Каттнер Генри. Планета - шахматная доска

   - Нет, о нем я говорить не хочу.
   Дю Броз заметил слабое движение руки Пелла.
   - Простите, - извинился он и быстро выскользнул из кабинета.
   Разговор с медицинской службой штата Вайоминг и просьба выслать санитарный вертолет на вершину, где находился Пастор, занял три минуты. Вернувшись в кабинет, он встал за спиной Пелла. Пастор все еще говорил:
   -... я не смог бы объяснить вам мою теорию. В игру вступают определенные переменные, которые вы наверняка не примете. Однако они удивительно эффективны на практике. Силой воли я подействовал на свой дом, и он исчез.
   - И это составная часть уравнения?
   - Естественно.
   - Я не совсем понимаю...
   - Что-то в этом роде... - сказал Пастор. Его изборожденное сетью морщин лицо скривилось в попытке сосредоточиться. Подняв руку, он нацелил в них палец, и Дю Броз вдруг почувствовал мурашки на спине. - Вас не существует, - объявил он Пеллу.
   И Сет Пелл исчез.
   Камерон сидел в своем кабинете и собирался приняться за ленч. На столе перед ним стоял полный поднос. Погрузив ложку в луковый суп, директор поднес ее ко рту. Края ложки припухли, пошли волнами и превратились в металлические губы. А потом поцеловали его.
   7
   Кабинет не изменился, и это тоже казалось чудом. Стол в любой момент мог расправить крылья, монитор - пуститься наутек на своем массивном пластиковом основании, а Белая Королева прыгнуть в супницу. Однако кабинет остался прежним. Знакомый порядок. Морщинистое лицо Пастора подмигивало Дю Брозу с экрана, а за монитором была приоткрыта дверь в кабинет Пелла.
   - Что-то в этом роде, - спокойно повторил Пастор. - Именно так я это и делаю, мистер Дю Броз.
   Неклассифицированный психоз - впрочем, предварительный диагноз можно было поставить. Самым удивительным во всем этом было то, что психоз Пастора основывался на парадоксе. Он был безумен и верил, что может силой воли уничтожать материальные объекты.
   И делал это на самом деле. Сет Пелл исчез в мгновение ока.
   Дю Броз боялся шевельнуться, парализованный шоковым оцепенением. Однако его разум начал мало-помалу пробуждаться к жизни и замечать опасность. Если бы сейчас кто-нибудь вошел в кабинет - директор или кто-то другой - ненадежное равновесие Пастора могло бы нарушиться. Этот человек был очень впечатлителен и играл с бомбой, которая могла разнести всю Вселенную.
   Когда парализуется способность к планированию, в дело вступает опыт. Дю Броз подсознательно ощущал, что в данной ситуации прежде всего нужно успокоить Пастора. Хотя после ординатуры в Институте Психометрии и санаториях для умалишенных прошло уже много лет, врачебные навыки помогли ему. Перед ним был пациент.
   Дю Броз сознательно переключил свой мозг на холостой ход и начал изучать лицо Пастора, пытаясь обнаружить внешние симптомы. Эта лаборатория в Скалистых Горах, заваленная разнородным оборудованием, эти необычайно яркие "истории" из проектора Сказочной Страны, сам факт, что изо всей гаммы фантастических возможностей, которые давало уравнение, Пастор предпочел именно кошмарную способность контролированного уничтожения - о чем все это говорило? Где-то рядом лежал ключ к личности этого человека, нечто такое, что он начал чувствовать только сейчас.
   Симпатии... Фотография жены и детей Пастора... Может, обратиться к эмоциям?
   Врожденная аморальность, отсутствие способности сопереживать, страшный эготизм... Просто любопытство могло толкнуть Пастора на уничтожение всех следов существования человека. Вроде того, как ребенок ломает игрушку.
   РЕБЕНОК ДЛЯ ИГРУШКИ ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО ДОКТОР ЭМИЛЬ ПАСТОР ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА...
