Катлас Эдуард. Девятая Крепость

   Конечно, З"вентус не стал бы подбирать на дороге каждого бродяжку и брать его к себе в ученики. Сила у Виктора была, это маг определил, как только его увидел. Однако ее было мало, очень мало. По силе он немногим превосходил обычных людей. Если даже З"Рута был слабоват для настоящего мага, то на младшего ученика старый волшебник вообще не возлагал никаких надежд. Запасов его магической энергии хватило бы только на то, что З"Вентус как раз и называл «балаганными фокусами».
   — Конечно, Виктор. Ты хотел задать вопрос?
   — Не совсем учитель, я хотел бы попробовать это заклинание. Только… — юноша неуверенно помялся.
   — Только что? Говори, Викариус.
   — Учитель, только у меня не получается со всем деревом. Вы позволите попытаться провести демонстрацию более локально, например, на одной ветке? — В ряду учеников пробежал веселый шепот, который еще больше смутил юношу.
   — Даже не знаю, ученик. Ну, впрочем, почему бы и нет. Если ты сумеешь продемонстрировать это на одной ветке, то это будет хорошим уроком для остальных, большинство из которых пока не в силах даже задуть свечу. — Учитель строго оглядел веселящихся учеников и сделал приглашающий жест в сторону окна:
   — Прошу.
   Ученик подошел к окну. Постоял, глядя на дерево. Опомнившись, повернулся и неловко поклонился учителю.
   — Вы позволите начать, учитель?
   — Да, пожалуйста, сделай милость. Надеюсь, на одну ветку у тебя уйдет, эээ, несколько меньше времени, чем у З"Рутиуса на все дерево, — не сдержался учитель. Среди учеников опять послышались смешки.
   — Благодарю вас, учитель.
   Виктор развернулся к окну, взглянул на дерево и без какой-либо остановки вытянул правую руку вперед, в несколько неканоническом для данного заклинания, но все же допустимом жесте «копье».
   — Не надо уж слишком торопиться, Вик. Я не имел в виду… — учитель замолчал.
   Толстая дубовая ветвь у основания дерева была снесена ударом воздуха, и хаотично кувыркаясь, упала локтях в пятидесяти от ствола.
   — Простите учитель. Боюсь, мне тоже требуется поработать над силой ветра. Мне очень жаль ваше дерево, — ученик огорченно склонил голову.
   З"Вентус удивленно уставился на ученика. Подобное обращение со стихией ветра не было чем-то необычным, сам он мог бы таким же образом вырвать весь дуб вместе с корнями. Но его опыт на столетия превосходил пятилетнее обучение, которым пока что только и мог похвастаться Виктор. Но еще важнее было то, что даже ему не было под силу выполнить это заклинание с продемонстрированной только что скоростью. Более того, он не знал никого, кто мог бы этим похвастаться. Не то чтобы это было существенно, в классическом применении магии скорость очень редко ставилась на первое место. Но все же это поражало.
   — Что ж, — пришел в себя маг. — Очень неплохо. Я бы даже сказал хорошо. Только, пожалуйста, предупреди меня, если ты соберешься повторить то же самое со всем деревом.
   На этот раз смеха среди учеников слышно не было. Они были ошарашены не менее своего учителя.
   — Думаю, уважаемые ученики, на этом демонстрационная часть на сегодня закончена. Теперь позвольте мне вернуться к предыдущей теме. Мы с вами обсуждали возможности использования огня…

Прием

   — Вы прибыли первые, но можете не волноваться — я не дам вам скучать, — немолодой капитан Тригор расхаживал перед строем из почти пятидесяти отобранных на восточной границе воинов.
   — Как вы успели заметить, мы совершенно не готовы держать оборону в месте, в котором нам придется провести какое-то время — Тригор обвел рукой огромное поле, на котором они находились. За спиной у Рема кто-то прошептал, — «Какую оборону, мы же почти в центре королевства».
   — Я хочу, чтобы до вечера у нас был готов полный периметр высотой в человеческий рост, перед ним вырыт вал такой же глубины. На сегодня, я думаю, вам, разленившимся детям пещерных троллей, будет достаточно. Однако если сержанту не понравится ваша работа, мне придется попросить вас закопать все обратно. Сержант, они в вашем распоряжении.
   — Вы слышали капитана, ленивая помесь троллей, — привычно зарычал сержант, — король милостиво предоставил вам лопаты для работы, так что вам не придется рыть землю руками. Пошевеливайтесь, и не забудьте поблагодарить его величество в вечерней молитве.

