Еще меньше помогли антисуфражистскому обществу и экстремальные взгляды некоторых дам. Леди Батерст из своей роскошной лондонской резиденции высказывала никому не нужные воззрения относительного того, как следует относиться к женщинам, которые желают равенства.
«Когда суфражистка уличена, – писала она, – сначала ее следует хорошенько отстегать розгами (конечно, женщинам), потом обрить голову и, наконец, выслать в Новую Зеландию или Австралию»,
Это было время, когда двадцать пять женщин уже отбыли тюремное заключение за суфражистскую деятельность, двадцать три еще находились в тюрьмах, а восемь были освобождены, чтобы не умереть от добровольной голодовки. А леди Батерст, по всей видимости, забыла, что «антиподы» больше не являются поселениями заключенных.
Это уже были просвещенные, процветающие и цивилизованные страны в границах империи. Новая Зеландия предоставила своим женщинам избирательное право уже в 1893 году, а Австралия – в 1902 году.
В шестидесятых годах XIX века некоторые идеи викторианского отношения к новым женщинам извлекались из газет и журналов. Шагом вперед, вызвавшим беспокойство, стало предложение разрешить девушкам держать экзамены в Кембридж.
Щедрость такого решения была несколько уменьшена тем, что это объявление появилось всего за шесть недель до начала экзаменов, и поэтому немногие девушки набрались храбрости и подали документы, чтобы вступить в соревнование со своими сверстниками противоположного пола, которые готовились к экзаменам целый год.
Подобная новость стала блестящей возможностью для изобретательных умов и обвинительных пророчеств. «Панч» любезно предлагал несколько образцов экзаменационных вопросов, специально предназначенных для молодых леди.
«Проанализируйте по фотографии, – предлагал один из них, – характеры самых привлекательных писателей современности».
Этот вымученный юмор был менее эффективен, нежели предупреждения всезнаек: «Эта мысль была абсолютно ужасающей!», «Этот поступок был вряд ли оправдан!», «У юных дам будет воспаление мозга!».
С таким же успехом архиепископ Йоркский предупреждал свою паству:
«Когда мужчины, усталые от мирских сражений, возвращаются в прохладную тень своих домов, им нужен покой, изысканность, высокая культура, бескорыстие, благородное благочестие, и только настоящая женщина знает, как дать ему все это».
Однако восемьдесят три молодых леди бросили вызов осуждению ученого мира и решили держать экзамены.
Среди них была и семнадцатилетняя Элизабет Гарретт. Ее успехи на этих экзаменах вывели ее на путь борьбы, который каждый год приносил новые, еще более тяжелые сражения за посягательство на мужскую профессию.
Общество аптекарей неохотно приняло ее в свои ряды, чтобы дать ей возможность прописывать лекарства из бесплатной аптеки Св. Марии для женщин, которую она основала в тридцать лет. Отвергаемая профессионалами – медиками Британии, она в конце концов получила диплом врача в Париже в 1870 году и стала первой женщиной-врачом в Британии.
Соответствующим заключением этого рассказа будет тот факт, что сто лет спустя соотношение между ученицами и учениками британских государственных школ, поступающими в Оксфорд и Кембридж, до сих пор остается 1:50.
Война полов продолжается – и перемирие 1914 года было лишь временным, из патриотических соображений.
В течение месяца после объявления войны заключенные суфражистки были освобождены из тюрем, и женщины, которые годами торопили правительство, теперь помогали ему, выступая на митингах и призывая идти добровольцами на войну, организуя соратниц работать на оборону.
28 марта 1917 года мистер Асквит18 заявил, что он поддерживает движение женщин за политические права, о котором благосклонно говорилось на Конференции спикеров, назначенной в 1916 году (когда Асквит еще был на посту премьер-министра). В декабре 1917 года вышел билль об избирательной реформе, предоставляющий избирательное право всем женщинам после тридцати лет, – 364 члена парламента голосовали «за» и 23 «против».
Когда секретарь палаты общин зачитал результаты голосования, послышался торжествующий возглас единственной женщины на гостевой галерее.
При подготовке ко всеобщим выборам в декабре 1918 года поспешно был принят еще один билль, разрешающий женщинам выставлять свою кандидатуру в парламент. Десять лет спустя возрастной ценз для женщин был отменен. Все мужчины и женщины, достигшие двадцати одного года, имели право голоса; это означало, что женщины составят большинство электората.
К сожалению, стоит признать, что результаты движения суфражисток не были столь впечатляющими. На каждые девять голосов мужчин приходилось десять голосов женщин, и в большинстве избирательных округов женщины составляли большинство голосующих.
Если бы все женщины были преданными феминистками, то члены парламента были бы исключительно женщины, и королеве пришлось бы назначать премьер-министром женщину, которая, вне всяких сомнений, составила бы себе кабинет из одних только женщин.
Подобный вывод теоретически обоснован, но на практике все обстоит по-другому. За более чем пятьдесят лет, прошедших с тех пор, как британский парламент своим актом разрешил женщинам избираться в палату общин, лишь около тридцати женщин были членами парламента.
За все выборные кампании Британии, прошедшие за годы после предоставления женщинам избирательных прав, менее 700 из них выдвигали свои кандидатуры в качестве кандидатов – по сравнению с полутора тысячами мужчин.
Женщины могут сказать, что причина в том, что выдвижение кандидатов контролируется мужчинами. Партийная иерархия, жаловались они, стоит перед необходимостью успокоить некоторых женщин, вознамерившихся попасть в парламент, искусно подстроив так, чтобы им пришлось столкнуться с непреодолимыми препятствиями.
Им предложат попытаться расположить к себе приверженцев социализма на какой-нибудь комфортабельной окраине, заселенной средним классом или сторонниками тори в шахтерском районе Уэльса. Но даже в этих непростых избирательных округах местная организация будет проявлять недоброжелательность по отношению к женщине-кандидату!
