Картленд Барбара. Влюбленный король

   Да, он ее уважал и оказывал ей знаки внимания, но никто бы не осмелился сказать, что он от нее без ума, как пишут в романах.
   «Бедная мамочка!»— думала Зита.
   И она дала себе клятву ни за что не вступать в брак по необходимости.
   Ее супруг будет любить ее, так же как она его.
   И ничто на свете не заставит ее поступить иначе, как бы важно это ни было.
   Она посмотрела на родителей совсем другими глазами.
   Теперь понятно, почему ее отец, такой привлекательный мужчина, погружался в волны отчаяния.
   По природе он был скитальцем, но семейная жизнь приковала его к крохотному государству Альдросс.
   Когда Зита была ребенком, он частенько развлекал ее рассказами о своих путешествиях.
   А бывал он и в Египте, и в далекой России.
   Неоднократно посещал Париж, но не часто рассказывал об этих поездках.
   Обычно на ее просьбы поведать что-нибудь о Париже он переводил разговор на Рим.
   Когда она умоляющим тоном просила его описать картины во дворце Тюильри, он рассказывал ей о тех, что видел в Мадриде или Флоренции.
   Париж для нее открыли профессор и мадам Готье.
   Они вдохнули жизнь в картинки, а ее фантазия дорисовала отчетливые образы.
   Париж стал для Зиты городом экстравагантных и соблазнительных женщин, и она догадывалась, зачем туда наведывался ее отец.
   Но после женитьбы у герцога была только одна возможность обрести некоторую свободу — его короткие поездки в горы.
   Он любил свою страну, любил ее народ.
   Многие женщины радостно открывали ему свои объятия.
   Он видел неподдельный, живой блеск в их глазах, а развернуться спиной и уйти было не в его характере.
   «Папа тоже бедный», — решила Зита.
   И себя ей тоже было жаль, потому что теперь она не могла ездить с отцом, приходилось оставаться в замке с матерью.
   В эти дни матушка становилась особенно придирчивой, а вся прислуга более молчаливой, чем обычно.
   И весь замок погружался в свинцовый туман, который рассеивался только по приезде отца.
   Словно читая ее мысли, герцог прервал молчание.
   — Вот что мы с тобой сделаем, дорогая. Я соглашусь с твоей матерью, но только с одним условием: она отпустит тебя со мной в следующую поездку в горы.
   Зита подняла на него сияющие глаза.
   — Правда? Это же просто замечательно! Ты не представляешь, как мне не хватает этих поездок!
   — Мне тоже, Зита. Но мама убедила меня, что ты уже слишком взрослая, чтобы сопровождать меня. Надо признаться, в чем-то она права.
   — Но на этот раз ей придется сделать исключение, — сказала Зита. — Поклянись мне, что ты сможешь ее уговорить.
   — Клянусь! — ответил герцог. — Я хочу взобраться на одну дальнюю вершину, где не был лет десять. Там очень красиво, и я мечтаю показать это место тебе.
   — Мне там понравится, папа! Скорей бы нам снова оказаться вместе — только ты и я!
   Герцог наклонился и нежно поцеловал дочь.
   — Я люблю тебя, — с чувством промолвил он, — и желаю тебе счастья. Но, к сожалению, не все зависит от меня.
   — Я знаю, папочка, — кивнула Зита. — Хорошо бы Софи вышла за короля Максимилиана. Тогда нам бы не пришлось волноваться, что чудище Бисмарк проглотит Альдросс!
   Герцог засмеялся.
   — Аминь! — произнес он уже серьезно. — Душа моя, постарайся вести себя тихо, пока не приедет король. Пусть твоя матушка пребывает в хорошем расположении духа, а — Я постараюсь не попадаться ей на глаза, — пообещала Зита. — Мне кажется, я всегда ее Чем-то расстраиваю, но не пойму чем…
   Герцог мог бы ответить одним словом — «ревность».
   Но он промолчал, решив, что это нечестно.
   Зита нежно поцеловала его и скрылась за дверью, а он еще долго сидел и думал о ней.
   Дочь жила в замке, никуда не выезжая.
   Постоянно одергиваемая матерью, она не осознавала своего очарования.
   Она определенно способна сводить мужчин с ума.
   Еще мальчишкой герцог замечал завороженные взгляды мужчин всех возрастов и рангов, которыми те провожали каждое движение его матери.
   Зита была ее копией.
