Касьянов Г.. Дом среди леса

Касьянов Г
Дом среди леса

   Геодим Касьянов
   Филипп Конусов: Дом среди леса.
   Уезжая с детьми в отпуск к родителям, жена сказала:
   - Один остаёшься, следить за тобой будет некому. Соблюдай режим и питайся во-время. Не скучай. Надоест сидеть дома - поезжай в пансионат, там сейчас пусто, будешь загорать и купаться. Жильё я там оплатила до конца месяца. А может, передумаешь? - она посмотрела на меня вопросительно. Билет на поезд можно купить за неделю вперёд.
   - Нет, не передумаю, - набычившись, сказал я.
   Оно бы неплохо прокатиться в мягком купе, наблюдая пейзаж за окном, но у меня были не ахти какие отношения с тестем.
   Жена вздохнула.
   И через пару дней они уехали, весёлые и счастливые, в фирменном поезде с названием "Байкал". А я на следующий же день после их отъезда достал из шкафа большую сумку, набил её нужными для холостой жизни вещами, запер дверь квартиры и отправился на остановку городского транспорта: до автобуса, который курсировал между городом и пансионатом, расположенным на двадцать втором километре Лиственичного тракта, надо было добираться минут сорок.
   Пансионатом местные жители называли трёхэтажный каменный дом, похожий на казарму, одиноко стоявший в прекрасном сосновом лесу недалеко от берега Лосиного залива. Трёхэтажный дом принадлежал могучему и богатому аэрофлотскому ведомству, построившему его по какой-то хитрой причине здесь, посреди леса и вдали от аэродромов. Закончив строительство, ведомство долго думало и решило использовать дом как общежитие, и даже приняло на работу коменданта, молодого, толстого, белобрысого и кудрявого, но случилась закавыка: кроме самого коменданта тут никто не хотел жить. И в самом деле, удобно ли было здесь жить, если работаешь в городе, а ночуешь вдали от него, у чёрта на куличках? И ездишь в оба конца, на чём придётся: от тракта до дома пару километров надо было топать по просёлочной дороге через глухой лес. Летом-то ничего, а зимой? Мороз шутить не любит. Короче, спустя год квартиры на верхних этажах пустого дома стали сдавать внаём и, таким образом, мы оказались владельцами на летнее время однокомнатной квартиры на втором этаже.
   Как я уже сказал, дом располагался в живописной местности вдали от тракта и отдыхать в нём было истинным удовольствием для замороченного суетой городского жителя. Тишина в лесу стояла изумительная, от неё звенело в ушах. В окна верхних этажей глядели могучие сосны, отделённые от дома лишь узкой полоской асфальта - единственным признаком цивилизации. Окно нашей квартиры располагалось как раз над входом в дом, прикрытым навесом из бетонной плиты, благодаря чему я мог видеть всех, входящих в пансионат, и потому вскоре заочно перезнакомился с друзьями коменданта, приходившему к нему по вечерам пить самогон и забавляться благородной игрой на биллиарде, который щедрое аэрофлотское начальство не поскупилось купить для пустующего общежития. Комендантовы друзья работали неподалеку в забытом Богом и людьми пионерлагере. Даже не видя гостей, я различал их по голосам и манере выражаться - после самогона они становились не в меру разговорчивы.
   В тот день погода была солнечной и я с утра решил сходить на залив водохранилища, понаблюдать за чайками, для чего взял с собой самодельную зрительную трубу с усилением раз в пятнадцать. На берегу залива я сел в густую траву, воткнул в землю рогульку и положил на неё трубу. Чайки сидели на воде у противоположного берега, чуть покачиваясь на лёгкой, медленной зыби. Крупные, с виду неповоротливые птицы давно привлекали моё внимание. Как они, при их неуклюжести, умудряются ловить юркую, изворотливую рыбу? Непонятно. Как это происходит? Я жаждал своими глазами увидеть акт рыбьей драмы и оценить быстродействие крылатого хищника. И потому, сгорбившись и пригнув шею, прильнул к окуляру.
