Страница:
У подножия Канченджанги
Нас было 15 человек. Чтобы увеличить состав экспедиции, я пригласил в нее нескольких туристов. В конечном счете, лишние свидетели могут помешать не мне, а моим врагам. Мы довольно бодро продвигались к подножию Канченджанги вслед за нашим проводником, которого я предусмотрительно нанял из числа китайцев, а не тибетцев.
Надо сказать, что за расследование любого запутанного дела должны обязательно браться два человека. И обязательно — мужчина и женщина. Потому что у каждого из них свой взгляд на мир. Шедшая рядом со мной Софи сначала восхищенно разглядывала окружавшие нас горы, а потом спросила:
— А давно это шоссе перестало действовать?
— Хм, весьма приятно, что ты так хорошо переносишь путешествие по горной тропе, — ухмыльнулся я. — Но боюсь, что оживленных магистралей здесь никто никогда не строил.
— Да? А выглядит это так, как будто здесь давно-давно была широкая дорога!
Я присмотрелся и обнаружил, что зоркие глаза Софи, как обычно, не подвели ее. Надо же, а в первый наш поход сюда я этого даже не заметил! Путь, которым мы шли, был неровным и занесенным снегом. Тем не менее на нашей дороге не было ни крупных валунов, ни вообще каких-то заметных неровностей. Подъемы и спуски были довольно пологими.
— А у девушки острый глаз, — ухмыльнулся проводник-маоист. — Действительно, очень похоже.
— А откуда это здесь взялось? — Во мне затеплилась надежда, что я узнаю все и сразу.
— Местные называют этот путь Дорогой древних. Говорят, что на Канченджанге когда-то был храм или монастырь, от которого сейчас ничего не осталось. Канченджангу здесь, кстати, не любят, и хотя горы в том районе исключительно красивые, туристов стараются держать от них подальше.
Легенда о Шамбале получала очередное подтверждение. Впрочем, вскоре мне предстояло увидеть все своими глазами. После довольно долгого путешествия мы, наконец, оказались у подножия горы. Скажу честнр: Канченджанга не поражала ни своими размерами, ни крутизной своих склонов. Пока мои спутники разбивали лагерь, я постарался по возможности обойти гору со всех сторон. Ничего потрясающего, впрочем, я так и не увидел. Никаких внезапно оборвавшихся следов на снегу, никаких признаков того, что здесь находятся ворота в подземный мир, и т. д.
На следующий день мы взошли на вершину горы. Вид с нее открывался неплохой, хотя, конечно же, бывает и лучше. Поэтому я не стал долго наслаждаться красотами природы, а попытался отыскать под ногами хоть какие-то свидетельства пребывания здесь человека. И кое-что мне все-таки удалось обнаружить. В снегу около одного из скальных выступов я нашел небольшую металлическую табличку. Металл переливался на солнце темно-синим цветом, а на поверхности таблички проступали странные, похожие на голограмму, руны. Правда, посмотреть на это странное явление мне пришлось всего около десяти секунд — после этого табличка в моих руках внезапно рассыпалась в мелкую пыль.
Что это было? Судя по тому, как неглубоко она лежала, ее оставили здесь недавно. Или все же речь идет об артефакте из древних, полулегендарных времен? Этого я, наверное, так никогда и не узнаю.
Через пару дней мы двинулись в обратный путь. Хотя вход в таинственную Шамбалу обнаружить не удалось, нашу экспедицию нельзя было назвать совсем бесплодной. Я убедился, что мы — не единственные гости на Канченджанге. Кроме того, легенда гласит, что в «подземное царство» есть несколько входов. Канченджанга уже «засветилась» благодаря Шефферу, поэтому использовать ее — себе дороже. О других входах ничего неизвестно — только то, что они есть. Искать их по всему Тибету — все равно что пресловутую иголку в стоге сена (даже не иголку, а соломинку).
Так что, вместо здорового отдыха в горах с периодически сходящими лавинами пришлось вернуться к пыльным бумагам.
Надо сказать, что за расследование любого запутанного дела должны обязательно браться два человека. И обязательно — мужчина и женщина. Потому что у каждого из них свой взгляд на мир. Шедшая рядом со мной Софи сначала восхищенно разглядывала окружавшие нас горы, а потом спросила:
— А давно это шоссе перестало действовать?
— Хм, весьма приятно, что ты так хорошо переносишь путешествие по горной тропе, — ухмыльнулся я. — Но боюсь, что оживленных магистралей здесь никто никогда не строил.
— Да? А выглядит это так, как будто здесь давно-давно была широкая дорога!
Я присмотрелся и обнаружил, что зоркие глаза Софи, как обычно, не подвели ее. Надо же, а в первый наш поход сюда я этого даже не заметил! Путь, которым мы шли, был неровным и занесенным снегом. Тем не менее на нашей дороге не было ни крупных валунов, ни вообще каких-то заметных неровностей. Подъемы и спуски были довольно пологими.
— А у девушки острый глаз, — ухмыльнулся проводник-маоист. — Действительно, очень похоже.
— А откуда это здесь взялось? — Во мне затеплилась надежда, что я узнаю все и сразу.
— Местные называют этот путь Дорогой древних. Говорят, что на Канченджанге когда-то был храм или монастырь, от которого сейчас ничего не осталось. Канченджангу здесь, кстати, не любят, и хотя горы в том районе исключительно красивые, туристов стараются держать от них подальше.
Легенда о Шамбале получала очередное подтверждение. Впрочем, вскоре мне предстояло увидеть все своими глазами. После довольно долгого путешествия мы, наконец, оказались у подножия горы. Скажу честнр: Канченджанга не поражала ни своими размерами, ни крутизной своих склонов. Пока мои спутники разбивали лагерь, я постарался по возможности обойти гору со всех сторон. Ничего потрясающего, впрочем, я так и не увидел. Никаких внезапно оборвавшихся следов на снегу, никаких признаков того, что здесь находятся ворота в подземный мир, и т. д.
