Впрочем, на этом Купидон, похоже, выпустил пар.
– Слушай, – сказал он Юлиану, – я знаю, ты винишь меня, но в том, что случилось с Пенелопой, я не виноват. Я и понятия не имел о том, что сделает Приап, когда все выяснит.
Юлиан поморщился, его лицо вдруг скривилось. Грейс понятия не имела, кто такая эта Пенелопа, но определенно она много значила для Юлиана.
– Не имел?
– Клянусь, братишка, что это так, – мягко проговорил Купидон и бросил взгляд на Психею, словно ища поддержки. – Я никогда не желал ей зла и никогда не стал бы предавать тебя.
– Неужели ты хочешь, чтобы я тебе поверил, – фыркнул Юлиан. – Я слишком хорошо тебя знаю, дружок, знаю, как ты любишь разрушать жизни смертных.
– Но не твою, Юлиан. – Психея снова протянула вперед руку. – Не веришь ему, поверь мне. Никто не хотел, чтобы Пенелопа умерла таким образом. Твоя мать до сих пор оплакивает ее и остальных.
Взгляд Юлиана застыл.
– Как ты смеешь говорить о ней? Афродита так ревновала тебя, что сначала хотела расстроить вашу помолвку, а потом и вовсе пыталась убить, лишь бы ты не выходила замуж за Купидона. Для богини любви этой самой любви в ней слишком мало.
Психея отвела взгляд.
– Не смей говорить о ней в таком тоне, – рявкнул Купидон. – Она наша мать и заслуживает уважения от детей.
Гнев исказил лицо Юлиана.
– Не советую защищать ее.
Только сейчас Купидон обратил внимание на Грейс и Селену и удивленно взглянул на них, словно они появились из-под земли.
– А это кто такие?
– Друзья, – ответил Юлиан, чем немало удивил Грейс. На лице Купидона появилось недоверчивое выражение.
– Нету тебя никаких друзей. Впрочем, не важно. Ты так и не сказал мне, зачем тебе нужен Приап.
Юлиан напрягся.
– Приап проклял меня и обрек на вечное рабство, из которого я не могу вырваться. Теперь я жду встречи с ним, чтобы вырвать у него с корнем те части тела, которые не отрастают снова.
Купидон побледнел.
– Черт, а ведь у него хватило бы духу сделать это. Мама убьет его, если это действительно его вина.
– И ты хочешь, чтобы я поверил, будто он сделал это без ее ведома? Не держи меня за дурака, Эрос. Ей просто наплевать на меня.
Купидон вскинул голову:
– Не начинай снова. Помнишь, когда я предложил тебе дары от нее, ты швырнул их мне в лицо.
– И ты не догадываешься почему? Зевс сбросил меня с Олимпа через час после того, как я родился, а Афродита даже не возразила ему. Если кто из вас и появлялся рядом со мной, то только с одной-единственной целью – поиздеваться. – Юлиан одарил Купидона убийственным взглядом. – Сколько раз нужно ударить собаку, чтобы она озлобилась?
– Ладно, согласен, кое кто из нас мог бы быть с тобой и пообходительнее, но…
– Никаких «но». Всем вам было наплевать на меня, а ей в особенности.
– Неправда, мама никогда не поворачивалась к тебе спиной. Напротив, ты всегда был ее любимчиком.
Юлиан хмыкнул:
– И верно, поэтому просидел последние две тысячи лет в книге.
Грейс захотелось обнять его. Ну почему Купидон стоит истуканом и не рвется сделать для брата все возможное и невозможное, лишь бы избавить его от ужасной судьбы, которая, пожалуй, была хуже смерти?
А еще удивляется, что Юлиан проклинает его.
Неожиданно Юлиан выхватил из ножен висевший на поясе Купидона кинжал и полоснул себе по руке.
Грейс зажмурилась от ужаса, но прежде чем она начала причитать, шрам затянулся, не оставив даже следа.
Купидон изумленно посмотрел на брата.
– Черт возьми! – выдохнул он. – Это же клинок Гефеста. [2]
– Знаю. – Юлиан вернул клинок Купидону. – Даже тебя можно убить таким, но не меня. Теперь ты понял, что такое проклятие Приапа.
Грейс увидела неподдельное сочувствие в глазах Купидона, когда он осознал всю глубину несчастья, случившегося с Юлианом.
– Мне известно, что он ненавидит тебя, но я не предполагал, что Приап падет так низко. Как он посмел…
– Мне наплевать как, но я хочу поскорее снять его проклятие.
Купидон кивнул, и Грейс впервые увидела на его лице беспокойство за брата.
– Хорошо, ты пока держись, а я слетаю к маме и поговорю с ней: может, она сможет чем-то помочь.
– Если она так сильно любит меня, как ты утверждаешь, то почему бы не позвать ее сюда и не поговорить напрямую?
Купидон укоризненно посмотрел на него:
– Потому что в последний раз, когда я сказал ей о тебе, она проплакала ровно век. Ты очень обидел ее.
На лице Юлиана не дрогнул ни один мускул, но Грейс не сомневалась, что он очень переживает из-за размолвки с матерью.
– Я поговорю с ней и сразу вернусь к тебе. – Купидон сделал знак Психее, и в тот же миг Юлиан подошел к нему, схватил массивную цепь с кулоном в виде лука, висевшую у него на шее, и рывком сорвал ее.
– Эй, – выкрикнул Купидон. – Поосторожнее!
Юлиан собрал цепь в кулак и покачал кулоном перед лицом брата:
– Теперь я уверен, что ты вернешься.
Купидон обиженно надул губы.
– В неосторожных руках этот лук – опасная вещь…
– Не беспокойся, я хорошо помню, как больно он жалит.
– Ладно, до встречи. – Купидон хлопнул в ладоши, и они с Психеей растаяли в золотом дыму.
Грейс не знала, что и думать. Неужели она видела все это собственными глазами?
– Кажется, я посмотрела слишком много серий «Зены, королевы воинов», – прошептала она. – Они не могут быть настоящими. Это всего лишь галлюцинация.
Юлиан вздохнул:
– Хотелось бы и мне так думать.
– Бог мой, это был настоящий Купидон! – возбужденно воскликнула Селена. – Маленький милый херувим, который так ловко соединяет сердца.
Юлиан мрачно хмыкнул:
– Какой угодно, только не милый. А что до соединения сердец, то он скорее разрывает их на части.
– Но он может заставить людей полюбить.
– Нет. – Юлиан крепко сжал в кулаке кулон. – Все, что он делает, – это лишь иллюзия. Никакая сила не может заставить людей полюбить друг друга, если, любовь не рождается в сердце.
Грейс удивленно подняла на него глаза:
– Кажется, тебе тоже довелось испытать это?
– Еще как довелось.
Она протянула руку, как будто хотела приободрить его.
– Это из-за того, что случилось с Пенелопой?
