Ночные кошмары – расплата за возможность убивать роданов чудесным оружием.
Делиться своими тревогами Рендалл не собирался. Помочь друзья все равно не в силах, к чему обременять их дополнительными заботами?
– У меня найдется на этот случай снадобье, – с улыбкой заметил Арон-Тис. – Оно тебя мигом в норму приведет…
– Из снадобий Гундихару фа-Горину больше всего нужно пиво, – проворчал гном. – А его тут ни за что не достанешь.
– Чего нет, того нет, – и уши старого гоблина обиженно выгнулись.
Появились разносившие ужин матросы. По их спокойному виду Олен заключил, что шторма не предвидится. Очистив миску от вареных бобов, едва сдобренных маслом, лег и завернулся в одеяло.
Некоторое время лежал, вслушиваясь, как Гундихар с помощью Арон-Тиса учится играть в «Волшебные корабли». Страх погрузиться в сон и попасть в хорошо знакомый, с каждым разом все более отвратительный кошмар никак не отпускал. Но усталость понемногу брала свое…
А потом Олен проснулся и понял, что уже утро, что ночь прошла спокойно и что в этот раз обошлось без видений. А значит, сила Сердца Пламени и в самом деле сделалась противовесом мощи ледяного клинка.
– Мяу, – сказали у самого уха, и шершавый нос Рыжего ткнулся в висок.
– Что, еду пришел клянчить? – Олен ухватил оцилана за мохнатый бок и принялся чесать, с наслаждением погружая пальцы в мягкий мех.
Кот громко замурлыкал.
– Утренние песни? – спросил с соседней койки Бенеш хриплым со сна голосом. – Кстати, это не ты сегодня храпел?
– А мне показалось, что ты, клянусь Семью Большими Молотами, – сказал Гундихар. – Эй, хватит дрыхнуть, утро давно!
Оказалось, что гном успел встать, ополоснуться забортной водой и даже расчесать бороду.
– Точно, – поддержала его Саттия, известная любительница ранних подъемов. – Олен, тебя ждет очередной урок.
Он в притворном ужасе застонал, откинул одеяло и принялся одеваться. На палубе Рендалла встретил все тот же ровный южный ветер и розовый свет едва поднявшегося над горизонтом солнца. По-быстрому сделал дела и вернулся в шатер, где поел и уткнулся в книжку.
– Ты не торопись, – наставляла Саттия. – И как вообще можно путать «тет» и «тет-ар»? Они ведь почти не похожи?
– Не знаю, – уныло отвечал Олен. – У этого загиб, и у этого загиб…
– Я тоже, ну… путал знаки, когда Истинный Алфавит учил, – с сочувствием произнес Бенеш. – Так вот наставник один раз меня не поправил и заклятие, ну, сработало неправильно…
– И что? – спросил навостривший уши Гундихар.
– Ну и я, вместо того чтобы подогреть воду, поджег собственную одежду, – молодой маг улыбнулся. – Потушили быстро, но ожоги… они заставили меня быть внимательным, да.
Гном захохотал, Арон-Тис ухмыльнулся, а Саттия задумчиво проговорила:
– Отличная мысль. За ошибки буду лупить тебя раскаленными железными прутьями. Вот тогда ты точно все выучишь.
– Где ты возьмешь эти пру… – договорить Олен не успел, с мачты прозвучал тревожный крик дозорного.
Алхимик, услышав его, побледнел, насколько это возможно для гоблина. Лицо его стало серым.
– Что такое? – встревожилась Саттия.
– Черный корабль на горизонте, – уши старого гоблина скрутились в трубочки, выдавая, насколько их хозяин испуган. – И он идет к нам.
– И что? – Гундихар накрутил на палец прядь из бороды.
– Нагхи.
Одного слова хватило, чтобы настроение путешественников изменилось. Олен вспомнил схватку у ручья в вывернутом наизнанку мире, зеленые глаза навыкате, руки с перепонками между пальцами, слизистую кожу нагхов. Тогда Рендалл едва не погиб, а Бенеша удалось спасти лишь чудом.
