Страница:
Исчерпывающий рапорт, ни хрена не скажешь! Я все-таки растерялся, но мне на выручку невольно пришла Га-эль. Тронув меня за рукав, она спросила:
– Герцог, если я вам сейчас не нужна, то я пойду, прилягу где-нибудь, ладно?
– Да, конечно, – поспешно согласился я и, пока провожал ее взглядом, немного привел мысли в порядок. Эти чертовы вояки необыкновенно дисциплинированы и напрочь лишены фантазии. То есть, если ему приказали привести яхту на Рэнд и ждать моего появления, он привел и ждет. А что я опаздываю на пару неделек, никого не волнует…
– Скажите-ка, Таллисто все еще Президент Рэнда?
Карверс посмотрел на меня слегка округлившимися глазами, но вовремя вспомнил, что в его задачу входит отвечать на вопросы, а не комментировать их, и кивнул:
– Так точно, сэр!
– Значит, отсюда следует убраться поскорее… – в раздумье проронил я. Пусть Таллисто и не отважится напасть на меня в открытую, но после устроенного ему мордобоя просто обязан измыслить какую-нибудь пакость…
К моему изумлению, брошенные в воздух слова Том Карверс воспринял как руководство к действию. Обойдя меня, он уверенно уселся в кресло пилота и принялся манипулировать кнопками и рычажками, занимаясь расконсервацией яхты. Я в молчании наблюдал за ним вплоть до момента, пока четверть часа спустя, получив разрешение от диспетчера станции, Том Карверс не вывел яхту из дока в открытый космос. Не важно, из каких он исходил соображений, продолжая работать на меня; я даже не собирался затрагивать эту тему, опасаясь, что всплывет какое-либо недоразумение. Безусловно, сержант был человеком Лана, но он умел управлять кораблем, а я – нет… Поэтому я подал голос, только когда мне был задан вопрос:
– Куда полетим, сэр?
– Покажите мне карту, сержант.
По-прежнему ничуть не удивляясь, он кивнул, включил со своего пульта монитор на штурманском месте и вывел туда карту галактических п-в-туннелей. Подойдя поближе, я с минуту разглядывал схему, а потом ткнул пальцем в левый верхний угол, где почти правильный треугольник образовывали системы Денеба – Антареса – Веги… Почему именно туда? Не думаю, что мог бы вразумительно ответить – просто там жили мои друзья, да и вообще многие керторианцы, а я, похоже, подсознательно стремился держаться поближе к своим…
Глава 6
– Герцог, если я вам сейчас не нужна, то я пойду, прилягу где-нибудь, ладно?
– Да, конечно, – поспешно согласился я и, пока провожал ее взглядом, немного привел мысли в порядок. Эти чертовы вояки необыкновенно дисциплинированы и напрочь лишены фантазии. То есть, если ему приказали привести яхту на Рэнд и ждать моего появления, он привел и ждет. А что я опаздываю на пару неделек, никого не волнует…
– Скажите-ка, Таллисто все еще Президент Рэнда?
Карверс посмотрел на меня слегка округлившимися глазами, но вовремя вспомнил, что в его задачу входит отвечать на вопросы, а не комментировать их, и кивнул:
– Так точно, сэр!
– Значит, отсюда следует убраться поскорее… – в раздумье проронил я. Пусть Таллисто и не отважится напасть на меня в открытую, но после устроенного ему мордобоя просто обязан измыслить какую-нибудь пакость…
К моему изумлению, брошенные в воздух слова Том Карверс воспринял как руководство к действию. Обойдя меня, он уверенно уселся в кресло пилота и принялся манипулировать кнопками и рычажками, занимаясь расконсервацией яхты. Я в молчании наблюдал за ним вплоть до момента, пока четверть часа спустя, получив разрешение от диспетчера станции, Том Карверс не вывел яхту из дока в открытый космос. Не важно, из каких он исходил соображений, продолжая работать на меня; я даже не собирался затрагивать эту тему, опасаясь, что всплывет какое-либо недоразумение. Безусловно, сержант был человеком Лана, но он умел управлять кораблем, а я – нет… Поэтому я подал голос, только когда мне был задан вопрос:
– Куда полетим, сэр?
– Покажите мне карту, сержант.
По-прежнему ничуть не удивляясь, он кивнул, включил со своего пульта монитор на штурманском месте и вывел туда карту галактических п-в-туннелей. Подойдя поближе, я с минуту разглядывал схему, а потом ткнул пальцем в левый верхний угол, где почти правильный треугольник образовывали системы Денеба – Антареса – Веги… Почему именно туда? Не думаю, что мог бы вразумительно ответить – просто там жили мои друзья, да и вообще многие керторианцы, а я, похоже, подсознательно стремился держаться поближе к своим…
Глава 6
Утро третьего дня полета я встретил в настроении спокойном, где-то даже меланхолическом. Сидя в кают-компании и поглощая в одиночестве скудный завтрак, состоящий из разогретой пиццы, я размышлял о вещах простых и бестревожных. В частности, как я мучил бы прежнего хозяина «Элейн», если б тот паче чаяния попался мне в руки. Скажем, достаточно было бы потчевать его содержимым собственного холодильника на протяжении месяца? Или он оказался бы слишком привычен, и следовало разнообразить диету чипсами?..