   Если король Максимилиан действительно намерен жениться, то в Вальдестин он увезет не Софи, а Зиту. , ;
   Софи уже исполнилось двадцать, ее нужно было срочно пристроить, иначе она рисковала остаться старой девой.
   В окрестностях Альдросса не было ни одного молодого жениха королевской крови, кроме маркиза Баден-Бадена.
   — Ну что я могу поделать, Луиза! — словно оправдываясь, говорил герцог жене. — Принцы ведь не растут как грибы. Все соседи уже давно женаты, а их дети еще в колыбели. Короля Вальдестина я в расчет не беру, он убежденный холостяк…
   — На него рассчитывать нечего, — холодно ответила герцогиня. — Он прожигает жизнь с теми созданиями, которых и ты находишь привлекательными, но о них никто не посмеет даже заикнуться ни в одной приличной гостиной!
   — А я слышал, будто у танцовщицы, которая живет у него в Вальдестине, такая великолепная фигура, что парижская публика лишалась дара речи, когда она выходила на сцену.
   Но ему тут же пришлось пожалеть о сорвавшихся с языка необдуманных словах.
   Луиза гордо выпрямилась и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
   Герцог знал, что ему обеспечена парочка дней бойкота.
   А также весьма холодная и натянутая атмосфера во время нескольких ближайших трапез.
   Герцог поднял и расправил брошенную газету.
   «Бедный Максимилиан, — подумал он, прежде чем снова погрузиться в чтение. — Если он женится, то окажется запертым в Вальдестине, тогда как все его красотки останутся в Париже!»
 
   Зита сдержала слово, данное отцу, и старалась не попадаться на глаза матери.
   Предпраздничная суета и приготовления к приезду короля Максимилиана, наполнившие замок особой атмосферой, были для нее тяжелым испытанием, потому что она не могла принять в них участие.
   Софи понадобились новые платья, и прибыли портные.
   Белые стены вымыли, позолоту начистили до блеска, с мебели сняли чехлы.
   Из оранжерей принесли огромные корзины с цветами, и служанки так украсили все комнаты, что они стали похожи на благоухающие клумбы.
   Замок выглядел как новенький.
   — Не могу понять, папа, почему бы нам всегда не жить в такой красоте, — заметила Зита во время ленча, — вместо того чтобы лезть из кожи ради гостя. Он наверняка не будет так рад, как радовались бы мы.
   — Твои слова не лишены смысла, — ответил герцог.
   У них с Зитой существовал своего рода обычай: принимать в беседе противоположные точки зрения — но не для того, чтобы поспорить, а просто ради забавы, дабы позволить остроте ума осветиться новыми гранями.
   Герцогиня никогда не понимала истинного смысла этой игры.
   — В то же время, — продолжал герцог, — мы бы ничего не заметили, если б необычное стало обычным. И, безусловно, тоже не радовались.
   У Зиты заблестели глаза, и она уже открыла рот, чтобы ответить отцу, но тут герцогиня не выдержала.
   — Довольно абсурдных идей, Зита! Будь добра, не приставай к отцу с глупыми вопросами! У нас очень много дел, завтра приезжает его величество.
   — Мама, а во сколько он приедет? — спросила Софи.
   Поскольку вопрос был задан ее любимицей, Луиза ответила без промедления:
   — Программа лежит у меня на столике, Софи. Полагаю, король уже в пути. Он переночует у друзей, их замок находится недалеко от нашей границы.
   — А когда мы его увидим?
   — Твой отец встретит его величество в гостинице «Золотой крест» завтра в одиннадцать часов и сопроводит его во дворец с эскортом.
   — А где будем мы? — продолжала расспросы Софи.
   — А мы будем ждать его здесь, — терпеливо сказала герцогиня. — Надень розовое платье, в нем ты будешь выглядеть совсем как розочка.
   Зита с трудом подавила смех, потому что ни при каких обстоятельствах сестра не могла быть похожа на цветок.
   Этому препятствовали неопределенного цвета волосы, которые она гладко зачесывала назад, и невыразительное лицо.
   Зита переглянулась с отцом и сказала то, что, по ее мнению, было весьма полезным советом:
   — Софи, попроси парикмахера, пусть он оставит несколько прядей волос свободными, чтобы они обрамляли лицо, и ты действительно будешь похожа на цветок, как сказала мама.
   — Если мне понадобится твой совет, Зита, я сама тебя спрошу, — отрезала герцогиня.
   С этими словами она поднялась из-за стола и жестом велела старшей дочери следовать за ней.
