Страница:
– Как у тебя дела на работе?
– Все в порядке, мам, не волнуйся, – с некоторым напряжением ответила Берти. Меньше всего она желала, чтобы мать выпытывала у нее подробности. Врать не хотелось.
Похоже, прозорливая миссис Рейн это прекрасно поняла, потому что сказала одну фразу, стоившую многих сотен нравоучений.
– Роберта, мы с отцом и Ивонн верим в тебя.
– Спасибо, мама. – Они поцеловались.
Вскоре настало время расставаться. Берти растормошила малышку Ивонн, принялась щекотать ее и в этой приятной обеим возне призналась, что уезжает.
Казалось, малышка вот-вот заплачет, но миссис Рейн удалось предотвратить, как она выразилась, «фонтан слез». И она взяла с Ивонн обещание, что к приезду матери они подготовят какой-нибудь сюрприз…
К вечеру Берти уже была в Грин-Бей, меньше чем за три часа преодолев расстояние от Чикаго. Можно было попасть в Миннесоту и более коротким путем, но ей хотелось проехать именно вдоль Великих озер – любуясь красотами побережья.
За Грин-Бей, там, где шоссе уходило на запад, Берти воспользовалась минутой, чтобы передохнуть, и остановила машину на площадке при съезде с автострады.
Весна еще только начиналась, и погода стояла не совсем теплая, дул ветер, иногда порывы были так сильны, что машина вздрагивала. Но это не мешало Берти оценить великолепный вид на озеро.
Окончательно просыпалась от спячки природа, и подступавшие к берегу холмы, совсем недавно освободившиеся от снега, были покрыты свежей зеленью. Над водой суетливо кружились и о чем-то своем кричали птицы. Да и само озеро впечатляло своей величавой суровостью. Берти казалось, что перед ней не просто какой-то там большой пресноводный водоем, а настоящее бескрайнее море. Благодаря затянутому туманом горизонту создавалось именно такое впечатление.
То, что я смотрю на эту красоту одна, – не так страшно, думала Берти. Беда в том, что некому рассказать об этом великолепии, не с кем поделиться впечатлениями, так, чтобы тебя поняли и не посчитали за романтически настроенную дурочку.
Глядя сквозь стекло на холодный, но восхитительный в своей первозданности пейзаж, Берти вдруг расплакалась…
Личное несчастье Роберты Рейн состояло в том, что она никогда не была замужем. Ее ребенок был плодом спонтанной, бурной, скоротечной любви. По насмешке судьбы избранником ее сердца оказался мужчина, недостаточно мужественный для того, чтобы оставаться рядом с одной женщиной долгие годы, не говоря уже о признании отцовства. Пережив разочарование, Берти не хотела о нем даже вспоминать, не то что заниматься поисками исчезнувшего с горизонта папаши. Сначала помогали родители, а потом она и сама стала зарабатывать достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя независимой. Был еще один мужчина, но он не сумел растопить сердце Берти.
Вскоре судьба свела ее с Декстером. Он некоторое время подбивал клинья, но скоро сдался, наткнувшись на холодный отпор однажды обжегшейся Берти. Но, так как им удалось сохранить взаимное дружеское расположение, однажды после корпоративной вечеринки, когда Декстер вызвался проводить Берти до дома, у них случился банальный секс прямо на полу в прихожей, на собственных одеждах. Связь эта, хоть и продолжалась дальше, была отнюдь не романтической, скорее являлась «неотложной скорой помощью» – без прелюдий, без долгих ласк, чисто по потребности тела, когда совсем уж допекало одиночество. Другого Берти от этих коротких встреч и не ждала. Декстер был скрытным, непредсказуемым и ненадежным. Когда Берти пыталась представить его в роли мужа, отца семейства и долго раскручивала эту картинку, то это заканчивалось тем, что ее разбирал истерический смех. Причем нередко в присутствии Декстера. Но объясняться в такие минуты она не спешила – зачем обижать человека.
Тяжко было осознавать, что шанс так и прожить жизнь в одиночестве очень велик. Пока Берти была увлечена делом, думы о своей судьбе не так уж давили, но вот стоило вчера случиться неприятности на работе, и проблема встала с новой силой.
Мучило ее и не совсем четкое понимание того, чем она должна заняться сейчас. Да, есть задумка заняться исследованиями – но насколько это окажется серьезным? Едва ли метеорит из Миннесоты окажется интересным. Если от его поисков отказались почти полвека назад, значит, он и не представлял особого научного интереса. И как бы ей ни хотелось доказать свою состоятельность перед профессором Вансбергом, а если повезет, утереть нос коллегам, – на деле это не что иное, как самообман.
Никому она ничего не докажет и не утрет.
Не повернуть ли обратно? Если сейчас выехать на шоссе, через полмили будет разворот – а спустя три часа она вернется в Чикаго… И завтра, как ни в чем не бывало, появится на работе.
Буду заниматься рутиной, исполнять чужие приказы, делать вид, что все замечательно. Восхищаться профессором Вансбергом. Вместе с Декстером радоваться, что работает под таким руководством…
Но едва Берти вспомнила о Декстере, ни о каком досрочном возвращении уже не могло быть и речи. Две недели не видеть его рожу и не слышать – это ли не радость?
Она решительно завела машину и вырулила на шоссе. Проезжая мимо указателя разворота, даже не взглянула на него.
3
4
– Все в порядке, мам, не волнуйся, – с некоторым напряжением ответила Берти. Меньше всего она желала, чтобы мать выпытывала у нее подробности. Врать не хотелось.
Похоже, прозорливая миссис Рейн это прекрасно поняла, потому что сказала одну фразу, стоившую многих сотен нравоучений.
– Роберта, мы с отцом и Ивонн верим в тебя.
– Спасибо, мама. – Они поцеловались.
Вскоре настало время расставаться. Берти растормошила малышку Ивонн, принялась щекотать ее и в этой приятной обеим возне призналась, что уезжает.
Казалось, малышка вот-вот заплачет, но миссис Рейн удалось предотвратить, как она выразилась, «фонтан слез». И она взяла с Ивонн обещание, что к приезду матери они подготовят какой-нибудь сюрприз…
К вечеру Берти уже была в Грин-Бей, меньше чем за три часа преодолев расстояние от Чикаго. Можно было попасть в Миннесоту и более коротким путем, но ей хотелось проехать именно вдоль Великих озер – любуясь красотами побережья.
За Грин-Бей, там, где шоссе уходило на запад, Берти воспользовалась минутой, чтобы передохнуть, и остановила машину на площадке при съезде с автострады.
