Страница:
– Тихо!
Я послушался – только потому, что, инстинктивно попытавшись выпрямиться, приложился затылком о металлический корпус машины… Но когда тот же голос чуть мягче посоветовал:
– И осторожнее, – я его узнал.
– Какого черта вы здесь делаете? – поинтересовался я и немного смешался…
Как я уже отмечал однажды, жена Креона обладала более чем запоминающейся и привлекательной внешностью, но тем вечером она была прямо-таки неотразима.
Причем скорее уж – в самом буквальном смысле этого слова… Длинные светлые волосы, обычно свободно спадавшие на плечи, были забраны в высокий «хвост», на лице ни следа косметики, а единственное украшение – очередные темные очки (на этот раз дорогие и, очевидно, ночного видения). Добавьте к этому облегающий черный костюм, тонкие перчатки (в такую-то жару!) и стальной ствол бластера в одной из них… В общем, если б я не знал, что это свои, то вполне мог испугаться.
Впрочем, Карин в любых ситуациях оставалась женщиной и соответственно любила производить впечатление, поэтому слегка улыбнулась и проигнорировала грубость моего вопроса:
– Я прячусь. И вы, похоже, тоже. От кого – понятно. Но зачем?
– Я жду.
– Это не лучшее решение, – сухо заметила она.
– Это часть плана.
– О! Вот как. – Скептицизм был настолько неприкрытым, что я невольно отметил, какая у нас славная и дружная компания – любой план одного у остальных вызывал идиосинкразию… – И в чем же он заключается?
Не отвечать было просто глупо, поэтому пришлось излагать. Из-за нехватки времени Карин я выдал сокращенную версию, но на всеобщее обозрение имеет смысл выдвинуть более детальный вариант – по большому счету Уилкинс еще раз подтвердил свою репутацию…
По сути, майор был живым тактическим компьютером. По крайней мере, действовал он по тому же принципу – выстраивал тактику противника, анализировал ее, а затем использовал слабые места. В данной ситуации ему пришлось делать много допущений, но самое удивительное, что он нигде не ошибся.
Итак, Уилкинс был уверен: агенты противника заполонят «Хилтон» и будут преисполнены желания если не разделаться с нами окончательно, то хотя бы дать хороший урок. Исходил он из предпосылки, что Марандо понимает толк в войне и сознает: в его положении лучшая оборона – это атака. Если подвергать нас постоянному давлению и реальному риску погибнуть, мы и впрямь быстренько уберемся с Аркадии, и одно это будет означать победу Князя… Все верно, я и сам думал так же.
Далее майор утверждал, что при первом же нашем появлении огонь на поражение враги открывать не будут – в «Хилтоне» слишком людно. Нет, они постараются держать нас под жестким контролем и выбрать более подходящий момент – предположительно тот, когда мы попытаемся от них сбежать. При этом они, безусловно, находятся в курсе относительно того, что у меня есть портал, и с его помощью мы в состоянии организовать практически мгновенное исчезновение. На этот случай, по мнению Уилкинса, противник должен был подстраховаться единственным способом: как только я окажусь рядом со всеми остальными, нас попытаются немедленно уничтожить, невзирая на место и обстоятельства. До тех же пор, пока я в стороне и, скажем так, веду себя странно, они не предпримут решительных шагов. Ну, сбегу я в конце концов, а остальным деваться-то некуда…
Действия противника, по словам майора, можно было уточнять и дальше, но необходимость в этом отсутствовала, поскольку «решающая ошибка» содержалась уже в предыдущем абзаце. Точнее, их было даже две, и обе они были связаны с порталом. Во-первых, телепорт можно с равным успехом открыть как из пункта А в пункт В, так и наоборот (я пользуюсь терминами майора). И во-вторых, портал не есть мое личное свойство, как у Принца; портал – всего лишь перстень у меня на руке, и воспользоваться им может любой другой мало-мальски обученный керторианец… Честно говоря, меня удивило, насколько хорошо Уилкинс ориентировался в материях, диковинных для его собственной расы, но он был абсолютно прав.
Последующие наши действия логично вытекали из этих умозаключений. Открыв проход в «Хилтон», я передал Бренну перстень, и с ним моему другу надлежало удалиться в ближайшее укромное местечко (кафе, где я обедал, после нашего эффектного растворения в воздухе таковым уже считаться не могло). Мы с майором в это время занимали позиции: он в холле вместе с остальными, а я в одиночестве на стоянке. А затем Бренн, комфортабельно сидя на каком-нибудь камешке, должен был просто-напросто два раза подряд открыть портал. Сначала в холл отеля для Уилкинса и иже с ним, а потом для меня. После чего мы все встречаемся на другом побережье и в спокойной обстановке празднуем успех.
У меня, правда, могли возникнуть неприятности, и этого майор не отрицал. Поскольку керторианцев среди наших противников не было, то почувствовать возникновение п-в-перехода в холле никто не сможет, враги увидят лишь, как их потенциальные жертвы ускользают с ужасающей быстротой. Однако, поняв, что их каким-то образом облапошили, они очень разозлятся и всем скопом навалятся на меня, надеясь на последний шанс нанести нам существенный урон. Между тем, Бренн был новичком в таких делах, а я по опыту знал, что пауза между первой и второй попытками может затянуться, не говоря уж об энергетических затратах. Но своими предыдущими… э-э… выходками я заслужил подобный риск и воспринимал его стоически. Хотя бы внешне.
Но вот Карин, видимо, не чувствовала за собой никаких провинностей, поэтому перспектива составить мне компанию в штрафном батальоне не вызвала у нее прилива энтузиазма.
– Это, конечно, план майора Уилкинса, – весьма холодно констатировала она.
– Ну да… А из чего вы сделали такой вывод?
– Из двух пунктов, – для наглядности она показала число на пальцах. – План очень хорош, раз. Из всех нас только майор отважился бы вас так подставить, два… А заодно, получается, и меня, но это непредумышленно.
