– Будете спорить с лордом-медведем, добрый рыцарь? – спросил Карвер, адресуясь к Говарду.
– А вы уверены в том, что они не утонули здесь? – осведомился Фрай, кивком указывая на уходящий под воду потолок пещеры.
– Мы не утонем, – улыбнулся Карвер.
Берган передал Пик Фраю, прошел мимо стурмландца и втиснулся между Карвером и Говардом. Приложил руки к стенам туннеля и сделал несколько глубоких вдохов.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Карвер.
– Хочу немного поплавать.
– Сейчас не время для шуток, ваша светлость.
– А я и не настроен шутить. Если вы думаете, что я позволю кому-то из вас рисковать ради меня жизнью, то ошибаетесь. Кроме того, у кого больше легкие – у человека или медведя?
– Есть одна проблема, – заметил Фрай, поддерживая плечом склоненную на него голову Пик. – Если мы все нырнем под воду, последний факел промокнет и станет бесполезным.
Берган задумался и посмотрел на своих товарищей.
– Но и здесь мы не можем оставаться, – сказал он наконец. – Лучше умереть, пытаясь спастись, чем опустить руки и потерять желание выжить.
Все кивнули. Глаза Пик расширились от страха.
Совершив гигантское усилие, Берган заставил себя трансформироваться – его тело раздалось, грозя заполнить собой все пространство пещеры, превращение отнимало последние крохи энергии, которые герцог приберегал для такого случая. Товарищи отступили назад, освобождая место для лорда из Брекенхольма. Кости Бергана трещали, вспухли суставы, стараясь удержать на себе огромную массу тела, череп герцога удлинился, превращаясь в медвежью голову.
– Ждите здесь, – прорычал лорд-медведь, набрал полную грудь воздуха и нырнул под воду.
Туннель под водой оставался достаточно широким, чтобы по нему мог передвигаться Медведь. Он быстро греб своими огромными лапами в ледяной воде и вскоре почувствовал, что нависающий над его головой потолок исчез. С громким шумом Берган вынырнул на поверхность и жадно втянул ноздрями воздух – чудесный свежий воздух, показавшийся ему особенно сладким после мертвой атмосферы подземного лабиринта.
Берган отряхнулся, постоял несколько секунд, набрал полные легкие воздуха и нырнул обратно в заполненный водой туннель.
Когда он появился из воды на противоположной стороне, его товарищи облегченно вздохнули, а Берган совсем по-детски захлопал в ладоши и восторженно воскликнул:
– Перебирайтесь на ту сторону! Там свежий воздух! Там выход из этого ужасного склепа!
Мужчины коротко переглянулись, решая, кто пойдет первым. Затем Говард стряхнул с себя остатки амуниции и нырнул под воду. За ним последовал Карвер, и почти одновременно – Фрай. Последним погрузился под воду Берган, на сей раз зажав в челюстях рубашку Пик. Он быстро проплыл вместе с девушкой по заполненному ледяной водой туннелю и, отплевываясь, вынырнул на другой стороне. Пик, дрожа, опустилась на землю.
– Ты в порядке, дитя мое? – спросил лорд-медведь, стараясь по возможности смягчить свой грубый рычащий голос. Девушка кивнула, но продолжала дрожать всем телом.
Берган трансформировался в человека, стащил со своего ужавшегося тела плащ, отжал от воды и набросил на плечи Пик – какая-никакая, но все же дополнительная защита от холода. Затем взял девушку на руки, с удовольствием ощущая вернувшуюся к нему часть прежней силы, и посмотрел вперед. Странно, но никого из своих товарищей он не увидел.
– Карвер! Фрай! Говард! – крикнул Берган, делая последние шаги вверх по склону туннеля. Хотел окликнуть их во второй раз, но в этот миг услышал первый крик.
Не медля ни секунды, Берган бросился бежать с Пик на руках. Поднимаясь вверх по туннелю, он заметил отражающийся от его гладких стен свет. Туннель заворачивал то в одну сторону, то в другую, еще круче поднялся вверх, а затем резко ухнул вниз под немыслимым углом – ноги Бергана подкосились, висевший у него за спиной боевой топор звякнул о каменный пол, Пик испуганно вцепилась в грудь герцога. Удержав равновесие, Медведь еще быстрее помчался вперед, добежал до выхода из туннеля и здесь резко затормозил, с хрустом заскользив по гладкому полу.
Устье туннеля открывалось в большую пещеру. В противоположной стене пещеры распахивался вход в следующий туннель – на его отполированных, как стекло, стенках играли отсветы солнечного света. А между Медведем и открывающимся выходом на свободу происходило нечто ужасное.
Трое товарищей герцога стояли чуть впереди него и, обнажив свое оружие, пораженно наблюдали за драмой, разворачивающейся перед ними в подземном полумраке. На полу пещеры извивались огромные, невероятных размеров, черви, поворачивая к живым людям свои бледные, слепые круглые головы. Эти создания напоминали гигантских земляных червей, сквозь их полупрозрачную кожу просвечивали пульсирующие молочно-белые внутренности. Длина каждого червя достигала нескольких метров, высотой они были с крупную охотничью собаку, в слепых головах виднелись круглые ротовые отверстия, окруженные рядами зазубренных острых зубов.
Присмотревшись внимательнее, Берган убедился, что бросившие их воры действительно проходили этим путем – внутри то одного, то другого червя можно было распознать еще не переваренные до конца куски Хитча и его дружков.
На полу пещеры тоже валялись огрызки тел – заметив их, лорд-медведь брезгливо поморщился. Всего в пещере было шесть чудовищных червей. Почувствовав тепло, идущее от тел вошедших из туннеля людей, они зашевелились, стали приближаться, извиваясь среди торчащих из пола сталагмитов.
– Шевелитесь! – крикнул Берган, побуждая своих товарищей к действию.
Карвер сразу же сорвался с места; прорубаясь между жуткими червями, вплотную за его спиной двинулись Говард и Фрай. Следом рванулся и Берган, прижимавший к себе Пик так, словно от этого зависела его жизнь. Одно из созданий надвинулось на Карвера – лорд воров взмахнул руками и погрузил сразу два клинка в свернутое кольцами тело червя. Кольца резко расправились, отбросив от себя руки Карвера. Тварь истекала молочно-белой кровью, но и не думала останавливаться, целилась в лорда воров своей зубастой пастью.
Карвер что было сил пнул тварь по голове – теперь уже червь отпрянул назад, и это позволило Говарду и Фраю проскочить мимо чудовища. Берган попытался проскользнуть следом, но не смог – путь был уже перекрыт другим червем, отрезавшим его и Карвера от товарищей. Понемногу стали подтягиваться и новые твари. Берган перехватил Пик в одну руку, в другой сжал свой топор с полукруглым лезвием и приготовился к бою.
