Страница:
Должно быть, Олвин раскрыл секрет, прочитав какой-то древний текст.
Слишком много правды было во лжи Элизара. Собственно говоря, Гален не обнаружил в словах Элизара никакой лжи. Все, о чем он говорил во время их последней встречи, оказалось правдой. Могло ли быть так, чтобы Элизар, который убил Изабель, который выдрал имплантанты у Келла, говорил ему правду? Могли ли Элрик и Круг лгать им всем? Мог ли он оказаться преданным обеими сторонами?
Гален верил в то, что стать магом означало войти в число величайших профессионалов, занимавшихся самыми важными делами, ни один другой род деятельности не мог сравниться с техномагией. Он считал себя недостойным быть одним из них. Круг считал биотек величайшим благословением, дарованным им древней, вымершей расой. Был ли биотек отнюдь не благословением, а платой за вступление в тайный союз: союз с расой, ответственной за бессчетное число смертей?
«Мы вернем себе техномагов», пылающими рунами было начертано на теле Келла. Гален считал, что это дерзкое заявление сделано Элизаром. Но что, если это было послание Теней?
Гален раз за разом отвергал предложения Теней вступить с ними в союз, отказался от предложенного ими могущества, от знаний, отказался выкупить таким образом жизнь Изабель. «Ты уже один из нас», сказал Морден. Если это было правдой, то Круг был ничем, а Кодекс – пустым звуком, красивой, но ничего не значащей фантазией. А он подчинился этим пустым заповедям и потерял ее.
Элизар продолжал:
– Когда я узнал правду, то понял, что нашей самой главной задачей является обретение независимости от Теней. Келл и Круг, казалось, не собирались ничего предпринимать. Судьба взвалила эту миссию на меня. Я решил стать тем, кем маги желали меня видеть, и делать то, чего они хотели от меня. Я должен открыть, каким способом Тени контролируют наш биотек, и раскрыть секрет его воспроизводства. Только так я мог привести магов к новой эре.
Гален больше не желал это слушать. Чего надеялся добиться этот убийца? Того, что Гален забудет прошлое?
– Мне показалось, что на ассамблее ты больше интересовался секретами могущества. Ты хотел узнать мое заклинание уничтожения.
Элизар лишь кивнул:
– Из файлов Келла мне стало ясно, что некогда мы были гораздо более могущественными, чем сейчас. Я знал, что эта великая сила может понадобиться нам для борьбы с Тенями, тогда, когда мы добьемся независимости от них. На ассамблее я надеялся, что щит Изабель или твое заклинание уничтожения смогут спасти нас. Но потом я понял, что без тайны воспроизводства биотека нам тоже не обойтись, а раскрыть ее можно одним единственным способом.
Ладонь Элизара слегка сжалась, большой палец принялся описывать круги по кончикам остальных.
– Поэтому я нашел дракха, с которым встречался Келл. Чтобы узнать их секреты, я притворился, что готов вступить в союз с ними. Я узнал тайну устройства, отключающего наш биотек, и еще много других секретов.
– Как создать смертоносный дротик, например, – выпалил Гален. Его гнев рос.
Элизар выпрямился. Не сожаление ли разглядел Гален в чертах его бледного лица? Возможно, сожаление о том, что поток его лжи был прерван правдой.
– Я хотел, чтобы Изабель стала моей союзницей, – сказал Элизар. – Я не хотел обагрить руки ее кровью, но она не оставила мне выбора. Не поклянись она мне в верности, Тени не позволили бы ей уйти живой. Не я, так они убили бы ее. И они прикончили бы и нас обоих. По крайней мере, выполнив задание, я завоевал их доверие. Она погибла не напрасно. Ее смерть послужила великой цели.
Пальцы Галена впились в бок. Он тяжело дышал, при каждом вдохе его пронзала острая боль. Он использовал боль, чтобы восстановить концентрацию, вернуть чувство равновесия.
– Значит, ты решаешь, кем пожертвовать. И ты выступаешь в роли палача.
– Возможно…, мой выбор был неудачен.
– Возможно?
– Я уверен, что выживание магов важнее всего на свете. Важнее одной жизни. Ты так не считаешь?
– Ты, кажется, предпочитаешь жертвовать другими, а не собой.
– Я убедил Теней не убивать тебя.
Галену очень хотелось броситься на Элизара:
– Тебе не стоило этого делать.
Он опустил голову, снова ища на полу оружие.
– Если сказанное тобой – правда, то ты мог бы рассказать все магам, заставить Круг признать истину. Мы смогли бы вместе выработать план действий. Но вместо этого, ты молчал, чтобы не подвергать опасности собственное посвящение. Ты ушел один, ушел за знанием и славой. Чтобы потом выбрать, кому хранить преданность – Теням или магам. После того, как узнаешь от Теней столько секретов могущества, сколько они откроют тебе. После того, как станешь обладателем секретов, которые позволят тебе свергнуть Круг и занять его место.
Челюсть Элизара напряглась:
– Я хотел действовать тихо и быстро. У Теней везде есть агенты. Один из них проник даже на ассамблею. Я обладал знанием. Кого бы ты послал вместо меня, кто справился бы лучше?
Чем больше правды говорил Элизар, тем больше Гален злился. Он пристально смотрел на Элизара:
– Что еще ты сделал для Теней, чтобы завоевать доверие и узнать их секреты? Скольких ты убил? И я – следующий?
– Если ты не присоединишься ко мне. Вместе мы сможем раскрыть секрет воспроизводства биотека. После этого нам больше не нужно будет служить Теням, и мы сможем возглавить силы магов в великой войне против Теней. Благородное приключение, прямо как мы мечтали.
– Ты рассказал мне все это, и думаешь, что я поверю в твою историю и присоединюсь к тебе? Ты лжешь, как лгут Тени, как лгал Келл. Я точно знаю лишь об одном – о том, что ты сделал, – голос Галена задрожал. Он замолчал, а когда снова заговорил, то его слова прозвучали ровно. – За это тебе не будет ни оправдания, ни прощения.
Элизар отвел взгляд, и Гален неожиданно увидел пистолет Г'Лил. Оружие лежало на каталке, рядом с ногой Анны, наполовину скрытое штаниной ее оранжевого комбинезона.
Элизар снова посмотрел на него, и Гален постарался сохранить на лице бесстрастное выражение. Чтобы убить Элизара одним выстрелом, ему надо попасть в голову или в сердце, в одно из тех мест, где органеллам не удастся вылечить повреждение.
Элизар протянул руку:
– Я говорю правду. Будущее магов – в наших руках. Что мне еще сделать, чтобы убедить тебя?