– Значит, придется сражаться, – только гном остался каменно спокоен. – Гундихар фа-Горин не испугается никакого врага, будь это даже разумные лягушки с Солнечного острова. Эх, жаль, сгинул мой мешок, в нем хранилась кольчужка. Пригодилась бы сейчас.
Бездонный дорожный мешок, где можно было найти все, от редких приправ до сапожного молоточка, пропал во время боя в поселке орочьих магов. Тогда реальность вывернулась после могучего удара гостя с Нижней Стороны, сошедшегося в битве с драконами, посланными хозяевами Небесного Чертога. Пропало и погибло в тот день многое, не только пожитки гнома…
– Сражаться так сражаться, – буднично проговорила Саттия. – Жаль, что стрел не осталось. Хотя на корабле должен быть запас. Пойдем, Арон-Тис, поговорим с капитаном.
Они с алхимиком поспешили к выходу из шатра, Олен пошел следом.
Кораблем владела нервная, крикливая суета. По средней палубе носились матросы, из трюма спешно выносили тяжелые арбалеты и связки стрел к ним – коротких и толстых. Одни пассажиры вооружались, другие молились, в голосах их слышались одновременно гнев и тоска.
А далеко на юге, разделяя линию горизонта надвое, виднелась черная точка размером с крупную муху.
– Шустро идут, лопни их жирные туши. – Гундихар выбрался на палубу, держа боевой цеп в руке. – Будь у нас три мачты да маг ветряной в придачу, тогда оторвались бы, наверное. А с двумя – вряд ли…
Корабль рос, становились видны детали – мачты, желтые паруса, окованный медью таран.
– Со стрелами у них слабовато, – заявила Саттия, поднимаясь по лесенке. – Одну связку длинных нашла, да и те поганые, без баланса, с дрянными перьями. А вот кольчуг зато полно. Я одну себе подобрала, – и девушка продемонстрировала рубаху из колец, чуть зауженную книзу, с коротким рукавом. – От случайного удара защитит, а большего и не надо.
– Пойдем отыщем себе что-нибудь, – сказал гном. – А то мне не по себе с голым пузом в бой идти. А тут бой будет настоящий, суровый, не чета прежним схваткам. Это я нутром чую, клянусь подолом старшей прабабки.
– Пойдем, – не стал спорить Олен.
Они спустились по лесенке на среднюю палубу и нырнули в люк. Окунулись в гам и топот, в запахи прокисшей грязи, застоявшегося пота и превратившейся почти в камень смолы. Гундихар как-то быстро сориентировался и привел Рендалла в закуток трюма, где мрачный боцман, шею которого украшала дудка на цепочке, выдавал матросам кольчуги.
– Кто? – рыкнул он, обнаружив чужаков. – Что?
– Нам тоже надо. Будем сражаться, – и гном напоказ взмахнул «годморгоном», чуть не зашибив одного из гоблинов.
– Так, – боцман, похоже, не был склонен к длинным беседам. – Выбирайте.
– Ага! – глаза гнома сверкнули, и он ринулся на кольчуги, точно кот на рыбьи потроха.
Роясь в защитном снаряжении, Гундихар успевал еще бормотать себе под нос и весело насвистывать:
– Ну и дрянная ковка, простит их Аркуд… это вообще никуда не годится… как гнилая кожа, – в могучих пальцах очередная кольчуга и правда треснула, – а вот это ничего, из нашей стали… Держи, тебе подойдет.
Олен поймал брошенную кольчугу, придирчиво осмотрел. Понятно, что не самая лучшая работа, да и подкольчужник настолько сильно протерся, что его, считай, и нет. Но сейчас не тот момент, чтобы быть разборчивым, так что и такая сойдет, как-то прикроет, и ладно.