Юлиан отвел взгляд.
– Я могу где-нибудь постричь волосы? – неожиданно спросил он.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы они напоминали мне о прошлом.
Грейс кивнула:
– В торговом центре предоставляют любые услуги.
– Тогда отведи меня туда.
Когда они вошли в парикмахерскую, Юлиан решительно сел в кресло.
– Вы уверены, что желаете короткую стрижку? – спросила женщина-парикмахер, восхищенно приглаживая длинные золотые локоны Юлиана. – У вас такие прекрасные волосы. Обычно мужчины смотрятся ужасно с длинными волосами, но вам очень идет. Какой кондиционер вы используете?
Лицо Юлиана не выразило никаких эмоций.
– Стригите.
Маленькая изящная брюнетка с завистью взглянула на Грейс.
– Если бы у меня была возможность запускать руки в это чудо каждую ночь, я ни за что не позволила бы ему постричься.
Грейс улыбнулась:
– Это его волосы, пусть сам решает.
– Ладно. – Волосы Юлиана посыпались на пол.
– Короче, – недовольно сказал Юлиан.
– Вы уверены?
– Да.
Грейс молчаливо наблюдала, как парикмахер колдует над волосами Юлиана. Длинные пряди превратились в золотые локоны, напомнив ей о «Давиде» Микеланджело.
Посмотрев на Юлиана, она улыбнулась:
– Теперь ты выглядишь вполне современно.
– А правда, – спросила Селена, когда они вышли на заполненную людьми площадь, – что ты сын Афродиты?
– Это как посмотреть. – Юлиан нахмурился. – Мать бросила меня, отец от меня отрекся, и я рос в спартанском лагере, где меня воспитывали все, кому не лень.
Его слова эхом отозвались в сердце Грейс. Так вот почему он такой сильный и… такой грубый! И вообще, знает ли Юлиан, что такое ласка и забота? Знает ли он, что такое чистая любовь, которая не требует ничего взамен? Грейс пристально посмотрела на него. Он шел, словно смертельно опасный хищник, засунув большие пальцы в передние карманы джинсов, и не обращал ни малейшего внимания на женщин, которые оглядывались ему вслед. Глядя на его уверенность и неуловимые движения, можно было предположить, что прежде он был свирепым бойцом.
– Селена, – тихо произнесла Грейс, – мне изменяет память, или мы действительно читали, что спартанцы избивали своих детей только ради того, чтобы проверить, как они терпят боль?
Неожиданно ей ответил сам Юлиан:
– Это правда. Раз в год они устраивали соревнования, чтобы посмотреть, кто выдержит самые продолжительные избиения.
– Некоторых даже забивали до смерти во время этого соревнования, – с дрожью в голосе добавила Селена.
Теперь для Грейс все встало на свои места – и то, что Юлиан говорил о своем детстве в Спарте, и его ненависть к грекам.
– Наверное, сын богини мог долго терпеть побои, – поинтересовалась Селена.
– Да, это так.
– Знаете что? – По тону Селены Грейс поняла, что она хочет поднять всем настроение. – Я, признаться, проголодалась. Может, перекусим гамбургерами в «Хард-рок-кафе»?
Юлиан удивленно свел брови:
– Почему мне все время кажется, что вы разговариваете на иностранном языке? Что такое «Хард-рок-кафе»?
Грейс улыбнулась:
– «Хард-рок-кафе» – это сеть ресторанов, и там мы можем поесть.
– Вы хотите сказать, что едите в заведении, где пища твердая, как камень? [3]
Теперь уже Грейс откровенно рассмеялась. И почему она не подумала об этом раньше?
– Поверь, там неплохо кормят. Пойдем, сам попробуешь.
Они направились в «Хард-рок-кафе», расположенное через дорогу от торгового центра, и заняли там очередь.
Вскоре женщина-администратор, взглянув на Юлиана, обратилась к ним.
– Прошу вас, следуйте за мной. – Она пошла вперед, раскачивая бедрами.
Грейс многозначительно посмотрела на Селену, и та кивнула в ответ.
– Похоже, теперь нас всегда будут проводить без очереди.
Вскоре они уже усаживались в отдельной кабинке в дальнем углу.
Как и предполагала Грейс, Юлиан сел рядом с ней, и она вежливо подала ему меню.
– Я не могу прочитать, что тут написано. – Он спокойно вернул меню, и Грейс стало стыдно, что она не подумала об этом.
– Я не знала, что солдат в Древней Греции не обучали читать.
– Обучали – на древнегреческом, на латыни и на санскрите. А еще я разбираю египетские иероглифы, как и некоторые письменности мертвых языков. Но язык этого меню для меня все равно что тарабарский. – Юлиан вздохнул и положил руки на стол.
Оторвавшись от меню, Селена бросила взгляд на его ладони и ахнула.
– Это как раз то, что я думаю? – Она протянула руку и дотронулась до кисти Юлиана.
К удивлению Грейс, Юлиан позволил ее подруге подробнее рассмотреть кольцо на пальце правой руки.
– Ну что, видела?
Грейс села поудобнее, пытаясь понять, о чем идет речь.
– Красивое кольцо, – осторожно сказала она.
– Это кольцо говорит о том, что наш друг был не простым воином, а полководцем, говоря современным языком.
Юлиан мрачно кивнул:
– Все верно.
Селена шумно выдохнула:
– Грейс, ты даже представить себе не можешь, что это значит! В те времена такие кольца просто так не раздавали. Нужно было сильно отличиться, чтобы заполучить его.
Впервые Грейс позавидовала докторской степени Селены, благодаря которой ее подруга знала все о мире, из которого пришел Юлиан. Впрочем, никакая ученая степень не нужна для того, чтобы понять, как сложно человеку, командовавшему армией, оказаться в вечном подчинении у женщин.
– Уверена, ты хорошо справлялся со своими обязанностями, – сказала она.
Юлиан кивнул:
– У меня была сильная армия.
– Ты, наверное, выиграл немало сражений.
Юлиан улыбнулся – он уже несколько веков не вспоминал о своих победах.
– О да, пару раз я задал жару римлянам.
– Кстати, – прервала их Селена, – могу я взглянуть на лук Купидона?
Юлиан осторожно достал кулон из кармана и аккуратно положил на стол.
– Берегись, – сказал он, когда Селена протянула к нему руку. – Золотой лук небезопасен. Одно неосторожно движение, и ты влюбишься в первого встречного.
Селена отдернула руку, и тогда Грейс, взяв со стола вилку, с ее помощью подвинула кулон поближе.
– Почему он такой маленький?
Юлиан улыбнулся:
– Ты никогда не слышала поговорку: «Размер не имеет значения»?
Грейс укоризненно посмотрела на него.
– И как Купидон пользуется этой вещицей? – спросила она.
Юлиан пожал плечами:
– Он может уменьшить меня до размеров кулона или увеличить кулон до размеров настоящего лука – все зависит от ситуации.
