Страница:
Тем временем Максик печально сидел в своей спичечной коробке с пластырем на щеке и пил из малюсенькой фарфоровой чашечки горячий шоколад. Профессор, вставив в глаз лупу, штопал мальчику костюм. - Ты совершенно уверен, что кошки не поддаются дрессировке? - спросил Максик. - Совершенно уверен. - Разве они глупее львов и тигров? - Ничуть, - убеждённо ответил профессор. - Им это просто не нравится. Я их вполне понимаю. Мне бы тоже не нравилось прыгать сквозь горящие обручи. Максик засмеялся. - А жаль! Как было бы здорово: в зрительном зале одни тигры, кенгуру, медведи, морские львы, лошади и пеликаны. Только подумай! И объявление: "Все билеты проданы". - От восторга он даже дёрнул себя за чуб. - Ну, а теперь ты дальше придумывай! - Хорошо, - согласился профессор. - Слоны в оркестре играют туш. Потом на манеж выходит лев. В лапе он держит хлыст. На жёлтой гриве у него цилиндр. В зале полнейшая тишина. Четыре мрачных тигра выкатывают на манеж клетку. В клетке сидит господин во фраке и мурлычет. - Здорово! - Максик потёр руки. - Этот господин - ты! - Так точно, я. Лев широким жестом снимает цилиндр, раскланивается и кричит: "Теперь, многоуважаемые господа звери, вы увидите главный номер нашей программы. Мне удалось выдрессировать человека. Его имя - профессор Йокус фон Покус. На ваших глазах он прыгнет сквозь горящий обруч. Дятлов попрошу пробить барабанную дробь. Дятлы забарабанили. Клетка открывается. Два тигра держат на весу обруч. Лев щёлкает хлыстом. Я медленно вылезаю из клетки, громко чертыхаюсь. Лев ещё раз щёлкает хлыстом. Я залезаю на тумбу и чертыхаюсь ещё сильнее. Светлячки поджигают обруч. Он вспыхивает. Лев шлёпает меня хлыстом пониже спины. Я реву от бешенства. Лев ещё раз ударяет меня хлыстом. И тогда я одним прыжком проскакиваю сквозь горящий обруч. Бумага с треском лопается. Языки пламени вздрагивают. Дятлы выбивают барабанную дробь. Я поднимаюсь с песка, отряхиваю штаны и отвешиваю низкий поклон публике. - И все звери в цирке как сумасшедшие хлопают в ладоши! - радостно воскликнул Маленький Человек. - А лев тебе в награду даёт отбивную котлету. - А ты, дружок, спи! - приказал профессор. Он взглянул на часы. - Сегодня среда, у меня дневное представление. - Ни пуха ни пера! - пожелал Максик. - И ещё я тебе должен сказать одну вещь. - Какую именно? - Я всё равно буду артистом!
Глава 5
Прогулка мимо витрин с манекенами. Продавец падает в обморок. Магазин мужской одежды, в конце концов, не больница. Разница между государственным мужем и мужем молочницы
Однажды жарким июльским полднем профессор и Максик прогуливались по Западному Берлину, разглядывая витрины магазинов. Собственно, прогуливался-то один профессор. Максик не прогуливался, а стоял в нагрудном кармане профессора и, облокотившись на его край, как на перила, разглядывал игрушки, сласти и книги. Но профессор с ещё большим удовольствием рассматривал витрины с обувью, мужскими сорочками, галстуками, сигарами, зонтами, винами и прочими малоинтересными вещами. - Пожалуйста, не стой так долго перед аптекой, - взмолился мальчик. Пойдём дальше! - Пойдём? - подхватил Йокус. - При чём тут "пойдём"? Насколько мне известно, идёт только один из нас, а именно я. Что же касается тебя, то тебя везут, дорогой мой. Ты весь в моих руках. - Не в руках, а в кармане, - возразил мальчик. Оба рассмеялись. Люди стали оборачиваться. Один толстяк, толкнув в бок свою жену, шепнул ей: - Чудеса, Рика! Мужчина смеётся на два голоса. - Пусть себе смеётся, - ответила Рика. - Наверное, он чревовещатель. Профессор довольно долго стоял перед витриной с мужской одеждой, разглядывая манекены в нарядных костюмах. Наконец он отошёл, но, пройдя несколько шагов, тут же вернулся обратно и, погрузившись в раздумье, уже не отходил от витрины. Потом он три раза кивнул головой и вслух сказал самому себе: - Не так уж глупо! - Что - не так уж глупо? - полюбопытствовал Максик. Но профессор, не отвечая, прямо пошёл в магазин. - Мне нужен синий костюм с витрины, - решительно заявил он щеголеватому продавцу, - однобортный, за двести девяносто пять марок. - С удовольствием, сударь. Но я боюсь, что он вам не подойдёт. - А это и не требуется, - буркнул профессор. - Может быть, понадобится подгонка, - вежливо предложил продавец. - Я попрошу нашего портного заняться вами. - Пусть занимается своим делом. - Но он очень скоро придёт, уверяю вас. - Без него дело пойдёт ещё быстрее. - Наша фирма придаёт большое значение хорошему обслуживанию покупателя, обиженно заметил продавец. - Весьма похвально, - отозвался профессор, - но я вовсе не собираюсь надевать костюм. Я его хочу просто купить.