Натянул кольчугу, присел, помахал руками, проверяя, не сковывает ли движения.
– Ну как? – спросил Гундихар, тоже успевший облачиться.
– Клянусь Селитой, бывало и получше. Но пойдем, а то без нас начнут.
Поднялись обратно на палубу, Олен с наслаждением вдохнул свежего морского воздуха. И тут внезапно явившаяся мысль поразила его с силой и мощью ударившей в скалу молнии – ведь если бы не воронка, образованная перстнем и мечом, то корабль нагхов проплыл бы мимо…
И шар гиппаров всплыл бы десятком миль южнее или севернее, не заметив «Огня вод»…
И маг остался бы в живых, и те гоблины, что погибли вчера…
Не будь на борту человека по имени Олен Рендалл, последнего отпрыска Безария Основателя…
Сердце пронзила такая боль, что он заскрипел зубами. Из-за него погибли все до единого жители Заячьего Скока, пали под мечами Чернокрылых. Посланец с Нижней Стороны погубил обитателей орочьего поселка, одних убил, других превратил в нечто ужасное. И что, теперь настало время расставаться с жизнью экипажу и пассажирам гоблинского корабля?
И все из-за него, Олена?
Может быть, проще броситься в море вместе с мечом и Сердцем Пламени? Чтобы покончить со всем и сразу, устранить жуткую опасность для ни в чем не повинных роданов…
– Олен, ты чего? Эй! – в сознание с трудом пробился встревоженный голос Гундихара. – Побелел весь и трясешься. Ты в порядке?
– Да, конечно. – Прыгни он за борт, судно нагхов никуда не исчезнет. Поэтому нужно сражаться, отправить в царство Адерга как можно больше сородичей колдуна, едва не погубившего Бенеша.
А там – будет что будет.
Черный корабль приблизился, стал виден закругленный борт, куда более высокий, чем у «Огня вод». Во всей красе открылся герб Солнечного острова, немного похожий на эмблему Золотой империи.
Олен и Гундихар поднялись на кормовое возвышение, где стояли Бенеш и Саттия, оба мрачные и сосредоточенные. Рядом с ними сидел Рыжий, похожий на столбик из золота.
– А алхимик где? – спросил Гундихар.
– В вещах роется, – ответила девушка. – Пакует так, чтобы во время драки ничего не пострадало. Странно этот тип себя ведет, – она кивнула в сторону чужого судна. – Он может утопить нас в один момент, а вместо этого идет так, чтобы встать борт к борту…
Корабль нагхов приближался. Мощный форштевень вспарывал поверхность моря, капли блестели на выпуклости тарана, пузырились паруса, но ни единой живой души не было видно ни на реях, ни на палубе. Казалось, что призрак исчезнувшего на морском дне судна поднялся из пучины, явился из жутких баек, что рассказывают по тавернам пьяные мореходы…
Расстояние между двумя кораблями стремительно уменьшалось.
Что-то крикнул капитан, вновь нацепивший древний шлем. Матросы с мечами и арбалетами выстроились вдоль борта. Бенеш поднял руки, на лице его появилась очень давняя подруга – нерешительность.
– Можно кинуть заклинание в борт… попробовать проломить, ну… – заговорил он.
– Так бей! О чем думать? – рыкнул гном.
Молодой маг шумно сглотнул, но сделать не успел ничего. Черный корабль ожил, отхаркнулся десятками коротких толстых стрел. Одна из них ударила Бенеша в лоб, и тот свалился, как подкошенный.
– Нет! – крикнул Олен. – Он мертв?
– Жив, – ответила Саттия, поднимая стрелу, вместо острого металлического наконечника украшенную тяжелым деревянным кругляшом. – Только оглушен. Похоже, что у нагхов имеется желание взять пленных…
Гном рыкнул, вскинул «годморгон». С жужжанием завертелась верхняя секция боевого цепа, и на палубу упали обломки еще двух стрел.
– Уже напали? – из шатра выскочил Арон-Тис с кинжалом в руке.
