Касьянов Г.. Дом среди леса

   - Извини, - сказал он, всё так же бесшабашно улыбаясь и, коротко взглянув ещё раз на парня, отошёл.
   - Кореш твой? - спросил парень.
   - Первый раз эту морду в глаза вижу.
   - Бывает, - согласился он.
   Домой я приехал около полуночи служебным автобусом Академии наук, нивесть каким путём оказавшимся на нашей остановке. А рафик так и остался стоять у обочины, пугая редких прохожих зловещей неподвижностью.
   Дома, в спокойной обстановке, я пришёл к выводу, что происшедшее не следует рассматривать, как покушение на мою жизнь. Планировалось что-то другое. Например, узнать мой адрес. Или, может, припугнуть при помощи лёгких телесных повреждений. Старый метод воздействия, безотказен в отношении слабонервных.
   На другой день я совершил утомительную прогулку по местным магазинам и приобрёл кое-что для пропитания. И лишь только успел разложить купленные припасы на столе, как в дверь позвонили. На пороге стояла небольшого роста худенькая женщина с поблекшим лицом - жена Григория.
   - О, Тамара! - удивился и обрадовался я. - Какими судьбами? - Проходи.
   Она стеснительно поулыбалась, сказала, что зашла тольько на минуту, что ехала мимо к сестре, и решила заглянуть, спросить, может, я что-нибудь знаю. Она уже где только не была, но никто ничего ей не может сказать...
   Я удивился, но не очень: она вообще человек разговорчивый и может говорить долго, если её не остановить. Это профессиональное - она закончила пединститут.
   - Ты вовремя приехала, - заявил я и пояснил, что собираюсь в пансионат на двадцать седьмой километр Лиственичного тракта, поэтому позже она могла бы меня не застать. Но я рад, что мы увиделись. Тут я посадил её в кресло, сел напротив и церемонно спросил, что бы ей хотелось у меня узнать. Она напряжённо посмотрела мне в глаза, отвернулась к стене и вдруг заплакала.
   Вот тут я удивился всерьёз, подпрыгнул на стуле и подбежал к ней.
   - Что случилось, Тамара?
   - Григорий...пропал...- отвечала она, давясь и всхлипывая.
   - Как это пропал? - вскричал я, холодея внутри. - Куда пропал? Да почему ты решила, что он пропал?
   Вопросов было много. Не получив ни на один ответа, я поспешил на кухню за стаканом холодной воды.
   Успокоившись, Тамара рассказала, что три дня назад Григорий днём, сразу после обеда к кому-то ушёл и с тех пор его нет и никто не знает, где он. Ушёл трезвый. Раньше он никогда на столько не исчезал, если ночью дома не ночует, то утром обязательно явится. Она уже обзвонила все больницы и была в морге, но его нигде нет. Может быть, я что-нибудь знаю: собирался ли он куда ехать?
   - А в милицию ты ходила? - спросил я, не ответив на её вопрос.
   - Нет, - она отвела глаза и помолчала. - Его наш участковый сильно не любит, ужас! У них такие отношения...Вы же знаете, ему как в рот попадёт что-нибудь, так он не остановится, пока всё не выпьет. Я его ругаю, ругаю, а пользы никакой, - она слабо махнула рукой. - Он уже привык, что его все ругают. А недавно ходила к участковому, чтобы его привлекли к принудительному лечению. Гриша обиделся. А теперь вот...- глаза её повлажнели и она опустила голову.
   - Тамара, Тамара, - испугался я. - Ты не переживай так. Он, может, запил у кого-нибудь, через пару дней возьмёт и объявится с повинной. Но...тут я вспомнил его нескладную фигуру на берегу залива. - Я бы на твоём месте...ну на всякий случай, всё же обратился бы в милицию. Они всё равно сразу никогда не ищут, пока раскачаются, глядишь - всё выяснится. Вот уж он тогда повертится, когда узнает. что его с милицией ищут. - Я решил, что будет лучше, если наряжу эту щекотливую проблему в лёгкую юмористическую одежду.