   Вот оно! Подсознательный мотив. Убийственная квинтэссенция рациональности. Безумец, возомнивший себя Христом, поранится, а потом будет свято верить в то, что шрамы появились сами собой, чудом. Доказательство ipso facto    Крайний параноидальный эготизм. Идеально рационализированное безумие!
   - Вы не видели, что я сделал? - спросил Пастор. - Вы не смотрели...
   Дю Броза удивило, что Пастор говорил, а не кричал.
   - Нет-нет, я все видел. И меня это здорово удивило. Моя реакция была довольно сложной и включала инстинктивную попытку рационального объяснения этого явления. - Он осторожно подбирал слова, продумывая эмоциональные ударения.
   Пастор удивленно уставился на него.
   - Объяснения? Вы не можете ничего объяснить. Это могу только я. Вы не можете понять, что все пусто как мыльный пузырь. Вы инстинктивно признаете очевидное, а я могу лишь принять это к сведению, потому что я - скептик.
   - Возможно, вы правы, - буркнул Дю Броз. Слишком поспешное согласие прозвучало бы фальшиво, но и провоцировать спор было опасно: физик мог проиллюстрировать свой тезис более убедительным образом.
   - Во всяком случае, - продолжал Дю Броз, - я рад, что вы не забыли обещания связаться со мной. Вы обладаете почти сверх естественной силой. А может... может, она и есть сверх естественная?
   Пастор улыбнулся.
   - Не знаю. Я еще толком не пришел в себя и не знаю масштабов своего дара.
   - Понимаю... Это большая ответственность.
   Физику это не понравилось, он скривился. Дю Броз быстро добавил:
   - Я не собираюсь расспрашивать вас о дальнейших планах...
   Он едва не сказал "советовать". И вдруг нашел ключ к личности Пастора. В истории уже был аналогичный случай: изолированное от мира место в горах, заваленное случайными, разнородными вещами - гнездо сущее сорочье - и человек, который, правда, не был физиком, но зато изучал оккультизм. У доктора Эмиля Пастора было много общего с Гитлером.
   - Мои планы? - подозрительно переспросил он. - Я не хочу... - он заколебался.
   - Они меня очень интересуют, - настаивал Дю Броз. - Вы можете творить чудеса, доктор Пастор. Впрочем, вы ориентируетесь в своих возможностях куда лучше меня. Помните, вы показывали мне одну из своих композиций Сказочной Страны?
   - Помню, - сказал Пастор. - Но вы уделили ей не так уж много внимания.
   - Я хотел смотреть дольше, но понимал, что вы очень заняты. Но и этого было достаточно, чтобы оценить ваш талант. Теперь же вы можете творить в несравненно больших масштабах!
   Пастор кивнул.
   - Пока я лишь уничтожил несколько объектов. Думаете, зря? Не знаю, смогу ли я творить...
   - Добро и зло - понятия относительные, можно подняться выше них. Опасные, но необходимые слова. Дю Броз старался обработать подсознание Пастора, которое знало, что его хозяин - Бог, хотя разум еще не постиг этого. - Как я уже говорил, я рад, что вы со мной связались, и очень ценю это. И пусть я не знаю, что вы собираетесь делать дальше, я уверен - это будет нечто... выдающееся. Я буду ждать какую-нибудь необычайную композицию.
   - Но у меня еще нет никаких планов, - растерянно сказал Пастор.
   - Эта сила пока внове для вас. Пожалуй, вам придется учиться использовать ее, чтобы добиваться наилучших эффектов... не так ли? Даже если по неосторожности вы совершите несколько ошибок, это не будет иметь особого значения: добро и зло - понятия относительные. Но я хотел бы увидеть, чего вы добьетесь. Можно?
   Поток слов отвлек Пастора.
   - Вы же видите меня.
   - Экран монитора ограничивает поле зрения. Вы позволите мне прилететь к вам в лабораторию? Пожалуйста,
   не забывайте, - продолжал Дю Броз, - что вы можете делать все, что вам вздумается, и никто не может вас остановить. Забудьте о моих идеях, если вам что-то в них не нравится. Я не могу сдержать свой энтузиазм и порой говорю не подумав. Иногда скажешь что-нибудь, а потом жалеешь об этом. Будь я сообразительнее, я планировал бы свои действия заранее, но... - Он пожал плечами.