Делиться своими тревогами Рендалл не собирался. Помочь друзья все равно не в силах, к чему обременять их дополнительными заботами?
– У меня найдется на этот случай снадобье, – с улыбкой заметил Арон-Тис. – Оно тебя мигом в норму приведет…
– Из снадобий Гундихару фа-Горину больше всего нужно пиво, – проворчал гном. – А его тут ни за что не достанешь.
– Чего нет, того нет, – и уши старого гоблина обиженно выгнулись.
Появились разносившие ужин матросы. По их спокойному виду Олен заключил, что шторма не предвидится. Очистив миску от вареных бобов, едва сдобренных маслом, лег и завернулся в одеяло.
Некоторое время лежал, вслушиваясь, как Гундихар с помощью Арон-Тиса учится играть в «Волшебные корабли». Страх погрузиться в сон и попасть в хорошо знакомый, с каждым разом все более отвратительный кошмар никак не отпускал. Но усталость понемногу брала свое…
А потом Олен проснулся и понял, что уже утро, что ночь прошла спокойно и что в этот раз обошлось без видений. А значит, сила Сердца Пламени и в самом деле сделалась противовесом мощи ледяного клинка.
– Мяу, – сказали у самого уха, и шершавый нос Рыжего ткнулся в висок.
– Что, еду пришел клянчить? – Олен ухватил оцилана за мохнатый бок и принялся чесать, с наслаждением погружая пальцы в мягкий мех.
Кот громко замурлыкал.
– Утренние песни? – спросил с соседней койки Бенеш хриплым со сна голосом. – Кстати, это не ты сегодня храпел?
– А мне показалось, что ты, клянусь Семью Большими Молотами, – сказал Гундихар. – Эй, хватит дрыхнуть, утро давно!
Оказалось, что гном успел встать, ополоснуться забортной водой и даже расчесать бороду.
– Точно, – поддержала его Саттия, известная любительница ранних подъемов. – Олен, тебя ждет очередной урок.
Он в притворном ужасе застонал, откинул одеяло и принялся одеваться. На палубе Рендалла встретил все тот же ровный южный ветер и розовый свет едва поднявшегося над горизонтом солнца. По-быстрому сделал дела и вернулся в шатер, где поел и уткнулся в книжку.
– Ты не торопись, – наставляла Саттия. – И как вообще можно путать «тет» и «тет-ар»? Они ведь почти не похожи?
– Не знаю, – уныло отвечал Олен. – У этого загиб, и у этого загиб…
– Я тоже, ну… путал знаки, когда Истинный Алфавит учил, – с сочувствием произнес Бенеш. – Так вот наставник один раз меня не поправил и заклятие, ну, сработало неправильно…
– И что? – спросил навостривший уши Гундихар.
– Ну и я, вместо того чтобы подогреть воду, поджег собственную одежду, – молодой маг улыбнулся. – Потушили быстро, но ожоги… они заставили меня быть внимательным, да.
Гном захохотал, Арон-Тис ухмыльнулся, а Саттия задумчиво проговорила:
– Отличная мысль. За ошибки буду лупить тебя раскаленными железными прутьями. Вот тогда ты точно все выучишь.
– Где ты возьмешь эти пру… – договорить Олен не успел, с мачты прозвучал тревожный крик дозорного.
Алхимик, услышав его, побледнел, насколько это возможно для гоблина. Лицо его стало серым.
– Что такое? – встревожилась Саттия.
– Черный корабль на горизонте, – уши старого гоблина скрутились в трубочки, выдавая, насколько их хозяин испуган. – И он идет к нам.
– И что? – Гундихар накрутил на палец прядь из бороды.
– Нагхи.
Одного слова хватило, чтобы настроение путешественников изменилось. Олен вспомнил схватку у ручья в вывернутом наизнанку мире, зеленые глаза навыкате, руки с перепонками между пальцами, слизистую кожу нагхов. Тогда Рендалл едва не погиб, а Бенеша удалось спасти лишь чудом.