   Но нет, чайки лениво качались на воде и вид у них был сытый и довольный жизнью. Бездельницы...Заскучав ожиданием охоты, я двинул трубу чуть вверх и на высоком противоположном берегу под деревьями, метров за четыреста, увидел легковую машину с задранным капотом, жёлтую Ниву, ярким пятном выделявшуюся среди зелени. Левая фара у неё была разбита. Странно, как люди умудряются ездить, минуя ГИБДД, на машине, имеющей такой вид. У машины стоял мужчина и усердно тёр переднюю левую дверцу тряпкой. Другой, в кожаной куртке, высокий и мощный, настоящий атлет, стоял у передка, держась рукой за крышку капота, а другою роясь внутри.
   Тёплый воздух струился от поверхности залива, и картина в окуляре, казалось, была видна сквозь прозрачный и тонкий слой бегущей воды. Я понаблюдал несколько секунд за этой сценой из чужой жизни и, не найдя в ней ничего интересного, хотел снова переключиться на чаек, как вдруг из машины как-то неуверенно, боком вылез человек в сером пиджаке, с тощей, сутуловатой фигурой и длинным тёмным от загара лицом. Он показался мне сильно похожим на кого-то, но на кого - я не мог вспомнить. Только когда он повернулся лицом к берегу, я с изумлением увидел, что тощий в пиджаке - мой старый знакомый, Григорий, хороший автомеханик, во дворе которого - вернее, в гараже, стоявшем в углу его двора, я несколько лет держал свой старый запорожец, и лишь недавно перевёз его в собственный металлический сарай...
   Гришка имел свой дом, жену и двух оболтусов-сыновей, пил запоями и по большей части нигде не работал, но руки имел золотые и нередко промышлял ремонтом побитых в дорожных гонках машин; в гараже его всегда имелся прекрасный набор инструментов, а во дворе часто стояли искарёженные лихой ездой машины. Но жил он бедно - пропивал всё заработанное, и жена непрестанно пилила его всё свободное от работы время.
   Теперь Гришка торчал в объективе тощим столбиком и, кажется не знал, чем заняться в этой компании. Зачем он оказался тут? Сам напросился или привезли для какой-то цели? Может быть, ремонтировать разбитую фару? Однако, вид у него несколько растерянный. Может, просто пьян?
   Мужчина с тряпкой что-то сказал ему; Григорий покрутил головой и опять полез в машину на заднее сиденье. Зачем, спрашивается, вылезал?
   Прошло ещё несколько секунд, и ничего интересного не произошло. Но вот атлет беззвучно захлопнул крышку капота, подошёл ближе к воде и уставился в мою сторону. Лицо его, чётко видимое в окуляре, было таким сосредоточенным, что я невольно поёжился и пригнул ниже голову. И теперь уже не отводил от него глаз: чего он пялится, в самом деле? Наконец он повернулся и пошёл к машине. Открыл переднюю дверцу, вытащил большую сумку спортивного вида, порылся в ней и вынул какой-то странный округлый предмет, держа его за верхнюю часть, как держат пакет, набитый доверху и перевязанный верёвочкой. Опять внимательно посмотрел на наш берег. Обернулся, посмотрел, что у него за спиной и подошёл ближе к берегу...Теперь я ясно увидел, что у него было в руке: это был не пакет...
   В руке он держал человеческую голову.
   Он держал её за волосы.
   Я обомлел и отпрянул от окуляра. Посмотрел на тот берег собственными глазами, не доверяя трубе. Но что я мог увидеть, если расстояние до противоположного берега было около полукилометра?
   Не без колебаний я снова пригнулся к окуляру.
   Глаза её были закрыты, цвет кожи мертвенно-серый, вместо шеи болтались какие-то обрывки...Я почувствовал, как мгновенно похолодели руки и рот наполнился слюной.
   Чёрт, что за наваждение! Я выпрямился и покрутил головой, отгоняя жуткую картину. Ха! А может, это и не голова, вовсе! Может, это муляж! А я, дурак, попусту распсиховался. А для чего в машине этот страшный муляж? Да мало ли для чего! Девок пугать.
   Однако, что он с этой штукой собирается делать? Я опять пригнулся к трубе.
   Теперь он сидел на корточках на берегу и, кажется, перевязывал что-то верёвкой. Мужчина с тряпкой в оттопыренной руке внимательно наблюдал за ним. Вот он встал, взмахнул руками, и голова или то, что казалось ею, исчезла в воде. По поверхности залива побежали круги, ветерок донёс до меня еле слышный всплеск.
   Две чайки легко поднялись с воды и лениво замахали крыльями, остальные не тронулись с места.
   Что это было? - размышлял я, лёжа на узкой железной койке в пансионате и глядя в серый потолок. Муляж или отрубленная голова человека? Неужели настоящая голова? Рассудок мой не мог согласиться с этим. Ну в самом дел: возле машины стояли самые обыкновенные люди, ничего в них не было зловещего, таких сотнями встречаешь на улице...И самое главное: с ними был Григорий. Уж его-то я знаю. Вспыльчив, резок - да, если во рту не было давно спиртного, но не жесток. Зря, наверное, взвинчиваю я себе нервы.
   Однако, почему её бросили в залив в таком, можно сказать, необитаемом месте? И привязали к ней что-то. Для чего? Чтобы не всплыла?
   Странно всё это, странно.
   А ведь у Нивы была разбита левая фара! Тогда возможно такое объяснение: ранним утром эта компания возвращалась с какого-нибудь увеселительного мероприятия и спросонья они наехали на человека...и ему оторвало голову. Теперь они в тихом месте заметают следы. Уже замели, потому что после того, как голову утопили, все они сели в машину и скрылись за деревьями. Да, пожалуй, это самое правдоподобное объяснение.
   А что теперь делать мне? Чёрт попутал взять с собою на прогулку трубу. Теперь майся от угрызений совести.
   Я поскрипел кроватью, поднялся, сунул руки в карманы и подошёл к окну. Сквозь пушистые ветки сосен светилось синее небо. Ветерок чуть раскачивал вершины. Западный край неба потемнел: оттуда шла гроза.
   Я сел на подоконник и пригорюнился. Связываться с милицией не хотелось, но если это настоящая человеческая голова, то молчать - грех. Уж кого-нибудь другого - куда ни шло, а убийц прощать нельзя. А если всё-таки муляж? Чёрт его знает...
   Эти сомнения терзали меня весь день и портили настроение. И на следующее утро я продолжал раздумывать о том же самом. В конце концов так не может продолжаться вечно! Позавтракав рыбными фрикадельками, я оделся, запер дверь и поехал в город.
   Вот и знакомая кривая улочка. Григорий был дома и занимался важным делом - кормил поросёнка, которого держал в сарайчике, слепленном из обрезков досок. Жена ушла в поход по окрестным магазинам, а сыновей, конечно, дьявол унёс ещё с утра - чего они дома не видели?
   - Подождите, я сейчас закончу, - сказал Григорий. В трезвом виде он разговаривал со мною только на "вы". - Посидите там, на крыльце.
   Я сел и подумал, что зря жена считает его таким уж бесполезным мужиком. Попробуй выкормить свинью в городе, побегаешь, прежде чем её вырастишь. Когда он сел рядом, я сказал:
   - Вообще-то я пришёл к тебе за домкратом. Мой совсем в инвалида превратился. И узнать хочу кое-что. Ты в курсе, какие сейчас цены на старые жигули? Если покупать с рук, конечно.
   Он сильно удивился.
   - А вы хотите жигуль покупать?
   - Нет. Приятель хочет.
   - А, приятель...
   Мы углубились в подробности. Потом я сделал удивлённый вид и спросил:
   - Послушай, я же видел тебя вчера на Лиственичном тракте. В жёлтой Ниве. С какими-то мужиками.
