Кенни Поль. Месть Коплана

   Тип был оглушен. Рана не кровоточила, но на лбу буквально на глазах росла шишка. Его лицо было бледным.
   Коплан снял с него ремень и связал ноги, затем оттащил на середину комнаты, освобождая путь в прихожую. Повернувшись к по-прежнему неподвижной молодой женщине, он сказал:
   — Ваши отношения с Дюпюи, очевидно, были более дружескими, чем вы утверждали... Он оставил вам специальные приказания на случай моего появления?
   Она не ответила.
   Коплан осмотрел банкетку и обнаружил между подушками миниатюрный браунинг. Тогда он снял пальто, бросил его на кресло и сел, уперев локти в колени.
   — Ладно, не стойте, как китайская ваза, — бросил он прелестной канадке. — Теперь вас будет допрашивать не почтительный инспектор, а друг Жиля Кордо.

Глава 6

   Лиз Шартрен повернулась на каблуках. Ее лицо было замкнутым, глаза упрямо смотрели в пол.
   — С какой целью вы привели Дюпюи к инженеру Пьеру Шово? — сухо спросил Коплан. — Рассказывайте, и поживее.
   Он знал, что она ищет правдоподобные увертки, чтобы направить его по ложному следу; поскольку она не ответила сразу, он подскочил к ней и влепил пощечину твердой, как дерево, ладонью.
   — Поторопитесь, — прошипел он, схватив ее за плечи, и ударил по другой щеке. — Если вы из тех, кто любит побои, вы их получите.
   Он схватил ее за горло и грубо тряхнул, потом зажал в углу комнаты. Правой рукой он нажал на ее подбородок, а левой схватил пальцы и стиснул их так сильно, словно хотел их сломать.
   Откинув назад голову, она никак не могла разжать челюсти, чтобы закричать. Через три секунды она убедилась, что воспринимать предупреждения незваного гостя надо всерьез. Коплан отпустил ее.
   — Понятно, Лиз? — буркнул он. — Зачем Дюпюи пошел к Шово?
   Она попыталась перевести дыхание и машинально массировала поврежденную руку.
   — Он ничего не просил... — выговорила она бесцветным голосом. — Это я...
   — Хватит врать! — он снова хлестнул ее по щеке. — Он приехал в Монреаль не затем, чтобы объедаться пирожными. Чего он хотел?
   С горящим лицом, находясь на грани истерики, она пробормотала:
   — Я... Я должна была представить его нескольким специалистам... но я не знаю зачем.
   — Специалистам в какой области?
   — Телефоны и телеграфы.
   — Кто их выбирал? Дюпюи?
   — Нет... У Джо был список. Я не знаю, откуда он его взял.
   Судя по косому взгляду, брошенному на лежащего на полу типа, очевидно, это был Джо.
   — Дюпюи все еще в Монреале?
   — Нет... Я сказала правду, что он уехал и что я его почти не знаю.
   — Но этих специалистов вы должны знать, и даже очень хорошо, чтобы приводить к ним иностранца, с которым они даже не знакомы. Напишите мне их фамилии и адреса.
   Он схватил ее за руку, грубо подтащил к банкетке и толкнул на нее. Встав перед ней, он достал свой блокнот, вырвал чистый листок и протянул ей вместе с ручкой.
   — И без выдумок, — предупредил он. — Когда ваш дружок очухается, я допрошу и его тоже. Постарайтесь, чтобы ваши ответы совпадали с его.
   Побежденная, растерянная Лиз Шартрен неуверенными движениями поискала твердую поверхность, на которой можно было писать. Она положила листок на коробку радиоприемника и, подумав, написала первую фамилию, всплывшую у нее в памяти.
   Пока она писала, Коплан включил торшер и подошел посмотреть на Джо, шишка на лбу которого стала уже с куриное яйцо. Решив, что его обморок продлится не больше десяти минут, Франсис принялся опустошать его карманы.