   Она тоскливо улыбнулась, а я начал рассказывать всё, что слышал о таинственных исчезновениях и возвращениях людей чуть ли не с того света. Вот одного водителя троллейбуса, кажется, в Риге, успели даже похоронить в морге что-то напутали, а он возьми и появись прямо из больницы, куда попал из-за уличного происшествия, на собственный поминки, и то лишь потому, что сигареты у него кончились. А если бы не курил? Родственники так и ухаживали бы за чужой могилой фиг знает сколько аремени...
   Когда она ушла, я сел за стол, подпёр подбородок кулаком и задумался. Какая-то зловещая история получается. Чёрт дёрнул Гришку к таким людям пристроиться. Как он попал в их компанию? Я поморщился, чувствуя неудобство оттого, что скрыл от Тамары, при каких интересных обстоятельствах видел её мужа. Нет, всё равно пока ничего говорить не буду. Подожду пару дней. Может, объявится мужик...
   Ну ладно, он-то был в их компании, а я каким образом попал на крючок? Совершенно непонятно. Абсолютно никто из посторонних не знает, что я являюсь свидетелем обвинения, как пишут в детективных романах. Мистика.
   А впрочем, решил я, коли этого не может быть, то нечего и голову ломать зазря. Вчерашнее приключение вполне может объясняться совсем не так, как мне мерещится. А как? Да мало ли! Этот парень с длинными руками может оказаться шизонутым. У него бред, вот он ночью за меня и зацепился. Может так быть? Вполне.
   Я вздохнул и поднялся со стула. Всё-таки слишком много непонятных совпадений, чёрт бы их взял.
   Собрав продукты, вещи, упаковав транзистор - динамик в пансионте молчал уже которую неделю - я отбыл на двадцать седьмой километр. И прибыл туда благополучно.
   Мощные красавицы-сосны встретили меня, укоризненно качая ветвями. Дул лёгкий ветерок. над вершинами деревьев голубело безоблачное небо. Пансионат был тих и спокоен. И постепенно тревожные мысли ушли из моей головы. Все события предыдущего дня казались теперь порождением взвинченного воображения, и итолько одна мысль время от времени беспокоила меня: куда же девался Григорий? Конечно, он человек...хм...слегка легкомысленный, но не до такой же степени, чтобы неделю пребывать в неизвестности. Подождём день-два.
   Вечером я поужинал и лёг спать. А посреди ночи проснулся от того, что под окном тарахтела машина. На холостом ходу работает, с неудовольствием отметил я и приоткрыл глаза. На нижнем этаже кто-то бесцеремонно топал, как молодой слон при посадке в автобус. Я откинул одеяло, встал и подошёл к окну.
   Светила ущербная луна. Внизу, напротив подъезда, темнела крыша незнакомых жигулей, и красный тревожный свет габаритных огней освещал высокую траву позади машины. От подъезда к машине направлялись двое. Они с трудом тащили деревянный квадратный ящик, прикрытый чем-то сверху. Запихав его на заднее сиденье, зашли в подъезд и вынесли две сумки, набитые чем-то тяжёлым. Сунули их в багажник. Потом закурили. Я вгляделся: один из них был кудрявый и толстый, то был наш комендант. Другого, черноволосого и коренастого мужчину, я не знал.
   Затянувшись, приезжий негромко спросил:
   - С краской порядок?
   - Порядок, - ответил комендант.
   - А когда закончишь? - спросил приезжий. В его говоре слышался лёгкий кавказский акцент.
   Комендант отвернулся, подумал.
   - Завтра.
   - Хэрэ.
   Приезжий сел в машину. Радостно взревел двигатель, которому надоела его монотонная работа, жигуль тронулся с места и, повернув за угол, скрылся в темноте. Комендант задумчиво глянул на небо, скользнул взглядом по окнам верхних этажей - я присел перед подоконником, и уже в сидячем положении увидел, что он щелчком бросил окурок в траву и вошёл в дом.