– Ничего.
Пистолет лежал примерно в пяти шагах от них. Ему необходимо каким-то образом заставить работать сломанную ногу, чтобы без помех добраться до оружия и завладеть им. Если они начнут драться за пистолет, он проиграет.
– Гален, – Элизар попытался взять его за плечо, Гален резко отшатнулся.
– Ради магов, – продолжал Элизар, – ты должен мне помочь. Ты должен поверить мне.
Гален не ответил, и Элизар убрал руку. Несколько секунд он молча изучал Галена. Когда он снова заговорил, его голос стал мягче:
– Ты – единственный из всех людей, кто должен поверить мне. Я говорил тебе, что мы обладаем гораздо большим могуществом, чем то, о котором нам известно сейчас, могуществом, данным нам Тенями. Ты открыл часть давно забытого. Ты нашел оружие, одно из многих, внедренных Тенями в биотек.
Как только разговор коснулся этой темы, сердце Галена забилось быстрее, и он внезапно понял, что испугался.
Элизар продолжал:
– Таратимуды постоянно воевали друг с другом. Они стремились к власти. Тени предложили им технологию, дарующую им огромное могущество, которая сделала бы их великими воинами. Таратимуды приняли ее. Многие из них сражались на стороне Теней в последней войне – это еще одна грязная тайна. Но после окончания войны таратимуды снова начали драться между собой. Они уничтожили друг друга. Вот что было тем великим катаклизмом, вот что было окутано покровом тайны.
Кое о чем Тени таратимудам не сказали. Вирден сама поняла это лишь после того, как большая часть ее расы погибла. Они не рассказали о том, что подаренная ими технология была не просто совершенной энергетической системой, которой можно было управлять – она была создана и запрограммирована с особой целью. Тени стремились к войне и хаосу и, поэтому создали биотек, запрограммировав его на то же самое: создавать армию агентов хаоса, воинов, которые будут сеять вокруг себя смерть и разрушение везде, где бы они ни появились.
Гален с такой силой стиснул бок, что его рука начала дрожать.
– Ты не задумывался о том, почему маги так быстро приходят в ярость? Почему мы так часто деремся между собой? Мы даже не можем жить вместе. Нас заставляет сражаться программа, заложенная в биотеке. Наше предназначение – нападать на других, защищаться, когда нам угрожают, выживать с помощью целительной силы органелл. Раны, которые убили бы любого не-мага, для нас не смертельны. Мы должны были стать практически непобедимой разрушительной силой.
Мысли Галена перескакивали от одного воспоминания к другому, находя между ними связи, которых он никогда раньше не замечал. Когда на ассамблее он почувствовал, что Элизар ему угрожает, его первым инстинктивным желанием было воспользоваться кризалисом, атаковать Элизара с ошеломляющей силой. После инициации энергия биотека начала бурлить в нем. Неослабевающее, возбуждающее течение скрытой энергии постоянно подталкивало его к действиям. Всякий раз, когда он использовал биотек для атаки, Гален чувствовал исходящее от него радостное эхо. Как только Гален оказывался в опасной ситуации, у него тотчас появлялось это неистовое желание нанести ответный удар. Для того чтобы сохранить контроль, требовались титанические усилия.
С тех пор, как он согласился лететь вместе с остальными магами, подавив желание отомстить, он сражался и с собой, и с биотеком. Поток неугомонной энергии усилился. На Селике 4 он не удержался, он просто не мог дольше сдерживаться, и уничтожил фрагмент кризалиса Элизара. Он был настолько захвачен стремлением к уничтожению, что дабы сохранить контроль, ему приходилось периодически обрушивать энергию на себя.
В тоннеле, когда он раз за разом накладывал заклинание уничтожения, биотек пел внутри него, энергия текла как никогда свободно, как будто именно это и было предназначением биотека. Как будто именно это было его предназначением.
Элизар кивнул, явно заметив осознание на лице Галена.
– Вирден основала Круг и создала Кодекс, чтобы обуздать в нас разрушительные импульсы. Вот почему следовать Кодексу стоит магам такого напряжения, вот почему наказание за его нарушение столь сурово. Некоторые из нас так глубоко похоронили в себе эти разрушительные импульсы, что им стало довольно легко подчиняться Кодексу. Для других это постоянная, тяжелая борьба. Но без Круга и Кодекса мы бы скатились обратно к хаосу.
«Все мы думаем о том, что не должны делать, – говорил Блейлок, – об уничтожении. Большинство моих последователей подражают мне потому, что им приходится делать это. Без ежедневного очищения, без поста, без медитации и покаяния, без воздержания и бдений, без отрицания чувств, без смирения они просто окажутся неспособными следовать Кодексу».
– Круг и Кодекс, – произнес Элизар, – заставляют нас сосредоточиться на том, как использовать нашу силу не для того, чтобы уничтожать. Мы переворачиваем программирование Теней, используя силу, данную ими, не так, как планировали Тени, но для того, чего они не могли предвидеть. Мы комбинировали между собой различные, полученные от Теней способности, создавая все более сложные заклинания, пряча нашу истинную природу даже от самих себя. Вместо стремления к могуществу мы сконцентрировались на магии, знании, красоте, благе. Некоторые из нас даже научились лечить, что никогда не входило в планы Теней. Мы стали чем-то намного большим, чем Тени могли себе представить. Мы изменили их замысел.
Однако, сделав это, мы забыли наши основные, заложенные Тенями, умения. Ты каким-то образом смог заново открыть этот потенциал. Тебе позволило совершить это что-то в твоем языке заклинаний, в образе мышления.
Гален обнаружил заклинание уничтожения, лежавшее в основе всех их заклинаний: простое уравнение из одного элемента, базовый постулат, как он назвал его. Оно было фундаментом, на котором строилось все их могущество, истиной, говорящей о том, кем они являлись. Если отбросить все показные и обманные телодвижения, все эти посохи, капюшоны и круги из камней, то останется лишь одно – громадная разрушительная сила.
Способность слушать переговоры Теней тоже выражалась уравнением из одного элемента, тоже являлась базовым постулатом. Конечно, Тени предоставили своим слугам простой способ связи с ними.