– Правда? – удивилась Селена и уже собралась задать следующий вопрос, однако ее перебила подошедшая официантка. Разгладив передник и разглядывая Юлиана с таким выражением лица, словно он был главным блюдом дня, она скороговоркой произнесла:
– Простите, что заставила вас ждать. Надеюсь, вы уже готовы сделать заказ?
Грейс хмуро посмотрела на официантку. Эта тоже ничуть не лучше остальных: пялится на задницу Юлиана, пожирает глазами его тело. Удивительно, что он до сих пор выносит общество женщин.
Поерзав на скамье, Грейс дала себе слово, что никогда не будет так с ним обращаться.
Она сделала заказ на троих, и вскоре на столе появилось блюдо с куриными крылышками гриль.
– Это, наверное, не нам, – запротестовала Селена.
– О, не беспокойтесь. – Официантка мило улыбнулась Юлиану. – Мы не справляемся на кухне, большой наплыв посетителей, так что вам придется некоторое время подождать: вот я и принесла на тот случай, если вы проголодались. Не хотите крылышки, я подберу что-нибудь еще. И не волнуйтесь, это за счет заведения. Итак, вам принести что-то другое?
– Это подойдет, спасибо, – остановил ее Юлиан.
– О Боже, вы можете сказать что-нибудь еще? – Казалось, девушка вот-вот упадет в обморок. – Например, мое имя. Меня зовут Мэри.
– Спасибо, Мэри.
– О-о… У меня от вашего голоса мурашки по спине. – Девушка бросила на Юлиана голодный взгляд, после чего с большой неохотой оставила их.
Грейс поморщилась:
– Если эта размалеванная курица напишет тебе имя и телефон на чеке перед тем, как дать его нам, я ей уши пообрываю.
Селена не успела ничего ответить, поскольку в ресторан вошел Купидон и, заметив их, быстро двинулся к их столику через переполненный зал.
– Ну и? – спросил Юлиан, когда он подошел ближе.
Купидон тяжело вздохнул.
– Сперва плохие новости или очень плохие?
– Хм, дай-ка подумать… Может, не будем портить день и начнем с самой плохой, а потом перейдем к той что полегче?
Купидон кивнул:
– Ладно, согласен. Самая плохая новость заключается в том, что проклятие скорее всего вообще нельзя снять.
Юлиан воспринял это известие на удивление спокойно, он лишь слегка кивнул.
Грейс, прищурившись, посмотрела на Купидона:
– Как ты можешь так поступать с ним? Боже милосердный, да мои родители горы бы свернули, чтобы сделать все возможное и невозможное, лишь бы помочь мне, а ты сидишь здесь и даже тени сожаления нет в твоих глазах. Что ты за брат?
– Эй, – тихо сказал Юлиан, – не стоит бросать ему вызов – это может привести к очень неприятным последствиям.
– Вот именно, к смерти…
– Тронешь ее пальцем, – Юлиан угрожающе посмотрел на Купидона, – и я вырежу тебе сердце твоим же кинжалом.
Купидон усмехнулся:
– Э, братишка, ты упустил кое-какие важные детали.
– Например?
– Ты не упомянул тот факт, что переспал с одной из любимых девственниц Приапа. О чем ты вообще думал? Ты даже не вытащил из-под нее его накидку, когда овладел ею. Зря ты так поступил.
– Если помнишь, я на него тогда здорово злился. – Юлиан вздохнул.
– Ну так надо было сорвать зло на ком-нибудь из маминых поклонниц – в конце концов, для этого они и существуют.
– Не она убила мою жену, а Приап.
При этих словах Грейс затаила дыхание. Он шутит или… Купидон не обратил внимания на враждебный тон.
– И все же Приап до сих пор не может простить тебя. Он считает, что это ты нанес ему оскорбление.
– Ах вот как! Старший братец обиделся из-за того, что я лишил девственности одну из его игрушек, а сам из прихоти убил мою семью? – От ярости, звенящей в словах Юлиана, Грейс стало не по себе. – Ты, случаем, не спросил Приапа, зачем они ему понадобились?
Купидон устало потер глаза.
– Помнишь, ты победил Ливия под стенами Коньяры? Ливий призвал к отмщению за секунду до того, как ты отрубил ему голову.
– На войне как на войне.
– Ты ведь знаешь, Приап всегда ненавидел тебя. Он лишь дожидался повода, чтобы отомстить, и ты дал ему этот повод.
На лице Юлиана не отразилось никаких эмоций.
– Приап знает, что я хочу его видеть?
– Ты с ума сошел? Конечно, нет! Он приходит в ярость при одном упоминании твоего имени. И он сказал, что ты будешь вечно гнить в Тартаре.
– Это я и без него знаю.
Купидон кивнул:
– Но если ты его убьешь, тебе придется иметь дело с Зевсом и Немезидой. [4]
– Думаешь, я боюсь их?
– Нет, просто не хочу, чтобы ты умер слишком ужасной смертью. Лучше не дергай Зевса за бороду, не буди лихо.
Но Юлиану, похоже, было плевать на это.
– Видишь ли, дело не так безнадежно, как все мы думаем. Мама сказала, что есть способ разбить проклятие.
Грейс насторожилась, и даже на лице Юлиана промелькнула тень надежды. Теперь уже они оба с нетерпением ждали продолжения.
Тем временем Купидон стал оглядываться по сторонам, словно хотел получше разглядеть мрачный интерьер ресторана.
– Неужели люди действительно едят здесь…
Юлиан щелкнул пальцами перед его лицом.
– Говори скорее, как мне разрушить проклятие?
Купидон откинулся на спинку стула.
– Ты же знаешь, все во вселенной циклично. Как все началось, так и закончится. Раз тебя прокляла Александрия, то спасти может только женщина Александра, та, которой ты тоже нужен. Ты должен принести ей жертву и… – Купидон рассмеялся.
Юлиан протянул руку и схватил его за шиворот.
– И?
– Что ж… – Купидон бросил двусмысленный взгляд на Грейс и Селену. – Извините нас, мы на минутку.
– Я сексопатолог, – заявила Грейс. – Вы меня ничем не удивите.
– А я и с места не сдвинусь, пока не услышу самых пикантных подробностей, – захихикала Селена.
– Ну, как хотите. Когда женщина Александра призовет тебя, Юлиан, тебе не следует запускать свою ложку в ее кувшин с медом до последнего дня воплощения, зато в ночь полнолуния вы должны слиться воедино и не разрывать объятий до рассвета. Если вы расстанетесь хоть на минуту, то проклятие не спадет и ты навсегда вернешься в книгу.
Юлиан, нахмурившись, отвернулся.
– Вот-вот. – Купидон поцокал языком. – Сам знаешь силу проклятий Приапа. Никаким чудом ты не удержишься от того, чтобы не овладеть той, которая призвала тебя.