   Я плюхнулся в постель и долго думал, что бы это могло значить. Ведь интересно же: транспортировка груза под покровом ночи...Зачем нужна такая таинственность? Случайность это или суровая необходимость? Мне вдруг вспомнилась чёрная волга под окном, босой тип в джинсах и водитель, небрежно, со срежетом, переключавший скорость. Руки бы оторвать такому водителю...
   С этой мыслью я уснул.
   А проснулся рано и с чувством какого-то беспокойства. Будто я о чём-то неустанно думал во сне, но к утру всё заспал и вот теперь ничего не помню. Я повертелся с боку на бок и решил, что следует, пожалуй, поспать ещё, как вдруг перед глазами у меня снова возникла чёрная волга. Наверно, я всё время думал о ней, хоть и спал. И теперь внезапно я понял, отчего водитель так переключал скорость. И это было очень важно, хотя и чрезвычайно просто. Так небрежно переключают скорость таксисты, разъезжая по улицам в чужих, государственных машинах. И этот сидел в чужой машине! И не просто в чужой, а в краденой! Ведь это была блатная компания: И Лорка блатная девка, и тот, полуголый в джинсах. Откуда у сопливых блатняков может быть элегантная чёрная волга? Понятно, откуда. Но тогда...Я даже вспотел и отбросил одеяло. Тогда этот молодой человек, что работает здесь комендантом, непременно должен быть соучастником каких-то тёмных дел, и сегодняшняя ночь подтверждает это. Интересно, что он сегодня должен закончить? С краской у него порядок, значит, он что-то должен красить...
   Нет, запаха краски я не слышал здесь, в здании, ни разу. Он красит где-то в другом месте. Раза два я видел, как он с сумкой в руках направлялся в лес, вглубь того полуострова, на котором построен пансионат. В той стороне находились хозяйственные здания, расположенные неподалеку от пионерского лагеря, или как он там сейчас называется, но в лагере, вообще-то, работали люди. Его почему-то именно сейчас, по летнему времени, ремонтировали. Воистину непознаваема высшая мудрость начальства...
   Что-то подсказывало мне, что сейчас я не должен сидеть сложа руки, если не хочу упустить нечто важное. Какой-то внутренний голос, как сказал бы патер Браун. Возможно, это и называется интуицией.
   Я оделся, наскоро выпил чаю, прихватил с собой штормовку и вышел из дома. Было семь тридцать утра. Небо от края и до края было покрыто серыми тучами. Я не спеша прошел вдоль дома и повернул налево, в сторону леса, а потом направо, на тропинку, ведущую в тылы пионерского лагеря. Пройдя еще метров сто, я влез в кусты и затаился так, чтобы сквозь ветки мне были видны, с одной стороны, дом и входная дверь, а с другой - тропинка, с которой я только что свернул. Приняв позу поудобнее, я уставился на дверь пансионата.
   Нельзя сказать, чтобы погода благоприятствовала безмятежному времяпрепровождению в кустах. Скорее, наоборот: задул ветерок и стал накрапывать мелкий дождь. Я натянул на себя штормовку. От частого употребления она уже выцвела и была блекло-зеленого цвета, что, как я полагал, лучше маскировало меня в моем убежище. Но это было единственное, что я выиграл, потому что очень быстро она намокла, а ветер к тому времени усилился, и вскоре я стал мелко и противно дрожать от холода.
   В таком неудобстве прошло более часа. Изредка дверь в пансионате открывалась, пропуская людей, но тот, кто был нужен, не появлялся. Я начинал злиться. Сколько еще он будет спать? Комендантша, рослая женщина с резкими угрюмыми чертами лица, выглянула из дверей, позвала собаку, околачивавшуюся возле дома, и спряталась. Потом из дома вышли муж и жена, дородная пара, приветливые и добродушные, чем-то неуловимым похожие друг на друга. Наверное, счастливы, потому и похожи... Они направились в противоположную сторону, к тракту. Потом вышел мой сосед с дочерью, оба в капюшонах и сапогах. Эти сразу забрели в траву и, опустив головы, постепенно удалились от дома, скрывшись среди молодых березок. Видно, у папы железное правило: утром прогулка, невзирая на погоду.
