Керри Томас. Мезальянс

   Спустя два часа Синтия стояла у входной двери его дома с сумкой, полной фруктов и бутылок с минеральной водой. Она позвонила, потом открыла дверь своим ключом и вошла.
   – Мистер Кормакс, это я, мисс Стэджерфорд, ваша кухарка! Могу я войти?
   Ответом ей послужило молчание, столь долгое, что она решила: адвокат лежит где-то без сознания. Синтия подняла, сумку и направилась к кухне, когда тот наконец показался на пороге одной из комнат.
   – К-какого черта вы здесь делаете? – еле выговорил Кормакс.
   Да, голос в телефонной трубке не обманул ее: ему действительно стало много хуже. И его внешний вид подтверждал это. Землистый цвет лица, трехдневная щетина, черные круги под все еще красными глазами, всклокоченные волосы. Реджиналд плотнее запахнул махровый халат и, качаясь от слабости, посмотрел на нее.
   – Мистер Кормакс, у вас по телефону был такой больной голос, что я забеспокоилась. Подумала, что вам может понадобиться...
   – Господи, да что же это такое! И умереть не дадут спокойно... Ни черта мне не надо... – Он закашлялся, повернулся и исчез в комнате, захлопнув за собой дверь.
   Синтия покраснела от обиды и гнева. Вот тебе, добрая самаритянка, подумала она. Тем не менее дошла до кухни, вымыла принесенные фрукты, поставила на стол бутылки воды, положила на холодильник свежую «Чикаго трибун» и уже стояла у входной двери, когда за спиной раздался хриплый, полный раскаяния голос:
   – Мисс Стэджерфорд... Синтия... я был чудовищно груб. Примите мои извинения.
   Она обернулась, взглянула на Реджиналда и холодно ответила:
   – Принимаю. До свидания.
   – Подождите. Не уходите. – Он прислонился к двери в спальню, заметно дрожа. – Хотя, видит Бог, вам надо бежать как от огня, чтобы не подхватить эту заразу. Простите, что я так рявкнул. Я... Меня снова вырвало, – вдруг с солдатской прямотой ляпнул он и скривился от отвращения.
   Синтия преисполнилась сочувствия и немедленно оттаяла.
   – В таком случае вам лучше вернуться в постель.
   – Не очень-то приятная мысль...
   – Вы сильно потели ночью?
   Рот его перекосился от невыносимого омерзения.
   – Не могли бы мы поговорить о чем-то другом?
   – Знаете, мистер Кормакс, – решилась, чуть поколебавшись, Синтия, – почему бы вам не принять горячий душ и не переодеться, пока я сменю вам постель?
   Он посерел еще больше.
   – Разве это возможно? Я не могу вам этого позволить!
   – Можете, можете. Не забудьте, я только что переболела этим же гриппом и прекрасно знаю, как вы себя чувствуете. Вам станет существенно легче, вот увидите!
   Искушение было велико. В конце концов Реджиналд пожал плечами, прошел в спальню, нашел свежее белье и нетвердой походкой направился в ванную. Услышав шум воды, Синтия вошла, открыла окно, впустив немного свежего воздуха, сняла грязное белье, постелила чистое, взбила подушки, принесла еще несколько из другой спальни и отогнула край одеяла.
   Реджиналд Кормакс, появившийся из ванной, казался другим человеком, не тем, кто встретил ее четвертью, часа ранее. Он был не менее изможденным, но все же успел побриться, вымыть голову и причесаться.
   Со вздохом признательности он опустился на чистую постель, влез под одеяло и чопорно произнес:
   – Премного благодарен, мисс Стэджерфорд.
   Она улыбнулась в ответ.
   – Отдыхайте, мистер Кормакс. Я сейчас уберу белье и приготовлю вам чего-нибудь поесть.
   – Нет, умоляю, никакой еды... – Он содрогнулся от одной этой мысли и устало закрыл глаза.
   – Только тост и стакан соку. – Синтия говорила с ним тем же тоном, что и с близнецами. – Сколько таблеток вы выпили за сегодняшний день?