Наверное, подобные мысли могут выглядеть странными для человека, очутившегося в крайне запутанной и опасной ситуации, но против правды не попрешь. Еще, разумеется, можно сделать предположение, будто за последние дни я уже разгадал все секреты, составил гениальный всеобъемлющий план действий и теперь умиротворенно ожидал подходящего момента для его осуществления, но это будет так же похоже на истину, как кролик на удава…
Истина же заключалась в том, что я был вынужден расписаться в собственном умственном бессилии. Пытаясь распутать клубок, закрученный моими соотечественниками, и трепыхаясь в паутине недоказанных гипотез, версий и предположений, я чувствовал себя чрезвычайно урбанизированным господином, неожиданно оказавшимся посреди глухих джунглей, когда невозможно распознать зло или благо, опасность или спасение даже прямо под собственным носом…
Справедливости ради стоит отметить – героических усилий для проникновения под покровы тайн я все же не прикладывал. Вечером первого дня я вообще себя не утруждал, ссылаясь на то, что в те сутки пережито было достаточно – можно и отдохнуть, а весь второй день проторчал в рубке, в первой половине позволив себе понервничать относительно того, удастся ли нам беспрепятственно покинуть пределы Рэнда. Когда же это произошло, я приступил к осторожным расспросам Тома Карверса. Но ничего оригинального не выяснилось – как нетрудно было предположить, при отлете с Антареса герцог Лан откомандировал своего телохранителя мне в помощь «вплоть до нового распоряжения». Я не стал педантировать и интересоваться, как, по мнению Карверса, должен поступить новый приказ на яхту, не оборудованную генератором мультилинии, но сам над этим поразмыслил… Собственно, нельзя было исключать, что у герцога Лана могли найтись способы связи с подчиненным, но куда более вероятным выглядел другой вариант. Если мой дядя, предназначавший «Элейн» на заклание, поделился с Ланом своими намерениями, и тот решился по какой-то причине пожертвовать телохранителем, то, понятное дело, не озаботился проблемой отдачи распоряжений на тот свет. В таком случае коалицию двоих – Принца и барона Детана – можно было без боязни расширить до троих, приплюсовав еще и Лана. Соображение, отнюдь не вызвавшее у меня прилив жизнерадостности. Затем мои мысли двинулись дальше. Точнее, попытались двинуться, потому как я очень быстро и надежно запутался в вышеупомянутых тенетах, признал поражение и отправился спать…
Теперь же, с утра, я даже не предпринимал потуг вновь поразмыслить, решив последовать поговорке: одна голова – хорошо, а две – лучше… Только вот вторая голова временно отсутствовала: мистер Карверс в этом качестве не рассматривался изначально, а Гаэль явно впала в депрессию – почти не покидала облюбованную каюту, на вопросы отвечала односложно и даже не огрызалась. А посему я предпочитал к ней лишний раз с разговорами не лезть, хотя и сочувствовал, что скрывать… Парадоксальная ситуация, если рассматривать ее в исторической перспективе наших отношений – совсем ведь не за горами было время, когда я мечтал, чтобы она хоть ненадолго оставила меня в покое, а теперь сам испытывал неудобство из-за ее отсутствия…
Как раз когда я неторопливо изучал данный парадокс (с той точки зрения, следовало делать из него выводы или все же нет), предмет моих мыслей появился в кают-компании и, поприветствовав меня достаточно дружелюбным кивком, устремился к холодильнику. Такое проявление аппетита было сочтено мной за добрый знак, и я принялся наблюдать за Гаэлью с живейшим интересом, хотя и знал, что сейчас вспышки раздражения не миновать…
– И это все?! Ну и ну. Не ожидала от вас, герцог!
– Харчи остались от прежних хозяев, – поспешил оправдаться я, и она кивнула с легким смешком:
– И обстановка тоже. Немного не в вашем вкусе, на мой взгляд… В качестве дополнительного штриха бортовые огни этой посудины следовало бы прикрыть красными фильтрами.
Намек на публичный дом был вполне уместен, и хоть я не являлся автором интерьера, все равно смутился… Гаэль же бросила пиццу в печку и заметила:
– Кстати, даже эта дрянь заканчивается. Так же, как и мои сигареты. Да и вообще я не отказалась бы иметь под рукой какие-нибудь напитки, кроме пива и кофе!
– Не вижу проблемы – сядем на ближайшей планете рядом с супермаркетом.
По-моему, ответ был вполне логичным и мирным, но она неожиданно резко обернулась и нахмурилась:
– Мы не торопимся, что ли?.. Где мы вообще находимся? И куда летим? Я пожал плечами.
– Так, гуляем… Наверное, уже где-то на подступах к Антаресу.
– О! Моцион – это хорошая идея, – одобрила она. – Как додумались?
Прежде чем ответить, я пригляделся к ней повнимательнее – лицо осунувшееся, под глазами темные мешки, но макияж сделала, смотрит живо, еду и выпивку приличную опять же требует…
– Да вы никак оправились! – вынес я заключение, а она положила пиццу на тарелку, заняла место напротив меня, занесла нож с пилкой и… неожиданно помахала ими в воздухе.
– Я подумала, что негоже распускать нюни, когда ждет столько важных дел. Но раз мы гуляем, то могу пойти и погрустить еще!
– А вдруг не получится? – предположил я. – Да и неинтересно по второму кругу – свежесть и острота ощущений теряются безвозвратно…
Судя по тому, что нож с вилкой едва не устремились ко мне, она действительно была в порядке, поэтому я примиряющим тоном признался:
– Если честно, я ни в чем не могу разобраться.
– О! Неужели вам нужна моя помощь? – резво воскликнула она и приступила наконец к завтраку. – Нет-нет, я – с удовольствием! Но вам придется-таки рассказать мне историю с начала до конца…
Именно это я собирался сделать. Но, как и всегда, в самый неподходящий момент в голову полезли сомнения, ведь со времени моих размышлений, посвященных проблеме доверия в отношениях с Гаэлью, никаких изменений не произошло. Тот факт, что ее пытались убить, ничего, кроме собственной прискорбности, не доказывал. Вот если б знать, кто заложил мину и зачем… Но как раз для выяснения этого и требовалось раскрыть карты. Похоже на еще один очаровательный замкнутый круг, не правда ли?
Однако у всех моих высокомудрых колебаний был один существенный недостаток – они были бесполезны, как прием минеральной воды, когда почки уже отвалились. Гаэль, прекрасно понимавшая причины охватившей меня робости, один раз мельком посмотрела на меня поверх тарелки, и этого было достаточно. «Герцог, сейчас это будет очень некрасиво!» – ясно сказал ее взгляд, и оставалось только принять намек к сведению…
Что ж, я сделал лишь маленькую уступку своей осторожности и сходил удостовериться – не научился ли Том Карверс у моего дворецкого подслушивать под дверью? Нет, не научился – видимо, оттого, что по разным ведомствам служили… Отставной сержант вообще не отличался разнообразием привычек – в любой момент его можно было застать в пилотском кресле рубки с отрешенным взглядом и банкой пива в руке. При этом он производил впечатление совершенно счастливого человека… Я слегка нарушил его нирвану, потребовав подкорректировать курс с целью сделать остановку у ближайшего супермаркета, и удалился.