– Кстати, а Гаэль и Реналдо знают, что вы здесь? – Вопрос был далеко не праздный, и хотя Карин прекрасно контролировала свои эмоции, я прочел ответ по выражению лица
– Они меня пока еще не просчитали, – чуть ли не извиняясь, сообщила она. – Поэтому я предпочла остаться в тени. Хотя, вернувшись в «Хилтон», видела – что-то будет… Но я только поднялась в номер, переоделась и стала следить за ними снаружи. Через стеклянную стену прекрасно все видно, и я думала, что сумею появиться вовремя, в критический момент…
– Скверно, – без особой нужды подытожил я.
– Согласна.
– Что сделает ваш муж?
Переложив бластер из одной руки в другую, Карин рефлекторным движением поправила очки и с заметным раздражением выдавила:
– Трудно сказать. Он непредсказуем. Будем надеяться, у него хватит выдержки уйти с остальными.
Несмотря на взвинченное состояние и целый воз серьезных проблем, ее последние слова вызвали у меня столь живой интерес, что я позволил себе спросить:
– А как бы вы поступили на его месте? Карин долго изучала что-то в моем лице, но все же ответила:
– Я бы на его месте осталась. Но вопрос, сами понимаете, идиотский!
Я поколебался насчет того, стоит ли извиниться или и впрямь лучше срочно закосить под кретина, но до решения не дошло. Время на болтовню закончилось – в каком бы составе наши товарищи ни покинули «Хилтон», но это произошло, и противник, как и было предсказано, резко активизировался.
Выглядело это примерно так, как в продукции моего концерна изображают обычно побег из тюрьмы. В тот момент, когда беглеца окружают на небольшой замкнутой территории… Во-первых, стало значительно светлее – вокруг стоянки зажглись на полную мощность все осветительные мачты, половина из которых прежде не работала. Вдобавок к этому включили прожектора и на машинах, осуществлявших надзор с воздуха, а сами они опустились настолько, что отчетливо слышен был гул двигателей. Во-вторых, через ретрансляционную сеть отеля всем гражданским лицам было приказано незамедлительно покинуть парковочную зону, а мне «предложено» выйти с поднятыми руками и сдаться, что вызвало закономерную улыбку… В-третьих, наряды полицейских (в данном случае по содержанию это слово вполне уместно) со всех направлений устремились внутрь площадки с фонарем в одной руке и пушкой в другой. Хотя последнего я непосредственно не видел, но домыслить было нетрудно…
Надо заметить, Карин оставалась абсолютно спокойной, разве что ее лицо в бликах резкого искусственного света покрыла неестественная, почти восковая бледность… Однако ее высокий, очень чистый голос прозвучал заметно хрипло:
– Переходим к самым интригующим вопросам: сколько времени предоставил вам майор на тренировку в условиях, приближенных к боевым, и над какой дверью загорится надпись «выход»?
Что меня радовало в моем новом образе жизни, так это возможность много общаться с людьми, которым редко изменяет чувство юмора. Думаю, им это тоже нравилось, поэтому я постарался поддержать почин:
– Продолжительность перерыва зависит от того, сколько времени они потратят на обсуждение последних известий. Минут десять-пятнадцать, не меньше… А выход… Он будет где-то там. – Я указал рукой в сторону, противоположную фасаду отеля. – Мы не договаривались с точностью до миллиметра, я почувствую портал.
– Ясно, – рассеянно кивнула Карин, сосредоточенно о чем-то размышляя. – Вот что: сидите здесь, стреляйте первым, и вообще не давайте себя обнаружить.
С подобным напутствием она удалилась. Или вернее, исчезла – вроде только была рядом, и нету. Без всяких волшебных штучек притом… Степень профессиональной подготовленности окружающих, безусловно, заслуживала восхищения, и я был готов восхищаться. А тот факт, что Карин выбрала в качестве опорного пункта на этот вечер стоянку флаеров, куда отправил меня Уилкинс, и вовсе был типичным случаем чистого, ничем не замутненного везения. Что бы я делал без Карин в столь деморализующей обстановке жизненного кризиса?.. Наверное, то же самое – сидел, забившись под флаер, и злобно зыркал по сторонам. Но без всякой уверенности в светлом завтра…
На таком эмоциональном фоне я ничуть не запаниковал, когда заметил наконец первые конкретные неприятности – в виде двух пар ног, обутых в армейские ботинки и неторопливо приближавшихся ко мне слева. Я даже подумал, что местные кадры ничем не лучше болванов-полицейских в картинах, щедро спонсируемых Адрианом Форбсом: точно так же бестолково светят фонарями по сторонам вместо того, чтобы нагнуться и одним взглядом охватить все пространство под близлежащими машинами… Поскольку бояться болванов – себя не уважать, я деловито достал перстень, представлявший собой бластер керторианского производства, и приготовился последовать совету профессионала. Но потом все же передумал – я не был уверен, что успею выстрелить в обоих прежде, чем они поднимут тревогу. А руки… Своим рукам я доверял больше; пусть это была не столь быстрая смерть, но зато стопроцентно надежная.
Я хладнокровно дождался, когда враги – практически одновременно – покажутся из-за крыла стоявшей сбоку машины, выскочил из засады, хорошо продуманным движением схватил обоих за шеи с внешней стороны и в темп жахнул их друг о друга головами. Естественно, они и не чирикнули…
Но чувство триумфа переполняло меня недолго – на руке у одного из покойников имелся браслет связи, и рация эта разговаривала. В основном предлагала командирам патрулей немедленно доложить обстановку… Данный же конкретный командир держал доклад в небесной канцелярии. Причем, к моему удивлению, – насколько я понимал из реплик – у него там подбиралась приличная компания…
К счастью, я недолго был раздираем противоречивыми желаниями: выполнять приказ или побыстрее покинуть опасное место – Карин возникла из-за моей спины с привычной пугающей внезапностью. Небрежно окинув взглядом трупы, она тяжело вздохнула (я легко узнал высокомерие тореадора перед работой мясника) и бросила:
– Уходим! Двигайтесь за мной, не отставайте!
Это был как раз тот вариант, когда легче сказать, чем сделать. Карин двигалась чрезвычайно неритмично, нагибаясь, отскакивая в стороны… Но раз уж я не провалил все эти ухищрения и нас не заметили, значит, худо-бедно с задачей справился.