- В этом случае очень рекомендую, чтобы господин, для которого вы покупаете костюм, соблаговолил прийти к нам, - предложил продавец. - Или же дайте нам его адрес, и мы пошлём к нему портного. Он будет у него сегодня же во второй половине дня. Продавец вынул блокнот, чтобы записать адрес. Профессор отрицательно покачал головой. - Костюм, который я собираюсь купить, не предназначен для живого человека. Продавец побледнел, отступил на шаг и простонал: - Значит, он умер? О, какое горе! - Он глубоко вздохнул. - Будьте добры, укажите размер вашего уважаемого покойника. Ведь и ему костюм должен быть по росту. Тогда я попрошу нашего портного... - Что за бред! - грубо оборвал его профессор. Но тут же смягчился. - Вы, конечно, не можете знать, о чём идёт речь. - Конечно, - признался насмерть перепуганный продавец. Он ухватился за прилавок, потому что колени его дрожали. Бедный малый трясся как в лихорадке. - Главное, чтобы костюм был впору манекену. Надеюсь, он ему годится? - Разумеется, сударь. - Дело в том, что я покупаю костюм вместе с манекеном, - объяснил профессор. - Костюм отдельно от манекена меня не интересует. Не успел продавец немного прийти в себя, как чей-то тоненький голосок спросил: - На что тебе эта большая кукла с усами? Продавец осторожно взглянул на карман необычного покупателя. Максик приветливо кивнул продавцу и сказал: - Пожалуйста, не пугайтесь. - Как тут не испугаться... - дрожащим голосом пролепетал продавец. Сначала костюм для покойника, а потом этот мальчик с пальчик в кармане. Это уж слишком! И, закатив глаза, продавец рухнул на ковёр. - Он умер? - осведомился малыш. - Нет, у него просто обморок, - ответил Йокус и подозвал заведующего. - А в самом деле, зачем нам понадобился манекен? - спросил малыш. - Потом расскажу, - шепнул Йокус. Прибежавший заведующий усадил продавца на стул, чтобы тот скорее пришёл в себя. Профессор ещё раз повторил свою просьбу: - Мне нужен однобортный мужской костюм цвета морской волны вместе с манекеном, сорочка, галстук, подтяжки, ботинки и носки. Словом, всё, что на манекене. Сколько всё это будет стоить? - Точно не помню, сударь, - промямлил заведующий. Пошевелив бледными губами, продавец чуть слышно пролепетал: - Пятьсот двенадцать марок. При уплате наличными - один процент скидки. Итого - пятьсот шесть марок восемьдесят восемь пфеннигов. Было видно, что он прекрасно знал своё дело. И, сказав это, он снова съехал со стула. - Опять обморок, - деловито отметил Максик. Заведующий услышал новый голос, увидал маленького мальчика в кармане большого пиджака, вытаращил глаза и в ужасе схватился за спинку стула. - Этот господин тоже упадёт в обморок? - с надеждой в голосе спросил Максик. - Надеюсь, что нет, - ответил профессор. - В конце концов, это не больница, а магазин мужской одежды. Постепенно заведующий и продавец стали приходить в себя. Покупка состоялась. Профессор заказал такси. Верх машины пришлось откинуть, чтобы манекен мог стоять во весь рост. Профессор придерживал его за ноги. - Этот тип похож на иностранного президента! - воскликнул один берлинец, увидев такси. - Ничего подобного! - заметил другой.
- Почему же нет? - спросил первый. - Кто ещё будет стоять во весь рост в машине? - Хорош президент, ничего не скажешь, - упрямо повторил другой. - Почему он не улыбается и не приветствует публику? Ведь как государственный муж он обязан это делать. Он должен показать всем, что он счастлив прибыть в Берлин и что от восторга даже не может сесть. Если это, конечно, настоящий государственный муж! На перекрёстке машина остановилась, и оба берлинца побежали за ней рысцой. Но не успели они добежать, как зажёгся зелёный свет, и они остались ни с чем. - Кроме того, государственный муж никогда не ездит в такси, - заметил первый. - Ни стоя, ни сидя. - Я тоже никогда не ездил в такси, - возразил другой. - Ах вот как! А разве вы - государственный муж? - Нет, я - муж молочницы!
Глава 6
Волнение в гостинице "Кемпинский". Кем был Йокус, прежде чем стал фокусником? И зачем он купил манекен?
В гостинице "Кемпинский", где проживал Йокус фон Покус, тоже царило волнение. К мальчику, спавшему на ночном столике в спичечной коробке, здесь постепенно привыкли. Но, увидев, как двое рабочих на глазах у изумлённой публики тащат к лифту манекен, директор гостиницы и швейцар очень разволновались. Только рабочие успели поставить куклу посреди комнаты, как в номер ворвался директор. - Что всё это значит? - грозно спросил он, укоризненно глядя сквозь роговые очки. - Что "что значит"? - дружелюбно переспросил его профессор, словно не понимая причины такого волнения. - Манекен с витрины! - Он мне нужен для работы, - разъяснил Иокус. - Музыканты могут привезти в гостиницу даже рояль и греметь на нём целыми днями. Они артисты и должны упражняться. А я - фокусник, то есть тоже артист, и тоже должен упражняться. Причём я никогда не подымаю такого шума, как мои коллеги певцы и пианисты. - Он ухватил директора за фалду пиджака и дружески похлопал по плечу. - Что же вас так волнует, дорогой друг? - Это становится просто невыносимым, - причитал директор. - Ваш Максик, два голубя и белый кролик, а теперь ещё эта деревянная кукла в голубом костюме. Профессор отечески прижал к груди совершенно подавленного директора и погладил его по волосам. - Пусть это вас не беспокоит! В постели манекен не нуждается. Полотенца ему тоже не нужны. Сигаретами скатерть он не прожжёт. Горничную не обругает. - Всё это прекрасно, господин профессор, - согласился директор. - Но, в конце концов, у вас номер на одного, а живут в нём, кроме вас, Маленький Человек, трое зверей да ещё теперь эта кукла. Итого - пять персон. - Ах вот к чему вы клоните! - рассмеялся фокусник. - Вы бы согласились с такой перенаселённостью этого очаровательного номера окнами на юг, если бы я увеличил суточную плату на пять марок? - Об этом можно будет поговорить, - последовал неуверенный ответ. Разрешите сообщить о вашем ценном предложении в бухгалтерию? - Разрешаю, - ответил профессор и, долго пожимая его руку, добавил: Лучше всего всё оформить сразу. Вот вам моя авторучка. - Спасибо. У меня всегда при себе шариковая ручка и блокнот. Без них я не могу работать. Это мои орудия производства. Директор элегантным жестом сунул руку в карман. Но - увы! - он был пуст.