   — Пойдем, Софи, — добавила она совсем другим тоном. — У нас с тобой масса дел. И никого, кроме меня, не слушай!
   Они вышли, и Зита тихонько вздохнула, провожая их взглядом.
   Отец и дочь молча посмотрели друг на друга.
   Наконец герцог ласково положил руку ей на плечо.
   — Не думай ни о чем, дорогая, — сказал он. — Лучше представь, как мы повеселимся с тобой в горах.
   Уединившись в своей спальне — а это было единственное место, где ее не задевали приготовления к празднику, — Зита задумчиво подошла к окну.
   Она не любовалась пейзажем, а раздумывала, как бы ей увидеть короля Максимилиана.
   Герцогиня строжайше приказала ей оставаться наверху и не высовывать нос.
   Ей предстояло провести дни праздников в комнате, которая когда-то была детской, потом классной, а теперь торжественно переименована в гостиную их высочеств.
   Зита по-прежнему называла ее «детская».
   Ей даже чудились игрушечные домики, в которых когда-то жили их куклы, деревянная лошадка Генриха и его детское оружие.
   Генрих всегда ломал кукол, когда сердился, а к своим игрушкам сестер не подпускал.
   Теперь в комнате стояла резная мебель, окна были занавешены дорогим муслином.
   Зита думала о Софи.
   Будет ли она счастлива в Вальдестине?
   Там, где из-за каждого угла выглядывают тени красоток.
   Хотя она вряд ли заметит, а вот король…
   «Интересно, он разочаруется так же, как папа? И ему тоже придется уходить в горы и леса, вместо того чтобы ездить в Париж и наслаждаться жизнью, как сейчас?»
   Трудно представить, что будет делать король Максимилиан, — ведь все, что Зита о нем знала, почерпнуто из газетных статей, обрывков слухов и двух размытых портретов в журнале.
   Зита приняла решение.
   Она увидит его во что бы то ни стало, и ей никто не сможет помешать.
   — Даже если мне придется стоять в пыли у дороги, я все равно на него взгляну! — вслух сказала она.
   И вдруг ее осенило.
   Идея была довольно» дерзкой, но приключение обещало быть волнующим.
   Мама, безусловно, пришла бы в ужас, но Зита не сомневалась, что все останется в тайне.
 
   Накануне приезда короля Максимилиана на Зиту никто не обращал никакого внимания, но если б это кому-нибудь взбрело в голову, он бы удивился слишком спокойному выражению ее лица и некой отрешенности, словно она была глубоко погружена в собственные мысли.
   И если б герцог был повнимательнее, он заметил бы особый блеск в ее зеленых глазах.
   Такое выражение глаз бывало у его матушки, когда она замышляла что-то особенное.
   Принцесса Илена, так ее звали до замужества, постоянно шокировала своими проделками старомодных придворных отцовского дома.
   Но, несмотря ни на что, ее все любили за красоту и уважали за смелость.
   А Зита пошла в свою бабушку-венгерку, женщину с несгибаемой волей.
   «Я сделаю это!»— решила девушка.
   Вечером, к величайшему облегчению матери, Зита рано ушла к себе, сославшись на легкое недомогание.
   Если бы кто-то увидел, что она делает в спальне, то был бы весьма озадачен: на спинке кресла она аккуратно разложила костюм для верховой езды, а затем стала упаковывать в узел какую-то одежду.
   Зита была слишком возбуждена, чтобы уснуть, поэтому не стала ложиться.
   Дождавшись, когда из-за гор появились первые лучи рассвета, затмившие сияние ярких звезд, она подхватила узелок и вышла из комнаты.
   Тихонько проскользнула мимо спящих привратников, вышла через парадный вход и незамеченной дошла до конюшни.
   Как она и предполагала, там никого не было.
   Она тихонько свистнула.
   Издав радостное ржание, Пегас вышел из стойла поприветствовать хозяйку.
   Зита потрепала скакуна по холке и угостила его сахаром, а затем принялась за дело.
   Отец приучил ее к полной самостоятельности.
   — Как ты можешь делать все это сама, без конюха? — спрашивала ее Софи.
   Она удивлялась, с какой ловкостью сестра могла взнуздать и оседлать лошадь.
   Зита привычно справилась со всеми приготовлениями, приторочила узел с одеждой и словно перышко взлетела в седло.
   Проехала шагом по главной аллее и пришпорила коня, а оказавшись за воротами, галопом помчалась по лугам, избегая домов и виноградников.
   Пегас мягко постукивал копытами, приминая сочную альпийскую траву, в которой пестрели разнообразные цветы.