Трагическая, ужасающая чудовищность открывшейся истины потрясла Галена. Круг забирал детей, тренировал и учил их, имплантировал в них семена анархии. Они превращали учеников в агентов Теней, и называли их техномагами. Как только программа, зовущая к уничтожению, распространялась в теле вновь посвященного, Круг начинал требовать от них послушания Кодексу, заповеди которого противоречили их природе, заложенным в программу базовым постулатам. Элизар посмел говорить об изменении, как и она, но это было невозможно. Они были тем, кем были – воплощением хаоса. Члены Круга прибегли к глупейшему самообману, веря, что от Теней могло исходить благо. Что маги могли творить благо. Но они, где бы ни появлялись, разносили заразу. Гален был живым доказательством этого.
Но, было ли это желанием биотека или нет, он хотел убить Элизара. В нем жило стремление к разрушению. Он мечтал о том, как голыми руками вырвет биотек из тела Элизара, сделает с ним то же самое, что Тилар сделал с Блейлоком. Возможно, биотек усиливал это стремление, превращал импульс в постоянное, навязчивое желание. Гален знал этого. Три года он работал с кризалисом. Тренировал его, и, видимо, кризалис, в свою очередь, тренировал его самого. А во время посвящения он и биотек стали единым целым. Единым существом, в котором системы человеческого организма и нити биотека переплелись так тесно, что без биотека он чувствовал себя неполноценным. Как мог он определить, какие желания исходят от него самого, а какие – от биотека? И была ли между ними разница?
– Теперь все это обрело смысл, не так ли? – спросил Элизар. – То, как мы живем, то, во что верим, природа биотека.
Гален кивнул. Ему нечего было возразить. Биотек был запрограммирован на уничтожение. Он сам был запрограммирован на уничтожение.
– Ты можешь меня ненавидеть. Я это понимаю. Но я – единственный, кто может спасти магов. И совершить это я смогу лишь с твоей помощью.
Маги не должны были существовать. Они потенциально представляли собой такую же страшную угрозу, как и Тени. Гален испытывал огромную жалость к ним, мечтавшим создавать внушающие благоговение шедевры, порождать удивление, творить благо, жить, опираясь на историю, ключевой факт которой от них скрывался. Все они мечтали об одном и том же. Но эти мечты основывались на лжи.
Когда Гален задумался об истории магов, о полученном ими огромном знании, о совершенных ими великих подвигах, о войнах, в которых они сражались, о мести, о заговорах и контр-заговорах, то задал себе вопрос: что, если за всю свою историю маги совершили больше зла, чем добра? Ведь на самом деле маги жили, подчиняясь Кодексу всего лишь около полувека. Но он знал, что за это время они совершили много достойных дел.
Гален не знал, можно ли спасти магов, или им суждено исчезнуть, прекратить свое существование. Элрик говорил Олвину: «Я не вижу для магов возможности выжить в этой войне. В качестве техномагов». Сейчас Гален понял, что тот имел в виду. Не умея создавать биотек, все маги постепенно вымрут. Но, даже если маги каким-то образом этим умением овладеют, природа биотека останется неизменной. Биотек и впредь будет порождать агентов хаоса.
Гален не знал, чего он хочет, за исключением желания убить Элизара.
– Нужен ли я тебе, – сказал он. – У тебя ведь есть Тилар и Разил.
– Тилар и Разил подчиняются Теням. Тилар никогда не простит наш орден за то, что его изгнали, – Элизар слегка, двумя пальцами указал на искалеченного Блейлока. – Ты видишь, каков он. А Разил…, ей никто не в силах помочь.
Элизар понизил голос и наклонился ближе к Галену:
– Сначала я хотел убедить тебя, сказав правду. Вот почему я рассказал тебе все, что мне известно. Поверил ты или нет, но у меня больше нет времени убеждать тебя. Тени готовят ловушку. Менее чем через час, если ты не поможешь мне остановить их, все маги умрут.
Сердце Галена екнуло:
– И я должен поверить, потому что мне об этом сказал ты?
Элизар нахмурился, он явно терял терпение:
– Им известно о том, что ты предупредил магов не лететь на «Зекхите». Но маги разработали другой план, а Тени его раскрыли. Корабль магов будет уничтожен вместе со всеми, кто находится на его борту.
Если Элизар говорил правду, то сообщение, отправленное Галеном, не спасет Элрика. Все маги, находящиеся на Вавилоне 5, погибнут. Но откуда Гален мог знать, что Элизар говорит правду? Все откровения Элизара были направлены на то, чтобы завоевать его доверие. Теперь самое подходящее время для лжи.
И теперь самое подходящее время для Элизара, чтобы потребовать от него окончательного ответа.
Гален спокойно заговорил:
– Как, по-твоему, я смогу остановить их?
– Ты можешь, как и я, притвориться союзником Теней. Сейчас они окончательно распрощались с надеждой заключить союз с магами: Элрик отверг их последнее предложение. Но, если я продемонстрирую им, что смог переубедить тебя, то у них снова появится надежда. Они поверят, что я смогу переубедить других магов. Ты должен сказать им, что, узнав правду, ты не можешь больше хранить верность магам. Что ты понял, чем обязан Теням, и теперь твоя преданность принадлежит им. Они пообещали, что, если ты станешь моим союзником, то они повременят с уничтожением магов.
– И ты им доверяешь.
– Я не идиот. Я им не очень-то доверяю. Но я знаю, что они до сих пор хотят, чтобы мы стали их союзниками.
– И они так просто позволят магам скрыться в тайном убежище.
– Позволят, если ты скажешь мне, где оно находится. Это – единственный способ убедить их, что ты действительно стал их союзником. Скажи это, и мы сможем спасти наш орден от уничтожения и выиграем время, за которое сможем узнать секрет воспроизводства биотека.
Пока Элизар говорил, его лицо оживилось, губы слегка растянулись в улыбке.
– А если мы не сможем узнать этот секрет, то с твоей силой мы, возможно, сможем заставить Теней раскрыть его. Гален, ты уничтожил корабль Теней! Ты так же силен, как они! Только представь себе, как бы Тени нас боялись, знай все маги твое заклинание! Но сначала надо спасти магов. Пока они живы – жива надежда.
– И, чтобы помочь им выжить, мне надо всего лишь рассказать тебе, где они собираются скрыться.
Элизар просто глупец. Сознавая это или нет, он был марионеткой Теней. Они искали способ соблазнить Галена, так же, как они проделали это с Элизаром. Они никогда не откроют секрета воспроизводства биотека. Но они бесконечно будут требовать от него доказательств своей преданности, так же, как от Элизара. И, если маги окажутся заложниками в своем тайном убежище, то ему или придется подчиниться, или он станет причиной гибели магов. Возможно, Тени хотят, чтобы он работал с Элизаром, подкарауливал магов поодиночке там, где они скроются, ослабленные, не обладающие достаточным количеством ресурсов, и предлагал бы им последний выбор: переметнуться или лишиться имплантантов. Возможно, они хотят, чтобы он научил других своему заклинанию. Если все маги узнают секрет, то какой хаос они смогут породить? Или, они, возможно, хотят заставить его сражаться за них, разносить жар разрушения.