Исследование случаев поражений на выборах женщин-кандидатов за несколько лет показывает, что обычно они были обречены на это с самого начала.
Политические партии, местные или национальные, должны отвечать за результат, поскольку социологический опрос населения, проведенный в 1953 году институтом общественного мнения Гэллопа в Британии, показал, что средний избиратель, будь то мужчина или женщина, мало озабочен полом кандидата.
Для 57 процентов пол вообще не имеет значения.
Нет никаких сомнений, что существует предубеждение против женщин у тех людей, которые нашли себе нишу в политике. Скорее всего, они пожилые, нетерпимые и, конечно же, мужчины! Радикализм внутри партии встречается не часто, вне зависимости от ее политической окраски.
Женщины, несомненно, не осознают своей политической силы, не говоря уже о том, что не стремятся к ней. Для женщин было бы довольно несложно достичь большего влияния в механизме местных избирательных кампаний.
Отсюда можно сделать вывод, что предположение о мужской нетерпимости неверно. Если бы женщины захотели, они могли бы потребовать выставления кандидатур женщин. В действительности же, там, где женщины чувствуют свою силу, они к ней не прибегают.
Будучи заняты на работе неполный день, по большей части замужние, они опасаются, что женщине-кандидату будет трудно посвящать все свое время политике, если она замужем, и относятся с подозрением к ее характеру, мотивам и надежности, если она незамужняя!
С точки зрения политики Ева должна пройти долгий путь, чтобы иметь право принимать активное участие в делах нации. Женщины, которые получили политическую поддержку в демократических странах, разочаровали и не вдохновили своих избирателей, за исключением, возможно, Израиля, Индии и Скандинавских стран. Они так и не проявили всей глубины ума, которая заставила бы коллег-мужчин прислушиваться к ним и возбудила бы энтузиазм электората, облачившего их властью.
Неужели была права королева Виктория, когда считала, что мужчины и женщины «должны оставаться каждый на своем месте»? Неужели настоящее место женщины – быть, как считали древние греки, богиней, а ее сила, как считали первобытные люди, в магии? Неужели ее нужно умиротворять, искать ее расположения и боготворить?
Сэр Джон Ньюсом навлек на себя бурю оскорблений, когда в своем отчете выдвинул предложение, что женщины должны быть столь же хорошо образованы, как и мужчины, но по другим предметам.
Женщины требовали права соревноваться с мужчинами в качестве псевдомужчин в этом маскулинном мире.
И чего мы добились? Дали образование женщине, чтобы быть удачливым мужчиной? Не лучше ли было бы дать ей образование, чтобы она стала счастливой женщиной?
Интересно, как бы отреагировали правящие классы на белую магию, открытие третьего глаза, искусство эры женского лидерства, историю женских религиозных культов?
Из двух мировых войн вторая принесла с собой самые основательные перемены в экономическом положении женщин в Британии. За период с 1914 по 1918 годы женщины достигли своей политической эмансипации и частично обрели личную свободу, но за период с 1935 по 1945 годы они добились экономического освобождения от мужского рабства.
В первый раз за всю историю человечества была предпринята попытка добровольной мобилизации людей вне зависимости от их пола.
Женщина, а точнее, девушка, достигшая двадцати лет, теоретически считалась наделенной теми Же правами и обязанностями, что и мужчина. Ее регистрировали, заносили в списки, ей присваивали категорию. Ее могли направить на службу в армию или промышленность.
Однако слабый след прежнего неприятия порочности Евы оставался. Она могла быть лишена права защищать свою страну, если обнаруживалось, что она проститутка, страдает от венерических заболеваний или беременна.
Всенародная мобилизация женщин непременно оказывала влияние на уклад жизни в этой индустриальной стране.
Работа должна была требовать меньших физических усилий из-за автоматизации и ускорения механических процессов, и, поскольку женщинам разрешалось работать или учиться лишь по определенным немногочисленным профессиям, многие из них при шлось упростить до несложных, не требующих особых умений процессов.
В прошлом престиж и мощь страны зависели от числа и умения армии, а в XX веке они измеряются квалификацией и числом рабочей силы.
Победа в войне была обеспечена не только танками и самолетами, но и рабочими у станков на заводах. А больше трети этих рабочих составляли женщины. И составляют до сих пор!
После короткого отдыха от военной дисциплины из-за ностальгии по прошлому женщины стали воз вращаться на работу, независимо от их социального статуса замужней женщины, незамужней или вдовы Количество работающих замужних женщин, занятых полный или неполный рабочий день, которые по шли работать из-за нехватки средств на существование, было незначительно.
Замужние женщины влились в работу заводов, контор и стали основой обслуживающих отраслей промышленности, потому что деньги, которые они зарабатывали, означали определенный уровень жизни для их семей.
Но даже дополнительный доход был не столь привлекателен, как чувство личной свободы и независимости, которое могут дать часы, проведенные вне дома, и банкноты в конверте в конце недели.
Треть всех замужних женщин Великобритании отреагировала на этот соблазнительный проблеск свободы, а более половины из всех работающих за оплату женщин, кроме работы, должны были еще и присматривать за детьми и мужем.
Почти 9 000 000 работающих женщин – значительный и, конечно, жизненно важный вклад в национальную экономику. В результате правительство будет учитывать этот вклад в будущем, и не только потому, что женщины, которые еще не пошли работать, составляют ресурс рабочей силы для расширения производства.
Но до сих пор количество женщин, которые имеют высокое положение, означающее должность, облеченную полномочиями в этой бесценной и обширной индустриальной армии, ничтожно. Хотя число офицеров, инженерно-технических работников и менеджеров в отделах тоже не слишком многочисленно.