Пробрались же мы на место предполагаемого отбытия, на зады стоянки. Надо сказать, дела и тут обстояли далеко не идеально. Несмотря на завидную посещаемость «Хилтона», пропускная способность парковочной зоны все равно была выше, а водители, разумеется, хотели поставить машину поближе к зданию, так что здесь в стройных рядах экипажей зияло множество дыр. Последние же два уровня были и вовсе не заполнены – от парочки флаеров «торнадо», между которыми мы притаились, до стенки, куда Бренн должен был бросить нам спасательный круг, нас отделяло тридцать прекрасно просматривающихся и простреливающихся ярдов. При этом сама протяженность стены составляла ярдов четыреста, но я надеялся, что у моего друга хватит ума открыть портал по центру, напротив нас… Вдобавок ко всему в свободном пространстве дежурили два патруля общей численностью в пять человек, а сверху их прикрывал флаер с прожектором…
– Да, не получается, – с заметной досадой и очень в унисон моим мыслям пожаловалась Карин. Тем не менее, если исходить из того, что смотрела она назад, видимо, подразумевалось нечто иное…
– Вы о чем?
– Я пыталась запутать их, уничтожив парочку патрулей в разных концах стоянки. Но сейчас они уже разобрались, развернулись в цепь и идут в нашем направлении. – Она вновь чуть подумала, а потом кивнула сама себе. – Раз скрываться дальше бесполезно, надо расчистить путь вперед.
Прежде чем я успел как-то отреагировать на показавшееся мне весьма оригинальным замечание, Карин взялась за дело То есть извлекла левой рукой откуда-то еще один бластер, сняла обе пушки с предохранителей, вышла на открытое пространство и принялась стрелять. Я настолько обалдел, что даже высунулся из укрытия, дабы посмотреть на это диво…
Впрочем, выглядело оно довольно буднично – даже перестрелкой не назовешь. Стреляя с двух рук попеременно, Карин шестью-семью выстрелами скосила всех врагов, находившихся на разных концах площадки. Методично, как мишени в тире или тарелочки на стенде… Правда, был еще флаер – он прореагировал быстро и захватил Карин в конус слепящего света. Вслед за этим сверху должны были последовать выстрелы, но она моментально вскинула левую руку и влепила луч прямо в прожектор. А потом спокойно ретировалась ко мне, под прикрытие бронированных корпусов. С флаера все-таки открыли огонь, но попали по бетону.
– Проклятье! – ровно прокомментировала она. – Его мне не сбить – силовое поле бластером не прошибешь.
Карин стояла на фоне освещенного участка, и я вдруг заметил, что черная плотная ткань ее пиджака как-то странно поблескивает вокруг правого плеча. И вверх она почему-то стреляла левой…
– Дьявол! Да вы ранены!
– Царапина. Ерунда! – Она сунула один из бластеров за пояс и принялась копаться во внутреннем кармане…
Ерунда так ерунда. Тем более что за спиной уже слышались отрывистые переговоры агентов, не прибегавших больше к рациям.
– Теперь они бегут сюда со всех ног.
– Безусловно, – подтвердила она, вытаскивая на свет парочку продолговатых предметов. – Но это точно их задержит.
Заинтриговав меня подобным образом, она как-то по-особому надавила на торцы этих самых предметов и с размаху швырнула их по высокой траектории в сторону погони, после чего посоветовала:
– Пригнитесь! А то черт его знает…
Я пригнулся, но все же удивился, когда через пару секунд ярдах в сорока от нас грянула пара мощных взрывов – это оказалось плазменными гранатами. Причем, судя по миниатюрности исполнения, последним писком моды… Между тем поступать так было безумием – примерно таким же, как если кинуть спичку в бак с горючим для двигателей внутреннего сгорания или развести костер в степи в разгар долгосрочной засухи. Потому как при столь резком повышении температуры флаеры со снятыми защитными полями немедленно взрывались, и на такой большой стоянке эффект домино был неизбежен. Зато об агентах противника, в основной своей массе угодивших прямо в эпицентр пекла, действительно можно было больше не беспокоиться…
– Вы спятили, – констатировал я. – Мы сгорим.
– Флаеры не будут рваться мгновенно, – с олимпийским спокойствием возразила Карин под аккомпанемент еще парочки фейерверков. – У нас есть две-три минуты. А вы говорили, надо рассчитывать на пятнадцать. Они только что истекли.
– Я говорил – не меньше пятнадцати минут! Карин секунду молчала, а потом очаровательно улыбнулась:
– Будем считать, я этого не слышала.
Там, где мы стояли, вовсю чувствовался жар, обещавший совсем скоро стать невыносимым, но я постарался не впадать в панику и переключился на философские вопросы… Чересчур часто мне везло, думал я, срабатывали и планы вне зависимости от их качества, и чистые импровизации. Но когда-то это должно было прекратиться, и я сильно подозревал, что такой момент наступил. Не вовремя. Очень печально, но вполне закономерно…
С таким настроением я чуть не прозевал портал. Нет, я отметил его появление, но был слишком занят собственными проводами из жизни… А ведь он даже возник там, где и ожидалось – у дальней стены стоянки, на пару ярдов правее нашего убежища. Когда же до меня наконец дошло, это совпало со взрывом машины, располагавшейся через одну от нас – обломки вовсю свистели вокруг…
– Есть выход! – не своим голосом заорал я и, наплевав на все, высунулся наружу. – Там! На три фута левее осветительной мачты. Бегите и ныряйте в портал! Я за вами!
– Ни за что! – Услышав такой ответ, я уставился на Карин в совершеннейшем опупении, но, к счастью, быстро понял…
Стоит сделать маленькое отступление. Я обычно не заостряю внимания на вещах, для меня естественных, но тут особый случай. На Аркадии использовались разные стили зданий, иногда их комбинировали, но вот отель «Хилтон» был построен строго в соответствии с принципом, повсеместным на моей любимой Новой Калифорнии, – первым этажом считался верхний, стоянка флаеров располагалась на крыше, а за ее трехфутовой высоты ограждением не было ничего, кроме воздуха. Если отвлечься от портала, я фактически предлагал Карин спрыгнуть с небоскреба… Можно, конечно, посетовать на то, что ей следовало больше мне доверять, но уж на споры время отсутствовало совсем.