На следующий день мы взошли на вершину горы. Вид с нее открывался неплохой, хотя, конечно же, бывает и лучше. Поэтому я не стал долго наслаждаться красотами природы, а попытался отыскать под ногами хоть какие-то свидетельства пребывания здесь человека. И кое-что мне все-таки удалось обнаружить. В снегу около одного из скальных выступов я нашел небольшую металлическую табличку. Металл переливался на солнце темно-синим цветом, а на поверхности таблички проступали странные, похожие на голограмму, руны. Правда, посмотреть на это странное явление мне пришлось всего около десяти секунд — после этого табличка в моих руках внезапно рассыпалась в мелкую пыль.
Что это было? Судя по тому, как неглубоко она лежала, ее оставили здесь недавно. Или все же речь идет об артефакте из древних, полулегендарных времен? Этого я, наверное, так никогда и не узнаю.
Через пару дней мы двинулись в обратный путь. Хотя вход в таинственную Шамбалу обнаружить не удалось, нашу экспедицию нельзя было назвать совсем бесплодной. Я убедился, что мы — не единственные гости на Канченджанге. Кроме того, легенда гласит, что в «подземное царство» есть несколько входов. Канченджанга уже «засветилась» благодаря Шефферу, поэтому использовать ее — себе дороже. О других входах ничего неизвестно — только то, что они есть. Искать их по всему Тибету — все равно что пресловутую иголку в стоге сена (даже не иголку, а соломинку).
Так что, вместо здорового отдыха в горах с периодически сходящими лавинами пришлось вернуться к пыльным бумагам.
Экспедиция генерала Шенстона
«Ну хорошо, — подумал я, — монахи могли противостоять многочисленным средневековым армиям. Но это еще не доказывает того, что они являлись «сверхлюдьми»! Ведь современному оружию они наверняка не смогли бы ничего противопоставить!»
Так я и думал. Ровно до тех пор, пока не узнал об английской экспедиции 1902 года. Узнал скорее случайно, собирая воспоминания о Тибете служивших в Индии британцев. И вот один майор в своих мемуарах случайно обмолвился о «походе на север, из которого вернулись немногие».
Истину пришлось восстанавливать по крупицам. Дело в том, что в свое время все сведения об этом провале Британии были засекречены, и до сих пор практически невозможно встретить упоминания о нем. А история, тем временем, вышла очень интересной и поучительной.
В 1902 году Британия закончила Англо-бурскую войну. Две маленькие, но гордые республики в Южной Африке, которые, на свою беду, оказались владельцами золотых и алмазных россыпей, были покорены. Не могу сказать, что эта война оказалась для «владычицы морей» особенно славной, но в конечном счете она окончилась победой.
С развязанными руками британцы решили обратить свое внимание на еще один важный регион — Тибет. Я уже писал о том, какое важное стратегическое значение имеют эти горы. Они прикрывают с севера Индию, принадлежавшую тогда англичанам, и заодно позволили бы окончательно утвердить британское влияние в Южном Китае, а также положить конец экспансии России в Средней Азии. Одним словом, весьма лакомый и совершенно беззащитный кусочек.
Поиском оправданий британская корона себя не утруждала. Ну кто в мире станет заботиться о судьбе кучки монахов? И в мае 1903 года отряд под командованием генерала Шенстона, насчитывавший 9300 британских солдат и еще несколько тысяч туземцев, двинулся на север, в горы.
В победе сомневаться не приходилось. Британцы провели весьма серьезную разведку и узнали, что Лхасу защищают всего лишь около 400 монахов, только половина из которых была вооружена огнестрельным оружием. Практически все винтовки тибетцев были безнадежно устаревшими. Так что, генералу Щенстону даже в голову не приходило думать о поражении. Быстрый марш-бросок, если потребуется, короткая перестрелка — и флаг Ее Величества взовьется над дворцом далай-ламы.
Когда именно Шенстон понял, что просчитался, мы уже не узнаем. Потому что генерал не вернулся из этих гор — как и почти все его солдаты. Спаслась лишь жалкая горстка, меньше сотни человек, которым тибетцы, похоже, специально дали уйти, чтобы те рассказали о пережитом ужасе и отвадили своих соплеменников от тибетских гор.
Что же рассказали уцелевшие? На третий день продвижения в глубь гор их начали обстреливать. Стрелявших не было видно: судя по всему, они сидели на недоступных скальных выступах. Но даже не это было самым плохим. Пугало то, что каждая пуля достигала своей цели. Невидимые стрелки не просто не промахивались — они разили насмерть. Раненых не оставалось, только убитые. Сначала Шенстон пытался как-то отыскать стрелков, найти укрытие для своих солдат… а пули с завидной методичностью уничтожали британцев одного за другим.
Сначала паника поднялась среди туземцев. Они рванулись в обратном направлении, сметая все на своем пути. Под снайперским обстрелом восстановить дисциплину было нереально. А вскоре побежали и видавшие виды британские солдаты. Говорят, Шенстон до последнего пытался навести порядок, так что, мы даже не знаем, тибетцы его пристрелили или свои же дезертиры. В бойне не выжил ни один офицер; только несколько десятков рядовых солдат смогли уйти от пуль и рассказать о случившемся.
Потеря разом десяти тысяч солдат и офицеров стала страшным ударом для британской короны. У самоуверенных прежде англичан подогнулись колени. Стало ясно, что Лхаса неожиданно оказалась крепким орешком. В условиях, когда назревала крупная война в Европе, позволить себе мясорубку в далеком Тибете англичане не могли.
Лишь в годы Второй мировой войны были предприняты несколько вылазок в глубь горного массива. Их целью стало уничтожение нацистского передатчика. Почему тибетцы не стали препятствовать англичанам? Видимо, справедливо полагая, что в случае неудачи сухопутной экспедиции сюда прилетит авиация, которая может обрушить не только радиостанцию, но и вход в подземные пещеры. А этого в Лхасе категорически не хотели.