- Странно, - пробормотал директор. - Ни блокнота, ни ручки. Не мог же я их забыть у себя в кабинете! Первый раз в жизни со мной такое случается. Он продолжал поиски. И вдруг побледнел как мел и прошептал: - Бумажника тоже нет. В нём была куча денег. - Прежде всего спокойствие, - сказал Йокус фон Покус. - Выкурите сначала сигарету. И меня угостите. - С удовольствием, - сказал директор и с готовностью сунул руку в правый карман. Потом в левый. Потом в карманы брюк. Лицо его вытянулось. - Тоже забыл, - пробормотал он. - И портсигар, и золотую зажигалку. - Я вам могу помочь, - сказал профессор, вынимая из кармана портсигар и золотую зажигалку. Директор гостиницы посмотрел на профессора с изумлением. - Что с вами? Вам нехорошо? - Прошу прощения, - сказал директор нерешительно, - но можно ли предположить, что портсигар и зажигалка, господин профессор, принадлежат не вам? Что они мои? Йокус внимательно осмотрел оба предмета и удивился: - В самом деле? - На портсигаре выгравирована моя монограмма "Г" и "X" - Густав Хинкельдей. Это моё имя. - "Г" и "X"? - повторил профессор и снова посмотрел на портсигар. - Так оно и есть, господин Хинкельдей. Он тут же вернул ему обе вещи. - Простите, ради бога, за откровенность, с какою я указал вам на... смущённо начал директор. - Ну что вы, что вы, господин Хинкельдей! Если кому из нас и надо извиниться, так это мне. Из-за этой дурацкой рассеянности ко мне вечно попадают чужие вещи. Профессор тщательно ощупал свои карманы. - Вот те на! - воскликнул он удивлённо и вытащил на свет божий записную книжку и шариковую ручку. - Это, случайно, не ваше добро? - Да, конечно! - поспешил подтвердить директор, молниеносно выхватив их из рук профессора. - Я никак не мог себе объяснить пропажу записной книжки. На мгновение он умолк и задумался. А потом недоверчиво спросил: - Не прихватили ли вы по рассеянности и мой бумажник? - Надеюсь, что нет, - ответил профессор, похлопывая себя по карманам. Хотя, впрочем... А это не он? В его левой руке появился чёрный сафьяновый бумажник. - Так и есть! - воскликнул директор и, вырвав бумажник из рук профессора, поспешил к дверям, словно опасаясь, как бы бумажник не исчез снова. - Деньги ещё в нём? - насмешливо спросил Йокус. - Да. - Лучше пересчитайте-ка их. Мне бы не хотелось, чтобы вы потом говорили, что у вас не хватило денег. Наденьте очки и пересчитайте бумажки! - Очки? Но ведь они на мне! - сказал господин Хинкельдей. Маленький Человек покатился со смеху, а Хинкельдей, совсем одурев, схватил себя за нос и в замешательстве опустил руку. - Куда же они делись? - Куда кладут очки, когда их по рассеянности снимают? - участливо спросил профессор. - Я-то ведь не знаю: никогда в жизни очков не носил. Может, они у вас в футляре? Маленький Человек чуть не подавился от смеха. - Йокус, милый, хватит! - кричал он, захлёбываясь от восторга. - Я больше не могу. Я со смеху вывалюсь из кармана! Директор мрачно посмотрел на него. - Что тут смешного? - проворчал он. Но вдруг обнаружил на носу у профессора свои очки. Одним прыжком директор очутился посреди комнаты, схватил очки, отскочил к двери и крикнул: - Вы не человек, а дьявол! - Нет, я - фокусник, господин Хинкельдей. Но директор гостиницы решил, что дальнейшие разговоры бесполезны. Он распахнул дверь и тут же испарился (хотя в номере было не так уж жарко). Насмеявшись вдоволь, Максик сказал, не скрывая восторга: - Господин Хинкельдей совершенно прав: ты - сам дьявол! Я столько раз видел, как ты вызывал из публики двух-трёх зрителей и очищал их карманы, а они совсем ничего не замечали.