Леди Мэри Смитон, которая была бессменным секретарем британского Министерства образования, сообщила на собрании Королевского общества искусств осенью 1964 года, что опрос кадрового состава отраслей, использующих умственный труд, – в действительности же, всех машиностроительных и производственных технологически важных отраслей – показал, что женщины составляют менее 2% от всех квалифицированных сотрудников, хотя общее число работающих в этих отраслях женщин составляет 22%.
Когда британское правительство ознакомилось с обзором занятости квалифицированных работников в науке и технике 1959 года, то оказалось, что соотношение мужчин и женщин в среде ученых и инженеров составило 40.1.
Это – неизбежный результат того, что женщинам приходится преодолевать на своем пути многочисленные препятствия, а мужчинам путь открыт. Начиная со школы, где математика и естественные науки не считаются предметами, которые следует изучать девочкам, и кончая профессиональным обучением, когда очень немногие фирмы принимают девушек, и, наконец, руководящей должностью, которой может добиться умная и амбициозная женщина, готовая к борьбе (ведь мужчины постараются, чтобы ей платили гораздо меньше и положение ее было значительно ниже).
Неизбежно она получит работу консультанта или научного сотрудника, а не менеджера.
Неубедительны оправдания некоторых мужчин – заправил промышленности, которые пытались объяснить свое несправедливое и неоправданное предубеждение против женщин на ответственных постах: они столь же смехотворны, как и самые нетерпимые обвинения старомодных пуритан и викторианцев.
«Женщины не могут путешествовать одни и оставаться в отелях среди мужчин, посещающих деловые конференции…»
«У женщин бывают эмоциональные кризисы…», «бизнесмены пользуются нестандартной лексикой…», «на заводах и в промышленных регионах ощущается нехватка женских туалетов».
Все эти отчаянные доводы характерны для мужской капризной упрямости, с которой они отказываются признавать собственные недостатки.
Он или она – индивид экономический, зарабатывающий себе средства жизнеобеспечения; он или она – индивид сексуальный, унаследовавший все положительные и отрицательные черты своих предков, поддерживающии свой род в настоящем и делающий свой вклад в будущее человечества.
Короче говоря, мужчины должны быть мужьями и отцами, точно так же как женщины – женами и матерями.
То, что дети являются помехой карьере женщины, не вызывает сомнений. Нам приходится сталкиваться с фактом, что самые блестящие женщины – врачи, инженеры, ученые – могут положить конец своим амбициям, влюбившись и забеременев.
Старый аргумент, что давать женщине высшее образование и профессию – напрасная трата времени и денег, стал оправданием для тысяч женщин, которые каждый год оставляют свою профессию и должность в возрасте между двадцатью и двадцатью пятью годами.
Кроме того, очень верно, что мужчины до сих пор относятся подозрительно и недолюбливают «мозговитых» женщин, когда дело касается брака. Широкий опрос в Америке, который охватил 34 тысячи студентов обоего пола университетов подтвердил, что мужчины не выносят женщин, которые умнее их.
В действительности, чем выше и академичнее образование, тем больше шансов у женщины остаться в старых девах.
Где же выход? Доказали ли женщины свое абсолютное равенство? Если так, действительно ли они его добились?
Глава 7
«Когда суфражистка уличена, – писала она, – сначала ее следует хорошенько отстегать розгами (конечно, женщинам), потом обрить голову и, наконец, выслать в Новую Зеландию или Австралию»,
Это было время, когда двадцать пять женщин уже отбыли тюремное заключение за суфражистскую деятельность, двадцать три еще находились в тюрьмах, а восемь были освобождены, чтобы не умереть от добровольной голодовки. А леди Батерст, по всей видимости, забыла, что «антиподы» больше не являются поселениями заключенных.
Это уже были просвещенные, процветающие и цивилизованные страны в границах империи. Новая Зеландия предоставила своим женщинам избирательное право уже в 1893 году, а Австралия – в 1902 году.
В шестидесятых годах XIX века некоторые идеи викторианского отношения к новым женщинам извлекались из газет и журналов. Шагом вперед, вызвавшим беспокойство, стало предложение разрешить девушкам держать экзамены в Кембридж.
Щедрость такого решения была несколько уменьшена тем, что это объявление появилось всего за шесть недель до начала экзаменов, и поэтому немногие девушки набрались храбрости и подали документы, чтобы вступить в соревнование со своими сверстниками противоположного пола, которые готовились к экзаменам целый год.
Подобная новость стала блестящей возможностью для изобретательных умов и обвинительных пророчеств. «Панч» любезно предлагал несколько образцов экзаменационных вопросов, специально предназначенных для молодых леди.
«Проанализируйте по фотографии, – предлагал один из них, – характеры самых привлекательных писателей современности».
Этот вымученный юмор был менее эффективен, нежели предупреждения всезнаек: «Эта мысль была абсолютно ужасающей!», «Этот поступок был вряд ли оправдан!», «У юных дам будет воспаление мозга!».
С таким же успехом архиепископ Йоркский предупреждал свою паству:
«Когда мужчины, усталые от мирских сражений, возвращаются в прохладную тень своих домов, им нужен покой, изысканность, высокая культура, бескорыстие, благородное благочестие, и только настоящая женщина знает, как дать ему все это».
Однако восемьдесят три молодых леди бросили вызов осуждению ученого мира и решили держать экзамены.
Среди них была и семнадцатилетняя Элизабет Гарретт. Ее успехи на этих экзаменах вывели ее на путь борьбы, который каждый год приносил новые, еще более тяжелые сражения за посягательство на мужскую профессию.
Общество аптекарей неохотно приняло ее в свои ряды, чтобы дать ей возможность прописывать лекарства из бесплатной аптеки Св. Марии для женщин, которую она основала в тридцать лет. Отвергаемая профессионалами – медиками Британии, она в конце концов получила диплом врача в Париже в 1870 году и стала первой женщиной-врачом в Британии.
Соответствующим заключением этого рассказа будет тот факт, что сто лет спустя соотношение между ученицами и учениками британских государственных школ, поступающими в Оксфорд и Кембридж, до сих пор остается 1:50.