Так я и думал. Ровно до тех пор, пока не узнал об английской экспедиции 1902 года. Узнал скорее случайно, собирая воспоминания о Тибете служивших в Индии британцев. И вот один майор в своих мемуарах случайно обмолвился о «походе на север, из которого вернулись немногие».
Истину пришлось восстанавливать по крупицам. Дело в том, что в свое время все сведения об этом провале Британии были засекречены, и до сих пор практически невозможно встретить упоминания о нем. А история, тем временем, вышла очень интересной и поучительной.
В 1902 году Британия закончила Англо-бурскую войну. Две маленькие, но гордые республики в Южной Африке, которые, на свою беду, оказались владельцами золотых и алмазных россыпей, были покорены. Не могу сказать, что эта война оказалась для «владычицы морей» особенно славной, но в конечном счете она окончилась победой.
С развязанными руками британцы решили обратить свое внимание на еще один важный регион — Тибет. Я уже писал о том, какое важное стратегическое значение имеют эти горы. Они прикрывают с севера Индию, принадлежавшую тогда англичанам, и заодно позволили бы окончательно утвердить британское влияние в Южном Китае, а также положить конец экспансии России в Средней Азии. Одним словом, весьма лакомый и совершенно беззащитный кусочек.
Поиском оправданий британская корона себя не утруждала. Ну кто в мире станет заботиться о судьбе кучки монахов? И в мае 1903 года отряд под командованием генерала Шенстона, насчитывавший 9300 британских солдат и еще несколько тысяч туземцев, двинулся на север, в горы.
В победе сомневаться не приходилось. Британцы провели весьма серьезную разведку и узнали, что Лхасу защищают всего лишь около 400 монахов, только половина из которых была вооружена огнестрельным оружием. Практически все винтовки тибетцев были безнадежно устаревшими. Так что, генералу Щенстону даже в голову не приходило думать о поражении. Быстрый марш-бросок, если потребуется, короткая перестрелка — и флаг Ее Величества взовьется над дворцом далай-ламы.
Когда именно Шенстон понял, что просчитался, мы уже не узнаем. Потому что генерал не вернулся из этих гор — как и почти все его солдаты. Спаслась лишь жалкая горстка, меньше сотни человек, которым тибетцы, похоже, специально дали уйти, чтобы те рассказали о пережитом ужасе и отвадили своих соплеменников от тибетских гор.
Что же рассказали уцелевшие? На третий день продвижения в глубь гор их начали обстреливать. Стрелявших не было видно: судя по всему, они сидели на недоступных скальных выступах. Но даже не это было самым плохим. Пугало то, что каждая пуля достигала своей цели. Невидимые стрелки не просто не промахивались — они разили насмерть. Раненых не оставалось, только убитые. Сначала Шенстон пытался как-то отыскать стрелков, найти укрытие для своих солдат… а пули с завидной методичностью уничтожали британцев одного за другим.
Сначала паника поднялась среди туземцев. Они рванулись в обратном направлении, сметая все на своем пути. Под снайперским обстрелом восстановить дисциплину было нереально. А вскоре побежали и видавшие виды британские солдаты. Говорят, Шенстон до последнего пытался навести порядок, так что, мы даже не знаем, тибетцы его пристрелили или свои же дезертиры. В бойне не выжил ни один офицер; только несколько десятков рядовых солдат смогли уйти от пуль и рассказать о случившемся.
Потеря разом десяти тысяч солдат и офицеров стала страшным ударом для британской короны. У самоуверенных прежде англичан подогнулись колени. Стало ясно, что Лхаса неожиданно оказалась крепким орешком. В условиях, когда назревала крупная война в Европе, позволить себе мясорубку в далеком Тибете англичане не могли.
Лишь в годы Второй мировой войны были предприняты несколько вылазок в глубь горного массива. Их целью стало уничтожение нацистского передатчика. Почему тибетцы не стали препятствовать англичанам? Видимо, справедливо полагая, что в случае неудачи сухопутной экспедиции сюда прилетит авиация, которая может обрушить не только радиостанцию, но и вход в подземные пещеры. А этого в Лхасе категорически не хотели.
Один румынский правитель
В общем-то, в культуре каждого народа сохранились воспоминания о своих «сверхлюдях». Героях, наделенных какими-то исключительными чертами — силой, ловкостью, способностью преодолевать препятствия… Конечно, наличие таких персонажей можно было бы объяснить тем, что каждому народу нужны свои героические мифы. Если бы не одно «но». Все эти персонажи являлись реально существовавшими историческими персонами, и все рассказы об их подвигах — чистейшая правда.
Возьмем для примера Зигфрида (Сигурда). Долгое время считалось, что это персонаж фольклорный. Однако не так давно в результате исследования прежде неизвестных хроник времен раннего Средневековья и археологических раскопок удалось установить, что Зигфрид действительно существовал, более того — являлся правителем мощного государства бургундов. Он действительно с небольшой дружиной смог успокоить совершавших набеги на его земли кочевников и завоевать обширные территории на севере Германии. Позднее, как и рассказано в «Песне о Нибелунгах», Зигфрид был убит во время охоты кем-то из своих сподвижников, подкупленным врагами.
Или, к примеру, Роланд, боровшийся с маврами на севере Испании. Долгое время описание его подвигов считалось сильным преувеличением: якобы он с небольшим отрядом наткнулся на основные силы арабской армии и пал, уничтожив тысячи врагов. Сегодня уже найдено место той битвы, проведены раскопки и выяснилось, что небольшой христианский отряд практически полностью был уничтожен в одном месте, а большая часть погибших мавров — в другом, примерно в километре оттуда! Причем убиты все арабы были, похоже, одним и тем же воином, обладавшим невероятной силой — в частности, значительная часть тел просто разрублены пополам!
Но самый большой интерес вызвал у меня другой «сверхчеловек», герой румынской истории.