– Значит, придется сражаться, – только гном остался каменно спокоен. – Гундихар фа-Горин не испугается никакого врага, будь это даже разумные лягушки с Солнечного острова. Эх, жаль, сгинул мой мешок, в нем хранилась кольчужка. Пригодилась бы сейчас.
Бездонный дорожный мешок, где можно было найти все, от редких приправ до сапожного молоточка, пропал во время боя в поселке орочьих магов. Тогда реальность вывернулась после могучего удара гостя с Нижней Стороны, сошедшегося в битве с драконами, посланными хозяевами Небесного Чертога. Пропало и погибло в тот день многое, не только пожитки гнома…
– Сражаться так сражаться, – буднично проговорила Саттия. – Жаль, что стрел не осталось. Хотя на корабле должен быть запас. Пойдем, Арон-Тис, поговорим с капитаном.
Они с алхимиком поспешили к выходу из шатра, Олен пошел следом.
Кораблем владела нервная, крикливая суета. По средней палубе носились матросы, из трюма спешно выносили тяжелые арбалеты и связки стрел к ним – коротких и толстых. Одни пассажиры вооружались, другие молились, в голосах их слышались одновременно гнев и тоска.
А далеко на юге, разделяя линию горизонта надвое, виднелась черная точка размером с крупную муху.
– Шустро идут, лопни их жирные туши. – Гундихар выбрался на палубу, держа боевой цеп в руке. – Будь у нас три мачты да маг ветряной в придачу, тогда оторвались бы, наверное. А с двумя – вряд ли…
Корабль рос, становились видны детали – мачты, желтые паруса, окованный медью таран.
– Со стрелами у них слабовато, – заявила Саттия, поднимаясь по лесенке. – Одну связку длинных нашла, да и те поганые, без баланса, с дрянными перьями. А вот кольчуг зато полно. Я одну себе подобрала, – и девушка продемонстрировала рубаху из колец, чуть зауженную книзу, с коротким рукавом. – От случайного удара защитит, а большего и не надо.
– Пойдем отыщем себе что-нибудь, – сказал гном. – А то мне не по себе с голым пузом в бой идти. А тут бой будет настоящий, суровый, не чета прежним схваткам. Это я нутром чую, клянусь подолом старшей прабабки.
– Пойдем, – не стал спорить Олен.
Они спустились по лесенке на среднюю палубу и нырнули в люк. Окунулись в гам и топот, в запахи прокисшей грязи, застоявшегося пота и превратившейся почти в камень смолы. Гундихар как-то быстро сориентировался и привел Рендалла в закуток трюма, где мрачный боцман, шею которого украшала дудка на цепочке, выдавал матросам кольчуги.
– Кто? – рыкнул он, обнаружив чужаков. – Что?
– Нам тоже надо. Будем сражаться, – и гном напоказ взмахнул «годморгоном», чуть не зашибив одного из гоблинов.
– Так, – боцман, похоже, не был склонен к длинным беседам. – Выбирайте.
– Ага! – глаза гнома сверкнули, и он ринулся на кольчуги, точно кот на рыбьи потроха.
Роясь в защитном снаряжении, Гундихар успевал еще бормотать себе под нос и весело насвистывать:
– Ну и дрянная ковка, простит их Аркуд… это вообще никуда не годится… как гнилая кожа, – в могучих пальцах очередная кольчуга и правда треснула, – а вот это ничего, из нашей стали… Держи, тебе подойдет.
Олен поймал брошенную кольчугу, придирчиво осмотрел. Понятно, что не самая лучшая работа, да и подкольчужник настолько сильно протерся, что его, считай, и нет. Но сейчас не тот момент, чтобы быть разборчивым, так что и такая сойдет, как-то прикроет, и ладно.
Натянул кольчугу, присел, помахал руками, проверяя, не сковывает ли движения.