   По мере того как всходило солнце, освещая долину и золотя верхушки заснеженных гор, оттенки становились все ярче, и Зита любовалась ковром из голубых, алых, желтых, белых и розовых цветов со сверкающими капельками утренней росы.
   Она так рано прискакала к гостинице «Золотой крест», что никого не встретила, кроме заспанного конюха, который не проявил к ней никакого интереса.
   Он равнодушно отметил, что место ей знакомо, и продолжал сонно клевать носом.
   Пегас был препровожден в стойло, и Зита вошла в гостиницу.
   Она свернула в боковой коридор, где располагались комнаты хозяев.
   Там царила тишина.
   Зита постучала в дальнюю дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла в комнату.
   На кровати сидела миловидная девушка в длинной ночной рубашке.
   Она была чуть старше Зиты.
   Растрепанные волосы обрамляли ее персиковые щечки.
   Она сонно потерла синие глаза.
   — Здравствуй, Гретель!
   — Не может быть! — воскликнула девушка. — Я не думала, что мы снова увидимся! Твой отец так давно у нас не был!
   — А мне теперь не позволяют с ним ездить, — ответила Зита.
   Она присела на краешек кровати и прибавила:
   — Послушай, Гретель, мне нужна твоя помощь.
   — Я сделаю все, что ты хочешь! — возликовала Гретель. — Какая же ты хорошенькая в этом костюме! Просто прелесть! Однажды я видела тебя в городе, ты так быстро промчалась верхом, что я не успела тебя окликнуть.
   Но вблизи ты еще красивее.
   — Спасибо, — улыбнулась Зита. — Правда, в этом есть недостаток: из-за своей красоты я не могу увидеть короля Максимилиана. Мне не разрешили спускаться вниз во время его пребывания во дворце.
   — Не разрешили? Почему?
   — Мама и папа надеются, что он женится на моей сестре.
   Гретель засмеялась:
   — Все понятно, можешь больше ничего не объяснять.
   Когда Зита путешествовала с отцом, подразумевалось, что они простые горожане.
   Конечно, все знали, кто они такие, но, чтобы доставить герцогу удовольствие, люди называли его «мой господин», а девочку просто Зита.
   Они обожали герцога, этого доброго и симпатичного мужчину, Зита же была их любимицей.
   Ее баловали самодельными игрушками, а мужчины носили на плечах.
   — И что я должна сделать? — спросила Гретель.
   — Я прочитала в программе, которую подготовила мама, что король Максимилиан остановится на часок в вашей гостинице.
   Гретель кивнула:
   — Да, мы приготовили для него самую лучшую комнату.
   — Ту, что всегда оставляли папе?
   Гретель снова кивнула.
   — Я думаю, он приедет в своей обычной одежде, а здесь переоденется в парадную, — продолжала Зита. — Папа повезет его во дворец в открытой карете, поэтому они оба должны быть одеты по-королевски.
   — Я об этом как-то не думала.
   — Он наверняка закажет стакан вина или кофе. И я отнесу его вместо тебя.
   Гретель изумленно уставилась на Зиту:
   — Зачем?
   — Это единственный шанс увидеть его вблизи, а не разглядывать из-за занавесок спальни. Оттуда я увижу только перо на шляпе.
   Гретель засмеялась:
   — Если он носит шлем с плюмажем, лица ты точно не увидишь.
   — Вот именно! Поэтому ты должна мне помочь, Гретель. Платье у меня есть, я привезла его с собой.
   Она развязала узел.
   — Я попросила служанку купить это в городе. Из старой одежды, в которой мы ездили с папой, я уже выросла.
   Внутри оказался женский костюм, обычный для этой части Европы: красная длинная юбка, из-под нее выглядывали накрахмаленные кружева нижних белых юбок, блуза с пышными рукавами, черный бархатный корсет на шнуровке и кушак из разноцветных лент.
   — Когда король Максимилиан уедет, мы с папой снова отправимся в горы.
   — О, Зита, как я за тебя рада! Только обязательно приезжайте к нам в «Золотой крест». Ты даже не представляешь, как мы вас любим.
   — Как мы здесь веселились! Помнишь, я вылила громадную кружку пива на голову человеку, который хотел меня поцеловать?
   — Да! — расхохоталась Гретель. — Он не знал, кто ты, поэтому и осмелился на такую наглость. Хорошо, что твой отец не видел. А этому мужику пришлось потом уйти, когда он узнал, что ты принцесса!