К моему возвращению в кают-компанию Гаэль покончила с трапезой, установила перед собой пепельницу, положила сигареты и всем видом выказывала готовность к продолжительной работе ушами… И на этот раз я не обманул ее ожиданий, разразившись монологом, длившимся без преувеличения несколько часов. Дабы не вносить путаницу, рассказывая только те фрагменты истории, которые она знать не могла, я выложил все, как и просили: с начала – создания Вольфаром «Бантама», до конца – последнего Совета…
Не знаю, устала ли она слушать (по крайней мере, внешне это никак не проявилось), но я молоть языком притомился… Поэтому на фразу:
– Удивительное дело – такое обилие информации, а ощущение, будто стала знать гораздо меньше! – я только вяло отмахнулся.
Гаэль поняла жест правильно и согласно кивнула:
– Значит, анализировать всю дребедень можно мне. Ладно, попробуем!
Обнадежив меня таким образом, она тотчас взяла тайм-аут, опорожнила пепельницы, поставила очередную – десятую, наверное, – порцию кофе… Когда все было готово, она мило улыбнулась и заговорила тем профессорским тоном, которым некогда разъясняла нам с Уилкинсом значение бумажки с расписанием полетов Вольфара:
– Знаете, герцог, вы предпочитаете рассматривать ситуацию в историческом аспекте – кто первый сказал «гоп», а кто в ответ достал пистолет, и так далее… Метод хороший, обстоятельный, но применить его в нашем случае у меня не получается. Поэтому давайте лучше сконцентрируемся на настоящем моменте, а там, глядишь, обратным ходом что-нибудь и распутается.
– Валяйте, концентрируйтесь! – великодушно разрешил я, но она не стала отвлекаться.
– Тогда начнем с общей расстановки сил в среде керторианцев. Можно принять как факт, что существует два альянса. Первый – я бы назвала его монархическим – состоит из Принца, вашего дяди и герцога Лана. Думаю, насчет последнего вы не ошиблись… Хотя правильнее этот союз считать вторым, ведь другой – по аналогии так и напрашивается название анархический, а? – образовался много раньше. Сложился он вокруг Вольфара и «Бантама», а целью его создателя…
– Не Вольфара? – перебил я, уточняя.
– Разумеется. Герцог Рег был как раз чем-то вроде пистолета. Но вы это и без меня знаете… – чуть раздраженно заметила она. – И вообще – не торопите меня без нужды! Так вот, мне кажется, целью этой загадочной личности являлось создание ситуации типа нынешней. Не в том смысле, что кто-то в точности мог просчитать такую головоломную цепочку событий. Скорее, речь идет о самом порождении конфликта и его дальнейшей эскалации…
– Очень умное слово, – фыркнул я, – но конечной целью любого конфликта… или войны, попросту говоря, является не собственно ведение боевых действий, а достижение победы – условий мира лучших, чем до начала разборки. Что рассматривается в качестве победы в нашем случае?
– Хороший вопрос! Но только вы, как в старые добрые времена, все норовите забежать вперед… Моя мысль такова: посмотрим повнимательней на состав коалиции. Двое – Вольфар и Таллисто – очевидны, далее, если верить вашему другу-финансисту, имеется еще товарищ, живущий на Аркадии… Ну, такой список выглядит вполне логично. Только мог ли кто-нибудь из них быть, грубо говоря, главарем?
Ответ как будто не подразумевался, но я поделился своими соображениями:
– Таллисто и Вольфар точно нет – они были простыми исполнителями. Пусть с разной степенью информированности и свободы, но не более того… А Князь Д'Хур? Да, честолюбия и амбиций ему не занимать.
– А ума?
– Блестящих качеств никогда не демонстрировал. Но не глупее прочих.
– Маловато. Тут нужны блестящие, совершенно выдающиеся качества. Это, пожалуй, самое тревожное – оглядывая список кандидатов, я не вижу достойных роли главного злодея. Наиболее известные мыслители – Принц и барон Детан – принадлежат к другому лагерю, а у остальных, простите, кишка кажется тонковатой…
Гаэль задумалась, но, как мне показалось, немного притворно, в глубине души ожидая наводящего вопроса, и я решил доставить ей маленькое удовольствие, совсем ведь не трудно…
– Хорошо, почему?
– Что почему?
– Ну, ну… Почему, по вашему мнению, главный злодей обязан быть титаном мысли, а не скромным тружеником хитрости и предательства?
Гаэль закурила, выдула пару колечек дыма и серьезно на меня посмотрела:
– Собственно, я исхожу из простой посылки, с которой ни один керторианец, думаю, спорить не станет: каждый ставит себе жизненные цели в силу своих умственных способностей. Покойный герцог Рег, например, хотел вернуться на Керторию, уничтожив предварительно конкурентов, и его поведение выглядит ясным и понятным. Граф Таллисто – с подачи своей жены, надо думать, – интересовался увеличением личного могущества, да и вообще ловлей рыбки в мутной воде интриг. Также и третий – Князь Д'Хур – по своему уму должен был руководствоваться схожим мотивом. Может, каким-то из первых двух, может, другим, но в любом случае – достаточно однозначным. А ведь действительная цель автора заговора наверняка очень сложна, глобальна…
– Но мы ее не знаем как будто? – не удержался я, но Гаэль ничуть не смутилась:
– Именно что! Варясь в самом центре событий уже столько времени, мы даже не можем предположить, к чему все это?.. Нет, герцог, мы без сомнения столкнулись с выдающимся умом. Без всяких шуток!
Не могу сказать, что ее рассуждения показались мне бесспорными, но здравое зерно в них безусловно присутствовало. Если же соединить их с моей идеей, от которой я то отказывался, то вновь возвращался…
– Гаэль, а почему все-таки не допустить, что за кулисами с самого начала стоял Принц? И мозгов у него вдосталь, и изворотливости, а подчас так вообще кажется, что он всю нынешнюю диспозицию видел чуть не с расстояния в полвека – один фокус с клятвой чего стоит.
– И что вы так пристали к Его Высочеству? – Гаэль капризно сморщила носик. – Вам бы и в самом деле хотелось, чтобы это оказался он?
Каверзный вопрос, примерно того же типа, что и «а кого бы вы хотели видеть своим врагом?» – отвечать нежелательно даже в шутку, поэтому я уклонился:
– Если вы можете убедить меня, что это не он, тогда зачем спрашивать?
– Штрих к психологическому портрету. Мне всегда казалось, будто Его Высочество вам внутренне симпатичен, а цепляетесь вы к нему только из опасения очутиться перед лицом полной неизвестности…
– Можете считать как вам угодно.