* * *

   Первые несколько дней Рем помнил смутно. Он с трудом мог посчитать, сколько конкретно прошло дней до того момента, как из столицы прибыла следующая партия. Зато Рем хорошо запомнил, что за эти дни ров они успели вырыть три раза и два раза закопать его обратно. Нужно было признаться, что все изрядно поднаторели в рытье ям, — последний периметр они копали всего несколько часов, и у некоторых возникла даже надежда, что качество их работы наконец-то устроит капитана.
   За эти дни он узнал об искусстве возведения фортификаций больше, чем за всю предыдущую службу. Знания вбивались в него через пот и кровавые мозоли. Он научился вырывать замаскированные ямы-ловушки для вражеской кавалерии, зарывать в землю колья, не позволявшие всадникам с ходу ворваться в создаваемые укрепления, маскировать укрытия для лучников на вершине земляного вала, позволяющие грамотному стрелку работать луком в относительной безопасности, и многое другое. Иногда, распрямляя спину, когда сержант орал на кого-то в отдалении, Рем удивлялся, — как много, оказывается, могут сделать всего полсотни человек за каких-то полдня.
   Пополнение, прибывшие из столицы, включало в себя больше сотни человек. Многие из них совсем не были похожи на воинов, при первом взгляде возникало ощущение, что некоторых вытащили прямо из тюрем, настолько необычно они выглядели. Ни по одежде, ни по манере себя вести.

Суд

   Король Лакар восседал на своем троне в зале Справедливости. На нем был официальный черный камзол, по отбою расшитый пурпуром, тяжелый церемониальный меч неудобно уперся в бедро, в высокие черные сапоги были заправлены узкие черные штаны с тонкими пурпурными лампасами. Сверху на одежду был наброшен тонкий плащ, также черный снаружи и пурпурный изнутри.
   — Заключенных ведут для справедливого решения их дел, ваше величество. — Торжественно произнес мастер церемоний. — С дозволения вашего величества, я должен задать вопрос всем присутствующим — все ли готовы для проведения честного разбирательства? Ваши помыслы должны быть чисты, ваш язык должен быть правдив, ваша душа должна быть открыта богам. Если кто-то не может принимать решения без страсти и согласно законам королевства — скажите об этом сейчас и удалитесь. Потому что это — зал Справедливости. И Райяна, богиня справедливости и покровительница королевского суда сурово накажет любого за неверный приговор или ложь, произнесенную в этом зале.
   Среди судей прокатился шепоток, ясно показывающий, что все они считают свои помыслы кристально чистыми. Лакар со вздохом кивнул, и паж, стоявший наготове, надел корону на голову короля. Две дюжины арбалетчиков, стоявших на балконах, нацелили заряженные арбалеты на двери.
   По давно устоявшимся традициям, наиболее серьезные преступления, за которые мог быть вынесен смертный приговор, требовали присутствия в зале суда лиц королевской крови или дворян. По тем же традициям в столице эту роль должен был выполнять сам король, одними из титулов которого из поколения в поколение становились «справедливый» и «верховный судья всех подданных». В тавернах Прокриона на эту тему ходила шутка, что с королем может увидеться только самый чистокровный дворянин и самый закоренелый убийца. Так что теперь Лакар Справедливый готовился исполнять одну из своих наиболее грязных и трудных обязанностей.
   — Я по прежнему думаю, что эта затея полностью лишена смысла, Грегор — продолжая давно идущий спор, произнес король, обращаясь к стоящему за троном старшему сыну, — Поверь мне, в этом зале я видел только насильников и душегубов. У них не хватает даже смелости, чтобы умереть достойно.
   — Знаю, отец. Из группы, которой представят твоему вниманию, я хотел бы взглянуть только на нескольких. Их дела помечены, остается только посмотреть на них в последний раз и принять решение. Если они не выдержат испытания, то значит — я ошибался. Но давай хотя бы попробуем.
   Легкое движения прошло по рядам арбалетчиков, когда тяжелые дубовые двери начали расходиться. Стражники ввели в зал три дюжины заключенных, закованных в кандалы. Король вздохнул. Предстоял тяжелый день.

