Страница:
Они оба молчали, пока лодка не добралась почти до середины Темзы.
— Ты в безопасности! — наконец сказал маркиз. — Клянусь, подобное не повторится.
Она промолчала, но он чувствовал, что она вся дрожит.
Тогда он поклялся себе беречь, защищать и любить ее до конца своих дней.
«Как я мог быть таким глупцом, что позволил украсть ее у меня!» — в тысячный раз задавал он себе вопрос.
Он одержал победу. Но самое главное — Ция вновь была с ним рядом!
Глава 7
— Ты в безопасности! — наконец сказал маркиз. — Клянусь, подобное не повторится.
Она промолчала, но он чувствовал, что она вся дрожит.
Тогда он поклялся себе беречь, защищать и любить ее до конца своих дней.
«Как я мог быть таким глупцом, что позволил украсть ее у меня!» — в тысячный раз задавал он себе вопрос.
Он одержал победу. Но самое главное — Ция вновь была с ним рядом!
Глава 7
Когда лодка добралась до берега, неожиданно расчистилось небо.
Была глубокая ночь, но теперь лунный свет освещал все вокруг.
Маркиз подхватил Цию на руки и перенес из лодки на берег.
Обернувшись назад, он увидел, что плавучий дом дрейфует почти на середине реки.
Почти вся кормовая часть ушла под воду. По его приказу тот самый моряк, который отталкивал дом от берега, проделал в днище большую дыру. Это было нетрудно — плавучий дом был старым и обветшалым.
Видимо, вода залила весь трюм и добралась до каюты Протеуса.
Он увидел, как четверо мужчин прыгнули за борт и теперь пытались вплавь добраться до берега.
Маркиз знал, что как только они выйдут на берег, то будут немедленно схвачены его людьми.
Двое из плывущих начали отставать.
Маркиз подумал, что будет даже лучше, если им суждено утонуть. Суду не придется тратить силы и время на обвинительный приговор ни им, ни Протеусу.
Экипаж уже ждал их. Маркиз помог Ции устроиться на заднем сиденье, а сам обернулся, чтобы взглянуть на плавучий дом.
Было видно, что ему недолго осталось держаться на плаву, от силы минут десять.
Это означало, что Протеус уже никогда не сможет причинить Ции никакого вреда.
Маркиз сел в экипаж и укрыл колени пледом. Тут он увидел, что Ция, которую он устроил на заднем сиденье, все еще неподвижно сидит, съежившись от холода.
На ней была лишь тонкая нижняя рубашка и чулки.
Он нежно укутал ее пледом. Ция взглянула на него и прошептала:
— Ты спас меня!
Маркиз обнял ее и проговорил:
— Ты в безопасности, дорогая! Не могу себе простить, что допустил это.
— Я молила Бога, чтобы ты пришел и спас меня! Наверное, хоть немного, но тебе помогли и мои молитвы!
— Конечно, — ответил маркиз. — Но сейчас главное — ты в безопасности!
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Боюсь, ты промокнешь! — улыбнулся он.
— Неважно, — ответила Ция. — По крайней мере я точно знаю, что ты рядом.
Она обвила руками его шею, словно обратившись за подтверждением своих слов.
— Я знаю еще один способ проверить это, — прошептал маркиз, нежно целуя ее.
Ция знала, что всегда мечтала об этом и надеялась именно на это.
Когда он поцеловал ее в лодке, она подумала, что он делает это для того, чтобы заставить ее хранить молчание.
Теперь же она испытала такое наслаждение, какого не знала прежде. Ее любовь смыла их обоих, как морская волна.
— Я люблю тебя! Я люблю тебя! — прошептала она.
Маркиз покрыл ее лицо страстными поцелуями, а Ции показалось, что они словно слились в одно целое. Ослепляющий небесный свет пронизывал их обоих, и это заставляло ее трепетать от неизъяснимого наслаждения.
Она чувствовала, что и маркиз испытывает нечто подобное.
Маркиз первым прервал молчание:
— Я должен сказать, что тебе больше нечего бояться! Человек, который называл себя «отцом Протеусом», утонул;
Ция ответила не сразу, словно еще не до конца опомнилась от счастья, которое они принесли друг другу.
— Вместе с плавучим домом?
— Да, они уже на дне реки, — ответил маркиз.
Ция глубоко вздохнула.
— Я думаю, радоваться тут нехорошо, но теперь по крайней мере мне нечего бояться.
— Так будет всегда, — отозвался маркиз. — Ив подтверждение этого, я прошу тебя выйти за меня замуж!
Он видел, как ее лицо просияло. Несколько мгновений она молчала, а потом, уткнувшись лицом ему в плечо, тихо спросила:
— Неужели ты на самом деле хочешь на мне жениться?
— Больше всего на свете! — ответил маркиз. — Надеюсь, никто не посмеет назвать меня «охотником за приданым»!
— Я говорила не об этом, — сказала Ция. — Я боюсь, что быстро надоем тебе. Возможно, тебе следует жениться на одной из светских красавиц.
В этот момент маркиз вспомнил о Жасмин.
Он поступил так, как советовал ему Гарри.
Но он мог поклясться всему свету, что, думая о Ции и о том, как вырвать ее из лап Протеуса, он абсолютно забыл обо всем, что связывало его с Жасмин.
Его решение жениться на Ции было неподдельным и искренним, но ему не хотелось, чтобы она когда-нибудь узнала об истории с Жасмин.
Ему казалось, что убедить Цию в своей искренности легче поцелуями, чем словами; всю дорогу до дома он занижался именно этим, не желая останавливаться ни на миг.
Когда экипаж остановился, Ция сказала:
— Мы приехали!
— Скоро этот дом будет твоим!
Слуга подошел, чтобы открыть дверцу и помочь Ции выбраться. Вдруг она вскрикнула.
— Что случилось? — спросил маркиз.
— Я забыла.., забыла рассказать тебе о том, что случилось с твоими лошадьми! — воскликнула она. — Человек по имени Диксон увел их, чтобы потом продать.
Ее голос дрожал, потому что она знала, как это известие расстроит маркиза.
— Экипаж… — добавила она. — Его должны разломать на куски.
— Хорошо, дорогая, я подумаю, что можно сделать, — ответил маркиз и вышел из экипажа.
Когда он вошел в дом, его уже ждал мистер Баррет.
— Я привез мисс Лэнгли домой, Баррет, — сказал маркиз. — А для вас у меня есть важное поручение.
Он подхватил Цию на руки и сказал:
— Я отнесу тебя наверх! Ты натерпелась за целую ночь, так что теперь тебе надо отдохнуть. Я хочу, чтобы ты думала обо мне и видела меня во сне!