На самом деле мои дальнейшие действия объективно заслуживают похвалы – они были быстры, решительны и точны. Не особенно церемонясь, я обхватил Карин одной рукой за плечи, затем чуть нагнулся и подсек второй под коленки. Не знаю, осознанно она не сопротивлялась или просто не успела, но через мгновение оказалась у меня на руках, и, покрепче прижав ее к груди, я бросился бежать…
Полагаю, эти тридцать ярдов мне не забыть до самой смерти. И даже не могу сказать, чтобы с нами приключилось нечто эдакое – я просто бежал и добежал. Но сама обстановка вокруг была чрезвычайно интригующей. Вспышки света, лучи бластеров, разрезающие пространство в непосредственной близости, нарастающий грохот взрывов за спиной, проносящиеся мимо раскаленные куски металла и, разумеется, вопрос года: удержит ли Бренн портал открытым, пока мы тут ковыряемся!.. Впрочем, нельзя не отдать должное Карин, она мне лишних проблем не создавала: весила мало, не визжала, не брыкалась. Напротив, она извернулась, переложила бластер в свободную руку и палила из него наверх и назад. И это, невзирая на рану в плече, несомненно доставлявшую ей сильную боль… Словом, я имел возможность укрепить свое мнение по двум позициям, и прежде не вызывавшим больших сомнений. Первое: спецагенты – необычайно закаленные и волевые люди. Второе: я – не поклонник эмансипации.
А затем я еще раз прыгнул рыбкой головой вперед. Поверьте, проделать это с девушкой на руках совсем не легко, но я исхитрился, верно все рассчитал и пролетел на уровне трех-четырех футов аккурат в центр того места, где, по моему ощущению, находилась арка портала. При этом я все-таки сдался и зажмурился…
Ну что ж, портал оказался там где положено, и это была единственная хорошая новость. А вообще я не зря лишил себя зрения – иначе навряд ли мне пришелся бы по душе вид каменной стены, в которую я лечу. Так же я просто почувствовал жесточайший удар по темечку, после которого на время утратил восприятие реальности.
Нет, голова у меня крепкая, можно даже сказать, бывалая – она не раскололась как глиняный горшок (а именно так, полагаю, поступило бы большинство голов моего интеллектуального уровня), и я даже сознания не потерял. Только не соображал ничего вплоть до момента, когда обнаружил, что пошатываясь стою на собственных конечностях, заботливо поддерживаемый под локоть своим старым другом Бренном. Краткий обзор местности восстановил картину происшедшего: этот придурок выбрал в качестве безопасного места какой-то очередной проход между зданиями и догадался открыть портал вдоль проулка. В результате я произвел нападение на одну из стен, по которой теперь змеились зловещие трещины…
Меня, правда, немного утешило наличие Карин, прислонившейся к стене с видом обалдевшим, но вполне живым, и Креона, вокруг нее суетившегося. Да и Гаэль с Уилкинсом наблюдались в поле зрения целые и невредимые… Убедившись, что все в сборе, я вновь сфокусировал взгляд на виноватом лице Бренна, очень явно старавшегося не улыбнуться. После же фразы:
– Ну извини, старик. Я, понимаешь, не подумал… – я не выдержал: от избытка чувств врезал ему по морде и очень жалел, что, как всегда, предусмотрительный майор держится поодаль.
Через некоторое время все устаканилось (выброс эмоций ограничился десятиминутной перепалкой с участием всех действующих лиц). Но вот затем нам напомнили, что радоваться жизни рановато, и сделал это не Уилкинс, подверженный приступам острого пессимизма, а совершенно посторонние люди. Подозреваю, обитатели соседнего дома – их небольшая делегация из трех человек заявила, что мы слишком громко орем и напрасно ломаем стены и что если безобразия не прекратятся, они вызовут охрану.
Отношения мы уладили быстро – при виде энного количества бластеров, которые у нас было принято доставать по малейшему поводу, гонцы в молчании удалились восвояси. Но проблема осталась, и понимали ее все – ни здесь, ни где-либо еще на Аркадии покоя нам не видать. Нас будут искать, не считаясь с расходами и физическими затратами – я нисколько не сомневался, что первым делом противник растиражирует наши портреты через все мыслимые средства массовой информации и не поскупится на вознаграждение тому, кто нас заложит.
Короче, надо было срочно что-то выдумывать, но мой разум, проверив себя на крепость в противоборстве с камнем, ушел на заслуженный отдых. Свежесть мозгов остальных товарищей и соответственно способность выдвинуть стоящую идею тоже казалась сомнительной… Однако после многочисленных наморщиваний лбов и прищуриваний глаз такой человек нашелся. Достаточно логично, что им оказался Креон, потрудившийся в тот день меньше прочих.
Сама же мысль заключалась в следующем: раз в лоне цивилизации нам нигде не скрыться, надо отправиться в дикие края, благо на Аркадии такие наличествовали. Двух типов: пустыня в центре континента и скалы в океане. Пустыня отпадала – туда было сложновато попасть, а вот острова… Креон утверждал, что, болтаясь над морем в последние дни, он неплохо запомнил парочку вполне подходящих объектов и мог бы использовать портал, если мы его научим. Бренн и я идею поддержали сразу; некерторианская часть нашей компании отнеслась к ней менее благосклонно, но главных достоинств – надежности и безопасности – отрицать не могла. Так что Бренн вручил Реналдо перстень, провел краткий инструктаж, и вперед… Промелькнуло, правда, предложение отправиться не на некий безымянный остров, а конкретно – в вотчину Марандо, но автор (им была Гаэль) подвергся коллективной обструкции.
У Креона все получилось, и таким вот образом на ночь глядя мы очутились на малогостеприимном осколке базальта посреди бескрайнего (отсутствие чего-либо на горизонте позволяет употребить данный эпитет) океана Аркадии. Здесь причина скепсиса части наших товарищей сразу же стала выпуклой – и заключалась она не только в очевидном недостатке комфорта. Гаэль, Карин и Уилкинс, чьи находчивость и изворотливость в сложнейших ситуациях были не раз убедительно доказаны, выглядели совершенно растерянными и беспомощными в первобытной обстановке. Отрезанные от флаеров, компьютеров и прочей машинерии, они, казалось, моментально утратили веру в себя, а для каждого из них эта черта характера являлась едва ли не доминирующей… Что ж, я позабавился.
Я послушался – только потому, что, инстинктивно попытавшись выпрямиться, приложился затылком о металлический корпус машины… Но когда тот же голос чуть мягче посоветовал:
– И осторожнее, – я его узнал.
– Какого черта вы здесь делаете? – поинтересовался я и немного смешался…
Как я уже отмечал однажды, жена Креона обладала более чем запоминающейся и привлекательной внешностью, но тем вечером она была прямо-таки неотразима.
Причем скорее уж – в самом буквальном смысле этого слова… Длинные светлые волосы, обычно свободно спадавшие на плечи, были забраны в высокий «хвост», на лице ни следа косметики, а единственное украшение – очередные темные очки (на этот раз дорогие и, очевидно, ночного видения). Добавьте к этому облегающий черный костюм, тонкие перчатки (в такую-то жару!) и стальной ствол бластера в одной из них… В общем, если б я не знал, что это свои, то вполне мог испугаться.
Впрочем, Карин в любых ситуациях оставалась женщиной и соответственно любила производить впечатление, поэтому слегка улыбнулась и проигнорировала грубость моего вопроса:
– Я прячусь. И вы, похоже, тоже. От кого – понятно. Но зачем?
– Я жду.
– Это не лучшее решение, – сухо заметила она.
– Это часть плана.
– О! Вот как. – Скептицизм был настолько неприкрытым, что я невольно отметил, какая у нас славная и дружная компания – любой план одного у остальных вызывал идиосинкразию… – И в чем же он заключается?
Не отвечать было просто глупо, поэтому пришлось излагать. Из-за нехватки времени Карин я выдал сокращенную версию, но на всеобщее обозрение имеет смысл выдвинуть более детальный вариант – по большому счету Уилкинс еще раз подтвердил свою репутацию…
По сути, майор был живым тактическим компьютером. По крайней мере, действовал он по тому же принципу – выстраивал тактику противника, анализировал ее, а затем использовал слабые места. В данной ситуации ему пришлось делать много допущений, но самое удивительное, что он нигде не ошибся.
Итак, Уилкинс был уверен: агенты противника заполонят «Хилтон» и будут преисполнены желания если не разделаться с нами окончательно, то хотя бы дать хороший урок. Исходил он из предпосылки, что Марандо понимает толк в войне и сознает: в его положении лучшая оборона – это атака. Если подвергать нас постоянному давлению и реальному риску погибнуть, мы и впрямь быстренько уберемся с Аркадии, и одно это будет означать победу Князя… Все верно, я и сам думал так же.
Далее майор утверждал, что при первом же нашем появлении огонь на поражение враги открывать не будут – в «Хилтоне» слишком людно. Нет, они постараются держать нас под жестким контролем и выбрать более подходящий момент – предположительно тот, когда мы попытаемся от них сбежать. При этом они, безусловно, находятся в курсе относительно того, что у меня есть портал, и с его помощью мы в состоянии организовать практически мгновенное исчезновение. На этот случай, по мнению Уилкинса, противник должен был подстраховаться единственным способом: как только я окажусь рядом со всеми остальными, нас попытаются немедленно уничтожить, невзирая на место и обстоятельства. До тех же пор, пока я в стороне и, скажем так, веду себя странно, они не предпримут решительных шагов. Ну, сбегу я в конце концов, а остальным деваться-то некуда…
Действия противника, по словам майора, можно было уточнять и дальше, но необходимость в этом отсутствовала, поскольку «решающая ошибка» содержалась уже в предыдущем абзаце. Точнее, их было даже две, и обе они были связаны с порталом. Во-первых, телепорт можно с равным успехом открыть как из пункта А в пункт В, так и наоборот (я пользуюсь терминами майора). И во-вторых, портал не есть мое личное свойство, как у Принца; портал – всего лишь перстень у меня на руке, и воспользоваться им может любой другой мало-мальски обученный керторианец… Честно говоря, меня удивило, насколько хорошо Уилкинс ориентировался в материях, диковинных для его собственной расы, но он был абсолютно прав.
Последующие наши действия логично вытекали из этих умозаключений. Открыв проход в «Хилтон», я передал Бренну перстень, и с ним моему другу надлежало удалиться в ближайшее укромное местечко (кафе, где я обедал, после нашего эффектного растворения в воздухе таковым уже считаться не могло). Мы с майором в это время занимали позиции: он в холле вместе с остальными, а я в одиночестве на стоянке. А затем Бренн, комфортабельно сидя на каком-нибудь камешке, должен был просто-напросто два раза подряд открыть портал. Сначала в холл отеля для Уилкинса и иже с ним, а потом для меня. После чего мы все встречаемся на другом побережье и в спокойной обстановке празднуем успех.
У меня, правда, могли возникнуть неприятности, и этого майор не отрицал. Поскольку керторианцев среди наших противников не было, то почувствовать возникновение п-в-перехода в холле никто не сможет, враги увидят лишь, как их потенциальные жертвы ускользают с ужасающей быстротой. Однако, поняв, что их каким-то образом облапошили, они очень разозлятся и всем скопом навалятся на меня, надеясь на последний шанс нанести нам существенный урон. Между тем, Бренн был новичком в таких делах, а я по опыту знал, что пауза между первой и второй попытками может затянуться, не говоря уж об энергетических затратах. Но своими предыдущими… э-э… выходками я заслужил подобный риск и воспринимал его стоически. Хотя бы внешне.
Но вот Карин, видимо, не чувствовала за собой никаких провинностей, поэтому перспектива составить мне компанию в штрафном батальоне не вызвала у нее прилива энтузиазма.
– Это, конечно, план майора Уилкинса, – весьма холодно констатировала она.
– Ну да… А из чего вы сделали такой вывод?
– Из двух пунктов, – для наглядности она показала число на пальцах. – План очень хорош, раз. Из всех нас только майор отважился бы вас так подставить, два… А заодно, получается, и меня, но это непредумышленно.