* * *

   — Обвиняемые Ригорас по прозвищу «южанин», без ремесла, и Ситон по прозвищу «молчун», без ремесла. Обвиняются в ограблении и убийстве достойного горожанина купца Лайма Арморанина и двух его охранников.
   — Ригорас Южанин, признаешь ли ты себя виновным в предъявленных тебе обвинениях? — начал официальную процедуру король.
   — Ваша милость, мы случайно оказались в том месте, мы никогда бы…, — грабитель дрожал от страха, и чуть было не рухнул на колени, удерживаемый только стражником, стоявшим позади него.
   Капитан стражи, охранявшей заключенных, подскочил к грабителю и ударом по затылку остановил его речь.
   — Ты будешь обращаться к нашему королю — «ваше величество» и только так, ты понял, висельник?
   Грабитель мелко закивал головой:
   — Ваше величество, мы случайно оказались в том месте, мы честные горожане.
   — Мы хотим услышать от тебя, признаешь ли ты себя виновным в совершенном преступлении или нет. Только это. Мы повторяем свой вопрос — признаешь ли ты себя виновным, Ригорас Южанин, в предъявленных тебе обвинениях?
   — Нет, не признаю, ваша мил…, ваше величество. Мы случайно проходили мимо, когда…
   — Достаточно. Что скажет обвинение в доказательство их вины?
   — Проходящая мимо ночная стража поспешила на шум драки. Обвиняемые были обнаружены прямо на месте преступления. Их жертвы умирали. Оружие обвиняемых было в крови. Один из обвиняемых имел открытую рану на руке. При обвиняемых найдены предметы, принадлежащие купцу. Обвинение имеет письменные показания, снятые со стражников, захвативших обвиняемых, а также вдовы покойного купца, с описанием вещей, принадлежащих ее мужу.
   — Кто будет говорить в вашу защиту, Ригорас Южанин?
   — Я сам, я сам, ваше величество. Мы абсолютно невиновны. Мы услышали шум драки и поспешили на помощь. Грабители уже убегали, и один из них ранил меня, а мы успели ранить нескольких из них, в это время прибежала стража и приняла нас за грабителей… Мы абсолютно невиновны, ваша…, ваше высочество.
   — Какого наказания требует обвинение?
   — Смертной казни, ваше высочество.
   — Прежде чем выносить наше решение, мы хотели бы спросить вас последний раз, Ригорас Южанин и Ситон Молчун. Признаете ли вы себя виновными в предъявленных вам обвинениях? Мы хотели бы напомнить, что ложь, произнесенная в зале Справедливости, сама по себе является преступлением худшим, чем убийство невинных.
   — Нет, ваше высочество, мы абсолютно невиновны, я же рассказал, как дело было…
   Король остановил торопливую речь грабителя движением руки.
   Стоявший до этого молча, приятель Ригораса сделал шаг вперед и произнес:
   — Мы полностью признаем свою вину, ваше высочество. Мы просим вас о снисхождении, мы не хотели их убивать, но они отказались расстаться с их ценностями без шума, — с этими словами Ситон рухнул на колени. Одновременно он дернул вниз за рукав своего напарника и заставил того встать на колени рядом с ним.
   — Твой приятель оказался мудрее тебя, Ригорас Южанин. Он только что спас тебе жизнь, хотя может и ненадолго. Цени это. Мы приговариваем вас, Ригорас Южанин и Ситон Молчун, к двадцати годам каторги. Отбывать наказание вы будете в железных рудниках Ханона. Следующее дело, пожалуйста.
   Стражники оттащили двух будущих каторжников обратно к остальным. Подобное наказание было ненамного лучше виселицы — мало кто выживал на рудниках больше пяти лет. Но все же это была не виселица.

