Страница:
Дмитрий Казаков
Логово Тьмы
Часть первая
Море
Алхимия есть древнейшая и сложнейшая из наук, что ведомы роданам. Начала ее теряются во мраке времен, освещенном лишь светильником знания первых разумных существ, озаботившихся сутью тварной плоти…
Тарамунд фа-Зелин. Истина Золотой Воды и Жемчужной Росы
Глава 1
Старый гоблин
Ворота вольного города Фераклеон открылись, как всегда, с рассветом. Завизжали лебедки, загрохотали цепи. Уехала вверх и освободила проход решетка, подъемный мост с протяжным грохотом лег поперек рва. Первые лучи солнца, проникшие под арку башни, осветили заспанные лица стражников, блеснули на шлемах и кольчугах.
А затем в пределы Фераклеона въехала очень странная компания.
Первым был крепкий и светловолосый молодой человек. У пояса его покачивался длинный меч, серые глаза смотрели решительно, а на щеке виднелась небольшая родинка. Рядом ехала стройная девушка в зеленой куртке эльфийского покроя. За спиной у нее виднелся колчан с луком и белоперыми стрелами. Третьим следовал еще один человек, рыжий и веснушчатый, без оружия.
Замыкал процессию бородатый и очень мрачный гном. Синие глаза его сердито блестели, в руках уроженец подземелий держал странную палку, похожую на цеп, а стремена у лошади были специально укорочены, чтобы низкорослый всадник доставал до них ногами.
Одежду всех четверых покрывала серая пыль, словно после долгого странствия по степи. Мощные кони, совсем непохожие на орочьих, шли неспешно, прихрамывая. Вид у них был утомленный.
А за всадниками бежал огромный, с хорошую собаку, кот, и лучи солнца золотили его рыжую шерсть. Кое-где в ней виднелись проплешины, похожие на застарелые ожоги.
– Айма теос! [1]– выругался десятник стражи и затараторил, мешая слова известных ему языков: – Эль гато? [2]Фар инте! [3]Аршан дайти! [4]Кот – не пущу!
Светловолосый молодой человек придержал лошадь.
– Какой кот? – спросил он.
– На маи! [5]– Десятник ткнул пальцем в мохнатую зверюгу и удивленно вытаращил глаза.
Кот исчез, точно провалился сквозь землю.
– Куда он делся? – зашипел десятник в сторону ближайшего из подчиненных.
– Не могу знать, – ответил тот, не менее глупо тараща глаза. – Исчез…
– Исчез, ик, – подтвердил третий стражник. – Может быть, его и не было? Примерещился он… мне это вино из харчевни Седьмого Ролт-Тарча еще вчера показалось странным…
– Корни и листья, так мы можем ехать? – нетерпеливо поинтересовалась девушка, а гном сердито засопел и выпучил глаза.
– Нэ, [6]– опомнился десятник. – Э, да… Только пошлина… драхма с всех…
Человеческое наречие он знал хуже остальных, благо люди появлялись в городе редко. В Фераклеоне, расположенном в устье реки Стога, у самого края Великой степи, было много гоблинов и орков. Иногда сюда заходили корабли старших эльфов из Мероэ. На чужих судах приплывали гномьи купцы из Огненных или Серых гор, на своих – их восточные сородичи.
А вот людей этот порт Алиона, основанный пять с лишним тысяч лет назад, почти не интересовал.
– Драхма? – переспросил светловолосый. – Ваших денег у нас нет, но есть вот это. Может быть, подойдет?
Он залез в кошель на поясе и вытащил большую золотую монету. Когда бросил ее, сверкнул полумесяц на одной стороне и бородатая голова в короне с другой.
– Динар! – Десятник-гоблин поймал кругляш из желтого металла на лету, попробовал на зуб. На красном личике появилась довольная ухмылка, а костяной гребень на голове стал бурым. – Калос срисэс! [7]
Жест, которым сопровождались слова, не нуждался в переводе.
Светловолосый человек кивнул и тряхнул поводьями. Всадники шагом проехали мимо стражников, свернули на пустынную по утреннему времени улицу, что уходила к центру города.
– Нет, больше не могу! – громко заявил гном, когда ворота и охранявшие их гоблины скрылись из виду. – Чтобы Гундихар фа-Горин еще раз взобрался на это гнуснейшее животное? Нет, никогда! Дальше пешком.
И он неуклюже, сопя и пыхтя, начал слезать с лошади. Застрял ногой в стремени и едва не упал.
– Зарекалась сорока воровать. – Девушка улыбнулась, тряхнула светлыми волосами, и стало видно, что в них поблескивают белые прядки. – А где, Рыжий, кстати? Куда он исчез?
– Мяу. – Пушистый кот появился из воздуха рядом с гномом.
Морда у зверя была недовольная, усы воинственно торчали.
– Зря беспокоишься, Саттия. Куда пропал, оттуда и появится. – Светловолосый мягко улыбнулся. – Я бы тоже, клянусь Селитой, прошелся пешком. Надоело в седле сидеть. Бенеш, ты как?
Веснушчатый, на чьем лице застыло отстраненное, мечтательное выражение, заморгал, завертел головой.
– А… да? Что?
– Я спрашиваю, не хочешь ли ты пройтись? – сказал светловолосый.
– Я? Мне все равно, да… – отозвался Бенеш. – Хотя можно и пешком. Теперь ведь не обязательно в седле сидеть? Да, Олен?
Светловолосый кивнул.
– Мужики, – с неодобрением проговорила Саттия, глядя, как ее спутники спешиваются. – И желания у вас простые, мужские. С седла слезть, чтобы задницу не натирало, поесть и поспать. А я вот эти дни только и мечтала о том, чтобы вымыться. Кажется, что грязью и потом насквозь пропиталась… Самой противно!
Четверо всадников провели в дороге двадцать дней. За это время они проехали от затерянного в предгорьях пика Тохрот поселка магов до Фераклеона, лежащего на берегу моря. Оставили позади сотни миль степи, ночевки у костра на холодном ветру, переправу через разжиревшую от осенних дождей Адырью. Тогда едва не утонули в жидкой грязи, еле-еле спаслись.
Вчера вечером не успели к закрытию ворот и ночевали у реки, вместе с также припозднившимися купцами.
– Противно – камни зубами грызть, ха-ха, – заметил повеселевший гном. – От грязи еще никто не умирал. Отыщем какой-нибудь постоялый двор, отмоем тебя как следует. А вот поесть нужно прямо сейчас, это ты верно сказала. И пива выпить. Интересно, в такую рань что-нибудь открыто?
– Сейчас узнаем. – Олен поправил пояс с мечом и взял лошадь под уздцы.
Спутники двинулись за ним, кот нехотя побежал следом. Но на первом перекрестке свернул в сторону и исчез.