   Он помолчал.
   - Где видели?
   - На тракте, в Ниве. Мужик с вами ехал, рослый такой, еле в машине умещался.
   В глазах у Гришки что-то полыхнуло. Но он тут же засмеялся каким-то дребезжащим смехом.
   - Не-ет, ошиблись на скорости. Я вчера поддатый с утра был, из города не ездил.
   - Не ездил?
   Я посмотрел на него внимательно. Ему это, кажется, не понравилось.
   - Не ездил, чего я врать буду? Пьяный был, к другу ходил одному, у него заправился. А мне зачем врать? Мне смысла нет.
   - Чего переживаешь? - я добродушно улыбнулся. - Ошибся, значит. Кто-то в таком же пиджаке ехал, как у тебя.
   - Хорошо, что не при бабе спросили, - пояснил он. - Разговоров было бы на неделю.
   - А что, приглядывает она за тобой?
   - Цербер, - горестно вздохнул он, неожиданно проявив познания в греческой мифологии. - Только что не трёхголовый.
   И разговор наш пошёл в другом направлении.
   Посидев еще немного, я взял домкрат и отправился домой в сильном недоумении.
   В понедельник с чистой совестью - Григорий-то никуда не ездил! - я посетил горотдел милиции и там изложил на бумаге всё, что видел на заливе в трубу. Описав внешность всех действующих лиц, я письменно заявил, что никого из них не знаю. В среду милиционеры прибыли с розыскной собакой на место описанных событий и обыскали лесистый мыс, который выпирал далеко в пространство нашего искусственного моря и отделял Лосиный залив от следующего, безымянного. Собака сработала профессионально: в чаще леса, метрах в трёхстах от того места, где стояла жёлтая Нива, она нашла закопанный в землю труп мужчины. Без одежды и без головы.
   В тот же день сыщики прибыли к нам в пансионат на старом, видавшем виды газике, и стали опрашивать проживающих. Кто видел жёлтую Ниву? К моему изумлению, таковые нашлись. В одном крыле со мною отдыхал мужчина с дочерью лет десяти. Мужчина был среднего возраста, молчалив, но, видимо, приметлив, имел крупную лобастую голову, широкий зад, обличавший в нём работника умственного труда, и быстрые, внимательные глаза. Как раз в то утро мужчина оказался на двадцать девятом километре тракта, ближе к Байкалу, собирал неподалеку грибы и когда шёл по обочине, видел, как жёлтая Нива с пассажирами промчалась на высокой скорости прочь от города в сторону посёлка Листвянка. Пассажиров не разглядел.
   После этого стало понятно, почему работники ГИБДД о машине ничего не знали: их пост находился ближе к городу.
   Однако дальнейшие розыски преступников и машины ни к чему не привели. Нива как в воду канула. Труп убитого опознать было нельзя, ибо голова его покоилась на дне залива, а привезти на залив водолазов, чтобы обыскать дно, милиции мешали какие-то объективные обстоятельства. Как тому танцору...Даже пьяные друзья коменданта сегодняшним вечером очень возмущались по этому поводу и поливали вовсю не только милицию, но и прочие правоохранительные органы. И делали это на редкость единодушно. Впрочем, через некоторое время разговор единомышленников как-то неожиданно перешёл на личности и вскоре у них, кажется, завязалась небольшая дружеская потасовка. Крепкие выражения и беспорядочный топот ног, доносившиеся с первого этажа, наводили на мысль, что внизу то ли перекатывали чьё-то массивное тело, то ли ловили кого-то юркого и неподатливого...Наконец, компания в сгущающихся сумерках выкатилась на улицу и, завернув за угол дома, продолжила там свои развлечения. Выглянув из окна, я увидел соседа с дочерью, возвращавшихся с залива. Остановившись у двери, они с усмешкой смотрели им вслед.