   При мужчине не было никакого официального удостоверения личности и никаких документов, указывавших на его официальную или тайную деятельность, однако в бумажнике лежали несколько визитных карточек на имя Джозефа У. Бингейма, проживающего в доме 264 по Энн-стрит.
   Коплан срезал одну из веревок, с помощью которых раздвигались шторы на окнах, и связал ею руки своего пленника.
   — Вот, — сказала Лиз все еще дрожавшим голосом. — Кажется, здесь все.
   Коплан неторопливо закончил свою работу, пнул Джо под ребра, чтобы быстрее приходил в чувство, и резким движением вырвал листок, который протягивала молодая женщина.
   В списке было пять фамилий. У двоих названных в нем специалистов не было указано место работы.
   — Что это за пробелы? — буркнул Коплан, подчеркнув их ногтем указательного пальца.
   Джо Бингейм заворчал, перекатился на бок, задергал ногами и руками, безуспешно пытаясь подняться. Эти движения показали, что он пришел в себя, и его подружка в нерешительности замолчала.
   — О нем не беспокойтесь, отвечайте, — невозмутимо сказал Коплан.
   — Это... Я не знаю, чем они точно занимаются, — пробормотала она. — Кажется, принадлежат к... администрации коммунальных служб.
   Франсис убрал бумажку в карман, взглянул на Джо. Тот, морщась, хлопал глазами. Он начинал понимать, что у него болит голова и что он связан.
   — Паршивый легаш будет счастлив вас выслушать, Джо, — объявил Коплан, уперев кулаки в бока. — Постарайтесь, чтобы ваша голова была на месте, а то я стукну по ней еще раз. Судя по тому, что мне рассказала ваша подружка, вы использовали ее дар соблазнительницы не для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь. И очаровывать специалистов в области связи вы ее заставляли не только из порока... Какова цель этих действий?
   Полуприкрыв глаза, насупившийся Бингейм замкнулся в злобном молчании. Он главным образом хотел выиграть время, прекрасно понимая, что все равно придется расколоться.
   Но Коплан, не расположенный церемониться с пленным, отвесил ему удар мыском ботинка по почкам.
   — Рожай, — раздраженно посоветовал он, вырвав у своей жертвы новый стон. — Мне доставит большое удовольствие переломать тебе кости одну за другой. Помолчи еще десять секунд, и убедишься.
   Сколько Джо ни извивался и ни напрягал мускулы, он не смог освободиться и получил еще несколько ударов ногой в солнечное сплетение. Его лицо заливал пот, а Лиз, бледная как смерть, вцепилась пальцами в подушки банкетки.
   — Ну? — спросил Коплан. — Между этими вступлениями и пулей, которую я всажу тебе в кишки, осталось время для других развлечений. Плюс к этому я в перерывах займусь твоей подружкой. Ты будешь колоться или нет?
   Бингейм хрипло пробормотал:
   — Дюпюи должен был встречаться с этими типами... по делу, в котором я ничего не понимаю. Он должен был показать им один аппарат.
   Глаза Коплана недоверчиво сузились.
   — Он хотел показать им аппарат?
   — Да... Кстати, он оставил его здесь, чтобы забрать в свой следующий приезд в Монреаль.
   — И где эта штука?
   — Наверху. Лиз может вам ее показать.
   Коплан секунду стоял в нерешительности. Единственным способом узнать, правду ли сказал Бингейм, было проверить его слова, но вдруг здесь скрывалась какая-то ловушка?
   Коплан посмотрел на молодую женщину. Она нервно теребила полу своего халата, ее груди, наполовину выступившие из глубокого ворота ночной рубашки, поднимались в слишком быстром ритме. На ее лице было тревожное и напряженное выражение.
   Достав «кольт» с глушителем, Франсис приказал:
   — Проводите меня наверх.
   Он удостоверился, что пленный не сможет освободиться от пут, и поблизости от него нет ни одного режущего предмета. Успокоившись, он пошел следом за канадкой, открывшей дверь в прихожую.