Но слишком много было поставлено на кон. На Вавилоне 5 находилась лишь небольшая группка магов. Казалось, опасность в настоящий момент грозила только им. Подозревали ли Тени, что это – отвлекающий маневр? Подозревал ли Элизар? Уж он-то точно знал, как действуют маги.
– Гален, это – единственный шанс спасти их.
– Как ты узнаешь, – ответил Гален, – что я сказал тебе правду?
Элизар взмахом руки отмел вопрос.
– Мой телепат просканирует тебя, чтобы получить подтверждение.
Гален каким-то образом понял, что именно это все время и было целью Элизара. Элизар рассказал ему правду, чтобы завоевать его доверие, чтобы Гален потом добровольно согласился на сканирование. Когда Банни попыталась просканировать Келла, Келл убил себя. Элизар не хотел, чтобы подобное повторилось. Он хотел знать истинные планы магов.
Гален не мог позволить Банни сканировать его. Она была П12. Он сможет сдерживать ее лишь несколько секунд, и не более того. Он не был достаточно искусен, чтобы вызвать у себя инфаркт, как сделал Келл. Элизар узнает секрет уничтожения, узнает о том, что сбор магов на Вавилоне 5 был отвлекающим маневром. Тогда остальные маги окажутся в опасности. Возможно, истина заключалась в том, что маги никогда не должны были появиться. Но он не хотел становиться причиной их гибели.
Он должен добраться до пистолета. Гален отпустил бок, выпрямился. Он не смел двигать ногой, еще не время. Органеллы бездействовали, и боль постоянно усиливалась на протяжении всего разговора. Нога еще больше распухла, штанина чуть не рвалась на ней.
Гален неглубоко вздохнул, сосредоточился. Лжец из него был никудышный, но он должен хотя бы попытаться убедить Элизара в том, что обдумывает его предложение.
– Ты прав, я тебя ненавижу. Но я не ослеплен ненавистью. Твой план – наш единственный шанс. Но откуда мне знать, является ли спасение магов твоей истинной целью? Узнав, где расположено тайное убежище, ты сможешь убить меня, а все маги окажутся в твоей власти. Мои сенсоры отключены, и я не могу знать, говоришь ли ты правду. Ты должен доказать мне правдивость своих намерений. Включи мой биотек. Докажи, что доверяешь мне, а я сделаю ответный жест.
Элизар встал.
– А как я узнаю, что ты не собираешься меня убить, как убил многих там, в тоннеле? Гален, ты убил намного больше народу, чем я.
Кажется, он клюнул.
Элизар резко взмахнул рукой.
– Я рассказал тебе больше правды, чем кто-либо еще за всю твою жизнь. Скажи мне, что тебе известно о тайном убежище магов. Вместе мы сможем спасти их. Вместе мы сможем завоевать для них свободу. Ты знаешь, что я хочу этого. Я знаю, что ты хочешь того же. У нас одни и те же благородные мечты. Реальность запачкала их, но на нашу долю еще остались великие задачи, и мы с ними справимся. Продемонстрируй мне свою добрую волю. Тогда я включу твой биотек.
Гален опустил глаза, пытаясь изобразить неуверенность. Ему нужно заставить Элизара отойти от каталки. Ему нужно, чтобы Элизар не заметил оружия.
– Кроме вас с Блейлоком здесь есть еще маги? – спросил Элизар.
Гален взглянул ему в глаза:
– Нет. Остальные – на Вавилоне 5. Мы прилетели, чтобы разузнать планы Теней в отношении магов.
– А что тебе известно о «тайном убежище» магов?
– К сожалению, – ответил Гален, – Круг держит в тайне не только то, что касается биотека. Только членам Круга известно местоположение убежища. Они боятся, что некоторые из нас могут быть агентами Теней, и потому никому не открывают его координат.
Элизар изучающе смотрел на него:
– Тебе больше ничего не известно?
– Блейлок знает, где тайное убежище, – Гален, пошатываясь, встал на ноги. Боль пронзила его ногу. – Разбуди его, и я помогу убедить его рассказать тебе об этом. Я больше ему не предан.
Гален пошатнулся, перед его глазами закружились серые пятна. Он сосредоточился на том, чтобы сохранять равновесие. Он должен одним точным движением схватить оружие.
– Блейлок никогда не скажет. И ты не сказал мне ничего, что могло бы убедить Теней в том, что ты на их стороне, – Элизар протянул руку, остановив ее в сантиметре от Галена. – Я тебя не понимаю. У магов есть всего один шанс. Ты должен мне помочь. Ты что, не хочешь спасти их?
Гален заметил, что его дыхание участилось. Он пристально посмотрел на Элизара:
– Восстанови мою силу. Отпусти нас. Скажи Теням, что мы сбежали. Я предупрежу магов. Они избегнут ловушки, а ты выиграешь время, в котором нуждаешься.
Элизар широко развел руки, заговорил громче:
– Как я узнаю, что ты не замышляешь убить меня? Я не могу подвергнуть опасности все, что я сделал, не могу допустить, чтобы те, кто погиб, умерли напрасно. Я должен знать, что могу доверять тебе, – он замялся. – Если ты ничего не знаешь о тайном убежище, то объясни мне, как накладывать заклинание уничтожения. Его тайна останется между нами.
Мысли Элизара всегда возвращались к могуществу.
– Я никому не расскажу об этом. Искушение слишком велико.
Рот Элизара растянулся в кривой усмешке:
– Мы оба желаем, чтобы маги выжили. Разве не трагедия, что мы не можем доверять друг другу? Ты не находишь? Это – наш единственный шанс. Гален, у нас осталось всего несколько минут! Чуть промедли – и все они умрут. Что я могу сделать, что я могу сказать для того, чтобы завоевать твое доверие?
– Верни мне Изабель.
Губы Элизара скривились, он замолчал, отвел глаза.
– Я бы это сделал, будь это в моих силах. Каждую ночь мне снится один и тот же кошмар. Но мы должны стать выше этого. Она…
– Выше некуда.
Элизар снова посмотрел на Галена, впился в него взглядом. Наконец, он покачал головой и тихо проговорил:
– Я должен позвать Банни, чтобы она тебя просканировала. Она выяснит твои истинные намерения. Если ты не причинишь мне вреда, я помогу вам с Блейлоком бежать.