– Проблема не в этом. – Юлиан поморщился. – Возможно, Александра вообще никогда не призовет меня.
Грейс нервно подалась вперед, ее сердце лихорадочно билось.
– А что это значит? При чем здесь Александра?
Купидон пожал плечами:
– Ну, у женщины в одном из ее имен должно присутствовать имя Александр.
– А если в фамилии?
– Думаю, это тоже подойдет.
Грейс горящими глазами посмотрела на Юлиана.
– Так вот, – дрожащим голосом сказала она, – полностью меня зовут Грейс Александер.
Глава 7
– Слушай, – сказал он Юлиану, – я знаю, ты винишь меня, но в том, что случилось с Пенелопой, я не виноват. Я и понятия не имел о том, что сделает Приап, когда все выяснит.
Юлиан поморщился, его лицо вдруг скривилось. Грейс понятия не имела, кто такая эта Пенелопа, но определенно она много значила для Юлиана.
– Не имел?
– Клянусь, братишка, что это так, – мягко проговорил Купидон и бросил взгляд на Психею, словно ища поддержки. – Я никогда не желал ей зла и никогда не стал бы предавать тебя.
– Неужели ты хочешь, чтобы я тебе поверил, – фыркнул Юлиан. – Я слишком хорошо тебя знаю, дружок, знаю, как ты любишь разрушать жизни смертных.
– Но не твою, Юлиан. – Психея снова протянула вперед руку. – Не веришь ему, поверь мне. Никто не хотел, чтобы Пенелопа умерла таким образом. Твоя мать до сих пор оплакивает ее и остальных.
Взгляд Юлиана застыл.
– Как ты смеешь говорить о ней? Афродита так ревновала тебя, что сначала хотела расстроить вашу помолвку, а потом и вовсе пыталась убить, лишь бы ты не выходила замуж за Купидона. Для богини любви этой самой любви в ней слишком мало.
Психея отвела взгляд.
– Не смей говорить о ней в таком тоне, – рявкнул Купидон. – Она наша мать и заслуживает уважения от детей.
Гнев исказил лицо Юлиана.
– Не советую защищать ее.
Только сейчас Купидон обратил внимание на Грейс и Селену и удивленно взглянул на них, словно они появились из-под земли.
– А это кто такие?
– Друзья, – ответил Юлиан, чем немало удивил Грейс. На лице Купидона появилось недоверчивое выражение.
– Нету тебя никаких друзей. Впрочем, не важно. Ты так и не сказал мне, зачем тебе нужен Приап.
Юлиан напрягся.
– Приап проклял меня и обрек на вечное рабство, из которого я не могу вырваться. Теперь я жду встречи с ним, чтобы вырвать у него с корнем те части тела, которые не отрастают снова.
Купидон побледнел.
– Черт, а ведь у него хватило бы духу сделать это. Мама убьет его, если это действительно его вина.
– И ты хочешь, чтобы я поверил, будто он сделал это без ее ведома? Не держи меня за дурака, Эрос. Ей просто наплевать на меня.
Купидон вскинул голову:
– Не начинай снова. Помнишь, когда я предложил тебе дары от нее, ты швырнул их мне в лицо.
– И ты не догадываешься почему? Зевс сбросил меня с Олимпа через час после того, как я родился, а Афродита даже не возразила ему. Если кто из вас и появлялся рядом со мной, то только с одной-единственной целью – поиздеваться. – Юлиан одарил Купидона убийственным взглядом. – Сколько раз нужно ударить собаку, чтобы она озлобилась?
– Ладно, согласен, кое кто из нас мог бы быть с тобой и пообходительнее, но…
– Никаких «но». Всем вам было наплевать на меня, а ей в особенности.
– Неправда, мама никогда не поворачивалась к тебе спиной. Напротив, ты всегда был ее любимчиком.
Юлиан хмыкнул:
– И верно, поэтому просидел последние две тысячи лет в книге.
Грейс захотелось обнять его. Ну почему Купидон стоит истуканом и не рвется сделать для брата все возможное и невозможное, лишь бы избавить его от ужасной судьбы, которая, пожалуй, была хуже смерти?
А еще удивляется, что Юлиан проклинает его.
Неожиданно Юлиан выхватил из ножен висевший на поясе Купидона кинжал и полоснул себе по руке.
Грейс зажмурилась от ужаса, но прежде чем она начала причитать, шрам затянулся, не оставив даже следа.
Купидон изумленно посмотрел на брата.
– Черт возьми! – выдохнул он. – Это же клинок Гефеста. [2]
– Знаю. – Юлиан вернул клинок Купидону. – Даже тебя можно убить таким, но не меня. Теперь ты понял, что такое проклятие Приапа.
Грейс увидела неподдельное сочувствие в глазах Купидона, когда он осознал всю глубину несчастья, случившегося с Юлианом.
– Мне известно, что он ненавидит тебя, но я не предполагал, что Приап падет так низко. Как он посмел…
– Мне наплевать как, но я хочу поскорее снять его проклятие.
Купидон кивнул, и Грейс впервые увидела на его лице беспокойство за брата.
– Хорошо, ты пока держись, а я слетаю к маме и поговорю с ней: может, она сможет чем-то помочь.
– Если она так сильно любит меня, как ты утверждаешь, то почему бы не позвать ее сюда и не поговорить напрямую?
Купидон укоризненно посмотрел на него:
– Потому что в последний раз, когда я сказал ей о тебе, она проплакала ровно век. Ты очень обидел ее.
На лице Юлиана не дрогнул ни один мускул, но Грейс не сомневалась, что он очень переживает из-за размолвки с матерью.
– Я поговорю с ней и сразу вернусь к тебе. – Купидон сделал знак Психее, и в тот же миг Юлиан подошел к нему, схватил массивную цепь с кулоном в виде лука, висевшую у него на шее, и рывком сорвал ее.
– Эй, – выкрикнул Купидон. – Поосторожнее!
Юлиан собрал цепь в кулак и покачал кулоном перед лицом брата:
– Теперь я уверен, что ты вернешься.
Купидон обиженно надул губы.
– В неосторожных руках этот лук – опасная вещь…
– Не беспокойся, я хорошо помню, как больно он жалит.
– Ладно, до встречи. – Купидон хлопнул в ладоши, и они с Психеей растаяли в золотом дыму.
Грейс не знала, что и думать. Неужели она видела все это собственными глазами?
– Кажется, я посмотрела слишком много серий «Зены, королевы воинов», – прошептала она. – Они не могут быть настоящими. Это всего лишь галлюцинация.
Юлиан вздохнул:
– Хотелось бы и мне так думать.
– Бог мой, это был настоящий Купидон! – возбужденно воскликнула Селена. – Маленький милый херувим, который так ловко соединяет сердца.
Юлиан мрачно хмыкнул:
– Какой угодно, только не милый. А что до соединения сердец, то он скорее разрывает их на части.