– Ага, грубость. Значит, я права, – она радостно потерла руки. – Ладно, без обид… Что же касается того, могу ли я убедить вас или не могу – это, знаете, науке неизвестно. Но попытаюсь, есть тут один момент…
Она вновь взяла паузу на приготовление кофе, закуривание и тому подобное, а я почему-то живо и красочно представил себе нашего безымянного злодея. И не важно, что у его физиономии не было чьих-то определенных черт, главное – наличествовало само лицо, а по нему ведь можно бить. И так, и так, и даже вот эдак…
По-видимому, я слегка увлекся, поскольку после очередного воображаемого удара обнаружил, что Гаэль уже вовсе не молчит…
– А? Что вы говорите?
– Черт! Я вас Бог знает сколько часов внимательно слушала, а вы и пять минут не в состоянии! – немедленно вспылила она, но я не стал подвергать сомнению состоятельность ее чувства времени и лишь покорно пожал плечами. – Хорошо, повторяю: все здесь упирается в технологию бессмертия. Но не так, как вы думаете, герцог!
– А как я думаю? – искренне заинтересовался я, и она после секундного колебания сообщила:
– Во-первых, вы считаете, что хотя мы не знаем окончательной цели главного злодея, смело можем утверждать – основным промежуточным достижением он ставил создание станции «Бантам» и обкатку технологии бессмертия. Так?
– Безусловно.
– Я с этим тоже согласна. Но, во-вторых, вы полагаете, что наш мистер Икс – или, по-вашему, Принц – контроль над секретной технологией потерял. В результате ошибки, не учитывавшей вашего неожиданного вмешательства, или же это был планируемый гамбит, что не столь важно. Главное, теперь злодей озабочен в первую очередь возвращением утраченного, а потом уже всем остальным. Верно?
Гаэль делала мне честь, предполагая, будто мои мысли находятся в таком идеальном порядке, как она только что изложила. Но в ответ я ограничился лишь подтверждающим кивком – да, я был вполне согласен так думать…
– А это – ерунда! – не скрывая довольной улыбки, заключила она. – По одной простой причине: станция «Бантам» как космический объект еще не тождественна технологии бессмертия. Ощущаете разницу?
– Очень отдаленно.
– Хорошо, поясню. Представьте себе эту станцию – тем более вы там бывали. Шлюзы, коридоры, лаборатории со всяким оборудованием и препаратами – и ни клочка документации! А в компьютерных банках пусто, как на вашей тарелке после обеда… Как? Сможете повторить эксперимент Вольфара?
– Исключено, – довольно-таки жалким голосом откликнулся я.
– Однако так все и есть!
Я был потрясен. Ладно бы Гаэль указала на ошибку мне, но ведь схожим со мной образом рассуждали все. И Принц, и барон Детан… С другой стороны, я сам был инициатором этого коллективного заблуждения – вел себя так, будто технология надежно покоится у меня в кармане. А раз обманывал не специально, могло и получиться – чем черт не шутит… Гаэль, дав мне время на осознание, продолжила:
– Да, очень ловко все устроено, и это еще раз подчеркивает недюжинную силу противника. Когда вы рассказывали про баталии на Совете, я сразу подумала про отсутствие документов. Конечно, вы – керторианцы, в смысле – знать об этом не могли, но странно, что никто даже не обмолвился о такой возможности. – Возразить было нечего, это замечание даже перекликалось с моим недавним удивлением, но Гаэль, по-видимому, на этот раз восприняла мое молчание как сомнение. – Подумайте сами, герцог! По вашим же словам, Вольфар предназначался на списание абсолютно всеми: и теми, на кого он хвост поднял, и теми, кто этот хвост, так сказать, поддерживал. Но ведь жертвуя Вольфаром, совершенно не обязательно терять драгоценную технологию – она в документах, описаниях экспериментов. А сама станция – оболочка, таких десяток можно понастроить, были б деньги! Так что тот, кто позаботился о сохранности документов, приобрел идеальную страховку на все случаи жизни.
По мере изложения на щеках Гаэли проступил румянец, глаза заблестели… Честно говоря, даже жалко было ее перебивать, но ради экономии времени я это сделал:
– Да нет, я согласен – для главного злодея, как вы его называете, захват документов с «Бантама» – прекрасный вариант.
– Раз вы признаете правильность моих рассуждений, то от обвинений в адрес Его Высочества придется отказаться! – победоносно закончила она.
Ход ее мыслей я улавливал с трудом, но промолчал, увлеченный своими собственными… Как наш таинственный негодяй мог обчистить станцию, попадать на которую умел один Вольфар? Для этого как минимум нужен был портал… Что вновь возвращало нас к группе Принц – барон Детан – герцог Лан. Все они были, скажем так, опорталенные.
– Хорошо, – пробурчал я, не скрывая недовольства. – Вы считаете, что Принц чист, ибо он больше прочих рвется к станции, в то время как если бы у него были документы, она была бы ему нужна как собаке пятая нога… Есть два возражения!
– Жду с нетерпением.
– Первое. А не является ли его поведение продолжением игры для отвода глаз?
– Поняла, – перебила она. – Это возможно. Пока еще возможно. Но если он действительно начнет войну, как вы напророчили, то тут уж дудки – войн для отвода глаз не бывает!
– Я бы не был столь категоричен. История Кертории содержит в себе примеры весьма схожие.
– Но мы не на Кертории, герцог. Здесь начинается большая галактическая политика… Конфликт, даже локальный, будет затрагивать интересы многих власть и деньги предержащих, не говоря уже о миллионах, как их любят называть, простых людей. Поймите, я не оцениваю моральные аспекты проблемы; война – это слишком хлопотное мероприятие, оно потребует к себе все внимание и силы даже столь неординарной личности, как Принц… Ладно. Что второе? . Второй аргумент у меня был слабенький, а первый она разделала под орех, поэтому я поневоле скатился к обреченному тону, которым, бывало, пытался спорить с дядей…
– А почему нельзя допустить, что, даже имея в руках саму технологию, Принцу удобнее захватить уже имеющуюся станцию, а не строить новую?
– Ну, смотри выше, – она пожала плечами, как будто сочувствуя слабости моей позиции. – Но, самое главное, зачем бы Принцу именно эта станция?
– Ради экономии времени.