– Кстати, а Гаэль и Реналдо знают, что вы здесь? – Вопрос был далеко не праздный, и хотя Карин прекрасно контролировала свои эмоции, я прочел ответ по выражению лица
– Они меня пока еще не просчитали, – чуть ли не извиняясь, сообщила она. – Поэтому я предпочла остаться в тени. Хотя, вернувшись в «Хилтон», видела – что-то будет… Но я только поднялась в номер, переоделась и стала следить за ними снаружи. Через стеклянную стену прекрасно все видно, и я думала, что сумею появиться вовремя, в критический момент…
– Скверно, – без особой нужды подытожил я.
– Согласна.
– Что сделает ваш муж?
Переложив бластер из одной руки в другую, Карин рефлекторным движением поправила очки и с заметным раздражением выдавила:
– Трудно сказать. Он непредсказуем. Будем надеяться, у него хватит выдержки уйти с остальными.
Несмотря на взвинченное состояние и целый воз серьезных проблем, ее последние слова вызвали у меня столь живой интерес, что я позволил себе спросить:
– А как бы вы поступили на его месте? Карин долго изучала что-то в моем лице, но все же ответила:
– Я бы на его месте осталась. Но вопрос, сами понимаете, идиотский!
Я поколебался насчет того, стоит ли извиниться или и впрямь лучше срочно закосить под кретина, но до решения не дошло. Время на болтовню закончилось – в каком бы составе наши товарищи ни покинули «Хилтон», но это произошло, и противник, как и было предсказано, резко активизировался.
Выглядело это примерно так, как в продукции моего концерна изображают обычно побег из тюрьмы. В тот момент, когда беглеца окружают на небольшой замкнутой территории… Во-первых, стало значительно светлее – вокруг стоянки зажглись на полную мощность все осветительные мачты, половина из которых прежде не работала. Вдобавок к этому включили прожектора и на машинах, осуществлявших надзор с воздуха, а сами они опустились настолько, что отчетливо слышен был гул двигателей. Во-вторых, через ретрансляционную сеть отеля всем гражданским лицам было приказано незамедлительно покинуть парковочную зону, а мне «предложено» выйти с поднятыми руками и сдаться, что вызвало закономерную улыбку… В-третьих, наряды полицейских (в данном случае по содержанию это слово вполне уместно) со всех направлений устремились внутрь площадки с фонарем в одной руке и пушкой в другой. Хотя последнего я непосредственно не видел, но домыслить было нетрудно…
Надо заметить, Карин оставалась абсолютно спокойной, разве что ее лицо в бликах резкого искусственного света покрыла неестественная, почти восковая бледность… Однако ее высокий, очень чистый голос прозвучал заметно хрипло:
– Переходим к самым интригующим вопросам: сколько времени предоставил вам майор на тренировку в условиях, приближенных к боевым, и над какой дверью загорится надпись «выход»?
Что меня радовало в моем новом образе жизни, так это возможность много общаться с людьми, которым редко изменяет чувство юмора. Думаю, им это тоже нравилось, поэтому я постарался поддержать почин:
– Продолжительность перерыва зависит от того, сколько времени они потратят на обсуждение последних известий. Минут десять-пятнадцать, не меньше… А выход… Он будет где-то там. – Я указал рукой в сторону, противоположную фасаду отеля. – Мы не договаривались с точностью до миллиметра, я почувствую портал.
– Ясно, – рассеянно кивнула Карин, сосредоточенно о чем-то размышляя. – Вот что: сидите здесь, стреляйте первым, и вообще не давайте себя обнаружить.
С подобным напутствием она удалилась. Или вернее, исчезла – вроде только была рядом, и нету. Без всяких волшебных штучек притом… Степень профессиональной подготовленности окружающих, безусловно, заслуживала восхищения, и я был готов восхищаться. А тот факт, что Карин выбрала в качестве опорного пункта на этот вечер стоянку флаеров, куда отправил меня Уилкинс, и вовсе был типичным случаем чистого, ничем не замутненного везения. Что бы я делал без Карин в столь деморализующей обстановке жизненного кризиса?.. Наверное, то же самое – сидел, забившись под флаер, и злобно зыркал по сторонам. Но без всякой уверенности в светлом завтра…
На таком эмоциональном фоне я ничуть не запаниковал, когда заметил наконец первые конкретные неприятности – в виде двух пар ног, обутых в армейские ботинки и неторопливо приближавшихся ко мне слева. Я даже подумал, что местные кадры ничем не лучше болванов-полицейских в картинах, щедро спонсируемых Адрианом Форбсом: точно так же бестолково светят фонарями по сторонам вместо того, чтобы нагнуться и одним взглядом охватить все пространство под близлежащими машинами… Поскольку бояться болванов – себя не уважать, я деловито достал перстень, представлявший собой бластер керторианского производства, и приготовился последовать совету профессионала. Но потом все же передумал – я не был уверен, что успею выстрелить в обоих прежде, чем они поднимут тревогу. А руки… Своим рукам я доверял больше; пусть это была не столь быстрая смерть, но зато стопроцентно надежная.
Я хладнокровно дождался, когда враги – практически одновременно – покажутся из-за крыла стоявшей сбоку машины, выскочил из засады, хорошо продуманным движением схватил обоих за шеи с внешней стороны и в темп жахнул их друг о друга головами. Естественно, они и не чирикнули…
Но чувство триумфа переполняло меня недолго – на руке у одного из покойников имелся браслет связи, и рация эта разговаривала. В основном предлагала командирам патрулей немедленно доложить обстановку… Данный же конкретный командир держал доклад в небесной канцелярии. Причем, к моему удивлению, – насколько я понимал из реплик – у него там подбиралась приличная компания…
К счастью, я недолго был раздираем противоречивыми желаниями: выполнять приказ или побыстрее покинуть опасное место – Карин возникла из-за моей спины с привычной пугающей внезапностью. Небрежно окинув взглядом трупы, она тяжело вздохнула (я легко узнал высокомерие тореадора перед работой мясника) и бросила:
– Уходим! Двигайтесь за мной, не отставайте!
Это был как раз тот вариант, когда легче сказать, чем сделать. Карин двигалась чрезвычайно неритмично, нагибаясь, отскакивая в стороны… Но раз уж я не провалил все эти ухищрения и нас не заметили, значит, худо-бедно с задачей справился.