   — А помнишь, — оживилась Зита, — как я танцевала? Мне было тогда лет девять. А люди бросали мне цветы и хлопали в ладоши.
   — Ты танцевала прекрасно! Они были в восторге, и я тоже.
   Зита засмеялась.
   — Ты всегда была такой хорошенькой, вот в чем проблема.
   — Да, — согласилась Зита. — И снова проблема в этом. Я не увижу короля Максимилиана, если только ты не согласишься мне помочь.
   — А вдруг он узнает, кто ты?
   — Откуда? — удивилась Зита. — Дома никто не станет упоминать обо мне. Софи хочет заполучить его. Но я должна хоть одним глазком взглянуть на него, прежде. чем он уедет восвояси.
   Помолчав немного, она добавила:
   — Это никому не повредит. Но ни одна душа в гостинице не должна знать, кто я такая.
   — А кто видел, что ты приехала? — спросила Гретель.
   — Только конюх. Я его не знаю.
   — Наверное, это Карл, — задумчиво сказала девушка и заключила:
   — Ничего страшного, к тому же он немного придурковат.
   — Если кто-нибудь обо мне спросит, скажи, что я твоя подруга из города, — попросила Зита. — Пожалуй, на всякий случай я переоденусь прямо сейчас.
   — И мне пора одеваться, — спохватилась Гретель. — Скоро приедет его величество, а я в ночной рубашке!
   Девушки быстро переоделись.
   Гретель залюбовалась стройной фигуркой Зиты в простом платье.
   — Тебе не хватает фартука, — заметила она.
   — Я знаю, — кивнула Зита. — Но я не могла попросить служанку купить его, это было бы довольно странно.
   Гретель торжественно достала из шкафа свежевыглаженный кружевной фартук.
   — Это тебе, Зита! Мой лучший. Тебе он понадобится больше, чем мне.
   — Спасибо! — обрадовалась плутовка. — Тогда все чаевые, которые даст король, — твои!
   — Если только они будут, — засмеялась Гретель. — Знатные господа уверены, что одно их присутствие драгоценно, поэтому редко оставляют нам монеты.
   — Заодно проверим, жадный король или щедрый, — ввернула Зита.
   Гретель озабоченно наморщила лоб.
   — Если тебя разоблачат, у меня будут проблемы, — молвила она.
   — Не бойся, Гретель. Никто не узнает, если мы сами не совершим глупость. А мы не совершим! — заверила ее принцесса.
   «И я увижу его величество короля Максимилиана без охраны!»— подумала она про себя.

Глава 3

   Гретель повязала простой белый фартук и отправилась на кухню — приготовить завтрак для Зиты.
   Через пару минут она вернулась с подносом, на котором стояла чашка дымящегося черного кофе и тарелка с круассанами — только что из печки.
   — Все в порядке, — сообщила она. — На тебя никто не обратит внимания. Все слишком взволнованы приездом его величества.
   После того, как Зита с удовольствием поела, Гретель отвела ее в комнату с окнами на дорогу, по которой должен был проезжать король.
   Она вела из Вальдестина в Альдросс.
   Гостиница «Золотой крест» находилась прямо на границе между двумя государствами.
   Таково было желание хозяина.
   Этот Фальстаф, уперев руки в боки, частенько восклицал из-за стойки бара:
   — Я оседлал два народа!
   Гостиница пользовалась популярностью как среди альдроссцев, так и у вальдестинцев.
   И не столько потому, что стояла на границе, сколько из-за самой вкусной еды, какую только можно встретить в заведениях подобного рода.
   К тому же «Золотой крест» расположился у подножия знаменитейшей горной вершины Альдросса, и все любители горных прогулок, естественно, останавливались там.
   Герцог посещал это место довольно часто именно потому, что любил ходить в горы.
   Зита подошла к зеркалу и окинула свой наряд критическим взглядом.
   Юбка и корсет ладно сидели на ней, и девушка осталась довольна.
   Спасибо служанке, которая удачно купила одежду.
   Умница — сделала все как надо.
   Зита взяла с нее слово, что факт покупки будет держаться в тайне.
   — Мы с папой, — доверительно сообщила она служанке, — после праздников собираемся в горы. Ты же знаешь, Мария, папа любит путешествовать инкогнито, поэтому я должна выглядеть как настоящая крестьянка.
   — Ваше высочество никогда не будет выглядеть как крестьянка, — с улыбкой ответила Мария. — Вас с господином герцогом каждый узнает, только виду не покажет.