Он родился в начале трудного XV века, когда Румынию пытались захватить, с одной стороны, венгры, а с другой — турки. Став князем Валахии (так в ту пору называлась Румыния), он оказался в весьма Сложной ситуации. В первую очередь надо было управиться с изменниками в собственной стране. А многие румынские бояре в те годы спорили только об одном — кому сдаваться: венграм или туркам. В то время как народ жаждал сражаться за свою независимость, богатые землевладельцы, как всегда, заботились только о сохранности собственных шкур. И, увы, смогли привлечь на свою сторону немало колеблющихся.
Нашему герою было некогда разбираться, кто являлся сознательным предателем, а кто был просто обманут и струсил. В первый же год своего правления он показал всем, какое обращение ждет изменников. Были мгновенно казнены несколько тысяч человек; всего же за годы своего правления князь уничтожил, по разным данным, до 40 ООО человек. Это, разумеется, очень жестоко, но не будем подходить к XV веку с нашими современными мерками. Главное, что князю удалось ликвидировать «пятую колонну» в своей стране. Его любимым развлечением было сажать предателей на кол. Правитель был очень жесток и любил наблюдать за пытками и мучениями своих жертв — впрочем, вполне заслуженными.
Итак, когда с внутренними врагами было покончено, настало время заняться внешними. Первым делом наш герой отправился к венгерскому королю. Тот милостиво принял его, рассчитывая, что гостя удастся убедить добровольно отдать свою корону.
«Только мы сможем защитить вас от турок, поэтому переходите под наше покровительство», — заявил венгр. Неожиданно румынский гость начал говорить нечто прямо противоположное: «Если Венгрия поглотит Валахию, некому будет защищать венгров от турок».
Все присутствовавшие ахнули, а князь невозмутимо продолжал:
«Сегодня Валахия играет роль бастиона, который защищает венгров от турок. Если этот бастион исчезнет — Венгрии придет конец (надо сказать, что впоследствии все практически так и случилось)».
Несколько оправившись от первоначального шока, король заявил, что Валахия — не такая уж могучая держава. «Зато ее народ силен и отважен!» — воскликнул князь и предложил сразиться в одиночку с двадцатью лучшими венгерскими воинами. Король обрадовался такой возможности: если сейчас удастся зарубить этого румынского гордеца, Валахия сама упадет в руки, как перезревший плод. Не тут-то было! Румынскому князю потребовалось меньше четверти часа для того чтобы справиться с противниками. Казалось, сабли его не берут (прочитав об этом, я понял, что нахожусь на верном пути). Короля эта сцена впечатлила настолько, что он не просто отказался от идеи захватить Валахию, а выдал за гостя свою дочь.
Итак, тыл был обеспечен; теперь предстояло воевать с турками. Здесь румынский князь не собирался вести душеспасительные беседы или демонстрировать свою ловкость. Он прекрасно понимал, что это ни к чему не приведет. И тогда было организовано — один за другим, в конце 50-х — начале 60-х годов XV века — несколько походов против Османской империи. Ему не удавалось сколачивать большие армии, но главной ударной силой князь считал себя.
«Могуч как лев, неустрашим, неуязвим, способен в одиночку победить сотню воинов», — так писали о князе его противники. В войске султана постепенно распространился суеверный ужас перед этим румыном. Впрочем, даже сверхчеловеческая сила князя не могла компенсировать численное превосходство его врагов. Пока он рубился с сотней турок (скорее, догонял их, потому что его боялись как огня, считая вылезшим из ада демоном), другие тысячи уничтожали его войско. В результате князь трижды возвращался с войны в одиночестве — не потому, что позорно бежал, а потому, что единственный из всей своей армии оставался в живых.
Это достоверно установленный исторический факт, на который официальные историки почему-то очень не любят обращать внимание. Впрочем, причину установить нетрудно — такой факт очень сложно объяснить. Между тем для меня он являлся лишним доказательством того, что князь обладал сверхчеловеческими способностями.
Относительно смерти румынского властителя ходят разные слухи. В соответствии с одним из них, он был заточен венграми в тюрьму, когда приехал просить у тестя подмоги, и умер там. По другой, его убили собственные подданные, подкупленные турками. Но это не так важно. Важно другое — имя этого человека. Сейчас я вам его назову, и вы о многом догадаетесь сами.
Румынского князя звали Влад III. У него было два прозвища. Одно — Цепеш. Другое — Дракула.
Возьмем для примера Зигфрида (Сигурда). Долгое время считалось, что это персонаж фольклорный. Однако не так давно в результате исследования прежде неизвестных хроник времен раннего Средневековья и археологических раскопок удалось установить, что Зигфрид действительно существовал, более того — являлся правителем мощного государства бургундов. Он действительно с небольшой дружиной смог успокоить совершавших набеги на его земли кочевников и завоевать обширные территории на севере Германии. Позднее, как и рассказано в «Песне о Нибелунгах», Зигфрид был убит во время охоты кем-то из своих сподвижников, подкупленным врагами.
Или, к примеру, Роланд, боровшийся с маврами на севере Испании. Долгое время описание его подвигов считалось сильным преувеличением: якобы он с небольшим отрядом наткнулся на основные силы арабской армии и пал, уничтожив тысячи врагов. Сегодня уже найдено место той битвы, проведены раскопки и выяснилось, что небольшой христианский отряд практически полностью был уничтожен в одном месте, а большая часть погибших мавров — в другом, примерно в километре оттуда! Причем убиты все арабы были, похоже, одним и тем же воином, обладавшим невероятной силой — в частности, значительная часть тел просто разрублены пополам!
Но самый большой интерес вызвал у меня другой «сверхчеловек», герой румынской истории.
Он родился в начале трудного XV века, когда Румынию пытались захватить, с одной стороны, венгры, а с другой — турки. Став князем Валахии (так в ту пору называлась Румыния), он оказался в весьма Сложной ситуации. В первую очередь надо было управиться с изменниками в собственной стране. А многие румынские бояре в те годы спорили только об одном — кому сдаваться: венграм или туркам. В то время как народ жаждал сражаться за свою независимость, богатые землевладельцы, как всегда, заботились только о сохранности собственных шкур. И, увы, смогли привлечь на свою сторону немало колеблющихся.