Весна еще только начиналась, и погода стояла не совсем теплая, дул ветер, иногда порывы были так сильны, что машина вздрагивала. Но это не мешало Берти оценить великолепный вид на озеро.
Окончательно просыпалась от спячки природа, и подступавшие к берегу холмы, совсем недавно освободившиеся от снега, были покрыты свежей зеленью. Над водой суетливо кружились и о чем-то своем кричали птицы. Да и само озеро впечатляло своей величавой суровостью. Берти казалось, что перед ней не просто какой-то там большой пресноводный водоем, а настоящее бескрайнее море. Благодаря затянутому туманом горизонту создавалось именно такое впечатление.
То, что я смотрю на эту красоту одна, – не так страшно, думала Берти. Беда в том, что некому рассказать об этом великолепии, не с кем поделиться впечатлениями, так, чтобы тебя поняли и не посчитали за романтически настроенную дурочку.
Глядя сквозь стекло на холодный, но восхитительный в своей первозданности пейзаж, Берти вдруг расплакалась…
Личное несчастье Роберты Рейн состояло в том, что она никогда не была замужем. Ее ребенок был плодом спонтанной, бурной, скоротечной любви. По насмешке судьбы избранником ее сердца оказался мужчина, недостаточно мужественный для того, чтобы оставаться рядом с одной женщиной долгие годы, не говоря уже о признании отцовства. Пережив разочарование, Берти не хотела о нем даже вспоминать, не то что заниматься поисками исчезнувшего с горизонта папаши. Сначала помогали родители, а потом она и сама стала зарабатывать достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя независимой. Был еще один мужчина, но он не сумел растопить сердце Берти.
Вскоре судьба свела ее с Декстером. Он некоторое время подбивал клинья, но скоро сдался, наткнувшись на холодный отпор однажды обжегшейся Берти. Но, так как им удалось сохранить взаимное дружеское расположение, однажды после корпоративной вечеринки, когда Декстер вызвался проводить Берти до дома, у них случился банальный секс прямо на полу в прихожей, на собственных одеждах. Связь эта, хоть и продолжалась дальше, была отнюдь не романтической, скорее являлась «неотложной скорой помощью» – без прелюдий, без долгих ласк, чисто по потребности тела, когда совсем уж допекало одиночество. Другого Берти от этих коротких встреч и не ждала. Декстер был скрытным, непредсказуемым и ненадежным. Когда Берти пыталась представить его в роли мужа, отца семейства и долго раскручивала эту картинку, то это заканчивалось тем, что ее разбирал истерический смех. Причем нередко в присутствии Декстера. Но объясняться в такие минуты она не спешила – зачем обижать человека.
Тяжко было осознавать, что шанс так и прожить жизнь в одиночестве очень велик. Пока Берти была увлечена делом, думы о своей судьбе не так уж давили, но вот стоило вчера случиться неприятности на работе, и проблема встала с новой силой.
Мучило ее и не совсем четкое понимание того, чем она должна заняться сейчас. Да, есть задумка заняться исследованиями – но насколько это окажется серьезным? Едва ли метеорит из Миннесоты окажется интересным. Если от его поисков отказались почти полвека назад, значит, он и не представлял особого научного интереса. И как бы ей ни хотелось доказать свою состоятельность перед профессором Вансбергом, а если повезет, утереть нос коллегам, – на деле это не что иное, как самообман.
Никому она ничего не докажет и не утрет.
Не повернуть ли обратно? Если сейчас выехать на шоссе, через полмили будет разворот – а спустя три часа она вернется в Чикаго… И завтра, как ни в чем не бывало, появится на работе.
Буду заниматься рутиной, исполнять чужие приказы, делать вид, что все замечательно. Восхищаться профессором Вансбергом. Вместе с Декстером радоваться, что работает под таким руководством…
Но едва Берти вспомнила о Декстере, ни о каком досрочном возвращении уже не могло быть и речи. Две недели не видеть его рожу и не слышать – это ли не радость?
Она решительно завела машину и вырулила на шоссе. Проезжая мимо указателя разворота, даже не взглянула на него.
3
– Итак, миссис Пимен, вы говорите, что вас похитили именно с целью… – Майкл Боу закашлялся, не зная, стоит ли ему самому произносить эти слова.
Миссис Пимен, старуха с болезненно желтым цветом лица и опалыми щеками, хитро посмотрела на него и закончила начатую им мысль.
– Да, именно с целью надругаться надо мной. Сексуальный контакт! Это вы хотели сказать, – не спрашивая, но утверждая, произнесла она.
Майкл посмотрел на диктофон, лежавший перед старушкой на столе… Пускай пишет, черт с ним. Он не живой, не покраснеет. Майкл уже не сомневался, что бабка немного «с прибабахом». И сдвиг по фазе у нее явно на сексуальной почве.
– Они положили меня на стол… Ну, если это, конечно, можно назвать столом. Все-таки, знаете, у них ведь космический корабль… – продолжала миссис Пимен. – Я хотела сама раздеться, но они настаивали…
Майкл делал вид, что слушает. На самом деле ему очень хотелось уйти. Но в таком случае обиды с ее стороны не избежать.
– Вы слышите меня?!
– Да-да, миссис Пимен, – кивнул Майкл и снова стал смотреть ей в глаза.
В таких ситуациях ему всегда не хватало решительности. Но ведь эти старушки, несмотря на всю свою видимую беспомощность, на деле способны на многое. Если надо, подключат какой-нибудь комитет престарелых, общество по «взаимопониманию со старушками» и заклюют любого, кто смеет насмехаться над ними. С этим он уже сталкивался. Тут важно вытерпеть, довести беседу до конца. Если ей так нравится, пусть болтает.
Майкл Боу был «охотником на пришельцев» – так он себя величал с тех пор, как уфология стала его страстью. Круги на полях, свидетели и участники «похищений», поиск неведомых артефактов – все это было в его ведении. Но процент успеха не мог быть весомым – немало людей просто находились под воздействием массового психоза или сознательно вводили в заблуждение таких, как он, преследуя цель стать знаменитостью. Как максимум – на целый мир или страну, как минимум – на весь штат… или хотя бы на собственной улице.
– …И вот заходит такой красивый парень. Высокий, стройный. Зелененький, большие глаза… и уши, как у эльфа…
– Зелененький? Вы сказали – именно зелененький? – не выдержал Майкл. Он едва сдерживал улыбку.