- Пустяки! Нужно только завести приятную беседу, - объяснил профессор. Дружески похлопать человека по плечу. Потянуть его за пуговицу. Сделать вид, что снимаешь с костюма крошку табака или нитку. Всё остальное несложно, если этому научиться. - А как ты научился? И где? Подсади меня, пожалуйста, поближе к уху, ладно? Я тебя спрошу по секрету. Профессор осторожно вынул Маленького Человека из кармана и поднёс его к уху. - Миленький Йокус, - прошептал Максик. - Не бойся. Я никому не скажу. Ты когда-нибудь был карманным воришкой? - Нет, - тихо ответил профессор. - Нет, мой Максик. - Он улыбнулся и поцеловал мальчика в кончик носа, а это было совсем не так уж просто. - Я никогда не был карманником. Но я изловил очень много карманников. - Ого-го! - Для этого мне пришлось выучиться их ремеслу. - Да, да. Понятно. Но кому же ты их отдавал? - Полиции. - Вот это да! - А что в этом удивительного? В юности я мечтал стать сыщиком и прославиться на весь мир. - А дальше? - взмолился Максик. - Дальше - в другой раз. А сегодня я расскажу тебе кое-что про манекен, который мы с тобой купили. - Я уже и забыл о нём. - Тебе часто придётся о нём вспоминать, - заметил профессор. - Потому что купили мы его для тебя. - Для меня? Зачем? - Затем, что ты решил стать артистом. Не так ли? Маленький Человек удивился: - И для этого нам понадобилась такая огромная кукла? Каким же артистом я должен стать, дорогой Йокус? - Помощником фокусника! - ответил фокусник.
Глава 7
Об учениках булочников и мясников, об ананасном торте и об учениках фокусников. Манекена зовут Вольдемар Чурбанн. Песня о Невидимке Верхолазе
Итак, Маленький Человек стал учеником фокусника и, конечно, был этому очень рад. Но он радовался бы куда больше, если бы знал, что же это, собственно говоря, такое - быть учеником фокусника. - Что такое ученик булочника, я знаю, - сказал он. - Ученик булочника учится тому, чему булочник уже выучился. Ученик булочника учится выпекать хлеб, булки, яблочные пирожки и ананасные торты. - Правильно, - подтвердил профессор. - А ученик мясника учится резать свиней, жарить колбасу и делать студень. - Верно. - А потом ученик, если он только прилежный, становится подмастерьем. Значит, и я когда-нибудь стану подмастерьем? - Не исключено. - А если я... - начал Максик. - Стоп! - крикнул профессор. - А мастером ты хочешь стать? Маленький Человек покачал головой: - Я хочу кусочек ананасного торта. Пожалуй, это всё, что мне нужно для счастья. - Ты маленький обжора, - сказал профессор и заказал по телефону порцию ананасного торта, а для себя - рюмку коньяка. Потом он сел в своё пёстрое кресло и стал объяснять: - Случай действительно сложный. Ученик булочника учится делать то, что умеет делать его учитель - булочник. Ученик жестянщика учится делать то, что умеет делать жестянщик. - А ученик мясника... - О нём мы не будем говорить. - Почему? - спросил Максик. - А то тебе захочется жареной колбасы, - ответил Йокус. - Лучше остановимся на жестянщике. - Хорошо. Значит, я буду учиться тому, что ты уже умеешь, - сказал Маленький Человек. - Но ведь этому я никак не смогу научиться! Ну как я смогу проглотить двадцать больших лезвий, а потом вытянуть их за нитку изо рта? Или, например, где мне взять такого маленького кролика, чтобы он уместился в моём цилиндре? Разве что в стране лилипутов, но ведь такой страны на самом деле нет! И потом, игральные карты, твоя волшебная палочка и букеты цветов и сигареты - всё это для меня слишком большие вещи. Профессор кивнул! - Я тебе уже говорил: случай сложный. Все ученики в мире учатся тому, что умеет делать их учитель, - будь то ученик булочника, или жестянщика, или портного, или сапожника... - Или мясника, - добавил Максик и захихикал. - Да, и он тоже, - подтвердил Йокус. - Ты же будешь единственным в мире учеником, который будет учиться тому, что твой учитель не умеет и не может делать. - Но ты можешь всё! - Разве я могу спать в спичечной коробке? Или летать верхом на Минне по комнате? - Ты прав. Этого ты не можешь. - Или могу я, например, - продолжал профессор, - высунуться из кармана? Могу я по занавеске взобраться на карниз? Или пролезть сквозь замочную скважину? - Нет, не можешь! Ой, сколько ты всего, оказывается, не можешь! Вот здорово! - Здорово или нет, - продолжал профессор, - но это так. Ты ученик фокусника, а я твой учитель, и я научу тебя вещам, которых сам делать не могу. На этом месте их прервали. В комнату вошёл официант. Он принёс коньяк и порцию ананасного торта. При этом он чуть не сбил с ног манекен. - Вот те на! - воскликнул он. - Это ещё кто такой? - Это красавец Вольдемар, - представил его Йокус. - Наш дальний родственник. - Красивый малый! - сказал официант. - А фамилия у него есть? - Фамилия его Чурбанн, - очень серьёзно ответил Максик. - Вольдемар Чурбанн. - Чего только не насмотришься в гостиницах! - заметил официант. Он отвесил манекену поклон и, сказав: - Желаю приятно провести время в Берлине, господин Чурбанн! - вышел из номера. Когда профессор выпил свой коньяк, а Максик, орудуя крошечной серебряной вилочкой, отломал кусочек ананасного торта, у них начались занятия. - Недавно ты наблюдал, как я обвёл вокруг пальца директора Хинкельдея, начал урок профессор. - Наблюдать-то я наблюдал, да ровным счётом ничего не видел. Даже вот номер с очками. Я их заметил уже на твоём носу. - А хочешь знать, как я этому научился? Ведь когда-то я тоже был учеником и должен был долго-долго тренироваться. - На чём? - На манекене, одетом в синий костюм. - Правда? И на таком же красивом, как Вольдемар? - Вольдемар