Карвер, сыпля отборной бранью, заколотил своими ножами по рифленой коже твари, но они, судя по всему, не доставили червю больших хлопот. Монстр обвил ноги и торс Карвера и начал сжимать их. Прижал к бокам захваченные кольцами руки Карвера, широко раскрыл рот и начал медленно склоняться над головой лорда воров. Берган рванулся вперед, ударил своим топором по голове червя – она отлетела прочь, из обезглавленного тела фонтаном хлынула белая кровь. Лорд-медведь освободил лорда воров от опутавших его тело колец, после чего они оба быстро оглянулись, ища возможности удрать подальше от этих милых обитателей пещеры.
– Ваша светлость, вы можете вновь превратиться в Медведя? – спросил Карвер.
– Последняя трансформация отняла у меня все силы, – крикнул в ответ Берган, чувствуя, что с каждой секундой топор в его руке кажется ему все тяжелее и тяжелее. – У меня совсем не осталось энергии!
Оказавшийся прямо перед ними червь начал поднимать голову – Карвер вонзил оба своих кинжала в раскрытый рот твари, чудовище откинулось назад, принялось судорожно корчиться на полу. Путь расчистился. Лорд воров выхватил из руки Бергана топор, подтолкнул державшего на руках девушку герцога вперед, и все они рванули к выходу из пещеры, слыша, как шелестят по каменному полу тела извивающихся у них за спиной червей.
Берган бежал тяжело, с трудом хватая раскрытым ртом воздух – Пик, которую он теперь нес за спиной, от испуга так сильно обвила шею герцога своими руками, что едва не задушила его. Позади герцога то и дело звенел его же собственный топор, высекавший при каждом ударе снопы искр из каменного пола. Берган молил Бренна о том, чтобы удары Карвера попадали в цель – хотя бы через два раза на третий.
Добравшись до устья ведущего наружу туннеля, Берган рухнул рядом со стоявшими здесь Говардом и Фраем. Сверху долетал солнечный свет, метрах в шести-восьми у них над головами были видны сталагмиты, поднимающиеся в том месте, где круто уходящий вверх туннель достигал уровня земли. С тяжелым сердцем герцог заметил, что почти отвесные стенки туннеля отполированы – такие участки им уже встречались по пути, правда, теперь Берган вовсе не был уверен в том, что до такого блеска камень отшлифовала вода, а не что-либо другое.
– Нам никогда отсюда не вырваться! – воскликнул Говард, держа в руке свой залитый липкой белой кровью меч. В этот момент за их спиной из отполированных стен пещеры поползли новые и новые черви.
Пик неожиданно соскочила со спины Бергана и понеслась в темноту пещеры, в направлении жутких тварей.
– Нет! – крикнул лорд-медведь и едва не бросился вслед за девушкой, но потом заметил, что она роется в останках одного из воров. Над Пик начал подниматься червь, Фрай выступил вперед и рубанул чудовищную тварь. Пик вернулась с длинной веревкой – той самой, которую прихватили с собой воры. Перебросив ее через плечо, девушка подпрыгнула вверх, в туннель, ведущий на волю.
– Что ты делаешь? – воскликнул Фрай, придержав Пик.
– Отпусти ее, – сказал Берган.
Капитан неохотно отпустил девушку, и Пик ловко принялась взбираться по почти отвесному туннелю, искусно цепляясь руками и ногами за малейшие выступы и щели в гладкой стене. Кроме нее, проделать такой трюк не смог бы никто. Сзади, тяжело дыша, им в спины уткнулся Карвер, державший в руках заляпанный белой слизью топорик Бергана.
– Удобная вещица, – заметил Лорд воров, указывая на топорик, и попытался улыбнуться, хотя лицо его оставалось тревожным.
Пик добралась уже до середины туннеля. Время от времени она оскальзывалась, однако упорно приближалась к вершине склона. Девушка двигалась с кошачьей грацией – наверняка ей не раз доводилось взбираться по стенам хайклиффских домов, чтобы проникнуть в форточку. Наконец Пик добралась до вершины, обвязала веревку вокруг самого большого и прочного сталагмита, а затем сбросила в туннель ее свободный конец.
Берган подтолкнул вперед Фрая. Перебирая руками, капитан забрался по веревке наверх и очень скоро оказался рядом с Пик. Следующим полез Говард – перед тем как ухватиться за веревку, он отдал свой меч Бергану, который вместе с Карвером оставался внизу, держа оборону.
– Спасибо тебе, Карвер, – сказал Берган.
– За что? – хмыкнул Карвер, отбиваясь от червей.
– За то, что вернулся за мной в Саду мертвых.
– Следующим идете вы, – выдохнул Карвер, делая очередной выпад топориком Бергана.
– Ты же знаешь меня – я люблю уходить последним, – поморщился Берган, протыкая рыцарским мечом очередного червя. Он подтолкнул лорда воров локтем и приказал: – Давай топор!
Карвер неохотно передал топор Бергану и начал карабкаться вверх по веревке. Берган зарычал на тварей – это был не звериный рев, но крик человека, которому нечего терять. Один из червей бросился на герцога – Берган ударил его кулаком по голове, заставив отлететь назад, на своих напирающих сородичей.
– Берган, поднимайтесь! – закричали сверху.
Веревка ждала его. Берган заткнул топор в кожаную петлю, висевшую у него на плече, ухватился уставшими руками за веревку и попытался взобраться по ней. Веревка не удержалась в его скользких от белой слизи пальцах, и Берган едва не свалился на пол, где уже собиралась масса белых червей – извивающихся, тянущихся к своей добыче.
– Обмотай веревкой руку! – крикнул сверху Карвер. – Быстро!
Берган нащупал веревку, перекинул ее через плечо и предплечье, ухватился чуть выше второй, свободной рукой. Наверху налегли, ухнули и подтащили Бергана на пару метров вверх. Вслед за Берганом потянулся, раскрыв свою пасть, самый нетерпеливый из червей – и тут же получил по голове тяжелым сапогом герцога.
Новый рывок – и Берган приподнялся чуть выше. Затем еще один рывок, еще… Поймав ритм, товарищи подтаскивали герцога все выше и выше – казалось, опасность осталась позади, но, увы, так только казалось. Теперь черви начали подниматься вверх друг по другу, плотно заполняя своими извивающимися телами все пространство туннеля.
Говард перегнулся вниз, протянул лорду-медведю свою руку.
– Хватайтесь! – крикнул рыцарь.
– Нет! – откликнулся Берган. – Отойдите, Говард!
Герцог взбрыкнул ногами, отбиваясь от тварей – черви были уже так близко, что Берган чувствовал отвратительный запах падали, идущий из их раскрытых пастей. До вершины туннеля оставалось совсем немного, и Говард вновь перегнулся вниз, чтобы ухватить рукой герцога, но промахнулся и толкнул Бергана в плечо. От этого толчка веревка, которую держали Карвер и Фрай, просела на несколько сантиметров вниз, и эти сантиметры стали роковыми для Говарда – его рука соскользнула, и рыцарь начал падать. Пик попыталась удержать Говарда, но было поздно – рыцарь пролетел мимо Бергана и упал на подстилку из белых круглых голов с раскрытыми ртами. Пик закричала.