Улочки Фераклеона были узки и застроены типичными гоблинскими домами – каменными, с плоскими крышами и узкими окошками. Сточные канавы благоухали не хуже и не лучше, чем в людских поселениях, в голубовато-палевое небо поднимались тонкие струйки дыма.
Обитатели города просыпались, топили печи. Из жилищ доносились голоса, ветер нес аромат свежих лепешек и горячего нола.
Часто встречались лавки, пока закрытые, но, судя по размерам и ярким вывескам, очень богатые. Грохотали по мостовой телеги-бочки водовозов, спешили к ним хозяйки с ведрами в руках.
Местные гоблины явно отличались куда большим ростом, чем их северные и западные сородичи.
– Надо же, какие высокие, – удивленно сказал Бенеш, когда они обогнули телегу, вокруг которой толпились гоблинки. – И чешуи на локтях нет…
Длинные белые платья с вышивкой, но без рукавов, позволяли видеть руки женщин до самых плеч.
– Меня больше другое интересует – где можно поесть, – заявил Гундихар. – Где нас ждет сытный завтрак из пяти блюд? А?
Они прошли мимо белоснежного, окруженного колоннадой храма. С плоской его крыши на путников сердито глянул раскинувший крылья аист – спутник хозяина ветра Анхила. А когда за святилищем повернули направо, на широкую улицу, ведущую прямо на запад, то все четверо одновременно замерли.
Впереди, на вершине холма высилась могучая крепость. Лучи взошедшего солнца отражались от снежно-белых стен, давали возможность разглядеть огромные башни, зубцы на их верхушках. Вились на ветру флаги, голубые с золотом, блестели искорки там, где стояли часовые.
– Ого, это здорово! – воскликнул гном.
– Что, ваши строили? – поинтересовался Бенеш.
– Нет. Похоже, что гоблины. Но сработано хорошо, – неохотно признал Гундихар. – И одно меня удивляет – почему местные так любят белый цвет?
По ведущей к цитадели улице прошли с полсотни шагов, и тут справа открылся прилепившийся к стене дома навес на столбах. Под ним лежали коврики, стояли низкие квадратные столы. Двое гоблинов без спешки протирали их тряпками, переговаривались высокими голосами.
– Это же нолня, – обрадовался Олен. – Надеюсь, что именно тут нас ждет завтрак. Кстати, Рыжий опять пропал…
Один из гоблинов оглянулся, колыхнулись вдетые в ухо серьги, на покрытом морщинами лице отразилось удивление.
– Я сас! [8]– сказал он. – Прошу к нам. Поесть, выпить, все, что захотите…
– Ты говоришь на языке людей? – удивилась Саттия.
– Много лет плавал по миру, везде бывал, – отозвался гоблин с улыбкой. – Заходите. Кони можете ставить за угол… Там привязь есть…
Человеческое наречие хозяин нолни знал все-таки не в совершенстве.
За углом, в узком тупичке, обнаружилась закрепленная на стене жердь коновязи. Лошадей путешественники оставили около нее, а сами прошли под навес и устроились вокруг одного из столиков, расселись на толстых ковриках.
– Что желаете? – появился рядом морщинистый гоблин.
– Что быстро готовится, и побольше! – откликнулся Гундихар. – А то в брюхе от пустоты скоро эхо заведется!
– Понял. Для начала лепешки… потом спросите большое блюдо…
Он ушел, из-за двери кухни донеслись голоса.
Олен прислонился к невысокой, как раз ему по плечи, оградке нолни, прикрыл глаза. Не стал вслушиваться в разговор, затеянный спутниками. Вряд ли сейчас будут говорить о чем-то важном.
Мысли невольно обратились к прошлому.
Еще полгода назад Олен Рендалл, обычный парень из крохотной деревни, полагал, что всю жизнь проведет в родном Заячьем Скоке. Думать не думал о том, что его занесет так далеко от дома, с нетерпением ждал свадьбы…
Но в первый день лета все рухнуло. Родители погибли, дом сгорел, а Олен стал беглецом, дичью для беспощадных, владеющих магией охотников. Сумел уйти, выжить благодаря везению, Рыжему, которого встретил в Вечном лесу, и найденному там же, в заброшенном храме, мечу.
Сейчас прямой, длинный клинок в ножнах из мягкой коричневой кожи лежал рядом. Выглядел он вполне обычно: рифленая рукоятка, на ее оконечности шарик со сливу размером. Но спрятанное от любопытных глаз лезвие было вырезано из кости йотуна, а всех свойств чудесного оружия не знал никто в Алионе.
Последнее время меч вел себя тихо, но и сам Олен не давал ему повода, ни разу не окунал клинок в чужую кровь.
– Ага, вот и еда! – обрадованно воскликнула Саттия.
Открыв глаза, Рендалл обнаружил, что молодой гоблин, похожий на морщинистого родича, как сын на отца, принес кувшинчик с молоком, глубокие чашки из обожженной глины, нагретый на жаровне кувшин с напитком из смолы дерева нол, что растет в Мероэ. Напоследок поставил на стол блюдо с тонкими белыми лепешками и маленькую плошку с багровым, остро пахнущим соусом.
– Кали орэкси! [9]– пожелал гоблин и удалился.
– Эфхаристо, – ответила Саттия, хоть немного, но умевшая объясниться на языке жителей Фераклеона.
Девушку с четвертью эльфийской крови в жилах Олен встретил сразу после того, как вышел из Вечного леса. Чуть позже к ним присоединился Бенеш, ученик сгинувшего без вести мага.
– Ты чего сидишь? – спросил Гундихар, успевший обмакнуть одну из лепешек в соус и запихнуть в рот. – Давай, ешь… Ух, сладкие! А соус – жгучий!
На гнома они наткнулись после того, как побывали в Безарионе, крупнейшем городе людей. Там Олен узнал, кто он на самом деле такой, прошел через Воссоединение с Камнем Памяти и обрел воспоминания предков. Потом едва не погиб от рук Харугота из Лексгольма, величайшего мага и нынешнего правителя Золотого государства.
Затем было бегство и длинный путь на восток, к самым Опорным горам. Погоня за единственной вещью, что осталась Олену от настоящих родителей, – Сердцем Пламени, некогда принесенным из другого мира…
Сейчас Сердце, массивное, очень толстое кольцо из красноватого металла, сидело на среднем пальце левой руки. Казалось оно обычным украшением, да еще не очень умело сделанным.
Что оно может, Олен не знал. Те двадцать дней, на протяжении которых он владел кольцом, оно никак не проявляло себя.
– Да он спит. – Саттия рассмеялась. – Эй, останешься голодным.
– Ни за что. – Рендалл пошевелился, гоня оцепенение прочь. – Эх, попробуем, что это за штуки…
Лепешки и в самом деле оказались сладкими, а соус к ним – очень острым. Когда блюдо опустело, сам хозяин нолни принес второй кувшин и сообщил, что «большой еда скоро».
К этому времени под навесом появились и другие посетители. Двое гоблинов в перепачканной мукой одежде вытаращили глаза на людей, пропустили по стаканчику вина и отправились по своим делам. А вот хрупкий дед, лицо которого покрывала сеть мелких морщинок, похоже, устроился за столиком в углу надолго. Он заказал нола, а к нему – лепешек и соленой рыбы.
Глаза у старого гоблина были удивительные – светло-розовые, а гребень на голове – белым. Олен знал, что этот костяной нарост появляется у мужчин краснокожего народа к взрослению.
Сначала он почти черный, а с годами светлеет.
– Теперь поедим по-настоящему! – возликовал Гундихар при виде хозяина с большим казаном в руках. – Это я люблю!
Внутри казана было что-то вроде каши из водорослей, кусочков рыбы и всяких морских тварей. Выглядело и пахло кушанье довольно странно, но это не спасло его от быстрого уничтожения.
– Уф, – проговорил Олен, наливая остывшего нола в чашку. – Так гораздо лучше. Теперь можно решить, что делать дальше…
– Вымыться! – твердо заявила Саттия.
– Избавиться от лошадей, – рыгнув, предложил гном.
– Э… найти корабль, да, – несмело произнес Бенеш и захрустел пальцами.
– Все одновременно? – Рендалл улыбнулся. – А если говорить серьезно, то вам нет смысла плыть со мной. Отсюда, из Фераклеона, можно запросто отправиться куда угодно. Саттия, тебя наверняка ждут до…
– Еще один заботливый нашелся! – сердито фыркнула девушка. – Или я тебе надоела и ты хочешь от меня избавиться?
– Нет, но…
– Никаких но, – неожиданно твердо, без привычного мямленья, заявил Бенеш. – Слишком много мы прошли вместе… я отправлюсь с тобой, пусть даже впереди ждет опасность. Я должен отомстить за наставника, да…
– Хорошо сказано, клянусь киркой Регина, – кивнул гном. – Гундихар фа-Горин не бросает друзей, особенно когда затевается такое интересное дело. Так что мы поплывем на твой… этот, Тенос, и надерем там всем задницу. А кому не надерем задницу, тому набьем морду! – и он кровожадно осклабился.
– Даже не буду скрывать, что рад, – проговорил Олен. – Мне просто не хотелось, чтобы вы рисковали. Все-таки это дело в первую очередь мое… Нам и вправду надо продать лошадей и найти корабль, идущий на запад. Что там говорил Рашну по поводу местного конского рынка?
Перед тем как отпустить их из своего поселка, старый маг подробно рассказал, что да как в Фераклеоне.
– На Серой площади у Верхних ворот. – Гундихар деловито огладил бороду. – Найду без проблем. Так что поручите это дело мне, а сами отправляйтесь в порт.
– А как насчет вымыться? – встряла Саттия.
– Бани, я думаю, открываются позже, – сказал Олен. – Все успеешь. Встречаемся у этой же нолни в полдень. Эй, хозяин!
Когда расплатились и начали выбираться из-за столика, Рендалл заметил взгляд старого гоблина. Тот поспешно отвел глаза, но не успел скрыть полыхавшего в розовых зрачках жгучего интереса.
«Похоже, что старик видит людей первый раз», – поспешил успокоить себя Олен, но тревога не исчезла, осталась сидеть в сердце, подобно тупой занозе. Отвязали лошадей, Гундихар ухватил в лапищу поводья и, насвистывая боевой марш гномов Мшистого пика, потопал на север, в сторону Верхних ворот.
А Олен, Саттия и Бенеш пошли на запад.
Не успели они отойти от нолни и на сотню метров, как из переулка вынырнул очень довольный Рыжий и пристроился рядом. Миновали храм Сифорны, похожий на огромную раковину из перламутрового камня, и свернули к стене, что делит Фераклеон на Нижний и Верхний город. Белая цитадель пропала за домами. Улицы начали оживать, появились разносчики со всякой морской живностью на лотках. Открылись двери лавок, зазвучали пронзительные голоса зазывал.
В толпе среди гоблинов, лопоухих и краснокожих, попадались орки в меховых безрукавках, приземистые бородатые гномы. На Олена и его спутников глазели, но без особого интереса.
Через ворота в круглой башне прошли в Нижний город, еще более шумный, забитый роданами, точно подсолнух семенами. Впереди и внизу открылось синее зеркало моря, стало видно полукружье порта, ограниченное длинным волноломом с башней маяка на конце.
Тут, где заканчивала путь родившаяся в Опорных горах Стога, рядами стояли длинные черные корабли гоблинов. Гусем среди уток казалось судно старших эльфов, украшенные резьбой коричневые борта лоснились, на средней мачте вился длинный язык флага.
Бегали грузчики с тюками, похожие на муравьев, грохотали сходни, долетали злые голоса. Горький запах смолы перебивал все остальные – кожи, потных тел, гнилой воды, морской соли…
От башни вниз к порту вела широкая дорога, и в самом ее низу, образуя что-то вроде ворот, стояли два высоченных столба из серого камня. Верхушку обоих украшали вырезанные из дерева крылья. В них можно было разглядеть каждое перышко, любую прожилку.
– Да, тут можно и потеряться, – сказал Олен, разглядывая царившую у причалов толчею.
– Можно, но не стоит, – улыбнулась Саттия. – Меня куда больше волнует, у кого спросить, когда и в какую сторону идет какой корабль…
– Ничего, как-нибудь разберемся.
Лавируя среди телег и пешеходов, отправились вниз. Когда прошли между столбами, Олен на мгновение оглох от невообразимо мощного басовитого гудения. Голову будто стиснули могучие руки. Палец, на котором было Сердце Пламени, дернуло болью, прилегавший к бедру меч испустил волну холода.
– Что происходит, клянусь Селитой? – Рендалл огляделся, пытаясь найти источник шума.
Роданы вокруг, как ни в чем не бывало, спешили по своим делам и, судя по всему, ничего не слышали.
– Магия в этих столбах… – сказал бледный, точно полотно, Бенеш. – Чародейство Воздуха. Я могу его только почувствовать… Идем вперед. Быстрее, да…
Прошли несколько шагов, и гудение начало стихать, потом исчезло. Голова Олена перестала кружиться, а мир перед глазами – трястись и раскачиваться.
– Ты живой? – Саттия глянула с тревогой.
– Ничего, бывало и хуже. – Он вытер пот со лба. – Пойдем, начнем опрос с вон того типа, что стоит у сходней. Одет достаточно богато, чтобы быть капитаном или даже хозяином судна.
Но выполнить этот несложный план они не успели.
Послышались резкие крики, топот, лязг. Толпа хлынула в стороны, показались бегущие стражники. Олен успел только схватиться за меч, как их троих взяли в кольцо, стена щитов сомкнулась.
– Гостеприимно нас встречают… – проговорила Саттия раздраженно, и рука ее легла на эфес.
– Нет, – сказал Бенеш. – Не вздумайте обнажить оружие. Иначе все будет совсем плохо. Для начала с нами станут говорить.
– Кто? – спросил Олен. – Эти парни не похожи на болтунов.
– Маг, владеющий Искусством Ветра.
Стражники расступились, и через их ряды прошел невысокий, очень темнокожий гоблин. Блеснули глаза цвета киновари, колыхнулся подол одеяния, похожего на одеяло с дыркой для головы.
– Вот как? Люди, и с ними почти эльф, – проскрипел гоблин недружелюбно.
На человеческом языке он говорил без малейшего акцента.
– Почти? – Саттия напряглась, сделала шаг. Олен едва успел схватить ее за локоть. – Я тебе покажу, кто тут почти. Ты…
– Помолчи. – Гоблин с золотым поясом сделал едва заметный жест, и голос девушки затих, хотя она продолжала открывать рот. – Признавайтесь, колдуны, кто подослал вас, чтобы вредить славному городу Фераклеону?
Толпа за спинами стражников молчала, во взглядах смешивались удивление, страх и враждебность.
– Что значит – подослал? – спросил Олен. – Мы приехали сами, хотим лишь отправиться дальше.
– Крылья Ветра думают иначе. – Гоблин кивнул в сторону каменных столбов. – А они не могут ошибаться. Поэтому мы будем вынуждены вас убить…
Саттия зашипела, точно кошка, Рыжий у ног Рендалла вздыбил шерсть на загривке и оскалился.
– Лучше не пытайтесь. – Олен медленно покачал головой. – Иначе трупов тут будет очень много.
Гоблин-маг вскинул руку, заревел налетевший ветер. Стражники приподняли щиты и выставили мечи. Олен выхватил клинок, по голубому лезвию пробежала белая зарница. Рыжий присел, готовясь прыгнуть, когти на лапах вонзились в утоптанную до каменной твердости землю.
– Постойте! – донесся новый голос. Толпа заволновалась, в ней обозначилось движение. – Я готов поручиться за них!
Из-за спин стражников вынырнул тот самый старичок, что сидел в нолне.
– Ты? – маг повернул голову, на его лице отразилось удивление. – Ты, Белый Арон-Тис, готов положить за этих олдагов свою жизнь и имущество?
– Да, – пропыхтел старичок, гордо вскидывая голову. – И ты знаешь, что мое слово крепко.
– Знаю. – Маг опустил руку. – Хорошо, ты забираешь их. Но помни, Недреманное Око будет следить за тобой и твоими гостями. – Он повернул голову к Олену и громко щелкнул пальцами. – Голос твоей подруге я вернул. Спрячь меч в ножны и следуй за почтенным Арон-Тисом. Теперь вы на его попечении. Но Недреманное Око будет над вами, так что не вздумайте колдовать.
Он резко повернулся и зашагал прочь. Стражники последовали за магом. Толпа на мгновение вскипела пеной разговоров и удивленных восклицаний, а затем закружилась в обычном круговороте.
– Пойдемте, нечего тут торчать, – сварливо проговорил Белый Арон-Тис. – Не люблю, когда на меня пялятся.
– Так ты знаешь язык людей. – Олен засунул клинок в ножны. – Сидел за соседним столом, подслушивал наши разговоры? А потом следил за нами?
– Немного, – ни тени смущения не отразилось на лице старого гоблина. – Пойдемте. Я не для того вас спас, чтобы вы влипли еще в какую-нибудь неприятную историю.
– А для чего? – спросил Бенеш.
– Вопросы – потом, – отрезал Белый Арон-Тис. – Мой дом – самое безопасное для вас место в Фераклеоне. Вот доберемся туда и поговорим.
– Хорошо, – сказал Олен после короткого размышления. – Мы идем. Но у нас есть друг, гном. Ты его видел. Надо дать ему знать, куда мы идем.
– Я думаю, с этим справится Рыжий. – Саттия присела на корточки, погладила все еще рассерженного кота. Тот что-то муркнул в ответ. – Обязательно справится и приведет Гундихара куда надо.
– Тогда идем. – Белый Арон-Тис развернулся и зашагал обратно в сторону Крыльев Ветра.
Прошли между ними, Олен вновь пережил несколько неприятных мгновений. Когда миновали ворота в Верхний город, Рыжий свернул и затерялся в толпе. Старый гоблин двинулся прямо на север.
Прошли из конца в конец несколько улиц, оставили сбоку цитадель, позади – круглую площадь, в центре которой высилась статуя Аркуда – громадный крот в золотой короне. Повернули и оказались на тихой улочке – глухие заборы, ветки деревьев над ними, двухэтажные дома.
– Прошу, – сказал Белый Арон-Тис, остановившись у одного из них. – Тут я и живу.
Из-под подпоясанного балахона он извлек сложной формы ключ. Клацнул на удивление маленький, почти игрушечный замок. Из-за открывшейся двери пахнуло чем-то настолько ядреным, что у Олена выступили слезы на глазах. Саттия громко чихнула, потом еще раз.
– Тут у меня лаборатория, – немного смущенно пояснил Белый Арон-Тис. – Поэтому воняет маленько… Но ничего, привыкнете.
И они вошли внутрь.
Весь первый этаж занимало одно большое помещение. В углу рядом с дверью уходила наверх лестница, в противоположном возвышалась пузатая печь. Из ее боков торчали две трубы, похожие на ручки кувшина. Рассеянный свет, проникавший через закопченные окна, освещал длинные стеллажи, заставленные десятками самых разных сосудов. В стеклянных и фарфоровых вместилищах плескались жидкости всех цветов радуги, прозрачные, чисто белые и даже черные.
На полу стояли большие кувшины, корзины с землей и камнями. В центре комнаты размещался стол, заваленный инструментами и обрывками пергамента. В царившем на столешнице хаосе выделялись очень сложные медные весы и чудное приспособление из множества змеевиков. Под ним горел огонь, с негромким бульканьем ползли по трубочкам разноцветные пузыри.
– Ой, – в голосе Саттии прозвучало удивление. – Корни и листья, так вы тоже маг…
– Нет! – Белый Арон-Тис потряс ушами, выражая недовольство. – Я есьмь тот, кто взыскует истины о Первовеществе! Кто обретает свойства Истинного Лекарства, в укрывище Мироздания сокрытом!
И в этот момент в дверь постучали.
– Проходите к столу, где-то тут должны быть стулья, – старый гоблин махнул рукой. – А я пойду, открою…
– Честно говоря, я ничего не понял, – сказал Олен, когда хозяин дома отошел. – Кто он такой?
