Кэссиди Гвендолин. Сила ее страсти

   Пройдя в ванную, Кьяра скинула мокрую одежду и, хорошенько растеревшись полотенцем, переоделась в сухое, – немного подумав, она накинула легкий белый сарафан. С волосами пришлось повозиться; длинные и густые, они никак не желали сохнуть, несмотря на помощь фена. К тому времени, как девушка закончила приводить себя в порядок, как раз подошло время обеда.
   Обед также накрыли на террасе. Кьяра спустилась к столу последняя. Филиппо бросил на нее взгляд исподлобья.
   – Я слышал, вы сегодня окунулись в бассейн, – заметил синьор Никколо. – Ну и как, понравилось?
   По его тону было непонятно, говорит он всерьез или с иронией, и Кьяра решила отвечать как ни в чем не бывало.
   – Просто замечательно! Сегодня так душно. Как хорошо иметь бассейн у себя в саду.
   – Когда становится прохладно, вода в нем подогревается. Зимой, конечно, мы не купаемся.
   – Я понимаю, – улыбнулась Кьяра, не глядя на Филиппо. – Вы закончили свою работу?
   – Почти. И по-прежнему готов кататься верхом, если вас интересует именно это. Но вам есть во что переодеться?
   – У меня есть джинсы и кроссовки. Но на голову – ничего.
   – Думаю, мы вам что-нибудь подберем. – Никколо окинул ее оценивающим взглядом.
   Филиппо хотел что-то сказать, но, поймав взгляд отца, промолчал с крайне недовольным видом.
   Позже, переодеваясь у себя в комнате, Кьяра искренне пожалела, что у нее нет костюма для верховой езды. Она подозревала, что в джинсах ей будет совсем не так удобно. Если эта поездка не разовая, придется приобрести подходящую одежду.
   Синьор Никколо уже поджидал Кьяру на террасе. В специальных штанах и высоких кожаных сапогах он выглядел чрезвычайно эффектно.
   – Ваш наряд, пожалуй, сойдет, – приветствовал он ее весело. – А вы уже видели нашу конюшню?
   – Нет, дальше теннисного корта я еще не ходила. У вас большая территория, за один раз всю не обойдешь.
   – Ну так пойдемте, посмотрите. Филиппо уже там.
   Они шли наискосок через сад, через густые заросли4. Кьяра всем телом ощущала близость синьора Никколо, вздрагивала от легких случайных прикосновений.
   – Какие-то проблемы? – поинтересовался он вдруг.
   – С чего вы взяли?
   – Если бы вы знали, как это раздражает, когда на вопрос отвечают вопросом, – сказал Никколо с досадой.
   – Понимаю вас. – Кьяра встряхнула головой. – Просто я немного нервничаю. Я, признаться, неважно сижу в седле.
   – Вам не о чем волноваться. Пенелопа очень спокойная лошадь, к тому же старая. Вы быстро приспособитесь к ней. Филиппо вам поможет. Сам он ездит на лошади лет с четырех.
   У Кьяры привычно сжалось сердце. Сколько всего она не видела!
   – Представляю, как забавно он выглядел, – пробормотала она.
   – Не то слово. Важный, в настоящем костюме. У нас должны быть фотографии. Несколько альбомов. Наверное, Филиппо хранит их где-то у себя.
   Наконец они подошли к конюшне. Филиппо уже сидел с горделивым видом на Султане.
   – Я все-таки думал, что вы найдете себе занятие поинтереснее, – сказал он вредным голосом.
   – Что может быть интереснее, – ответила Кьяра быстро, словно не замечая насмешки. – Кто из них Пенелопа?
   Филиппо презрительно фыркнул. В конюшне находилось всего два животных; лишь одно из них – жеребец. Значит, второе – Пенелопа, сообразила Кьяра. Дурацкий вопрос.
   Пенелопа оказалась значительно выше тех лошадок, на которых приходилось кататься Кьяре. Оставалось только поверить Никколо на слово. Молодой паренек, работавший на конюшне, принес Кьяре старую шляпу. Непохоже было, чтобы она принадлежала когда-то Лауре, хотя, судя по возмущенному взгляду Филиппо, можно было подумать именно так.