– Не смотри туда, девочка! – крикнул Фрай, вытаскивая вместе с Карвером висящего на веревке Бергана.
Снизу раздался крик Говарда – черви начали впиваться в рыцаря своими зубами.
– Уведи девочку подальше, Фрай. Поторопись! – велел Карвер. Они отошли, а Берган остался стоять рядом с Карвером, который уже вытаскивал из своего пояса очередной нож. Лорд воров посмотрел на герцога и сказал, готовясь бросить свой клинок:
– Вам тоже ни к чему видеть это.
Карвер был прав. Берган, не оглядываясь, пошел к тому месту, где стояли Фрай и Пик. В воздухе сверкнуло лезвие ножа, и доносившиеся снизу крики Говарда сразу же оборвались.
Глава 3
Глава 4
– А вы уверены в том, что они не утонули здесь? – осведомился Фрай, кивком указывая на уходящий под воду потолок пещеры.
– Мы не утонем, – улыбнулся Карвер.
Берган передал Пик Фраю, прошел мимо стурмландца и втиснулся между Карвером и Говардом. Приложил руки к стенам туннеля и сделал несколько глубоких вдохов.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Карвер.
– Хочу немного поплавать.
– Сейчас не время для шуток, ваша светлость.
– А я и не настроен шутить. Если вы думаете, что я позволю кому-то из вас рисковать ради меня жизнью, то ошибаетесь. Кроме того, у кого больше легкие – у человека или медведя?
– Есть одна проблема, – заметил Фрай, поддерживая плечом склоненную на него голову Пик. – Если мы все нырнем под воду, последний факел промокнет и станет бесполезным.
Берган задумался и посмотрел на своих товарищей.
– Но и здесь мы не можем оставаться, – сказал он наконец. – Лучше умереть, пытаясь спастись, чем опустить руки и потерять желание выжить.
Все кивнули. Глаза Пик расширились от страха.
Совершив гигантское усилие, Берган заставил себя трансформироваться – его тело раздалось, грозя заполнить собой все пространство пещеры, превращение отнимало последние крохи энергии, которые герцог приберегал для такого случая. Товарищи отступили назад, освобождая место для лорда из Брекенхольма. Кости Бергана трещали, вспухли суставы, стараясь удержать на себе огромную массу тела, череп герцога удлинился, превращаясь в медвежью голову.
– Ждите здесь, – прорычал лорд-медведь, набрал полную грудь воздуха и нырнул под воду.
Туннель под водой оставался достаточно широким, чтобы по нему мог передвигаться Медведь. Он быстро греб своими огромными лапами в ледяной воде и вскоре почувствовал, что нависающий над его головой потолок исчез. С громким шумом Берган вынырнул на поверхность и жадно втянул ноздрями воздух – чудесный свежий воздух, показавшийся ему особенно сладким после мертвой атмосферы подземного лабиринта.
Берган отряхнулся, постоял несколько секунд, набрал полные легкие воздуха и нырнул обратно в заполненный водой туннель.
Когда он появился из воды на противоположной стороне, его товарищи облегченно вздохнули, а Берган совсем по-детски захлопал в ладоши и восторженно воскликнул:
– Перебирайтесь на ту сторону! Там свежий воздух! Там выход из этого ужасного склепа!
Мужчины коротко переглянулись, решая, кто пойдет первым. Затем Говард стряхнул с себя остатки амуниции и нырнул под воду. За ним последовал Карвер, и почти одновременно – Фрай. Последним погрузился под воду Берган, на сей раз зажав в челюстях рубашку Пик. Он быстро проплыл вместе с девушкой по заполненному ледяной водой туннелю и, отплевываясь, вынырнул на другой стороне. Пик, дрожа, опустилась на землю.
– Ты в порядке, дитя мое? – спросил лорд-медведь, стараясь по возможности смягчить свой грубый рычащий голос. Девушка кивнула, но продолжала дрожать всем телом.
Берган трансформировался в человека, стащил со своего ужавшегося тела плащ, отжал от воды и набросил на плечи Пик – какая-никакая, но все же дополнительная защита от холода. Затем взял девушку на руки, с удовольствием ощущая вернувшуюся к нему часть прежней силы, и посмотрел вперед. Странно, но никого из своих товарищей он не увидел.
– Карвер! Фрай! Говард! – крикнул Берган, делая последние шаги вверх по склону туннеля. Хотел окликнуть их во второй раз, но в этот миг услышал первый крик.
Не медля ни секунды, Берган бросился бежать с Пик на руках. Поднимаясь вверх по туннелю, он заметил отражающийся от его гладких стен свет. Туннель заворачивал то в одну сторону, то в другую, еще круче поднялся вверх, а затем резко ухнул вниз под немыслимым углом – ноги Бергана подкосились, висевший у него за спиной боевой топор звякнул о каменный пол, Пик испуганно вцепилась в грудь герцога. Удержав равновесие, Медведь еще быстрее помчался вперед, добежал до выхода из туннеля и здесь резко затормозил, с хрустом заскользив по гладкому полу.
Устье туннеля открывалось в большую пещеру. В противоположной стене пещеры распахивался вход в следующий туннель – на его отполированных, как стекло, стенках играли отсветы солнечного света. А между Медведем и открывающимся выходом на свободу происходило нечто ужасное.
Трое товарищей герцога стояли чуть впереди него и, обнажив свое оружие, пораженно наблюдали за драмой, разворачивающейся перед ними в подземном полумраке. На полу пещеры извивались огромные, невероятных размеров, черви, поворачивая к живым людям свои бледные, слепые круглые головы. Эти создания напоминали гигантских земляных червей, сквозь их полупрозрачную кожу просвечивали пульсирующие молочно-белые внутренности. Длина каждого червя достигала нескольких метров, высотой они были с крупную охотничью собаку, в слепых головах виднелись круглые ротовые отверстия, окруженные рядами зазубренных острых зубов.
Присмотревшись внимательнее, Берган убедился, что бросившие их воры действительно проходили этим путем – внутри то одного, то другого червя можно было распознать еще не переваренные до конца куски Хитча и его дружков.
На полу пещеры тоже валялись огрызки тел – заметив их, лорд-медведь брезгливо поморщился. Всего в пещере было шесть чудовищных червей. Почувствовав тепло, идущее от тел вошедших из туннеля людей, они зашевелились, стали приближаться, извиваясь среди торчащих из пола сталагмитов.
– Шевелитесь! – крикнул Берган, побуждая своих товарищей к действию.