– Да ну? Герцог, вы сейчас рассуждаете как человек, на вас непохоже… Куда, скажите на милость, торопиться Его Высочеству, да и вообще любому керторианцу, имеющему в запасе несколько веков?
Надо заметить, почудилось мне, будто есть какое-то сильное возражение, чуть ли не использованное мной совсем недавно, но сообразить не удалось… А в остальном картина вырисовывалась совершенно неприглядная. К сожалению, я мог ответить вполне определенно (а именно утвердительно) на вопрос: «Хотелось бы мне, чтобы главным злодеем оказался Принц?» Только потому, что в противном случае мое поведение на Совете выглядело без всяких скидок дурацким. Существовал, правда, еще один вариант, при котором мои поступки имели определенный смысл, но тут я бы точно предпочел побыть идиотом… И все же я упомянул эту возможность:
– А как по-вашему, Гаэль, мог весь этот невообразимо сложный и разветвленный план быть продуктом ума барона Детана? Или это невероятно?
Гаэль не стала торопиться с ответом, а затем покачала головой с красноречиво поджатыми губами.
– Это вам лучше знать, герцог… Могу высказать свое мнение. Вашими же словами: мог, но это невероятно. Пояснить?
В данном случае ее мнение в точности совпадало с моим, но я все же махнул рукой – валяйте, мол!..
– Ни один из известных нам фактов этому не противоречит. Я, знаете, массу времени убила на изучение дел, которыми занимался барон, и не могла не отметить его склонности к артистизму. Даже в тех случаях, когда разгадка была сразу же ясна – ему ясна, разумеется! – и можно было действовать примитивно, он плел хитроумные сети, максимально долго пудрил мозги официальным властям, обыгрывал нюансы. В общем, его стиль очень похож на события вокруг, когда все является не таким, как выглядит. Особенно не в пользу господина барона говорит его попытка обмануть вас, давая Вольфару возможность спокойно добраться до своего убежища, – попытка, лично мне крайне неприятная… – с явным налетом мстительности подчеркнула она, но потом как будто устыдилась столь очевидного проявления эмоций и рассмеялась. – Но боюсь, герцог, что и тут главного препятствия мы не возьмем. Зачем вашему дяде все это затевать? В Галактике он достиг необычайной славы, пусть и в специфических кругах, денег может иметь сколько душе угодно, власть… Власть трудно измерить количественно, но если б он к ней стремился, то вряд ли столкнулся бы с проблемами – добрая половина крупнейших политиков и военных нашей части Галактики почла бы за счастье оказать ему любезность. Что остается? Игра ради самого процесса, с сильными противниками? Но он, по-моему, вовсе не спортсмен…
Наверное, подобные мысли могут выглядеть странными для человека, очутившегося в крайне запутанной и опасной ситуации, но против правды не попрешь. Еще, разумеется, можно сделать предположение, будто за последние дни я уже разгадал все секреты, составил гениальный всеобъемлющий план действий и теперь умиротворенно ожидал подходящего момента для его осуществления, но это будет так же похоже на истину, как кролик на удава…
Истина же заключалась в том, что я был вынужден расписаться в собственном умственном бессилии. Пытаясь распутать клубок, закрученный моими соотечественниками, и трепыхаясь в паутине недоказанных гипотез, версий и предположений, я чувствовал себя чрезвычайно урбанизированным господином, неожиданно оказавшимся посреди глухих джунглей, когда невозможно распознать зло или благо, опасность или спасение даже прямо под собственным носом…
Справедливости ради стоит отметить – героических усилий для проникновения под покровы тайн я все же не прикладывал. Вечером первого дня я вообще себя не утруждал, ссылаясь на то, что в те сутки пережито было достаточно – можно и отдохнуть, а весь второй день проторчал в рубке, в первой половине позволив себе понервничать относительно того, удастся ли нам беспрепятственно покинуть пределы Рэнда. Когда же это произошло, я приступил к осторожным расспросам Тома Карверса. Но ничего оригинального не выяснилось – как нетрудно было предположить, при отлете с Антареса герцог Лан откомандировал своего телохранителя мне в помощь «вплоть до нового распоряжения». Я не стал педантировать и интересоваться, как, по мнению Карверса, должен поступить новый приказ на яхту, не оборудованную генератором мультилинии, но сам над этим поразмыслил… Собственно, нельзя было исключать, что у герцога Лана могли найтись способы связи с подчиненным, но куда более вероятным выглядел другой вариант. Если мой дядя, предназначавший «Элейн» на заклание, поделился с Ланом своими намерениями, и тот решился по какой-то причине пожертвовать телохранителем, то, понятное дело, не озаботился проблемой отдачи распоряжений на тот свет. В таком случае коалицию двоих – Принца и барона Детана – можно было без боязни расширить до троих, приплюсовав еще и Лана. Соображение, отнюдь не вызвавшее у меня прилив жизнерадостности. Затем мои мысли двинулись дальше. Точнее, попытались двинуться, потому как я очень быстро и надежно запутался в вышеупомянутых тенетах, признал поражение и отправился спать…
Теперь же, с утра, я даже не предпринимал потуг вновь поразмыслить, решив последовать поговорке: одна голова – хорошо, а две – лучше… Только вот вторая голова временно отсутствовала: мистер Карверс в этом качестве не рассматривался изначально, а Гаэль явно впала в депрессию – почти не покидала облюбованную каюту, на вопросы отвечала односложно и даже не огрызалась. А посему я предпочитал к ней лишний раз с разговорами не лезть, хотя и сочувствовал, что скрывать… Парадоксальная ситуация, если рассматривать ее в исторической перспективе наших отношений – совсем ведь не за горами было время, когда я мечтал, чтобы она хоть ненадолго оставила меня в покое, а теперь сам испытывал неудобство из-за ее отсутствия…
Как раз когда я неторопливо изучал данный парадокс (с той точки зрения, следовало делать из него выводы или все же нет), предмет моих мыслей появился в кают-компании и, поприветствовав меня достаточно дружелюбным кивком, устремился к холодильнику. Такое проявление аппетита было сочтено мной за добрый знак, и я принялся наблюдать за Гаэлью с живейшим интересом, хотя и знал, что сейчас вспышки раздражения не миновать…
– И это все?! Ну и ну. Не ожидала от вас, герцог!