Слишком много правды было во лжи Элизара. Собственно говоря, Гален не обнаружил в словах Элизара никакой лжи. Все, о чем он говорил во время их последней встречи, оказалось правдой. Могло ли быть так, чтобы Элизар, который убил Изабель, который выдрал имплантанты у Келла, говорил ему правду? Могли ли Элрик и Круг лгать им всем? Мог ли он оказаться преданным обеими сторонами?
Гален верил в то, что стать магом означало войти в число величайших профессионалов, занимавшихся самыми важными делами, ни один другой род деятельности не мог сравниться с техномагией. Он считал себя недостойным быть одним из них. Круг считал биотек величайшим благословением, дарованным им древней, вымершей расой. Был ли биотек отнюдь не благословением, а платой за вступление в тайный союз: союз с расой, ответственной за бессчетное число смертей?
«Мы вернем себе техномагов», пылающими рунами было начертано на теле Келла. Гален считал, что это дерзкое заявление сделано Элизаром. Но что, если это было послание Теней?
Гален раз за разом отвергал предложения Теней вступить с ними в союз, отказался от предложенного ими могущества, от знаний, отказался выкупить таким образом жизнь Изабель. «Ты уже один из нас», сказал Морден. Если это было правдой, то Круг был ничем, а Кодекс – пустым звуком, красивой, но ничего не значащей фантазией. А он подчинился этим пустым заповедям и потерял ее.
Элизар продолжал:
– Когда я узнал правду, то понял, что нашей самой главной задачей является обретение независимости от Теней. Келл и Круг, казалось, не собирались ничего предпринимать. Судьба взвалила эту миссию на меня. Я решил стать тем, кем маги желали меня видеть, и делать то, чего они хотели от меня. Я должен открыть, каким способом Тени контролируют наш биотек, и раскрыть секрет его воспроизводства. Только так я мог привести магов к новой эре.
Гален больше не желал это слушать. Чего надеялся добиться этот убийца? Того, что Гален забудет прошлое?
– Мне показалось, что на ассамблее ты больше интересовался секретами могущества. Ты хотел узнать мое заклинание уничтожения.
Элизар лишь кивнул:
– Из файлов Келла мне стало ясно, что некогда мы были гораздо более могущественными, чем сейчас. Я знал, что эта великая сила может понадобиться нам для борьбы с Тенями, тогда, когда мы добьемся независимости от них. На ассамблее я надеялся, что щит Изабель или твое заклинание уничтожения смогут спасти нас. Но потом я понял, что без тайны воспроизводства биотека нам тоже не обойтись, а раскрыть ее можно одним единственным способом.
Ладонь Элизара слегка сжалась, большой палец принялся описывать круги по кончикам остальных.
– Поэтому я нашел дракха, с которым встречался Келл. Чтобы узнать их секреты, я притворился, что готов вступить в союз с ними. Я узнал тайну устройства, отключающего наш биотек, и еще много других секретов.
– Как создать смертоносный дротик, например, – выпалил Гален. Его гнев рос.
Элизар выпрямился. Не сожаление ли разглядел Гален в чертах его бледного лица? Возможно, сожаление о том, что поток его лжи был прерван правдой.
– Я хотел, чтобы Изабель стала моей союзницей, – сказал Элизар. – Я не хотел обагрить руки ее кровью, но она не оставила мне выбора. Не поклянись она мне в верности, Тени не позволили бы ей уйти живой. Не я, так они убили бы ее. И они прикончили бы и нас обоих. По крайней мере, выполнив задание, я завоевал их доверие. Она погибла не напрасно. Ее смерть послужила великой цели.
Пальцы Галена впились в бок. Он тяжело дышал, при каждом вдохе его пронзала острая боль. Он использовал боль, чтобы восстановить концентрацию, вернуть чувство равновесия.
– Значит, ты решаешь, кем пожертвовать. И ты выступаешь в роли палача.
– Возможно…, мой выбор был неудачен.
– Возможно?
– Я уверен, что выживание магов важнее всего на свете. Важнее одной жизни. Ты так не считаешь?
– Ты, кажется, предпочитаешь жертвовать другими, а не собой.
– Я убедил Теней не убивать тебя.
Галену очень хотелось броситься на Элизара:
– Тебе не стоило этого делать.
Он опустил голову, снова ища на полу оружие.
– Если сказанное тобой – правда, то ты мог бы рассказать все магам, заставить Круг признать истину. Мы смогли бы вместе выработать план действий. Но вместо этого, ты молчал, чтобы не подвергать опасности собственное посвящение. Ты ушел один, ушел за знанием и славой. Чтобы потом выбрать, кому хранить преданность – Теням или магам. После того, как узнаешь от Теней столько секретов могущества, сколько они откроют тебе. После того, как станешь обладателем секретов, которые позволят тебе свергнуть Круг и занять его место.
Челюсть Элизара напряглась:
– Я хотел действовать тихо и быстро. У Теней везде есть агенты. Один из них проник даже на ассамблею. Я обладал знанием. Кого бы ты послал вместо меня, кто справился бы лучше?
Чем больше правды говорил Элизар, тем больше Гален злился. Он пристально смотрел на Элизара:
– Что еще ты сделал для Теней, чтобы завоевать доверие и узнать их секреты? Скольких ты убил? И я – следующий?
– Если ты не присоединишься ко мне. Вместе мы сможем раскрыть секрет воспроизводства биотека. После этого нам больше не нужно будет служить Теням, и мы сможем возглавить силы магов в великой войне против Теней. Благородное приключение, прямо как мы мечтали.
– Ты рассказал мне все это, и думаешь, что я поверю в твою историю и присоединюсь к тебе? Ты лжешь, как лгут Тени, как лгал Келл. Я точно знаю лишь об одном – о том, что ты сделал, – голос Галена задрожал. Он замолчал, а когда снова заговорил, то его слова прозвучали ровно. – За это тебе не будет ни оправдания, ни прощения.
Элизар отвел взгляд, и Гален неожиданно увидел пистолет Г'Лил. Оружие лежало на каталке, рядом с ногой Анны, наполовину скрытое штаниной ее оранжевого комбинезона.
Элизар снова посмотрел на него, и Гален постарался сохранить на лице бесстрастное выражение. Чтобы убить Элизара одним выстрелом, ему надо попасть в голову или в сердце, в одно из тех мест, где органеллам не удастся вылечить повреждение.
Элизар протянул руку:
– Я говорю правду. Будущее магов – в наших руках. Что мне еще сделать, чтобы убедить тебя?