Они поднимались по лестнице, и тут Ция улыбнулась и сказала:
— Я обязательно увижу тебя во сне и буду продолжать благодарить за то, что ты меня спас!
В спальне маркиз осторожно опустил Цию на кровать, наклонился и страстно поцеловал.
— Теперь ты моя! — нежно сказал он. — Но об этом мы поговорим завтра.
Она взглянула на него, и ее глаза засияли, как большие звезды. Маркиз подумал, что ни одна женщина не выглядит так прекрасно и соблазнительно, как Ция.
Он заставил себя оторваться от нее и направился к двери.
— Немедленно переоденься! — крикнула она ему вдогонку. — Ты можешь простудиться!
На нем были лишь рубашка и брюки. Одежда уже успела немного просохнуть, но все же не до конца.
— Я сделаю именно так, как ты говоришь мне, — сказал он, выходя за дверь. — И обещаю, что всегда буду так делать.
Она рассмеялась, зная, что и сама будет вести себя так же.
Перед тем как позвать горничную, Ция опустилась на колени рядом с кроватью.
Она воздала хвалу Господу за то, что спасена, и за то, что ее счастью больше ничто не угрожает.
Однако она безмятежно проспала до полудня.
Когда она проснулась, то сразу же велела горничной принести ей завтрак.
Через несколько секунд в комнату влетела Марта.
— Ты вернулась! Слава Богу, ты вернулась! — воскликнула она. — О, Ция, мы все так за тебя боялись.
— Я спасена благодаря его светлости, — улыбнулась Ция.
Но, Марта, должна тебе сказать, я была до смерти напугана.
— Представляю! — согласилась Марта. — Но его светлость всем запретил говорить дома на эту тему.
Ция сначала несколько удивилась, но потом, поразмыслив, поняла, что маркиз поступил абсолютно разумно.
Если об этом будут говорить домашние, это дойдет до ушей его друзей, а затем попадет в газеты.
«Протеус мертв!» — подумала Ция. Чем быстрее о ней все забудут, тем лучше.
Тем не менее Марта рассказала ей, как все боялись за нее.
А бедный Добсон переживал еще и из-за своих лошадей.
— Правда, я знаю от Баррета, — продолжала Марта, — что лошади найдены и уже доставлены в конюшню его светлости.
— Я так рада! — воскликнула Ция. — Мне была невыносима мысль, что такие великолепные создания попадут в руки какого-нибудь вандала.
— Они в безопасности, — улыбнулась Марта. — А завтра мы с мистером Барретом поедем за город в ту школу, где я буду преподавать.
Марта была так взволнована предстоящими переменами, что Ция перевела разговор на саму Марту и ее дальнейшую судьбу.
Но единственное, чего ей хотелось по-настоящему, — это спуститься вниз и увидеться с Рейберном.
Она оделась, позавтракала и прошла к нему в кабинет. Он был один.
Когда она появилась, маркиз встал, протянул ей навстречу руки и привлек к себе.
— — Я боялся, что ты снова исчезнешь! — сказал он, — осыпав ее лицо и руки страстными поцелуями.
— Я здесь. Когда я проснулась, то решила, что мне все просто приснилось.
Они оба присели на кушетку.
— Сегодня утром я побывал в резиденции архиепископа в Лэмбете. Мне удалось поговорить с ним за завтраком.
Ция смотрела на маркиза в недоумении, и он пояснил;
— Он дал мне специальное разрешение. Мы можем ехать в Дубовый замок, моя дорогая. А завтра мой капеллан обвенчает нас в приходской церкви.
— Обвенчает? — прошептала Ция.
— Я хочу, чтобы ты была моей и днем и ночью. — Рейберн сделал ударение на последнем слове.
Краска залила ей щеки, а маркиз подумал, что в этот момент она прекрасна, как заря.
— Не желаю ждать больше ни дня! — сказал он. — С тобой происходят такие необычные события, что у меня может не быть другой возможности.
— Я хочу выйти за тебя замуж! — прошептала Ция. — Сильнее всего на свете я хочу стать твоей женой! Это мое самое заветное желание!
— И мое! — отозвался маркиз.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее. В этот момент отворилась дверь и на пороге появился Гарри.
— Доброе утро! — весело поздоровался он. — Расскажите, что у вас происходит? Вчера вечером Ция так и не появилась на балу, а вы, Рейберн, не приехали сегодня кататься со мной верхом.
— Простите, Гарри, — сказал маркиз. — У меня было очень много дел. Но сперва я хочу, чтобы вы меня поздравили, потому что Ция согласилась стать моей женой!
— Это самая чудесная новость, из услышанных мною за последние несколько лет! — улыбнулся Гарри. — Поздравляю вас! Можно мне поцеловать невесту?
— Только один разок, — нарочито ворчливо ответил маркиз. — Не хочу, чтобы у вас это вошло в привычку.
Гарри рассмеялся и расцеловал Цию в обе щеки.
Затем, словно не в силах больше скрывать происшедшее, маркиз быстро сказал:
— Мы расскажем вам, что случилось, но об этом не должна узнать ни одна живая душа!
— Я так и думал, что произошло нечто экстраординарное! — сказал Гарри. — Дайте мне подкрепиться бокалом шампанского, прежде чем я услышу всю историю.
Он устроился в кресле с бокалом и принялся слушать рассказ маркиза.
Повествование так захватило его, что только под конец он заметил, что так и не притронулся к шампанскому.
— Не могу поверить! — воскликнул он, когда маркиз закончил рассказывать. — Вот что я скажу вам, Рейберн: я никогда не прощу вам, что вы не дали мне поучаствовать в этом увлекательном и рискованном предприятии!
— Сегодня утром я побывал на «Единороге», — добавил маркиз. — Вся команда довольна тем, как все кончилось. Правда, в полицию удалось отправить только троих.
Он взглянул На Цию, боясь, что его слова могут причинить ей боль.
— Человек по имени Протеус утонул вместе с плавучим домом. Та же участь постигла и Соула. Остальных же будут судить не за похищение человека, а за кражу монастырских реликвий.
— Справедливость восторжествовала! — сказал Гарри.
— Их заставили обшарить все окрестности в поисках припрятанных трофеев. Теперь они проведут за решеткой несколько лет.
— Это решает все проблемы, — заметил Гарри.
Они с маркизом обменялись взглядами, и оба поняли, что это относится и к Жасмин Кейтон.
Затем они все вместе позавтракали, разговаривая обо всем на свете, кроме тех событий, которые пережила Ция.
Когда завтрак закончился, маркиз сказал:
— Ты должна извинить меня, дорогая, но мне необходимо устроить еще массу дел. В наши планы я должен посвятить еще по крайней мере одного человека — принца Уэльского. Он будет очень расстроен, если узнает о нашей свадьбе из газет.