* * *

   …— Обвиняется горожанин Неромир «Красивый», работающий слугой у купца. Он обвиняется в том, что снасильничал непорочную девицу, дочь ремесленника Криста-Кузнеца, а также в убийстве этой девицы и убийстве матери девицы, которая застала его на месте преступления.
   — Обвиняемый Неромир, признаешь ли ты себя виновным в предъявленных обвинениях?
   Красивый лощеный юнец, явно пользующийся немалой популярностью у противоположного пола, не мог произнести не слова. Он рухнул на колени и начал тихо скулить, пытаясь выдавить из себя слова:
   — Милости, ваше высочество, прошу вас о милости. Я испугался, я боялся, что ее отец меня убьет, я не хотел их убивать, меня захватили демоны, милости, прошу вас о милости.
   — Какое наказание предлагает обвинение?
   — Мнения разошлись ваше величество. Мы оставляем решение на ваше усмотрение, от десяти до двадцати лет каторги.
   — Повесить его, — неожиданно произнес король.
   — Но ваше высочество, убиты только женщины, и это первое преступление, совершенное…
   — Я сказал повесить! — рявкнул король, вставая с трона. Стоявший позади старший сын успокаивающе положил руку на плечо отца. Лакар с трудом сдерживал себя. Некоторым стоявшим в зале начало казаться, что сейчас король самолично приведет приговор в исполнение. Однако с видимым усилием король успокоился, сел обратно на трон и произнес ледяным тоном:
   — Мы приняли решение. Подобное преступление должно быть наказано смертной казнью. Убийство беззащитных и слабых — это то, чего не может допустить наша корона, и никакого снисхождения и оправдания за такое деяние не может быть придумано. Дело закрыто.
   — Да, ваше высочество.

* * *

   … — Обвиняемый Ким по прозвищу «молния», без ремесла. Был найден без сознания на месте драки, рядом были обнаружены трупы трех мужчин, их имена и род занятий невыяснены. До выяснения обстоятельств дела был помещен под стражу. В ходе драки в общей камере прирезал семерых заключенных стилетом, не изъятым у него при обыске.
   Стражники вытолкнули вперед молодого юношу, почти мальчика. Грязные спутанные черные волосы, плохонькая, но аккуратная одежда, которой, казалось, не повредило пребывание в казематах для заключенных, и необычная манера двигаться выдавали в нем профессионального вора или ученика вора, что было более вероятно, принимая во внимание его возраст.
   Король скосил глаза на стоявшего рядом сына, Грегор едва заметно кивнул.
   — Ким Молния, признаешь ли ты себя виновным в предъявленных тебе обвинениях?
   — Да, ваше величество.
   — Может быть, нам стоит выпустить его на волю и распустить городскую стражу. По нашему мнению, этот вор действует значительно эффективней в уничтожении преступности в этом городе, чем вы, Александр — Король обратился к не знающему, куда деться, начальнику городской стражи.
   — Виновные в том, что стилет оказался в камере, будут наказаны, ваше величество.
   — Как будто это чему-то поможет, — пробормотал король и вновь обратился к обвиняемому:
   — Ким Молния, что ты можешь сказать в свое оправдание?
   — Я защищался, ваше высочество, — молодой вор, казалось, абсолютно не испытывал страха перед предстоящим наказанием. — Я защищал свою жизнь, и мне пришлось убить тех, кто хотел убить меня.
   — Мы хотели бы знать, чем ты так рассердил этих людей?
   — Я не хотел бы отвечать на этот вопрос, ваше высочество.
   Король кивнул:
   — Мы не будем настаивать. Какое наказание предлагает обвинение?
   — Обвинение просит три года каторги, ваше высочество.
   — Подтверждено.

* * *

   Через несколько часов суд завершился. На виселицу было отправлено только трое, и король мог бы считать этот день удачным. Стража начала выводить заключенных, когда вперед выступил сын короля:
   — Именем короля, оставьте в зале трех заключенных согласно этому списку, — Грегор передал список начальнику стражи, — и останьтесь сами, дополнительной охраны не требуется. Судьи также могут быть свободны.
   Через некоторое время из зала были удалены все лишние. Только арбалетчики на балконах все еще стояли наготове.
   — На колени, — холодно приказал король заключенным. Подталкиваемые начальником стражи все трое встали на колени.
   С левого краю стоял здоровенный детина, осужденный на десять лет каторги за пьяную драку в кабаке, в ходе которой он задушил двоих своих собутыльников голыми руками. Настоящего имени этого головореза никто не знал, все звали его «петля», за излюбленный способ убийства. Поговаривали, что он являлся одним из телохранителей самого Дядюшки, главы преступного мира столицы.
   Посередине находился Ким Молния. И третьим был еще один вор, обвиненный за сопротивление страже и тяжелое ранение одного из стражников. Как говорил он сам, он пострадал только за длинный язык — пререкания с находящимися на службе стражниками еще никого не доводили до добра.
   — Каждый из вас нарушил законы королевства, и будет отбывать заслуженное наказание. Однако мы решили дать вам выбор — вы можете умереть за корону как мужчины, или подохнуть в рудниках как падаль, — кивком головы король позволил сыну говорить.
   Грегор выступил вперед и развернул свиток с недавно подписанным указом короля:
   "— Именем короля. Преступникам, совершившим злодеяния против людей королевства и короны, может быть дарована амнистия в том случае, если они дадут присягу королю и поступят на воинскую службу на срок, не меньший, чем длительность их заключения.
   Нарушение этой присяги будет караться смертной казнью без суда и дополнительного разбирательства. Подобная милость может быть дарована только по решению избранных людей короля, список прилагается.
   Подписано собственноручно, король Лакар, да продлят боги его правление".
   — Позвольте мне кое-что вам объяснить, душегубы, — Грегор подошел вплотную к заключенным и начал расхаживать за их спинами, — если кто-то из вас думает, что сможет дать присягу королю и сбежать, то лучше вам забыть об этом. За голову каждого дезертира будет назначена награда в сто золотых монет. Подумайте, есть ли у вас хоть один знакомый, который не сдаст вас за эти деньги?
   Сумма была огромная, на такую сумму можно было купить небольшой дом и открыть собственное дело, очень многие в королевстве никогда не видели больше десяти золотых за всю свою жизнь. В глазах заключенных читался ответ на вопрос принца — таких друзей, которые бы не прирезали бы их за эти деньги, у них не водилось.
   — Кроме того, хочу, чтобы вы знали — вам не удастся отсидеться в центре королевства, снимая мзду с купцов. Тех из вас, кто даст присягу королю, ждут самые опасные задания на границе и за ее пределами. Вряд ли кто-то из вас доживет до следующего лета. — Грегор почти шипел, наклонившись к самому уху стоявшего слева громилы.
   — Но если каким-то чудом вы выживете, — Грегор выпрямился и вернулся обратно к трону отца, — то все обвинения с вас будут сняты, вы получите уважение жителей королевства и чистую совесть. А также неплохую сумму денег, так как мне кажется, что для вас это лучший стимул. Ваше решение?
   — Позвольте мне отказаться, — с ухмылкой произнес Петля, — мне кажется, что сбежать с рудников будет легче, чем с королевской службы… ваше высочество.
   В голосе Петли почти явно слышалась насмешка.
   — Твои слова услышаны. Стража, уведите заключенного, — Грегор наклонился к королю и прошептал, — «хорошо, что он отказался, я думаю, что с ним я совершил ошибку. Хитрая бестия, он бы все равно сбежал при первой возможности».
   — Остальные?
   — Я согласен принести присягу, — произнес Ким Молния. — Иначе меня все равно скоро прирежут либо в тюрьме, либо еще где-нибудь.
   — И все же, за что на тебя объявлена охота, вор по прозвищу Молния? — не смог удержаться от вопроса Грегор.
   — Позвольте мне вновь не ответить на этот вопрос, ваше высочество.
   Грегор кивнул и перевел взгляд на соседа Кима.
   — Я готов принести присягу, ваше высочество.

Круг первый

   После прибытия сотни воинов из центра, на следующий день копавших оборонительные рубежи вместе с остальными, оставшиеся партии начали подходить одна за другой, и вскоре во временном лагере находились почти полтысячи воинов, представлявших самые разные части королевства.
   Ранним утром сержанты собрали всех на плацу. Рем ожидал очередного изнурительного дня, затраченного на рытье канав и создание оборонительных насыпей. То количество земли, которое он перебросал за проведенную в лагере неделю, с лихвой хватило бы для видного издалека холма. Однако его ожиданиям не суждено было сбыться.
   К строю вышел капитан Тригор, который, по всей видимости, и руководил всем обучением:
   — Воины королевства! Сегодня завершен предварительный этап подготовки — вы все собраны в одном месте. — Торжественно начал капитан.
   — Даже эта достаточно простая задача заняла у вас непозволительно большое время, — сбился на свою обычную манеру капитан, но тут же остановился, — но у нас еще будет время это исправить. Сегодня — день отдыха, и с завтрашнего дня начинается ваше настоящее обучение. После обеда я хочу видеть всех вас построенными на плацу, вымытыми и в новой форме, которую вам сейчас выдадут. Каждый должен иметь с собой все оружие, начищенное и готовое для полного осмотра. Нас обещал посетить наследный принц и лично проверить качество нашей готовности к началу обучения.
   Сержант, стоящий рядом с капитаном, заорал:
   — К нам прибывает член королевской семьи. Я не слышу искренней радости из ваших уст.
   — Ура-а, — нестройно разнеслось из рядов только недавно собранных вместе воинов, большинство из которых до сих пор даже не были знакомы.
   После получасовой тренировки в громком выражении искренней радости, которая, по мнению сержанта, должна была проявляться в слитном троекратном «ура», они были распущены.

* * *

   Строй осматривался бдительными сержантами второй час. Раз за разом сержанты находили к чему придраться и отправляли то одного, то другого солдата на исправление замечаний.
   Всех их разбили на отдельные группы по видам оружия, которое они выбрали в качестве основного. В течение всего этого времени их перестраивали, переставляли с места на место, но сержанты по-прежнему оставались чем-то недовольны. Тем не менее, особенно никто из солдат не был занят, и у Рема впервые появилась возможность оглядеться.
   Самая большая группа, в которой находился и он, была собрана из мечников. Почти две сотни бойцов были вооружены преимущественно стандартными длинными мечами, излюбленным оружием в пограничных гарнизонах, как среди пехотинцев, так и среди легкой кавалерии. Хотя кое-где виднелись и катаны, которые пользовались моряками южного моря, и огромные, волочащиеся по земле двуручники. Рем даже разглядел несколько воинов, вооруженных парными мечами, владение которыми считалось среди мечников одним из самых сложных искусств.
   Следом за ними отдельно стояло полсотни с более экзотическим оружием. Виднелись огромные боевые молоты, боевые секиры всех видов, несколько копейщиков, что было удивительно. Копье считалось хорошим оружием в боевом пешем строю, но Рем впервые увидел людей, которые выбрали его в качестве основного личного оружия.
   Дальше находились полторы сотни лучников и арбалетчиков, объединенных в одну группу. Оружие, разящее на расстоянии, поражало разнообразием. Луки самых разных видов и размеров, начиная с маленьких штурмовых и заканчивая тяжелыми длинными луками, возвышающимися почти на локоть за плечами их владельцев. Арбалетчики были не видны, но Рем дал себе обещание при случае разглядеть их получше, — он всегда питал слабость к работе мастеров, изготовлявших опасные и смертоносные вещи. А хороший арбалет был очень сложен в изготовлении.
   Строй завершала неполная сотня, характер которой было достаточно сложно определить. Кто-то из них был вооружен только кинжалами, кто-то стоял с посохом, а у кого-то не было видно никакого оружия вообще.

* * *

   Пятьсот воинов, лишь небольшая часть из которых действительно состояла из закаленных в пограничных стычках бойцов, постепенно дурели от жары и томились в ожидании. Строй поддерживался только окриками и постоянными придирками сержантов. Наконец вдалеке послышался чистый звук горна, и сержанты забегали еще активнее, приводя строй в идеальное состояние.
   Вскоре в открытые ворота временного форта въехала кавалькада из нескольких десятков всадников.
   — Внимание, его высочество наследный принц Грегор, — проорал капитан,
   — Ура-а-а, Ура-а-а, Ура-а-а. — На этот раз радость действительно была искренней. По-мнению сержантов, — благодаря предварительной тренировке, по мнению, которое Рем предпочел оставить при себе, — в виду неподдельной радости в связи окончившимся наконец-то ожиданием.
   Молодой принц проскакал до середины строя и взмахом руки остановил свою свиту. Подъехав к капитану, он спешился и поздоровался с Тригором за руку, что было неслыханно для особ королевской крови. Многие сделали вывод, что принц знал их нынешнего капитана и раньше.
   После того, как они перебросились несколькими короткими фразами, Грегор вновь вскочил на коня и поднял руку, призывая строй к вниманию.
   — Солдаты! От имени короны я рад приветствовать вас всех. Мне выпала честь рассказать вам, для чего вы здесь собраны.