   На следующий день, плотно позавтракав, я, довольный собой, переместился из кухни в комнату и прилёг животом на подоконник у открытого окна. Чем бы теперь заняться? Опять на залив?
   Небо светилось синевой. Против окна на стволе сосны сидел, опираясь на хвост, крупный дятел и с бешеной скоростью долбил в стволе дыру. Молотил длинными очередями...Я блаженно прижмурил глаза, но тут из-за угла донеслось шуршанье шин и у подъезда остановилась элегантная чёрная Волга. Кто бы это мог быть?
   Дверца открылась и из машины выпрыгнул полуголый молодой человек; то есть он был в плавках, но больше ни в чём; даже ноги его были босы. Он хотел шагнуть к дому, но вдруг передумал, повернулся спиной, сунул голову в салон и, бесцеремонно отставив зад, долго беседовал с кем-то внутри. Наконец, вытащил из машины громадную сумку и прошёл с нею в подъезд. Потом из машины вышла тоненькая девушка в шортиках и медленно стала прогуливаться неподалеку, с любопытством озираясь по сторонам. Я пригнул голову к подоконнику - разумеется, из застенчивости, и принялся её разглядывать. У неё было милое личико, светлые волосы, распущенные по плечам, стройные ножки. Погуляв вокруг машины, она присела на корточки и сорвала несколько ромашек, росших поблизости.
   Из дому появился полуголый, но уже без сумки, и сунул руки в карманы, озираясь по сторонам.
   - Ну? - спросил из машины некто, сидевший за рулём. - Где рыжий?
   В ответ полуголый чётко и без задержки проорал мощную многоэтажную фразу.
   Мгновенно дятел сорвался с ветки и улетел. Я выпучил глаза и почувствовал, как вспыхнули мои уши. Не то, чтобы я слышал такое первый раз в жизни, но при ангелочке в шортиках...Тут я перевёл глаза на девицу. Не свалилась ли она в обморок? Нет, она внимательно слушала полуголую личность, не проявляя признаков смущения.
   - Что делать будем? - помолчав, спросил шофёр, и молодой человек опять ответил длинно и задушевно. По его интонации я понял, что такой стиль выражения обычен для его речи.
   - Поедем к Саньке. Через час вернёмся. Лорка! - крикнул он, направляясь к машине, - Иди!
   Лорка послушно снялась с цветочной поляны и направилась к открытой дверце.
   Волга почему-то долго не хотела заводиться, но наконец мотор заработал. Шофёр со скрежетом включил скорость, развернулся между сосен и повернул за угол.
   Я покрутил в изумлении головой, посидел немного у окна, наконец, пришёл в себя и отправился на залив. Почему-то больше всего в этой маленькой сценке из жизни меня удивило то, что шофёр Волги с таким скрежетом переключал скорость. Почему мне это показалось странным, я и сам не понял.
   Весь следующий день я предавался тихиму и спокойному безделью: читал, валялся на берегу, даже пытался играть сам с собою в бильярд. И только к вечеру обнаружил, что съестные припасы подошли к концу. Консервы исчезли, от вермишели осталась только мучная пыль на дне пакета, овощи кончились ещё вчера. Голодным я никогда спать не ложусь, поэтому пришлось срочно собираться и отправляться домой за припасами.
   Уже темнело, когда я вышел из леса на тракт ловить проходящий транспорт, но мне на больших дорогах, как всегда, не везло, и только поздним вечером я прибыл в город на последнем автобусе, следовавшем от Байкала.
   И тут случилось нечто странное.
   Выйдя неподалеку от центра, я отправился к ближайшей остановке троллейбуса, до неё оставалось метров триста. Было уже темно и пустынно, ночь вступала в свои права. На противоположной стороне улицы, у длинного тёмного забора, за которым торчал скелет строящегося здания, двое парней тащили под руки пьяного мужчину, явно старше их по возрасту. Мужчина молчал, однако пытался отбиваться от них в меру оставленных ему алкоголем сил. Чего они от него хотят? Я остановился и решил посмотреть, что будет дальше. В полсотне метрах от меня у обочины затормозил старый, крашеный синей краской рафик, шофёр его тоже уставился на противоположную сторону улицы. Ишь ты, не один я такой любопытный!