куда красивее, - признался профессор. - Но мы не позволим этой сногсшибательной красоте сбить нас с толку. Кроме того, если ты каждый день будешь лазить по нему вверх и вниз, он, пожалуй, не покажется тебе таким прекрасным? - Что ты сказал? - испуганно спросил Максик. - Каждый день лазить вверх и вниз? - Да, сынок. От воротника до башмаков и от башмаков до галстука. Сверху вниз и снизу вверх, в карманы и из карманов. Проворно и быстро, как белка, и бесшумно, как муравей в тапочках. В общем, научишься. Ведь вы, Пихельштейнеры, знаменитые гимнасты. - Йокус, а для чего мне надо этому учиться? - Для того, чтобы ты мог помогать мне в цирке. Я буду приглашать в манеж очень достойных джентльменов и дурачить их ещё искуснее, чем делал это до сих пор. - Тогда ты и я... нет, тогда я и ты... нет, опять не то... тогда мы с тобой будем шайкой разбойников. - Вот именно. - Ты атаман. А я кто? - А ты - Невидимка Верхолаз. Маленький Человек потирал руки. Он это часто делал, когда чему-нибудь очень радовался. - Это годится для песни! - крикнул он. И тут же запел: - "Я Невидимка Верхолаз... на Вольдемара влез сейчас..." - Ну, а дальше? - А дальше твоя очередь. - Хорошо, - сказал профессор и запел: - "А после я и Йокус покажем... в цирке..." - "Фокус"! - заорал Максик. - Теперь давай ещё раз с самого начала. Только как можно громче! Профессор поднял руки, как дирижёр, и взмахнул ими, давая знак вступить. Они заорали в обе глотки:
- Я - Невидимка Верхолаз... На Вольдемара влез сейчас. А после я и Йокус Покажем в цирке фокус.
Маленький Человек восторженно захлопал в ладоши. - Пожалуйста, споём ещё три или четыре раза. Очень хорошая песня получилась! И они пели и пели до тех пор, пока в комнату не постучал официант. Он спросил озабоченно, не заболел ли кто из них или, не дай бог, оба сразу. - Нет, мы совсем здоровы! - крикнул Маленький Человек. - Мы просто спятили, - объяснил профессор. Они медленно пропели ему свою песню, а потом спели её уже втроём. Позднее в комнату вошла горничная. Она была ещё больше взволнована, чем официант. Но её тоже быстро успокоили. Теперь они уже пели вчетвером. Получилось что-то вроде концерта. Только немножечко хуже.
Вечером Максик, потягиваясь и зевая в своей спичечной коробке, сказал: - Значит, это был первый день моего обучения. - Да, и притом самый лёгкий, - добавил профессор. - С завтрашнего дня мы начнём работать. Потушите-ка свет, Невидимка Верхолаз. - Слушаюсь, господин атаман! Максик выключил свет. В окно светила луна. Красавец Вольдемар стоя спал посреди комнаты. Голубки Минна и Эмма устроились рядышком на его деревянной макушке. Конечно, это было не так удобно, как на шкафу, но зато что-то новое! Профессор захрапел. А Маленький Человек тихонько напевал про себя:
А после я и Йокус Покажем в цирке фокус.
На этом месте глаза его стали слипаться.
Глава 8
"Максик-альпинист". Перепутанные фраки. Три сестры Марципан. Что такое батут? Галопинский - фокусник на коне. Йокус фон Покус отказывается выступить
Каждое утро они несколько часов посвящали тренировкам. После занятий Маленький Человек купался в крышке от мыльницы. Они тренировались во всех городах, куда цирк "Стильке" приезжал на гастроли. В пути манекен лежал в багажной сетке, и нужно было следить за тем, чтобы Вольдемар из неё не вывалился. Они никогда не ездили в вагонах, принадлежащих цирку, в вагонах, которые прицеплялись к одному или нескольким товарным составам: тут был вагон-ресторан, вагон с лошадьми и с клетками, в которых рычали хищники, вагон с шатром и с проводами для тысячи электрических лампочек, вагон с музыкальными инструментами, отопительной системой, трапециями, канатами, плакатами, вывесками, костюмами, коврами, стульями, тумбами, бамбуковыми штангами, кассами, сторожами, бухгалтершами и слесарями, монтёрами и инструментами, сеном и соломой, а также вагон для директора Грозоветтера, и его жены, и его четырёх дочерей, и двух сыновей, и зятьёв, и невесток, и семи внуков, и... и... и... вот я и запутался... О чём, бишь, это я рассказывал? Ах, вспомнил! Они путешествовали не с цирком, а только в скором поезде. И жили они не в вагонах, а в гостиницах. - Я очень люблю цирк, - говорил он. - Но только тогда, когда в нём полно зрителей. Кроме того, я люблю жизнь и хорошую погоду. - И меня! - крикнул Максик во всё горло. - Тебя, - нежно сказал Йокус, - я люблю даже на целый сантиметр больше, чем хорошую погоду. Полгода спустя Маленький Человек взбирался на красавца Вольдемара, как альпинист на Альпы или на горы Саксонской Швейцарии. Только с той разницей, что он не был привязан канатом. Это было опасно. Ведь по сравнению с ним манекен был таким же огромным, как для нас высотный дом. К счастью, Максик совсем не боялся высоты. Так, например, он легко взбирался по брюкам вверх, потом нырял под пиджак, добегал по поясу до подтяжек, подтягивался на них до середины, потом одним прыжком перебирался к галстуку и по его изнанке, как по ущелью, карабкался до узла. После короткой передышки на галстучном узле он соскакивал на лацкан и с его петлицы съезжал прямо во внутренний карман пиджака. Я рассказал вам лишь об одном из его удивительных восхождений. О других я вам не буду подробно рассказывать: вы ведь знаете, что каждое моё слово чистейшая правда. Я не буду также уточнять, зачем и почему Максик каждый день взбирался на Вольдемара. Сам Максик хорошо знал зачем. Но ни с кем не говорил об этом. Что же касается красавца Вольдемара, то и тот, конечно, тоже знал, в чём дело. Но куклы, в том числе и большие куклы - манекены, умеют хранить секреты.