   Синьор Никколо помог Кьяре забраться в седло. Ома осторожно выпрямилась, чувствуя себя крайне неловко и неуютно. Сам Никколо уселся на гнедого жеребца недоброго вида – очевидно, это был Язон.
   – Езжай вперед, – предложил он Филиппо. – Мы за тобой.
   Мальчик тронул коня. И он, и его отец так естественно смотрелись верхом, что оставалось только позавидовать. Лаура наверняка тоже прекрасно сидела в седле, с горечью подумала Кьяра. Они выезжали втроем по вечерам, дружные, счастливые. Интересно, как все-таки выглядела Лаура?
   Пенелопа послушно двинулась с места, следуя за Язоном, и Кьяра чуть приободрилась.
   – Все в порядке? – Синьор Никколо пустил Язона вровень с Пенелопой.
   – Пока да. – Она погладила Пенелопу по блестящей гриве. – Чудесная лошадь.
   – У вас хорошая посадка, – заметил Никколо.
   – У вас еще лучше. – Кьяра чувствовала себя все уверенней.
   Ветер дул ей в лицо. Пахло лошадями, кожей, душистыми летними травами. Она готова была ехать так вечно!
   – Я же говорил вам, что все будет в порядке, – сказал он, радуясь ее восторгу. – Сейчас въедем на холм, и можно будет пустить их галопом.
   С холма открывался восхитительный вид: внизу раскинулась вилла Виченци, вдали маячил Санто-Феличе, а прямо перед ними возвышалась гора – вон и деревня Аделины виднеется. – Ну что, готовы? – Никколо с трудом сдерживал жеребца.
   Филиппо уже давно ускакал вперед – юный кентавр, составляющий единое целое со своим конем. Кьяра глубоко вдохнула душистый воздух.
   – Да!
   Никколо отпустил поводья, и Язон помчался галопом. Пенелопа, не дожидаясь команды от своей всадницы, рванула за ним. У Кьяры перехватило дыхание от ужаса. Но через пару минут страх прошел. Она уже чувствовала себя великой наездницей, способной обуздать даже Язона.
   Но все испортил кролик, совершенно некстати выскочивший из высокой травы прямо под носом у Пенелопы. Громко фыркнув, лошадь резко остановилась. Кьяра, совершенно не готовая к такому повороту событий, не успев даже понять, что к чему, перелетела через голову Пенелопы и тяжело упала в траву.
   Она едва приподняла голову, как Никколо, спешившись, уже был около нее.
   – Вы ударились? Все цело? – спрашивал он с искренним беспокойством.
   – Похоже, да. – Кьяра осторожно села, ощупывая себя. – Пострадало только мое самолюбие. Меня сбил с ног какой-то кролик!
   – Это могло случиться с кем угодно, – поспешно заверил ее Никколо.
   Но только не с ним, подумала она мрачно. Опершись на протянутую руку, девушка медленно поднялась с земли. Внезапно плечо ее пронзила такая сильная боль, что она не смогла сдержать стона.
   – Ничего страшного, – сказала она торопливо. – Просто ушиб. Могло быть и хуже.
   – Гораздо хуже, – согласился Никколо. – Вы запросто могли сломать шею. – Он осторожно ощупал ушибленное плечо. – Кость вроде бы цела. Попробуйте подвигать рукой.
   Она послушно подвигала, стараясь сохранять безразличное выражение лица. От его прикосновений у нее в голове все смешалось, по телу пошло тепло. И Никколо это заметил, – она читала это в его глазах, медленной улыбке.
   – Я хочу тебя, – сказал он тихо.
   Чувствуя, как тяжело бьется сердце, Кьяра отвернулась, пытаясь найти Пенелопу. Но лошадь была рядом. Они с Язоном мирно стояли бок о бок, пощипывая траву. А впереди переступал с ноги на ногу Султан. Сжимающий поводья Филиппо пристально смотрел на отца и Кьяру, и на лице его отражалась целая гамма чувств.