   Однако ничего интересного далее не произошло. Мужчина вырвался, а может, парни сами его отпустили, заметив наше внимание, и он пьяной походкой, не оглядываясь, пошагал дальше. Я тоже двинул вперёд. Любопытный рафик фыркнул двигателем и тоже покатил далее.
   Через три минуты я подошёл к остановке, где уже скопилось немало пассажиров. Как всегда ночною порой - публика была самая разная. Молодые люди, возвращавшиеся с вечеринок, пожилые мужчины и женщины после вечерних смен, был ещё некто в отлично сшитом костюме и в очках, с толстым портфелем, который всё время нарушал равновесие его хозяина, заставляяя его шарахаться то в одну, то в другую сторону.
   Фонари вблизи остановки почему-то не горели, поэтому я не сразу заметил, что чуть в стороне у обочины стоял с погашенными огнями синий рафик.
   Это мне показалось странным. В самом деле, чего он тут пристроился? Ищет кого-нибудь? В этакой темноте...Или просто делать нечего?
   Прошло несколько минут ожидания, но рафик не проявлял признаков жизни. Может, шофёр кого-то встречает? Но к машине никто не подходил. Скорее всего этому парню просто делать нечего. Остановился же он за двести шагов отсюда, чтобы понаблюдать ситуацию у длинного забора. Но что его здесь заинтересовало? Люди ждут, хмуро вглядываясь в конец улицы. Ведут себя смирно. Даже гражданин с тяжёлым портфелем перестал рыскать из стороны в сторону и, укрепившись возле бетонного столба, уныло смотрел себе под ноги. Тоска...Темнота становилась всё гуще, с недалёкой отсюда реки потянуло холодом.
   И тут я внезапно почувствовал ясную и хорошо ощутимую тревогу. Внутрь вползало, словно змея, ощущение неведомой опасности.
   А если там, напротив длинного забора, рафик остановился вовсе не из любопытства? А потому, что там я остановился? И здесь торчит потому, что я здесь же торчу? Не смешно. Но зачем ему это надо? Этакое нездоровое любопытство с его стороны...
   Троллейбус появился минут через двадцать. Я хмурился и всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Ехать или подождать? Или попытаться обмануть этот чёртов рафик? А почему и нет?
   Я засуетился, как человек, готовящийся к решительным действиям, и как только подошёл троллейбус, скользнул в его тень, стараясь укрыться за длинным корпусом. В последний момент увидел: позади вспыхнули фары. Мотор машины заработал.
   Однако...
   Люди ринулись к распахнувшимся дверям, а я пробежал вдоль железного туловища и осторожно высунул из-за него голову. Рафик тронулся с места и на малой скорости объезжал троллейбус.
   Тогда я отскочил подальше и, вытянув шею, увидел через головы поднимавшихся в салон людей, что машина притормозила, объезжая троллейбус, и теперь стояла, прижавшись к нему вплотную. Шофёр рассматривал через освещённые окна входивших пассажиров. Надо же, какой настырный...Но народу садилось много и это утешало: вряд ли ему удастся рассмотреть каждого входящего человека. Наконец я услышал, как фыркнул двигатель и рафик обогнал неуклюже двинувшуюся коробку на колёсах. Я отскочил за дерево.
   Огни троллейбуса давно крылись за поворотом, а я всё оцепенело смотрел ему вслед. Чего не бывает в жизни! Нежданно-негаданно попасть под колпак это не каждому удаётся.
   Через пару минут, вернувшись в нормальное состояние, я немедленно стал размышлять. Итак, рафик отправился сопровождать этот троллейбус и, вероятно, будет караулить на каждой остановке выходящих пассажиров. Будет искать меня. Зачем - это другой вопрос, и ответа на него у меня пока нет, но что он будет делать, не обнаружив меня уже на конечной остановке? Ха-ха, вот смеху-то! Я бы не поскупился, чтобы увидеть такую потрясающую сцену.