Карвер сразу же сорвался с места; прорубаясь между жуткими червями, вплотную за его спиной двинулись Говард и Фрай. Следом рванулся и Берган, прижимавший к себе Пик так, словно от этого зависела его жизнь. Одно из созданий надвинулось на Карвера – лорд воров взмахнул руками и погрузил сразу два клинка в свернутое кольцами тело червя. Кольца резко расправились, отбросив от себя руки Карвера. Тварь истекала молочно-белой кровью, но и не думала останавливаться, целилась в лорда воров своей зубастой пастью.
Карвер что было сил пнул тварь по голове – теперь уже червь отпрянул назад, и это позволило Говарду и Фраю проскочить мимо чудовища. Берган попытался проскользнуть следом, но не смог – путь был уже перекрыт другим червем, отрезавшим его и Карвера от товарищей. Понемногу стали подтягиваться и новые твари. Берган перехватил Пик в одну руку, в другой сжал свой топор с полукруглым лезвием и приготовился к бою.
Карвер, сыпля отборной бранью, заколотил своими ножами по рифленой коже твари, но они, судя по всему, не доставили червю больших хлопот. Монстр обвил ноги и торс Карвера и начал сжимать их. Прижал к бокам захваченные кольцами руки Карвера, широко раскрыл рот и начал медленно склоняться над головой лорда воров. Берган рванулся вперед, ударил своим топором по голове червя – она отлетела прочь, из обезглавленного тела фонтаном хлынула белая кровь. Лорд-медведь освободил лорда воров от опутавших его тело колец, после чего они оба быстро оглянулись, ища возможности удрать подальше от этих милых обитателей пещеры.
– Ваша светлость, вы можете вновь превратиться в Медведя? – спросил Карвер.
– Последняя трансформация отняла у меня все силы, – крикнул в ответ Берган, чувствуя, что с каждой секундой топор в его руке кажется ему все тяжелее и тяжелее. – У меня совсем не осталось энергии!
Оказавшийся прямо перед ними червь начал поднимать голову – Карвер вонзил оба своих кинжала в раскрытый рот твари, чудовище откинулось назад, принялось судорожно корчиться на полу. Путь расчистился. Лорд воров выхватил из руки Бергана топор, подтолкнул державшего на руках девушку герцога вперед, и все они рванули к выходу из пещеры, слыша, как шелестят по каменному полу тела извивающихся у них за спиной червей.
Берган бежал тяжело, с трудом хватая раскрытым ртом воздух – Пик, которую он теперь нес за спиной, от испуга так сильно обвила шею герцога своими руками, что едва не задушила его. Позади герцога то и дело звенел его же собственный топор, высекавший при каждом ударе снопы искр из каменного пола. Берган молил Бренна о том, чтобы удары Карвера попадали в цель – хотя бы через два раза на третий.
Добравшись до устья ведущего наружу туннеля, Берган рухнул рядом со стоявшими здесь Говардом и Фраем. Сверху долетал солнечный свет, метрах в шести-восьми у них над головами были видны сталагмиты, поднимающиеся в том месте, где круто уходящий вверх туннель достигал уровня земли. С тяжелым сердцем герцог заметил, что почти отвесные стенки туннеля отполированы – такие участки им уже встречались по пути, правда, теперь Берган вовсе не был уверен в том, что до такого блеска камень отшлифовала вода, а не что-либо другое.
– Нам никогда отсюда не вырваться! – воскликнул Говард, держа в руке свой залитый липкой белой кровью меч. В этот момент за их спиной из отполированных стен пещеры поползли новые и новые черви.
Пик неожиданно соскочила со спины Бергана и понеслась в темноту пещеры, в направлении жутких тварей.
– Нет! – крикнул лорд-медведь и едва не бросился вслед за девушкой, но потом заметил, что она роется в останках одного из воров. Над Пик начал подниматься червь, Фрай выступил вперед и рубанул чудовищную тварь. Пик вернулась с длинной веревкой – той самой, которую прихватили с собой воры. Перебросив ее через плечо, девушка подпрыгнула вверх, в туннель, ведущий на волю.
– Что ты делаешь? – воскликнул Фрай, придержав Пик.
– Отпусти ее, – сказал Берган.
Капитан неохотно отпустил девушку, и Пик ловко принялась взбираться по почти отвесному туннелю, искусно цепляясь руками и ногами за малейшие выступы и щели в гладкой стене. Кроме нее, проделать такой трюк не смог бы никто. Сзади, тяжело дыша, им в спины уткнулся Карвер, державший в руках заляпанный белой слизью топорик Бергана.
– Удобная вещица, – заметил Лорд воров, указывая на топорик, и попытался улыбнуться, хотя лицо его оставалось тревожным.
Пик добралась уже до середины туннеля. Время от времени она оскальзывалась, однако упорно приближалась к вершине склона. Девушка двигалась с кошачьей грацией – наверняка ей не раз доводилось взбираться по стенам хайклиффских домов, чтобы проникнуть в форточку. Наконец Пик добралась до вершины, обвязала веревку вокруг самого большого и прочного сталагмита, а затем сбросила в туннель ее свободный конец.
Берган подтолкнул вперед Фрая. Перебирая руками, капитан забрался по веревке наверх и очень скоро оказался рядом с Пик. Следующим полез Говард – перед тем как ухватиться за веревку, он отдал свой меч Бергану, который вместе с Карвером оставался внизу, держа оборону.
– Спасибо тебе, Карвер, – сказал Берган.
– За что? – хмыкнул Карвер, отбиваясь от червей.
– За то, что вернулся за мной в Саду мертвых.
– Следующим идете вы, – выдохнул Карвер, делая очередной выпад топориком Бергана.
– Ты же знаешь меня – я люблю уходить последним, – поморщился Берган, протыкая рыцарским мечом очередного червя. Он подтолкнул лорда воров локтем и приказал: – Давай топор!
Карвер неохотно передал топор Бергану и начал карабкаться вверх по веревке. Берган зарычал на тварей – это был не звериный рев, но крик человека, которому нечего терять. Один из червей бросился на герцога – Берган ударил его кулаком по голове, заставив отлететь назад, на своих напирающих сородичей.
– Берган, поднимайтесь! – закричали сверху.
Веревка ждала его. Берган заткнул топор в кожаную петлю, висевшую у него на плече, ухватился уставшими руками за веревку и попытался взобраться по ней. Веревка не удержалась в его скользких от белой слизи пальцах, и Берган едва не свалился на пол, где уже собиралась масса белых червей – извивающихся, тянущихся к своей добыче.
– Обмотай веревкой руку! – крикнул сверху Карвер. – Быстро!
Берган нащупал веревку, перекинул ее через плечо и предплечье, ухватился чуть выше второй, свободной рукой. Наверху налегли, ухнули и подтащили Бергана на пару метров вверх. Вслед за Берганом потянулся, раскрыв свою пасть, самый нетерпеливый из червей – и тут же получил по голове тяжелым сапогом герцога.