   - Планирование - весьма трудная вещь, - согласился Пастор. - Да, очень трудная! Я хочу подумать. - Экран вдруг погас.
   Дю Броз сделал несколько шагов и ухватился за край стола. Все его тело сотрясала неудержимая дрожь.
   Справившись с судорогами, он вновь соединился с медицинской службой штата Вайоминг. Отозвался тот же врач, что и в первый раз.
   - Санитарный вертолет уже вылетел к Пастору?
   - Здравствуйте, мистер Дю Броз. Да, мы отправили его сразу же - ведь вы сказали, что это срочно.
   - Верните его, это вдвойне срочно! Пусть ваши люди держатся подальше от Пастора.
   - Но если он сошел с ума... Он агрессивен?
   - Это массовый убийца, - угрюмо ответил Дю Броз. - Но пока он сидит в облаках, на крыше Скалистых Гор, до тех пор все окей. Надеюсь. Он не хочет, чтобы ктолибо нарушал его покой, его нельзя беспокоить. Отзовите вертолет.
   - Мы все сделаем, и я вам сообщу.
   - Хорошо, - бросил Дю Броз, отключился и набрал номер Военного Секретаря. Когда мрачное лицо Календера появилось на экране, он был уже готов.
   - Мне нужна помощь, - безо всяких вступлений начал он. - Вы, господин Секретарь, единственный человек, который может ее санкционировать. Речь идет о противозаконных действиях, которые, однако, абсолютно необходимы.
   - Вас зовут Бен Дю Броз, - вспомнил Календер. - Какое у вас ко мне дело?
   - Доктор Пастор...
   - Он решил уравнение?
   - Он сошел с ума, - ответил Дю Броз. Календер скривился.
   - Как и все прочие. Ну что ж...
   - Хуже, чем все прочие. Помните пациента из санатория... Эм-двести четвертого? Того, который нейтрализовал гравитацию. Пастор приобрел более опасное умение,
   Суровое лицо Календера смягчилось. Он был солдафоном, но дело свое знал.
   - Насколько опасное? И где он сейчас?
   - В своей лаборатории, в Скалистых Горах. Я только что разговаривал с ним по видеофону. Полагаю, какое-то время он будет обдумывать планы. Кроме того, он ждет меня. Можно отправить к нему вертолет и уничтожить, прежде чем он успеет огрызнуться.
   - Как огрызнуться?
   - Он может уничтожить вертолет, - осторожно сказал Дю Броз. - А может, Скалистые Горы или весь мир. Рот Календера приоткрылся, взгляд стал жестким.
   - Я вовсе не сошел с ума, - поспешно заверил его Дю Броз. - Сам я не работал над уравнением, просто Пастор продемонстрировал мне свои возможности. Направьте на него сканирующий луч, но смотрите, чтобы он его не обнаружил. Он уже отправил в никуда большую часть своей лаборатории.
   - Это фантастично, - выдавал Военный Секретарь. Монитор загудел. Дю Броз повернул диск, увидел в углу экрана контуры лица и тут же отключился. Потом обратился к Календеру.
   - Меня вызывает Пастор. Он снова хочет говорить со мной. Переходите на прослушивание.
   Лицо Календера исчезло с экрана, а его место заняла сморщенная физиономия Пастора.
   - Мистер Дю Броз?
   - Вы успели в последний момент. Я как раз собрался уходить...
   - Не прилетайте, я передумал.
   - Что?
   - Я все обдумал, - медленно сказал Пастор, - и увидел определенные возможности. Прежде я не вполне осознавал их. Я был упоен... с непривычки, но когда сел и подумал, то понял, что означает владеть такой мощью. Я не собираюсь пользоваться ею, потому что не создан для нее.,
   - Вы так решили? - спросил Дю Броз.
   - А вы со мной не согласны?
   - Догадываюсь, что у вас есть свои причины. Можно ли их узнать?