— А потом мы поедем за город! — быстро добавила Ция.
Ей не хотелось встречаться со всеми этими светскими красавицами, которые будут в бешенстве, когда узнают, что маркиз собирается жениться на Ции.
Ослепленные ревностью, они могут позволить себе разные колкости в ее адрес.
— Мы уедем сразу же после завтрака, — пообещал маркиз. — А теперь я хочу, чтобы ты пошла к себе и отдохнула.
Маркиза была поражена известием о похищении Ции.
Затем, узнав о том, что девушка спасена, она пришла в такой восторг, что пообещала спуститься к обеду.
— И тогда я расскажу тебе, бабушка, — сказал маркиз, — почему я теперь самый счастливый человек на свете!
Маркиза была так растрогана, что даже прослезилась.
Она очень любила своего внука. Поэтому ее расстраивало то обстоятельство, что он никого не любил по-настоящему.
Она считала, что многочисленные любовные похождения могут сделать из ее внука циника.
Теперь же она благодарила небо за то, что ее молитвы были услышаны. Ция именно та женщина, которая может сделать Рейберна счастливым.
Вместо того чтобы оставаться у себя в спальне, она пошла в кабинет маркиза, дабы встретиться с ним сразу же, как тот вернется.
Она взяла с полки книгу, чтобы почитать, но вместо этого просто сидела и думала о том, как же прекрасен маркиз и как она счастлива от того, что любима таким мужчиной!
Ее размышления были прерваны вошедшим слугой.
— Как видите, миледи, его здесь нет. Я сказал вам правду, — объяснял кому-то Картер.
— Тогда я подожду его возвращения, — отозвался женский голос.
— Как угодно, миледи, — с оттенком неудовольствия ответил Картер.
В это время Ция сидела в глубоком кожаном кресле маркиза возле камина. Увидев, что в кабинет кто-то вошел, она поднялась навстречу визитеру.
Гостем оказалась необыкновенно красивая дама.
Она была одета во все черное, но и траурный туалет выглядел на ней изысканно и элегантно.
Ция стояла в нерешительности, не зная, как обратиться к вошедшей, но вдруг та обернулась и увидела девушку.
Ция сжалась под этим взглядом, столько в нем было ненависти и вражды.
— Так вы и есть Ция Лэнгли? — жестко бросила дама, — Д-да… Это я, — запинаясь, отозвалась Ция. — Если вы к его светлости, боюсь, он не скоро приедет.
— Тогда я пока поговорю с вами! — сказала леди Кейтон. — До меня дошли слухи, что милорд собирается жениться на вас.
— Об этом должны были сообщить только послезавтра.
Жасмин Кейтон вскрикнула:
— Так значит это правда? Когда до меня дошла эта новость, я решила, что это пустые сплетни. Ни один мужчина не осмелился бы повести себя столь грязно и подло! Я просто готова убить его!
Скрытая в ее голосе ярость напугала Цию.
— О чем вы? Я.., не понимаю!
— Тогда я вам расскажу то, чего вы наверняка не знаете! — сказала Жасмин и подвинулась ближе к Ции. — Меня зовут леди Кейтон! А маркиз, в которого, я полагаю, вы влюблены, — человек без чести и совести! Он собирается жениться на вас, чтобы уйти от ответственности!
Она бросала в Цию словами, словно камнями. Инстинктивно Ция подалась назад.
— Я не понимаю.., о чем вы.., говорите!
— Дело в том, что Рейберн был в меня влюблен. Я поверила его уверениям, что мы поженимся, как только скончается мой муж.
Ее голос стал еще жестче:
— Теперь, когда я свободна, он предпочел сбежать от меня и от нашего будущего ребенка!
Несколько мгновений Ция отказывалась поверить в то, что услышала.
— У вас будет ребенок? — выдавила она.
— Вы что, плохо понимаете по-английски? — огрызнулась леди Кейтон. — Да, у нас будет ребенок! А вам, богатенькая глупышка, стоило подумать раньше о том, что такой мужчина не мог бы прельститься вами. Вы наскучите ему через неделю!
Так что убирайтесь с моей дороги! Мой ребенок должен быть законнорожденным!
Ция не могла вымолвить ни слова.
— Оставьте его! Он мой, вам понятно? Я ни перед чем не отступлю, чтобы получить его!
Она бушевала так неистово, что ее крик эхом отражался от стен кабинета.
Не выдержав ее натиска, Ция, застонав, как раненый зверек, выбежала из кабинета.
Она пробежала по коридору и по лестнице поднялась наверх. Она не заметила ни Картера, ни кучера, удивленно глядевших ей вслед.
Ция влетела к себе в комнату, захлопнула дверь и повалилась на кровать, Она была так поражена, что у нее даже не было сил плакать.
Ция просто лежала на кровати. Ей казалось, что эта светская красавица своими ядовитыми словами буквально изрешетила ее тело, и теперь она умирает, истекая кровью.
— Мне нужно уехать! — подумала она. — Если она носит его ребенка, он обязан на ней жениться, Вдруг она поняла, что ей некуда идти.
Конечно, что-то можно подыскать, но у нее не было сил ни о чем думать.
И тут Ция вспомнила, как маркиз говорил Марте:
«Если вы захотите в монастырь, я поговорю с архиепископом Вестминстерского аббатства, чтобы вас порекомендовали в тот, который вам больше всего подходит».
Монастырь!
Сейчас это единственное место, где она сможет найти убежище.
Она не была католичкой, но еще отец Антоний предлагал ей принять католичество.
Она была уверена, что ее примут в любом монастыре.
Ция встала, надела шляпку и перчатки, собрала дорожную сумку и спустилась вниз по лестнице.
В холле она увидела Картера и попросила:
— Наймите мне, пожалуйста, экипаж.
— Нанять, мисс? — удивился Картер. — Заложить лошадей его светлости займет не больше минуты.
— Нет, мне нужен наемный экипаж, — твердо сказала Ция.
— Но вам нельзя уезжать одной, мисс!
— По-моему, у вас нет права задерживать меня.
Картер выглядел растерянным.
Он понял, что что-то случилось, и к тому же после всех событий вряд ли было правильно отпускать мисс Лэнгли одну.
— Послушайте, мисс, — сказал он мягко, как обычно говорят преданные слуги, долго прослужившие в одной семье. — Я уверен, что его светлости не понравится, что я позволил вам уехать в наемной карете одной, когда его экипаж готов к выезду в любую минуту.
— Но мне необходимо уехать… — в отчаянии проговорила Ция.
— Думаю, сперва, мисс, вам стоит поговорить с мистером Барретом.
На улице было солнечно и очень тепло, поэтому входная дверь была распахнута настежь. Без лишних слов Ция проскользнула мимо Картера и выбежала на улицу.
Слуга изумленно смотрел ей вслед.
Затем он подозвал к себе мальчика-слугу, сообразительного малого, и сказал:
— Следуй за мисс Лэнгли, Джеймс. Не упускай ее из виду.
Если она возьмет фаэтон, проследи, куда она направится. Ты все понял?
— Да, мистер Картер!
Картер вытащил из кармана мелочь и протянул мальчику:
— Торопись, торопись! Во что бы то ни стало проследи за ней!
Джеймс помчался следом за Цией, а сам Картер поспешил в кабинет к мистеру Баррету.
Верх экипажа был откинут, но Ция не замечала солнечного света, для нее все было погружено во тьму.
До аббатства было не так далеко, и всю дорогу Ция обдумывала, что сказать кардиналу, чтобы он понял, как сильно она стремится попасть в монастырь.
«Я больше никогда не смогу полюбить», — говорила она сама себе.
Мысль о том, что она будет жить в обществе и даже иногда встречать маркиза с его женой и детьми, причиняла ей невыносимую боль.
Но еще более мучительно было думать о том, что его любовь была неискренна. Он притворялся влюбленным, чтобы избежать ответственности.
«Но как я смогу жить без него?» — в отчаянии спрашивала себя Ция.
Теперь она жалела, что не утонула той ночью в Темзе.
Добравшись до аббатства, она расплатилась и направилась в храм.
Внутри пахло ладаном и горело множество свечей.
Ция преклонила колени перед алтарем и несколько минут молилась. Затем она увидела священника и обратилась к нему:
— Я хотела бы видеть его преосвященство. Это возможно?
— Боюсь, сейчас его нет в аббатстве. Но вас мог бы принять монсеньор Сент-Ив.
— Большое спасибо, — поблагодарила Ция.
Священнослужитель провел ее через боковую дверь за алтарь и попросил подождать.
Ция чувствовала, что ею овладело какое-то оцепенение.
Вдруг перед ней отворилась дверь и тот же священник пригласил ее войти:
— Монсеньор примет вас, мадам.
Ция шагнула в комнату, похожую на рабочий кабинет.
За столом сидел пожилой благообразный человек. Ция вежливо поклонилась, когда он поднялся ей навстречу.
— Вы хотели меня видеть? — мягко спросил он, жестом предлагая ей сесть.
— Я.., хотела обратиться к вам с просьбой, — робко начала Ция.
— Что я могу для вас сделать? — спросил священник.
Ция глубоко вздохнула и сказала:
— Я хочу принять католичество и вступить в монастырь. Я очень богата. Я готова передать свое состояние монастырю, который меня примет.
— Вы хорошо все обдумали? — после паузы спросил священнослужитель.
— Да, я уже жила некоторое время при монастыре.
— Как он назывался?
— Монастырь Страстей Господних, — ответила Ция. — Я училась в монастырской школе. Его настоятель — отец Антоний, правда, сейчас он очень болен.
— Я знаю этот монастырь, — сказал монсеньор.
— Я жила там два последних года, — объяснила Ция. — Затем у меня появилась возможность пожить мирской жизнью.
Теперь я понимаю, что она не для меня.
Она говорила с болью в голосе.
Священнослужитель наклонился к ней ближе и произнес:
— Мне кажется, дитя мое, что вы несчастны. Вы поэтому хотите принять постриг?
Не в силах произнести ни слова, Ция кивнула.
— Несчастье — это не всегда верная причина, чтобы посвятить свою жизнь служению Господу. Мне кажется, вам следует пожить мирской жизнью подольше. Через некоторое время вы успокоитесь и сможете более трезво принимать решения, особенно решение о том, чтобы полностью изменить жизнь.
— Я уже приняла решение, — прошептала Ция. — Прошу вас, помогите мне уйти в монастырь!
Она взглянула на него глазами, полными слез.
С это время дверь за ее спиной приоткрылась, и один из священников обратился к монсеньору:
— Вас желает видеть какой-то джентльмен.
Ция услышала звук приближающихся шагов и знакомый голос произнес:
— Простите за беспокойство, монсеньор. Я маркиз Окхэмптонский. Мои слуги видели, как моя подопечная ехала одна в фаэтоне. Я проследовал за ней до аббатства. Боюсь, что произошло какое-то недоразумение.
— Я тоже так думаю, — ответил священник. — Я оставлю вас наедине с вашей подопечной, чтобы вы могли спокойно поговорить. Если вы или юная леди захотите видеть меня, я буду рад помочь.
— Вы очень добры, — ответил маркиз. — Я вам весьма признателен.
Как только святой отец вышел из кабинета, маркиз сел в кресло рядом с Цией и спросил:
— Ты можешь рассказать мне, что случилось? Я не мог поверить, что ты так просто ушла от меня.
Ция молчала, и через мгновение он вновь спросил:
— Почему ты приехала сюда?
— Я хотела.., поступить в монастырь! — еле слышно прошептала Ция.
— И оставить меня?
— Да…
Она говорила так тихо, что слов нельзя было разобрать, но маркиз понимал ее:
— Я думал, что ты меня любишь!
— Конечно, люблю! — всхлипнула Ция. — Но ты не можешь принадлежать мне, а я не могу жить, зная, что с тобой рядом другая женщина!
Маркиз глубоко вздохнул и попросил:
— Перестань плакать, дорогая. Прошу тебя, расскажи мне, что произошло и что так сильно тебя расстроило?
Ция была не в силах произнести ни слова. Она молчала, прижав руки к лицу, но уже не плакала.
Маркиз ласково взял ее за подбородок. Ее длинные ресницы и щеки были мокры от слез, а в глазах застыла невыразимая мука.
Он опустился рядом с ней на одно колено и обнял за плечи.
— Что произошло, любовь моя?
Он чувствовал, что Ция дрожала всем телом.
Когда она заговорила, ее голос был еле слышен:
— Приходила одна.., дама, она сказала.., что ждет от тебя ребенка и что ты обещал на ней жениться!
Несколько мгновений маркиз молчал, а затем произнес:
— Посмотри на меня, дорогая. Я хочу, чтобы ты на меня посмотрела.
Она медленно подняла голову и взглянула ему в лицо.
— Мы находимся в святом месте. Это дом Господень! Я хочу тебе поклясться самым святым, что у меня есть, поклясться памятью моей матери, что у меня нет таких обязательств ни перед одной женщиной! У меня нет детей ни от кого.
Ция молча смотрела на него.
— Ты должна мне поверить, — продолжал маркиз. — Твоя любовь ко мне подскажет, что я говорю правду.
В глазах Ции мелькнула надежда:
— Тогда почему эта дама утверждает, что ты — отец ее ребенка?
— Потому что она решила выйти за меня замуж, когда ее муж был еще жив.
— И ты не хотел на ней жениться?
— — Я никогда не хотел жениться ни на ком, кроме тебя!
Была глубокая ночь, но теперь лунный свет освещал все вокруг.
Маркиз подхватил Цию на руки и перенес из лодки на берег.
Обернувшись назад, он увидел, что плавучий дом дрейфует почти на середине реки.
Почти вся кормовая часть ушла под воду. По его приказу тот самый моряк, который отталкивал дом от берега, проделал в днище большую дыру. Это было нетрудно — плавучий дом был старым и обветшалым.
Видимо, вода залила весь трюм и добралась до каюты Протеуса.
Он увидел, как четверо мужчин прыгнули за борт и теперь пытались вплавь добраться до берега.
Маркиз знал, что как только они выйдут на берег, то будут немедленно схвачены его людьми.
Двое из плывущих начали отставать.
Маркиз подумал, что будет даже лучше, если им суждено утонуть. Суду не придется тратить силы и время на обвинительный приговор ни им, ни Протеусу.
Экипаж уже ждал их. Маркиз помог Ции устроиться на заднем сиденье, а сам обернулся, чтобы взглянуть на плавучий дом.
Было видно, что ему недолго осталось держаться на плаву, от силы минут десять.
Это означало, что Протеус уже никогда не сможет причинить Ции никакого вреда.
Маркиз сел в экипаж и укрыл колени пледом. Тут он увидел, что Ция, которую он устроил на заднем сиденье, все еще неподвижно сидит, съежившись от холода.
На ней была лишь тонкая нижняя рубашка и чулки.
Он нежно укутал ее пледом. Ция взглянула на него и прошептала:
— Ты спас меня!
Маркиз обнял ее и проговорил:
— Ты в безопасности, дорогая! Не могу себе простить, что допустил это.
— Я молила Бога, чтобы ты пришел и спас меня! Наверное, хоть немного, но тебе помогли и мои молитвы!
— Конечно, — ответил маркиз. — Но сейчас главное — ты в безопасности!
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Боюсь, ты промокнешь! — улыбнулся он.
— Неважно, — ответила Ция. — По крайней мере я точно знаю, что ты рядом.
Она обвила руками его шею, словно обратившись за подтверждением своих слов.
— Я знаю еще один способ проверить это, — прошептал маркиз, нежно целуя ее.
Ция знала, что всегда мечтала об этом и надеялась именно на это.
Когда он поцеловал ее в лодке, она подумала, что он делает это для того, чтобы заставить ее хранить молчание.
Теперь же она испытала такое наслаждение, какого не знала прежде. Ее любовь смыла их обоих, как морская волна.
— Я люблю тебя! Я люблю тебя! — прошептала она.
Маркиз покрыл ее лицо страстными поцелуями, а Ции показалось, что они словно слились в одно целое. Ослепляющий небесный свет пронизывал их обоих, и это заставляло ее трепетать от неизъяснимого наслаждения.
Она чувствовала, что и маркиз испытывает нечто подобное.
Маркиз первым прервал молчание:
— Я должен сказать, что тебе больше нечего бояться! Человек, который называл себя «отцом Протеусом», утонул;
Ция ответила не сразу, словно еще не до конца опомнилась от счастья, которое они принесли друг другу.
— Вместе с плавучим домом?
— Да, они уже на дне реки, — ответил маркиз.
Ция глубоко вздохнула.
— Я думаю, радоваться тут нехорошо, но теперь по крайней мере мне нечего бояться.
— Так будет всегда, — отозвался маркиз. — Ив подтверждение этого, я прошу тебя выйти за меня замуж!
Он видел, как ее лицо просияло. Несколько мгновений она молчала, а потом, уткнувшись лицом ему в плечо, тихо спросила:
— Неужели ты на самом деле хочешь на мне жениться?
— Больше всего на свете! — ответил маркиз. — Надеюсь, никто не посмеет назвать меня «охотником за приданым»!
— Я говорила не об этом, — сказала Ция. — Я боюсь, что быстро надоем тебе. Возможно, тебе следует жениться на одной из светских красавиц.
В этот момент маркиз вспомнил о Жасмин.
Он поступил так, как советовал ему Гарри.
Но он мог поклясться всему свету, что, думая о Ции и о том, как вырвать ее из лап Протеуса, он абсолютно забыл обо всем, что связывало его с Жасмин.
Его решение жениться на Ции было неподдельным и искренним, но ему не хотелось, чтобы она когда-нибудь узнала об истории с Жасмин.
Ему казалось, что убедить Цию в своей искренности легче поцелуями, чем словами; всю дорогу до дома он занижался именно этим, не желая останавливаться ни на миг.
Когда экипаж остановился, Ция сказала:
— Мы приехали!
— Скоро этот дом будет твоим!
Слуга подошел, чтобы открыть дверцу и помочь Ции выбраться. Вдруг она вскрикнула.
— Что случилось? — спросил маркиз.
— Я забыла.., забыла рассказать тебе о том, что случилось с твоими лошадьми! — воскликнула она. — Человек по имени Диксон увел их, чтобы потом продать.
Ее голос дрожал, потому что она знала, как это известие расстроит маркиза.
— Экипаж… — добавила она. — Его должны разломать на куски.
— Хорошо, дорогая, я подумаю, что можно сделать, — ответил маркиз и вышел из экипажа.
Когда он вошел в дом, его уже ждал мистер Баррет.
— Я привез мисс Лэнгли домой, Баррет, — сказал маркиз. — А для вас у меня есть важное поручение.
Он подхватил Цию на руки и сказал:
— Я отнесу тебя наверх! Ты натерпелась за целую ночь, так что теперь тебе надо отдохнуть. Я хочу, чтобы ты думала обо мне и видела меня во сне!
Они поднимались по лестнице, и тут Ция улыбнулась и сказала:
— Я обязательно увижу тебя во сне и буду продолжать благодарить за то, что ты меня спас!
В спальне маркиз осторожно опустил Цию на кровать, наклонился и страстно поцеловал.
— Теперь ты моя! — нежно сказал он. — Но об этом мы поговорим завтра.
Она взглянула на него, и ее глаза засияли, как большие звезды. Маркиз подумал, что ни одна женщина не выглядит так прекрасно и соблазнительно, как Ция.
Он заставил себя оторваться от нее и направился к двери.
— Немедленно переоденься! — крикнула она ему вдогонку. — Ты можешь простудиться!