Нашему герою было некогда разбираться, кто являлся сознательным предателем, а кто был просто обманут и струсил. В первый же год своего правления он показал всем, какое обращение ждет изменников. Были мгновенно казнены несколько тысяч человек; всего же за годы своего правления князь уничтожил, по разным данным, до 40 ООО человек. Это, разумеется, очень жестоко, но не будем подходить к XV веку с нашими современными мерками. Главное, что князю удалось ликвидировать «пятую колонну» в своей стране. Его любимым развлечением было сажать предателей на кол. Правитель был очень жесток и любил наблюдать за пытками и мучениями своих жертв — впрочем, вполне заслуженными.
Итак, когда с внутренними врагами было покончено, настало время заняться внешними. Первым делом наш герой отправился к венгерскому королю. Тот милостиво принял его, рассчитывая, что гостя удастся убедить добровольно отдать свою корону.
«Только мы сможем защитить вас от турок, поэтому переходите под наше покровительство», — заявил венгр. Неожиданно румынский гость начал говорить нечто прямо противоположное: «Если Венгрия поглотит Валахию, некому будет защищать венгров от турок».
Все присутствовавшие ахнули, а князь невозмутимо продолжал:
«Сегодня Валахия играет роль бастиона, который защищает венгров от турок. Если этот бастион исчезнет — Венгрии придет конец (надо сказать, что впоследствии все практически так и случилось)».
Несколько оправившись от первоначального шока, король заявил, что Валахия — не такая уж могучая держава. «Зато ее народ силен и отважен!» — воскликнул князь и предложил сразиться в одиночку с двадцатью лучшими венгерскими воинами. Король обрадовался такой возможности: если сейчас удастся зарубить этого румынского гордеца, Валахия сама упадет в руки, как перезревший плод. Не тут-то было! Румынскому князю потребовалось меньше четверти часа для того чтобы справиться с противниками. Казалось, сабли его не берут (прочитав об этом, я понял, что нахожусь на верном пути). Короля эта сцена впечатлила настолько, что он не просто отказался от идеи захватить Валахию, а выдал за гостя свою дочь.
Итак, тыл был обеспечен; теперь предстояло воевать с турками. Здесь румынский князь не собирался вести душеспасительные беседы или демонстрировать свою ловкость. Он прекрасно понимал, что это ни к чему не приведет. И тогда было организовано — один за другим, в конце 50-х — начале 60-х годов XV века — несколько походов против Османской империи. Ему не удавалось сколачивать большие армии, но главной ударной силой князь считал себя.
«Могуч как лев, неустрашим, неуязвим, способен в одиночку победить сотню воинов», — так писали о князе его противники. В войске султана постепенно распространился суеверный ужас перед этим румыном. Впрочем, даже сверхчеловеческая сила князя не могла компенсировать численное превосходство его врагов. Пока он рубился с сотней турок (скорее, догонял их, потому что его боялись как огня, считая вылезшим из ада демоном), другие тысячи уничтожали его войско. В результате князь трижды возвращался с войны в одиночестве — не потому, что позорно бежал, а потому, что единственный из всей своей армии оставался в живых.
Это достоверно установленный исторический факт, на который официальные историки почему-то очень не любят обращать внимание. Впрочем, причину установить нетрудно — такой факт очень сложно объяснить. Между тем для меня он являлся лишним доказательством того, что князь обладал сверхчеловеческими способностями.
Относительно смерти румынского властителя ходят разные слухи. В соответствии с одним из них, он был заточен венграми в тюрьму, когда приехал просить у тестя подмоги, и умер там. По другой, его убили собственные подданные, подкупленные турками. Но это не так важно. Важно другое — имя этого человека. Сейчас я вам его назову, и вы о многом догадаетесь сами.
Румынского князя звали Влад III. У него было два прозвища. Одно — Цепеш. Другое — Дракула.
Что скрывал Стокер?
То, что Дракула — реальная историческая личность, известно многим. Но все почему-то считают, что вампиром его сделал писатель Брэм Стокер, посвятивший этому герою свой знаменитый роман. И вообще, вампиры — это не более чем плод воображения писателей XIX века, которым нужен был подходящий отрицательный персонаж для романов ужасов.
На самом деле такая точка зрения — достаточно глубокое заблуждение. Вампиры известны с древнейших времен. Уже в мифах ранних цивилизаций встречаются кровососущие существа, нападающие на свои жертвы по ночам. Так, в Древнем Риме верили в мертвецов, которые выпивали кровь у спящих людей. В цивилизации майя этобыли не мертвецы, а особые существа, похожие на людей, которые, впрочем, питались точно так же.
В средневековой Европе существование вампиров считалось общепризнанным фактом. Тогда же и возник тот классический образ, который запечатлел Брэм Стокер. Вампиры — это живые мертвецы, которые по ночам выходят из своих могил и пьют кровь живых людей. Укушенные ими сами становятся вампирами. Тела вампиров не разлагаются, убить их можно, вбив им в сердце осиновый кол или отрезав голову. Так, в трактате «О кровососущих мертвецах, или вампирах», вышедшем в 1707 году в Гамбурге, говорится следующее:
Вампир есть живой мертвец, душа которого за великие грехи не попала ни в рай, ни в ад и бродит по земле. Живет она в теле, которое не разлагается. Волосы его и ногти растут в гробу, щеки румяны. Ночью выходит он из гроба и ходит среди живых, выпивая их кровь. Если кто попадется на пути его, того он убивает. Простому человеку не справиться с ним ночью, ибо неуязвим он и силу имеет великую. Лишь днем, вскрыв его гроб, когда он неподвижен и беспомощен, можно убить его, если сжечь или воткнуть в сердце кол или разрубить на части. Но избегайте встречи с ним после заката!