Война полов продолжается – и перемирие 1914 года было лишь временным, из патриотических соображений.
В течение месяца после объявления войны заключенные суфражистки были освобождены из тюрем, и женщины, которые годами торопили правительство, теперь помогали ему, выступая на митингах и призывая идти добровольцами на войну, организуя соратниц работать на оборону.
28 марта 1917 года мистер Асквит18 заявил, что он поддерживает движение женщин за политические права, о котором благосклонно говорилось на Конференции спикеров, назначенной в 1916 году (когда Асквит еще был на посту премьер-министра). В декабре 1917 года вышел билль об избирательной реформе, предоставляющий избирательное право всем женщинам после тридцати лет, – 364 члена парламента голосовали «за» и 23 «против».
Когда секретарь палаты общин зачитал результаты голосования, послышался торжествующий возглас единственной женщины на гостевой галерее.
При подготовке ко всеобщим выборам в декабре 1918 года поспешно был принят еще один билль, разрешающий женщинам выставлять свою кандидатуру в парламент. Десять лет спустя возрастной ценз для женщин был отменен. Все мужчины и женщины, достигшие двадцати одного года, имели право голоса; это означало, что женщины составят большинство электората.
К сожалению, стоит признать, что результаты движения суфражисток не были столь впечатляющими. На каждые девять голосов мужчин приходилось десять голосов женщин, и в большинстве избирательных округов женщины составляли большинство голосующих.
Если бы все женщины были преданными феминистками, то члены парламента были бы исключительно женщины, и королеве пришлось бы назначать премьер-министром женщину, которая, вне всяких сомнений, составила бы себе кабинет из одних только женщин.
Подобный вывод теоретически обоснован, но на практике все обстоит по-другому. За более чем пятьдесят лет, прошедших с тех пор, как британский парламент своим актом разрешил женщинам избираться в палату общин, лишь около тридцати женщин были членами парламента.
За все выборные кампании Британии, прошедшие за годы после предоставления женщинам избирательных прав, менее 700 из них выдвигали свои кандидатуры в качестве кандидатов – по сравнению с полутора тысячами мужчин.
Женщины могут сказать, что причина в том, что выдвижение кандидатов контролируется мужчинами. Партийная иерархия, жаловались они, стоит перед необходимостью успокоить некоторых женщин, вознамерившихся попасть в парламент, искусно подстроив так, чтобы им пришлось столкнуться с непреодолимыми препятствиями.
Им предложат попытаться расположить к себе приверженцев социализма на какой-нибудь комфортабельной окраине, заселенной средним классом или сторонниками тори в шахтерском районе Уэльса. Но даже в этих непростых избирательных округах местная организация будет проявлять недоброжелательность по отношению к женщине-кандидату!
Исследование случаев поражений на выборах женщин-кандидатов за несколько лет показывает, что обычно они были обречены на это с самого начала.
Политические партии, местные или национальные, должны отвечать за результат, поскольку социологический опрос населения, проведенный в 1953 году институтом общественного мнения Гэллопа в Британии, показал, что средний избиратель, будь то мужчина или женщина, мало озабочен полом кандидата.
Для 57 процентов пол вообще не имеет значения.
Нет никаких сомнений, что существует предубеждение против женщин у тех людей, которые нашли себе нишу в политике. Скорее всего, они пожилые, нетерпимые и, конечно же, мужчины! Радикализм внутри партии встречается не часто, вне зависимости от ее политической окраски.
Женщины, несомненно, не осознают своей политической силы, не говоря уже о том, что не стремятся к ней. Для женщин было бы довольно несложно достичь большего влияния в механизме местных избирательных кампаний.
Отсюда можно сделать вывод, что предположение о мужской нетерпимости неверно. Если бы женщины захотели, они могли бы потребовать выставления кандидатур женщин. В действительности же, там, где женщины чувствуют свою силу, они к ней не прибегают.
Будучи заняты на работе неполный день, по большей части замужние, они опасаются, что женщине-кандидату будет трудно посвящать все свое время политике, если она замужем, и относятся с подозрением к ее характеру, мотивам и надежности, если она незамужняя!
С точки зрения политики Ева должна пройти долгий путь, чтобы иметь право принимать активное участие в делах нации. Женщины, которые получили политическую поддержку в демократических странах, разочаровали и не вдохновили своих избирателей, за исключением, возможно, Израиля, Индии и Скандинавских стран. Они так и не проявили всей глубины ума, которая заставила бы коллег-мужчин прислушиваться к ним и возбудила бы энтузиазм электората, облачившего их властью.
Неужели была права королева Виктория, когда считала, что мужчины и женщины «должны оставаться каждый на своем месте»? Неужели настоящее место женщины – быть, как считали древние греки, богиней, а ее сила, как считали первобытные люди, в магии? Неужели ее нужно умиротворять, искать ее расположения и боготворить?
Сэр Джон Ньюсом навлек на себя бурю оскорблений, когда в своем отчете выдвинул предложение, что женщины должны быть столь же хорошо образованы, как и мужчины, но по другим предметам.
Женщины требовали права соревноваться с мужчинами в качестве псевдомужчин в этом маскулинном мире.
И чего мы добились? Дали образование женщине, чтобы быть удачливым мужчиной? Не лучше ли было бы дать ей образование, чтобы она стала счастливой женщиной?
Интересно, как бы отреагировали правящие классы на белую магию, открытие третьего глаза, искусство эры женского лидерства, историю женских религиозных культов?
Из двух мировых войн вторая принесла с собой самые основательные перемены в экономическом положении женщин в Британии. За период с 1914 по 1918 годы женщины достигли своей политической эмансипации и частично обрели личную свободу, но за период с 1935 по 1945 годы они добились экономического освобождения от мужского рабства.