   – Нисколько. В моем нынешнем состоянии это было бесполезно, – угрюмо буркнул больной, приоткрыв один глаз.
   – Если вы что-нибудь съедите, то сможете выпить лекарство без неприятных последствий.
   – Сомневаюсь, – безучастно отозвался он и повернулся лицом к стене.
   Спустя час Синтия вошла в спальню с подносом, на котором стояла чашка теплого, свежесваренного куриного бульона, стакан соку и тарелочка с тостом.
   – Если вы сможете выпить бульон, то потом я предложу вам омлет, – сказала она и поставила на кровать столик для завтрака, а на него поднос.
   – Нет-нет, ничего больше, – с ужасом ответил Кормакс, потом откусил от тоста, прожевал, запил бульоном. Откусил снова, снова запил. И еще. И еще...
   – Не спешите, – предупредила Синтия, – помедленней.
   – Ох, – вздохнул Реджиналд, откидываясь на подушки. – Это первая моя еда за последние три дня. Кажется, в жизни не пробовал ничего вкуснее.
   Синтия достала из пузырька три таблетки аспирина, подала ему, указала на стакан с соком.
   – Пейте. Если все будет хорошо, то попозже я сделаю вам кофе. И если захотите, немного отварного цыпленка.
   Он покорно проглотил таблетки и начал пить сок, внимательно разглядывая свою кухарку.
   – Знаете, мисс Стэджерфорд, вы необыкновенно добры. Но скажите, почему вы здесь? Что, у вас нет более интересных дел в воскресенье днем?
   Она пожала плечами.
   – Как я уже не раз говорила, у меня недавно был такой же грипп, так что я прекрасно представляю себе, что вы ощущаете. Но за мной ухаживала мама, а вы совсем один. Я просто не могла не беспокоиться о вас.
   – Удивительная вы девушка – волноваться о совершенно чужом человеке! Но раз уж вы здесь, не откажите в любезности кое-что для меня сделать.
   – Конечно. Чего вы хотите?
   – Удовлетворите мое любопытство. Как получилось, что вы занимаетесь такой работой?
   – А что в ней плохого? – Синтия с вызовом вскинула голову.
   – Ничего, но я уверен, что вы не всю жизнь готовили еду для посторонних людей.
   – Знаете, а мне это нравится. Правда, нравится.
   – Что ж, спасибо за прямоту. Но все же, чем вы занимались до этого? – Он поставил пустой стакан на поднос.
   – Офисной работой. Довольно скучной. – Синтия взяла поднос. – Теперь постарайтесь уснуть, а я немного побуду в кухне, кое-что сделаю, а потом загляну проверить, как у вас дела.
   – Спасибо, мисс Стэджерфорд, – сонно пробормотал Кормакс. – Чем я смогу отплатить за вашу доброту?
   – Тем, что поправитесь. Отдыхайте.
   В кухне она выдавила еще соку, вымыла посуду, приготовила себе кофе и присела у стола. Потом зевнула раз, другой – бессонная ночь давала себя знать. Больше никакой работы после полуночи, мысленно поклялась она и стала собираться домой. Написала в блокноте, что она оставила поесть, поколебалась, добавила свой не указанный в телефонной книге домашний номер и напоследок заглянула в спальню. Реджиналд Кормакс спал и выглядел значительно лучше, чем два часа назад.
   В феврале темнеет рано, так что, когда Синтия добралась до Оук-Парка, двухэтажный дом Миллера уже сиял огнями. Может, узнать, как прошла поездка в Аврору? – подумала она. Но решила не наступать Крису на больную мозоль и на цыпочках поднялась на второй этаж. Подходя к своим комнатам, она услышала звонок телефона и поспешила открыть дверь – вдруг мистеру Кормаксу срочно нужна ее помощь? Но тут послышался щелчок включившегося автоответчика, и Синтия замерла на пороге, услышав такой знакомый голос:
   – Синди, мне надо поговорить с тобой. Не прячься, я знаю, это твой номер. Не будь младенцем. Перезвони мне.
   Раздался тихий, самодовольный смешок, затем щелчок, гудок. Потом наступила тишина.

2

   Синтия смотрела на телефон как зачарованная, а в голове метались разрозненные мысли. Откуда?.. Этот нагловато-самодовольный смешок, да она узнает его и на том свете... Подумать только, и она сходила с ума от одного этого звука!.. Кто?.. Неужели Бет?.. Нет, не может быть... Тонкие пальцы сами собой сжались в кулаки, в горле заклокотало что-то напоминающее раскаты отдалённого грома.
   Когда-то давным-давно Синтия Стэджерфорд находила Дэвида Бэррета весьма привлекательным. Она работала в одном весьма перспективном риелторском агентстве и неплохо справлялась, когда хозяин решил, что для пущей важности головному офису требуется менеджер. Так появился Дэвид. Неделю спустя он недвусмысленно дал понять Синтии, что без ума от нее, и преследовал ее несколько месяцев. Будучи девушкой благоразумной, Синтия решительно возражала против романов на работе, но Дэвид был так настойчив, так любезен, проявил себя таким галантным кавалером, что в конце концов завоевал ее сердце.
   Однако, после того как они сообща купили квартиру и стали жить вместе, ситуация несколько переменилась. Теперь вечера Синтия проводила, готовя еду, стирая белье и убирая квартиру, а Дэвид полеживал у телевизора и читал журналы. Немного расслабиться она могла только вечером в пятницу, когда Дэвид сначала вел ее обедать в ресторан, а потом в кино.
   И как я могла быть такой бестолковой? – с отвращением спрашивала себя Синтия. Уже через месяц их совместного проживания стало ясно, как мало у них общего. А когда Дэвид начал регулярно проводить вечера с друзьями, Синтия поняла, что наслаждается тем, что не надо готовить ужин, что телевизор молчит. Она ложилась рано и к возвращению Дэвида либо спала, либо успешно делала вид, что спит.
   Полгода спустя Синтия с ужасом осознала, что предпочитает полноценный ночной сон любовной близости с избранником, и решила, что настало время для расставания. По натуре прямая и честная, она решила сказать об этом Дэвиду прямо в глаза и стала дожидаться его возвращения после очередного «мальчишника». И тут обнаружила, почему он никогда не ложился в постель, не приняв душ, – от него просто несло чужими духами и другими, не менее компрометирующими и отвратительными запахами...
 
   Снова раздался звонок. Синтия посмотрела на телефон, как на скользкого червяка – с гадливостью и немного испуганно. Но на этот раз зазвучал голос Реджиналда Кормакса. Она поспешно схватила трубку.
   – Мистер Кормакс? Что-то случилось? Как вы себя чувствуете?
   – Не самым лучшим образом, но благодаря вашим усилиям, мисс Стэджерфорд, есть надежда, что я выживу. Я наконец-то в состоянии выговорить три слова подряд, не задыхаясь и отплевываясь, и звоню, чтобы поблагодарить вас за заботу.
   – О, не за что! Рада была помочь вам, – ответила она, удивляясь столь резкой перемене тона Кормакса.
   – Я немного поел того, что вы оставили, и заварил чай. Даже не подозревал, что в доме есть чай.
   – Вот и хорошо. А что-нибудь еще вам нужно?
   – Только утреннюю газету, если вы придете завтра. Кстати, где вы живете?
   – В Оук-Парке.
   – О! И как же вы добираетесь в Эванстон?
   – Метро и автобус. А что приготовить вам на ланч?
   – Ничего не надо. Меня вполне устроит ваш дружеский голос. Оказалось, что не так-то приятно валяться тут в полном одиночестве...
   Синтия нахмурилась.
   – Неужели у вас нет друзей? Никого, кто навестил бы больного?
   – Конечно, есть. Но трое самых близких слегли еще раньше меня, а Конрой сейчас в отъезде, как вы и сами, наверное, знаете.
   – Я буду у вас завтра утром, мистер Кормакс.
   – Называйте меня Реджиналдом.
   – Нет, это не годится, – твердо ответила она.
   – Почему не годится? – воинственно спросил Кормакс. – Если имеете в виду, что работаете на меня, так в наши дни, к счастью, это давно уже предрассудок. И к тому же вы сами сказали, чтобы я выбирал обращение.
   – Я имела в виду себя. – Тут Синтия замолчала, удивляясь, почему это она устроила такую проблему на пустом месте. – О, хорошо, как хотите.
   – Вот и прекрасно. Итак, до завтра, Синтия. – Он закашлялся. – Надеюсь, вы сопереживаете мне?
   – Безусловно. Не забывайте, я только что перенесла все то же самое. Отдыхайте, лечитесь. Я буду у вас утром.
   Только она повесила трубку, как автоответчик включился снова.
   – Наконец-то, моя дорогая, – услышала она голос отца. – Сними трубку, мне надо кое-что сообщить тебе.
   – Папа, здравствуй. Что случилось?
   – Бэррет звонил час назад. Он требовал твой новый адрес.
   – О! – простонала Синтия. – Но ты ведь не сказал, я надеюсь?
   – Конечно нет, – ответил мистер Стэджерфорд. – На самом деле к телефону подошла твоя мать. Можешь представить, что она сказала ему. Просто вытерла им пол, как тряпкой.
   Синтия хихикнула.
   – Ай да мама! – воскликнула она, потом мгновенно посерьезнела. – Между прочим, па, Бэррет звонил мне полчаса назад и оставил сообщение на автоответчике. Не представляю, как ему удалось найти мой новый номер.
   – О, Синди, малышка! Может, ты дала его кому-то из ваших общих знакомых? Мы-то точно ничего ему не говорили.
   – Только Бетси. Но она ни за что ему не скажет!
   – Да, думаю, не скажет. Кстати, как у нее дела?
   – Прекрасно. Мы провели с ней вчера почти весь день. Пит уехал, и мы смогли пообщаться подольше. Только она все время читала мне нотации. – И Синтия рассказала отцу об адвокате Кормаксе и его болезни.
   Мистер Стэджерфорд не понимал, почему его дочь предпочитает готовить еду для посторонних людей – а тем более ухаживать за одним из них, – вместо того чтобы работать в каком-нибудь респектабельном офисе. Поэтому он выказал полную солидарность с Бетси.
   – Девочка моя, не забывай, что ты сама только совсем недавно поправилась! Кстати, я надеюсь, Крис не повесил на дверь табличку и с твоим именем?
   – Нет, папа, что ты. Я соблюдаю все меры осторожности. Более того, когда Бет хочет зайти в гости, то звонит, и я выхожу ее встретить, иначе Крис может и не впустить.
   – С ума сойти, Синди! Прямо как в шпионском романе!
   – Ладно, па, не язви. Ты ведь понимаешь, что мне нужно было безопасное место в Чикаго, чтобы прийти в себя, и Крис очень мне помог. Я безмерно благодарна ему.
   – Синди, послушай, – после некоторого молчания произнес мистер Стэджерфорд, – Крис замечательный человек, но...
   – Папа! Как тебе не стыдно! Он друг Стива, к тому же женат и у него чудесные близнецы... За кого ты меня принимаешь, отец?
   – За очень уязвимую в настоящий момент молодую женщину, – ответил он.
   – Папа, я усвоила урок, который мне преподал Бэррет!
   – Хочешь сказать, больше никаких мужчин, да?
   – Конечно нет. Я рассталась с Дэвидом Бэрретом, но это не значит, что я никогда в жизни не посмотрю на другого мужчину.
   Распрощавшись с отцом, Синтия села в кресло и задумалась. Если Дэвид сумел найти ее новый номер телефона, то узнать адрес ничего не стоит. Значит, он может в любую минуту позвонить в дверь. Правда, тогда ему предстоит иметь дело с Кристофером и Грегором...
   Телефон зазвонил снова. Она вздрогнула и напряглась. Но услышала знакомый голосок Бетси, оставляющий сообщение на автоответчике, и поспешила снять трубку.
   – Бетси, подожди, я здесь!
   – Синди, слава Богу! Я уже час пытаюсь тебе дозвониться! Ты ни за что не догадаешься, кто меня сегодня навестил!
   – Еще как догадаюсь, – со вздохом ответила Синтия. – Дэвид Бэррет, правильно?
   – Правильно. А откуда ты это знаешь?
   – Он звонил моим родителям, но мама «вытерла им пол», по выражению отца.
   – Отлично! Наверное, это было до того, как он пришел сюда. Пит заставил его дожидаться на крыльце, пока я принимала душ и сушила волосы, и только потом впустил в коридор.
   – Молодчина Пит! Чего Дэвид хотел?
   – Твой номер телефона и адрес, естественно.
   – Ты дала?
   – Нет, конечно, Синди. За кого ты меня принимаешь? Хотя он уверял, что для него это вопрос жизни и смерти.
   – Как же, как же, – фыркнула Синтия.
   – Вот и я так сказала. Он жутко разобиделся.
   – И что потом?
   – Потом Пит указал ему на дверь.
   – Надеюсь, он не вышвырнул Дэвида в буквальном смысле слова?
   – Нет. Но он был достаточно грозен и так. Не думаю, что мистер Бэррет захочет нанести нам повторный визит. Остается только надеяться, что он не придет к тебе. Он когда-нибудь встречался с Крисом?
   – Нет. И Бог даст, никогда не встретится.
   Закончив все телефонные переговоры, Синтия отправилась в ванную, а затем улеглась в постель, даже не подумав подойти к своему роману, – настолько она выдохлась и физически, и эмоционально. Мысли о Дэвиде, о том, что он может выследить ее, о мистере Кормаксе и его болезни не давали ей уснуть довольно долго. Но потом сон все-таки сморил ее.
   Наутро Синтия проснулась свежая и отдохнувшая, с чувством, что день сулит что-то приятное. Но что это может быть? И вдруг она с удивлением осознала, что это – предвкушение новой встречи с Реджиналдом Кормаксом. О Боже, нет, только не это, мысленно простонала она. Довольно уже этих глупостей...
   Спустя полчаса Синтия спустилась вниз и встретилась в холле с Крисом, который собирался уходить. Она оглядела своего домовладельца – бледный, утомленный, но, к счастью, не такой подавленный, как обычно, после расставания с близнецами. И Синтия решилась спросить:
   – Как все прошло вчера в Авроре?
   – Мальчишки вылетели из машины и, прежде чем Джин успела сказать хоть слово, потребовали, чтобы я остался на чай. – Крис криво улыбнулся. – И она согласилась. Все обошлось спокойно, в основном потому что Тед и Нед непрерывно болтали. Кто знает, может, в следующий раз Джин пригласит меня остаться на ужин...
   – О, Крис, как было бы здорово! Я так переживаю за тебя! Да, кстати, – вдруг вспомнила Синтия, – мой бывший вчера вечером оставил сообщение на автоответчике.
   – Где это он достал твой номер? – Крис прищурился.
   – Понятия не имею. Хотелось бы верить, что ему не удастся разыскать заодно и адрес.
   – Не волнуйся, Синди. Я в состоянии справиться с ним, даже если и удастся. Дай-ка мне лучше его фотографию, чтобы я не обидел случаем кого-нибудь ни в чем не повинного.
   – Ни одной не осталось. Все выбросила.
   – Ну, тогда опиши его.
   – Высокий, шесть футов два дюйма, фигура атлета, шатен. Но самое главное, переполнен самодовольством до такой степени, что его ни с кем не спутаешь.
   – Все еще злишься на него? – Крис усмехнулся и подмигнул.
   – Не то слово! – Синтия взглянула на часы. – Мне пора.
   Крис окинул ее внимательным взглядом.
   – Ты сегодня особенно хорошо выглядишь.
   – У меня кое-какие дела после утренней работы, – не моргнув глазом, солгала Синтия. – Но не волнуйся, о тебе и Грегоре не забуду.
   – Я и не волнуюсь. Ну, пока, Синди, мне тоже пора бежать. И не беспокойся. Если Бэррет появится, то я сделаю так, чтобы он пожалел об этом.
   Синтия пустилась в путь, уверяя себя, что впереди у нее обычный рабочий день. Просто сегодня она еще должна позаботиться о Реджиналде Кормаксе, потому что он плохо себя чувствует и нуждается в моральной поддержке. А новая кофточка, и помада, и накрашенные ногти – все только для того, чтобы немного поднять его угасающий дух. Ну и что, ничего особенного.
   К тому времени, как она добралась до трехэтажного особняка в Эванстоне, ей удалось взять себя в руки целиком и полностью. Она – приходящая кухарка. Он – работодатель, который платит ей заработную плату. Сейчас он нуждается в небольшой помощи. Так что она будет деловита, отдаст ему газету, приготовит ланч и ужин, вымоет посуду, наведет порядок в кухне и отправится прямо домой.
   Синтия нажала звонок, потом открыла дверь своим ключом и вошла. Реджиналд Кормакс появился в коридоре почти одновременно с ней. Сегодня он выглядел ненамного лучше, чем накануне, но вот враждебность исчезла полностью. Он приветливо улыбнулся ей, нанеся непоправимый урон ее решительному настрою.
   – Доброе утро, Синтия Стэджерфорд. Хорошо, что вы пришли.
   – Я всегда прихожу сюда в понедельник утром, – ответила Синтия и протянула ему газету.
   – Могу вас порадовать: сегодня вам не придется заставлять меня есть и пить таблетки, я сам справился.
   – Прекрасно. – Она сняла пальто, повесила на вешалку и осталась в новой кофточке и джинсах. – Как вы себя чувствуете?
   – Не очень хорошо, но значительно лучше, чем вчера.
   Это было очевидно по тому нескрываемому интересу, с которым он разглядывал ее.
   – Возвращайтесь в постель. Я сделаю кое-какие дела, а вы пока почитайте газету. Потом приготовлю ланч, и вы сможете поесть и снова принять лекарство.
   – Забудьте о делах. Я и есть-то не хочу, так что не надо ничего готовить. Что мне действительно нужно, так это спокойная дружеская беседа...
   Его речь была прервана приступом лающего кашля, и Синтия указала ему на дверь спальни.
   – Пожалуйста, Реджиналд, ложитесь. – Она прошла впереди него и откинула свежую простыню, которую он умудрился сменить, боясь, видимо, что Синтия и сегодня решит помочь ему в таком интимном деле. – Вам надо было подождать меня. Вы слишком больны, чтобы тратить силы на перестилание постели. Теперь, наверное, из-за этого чувствуете себя хуже. – Она взбила подушки, и Кормакс со вздохом облегчения улегся. – И что же вы ели?
   – Выпил соку.
   – Все лучше, чем ничего, – одобрительно и ободряюще улыбнулась Синтия.
 
   – Вы забавно морщите нос, когда улыбаетесь. И вам это идет, – сообщил Реджиналд.
   – Так, что же приготовить на ланч? – спросила Синтия, игнорируя его замечание. – Думаю, что-нибудь легкое для начала. Французский омлет без специй, пожалуй, подойдет.
   – Послушайте, я не в состоянии сейчас даже вилку держать. Может, позднее, когда я отдохну. – Голос Кормакса стал раздраженно-капризным. – А пока садитесь и поговорите со мной.
   Синтия было обиделась на его тон, но вспомнила о болезненном состоянии Реджиналда и села на стул у кровати.
   – И о чем же вы хотите разговаривать?
   – О вас.
   Синтия скорчила гримасу.
   – Довольно скучная тема.
   – Вовсе нет. – Кормакс устроился удобнее и попросил: – Расскажите, что вы делали, прежде чем решили осчастливить нескольких избранных своими кулинарными талантами.
   – Работала в риелторском агентстве. Я же говорила, это скучно...
   – Синтия, у вас такой очаровательный голос, что вы можете читать вслух даже телефонную книгу, и мне не наскучит. – Увидев, как она нахмурилась, адвокат примирительно поднял руки и продолжил: – Ну-ну, я сожалею, извините. Однако продолжайте, пожалуйста. Почему вы решили сменить карьеру?
   Синтия пожала плечами и решила сказать правду.
   – У меня был роман с одним мужчиной, который работал в том же агентстве. Потом мы расстались, я уволилась с работы и уехала из дома, в котором тогда жила.
   Реджиналд внимательно посмотрел на нее.
   – Очевидно, расставание прошло не очень мирно. Когда же это случилось?
   – Не очень давно. Итак, чего бы вы хотели поесть?
   Он скривился от отвращения.
   – Честно говоря, я побаиваюсь что-то есть. Чертовски омерзительно бросаться в ванную после каждой еды и расставаться с тем, что с трудом удалось запихнуть в себя.
   Синтия понимающе кивнула.
   – Да, конечно. Но когда я болела, мама прочла в медицинском журнале статью о гриппе. И там советовали есть, если это возможно. Вы попробуете?
   – При одном условии: вы составите мне компанию.
   – Ну, если настаиваете...
   – Вовсе нет, я вежливо прошу!
   Синтия весело рассмеялась и отправилась в кухню. Вернувшись через двадцать минут с нарядным, аппетитно пахнущим подносом, она обнаружила, что Кормакс ждет ее с плохо сдерживаемым нетерпением, а неразвернутая газета лежит рядом.
   – Вот и я! – возвестила Синтия. – Извините, что задержалась, но пришлось кое-что прибрать, прежде чем заняться омлетом.
   – Вам не следовало бы заниматься ни тем ни другим, – раздраженно заявил Реджиналд.
   – Ну-ну, я очень люблю готовить. И делаю это с огромным удовольствием. Кстати, нет ничего унизительного в том, что помогаешь людям сохранить здоровый желудок, – заметила Синтия, ставя на кровать столик, а на него поднос. – Ешьте, пожалуйста, пока не остыло. – И она сняла крышку с тарелки.
   Омлет выглядел более чем аппетитно, а уж благоухал...
   – Потрясающе, – пробормотал Кормакс, попробовав кусочек, и немедленно отломил еще один вилкой. – Вы просто волшебница, Синтия. А теперь, пока я ем, расскажите мне еще о себе. Я бы сказал, что вы не из Чикаго, правильно?
   – Правильно. Я приехала из Фрипорта.
   – Ха, да мы почти соседи! Я из Рокфорда, так что оба мы по сути деревенщины, – сообщил Кормакс с хитрой усмешкой.
   – Говорите за себя! – обиделась Синтия, но тут же покраснела и прикусила язычок.
   Трудно было представить кого-то более не похожего на деревенщину, чем адвокат Реджиналд Кормакс.
   – Что случилось? – поинтересовался он.
   – Я все забываю...
   – Что забываете? – Он зловеще прищурился. – Что я – хозяин, а вы – подневольная рабыня?
   – Я бы не стала так ставить вопрос, – вспыхнула Синтия.
   – Надеюсь, что нет, – рявкнул Кормакс, опустил глаза в тарелку и с удивлением увидел, что та пуста. – Было просто замечательно. Спасибо, Синтия.
   Она легко поднялась, собрала посуду и вышла из спальни. Через пять минут вернулась, неся на подносе две чашки дымящегося кофе. Поставив поднос перед Реджиналдом, взяла себе чашку и вернулась на стул.
   – Вы выглядите немного лучше, – заявила Синтия.
   – Я и чувствую себя лучше, – откликнулся он, с удовольствием делая глоток горячей ароматной жидкости. – Расскажите мне еще что-нибудь. Что это за курсы, на которых вы учитесь?
   Синтия вздрогнула, подумала и решилась.
   – Я обманула вас.
   – Обманули? Но почему? И что же вы тогда печатали? Шпионское донесение иностранному резиденту?