– Молодой человек, если бы я врала, я бы сразу сказала вам об этом! – с какой-то даже злостью произнесла миссис Пимен. Видимо, Майкл со своим встреванием сбил ее, и она теперь не может вспомнить, на чем остановилась. Что ж, в ее возрасте бывает. Миссис Пимен забеспокоилась. – Может быть, вы мне подскажете, что я в последний раз говорила? Перемотайте-ка свою штуковину! – велела она и покрутила пальцем, как будто у Майкла был не цифровой, а кассетный диктофон.
Майкл «перемотал».
– Надо же, какой у меня скрипучий голос, – искренне подивилась старушка. – Вот у мужа моего был голос хоть куда! Бывало, как заорет…
Тоска во взгляде Майкла не осталась незамеченной.
– Молодой человек. Как вас там… Вы считаете, что я спятила?..
Этого еще не хватало! Обычно с таких фраз все и начинается. Теперь надо использовать все свое умение разруливать конфликты.
– Миссис Пимен, мы говорили о похищении. Я записываю каждое ваше слово. Мне важны любые подробности, – уверенно произнес он.
– Все-таки вы очень приятный молодой человек, – неожиданно миролюбиво улыбнулась старуха. – Почти как тот… Кстати, он был похож на моего мужа в молодости. Такой же баловник… Только зелененький…
Через полчаса Майкл вышел на улицу, где у тротуара был припаркован его «лендровер». Дочь Джессика, рыжеволосая девочка десяти лет, в нетерпении выскочила из джипа.
– Ну как? Что-то ты пропал… – Смотря на него, она щурилась от лучей предзакатного солнца. Ее огненные кудрявые волосы чуть развевались на ветру, и сама она походила на маленькое милое солнышко.
– Я бы тому идиоту с заправки рой шмелей в штаны засунул! Зря только время потеряли.
– Не ругайся, Майк. Чему ты меня учишь? – У Джессики, несмотря на возраст, глаза иногда теряли ребяческий огонек и становились похожими на глаза мудрой женщины. В такие минуты Майклу становилось стыдно, и он сам чувствовал себя ребенком.
– Ты как всегда права, милая. – Он потрепал дочь по вихрастой, давно не стриженной головке.
Надо бы заглянуть к парикмахеру. Интересно, есть в этом паршивом городке порядочный цирюльник? Впрочем, не до стрижки. Для апреля сегодня был на удивление теплый день, но близится ночь, скоро начнет холодать, и пора найти подходящее место для ночлега.
Майкл заметил, что к ним приближается полицейская машина. Что-то копы слишком долго собирались. Обычно, когда в небольшом городке появляется кто-нибудь незнакомый, они уже тут как тут.
Когда седан с характерной раскраской поравнялся с ними и остановился, из машины вышел молодой офицер необычно доброжелательного вида.
– Чем-то могу быть полезен, сэр? – спросил он и тут же, не дав ответить, посмотрел на дом и воскликнул: – А! Так вы были в гостях у миссис Пимен?!
Парень явно был в курсе старухиных отклонений и смотрел на Майкла понимающе и немного снисходительно.
Джессика сделала шаг вперед.
– Мы журналисты, собираем необычные истории, – сказала она.
– Журналисты? – подмигнул ей коп, после чего посмотрел на Майкла.
Уже давно Майкл подметил – стоит назваться журналистом, и люди тебя воспринимают куда проще, нежели если ты представишься уфологом, как есть на самом деле.
Пока Майкл решал, какое издание, где печатались его материалы, лучше всего назвать, чтобы оно было известным этому деревенскому увальню, как Джессика нырнула в салон и вскоре протянула копу глянцевую страничку со статьей отца и фотографией на четверть страницы. Обычно это оказывало нужный эффект.
– Ну теперь понятно, почему вас заинтересовала миссис Пимен. Только вы не по адресу, – снова подмигнул коп, на этот раз Майклу.
– Мы уже поняли, – ответил он. – Не подскажете, где здесь ближайший мотель или гостиница?
– Если хотите, могу подсказать адресок, где вас примут совершенно бесплатно. Скажете, что от Боба.
Коп нацарапал в блокноте схему проезда и подписал: спросить Клайва Мелли.
– Он, правда, тоже старичок своеобразный, но, в отличие от миссис Пимен, в полном порядке. – Вырвав листок, он протянул его Джессике.
– Большое спасибо, – поблагодарил Майкл и на всякий случай спросил: – Думаете, стоит?
– Он старик интересный. Старожил и тоже уйму разных историй знает. Может, отыщете что-нибудь и для себя. Добро пожаловать в Литтл-Фолс! – Парень козырнул на прощание.
Когда полицейская машина исчезла за поворотом, Майкл повернулся к Джессике.
– Оказывается, эта дыра называется Литтл-Фолс. – Он открыл Джессике дверь. – Ну что, поехали искать дом Клайва Мелли?
Нужный им дом был почти полностью спрятан за тяжелыми разросшимися деревьями, возраст которых вполне мог исчисляться сотней лет – с дороги сквозь частокол огромных стволов было видно лишь угловое окно первого этажа. Место дикое и запустевшее. Можно было запросто проехать мимо, но указатель утверждал, что никакой ошибки нет – номер совпадал с тем, который назвал полицейский по имени Боб.
Майкл свернул на грунтовую дорожку и направил машину к дому. Из тени кустов выскочил лохматый пес, но, преследуя джип, не стал гавкать, как это делают многочисленные шавки, которых полно встречается на дорогах, а неторопливо засеменил рядом, лениво позевывая.
Наконец показался и дом – он произвел на Майкла удручающее впечатление. Ни одной красивой линии – простой, обшитый досками двухэтажный старый особняк, покрашенный в какой-то неопределенный мрачный цвет. То ли синий, то ли баклажанный. Разве что белые рамы окон придавали немного живости.
Из пристроенного сбоку дома гаража с открытыми воротами вышел старик. Он был в замасленном комбинезоне. Посматривая на незнакомую машину, неторопливо протирал руки ветошью. Пес подбежал к нему и только теперь гавкнул, как бы говоря: вот, привел гостей, встречай!
– Здравствуйте! – Первой из двери высунулась Джессика и выскочила из машины.
Майкл даже не успел крикнуть ей, чтобы осторожнее была с собакой. Но пес уже подбежал к девочке, и, когда Майкл выбрался наружу, Джессика и собака уже успели выказать друг другу полное расположение. Девчурка трепала пса за ухом и что-то говорила, а тот, глядя на хозяина, улыбался во всю пасть.
– Он добрый! – сказала Джессика Майклу.
– Ты все-таки поосторожнее, – погрозил он пальцем.
Тут вспомнил, что забыл поздороваться с хозяином.
– Извините! Я Майкл Боу, – представился он. – А это моя дочь.