   - Я подозреваю, что это может быть... испытание смирением. Я знаю, что обладаю небывалой силой, и этого мне достаточно. Я знаю, что все внутри пусто - и этого тоже достаточно. На этой горе мне были явлены царства и силы нашего мира, меня пытались ввести в искушение. Однако я никогда больше не воспользуюсь своим даром.
   - Что вы собираетесь делать?
   - Размышлять, - ответил Пастор. - Мысль - единственно реальная вещь в мире иллюзии, Гаутама знал это. Отныне я стираю все свое прошлое; меня слишком занимали фальшивые кумиры... наука, например... - Он лениво усмехнулся. - Итак, я не буду использовать свою силу. Меня наделили ею в качестве испытания, и я вышел из него победителем. Сейчас я знаю, что самое главное - медитация.
   - Я считаю, вы поступили мудро, - сказал Дю Броз. - И полностью согласен с вами.
   - Вы понимаете, почему мне больше нельзя пользоваться своим даром.
   - Да, - сказал Дю Броз. - Вы правы. А уничтожение собственной лаборатории имеет символическое значение. Она была символом вашего прошлого, и я уверен, что именно такого поступка от вас и ждали.
   - Вы так думаете? Да, пожалуй... да. Мое прошлое исчезло, и теперь я могу войти в новую жизнь без лишнего груза.
   - Вы уничтожили все прошлое? Пастор насторожился.
   - Всю мою... А что?
   - Если вы оставите за собой хотя бы одну частицу вашего прошлого, она будет связывать вас, правда? А лаборатория является для вас символом.
   - Стоит еще одна стена, - буркнул Пастор.
   - А должна ли она стоять?
   - Но я поклялся не пользоваться больше своей силой. Эта стена не будет иметь особого значения.
   - Она символ, представляющий истину, - сказал Дю Броз. - Он будет иметь значение, а вам ни к чему лишний груз. Это единственная ниточка, связывающая вас с прошлым сейчас, а потом...
   - Я не пользуюсь больше этим даром!
   - Вы не закончили своего задания. Эта мдщь была дана вам для того, чтобы вы уничтожили все символы своего прошлого. Пока это не сделано, вы не будете свободны и не сможете войти в новую жизнь.
   Пастор заколебался.
   - Я... это и вправду необходимо? Вы считаете... все дело в этом?
   - Я знаю это наверняка. Это последний символ, и вы должны его уничтожить!
   - Ну-у... хорошо, - согласился Пастор. - Но это последний раз...
   - Пожалуйста, поставьте камеру так, чтобы я видел, как исчезает стена, хорошо? - попросил Дю Броз. - Я хочу присутствовать при вашей окончательной победе.
   Лицо Пастора уплыло вбок, по экрану мелькнула панорама горного хребта, в потом в кадре появилась наполовину разрушенная стена лаборатории, торчащая на фоне холодного серого неба.
   - Встаньте так, чтобы я вас видел, - попросил Дю Броз. - Вот так.
   - Но... но... Дю Броз, неужели я должен...
   - Да, должны.
   Пастор взглянул из стену.
   Стена исчезла.
   - Превосходно, - сказал Дю Броз. - Вот и нет последнего символа.
   - Нет, - лицо Пастора выражало смущение. - Я забыл...
   - О чем?
   - О мониторе. Последний символ - он... Экран погас.
   Вновь появилось лицо Календера. Военный Секретарь был весь в поту.
   - Вы правы, Дю Броз. Этого человека нельзя оставлять в живых.
   - Так прикажите убить его. Но осторожно. Его нужно захватить врасплох.
   - Что-нибудь придумаем. - Календер помешкал. - Почему вы уговорили его уничтожить эту стену? Только для того, чтобы убедить меня?
   - Отчасти.
   - Но ведь он клялся-божился, что больше не будет пользоваться своей силой...
   - Мне нужно было убедиться, - раздраженно объяснил Дю Броз. - Это сейчас он так говорит, но сможет ли он сдерживать себя? Если я сумел убедить его воспользоваться ею, то демоны, сидящие у него в подсознании, добьются в конце концов того же самого. Если бы он наотрез отказался уничтожать эту стену, как бы я ни настаивал, возможно, я решил бы, что его можно оставить в живых. Но даже тогда...