Типичная история о европейском вампире выглядела так. Французский виконт де Мориав, прославившийся своей жестокостью, был убит в годы Французской революции. Вскоре после его похорон неожиданно умерли несколько детей. Согласно отчетам, на них были следы нападения вампира. Эти сообщения продолжались в течение 72 лет. Наконец его внук решил расследовать обвинения в вампиризме в адрес деда. В присутствии местных властей он открыл склеп. В то время как другие находящиеся там тела подверглись вполне ожидаемому разложению, тело виконта было лишено признаков распада. Лицо выглядело цветущим, в сердце и груди текла кровь, выросли новые ногти, а кожа была мягкой. Тело извлекли из места упокоения и в сердце воткнули белый шип. Хлынула кровь, и тело издало стон. Останки затем были сожжены. С того дня сообщения о необычных смертях детей прекратились.
Стокер добавил к образу европейского вампира еще несколько оригинальных черт. Например, вампир боится чеснока, омелы, креста, святой воды; не может плавать, зато умеет превращаться в летучую мышь и управлять животными. Английский писатель так описывает своего героя:
В дверях стоял высокий старик с чисто выбритым подбородком и длинными седыми усами; одет он был с головы до ног во все черное. В руке старик держал старинную серебряную лампу, в которой пламя свободно горело без какого бы то ни было стекла или трубы и бросало длинные трепещущие тени от сквозного ветра. Он не сделал ни одного движения, чтобы пойти мне навстречу, а стоял неподвижно, как статуя, будто жест приветствия превратил его в камень; но не успел я переступить порог, как он сделал движение вперед и, протянув мне руку, сжал мою ладонь с такой силой, что заставил меня содрогнуться — его рука была холодна как лед и напоминала скорее руку мертвеца, нежели живого человека. У него было энергичное, оригинальное лицо, тонкий нос и какие-то особенные, странной формы ноздри; надменный высокий лоб и волосы, скудно и в то же время густыми клоками росшие около висков; очень густые, почти сходившиеся на лбу брови. Рот, насколько я мог разглядеть под тяжелыми усами, был решительный, даже жестокий на вид, с необыкновенно острыми белыми зубами, выступавшими между губами, яркая окраска которых поражала своей жизненностью у человека его лет. Но сильнее всего поражала необыкновенная бледность лица. До сих пор мне удалось заметить издали только тыльную сторону его рук, когда он держал их на коленях; при свете горящего камина они производили впечатление белых и тонких; но, увидев их теперь вблизи, ладонями кверху, я заметил, что они были грубы, мясисты, с короткими толстыми пальцами. Особенно странно было то, что в центре ладони росли волосы. Ногти были длинные и тонкие, с заостренными концами. Когда граф наклонился ко мне и его рука дотронулась до меня, я не мог удержаться от содрогания. Возможно, его дыхание было тлетворным, потому что мною овладело какое-то ужасное чувство тошноты, которого я никак не мог скрыть.
Да, захватывающая картина… А теперь давайте разбираться с тем, как все могло выглядеть на самом деле.
Дыма без огня не бывает — это я выяснил уже давно. Под покровом мифов о Бермудском треугольнике, Атлантиде, НЛО скрывались вполне реальные события. Просто кто-то не хотел, чтобы о них стало известно. Поэтому нельзя исключить и того, что в основе мифа о вампирах лежат какие-то реальные события.
Медики утверждают, что вампиризм — это группа психических заболеваний, при которых вполне здоровый физически человек начинает получать удовольствие от вида или даже вкуса крови. Помимо этого существует очень редкое заболевание, когда человек не выносит солнечного света, а его кожа становится очень бледной. Но все эти недуги распространены в очень незначительной степени и не могли быть причиной повсеместного возникновения весьма устойчивого мифа. Придется копать дальше.
Я решил проанализировать, что в классическом мифе о вампире могло бы соответствовать истине. Насчет креста и святой воды я очень сомневался, по поводу омелы с чесноком — тоже. Солнечный свет? Вряд ли он способен повредить живому (или даже неживому) существу. К тому же и все средневековые источники, и Стокер в один голос утверждают: вампир не боится солнечного света — он просто спит днем! Моя кошка тоже спит днем; это не значит, что она боится солнца.
А вот рассказы об огромной силе вампира и его практической неуязвимости показались мне куда достовернее. Вскоре я понял, почему. Уж очень сильно они напоминали рассказы о наемниках USAT и прочих «сверхлюдях». Давайте вспомним, как убивали вампира. Сделать это обычными средствами не представлялось возможным, тем более — когда вампир бодрствует. Только к спящему (видимо, сон вампира очень крепок и напоминает летаргический) можно было подобраться и уничтожить его, либо отрезав голову (гарантированная смерть для практически любого позвоночного), либо спалив на костре (гарантированная смерть для практически любого живого существа), либо проткнув сердце осиновым колом. Не копьем, не шпагой, а именно большим колом — это еще раз говорит о живучести вампиров.
Впрочем, была в этом деле все-таки одна любопытная несуразность. Откуда взялись вампиры? Церковь говорит, что вампиры — это слуги сатаны. Оставим без комментариев, двинемся дальше. В классических легендах и мифах считается, что укуса вампира достаточно для того, чтобы укушенный умер и тоже стал вампиром. Но при таких условиях они давно должны были заполнить собой всю Землю! Следовательно, рассказы о том, что укус превращает кого-либо в вампира, не соответствуют действительности.
Возьмем, казалось бы, бесспорную истину — человек мог стать вампиром только после своей смерти. Из чего были сделаны подобные выводы? В общем-то, причин немного. Главная — это то, что вампиров, как правило, находили в могилах. Кроме того, мертвенная бледность и низкая температура тела вампира служили лишним подтверждением этого тезиса. Давайте разберемся, так ли все просто на самом деле.
Пониженная температура тела — вещь достаточно распространенная в животном мире. У змей, например, температура тела обычно не превышает 25ЪС. Если мы предположим, что вампиры — это просто другая форма жизни, то в пониженной температуре тела нет ничего необычного. В мертвенной бледности — тем более; для существ, которые живут ночной жизнью, это скорее норма, чем исключение. Теперь о могилах. Я думаю, что в значительной части случаев вампиры специально наводили своих преследователей на могилы, так что большинство охотников расправлялись с безвинными трупами, а не с ненавистными кровососами. Тем не менее некоторые достоверные случаи уничтожения вампиров на кладбищах встречаются в старинных документах.