   – Вы даже ездить верхом не умеете, – проговорил он сквозь зубы. – Моя мама никогда не падала с лошади.
   Никколо хотел прервать сына, но Кьяра торопливо схватила его за руку.
   – Конечно, мне никогда не сравниться с твоей мамой, – сказала она спокойно. – Но ты можешь поучить меня правильно ездить.
   – Да кому-нибудь придется, – ответил Филиппо язвительно, – пока Пенелопа не осталась без ноги.
   Он рванул поводья, и Султан вихрем унесся прочь.
   Кьяра расстроенно посмотрела на синьора Никколо.
   – Как вы думаете, это можно назвать прогрессом в наших отношениях?
   – Это можно назвать бессовестной грубостью, – сказал он сердито. – Вы не должны были затыкать мне рот.
   – Это еще больше испортило бы отношения между нами. И потом, Филиппо прав. Из-за моей неопытности могла пострадать Пенелопа.
   – Даже самых опытных из нас обстоятельства могут застать врасплох. – Никколо внезапно молниеносно поцеловал Кьяру в губы. – Вот так, например, – сказал он, с довольной улыбкой глядя на ее ошарашенное лицо. – Хотите продолжить или пойдем домой?
   Лучше всего не обращать внимания, решила Кьяра. Хотя это будет непросто, – ее губы все еще хранили вкус его поцелуя. Да что же это такое, как будто у нее и без того мало проблем!
   – Думаю, мне все-таки придется вернуться домой.
   Никколо подвел Кьяре Пенелопу и помог сесть в седло. Девушка крепко сжала поводья, стараясь не обращать внимания на мучительно ноющее плечо. Вдалеке маячил Филиппо на Султане.
   – Вы не беспокоитесь за сына, когда он скачет вот так, один? – не выдержала она.
   – Конечно, беспокоюсь. Но не могу же я все время держать его на привязи. А потом, если я запрещу ему ездить верхом, он просто возненавидит меня.
   – Не думаю. Не думаю, что он сможет вас возненавидеть, что бы вы ни сделали. Вы для него все.
   – Несмотря на то, что я уделяю ему недостаточно внимания? – Никколо бросил на нее лукавый взгляд.
   – Я была неправа, – признала Кьяра. – Вы далеко не самый плохой отец из тех, какие мне встречались.
   – Рад это слышать. Как плечо?
   – Побаливает.
   – Скорее всего, у вас появится огромный синяк, – сообщил он. – Надо будет найти для вас специальный бальзам.
   Им навстречу ехал Филиппо. Поравнявшись с Кьярой, он придержал коня.
   – Извините, – пробормотал он неловко, глядя куда-то в сторону. – Я не должен был так говорить. Пенелопа оступилась не по вашей вине.
   Кьяра не успела ответить, как Филиппо снова рванул поводья и умчался вперед.
   – Вот это действительно прогресс, – уважительно заметил Никколо. – Если дело пойдет с такой скоростью, то к моему отъезду вы и вправду подружитесь.
   Кьяра с сомнением пожала здоровым плечом. И все же первый шаг навстречу друг другу они с Филиппо сделали.
   К тому моменту, когда они добрались до конюшни, клубившиеся целый день облака собрались-таки в большую темную тучу.
   – Нам повезло, что мы успели до дождя. – Никколо из-под руки смотрел на небо. – Похоже, завтра солнца тоже не будет.
   – Я промокнуть не боюсь, – заявил Филиппо, неожиданно бросив Кьяре заговорщический взгляд. – Но не думаю, что вы захотите выезжать Пенелопу под дождем.
   – Бывают вещи и похуже, – миролюбиво ответила та. – Кто знает, может, я захочу прокатиться вместе с тобой завтра с утра пораньше. Если ты не будешь против, конечно.
   – Как хотите, – бросил мальчик безразлично и вышел из конюшни.
   Никколо с изумлением посмотрел ему вслед.
   – Действительно, прогресс!
   – Не будем торопиться с выводами. Дождь начался на полпути к дому. Последние метры они бежали уже под ливнем.