– Но он может заставить людей полюбить.
– Нет. – Юлиан крепко сжал в кулаке кулон. – Все, что он делает, – это лишь иллюзия. Никакая сила не может заставить людей полюбить друг друга, если, любовь не рождается в сердце.
Грейс удивленно подняла на него глаза:
– Кажется, тебе тоже довелось испытать это?
– Еще как довелось.
Она протянула руку, как будто хотела приободрить его.
– Это из-за того, что случилось с Пенелопой?
Юлиан отвел взгляд.
– Я могу где-нибудь постричь волосы? – неожиданно спросил он.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы они напоминали мне о прошлом.
Грейс кивнула:
– В торговом центре предоставляют любые услуги.
– Тогда отведи меня туда.
Когда они вошли в парикмахерскую, Юлиан решительно сел в кресло.
– Вы уверены, что желаете короткую стрижку? – спросила женщина-парикмахер, восхищенно приглаживая длинные золотые локоны Юлиана. – У вас такие прекрасные волосы. Обычно мужчины смотрятся ужасно с длинными волосами, но вам очень идет. Какой кондиционер вы используете?
Лицо Юлиана не выразило никаких эмоций.
– Стригите.
Маленькая изящная брюнетка с завистью взглянула на Грейс.
– Если бы у меня была возможность запускать руки в это чудо каждую ночь, я ни за что не позволила бы ему постричься.
Грейс улыбнулась:
– Это его волосы, пусть сам решает.
– Ладно. – Волосы Юлиана посыпались на пол.
– Короче, – недовольно сказал Юлиан.
– Вы уверены?
– Да.
Грейс молчаливо наблюдала, как парикмахер колдует над волосами Юлиана. Длинные пряди превратились в золотые локоны, напомнив ей о «Давиде» Микеланджело.
Посмотрев на Юлиана, она улыбнулась:
– Теперь ты выглядишь вполне современно.
– А правда, – спросила Селена, когда они вышли на заполненную людьми площадь, – что ты сын Афродиты?
– Это как посмотреть. – Юлиан нахмурился. – Мать бросила меня, отец от меня отрекся, и я рос в спартанском лагере, где меня воспитывали все, кому не лень.
Его слова эхом отозвались в сердце Грейс. Так вот почему он такой сильный и… такой грубый! И вообще, знает ли Юлиан, что такое ласка и забота? Знает ли он, что такое чистая любовь, которая не требует ничего взамен? Грейс пристально посмотрела на него. Он шел, словно смертельно опасный хищник, засунув большие пальцы в передние карманы джинсов, и не обращал ни малейшего внимания на женщин, которые оглядывались ему вслед. Глядя на его уверенность и неуловимые движения, можно было предположить, что прежде он был свирепым бойцом.
– Селена, – тихо произнесла Грейс, – мне изменяет память, или мы действительно читали, что спартанцы избивали своих детей только ради того, чтобы проверить, как они терпят боль?
Неожиданно ей ответил сам Юлиан:
– Это правда. Раз в год они устраивали соревнования, чтобы посмотреть, кто выдержит самые продолжительные избиения.
– Некоторых даже забивали до смерти во время этого соревнования, – с дрожью в голосе добавила Селена.
Теперь для Грейс все встало на свои места – и то, что Юлиан говорил о своем детстве в Спарте, и его ненависть к грекам.
– Наверное, сын богини мог долго терпеть побои, – поинтересовалась Селена.
– Да, это так.
– Знаете что? – По тону Селены Грейс поняла, что она хочет поднять всем настроение. – Я, признаться, проголодалась. Может, перекусим гамбургерами в «Хард-рок-кафе»?
Юлиан удивленно свел брови:
– Почему мне все время кажется, что вы разговариваете на иностранном языке? Что такое «Хард-рок-кафе»?
Грейс улыбнулась:
– «Хард-рок-кафе» – это сеть ресторанов, и там мы можем поесть.
– Вы хотите сказать, что едите в заведении, где пища твердая, как камень? [3]
Теперь уже Грейс откровенно рассмеялась. И почему она не подумала об этом раньше?
– Поверь, там неплохо кормят. Пойдем, сам попробуешь.
Они направились в «Хард-рок-кафе», расположенное через дорогу от торгового центра, и заняли там очередь.
Вскоре женщина-администратор, взглянув на Юлиана, обратилась к ним.
– Прошу вас, следуйте за мной. – Она пошла вперед, раскачивая бедрами.
Грейс многозначительно посмотрела на Селену, и та кивнула в ответ.
– Похоже, теперь нас всегда будут проводить без очереди.
Вскоре они уже усаживались в отдельной кабинке в дальнем углу.
Как и предполагала Грейс, Юлиан сел рядом с ней, и она вежливо подала ему меню.
– Я не могу прочитать, что тут написано. – Он спокойно вернул меню, и Грейс стало стыдно, что она не подумала об этом.
– Я не знала, что солдат в Древней Греции не обучали читать.
– Обучали – на древнегреческом, на латыни и на санскрите. А еще я разбираю египетские иероглифы, как и некоторые письменности мертвых языков. Но язык этого меню для меня все равно что тарабарский. – Юлиан вздохнул и положил руки на стол.
Оторвавшись от меню, Селена бросила взгляд на его ладони и ахнула.
– Это как раз то, что я думаю? – Она протянула руку и дотронулась до кисти Юлиана.
К удивлению Грейс, Юлиан позволил ее подруге подробнее рассмотреть кольцо на пальце правой руки.
– Ну что, видела?
Грейс села поудобнее, пытаясь понять, о чем идет речь.
– Красивое кольцо, – осторожно сказала она.
– Это кольцо говорит о том, что наш друг был не простым воином, а полководцем, говоря современным языком.
Юлиан мрачно кивнул:
– Все верно.
Селена шумно выдохнула:
– Грейс, ты даже представить себе не можешь, что это значит! В те времена такие кольца просто так не раздавали. Нужно было сильно отличиться, чтобы заполучить его.
Впервые Грейс позавидовала докторской степени Селены, благодаря которой ее подруга знала все о мире, из которого пришел Юлиан. Впрочем, никакая ученая степень не нужна для того, чтобы понять, как сложно человеку, командовавшему армией, оказаться в вечном подчинении у женщин.
– Уверена, ты хорошо справлялся со своими обязанностями, – сказала она.
Юлиан кивнул:
– У меня была сильная армия.
– Ты, наверное, выиграл немало сражений.
Юлиан улыбнулся – он уже несколько веков не вспоминал о своих победах.
– О да, пару раз я задал жару римлянам.
– Кстати, – прервала их Селена, – могу я взглянуть на лук Купидона?
Юлиан осторожно достал кулон из кармана и аккуратно положил на стол.
– Берегись, – сказал он, когда Селена протянула к нему руку. – Золотой лук небезопасен. Одно неосторожно движение, и ты влюбишься в первого встречного.
Селена отдернула руку, и тогда Грейс, взяв со стола вилку, с ее помощью подвинула кулон поближе.
– Почему он такой маленький?
Юлиан улыбнулся:
– Ты никогда не слышала поговорку: «Размер не имеет значения»?
Грейс укоризненно посмотрела на него.
– И как Купидон пользуется этой вещицей? – спросила она.
Юлиан пожал плечами:
– Он может уменьшить меня до размеров кулона или увеличить кулон до размеров настоящего лука – все зависит от ситуации.
– Правда? – удивилась Селена и уже собралась задать следующий вопрос, однако ее перебила подошедшая официантка. Разгладив передник и разглядывая Юлиана с таким выражением лица, словно он был главным блюдом дня, она скороговоркой произнесла:
– Простите, что заставила вас ждать. Надеюсь, вы уже готовы сделать заказ?
Грейс хмуро посмотрела на официантку. Эта тоже ничуть не лучше остальных: пялится на задницу Юлиана, пожирает глазами его тело. Удивительно, что он до сих пор выносит общество женщин.
Поерзав на скамье, Грейс дала себе слово, что никогда не будет так с ним обращаться.
Она сделала заказ на троих, и вскоре на столе появилось блюдо с куриными крылышками гриль.
– Это, наверное, не нам, – запротестовала Селена.
– О, не беспокойтесь. – Официантка мило улыбнулась Юлиану. – Мы не справляемся на кухне, большой наплыв посетителей, так что вам придется некоторое время подождать: вот я и принесла на тот случай, если вы проголодались. Не хотите крылышки, я подберу что-нибудь еще. И не волнуйтесь, это за счет заведения. Итак, вам принести что-то другое?
– Это подойдет, спасибо, – остановил ее Юлиан.
– О Боже, вы можете сказать что-нибудь еще? – Казалось, девушка вот-вот упадет в обморок. – Например, мое имя. Меня зовут Мэри.
– Спасибо, Мэри.
– О-о… У меня от вашего голоса мурашки по спине. – Девушка бросила на Юлиана голодный взгляд, после чего с большой неохотой оставила их.
Грейс поморщилась:
– Если эта размалеванная курица напишет тебе имя и телефон на чеке перед тем, как дать его нам, я ей уши пообрываю.
Селена не успела ничего ответить, поскольку в ресторан вошел Купидон и, заметив их, быстро двинулся к их столику через переполненный зал.
– Ну и? – спросил Юлиан, когда он подошел ближе.
Купидон тяжело вздохнул.
– Сперва плохие новости или очень плохие?
– Хм, дай-ка подумать… Может, не будем портить день и начнем с самой плохой, а потом перейдем к той что полегче?
Купидон кивнул:
– Ладно, согласен. Самая плохая новость заключается в том, что проклятие скорее всего вообще нельзя снять.
Юлиан воспринял это известие на удивление спокойно, он лишь слегка кивнул.
Грейс, прищурившись, посмотрела на Купидона:
– Как ты можешь так поступать с ним? Боже милосердный, да мои родители горы бы свернули, чтобы сделать все возможное и невозможное, лишь бы помочь мне, а ты сидишь здесь и даже тени сожаления нет в твоих глазах. Что ты за брат?
– Эй, – тихо сказал Юлиан, – не стоит бросать ему вызов – это может привести к очень неприятным последствиям.
– Вот именно, к смерти…
– Тронешь ее пальцем, – Юлиан угрожающе посмотрел на Купидона, – и я вырежу тебе сердце твоим же кинжалом.
Купидон усмехнулся:
– Э, братишка, ты упустил кое-какие важные детали.
– Например?
– Ты не упомянул тот факт, что переспал с одной из любимых девственниц Приапа. О чем ты вообще думал? Ты даже не вытащил из-под нее его накидку, когда овладел ею. Зря ты так поступил.
– Если помнишь, я на него тогда здорово злился. – Юлиан вздохнул.
– Ну так надо было сорвать зло на ком-нибудь из маминых поклонниц – в конце концов, для этого они и существуют.
– Не она убила мою жену, а Приап.
При этих словах Грейс затаила дыхание. Он шутит или… Купидон не обратил внимания на враждебный тон.
– И все же Приап до сих пор не может простить тебя. Он считает, что это ты нанес ему оскорбление.
– Ах вот как! Старший братец обиделся из-за того, что я лишил девственности одну из его игрушек, а сам из прихоти убил мою семью? – От ярости, звенящей в словах Юлиана, Грейс стало не по себе. – Ты, случаем, не спросил Приапа, зачем они ему понадобились?
Купидон устало потер глаза.
– Помнишь, ты победил Ливия под стенами Коньяры? Ливий призвал к отмщению за секунду до того, как ты отрубил ему голову.
– На войне как на войне.
– Ты ведь знаешь, Приап всегда ненавидел тебя. Он лишь дожидался повода, чтобы отомстить, и ты дал ему этот повод.
На лице Юлиана не отразилось никаких эмоций.
– Приап знает, что я хочу его видеть?
– Ты с ума сошел? Конечно, нет! Он приходит в ярость при одном упоминании твоего имени. И он сказал, что ты будешь вечно гнить в Тартаре.
– Это я и без него знаю.
Купидон кивнул:
– Но если ты его убьешь, тебе придется иметь дело с Зевсом и Немезидой. [4]
– Думаешь, я боюсь их?
– Нет, просто не хочу, чтобы ты умер слишком ужасной смертью. Лучше не дергай Зевса за бороду, не буди лихо.
Но Юлиану, похоже, было плевать на это.
– Видишь ли, дело не так безнадежно, как все мы думаем. Мама сказала, что есть способ разбить проклятие.
Грейс насторожилась, и даже на лице Юлиана промелькнула тень надежды. Теперь уже они оба с нетерпением ждали продолжения.
Тем временем Купидон стал оглядываться по сторонам, словно хотел получше разглядеть мрачный интерьер ресторана.
– Неужели люди действительно едят здесь…
Юлиан щелкнул пальцами перед его лицом.
– Говори скорее, как мне разрушить проклятие?
Купидон откинулся на спинку стула.
– Ты же знаешь, все во вселенной циклично. Как все началось, так и закончится. Раз тебя прокляла Александрия, то спасти может только женщина Александра, та, которой ты тоже нужен. Ты должен принести ей жертву и… – Купидон рассмеялся.
Юлиан протянул руку и схватил его за шиворот.
– И?
– Что ж… – Купидон бросил двусмысленный взгляд на Грейс и Селену. – Извините нас, мы на минутку.
– Я сексопатолог, – заявила Грейс. – Вы меня ничем не удивите.
– А я и с места не сдвинусь, пока не услышу самых пикантных подробностей, – захихикала Селена.