В первый раз за всю историю человечества была предпринята попытка добровольной мобилизации людей вне зависимости от их пола.
Женщина, а точнее, девушка, достигшая двадцати лет, теоретически считалась наделенной теми Же правами и обязанностями, что и мужчина. Ее регистрировали, заносили в списки, ей присваивали категорию. Ее могли направить на службу в армию или промышленность.
Однако слабый след прежнего неприятия порочности Евы оставался. Она могла быть лишена права защищать свою страну, если обнаруживалось, что она проститутка, страдает от венерических заболеваний или беременна.
Всенародная мобилизация женщин непременно оказывала влияние на уклад жизни в этой индустриальной стране.
Работа должна была требовать меньших физических усилий из-за автоматизации и ускорения механических процессов, и, поскольку женщинам разрешалось работать или учиться лишь по определенным немногочисленным профессиям, многие из них при шлось упростить до несложных, не требующих особых умений процессов.
В прошлом престиж и мощь страны зависели от числа и умения армии, а в XX веке они измеряются квалификацией и числом рабочей силы.
Победа в войне была обеспечена не только танками и самолетами, но и рабочими у станков на заводах. А больше трети этих рабочих составляли женщины. И составляют до сих пор!
После короткого отдыха от военной дисциплины из-за ностальгии по прошлому женщины стали воз вращаться на работу, независимо от их социального статуса замужней женщины, незамужней или вдовы Количество работающих замужних женщин, занятых полный или неполный рабочий день, которые по шли работать из-за нехватки средств на существование, было незначительно.
Замужние женщины влились в работу заводов, контор и стали основой обслуживающих отраслей промышленности, потому что деньги, которые они зарабатывали, означали определенный уровень жизни для их семей.
Но даже дополнительный доход был не столь привлекателен, как чувство личной свободы и независимости, которое могут дать часы, проведенные вне дома, и банкноты в конверте в конце недели.
Треть всех замужних женщин Великобритании отреагировала на этот соблазнительный проблеск свободы, а более половины из всех работающих за оплату женщин, кроме работы, должны были еще и присматривать за детьми и мужем.
Почти 9 000 000 работающих женщин – значительный и, конечно, жизненно важный вклад в национальную экономику. В результате правительство будет учитывать этот вклад в будущем, и не только потому, что женщины, которые еще не пошли работать, составляют ресурс рабочей силы для расширения производства.
Но до сих пор количество женщин, которые имеют высокое положение, означающее должность, облеченную полномочиями в этой бесценной и обширной индустриальной армии, ничтожно. Хотя число офицеров, инженерно-технических работников и менеджеров в отделах тоже не слишком многочисленно.
Леди Мэри Смитон, которая была бессменным секретарем британского Министерства образования, сообщила на собрании Королевского общества искусств осенью 1964 года, что опрос кадрового состава отраслей, использующих умственный труд, – в действительности же, всех машиностроительных и производственных технологически важных отраслей – показал, что женщины составляют менее 2% от всех квалифицированных сотрудников, хотя общее число работающих в этих отраслях женщин составляет 22%.
Когда британское правительство ознакомилось с обзором занятости квалифицированных работников в науке и технике 1959 года, то оказалось, что соотношение мужчин и женщин в среде ученых и инженеров составило 40.1.
Это – неизбежный результат того, что женщинам приходится преодолевать на своем пути многочисленные препятствия, а мужчинам путь открыт. Начиная со школы, где математика и естественные науки не считаются предметами, которые следует изучать девочкам, и кончая профессиональным обучением, когда очень немногие фирмы принимают девушек, и, наконец, руководящей должностью, которой может добиться умная и амбициозная женщина, готовая к борьбе (ведь мужчины постараются, чтобы ей платили гораздо меньше и положение ее было значительно ниже).
Неизбежно она получит работу консультанта или научного сотрудника, а не менеджера.
Неубедительны оправдания некоторых мужчин – заправил промышленности, которые пытались объяснить свое несправедливое и неоправданное предубеждение против женщин на ответственных постах: они столь же смехотворны, как и самые нетерпимые обвинения старомодных пуритан и викторианцев.
«Женщины не могут путешествовать одни и оставаться в отелях среди мужчин, посещающих деловые конференции…»
«У женщин бывают эмоциональные кризисы…», «бизнесмены пользуются нестандартной лексикой…», «на заводах и в промышленных регионах ощущается нехватка женских туалетов».
Все эти отчаянные доводы характерны для мужской капризной упрямости, с которой они отказываются признавать собственные недостатки.
Он или она – индивид экономический, зарабатывающий себе средства жизнеобеспечения; он или она – индивид сексуальный, унаследовавший все положительные и отрицательные черты своих предков, поддерживающии свой род в настоящем и делающий свой вклад в будущее человечества.
Короче говоря, мужчины должны быть мужьями и отцами, точно так же как женщины – женами и матерями.
То, что дети являются помехой карьере женщины, не вызывает сомнений. Нам приходится сталкиваться с фактом, что самые блестящие женщины – врачи, инженеры, ученые – могут положить конец своим амбициям, влюбившись и забеременев.
Старый аргумент, что давать женщине высшее образование и профессию – напрасная трата времени и денег, стал оправданием для тысяч женщин, которые каждый год оставляют свою профессию и должность в возрасте между двадцатью и двадцатью пятью годами.
Кроме того, очень верно, что мужчины до сих пор относятся подозрительно и недолюбливают «мозговитых» женщин, когда дело касается брака. Широкий опрос в Америке, который охватил 34 тысячи студентов обоего пола университетов подтвердил, что мужчины не выносят женщин, которые умнее их.
В действительности, чем выше и академичнее образование, тем больше шансов у женщины остаться в старых девах.
Где же выход? Доказали ли женщины свое абсолютное равенство? Если так, действительно ли они его добились?