Новый рывок – и Берган приподнялся чуть выше. Затем еще один рывок, еще… Поймав ритм, товарищи подтаскивали герцога все выше и выше – казалось, опасность осталась позади, но, увы, так только казалось. Теперь черви начали подниматься вверх друг по другу, плотно заполняя своими извивающимися телами все пространство туннеля.
Говард перегнулся вниз, протянул лорду-медведю свою руку.
– Хватайтесь! – крикнул рыцарь.
– Нет! – откликнулся Берган. – Отойдите, Говард!
Герцог взбрыкнул ногами, отбиваясь от тварей – черви были уже так близко, что Берган чувствовал отвратительный запах падали, идущий из их раскрытых пастей. До вершины туннеля оставалось совсем немного, и Говард вновь перегнулся вниз, чтобы ухватить рукой герцога, но промахнулся и толкнул Бергана в плечо. От этого толчка веревка, которую держали Карвер и Фрай, просела на несколько сантиметров вниз, и эти сантиметры стали роковыми для Говарда – его рука соскользнула, и рыцарь начал падать. Пик попыталась удержать Говарда, но было поздно – рыцарь пролетел мимо Бергана и упал на подстилку из белых круглых голов с раскрытыми ртами. Пик закричала.
– Не смотри туда, девочка! – крикнул Фрай, вытаскивая вместе с Карвером висящего на веревке Бергана.
Снизу раздался крик Говарда – черви начали впиваться в рыцаря своими зубами.
– Уведи девочку подальше, Фрай. Поторопись! – велел Карвер. Они отошли, а Берган остался стоять рядом с Карвером, который уже вытаскивал из своего пояса очередной нож. Лорд воров посмотрел на герцога и сказал, готовясь бросить свой клинок:
– Вам тоже ни к чему видеть это.
Карвер был прав. Берган, не оглядываясь, пошел к тому месту, где стояли Фрай и Пик. В воздухе сверкнуло лезвие ножа, и доносившиеся снизу крики Говарда сразу же оборвались.
Глава 3
Побег
Значительно увеличившиеся за предыдущие недели силы цыган готовы были выступить. Хотя цыгане не могли похвастать своей военной подготовкой или организацией, по силе духа с ними не сравнилась бы ни одна армия Семиземелья. Излюбленной тактикой цыган была партизанская война – достигнув Брекенхольма, они развяжут ее против Котов.
Цыгане складывали шатры, загружали кибитки, весь табор гудел как пчелиный улей – неподвижным оставался лишь один пленник, по-прежнему привязанный к стволу Дерева висельников. Трент мог лишь наблюдать за тем, как носятся туда и сюда занятые своими делами цыгане, и восхищаться тем, как слаженно они работают – огромный табор исчезал у него прямо на глазах. Цыгане намеревались доставить Трента в Брекенхольм и там передать лордам-медведям, которым он сам должен будет все объяснить. У самого Трента планы были другие – путешествие с караваном кибиток будет слишком долгим, а если леди Гретхен и леди Уитли грозит опасность, любое промедление смерти подобно.
За деревом, у которого сидел Трент, были привязаны лошади. Вывернув шею, он мог даже рассмотреть блестящую на утреннем солнце каштановую гриву своего Шторма. Неподалеку догорал костер, возле которого собирались Бабы. Шатер Бабы Собы еще стоял, очевидно, его разберут одним из последних. Трент видел, что именно в этот шатер цыгане отнесли его снаряжение и еще кое-что, без чего он не мог покинуть табор. К костру подошел один из цыган, залил огонь водой из ведра, а затем забросал дымящиеся угли грязью.
Трент дождался, когда цыган двинется дальше, а затем скинул веревочные петли со своих запястий. Цыгане недооценили силу и опыт юноши и посчитали, что обвязанной вокруг дерева веревки будет достаточно, чтобы удержать его. Но Трент вырос на Холодном побережье, его руки привыкли к тяжелой работе на ферме, а умение обращаться с веревками входило в круг его повседневных обязанностей. Да, со связывающими его запястья путами пришлось повозиться, но за две проведенные у Дерева висельников ночи Трент сумел ослабить их.
Сбросив веревку, которой была перехвачена его грудь, Трент пригнулся к земле и стал прокрадываться вокруг погашенного костра к шатру Бабы Собы. Вчера Соба поднялась, наверное, самой последней во всем таборе и появилась на улице только около полудня. Трент надеялся, что это заведенный старой предсказательницей порядок, а значит, свертывать ее шатер цыгане придут в самую последнюю очередь, когда уже настанет время отправляться в путь. Трент оттянул полог шатра и проскользнул внутрь.
Шатер был маленьким, не больше любого другого в таборе, и заполненным самыми разными странными предметами. С матерчатого потолка свисали высохшие, сморщенные трупики маленьких животных – грызунов, ласточек, лягушек. Стоял раскрытый сундучок, битком набитый всякой всячиной – склянками, палочками, ножами, черепами животных, тряпичными лентами, мотками шпагата. У противоположной стенки шатра Трент увидел предмет, за которым он явился сюда, – Вольфсхед стоял прислоненным к изголовью кровати, на которой спала сама Баба Соба, не обращая внимания на доносящийся снаружи шум.
Трент неожиданно для себя вдруг занервничал, а затем словно вернулся в тот вечер, когда юношу впервые привели в этот табор, – сердце Трента тревожно заныло, а затем перехватило горло, и он начал задыхаться.
«Дыши же, дурак! Кого ты испугался? Эту слепую старуху? Да что она тебе может сделать?»
Но Трент знал, что думать так – значит пытаться обмануть самого себя. Да, Соба была старухой, но вовсе не беспомощной и безобидной, нет! Трент слышал немало рассказов про Баб от своих товарищей по Львиной гвардии – о том, что это ведьмы, колдуньи, способные наложить на тебя заклятие быстрее, чем ты успеешь глазом моргнуть. Теперь Трент знал об этом по своему опыту – то, что Соба сделала с ним во время первого допроса, не было дешевым трюком. Это был не фокус, а демонстрация силы, дающей власть над жизнью и смертью.
«Дрю, – подумал Трент. – Я нужен Дрю».
Охвативший Трента страх испарился так же неожиданно, как и налетел. Трент, не веря своим ощущениям, потряс головой. А ведь Соба была права, когда сказала, что имя Дрю способно рассеять ее колдовские чары. Вытирая о штаны свои вспотевшие руки, Трент тихо двинулся по цветастому ковру к дальней стенке шатра. Проходя мимо кровати, он бросил взгляд на Собу – старая женщина целиком была скрыта под грудой одеял и звериных шкур.
Добравшись до изголовья кровати, Трент потянулся дрожащей рукой к эфесу Вольфсхеда, но в тот миг, когда он прикоснулся к рукояти меча, его запястье обхватили холодные пальцы.
Это была рука Бабы Собы – она вылетела из-под одеял и шкур, словно молния. Хватка у Собы оказалась сильной, безжалостной, смертельной. Зашевелились одеяла, и прямо перед собой Трент увидел слепые, молочно-белые глаза колдуньи. Сердце бешено застучало в его груди, голова юноши закружилась, в глазах помутнело. Он рванулся, пытаясь освободиться, но был пойман рукой Собы, как попавший в силки кролик.
– Ты любишь его?
Насколько сильным и жестким была хватка колдуньи, настолько мягко и тихо прозвучал ее голос. О ком она спрашивает, Тренту было ясно и без лишних слов.
– Да, всем сердцем.
Соба продолжала удерживать руку Трента, словно о чем-то раздумывала. Внезапно заныл шрам, оставшийся на том месте, где Соба надрезала руку Трента, чтобы рассмотреть вместе со своими сестрами его кровь. Затем старая цыганка резко отпустила руку Трента, и юноша от неожиданности упал на пол шатра, задел спиной стоявший на полу ящик – с громким стуком захлопнулась поднятая крышка.
– Иди, – прошептала Соба, прикрывая глаза и пряча назад под одеяла свою руку. Затем она перекатилась и повернулась к Тренту спиной.
Трент пополз к выходу из шатра на четвереньках, волоча за собой ножны с Вольфсхедом. Добравшись до полога, осторожно выглянул наружу – цыган, который до этого заливал костер, возвращался от того места, где были привязаны лошади.
Медлить было некогда. Хотя Баба и разрешила Тренту уйти, никому из своих она об этом не сказала. Так что разрешение покинуть табор Трент получил только от нее, но не от ее народа. Если цыгане схватят парня при попытке бежать, встанет ли Соба на его защиту? Трент очень сомневался в этом.
Цыган подошел уже почти вплотную к шатру, когда Трент выскочил наружу, сбил цыгана с ног и бросился бежать. Сзади послышался крик – достаточно громкий, чтобы переполошить весь табор, – но Трент мчался вперед.
Он был уже возле привязанных лошадей, сразу же нашел своего Шторма – конь радостно сиганул навстречу хозяину, натягивая привязь. Выхватив Вольфсхед, Трент одним махом обрубил веревку и вскочил в седло. Две привязанные рядом со Штормом лошади взволнованно заржали, и Трент понял, что сюда быстро приближается кто-то еще. Оглянувшись, он действительно увидел подбегающих к коновязи цыган.
Натянув поводья, Трент пригнулся к спине Шторма – сбоку возник цыган, бросился, раскрыв руки, на беглеца, но Трент безжалостно ударил его сапогом по челюсти, и цыган повалился на спину. Трент пришпорил Шторма, и конь буквально взвился, полетел стрелой прочь от остальных лошадей и спешащих к ним со всех сторон людей.
Еще несколько цыган попытались перехватить Трента на самом выезде из табора, но сегодня никто и ничто не могло остановить бывшего гвардейца Льва. Вслед беглецу полетели стрелы, но Шторм удачно вынес хозяина из-под обстрела – целым и невредимым. Еще несколько цыган бросились было в погоню за Трентом верхом, но куда им было угнаться за всадником, под которым был самый быстрый конь во всем Лонграйдингсе. Скоро, очень скоро Трент оторвался от погони. Шторм перешел на ровную рысь, копыта застучали по промерзшей земле – Трент Ферран прямиком направлялся в Дайрвуд.
Цыгане складывали шатры, загружали кибитки, весь табор гудел как пчелиный улей – неподвижным оставался лишь один пленник, по-прежнему привязанный к стволу Дерева висельников. Трент мог лишь наблюдать за тем, как носятся туда и сюда занятые своими делами цыгане, и восхищаться тем, как слаженно они работают – огромный табор исчезал у него прямо на глазах. Цыгане намеревались доставить Трента в Брекенхольм и там передать лордам-медведям, которым он сам должен будет все объяснить. У самого Трента планы были другие – путешествие с караваном кибиток будет слишком долгим, а если леди Гретхен и леди Уитли грозит опасность, любое промедление смерти подобно.
За деревом, у которого сидел Трент, были привязаны лошади. Вывернув шею, он мог даже рассмотреть блестящую на утреннем солнце каштановую гриву своего Шторма. Неподалеку догорал костер, возле которого собирались Бабы. Шатер Бабы Собы еще стоял, очевидно, его разберут одним из последних. Трент видел, что именно в этот шатер цыгане отнесли его снаряжение и еще кое-что, без чего он не мог покинуть табор. К костру подошел один из цыган, залил огонь водой из ведра, а затем забросал дымящиеся угли грязью.
Трент дождался, когда цыган двинется дальше, а затем скинул веревочные петли со своих запястий. Цыгане недооценили силу и опыт юноши и посчитали, что обвязанной вокруг дерева веревки будет достаточно, чтобы удержать его. Но Трент вырос на Холодном побережье, его руки привыкли к тяжелой работе на ферме, а умение обращаться с веревками входило в круг его повседневных обязанностей. Да, со связывающими его запястья путами пришлось повозиться, но за две проведенные у Дерева висельников ночи Трент сумел ослабить их.
Сбросив веревку, которой была перехвачена его грудь, Трент пригнулся к земле и стал прокрадываться вокруг погашенного костра к шатру Бабы Собы. Вчера Соба поднялась, наверное, самой последней во всем таборе и появилась на улице только около полудня. Трент надеялся, что это заведенный старой предсказательницей порядок, а значит, свертывать ее шатер цыгане придут в самую последнюю очередь, когда уже настанет время отправляться в путь. Трент оттянул полог шатра и проскользнул внутрь.
Шатер был маленьким, не больше любого другого в таборе, и заполненным самыми разными странными предметами. С матерчатого потолка свисали высохшие, сморщенные трупики маленьких животных – грызунов, ласточек, лягушек. Стоял раскрытый сундучок, битком набитый всякой всячиной – склянками, палочками, ножами, черепами животных, тряпичными лентами, мотками шпагата. У противоположной стенки шатра Трент увидел предмет, за которым он явился сюда, – Вольфсхед стоял прислоненным к изголовью кровати, на которой спала сама Баба Соба, не обращая внимания на доносящийся снаружи шум.
Трент неожиданно для себя вдруг занервничал, а затем словно вернулся в тот вечер, когда юношу впервые привели в этот табор, – сердце Трента тревожно заныло, а затем перехватило горло, и он начал задыхаться.
«Дыши же, дурак! Кого ты испугался? Эту слепую старуху? Да что она тебе может сделать?»
Но Трент знал, что думать так – значит пытаться обмануть самого себя. Да, Соба была старухой, но вовсе не беспомощной и безобидной, нет! Трент слышал немало рассказов про Баб от своих товарищей по Львиной гвардии – о том, что это ведьмы, колдуньи, способные наложить на тебя заклятие быстрее, чем ты успеешь глазом моргнуть. Теперь Трент знал об этом по своему опыту – то, что Соба сделала с ним во время первого допроса, не было дешевым трюком. Это был не фокус, а демонстрация силы, дающей власть над жизнью и смертью.
«Дрю, – подумал Трент. – Я нужен Дрю».
Охвативший Трента страх испарился так же неожиданно, как и налетел. Трент, не веря своим ощущениям, потряс головой. А ведь Соба была права, когда сказала, что имя Дрю способно рассеять ее колдовские чары. Вытирая о штаны свои вспотевшие руки, Трент тихо двинулся по цветастому ковру к дальней стенке шатра. Проходя мимо кровати, он бросил взгляд на Собу – старая женщина целиком была скрыта под грудой одеял и звериных шкур.
Добравшись до изголовья кровати, Трент потянулся дрожащей рукой к эфесу Вольфсхеда, но в тот миг, когда он прикоснулся к рукояти меча, его запястье обхватили холодные пальцы.
Это была рука Бабы Собы – она вылетела из-под одеял и шкур, словно молния. Хватка у Собы оказалась сильной, безжалостной, смертельной. Зашевелились одеяла, и прямо перед собой Трент увидел слепые, молочно-белые глаза колдуньи. Сердце бешено застучало в его груди, голова юноши закружилась, в глазах помутнело. Он рванулся, пытаясь освободиться, но был пойман рукой Собы, как попавший в силки кролик.
– Ты любишь его?
Насколько сильным и жестким была хватка колдуньи, настолько мягко и тихо прозвучал ее голос. О ком она спрашивает, Тренту было ясно и без лишних слов.
– Да, всем сердцем.
Соба продолжала удерживать руку Трента, словно о чем-то раздумывала. Внезапно заныл шрам, оставшийся на том месте, где Соба надрезала руку Трента, чтобы рассмотреть вместе со своими сестрами его кровь. Затем старая цыганка резко отпустила руку Трента, и юноша от неожиданности упал на пол шатра, задел спиной стоявший на полу ящик – с громким стуком захлопнулась поднятая крышка.
– Иди, – прошептала Соба, прикрывая глаза и пряча назад под одеяла свою руку. Затем она перекатилась и повернулась к Тренту спиной.
Трент пополз к выходу из шатра на четвереньках, волоча за собой ножны с Вольфсхедом. Добравшись до полога, осторожно выглянул наружу – цыган, который до этого заливал костер, возвращался от того места, где были привязаны лошади.
Медлить было некогда. Хотя Баба и разрешила Тренту уйти, никому из своих она об этом не сказала. Так что разрешение покинуть табор Трент получил только от нее, но не от ее народа. Если цыгане схватят парня при попытке бежать, встанет ли Соба на его защиту? Трент очень сомневался в этом.
Цыган подошел уже почти вплотную к шатру, когда Трент выскочил наружу, сбил цыгана с ног и бросился бежать. Сзади послышался крик – достаточно громкий, чтобы переполошить весь табор, – но Трент мчался вперед.
Он был уже возле привязанных лошадей, сразу же нашел своего Шторма – конь радостно сиганул навстречу хозяину, натягивая привязь. Выхватив Вольфсхед, Трент одним махом обрубил веревку и вскочил в седло. Две привязанные рядом со Штормом лошади взволнованно заржали, и Трент понял, что сюда быстро приближается кто-то еще. Оглянувшись, он действительно увидел подбегающих к коновязи цыган.
Натянув поводья, Трент пригнулся к спине Шторма – сбоку возник цыган, бросился, раскрыв руки, на беглеца, но Трент безжалостно ударил его сапогом по челюсти, и цыган повалился на спину. Трент пришпорил Шторма, и конь буквально взвился, полетел стрелой прочь от остальных лошадей и спешащих к ним со всех сторон людей.
Еще несколько цыган попытались перехватить Трента на самом выезде из табора, но сегодня никто и ничто не могло остановить бывшего гвардейца Льва. Вслед беглецу полетели стрелы, но Шторм удачно вынес хозяина из-под обстрела – целым и невредимым. Еще несколько цыган бросились было в погоню за Трентом верхом, но куда им было угнаться за всадником, под которым был самый быстрый конь во всем Лонграйдингсе. Скоро, очень скоро Трент оторвался от погони. Шторм перешел на ровную рысь, копыта застучали по промерзшей земле – Трент Ферран прямиком направлялся в Дайрвуд.
Глава 4
Помощь с небес
Затеплившаяся в Стормдейле надежда оказалась недолгой. Радость, охватившая прошлой ночью горожан при виде разрушения осадной башни, сменилась паникой. На следующий день к стенам Стормдейла подошло еще двенадцать разных боевых машин, и армия Крыс и Воронов, не тратя времени зря, разместила их на поле. Из Райвена в дополнение к катапультам привезли еще четыре осадных башни. Башни заняли свои позиции, к ним подтянулись метатели снарядов и арбалетчики. Прибыла вторая волна подкрепления, и после полудня враги начали первый штурм города.
Под прикрытием передвижных щитов выдвинулись вперед лучники, осыпая городские стены тучами стрел. Каждая десятая стрела была зажигательной, с привязанной к ней подожженной и пропитанной горючим маслом паклей. Падая на крытые соломой крыши домов, эти стрелы поджигали их – в тесном, переполненном людьми городе начались пожары. Хотя общими усилиями жителям Стормдейла пока что удавалось гасить огонь, это было лишь началом битвы.
Выпущенные из баллист тяжелые стальные шары врезались в крепостные стены, рассыпая вокруг обломки каменной кладки. Вскоре в бой вступили тяжелые катапульты, на город полетели булыжники – попадая в старые, вековой давности, дома, они превращали их в груды щебня. Ближе к вечеру лорд-крыса Ворьявик дал сигнал начать обстрел котелками с горящей смолой – в темнеющее небо полетели огненные шары, усиливая и без того воцарившийся в городе хаос.
Все это время на вершине городских стен метались солдаты в серых плащах, безуспешно выискивая цели для своих стрел. Подключились и городские катапульты, метавшие в нападающих камни – иногда для этого использовали отколовшиеся от крепостных стен обломки. Этот обстрел не заставил армию Ворьявика дрогнуть и отступить – солдаты уже видели первые результаты штурма Стормдейла и были готовы развивать свой успех.
Пять трансформировавшихся лордов-воронов взмыли в небо и приступили к атаке города с воздуха. Возглавляемые лордом Скри, они искусно уклонялись от выпущенных снизу стрел и наносили быстрые удары по городу. Эти атаки с воздуха приносили больше вреда, чем обстрел из-за стен, поскольку Вороны осыпали защитников Стормдейла целыми пригоршнями металлических шариков – упав с большой высоты, эти шарики пробивали тело до самых костей. Единственной защитой против воздушных атак были броневые доспехи и щиты, но ими были экипированы лишь немногие солдаты армии Оленей.
Дрю наблюдал за сражением с вершины крепостной стены, чувствуя себя при этом совершенно беспомощным. Прошлой ночью он смог принести пользу городу, но со своей единственной рукой ничего не мог поделать, когда пришла пора перестрелки из луков. Глядя на затянутое темными облаками небо, на котором не было видно Луны, Дрю уже не в первый раз проклинал дезертировавшего Красного Руфуса – сейчас лорд-ястреб очень пригодился бы в воздушном бою против круживших над городом Воронов.
К ночи весь Стормдейл пылал, а к городским стенам начали подкатывать осадные башни. Те, кто был слишком молод или немощен, чтобы принимать участие в сражении, начали уходить за стены замка, его ворота оставались открытыми на случай, если защитникам города придется отступить. Впрочем, отступать солдаты в серых плащах и добровольцы не торопились. Они оставались на вершине полуразрушенных стен, готовые вступить в бой с неприятелем, а возглавляемые лордом Рейнхартом лучники продолжали осыпать стрелами солдат из Райвена, еще ближе подобравшихся к городским воротам со своим стенобитным орудием. Пока лучникам удавалось сдерживать приближение врагов с их тараном, солдаты в серых плащах были способны удерживать стены города. Дрю почувствовал, что настало его время. Он посмотрел наверх, в темное небо.
– Бренн всемогущий, помоги нам, – прошептал он.
Первая осадная башня покачнулась и остановилась в нескольких метрах от крепостной стены прямо перед лордом-волком. Магистр Зигфрид сделал для Дрю небольшой круглый щит с кожаными лентами, которые удерживали щит на обрубке левой руки и были достаточно эластичными, чтобы не мешать трансформации. Выставив щит перед собой, Дрю поднял вверх правую руку с зажатым в ней мечом Мунбренд и вместе со своими товарищами в серых плащах приготовился к схватке. Дрю с удивлением услышал, как его меч начал тихонько жужжать, заколдованная белая сталь, из которой стурмландские мастера выковали клинок, засветилась, а из туч на небе стала выходить Луна. Похоже было на то, что Мунбренд обладает силой, которую Дрю еще не успел распознать и изучить.
Остановившаяся напротив крепостной стены осадная башня задрожала, загрохотали тяжелые сапоги – это сидевшие внутри башни штурмовики поднимались на ее вершину. Дрю посмотрел на собравшихся вокруг него людей.
Под прикрытием передвижных щитов выдвинулись вперед лучники, осыпая городские стены тучами стрел. Каждая десятая стрела была зажигательной, с привязанной к ней подожженной и пропитанной горючим маслом паклей. Падая на крытые соломой крыши домов, эти стрелы поджигали их – в тесном, переполненном людьми городе начались пожары. Хотя общими усилиями жителям Стормдейла пока что удавалось гасить огонь, это было лишь началом битвы.
Выпущенные из баллист тяжелые стальные шары врезались в крепостные стены, рассыпая вокруг обломки каменной кладки. Вскоре в бой вступили тяжелые катапульты, на город полетели булыжники – попадая в старые, вековой давности, дома, они превращали их в груды щебня. Ближе к вечеру лорд-крыса Ворьявик дал сигнал начать обстрел котелками с горящей смолой – в темнеющее небо полетели огненные шары, усиливая и без того воцарившийся в городе хаос.
Все это время на вершине городских стен метались солдаты в серых плащах, безуспешно выискивая цели для своих стрел. Подключились и городские катапульты, метавшие в нападающих камни – иногда для этого использовали отколовшиеся от крепостных стен обломки. Этот обстрел не заставил армию Ворьявика дрогнуть и отступить – солдаты уже видели первые результаты штурма Стормдейла и были готовы развивать свой успех.
Пять трансформировавшихся лордов-воронов взмыли в небо и приступили к атаке города с воздуха. Возглавляемые лордом Скри, они искусно уклонялись от выпущенных снизу стрел и наносили быстрые удары по городу. Эти атаки с воздуха приносили больше вреда, чем обстрел из-за стен, поскольку Вороны осыпали защитников Стормдейла целыми пригоршнями металлических шариков – упав с большой высоты, эти шарики пробивали тело до самых костей. Единственной защитой против воздушных атак были броневые доспехи и щиты, но ими были экипированы лишь немногие солдаты армии Оленей.
Дрю наблюдал за сражением с вершины крепостной стены, чувствуя себя при этом совершенно беспомощным. Прошлой ночью он смог принести пользу городу, но со своей единственной рукой ничего не мог поделать, когда пришла пора перестрелки из луков. Глядя на затянутое темными облаками небо, на котором не было видно Луны, Дрю уже не в первый раз проклинал дезертировавшего Красного Руфуса – сейчас лорд-ястреб очень пригодился бы в воздушном бою против круживших над городом Воронов.
К ночи весь Стормдейл пылал, а к городским стенам начали подкатывать осадные башни. Те, кто был слишком молод или немощен, чтобы принимать участие в сражении, начали уходить за стены замка, его ворота оставались открытыми на случай, если защитникам города придется отступить. Впрочем, отступать солдаты в серых плащах и добровольцы не торопились. Они оставались на вершине полуразрушенных стен, готовые вступить в бой с неприятелем, а возглавляемые лордом Рейнхартом лучники продолжали осыпать стрелами солдат из Райвена, еще ближе подобравшихся к городским воротам со своим стенобитным орудием. Пока лучникам удавалось сдерживать приближение врагов с их тараном, солдаты в серых плащах были способны удерживать стены города. Дрю почувствовал, что настало его время. Он посмотрел наверх, в темное небо.
– Бренн всемогущий, помоги нам, – прошептал он.
Первая осадная башня покачнулась и остановилась в нескольких метрах от крепостной стены прямо перед лордом-волком. Магистр Зигфрид сделал для Дрю небольшой круглый щит с кожаными лентами, которые удерживали щит на обрубке левой руки и были достаточно эластичными, чтобы не мешать трансформации. Выставив щит перед собой, Дрю поднял вверх правую руку с зажатым в ней мечом Мунбренд и вместе со своими товарищами в серых плащах приготовился к схватке. Дрю с удивлением услышал, как его меч начал тихонько жужжать, заколдованная белая сталь, из которой стурмландские мастера выковали клинок, засветилась, а из туч на небе стала выходить Луна. Похоже было на то, что Мунбренд обладает силой, которую Дрю еще не успел распознать и изучить.
Остановившаяся напротив крепостной стены осадная башня задрожала, загрохотали тяжелые сапоги – это сидевшие внутри башни штурмовики поднимались на ее вершину. Дрю посмотрел на собравшихся вокруг него людей.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента