Страница:
После ресторана они расстались, договорившись о встрече в шесть. Никколо умчался в институт, а Филиппо предложил для начала сходить в зоопарк. Потом они гуляли по городу, заходя во все встречные магазины игрушек, в одном из которых Филиппо присмотрел совершенно необходимый для школы водяной пистолет.
После этого он довольно неожиданно завел Кьяру в дорогой магазин одежды. Не удержавшись, она примерила голубое шелковое платье за небывалую цену. Филиппо, увидев ее в этом платье, потребовал, чтобы она немедленно его купила, и Кьяра, неожиданно для себя, решилась на покупку.
– У вашего сына превосходный вкус, – с улыбкой заметила продавщица.
Кьяра покраснела, потом побледнела, перевела глаза на Филиппо. Но он, к счастью, не слышал замечания, поскольку в этот момент увлеченно строил самому себе рожи в огромном зеркале.
А если бы даже и услышал, сказала она себе, он все равно не принял бы его всерьез.
До гостиницы они добрались только в половине шестого.
– Мы попали в час пик, – объяснила Кьяра недовольному Никколо. – А до этого долго ловили такси.
– Могли бы почаще посматривать на часы, – проворчал он. – Теперь придется поторопиться. Я взял билеты в театр на шесть. Поужинаем после спектакля.
– Вы наденете свое новое платье? – спросил Филиппо, провожая Кьяру в ее номер.
– Не сейчас. – Она раскрыла сумку. – Для театра подойдет и костюм попроще.
– А я наряжусь, как следует, – похвастался мальчик. – В прошлый раз папа очень рассердился, когда я на банкет надел джинсы.
Он убежал, и Кьяра торопливо переоделась и причесалась, уже на ходу засовывая ноги в туфли на шпильках.
Заглянув в номер к своим мужчинам, она застала обоих в крайне раздраженном состоянии. Никколо выговаривал сыну за то, что тот категорически отказывался повязывать галстук.
– Что я могу поделать, если он меня душит, – кипятился Филиппо. – ты хочешь, чтобы я ходил, как все эти старики на твоих приемах.
В сердцах схватив галстук, он умчался в ванную.
– По-моему, это действительно излишне, – неуверенно произнесла Кьяра. – Ведь ему только девять лет.
– Позволь мне самому решать, что для моего сына излишне, а что нет, – холодно произнес Никколо.
Кьяра, кусая губы, отвернулась. Она не ожидала, что он будет настолько категоричен.
Никколо хотел что-то сказать, но тут в комнату вернулся надутый Филиппо в кое-как повязанном галстуке, и спор прервался сам собой.
Спектакль оказался чрезвычайно смешным, с большим количеством музыки и танцевальных номеров. Филиппо, забыв про галстук, хлопал в ладоши и звонко хохотал.
– Ты ничего не понимаешь в современной моде, – заявил он все же отцу, когда они ужинали в очередном ресторане.
– Пусть так, – согласился тот добродушно. – А ты тоже все еще сердишься на меня? – обратился он к Кьяре.
– С чего ты взял, что я рассердилась? – Она отвела глаза.
– За что? – встрял Филиппо.
– Кьяра тоже думает, что галстук тебе необязателен, – ответил Никколо. – И, наверное, тоже считает меня несовременным. Пусть я старомоден, но мне не нравится твоя прическа, – добавил он. – Когда ты подстрижешься?
– Не знаю. – Филиппо пожал плечами. – Хочешь, сбрею все наголо?
– Ну это уж слишком…
– Кьяра?
Какая-то молодая женщина заглядывала Кьяре в лицо.
– Кьяра, неужели это ты?
У Кьяры сердце ушло в пятки. Сильвана! Не может быть! Она гуляла по родному городку, и ее не узнала ни единая душа! А стоило поехать в Рим, как она тут же наткнулась на Сильвану!
Они раздружились вскоре после того вечера у Луиджи, а потом Сильвана вместе с родителями переехала, в другой город. И вот, через столько лет, они встретились вновь!
– Сильвана? Здравствуй… Мы когда-то учились вместе в школе, – пояснила она Никколо с натянутой улыбкой.
– Очень давно, – рассмеялась Сильвана, с интересом оглядывая всех троих. – Я вижу, у вас семейный выход?
– Я работаю у синьора Виченци. А это его сын.
– Ты работаешь няней?
– Синьорина Кьяра – мой компаньон, – ледяным тоном объявил Филиппо. – Я больше не нуждаюсь в нянях.
– Ну об этом можно поспорить, – сухо заметил Никколо. – Удивительно, как вам удалось встретиться после стольких лет.
– Это правда, – согласилась Сильвана. – Давно ты вернулась из Америки, Кьяра?
– Нет…
– Насовсем?
– Думаю, да.
– Тебе повезло, что ты сразу же нашла работу. – Сильвана перевела взгляд с Кьяры на Филиппо, затем посмотрела на Никколо.
– Кажется, вас зовут друзья, – сказал тот, кивая в сторону столика, из-за которого вышла Сильвана.
– Ну что ж, приятно было увидеться.
– Мне тоже.
Кьяра сжала руки под столом. Она чувствовала на себе проницательный взгляд Никколо.
– Мне показалось, что ты не в восторге от этой встречи, – негромко сказал он.
– Мы никогда не были близкими подругами, – ответила она торопливо. – Нам не о чем говорить.
– Не похоже, что ты хотела бы встретиться с ней снова.
– Это ни к чему. У нас нет ничего общего.
Никколо оставил расспросы, и Кьяра вздохнула спокойнее. И надо же было ей встретиться именно с Сильваной! Она прекрасно помнила историю Кьяры; знала и то, что ее заставили отказаться от ребенка. Про Аделину слышала вряд ли, но она могла о многом догадаться. Не зря бывшая подруга с таким интересом рассматривала Филиппо. Да и сама Кьяра так явно растерялась, что одним этим внушила подозрения не только Сильване, но и Никколо.
– А что мы будем делать завтра? – спросил Филиппо. – Пап, у тебя опять работа?
– Естественно. Но зато послезавтра я, скорее всего, освобожусь. Мы сможем съездить куда-нибудь еще. В Венецию, например. Проведем там несколько дней.
– Здорово! – выдохнул Филиппо.
– Но мы с собой почти ничего не захватили, – слабо запротестовала Кьяра. – Мы не готовились к такой долгой поездке!
– Все, что потребуется, купим на месте, – решительно заявил Никколо.
– Мама очень любила Венецию, – мечтательно сказал Филиппо. – Мы раньше часто туда ездили, да, пап? Мы будем кататься на гондолах?
– Обязательно. – Никколо вопросительно смотрел на Кьяру. – Какие-то сомнения?
– Конечно нет. – Она покачала головой и улыбнулась, думая о том, сколько всего она еще не знает о собственном ребенке. – Филиппо прав, это будет здорово.
Нужно перестать тосковать о том, чего не было, сказала она себе, и радоваться тому, что есть и будет. А кроме того, ее унылый вид беспокоит Никколо. Нельзя так себя вести.
Они добрались до гостиницы уже около полуночи. Филиппо, который валился с ног от усталости, тут же лег и заснул.
– Я тоже, пожалуй, пойду. – Кьяра направилась к двери.
– А я провожу тебя, и, может, мы еще немного поболтаем, – сказал вдруг Никколо.
У себя в номере Кьяра уселась на диван, нервно теребя браслет на руке. Что-то в его тоне насторожило ее. О чем он хочет поговорить?
Никколо сел рядом, но так, чтобы видеть ее лицо.
– Тебя расстроила эта встреча?
Отрицать это было бы глупо. Но следовало срочно придумать правдоподобный ответ, который удовлетворил бы Никколо.
– Меня увезли в Америку против моего желания, – выдавила она из себя. – Встреча с Сильваной напомнила мне обо всех тогдашних переживаниях.
– Тебе не с кем было остаться?
– Нет.
– Никаких бабушек с дедушками?
Кьяра молча покачала головой, вспоминая Аделину.
– Они давно умерли, так же, впрочем, как и отец. – Пора было рассказать Никколо хотя бы часть своей биографии. – Главным в семье был мой старший брат. Мать во всем слушалась его. Мы жили бедно, и брат смотрел на меня как на лишний рот. Я ела хлеб его родных детей. Но оставить меня здесь он не мог, – не позволяла честь семьи. Да и потом, поначалу я была нужна для того, чтобы смотреть за матерью, готовить. Но со временем он неплохо устроился.
– А он или твоя мать никогда не хотели вернуться назад?
– Зачем? Им и там неплохо. Матери – было. Она умерла год назад. – Кьяра покосилась на Никколо. – Я не очень хочу сообщать брату о своем замужестве. Он даже не знает, что я вернулась в Италию.
Лицо Никколо оставалось непроницаемым.
– Поступай так, как считаешь нужным. – Он помолчал. – Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
Кьяра помертвела. Каким счастьем было бы облегчить душу, выложить ему все! Но она слишком боялась потерять любимого.
– Даже и не знаю, – сказала она совершенно спокойно. – Вроде бы ничего. Ты впервые едешь в Венецию?
– Ты имеешь в виду после смерти Лауры? Да.
– Это не будет слишком мучительно для тебя?
– Думаю, что нет. Я часто вспоминаю Лауру, но последнее время без грусти. – Он нежно привлек Кьяру к себе. – Если бы Филиппо не хотел твоего присутствия в Венеции, он бы прямо об этом сказал.
– Это уж точно. – Кьяра смотрела на него сияющими глазами. – Мы действительно хорошо ладим в последние дни.
– Гораздо лучше, чем я смел надеяться. Ты околдовала нас обоих. – Поцеловав ее, он поднялся с дивана. – Пойду.
Только бы никто вас не расколдовал, грустно подумала Кьяра, глядя Никколо вслед. Интересно, он понимает, что в Венеции им тоже желательно спать отдельно друг от друга?
Через две недели они объявят Филиппо о своем решении. К этому моменту она должна стать мальчику лучшим другом. Но даже и в этом случае неизвестно, как он воспримет известие об их женитьбе.
Несмотря на толпы туристов, Никколо все же сумел найти для них два номера в тихой маленькой гостинице не очень далеко от центра. Они много гуляли по городу и, по желанию Филиппо, катались на гондоле. А потом Никколо увез их подальше от города на пустынный морской берег, где стоял крошечный отель на одну семью – большая комната, кухонька, веранда. Там можно было спокойно отдыхать в тишине, вдали от туристических толп. Филиппо с утра до ночи плавал в море и загорал. Если он и вспоминал о прошлых временах, то никак этого не показывал и внешне всегда выглядел веселым и довольным.
Самой Кьяре казалось, что она очутилась в раю. Ей было страшно подумать, что когда-нибудь – и очень скоро – это должно кончиться. – Тебе так кажется, – заявил Никколо, когда однажды на пляже она поделилась с ним своими мыслями. – Жить так постоянно невозможно. Уже через месяц ты запросишься куда угодно, только бы подальше от этой дыры. Чтобы по-настоящему оценить это пустынное место, нужны хаос и неразбериха повседневной жизни.
– Твою жизнь вряд ли можно назвать хаосом, – заспорила Кьяра.
– Это я для красоты слога, – хмыкнул он. – Кстати, насчет хаоса. Надеюсь, ты по-прежнему хочешь забрать Филиппо из интерната. Потому что я уже договорился.
Кьяра села на песке, ища глазами маленькую фигурку, мелькающую среди волн.
– Я очень рада. А Филиппо будет просто счастлив. Он так не хотел уезжать. Тем более что он очень подружился с Федерико и другими ребятами. У них там целая компания. – Она покосилась на Никколо. – Надо быть готовыми к тому, что они будут часто приходить в гости.
– Это уж твоя забота, – невозмутимо ответил он.
– Ты будешь все так же часто уезжать из дома? – спросила она, помолчав.
– Не чаще, чем всегда. – Он приподнял голову. – Ты же не думаешь, что, женившись, я брошу все и засяду дома?
– Конечно нет. Ты же зачахнешь от скуки и тоски, – засмеялась она.
– Никогда, пока рядом – ты. – Никколо окинул жадным взглядом ее стройную загорелую фигуру в ярком пестром купальнике. – Если бы ты знала, как мне надоело это воздержание!
– Отлично тебя понимаю. – Она ласково улыбнулась. – Но в одной комнате это невозможно.
– Как вы с Филиппо?
– Хорошо, но еще есть над чем работать.
– Работа движется быстро.
Он выглядит гораздо веселее, чем раньше.
Это потому, что он вместе с папой, подумала она. Как бы они с Филиппо ни сблизились в дальнейшем, все равно отец будет для него на первом месте.
Филиппо выбрался из воды и подбежал к ним.
– Сколько можно болтать? – спросил он нетерпеливо. – Вода, как молоко.
Никколо вскочил на ноги.
– Проверим! Ну, кто первый добежит? Кьяра с улыбкой следила за тем, как они наперегонки кинулись к воде. Эта неделя казалась ей самой счастливой в ее жизни. За все это время Филиппо ни разу не показал ей, что она – лишняя.
– А с тобой весело, – сообщил он однажды Кьяре, неожиданно переходя с ней на «ты».
– Значит, не такая уж я старая? – Кьяра со смехом поймала подушку, полетевшую на нее с диванчика, на котором спал Филиппо.
– Эй, вы там, потише, – прикрикнул Никколо. – Дайте человеку поспать.
– Некоторые слишком много спят, – вредным голосом заметил Филиппо.
Никколо постоянно бросал на Кьяру страстные взгляды, и она краснела и бледнела в ответ, но приходилось держать себя в руках, – Филиппо постоянно был с ними, а ночевали они все в одной комнате. Но у них была целая жизнь впереди, ради этого стоило потерпеть.
Они уехали утром в воскресенье. Бросив прощальный взгляд на пустынный пляж, Кьяра не удержалась мысленно от вопроса – приедут ли они сюда когда-нибудь еще и в том же составе? Но сейчас их ждала вилла Виченци и много всяких событий. В первую очередь, предстояло рассказать Филиппо о женитьбе.
В понедельник вечером машина остановилась напротив парадного входа виллы. Радостная Тереза выбежала навстречу. Наскоро обнявшись с ней, Филиппо, не заходя в дом, помчался на конюшню.
Через полчаса он появился, растерянный и смущенный. На вопросы Кьяры, все ли в порядке с Султаном, мальчик молча кивнул и ушел к себе. Что бы ни случилось, здесь явно не обошлось без Пьетро, решила Кьяра. Первым ее порывом было поделиться сомнениями с Никколо, но затем она передумала. Лучше попытаться самой выяснить у Филиппо, что происходит.
После обеда, когда Никколо ушел работать в кабинет, Кьяра отправилась к сыну в комнату. Мальчик обрадовался ее приходу и начал болтать как ни в чем не бывало, но о Пьетро не говорил ни слова. Только когда Кьяра сама упомянула о конюхе, Филиппо не выдержал. Под большим секретом он сообщил, что у Пьетро в подсобке была девушка и они обнимались.
– Пьетро всегда говорил, что терпеть не может девчонок, и про мужскую дружбу, а сам… – обиженно сказал Филиппо.
Кьяра не знала, как реагировать. Она была не в восторге от того, что услышала. Но что предпринять?
– А они тебя видели? – спросила она у Филиппо.
– Нет, они были слишком заняты, – ответил он сердито.
– Твой отец уволит Пьетро, когда узнает об этом.
– Но я не хочу, чтобы он узнал! Пьетро мой друг, – вспыхнул мальчик.
– По-моему, он никогда не был тебе настоящим другом, – скептически заметила Кьяра. – Вот Федерико действительно тебе друг. А Пьетро только притворялся твоим другом, чтобы ты не рассказал отцу, что он курит в конюшне.
Филиппо опустил голову.
– А кто же будет ухаживать за лошадьми? – спросил он наконец.
– Конюха найти не так уж трудно.
– Лошади его любят, – расстроенно объяснил Филиппо. – Он единственный человек, которого подпускает к себе Язон. Кто будет его выводить, когда отец в отъезде?
– А ты сам не против того, чтобы он остался?
– Наверное, против, – с сомнением ответил мальчик. – Не знаю… Он, и правда, никогда не дружил со мной. Ладно, мне пора спать, – сказал он сердито. – Спокойной ночи.
Кьяра не стала говорить, что сейчас всего девять вечера. Главное, что Филиппо не будет больше смотреть на Пьетро как на героя и образец для подражания. Потом можно будет поговорить с Пьетро.
Спустившись вниз, она столкнулась с озабоченным Никколо, который сообщил, что завтра же должен срочно уехать в Рим.
– Вернусь в среду, – пообещал он. – Тогда и поговорим с Филиппо. Как ты себе представляешь нашу свадьбу?
– Я еще не думала об этом, – призналась Кьяра. – Боялась загадывать. Чем тише, чем лучше.
– Очень рад. – Никколо не скрывал своего облегчения. – Я боялся: а вдруг ты захочешь пышную свадьбу с кучей гостей.
– Зачем нам это? – беспечно сказала Кьяра. – Вот только… – Она с сомнением посмотрела на Никколо. – Стоит ли нам так спешить? Мы с тобой уверены в своих чувствах и без свадьбы, а Филиппо нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.
Никколо посмотрел на нее с каменным выражением.
– И сколько, по-твоему, нам еще надо ждать? – спросил он наконец.
– Хотя бы пару недель.
– Ты думаешь, две недели что-то изменят?
– Мне кажется, так будет лучше. – Кьяра беспомощно пожала плечами. – Это не значит, что я не хочу за тебя замуж…
– Просто Филиппо для тебя важнее, чем я. – Он осекся. – Извини. Я сказал глупость. Мы должны думать и о нем тоже. Но до начала учебного года остался всего месяц. – Он встряхнул головой. – Мы должны сказать ему об этом не позже, чем через неделю.
Резким движением Никколо схватил Кьяру за плечи и крепко поцеловал в губы.
– Ничто и никто не встанет между нами! – сказал он жестко, опуская руки. – Запомни это.
Никколо прав, думала Кьяра, чувствуя, что не может больше противиться его воле, а также и собственному желанию открыто быть рядом с ним. Никколо и Филиппо! Быть рядом с ними – вот все, чего она хочет в этой жизни.
На следующее утро за завтраком Никколо сообщил сыну о своем отъезде. Неожиданно Филиппо отнесся к этому довольно спокойно. Он все еще переживал предательство мужской дружбы со стороны Пьетро и был полностью поглощен собственными чувствами.
Надо не забыть поговорить с Пьетро, подумала Кьяра, наблюдая за сыном. В свободное от работы время Пьетро может заниматься чем угодно, но превращать конюшню в место свиданий она ему не позволит. А вдруг Филиппо воспримет и женитьбу отца как очередное предательство, мелькнуло у нее. Только не это!
Филиппо не вышел провожать отца, убежав куда-то по своим делам. Кьяра рассталась с Никколо сдержанно, опасаясь, что кто-нибудь увидит их. Но она долго с грустью смотрела вслед машине. Без Никколо дом опустел и затих.
Наверное, так же думал раньше Филиппо, когда отец уезжал, оставляя его с Терезой. А Тереза, конечно, хорошая женщина, но мать она не заменит. Впрочем, скоро у мальчика будет мать. Настоящая.
Постояв еще немного на пороге, Кьяра отправилась на конюшню. Пьетро чистил Язона.
– А вам-то какое дело? – ощетинился он, когда девушка заговорила о вчерашнем случае. – Вы здесь такая же прислуга, как и я.
– Я слежу за девятилетним ребенком, которому совершенно ни к чему видеть то, что он видел вчера вечером.
– Я же не знал, что он подсматривает, – буркнул Пьетро. – Пусть не вяжется ко мне. Молокосос.
– Вы сами поощряли его, – возмутилась Кьяра. – Приятно, когда тобой восхищаются и смотрят тебе в рот?
– Да уж приятнее, чем разгребать вот это все! – Парень мотнул головой в сторону кучи навоза.
– Короче, держитесь от мальчика подальше, – предупредила Кьяра. – Относитесь к нему, как к сыну своего хозяина. А свою личную жизнь перенесите в какое-нибудь другое место. Если, конечно, не хотите иметь дело с синьором Виченци.
– Жаловаться побежите? – насмешливо спросил Пьетро.
– В случае необходимости – побегу, – отрезала Кьяра. – Сегодня вечером мы с Филиппо будем кататься на лошадях. Помните, о чем я сказала.
Резко повернувшись, она вышла из конюшни. Если Филиппо узнает про этот разговор, он, конечно, очень рассердится. Но откуда ему узнать? Пьетро вряд ли расскажет – вел он себя не самым геройским образом. Остается надеяться, что конюх все понял как надо и поведет себя соответственно.
Филиппо появился в гостиной около одиннадцати. Он без особого энтузиазма согласился сыграть в теннис, но на площадке оживился и повеселел, особенно после того, как выиграл две партии из трех.
– А я все-таки играю лучше тебя, – хвастливо заявил он, когда они возвращались домой.
– Молодость всегда побеждает, – пошутила Кьяра.
– Не такая уж ты старая, – ответил мальчик снисходительно. – А почему у тебя нет мужа? Ты не хочешь замуж?
– Иногда одного хотения недостаточно.
– То есть тебе никто не предлагал выйти замуж?
– Никто, за кого я бы согласилась выйти.
– Но ты же еще можешь выйти замуж, если захочешь?
– Пока еще да.
– Папа тоже еще может жениться, – задумчиво сказал Филиппо.
– Ты же категорически против этого? – осторожно спросила Кьяра.
– Необязательно, если его жена мне понравится. А потом, я все равно уеду в школу через месяц.
– За этот месяц еще много чего может случиться, – заметила Кьяра. – Вспомни наши последние две недели.
Филиппо посмотрел на нее выжидательно, но больше ни о чем расспрашивать не стал, а Кьяра не рискнула развивать тему.
День шел своим чередом. На конюшне Филиппо и Пьетро держались друг с другом вежливо, но отчужденно. Кьяра не заметила, чтобы Филиппо сильно переживал из-за этого.
Никколо позвонил в шесть часов вечера. Сказал, что страшно занят и с трудом выбрал свободную минутку, чтобы позвонить. Кьяре очень хотелось рассказать ему о разговоре с сыном, но она решила не торопиться.
– Скорей бы ты приехал! – воскликнула она нетерпеливо. – Мне так хочется тебя обнять.
– А мне – тебя. – В его голосе слышалась улыбка. – Одной ночи после целой недели воздержания мне явно не хватило.
– Я нужна тебе только для этого? – поддразнила его Кьяра.
– Конечно нет. Я уже говорил, что меня в тебе привлекает множество черт. Надеюсь, и тебя во мне – тоже. Постараюсь вернуться завтра. Я люблю тебя, Кьяра.
– Я тебя тоже люблю, – шепнула она. Положив трубку, Кьяра повернулась, чтобы идти. В дверях стоял Филиппо.
– Это был папа? – спросил он, глядя исподлобья.
Отпираться было бессмысленно.
– Да.
– Ты сказала, что тоже его любишь. Значит, он первый признался в любви?
Кьяра молча кивнула.
– Вы поженитесь?
Кьяра снова кивнула, не сводя глаз с бесстрастного лица сына. Неожиданно Филиппо улыбнулся.
– Значит, ты не уедешь, когда я вернусь в интернат?
– Нет. А ты не уедешь в интернат. – Кьяра тоже улыбнулась. – Мы решили отдать тебя в местную школу.
– Правда? – ахнул Филиппо. – И я буду жить здесь?
– Где же еще? Значит, ты не против?
– Чтобы вы с папой поженились? – Филиппо покачал головой. – Сначала я очень этого боялся. А теперь нет. Тем более что я буду учиться здесь, – ухмыльнулся он и, повернувшись, со смехом выбежал из дома.
А я так боялась этой минуты, с улыбкой подумала Кьяра. Хорошо бы позвонить Никколо, но ему сейчас не до того. Ладно, узнает, когда вернется. Пусть это станет для него сюрпризом.
Всего три недели прошло с тех пор, как она появилась в этом доме. И столько всего уже произошло! Голова шла кругом от счастья и любви.
9
После этого он довольно неожиданно завел Кьяру в дорогой магазин одежды. Не удержавшись, она примерила голубое шелковое платье за небывалую цену. Филиппо, увидев ее в этом платье, потребовал, чтобы она немедленно его купила, и Кьяра, неожиданно для себя, решилась на покупку.
– У вашего сына превосходный вкус, – с улыбкой заметила продавщица.
Кьяра покраснела, потом побледнела, перевела глаза на Филиппо. Но он, к счастью, не слышал замечания, поскольку в этот момент увлеченно строил самому себе рожи в огромном зеркале.
А если бы даже и услышал, сказала она себе, он все равно не принял бы его всерьез.
До гостиницы они добрались только в половине шестого.
– Мы попали в час пик, – объяснила Кьяра недовольному Никколо. – А до этого долго ловили такси.
– Могли бы почаще посматривать на часы, – проворчал он. – Теперь придется поторопиться. Я взял билеты в театр на шесть. Поужинаем после спектакля.
– Вы наденете свое новое платье? – спросил Филиппо, провожая Кьяру в ее номер.
– Не сейчас. – Она раскрыла сумку. – Для театра подойдет и костюм попроще.
– А я наряжусь, как следует, – похвастался мальчик. – В прошлый раз папа очень рассердился, когда я на банкет надел джинсы.
Он убежал, и Кьяра торопливо переоделась и причесалась, уже на ходу засовывая ноги в туфли на шпильках.
Заглянув в номер к своим мужчинам, она застала обоих в крайне раздраженном состоянии. Никколо выговаривал сыну за то, что тот категорически отказывался повязывать галстук.
– Что я могу поделать, если он меня душит, – кипятился Филиппо. – ты хочешь, чтобы я ходил, как все эти старики на твоих приемах.
В сердцах схватив галстук, он умчался в ванную.
– По-моему, это действительно излишне, – неуверенно произнесла Кьяра. – Ведь ему только девять лет.
– Позволь мне самому решать, что для моего сына излишне, а что нет, – холодно произнес Никколо.
Кьяра, кусая губы, отвернулась. Она не ожидала, что он будет настолько категоричен.
Никколо хотел что-то сказать, но тут в комнату вернулся надутый Филиппо в кое-как повязанном галстуке, и спор прервался сам собой.
Спектакль оказался чрезвычайно смешным, с большим количеством музыки и танцевальных номеров. Филиппо, забыв про галстук, хлопал в ладоши и звонко хохотал.
– Ты ничего не понимаешь в современной моде, – заявил он все же отцу, когда они ужинали в очередном ресторане.
– Пусть так, – согласился тот добродушно. – А ты тоже все еще сердишься на меня? – обратился он к Кьяре.
– С чего ты взял, что я рассердилась? – Она отвела глаза.
– За что? – встрял Филиппо.
– Кьяра тоже думает, что галстук тебе необязателен, – ответил Никколо. – И, наверное, тоже считает меня несовременным. Пусть я старомоден, но мне не нравится твоя прическа, – добавил он. – Когда ты подстрижешься?
– Не знаю. – Филиппо пожал плечами. – Хочешь, сбрею все наголо?
– Ну это уж слишком…
– Кьяра?
Какая-то молодая женщина заглядывала Кьяре в лицо.
– Кьяра, неужели это ты?
У Кьяры сердце ушло в пятки. Сильвана! Не может быть! Она гуляла по родному городку, и ее не узнала ни единая душа! А стоило поехать в Рим, как она тут же наткнулась на Сильвану!
Они раздружились вскоре после того вечера у Луиджи, а потом Сильвана вместе с родителями переехала, в другой город. И вот, через столько лет, они встретились вновь!
– Сильвана? Здравствуй… Мы когда-то учились вместе в школе, – пояснила она Никколо с натянутой улыбкой.
– Очень давно, – рассмеялась Сильвана, с интересом оглядывая всех троих. – Я вижу, у вас семейный выход?
– Я работаю у синьора Виченци. А это его сын.
– Ты работаешь няней?
– Синьорина Кьяра – мой компаньон, – ледяным тоном объявил Филиппо. – Я больше не нуждаюсь в нянях.
– Ну об этом можно поспорить, – сухо заметил Никколо. – Удивительно, как вам удалось встретиться после стольких лет.
– Это правда, – согласилась Сильвана. – Давно ты вернулась из Америки, Кьяра?
– Нет…
– Насовсем?
– Думаю, да.
– Тебе повезло, что ты сразу же нашла работу. – Сильвана перевела взгляд с Кьяры на Филиппо, затем посмотрела на Никколо.
– Кажется, вас зовут друзья, – сказал тот, кивая в сторону столика, из-за которого вышла Сильвана.
– Ну что ж, приятно было увидеться.
– Мне тоже.
Кьяра сжала руки под столом. Она чувствовала на себе проницательный взгляд Никколо.
– Мне показалось, что ты не в восторге от этой встречи, – негромко сказал он.
– Мы никогда не были близкими подругами, – ответила она торопливо. – Нам не о чем говорить.
– Не похоже, что ты хотела бы встретиться с ней снова.
– Это ни к чему. У нас нет ничего общего.
Никколо оставил расспросы, и Кьяра вздохнула спокойнее. И надо же было ей встретиться именно с Сильваной! Она прекрасно помнила историю Кьяры; знала и то, что ее заставили отказаться от ребенка. Про Аделину слышала вряд ли, но она могла о многом догадаться. Не зря бывшая подруга с таким интересом рассматривала Филиппо. Да и сама Кьяра так явно растерялась, что одним этим внушила подозрения не только Сильване, но и Никколо.
– А что мы будем делать завтра? – спросил Филиппо. – Пап, у тебя опять работа?
– Естественно. Но зато послезавтра я, скорее всего, освобожусь. Мы сможем съездить куда-нибудь еще. В Венецию, например. Проведем там несколько дней.
– Здорово! – выдохнул Филиппо.
– Но мы с собой почти ничего не захватили, – слабо запротестовала Кьяра. – Мы не готовились к такой долгой поездке!
– Все, что потребуется, купим на месте, – решительно заявил Никколо.
– Мама очень любила Венецию, – мечтательно сказал Филиппо. – Мы раньше часто туда ездили, да, пап? Мы будем кататься на гондолах?
– Обязательно. – Никколо вопросительно смотрел на Кьяру. – Какие-то сомнения?
– Конечно нет. – Она покачала головой и улыбнулась, думая о том, сколько всего она еще не знает о собственном ребенке. – Филиппо прав, это будет здорово.
Нужно перестать тосковать о том, чего не было, сказала она себе, и радоваться тому, что есть и будет. А кроме того, ее унылый вид беспокоит Никколо. Нельзя так себя вести.
Они добрались до гостиницы уже около полуночи. Филиппо, который валился с ног от усталости, тут же лег и заснул.
– Я тоже, пожалуй, пойду. – Кьяра направилась к двери.
– А я провожу тебя, и, может, мы еще немного поболтаем, – сказал вдруг Никколо.
У себя в номере Кьяра уселась на диван, нервно теребя браслет на руке. Что-то в его тоне насторожило ее. О чем он хочет поговорить?
Никколо сел рядом, но так, чтобы видеть ее лицо.
– Тебя расстроила эта встреча?
Отрицать это было бы глупо. Но следовало срочно придумать правдоподобный ответ, который удовлетворил бы Никколо.
– Меня увезли в Америку против моего желания, – выдавила она из себя. – Встреча с Сильваной напомнила мне обо всех тогдашних переживаниях.
– Тебе не с кем было остаться?
– Нет.
– Никаких бабушек с дедушками?
Кьяра молча покачала головой, вспоминая Аделину.
– Они давно умерли, так же, впрочем, как и отец. – Пора было рассказать Никколо хотя бы часть своей биографии. – Главным в семье был мой старший брат. Мать во всем слушалась его. Мы жили бедно, и брат смотрел на меня как на лишний рот. Я ела хлеб его родных детей. Но оставить меня здесь он не мог, – не позволяла честь семьи. Да и потом, поначалу я была нужна для того, чтобы смотреть за матерью, готовить. Но со временем он неплохо устроился.
– А он или твоя мать никогда не хотели вернуться назад?
– Зачем? Им и там неплохо. Матери – было. Она умерла год назад. – Кьяра покосилась на Никколо. – Я не очень хочу сообщать брату о своем замужестве. Он даже не знает, что я вернулась в Италию.
Лицо Никколо оставалось непроницаемым.
– Поступай так, как считаешь нужным. – Он помолчал. – Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
Кьяра помертвела. Каким счастьем было бы облегчить душу, выложить ему все! Но она слишком боялась потерять любимого.
– Даже и не знаю, – сказала она совершенно спокойно. – Вроде бы ничего. Ты впервые едешь в Венецию?
– Ты имеешь в виду после смерти Лауры? Да.
– Это не будет слишком мучительно для тебя?
– Думаю, что нет. Я часто вспоминаю Лауру, но последнее время без грусти. – Он нежно привлек Кьяру к себе. – Если бы Филиппо не хотел твоего присутствия в Венеции, он бы прямо об этом сказал.
– Это уж точно. – Кьяра смотрела на него сияющими глазами. – Мы действительно хорошо ладим в последние дни.
– Гораздо лучше, чем я смел надеяться. Ты околдовала нас обоих. – Поцеловав ее, он поднялся с дивана. – Пойду.
Только бы никто вас не расколдовал, грустно подумала Кьяра, глядя Никколо вслед. Интересно, он понимает, что в Венеции им тоже желательно спать отдельно друг от друга?
Через две недели они объявят Филиппо о своем решении. К этому моменту она должна стать мальчику лучшим другом. Но даже и в этом случае неизвестно, как он воспримет известие об их женитьбе.
Несмотря на толпы туристов, Никколо все же сумел найти для них два номера в тихой маленькой гостинице не очень далеко от центра. Они много гуляли по городу и, по желанию Филиппо, катались на гондоле. А потом Никколо увез их подальше от города на пустынный морской берег, где стоял крошечный отель на одну семью – большая комната, кухонька, веранда. Там можно было спокойно отдыхать в тишине, вдали от туристических толп. Филиппо с утра до ночи плавал в море и загорал. Если он и вспоминал о прошлых временах, то никак этого не показывал и внешне всегда выглядел веселым и довольным.
Самой Кьяре казалось, что она очутилась в раю. Ей было страшно подумать, что когда-нибудь – и очень скоро – это должно кончиться. – Тебе так кажется, – заявил Никколо, когда однажды на пляже она поделилась с ним своими мыслями. – Жить так постоянно невозможно. Уже через месяц ты запросишься куда угодно, только бы подальше от этой дыры. Чтобы по-настоящему оценить это пустынное место, нужны хаос и неразбериха повседневной жизни.
– Твою жизнь вряд ли можно назвать хаосом, – заспорила Кьяра.
– Это я для красоты слога, – хмыкнул он. – Кстати, насчет хаоса. Надеюсь, ты по-прежнему хочешь забрать Филиппо из интерната. Потому что я уже договорился.
Кьяра села на песке, ища глазами маленькую фигурку, мелькающую среди волн.
– Я очень рада. А Филиппо будет просто счастлив. Он так не хотел уезжать. Тем более что он очень подружился с Федерико и другими ребятами. У них там целая компания. – Она покосилась на Никколо. – Надо быть готовыми к тому, что они будут часто приходить в гости.
– Это уж твоя забота, – невозмутимо ответил он.
– Ты будешь все так же часто уезжать из дома? – спросила она, помолчав.
– Не чаще, чем всегда. – Он приподнял голову. – Ты же не думаешь, что, женившись, я брошу все и засяду дома?
– Конечно нет. Ты же зачахнешь от скуки и тоски, – засмеялась она.
– Никогда, пока рядом – ты. – Никколо окинул жадным взглядом ее стройную загорелую фигуру в ярком пестром купальнике. – Если бы ты знала, как мне надоело это воздержание!
– Отлично тебя понимаю. – Она ласково улыбнулась. – Но в одной комнате это невозможно.
– Как вы с Филиппо?
– Хорошо, но еще есть над чем работать.
– Работа движется быстро.
Он выглядит гораздо веселее, чем раньше.
Это потому, что он вместе с папой, подумала она. Как бы они с Филиппо ни сблизились в дальнейшем, все равно отец будет для него на первом месте.
Филиппо выбрался из воды и подбежал к ним.
– Сколько можно болтать? – спросил он нетерпеливо. – Вода, как молоко.
Никколо вскочил на ноги.
– Проверим! Ну, кто первый добежит? Кьяра с улыбкой следила за тем, как они наперегонки кинулись к воде. Эта неделя казалась ей самой счастливой в ее жизни. За все это время Филиппо ни разу не показал ей, что она – лишняя.
– А с тобой весело, – сообщил он однажды Кьяре, неожиданно переходя с ней на «ты».
– Значит, не такая уж я старая? – Кьяра со смехом поймала подушку, полетевшую на нее с диванчика, на котором спал Филиппо.
– Эй, вы там, потише, – прикрикнул Никколо. – Дайте человеку поспать.
– Некоторые слишком много спят, – вредным голосом заметил Филиппо.
Никколо постоянно бросал на Кьяру страстные взгляды, и она краснела и бледнела в ответ, но приходилось держать себя в руках, – Филиппо постоянно был с ними, а ночевали они все в одной комнате. Но у них была целая жизнь впереди, ради этого стоило потерпеть.
Они уехали утром в воскресенье. Бросив прощальный взгляд на пустынный пляж, Кьяра не удержалась мысленно от вопроса – приедут ли они сюда когда-нибудь еще и в том же составе? Но сейчас их ждала вилла Виченци и много всяких событий. В первую очередь, предстояло рассказать Филиппо о женитьбе.
В понедельник вечером машина остановилась напротив парадного входа виллы. Радостная Тереза выбежала навстречу. Наскоро обнявшись с ней, Филиппо, не заходя в дом, помчался на конюшню.
Через полчаса он появился, растерянный и смущенный. На вопросы Кьяры, все ли в порядке с Султаном, мальчик молча кивнул и ушел к себе. Что бы ни случилось, здесь явно не обошлось без Пьетро, решила Кьяра. Первым ее порывом было поделиться сомнениями с Никколо, но затем она передумала. Лучше попытаться самой выяснить у Филиппо, что происходит.
После обеда, когда Никколо ушел работать в кабинет, Кьяра отправилась к сыну в комнату. Мальчик обрадовался ее приходу и начал болтать как ни в чем не бывало, но о Пьетро не говорил ни слова. Только когда Кьяра сама упомянула о конюхе, Филиппо не выдержал. Под большим секретом он сообщил, что у Пьетро в подсобке была девушка и они обнимались.
– Пьетро всегда говорил, что терпеть не может девчонок, и про мужскую дружбу, а сам… – обиженно сказал Филиппо.
Кьяра не знала, как реагировать. Она была не в восторге от того, что услышала. Но что предпринять?
– А они тебя видели? – спросила она у Филиппо.
– Нет, они были слишком заняты, – ответил он сердито.
– Твой отец уволит Пьетро, когда узнает об этом.
– Но я не хочу, чтобы он узнал! Пьетро мой друг, – вспыхнул мальчик.
– По-моему, он никогда не был тебе настоящим другом, – скептически заметила Кьяра. – Вот Федерико действительно тебе друг. А Пьетро только притворялся твоим другом, чтобы ты не рассказал отцу, что он курит в конюшне.
Филиппо опустил голову.
– А кто же будет ухаживать за лошадьми? – спросил он наконец.
– Конюха найти не так уж трудно.
– Лошади его любят, – расстроенно объяснил Филиппо. – Он единственный человек, которого подпускает к себе Язон. Кто будет его выводить, когда отец в отъезде?
– А ты сам не против того, чтобы он остался?
– Наверное, против, – с сомнением ответил мальчик. – Не знаю… Он, и правда, никогда не дружил со мной. Ладно, мне пора спать, – сказал он сердито. – Спокойной ночи.
Кьяра не стала говорить, что сейчас всего девять вечера. Главное, что Филиппо не будет больше смотреть на Пьетро как на героя и образец для подражания. Потом можно будет поговорить с Пьетро.
Спустившись вниз, она столкнулась с озабоченным Никколо, который сообщил, что завтра же должен срочно уехать в Рим.
– Вернусь в среду, – пообещал он. – Тогда и поговорим с Филиппо. Как ты себе представляешь нашу свадьбу?
– Я еще не думала об этом, – призналась Кьяра. – Боялась загадывать. Чем тише, чем лучше.
– Очень рад. – Никколо не скрывал своего облегчения. – Я боялся: а вдруг ты захочешь пышную свадьбу с кучей гостей.
– Зачем нам это? – беспечно сказала Кьяра. – Вот только… – Она с сомнением посмотрела на Никколо. – Стоит ли нам так спешить? Мы с тобой уверены в своих чувствах и без свадьбы, а Филиппо нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.
Никколо посмотрел на нее с каменным выражением.
– И сколько, по-твоему, нам еще надо ждать? – спросил он наконец.
– Хотя бы пару недель.
– Ты думаешь, две недели что-то изменят?
– Мне кажется, так будет лучше. – Кьяра беспомощно пожала плечами. – Это не значит, что я не хочу за тебя замуж…
– Просто Филиппо для тебя важнее, чем я. – Он осекся. – Извини. Я сказал глупость. Мы должны думать и о нем тоже. Но до начала учебного года остался всего месяц. – Он встряхнул головой. – Мы должны сказать ему об этом не позже, чем через неделю.
Резким движением Никколо схватил Кьяру за плечи и крепко поцеловал в губы.
– Ничто и никто не встанет между нами! – сказал он жестко, опуская руки. – Запомни это.
Никколо прав, думала Кьяра, чувствуя, что не может больше противиться его воле, а также и собственному желанию открыто быть рядом с ним. Никколо и Филиппо! Быть рядом с ними – вот все, чего она хочет в этой жизни.
На следующее утро за завтраком Никколо сообщил сыну о своем отъезде. Неожиданно Филиппо отнесся к этому довольно спокойно. Он все еще переживал предательство мужской дружбы со стороны Пьетро и был полностью поглощен собственными чувствами.
Надо не забыть поговорить с Пьетро, подумала Кьяра, наблюдая за сыном. В свободное от работы время Пьетро может заниматься чем угодно, но превращать конюшню в место свиданий она ему не позволит. А вдруг Филиппо воспримет и женитьбу отца как очередное предательство, мелькнуло у нее. Только не это!
Филиппо не вышел провожать отца, убежав куда-то по своим делам. Кьяра рассталась с Никколо сдержанно, опасаясь, что кто-нибудь увидит их. Но она долго с грустью смотрела вслед машине. Без Никколо дом опустел и затих.
Наверное, так же думал раньше Филиппо, когда отец уезжал, оставляя его с Терезой. А Тереза, конечно, хорошая женщина, но мать она не заменит. Впрочем, скоро у мальчика будет мать. Настоящая.
Постояв еще немного на пороге, Кьяра отправилась на конюшню. Пьетро чистил Язона.
– А вам-то какое дело? – ощетинился он, когда девушка заговорила о вчерашнем случае. – Вы здесь такая же прислуга, как и я.
– Я слежу за девятилетним ребенком, которому совершенно ни к чему видеть то, что он видел вчера вечером.
– Я же не знал, что он подсматривает, – буркнул Пьетро. – Пусть не вяжется ко мне. Молокосос.
– Вы сами поощряли его, – возмутилась Кьяра. – Приятно, когда тобой восхищаются и смотрят тебе в рот?
– Да уж приятнее, чем разгребать вот это все! – Парень мотнул головой в сторону кучи навоза.
– Короче, держитесь от мальчика подальше, – предупредила Кьяра. – Относитесь к нему, как к сыну своего хозяина. А свою личную жизнь перенесите в какое-нибудь другое место. Если, конечно, не хотите иметь дело с синьором Виченци.
– Жаловаться побежите? – насмешливо спросил Пьетро.
– В случае необходимости – побегу, – отрезала Кьяра. – Сегодня вечером мы с Филиппо будем кататься на лошадях. Помните, о чем я сказала.
Резко повернувшись, она вышла из конюшни. Если Филиппо узнает про этот разговор, он, конечно, очень рассердится. Но откуда ему узнать? Пьетро вряд ли расскажет – вел он себя не самым геройским образом. Остается надеяться, что конюх все понял как надо и поведет себя соответственно.
Филиппо появился в гостиной около одиннадцати. Он без особого энтузиазма согласился сыграть в теннис, но на площадке оживился и повеселел, особенно после того, как выиграл две партии из трех.
– А я все-таки играю лучше тебя, – хвастливо заявил он, когда они возвращались домой.
– Молодость всегда побеждает, – пошутила Кьяра.
– Не такая уж ты старая, – ответил мальчик снисходительно. – А почему у тебя нет мужа? Ты не хочешь замуж?
– Иногда одного хотения недостаточно.
– То есть тебе никто не предлагал выйти замуж?
– Никто, за кого я бы согласилась выйти.
– Но ты же еще можешь выйти замуж, если захочешь?
– Пока еще да.
– Папа тоже еще может жениться, – задумчиво сказал Филиппо.
– Ты же категорически против этого? – осторожно спросила Кьяра.
– Необязательно, если его жена мне понравится. А потом, я все равно уеду в школу через месяц.
– За этот месяц еще много чего может случиться, – заметила Кьяра. – Вспомни наши последние две недели.
Филиппо посмотрел на нее выжидательно, но больше ни о чем расспрашивать не стал, а Кьяра не рискнула развивать тему.
День шел своим чередом. На конюшне Филиппо и Пьетро держались друг с другом вежливо, но отчужденно. Кьяра не заметила, чтобы Филиппо сильно переживал из-за этого.
Никколо позвонил в шесть часов вечера. Сказал, что страшно занят и с трудом выбрал свободную минутку, чтобы позвонить. Кьяре очень хотелось рассказать ему о разговоре с сыном, но она решила не торопиться.
– Скорей бы ты приехал! – воскликнула она нетерпеливо. – Мне так хочется тебя обнять.
– А мне – тебя. – В его голосе слышалась улыбка. – Одной ночи после целой недели воздержания мне явно не хватило.
– Я нужна тебе только для этого? – поддразнила его Кьяра.
– Конечно нет. Я уже говорил, что меня в тебе привлекает множество черт. Надеюсь, и тебя во мне – тоже. Постараюсь вернуться завтра. Я люблю тебя, Кьяра.
– Я тебя тоже люблю, – шепнула она. Положив трубку, Кьяра повернулась, чтобы идти. В дверях стоял Филиппо.
– Это был папа? – спросил он, глядя исподлобья.
Отпираться было бессмысленно.
– Да.
– Ты сказала, что тоже его любишь. Значит, он первый признался в любви?
Кьяра молча кивнула.
– Вы поженитесь?
Кьяра снова кивнула, не сводя глаз с бесстрастного лица сына. Неожиданно Филиппо улыбнулся.
– Значит, ты не уедешь, когда я вернусь в интернат?
– Нет. А ты не уедешь в интернат. – Кьяра тоже улыбнулась. – Мы решили отдать тебя в местную школу.
– Правда? – ахнул Филиппо. – И я буду жить здесь?
– Где же еще? Значит, ты не против?
– Чтобы вы с папой поженились? – Филиппо покачал головой. – Сначала я очень этого боялся. А теперь нет. Тем более что я буду учиться здесь, – ухмыльнулся он и, повернувшись, со смехом выбежал из дома.
А я так боялась этой минуты, с улыбкой подумала Кьяра. Хорошо бы позвонить Никколо, но ему сейчас не до того. Ладно, узнает, когда вернется. Пусть это станет для него сюрпризом.
Всего три недели прошло с тех пор, как она появилась в этом доме. И столько всего уже произошло! Голова шла кругом от счастья и любви.
9
Вернувшись домой и узнав о том, что Филиппо – в курсе и все одобряет, Никколо немедленно занялся подготовкой к свадьбе. Он договорился о регистрации брака в Санто-Феличе на ближайшую субботу. Филиппо поделился новостью с друзьями, те рассказали своим родителям, и очень скоро весь городок знал о предстоящем событии.
Мать Федерико позвонила Кьяре и, пожелав жениху и невесте счастья, предложила забрать Филиппо к себе пожить в том случае, если молодожены захотят уехать после свадьбы на несколько дней.
Кьяра поблагодарила синьору Джероламо, но она и сама не знала, что будет после свадьбы.
Она просто боялась загадывать, а Никколо, наверное, об этом еще не думал.
Но оказалось, что Никколо не просто думал, а даже успел заказать билеты в круиз по Средиземному морю и договорился с Терезой о том, что она последит за мальчиком в их отсутствие. Услышав о предложении синьоры Джероламо, он очень обрадовался.
– Так даже лучше. И Филиппо будет веселее, и Терезе спокойнее.
Кьяра не возражала. Как бы она ни любила сына, но остаться наедине с мужем казалось ей несбыточным счастьем. Радость ее омрачала только тайна. Когда-нибудь, когда все успокоится и войдет в свою колею, когда они станут дружной семьей, она обязательно все им расскажет, утешала себя Кьяра. И они поймут и простят ее.
Кьяре казалось, что внешне она совершенно спокойна, но Никколо чувствовал ее тревогу.
– Скажи, что тебя гнетет? – спросил он как-то вечером, когда они гуляли по саду.
– Просто немного нервничаю перед свадьбой, – отговорилась она.
Никколо взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза.
– Точно?
– Ну конечно. Все происходит так быстро. Я не поспеваю за событиями.
– Ты ведь не сомневаешься во мне?
– Ни капли.
Она действительно не сомневалась в нем. А вот в том, как он примет известие о Филиппо, сомневалась.
– Все станет нормально, как только мы поженимся. – Кьяра чмокнула его в щеку. – Честное слово.
Помолчав, он обнял ее за плечи, и они медленно пошли дальше.
Ну почему я не могу думать о том, что происходит здесь и сейчас, ругала себя Кьяра. Вместо того чтобы радоваться жизни, она все время беспокоится о том, что, возможно, никогда не произойдет.
Кьяра долго не могла выбрать себе свадебное платье. Белое ей не хотелось. Одни наряды казались слишком легкомысленными, другие – слишком строгими. Примеряя длинное бледно-лиловое платье, она вспоминала о своем утреннем разговоре с сыном, когда они ходили в кафе-мороженое.
Мать Федерико позвонила Кьяре и, пожелав жениху и невесте счастья, предложила забрать Филиппо к себе пожить в том случае, если молодожены захотят уехать после свадьбы на несколько дней.
Кьяра поблагодарила синьору Джероламо, но она и сама не знала, что будет после свадьбы.
Она просто боялась загадывать, а Никколо, наверное, об этом еще не думал.
Но оказалось, что Никколо не просто думал, а даже успел заказать билеты в круиз по Средиземному морю и договорился с Терезой о том, что она последит за мальчиком в их отсутствие. Услышав о предложении синьоры Джероламо, он очень обрадовался.
– Так даже лучше. И Филиппо будет веселее, и Терезе спокойнее.
Кьяра не возражала. Как бы она ни любила сына, но остаться наедине с мужем казалось ей несбыточным счастьем. Радость ее омрачала только тайна. Когда-нибудь, когда все успокоится и войдет в свою колею, когда они станут дружной семьей, она обязательно все им расскажет, утешала себя Кьяра. И они поймут и простят ее.
Кьяре казалось, что внешне она совершенно спокойна, но Никколо чувствовал ее тревогу.
– Скажи, что тебя гнетет? – спросил он как-то вечером, когда они гуляли по саду.
– Просто немного нервничаю перед свадьбой, – отговорилась она.
Никколо взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза.
– Точно?
– Ну конечно. Все происходит так быстро. Я не поспеваю за событиями.
– Ты ведь не сомневаешься во мне?
– Ни капли.
Она действительно не сомневалась в нем. А вот в том, как он примет известие о Филиппо, сомневалась.
– Все станет нормально, как только мы поженимся. – Кьяра чмокнула его в щеку. – Честное слово.
Помолчав, он обнял ее за плечи, и они медленно пошли дальше.
Ну почему я не могу думать о том, что происходит здесь и сейчас, ругала себя Кьяра. Вместо того чтобы радоваться жизни, она все время беспокоится о том, что, возможно, никогда не произойдет.
Кьяра долго не могла выбрать себе свадебное платье. Белое ей не хотелось. Одни наряды казались слишком легкомысленными, другие – слишком строгими. Примеряя длинное бледно-лиловое платье, она вспоминала о своем утреннем разговоре с сыном, когда они ходили в кафе-мороженое.