Глава 7
ВСЕ НАЧАЛОСЬ С ФИГОВОГО ЛИСТКА
Великие перемены, которые произошли после завоевания женщинами политических и экономических свобод, были скорее личного, чем общественного характера.
Как всегда, эти перемены нашли свое отражение в ее внешнем облике. Как сказал Шекспир:
Каждая женщина осознанно или неосознанно использует одежду, чтобы подчеркнуть свою сексуальную привлекательность. И как говорит Джеймс Лавер:
«Одежда, как и шкуры животных, играет двойную, а иногда и не свойственную ей роль. Она выполняет роль как самозащиты, так и самоутверждения. Она служит для того, чтобы личность сливалась с окружающей средой, но является самым мощным орудием периодического парада любви. Тигр в джунглях и брокер в Сити – оба принимают цвет своего окружения, в то время как яркость и красота окраски находит отклик в брачном сезоне птиц».
В прошлом мужчины вынуждали женщин легкого поведения обозначать себя определенным костюмом. В Риме проститутки должны были носить короткие туники, когда выходили в общество. Им было запрещено прогуливаться в длинных одеяниях замужних женщин.
Немцы, как и все остальные, создали твердые правила относительно одежды проституток. В Лейпциге, например, им было предписано носить желтые плащи с синей каймой. В Вене они были обязаны повсюду носить желтый носовой платок, приколотый к плечу, в Аусбурге – зеленый кушак и так далее. Парма настаивала на белом, в Бергамо предпочтение отдавалось желтому.
Подобные правила регулярно вводились, чтобы отличать падших женщин каким-нибудь знаком или «цветом позора».
Однако проституток лишь снабдили опознавательным знаком, который стал своего рода объявлением их профессии. Руководствуясь необходимостью сделать себя еще более привлекательными, они приняли то, что были вынуждены носить, но не как знак порочности, а как средство, привлекающее внимание противоположного пола.
Сексуальный оттенок в моде, признанный любой женщиной, конечно же привлекал многих жен, которые, совершенно естественно, ревновали к тем способам, которыми шлюха могла привлечь мужчину, повторяли фасон платья проститутки или, по крайней мере, более скромный вариант ее наряда.
Следовательно, символ позора уличных искательниц приключений претерпевал изменения до тех пор, пока он, в свою очередь, не стал модным и заслуживающим уважения.
Это состязание с уличными шлюхами не исчезло и в наши дни. Огромные шляпы поздней викторианской эпохи и эпохи короля Эдуарда первыми надели самые дорогие лондонские куртизанки. Косметика для лица была опознавательным знаком шлюх, начиная с Иезавель19, до тех пор, пока современные женщины не переняли ее.
Недавний пример этого обычая добродетели, имитирующей порок, – всеобщая любовь к так называемым «kinky» – туфлям, которые раньше были опознавательным знаком уличных шлюх, предлагающих сексуальные услуги определенного рода. Однако редко случается, что костюм, символизирующий аморальность, принимается добродетельными женщинами, ведь скрытый смысл остается.
Слово «kinky» могло означать только одно: никто не притворялся, что эти туфли модные, удобные или теплые!
Одежда в действительности никогда не была средством подавления сексуальной привлекательности. В ветхозаветной Книге Бытия содержится намек на то, что Адам был нечувствителен к сексуальным прелестям Евы, пока та была полностью обнаженной.
Но с того момента, когда фиговый листок прикрыл ту самую часть тела, которая отличала ее от Адама, она лишилась монополии на бесполое товарищество, создав прецедент для мужского соперничества, и совершенно случайно основала индустрию моды!
Простота того первого наряда была эффективной недолго. Ева посвятила довольно значительную часть своего существования конструированию более красивого фигового листка, чтобы пленять мужчин скрытыми под ним прелестями.
В действительности, ни одна одежда не может скрыть от мужчины физическую привлекательность женщины. Даже костюмы, предназначенные исключительно для этой цели, не могли скрывать женственности и соблазнительности, если их обладательница – сексуально привлекательная женщина.
Монашеская ряса, форма служанки и отвратительная пародия на мужские костюмы, которые носят женщины в армии, могут и кажутся столь же привлекательными, как костюм шоу-герлз на привлекательной женщине.
Я полагаю, существует простая формула привлекательного женского платья, которая может быть найдена в любом фасоне. Все дело в том, что женщина тратит время и силы на то, чтобы надеть свои наряды, но, когда хочет предстать обнаженной, одежда не имеет никакого значения.
В этом-то и состоит парадокс женских нарядов как сексуальной уловки! Их отсутствие и доказывает их ценность.
Женскую одежду следует конструировать, предусматривая определенные существенные и необходимые характеристики. Широкие бедра женщины дают возможность сделать так, чтобы нижняя половина любого платья свободно спускалась вниз от талии.
Природа обусловила, что удобнее всего, если платье будет состоять из лифа и юбки или оно должно быть достаточно свободным, чтобы его можно было поднять вверх от бедер. Необходимость кормить ребенка требовала, чтобы лиф был свободным на груди, с глубоким вырезом или состоял из двух половинок.
Такие требования очевидны. Как оказалось, другие тенденции не имеют рационального объяснения, кроме желания женщины показать, что она женщина – ведь фактор полезности состоит в том, чтобы одежда – как для мужчин, так и для женщин – стала в основном одинаковой.
Но почему же женщины застегивают половинки своего платья справа налево, оставив мужчинам делать это слева направо? Почему ярко-розовый цвет считается женским настолько, что мужчина в розовом галстуке или рубашке как бы заявляет о своих нетрадиционных сексуальных пристрастиях?
Не похоже, чтобы скромность стала причиной появления одежды у пещерных мужчин и женщин. Первобытные рисунки изображают как мужчин, так и женщин обнаженными, но их тела раскрашены.