Глава 5
Прогулка мимо витрин с манекенами. Продавец падает в обморок. Магазин мужской одежды, в конце концов, не больница. Разница между государственным мужем и мужем молочницы
Однажды жарким июльским полднем профессор и Максик прогуливались по Западному Берлину, разглядывая витрины магазинов. Собственно, прогуливался-то один профессор. Максик не прогуливался, а стоял в нагрудном кармане профессора и, облокотившись на его край, как на перила, разглядывал игрушки, сласти и книги. Но профессор с ещё большим удовольствием рассматривал витрины с обувью, мужскими сорочками, галстуками, сигарами, зонтами, винами и прочими малоинтересными вещами. - Пожалуйста, не стой так долго перед аптекой, - взмолился мальчик. Пойдём дальше! - Пойдём? - подхватил Йокус. - При чём тут "пойдём"? Насколько мне известно, идёт только один из нас, а именно я. Что же касается тебя, то тебя везут, дорогой мой. Ты весь в моих руках. - Не в руках, а в кармане, - возразил мальчик. Оба рассмеялись. Люди стали оборачиваться. Один толстяк, толкнув в бок свою жену, шепнул ей: - Чудеса, Рика! Мужчина смеётся на два голоса. - Пусть себе смеётся, - ответила Рика. - Наверное, он чревовещатель. Профессор довольно долго стоял перед витриной с мужской одеждой, разглядывая манекены в нарядных костюмах. Наконец он отошёл, но, пройдя несколько шагов, тут же вернулся обратно и, погрузившись в раздумье, уже не отходил от витрины. Потом он три раза кивнул головой и вслух сказал самому себе: - Не так уж глупо! - Что - не так уж глупо? - полюбопытствовал Максик. Но профессор, не отвечая, прямо пошёл в магазин. - Мне нужен синий костюм с витрины, - решительно заявил он щеголеватому продавцу, - однобортный, за двести девяносто пять марок. - С удовольствием, сударь. Но я боюсь, что он вам не подойдёт. - А это и не требуется, - буркнул профессор. - Может быть, понадобится подгонка, - вежливо предложил продавец. - Я попрошу нашего портного заняться вами. - Пусть занимается своим делом. - Но он очень скоро придёт, уверяю вас. - Без него дело пойдёт ещё быстрее. - Наша фирма придаёт большое значение хорошему обслуживанию покупателя, обиженно заметил продавец. - Весьма похвально, - отозвался профессор, - но я вовсе не собираюсь надевать костюм. Я его хочу просто купить.
- В этом случае очень рекомендую, чтобы господин, для которого вы покупаете костюм, соблаговолил прийти к нам, - предложил продавец. - Или же дайте нам его адрес, и мы пошлём к нему портного. Он будет у него сегодня же во второй половине дня. Продавец вынул блокнот, чтобы записать адрес. Профессор отрицательно покачал головой. - Костюм, который я собираюсь купить, не предназначен для живого человека. Продавец побледнел, отступил на шаг и простонал: - Значит, он умер? О, какое горе! - Он глубоко вздохнул. - Будьте добры, укажите размер вашего уважаемого покойника. Ведь и ему костюм должен быть по росту. Тогда я попрошу нашего портного... - Что за бред! - грубо оборвал его профессор. Но тут же смягчился. - Вы, конечно, не можете знать, о чём идёт речь. - Конечно, - признался насмерть перепуганный продавец. Он ухватился за прилавок, потому что колени его дрожали. Бедный малый трясся как в лихорадке. - Главное, чтобы костюм был впору манекену. Надеюсь, он ему годится? - Разумеется, сударь. - Дело в том, что я покупаю костюм вместе с манекеном, - объяснил профессор. - Костюм отдельно от манекена меня не интересует. Не успел продавец немного прийти в себя, как чей-то тоненький голосок спросил: - На что тебе эта большая кукла с усами? Продавец осторожно взглянул на карман необычного покупателя. Максик приветливо кивнул продавцу и сказал: - Пожалуйста, не пугайтесь. - Как тут не испугаться... - дрожащим голосом пролепетал продавец. Сначала костюм для покойника, а потом этот мальчик с пальчик в кармане. Это уж слишком! И, закатив глаза, продавец рухнул на ковёр. - Он умер? - осведомился малыш. - Нет, у него просто обморок, - ответил Йокус и подозвал заведующего. - А в самом деле, зачем нам понадобился манекен? - спросил малыш. - Потом расскажу, - шепнул Йокус. Прибежавший заведующий усадил продавца на стул, чтобы тот скорее пришёл в себя. Профессор ещё раз повторил свою просьбу: - Мне нужен однобортный мужской костюм цвета морской волны вместе с манекеном, сорочка, галстук, подтяжки, ботинки и носки. Словом, всё, что на манекене. Сколько всё это будет стоить? - Точно не помню, сударь, - промямлил заведующий. Пошевелив бледными губами, продавец чуть слышно пролепетал: - Пятьсот двенадцать марок. При уплате наличными - один процент скидки. Итого - пятьсот шесть марок восемьдесят восемь пфеннигов. Было видно, что он прекрасно знал своё дело. И, сказав это, он снова съехал со стула. - Опять обморок, - деловито отметил Максик. Заведующий услышал новый голос, увидал маленького мальчика в кармане большого пиджака, вытаращил глаза и в ужасе схватился за спинку стула. - Этот господин тоже упадёт в обморок? - с надеждой в голосе спросил Максик. - Надеюсь, что нет, - ответил профессор. - В конце концов, это не больница, а магазин мужской одежды. Постепенно заведующий и продавец стали приходить в себя. Покупка состоялась. Профессор заказал такси. Верх машины пришлось откинуть, чтобы манекен мог стоять во весь рост. Профессор придерживал его за ноги. - Этот тип похож на иностранного президента! - воскликнул один берлинец, увидев такси. - Ничего подобного! - заметил другой.