Пробрались же мы на место предполагаемого отбытия, на зады стоянки. Надо сказать, дела и тут обстояли далеко не идеально. Несмотря на завидную посещаемость «Хилтона», пропускная способность парковочной зоны все равно была выше, а водители, разумеется, хотели поставить машину поближе к зданию, так что здесь в стройных рядах экипажей зияло множество дыр. Последние же два уровня были и вовсе не заполнены – от парочки флаеров «торнадо», между которыми мы притаились, до стенки, куда Бренн должен был бросить нам спасательный круг, нас отделяло тридцать прекрасно просматривающихся и простреливающихся ярдов. При этом сама протяженность стены составляла ярдов четыреста, но я надеялся, что у моего друга хватит ума открыть портал по центру, напротив нас… Вдобавок ко всему в свободном пространстве дежурили два патруля общей численностью в пять человек, а сверху их прикрывал флаер с прожектором…
– Да, не получается, – с заметной досадой и очень в унисон моим мыслям пожаловалась Карин. Тем не менее, если исходить из того, что смотрела она назад, видимо, подразумевалось нечто иное…
– Вы о чем?
– Я пыталась запутать их, уничтожив парочку патрулей в разных концах стоянки. Но сейчас они уже разобрались, развернулись в цепь и идут в нашем направлении. – Она вновь чуть подумала, а потом кивнула сама себе. – Раз скрываться дальше бесполезно, надо расчистить путь вперед.
Прежде чем я успел как-то отреагировать на показавшееся мне весьма оригинальным замечание, Карин взялась за дело То есть извлекла левой рукой откуда-то еще один бластер, сняла обе пушки с предохранителей, вышла на открытое пространство и принялась стрелять. Я настолько обалдел, что даже высунулся из укрытия, дабы посмотреть на это диво…
Впрочем, выглядело оно довольно буднично – даже перестрелкой не назовешь. Стреляя с двух рук попеременно, Карин шестью-семью выстрелами скосила всех врагов, находившихся на разных концах площадки. Методично, как мишени в тире или тарелочки на стенде… Правда, был еще флаер – он прореагировал быстро и захватил Карин в конус слепящего света. Вслед за этим сверху должны были последовать выстрелы, но она моментально вскинула левую руку и влепила луч прямо в прожектор. А потом спокойно ретировалась ко мне, под прикрытие бронированных корпусов. С флаера все-таки открыли огонь, но попали по бетону.
– Проклятье! – ровно прокомментировала она. – Его мне не сбить – силовое поле бластером не прошибешь.
Карин стояла на фоне освещенного участка, и я вдруг заметил, что черная плотная ткань ее пиджака как-то странно поблескивает вокруг правого плеча. И вверх она почему-то стреляла левой…
– Дьявол! Да вы ранены!
– Царапина. Ерунда! – Она сунула один из бластеров за пояс и принялась копаться во внутреннем кармане…
Ерунда так ерунда. Тем более что за спиной уже слышались отрывистые переговоры агентов, не прибегавших больше к рациям.
– Теперь они бегут сюда со всех ног.
– Безусловно, – подтвердила она, вытаскивая на свет парочку продолговатых предметов. – Но это точно их задержит.
Заинтриговав меня подобным образом, она как-то по-особому надавила на торцы этих самых предметов и с размаху швырнула их по высокой траектории в сторону погони, после чего посоветовала:
– Пригнитесь! А то черт его знает…
Я пригнулся, но все же удивился, когда через пару секунд ярдах в сорока от нас грянула пара мощных взрывов – это оказалось плазменными гранатами. Причем, судя по миниатюрности исполнения, последним писком моды… Между тем поступать так было безумием – примерно таким же, как если кинуть спичку в бак с горючим для двигателей внутреннего сгорания или развести костер в степи в разгар долгосрочной засухи. Потому как при столь резком повышении температуры флаеры со снятыми защитными полями немедленно взрывались, и на такой большой стоянке эффект домино был неизбежен. Зато об агентах противника, в основной своей массе угодивших прямо в эпицентр пекла, действительно можно было больше не беспокоиться…
– Вы спятили, – констатировал я. – Мы сгорим.
– Флаеры не будут рваться мгновенно, – с олимпийским спокойствием возразила Карин под аккомпанемент еще парочки фейерверков. – У нас есть две-три минуты. А вы говорили, надо рассчитывать на пятнадцать. Они только что истекли.
– Я говорил – не меньше пятнадцати минут! Карин секунду молчала, а потом очаровательно улыбнулась:
– Будем считать, я этого не слышала.
Там, где мы стояли, вовсю чувствовался жар, обещавший совсем скоро стать невыносимым, но я постарался не впадать в панику и переключился на философские вопросы… Чересчур часто мне везло, думал я, срабатывали и планы вне зависимости от их качества, и чистые импровизации. Но когда-то это должно было прекратиться, и я сильно подозревал, что такой момент наступил. Не вовремя. Очень печально, но вполне закономерно…
С таким настроением я чуть не прозевал портал. Нет, я отметил его появление, но был слишком занят собственными проводами из жизни… А ведь он даже возник там, где и ожидалось – у дальней стены стоянки, на пару ярдов правее нашего убежища. Когда же до меня наконец дошло, это совпало со взрывом машины, располагавшейся через одну от нас – обломки вовсю свистели вокруг…
– Есть выход! – не своим голосом заорал я и, наплевав на все, высунулся наружу. – Там! На три фута левее осветительной мачты. Бегите и ныряйте в портал! Я за вами!
– Ни за что! – Услышав такой ответ, я уставился на Карин в совершеннейшем опупении, но, к счастью, быстро понял…
Стоит сделать маленькое отступление. Я обычно не заостряю внимания на вещах, для меня естественных, но тут особый случай. На Аркадии использовались разные стили зданий, иногда их комбинировали, но вот отель «Хилтон» был построен строго в соответствии с принципом, повсеместным на моей любимой Новой Калифорнии, – первым этажом считался верхний, стоянка флаеров располагалась на крыше, а за ее трехфутовой высоты ограждением не было ничего, кроме воздуха. Если отвлечься от портала, я фактически предлагал Карин спрыгнуть с небоскреба… Можно, конечно, посетовать на то, что ей следовало больше мне доверять, но уж на споры время отсутствовало совсем.