– Харчи остались от прежних хозяев, – поспешил оправдаться я, и она кивнула с легким смешком:
– И обстановка тоже. Немного не в вашем вкусе, на мой взгляд… В качестве дополнительного штриха бортовые огни этой посудины следовало бы прикрыть красными фильтрами.
Намек на публичный дом был вполне уместен, и хоть я не являлся автором интерьера, все равно смутился… Гаэль же бросила пиццу в печку и заметила:
– Кстати, даже эта дрянь заканчивается. Так же, как и мои сигареты. Да и вообще я не отказалась бы иметь под рукой какие-нибудь напитки, кроме пива и кофе!
– Не вижу проблемы – сядем на ближайшей планете рядом с супермаркетом.
По-моему, ответ был вполне логичным и мирным, но она неожиданно резко обернулась и нахмурилась:
– Мы не торопимся, что ли?.. Где мы вообще находимся? И куда летим? Я пожал плечами.
– Так, гуляем… Наверное, уже где-то на подступах к Антаресу.
– О! Моцион – это хорошая идея, – одобрила она. – Как додумались?
Прежде чем ответить, я пригляделся к ней повнимательнее – лицо осунувшееся, под глазами темные мешки, но макияж сделала, смотрит живо, еду и выпивку приличную опять же требует…
– Да вы никак оправились! – вынес я заключение, а она положила пиццу на тарелку, заняла место напротив меня, занесла нож с пилкой и… неожиданно помахала ими в воздухе.
– Я подумала, что негоже распускать нюни, когда ждет столько важных дел. Но раз мы гуляем, то могу пойти и погрустить еще!
– А вдруг не получится? – предположил я. – Да и неинтересно по второму кругу – свежесть и острота ощущений теряются безвозвратно…
Судя по тому, что нож с вилкой едва не устремились ко мне, она действительно была в порядке, поэтому я примиряющим тоном признался:
– Если честно, я ни в чем не могу разобраться.
– О! Неужели вам нужна моя помощь? – резво воскликнула она и приступила наконец к завтраку. – Нет-нет, я – с удовольствием! Но вам придется-таки рассказать мне историю с начала до конца…
Именно это я собирался сделать. Но, как и всегда, в самый неподходящий момент в голову полезли сомнения, ведь со времени моих размышлений, посвященных проблеме доверия в отношениях с Гаэлью, никаких изменений не произошло. Тот факт, что ее пытались убить, ничего, кроме собственной прискорбности, не доказывал. Вот если б знать, кто заложил мину и зачем… Но как раз для выяснения этого и требовалось раскрыть карты. Похоже на еще один очаровательный замкнутый круг, не правда ли?
Однако у всех моих высокомудрых колебаний был один существенный недостаток – они были бесполезны, как прием минеральной воды, когда почки уже отвалились. Гаэль, прекрасно понимавшая причины охватившей меня робости, один раз мельком посмотрела на меня поверх тарелки, и этого было достаточно. «Герцог, сейчас это будет очень некрасиво!» – ясно сказал ее взгляд, и оставалось только принять намек к сведению…
Что ж, я сделал лишь маленькую уступку своей осторожности и сходил удостовериться – не научился ли Том Карверс у моего дворецкого подслушивать под дверью? Нет, не научился – видимо, оттого, что по разным ведомствам служили… Отставной сержант вообще не отличался разнообразием привычек – в любой момент его можно было застать в пилотском кресле рубки с отрешенным взглядом и банкой пива в руке. При этом он производил впечатление совершенно счастливого человека… Я слегка нарушил его нирвану, потребовав подкорректировать курс с целью сделать остановку у ближайшего супермаркета, и удалился.
К моему возвращению в кают-компанию Гаэль покончила с трапезой, установила перед собой пепельницу, положила сигареты и всем видом выказывала готовность к продолжительной работе ушами… И на этот раз я не обманул ее ожиданий, разразившись монологом, длившимся без преувеличения несколько часов. Дабы не вносить путаницу, рассказывая только те фрагменты истории, которые она знать не могла, я выложил все, как и просили: с начала – создания Вольфаром «Бантама», до конца – последнего Совета…
Не знаю, устала ли она слушать (по крайней мере, внешне это никак не проявилось), но я молоть языком притомился… Поэтому на фразу:
– Удивительное дело – такое обилие информации, а ощущение, будто стала знать гораздо меньше! – я только вяло отмахнулся.
Гаэль поняла жест правильно и согласно кивнула:
– Значит, анализировать всю дребедень можно мне. Ладно, попробуем!
Обнадежив меня таким образом, она тотчас взяла тайм-аут, опорожнила пепельницы, поставила очередную – десятую, наверное, – порцию кофе… Когда все было готово, она мило улыбнулась и заговорила тем профессорским тоном, которым некогда разъясняла нам с Уилкинсом значение бумажки с расписанием полетов Вольфара:
– Знаете, герцог, вы предпочитаете рассматривать ситуацию в историческом аспекте – кто первый сказал «гоп», а кто в ответ достал пистолет, и так далее… Метод хороший, обстоятельный, но применить его в нашем случае у меня не получается. Поэтому давайте лучше сконцентрируемся на настоящем моменте, а там, глядишь, обратным ходом что-нибудь и распутается.
– Валяйте, концентрируйтесь! – великодушно разрешил я, но она не стала отвлекаться.
– Тогда начнем с общей расстановки сил в среде керторианцев. Можно принять как факт, что существует два альянса. Первый – я бы назвала его монархическим – состоит из Принца, вашего дяди и герцога Лана. Думаю, насчет последнего вы не ошиблись… Хотя правильнее этот союз считать вторым, ведь другой – по аналогии так и напрашивается название анархический, а? – образовался много раньше. Сложился он вокруг Вольфара и «Бантама», а целью его создателя…
– Не Вольфара? – перебил я, уточняя.
– Разумеется. Герцог Рег был как раз чем-то вроде пистолета. Но вы это и без меня знаете… – чуть раздраженно заметила она. – И вообще – не торопите меня без нужды! Так вот, мне кажется, целью этой загадочной личности являлось создание ситуации типа нынешней. Не в том смысле, что кто-то в точности мог просчитать такую головоломную цепочку событий. Скорее, речь идет о самом порождении конфликта и его дальнейшей эскалации…
– Очень умное слово, – фыркнул я, – но конечной целью любого конфликта… или войны, попросту говоря, является не собственно ведение боевых действий, а достижение победы – условий мира лучших, чем до начала разборки. Что рассматривается в качестве победы в нашем случае?