Красную охру часто находили в доисторических пещерах, которые служили человеку жилищем. Смешанная с жиром, она обеспечивала в определенной степени защиту от холода, а окраска – эффективную защиту от солнечных ожогов. Но рисунки говорят о том, что охра на тела наносилась в виде узоров.
Посредством узора указывалась принадлежность к определенному племени, положению и, будьте уверены, полу. Женщины пользовались определенными узорами, которые отличались от тех, что использовали мужчины даже из одного с ними племени.
Когда из-за миграции в более холодные места и приближения ледникового периода возникла необходимость в теплой одежде, она, несомненно, была очень проста и представляла собой шкуру какого-нибудь животного, перекинутую через одно плечо и сколотую впереди на талии.
Такой наряд был неудобным, и при любой возможности им пренебрегали.
Аборигены Тасмании, жившие в каменном веке, обычно ходили обнаженными, несмотря на то что средняя температура в зимнее время была чрезвычайно низкой. Когда тасманской женщине приходилось нести ребенка, она привязывала его к спине шкурой кенгуру. В плохую погоду мужчины точно так же прикрывали себе спины.
Точно такую же простую и очень нескромную одежду носили аборигены Тьерра дель Фуэго, которые жили в суровом климате. Как все примитивные народы, они обнаружили, что, если прикрыта спина, холод не так чувствуется. Они привязывали шкуры тюленей к спинам, скрепляя их на шее и на талии. Очевидно, что скромность не была целью подобной одежды.
В еще более холодных районах доисторические мужчины и женщины носили объемные наряды, которые походили на перевернутый мешок с дырками для головы и рук. Одежда считалась лишь неизбежной необходимостью. Ее сбрасывали, когда устраивали охоту на животных, при стычках с враждующими племенами или когда общий племенной костер давал достаточно тепла.
Крошечные прикрытия гениталий, которые встречаются на многочисленных наскальных рисунках в пещерах доисторического человека, и те, что до сих пор в ходу у примитивных племен, вряд ли можно назвать одеждой. У мужчин они выполняют роль доспехов, защищая уязвимые и жизненно важные органы.
У женщин они обладают магическими свойствами – место продолжения рода и такие внушающие благоговейный страх явления, как роды и менструация, нельзя выставлять на всеобщее обозрение, потому что это может повлечь за собой несчастья. К тому же в этом было и практическое преимущество. Женщины, собиратели пищи, придерживая одной рукой маленький фартучек, получали простейший контейнер.
Не вызывает сомнений, что женщины с характерной для них изобретательностью и внутренней любовью к прекрасному очень рано начали украшать эти фартучки.
Это трудно считать проявлением скромности – совсем наоборот. Примитивная женщина, как и ее современная сестра, знала привлекательность частичного сокрытия. Подобно прозрачным лифчикам и украшенным блестящими стразами полосочкам вместо трусиков современных девочек из шоу, узкие прикрытия гениталий у доисторических женщин служили скорее приманкой, чем прикрытием.
Как всегда, эти перемены нашли свое отражение в ее внешнем облике. Как сказал Шекспир:
Место женщины в свете всегда отражается на стиле ее прически, манерах и, больше всего, на ее одежде. На вопрос, который так любили задавать авторы романов: «Действительно ли женщины одеваются, чтобы угодить мужчинам?» – можно дать ответ: «Да!»
Как бы мы ни скрывали, наши одежды,
Состояние тела выдаст жизнь, которую
Мы вели.
Каждая женщина осознанно или неосознанно использует одежду, чтобы подчеркнуть свою сексуальную привлекательность. И как говорит Джеймс Лавер:
«Одежда, как и шкуры животных, играет двойную, а иногда и не свойственную ей роль. Она выполняет роль как самозащиты, так и самоутверждения. Она служит для того, чтобы личность сливалась с окружающей средой, но является самым мощным орудием периодического парада любви. Тигр в джунглях и брокер в Сити – оба принимают цвет своего окружения, в то время как яркость и красота окраски находит отклик в брачном сезоне птиц».
В прошлом мужчины вынуждали женщин легкого поведения обозначать себя определенным костюмом. В Риме проститутки должны были носить короткие туники, когда выходили в общество. Им было запрещено прогуливаться в длинных одеяниях замужних женщин.
Немцы, как и все остальные, создали твердые правила относительно одежды проституток. В Лейпциге, например, им было предписано носить желтые плащи с синей каймой. В Вене они были обязаны повсюду носить желтый носовой платок, приколотый к плечу, в Аусбурге – зеленый кушак и так далее. Парма настаивала на белом, в Бергамо предпочтение отдавалось желтому.
Подобные правила регулярно вводились, чтобы отличать падших женщин каким-нибудь знаком или «цветом позора».
Однако проституток лишь снабдили опознавательным знаком, который стал своего рода объявлением их профессии. Руководствуясь необходимостью сделать себя еще более привлекательными, они приняли то, что были вынуждены носить, но не как знак порочности, а как средство, привлекающее внимание противоположного пола.
Сексуальный оттенок в моде, признанный любой женщиной, конечно же привлекал многих жен, которые, совершенно естественно, ревновали к тем способам, которыми шлюха могла привлечь мужчину, повторяли фасон платья проститутки или, по крайней мере, более скромный вариант ее наряда.
Следовательно, символ позора уличных искательниц приключений претерпевал изменения до тех пор, пока он, в свою очередь, не стал модным и заслуживающим уважения.
Это состязание с уличными шлюхами не исчезло и в наши дни. Огромные шляпы поздней викторианской эпохи и эпохи короля Эдуарда первыми надели самые дорогие лондонские куртизанки. Косметика для лица была опознавательным знаком шлюх, начиная с Иезавель19, до тех пор, пока современные женщины не переняли ее.
Недавний пример этого обычая добродетели, имитирующей порок, – всеобщая любовь к так называемым «kinky» – туфлям, которые раньше были опознавательным знаком уличных шлюх, предлагающих сексуальные услуги определенного рода. Однако редко случается, что костюм, символизирующий аморальность, принимается добродетельными женщинами, ведь скрытый смысл остается.
Слово «kinky» могло означать только одно: никто не притворялся, что эти туфли модные, удобные или теплые!
Одежда в действительности никогда не была средством подавления сексуальной привлекательности. В ветхозаветной Книге Бытия содержится намек на то, что Адам был нечувствителен к сексуальным прелестям Евы, пока та была полностью обнаженной.
Но с того момента, когда фиговый листок прикрыл ту самую часть тела, которая отличала ее от Адама, она лишилась монополии на бесполое товарищество, создав прецедент для мужского соперничества, и совершенно случайно основала индустрию моды!
Простота того первого наряда была эффективной недолго. Ева посвятила довольно значительную часть своего существования конструированию более красивого фигового листка, чтобы пленять мужчин скрытыми под ним прелестями.
В действительности, ни одна одежда не может скрыть от мужчины физическую привлекательность женщины. Даже костюмы, предназначенные исключительно для этой цели, не могли скрывать женственности и соблазнительности, если их обладательница – сексуально привлекательная женщина.
Монашеская ряса, форма служанки и отвратительная пародия на мужские костюмы, которые носят женщины в армии, могут и кажутся столь же привлекательными, как костюм шоу-герлз на привлекательной женщине.
Я полагаю, существует простая формула привлекательного женского платья, которая может быть найдена в любом фасоне. Все дело в том, что женщина тратит время и силы на то, чтобы надеть свои наряды, но, когда хочет предстать обнаженной, одежда не имеет никакого значения.
В этом-то и состоит парадокс женских нарядов как сексуальной уловки! Их отсутствие и доказывает их ценность.
Женскую одежду следует конструировать, предусматривая определенные существенные и необходимые характеристики. Широкие бедра женщины дают возможность сделать так, чтобы нижняя половина любого платья свободно спускалась вниз от талии.
Природа обусловила, что удобнее всего, если платье будет состоять из лифа и юбки или оно должно быть достаточно свободным, чтобы его можно было поднять вверх от бедер. Необходимость кормить ребенка требовала, чтобы лиф был свободным на груди, с глубоким вырезом или состоял из двух половинок.
Такие требования очевидны. Как оказалось, другие тенденции не имеют рационального объяснения, кроме желания женщины показать, что она женщина – ведь фактор полезности состоит в том, чтобы одежда – как для мужчин, так и для женщин – стала в основном одинаковой.
Но почему же женщины застегивают половинки своего платья справа налево, оставив мужчинам делать это слева направо? Почему ярко-розовый цвет считается женским настолько, что мужчина в розовом галстуке или рубашке как бы заявляет о своих нетрадиционных сексуальных пристрастиях?
Не похоже, чтобы скромность стала причиной появления одежды у пещерных мужчин и женщин. Первобытные рисунки изображают как мужчин, так и женщин обнаженными, но их тела раскрашены.
Красную охру часто находили в доисторических пещерах, которые служили человеку жилищем. Смешанная с жиром, она обеспечивала в определенной степени защиту от холода, а окраска – эффективную защиту от солнечных ожогов. Но рисунки говорят о том, что охра на тела наносилась в виде узоров.
Посредством узора указывалась принадлежность к определенному племени, положению и, будьте уверены, полу. Женщины пользовались определенными узорами, которые отличались от тех, что использовали мужчины даже из одного с ними племени.
Когда из-за миграции в более холодные места и приближения ледникового периода возникла необходимость в теплой одежде, она, несомненно, была очень проста и представляла собой шкуру какого-нибудь животного, перекинутую через одно плечо и сколотую впереди на талии.
Такой наряд был неудобным, и при любой возможности им пренебрегали.
Аборигены Тасмании, жившие в каменном веке, обычно ходили обнаженными, несмотря на то что средняя температура в зимнее время была чрезвычайно низкой. Когда тасманской женщине приходилось нести ребенка, она привязывала его к спине шкурой кенгуру. В плохую погоду мужчины точно так же прикрывали себе спины.
Точно такую же простую и очень нескромную одежду носили аборигены Тьерра дель Фуэго, которые жили в суровом климате. Как все примитивные народы, они обнаружили, что, если прикрыта спина, холод не так чувствуется. Они привязывали шкуры тюленей к спинам, скрепляя их на шее и на талии. Очевидно, что скромность не была целью подобной одежды.
В еще более холодных районах доисторические мужчины и женщины носили объемные наряды, которые походили на перевернутый мешок с дырками для головы и рук. Одежда считалась лишь неизбежной необходимостью. Ее сбрасывали, когда устраивали охоту на животных, при стычках с враждующими племенами или когда общий племенной костер давал достаточно тепла.
Крошечные прикрытия гениталий, которые встречаются на многочисленных наскальных рисунках в пещерах доисторического человека, и те, что до сих пор в ходу у примитивных племен, вряд ли можно назвать одеждой. У мужчин они выполняют роль доспехов, защищая уязвимые и жизненно важные органы.
У женщин они обладают магическими свойствами – место продолжения рода и такие внушающие благоговейный страх явления, как роды и менструация, нельзя выставлять на всеобщее обозрение, потому что это может повлечь за собой несчастья. К тому же в этом было и практическое преимущество. Женщины, собиратели пищи, придерживая одной рукой маленький фартучек, получали простейший контейнер.
Не вызывает сомнений, что женщины с характерной для них изобретательностью и внутренней любовью к прекрасному очень рано начали украшать эти фартучки.
Это трудно считать проявлением скромности – совсем наоборот. Примитивная женщина, как и ее современная сестра, знала привлекательность частичного сокрытия. Подобно прозрачным лифчикам и украшенным блестящими стразами полосочкам вместо трусиков современных девочек из шоу, узкие прикрытия гениталий у доисторических женщин служили скорее приманкой, чем прикрытием.