– Джессика! – откликнулась девочка.
– А я Клайв, – ответил старик, кинул ветошь куда-то в темноту гаража и протянул Майклу ладонь. – А вы, наверное, тот самый Майкл Боу, который собирает разные невероятные истории?
– Вы меня знаете?!
Нечасто бывало так, что его узнавали люди.
– Увлекаюсь, – сказал старик. – Читал ваши статьи.
– Ваш адрес нам дал Боб. Полицейский, – пожимая его руку, неуверенно произнес Майкл. – Вы его знаете?
– Как не знать. Он мой сын.
Возникла неловкая пауза. Майкл уже пожалел, что не поехал искать гостиницу. Что Боб, что Клайв – странная семейка.
– Мой Боб кому попало адрес не дает. – Дружеским тоном старик словно пытался заверить, что причин для беспокойства нет. – Пойдемте в дом.
Гости и пес последовали за хозяином. Разглядывая его кряжистую спину, Майкл пытался угадать возраст старика. С равным успехом ему могло быть и шестьдесят, и восемьдесят лет.
На пороге их встретила пожилая женщина – хозяйка, миссис Мелли. Женщина окружила Джессику вниманием и первой ввела в дом. Майкла старик задержал вопросом:
– В шахматы не играете? – сказано это было, словно старик очень огорчился бы, окажись это не так.
Майкл кивнул. И почти сразу старик взял гостя в оборот. Видимо, в этом и заключалась своеобразность, о которой говорил его сын Боб. У Майкла создалось впечатление, что партия в шахматы была своего рода пропуском или подтверждением того, что сын не ошибся, подбирая своему отцу собеседника-партнера. Да и вообще, «старый Клайв», как сам называл себя хозяин, оказался отнюдь не старой калошей, а симпатичным и словоохотливым дядькой.
Они устроились в гостиной за самодельным шахматным столиком. Старик достал из ящика потертые деревянные фигуры. Через полчаса Майкл, проиграв две партии, располагал довольно подробными сведениями о генеалогическом дереве Мелли и Фримэнов, к чьему славному роду в девичестве принадлежала хозяйка. Вскоре в комнате появились Джессика и миссис Мелли. Девочка уже освоилась и помогала хозяйке собирать на стол. Они с отцом подмигнули друг другу, после чего Майк снова погрузился в игру.
Вскоре Джессика присоединилась к ним. Почувствовав на шее ее теплое дыхание, Майкл повернулся к дочери и подсадил на подлокотник кресла.
– Что, тяжело? – спросила она.
– Да, скверная ситуация, – подтвердил Клайв, глядя на вновь нарушенные позиции Майкла.
– Мистер Мелли, а можно, я подскажу папе?
Старик с удивлением посмотрел на девочку, но с готовностью разрешил приблизиться к доске.
– Вот сюда надо поставить. – Она показала на слона, а затем на место, куда, по ее мнению, отец должен был сделать ход.
– Ну-ка, попробуй! – с улыбкой поддержал Джессику Клайв.
Она сделала ход. А потом еще два. Лицо старика вытянулось от изумления.
– Шах и мат! Ну и ребенок! Просто вундеркинд! Слышь, мать! – крикнул он. – Иди сюда!
Подошла миссис Мелли. Разъясняя ей ситуацию, Клайв явно искренне гордится тем, что десятилетний ребенок сумел ему показать мастер-класс.
– Слушай, Майкл. Тебе ее нужно показать кому-нибудь в Миннеаполисе. Или прямо в Нью-Йорк ехать. Это же дар!
– Нельзя. Она еще ребенок. Мы и так не каждому показываем свои способности, верно? – Майкл обнял Джессику.
– Ну что, у меня все готово! – объявила в этот момент миссис Мелли.
Не переставая восхищаться пережитой минутой, Клайв повел гостей к столу.
Майкл давно не был в такой дружеской, почти семейной обстановке, и, когда была выпита рюмка домашнего вина, а затем другая, он заметно расслабился. Последний раз так хорошо ему было много-много лет назад, когда он еще почти не знал жизни.
Для ночлега хозяйка заботливо приготовила комнату на втором этаже. Джессику быстро сморило. Задумчиво глядя на спящую дочь и намереваясь тоже лечь в кровать, Майкл вдруг услышал стук в дверь.
Это был старик Клайв.
– Не помешаю? – спросил он.
– Нет. – Майкл понял, что старик требует общения. В общем-то, незначительная плата за ночлег. Спать все равно не хотелось. А вот поболтать – почему бы и нет…
– Не буду ходить вокруг да около, Майкл, – начал Клайв. – Ты специалист по уфологии. А значит, не будешь смеяться надо мной. Ты как будто специально подъехал… Можешь считать это совпадением, но, на мой взгляд, случайностей не бывает. Так что, готов ты услышать историю Клайва Мелли?
– Готов, – ответил Майкл.
– Тогда пойдем вниз, я тебе кое-что покажу.
И старик отвел его в гараж. Когда он включил свет, Майкл удивился тому, как много фотографий, газетных вырезок, посвященных НЛО, развешано по стенам. Среди этого собрания он обнаружил и пару собственных статей.
– Так, значит, просто увлекаетесь? – спросил он.
– Это часть моей жизни… – Клайв показал на ряд пожелтевших газетных вырезок с крупными, кричащими заголовками. – Что, любопытно? – спросил он. – А теперь слушай. У местных индейцев есть легенда о «сыне Солнца», упавшем на землю много столетий назад. По ней выходило, что этот самый сын по какой-то своей надобности захотел уничтожить людей. Но хитрый вождь, основатель племени, послал в него стрелу, и сын Солнца сорвался с огромной высоты, озарил все небо от горизонта до горизонта, а потом шмякнулся так, что разорвался на части – руки-ноги рассыпались по лесу, голова упала в болото. А из кишок посыпались злые духи огня, которые стали убивать все живое вокруг, пока шаманам не удалось вызвать проливной дождь…
Замолчав, старик выжидающе посмотрел на Майкла.
– Теперь скажи, это ничего не напоминает тебе? – спросил он. – Ведь ты человек в теме. К тебе и обращаюсь.
– Похоже на падение космического объекта. Корабль или метеорит.
– В точку! – воскликнул Клайв. – Я тоже сразу подумал – не могла легенда возникнуть на пустом месте. Это наверняка свидетельство падения. Либо метеорит, либо НЛО. И чтобы доказать это, нужно было найти фрагменты. Индейцы даже называли место, где это случилось. И мы с друзьями: я, мой друг Питер Холдер и еще двое студентов, Ник Салливан и Миллард Хант, как сошел снег, отправились на поиски. Тем же летом, неподалеку от старых торфяных выработок, мы откопали несколько глыб с очень большим содержанием железа. У меня тогда был старенький армейский металлоискатель – он здорово на них реагировал. И у меня сразу возникли сомнения – не осколки ли это метеорита? Уж слишком однородной была структура, как будто это неизвестный сплав, пускай даже пострадавший от времени…
Сделав паузу, Клайв показал на фотографию, висевшую на стене, и включил настенную лампу, чтобы Майклу было лучше видно.
Это был групповой снимок. Четверо мужчин стоят, соприкасаясь плечами, – в потертой рабочей одежде, со своими лопатами и мотыгами похожие на пионеров-поселенцев Запада. В одном из них без труда можно было узнать Клайва Мелли. На заднем фоне – две палатки и густой хвойный лес.
– Шестьдесят пятый год. А вот это Питер Холдер, человек, который был мне близким другом. – Клайв показал на своего соседа по снимку. – Его внук Итан сейчас заведует тем самым обществом любителей астрономии, которое мы основали вместе с Питером…
Старик вдруг замолчал, собираясь с мыслями. Майкл ждал. Он уже знал, что прикоснется сейчас к самой сути исповеди Клайва Мелли.
– Мы хотели исследовать те осколки. Но не успели – через две недели меня и Питера должны были забрать в армию. Так мы попали во Вьетнам. А через год и те двое ребят, что были с нами, угодили туда же. О Салливане и Ханте я знаю только, что оба погибли в одном бою. Питера демобилизовали раньше меня по ранению, а потом я узнал, что он умер через год после возвращения на родину, – треснувшим голосом произнес Клайв. – Я же вернулся только на третий год.
Он вдруг направился к воротам гаража и выглянул на улицу. Что-нибудь послышалось, подумал Майкл. Но старик оперся плечом на створку и уставился в звездное небо. Майкл подошел и встал рядом, стараясь его не тревожить и ожидая продолжения.
– Не поверишь, – проговорил Клайв Мелли, – с того времени всякий раз, как на звезды смотрю, так всегда думаю о Питере и о ребятах. Еще о тех камнях, что мы нашли. Как было бы здорово заняться их изучениями, если бы не эта проклятая война… Когда я вернулся домой, камни куда-то пропали – родители мои переехали сюда, на эту ферму, а те осколки, что валялись в моей комнате, видимо, приняли за булыжники, да и выкинули. Пока память о друзьях была свежей, я не мог заставить себя вернуться в лес и уже в одиночку отыскать новые образцы. Только на седьмом году предпринял первую попытку. Но все впустую. Несколько лет искал, пока не отчаялся.
Старик присел на скамеечку рядом с гаражом, подвинулся, освободив место для Майкла.
– Своим ученикам я часто рассказывал о загадке индейской легенды, – продолжил Клайв Мелли. – Один из них, Сэм Хайнц, наконец созрел для того, чтобы продолжить поиски. Сегодня ему помогает Итан Холдер, внук Питера. Как-то они приезжали ко мне, расспрашивали о подробностях тех событий. Ну я что помнил, рассказал. Два года они тоже впустую обшаривали лес. А совсем недавно я прочитал одну очень любопытную статью. По ней выходит, что если точно знать координаты некоторых найденных космических осколков, можно найти место падения основной глыбы. Там сложные расчеты, не буду вдаваться в подробности. В прошлом году я отправился в лес и по памяти все-таки нашел места, где нам с Питером попались те металлические куски. Сделал расчет и понял, что ошибся – не там искал. Зато теперь я знаю точно, где искать тот метеорит из индейской легенды! Если это метеорит, конечно! Но только не стал говорить этого Итану.
– Почему? – удивился Майкл.
– А если это и вправду окажется банальный метеорит? Что мне за дело до него, если я строил совсем иные гипотезы? Естественно, в разговорах с Итаном и Сэмом я умолчал о своих предположениях, что это могли быть остатки древнего НЛО. Вот ты ответь – ты-то хоть меня понимаешь?
– Мне это знакомо, – кивнул Майкл. – Но разве нет желания разобраться в этом до конца?
– Чтобы разочароваться?
– Чтобы понять.
– Возможно, ты прав. До сегодняшнего дня я и думать об этом не хотел. Но сейчас что-то заставляет меня изменить решение. Думаю, есть в этом и твоя заслуга… Поэтому я хочу тебя, Майкл, попросить встретиться с Итаном. Передашь ему все, что я тебе сейчас расскажу.
– А вы сами?
– Боюсь, что завтра уже передумаю. Так вот, если моя идея верна, на том месте мы найдем что-то невероятное! Если не верна – это будет обычный метеорит… Ну тогда и черт с ним!..
Миссис Пимен, старуха с болезненно желтым цветом лица и опалыми щеками, хитро посмотрела на него и закончила начатую им мысль.
– Да, именно с целью надругаться надо мной. Сексуальный контакт! Это вы хотели сказать, – не спрашивая, но утверждая, произнесла она.
Майкл посмотрел на диктофон, лежавший перед старушкой на столе… Пускай пишет, черт с ним. Он не живой, не покраснеет. Майкл уже не сомневался, что бабка немного «с прибабахом». И сдвиг по фазе у нее явно на сексуальной почве.
– Они положили меня на стол… Ну, если это, конечно, можно назвать столом. Все-таки, знаете, у них ведь космический корабль… – продолжала миссис Пимен. – Я хотела сама раздеться, но они настаивали…
Майкл делал вид, что слушает. На самом деле ему очень хотелось уйти. Но в таком случае обиды с ее стороны не избежать.
– Вы слышите меня?!
– Да-да, миссис Пимен, – кивнул Майкл и снова стал смотреть ей в глаза.
В таких ситуациях ему всегда не хватало решительности. Но ведь эти старушки, несмотря на всю свою видимую беспомощность, на деле способны на многое. Если надо, подключат какой-нибудь комитет престарелых, общество по «взаимопониманию со старушками» и заклюют любого, кто смеет насмехаться над ними. С этим он уже сталкивался. Тут важно вытерпеть, довести беседу до конца. Если ей так нравится, пусть болтает.
Майкл Боу был «охотником на пришельцев» – так он себя величал с тех пор, как уфология стала его страстью. Круги на полях, свидетели и участники «похищений», поиск неведомых артефактов – все это было в его ведении. Но процент успеха не мог быть весомым – немало людей просто находились под воздействием массового психоза или сознательно вводили в заблуждение таких, как он, преследуя цель стать знаменитостью. Как максимум – на целый мир или страну, как минимум – на весь штат… или хотя бы на собственной улице.
– …И вот заходит такой красивый парень. Высокий, стройный. Зелененький, большие глаза… и уши, как у эльфа…
– Зелененький? Вы сказали – именно зелененький? – не выдержал Майкл. Он едва сдерживал улыбку.
– Молодой человек, если бы я врала, я бы сразу сказала вам об этом! – с какой-то даже злостью произнесла миссис Пимен. Видимо, Майкл со своим встреванием сбил ее, и она теперь не может вспомнить, на чем остановилась. Что ж, в ее возрасте бывает. Миссис Пимен забеспокоилась. – Может быть, вы мне подскажете, что я в последний раз говорила? Перемотайте-ка свою штуковину! – велела она и покрутила пальцем, как будто у Майкла был не цифровой, а кассетный диктофон.
Майкл «перемотал».
– Надо же, какой у меня скрипучий голос, – искренне подивилась старушка. – Вот у мужа моего был голос хоть куда! Бывало, как заорет…
Тоска во взгляде Майкла не осталась незамеченной.
– Молодой человек. Как вас там… Вы считаете, что я спятила?..
Этого еще не хватало! Обычно с таких фраз все и начинается. Теперь надо использовать все свое умение разруливать конфликты.
– Миссис Пимен, мы говорили о похищении. Я записываю каждое ваше слово. Мне важны любые подробности, – уверенно произнес он.
– Все-таки вы очень приятный молодой человек, – неожиданно миролюбиво улыбнулась старуха. – Почти как тот… Кстати, он был похож на моего мужа в молодости. Такой же баловник… Только зелененький…
Через полчаса Майкл вышел на улицу, где у тротуара был припаркован его «лендровер». Дочь Джессика, рыжеволосая девочка десяти лет, в нетерпении выскочила из джипа.
– Ну как? Что-то ты пропал… – Смотря на него, она щурилась от лучей предзакатного солнца. Ее огненные кудрявые волосы чуть развевались на ветру, и сама она походила на маленькое милое солнышко.
– Я бы тому идиоту с заправки рой шмелей в штаны засунул! Зря только время потеряли.
– Не ругайся, Майк. Чему ты меня учишь? – У Джессики, несмотря на возраст, глаза иногда теряли ребяческий огонек и становились похожими на глаза мудрой женщины. В такие минуты Майклу становилось стыдно, и он сам чувствовал себя ребенком.
– Ты как всегда права, милая. – Он потрепал дочь по вихрастой, давно не стриженной головке.
Надо бы заглянуть к парикмахеру. Интересно, есть в этом паршивом городке порядочный цирюльник? Впрочем, не до стрижки. Для апреля сегодня был на удивление теплый день, но близится ночь, скоро начнет холодать, и пора найти подходящее место для ночлега.
Майкл заметил, что к ним приближается полицейская машина. Что-то копы слишком долго собирались. Обычно, когда в небольшом городке появляется кто-нибудь незнакомый, они уже тут как тут.
Когда седан с характерной раскраской поравнялся с ними и остановился, из машины вышел молодой офицер необычно доброжелательного вида.
– Чем-то могу быть полезен, сэр? – спросил он и тут же, не дав ответить, посмотрел на дом и воскликнул: – А! Так вы были в гостях у миссис Пимен?!
Парень явно был в курсе старухиных отклонений и смотрел на Майкла понимающе и немного снисходительно.
Джессика сделала шаг вперед.
– Мы журналисты, собираем необычные истории, – сказала она.
– Журналисты? – подмигнул ей коп, после чего посмотрел на Майкла.
Уже давно Майкл подметил – стоит назваться журналистом, и люди тебя воспринимают куда проще, нежели если ты представишься уфологом, как есть на самом деле.
Пока Майкл решал, какое издание, где печатались его материалы, лучше всего назвать, чтобы оно было известным этому деревенскому увальню, как Джессика нырнула в салон и вскоре протянула копу глянцевую страничку со статьей отца и фотографией на четверть страницы. Обычно это оказывало нужный эффект.
– Ну теперь понятно, почему вас заинтересовала миссис Пимен. Только вы не по адресу, – снова подмигнул коп, на этот раз Майклу.
– Мы уже поняли, – ответил он. – Не подскажете, где здесь ближайший мотель или гостиница?
– Если хотите, могу подсказать адресок, где вас примут совершенно бесплатно. Скажете, что от Боба.
Коп нацарапал в блокноте схему проезда и подписал: спросить Клайва Мелли.
– Он, правда, тоже старичок своеобразный, но, в отличие от миссис Пимен, в полном порядке. – Вырвав листок, он протянул его Джессике.
– Большое спасибо, – поблагодарил Майкл и на всякий случай спросил: – Думаете, стоит?
– Он старик интересный. Старожил и тоже уйму разных историй знает. Может, отыщете что-нибудь и для себя. Добро пожаловать в Литтл-Фолс! – Парень козырнул на прощание.
Когда полицейская машина исчезла за поворотом, Майкл повернулся к Джессике.
– Оказывается, эта дыра называется Литтл-Фолс. – Он открыл Джессике дверь. – Ну что, поехали искать дом Клайва Мелли?
Нужный им дом был почти полностью спрятан за тяжелыми разросшимися деревьями, возраст которых вполне мог исчисляться сотней лет – с дороги сквозь частокол огромных стволов было видно лишь угловое окно первого этажа. Место дикое и запустевшее. Можно было запросто проехать мимо, но указатель утверждал, что никакой ошибки нет – номер совпадал с тем, который назвал полицейский по имени Боб.
Майкл свернул на грунтовую дорожку и направил машину к дому. Из тени кустов выскочил лохматый пес, но, преследуя джип, не стал гавкать, как это делают многочисленные шавки, которых полно встречается на дорогах, а неторопливо засеменил рядом, лениво позевывая.
Наконец показался и дом – он произвел на Майкла удручающее впечатление. Ни одной красивой линии – простой, обшитый досками двухэтажный старый особняк, покрашенный в какой-то неопределенный мрачный цвет. То ли синий, то ли баклажанный. Разве что белые рамы окон придавали немного живости.
Из пристроенного сбоку дома гаража с открытыми воротами вышел старик. Он был в замасленном комбинезоне. Посматривая на незнакомую машину, неторопливо протирал руки ветошью. Пес подбежал к нему и только теперь гавкнул, как бы говоря: вот, привел гостей, встречай!
– Здравствуйте! – Первой из двери высунулась Джессика и выскочила из машины.