   Наконец в десятом часу появился полноватый кудрявый мужчина в потертом, когда-то синем плаще и с кошелкой в руках. Я сразу напрягся и от этого задрожал еще сильнее. Ветер к тому времени уже раскачивал вершины сосен и мелкий дождь сыпал пригорошнями свои брызги, не переставая. Комендант, размахивая кошелкой, повернул налево, пошел к лесу и свернул на ту же тропинку, по которой пришел сюда я. Преодолевая дрожь, я привстал, пригнувшись, и пропустил его вперед, мимо себя. А потом, отпустив метров на сорок, двинулся следом, не выходя на тропу.
   Шумел ветер, поэтому шагов моих не было слышно, но я все же опасался наступить на сухую ветку, боясь, что она треснет на весь лес, и потому шел, высоко поднимая ноги и все время поглядывая вниз, на землю. Это было утомительно: непрерывно следить за человеком, и одновременно скакать, как воробей, прячась за стволами и увертываясь от валявшихся высохших березовых сучьев. Я стал уже уставать от такого балета, но тут увидел впереди крышу старого деревянного барака, к которому вела тропа. Если он был конечным пунктом маршрута, по которому двигался комендант, то именно теперь следовало быть вдвойне внимательным: он вполне мог сейчас оглянуться. Из соображений бдительности, например.
   Сочтя за благо не рисковать, я присел так, что только макушка осталась торчать над травой. И увидел следующее: комендант сделал еще несколько шагов, повернул налево, вдоль барака, и тут же оглянулся, глянув на тропу, по которой шел. Может, почувствовал мой шпионский взгляд? Как бы то ни было, я поздравил себя с удачным маневром.
   Однако, что делать дальше? Преследуемый ступил за развесистую черемуху и исчез из поля зрения. Бежать за ним? Или выждать? Вдруг он притаился за углом и проверяет, нет ли кого-нибудь на хвосте... А если не притаился и пошел дальше? Потеряю след...
   Я в растерянности посидел немного, поднялся и вышел на тропу. Пойду к бараку, будь что будет.
   Барак был древним, потемневшим от времени строением, на дверях его висел мощный ржавый замок, окна были закрыты ставнями и заколочены поверх трухлявыми досками. От честных людей, конечно. Вдоль этой развалины шла тропинка, на которую и свернул комендант. Я остановился в раздумье и, прикрывшись кустом, стал изучать обстановку.
   Напротив барака, по другую сторону от тропинки, стоял сарай. Он напоминал объеденный череп какого-то крупного животного. Однако крыша его была цела и дверь не болталась, а плотно сидела на петлях, слегка приоткрытая.
   Это меня как раз и смущало. А вдруг он там? Я стоял неподвижно минуту за минутой, вслушиваясь в монотонный шум ветра, но ничего подозрительного не слышал. Впереди замыкала пространство задняя стена еще одного сарая, довольно крепкого, если судить по виду сзади. Вход в него мне не был виден. Далее выглядывал кусок старой котельной, сейчас тоже закрытой на замок. Не очень вдохновляющее зрелище. Куда же делся комендант? Надо бы заглянуть в тот, дальний сарай, который стоит ко мне спиной, но тогда необходимо пройти мимо того, в котором приоткрыта дверь. А уж так неохота на глаза ему попадаться... И обойти нельзя, с другой стороны бурелом. Рискнуть, что ли?
   Я выдвинулся из-за укрытия, но тут же закрутил носом. Потому что в нос мне ударил запах краски...
   Это означало, что он где-то поблизости. И делает то, что обещал своему ночному гостю.