   - Он и вправду может уничтожить... что захочет?
   - Да, что захочет, - подтвердил Дю Броз. - Иначе говоря, все. И поскольку он уже раз нарушил данное себе слово, то сделает это опять. Убейте его, и поскорее. Пока он не спустился со своей горы.
   - Я отправлю из Денвера боевой самолет, - сказал Календер. - Хотелось бы... нет, сейчас не время. До свидания.
   Его лицо исчезло с экрана и тут же появился врач из медицинской службы штата Вайоминг.
   - Я отозвал санитарный вертолет, мистер Дю Броз...
   - Успели?
   - Да. Они пролетели всего несколько километров. Вы уже отдали другие распоряжения, или...
   - Да, отданы другие распоряжения, - прервал его Дю Броз. - Забудьте об этом деле.
   Он выключил монитор.
   Комната была теперь пустой и тихой. В оконных проемах виднелось голубое небо и солнечяые луга холмистого пейзажа, раскинувшегося над Нижним Чикаго. Время замедлило свой ход, а потом и вовсе остановилось.
   Теперь Дю Броз знал наверняка, что больше никогда не увидит Сета Пелла.
   8
   Никто, кроме него, не должен был знать об этом. Однако, исчезновение Пелла нужно будет как-то объяснять, а ведь даже тень правды не должна дойти до Камерона: директора нужно защищать от осознания ответственности, иначе он сойдет с ума.
   Не было времени даже на скорбь.
   Дю Броз вошел в кабинет Пелла и остановился в молчаливой задумчивости. Пустота комнаты заставила его вздрогнуть. Всего час назад Пелл сидел на этом столе, покачивая в воздухе ногой и рассуждал с ленцой в голосе. А если бы вдруг жертвой Пастора пал не Пелл, а он, Дю Броз? Как повел бы себя Сет?
   Наверняка - осмотрительно.
   Дю Броз мял в пальцах сигарету и, вглядываясь в стол, пытался представить сидящего на нем Сета с его седой шевелюрой, блестящей в бледном свете ламп, с улыбчивым молодым лицом.
   - Что скажешь, Сет? "О чем?" - Да, именно так - беззаботный и развязный, но...
   - Ты знаешь, о чем. Ты мертв.
   "Ну и ладно. Палочку принимаешь ты. Берись за работу, Бен".
   - Но как? В одиночку нельзя...
   "Да брось ты ныть. Справишься. Тебя может сломить только чувство ответственности. У тебя уже была одна хорошая идея - шеф не должен узнать о моей смерти".
   - Он потребует каких-нибудь... объяснений!
   "Ну так придумай что-нибудь для него. Напряги память. Разве я не предвидел осложнений?"
   - Но не таких же! Речь шла о Риджли.
   "Ну-ну?"
   - А-а... ну конечно! Ты говорил, что на всякий случай положил в свой сейф кое-какие документы. И что шеф знает комбинацию.
   "Сообразительный парень. Это хорошая уловка. Ты настолько привык анализировать проблемы вместе со мной, что самостоятельное мышление идет у тебя с трудом. Ну, ничего. Представляй меня, когда только захочешь, вкладывай свои мысли в мои уста - это немного поможет".
   Помогло. Сет не сидел на столе, его там вообще не было, но на мгновенье Дю Броз создал такого же убедительного Сета Пелла, каким он был до исчезновения.
   Дю Броз направился в кабинет директора. Камерон стоял у открытого окна и смотрел в угрюмый красноватый мрак Пространства. Оттуда доносился грохот больших машин. Дю Броз заметил, что ленч Камерона стоит нетронутый.
   - В чем дело, Бен?
   - Я бы хотел попросить, чтобы вы открыли сейф Сета.
   Камерон отвернулся от окна, лицо его ничего не выражало.
   - Зачем? И где сам Сет?
   - Я только что получил от него сообщение, - осторожно сказал Дю Броз. - Он просит, чтобы вы открыли его сейф. Это все.
   Камерон помешкал, пригладил свои седые волосы и скривился. Не говоря ни слова, он обошел Дю Броза и проследовал в кабинет Пелла. Сейф имел двойную защиту, и открывался только после идентификации мозговых волн Пелла или Камерона.
   Плита отодвинулась. Внутри, прислоненный к полке" стоял толстый конверт. Он был адресован Камерону; тот вскрыл его и вынул листок бумаги и еще один запечатанный конверт.
   Директор быстро ознакомился с письмом и вручил его Дю Брозу.
   Тот прочел:
   Боб, мне пришлось на время уйти; сейчас я не могу сообщить тебе никаких подробностей. Пока не вернусь, пусть меня заменит Бен. Он во всем ориентируется, и ты можешь вполне положиться на него. Если не сможешь его найти, открой конверт сам. До свидания. Сет.
   Камерон подал конверт Дю Брозу.
   - Держи. Скажи мне только, что происходит?
   - Прежде всего я хотел бы знать, послушаете ли вы Сета? - сказал Дю Броз.
   - Да. Он знает, что говорит.
   - Он дал мне определенные инструкции. Камерон усмехнулся.
   - Готовят на меня покушение? В этом дело? Дю Броз знал, что Пелл подсунул шефу эту идею, чтобы скрыть от него правду. Сейчас уловке предстояло выдержать проверку.
   - Я не ребенок, Бен.
   - Шеф, я просто выполняю распоряжения Сета.
   - Ну, ладно, - оборвал дискуссию Камерон. - Выполняй их и делай свое дело. Не забудь сообщить, когда мне подавать в отставку. - Он вынул из сейфа папку и сунул подмышку со словами: - Я уже давно хотел попросить ее. Над этой новой линией пропаганды нужно еще работать и работать.
   Это был безопасный материал. Дю Броз хорошо знал, что это такое. Он посмотрел в спину Камерону.
   Директор забыл закрыть сейф Пелла, и Дю Броз, задумчиво морща лоб, сам задвинул плиту. Это было не похоже на Камерона. Он был педантичен в мелочах и никогда не жаловался на отсутствие аппетита.
   А сегодня даже не притронулся к ленчу.
   Неужели Камерон все-таки прознал правду? Может это начало мании преследования?
   Симптомы: рассеянность, отсутствие аппетита...
   Камерон смотрел на документы, характеризующие новую политику индоктринации, но никак не мог сосредоточиться. Мысли ускользали из-под железного до сих пор контроля. Он знал, что на столе по-прежнему стоит поднос с ленчем, и помнил ненормальное поведение ложки.
   Он автоматически провел ладонью по губам.
   Во всех этих галлюцинациях имелась некая закономерность - все они были направлены на возбуждение у него ощущения опасности.
   Направлены?
   Выходит, это сознательное преследование... не стоит избегать этого слова. Мания преследования? Интересно, что сказал бы на это психиатр.
   Или это галлюцинации, или нет. Если нет, значит, это сознательное преследование. А если...
   Трудно мыслить трезво, когда пол в любой момент может уйти из-под ног.
   Нет, сейчас ему не до пропаганды. Камерон вновь собрал бумаги в папку, подошел к собственному сейфу в стене и открыл его.
   В сейфе лежало яйцо.
   Камерон знал, что не клал туда ничего такого.
   Впрочем, это было не настоящее яйцо: когда он за ним потянулся, оно исчезло.
   Сет писал:
   Бен, теперь можно ожидать всего. Риджли в курсе, что нам известно о его появлении из будущего, и он очень опасен. Не исключена возможность, что я погибну, а ты останешься в живых. Если же мы погибнем оба... ну, тогда ты этого не прочтешь.
   Сыграй следующим образом. Уравнение нужно решить, и, вероятно, единственным человеком, который может найти ученого способного на это, является наш шеф. Возможно, с этим справился Пастор; ему вполне может повезти. Он зашел дальше всех остальных. Продолжай искать и заботься о шефе, насколько сможешь.
   И не сдавайся. Что все это будет значить через несколько миллионов лет? Как бы то ни было, удачи! Сет.