– Э… алхимик. – Бенеш покачал головой. – Ну… Один из тех, кто ищет истину в материи. Они умеют превращать одни вещества в другие и совершать очень странные вещи. Что за силы им подчиняются, не знает никто, да. Но это не магия. Не думал, что встречу такого…
А затем в пределы Фераклеона въехала очень странная компания.
Первым был крепкий и светловолосый молодой человек. У пояса его покачивался длинный меч, серые глаза смотрели решительно, а на щеке виднелась небольшая родинка. Рядом ехала стройная девушка в зеленой куртке эльфийского покроя. За спиной у нее виднелся колчан с луком и белоперыми стрелами. Третьим следовал еще один человек, рыжий и веснушчатый, без оружия.
Замыкал процессию бородатый и очень мрачный гном. Синие глаза его сердито блестели, в руках уроженец подземелий держал странную палку, похожую на цеп, а стремена у лошади были специально укорочены, чтобы низкорослый всадник доставал до них ногами.
Одежду всех четверых покрывала серая пыль, словно после долгого странствия по степи. Мощные кони, совсем непохожие на орочьих, шли неспешно, прихрамывая. Вид у них был утомленный.
А за всадниками бежал огромный, с хорошую собаку, кот, и лучи солнца золотили его рыжую шерсть. Кое-где в ней виднелись проплешины, похожие на застарелые ожоги.
– Айма теос! [1]– выругался десятник стражи и затараторил, мешая слова известных ему языков: – Эль гато? [2]Фар инте! [3]Аршан дайти! [4]Кот – не пущу!
Светловолосый молодой человек придержал лошадь.
– Какой кот? – спросил он.
– На маи! [5]– Десятник ткнул пальцем в мохнатую зверюгу и удивленно вытаращил глаза.
Кот исчез, точно провалился сквозь землю.
– Куда он делся? – зашипел десятник в сторону ближайшего из подчиненных.
– Не могу знать, – ответил тот, не менее глупо тараща глаза. – Исчез…
– Исчез, ик, – подтвердил третий стражник. – Может быть, его и не было? Примерещился он… мне это вино из харчевни Седьмого Ролт-Тарча еще вчера показалось странным…
– Корни и листья, так мы можем ехать? – нетерпеливо поинтересовалась девушка, а гном сердито засопел и выпучил глаза.
– Нэ, [6]– опомнился десятник. – Э, да… Только пошлина… драхма с всех…
Человеческое наречие он знал хуже остальных, благо люди появлялись в городе редко. В Фераклеоне, расположенном в устье реки Стога, у самого края Великой степи, было много гоблинов и орков. Иногда сюда заходили корабли старших эльфов из Мероэ. На чужих судах приплывали гномьи купцы из Огненных или Серых гор, на своих – их восточные сородичи.
А вот людей этот порт Алиона, основанный пять с лишним тысяч лет назад, почти не интересовал.
– Драхма? – переспросил светловолосый. – Ваших денег у нас нет, но есть вот это. Может быть, подойдет?
Он залез в кошель на поясе и вытащил большую золотую монету. Когда бросил ее, сверкнул полумесяц на одной стороне и бородатая голова в короне с другой.
– Динар! – Десятник-гоблин поймал кругляш из желтого металла на лету, попробовал на зуб. На красном личике появилась довольная ухмылка, а костяной гребень на голове стал бурым. – Калос срисэс! [7]
Жест, которым сопровождались слова, не нуждался в переводе.
Светловолосый человек кивнул и тряхнул поводьями. Всадники шагом проехали мимо стражников, свернули на пустынную по утреннему времени улицу, что уходила к центру города.
– Нет, больше не могу! – громко заявил гном, когда ворота и охранявшие их гоблины скрылись из виду. – Чтобы Гундихар фа-Горин еще раз взобрался на это гнуснейшее животное? Нет, никогда! Дальше пешком.
И он неуклюже, сопя и пыхтя, начал слезать с лошади. Застрял ногой в стремени и едва не упал.
– Зарекалась сорока воровать. – Девушка улыбнулась, тряхнула светлыми волосами, и стало видно, что в них поблескивают белые прядки. – А где, Рыжий, кстати? Куда он исчез?
– Мяу. – Пушистый кот появился из воздуха рядом с гномом.
Морда у зверя была недовольная, усы воинственно торчали.
– Зря беспокоишься, Саттия. Куда пропал, оттуда и появится. – Светловолосый мягко улыбнулся. – Я бы тоже, клянусь Селитой, прошелся пешком. Надоело в седле сидеть. Бенеш, ты как?
Веснушчатый, на чьем лице застыло отстраненное, мечтательное выражение, заморгал, завертел головой.
– А… да? Что?
– Я спрашиваю, не хочешь ли ты пройтись? – сказал светловолосый.
– Я? Мне все равно, да… – отозвался Бенеш. – Хотя можно и пешком. Теперь ведь не обязательно в седле сидеть? Да, Олен?
Светловолосый кивнул.
– Мужики, – с неодобрением проговорила Саттия, глядя, как ее спутники спешиваются. – И желания у вас простые, мужские. С седла слезть, чтобы задницу не натирало, поесть и поспать. А я вот эти дни только и мечтала о том, чтобы вымыться. Кажется, что грязью и потом насквозь пропиталась… Самой противно!
Четверо всадников провели в дороге двадцать дней. За это время они проехали от затерянного в предгорьях пика Тохрот поселка магов до Фераклеона, лежащего на берегу моря. Оставили позади сотни миль степи, ночевки у костра на холодном ветру, переправу через разжиревшую от осенних дождей Адырью. Тогда едва не утонули в жидкой грязи, еле-еле спаслись.
Вчера вечером не успели к закрытию ворот и ночевали у реки, вместе с также припозднившимися купцами.
– Противно – камни зубами грызть, ха-ха, – заметил повеселевший гном. – От грязи еще никто не умирал. Отыщем какой-нибудь постоялый двор, отмоем тебя как следует. А вот поесть нужно прямо сейчас, это ты верно сказала. И пива выпить. Интересно, в такую рань что-нибудь открыто?
– Сейчас узнаем. – Олен поправил пояс с мечом и взял лошадь под уздцы.
Спутники двинулись за ним, кот нехотя побежал следом. Но на первом перекрестке свернул в сторону и исчез.
Улочки Фераклеона были узки и застроены типичными гоблинскими домами – каменными, с плоскими крышами и узкими окошками. Сточные канавы благоухали не хуже и не лучше, чем в людских поселениях, в голубовато-палевое небо поднимались тонкие струйки дыма.
Обитатели города просыпались, топили печи. Из жилищ доносились голоса, ветер нес аромат свежих лепешек и горячего нола.