- Почему же нет? - спросил первый. - Кто ещё будет стоять во весь рост в машине? - Хорош президент, ничего не скажешь, - упрямо повторил другой. - Почему он не улыбается и не приветствует публику? Ведь как государственный муж он обязан это делать. Он должен показать всем, что он счастлив прибыть в Берлин и что от восторга даже не может сесть. Если это, конечно, настоящий государственный муж! На перекрёстке машина остановилась, и оба берлинца побежали за ней рысцой. Но не успели они добежать, как зажёгся зелёный свет, и они остались ни с чем. - Кроме того, государственный муж никогда не ездит в такси, - заметил первый. - Ни стоя, ни сидя. - Я тоже никогда не ездил в такси, - возразил другой. - Ах вот как! А разве вы - государственный муж? - Нет, я - муж молочницы!
Глава 6
Волнение в гостинице "Кемпинский". Кем был Йокус, прежде чем стал фокусником? И зачем он купил манекен?
В гостинице "Кемпинский", где проживал Йокус фон Покус, тоже царило волнение. К мальчику, спавшему на ночном столике в спичечной коробке, здесь постепенно привыкли. Но, увидев, как двое рабочих на глазах у изумлённой публики тащат к лифту манекен, директор гостиницы и швейцар очень разволновались. Только рабочие успели поставить куклу посреди комнаты, как в номер ворвался директор. - Что всё это значит? - грозно спросил он, укоризненно глядя сквозь роговые очки. - Что "что значит"? - дружелюбно переспросил его профессор, словно не понимая причины такого волнения. - Манекен с витрины! - Он мне нужен для работы, - разъяснил Иокус. - Музыканты могут привезти в гостиницу даже рояль и греметь на нём целыми днями. Они артисты и должны упражняться. А я - фокусник, то есть тоже артист, и тоже должен упражняться. Причём я никогда не подымаю такого шума, как мои коллеги певцы и пианисты. - Он ухватил директора за фалду пиджака и дружески похлопал по плечу. - Что же вас так волнует, дорогой друг? - Это становится просто невыносимым, - причитал директор. - Ваш Максик, два голубя и белый кролик, а теперь ещё эта деревянная кукла в голубом костюме. Профессор отечески прижал к груди совершенно подавленного директора и погладил его по волосам. - Пусть это вас не беспокоит! В постели манекен не нуждается. Полотенца ему тоже не нужны. Сигаретами скатерть он не прожжёт. Горничную не обругает. - Всё это прекрасно, господин профессор, - согласился директор. - Но, в конце концов, у вас номер на одного, а живут в нём, кроме вас, Маленький Человек, трое зверей да ещё теперь эта кукла. Итого - пять персон. - Ах вот к чему вы клоните! - рассмеялся фокусник. - Вы бы согласились с такой перенаселённостью этого очаровательного номера окнами на юг, если бы я увеличил суточную плату на пять марок? - Об этом можно будет поговорить, - последовал неуверенный ответ. Разрешите сообщить о вашем ценном предложении в бухгалтерию? - Разрешаю, - ответил профессор и, долго пожимая его руку, добавил: Лучше всего всё оформить сразу. Вот вам моя авторучка. - Спасибо. У меня всегда при себе шариковая ручка и блокнот. Без них я не могу работать. Это мои орудия производства. Директор элегантным жестом сунул руку в карман. Но - увы! - он был пуст.