   – В Египте-то дождя не будет, – с завистью сказал Филиппо.
   – Там будет такая жара, что дождь покажется несбыточной мечтой, – ответил ему Никколо.
   – Пока вы будете работать, мы с Филиппо будем развлекаться, – вставила Кьяра.
   – Интересно, как? – фыркнул мальчик.
   – Придумаем что-нибудь.
   Филиппо с интересом посмотрел на Кьяру.
   – Я бы придумал взять лодку и покататься на озере.
   – С удовольствием, – быстро проговорила Кьяра, не дав Никколо вставить ни слова.
   Никколо посмотрел на нее с укором.
   – Какие замечательные планы! Будем надеяться, что все-таки не в самый шторм? Ладно, пойду позвоню.
   Кьяра и Филиппо вместе поднялись на второй этаж. Оказалось, что комната мальчика расположена всего через две двери от ее комнаты.
   – А я даже не слышала, как ты прошел мимо сегодня утром.
   – Здесь очень плотные двери, – ответил Филиппо. – Через них ничего не слышно. Если хотите поехать со мной завтра утром кататься, поставьте будильник. Я обычно готов к половине седьмого.
   – Договорились, – обрадовалась Кьяра. – Утром встречаемся.
   Закрыв за собой дверь, она подошла к зеркалу и улыбнулась собственному отражению. Ее сын вел себя уже не так враждебно. Конечно, это случится не завтра, но все же, все же они подружатся.
   Она не хотела думать о том, что будет потом.

4

   В этот день Кьяра и Филиппо ужинали вдвоем. На все расспросы Тереза отвечала, что синьора Никколо нет дома, а куда он ушел – не сказал.
   – Небось, к Монике поехал, – недовольно пробурчал Филиппо.
   – А кто это, Моника? – самым безразличным тоном поинтересовалась Кьяра.
   – Одна женщина. Я слышат, как он с ней разговаривал вчера вечером по телефону.
   – Вы с ней знакомы?
   – Нет, и надеюсь, что не познакомимся.
   – Твой папа имеет право общаться с тем, с кем захочет. В том числе и с женщинами, – мягко сказала Кьяра. – И это еще не значит, что он обязательно собирается снова жениться. А потом, почему ты думаешь, что мама была бы против его женитьбы? Наверняка она не пожелала бы ему навсегда остаться одиноким.
   – Он не одинок, – оскорбился Филиппо. – У него есть Я:
   – Сейчас – да. Но ты скоро вырастешь, уедешь учиться в какой-нибудь университет. И что тогда?
   – Когда это еще будет! – фыркнул мальчик. – Через сто лет.
   – Ты сам не заметишь, как пролетит время. – Кьяра замялась, подбирая слова. – Твой папа тебя очень любит, но ты должен понять…
   – Он мне не родной отец, – оборвал ее Филиппо. – Я усыновлен.
   – Знаю…
   Кьяра испуганно замолчала, увидев, как широко и обиженно распахнулись глаза Филиппо.
   – Он вам уже рассказал!
   – Но в этом нет ничего обидного или постыдного! Тебя любят не меньше родного сына. Твои приемные родители выбрали именно тебя!
   – Они меня не выбирали, – процедил мальчик сквозь зубы. – Они взяли то, что было. Потому что настоящие родители меня не захотели.
   – Это не так! – вспыхнула Кьяра, но тут же прикусила язык. – Это не обязательно так, – поправилась она тут же. – Может, они были очень бедные и хотели, чтобы тебя вырастили те люди, которые смогут тебе что-то дать.
   – Вы бы тоже так поступили на их месте? – ехидно поинтересовался Филиппо.
   У Кьяры перехватило дыхание. Но голос ее остался спокоен.
   – Конечно, мне бы не хотелось так поступить. Но благополучие ребенка должно быть на первом месте. Кто знает, может быть, твоя мать – настоящая мать – была еще слишком молода и просто не имела ни средств, ни возможности вырастить ребенка.
   – То есть у нее не было мужа? – хмурясь, спросил Филиппо.