   Я присел за тот же куст и стал думать. Потом пошарил глазами по земле, нашел средних размеров камень, привстал и запустил его в приоткрытую дверь сарая. Камень брякнул о доски. Я прислушался: ничего и никого. Только шумел ветер, и покачивались вершины сосен. Прошла минута. Теперь ясно: там никого нет. Я вышел из-за укрытия, легким шагом прошел мимо приоткрытой двери и подкрался к задней стене последнего, дальнего от меня сарая. Запах краски заметно усилился.
   Стена по высоте была на уровне моего роста. Я вытянул шею и прислушался, но ничего подозрительного уловить не смог. Стена была обшита крепкими ещё досками, хотя и посеревшими от времени и непогоды. Щелей между ними не было. Над стеной нависала кромка крыши. И тут я увидел под самой крышей, слева небольшое отверстие правильной четырехугольной формы, размером примерно три на пять сантиметров. Вполне хватит, чтобы воткнуть в него глаз. Только тут я сообразил, что передо мною гараж, настоящий деревянный гараж, и отверстие на его задней стене сделано для вентиляции, как и положено по правилам техники безопасности.
   Я медленно наклонился к отверстию, но увидел лишь темноту, чуть освещенную светлой щелью справа от приоткрытых ворот. Стараясь не дышать, я затаился, ожидая, когда глаз привыкнет к темноте. Постепенно передо мной появились контуры легковой машины, а близ ворот обнаружился силуэт человека. Человек сидел на корточках и что-то делал, бесшумно двигая руками. Потом я стал различать перед собой лобовое стекло и руль за ним, капот, кажется, темно-синего цвета... Вдоль левой стены тянулся громоздкий верстак, на нем лежал какой-то длинный светлый предмет. Я пригляделся к нему. Поняв, что это такое, отодвинул голову от стены.
   Всё, на сегодня достаточно. Пора уходить. Я повернулся кругом: никого из людей не видно, но возле угла заколоченного барака стояла довольно крупная собака и внимательными, злыми глазами смотрела на меня. А за нею ого! - толпились штук пять увесистых щенков такой же серо-желтой масти, возрастом месяца четыре. Этакая сплоченная компания с хорошими клыками. Судя по их позам, они были готовы к нападению и ждали только сигнала от матери. Ну, черт принес их не вовремя. Наверно, их тут подкармливают и они считают эту территорию своей. Надо срочно сматываться, иначе здесь сейчас может возникнуть большой шум... Что весьма нежелательно.
   Метрах в сорока виднелся небольшой пологий бугор, на котором веселой компанией росли молодые березки. Только туда! Но едва я тронулся в путь, как от барака послышалось визгливое рычание, и вся эта свора снялась с места и серой массой двинулась в мою сторону. Ну не драться же с ними прямо здесь, на глазах у ничего не подозревающего хозяина гаража! Я, что есть силы, громадными скачками понесся к бугру с молодыми березками. А позади раздался разноголосый гам и зашелестела трава - собаки догоняли. Вперед и как можно быстрее! Вот и желанные березки, осталось обогнуть их и, остановившись, принять бой. Собачья морда ткнула меня под левое колено это промазала мать. Еще три прыжка и я, обогнув бугор, резко крутнулся на месте, инстинктивно выставив вперед кулаки. Мать тут же проскакала мимо, обходя меня сзади, но передний, самый проворный щенок, не удержавшись на толстых лапах, ткнулся в меня грудью, задрав морду. Щенячье безрассудство! Я ударил его по лбу сжатым кулаком, и он, завизжав, покатился в сторону. Это решило дело -остальные отскочили. Лишь мать, яростно тявкая, подбиралась шаг за шагом сзади, готовясь испробовать на вкус беззащитную часть моей фигуры. Но под ногой у меня - о счастье! - валялась палка, добротная палка, и это решило исход дела. Бой был закончен, хотя собачий рев долго еще стоял над тайгой.
   Конечно, я без промедления ретировался с поля боя, слегка помахивая палкой для внушения чувства благоразумия особо упорным преследователям, при этом стараясь не оказаться в пределах прямой видимости со стороны гаража.