– Ничего.
Пистолет лежал примерно в пяти шагах от них. Ему необходимо каким-то образом заставить работать сломанную ногу, чтобы без помех добраться до оружия и завладеть им. Если они начнут драться за пистолет, он проиграет.
– Гален, – Элизар попытался взять его за плечо, Гален резко отшатнулся.
– Ради магов, – продолжал Элизар, – ты должен мне помочь. Ты должен поверить мне.
Гален не ответил, и Элизар убрал руку. Несколько секунд он молча изучал Галена. Когда он снова заговорил, его голос стал мягче:
– Ты – единственный из всех людей, кто должен поверить мне. Я говорил тебе, что мы обладаем гораздо большим могуществом, чем то, о котором нам известно сейчас, могуществом, данным нам Тенями. Ты открыл часть давно забытого. Ты нашел оружие, одно из многих, внедренных Тенями в биотек.
Как только разговор коснулся этой темы, сердце Галена забилось быстрее, и он внезапно понял, что испугался.
Элизар продолжал:
– Таратимуды постоянно воевали друг с другом. Они стремились к власти. Тени предложили им технологию, дарующую им огромное могущество, которая сделала бы их великими воинами. Таратимуды приняли ее. Многие из них сражались на стороне Теней в последней войне – это еще одна грязная тайна. Но после окончания войны таратимуды снова начали драться между собой. Они уничтожили друг друга. Вот что было тем великим катаклизмом, вот что было окутано покровом тайны.
Кое о чем Тени таратимудам не сказали. Вирден сама поняла это лишь после того, как большая часть ее расы погибла. Они не рассказали о том, что подаренная ими технология была не просто совершенной энергетической системой, которой можно было управлять – она была создана и запрограммирована с особой целью. Тени стремились к войне и хаосу и, поэтому создали биотек, запрограммировав его на то же самое: создавать армию агентов хаоса, воинов, которые будут сеять вокруг себя смерть и разрушение везде, где бы они ни появились.
Гален с такой силой стиснул бок, что его рука начала дрожать.
– Ты не задумывался о том, почему маги так быстро приходят в ярость? Почему мы так часто деремся между собой? Мы даже не можем жить вместе. Нас заставляет сражаться программа, заложенная в биотеке. Наше предназначение – нападать на других, защищаться, когда нам угрожают, выживать с помощью целительной силы органелл. Раны, которые убили бы любого не-мага, для нас не смертельны. Мы должны были стать практически непобедимой разрушительной силой.
Мысли Галена перескакивали от одного воспоминания к другому, находя между ними связи, которых он никогда раньше не замечал. Когда на ассамблее он почувствовал, что Элизар ему угрожает, его первым инстинктивным желанием было воспользоваться кризалисом, атаковать Элизара с ошеломляющей силой. После инициации энергия биотека начала бурлить в нем. Неослабевающее, возбуждающее течение скрытой энергии постоянно подталкивало его к действиям. Всякий раз, когда он использовал биотек для атаки, Гален чувствовал исходящее от него радостное эхо. Как только Гален оказывался в опасной ситуации, у него тотчас появлялось это неистовое желание нанести ответный удар. Для того чтобы сохранить контроль, требовались титанические усилия.
С тех пор, как он согласился лететь вместе с остальными магами, подавив желание отомстить, он сражался и с собой, и с биотеком. Поток неугомонной энергии усилился. На Селике 4 он не удержался, он просто не мог дольше сдерживаться, и уничтожил фрагмент кризалиса Элизара. Он был настолько захвачен стремлением к уничтожению, что дабы сохранить контроль, ему приходилось периодически обрушивать энергию на себя.
В тоннеле, когда он раз за разом накладывал заклинание уничтожения, биотек пел внутри него, энергия текла как никогда свободно, как будто именно это и было предназначением биотека. Как будто именно это было его предназначением.
Элизар кивнул, явно заметив осознание на лице Галена.
– Вирден основала Круг и создала Кодекс, чтобы обуздать в нас разрушительные импульсы. Вот почему следовать Кодексу стоит магам такого напряжения, вот почему наказание за его нарушение столь сурово. Некоторые из нас так глубоко похоронили в себе эти разрушительные импульсы, что им стало довольно легко подчиняться Кодексу. Для других это постоянная, тяжелая борьба. Но без Круга и Кодекса мы бы скатились обратно к хаосу.
«Все мы думаем о том, что не должны делать, – говорил Блейлок, – об уничтожении. Большинство моих последователей подражают мне потому, что им приходится делать это. Без ежедневного очищения, без поста, без медитации и покаяния, без воздержания и бдений, без отрицания чувств, без смирения они просто окажутся неспособными следовать Кодексу».
– Круг и Кодекс, – произнес Элизар, – заставляют нас сосредоточиться на том, как использовать нашу силу не для того, чтобы уничтожать. Мы переворачиваем программирование Теней, используя силу, данную ими, не так, как планировали Тени, но для того, чего они не могли предвидеть. Мы комбинировали между собой различные, полученные от Теней способности, создавая все более сложные заклинания, пряча нашу истинную природу даже от самих себя. Вместо стремления к могуществу мы сконцентрировались на магии, знании, красоте, благе. Некоторые из нас даже научились лечить, что никогда не входило в планы Теней. Мы стали чем-то намного большим, чем Тени могли себе представить. Мы изменили их замысел.
Однако, сделав это, мы забыли наши основные, заложенные Тенями, умения. Ты каким-то образом смог заново открыть этот потенциал. Тебе позволило совершить это что-то в твоем языке заклинаний, в образе мышления.
Гален обнаружил заклинание уничтожения, лежавшее в основе всех их заклинаний: простое уравнение из одного элемента, базовый постулат, как он назвал его. Оно было фундаментом, на котором строилось все их могущество, истиной, говорящей о том, кем они являлись. Если отбросить все показные и обманные телодвижения, все эти посохи, капюшоны и круги из камней, то останется лишь одно – громадная разрушительная сила.
Способность слушать переговоры Теней тоже выражалась уравнением из одного элемента, тоже являлась базовым постулатом. Конечно, Тени предоставили своим слугам простой способ связи с ними.
Трагическая, ужасающая чудовищность открывшейся истины потрясла Галена. Круг забирал детей, тренировал и учил их, имплантировал в них семена анархии. Они превращали учеников в агентов Теней, и называли их техномагами. Как только программа, зовущая к уничтожению, распространялась в теле вновь посвященного, Круг начинал требовать от них послушания Кодексу, заповеди которого противоречили их природе, заложенным в программу базовым постулатам. Элизар посмел говорить об изменении, как и она, но это было невозможно. Они были тем, кем были – воплощением хаоса. Члены Круга прибегли к глупейшему самообману, веря, что от Теней могло исходить благо. Что маги могли творить благо. Но они, где бы ни появлялись, разносили заразу. Гален был живым доказательством этого.