   – Был или не был, неизвестно. Но я точно уверена в том, что она любила тебя.
   Филиппо молча водил вилкой по скатерти. Наконец он поднял голову.
   – У нас в школе есть еще один мальчик, которого тоже усыновили. Он виделся со своей матерью.
   – Ну и как? – замирая, спросила Кьяра.
   – Он говорит, это было ужасно. Его мать притащила с собой девчонку и сказала, что это его сестра.
   – Наверное, им всем было очень непросто. Они практически знакомились заново.
   – Ну ничего, со мной такого не случится, – ледяным тоном заявил Филиппо. – Потому что я никогда не захочу увидеться со своей настоящей матерью. Она меня предала!
   Кьяре захотелось умереть. Зачем только она завела этот разговор! Последним усилием воли она удерживалась от того, чтобы не кинуться к Филиппо с плачем, с просьбой простить ее, с уверениями в любви.
   Но она не могла, не имела права. Она должна была сидеть и вежливо слушать то, как проклинает ее собственный сын.
   Остаток ужина прошел в напряженном молчании. Поев, Филиппо быстро ушел в свою комнату, и Кьяра осталась в тягостном одиночестве. Спать – рано, читать не хотелось. Оставалось только бродить по темнеющему саду, перебирая в голове подробности своего разговора с Филиппо и отгоняя непрошеные мысли о синьоре Никколо.
   Вполне возможно, что он сегодня не вернется домой, а останется ночевать у своей подруги. Конечно, в этом нет ничего особенного… Но пусть только попробует после этого заигрывать с ней, Кьярой. Надо признать, что у него это хорошо получается. Прошло меньше двух дней, а Никколо ее почти что приручил. Какая же она все-таки дурочка! Жизнь ничему ее не учит.
   На улице совсем стемнело. Вернувшись в дом, Кьяра остановилась в нерешительности. Очень хотелось снова поиграть на рояле. Ну ладно, почему бы и нет? Хозяин ей разрешил. Двери плотные, так что звук далеко не разносится, и она никому не помешает.
   Музыка, как всегда, успокоила и утешила ее. Сначала Кьяра играла все, что вспоминалось, потом заглянула в ноты, лежавшие на пюпитре. На какие-то мгновения она забыла, где находится, забыла о своих горестях, видя перед собой только ноты и черно-белые клавиши.
   Тем неожиданнее оказалось появление синьора Никколо, который, по мнению Кьяры, должен был находиться вовсе не здесь, а у своей Моники.
   – Не останавливайтесь, – попросил он, подходя к роялю.
   Но она уже оборвала игру.
   – Я не знала, что вы уже вернулись, – сказала девушка сдержанно, – и не думала, что звук так хорошо разносится по комнатам.
   – А он не разносится. Я услышал музыку через окно, когда подходил к дому. – Его голос стал задумчивым. – Совсем как раньше.
   Синьор Никколо опустился в глубокое кресло, откинул голову на спинку, вытянул ноги.
   – Прошу вас, сыграйте еще. Мне это очень нужно.
   Кьяра послушно заиграла, хотя ей очень хотелось встать и уйти. Механически, уже без настроения, опуская руки на клавиши, она посматривала в сторону синьора Никколо. В строгом костюме и белоснежной рубашке, он был сейчас похож на бизнесмена. Странный наряд для встречи с любимой женщиной, мелькнуло у нее. Хотя, кто знает, может быть, Монике он нравится именно таким.
   – Хорошо провели вечер? – не выдержала Кьяра.
   – Насколько это возможно, – ответил Никколо, не открывая глаз. – Простите, что бросил вас. Надеюсь, Филиппо вел себя прилично?
   – Все было прекрасно, – ответила она безмятежно.
   – Да что вы? – В голосе его прозвучало плохо скрытое недоверие. – А кстати, Тереза сказала, что встретила вас незадолго до обеда насквозь мокрую. Вы любите купаться в одежде?
   – Я поскользнулась на краю бассейна, – недовольно ответила Кьяра.
   – У Терезы другое мнение на этот счет, – возразил синьор Никколо.
   – Откуда ей знать? Ее там не было;
   – А вы не любите ябедничать. – Выпрямившись в кресле, Никколо пристально смотрел Кьяре в лицо. – Вы готовы сочинить что угодно, только бы не подставить Филиппо, так?
   Кьяра нехотя кивнула и заиграла вновь. Плечо болело; завтра проступит здоровенный синяк. Неизвестно, сможет ли она утром сесть на лошадь.
   Девушка вздрогнула. Встав с кресла, синьор Никколо подошел к ней сзади и положив руку на пострадавшее плечо, начал медленно массировать его. Незашторенное окно отражало происходящее в комнате словно зеркало, Желание Никколо было ясно написано на его лице.
   Кьяра осторожно закрыла крышку рояля.
   – Пожалуй, мне уже пора, а то я завтра утром не встану, А Филиппо ждать не будет.
   – Ну конечно. – Никколо сделал шаг назад, пропуская Кьяру. – Мне тоже не повредит лечь пораньше.
   Кьяра бросила взгляд на часы. Половина десятого! Совсем рано. Ей почему-то казалось, что уже гораздо позже.
   Никколо нежно провел пальцем по ее шее.
   – Перестаньте! – Сладкая дрожь пробежала по спине.
   – Не могу, – ответил он мягко. – Вы сводите меня с ума с того самого момента, как появились здесь.
   Никколо развернул Кьяру лицом к себе, с улыбкой всматриваясь в ее черты.
   – Я хочу вас, Кьяра.
   – Мало ли, что вы хотите, – Она рассерженно вырвалась из его рук. – Лично я иду спать. Причем одна.
   – Какая моральная стойкость!
   – Не иронизируйте, пожалуйста! Вы не хуже меня способны сдерживать свои желания.
   – Так, значит, и у вас имеются такие же желания? – Улыбка его стала шире.
   – Желания имеются у всех, – ответила она надменно. – Дело не в этом, а в том, способны ли мы их контролировать. Возможно, у вас был неудачный вечер, но я ничем не могу вам помочь. Никколо озадаченно нахмурился.
   – Почему вы думаете, что у меня был неудачный вечер?
   – Ну… вы так рано вернулись, – смутилась Кьяра.
   – И где же я, по-вашему, был?
   Кьяра поняла, что отговорками не отделаться.
   – Филиппо считает, что вы встречались с некоей Моникой.
   – Он правильно считает, хотя я никогда не говорил ему о ней и не называл ее имени. Мы вместе сходили в ресторан, потом я отвез ее домой без всяких далекоидущих намерений. Так что насчет неудачного вечера вы сильно ошиблись.
   – Я прошу прощения. – Кьяра сделала шаг назад.
   – Не стоит. – Никколо шагнул за ней. – Вы, кажется, слегка приревновали, или это мне только показалось?
   – Вам показалось, – ответила она торопливо. – У меня нет причин ревновать… Меня…
   – Вас интересует только Филиппо, – продолжил он за нее. – Повторяйте это как можно чаще и, может быть, поверите в это сами. Но не надейтесь убедить меня, – добавил Никколо, прикасаясь ладонью к ее щеке. – Я точно знаю, что вы хотите того же, что и я.
   Склонившись, Никколо поцеловал ее в губы, и Кьяра послушно закрыла глаза, чувствуя, как сладостная дрожь насквозь пронизывает ее тело.
   Все было именно так, как она представляла себе. Он положил руку ей на затылок, перебирая длинные волосы. Его поцелуй был нежен, язык осторожно раздвинул ее губы.
   Она прильнула к нему, слыша его учащенное дыхание, с наслаждением ощущая сильные руки на спине и бедрах. Его горячие губы касались ее длинной шеи, груди…
   – На тебе слишком много одежды, – прошептал он хрипло. – На нас обоих ее слишком много.
   И очень хорошо, подумала она, с огромным трудом пытаясь освободиться от сладкого дурмана, выйти из транса. Она начинала понимать, что этот человек привлекает ее не только физически. Но она просто не может позволить себе влюбиться в него всерьез.
   Никколо не попытался удержать ее, когда она вырвалась из его объятий. Он просто стоял и смотрел так, что у Кьяры защемило сердце.
   – Ты думаешь, я просто хотел поразвлечься вечерком? – спросил он с упреком.
   – Я так не думаю. – Ее голос дрожал. – Просто не надо. Ни к чему хорошему это не приведет.
   – Минуту назад тебе это нравилось.
   – Да. – Кьяра понимала, что отрицать было бы смешно. – Ты… Вы очень хорошо умеете убеждать, Никколо. Я увлеклась…
   – И не только вы, – сказал он с усмешкой. – Но я постараюсь сдерживать себя впредь. Спокойной ночи.
   Он повернулся и быстро вышел из комнаты.
   Она добилась своего. С сегодняшнего вечера он оставит ее в покое. Но Кьяра не испытывала удовлетворения от этой мысли. Только тоску и чувство пустоты.
   Она плохо спала и поздно проснулась. К тому времени, когда Кьяра спустилась к завтраку, и Никколо, и Филиппо уже давно поели и разошлись по своим делам.
   К счастью, Тереза не сердилась на нее за опоздание и даже предложила приготовить горячий завтрак. Но Кьяре вполне достаточно было тостов с сыром и кофе.
   – А вы не знаете, где Филиппо? – спросила она, добавляя в кофе сливок.
   – Кажется, собирался на теннисный корт, – ответила домоправительница.
   – Один?
   – Да. Он часто тренируется один, когда не с кем поиграть.
   – А отец с ним не играет?
   – Почему же. Играет, когда есть время. – Тереза бросила на Кьяру проницательный взгляд. – Симпатичный мужчина, правда?
   Кьяра пожала плечами с таким видом, словно впервые об этом задумалась.
   – Да, наверное.
   – Не может быть никаких «наверное». Стоит ему только пальцем поманить, и к нему тут же примчится любая женщина со всей нашей округи.
   – Даже замужняя? – пошутила Кьяра.
   – Вполне возможно, – со смешком ответила Тереза. – Да только он не поманит. Слишком серьезный да занятой для этого. А у вас есть молодой человек? – спросила она внезапно.
   – Здесь нет, – покачала головой Кьяра. – Да, наверное, нигде нет, – добавила она легко. – Я совершенно свободна душой и телом.
   – Ну… с вашей внешностью у вас должна быть куча ухажеров. И вы никогда не хотели выйти замуж?
   – Когда-нибудь – конечно. Но пока я еще не встретила такого человека. Сейчас мне и так неплохо.
   – Ну это пока. А когда вы станете старше? Остаться одной не очень-то приятно, поверьте мне. Я поздно вышла замуж, за Джованни – он работает здесь же, на вилле, и благодарю Бога за это каждый день. Послушайте меня, выходите замуж. Не ждите, когда состаритесь. А то потом пожалеете, да поздно будет.
   – Мне кажется, я еще сильнее пожалею, если выйду замуж просто ради того, чтобы выйти, – заметила Кьяра. – Вы-то вышли по любви.
   – Я-то да. – Тереза задумчиво улыбнулась, потом вдруг встряхнула головой. – Пора и синьору Никколо заняться своим будущим. Через несколько лет Филиппо вырастет, и он останется один. Подумайте об этом.
   Кьяра поперхнулась кофе.
   – Что вы хотите сказать? – пробормотала она, откашливаясь.
   – А почему бы и нет, милочка? – невозмутимо сказала Тереза. – Попробовать никогда не помешает. Вы оба хороши собой, и я видела, как он посматривает на вас… а вы – на него.
   – Я не посматриваю! – возмутилась Кьяра, но, поймав лукавый взгляд Терезы, не выдержала и улыбнулась. – Вы ошибаетесь.
   – Может, и ошибаюсь, – легко согласилась Тереза. – Да только физическое влечение – не самое плохое начало. – Она насмешливо посмотрела на растерянную девушку. – Я, конечно, уже старая, но память у меня еще хорошая. Помню, как все бывает. Ну да ладно, пойду. У меня еще всяких дел полно.