Майкл даже не успел крикнуть ей, чтобы осторожнее была с собакой. Но пес уже подбежал к девочке, и, когда Майкл выбрался наружу, Джессика и собака уже успели выказать друг другу полное расположение. Девчурка трепала пса за ухом и что-то говорила, а тот, глядя на хозяина, улыбался во всю пасть.
– Он добрый! – сказала Джессика Майклу.
– Ты все-таки поосторожнее, – погрозил он пальцем.
Тут вспомнил, что забыл поздороваться с хозяином.
– Извините! Я Майкл Боу, – представился он. – А это моя дочь.
– Джессика! – откликнулась девочка.
– А я Клайв, – ответил старик, кинул ветошь куда-то в темноту гаража и протянул Майклу ладонь. – А вы, наверное, тот самый Майкл Боу, который собирает разные невероятные истории?
– Вы меня знаете?!
Нечасто бывало так, что его узнавали люди.
– Увлекаюсь, – сказал старик. – Читал ваши статьи.
– Ваш адрес нам дал Боб. Полицейский, – пожимая его руку, неуверенно произнес Майкл. – Вы его знаете?
– Как не знать. Он мой сын.
Возникла неловкая пауза. Майкл уже пожалел, что не поехал искать гостиницу. Что Боб, что Клайв – странная семейка.
– Мой Боб кому попало адрес не дает. – Дружеским тоном старик словно пытался заверить, что причин для беспокойства нет. – Пойдемте в дом.
Гости и пес последовали за хозяином. Разглядывая его кряжистую спину, Майкл пытался угадать возраст старика. С равным успехом ему могло быть и шестьдесят, и восемьдесят лет.
На пороге их встретила пожилая женщина – хозяйка, миссис Мелли. Женщина окружила Джессику вниманием и первой ввела в дом. Майкла старик задержал вопросом:
– В шахматы не играете? – сказано это было, словно старик очень огорчился бы, окажись это не так.
Майкл кивнул. И почти сразу старик взял гостя в оборот. Видимо, в этом и заключалась своеобразность, о которой говорил его сын Боб. У Майкла создалось впечатление, что партия в шахматы была своего рода пропуском или подтверждением того, что сын не ошибся, подбирая своему отцу собеседника-партнера. Да и вообще, «старый Клайв», как сам называл себя хозяин, оказался отнюдь не старой калошей, а симпатичным и словоохотливым дядькой.
Они устроились в гостиной за самодельным шахматным столиком. Старик достал из ящика потертые деревянные фигуры. Через полчаса Майкл, проиграв две партии, располагал довольно подробными сведениями о генеалогическом дереве Мелли и Фримэнов, к чьему славному роду в девичестве принадлежала хозяйка. Вскоре в комнате появились Джессика и миссис Мелли. Девочка уже освоилась и помогала хозяйке собирать на стол. Они с отцом подмигнули друг другу, после чего Майк снова погрузился в игру.
Вскоре Джессика присоединилась к ним. Почувствовав на шее ее теплое дыхание, Майкл повернулся к дочери и подсадил на подлокотник кресла.
– Что, тяжело? – спросила она.
– Да, скверная ситуация, – подтвердил Клайв, глядя на вновь нарушенные позиции Майкла.
– Мистер Мелли, а можно, я подскажу папе?
Старик с удивлением посмотрел на девочку, но с готовностью разрешил приблизиться к доске.
– Вот сюда надо поставить. – Она показала на слона, а затем на место, куда, по ее мнению, отец должен был сделать ход.
– Ну-ка, попробуй! – с улыбкой поддержал Джессику Клайв.
Она сделала ход. А потом еще два. Лицо старика вытянулось от изумления.
– Шах и мат! Ну и ребенок! Просто вундеркинд! Слышь, мать! – крикнул он. – Иди сюда!
Подошла миссис Мелли. Разъясняя ей ситуацию, Клайв явно искренне гордится тем, что десятилетний ребенок сумел ему показать мастер-класс.
– Слушай, Майкл. Тебе ее нужно показать кому-нибудь в Миннеаполисе. Или прямо в Нью-Йорк ехать. Это же дар!
– Нельзя. Она еще ребенок. Мы и так не каждому показываем свои способности, верно? – Майкл обнял Джессику.
– Ну что, у меня все готово! – объявила в этот момент миссис Мелли.
Не переставая восхищаться пережитой минутой, Клайв повел гостей к столу.
Майкл давно не был в такой дружеской, почти семейной обстановке, и, когда была выпита рюмка домашнего вина, а затем другая, он заметно расслабился. Последний раз так хорошо ему было много-много лет назад, когда он еще почти не знал жизни.
Для ночлега хозяйка заботливо приготовила комнату на втором этаже. Джессику быстро сморило. Задумчиво глядя на спящую дочь и намереваясь тоже лечь в кровать, Майкл вдруг услышал стук в дверь.
Это был старик Клайв.
– Не помешаю? – спросил он.
– Нет. – Майкл понял, что старик требует общения. В общем-то, незначительная плата за ночлег. Спать все равно не хотелось. А вот поболтать – почему бы и нет…
– Не буду ходить вокруг да около, Майкл, – начал Клайв. – Ты специалист по уфологии. А значит, не будешь смеяться надо мной. Ты как будто специально подъехал… Можешь считать это совпадением, но, на мой взгляд, случайностей не бывает. Так что, готов ты услышать историю Клайва Мелли?
– Готов, – ответил Майкл.
– Тогда пойдем вниз, я тебе кое-что покажу.
И старик отвел его в гараж. Когда он включил свет, Майкл удивился тому, как много фотографий, газетных вырезок, посвященных НЛО, развешано по стенам. Среди этого собрания он обнаружил и пару собственных статей.
– Так, значит, просто увлекаетесь? – спросил он.
– Это часть моей жизни… – Клайв показал на ряд пожелтевших газетных вырезок с крупными, кричащими заголовками. – Что, любопытно? – спросил он. – А теперь слушай. У местных индейцев есть легенда о «сыне Солнца», упавшем на землю много столетий назад. По ней выходило, что этот самый сын по какой-то своей надобности захотел уничтожить людей. Но хитрый вождь, основатель племени, послал в него стрелу, и сын Солнца сорвался с огромной высоты, озарил все небо от горизонта до горизонта, а потом шмякнулся так, что разорвался на части – руки-ноги рассыпались по лесу, голова упала в болото. А из кишок посыпались злые духи огня, которые стали убивать все живое вокруг, пока шаманам не удалось вызвать проливной дождь…
Замолчав, старик выжидающе посмотрел на Майкла.