Но здесь логику собратьев Дракулы понять можно. Дело в том, что значительную часть покойников в те времена хоронили в склепах. А склеп — идеальная нора для ночного хищника, каким, по сути дела; являлся вампир; к тому же расположенная не так далеко от обиталища его добычи — людей.
В общем-то, именно на этом этапе моих размышлений мне пришла в голову блестящая идея, которая обещала расставить все точки над «и». А что, если на Земле одновременно сосуществуют две формы разумной жизни — люди и вампиры?
Предположим, что эволюция вывела наверх не один, а два вида «разумных обезьян» (ну, или инопланетяне их такими создали — кому как больше нравится). Один — всеядный, другой — хищный. Поскольку эти виды были исключительно похожи друг на друга внешне, отличить один от другого было сложной задачей. Возможно, люди и вампиры жили в одних селениях, заключали между собой браки. Известно, что вампир может питаться не только человеческой кровью, но и кровью многих животных, так что два вида могли спокойно сосуществовать. Это уже потом их пути разошлись, и люди и вампиры стали враждовать между собой…
Логично? Вполне. Это, кстати, объясняет и чудовищную силу, и неуязвимость сверхлюдей. К «вампирской версии» можно было, пусть и с натяжкой, привязать и похищение мужчин — возможно, человека все-таки можно каким-то путем превратить в вампира, пусть и не методом укуса. Ведь не бывает же, действительно, дыма без огня!
Когда я уже почти построил вполне логичную цепочку, пришло письмо от Жерара из Китая, куда я отправил его выяснять, почему же китайцы смогли завоевать Тибет в 1950 году. Письмо, которое внесло еще одну неизвестную величину в то громадное уравнение, которое мне пришлось решать.
На самом деле такая точка зрения — достаточно глубокое заблуждение. Вампиры известны с древнейших времен. Уже в мифах ранних цивилизаций встречаются кровососущие существа, нападающие на свои жертвы по ночам. Так, в Древнем Риме верили в мертвецов, которые выпивали кровь у спящих людей. В цивилизации майя этобыли не мертвецы, а особые существа, похожие на людей, которые, впрочем, питались точно так же.
В средневековой Европе существование вампиров считалось общепризнанным фактом. Тогда же и возник тот классический образ, который запечатлел Брэм Стокер. Вампиры — это живые мертвецы, которые по ночам выходят из своих могил и пьют кровь живых людей. Укушенные ими сами становятся вампирами. Тела вампиров не разлагаются, убить их можно, вбив им в сердце осиновый кол или отрезав голову. Так, в трактате «О кровососущих мертвецах, или вампирах», вышедшем в 1707 году в Гамбурге, говорится следующее:
Вампир есть живой мертвец, душа которого за великие грехи не попала ни в рай, ни в ад и бродит по земле. Живет она в теле, которое не разлагается. Волосы его и ногти растут в гробу, щеки румяны. Ночью выходит он из гроба и ходит среди живых, выпивая их кровь. Если кто попадется на пути его, того он убивает. Простому человеку не справиться с ним ночью, ибо неуязвим он и силу имеет великую. Лишь днем, вскрыв его гроб, когда он неподвижен и беспомощен, можно убить его, если сжечь или воткнуть в сердце кол или разрубить на части. Но избегайте встречи с ним после заката!
Типичная история о европейском вампире выглядела так. Французский виконт де Мориав, прославившийся своей жестокостью, был убит в годы Французской революции. Вскоре после его похорон неожиданно умерли несколько детей. Согласно отчетам, на них были следы нападения вампира. Эти сообщения продолжались в течение 72 лет. Наконец его внук решил расследовать обвинения в вампиризме в адрес деда. В присутствии местных властей он открыл склеп. В то время как другие находящиеся там тела подверглись вполне ожидаемому разложению, тело виконта было лишено признаков распада. Лицо выглядело цветущим, в сердце и груди текла кровь, выросли новые ногти, а кожа была мягкой. Тело извлекли из места упокоения и в сердце воткнули белый шип. Хлынула кровь, и тело издало стон. Останки затем были сожжены. С того дня сообщения о необычных смертях детей прекратились.
Стокер добавил к образу европейского вампира еще несколько оригинальных черт. Например, вампир боится чеснока, омелы, креста, святой воды; не может плавать, зато умеет превращаться в летучую мышь и управлять животными. Английский писатель так описывает своего героя:
В дверях стоял высокий старик с чисто выбритым подбородком и длинными седыми усами; одет он был с головы до ног во все черное. В руке старик держал старинную серебряную лампу, в которой пламя свободно горело без какого бы то ни было стекла или трубы и бросало длинные трепещущие тени от сквозного ветра. Он не сделал ни одного движения, чтобы пойти мне навстречу, а стоял неподвижно, как статуя, будто жест приветствия превратил его в камень; но не успел я переступить порог, как он сделал движение вперед и, протянув мне руку, сжал мою ладонь с такой силой, что заставил меня содрогнуться — его рука была холодна как лед и напоминала скорее руку мертвеца, нежели живого человека. У него было энергичное, оригинальное лицо, тонкий нос и какие-то особенные, странной формы ноздри; надменный высокий лоб и волосы, скудно и в то же время густыми клоками росшие около висков; очень густые, почти сходившиеся на лбу брови. Рот, насколько я мог разглядеть под тяжелыми усами, был решительный, даже жестокий на вид, с необыкновенно острыми белыми зубами, выступавшими между губами, яркая окраска которых поражала своей жизненностью у человека его лет. Но сильнее всего поражала необыкновенная бледность лица. До сих пор мне удалось заметить издали только тыльную сторону его рук, когда он держал их на коленях; при свете горящего камина они производили впечатление белых и тонких; но, увидев их теперь вблизи, ладонями кверху, я заметил, что они были грубы, мясисты, с короткими толстыми пальцами. Особенно странно было то, что в центре ладони росли волосы. Ногти были длинные и тонкие, с заостренными концами. Когда граф наклонился ко мне и его рука дотронулась до меня, я не мог удержаться от содрогания. Возможно, его дыхание было тлетворным, потому что мною овладело какое-то ужасное чувство тошноты, которого я никак не мог скрыть.