– Ну как? – спросил Гундихар, тоже успевший облачиться.
– Клянусь Селитой, бывало и получше. Но пойдем, а то без нас начнут.
Поднялись обратно на палубу, Олен с наслаждением вдохнул свежего морского воздуха. И тут внезапно явившаяся мысль поразила его с силой и мощью ударившей в скалу молнии – ведь если бы не воронка, образованная перстнем и мечом, то корабль нагхов проплыл бы мимо…
И шар гиппаров всплыл бы десятком миль южнее или севернее, не заметив «Огня вод»…
И маг остался бы в живых, и те гоблины, что погибли вчера…
Не будь на борту человека по имени Олен Рендалл, последнего отпрыска Безария Основателя…
Сердце пронзила такая боль, что он заскрипел зубами. Из-за него погибли все до единого жители Заячьего Скока, пали под мечами Чернокрылых. Посланец с Нижней Стороны погубил обитателей орочьего поселка, одних убил, других превратил в нечто ужасное. И что, теперь настало время расставаться с жизнью экипажу и пассажирам гоблинского корабля?
И все из-за него, Олена?
Может быть, проще броситься в море вместе с мечом и Сердцем Пламени? Чтобы покончить со всем и сразу, устранить жуткую опасность для ни в чем не повинных роданов…
– Олен, ты чего? Эй! – в сознание с трудом пробился встревоженный голос Гундихара. – Побелел весь и трясешься. Ты в порядке?
– Да, конечно. – Прыгни он за борт, судно нагхов никуда не исчезнет. Поэтому нужно сражаться, отправить в царство Адерга как можно больше сородичей колдуна, едва не погубившего Бенеша.
А там – будет что будет.
Черный корабль приблизился, стал виден закругленный борт, куда более высокий, чем у «Огня вод». Во всей красе открылся герб Солнечного острова, немного похожий на эмблему Золотой империи.
Олен и Гундихар поднялись на кормовое возвышение, где стояли Бенеш и Саттия, оба мрачные и сосредоточенные. Рядом с ними сидел Рыжий, похожий на столбик из золота.
– А алхимик где? – спросил Гундихар.
– В вещах роется, – ответила девушка. – Пакует так, чтобы во время драки ничего не пострадало. Странно этот тип себя ведет, – она кивнула в сторону чужого судна. – Он может утопить нас в один момент, а вместо этого идет так, чтобы встать борт к борту…
Корабль нагхов приближался. Мощный форштевень вспарывал поверхность моря, капли блестели на выпуклости тарана, пузырились паруса, но ни единой живой души не было видно ни на реях, ни на палубе. Казалось, что призрак исчезнувшего на морском дне судна поднялся из пучины, явился из жутких баек, что рассказывают по тавернам пьяные мореходы…
Расстояние между двумя кораблями стремительно уменьшалось.
Что-то крикнул капитан, вновь нацепивший древний шлем. Матросы с мечами и арбалетами выстроились вдоль борта. Бенеш поднял руки, на лице его появилась очень давняя подруга – нерешительность.
– Можно кинуть заклинание в борт… попробовать проломить, ну… – заговорил он.
– Так бей! О чем думать? – рыкнул гном.
Молодой маг шумно сглотнул, но сделать не успел ничего. Черный корабль ожил, отхаркнулся десятками коротких толстых стрел. Одна из них ударила Бенеша в лоб, и тот свалился, как подкошенный.
– Нет! – крикнул Олен. – Он мертв?
– Жив, – ответила Саттия, поднимая стрелу, вместо острого металлического наконечника украшенную тяжелым деревянным кругляшом. – Только оглушен. Похоже, что у нагхов имеется желание взять пленных…
Гном рыкнул, вскинул «годморгон». С жужжанием завертелась верхняя секция боевого цепа, и на палубу упали обломки еще двух стрел.
– Уже напали? – из шатра выскочил Арон-Тис с кинжалом в руке.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента