Страница:
- Немалое войско, лорд. Выдержат ли стены?
Варин кивнул.
- Думаю - да, Майкл. По крайней мере, некоторое время. Этот Морган, я
полагаю, не дурак и, когда укреплял стены своей крепости, предусмотрел осе.
Да вот сможет ли он разрушить собственные укрепления?
- Как знать, лорд, - покачал головой второй человек, стоящий рядом -
Пол де Гендас. - Вы же знаете этого Моргана. Вспомните, что он сделал в
гробнице Святого Торина, хотя вроде бы не владел тогда своим могуществом.
Теперь же с ним не один Дерини - и Мак-Лайн, и король, и его дядя. Все эти
Халдейны не внушают доверия, лорд.
- Не тревожься, - спокойно ответил Варин, - у меня есть причины верить,
что даже могущество Дерини не может разрушить эти стены. А кстати, где
архиепископы? Они-то знают, что здесь происходит?
- Они идут сюда, лорд, - кивнув, произнес третий собеседник. -
Архиепископ Валоретский не ест, не пьет с тех пор, как узнал о приближении
королевской армии.
- Это не страшно, - пробормотал Варин, изобразив при этом самую кроткую
улыбку, - обычно-то у милорда архиепископа хороший аппетит. К счастью, он не
боится лицом к лицу встретиться с Морганом. Он будет нашим самым грозным
оратором, вдохновляющим людей на святую битву.
Вокруг него, вдоль зубчатой стены, занимали боевые позиции лучники и
копьеносцы. Огромные кучи камней были приготовлены заранее. Возле них стояли
дюжие парни в мокрых от пота куртках, готовые обрушить это страшное оружие
на атакующих. Варин повернулся и окинул взглядом башни за спиной. На самой
высокой развевались знамена архиепископов. Его собственное знамя с соколом
свежий морской ветер колыхал на башне пониже. Знамена девяти епископов и тех
знатных лордов, что присоединились к борьбе за святое дело, плескались вдоль
всей стены.
Варин снова перевел взгляд на простирающуюся перед ним равнину и
отметил, что вражеские вожди собрались на вершине холма, а рядом с королем
стоит всадник в белом.
В эту минуту к Варину подошли архиепископы Лорис, Карриган и несколько
епископов. На Лорисе была простая будничная мантия темно-пурпурного цвета.
Он кутался в плащ из такой же ткани, спасаясь от промозглого морского ветра.
Его белые длинные волосы, выбившиеся из-под камилавки, были похожи на ореол.
Варин только подивился, как шапочка держится у него на голове на таком
ветру. Единственными украшениями архиепископа были серебряный наперсный
крест и перстень. Лицо его было бледным и неподвижным. Карриган же,
напротив, впервые за последние три месяца надел торжественное облачение. Его
бледные, подозрительные глаза беспокойно перебегали с Лориса и Варина на
равнину и обратно.
Люди Варина в пояс поклонились подошедшим прелатам. Варин приветливо
склонил голову. Лорис коротко кивнул и подошел ближе к внешней стена.
- Я уже направлялся сюда, когда явился ваш посыльный, - сказал он,
оглядывая армию, окружающую крепость с трех сторон. - Как вы думаете, они
двинутся прямо сейчас?
- Кажется, они готовятся к переговорам, ваше преосвященство.
Сомневаюсь, что они начнут атаку на ночь глядя. Смотрите, вон там, в
малиновом, Келсон, а рядом - кто-то в белом. А вот епископы Кардиель, Арилан
и другие, те, что с ними, и принц Нигель там же. И конечно же этот Морган со
священником Мак-Лайном. Очевидно, они как-то убедили этих епископов в своей
невиновности, раз на них обычные боевые доспехи.
- Убедили в невиновности, - фыркнул Лорис. - Видит Бог, не нам с вами
говорить об их "невиновности", Варин. Вы же были в гробнице Святого Торина!
- Да, я там был, милорд, - мягко произнес Варин, - но теперь мы наяву
видим, как эти "невиновные" разбивают лагерь перед нами и, кажется, хотят
вступить в переговоры. Как по-вашему, это возможно?
Лорис склонился, опершись о парапет, чтобы лучше разглядеть
приближающуюся группу, затем снова обернулся к Варину. В это время от
основной группы отделилось несколько всадников, и они неторопливо
направились к стенам осажденного города. Один из них размахивал белым
флагом.
- Ну хорошо. Послушаем, что они скажут. Дайте вашим людям знак, чтобы
они не стреляли.
Пока Лорис говорил, всадник в белом вырвался вперед и теперь
приближался по извилистой тропе, ведущей к воротам замка. Он был с
непокрытой головой и, судя по всему, безоружен. Знамя из белого шелка в его
руках поблескивало в лучах заходящего солнца золотом и серебром. Варин
поднес к глазам подзорную трубу и разглядел герб на плаще у всадника - судя
по всему, это был Конал, старший сын принца Нигеля. Варин оторвался от
подзорной трубы и стал рассматривать юношу, который, натянув поводья, уже
остановился ярдах в пятидесяти от стены. Он приблизился еще немного, уже
шагом, и остановился на этот раз в двадцати ярдах от стены. Варин видел, как
он посматривает вверх, выискивая глазами кого-нибудь чином повыше.
- Я принес послание для архиепископа Лориса и человека по имени Варин
де Грей! - Всадник вызывающе вскинул голову, обращаясь к группе людей,
стоящих вдоль стены.
Лорис выпрямился и сделал шаг вперед. Рядом с ним встал Варин. Конал
увидел их и подъехал к валу еще ближе. Даже Варин, наблюдая, как легко он
управляет конем, признал в нем прекрасного наездника.
- Милорд архиепископ? - обратился юноша, и его ломающийся голос звенел
от напряжения.
- Я - архиепископ Лорис, а Варин де Грей стоит рядом со мной. Что вы
хотите нам передать?
Юноша поклонился и, подняв голову, снова взглянул на них обоих.
- Король поручил мне сообщить вам, что он желает вступить в переговоры.
Он просит, чтобы в ознаменование перемирия было поднято вот это знамя и
чтобы несколько его приближенных смогли подойти на расстояние, позволяющее
вести переговоры. Удовлетворите ли вы эту просьбу?
Лорис бросил многозначительный взгляд на Варина.
- Я ее удовлетворю, как полагается, - ответил он. - Но передай его
величеству, что пока он не достигнет примирения с Церковью, которой
присягал, и не предаст нашему суду двух Дерини, которых укрывает, говорить
нам не о чем. Мы твердо настаиваем и будем настаивать на этом.
- Я передам ему все, милорд, - поклонился юноша.
С этими словами он повернул коня и галопом помчался назад, белое знамя
развевалось за ним на ветру. Варин и Лорис видели, как он приблизился к
фигуре в малиновом плаще, стоящей среди других полководцев. Лорис сжал руку
в кулак и слегка ударил по зубцу каменной стены.
- Не нравится мне это, Варин, - пробормотал он, - совсем не нравится. Я
бы на вашем месте послал лазутчиков проверить, что они затевают. Боюсь, что
нашему королю доверять больше нельзя.
Келсон тоже неотрывно смотрел на две фигуры, стоящие на крепостной
стене: одну - в епископском пурпурном одеянии, другую - в повстанческом
сером. Затем он водворил на место свой шлем, украшенный короной, и дал
знаменосцу-парламентеру знак двигаться. Когда юноша, бывший лишь на год
моложе Келсона, отъехал, король тронул коня шпорами и двинулся следом,
сопровождаемый Морганом и епископом Кардиелем. Знаменосец, держа над головой
королевское знамя, скакал впереди всех. Два величественных оруженосца
замыкали процессию. Лучи заходящего солнца играли на золотых зубцах короны,
венчающей боевой шлем Келсона, на шлеме Моргана, украшенном зелеными
перьями, и на скромной митре Кардиеля.
Келсон взглянул вверх, на Гвинеддского Золотого льва на знамени, и,
опустив глаза, увидел такого же льва в ажурном узоре, украшающем его
малиновый плащ. На Моргане был изумрудно-зеленый плащ поверх кольчуги и
кожаной куртки. Кардиель, ехавший по правую руку от короля, держал вместо
пики епископское распятие. Конал - кузен короля - по-прежнему ехал чуть
впереди, с гордостью неся белое знамя парламентера.
Когда они приблизились к стене, у которой раньше уже побывал Конал,
Келсон поднял глаза и встретил взгляд Лориса, который давно уже не спускал с
него глаз. Еще через мгновение, ощутив на себе взгляд Варина, молодой король
судорожно вздохнул.
Подоспевшие знаменосцы с белым и малиновым знаменами встали по обе
стороны рядом с ним, как почетный караул. Множество глаз уставились на них
из бойниц.
Успокоив дыхание и стараясь держаться как подобает, король Гвинедда
обратил свой взор на духовного владыку Гвинедда и заговорил:
- Приветствую вас, архиепископ Лорис. Благодарю вас за то, что вы дали
согласие на переговоры.
Лорис слегка наклонил голову.
- Когда король приходит с чистосердечным раскаянием, какой священник
может ему отказать?
- Раскаяние, архиепископ? - Келсон оглянулся на Кардиеля и снова
посмотрел на Лориса. - Впрочем, не будем спорить о словах. Я принял решение
прекратить наши с вами разногласия и вместе подумать о судьбе Гвинедда. Эти
распри между нами должны прекратиться, и немедленно, поскольку нам угрожает
опасность, надвигающаяся с севера.
Лорис скрестил руки на груди и еще выше задрал подбородок.
- Я от всей души желаю примириться с вами, государь, если вы
соблаговолите объяснить, почему вы общаетесь с еретиками и изменниками. Или
вы забыли, что привело нас сюда? Те, кто сейчас рядом с вами, понимают, о
чем я говорю.
Кардиель откашлялся, тронул поводья, подвигаясь на шаг вперед.
- Милорд, я и мои братья во Христе признали, что герцог Аларик и его
кузен Мак-Лайн искренне раскаялись и возвратились в лоно Церкви. Тем самым
между нами установлен мир.
- Это абсурд, - возразил Лорис. - Морган и Мак-Лайн были отлучены на
законных основаниях Гвинеддской Курией. Даже сами они это признают. И вы со
всеми взбунтовавшимися епископами присутствовали на заседании. - Он
уничтожающе посмотрел на остальных епископов и сделал презрительный жест в
их сторону. - Как вы можете волей семерых отменить решение Курии? Я и
слышать об этом не хочу.
- Нас восемь, а не семь, милорд. И мы выяснили, что Курия допустила
ошибку. А потому герцог Корвинский и отец Мак-Лайн вновь удостоились нашей
благосклонности так же, как и его величество, н все его верные сторонники,
несправедливо осужденные нами.
Лорис отвернулся в досаде.
- Это же нелепо! Вы не можете изменить решения Курии. Да я даже слушать
вас не желаю. Вы с ума сошли!
- Тогда, архиепископ, выслушайте своего короля, - промолвил Келсон,
гневно сузив глаза и всматриваясь в Лориса. - У меня тоже есть к вам
вопросы, а именно: о вашем сподвижнике и союзнике Варине. Банды его
головорезов уже полгода мародерствуют по всему Корвину, убивая моих
подданных, сжигая поля и призывая к мятежу против меня.
- Не против вас, - поправил вдруг Варин, - а против Дерини.
- А разве я не Дерини наполовину? - спросил Келсон. - И если вы
выступаете против них, то не значит ли это, что и против меня?
Варин уставился на Келсона холодными серыми глазами.
- Очень жаль, государь, что и в ваших жилах течет кровь Дерини, однако
мы предпочитаем не помнить об этом, поскольку вы - наш законный король. Мы
поднялись против истинных Дерини, вроде тех, что стоят теперь рядом с вами.
Не годится вам быть в такой компании, государь.
- Да как вы смеете делать выговор вашему королю? - оборвал его Келсон.
- У меня нет времени, Варин, вступать с вами в спор. Венцит Торентский стоит
у наших границ, готовясь к вторжению, и вот он действительно злодей, и
неважно, Дерини он или нет. Гражданская же воина, которую вы с
архиепископами развязали, идет ему только на пользу.
Лорис сердито покачал головой, горделиво выпрямившись.
- Не пугайте нас Венцитом Торентским, государь. Речь идет не о Венците.
Ничто не может противостоять Воле Божьей, даже воля короля.
- Однако вы должны выслушать мою волю, - спокойно сказал Келсон. - Как
вы отметили, я пока законный король Гвинедда. Вы же сами и помазали меня
елеем на царство, и ни один человек не в силах изменить этого.
Посему, пользуясь властью, пожалованной мне Богом через ваше
посредство, я приказываю вам сложить оружие и передать город его законному
правителю. Позже, если у нас будет время, мы обсудим наши разногласия в
вопросе о Дерини.
Гул несогласия раздался за спиной Лориса, и прелат покачал головой.
- Я признаю вашу власть, государь, но, к сожалению, не могу выполнить
ваш приказ. Я не могу сдать этот город. Более того, я настоятельно советую
вам и вашим приближенным отступить отсюда, чтобы мои люди в гневе не
навлекли на всех нас позор цареубийства. С меня довольно того, что на моей
совести лежит неповиновение вам, не хватало еще, чтобы на моей совести была
кровь короля.
Келсон секунд десять молча глядел на архиепископа, от гнева лишившись
дара речи. Затем он резко развернул коня и галопом помчался к лагерю. Его
соратники последовали за ним, время от времени посматривая назад, чтобы
прикрыть короля, если вдруг какой-нибудь фанатик в самом деле схватится за
оружие.
Удалившись на достаточно безопасное расстояние, Келсон остановился и,
взяв себя в руки, заговорил. Он, казалось, не замечал, что остальные
военачальники столпились вокруг него, чтобы узнать, что случилось.
- Ну так что, Морган? Что я должен был сказать этому наглому попу? - Он
сорвал с головы шлем и бросил его застывшему в ожидании оруженосцу. - Так
говорите же, Поборник королевского престола! Что я должен был сказать? Какая
наглость, этот человек мне угрожал!
- Успокойтесь, мой принц, - прошептал Морган.
Конь Келсона заржал и взвился на дыбы, чувствуя гнев хозяина, и Морган
взялся за поводья, чтобы успокоить его. - Милорды, прошу, простите нас.
Никаких причин для беспокойства нет. Нигель, не могли бы вы проследить за
устройством лагеря, и вы, милорды епископы, тоже. А вы, Дункан, и вы,
Арилан, и Кардиель, пожалуйста, останьтесь с нами. Его величество нуждается
в ваших советах.
- Я не ребенок, Морган, - пробормотал Келсон. Он вырвал у Моргана
поводья, зло взглянув на него. - Буду благодарен, если хотя бы вы не будете
мне угрожать.
- Но мой сеньор, я уверен, не откажется выслушать своих верных
советников, - продолжал Морган, оттесняя своим конем короля и уводя его от
офицеров к королевскому шатру. - Дункан, вам, конечно, известна планировка
Коротского замка?
- Разумеется, - подтвердил Дункан, сознавая, что Морган пытается
отвлечь всеобщее внимание от Келсона. - Мой принц, у Аларика, я уверен, уже
есть план.
Келсон, не сопротивляясь больше, позволил увести себя к шатру, который
только что поставили солдаты. По дороге он снова взглянул на Моргана, уже не
так сердито.
- Извините, я не хотел устраивать сцен, - тихо сказал он, - этот Лорис
меня просто взбесил. Так у вас действительно есть план?
Морган кивнул, чуть заметно улыбнувшись.
- Есть. - Он окинул окрестности таинственным взглядом, затем соскочил с
коня и сделал знак остальным последовать его примеру. Когда все вошли в
королевский шатер, он жестом пригласил их садиться и встал перед ними,
положив руки на пояс.
- До наступления темноты мы ничего делать не можем, зато у нас есть
время подготовиться. Пока не стемнело, слушайте, что я придумал...
"Вот отрок, которого я держу за руку, избранный мной, к которому
благоволит душа моя"[14].
Той ночью тысячи огней горели на продуваемой всеми ветрами равнине близ
Корота, словно тысячи глаз взирали на осажденный город. Возле королевской
палатки ждали специально приготовленные кони, их копыта и сбруя были
обмотаны тряпками, чтобы при движении в темноте их не было ни слышно, ни
видно. Копал, сын Нигеля, присматривал за лошадьми, ему же предстояло
привести их обратно из опасного путешествия. Закутавшись в черный плащ, он
ковырял песок носком сапога, когда отдернулся полог палатки. На пороге стоял
его отец; Конал сделал шаг вперед и увидел выходящих из палатки Моргана,
Дункана, короля и, наконец, двух епископов.
- Вы поняли мои указания на случай нашей неудачи, дядя? - спросил
король.
- Понял, - кивнул Нигель.
- А вы, епископ Арилан? - Молодой король оглянулся. - Я знаю, что могу
на вас рассчитывать.
- Едва ли в моей помощи возникнет необходимость, государь, - сказал
епископ, улыбнувшись. - Ваш план, кажется, удачен. Впрочем, в случае нужды
вы знаете, как со мной связаться.
- Помолимся, чтобы такой необходимости не возникло, - сказал Келсон. Он
опустился на одно колено, то же сделали и Морган с Дунканом. Конал, чуть
замешкавшись, присоединился к ним, и Кардиель склонил голову.
- Да будет с вами Господь, мой принц, - прошептал Арилан, благословляя
их.
Получив благословение, все четверо встали с колен и, вскочив на коней,
поехали в гору - впереди Морган, за ним Дункан. Арилан подошел к Кардиелю и
коснулся поводьев, попросив того наклониться.
- Сохрани вас Господь, друг мой, - тихо сказал он. - Я с ужасом думаю о
том, что с вами может что-то случиться. Слишком много нам предстоит еще
сделать вдвоем.
Кардиель молча кивнул. Арилан улыбнулся.
- Вы знаете, что едете вместо меня?
- Я понял, что вы должны, если возникнет необходимость, помочь принцу
Нигелю. Кто-то должен быть с ним, если. Боже сохрани, что-то случится с
Келсоном.
Арилан улыбнулся и склонил голову.
- Причина отчасти в этом. Ну а кроме того, вы не обратили внимание, что
из всех четверых вы один - не Дерини?
Кардиель бросил мгновенный взгляд на собрата и опустил глаза.
- Я решил, это потому, что я в своем роде глава мятежных епископов и
другие прислушиваются ко мне. А есть и другие причины?
Арилан ободряюще коснулся руки друга.
- Конечно. Но ни у кого нет дурных намерений, уверяю вас. Я просто
полагаю, что у вас будет возможность наблюдать несколько очень хороших
магов-Дерини в действии. И надеюсь, вы наконец убедитесь в том, что я
говорил вам о Дерини, убедитесь на собственном опыте, увидите все своими
глазами и поверите всем сердцем в то, во что уже поверил ваш разум. -
Кардиель поднял глаза и улыбнулся.
- Спасибо, Денис. Я... я постараюсь, постараюсь...
- О большем и не прошу, - кивнул Арилан.
Кардиель повернул коня и последовал за другими. Вскоре он исчез в
густом ночном мраке; Арилан, по-прежнему улыбаясь, вернулся к Нигелю, все
еще ожидавшему его у входа в королевскую палатку.
Через полчаса, а может быть, через час, пять всадников достигли бухты
на юго-западе от Коротского замка и спешились.
Сперва они ехали на запад, потом повернули на юг и некоторое время
двигались вдоль каменистого морского берега. Сейчас, примерно в полумиле от
передовых городских укреплений, Морган остановился и, держа поводья своего
коня, молча наслаждался тихой лунной ночью, пока не подъехали остальные
четыре всадника. Когда все были в сборе, Морган связал коней в цепочку и
поводья первой лошади передал 1оному Коналу.
- Смотрите, Конал, - прошептал он. - Не сворачивайте с пути, пока не
доберетесь до того места, где свернули мы. Я не хочу, чтобы вас обнаружили
патрули мятежников.
- Я буду осторожен, ваша светлость.
- Что ж, тогда с Богом, - прошептал Морган, дружески пожимая руку
мальчика и отступая в сторону. - Дункан, милорды, идемте.
Когда Конал повернул коня и поехал по берегу обратно, Морган подошел к
каменной гряде у самой линии прилива и начал карабкаться вверх, ловко
пробираясь между камнями. Спутники безмолвно ждали, закутавшись в темные
плащи, когда Морган взмахом руки даст им сигнал следовать за собой.
Взобравшись наверх, они оказались у входа в узкую расщелину; подступы к
гряде со стороны дюн поросли густым кустарником, так что здесь их не могли
обнаружить. Морган на мгновение исчез из глаз. Трое остальных - Дункан,
Келсон и Кардиель - переглянулись, потом посмотрели вниз, и вдруг Дункан
вздрогнул от неожиданности, обнаружив лицо Моргана в нескольких дюймах от
своего.
- Господи, ну и напугал ты меня! - воскликнул Дункан, сглотнув слюну. -
Мы не видели, где ты, такая тьма.
Морган усмехнулся, и его белые зубы блеснули в лунном свете.
- Идите за мной, здесь небольшая яма, глубиной примерно в ярд. Сначала
вы, Келсон.
- Я?
- Скорее. Скорее. Дункан, помоги ему. Здесь не так глубоко.
Когда Келсон спустился в расщелину, Морган уже снова исчез, и Дункану
пришлось помогать молодому человеку, лицо которого в лунном свете казалось
совсем белым, он никак не решался прыгнуть в темноту. Потом внизу раздалось:
"Ox!" - и через мгновение Дункан увидел лицо Келсона там же, где так
неожиданно увидел Моргана чуть раньше. С улыбкой Дункан пригласил Кардиеля
следовать за ним, и вскоре все четверо стояли почти в полном мраке. Морган
дал возможность их глазам привыкнуть к темноте и начал медленно продвигаться
вперед, в еще более глубокую тьму. Вернувшись, он подозвал к себе товарищей.
- Итак, все в порядке, я еще не все забыл. Пока не минуем одного или
двух поворотов, огонь зажигать не будем - мало ли кто несет службу наверху.
Поэтому, пока пойдем в темноте, держитесь друг за друга. Несколько десятков
ярдов пройдем на ощупь.
Все четверо выстроились один за другим: Морган впереди, за ним Келсон,
Кардиель и Дункан. Когда Морган ступил во тьму, Келсон, последний раз
оглянувшись на смутный лунный серп, последовал за ним.
Им показалось, что прошли годы, на самом же деле - всего несколько
минут. Наконец Морган остановился. Темнота теперь была полной,
беспросветной.
- Все в порядке? - спросил Морган.
Раздался утвердительный шепот. Морган, опустив руку Келсона, отступил
на шаг, и внезапно всю его фигуру охватило сияние. Келсон услышал учащенное
дыхание Кардиеля, и тут Морган повернулся к ним лицом; свет испускал
кристалл, лежащий у него на ладони.
- Спокойно, епископ, - прошептал Морган, вытягивая руку в его сторону.
- Это только свет, в нем нет ни добра, ни зла. Вот, смотрите, прикоснитесь.
Он холоден, и, в сущности, здесь нет особого волшебства.
Кардиель не спускал глаз с лица Моргана, и только когда молодой генерал
шагнул к нему, епископ перевел взгляд на светящийся шар. Свечение было
холодновато-зеленым и походило на то, которое окружало Арилана в ночь, когда
он признался в том, что он Дерини.
Наконец Кардиель протянул руку. Он не почувствовал ничего, кроме
приятного холодка в ладони. Коснувшись руки Моргана, епископ заставил себя
улыбнуться.
- Простите мое небольшое замешательство, но...
- Конечно, - улыбнулся Морган. - Идемте. Теперь недалеко. И у нас есть
свет.
И действительно до конца туннеля было недалеко, однако выход оказался
заваленным камнями, а сразу за ними они увидели настоящее подземное озеро -
этого Морган, похоже, никак не ожидал. Он подозвал Дункана и Келсона, и они
втроем, направив руки на завал и закрыв глаза, сосредоточились, чтобы
расширить проход с помощью магии. Но дальше пути не было.
Морган, постояв в задумчивости над водой, стал снимать плащ и перчатки.
- Что вы делаете? - спросил Кардиель. Этот вопрос оторвал Келсона к
Дункана от поисков выхода, и они тоже уставились на Моргана, снявшего уже
кольчугу и куртку и оставшегося лишь в льняной рубахе, перетянутой поясом,
на котором остался кинжал.
- Думаю, путь где-то там, - сказал Морган, входя Б воду. - Я сейчас.
Он сделал глубокий вдох и по-лягушачьи нырнул. Все трое с тревогой
ждали; наконец в нескольких ярдах от них раздалось бульканье и из воды
появилась золотистая голова Моргана. Откинув закрывшие глаза мокрые пряди,
он подплыл к ним.
- Я нашел проход, - сказал он, вытряхивая воду из ушей. - Он всего в
три фута длиной, но на глубине по меньшей мере шести или семи футов. Епископ
Кардиель, вы умеете плавать?
- Вообще - умею... Но я никогда...
- Тогда все в порядке, - усмехнулся Морган. - Келсон, может быть,
вперед? Тут темно, но расстояние-то небольшое. А там вы магией вызовете свет
и вернетесь, чтобы помочь Кардиелю. Я пока вместе с ним подожду здесь.
Келсон кивнул.
- А как насчет наших мечей? - спросил он. - Мы не сможем взять их с
собой, а там они могут нам понадобиться.
- В моей башне мы найдем другие. А сейчас - идем, - ответил Морган,
помогая Келсону сойти в воду.
- Ладно, покажите мне ваш подводный ход.
Оба нырнули; через минуту Морган вновь показался на поверхности. Дункан
был готов, и Морган показал путь ему. Наконец бледный Кардиель в одном
подряснике подошел к кромке воды. Он теребил простое деревянное распятие на
груди, когда Морган протянул ему руку.
- Уже? - покорно пробормотал Кардиель.
Морган кивнул, и епископ со вздохом сел, спустил в воду ноги и
вздрогнул всем телом; в его серых глазах отражался зеленоватый свет, что
излучал кристалл Моргана. Кардиель нервно осмотрелся и глотнул воздуха.
- Ну как, сможете? - тихо спросил Морган.
- У меня нет выбора. - Епископ был бледен как мел, но его голос звучал
твердо. - Скажите, что я должен делать.
Морган кивнул.
- Отверстие на глубине шести футов, прямо под нами. Видите?
- Смутно.
- Хорошо. Теперь я попрошу вас нырнуть, как это делали мы. Я буду с
вами. Главное - помните: не надо дышать, пока мы не вынырнем с той стороны.
Поняли?
- Я постараюсь, - неуверенно сказал епископ.
Помолившись всем святым, что покровительствуют епископам, Морган усилил
исходивший от камня свет и коснулся плеча Кардиеля. Закрыв глаза и сдержав
дыхание, епископ нырнул. Морган последовал за ним.
Но увы, первая попытка оказалась неудачной. Хотя Кардиель старался как
мог, ему не удалось нырнуть достаточно глубоко, он был беспомощен в воде, и
в конце концов Моргану пришлось поднять епископа наверх. Свет погас, когда
они нырнули, и теперь здесь царила полная темнота.
- Мы уже перебрались, Аларик? - спросил, тяжело дыша, Кардиель.
Морган был рад, что епископ не видит во тьме его лица.
- Боюсь, что нет, мой друг, - ответил он бодрым тоном. - Но сейчас
Варин кивнул.
- Думаю - да, Майкл. По крайней мере, некоторое время. Этот Морган, я
полагаю, не дурак и, когда укреплял стены своей крепости, предусмотрел осе.
Да вот сможет ли он разрушить собственные укрепления?
- Как знать, лорд, - покачал головой второй человек, стоящий рядом -
Пол де Гендас. - Вы же знаете этого Моргана. Вспомните, что он сделал в
гробнице Святого Торина, хотя вроде бы не владел тогда своим могуществом.
Теперь же с ним не один Дерини - и Мак-Лайн, и король, и его дядя. Все эти
Халдейны не внушают доверия, лорд.
- Не тревожься, - спокойно ответил Варин, - у меня есть причины верить,
что даже могущество Дерини не может разрушить эти стены. А кстати, где
архиепископы? Они-то знают, что здесь происходит?
- Они идут сюда, лорд, - кивнув, произнес третий собеседник. -
Архиепископ Валоретский не ест, не пьет с тех пор, как узнал о приближении
королевской армии.
- Это не страшно, - пробормотал Варин, изобразив при этом самую кроткую
улыбку, - обычно-то у милорда архиепископа хороший аппетит. К счастью, он не
боится лицом к лицу встретиться с Морганом. Он будет нашим самым грозным
оратором, вдохновляющим людей на святую битву.
Вокруг него, вдоль зубчатой стены, занимали боевые позиции лучники и
копьеносцы. Огромные кучи камней были приготовлены заранее. Возле них стояли
дюжие парни в мокрых от пота куртках, готовые обрушить это страшное оружие
на атакующих. Варин повернулся и окинул взглядом башни за спиной. На самой
высокой развевались знамена архиепископов. Его собственное знамя с соколом
свежий морской ветер колыхал на башне пониже. Знамена девяти епископов и тех
знатных лордов, что присоединились к борьбе за святое дело, плескались вдоль
всей стены.
Варин снова перевел взгляд на простирающуюся перед ним равнину и
отметил, что вражеские вожди собрались на вершине холма, а рядом с королем
стоит всадник в белом.
В эту минуту к Варину подошли архиепископы Лорис, Карриган и несколько
епископов. На Лорисе была простая будничная мантия темно-пурпурного цвета.
Он кутался в плащ из такой же ткани, спасаясь от промозглого морского ветра.
Его белые длинные волосы, выбившиеся из-под камилавки, были похожи на ореол.
Варин только подивился, как шапочка держится у него на голове на таком
ветру. Единственными украшениями архиепископа были серебряный наперсный
крест и перстень. Лицо его было бледным и неподвижным. Карриган же,
напротив, впервые за последние три месяца надел торжественное облачение. Его
бледные, подозрительные глаза беспокойно перебегали с Лориса и Варина на
равнину и обратно.
Люди Варина в пояс поклонились подошедшим прелатам. Варин приветливо
склонил голову. Лорис коротко кивнул и подошел ближе к внешней стена.
- Я уже направлялся сюда, когда явился ваш посыльный, - сказал он,
оглядывая армию, окружающую крепость с трех сторон. - Как вы думаете, они
двинутся прямо сейчас?
- Кажется, они готовятся к переговорам, ваше преосвященство.
Сомневаюсь, что они начнут атаку на ночь глядя. Смотрите, вон там, в
малиновом, Келсон, а рядом - кто-то в белом. А вот епископы Кардиель, Арилан
и другие, те, что с ними, и принц Нигель там же. И конечно же этот Морган со
священником Мак-Лайном. Очевидно, они как-то убедили этих епископов в своей
невиновности, раз на них обычные боевые доспехи.
- Убедили в невиновности, - фыркнул Лорис. - Видит Бог, не нам с вами
говорить об их "невиновности", Варин. Вы же были в гробнице Святого Торина!
- Да, я там был, милорд, - мягко произнес Варин, - но теперь мы наяву
видим, как эти "невиновные" разбивают лагерь перед нами и, кажется, хотят
вступить в переговоры. Как по-вашему, это возможно?
Лорис склонился, опершись о парапет, чтобы лучше разглядеть
приближающуюся группу, затем снова обернулся к Варину. В это время от
основной группы отделилось несколько всадников, и они неторопливо
направились к стенам осажденного города. Один из них размахивал белым
флагом.
- Ну хорошо. Послушаем, что они скажут. Дайте вашим людям знак, чтобы
они не стреляли.
Пока Лорис говорил, всадник в белом вырвался вперед и теперь
приближался по извилистой тропе, ведущей к воротам замка. Он был с
непокрытой головой и, судя по всему, безоружен. Знамя из белого шелка в его
руках поблескивало в лучах заходящего солнца золотом и серебром. Варин
поднес к глазам подзорную трубу и разглядел герб на плаще у всадника - судя
по всему, это был Конал, старший сын принца Нигеля. Варин оторвался от
подзорной трубы и стал рассматривать юношу, который, натянув поводья, уже
остановился ярдах в пятидесяти от стены. Он приблизился еще немного, уже
шагом, и остановился на этот раз в двадцати ярдах от стены. Варин видел, как
он посматривает вверх, выискивая глазами кого-нибудь чином повыше.
- Я принес послание для архиепископа Лориса и человека по имени Варин
де Грей! - Всадник вызывающе вскинул голову, обращаясь к группе людей,
стоящих вдоль стены.
Лорис выпрямился и сделал шаг вперед. Рядом с ним встал Варин. Конал
увидел их и подъехал к валу еще ближе. Даже Варин, наблюдая, как легко он
управляет конем, признал в нем прекрасного наездника.
- Милорд архиепископ? - обратился юноша, и его ломающийся голос звенел
от напряжения.
- Я - архиепископ Лорис, а Варин де Грей стоит рядом со мной. Что вы
хотите нам передать?
Юноша поклонился и, подняв голову, снова взглянул на них обоих.
- Король поручил мне сообщить вам, что он желает вступить в переговоры.
Он просит, чтобы в ознаменование перемирия было поднято вот это знамя и
чтобы несколько его приближенных смогли подойти на расстояние, позволяющее
вести переговоры. Удовлетворите ли вы эту просьбу?
Лорис бросил многозначительный взгляд на Варина.
- Я ее удовлетворю, как полагается, - ответил он. - Но передай его
величеству, что пока он не достигнет примирения с Церковью, которой
присягал, и не предаст нашему суду двух Дерини, которых укрывает, говорить
нам не о чем. Мы твердо настаиваем и будем настаивать на этом.
- Я передам ему все, милорд, - поклонился юноша.
С этими словами он повернул коня и галопом помчался назад, белое знамя
развевалось за ним на ветру. Варин и Лорис видели, как он приблизился к
фигуре в малиновом плаще, стоящей среди других полководцев. Лорис сжал руку
в кулак и слегка ударил по зубцу каменной стены.
- Не нравится мне это, Варин, - пробормотал он, - совсем не нравится. Я
бы на вашем месте послал лазутчиков проверить, что они затевают. Боюсь, что
нашему королю доверять больше нельзя.
Келсон тоже неотрывно смотрел на две фигуры, стоящие на крепостной
стене: одну - в епископском пурпурном одеянии, другую - в повстанческом
сером. Затем он водворил на место свой шлем, украшенный короной, и дал
знаменосцу-парламентеру знак двигаться. Когда юноша, бывший лишь на год
моложе Келсона, отъехал, король тронул коня шпорами и двинулся следом,
сопровождаемый Морганом и епископом Кардиелем. Знаменосец, держа над головой
королевское знамя, скакал впереди всех. Два величественных оруженосца
замыкали процессию. Лучи заходящего солнца играли на золотых зубцах короны,
венчающей боевой шлем Келсона, на шлеме Моргана, украшенном зелеными
перьями, и на скромной митре Кардиеля.
Келсон взглянул вверх, на Гвинеддского Золотого льва на знамени, и,
опустив глаза, увидел такого же льва в ажурном узоре, украшающем его
малиновый плащ. На Моргане был изумрудно-зеленый плащ поверх кольчуги и
кожаной куртки. Кардиель, ехавший по правую руку от короля, держал вместо
пики епископское распятие. Конал - кузен короля - по-прежнему ехал чуть
впереди, с гордостью неся белое знамя парламентера.
Когда они приблизились к стене, у которой раньше уже побывал Конал,
Келсон поднял глаза и встретил взгляд Лориса, который давно уже не спускал с
него глаз. Еще через мгновение, ощутив на себе взгляд Варина, молодой король
судорожно вздохнул.
Подоспевшие знаменосцы с белым и малиновым знаменами встали по обе
стороны рядом с ним, как почетный караул. Множество глаз уставились на них
из бойниц.
Успокоив дыхание и стараясь держаться как подобает, король Гвинедда
обратил свой взор на духовного владыку Гвинедда и заговорил:
- Приветствую вас, архиепископ Лорис. Благодарю вас за то, что вы дали
согласие на переговоры.
Лорис слегка наклонил голову.
- Когда король приходит с чистосердечным раскаянием, какой священник
может ему отказать?
- Раскаяние, архиепископ? - Келсон оглянулся на Кардиеля и снова
посмотрел на Лориса. - Впрочем, не будем спорить о словах. Я принял решение
прекратить наши с вами разногласия и вместе подумать о судьбе Гвинедда. Эти
распри между нами должны прекратиться, и немедленно, поскольку нам угрожает
опасность, надвигающаяся с севера.
Лорис скрестил руки на груди и еще выше задрал подбородок.
- Я от всей души желаю примириться с вами, государь, если вы
соблаговолите объяснить, почему вы общаетесь с еретиками и изменниками. Или
вы забыли, что привело нас сюда? Те, кто сейчас рядом с вами, понимают, о
чем я говорю.
Кардиель откашлялся, тронул поводья, подвигаясь на шаг вперед.
- Милорд, я и мои братья во Христе признали, что герцог Аларик и его
кузен Мак-Лайн искренне раскаялись и возвратились в лоно Церкви. Тем самым
между нами установлен мир.
- Это абсурд, - возразил Лорис. - Морган и Мак-Лайн были отлучены на
законных основаниях Гвинеддской Курией. Даже сами они это признают. И вы со
всеми взбунтовавшимися епископами присутствовали на заседании. - Он
уничтожающе посмотрел на остальных епископов и сделал презрительный жест в
их сторону. - Как вы можете волей семерых отменить решение Курии? Я и
слышать об этом не хочу.
- Нас восемь, а не семь, милорд. И мы выяснили, что Курия допустила
ошибку. А потому герцог Корвинский и отец Мак-Лайн вновь удостоились нашей
благосклонности так же, как и его величество, н все его верные сторонники,
несправедливо осужденные нами.
Лорис отвернулся в досаде.
- Это же нелепо! Вы не можете изменить решения Курии. Да я даже слушать
вас не желаю. Вы с ума сошли!
- Тогда, архиепископ, выслушайте своего короля, - промолвил Келсон,
гневно сузив глаза и всматриваясь в Лориса. - У меня тоже есть к вам
вопросы, а именно: о вашем сподвижнике и союзнике Варине. Банды его
головорезов уже полгода мародерствуют по всему Корвину, убивая моих
подданных, сжигая поля и призывая к мятежу против меня.
- Не против вас, - поправил вдруг Варин, - а против Дерини.
- А разве я не Дерини наполовину? - спросил Келсон. - И если вы
выступаете против них, то не значит ли это, что и против меня?
Варин уставился на Келсона холодными серыми глазами.
- Очень жаль, государь, что и в ваших жилах течет кровь Дерини, однако
мы предпочитаем не помнить об этом, поскольку вы - наш законный король. Мы
поднялись против истинных Дерини, вроде тех, что стоят теперь рядом с вами.
Не годится вам быть в такой компании, государь.
- Да как вы смеете делать выговор вашему королю? - оборвал его Келсон.
- У меня нет времени, Варин, вступать с вами в спор. Венцит Торентский стоит
у наших границ, готовясь к вторжению, и вот он действительно злодей, и
неважно, Дерини он или нет. Гражданская же воина, которую вы с
архиепископами развязали, идет ему только на пользу.
Лорис сердито покачал головой, горделиво выпрямившись.
- Не пугайте нас Венцитом Торентским, государь. Речь идет не о Венците.
Ничто не может противостоять Воле Божьей, даже воля короля.
- Однако вы должны выслушать мою волю, - спокойно сказал Келсон. - Как
вы отметили, я пока законный король Гвинедда. Вы же сами и помазали меня
елеем на царство, и ни один человек не в силах изменить этого.
Посему, пользуясь властью, пожалованной мне Богом через ваше
посредство, я приказываю вам сложить оружие и передать город его законному
правителю. Позже, если у нас будет время, мы обсудим наши разногласия в
вопросе о Дерини.
Гул несогласия раздался за спиной Лориса, и прелат покачал головой.
- Я признаю вашу власть, государь, но, к сожалению, не могу выполнить
ваш приказ. Я не могу сдать этот город. Более того, я настоятельно советую
вам и вашим приближенным отступить отсюда, чтобы мои люди в гневе не
навлекли на всех нас позор цареубийства. С меня довольно того, что на моей
совести лежит неповиновение вам, не хватало еще, чтобы на моей совести была
кровь короля.
Келсон секунд десять молча глядел на архиепископа, от гнева лишившись
дара речи. Затем он резко развернул коня и галопом помчался к лагерю. Его
соратники последовали за ним, время от времени посматривая назад, чтобы
прикрыть короля, если вдруг какой-нибудь фанатик в самом деле схватится за
оружие.
Удалившись на достаточно безопасное расстояние, Келсон остановился и,
взяв себя в руки, заговорил. Он, казалось, не замечал, что остальные
военачальники столпились вокруг него, чтобы узнать, что случилось.
- Ну так что, Морган? Что я должен был сказать этому наглому попу? - Он
сорвал с головы шлем и бросил его застывшему в ожидании оруженосцу. - Так
говорите же, Поборник королевского престола! Что я должен был сказать? Какая
наглость, этот человек мне угрожал!
- Успокойтесь, мой принц, - прошептал Морган.
Конь Келсона заржал и взвился на дыбы, чувствуя гнев хозяина, и Морган
взялся за поводья, чтобы успокоить его. - Милорды, прошу, простите нас.
Никаких причин для беспокойства нет. Нигель, не могли бы вы проследить за
устройством лагеря, и вы, милорды епископы, тоже. А вы, Дункан, и вы,
Арилан, и Кардиель, пожалуйста, останьтесь с нами. Его величество нуждается
в ваших советах.
- Я не ребенок, Морган, - пробормотал Келсон. Он вырвал у Моргана
поводья, зло взглянув на него. - Буду благодарен, если хотя бы вы не будете
мне угрожать.
- Но мой сеньор, я уверен, не откажется выслушать своих верных
советников, - продолжал Морган, оттесняя своим конем короля и уводя его от
офицеров к королевскому шатру. - Дункан, вам, конечно, известна планировка
Коротского замка?
- Разумеется, - подтвердил Дункан, сознавая, что Морган пытается
отвлечь всеобщее внимание от Келсона. - Мой принц, у Аларика, я уверен, уже
есть план.
Келсон, не сопротивляясь больше, позволил увести себя к шатру, который
только что поставили солдаты. По дороге он снова взглянул на Моргана, уже не
так сердито.
- Извините, я не хотел устраивать сцен, - тихо сказал он, - этот Лорис
меня просто взбесил. Так у вас действительно есть план?
Морган кивнул, чуть заметно улыбнувшись.
- Есть. - Он окинул окрестности таинственным взглядом, затем соскочил с
коня и сделал знак остальным последовать его примеру. Когда все вошли в
королевский шатер, он жестом пригласил их садиться и встал перед ними,
положив руки на пояс.
- До наступления темноты мы ничего делать не можем, зато у нас есть
время подготовиться. Пока не стемнело, слушайте, что я придумал...
"Вот отрок, которого я держу за руку, избранный мной, к которому
благоволит душа моя"[14].
Той ночью тысячи огней горели на продуваемой всеми ветрами равнине близ
Корота, словно тысячи глаз взирали на осажденный город. Возле королевской
палатки ждали специально приготовленные кони, их копыта и сбруя были
обмотаны тряпками, чтобы при движении в темноте их не было ни слышно, ни
видно. Копал, сын Нигеля, присматривал за лошадьми, ему же предстояло
привести их обратно из опасного путешествия. Закутавшись в черный плащ, он
ковырял песок носком сапога, когда отдернулся полог палатки. На пороге стоял
его отец; Конал сделал шаг вперед и увидел выходящих из палатки Моргана,
Дункана, короля и, наконец, двух епископов.
- Вы поняли мои указания на случай нашей неудачи, дядя? - спросил
король.
- Понял, - кивнул Нигель.
- А вы, епископ Арилан? - Молодой король оглянулся. - Я знаю, что могу
на вас рассчитывать.
- Едва ли в моей помощи возникнет необходимость, государь, - сказал
епископ, улыбнувшись. - Ваш план, кажется, удачен. Впрочем, в случае нужды
вы знаете, как со мной связаться.
- Помолимся, чтобы такой необходимости не возникло, - сказал Келсон. Он
опустился на одно колено, то же сделали и Морган с Дунканом. Конал, чуть
замешкавшись, присоединился к ним, и Кардиель склонил голову.
- Да будет с вами Господь, мой принц, - прошептал Арилан, благословляя
их.
Получив благословение, все четверо встали с колен и, вскочив на коней,
поехали в гору - впереди Морган, за ним Дункан. Арилан подошел к Кардиелю и
коснулся поводьев, попросив того наклониться.
- Сохрани вас Господь, друг мой, - тихо сказал он. - Я с ужасом думаю о
том, что с вами может что-то случиться. Слишком много нам предстоит еще
сделать вдвоем.
Кардиель молча кивнул. Арилан улыбнулся.
- Вы знаете, что едете вместо меня?
- Я понял, что вы должны, если возникнет необходимость, помочь принцу
Нигелю. Кто-то должен быть с ним, если. Боже сохрани, что-то случится с
Келсоном.
Арилан улыбнулся и склонил голову.
- Причина отчасти в этом. Ну а кроме того, вы не обратили внимание, что
из всех четверых вы один - не Дерини?
Кардиель бросил мгновенный взгляд на собрата и опустил глаза.
- Я решил, это потому, что я в своем роде глава мятежных епископов и
другие прислушиваются ко мне. А есть и другие причины?
Арилан ободряюще коснулся руки друга.
- Конечно. Но ни у кого нет дурных намерений, уверяю вас. Я просто
полагаю, что у вас будет возможность наблюдать несколько очень хороших
магов-Дерини в действии. И надеюсь, вы наконец убедитесь в том, что я
говорил вам о Дерини, убедитесь на собственном опыте, увидите все своими
глазами и поверите всем сердцем в то, во что уже поверил ваш разум. -
Кардиель поднял глаза и улыбнулся.
- Спасибо, Денис. Я... я постараюсь, постараюсь...
- О большем и не прошу, - кивнул Арилан.
Кардиель повернул коня и последовал за другими. Вскоре он исчез в
густом ночном мраке; Арилан, по-прежнему улыбаясь, вернулся к Нигелю, все
еще ожидавшему его у входа в королевскую палатку.
Через полчаса, а может быть, через час, пять всадников достигли бухты
на юго-западе от Коротского замка и спешились.
Сперва они ехали на запад, потом повернули на юг и некоторое время
двигались вдоль каменистого морского берега. Сейчас, примерно в полумиле от
передовых городских укреплений, Морган остановился и, держа поводья своего
коня, молча наслаждался тихой лунной ночью, пока не подъехали остальные
четыре всадника. Когда все были в сборе, Морган связал коней в цепочку и
поводья первой лошади передал 1оному Коналу.
- Смотрите, Конал, - прошептал он. - Не сворачивайте с пути, пока не
доберетесь до того места, где свернули мы. Я не хочу, чтобы вас обнаружили
патрули мятежников.
- Я буду осторожен, ваша светлость.
- Что ж, тогда с Богом, - прошептал Морган, дружески пожимая руку
мальчика и отступая в сторону. - Дункан, милорды, идемте.
Когда Конал повернул коня и поехал по берегу обратно, Морган подошел к
каменной гряде у самой линии прилива и начал карабкаться вверх, ловко
пробираясь между камнями. Спутники безмолвно ждали, закутавшись в темные
плащи, когда Морган взмахом руки даст им сигнал следовать за собой.
Взобравшись наверх, они оказались у входа в узкую расщелину; подступы к
гряде со стороны дюн поросли густым кустарником, так что здесь их не могли
обнаружить. Морган на мгновение исчез из глаз. Трое остальных - Дункан,
Келсон и Кардиель - переглянулись, потом посмотрели вниз, и вдруг Дункан
вздрогнул от неожиданности, обнаружив лицо Моргана в нескольких дюймах от
своего.
- Господи, ну и напугал ты меня! - воскликнул Дункан, сглотнув слюну. -
Мы не видели, где ты, такая тьма.
Морган усмехнулся, и его белые зубы блеснули в лунном свете.
- Идите за мной, здесь небольшая яма, глубиной примерно в ярд. Сначала
вы, Келсон.
- Я?
- Скорее. Скорее. Дункан, помоги ему. Здесь не так глубоко.
Когда Келсон спустился в расщелину, Морган уже снова исчез, и Дункану
пришлось помогать молодому человеку, лицо которого в лунном свете казалось
совсем белым, он никак не решался прыгнуть в темноту. Потом внизу раздалось:
"Ox!" - и через мгновение Дункан увидел лицо Келсона там же, где так
неожиданно увидел Моргана чуть раньше. С улыбкой Дункан пригласил Кардиеля
следовать за ним, и вскоре все четверо стояли почти в полном мраке. Морган
дал возможность их глазам привыкнуть к темноте и начал медленно продвигаться
вперед, в еще более глубокую тьму. Вернувшись, он подозвал к себе товарищей.
- Итак, все в порядке, я еще не все забыл. Пока не минуем одного или
двух поворотов, огонь зажигать не будем - мало ли кто несет службу наверху.
Поэтому, пока пойдем в темноте, держитесь друг за друга. Несколько десятков
ярдов пройдем на ощупь.
Все четверо выстроились один за другим: Морган впереди, за ним Келсон,
Кардиель и Дункан. Когда Морган ступил во тьму, Келсон, последний раз
оглянувшись на смутный лунный серп, последовал за ним.
Им показалось, что прошли годы, на самом же деле - всего несколько
минут. Наконец Морган остановился. Темнота теперь была полной,
беспросветной.
- Все в порядке? - спросил Морган.
Раздался утвердительный шепот. Морган, опустив руку Келсона, отступил
на шаг, и внезапно всю его фигуру охватило сияние. Келсон услышал учащенное
дыхание Кардиеля, и тут Морган повернулся к ним лицом; свет испускал
кристалл, лежащий у него на ладони.
- Спокойно, епископ, - прошептал Морган, вытягивая руку в его сторону.
- Это только свет, в нем нет ни добра, ни зла. Вот, смотрите, прикоснитесь.
Он холоден, и, в сущности, здесь нет особого волшебства.
Кардиель не спускал глаз с лица Моргана, и только когда молодой генерал
шагнул к нему, епископ перевел взгляд на светящийся шар. Свечение было
холодновато-зеленым и походило на то, которое окружало Арилана в ночь, когда
он признался в том, что он Дерини.
Наконец Кардиель протянул руку. Он не почувствовал ничего, кроме
приятного холодка в ладони. Коснувшись руки Моргана, епископ заставил себя
улыбнуться.
- Простите мое небольшое замешательство, но...
- Конечно, - улыбнулся Морган. - Идемте. Теперь недалеко. И у нас есть
свет.
И действительно до конца туннеля было недалеко, однако выход оказался
заваленным камнями, а сразу за ними они увидели настоящее подземное озеро -
этого Морган, похоже, никак не ожидал. Он подозвал Дункана и Келсона, и они
втроем, направив руки на завал и закрыв глаза, сосредоточились, чтобы
расширить проход с помощью магии. Но дальше пути не было.
Морган, постояв в задумчивости над водой, стал снимать плащ и перчатки.
- Что вы делаете? - спросил Кардиель. Этот вопрос оторвал Келсона к
Дункана от поисков выхода, и они тоже уставились на Моргана, снявшего уже
кольчугу и куртку и оставшегося лишь в льняной рубахе, перетянутой поясом,
на котором остался кинжал.
- Думаю, путь где-то там, - сказал Морган, входя Б воду. - Я сейчас.
Он сделал глубокий вдох и по-лягушачьи нырнул. Все трое с тревогой
ждали; наконец в нескольких ярдах от них раздалось бульканье и из воды
появилась золотистая голова Моргана. Откинув закрывшие глаза мокрые пряди,
он подплыл к ним.
- Я нашел проход, - сказал он, вытряхивая воду из ушей. - Он всего в
три фута длиной, но на глубине по меньшей мере шести или семи футов. Епископ
Кардиель, вы умеете плавать?
- Вообще - умею... Но я никогда...
- Тогда все в порядке, - усмехнулся Морган. - Келсон, может быть,
вперед? Тут темно, но расстояние-то небольшое. А там вы магией вызовете свет
и вернетесь, чтобы помочь Кардиелю. Я пока вместе с ним подожду здесь.
Келсон кивнул.
- А как насчет наших мечей? - спросил он. - Мы не сможем взять их с
собой, а там они могут нам понадобиться.
- В моей башне мы найдем другие. А сейчас - идем, - ответил Морган,
помогая Келсону сойти в воду.
- Ладно, покажите мне ваш подводный ход.
Оба нырнули; через минуту Морган вновь показался на поверхности. Дункан
был готов, и Морган показал путь ему. Наконец бледный Кардиель в одном
подряснике подошел к кромке воды. Он теребил простое деревянное распятие на
груди, когда Морган протянул ему руку.
- Уже? - покорно пробормотал Кардиель.
Морган кивнул, и епископ со вздохом сел, спустил в воду ноги и
вздрогнул всем телом; в его серых глазах отражался зеленоватый свет, что
излучал кристалл Моргана. Кардиель нервно осмотрелся и глотнул воздуха.
- Ну как, сможете? - тихо спросил Морган.
- У меня нет выбора. - Епископ был бледен как мел, но его голос звучал
твердо. - Скажите, что я должен делать.
Морган кивнул.
- Отверстие на глубине шести футов, прямо под нами. Видите?
- Смутно.
- Хорошо. Теперь я попрошу вас нырнуть, как это делали мы. Я буду с
вами. Главное - помните: не надо дышать, пока мы не вынырнем с той стороны.
Поняли?
- Я постараюсь, - неуверенно сказал епископ.
Помолившись всем святым, что покровительствуют епископам, Морган усилил
исходивший от камня свет и коснулся плеча Кардиеля. Закрыв глаза и сдержав
дыхание, епископ нырнул. Морган последовал за ним.
Но увы, первая попытка оказалась неудачной. Хотя Кардиель старался как
мог, ему не удалось нырнуть достаточно глубоко, он был беспомощен в воде, и
в конце концов Моргану пришлось поднять епископа наверх. Свет погас, когда
они нырнули, и теперь здесь царила полная темнота.
- Мы уже перебрались, Аларик? - спросил, тяжело дыша, Кардиель.
Морган был рад, что епископ не видит во тьме его лица.
- Боюсь, что нет, мой друг, - ответил он бодрым тоном. - Но сейчас