На самом деле мои дальнейшие действия объективно заслуживают похвалы – они были быстры, решительны и точны. Не особенно церемонясь, я обхватил Карин одной рукой за плечи, затем чуть нагнулся и подсек второй под коленки. Не знаю, осознанно она не сопротивлялась или просто не успела, но через мгновение оказалась у меня на руках, и, покрепче прижав ее к груди, я бросился бежать…
Полагаю, эти тридцать ярдов мне не забыть до самой смерти. И даже не могу сказать, чтобы с нами приключилось нечто эдакое – я просто бежал и добежал. Но сама обстановка вокруг была чрезвычайно интригующей. Вспышки света, лучи бластеров, разрезающие пространство в непосредственной близости, нарастающий грохот взрывов за спиной, проносящиеся мимо раскаленные куски металла и, разумеется, вопрос года: удержит ли Бренн портал открытым, пока мы тут ковыряемся!.. Впрочем, нельзя не отдать должное Карин, она мне лишних проблем не создавала: весила мало, не визжала, не брыкалась. Напротив, она извернулась, переложила бластер в свободную руку и палила из него наверх и назад. И это, невзирая на рану в плече, несомненно доставлявшую ей сильную боль… Словом, я имел возможность укрепить свое мнение по двум позициям, и прежде не вызывавшим больших сомнений. Первое: спецагенты – необычайно закаленные и волевые люди. Второе: я – не поклонник эмансипации.
А затем я еще раз прыгнул рыбкой головой вперед. Поверьте, проделать это с девушкой на руках совсем не легко, но я исхитрился, верно все рассчитал и пролетел на уровне трех-четырех футов аккурат в центр того места, где, по моему ощущению, находилась арка портала. При этом я все-таки сдался и зажмурился…
Ну что ж, портал оказался там где положено, и это была единственная хорошая новость. А вообще я не зря лишил себя зрения – иначе навряд ли мне пришелся бы по душе вид каменной стены, в которую я лечу. Так же я просто почувствовал жесточайший удар по темечку, после которого на время утратил восприятие реальности.
Нет, голова у меня крепкая, можно даже сказать, бывалая – она не раскололась как глиняный горшок (а именно так, полагаю, поступило бы большинство голов моего интеллектуального уровня), и я даже сознания не потерял. Только не соображал ничего вплоть до момента, когда обнаружил, что пошатываясь стою на собственных конечностях, заботливо поддерживаемый под локоть своим старым другом Бренном. Краткий обзор местности восстановил картину происшедшего: этот придурок выбрал в качестве безопасного места какой-то очередной проход между зданиями и догадался открыть портал вдоль проулка. В результате я произвел нападение на одну из стен, по которой теперь змеились зловещие трещины…
Меня, правда, немного утешило наличие Карин, прислонившейся к стене с видом обалдевшим, но вполне живым, и Креона, вокруг нее суетившегося. Да и Гаэль с Уилкинсом наблюдались в поле зрения целые и невредимые… Убедившись, что все в сборе, я вновь сфокусировал взгляд на виноватом лице Бренна, очень явно старавшегося не улыбнуться. После же фразы:
– Ну извини, старик. Я, понимаешь, не подумал… – я не выдержал: от избытка чувств врезал ему по морде и очень жалел, что, как всегда, предусмотрительный майор держится поодаль.
Через некоторое время все устаканилось (выброс эмоций ограничился десятиминутной перепалкой с участием всех действующих лиц). Но вот затем нам напомнили, что радоваться жизни рановато, и сделал это не Уилкинс, подверженный приступам острого пессимизма, а совершенно посторонние люди. Подозреваю, обитатели соседнего дома – их небольшая делегация из трех человек заявила, что мы слишком громко орем и напрасно ломаем стены и что если безобразия не прекратятся, они вызовут охрану.
Отношения мы уладили быстро – при виде энного количества бластеров, которые у нас было принято доставать по малейшему поводу, гонцы в молчании удалились восвояси. Но проблема осталась, и понимали ее все – ни здесь, ни где-либо еще на Аркадии покоя нам не видать. Нас будут искать, не считаясь с расходами и физическими затратами – я нисколько не сомневался, что первым делом противник растиражирует наши портреты через все мыслимые средства массовой информации и не поскупится на вознаграждение тому, кто нас заложит.
Короче, надо было срочно что-то выдумывать, но мой разум, проверив себя на крепость в противоборстве с камнем, ушел на заслуженный отдых. Свежесть мозгов остальных товарищей и соответственно способность выдвинуть стоящую идею тоже казалась сомнительной… Однако после многочисленных наморщиваний лбов и прищуриваний глаз такой человек нашелся. Достаточно логично, что им оказался Креон, потрудившийся в тот день меньше прочих.
Сама же мысль заключалась в следующем: раз в лоне цивилизации нам нигде не скрыться, надо отправиться в дикие края, благо на Аркадии такие наличествовали. Двух типов: пустыня в центре континента и скалы в океане. Пустыня отпадала – туда было сложновато попасть, а вот острова… Креон утверждал, что, болтаясь над морем в последние дни, он неплохо запомнил парочку вполне подходящих объектов и мог бы использовать портал, если мы его научим. Бренн и я идею поддержали сразу; некерторианская часть нашей компании отнеслась к ней менее благосклонно, но главных достоинств – надежности и безопасности – отрицать не могла. Так что Бренн вручил Реналдо перстень, провел краткий инструктаж, и вперед… Промелькнуло, правда, предложение отправиться не на некий безымянный остров, а конкретно – в вотчину Марандо, но автор (им была Гаэль) подвергся коллективной обструкции.
У Креона все получилось, и таким вот образом на ночь глядя мы очутились на малогостеприимном осколке базальта посреди бескрайнего (отсутствие чего-либо на горизонте позволяет употребить данный эпитет) океана Аркадии. Здесь причина скепсиса части наших товарищей сразу же стала выпуклой – и заключалась она не только в очевидном недостатке комфорта. Гаэль, Карин и Уилкинс, чьи находчивость и изворотливость в сложнейших ситуациях были не раз убедительно доказаны, выглядели совершенно растерянными и беспомощными в первобытной обстановке. Отрезанные от флаеров, компьютеров и прочей машинерии, они, казалось, моментально утратили веру в себя, а для каждого из них эта черта характера являлась едва ли не доминирующей… Что ж, я позабавился.