   Они поднялись по лестнице на второй этаж, где на площадку выходили двери двух спален и еще небольшой комнатушки.
   — Не делайте глупостей, — произнес Франсис с угрожающей мягкостью.
   Стоя в метре от него, она повернула ключ в замке шкафа, открыла дверцу и отступила, указывая на ящик средней величины, с двумя замками, как у чемодана, и крепкой кожаной ручкой на верхней стороне.
   — Аппарат там, — хмуро сказала она.
   — Отлично. Возьмите его и несите вниз.
   Она сморщилась и запротестовала:
   — Он тяжелый.
   — Ничего. Сделайте усилие.
   Она нахмурилась и недовольно фыркнула.
   — Предпочитаете, чтобы я сбросил вас с лестницы пинком в зад? — осведомился Франсис, сдвинув брови.
   Лиз Шартрен, очень недовольная, взяла ящик за ручку и подняла с меньшим трудом, чем можно было предположить, если судить по его внешнему виду. Однако груз был неудобным, и, пока Лиз спускалась по ступенькам, он несколько раз стукался о стену.
   В гостиной Джо Бингейм лежал все в той же позе. Лиз поставила ящик на ковер. Сунув пистолет в карман, Коплан сказал ей:
   — Откройте сундук с сокровищами. Я не люблю фарсы и розыгрыши.
   Она обменялась встревоженным взглядом со своим сообщником. Бингейм произнес:
   — Никакой опасности нет. Эта штуковина из фарфора. Открывай, Лиз, раз месье боится.
   Она нагнулась, открыла замки и подняла крышку.
   Внутри ящик был обшит белым пластиком. В нем лежал предмет кубической формы, немного меньшего размера. С первого взгляда Коплан не смог определить, что это такое.
   Однородная поверхность верхнего слоя казалась сделанной из изоляционного материала, но сбоку была видна череда неравных по толщине слоев: толстый, тонкий. Это немного напоминало многоэтажный бутерброд, в котором ломтики ветчины и хлеба были положены один на другой. Толстые слои напоминали фарфор, а у тонких был металлический блеск. Большие медные ручки находились в верхней части двух боковых сторон куба.
   Коплан задумчиво рассматривал странный агрегат.
   — Достаньте его, — предложил Бингейм, — вам будет лучше видно.
   Если бы он промолчал, Франсис, возможно, так бы и сделал, но подозрительная любезность пленного насторожила его. Он решил сначала получить более четкое представление о назначении агрегата, который на первый взгляд напоминал конденсатор большой мощности.
   Слово «конденсатор» заставило Коплана вспомнить об одной встрече в Париже с его другом Жаком Бернье, который держал его в курсе технических новинок. И в его голове мелькнула догадка, чем может быть безобидный на вид предмет. Одновременно он понял, как был убит Жиль Кордо.
   Сунув руки в карманы брюк, он остановил насмешливый взгляд на Бингейме, потом посмотрел на его сообщницу.
   — Полагаю, вы не откажетесь достать аппарат из футляра, мисс Шартрен? — спросил он добродушным тоном.
   Лиз подняла брови.
   Она потянулась к коробке, но Бингейм заорал:
   — Не трогай!
   Она застыла. Повисла напряженная тишина. Коплан резко захлопнул крышку.
   — Так, хватит шуток, Джо, — спокойно сказал он, вновь доставая пистолет противника. — Твой план избавиться от меня, сыграв на моем любопытстве, провалился. Если здесь кто-то должен умереть, это скорее будешь ты. Или она.
   Бингейм стал бледным как мертвец. Его замыслы были раскрыты, и упрямиться дольше не имело смысла.
   Что касается молодой женщины, она в полной прострации отступила на ватных ногах к банкетке и машинально села на нее.
   Коплан продолжил более настойчиво:
   — Дюпюи не пытался протолкнуть товар. Если Лиз соблазняла тех специалистов, чтобы устраивать ему встречи с ними, значит, ему от них что-то было надо. Что?
   — Клянусь, я ничего не знаю, — ответил Бингейм, зачарованный видом пистолета. — Он просто поручил облегчить ему работу, чтобы в период пребывания в Монреале он не терял зря время. Я даже не выбирал тех людей. Их список мне передали месяца три-четыре назад.
   — Кто передал?
   Джо промолчал. Коплан понял, что задал вопрос слишком быстро. Надо применить классическую стратегию ведения допроса: получить ответы на второстепенные вопросы, а главное оставить напоследок.
   — Дюпюи вас ругал по поводу Кордо? — спросил он как бы между прочим.
   — Да, — признался Бингейм, — хотя Лиз и я были ни при чем. Мы не могли предположить...
   — Кордо стал ему досаждать после вечеринки у Шово?
   — Да. Перед уходом он заговорил о Париже и стал незаметно задавать провокационные вопросы. Но Дюпюи не вчера родился. Он засмеялся и ответил: «Понимаю, что вас беспокоит. Вы знаете другого Фернана Дюпюи и спрашиваете себя, кто я такой. Так вот — я настоящий. Тот, кого вы помните, французский агент, принявший мое имя, чтобы выполнить задание в Канаде три года назад». Тот поверил. Правда, Лиз?
   — Да, все было именно так, — тут же подтвердила она. — Я присутствовала при этом разговоре.
   — Ну и что? Как все закончилось?
   — Они продолжали шутить, и в конце концов Кордо пригласил его к себе.
   Понятно. Он сделал вид, что поверил, но решил вернуться к вопросу позднее и в более благоприятных условиях.
   — Когда Дюпюи пошел к нему?
   Бингейм подумал.
   — Через два или три дня.
   — И, естественно, взял с собой эту штуку, — произнес Коплан с почти утвердительной интонацией, постукивая ногой по ящику.
   Бингейм молча кивнул.
   Реконструировать развитие событий было нетрудно. Дюпюи рассказал Кордо, что приехал в Монреаль для деловых переговоров, показал это изобретение, которому наверняка приписал воображаемые функции.
   Под каким-то предлогом он предложил Кордо вынуть аппарат из футляра. Взявшись за две ручки, французский агент был убит электрическим разрядом, поскольку конденсатор такого типа способен выделять достаточное количество энергии, чтобы убить человека.
   Если при вскрытии на кончиках пальцев покойного были обнаружены ожоги, эксперты скорее всего подумали, что они вызваны какой-то другой причиной, раз рядом с трупом не было никакого электрического провода.
   Поскольку Бингейм знал характеристики этого супераккумулятора, он должен был знать, зачем Дюпюи носил его к Кордо.
   — После этого ты перезаряжал аппарат? — спросил Франсис.
   Джо Бингейм понял истинный смысл этого вопроса, но его крик, когда Лиз хотела взяться за ручки, делал любое отрицание бессмысленным.
   — Да, — признался он, отведя глаза.
   — И я был второй намеченной жертвой, — добавил Франсис. — Именно поэтому вместо того чтобы застрелить меня, ты попросил Лиз оглушить меня дубинкой. Конечно, удар электротоком — «чистое» убийство и задает полиции неразрешимые загадки. Ваш портативный электрический стул неплох... Ладно. Настоящее имя Дюпюи?
   — Не знаю, — буркнул Бингейм. — Я его раньше не видел.
   — Кто тебя известил о его приезде в Монреаль?
   Молчание.
   — Когда он вернется? Молчание.
   Коплан наступил на лицо Бингейма и повернул ногу, чтобы причинить каблуком более сильную боль.
   — Говори, старина, — предложил он сладким голосом, не ослабляя, однако, давление. — Лучшее, на что ты можешь надеяться, это тюряга, а туда принимают даже типов с раздавленными мордами.
   Нос и губы Бингейма кровоточили. Он издал хриплый стон и стал колотить связанными руками по ляжкам, настолько невыносимой была боль. Франсис дал ему передышку.
   — Меня интересует твоя связь с верхним эшелоном, — продолжил он. — Кто управляет Дюпюи, Лиз и тобой? Говори, это твой последний шанс.
   Молодая женщина, судорожно прижимавшая руки к груди, чувствовала, что, если Джо будет по-прежнему молчать, его мучения станут еще сильнее.
   — Я... Я получаю инструкции из Галифакса, — пробормотал Бингейм, — но я не знаю, кто мой босс. Честное слово!
   Это выглядело правдоподобно. Разделение сети на ячейки направлено именно на то, чтобы никто не мог выдать всю организацию целиком. Оставалось решить один вопрос: или Бингейм мог сообщить еще что-то важное, или он уже не представлял ценности.
   Коплан спокойно проверил магазин пистолета.
   — Кому ты посылаешь донесения? — спросил он ровным голосом.
   — Никому я ничего не посылаю! — пронзительно закричал Бингейм, следивший безумными глазами за зловещими приготовлениями своего врага. — Я только выполняю приказы... Это Дюпюи разъезжает. Он должен знать все.
   — Как давно была создана эта организация?
   — Недавно... Может быть, год назад.
   — Как ты ввязался в эту махинацию?
   После паузы Джо буркнул:
   — Я работал в профсоюзе... Сначала боролся за независимость Канады, потом против участия страны в НАТО. Однажды мне предложили другую работу, оплачиваемую намного лучше. Я должен был подобрать девочек.
   Он искоса взглянул на Лиз.
   — Мне велели отобрать трех, самых красивых и самых послушных, и выдрессировать их. Вселившись в снятые для них дома, они становились своего рода агентами.
   — Двум другим ты тоже дал список? — спросил Коплан.
   Бингейм утвердительно буркнул в ответ.
   С банкетки прозвучал бесцветный голос молодой женщины.
   — Мне кажется, я знаю, кто его шеф, — произнесла она.

Глава 7

   — Вы говорите, что вам это «кажется», — произнес Коплан. — Это ваше предположение?
   Краем глаза он следил за реакцией Бингейма. Поведение подружки вызвало у него интерес, но возражать он не пытался.
   — Однажды Джо отправил меня в Галифакс, — объяснила Лиз монотонным голосом. — Я встретилась там с мужчиной лет сорока, который назвался Саваром. Мне кажется, он подверг меня своего рода экзамену.
   — В кабинете или в постели? Опустив глаза, она прошептала:
   — И там, и там... Потом я вернулась в Монреаль, и Джо поселил меня на этой вилле.
   — Как выглядел этот тип?
   — Среднего роста, лицо худое, нос тонкий, у него были три золотых зуба, и по-английски он говорил с сильным иностранным акцентом.
   Коплан толкнул Бингейма мыском ботинка.
   — Тебе знакома фамилия Савар? Двух других протеже ты тоже направлял к нему?
   — Конечно, — признался Джо без малейшего смущения. — Но я не знаком с этим типом, а встречи он всякий раз назначал в отеле «Шамплен».
   На несколько секунд Франсис погрузился в раздумья. Слова обоих сообщников показывали, что организация была создана сравнительно недавно. Выход на сцену Дюпюи стал сигналом к началу деятельности этой группы.
   Все уже было подготовлено: подобраны и обучены девицы, и без того имевшие некоторое «образование», определены специалисты, чье содействие намечалось получить, установлены контакты первых со вторыми и так далее.
   Тот факт, что Джо и его женская команда не сами выбирали специалистов, доказывал существование в Монреале параллельной сети, которая посылала в Галифакс необходимую информацию, а на ее основе формулировались приказы для Джо. Все организовано очень хорошо.
   Эти выводы мгновенно сложились в голове Коплана. Он задал новый вопрос:
   — А как к тебе поступали деньги?