– Теперь скажи, это ничего не напоминает тебе? – спросил он. – Ведь ты человек в теме. К тебе и обращаюсь.
– Похоже на падение космического объекта. Корабль или метеорит.
– В точку! – воскликнул Клайв. – Я тоже сразу подумал – не могла легенда возникнуть на пустом месте. Это наверняка свидетельство падения. Либо метеорит, либо НЛО. И чтобы доказать это, нужно было найти фрагменты. Индейцы даже называли место, где это случилось. И мы с друзьями: я, мой друг Питер Холдер и еще двое студентов, Ник Салливан и Миллард Хант, как сошел снег, отправились на поиски. Тем же летом, неподалеку от старых торфяных выработок, мы откопали несколько глыб с очень большим содержанием железа. У меня тогда был старенький армейский металлоискатель – он здорово на них реагировал. И у меня сразу возникли сомнения – не осколки ли это метеорита? Уж слишком однородной была структура, как будто это неизвестный сплав, пускай даже пострадавший от времени…
Сделав паузу, Клайв показал на фотографию, висевшую на стене, и включил настенную лампу, чтобы Майклу было лучше видно.
Это был групповой снимок. Четверо мужчин стоят, соприкасаясь плечами, – в потертой рабочей одежде, со своими лопатами и мотыгами похожие на пионеров-поселенцев Запада. В одном из них без труда можно было узнать Клайва Мелли. На заднем фоне – две палатки и густой хвойный лес.
– Шестьдесят пятый год. А вот это Питер Холдер, человек, который был мне близким другом. – Клайв показал на своего соседа по снимку. – Его внук Итан сейчас заведует тем самым обществом любителей астрономии, которое мы основали вместе с Питером…
Старик вдруг замолчал, собираясь с мыслями. Майкл ждал. Он уже знал, что прикоснется сейчас к самой сути исповеди Клайва Мелли.
– Мы хотели исследовать те осколки. Но не успели – через две недели меня и Питера должны были забрать в армию. Так мы попали во Вьетнам. А через год и те двое ребят, что были с нами, угодили туда же. О Салливане и Ханте я знаю только, что оба погибли в одном бою. Питера демобилизовали раньше меня по ранению, а потом я узнал, что он умер через год после возвращения на родину, – треснувшим голосом произнес Клайв. – Я же вернулся только на третий год.
Он вдруг направился к воротам гаража и выглянул на улицу. Что-нибудь послышалось, подумал Майкл. Но старик оперся плечом на створку и уставился в звездное небо. Майкл подошел и встал рядом, стараясь его не тревожить и ожидая продолжения.
– Не поверишь, – проговорил Клайв Мелли, – с того времени всякий раз, как на звезды смотрю, так всегда думаю о Питере и о ребятах. Еще о тех камнях, что мы нашли. Как было бы здорово заняться их изучениями, если бы не эта проклятая война… Когда я вернулся домой, камни куда-то пропали – родители мои переехали сюда, на эту ферму, а те осколки, что валялись в моей комнате, видимо, приняли за булыжники, да и выкинули. Пока память о друзьях была свежей, я не мог заставить себя вернуться в лес и уже в одиночку отыскать новые образцы. Только на седьмом году предпринял первую попытку. Но все впустую. Несколько лет искал, пока не отчаялся.
Старик присел на скамеечку рядом с гаражом, подвинулся, освободив место для Майкла.
– Своим ученикам я часто рассказывал о загадке индейской легенды, – продолжил Клайв Мелли. – Один из них, Сэм Хайнц, наконец созрел для того, чтобы продолжить поиски. Сегодня ему помогает Итан Холдер, внук Питера. Как-то они приезжали ко мне, расспрашивали о подробностях тех событий. Ну я что помнил, рассказал. Два года они тоже впустую обшаривали лес. А совсем недавно я прочитал одну очень любопытную статью. По ней выходит, что если точно знать координаты некоторых найденных космических осколков, можно найти место падения основной глыбы. Там сложные расчеты, не буду вдаваться в подробности. В прошлом году я отправился в лес и по памяти все-таки нашел места, где нам с Питером попались те металлические куски. Сделал расчет и понял, что ошибся – не там искал. Зато теперь я знаю точно, где искать тот метеорит из индейской легенды! Если это метеорит, конечно! Но только не стал говорить этого Итану.
– Почему? – удивился Майкл.
– А если это и вправду окажется банальный метеорит? Что мне за дело до него, если я строил совсем иные гипотезы? Естественно, в разговорах с Итаном и Сэмом я умолчал о своих предположениях, что это могли быть остатки древнего НЛО. Вот ты ответь – ты-то хоть меня понимаешь?
– Мне это знакомо, – кивнул Майкл. – Но разве нет желания разобраться в этом до конца?
– Чтобы разочароваться?
– Чтобы понять.
– Возможно, ты прав. До сегодняшнего дня я и думать об этом не хотел. Но сейчас что-то заставляет меня изменить решение. Думаю, есть в этом и твоя заслуга… Поэтому я хочу тебя, Майкл, попросить встретиться с Итаном. Передашь ему все, что я тебе сейчас расскажу.
– А вы сами?
– Боюсь, что завтра уже передумаю. Так вот, если моя идея верна, на том месте мы найдем что-то невероятное! Если не верна – это будет обычный метеорит… Ну тогда и черт с ним!..
4
Берти пришлось сделать ночевку в Хермансвилле, а утром, не дожидаясь рассвета, она тронулась дальше на запад, и уже через шесть часов ей открылся вид на гавани огромного порта – это был Сьюпириор. За ним показался и Дулут, с его университетом, колледжем Святой Схоластики и, пожалуй, главной достопримечательностью – прокинутым через залив Сент-Луис знаменитым лифтовым мостом, у которого всегда собирались тысячи зевак – посмотреть, как целиком, на огромную высоту поднимается мост, чтобы пропустить в гавань очередной корабль.
Берти вспомнила, что это родина Боба Дилана, знаменитого бунтаря и лирика Америки, и сразу вспомнила его песню «В шуме ветра»:
– Сколько дорог человеку нужно пройти, чтобы его можно было назвать человеком… – напевала она себе под нос. – Сколько можно оборачиваться и притворяться, что ничего не видишь… Ответ, друг мой, в шуме ветра!..
Берти вспомнила, что это родина Боба Дилана, знаменитого бунтаря и лирика Америки, и сразу вспомнила его песню «В шуме ветра»:
– Сколько дорог человеку нужно пройти, чтобы его можно было назвать человеком… – напевала она себе под нос. – Сколько можно оборачиваться и притворяться, что ничего не видишь… Ответ, друг мой, в шуме ветра!..