– Ну, как хотите. Когда женщина Александра призовет тебя, Юлиан, тебе не следует запускать свою ложку в ее кувшин с медом до последнего дня воплощения, зато в ночь полнолуния вы должны слиться воедино и не разрывать объятий до рассвета. Если вы расстанетесь хоть на минуту, то проклятие не спадет и ты навсегда вернешься в книгу.
Юлиан, нахмурившись, отвернулся.
– Вот-вот. – Купидон поцокал языком. – Сам знаешь силу проклятий Приапа. Никаким чудом ты не удержишься от того, чтобы не овладеть той, которая призвала тебя.
– Проблема не в этом. – Юлиан поморщился. – Возможно, Александра вообще никогда не призовет меня.
Грейс нервно подалась вперед, ее сердце лихорадочно билось.
– А что это значит? При чем здесь Александра?
Купидон пожал плечами:
– Ну, у женщины в одном из ее имен должно присутствовать имя Александр.
– А если в фамилии?
– Думаю, это тоже подойдет.
Грейс горящими глазами посмотрела на Юлиана.
– Так вот, – дрожащим голосом сказала она, – полностью меня зовут Грейс Александер.
Глава 7
Юлиан недоверчиво уставился на Грейс, словно увидел ее впервые. Неужели это правда? И может ли он надеяться после стольких веков заточения…
– Твоя фамилия Александер? – переспросил он.
– Да. – Грейс неуверенно улыбнулась.
Купидон подозрительно посмотрел на Юлиана:
– Вы, похоже, уже успели сблизиться?
– Пока нет, – ответил Юлиан честно. На самом деле любопытство брата уже стало его раздражать. Впрочем, Грейс уберегла его от третьей фатальной ошибки в жизни, и сейчас он готов был расцеловать ее за это.
Лицо Купидона расплылось в улыбке.
– Будь я проклят! – воскликнул он. – Или лучше, пусть проклятие падет с тебя, братец. Я еще не встречал женщины, которая провела бы с тобой больше десяти минут и не раздвинула бы…
– Заткнись, Купидон! – рявкнул Юлиан. Не хватало еще, чтобы этот болван начал перечислять всех женщин, прошедших через его постель. – У тебя есть еще какая-нибудь стоящая информация?
– Да, разумеется. Мамино контрпроклятие сработает только в том случае, если Приап ничего не узнает, иначе он может все испортить, снова пустив в ход свои коварные чары.
Юлиан сжал кулаки; он никогда не понимал, за что Приап так ненавидит его и почему с годами издевательства Приапа приобретают все большую изощренность.
– Он ничего не узнает, если ты сам ему не скажешь.
– Э, не смотри на меня так. – Купидон поморщился. – Я не вхожу в число его поклонников. А сейчас извините, я вынужден откланяться. Сегодня ночью мы с друзьями воздадим честь Бахусу. – Он протянул руку: – Юлиан, друг мой, верни то, что взял.
Юлиан осторожно достал из кармана кулон и передал его брату.
Первый раз за все время Эрос посмотрел на Юлиана с сочувствием и симпатией.
– Зови, если что, и, пожалуйста, не называй меня больше никчемным ублюдком.
Юлиан молча кивнул, и Купидон, насмешливо поклонившись, вышел как раз в тот момент, когда официантка принесла их заказ.
Юлиан задумчиво смотрел на аппетитное мясо, но, похоже, пробовать его не собирался: видимо, у него пропал аппетит. Затем он перевел взгляд на Грейс; его лицо выглядело еще более озабоченным, чем прежде.
– Что-то случилось? – осторожно спросила она.
Он подозрительно прищурился:
– Ты действительно хочешь сделать то, о чем говорил Эрос?
Грейс положила бутерброд на тарелку и вытерла салфеткой губы. Если честно, ей вовсе не нравилось, что ради обретения свободы Юлиан должен воспользоваться ее телом. Это будет всего лишь одна ночь, и никаких обещаний, никаких признаний. Юлиан сбежит, как только все закончится, она в этом нисколько не сомневалась.
С другой стороны, не может же она обречь человека на вечное заточение в книге!
– Расскажи мне, – тихо попросила она. – Я должна знать, как ты попал в книгу, и еще – что случилось с твоей женой. – Юлиан сильнее сжал челюсти – он словно хотел уйти от ответа, но Грейс и не думала сдаваться. – Ты хочешь помощи от меня, а у меня слишком мало опыта в этом вопросе, и я плохо умею общаться с мужчинами.
Юлиан нахмурился:
– Ты девственница?
– Нет. – Она смущенно потупилась.
– Тебя изнасиловали?
– Да нет же… Точнее, не совсем…
– Тогда в чем дело?
– Я была молодой и наивной, вот и все.
– Нет, не все. Один подонок воспользовался горем Грейс, когда погибли ее родители, – ответила за подругу Селена. – Он обещал заботиться о ней, а потом удрал не попрощавшись.
– Значит, он обидел тебя?
Грейс кивнула.
Юлиан не знал, почему его так взволновала судьба Грейс, но по какой-то причине он не мог смириться с тем, что услышал. Он непременно отомстит за нее.
Накрыв ладонями ее руки, Юлиан стал нежно поглаживать их.
– Я переспала с ним только один раз, – прошептала Грейс, – и я не думала, что боль будет такой невыносимой. Но еще больнее то, что он обошелся со мной так, словно я вообще не человек. Когда он не позвонил и не ответил ни на один из моих звонков, я пошла к нему домой, потому что хотела посмотреть ему в глаза. Была весна, и окна он оставил открытыми. Когда я подошла, то услышала правду собственными ушами. Он заключил пари с друзьями. Выигрывал тот, кто сможет собрать пыльцу с самой неприступной девственницы – так они это называли. Они смеялись над ней… – Грейс не выдержала и разрыдалась.
Ярость и жажда убийства овладели Юлианом. Когда-то он с большим удовольствием избавлял землю от смердящего присутствия подобных типов.
– Мне было так стыдно, – прошептала Грейс. – Прежде я никогда не испытывала ничего подобного.
– Мне жаль. – Юлиан осторожно обнял ее. Ему очень хотелось утешить Грейс. Пенелопа наверняка чувствовала то же, только на месте ненавистного мужчины был он. Боги, как же сильно он ее тогда обидел! Определенно он заслужил проклятие, как ни горько ему было это сознавать, заслужил даже большую кару, и он не обидит Грейс. Она хорошая женщина с добрым сердцем, и он не посмеет воспользоваться ею.
– Все хорошо, – мягко произнес он и погладил Грейс по голове. – Я никогда не попрошу тебя сделать то же самое для меня.
Внезапно Грейс подняла голову и удивленно посмотрела на него:
– Но я не могу не помочь тебе.
– Можешь. Просто уйди.
– Уйти? И ты действительно считаешь, что я могу так поступить?