   — Я знаю, — просияла Зита. — Сейчас меня больше всего радует то, что скоро я окажусь далеко от места, где меня одергивают всякий раз, как я собираюсь что-нибудь сказать.
   — Очень жаль, ваше высочество, что вам нельзя пойти на бал. А вы были бы самой желанной гостьей. Как жаль, что вам придется его пропустить!
   — Да, жалко, — вздохнула Зита. — Но если принцесса Софи выйдет за короля, у нас будет настоящая королевская свадьба!
   На лице Марии было ясно написано, что она не верит в реальность свадьбы.
   Она уже открыла рот, чтобы сказать об этом Зите, но девушка не выказала намерения обсуждать сестру, тем более с прислугой.
   Зита просто перевела разговор на другую тему.
   Теперь она разглядывала купленные Марией ленты.
   Голубые, желтые, зеленые.
   Эти цвета как нельзя лучше подходили к ее рыжим волосам.
   Зита ловко перехватила волосы и вплела в них цветные ленты, как это делали местные женщины.
   Концы волос и лент каскадом спадали ей на плечи.
   Прическа тоже удалась.
   Зита улыбнулась своему отражению в зеркале.
   Снизу доносился шум последних приготовлений, к встрече почетного гостя.
   Зита вспомнила программу матери.
   Оба монарха встретятся в «Золотом» реете «, а потом направятся в открытой карете в сопровождении эскорта по украшенной гирляндами улице в столицу Альдросса.
   Сначала его величеству предстоит встретиться с премьер-министром и членами кабинета.
   Затем его ждет прием у мэра.
   Только после этого его торжественно препроводят во дворец.
   Зита тихонько засмеялась: она представила, как будет скучать король во время нудных процедур.
   Он бы наверняка предпочел этим формальностям веселую прогулку по живописным горам, а после нее изысканный ужин в местном ресторанчике и вечер тет-а-тет с какой-нибудь красоткой.
   Или ужин в одном из танцевальных парижских кафе…
   Профессор и мадам Готье столь красочно описывали. эти заведения, что в ее воображении возникали абсолютно реальные картинки.
   » Я знаю, что по-настоящему любит король «, — подумала она.
   Из окна открывался вид на Вальдестин.
   В окружении гор пролегала широкая долина, поросшая альпийскими цветами.
   Она простиралась до самого горизонта.
   Два государства, имевшие общую границу, совсем не походили друг на друга.
   Альдросс славился своими горами, в то время как Вальдестин был лесной страной, которую надвое разрезала широкая полноводная река.
   Наличие воды обеспечивало хорошие урожаи, да к тому же по реке ходили баржи с товаром.
   Доступ к морю способствовал успешной торговле.
   В общем, Вальдестин был богатой страной, что вызывало зависть у соседних монархов.
   Зита, будучи неглупой девушкой, понимала, какие блага сулит Альдроссу союз двух государств.
   Она пододвинула тяжелый стул поближе к окну.
   Положив на подоконник локти, устроилась поудобней и стала ждать.
   Как раз в это время служанка во дворце, обычно приходившая к ней по утрам, должна была заметить ее отсутствие.
   Зита подумала, что та не преминет сообщить об этом придворной гувернантке.
   » Надо было предупредить Марию «.
   Однако повода для особого беспокойства не было:
   Мария, конечно, заметит, что костюм и ботфорты для верховой езды исчезли, и сообразит, что принцесса отправилась кататься.
   Баронесса Мекшат, их общая с Софи гувернантка, по всей вероятности, слишком занята, чтобы тревожиться о пропаже второй подопечной.
   В том, что ока решила поездить верхом, нет ничего предосудительного.
   Тем более ее несправедливо отстранили от всеобщего веселья.
   Короче говоря, Зита была спокойна.
   Наконец на горизонте показалось облако пыли.
   От волнения у девушки перехватило дыхание.
   Сначала было плохо видно, но через какое-то время она смогла разглядеть группу всадников, приближавшихся к гостинице со стороны Вальдестина.
   За ними тянулась длинная вереница карет и экипажей.
   В них находились придворные и слуги его величества, которые сопровождали багаж.
   До чего же их много!
   Хорошо путешествовать налегке, подумала Зита, как с папой!
   Никакого багажа, кроме дорожных сумок, притороченных к седлу, никакого эскорта.
   Предоставленные сами себе, они были вольны делать все что им вздумается.
   Кавалькада оказалась так близко, что Зита сразу догадалась, кто из всадников король Максимилиан.