   Наконец, отойдя достаточно далеко, я остановился, перевел дух и начал нервно смеяться. Каков молодец! Ушел целым и невредимым. Даже штаны в неприкосновенности. Вот только не попался ли я на глаза своему кудрявому знакомому? Черт знает. Если он достаточно резвый малый, то мог успеть увидеть сцену погони.
   Итак, теперь - домой. И в спокойной обстановке поразмыслить обо всем увиденном.
   Увы, я никак не предполагал, что впереди меня ожидают еще более бурные события. До спокойной обстановки было так далеко...
   Подойдя к дому, я увидел, что на скамейке у подъезда сидит женщина. Женщина была худенькой, со светлыми волосами и в легком сером пальто. Это была Тамара, жена Григория. Невдалеке в плащах с надетыми на головы капюшонами, хоть дождь уже кончился, бродили мой сосед и его тихая, молчаливая дочка, сосед время от времени искоса разглядывал Тамару.
   Когда я подошел ближе, Тамара поправила волосы, встала и пошла навстречу.
   - Ты давно ждешь? - спросил я, почему-то ничуть не удивившись ее, появлению.
   - Нет, - она смущенно улыбнулась. - Я узнала, в какой квартире вы живете, но вас уже не было. Вы гулять ходили?
   Я кивнул головой, и мы медленно пошли к подъезду.
   - У кого ты спрашивала про меня?
   - У женщины на первом этаже. В таком красном длинном халате.
   Это была комендантша.
   Мы зашли в квартиру и я поставил на кухне чайник. Потом вернулся в комнату и сел рядом с нею на стул.
   - По какой бы причине ты ни приехала - я рад.
   Я посмотрел на нее испытующе и увидел, что она бледна и, кажется, слегка растеряна. Что еще произошло?
   - Григорий вестей не подавал?
   Она печально покачала головой и, чуть помолчав, спросила:
   - А вы давно тут живете?
   Я удивился этому легкомысленному вопросу.
   - Нет, месяца полтора всего. Да и то время от времени.
   - И никого здесь не знаете?
   - М-м... Почти никого.
   Она еще чуть помолчала и посмотрела прямо в мои недоумевающие глаза.
   - Гриша сюда приезжал.
   У меня медленными толчками заколотилось сердце, и я не сразу вымолвил:
   - Когда приезжал?
   - Перед тем, как... пропал.
   - Откуда ты знаешь?
   - Ко мне вчера вечером сосед пришел. Через три дома от нас живет. Тоже пьяница, как и мой. И вчера пришел выпивши. Я его уже прогнать хотела, а он говорит: я тебе, Тамара, сообщение принес от Григория. Я вся обомлела. Какое, говорю, сообщение? Где ты его видел? А он так руками замахал и говорит: я его давно видел, еще на той неделе! Он, говорит, пришел ко мне трезвый утром и сказал, что собирается ехать сюда, на двадцать второй километр, а если домой не вернется, то чтобы он, сосед, мне про это сказал. Я его спрашиваю: а почему же ты раньше молчал?. .
   - К кому он приезжал сюда? - перебил я. Мелкие подробности меня сейчас не интересовали.
   - Нет, Гриша ему не сказал.
   - А куда именно он приезжал? Вот в этот дом, что ли?
   - Он сказал: на двадцать второй километр. И все.
   И все. Ах, Гришка, Гришка! Зря ты мне тогда не доверился, ну хотя бы на самую малость. Теперь вот попробуй разобраться, что за хищники здесь шастают, куда их следы ведут...
   - Странно, - сказал я, сознавая, что сейчас опять придется что-то скрывать от этой усталой и измученной женщины. - Очень странно. Чего же он ко мне не заехал? Он знал, что я тут. С кем же он тут дружбу водил?. .
   Она пожала плечами.
   На кухне засвистел чайник.
   - Сейчас я тебя чаем напою, - встрепенулся я и отправился на кухню.
   Во время чаепития я изо всех сил старался подбодрить ее.
   - Я проведу опрос местных жителей, - самоуверенно пообещал я. - Кто-то его наверняка видел, если он был тут, конечно. Человек - не иголка. Народу здесь живет немного, все на виду. Должен кто-нибудь вспомнить. Как только узнаю что-то - сразу тебе дам знать.
   Исчерпав эту тему, я повернул в другом направлении.
   - А в милиции ты была?
   - Была, - ответила она, не поднимая головы.
   - Ну и что?
   - Поругались, потом заявление взяли.
   - А про то, что сюда ездил, говорила?
   - Нет еще.
   - Скажи обязательно.
   Она кивнула и вдруг подняла голову и посмотрела на меня как-то нерешительно.
   - Что? - спросил я, чуть улыбнувшись.
   - Я его сегодня во сне видела.
   - Вот как? - вежливо удивился я.
   - Да. Будто мостик деревянный, и он под этим мостиком сидит в какой-то яме, одна голова торчит, и зовет меня: Тома, Тома! А я вижу его, а двинуться с места не могу. Думаю, людей надо позвать, оглянулась, а позади дом стоит, крепкий такой, в три окошка на улицу, и палисадник, а за домом башня водопроводная. У крыльца женщины стоят и смотрят на меня... И я тут проснулась.
   - Думаешь все время об этом, потому и снится, - объяснил я.
   - Как же не думать-то?
   Мне показалось, что она сейчас заплачет.
   - Я к тебе завтра приду. Ты в какую смену работать будешь? - торопливо спросил я.
   - Во вторую, - сказала она и, вздохнув, тут же засобиралась домой.
   Когда мы вышли из дома, ветер совсем утих. Вокруг не было никого.
   Проводив Тамару до поворота на шоссе, я вернулся домой. Время уже перевалило за полдень, тучи поднялись высоко, но солнце так и не показывалось. У подъезда пансионата сбоку приткнулась старая знакомая черная "Волга", однако в ней никого не было видно. Непонятно, как она оказалась здесь. По лесным тропинкам проехала?
   Упав на кровать, я закинул руки за голову и мобилизовал свои умственные способности.
   Я обещал Тамаре навести справки у местных жителей. Благо, найти их совсем просто, всего два пролета по лестнице - вверх или вниз, как угодно. А можно начинать даже от соседней двери.
   Да, человек - не иголка, должен его кто-то припомнить. И еще я говорил, что народу здесь, на двадцать втором километре, живет немного, все на виду. И поэтому, между прочим, о моих поисках сразу же узнает комендантша и тут же, разумеется, ее кудрявый муженек.
   Чем это мне грозит? Стоит подумать.
   Я тут же припомнил троллейбусную остановку на темной городской улице и длиннорукого парня в кожаной куртке. После того, что я увидел сегодня утром в деревянном гараже, случайность этого непонятного события представлялась мне маловероятной. Только вот как они обо мне пронюхали, черт возьми?
   А в гараже я увидел...
   Кто-то протопал по коридору мимо моей двери, дернул соседнюю, пошаркал возле нее ногами и затопал обратно. Шаги были энергичного, уверенного в себе человека.
   В гараже на верстаке вдоль стены лежало левое переднее крыло от легкового автомобиля. Крыло было желтого цвета. С вмятиной впереди, там, где было отверстие под фару.
   Значит, от той желтой Нивы, что стояла на берегу залива. А сама Нива, принаряженная темно-синей краской и укрытая до поры в захолустном деревянном гараже, ожидала, как видно, нового хозяина. Бессловесный механизм...
   М-да, это, что ни говори, упрямые факты. Но их явно недостаточно для объяснения происшедших недавно запутанных событий. Значит, без гипотез не обойтись. Попробуем, оттолкнувшись от этих фактов, ступить на зыбкую почву предположений. Может быть, удастся в конце концов ощутить под ногами твердую землю.