Часто встречались лавки, пока закрытые, но, судя по размерам и ярким вывескам, очень богатые. Грохотали по мостовой телеги-бочки водовозов, спешили к ним хозяйки с ведрами в руках.
Местные гоблины явно отличались куда большим ростом, чем их северные и западные сородичи.
– Надо же, какие высокие, – удивленно сказал Бенеш, когда они обогнули телегу, вокруг которой толпились гоблинки. – И чешуи на локтях нет…
Длинные белые платья с вышивкой, но без рукавов, позволяли видеть руки женщин до самых плеч.
– Меня больше другое интересует – где можно поесть, – заявил Гундихар. – Где нас ждет сытный завтрак из пяти блюд? А?
Они прошли мимо белоснежного, окруженного колоннадой храма. С плоской его крыши на путников сердито глянул раскинувший крылья аист – спутник хозяина ветра Анхила. А когда за святилищем повернули направо, на широкую улицу, ведущую прямо на запад, то все четверо одновременно замерли.
Впереди, на вершине холма высилась могучая крепость. Лучи взошедшего солнца отражались от снежно-белых стен, давали возможность разглядеть огромные башни, зубцы на их верхушках. Вились на ветру флаги, голубые с золотом, блестели искорки там, где стояли часовые.
– Ого, это здорово! – воскликнул гном.
– Что, ваши строили? – поинтересовался Бенеш.
– Нет. Похоже, что гоблины. Но сработано хорошо, – неохотно признал Гундихар. – И одно меня удивляет – почему местные так любят белый цвет?
По ведущей к цитадели улице прошли с полсотни шагов, и тут справа открылся прилепившийся к стене дома навес на столбах. Под ним лежали коврики, стояли низкие квадратные столы. Двое гоблинов без спешки протирали их тряпками, переговаривались высокими голосами.
– Это же нолня, – обрадовался Олен. – Надеюсь, что именно тут нас ждет завтрак. Кстати, Рыжий опять пропал…
Один из гоблинов оглянулся, колыхнулись вдетые в ухо серьги, на покрытом морщинами лице отразилось удивление.
– Я сас! [8]– сказал он. – Прошу к нам. Поесть, выпить, все, что захотите…
– Ты говоришь на языке людей? – удивилась Саттия.
– Много лет плавал по миру, везде бывал, – отозвался гоблин с улыбкой. – Заходите. Кони можете ставить за угол… Там привязь есть…
Человеческое наречие хозяин нолни знал все-таки не в совершенстве.
За углом, в узком тупичке, обнаружилась закрепленная на стене жердь коновязи. Лошадей путешественники оставили около нее, а сами прошли под навес и устроились вокруг одного из столиков, расселись на толстых ковриках.
– Что желаете? – появился рядом морщинистый гоблин.
– Что быстро готовится, и побольше! – откликнулся Гундихар. – А то в брюхе от пустоты скоро эхо заведется!
– Понял. Для начала лепешки… потом спросите большое блюдо…
Он ушел, из-за двери кухни донеслись голоса.
Олен прислонился к невысокой, как раз ему по плечи, оградке нолни, прикрыл глаза. Не стал вслушиваться в разговор, затеянный спутниками. Вряд ли сейчас будут говорить о чем-то важном.
Мысли невольно обратились к прошлому.
Еще полгода назад Олен Рендалл, обычный парень из крохотной деревни, полагал, что всю жизнь проведет в родном Заячьем Скоке. Думать не думал о том, что его занесет так далеко от дома, с нетерпением ждал свадьбы…
Но в первый день лета все рухнуло. Родители погибли, дом сгорел, а Олен стал беглецом, дичью для беспощадных, владеющих магией охотников. Сумел уйти, выжить благодаря везению, Рыжему, которого встретил в Вечном лесу, и найденному там же, в заброшенном храме, мечу.
Сейчас прямой, длинный клинок в ножнах из мягкой коричневой кожи лежал рядом. Выглядел он вполне обычно: рифленая рукоятка, на ее оконечности шарик со сливу размером. Но спрятанное от любопытных глаз лезвие было вырезано из кости йотуна, а всех свойств чудесного оружия не знал никто в Алионе.
Последнее время меч вел себя тихо, но и сам Олен не давал ему повода, ни разу не окунал клинок в чужую кровь.
– Ага, вот и еда! – обрадованно воскликнула Саттия.
Открыв глаза, Рендалл обнаружил, что молодой гоблин, похожий на морщинистого родича, как сын на отца, принес кувшинчик с молоком, глубокие чашки из обожженной глины, нагретый на жаровне кувшин с напитком из смолы дерева нол, что растет в Мероэ. Напоследок поставил на стол блюдо с тонкими белыми лепешками и маленькую плошку с багровым, остро пахнущим соусом.
– Кали орэкси! [9]– пожелал гоблин и удалился.
– Эфхаристо, – ответила Саттия, хоть немного, но умевшая объясниться на языке жителей Фераклеона.
Девушку с четвертью эльфийской крови в жилах Олен встретил сразу после того, как вышел из Вечного леса. Чуть позже к ним присоединился Бенеш, ученик сгинувшего без вести мага.
– Ты чего сидишь? – спросил Гундихар, успевший обмакнуть одну из лепешек в соус и запихнуть в рот. – Давай, ешь… Ух, сладкие! А соус – жгучий!
На гнома они наткнулись после того, как побывали в Безарионе, крупнейшем городе людей. Там Олен узнал, кто он на самом деле такой, прошел через Воссоединение с Камнем Памяти и обрел воспоминания предков. Потом едва не погиб от рук Харугота из Лексгольма, величайшего мага и нынешнего правителя Золотого государства.
Затем было бегство и длинный путь на восток, к самым Опорным горам. Погоня за единственной вещью, что осталась Олену от настоящих родителей, – Сердцем Пламени, некогда принесенным из другого мира…
Сейчас Сердце, массивное, очень толстое кольцо из красноватого металла, сидело на среднем пальце левой руки. Казалось оно обычным украшением, да еще не очень умело сделанным.
Что оно может, Олен не знал. Те двадцать дней, на протяжении которых он владел кольцом, оно никак не проявляло себя.
– Да он спит. – Саттия рассмеялась. – Эй, останешься голодным.
– Ни за что. – Рендалл пошевелился, гоня оцепенение прочь. – Эх, попробуем, что это за штуки…
Лепешки и в самом деле оказались сладкими, а соус к ним – очень острым. Когда блюдо опустело, сам хозяин нолни принес второй кувшин и сообщил, что «большой еда скоро».
К этому времени под навесом появились и другие посетители. Двое гоблинов в перепачканной мукой одежде вытаращили глаза на людей, пропустили по стаканчику вина и отправились по своим делам. А вот хрупкий дед, лицо которого покрывала сеть мелких морщинок, похоже, устроился за столиком в углу надолго. Он заказал нола, а к нему – лепешек и соленой рыбы.