Но, было ли это желанием биотека или нет, он хотел убить Элизара. В нем жило стремление к разрушению. Он мечтал о том, как голыми руками вырвет биотек из тела Элизара, сделает с ним то же самое, что Тилар сделал с Блейлоком. Возможно, биотек усиливал это стремление, превращал импульс в постоянное, навязчивое желание. Гален знал этого. Три года он работал с кризалисом. Тренировал его, и, видимо, кризалис, в свою очередь, тренировал его самого. А во время посвящения он и биотек стали единым целым. Единым существом, в котором системы человеческого организма и нити биотека переплелись так тесно, что без биотека он чувствовал себя неполноценным. Как мог он определить, какие желания исходят от него самого, а какие – от биотека? И была ли между ними разница?
– Теперь все это обрело смысл, не так ли? – спросил Элизар. – То, как мы живем, то, во что верим, природа биотека.
Гален кивнул. Ему нечего было возразить. Биотек был запрограммирован на уничтожение. Он сам был запрограммирован на уничтожение.
– Ты можешь меня ненавидеть. Я это понимаю. Но я – единственный, кто может спасти магов. И совершить это я смогу лишь с твоей помощью.
Маги не должны были существовать. Они потенциально представляли собой такую же страшную угрозу, как и Тени. Гален испытывал огромную жалость к ним, мечтавшим создавать внушающие благоговение шедевры, порождать удивление, творить благо, жить, опираясь на историю, ключевой факт которой от них скрывался. Все они мечтали об одном и том же. Но эти мечты основывались на лжи.
Когда Гален задумался об истории магов, о полученном ими огромном знании, о совершенных ими великих подвигах, о войнах, в которых они сражались, о мести, о заговорах и контр-заговорах, то задал себе вопрос: что, если за всю свою историю маги совершили больше зла, чем добра? Ведь на самом деле маги жили, подчиняясь Кодексу всего лишь около полувека. Но он знал, что за это время они совершили много достойных дел.
Гален не знал, можно ли спасти магов, или им суждено исчезнуть, прекратить свое существование. Элрик говорил Олвину: «Я не вижу для магов возможности выжить в этой войне. В качестве техномагов». Сейчас Гален понял, что тот имел в виду. Не умея создавать биотек, все маги постепенно вымрут. Но, даже если маги каким-то образом этим умением овладеют, природа биотека останется неизменной. Биотек и впредь будет порождать агентов хаоса.
Гален не знал, чего он хочет, за исключением желания убить Элизара.
– Нужен ли я тебе, – сказал он. – У тебя ведь есть Тилар и Разил.
– Тилар и Разил подчиняются Теням. Тилар никогда не простит наш орден за то, что его изгнали, – Элизар слегка, двумя пальцами указал на искалеченного Блейлока. – Ты видишь, каков он. А Разил…, ей никто не в силах помочь.
Элизар понизил голос и наклонился ближе к Галену:
– Сначала я хотел убедить тебя, сказав правду. Вот почему я рассказал тебе все, что мне известно. Поверил ты или нет, но у меня больше нет времени убеждать тебя. Тени готовят ловушку. Менее чем через час, если ты не поможешь мне остановить их, все маги умрут.
Сердце Галена екнуло:
– И я должен поверить, потому что мне об этом сказал ты?
Элизар нахмурился, он явно терял терпение:
– Им известно о том, что ты предупредил магов не лететь на «Зекхите». Но маги разработали другой план, а Тени его раскрыли. Корабль магов будет уничтожен вместе со всеми, кто находится на его борту.
Если Элизар говорил правду, то сообщение, отправленное Галеном, не спасет Элрика. Все маги, находящиеся на Вавилоне 5, погибнут. Но откуда Гален мог знать, что Элизар говорит правду? Все откровения Элизара были направлены на то, чтобы завоевать его доверие. Теперь самое подходящее время для лжи.
И теперь самое подходящее время для Элизара, чтобы потребовать от него окончательного ответа.
Гален спокойно заговорил:
– Как, по-твоему, я смогу остановить их?
– Ты можешь, как и я, притвориться союзником Теней. Сейчас они окончательно распрощались с надеждой заключить союз с магами: Элрик отверг их последнее предложение. Но, если я продемонстрирую им, что смог переубедить тебя, то у них снова появится надежда. Они поверят, что я смогу переубедить других магов. Ты должен сказать им, что, узнав правду, ты не можешь больше хранить верность магам. Что ты понял, чем обязан Теням, и теперь твоя преданность принадлежит им. Они пообещали, что, если ты станешь моим союзником, то они повременят с уничтожением магов.
– И ты им доверяешь.
– Я не идиот. Я им не очень-то доверяю. Но я знаю, что они до сих пор хотят, чтобы мы стали их союзниками.
– И они так просто позволят магам скрыться в тайном убежище.
– Позволят, если ты скажешь мне, где оно находится. Это – единственный способ убедить их, что ты действительно стал их союзником. Скажи это, и мы сможем спасти наш орден от уничтожения и выиграем время, за которое сможем узнать секрет воспроизводства биотека.
Пока Элизар говорил, его лицо оживилось, губы слегка растянулись в улыбке.
– А если мы не сможем узнать этот секрет, то с твоей силой мы, возможно, сможем заставить Теней раскрыть его. Гален, ты уничтожил корабль Теней! Ты так же силен, как они! Только представь себе, как бы Тени нас боялись, знай все маги твое заклинание! Но сначала надо спасти магов. Пока они живы – жива надежда.
– И, чтобы помочь им выжить, мне надо всего лишь рассказать тебе, где они собираются скрыться.
Элизар просто глупец. Сознавая это или нет, он был марионеткой Теней. Они искали способ соблазнить Галена, так же, как они проделали это с Элизаром. Они никогда не откроют секрета воспроизводства биотека. Но они бесконечно будут требовать от него доказательств своей преданности, так же, как от Элизара. И, если маги окажутся заложниками в своем тайном убежище, то ему или придется подчиниться, или он станет причиной гибели магов. Возможно, Тени хотят, чтобы он работал с Элизаром, подкарауливал магов поодиночке там, где они скроются, ослабленные, не обладающие достаточным количеством ресурсов, и предлагал бы им последний выбор: переметнуться или лишиться имплантантов. Возможно, они хотят, чтобы он научил других своему заклинанию. Если все маги узнают секрет, то какой хаос они смогут породить? Или, они, возможно, хотят заставить его сражаться за них, разносить жар разрушения.