На нем были лишь рубашка и брюки. Одежда уже успела немного просохнуть, но все же не до конца.
— Я сделаю именно так, как ты говоришь мне, — сказал он, выходя за дверь. — И обещаю, что всегда буду так делать.
Она рассмеялась, зная, что и сама будет вести себя так же.
Перед тем как позвать горничную, Ция опустилась на колени рядом с кроватью.
Она воздала хвалу Господу за то, что спасена, и за то, что ее счастью больше ничто не угрожает.
* * *
Ция легла спать, желая всем сердцем, чтобы ночь пролетела как можно быстрее и она бы вновь увидела любимого.Однако она безмятежно проспала до полудня.
Когда она проснулась, то сразу же велела горничной принести ей завтрак.
Через несколько секунд в комнату влетела Марта.
— Ты вернулась! Слава Богу, ты вернулась! — воскликнула она. — О, Ция, мы все так за тебя боялись.
— Я спасена благодаря его светлости, — улыбнулась Ция.
Но, Марта, должна тебе сказать, я была до смерти напугана.
— Представляю! — согласилась Марта. — Но его светлость всем запретил говорить дома на эту тему.
Ция сначала несколько удивилась, но потом, поразмыслив, поняла, что маркиз поступил абсолютно разумно.
Если об этом будут говорить домашние, это дойдет до ушей его друзей, а затем попадет в газеты.
«Протеус мертв!» — подумала Ция. Чем быстрее о ней все забудут, тем лучше.
Тем не менее Марта рассказала ей, как все боялись за нее.
А бедный Добсон переживал еще и из-за своих лошадей.
— Правда, я знаю от Баррета, — продолжала Марта, — что лошади найдены и уже доставлены в конюшню его светлости.
— Я так рада! — воскликнула Ция. — Мне была невыносима мысль, что такие великолепные создания попадут в руки какого-нибудь вандала.
— Они в безопасности, — улыбнулась Марта. — А завтра мы с мистером Барретом поедем за город в ту школу, где я буду преподавать.
Марта была так взволнована предстоящими переменами, что Ция перевела разговор на саму Марту и ее дальнейшую судьбу.
Но единственное, чего ей хотелось по-настоящему, — это спуститься вниз и увидеться с Рейберном.
Она оделась, позавтракала и прошла к нему в кабинет. Он был один.
Когда она появилась, маркиз встал, протянул ей навстречу руки и привлек к себе.
— — Я боялся, что ты снова исчезнешь! — сказал он, — осыпав ее лицо и руки страстными поцелуями.
— Я здесь. Когда я проснулась, то решила, что мне все просто приснилось.
Они оба присели на кушетку.
— Сегодня утром я побывал в резиденции архиепископа в Лэмбете. Мне удалось поговорить с ним за завтраком.
Ция смотрела на маркиза в недоумении, и он пояснил;
— Он дал мне специальное разрешение. Мы можем ехать в Дубовый замок, моя дорогая. А завтра мой капеллан обвенчает нас в приходской церкви.
— Обвенчает? — прошептала Ция.
— Я хочу, чтобы ты была моей и днем и ночью. — Рейберн сделал ударение на последнем слове.
Краска залила ей щеки, а маркиз подумал, что в этот момент она прекрасна, как заря.
— Не желаю ждать больше ни дня! — сказал он. — С тобой происходят такие необычные события, что у меня может не быть другой возможности.
— Я хочу выйти за тебя замуж! — прошептала Ция. — Сильнее всего на свете я хочу стать твоей женой! Это мое самое заветное желание!
— И мое! — отозвался маркиз.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее. В этот момент отворилась дверь и на пороге появился Гарри.
— Доброе утро! — весело поздоровался он. — Расскажите, что у вас происходит? Вчера вечером Ция так и не появилась на балу, а вы, Рейберн, не приехали сегодня кататься со мной верхом.
— Простите, Гарри, — сказал маркиз. — У меня было очень много дел. Но сперва я хочу, чтобы вы меня поздравили, потому что Ция согласилась стать моей женой!
— Это самая чудесная новость, из услышанных мною за последние несколько лет! — улыбнулся Гарри. — Поздравляю вас! Можно мне поцеловать невесту?
— Только один разок, — нарочито ворчливо ответил маркиз. — Не хочу, чтобы у вас это вошло в привычку.
Гарри рассмеялся и расцеловал Цию в обе щеки.
Затем, словно не в силах больше скрывать происшедшее, маркиз быстро сказал:
— Мы расскажем вам, что случилось, но об этом не должна узнать ни одна живая душа!
— Я так и думал, что произошло нечто экстраординарное! — сказал Гарри. — Дайте мне подкрепиться бокалом шампанского, прежде чем я услышу всю историю.
Он устроился в кресле с бокалом и принялся слушать рассказ маркиза.
Повествование так захватило его, что только под конец он заметил, что так и не притронулся к шампанскому.
— Не могу поверить! — воскликнул он, когда маркиз закончил рассказывать. — Вот что я скажу вам, Рейберн: я никогда не прощу вам, что вы не дали мне поучаствовать в этом увлекательном и рискованном предприятии!
— Сегодня утром я побывал на «Единороге», — добавил маркиз. — Вся команда довольна тем, как все кончилось. Правда, в полицию удалось отправить только троих.
Он взглянул На Цию, боясь, что его слова могут причинить ей боль.
— Человек по имени Протеус утонул вместе с плавучим домом. Та же участь постигла и Соула. Остальных же будут судить не за похищение человека, а за кражу монастырских реликвий.
— Справедливость восторжествовала! — сказал Гарри.
— Их заставили обшарить все окрестности в поисках припрятанных трофеев. Теперь они проведут за решеткой несколько лет.
— Это решает все проблемы, — заметил Гарри.
Они с маркизом обменялись взглядами, и оба поняли, что это относится и к Жасмин Кейтон.
Затем они все вместе позавтракали, разговаривая обо всем на свете, кроме тех событий, которые пережила Ция.
Когда завтрак закончился, маркиз сказал:
— Ты должна извинить меня, дорогая, но мне необходимо устроить еще массу дел. В наши планы я должен посвятить еще по крайней мере одного человека — принца Уэльского. Он будет очень расстроен, если узнает о нашей свадьбе из газет.
— А потом мы поедем за город! — быстро добавила Ция.
Ей не хотелось встречаться со всеми этими светскими красавицами, которые будут в бешенстве, когда узнают, что маркиз собирается жениться на Ции.
Ослепленные ревностью, они могут позволить себе разные колкости в ее адрес.
— Мы уедем сразу же после завтрака, — пообещал маркиз. — А теперь я хочу, чтобы ты пошла к себе и отдохнула.
Маркиза была поражена известием о похищении Ции.
Затем, узнав о том, что девушка спасена, она пришла в такой восторг, что пообещала спуститься к обеду.
— И тогда я расскажу тебе, бабушка, — сказал маркиз, — почему я теперь самый счастливый человек на свете!
Маркиза была так растрогана, что даже прослезилась.
Она очень любила своего внука. Поэтому ее расстраивало то обстоятельство, что он никого не любил по-настоящему.
Она считала, что многочисленные любовные похождения могут сделать из ее внука циника.
Теперь же она благодарила небо за то, что ее молитвы были услышаны. Ция именно та женщина, которая может сделать Рейберна счастливым.
* * *
Ция была слишком взволнована, чтобы отдыхать.Вместо того чтобы оставаться у себя в спальне, она пошла в кабинет маркиза, дабы встретиться с ним сразу же, как тот вернется.
Она взяла с полки книгу, чтобы почитать, но вместо этого просто сидела и думала о том, как же прекрасен маркиз и как она счастлива от того, что любима таким мужчиной!
Ее размышления были прерваны вошедшим слугой.
— Как видите, миледи, его здесь нет. Я сказал вам правду, — объяснял кому-то Картер.
— Тогда я подожду его возвращения, — отозвался женский голос.
— Как угодно, миледи, — с оттенком неудовольствия ответил Картер.
В это время Ция сидела в глубоком кожаном кресле маркиза возле камина. Увидев, что в кабинет кто-то вошел, она поднялась навстречу визитеру.
Гостем оказалась необыкновенно красивая дама.
Она была одета во все черное, но и траурный туалет выглядел на ней изысканно и элегантно.
Ция стояла в нерешительности, не зная, как обратиться к вошедшей, но вдруг та обернулась и увидела девушку.
Ция сжалась под этим взглядом, столько в нем было ненависти и вражды.
— Так вы и есть Ция Лэнгли? — жестко бросила дама, — Д-да… Это я, — запинаясь, отозвалась Ция. — Если вы к его светлости, боюсь, он не скоро приедет.
— Тогда я пока поговорю с вами! — сказала леди Кейтон. — До меня дошли слухи, что милорд собирается жениться на вас.
— Об этом должны были сообщить только послезавтра.
Жасмин Кейтон вскрикнула:
— Так значит это правда? Когда до меня дошла эта новость, я решила, что это пустые сплетни. Ни один мужчина не осмелился бы повести себя столь грязно и подло! Я просто готова убить его!
Скрытая в ее голосе ярость напугала Цию.
— О чем вы? Я.., не понимаю!
— Тогда я вам расскажу то, чего вы наверняка не знаете! — сказала Жасмин и подвинулась ближе к Ции. — Меня зовут леди Кейтон! А маркиз, в которого, я полагаю, вы влюблены, — человек без чести и совести! Он собирается жениться на вас, чтобы уйти от ответственности!
Она бросала в Цию словами, словно камнями. Инстинктивно Ция подалась назад.
— Я не понимаю.., о чем вы.., говорите!
— Дело в том, что Рейберн был в меня влюблен. Я поверила его уверениям, что мы поженимся, как только скончается мой муж.
Ее голос стал еще жестче:
— Теперь, когда я свободна, он предпочел сбежать от меня и от нашего будущего ребенка!
Несколько мгновений Ция отказывалась поверить в то, что услышала.
— У вас будет ребенок? — выдавила она.
— Вы что, плохо понимаете по-английски? — огрызнулась леди Кейтон. — Да, у нас будет ребенок! А вам, богатенькая глупышка, стоило подумать раньше о том, что такой мужчина не мог бы прельститься вами. Вы наскучите ему через неделю!
Так что убирайтесь с моей дороги! Мой ребенок должен быть законнорожденным!
Ция не могла вымолвить ни слова.
— Оставьте его! Он мой, вам понятно? Я ни перед чем не отступлю, чтобы получить его!
Она бушевала так неистово, что ее крик эхом отражался от стен кабинета.
Не выдержав ее натиска, Ция, застонав, как раненый зверек, выбежала из кабинета.
Она пробежала по коридору и по лестнице поднялась наверх. Она не заметила ни Картера, ни кучера, удивленно глядевших ей вслед.
Ция влетела к себе в комнату, захлопнула дверь и повалилась на кровать, Она была так поражена, что у нее даже не было сил плакать.
Ция просто лежала на кровати. Ей казалось, что эта светская красавица своими ядовитыми словами буквально изрешетила ее тело, и теперь она умирает, истекая кровью.
— Мне нужно уехать! — подумала она. — Если она носит его ребенка, он обязан на ней жениться, Вдруг она поняла, что ей некуда идти.
Конечно, что-то можно подыскать, но у нее не было сил ни о чем думать.
И тут Ция вспомнила, как маркиз говорил Марте:
«Если вы захотите в монастырь, я поговорю с архиепископом Вестминстерского аббатства, чтобы вас порекомендовали в тот, который вам больше всего подходит».
Монастырь!
Сейчас это единственное место, где она сможет найти убежище.
Она не была католичкой, но еще отец Антоний предлагал ей принять католичество.
Она была уверена, что ее примут в любом монастыре.
Ция встала, надела шляпку и перчатки, собрала дорожную сумку и спустилась вниз по лестнице.
В холле она увидела Картера и попросила:
— Наймите мне, пожалуйста, экипаж.
— Нанять, мисс? — удивился Картер. — Заложить лошадей его светлости займет не больше минуты.
— Нет, мне нужен наемный экипаж, — твердо сказала Ция.
— Но вам нельзя уезжать одной, мисс!
— По-моему, у вас нет права задерживать меня.
Картер выглядел растерянным.
Он понял, что что-то случилось, и к тому же после всех событий вряд ли было правильно отпускать мисс Лэнгли одну.
— Послушайте, мисс, — сказал он мягко, как обычно говорят преданные слуги, долго прослужившие в одной семье. — Я уверен, что его светлости не понравится, что я позволил вам уехать в наемной карете одной, когда его экипаж готов к выезду в любую минуту.
— Но мне необходимо уехать… — в отчаянии проговорила Ция.
— Думаю, сперва, мисс, вам стоит поговорить с мистером Барретом.
На улице было солнечно и очень тепло, поэтому входная дверь была распахнута настежь. Без лишних слов Ция проскользнула мимо Картера и выбежала на улицу.
Слуга изумленно смотрел ей вслед.
Затем он подозвал к себе мальчика-слугу, сообразительного малого, и сказал:
— Следуй за мисс Лэнгли, Джеймс. Не упускай ее из виду.
Если она возьмет фаэтон, проследи, куда она направится. Ты все понял?