Глаза у старого гоблина были удивительные – светло-розовые, а гребень на голове – белым. Олен знал, что этот костяной нарост появляется у мужчин краснокожего народа к взрослению.
Сначала он почти черный, а с годами светлеет.
– Теперь поедим по-настоящему! – возликовал Гундихар при виде хозяина с большим казаном в руках. – Это я люблю!
Внутри казана было что-то вроде каши из водорослей, кусочков рыбы и всяких морских тварей. Выглядело и пахло кушанье довольно странно, но это не спасло его от быстрого уничтожения.
– Уф, – проговорил Олен, наливая остывшего нола в чашку. – Так гораздо лучше. Теперь можно решить, что делать дальше…
– Вымыться! – твердо заявила Саттия.
– Избавиться от лошадей, – рыгнув, предложил гном.
– Э… найти корабль, да, – несмело произнес Бенеш и захрустел пальцами.
– Все одновременно? – Рендалл улыбнулся. – А если говорить серьезно, то вам нет смысла плыть со мной. Отсюда, из Фераклеона, можно запросто отправиться куда угодно. Саттия, тебя наверняка ждут до…
– Еще один заботливый нашелся! – сердито фыркнула девушка. – Или я тебе надоела и ты хочешь от меня избавиться?
– Нет, но…
– Никаких но, – неожиданно твердо, без привычного мямленья, заявил Бенеш. – Слишком много мы прошли вместе… я отправлюсь с тобой, пусть даже впереди ждет опасность. Я должен отомстить за наставника, да…
– Хорошо сказано, клянусь киркой Регина, – кивнул гном. – Гундихар фа-Горин не бросает друзей, особенно когда затевается такое интересное дело. Так что мы поплывем на твой… этот, Тенос, и надерем там всем задницу. А кому не надерем задницу, тому набьем морду! – и он кровожадно осклабился.
– Даже не буду скрывать, что рад, – проговорил Олен. – Мне просто не хотелось, чтобы вы рисковали. Все-таки это дело в первую очередь мое… Нам и вправду надо продать лошадей и найти корабль, идущий на запад. Что там говорил Рашну по поводу местного конского рынка?
Перед тем как отпустить их из своего поселка, старый маг подробно рассказал, что да как в Фераклеоне.
– На Серой площади у Верхних ворот. – Гундихар деловито огладил бороду. – Найду без проблем. Так что поручите это дело мне, а сами отправляйтесь в порт.
– А как насчет вымыться? – встряла Саттия.
– Бани, я думаю, открываются позже, – сказал Олен. – Все успеешь. Встречаемся у этой же нолни в полдень. Эй, хозяин!
Когда расплатились и начали выбираться из-за столика, Рендалл заметил взгляд старого гоблина. Тот поспешно отвел глаза, но не успел скрыть полыхавшего в розовых зрачках жгучего интереса.
«Похоже, что старик видит людей первый раз», – поспешил успокоить себя Олен, но тревога не исчезла, осталась сидеть в сердце, подобно тупой занозе. Отвязали лошадей, Гундихар ухватил в лапищу поводья и, насвистывая боевой марш гномов Мшистого пика, потопал на север, в сторону Верхних ворот.
А Олен, Саттия и Бенеш пошли на запад.
Не успели они отойти от нолни и на сотню метров, как из переулка вынырнул очень довольный Рыжий и пристроился рядом. Миновали храм Сифорны, похожий на огромную раковину из перламутрового камня, и свернули к стене, что делит Фераклеон на Нижний и Верхний город. Белая цитадель пропала за домами. Улицы начали оживать, появились разносчики со всякой морской живностью на лотках. Открылись двери лавок, зазвучали пронзительные голоса зазывал.
В толпе среди гоблинов, лопоухих и краснокожих, попадались орки в меховых безрукавках, приземистые бородатые гномы. На Олена и его спутников глазели, но без особого интереса.
Через ворота в круглой башне прошли в Нижний город, еще более шумный, забитый роданами, точно подсолнух семенами. Впереди и внизу открылось синее зеркало моря, стало видно полукружье порта, ограниченное длинным волноломом с башней маяка на конце.
Тут, где заканчивала путь родившаяся в Опорных горах Стога, рядами стояли длинные черные корабли гоблинов. Гусем среди уток казалось судно старших эльфов, украшенные резьбой коричневые борта лоснились, на средней мачте вился длинный язык флага.
Бегали грузчики с тюками, похожие на муравьев, грохотали сходни, долетали злые голоса. Горький запах смолы перебивал все остальные – кожи, потных тел, гнилой воды, морской соли…
От башни вниз к порту вела широкая дорога, и в самом ее низу, образуя что-то вроде ворот, стояли два высоченных столба из серого камня. Верхушку обоих украшали вырезанные из дерева крылья. В них можно было разглядеть каждое перышко, любую прожилку.
– Да, тут можно и потеряться, – сказал Олен, разглядывая царившую у причалов толчею.
– Можно, но не стоит, – улыбнулась Саттия. – Меня куда больше волнует, у кого спросить, когда и в какую сторону идет какой корабль…
– Ничего, как-нибудь разберемся.
Лавируя среди телег и пешеходов, отправились вниз. Когда прошли между столбами, Олен на мгновение оглох от невообразимо мощного басовитого гудения. Голову будто стиснули могучие руки. Палец, на котором было Сердце Пламени, дернуло болью, прилегавший к бедру меч испустил волну холода.
– Что происходит, клянусь Селитой? – Рендалл огляделся, пытаясь найти источник шума.
Роданы вокруг, как ни в чем не бывало, спешили по своим делам и, судя по всему, ничего не слышали.
– Магия в этих столбах… – сказал бледный, точно полотно, Бенеш. – Чародейство Воздуха. Я могу его только почувствовать… Идем вперед. Быстрее, да…
Прошли несколько шагов, и гудение начало стихать, потом исчезло. Голова Олена перестала кружиться, а мир перед глазами – трястись и раскачиваться.
– Ты живой? – Саттия глянула с тревогой.
– Ничего, бывало и хуже. – Он вытер пот со лба. – Пойдем, начнем опрос с вон того типа, что стоит у сходней. Одет достаточно богато, чтобы быть капитаном или даже хозяином судна.
Но выполнить этот несложный план они не успели.
Послышались резкие крики, топот, лязг. Толпа хлынула в стороны, показались бегущие стражники. Олен успел только схватиться за меч, как их троих взяли в кольцо, стена щитов сомкнулась.
– Гостеприимно нас встречают… – проговорила Саттия раздраженно, и рука ее легла на эфес.
– Нет, – сказал Бенеш. – Не вздумайте обнажить оружие. Иначе все будет совсем плохо. Для начала с нами станут говорить.