Но слишком много было поставлено на кон. На Вавилоне 5 находилась лишь небольшая группка магов. Казалось, опасность в настоящий момент грозила только им. Подозревали ли Тени, что это – отвлекающий маневр? Подозревал ли Элизар? Уж он-то точно знал, как действуют маги.
– Гален, это – единственный шанс спасти их.
– Как ты узнаешь, – ответил Гален, – что я сказал тебе правду?
Элизар взмахом руки отмел вопрос.
– Мой телепат просканирует тебя, чтобы получить подтверждение.
Гален каким-то образом понял, что именно это все время и было целью Элизара. Элизар рассказал ему правду, чтобы завоевать его доверие, чтобы Гален потом добровольно согласился на сканирование. Когда Банни попыталась просканировать Келла, Келл убил себя. Элизар не хотел, чтобы подобное повторилось. Он хотел знать истинные планы магов.
Гален не мог позволить Банни сканировать его. Она была П12. Он сможет сдерживать ее лишь несколько секунд, и не более того. Он не был достаточно искусен, чтобы вызвать у себя инфаркт, как сделал Келл. Элизар узнает секрет уничтожения, узнает о том, что сбор магов на Вавилоне 5 был отвлекающим маневром. Тогда остальные маги окажутся в опасности. Возможно, истина заключалась в том, что маги никогда не должны были появиться. Но он не хотел становиться причиной их гибели.
Он должен добраться до пистолета. Гален отпустил бок, выпрямился. Он не смел двигать ногой, еще не время. Органеллы бездействовали, и боль постоянно усиливалась на протяжении всего разговора. Нога еще больше распухла, штанина чуть не рвалась на ней.
Гален неглубоко вздохнул, сосредоточился. Лжец из него был никудышный, но он должен хотя бы попытаться убедить Элизара в том, что обдумывает его предложение.
– Ты прав, я тебя ненавижу. Но я не ослеплен ненавистью. Твой план – наш единственный шанс. Но откуда мне знать, является ли спасение магов твоей истинной целью? Узнав, где расположено тайное убежище, ты сможешь убить меня, а все маги окажутся в твоей власти. Мои сенсоры отключены, и я не могу знать, говоришь ли ты правду. Ты должен доказать мне правдивость своих намерений. Включи мой биотек. Докажи, что доверяешь мне, а я сделаю ответный жест.
Элизар встал.
– А как я узнаю, что ты не собираешься меня убить, как убил многих там, в тоннеле? Гален, ты убил намного больше народу, чем я.
Кажется, он клюнул.
Элизар резко взмахнул рукой.
– Я рассказал тебе больше правды, чем кто-либо еще за всю твою жизнь. Скажи мне, что тебе известно о тайном убежище магов. Вместе мы сможем спасти их. Вместе мы сможем завоевать для них свободу. Ты знаешь, что я хочу этого. Я знаю, что ты хочешь того же. У нас одни и те же благородные мечты. Реальность запачкала их, но на нашу долю еще остались великие задачи, и мы с ними справимся. Продемонстрируй мне свою добрую волю. Тогда я включу твой биотек.
Гален опустил глаза, пытаясь изобразить неуверенность. Ему нужно заставить Элизара отойти от каталки. Ему нужно, чтобы Элизар не заметил оружия.
– Кроме вас с Блейлоком здесь есть еще маги? – спросил Элизар.
Гален взглянул ему в глаза:
– Нет. Остальные – на Вавилоне 5. Мы прилетели, чтобы разузнать планы Теней в отношении магов.
– А что тебе известно о «тайном убежище» магов?
– К сожалению, – ответил Гален, – Круг держит в тайне не только то, что касается биотека. Только членам Круга известно местоположение убежища. Они боятся, что некоторые из нас могут быть агентами Теней, и потому никому не открывают его координат.
Элизар изучающе смотрел на него:
– Тебе больше ничего не известно?
– Блейлок знает, где тайное убежище, – Гален, пошатываясь, встал на ноги. Боль пронзила его ногу. – Разбуди его, и я помогу убедить его рассказать тебе об этом. Я больше ему не предан.
Гален пошатнулся, перед его глазами закружились серые пятна. Он сосредоточился на том, чтобы сохранять равновесие. Он должен одним точным движением схватить оружие.
– Блейлок никогда не скажет. И ты не сказал мне ничего, что могло бы убедить Теней в том, что ты на их стороне, – Элизар протянул руку, остановив ее в сантиметре от Галена. – Я тебя не понимаю. У магов есть всего один шанс. Ты должен мне помочь. Ты что, не хочешь спасти их?
Гален заметил, что его дыхание участилось. Он пристально посмотрел на Элизара:
– Восстанови мою силу. Отпусти нас. Скажи Теням, что мы сбежали. Я предупрежу магов. Они избегнут ловушки, а ты выиграешь время, в котором нуждаешься.
Элизар широко развел руки, заговорил громче:
– Как я узнаю, что ты не замышляешь убить меня? Я не могу подвергнуть опасности все, что я сделал, не могу допустить, чтобы те, кто погиб, умерли напрасно. Я должен знать, что могу доверять тебе, – он замялся. – Если ты ничего не знаешь о тайном убежище, то объясни мне, как накладывать заклинание уничтожения. Его тайна останется между нами.
Мысли Элизара всегда возвращались к могуществу.
– Я никому не расскажу об этом. Искушение слишком велико.
Рот Элизара растянулся в кривой усмешке:
– Мы оба желаем, чтобы маги выжили. Разве не трагедия, что мы не можем доверять друг другу? Ты не находишь? Это – наш единственный шанс. Гален, у нас осталось всего несколько минут! Чуть промедли – и все они умрут. Что я могу сделать, что я могу сказать для того, чтобы завоевать твое доверие?
– Верни мне Изабель.
Губы Элизара скривились, он замолчал, отвел глаза.
– Я бы это сделал, будь это в моих силах. Каждую ночь мне снится один и тот же кошмар. Но мы должны стать выше этого. Она…
– Выше некуда.
Элизар снова посмотрел на Галена, впился в него взглядом. Наконец, он покачал головой и тихо проговорил:
– Я должен позвать Банни, чтобы она тебя просканировала. Она выяснит твои истинные намерения. Если ты не причинишь мне вреда, я помогу вам с Блейлоком бежать.