   — О... на этот счет мне не приходилось ломать себе голову, — ответил Бингейм, облизнув языком распухшие губы. — Конверт, набитый купюрами, кладут в мой почтовый ящик. Этого хватает на мои расходы и на плату девочкам.
   Коплан закурил сигарету. Он подумал, что вытянул из Джо и Лиз Шартрен главное, что они могли сказать. Оставалось решить, что с ними делать.
   Он подошел к телефону цвета слоновой кости, стоявшему на этажерке у книжного шкафа, снял трубку и набрал номер «Риц-Карлтона».
   — Дежурного администратора, — попросил он, глядя на часы. Того позвали к телефону.
   — Я не вернусь сегодня вечером и завтра, возможно, тоже, — сообщил Франсис. — Я живу в номере 1832... Не беспокойтесь обо мне.
   — Хорошо, сэр, — ответил администратор. — Сообщаю, что на ваше имя принесли конверт.
   — Да? — спросил Коплан. — Обратный адрес есть?
   — Нет... И марки тоже.
   — Хорошо. Сохраните его. Возьму, когда вернусь.
   — К вашим услугам, сэр.
   Он положил трубку, думая, кто же мог ему написать.
   Лежа на полу, Бингейм слушал слова своего противника.
   Несколько секунд назад он испытал большое облегчение, увидев, что исчез пистолет, которым ему угрожали, но теперь в нем снова росло беспокойство. Лиз Шартрен тоже смотрела на Коплана, чувствуя, как ею овладевает смутный страх.
   Коплан опустился на корточки возле Бингейма. Его рука нырнула в карман, в который он убрал пистолет.
   — Ты слишком опасен, чтобы я мог доверять тебе, — произнес он, — а поскольку у меня нет при себе снотворного...
   Он ударил Джо рукояткой по голове почти в то место, куда бил в прошлый раз. Тот мгновенно потерял сознание.
   Молодая женщина, ожидавшая такого же обращения, подняла руку, чтобы защитить лицо, и распахнула огромные глаза.
   — Идите оденьтесь, — приказал Коплан. — Я вас провожу на случай, если понадобятся услуги горничной.
   Канадке потребовалось некоторое время, чтобы преодолеть слабость в ногах. С сильно бьющимся сердцем она встала и спросила неуверенным голосом:
   — Я должна... надеть платье?
   — Платье, пальто, косынку... В общем, походную форму. Вы что же, думаете, я уйду, оставив вас здесь?
   — Но... куда вы хотите меня везти?
   — Увидите. Поторопитесь, или я заверну вас в одеяло.
   Она вышла из комнаты как сомнамбула. Коплан поднялся вместе с ней на второй этаж, где она вошла в одну из комнат.
   Постель была разобрана, на спинке стула рядом с кружевными трусиками висел галстук. Франсис понял, почему ему так долго не открывали дверь.
   Лиз сбросила халат, затем сняла короткую рубашку. На ней были теперь только пояс, чулки и красные туфли. Оставшись в этом более чем легком наряде, она уперла руки в бедра, бросила на своего охранника похотливый взгляд и прошептала:
   — Может быть, мы могли бы договориться?
   Коплан оглядел ее и сунул в угол рта новую сигарету.
   — Конечно, — ответил он совершенно серьезно. — Что вы можете мне предложить?
   Она подошла к нему, покачивая бедрами.
   — Предположим, я перейду на вашу сторону, — произнесла она, прикрыв глаза. — Я останусь здесь, но буду работать на вас и предупрежу, когда Дюпюи даст о себе знать.
   Она коснулась его и, изогнувшись, прижалась своим животом к животу Франсиса. Неподвижный как скала, он выпустил дым поверх головы предприимчивой девицы и возразил:
   — Или предупредите Дюпюи и исчезнете вместе с ним, а я в лучшем случае останусь с носом. Этот вариант не очень заманчив. У вас нет ничего получше?
   — Вы мне не доверяете? — спросила она глухим голосом. — Но когда те узнают, что Джо испарился, я провалюсь тоже. Они меня бросят, и что мне тогда делать?
   Она еще плотнее прижалась к нему.
   — Вы не будете устраивать мне неприятности? — спросила она. — В чем вообще меня можно обвинить? Я не сделала ничего незаконного. Переспать с кем бы то ни было еще не преступление...
   Она откровенно давала понять, что проявит к нему полную благосклонность, если он только пожелает этого.
   Чувствуя, что лучше сразу положить конец этим попыткам очаровать его, Коплан отодвинул слишком ловкую соблазнительницу. Прикосновение к шелковистой коже плеч девушки сделало его более резким, чем требовала ситуация.
   — Хватит валять дурака, — отрезал он. — Пошевеливайтесь.
   Он грубо оттолкнул ее и раздавил сигарету в пепельнице, стоявшей на ночном столике.
   Очевидно, она услышала в его голосе нерешительность, потому что вместо того чтобы подчиниться, влезла на кровать и улеглась в вызывающей позе, обхватив руками колени.
   — Одень меня сам, если так этого хочешь, — предложила она с насмешкой.
   На ее ляжку обрушился звучный шлепок. Схваченная за волосы, девушка как по волшебству оказалась на ковре. Рывок заставил ее повернуться, а второй удар по заду бросил к гардеробу.
   — Не заставляйте меня сердиться, — сказал ей Коплан недовольным тоном. — Когда я захочу развлечься, я дам вам знать. Вы все еще не поняли, что я не сентиментален?
   Через полчаса он спустился вниз вместе с пленницей, закутанной в широкое пальто из темно-серого твида. На плече у нее висела лакированная сумочка.
   Коплан надел пальто, глядя на Бингейма. Тот лежал неподвижно, голова склонилась набок, руки и ноги были расслаблены. Неприятно, но этого типа тоже придется взять с собой.
   Коплан проинструктировал девушку, пока вырывал телефонный провод:
   — Мы выйдем вместе, и я подгоню мою машину к вашему гаражу. Не отходите от меня ни на шаг, пока я буду перетаскивать вашего Джо в машину. Шкатулку с сюрпризом положите в багажник. Потом мы выключим свет, и вы закроете дверь на ключ. Понятно?
   Совершенно усмиренная, она кивнула, не сказав ни слова.
   Хотя Ремембранс-роуд была хорошо освещена, подступы к вилле, расположенной в удалении, были довольно темными. В одиннадцать часов вечера в парке Мон Руаяль вообще редко можно встретить пешехода, там даже автомобили проезжают нечасто.
   За двадцать минут подготовка к отъезду была закончена.
   Джо был уложен между передними и задними сиденьями «шевроле». Франсис прикрыл его пледом.
   Когда Коплан включил мотор, он был не в очень хорошем настроении. Он не ел с полудня, и его желудок требовал пищи. Кроме того, он бы охотно провел ночь на вилле, если бы не предвидел некоторых событий, повлечь которые могло, в частности, продолжительное отсутствие Джо Бингейма в его жилище на Энн-стрит.
   Что бы ни рассказывал Джо, у него в Монреале могли быть союзники. Сам того не зная, он мог быть объектом наблюдения со стороны параллельной сети. Кроме того, к Лиз Шартрен с ее легким поведением посетители могли заявиться даже в очень позднее время.
   Именно это заставило Франсиса покинуть город в тот же вечер. До Оттавы было примерно семьдесят километров, и в столицу он должен был приехать среди ночи. Его единственной надеждой был Нолен.
   Мрачный, предвидя массу затруднений, он вел «шевроле» в направлении моста. Лиз Шартрен, сидевшая рядом с ним, была погружена в тяжелые мысли, а сзади начинал приходить в себя Бингейм.
   Чуть позднее Коплан свернул на северную автостраду, по которой поехал еще осторожнее. Имея в салоне двух таких неудобных пассажиров, Франсис предпочитал не превышать скорости.