   В темноте, которую совсем не рассеивали зажегшиеся вдали фонари, я злорадно улыбался и даже победоносно поглядывал на тёмные фигуры нивесть откуда вновь появляющихся пассажиров. Ну молодец! Лихо из под колпака ушёл...Но как раз в этот момент одна нескладная мысль пришла мне в голову, и улыбка стала постепенно сползать с моего лучезарного лица.
   Я подумал: а зачем, собственно, шофёру рафика ждать, когда троллейбус прикатит на последнюю остановку? Он ведь и на самой ближайшей может подсесть в него и быстренько проверить, там я или нет. И на следующей выйти и вернуться к оставленной машине. А потом - снова сюда...
   Я с тоской огляделся по сторонам. Кругом стояли деревянные дома с плотно закрытыми ставнями, вверху нависало тёмное небо без луны, а люди на остановке были, хм...какие-то пуганые. Где, в конце концов, общественный транспорт, чёрт бы побрал нашего мэра и всех его заместителей?
   Прикрываясь силуэтом книжного киоска, я с подозрением рассматривал проезжающие изредка машины. Рафиков среди них нее было. И троллейбусов, как на зло, тоже.
   Интересно. а зачем, всё-таки, я этому типу понадобился? Гле и когда он сел мне на хвост? В тревожном недоумении я стал вспоминать, не видел ли когда-нибудь раньше эту машину и вообще, кто, после того, как я вышел из леса на шоссе, мог взять меня под наблюдение. Не припомнив ничего путного, я поудивлялся и стал думать о другом. Кому понадобилось меня пасти и по какой причине? Ведь это самое главное: без причины ничего не бывает. И пришёл к единственному выводу: такой причиной может быть только жёлтая Нива и отрезанная человеческая голова, лежащая на дне залива...
   Да, всё это так, но о том, что я свидетель сему, знает только один человек - следователь. Только он знает меня в лицо, а он, как мне показалось, человек не из болтливых. Тогда в чём дело?
   Размышляя таким образом, я не терял бдительность и всё время поглядывал в ту сторону, куда отправился троллейбус со своим сопровождением. Чтобы не быть захваченным врасплох, если этому сопровождению вздумается вернуться. Поэтому не сразу обратил внимание на то, что с противоположного направления к остановке подкатила какая-то машина, осветив фарами ожидающих. Я сунулся поглубже в тень киоска. Фары погасли и я с понятным интересом вышел из-за угла.
   У обочины стоял рафик. Дверца его открылась и из кабины вылез парень в курточке, высокий, с длинными руками. Больше никаких особенностей его анатомии я не разглядел. Он захлопнул дверцу и медленно пошёл на остановку.
   Я оглядел стоявших рядом людей. Так: парень в джинсах и светлой рубашке, ещё один с сумкой через плечо, грузный мужчина в широченных штанах. Кто ещё? Две пожилые женщины с сумочками, парень с девушкой у края площадки...Всё.
   Шофёр рафика постоял на краю остановки, подумал о чём-то и вдруг, не глядя по сторонам, медленно пошёл ко мне. Руки он чуть расставил в сторону; так легче бить без подготовки слева и справа, я хорошо это знаю. Не спеша он подошёл на убойную дистанцию и остановился.
   - Закурить не найдётся? - спросил он и начал обходить меня справа, наверное, не хотел попасть под правую руку. На лице его появилась бесшабашная улыбка.
   - Не курю, - угрюмо ответил я, тоже поворачиваясь вправо, чтобы не пропустить его к себе за спину.
   Парень с сумкой через плечо, стоявший рядом, повернулся и внимательно смотрел, как мы маневрируем. Видимо, он знал толк в таких передвижениях. Шофёр взглянул на него и остановился.