– Хороший вопрос! Но только вы, как в старые добрые времена, все норовите забежать вперед… Моя мысль такова: посмотрим повнимательней на состав коалиции. Двое – Вольфар и Таллисто – очевидны, далее, если верить вашему другу-финансисту, имеется еще товарищ, живущий на Аркадии… Ну, такой список выглядит вполне логично. Только мог ли кто-нибудь из них быть, грубо говоря, главарем?
Ответ как будто не подразумевался, но я поделился своими соображениями:
– Таллисто и Вольфар точно нет – они были простыми исполнителями. Пусть с разной степенью информированности и свободы, но не более того… А Князь Д'Хур? Да, честолюбия и амбиций ему не занимать.
– А ума?
– Блестящих качеств никогда не демонстрировал. Но не глупее прочих.
– Маловато. Тут нужны блестящие, совершенно выдающиеся качества. Это, пожалуй, самое тревожное – оглядывая список кандидатов, я не вижу достойных роли главного злодея. Наиболее известные мыслители – Принц и барон Детан – принадлежат к другому лагерю, а у остальных, простите, кишка кажется тонковатой…
Гаэль задумалась, но, как мне показалось, немного притворно, в глубине души ожидая наводящего вопроса, и я решил доставить ей маленькое удовольствие, совсем ведь не трудно…
– Хорошо, почему?
– Что почему?
– Ну, ну… Почему, по вашему мнению, главный злодей обязан быть титаном мысли, а не скромным тружеником хитрости и предательства?
Гаэль закурила, выдула пару колечек дыма и серьезно на меня посмотрела:
– Собственно, я исхожу из простой посылки, с которой ни один керторианец, думаю, спорить не станет: каждый ставит себе жизненные цели в силу своих умственных способностей. Покойный герцог Рег, например, хотел вернуться на Керторию, уничтожив предварительно конкурентов, и его поведение выглядит ясным и понятным. Граф Таллисто – с подачи своей жены, надо думать, – интересовался увеличением личного могущества, да и вообще ловлей рыбки в мутной воде интриг. Также и третий – Князь Д'Хур – по своему уму должен был руководствоваться схожим мотивом. Может, каким-то из первых двух, может, другим, но в любом случае – достаточно однозначным. А ведь действительная цель автора заговора наверняка очень сложна, глобальна…
– Но мы ее не знаем как будто? – не удержался я, но Гаэль ничуть не смутилась:
– Именно что! Варясь в самом центре событий уже столько времени, мы даже не можем предположить, к чему все это?.. Нет, герцог, мы без сомнения столкнулись с выдающимся умом. Без всяких шуток!
Не могу сказать, что ее рассуждения показались мне бесспорными, но здравое зерно в них безусловно присутствовало. Если же соединить их с моей идеей, от которой я то отказывался, то вновь возвращался…
– Гаэль, а почему все-таки не допустить, что за кулисами с самого начала стоял Принц? И мозгов у него вдосталь, и изворотливости, а подчас так вообще кажется, что он всю нынешнюю диспозицию видел чуть не с расстояния в полвека – один фокус с клятвой чего стоит.
– И что вы так пристали к Его Высочеству? – Гаэль капризно сморщила носик. – Вам бы и в самом деле хотелось, чтобы это оказался он?
Каверзный вопрос, примерно того же типа, что и «а кого бы вы хотели видеть своим врагом?» – отвечать нежелательно даже в шутку, поэтому я уклонился:
– Если вы можете убедить меня, что это не он, тогда зачем спрашивать?
– Штрих к психологическому портрету. Мне всегда казалось, будто Его Высочество вам внутренне симпатичен, а цепляетесь вы к нему только из опасения очутиться перед лицом полной неизвестности…
– Можете считать как вам угодно.
– Ага, грубость. Значит, я права, – она радостно потерла руки. – Ладно, без обид… Что же касается того, могу ли я убедить вас или не могу – это, знаете, науке неизвестно. Но попытаюсь, есть тут один момент…
Она вновь взяла паузу на приготовление кофе, закуривание и тому подобное, а я почему-то живо и красочно представил себе нашего безымянного злодея. И не важно, что у его физиономии не было чьих-то определенных черт, главное – наличествовало само лицо, а по нему ведь можно бить. И так, и так, и даже вот эдак…
По-видимому, я слегка увлекся, поскольку после очередного воображаемого удара обнаружил, что Гаэль уже вовсе не молчит…
– А? Что вы говорите?
– Черт! Я вас Бог знает сколько часов внимательно слушала, а вы и пять минут не в состоянии! – немедленно вспылила она, но я не стал подвергать сомнению состоятельность ее чувства времени и лишь покорно пожал плечами. – Хорошо, повторяю: все здесь упирается в технологию бессмертия. Но не так, как вы думаете, герцог!
– А как я думаю? – искренне заинтересовался я, и она после секундного колебания сообщила:
– Во-первых, вы считаете, что хотя мы не знаем окончательной цели главного злодея, смело можем утверждать – основным промежуточным достижением он ставил создание станции «Бантам» и обкатку технологии бессмертия. Так?
– Безусловно.
– Я с этим тоже согласна. Но, во-вторых, вы полагаете, что наш мистер Икс – или, по-вашему, Принц – контроль над секретной технологией потерял. В результате ошибки, не учитывавшей вашего неожиданного вмешательства, или же это был планируемый гамбит, что не столь важно. Главное, теперь злодей озабочен в первую очередь возвращением утраченного, а потом уже всем остальным. Верно?
Гаэль делала мне честь, предполагая, будто мои мысли находятся в таком идеальном порядке, как она только что изложила. Но в ответ я ограничился лишь подтверждающим кивком – да, я был вполне согласен так думать…
– А это – ерунда! – не скрывая довольной улыбки, заключила она. – По одной простой причине: станция «Бантам» как космический объект еще не тождественна технологии бессмертия. Ощущаете разницу?
– Очень отдаленно.
– Хорошо, поясню. Представьте себе эту станцию – тем более вы там бывали. Шлюзы, коридоры, лаборатории со всяким оборудованием и препаратами – и ни клочка документации! А в компьютерных банках пусто, как на вашей тарелке после обеда… Как? Сможете повторить эксперимент Вольфара?
– Исключено, – довольно-таки жалким голосом откликнулся я.