   В конверте были еще бумаги с самим уравнением и материалами, собранными Пеллом. Там не оказалось ничего нового для Дю Броза. Откинувшись на спинку кресла, он погрузился в размышления.
   Сет был мертв. Я оплачу тебя позднее, дружище.
   Даниэль Риджли продолжал жить, но Дю Броз почти забыл о курьере. Сейчас его можно было не принимать во внимание, но ни в коем случае не стоило совсем игнорировать. В этом деле мог помочь Военный Секретарь Риджли вполне может оказаться человеком фалангистов. Зачем человеку из будущего вмешиваться в локальные войны - этого Дю Броз понять не мог. Почему Риджли проявлял явное удовольствие, оказываясь перед лицом врага? Именно это удовольствие, этот необъяснимый восторг горел в черных глазах курьера, когда Дю Броз навел на него вибропистолет, и когда Пеллу удалось отговорить Риджли от двойного убийства.
   Билли Ван Несс и его дар вневременного восприятия - мог ли Билли в своих проблесках сознания сгодиться на что-нибудь? Для чего? Для локализации Риджли? Просто обнаружить курьера слишком мало, Дю Брозу пришло в голову, что ключом тут могла оказаться мотивация. А этот мотив мог находиться на тысячу лет в будущем, в мире, из которого предположительно - явился Риджли.
   Что еще? Осечки. Памятники исчезнувшей расы из невообразимо далекого будущего, а сейчас - разбитые, потрескавшиеся купола, в которые никак не удается проникнуть. Впрочем в них ничего нет.
   Уравнение.
   Пелл подсунул его шефу, как невинную теоретическую проблему. Кто смог бы решить уравнение, основанное на изменяющейся логике? И Камерон назвал Льюиса Кэрролла - воистину гибкий разум, не связанный привычными стереотипами.
   Однако математики, пишущие сказки, основанные на символической логике, давно перевелись. Дю Броз уже просматривал дела из большого архива, сортируя ученых по их увлечениям, и нашел там совсем мало. На одного можно было бы возлагать определенные надежды - он создал движущие статуи, так называемые мобайлы - но он уже сошел с ума, работая над уравнением.
   Пастор зашел дальше большинства своих предшественников. Дю Броз решил подойти к вопросу с другой стороны. Если бы ему удалось нащупать путь, который привел Пастора к успеху, он, может, и нашел бы ответ.
   Он построил график психики, не указывая фамилию, и записал несколько вопросов. Вероятно, Камерон сумел бы сделать из этого кое-какие выводы, но Дю Броз боялся подсовывать ему график: директор наверняка почувствует неладное.
   Сунув график между другими бумагами, что ждали решения Камерона, он отправил их на стол директора. Теперь оставалось только ждать: хотя бы решения этого вопроса.
   - Что дальше, Сет?
   "Я не могу сказать тебе ничего, кроме тех слов, которые ты вкладываешь в мои уста. И ты это знаешь. Хорошенько вспомни меня, вызови в памяти мой образ. Подумай, что бы я мог сказать".
   - Я пытаюсь.
   "Напейся, прими "Глупого Джека", погрузись на год в Крепкий Сон, в конце концов, воспользуйся голубым ключом, который я тебе дал. Отведай утонченного гедонизма, он открывает нужные дверцы в мозгу".
   - Эскапизм? Ты предлагаешь мне бежать от ответственности.
   "Семантическое противоречие. Твоя ответственность ограничена поддерживать шефа на ходу. Он единственный, кто может предотвратить катастрофу. Но не позволяй, чтобы он это понял".
   - А может, еще раз проверить этих... отобранных?
   "Попробуй",
   Дю Броз взялся за дело. Он составил пару графиков, написал несколько списков и принялся изучать их. Увлечения ученых: бадминтон, бейсбол, кегли. Карты - целая подгруппа. Живопись - сюрреалистическая, классическая, трехмерная. Драматургия для "Гусиных Кож", этих современных "фильмов чувств". Шахматы, несколько вариаций. Так их, значит, несколько? Что это такое - сказочные шахматы? Разведение кроликов. Изучение гидросферы. Танцы. Пьянство.