– Кто? – спросил Олен. – Эти парни не похожи на болтунов.
– Маг, владеющий Искусством Ветра.
Стражники расступились, и через их ряды прошел невысокий, очень темнокожий гоблин. Блеснули глаза цвета киновари, колыхнулся подол одеяния, похожего на одеяло с дыркой для головы.
– Вот как? Люди, и с ними почти эльф, – проскрипел гоблин недружелюбно.
На человеческом языке он говорил без малейшего акцента.
– Почти? – Саттия напряглась, сделала шаг. Олен едва успел схватить ее за локоть. – Я тебе покажу, кто тут почти. Ты…
– Помолчи. – Гоблин с золотым поясом сделал едва заметный жест, и голос девушки затих, хотя она продолжала открывать рот. – Признавайтесь, колдуны, кто подослал вас, чтобы вредить славному городу Фераклеону?
Толпа за спинами стражников молчала, во взглядах смешивались удивление, страх и враждебность.
– Что значит – подослал? – спросил Олен. – Мы приехали сами, хотим лишь отправиться дальше.
– Крылья Ветра думают иначе. – Гоблин кивнул в сторону каменных столбов. – А они не могут ошибаться. Поэтому мы будем вынуждены вас убить…
Саттия зашипела, точно кошка, Рыжий у ног Рендалла вздыбил шерсть на загривке и оскалился.
– Лучше не пытайтесь. – Олен медленно покачал головой. – Иначе трупов тут будет очень много.
Гоблин-маг вскинул руку, заревел налетевший ветер. Стражники приподняли щиты и выставили мечи. Олен выхватил клинок, по голубому лезвию пробежала белая зарница. Рыжий присел, готовясь прыгнуть, когти на лапах вонзились в утоптанную до каменной твердости землю.
– Постойте! – донесся новый голос. Толпа заволновалась, в ней обозначилось движение. – Я готов поручиться за них!
Из-за спин стражников вынырнул тот самый старичок, что сидел в нолне.
– Ты? – маг повернул голову, на его лице отразилось удивление. – Ты, Белый Арон-Тис, готов положить за этих олдагов свою жизнь и имущество?
– Да, – пропыхтел старичок, гордо вскидывая голову. – И ты знаешь, что мое слово крепко.
– Знаю. – Маг опустил руку. – Хорошо, ты забираешь их. Но помни, Недреманное Око будет следить за тобой и твоими гостями. – Он повернул голову к Олену и громко щелкнул пальцами. – Голос твоей подруге я вернул. Спрячь меч в ножны и следуй за почтенным Арон-Тисом. Теперь вы на его попечении. Но Недреманное Око будет над вами, так что не вздумайте колдовать.
Он резко повернулся и зашагал прочь. Стражники последовали за магом. Толпа на мгновение вскипела пеной разговоров и удивленных восклицаний, а затем закружилась в обычном круговороте.
– Пойдемте, нечего тут торчать, – сварливо проговорил Белый Арон-Тис. – Не люблю, когда на меня пялятся.
– Так ты знаешь язык людей. – Олен засунул клинок в ножны. – Сидел за соседним столом, подслушивал наши разговоры? А потом следил за нами?
– Немного, – ни тени смущения не отразилось на лице старого гоблина. – Пойдемте. Я не для того вас спас, чтобы вы влипли еще в какую-нибудь неприятную историю.
– А для чего? – спросил Бенеш.
– Вопросы – потом, – отрезал Белый Арон-Тис. – Мой дом – самое безопасное для вас место в Фераклеоне. Вот доберемся туда и поговорим.
– Хорошо, – сказал Олен после короткого размышления. – Мы идем. Но у нас есть друг, гном. Ты его видел. Надо дать ему знать, куда мы идем.
– Я думаю, с этим справится Рыжий. – Саттия присела на корточки, погладила все еще рассерженного кота. Тот что-то муркнул в ответ. – Обязательно справится и приведет Гундихара куда надо.
– Тогда идем. – Белый Арон-Тис развернулся и зашагал обратно в сторону Крыльев Ветра.
Прошли между ними, Олен вновь пережил несколько неприятных мгновений. Когда миновали ворота в Верхний город, Рыжий свернул и затерялся в толпе. Старый гоблин двинулся прямо на север.
Прошли из конца в конец несколько улиц, оставили сбоку цитадель, позади – круглую площадь, в центре которой высилась статуя Аркуда – громадный крот в золотой короне. Повернули и оказались на тихой улочке – глухие заборы, ветки деревьев над ними, двухэтажные дома.
– Прошу, – сказал Белый Арон-Тис, остановившись у одного из них. – Тут я и живу.
Из-под подпоясанного балахона он извлек сложной формы ключ. Клацнул на удивление маленький, почти игрушечный замок. Из-за открывшейся двери пахнуло чем-то настолько ядреным, что у Олена выступили слезы на глазах. Саттия громко чихнула, потом еще раз.
– Тут у меня лаборатория, – немного смущенно пояснил Белый Арон-Тис. – Поэтому воняет маленько… Но ничего, привыкнете.
И они вошли внутрь.
Весь первый этаж занимало одно большое помещение. В углу рядом с дверью уходила наверх лестница, в противоположном возвышалась пузатая печь. Из ее боков торчали две трубы, похожие на ручки кувшина. Рассеянный свет, проникавший через закопченные окна, освещал длинные стеллажи, заставленные десятками самых разных сосудов. В стеклянных и фарфоровых вместилищах плескались жидкости всех цветов радуги, прозрачные, чисто белые и даже черные.
На полу стояли большие кувшины, корзины с землей и камнями. В центре комнаты размещался стол, заваленный инструментами и обрывками пергамента. В царившем на столешнице хаосе выделялись очень сложные медные весы и чудное приспособление из множества змеевиков. Под ним горел огонь, с негромким бульканьем ползли по трубочкам разноцветные пузыри.
– Ой, – в голосе Саттии прозвучало удивление. – Корни и листья, так вы тоже маг…
– Нет! – Белый Арон-Тис потряс ушами, выражая недовольство. – Я есьмь тот, кто взыскует истины о Первовеществе! Кто обретает свойства Истинного Лекарства, в укрывище Мироздания сокрытом!
И в этот момент в дверь постучали.
– Проходите к столу, где-то тут должны быть стулья, – старый гоблин махнул рукой. – А я пойду, открою…
– Честно говоря, я ничего не понял, – сказал Олен, когда хозяин дома отошел. – Кто он такой?
– Э… алхимик. – Бенеш покачал головой. – Ну… Один из тех, кто ищет истину в материи. Они умеют превращать одни вещества в другие и совершать очень странные вещи. Что за силы им подчиняются, не знает никто, да. Но это не магия. Не думал, что встречу такого…