Да, захватывающая картина… А теперь давайте разбираться с тем, как все могло выглядеть на самом деле.
Дыма без огня не бывает — это я выяснил уже давно. Под покровом мифов о Бермудском треугольнике, Атлантиде, НЛО скрывались вполне реальные события. Просто кто-то не хотел, чтобы о них стало известно. Поэтому нельзя исключить и того, что в основе мифа о вампирах лежат какие-то реальные события.
Медики утверждают, что вампиризм — это группа психических заболеваний, при которых вполне здоровый физически человек начинает получать удовольствие от вида или даже вкуса крови. Помимо этого существует очень редкое заболевание, когда человек не выносит солнечного света, а его кожа становится очень бледной. Но все эти недуги распространены в очень незначительной степени и не могли быть причиной повсеместного возникновения весьма устойчивого мифа. Придется копать дальше.
Я решил проанализировать, что в классическом мифе о вампире могло бы соответствовать истине. Насчет креста и святой воды я очень сомневался, по поводу омелы с чесноком — тоже. Солнечный свет? Вряд ли он способен повредить живому (или даже неживому) существу. К тому же и все средневековые источники, и Стокер в один голос утверждают: вампир не боится солнечного света — он просто спит днем! Моя кошка тоже спит днем; это не значит, что она боится солнца.
А вот рассказы об огромной силе вампира и его практической неуязвимости показались мне куда достовернее. Вскоре я понял, почему. Уж очень сильно они напоминали рассказы о наемниках USAT и прочих «сверхлюдях». Давайте вспомним, как убивали вампира. Сделать это обычными средствами не представлялось возможным, тем более — когда вампир бодрствует. Только к спящему (видимо, сон вампира очень крепок и напоминает летаргический) можно было подобраться и уничтожить его, либо отрезав голову (гарантированная смерть для практически любого позвоночного), либо спалив на костре (гарантированная смерть для практически любого живого существа), либо проткнув сердце осиновым колом. Не копьем, не шпагой, а именно большим колом — это еще раз говорит о живучести вампиров.
Впрочем, была в этом деле все-таки одна любопытная несуразность. Откуда взялись вампиры? Церковь говорит, что вампиры — это слуги сатаны. Оставим без комментариев, двинемся дальше. В классических легендах и мифах считается, что укуса вампира достаточно для того, чтобы укушенный умер и тоже стал вампиром. Но при таких условиях они давно должны были заполнить собой всю Землю! Следовательно, рассказы о том, что укус превращает кого-либо в вампира, не соответствуют действительности.
Возьмем, казалось бы, бесспорную истину — человек мог стать вампиром только после своей смерти. Из чего были сделаны подобные выводы? В общем-то, причин немного. Главная — это то, что вампиров, как правило, находили в могилах. Кроме того, мертвенная бледность и низкая температура тела вампира служили лишним подтверждением этого тезиса. Давайте разберемся, так ли все просто на самом деле.
Пониженная температура тела — вещь достаточно распространенная в животном мире. У змей, например, температура тела обычно не превышает 25ЪС. Если мы предположим, что вампиры — это просто другая форма жизни, то в пониженной температуре тела нет ничего необычного. В мертвенной бледности — тем более; для существ, которые живут ночной жизнью, это скорее норма, чем исключение. Теперь о могилах. Я думаю, что в значительной части случаев вампиры специально наводили своих преследователей на могилы, так что большинство охотников расправлялись с безвинными трупами, а не с ненавистными кровососами. Тем не менее некоторые достоверные случаи уничтожения вампиров на кладбищах встречаются в старинных документах.
Но здесь логику собратьев Дракулы понять можно. Дело в том, что значительную часть покойников в те времена хоронили в склепах. А склеп — идеальная нора для ночного хищника, каким, по сути дела; являлся вампир; к тому же расположенная не так далеко от обиталища его добычи — людей.
В общем-то, именно на этом этапе моих размышлений мне пришла в голову блестящая идея, которая обещала расставить все точки над «и». А что, если на Земле одновременно сосуществуют две формы разумной жизни — люди и вампиры?
Предположим, что эволюция вывела наверх не один, а два вида «разумных обезьян» (ну, или инопланетяне их такими создали — кому как больше нравится). Один — всеядный, другой — хищный. Поскольку эти виды были исключительно похожи друг на друга внешне, отличить один от другого было сложной задачей. Возможно, люди и вампиры жили в одних селениях, заключали между собой браки. Известно, что вампир может питаться не только человеческой кровью, но и кровью многих животных, так что два вида могли спокойно сосуществовать. Это уже потом их пути разошлись, и люди и вампиры стали враждовать между собой…
Логично? Вполне. Это, кстати, объясняет и чудовищную силу, и неуязвимость сверхлюдей. К «вампирской версии» можно было, пусть и с натяжкой, привязать и похищение мужчин — возможно, человека все-таки можно каким-то путем превратить в вампира, пусть и не методом укуса. Ведь не бывает же, действительно, дыма без огня!
Когда я уже почти построил вполне логичную цепочку, пришло письмо от Жерара из Китая, куда я отправил его выяснять, почему же китайцы смогли завоевать Тибет в 1950 году. Письмо, которое внесло еще одну неизвестную величину в то громадное уравнение, которое мне пришлось решать.
Письмо Жерара
Жерар начал свое послание в традиционной хамоватой манере, поэтому первые его строчки я приводить здесь не буду. Кроме того, пусть он не обижается на эти слова, но парень совершенно не умеет отделять главное от второстепенного. Зато в умении, что называется, копать в глубину и раскапывать самые глубоко зарытые секреты ему не откажешь. Вот и в этот раз Жерар оказался на высоте.