— Да, мистер Картер!
Картер вытащил из кармана мелочь и протянул мальчику:
— Торопись, торопись! Во что бы то ни стало проследи за ней!
Джеймс помчался следом за Цией, а сам Картер поспешил в кабинет к мистеру Баррету.
* * *
Ция сразу же наняла фаэтон и приказала отвезти себя в Вестминстерское аббатство.Верх экипажа был откинут, но Ция не замечала солнечного света, для нее все было погружено во тьму.
До аббатства было не так далеко, и всю дорогу Ция обдумывала, что сказать кардиналу, чтобы он понял, как сильно она стремится попасть в монастырь.
«Я больше никогда не смогу полюбить», — говорила она сама себе.
Мысль о том, что она будет жить в обществе и даже иногда встречать маркиза с его женой и детьми, причиняла ей невыносимую боль.
Но еще более мучительно было думать о том, что его любовь была неискренна. Он притворялся влюбленным, чтобы избежать ответственности.
«Но как я смогу жить без него?» — в отчаянии спрашивала себя Ция.
Теперь она жалела, что не утонула той ночью в Темзе.
Добравшись до аббатства, она расплатилась и направилась в храм.
Внутри пахло ладаном и горело множество свечей.
Ция преклонила колени перед алтарем и несколько минут молилась. Затем она увидела священника и обратилась к нему:
— Я хотела бы видеть его преосвященство. Это возможно?
— Боюсь, сейчас его нет в аббатстве. Но вас мог бы принять монсеньор Сент-Ив.
— Большое спасибо, — поблагодарила Ция.
Священнослужитель провел ее через боковую дверь за алтарь и попросил подождать.
Ция чувствовала, что ею овладело какое-то оцепенение.
Вдруг перед ней отворилась дверь и тот же священник пригласил ее войти:
— Монсеньор примет вас, мадам.
Ция шагнула в комнату, похожую на рабочий кабинет.
За столом сидел пожилой благообразный человек. Ция вежливо поклонилась, когда он поднялся ей навстречу.
— Вы хотели меня видеть? — мягко спросил он, жестом предлагая ей сесть.
— Я.., хотела обратиться к вам с просьбой, — робко начала Ция.
— Что я могу для вас сделать? — спросил священник.
Ция глубоко вздохнула и сказала:
— Я хочу принять католичество и вступить в монастырь. Я очень богата. Я готова передать свое состояние монастырю, который меня примет.
— Вы хорошо все обдумали? — после паузы спросил священнослужитель.
— Да, я уже жила некоторое время при монастыре.
— Как он назывался?
— Монастырь Страстей Господних, — ответила Ция. — Я училась в монастырской школе. Его настоятель — отец Антоний, правда, сейчас он очень болен.
— Я знаю этот монастырь, — сказал монсеньор.
— Я жила там два последних года, — объяснила Ция. — Затем у меня появилась возможность пожить мирской жизнью.
Теперь я понимаю, что она не для меня.
Она говорила с болью в голосе.
Священнослужитель наклонился к ней ближе и произнес:
— Мне кажется, дитя мое, что вы несчастны. Вы поэтому хотите принять постриг?
Не в силах произнести ни слова, Ция кивнула.
— Несчастье — это не всегда верная причина, чтобы посвятить свою жизнь служению Господу. Мне кажется, вам следует пожить мирской жизнью подольше. Через некоторое время вы успокоитесь и сможете более трезво принимать решения, особенно решение о том, чтобы полностью изменить жизнь.
— Я уже приняла решение, — прошептала Ция. — Прошу вас, помогите мне уйти в монастырь!
Она взглянула на него глазами, полными слез.
С это время дверь за ее спиной приоткрылась, и один из священников обратился к монсеньору:
— Вас желает видеть какой-то джентльмен.
Ция услышала звук приближающихся шагов и знакомый голос произнес:
— Простите за беспокойство, монсеньор. Я маркиз Окхэмптонский. Мои слуги видели, как моя подопечная ехала одна в фаэтоне. Я проследовал за ней до аббатства. Боюсь, что произошло какое-то недоразумение.
— Я тоже так думаю, — ответил священник. — Я оставлю вас наедине с вашей подопечной, чтобы вы могли спокойно поговорить. Если вы или юная леди захотите видеть меня, я буду рад помочь.
— Вы очень добры, — ответил маркиз. — Я вам весьма признателен.
Как только святой отец вышел из кабинета, маркиз сел в кресло рядом с Цией и спросил:
— Ты можешь рассказать мне, что случилось? Я не мог поверить, что ты так просто ушла от меня.
Ция молчала, и через мгновение он вновь спросил:
— Почему ты приехала сюда?
— Я хотела.., поступить в монастырь! — еле слышно прошептала Ция.
— И оставить меня?
— Да…
Она говорила так тихо, что слов нельзя было разобрать, но маркиз понимал ее:
— Я думал, что ты меня любишь!
— Конечно, люблю! — всхлипнула Ция. — Но ты не можешь принадлежать мне, а я не могу жить, зная, что с тобой рядом другая женщина!
Маркиз глубоко вздохнул и попросил:
— Перестань плакать, дорогая. Прошу тебя, расскажи мне, что произошло и что так сильно тебя расстроило?
Ция была не в силах произнести ни слова. Она молчала, прижав руки к лицу, но уже не плакала.
Маркиз ласково взял ее за подбородок. Ее длинные ресницы и щеки были мокры от слез, а в глазах застыла невыразимая мука.
Он опустился рядом с ней на одно колено и обнял за плечи.
— Что произошло, любовь моя?
Он чувствовал, что Ция дрожала всем телом.
Когда она заговорила, ее голос был еле слышен:
— Приходила одна.., дама, она сказала.., что ждет от тебя ребенка и что ты обещал на ней жениться!
Несколько мгновений маркиз молчал, а затем произнес:
— Посмотри на меня, дорогая. Я хочу, чтобы ты на меня посмотрела.
Она медленно подняла голову и взглянула ему в лицо.
— Мы находимся в святом месте. Это дом Господень! Я хочу тебе поклясться самым святым, что у меня есть, поклясться памятью моей матери, что у меня нет таких обязательств ни перед одной женщиной! У меня нет детей ни от кого.
Ция молча смотрела на него.
— Ты должна мне поверить, — продолжал маркиз. — Твоя любовь ко мне подскажет, что я говорю правду.
В глазах Ции мелькнула надежда:
— Тогда почему эта дама утверждает, что ты — отец ее ребенка?
— Потому что она решила выйти за меня замуж, когда ее муж был еще жив.
— И ты не хотел на ней жениться?
— — Я никогда не хотел жениться ни на ком, кроме тебя!