– А почему нет? В моей семье это традиция, и я уже привык. Ты ведь меня почти не знаешь. – Взгляд Юлиана потух, и он разжал руки. – Поверь, я не стою твоего сочувствия. Когда я был полководцем, то не знал пощады на поле брани и до сих пор помню безумные глаза тех, кого разрубил на куски. – Он, прищурившись, посмотрел на Грейс. – Ты правда хочешь спасти такого человека, как я?
Грейс задумалась. Конечно, Юлиан мог совершить много ужасных дел в прошлом или изнасиловать ее прямо сейчас, но вместо этого нежно успокаивал ее. Едва ли Юлиан был человеком своей эпохи, хотя и прошел на поле боя через такую жестокость, которая ей даже не снилась.
– Твоя фамилия Александер? – переспросил он.
– Да. – Грейс неуверенно улыбнулась.
Купидон подозрительно посмотрел на Юлиана:
– Вы, похоже, уже успели сблизиться?
– Пока нет, – ответил Юлиан честно. На самом деле любопытство брата уже стало его раздражать. Впрочем, Грейс уберегла его от третьей фатальной ошибки в жизни, и сейчас он готов был расцеловать ее за это.
Лицо Купидона расплылось в улыбке.
– Будь я проклят! – воскликнул он. – Или лучше, пусть проклятие падет с тебя, братец. Я еще не встречал женщины, которая провела бы с тобой больше десяти минут и не раздвинула бы…
– Заткнись, Купидон! – рявкнул Юлиан. Не хватало еще, чтобы этот болван начал перечислять всех женщин, прошедших через его постель. – У тебя есть еще какая-нибудь стоящая информация?
– Да, разумеется. Мамино контрпроклятие сработает только в том случае, если Приап ничего не узнает, иначе он может все испортить, снова пустив в ход свои коварные чары.
Юлиан сжал кулаки; он никогда не понимал, за что Приап так ненавидит его и почему с годами издевательства Приапа приобретают все большую изощренность.
– Он ничего не узнает, если ты сам ему не скажешь.
– Э, не смотри на меня так. – Купидон поморщился. – Я не вхожу в число его поклонников. А сейчас извините, я вынужден откланяться. Сегодня ночью мы с друзьями воздадим честь Бахусу. – Он протянул руку: – Юлиан, друг мой, верни то, что взял.
Юлиан осторожно достал из кармана кулон и передал его брату.
Первый раз за все время Эрос посмотрел на Юлиана с сочувствием и симпатией.
– Зови, если что, и, пожалуйста, не называй меня больше никчемным ублюдком.
Юлиан молча кивнул, и Купидон, насмешливо поклонившись, вышел как раз в тот момент, когда официантка принесла их заказ.
Юлиан задумчиво смотрел на аппетитное мясо, но, похоже, пробовать его не собирался: видимо, у него пропал аппетит. Затем он перевел взгляд на Грейс; его лицо выглядело еще более озабоченным, чем прежде.
– Что-то случилось? – осторожно спросила она.
Он подозрительно прищурился:
– Ты действительно хочешь сделать то, о чем говорил Эрос?
Грейс положила бутерброд на тарелку и вытерла салфеткой губы. Если честно, ей вовсе не нравилось, что ради обретения свободы Юлиан должен воспользоваться ее телом. Это будет всего лишь одна ночь, и никаких обещаний, никаких признаний. Юлиан сбежит, как только все закончится, она в этом нисколько не сомневалась.
С другой стороны, не может же она обречь человека на вечное заточение в книге!
– Расскажи мне, – тихо попросила она. – Я должна знать, как ты попал в книгу, и еще – что случилось с твоей женой. – Юлиан сильнее сжал челюсти – он словно хотел уйти от ответа, но Грейс и не думала сдаваться. – Ты хочешь помощи от меня, а у меня слишком мало опыта в этом вопросе, и я плохо умею общаться с мужчинами.
Юлиан нахмурился:
– Ты девственница?
– Нет. – Она смущенно потупилась.
– Тебя изнасиловали?
– Да нет же… Точнее, не совсем…
– Тогда в чем дело?
– Я была молодой и наивной, вот и все.
– Нет, не все. Один подонок воспользовался горем Грейс, когда погибли ее родители, – ответила за подругу Селена. – Он обещал заботиться о ней, а потом удрал не попрощавшись.
– Значит, он обидел тебя?
Грейс кивнула.
Юлиан не знал, почему его так взволновала судьба Грейс, но по какой-то причине он не мог смириться с тем, что услышал. Он непременно отомстит за нее.
Накрыв ладонями ее руки, Юлиан стал нежно поглаживать их.
– Я переспала с ним только один раз, – прошептала Грейс, – и я не думала, что боль будет такой невыносимой. Но еще больнее то, что он обошелся со мной так, словно я вообще не человек. Когда он не позвонил и не ответил ни на один из моих звонков, я пошла к нему домой, потому что хотела посмотреть ему в глаза. Была весна, и окна он оставил открытыми. Когда я подошла, то услышала правду собственными ушами. Он заключил пари с друзьями. Выигрывал тот, кто сможет собрать пыльцу с самой неприступной девственницы – так они это называли. Они смеялись над ней… – Грейс не выдержала и разрыдалась.
Ярость и жажда убийства овладели Юлианом. Когда-то он с большим удовольствием избавлял землю от смердящего присутствия подобных типов.
– Мне было так стыдно, – прошептала Грейс. – Прежде я никогда не испытывала ничего подобного.
– Мне жаль. – Юлиан осторожно обнял ее. Ему очень хотелось утешить Грейс. Пенелопа наверняка чувствовала то же, только на месте ненавистного мужчины был он. Боги, как же сильно он ее тогда обидел! Определенно он заслужил проклятие, как ни горько ему было это сознавать, заслужил даже большую кару, и он не обидит Грейс. Она хорошая женщина с добрым сердцем, и он не посмеет воспользоваться ею.
– Все хорошо, – мягко произнес он и погладил Грейс по голове. – Я никогда не попрошу тебя сделать то же самое для меня.
Внезапно Грейс подняла голову и удивленно посмотрела на него:
– Но я не могу не помочь тебе.
– Можешь. Просто уйди.
– Уйти? И ты действительно считаешь, что я могу так поступить?
– А почему нет? В моей семье это традиция, и я уже привык. Ты ведь меня почти не знаешь. – Взгляд Юлиана потух, и он разжал руки. – Поверь, я не стою твоего сочувствия. Когда я был полководцем, то не знал пощады на поле брани и до сих пор помню безумные глаза тех, кого разрубил на куски. – Он, прищурившись, посмотрел на Грейс. – Ты правда хочешь спасти такого человека, как я?
Грейс задумалась. Конечно, Юлиан мог совершить много ужасных дел в прошлом или изнасиловать ее прямо сейчас, но вместо этого нежно успокаивал ее. Едва ли Юлиан был человеком своей эпохи, хотя и прошел на поле боя через такую жестокость, которая ей даже не снилась.