– Однако так все и есть!
Я был потрясен. Ладно бы Гаэль указала на ошибку мне, но ведь схожим со мной образом рассуждали все. И Принц, и барон Детан… С другой стороны, я сам был инициатором этого коллективного заблуждения – вел себя так, будто технология надежно покоится у меня в кармане. А раз обманывал не специально, могло и получиться – чем черт не шутит… Гаэль, дав мне время на осознание, продолжила:
– Да, очень ловко все устроено, и это еще раз подчеркивает недюжинную силу противника. Когда вы рассказывали про баталии на Совете, я сразу подумала про отсутствие документов. Конечно, вы – керторианцы, в смысле – знать об этом не могли, но странно, что никто даже не обмолвился о такой возможности. – Возразить было нечего, это замечание даже перекликалось с моим недавним удивлением, но Гаэль, по-видимому, на этот раз восприняла мое молчание как сомнение. – Подумайте сами, герцог! По вашим же словам, Вольфар предназначался на списание абсолютно всеми: и теми, на кого он хвост поднял, и теми, кто этот хвост, так сказать, поддерживал. Но ведь жертвуя Вольфаром, совершенно не обязательно терять драгоценную технологию – она в документах, описаниях экспериментов. А сама станция – оболочка, таких десяток можно понастроить, были б деньги! Так что тот, кто позаботился о сохранности документов, приобрел идеальную страховку на все случаи жизни.
По мере изложения на щеках Гаэли проступил румянец, глаза заблестели… Честно говоря, даже жалко было ее перебивать, но ради экономии времени я это сделал:
– Да нет, я согласен – для главного злодея, как вы его называете, захват документов с «Бантама» – прекрасный вариант.
– Раз вы признаете правильность моих рассуждений, то от обвинений в адрес Его Высочества придется отказаться! – победоносно закончила она.
Ход ее мыслей я улавливал с трудом, но промолчал, увлеченный своими собственными… Как наш таинственный негодяй мог обчистить станцию, попадать на которую умел один Вольфар? Для этого как минимум нужен был портал… Что вновь возвращало нас к группе Принц – барон Детан – герцог Лан. Все они были, скажем так, опорталенные.
– Хорошо, – пробурчал я, не скрывая недовольства. – Вы считаете, что Принц чист, ибо он больше прочих рвется к станции, в то время как если бы у него были документы, она была бы ему нужна как собаке пятая нога… Есть два возражения!
– Жду с нетерпением.
– Первое. А не является ли его поведение продолжением игры для отвода глаз?
– Поняла, – перебила она. – Это возможно. Пока еще возможно. Но если он действительно начнет войну, как вы напророчили, то тут уж дудки – войн для отвода глаз не бывает!
– Я бы не был столь категоричен. История Кертории содержит в себе примеры весьма схожие.
– Но мы не на Кертории, герцог. Здесь начинается большая галактическая политика… Конфликт, даже локальный, будет затрагивать интересы многих власть и деньги предержащих, не говоря уже о миллионах, как их любят называть, простых людей. Поймите, я не оцениваю моральные аспекты проблемы; война – это слишком хлопотное мероприятие, оно потребует к себе все внимание и силы даже столь неординарной личности, как Принц… Ладно. Что второе? . Второй аргумент у меня был слабенький, а первый она разделала под орех, поэтому я поневоле скатился к обреченному тону, которым, бывало, пытался спорить с дядей…
– А почему нельзя допустить, что, даже имея в руках саму технологию, Принцу удобнее захватить уже имеющуюся станцию, а не строить новую?
– Ну, смотри выше, – она пожала плечами, как будто сочувствуя слабости моей позиции. – Но, самое главное, зачем бы Принцу именно эта станция?
– Ради экономии времени.
– Да ну? Герцог, вы сейчас рассуждаете как человек, на вас непохоже… Куда, скажите на милость, торопиться Его Высочеству, да и вообще любому керторианцу, имеющему в запасе несколько веков?
Надо заметить, почудилось мне, будто есть какое-то сильное возражение, чуть ли не использованное мной совсем недавно, но сообразить не удалось… А в остальном картина вырисовывалась совершенно неприглядная. К сожалению, я мог ответить вполне определенно (а именно утвердительно) на вопрос: «Хотелось бы мне, чтобы главным злодеем оказался Принц?» Только потому, что в противном случае мое поведение на Совете выглядело без всяких скидок дурацким. Существовал, правда, еще один вариант, при котором мои поступки имели определенный смысл, но тут я бы точно предпочел побыть идиотом… И все же я упомянул эту возможность:
– А как по-вашему, Гаэль, мог весь этот невообразимо сложный и разветвленный план быть продуктом ума барона Детана? Или это невероятно?
Гаэль не стала торопиться с ответом, а затем покачала головой с красноречиво поджатыми губами.
– Это вам лучше знать, герцог… Могу высказать свое мнение. Вашими же словами: мог, но это невероятно. Пояснить?
В данном случае ее мнение в точности совпадало с моим, но я все же махнул рукой – валяйте, мол!..
– Ни один из известных нам фактов этому не противоречит. Я, знаете, массу времени убила на изучение дел, которыми занимался барон, и не могла не отметить его склонности к артистизму. Даже в тех случаях, когда разгадка была сразу же ясна – ему ясна, разумеется! – и можно было действовать примитивно, он плел хитроумные сети, максимально долго пудрил мозги официальным властям, обыгрывал нюансы. В общем, его стиль очень похож на события вокруг, когда все является не таким, как выглядит. Особенно не в пользу господина барона говорит его попытка обмануть вас, давая Вольфару возможность спокойно добраться до своего убежища, – попытка, лично мне крайне неприятная… – с явным налетом мстительности подчеркнула она, но потом как будто устыдилась столь очевидного проявления эмоций и рассмеялась. – Но боюсь, герцог, что и тут главного препятствия мы не возьмем. Зачем вашему дяде все это затевать? В Галактике он достиг необычайной славы, пусть и в специфических кругах, денег может иметь сколько душе угодно, власть… Власть трудно измерить количественно, но если б он к ней стремился, то вряд ли столкнулся бы с проблемами – добрая половина крупнейших политиков и военных нашей части Галактики почла бы за счастье оказать ему любезность. Что остается? Игра ради самого процесса, с сильными противниками? Но он, по-моему, вовсе не спортсмен…