- Странно, - пробормотал директор. - Ни блокнота, ни ручки. Не мог же я их забыть у себя в кабинете! Первый раз в жизни со мной такое случается. Он продолжал поиски. И вдруг побледнел как мел и прошептал: - Бумажника тоже нет. В нём была куча денег. - Прежде всего спокойствие, - сказал Йокус фон Покус. - Выкурите сначала сигарету. И меня угостите. - С удовольствием, - сказал директор и с готовностью сунул руку в правый карман. Потом в левый. Потом в карманы брюк. Лицо его вытянулось. - Тоже забыл, - пробормотал он. - И портсигар, и золотую зажигалку. - Я вам могу помочь, - сказал профессор, вынимая из кармана портсигар и золотую зажигалку. Директор гостиницы посмотрел на профессора с изумлением. - Что с вами? Вам нехорошо? - Прошу прощения, - сказал директор нерешительно, - но можно ли предположить, что портсигар и зажигалка, господин профессор, принадлежат не вам? Что они мои? Йокус внимательно осмотрел оба предмета и удивился: - В самом деле? - На портсигаре выгравирована моя монограмма "Г" и "X" - Густав Хинкельдей. Это моё имя. - "Г" и "X"? - повторил профессор и снова посмотрел на портсигар. - Так оно и есть, господин Хинкельдей. Он тут же вернул ему обе вещи. - Простите, ради бога, за откровенность, с какою я указал вам на... смущённо начал директор. - Ну что вы, что вы, господин Хинкельдей! Если кому из нас и надо извиниться, так это мне. Из-за этой дурацкой рассеянности ко мне вечно попадают чужие вещи. Профессор тщательно ощупал свои карманы. - Вот те на! - воскликнул он удивлённо и вытащил на свет божий записную книжку и шариковую ручку. - Это, случайно, не ваше добро? - Да, конечно! - поспешил подтвердить директор, молниеносно выхватив их из рук профессора. - Я никак не мог себе объяснить пропажу записной книжки. На мгновение он умолк и задумался. А потом недоверчиво спросил: - Не прихватили ли вы по рассеянности и мой бумажник? - Надеюсь, что нет, - ответил профессор, похлопывая себя по карманам. Хотя, впрочем... А это не он? В его левой руке появился чёрный сафьяновый бумажник. - Так и есть! - воскликнул директор и, вырвав бумажник из рук профессора, поспешил к дверям, словно опасаясь, как бы бумажник не исчез снова. - Деньги ещё в нём? - насмешливо спросил Йокус. - Да. - Лучше пересчитайте-ка их. Мне бы не хотелось, чтобы вы потом говорили, что у вас не хватило денег. Наденьте очки и пересчитайте бумажки! - Очки? Но ведь они на мне! - сказал господин Хинкельдей. Маленький Человек покатился со смеху, а Хинкельдей, совсем одурев, схватил себя за нос и в замешательстве опустил руку. - Куда же они делись? - Куда кладут очки, когда их по рассеянности снимают? - участливо спросил профессор. - Я-то ведь не знаю: никогда в жизни очков не носил. Может, они у вас в футляре? Маленький Человек чуть не подавился от смеха. - Йокус, милый, хватит! - кричал он, захлёбываясь от восторга. - Я больше не могу. Я со смеху вывалюсь из кармана! Директор мрачно посмотрел на него. - Что тут смешного? - проворчал он. Но вдруг обнаружил на носу у профессора свои очки. Одним прыжком директор очутился посреди комнаты, схватил очки, отскочил к двери и крикнул: - Вы не человек, а дьявол! - Нет, я - фокусник, господин Хинкельдей. Но директор гостиницы решил, что дальнейшие разговоры бесполезны. Он распахнул дверь и тут же испарился (хотя в номере было не так уж жарко). Насмеявшись вдоволь, Максик сказал, не скрывая восторга: - Господин Хинкельдей совершенно прав: ты - сам дьявол! Я столько раз видел, как ты вызывал из публики двух-трёх зрителей и очищал их карманы, а они совсем ничего не замечали.
- Пустяки! Нужно только завести приятную беседу, - объяснил профессор. Дружески похлопать человека по плечу. Потянуть его за пуговицу. Сделать вид, что снимаешь с костюма крошку табака или нитку. Всё остальное несложно, если этому научиться. - А как ты научился? И где? Подсади меня, пожалуйста, поближе к уху, ладно? Я тебя спрошу по секрету. Профессор осторожно вынул Маленького Человека из кармана и поднёс его к уху. - Миленький Йокус, - прошептал Максик. - Не бойся. Я никому не скажу. Ты когда-нибудь был карманным воришкой? - Нет, - тихо ответил профессор. - Нет, мой Максик. - Он улыбнулся и поцеловал мальчика в кончик носа, а это было совсем не так уж просто. - Я никогда не был карманником. Но я изловил очень много карманников. - Ого-го! - Для этого мне пришлось выучиться их ремеслу. - Да, да. Понятно. Но кому же ты их отдавал? - Полиции. - Вот это да! - А что в этом удивительного? В юности я мечтал стать сыщиком и прославиться на весь мир. - А дальше? - взмолился Максик. - Дальше - в другой раз. А сегодня я расскажу тебе кое-что про манекен, который мы с тобой купили. - Я уже и забыл о нём. - Тебе часто придётся о нём вспоминать, - заметил профессор. - Потому что купили мы его для тебя. - Для меня? Зачем? - Затем, что ты решил стать артистом. Не так ли? Маленький Человек удивился: - И для этого нам понадобилась такая огромная кукла? Каким же артистом я должен стать, дорогой Йокус? - Помощником фокусника! - ответил фокусник.
Глава 7
Об учениках булочников и мясников, об ананасном торте и об учениках фокусников. Манекена зовут Вольдемар Чурбанн. Песня о Невидимке Верхолазе
Итак, Маленький Человек стал учеником фокусника и, конечно, был этому очень рад. Но он радовался бы куда больше, если бы знал, что же это, собственно говоря, такое - быть учеником фокусника. - Что такое ученик булочника, я знаю, - сказал он. - Ученик булочника учится тому, чему булочник уже выучился. Ученик булочника учится выпекать хлеб, булки, яблочные пирожки и ананасные торты. - Правильно, - подтвердил профессор. - А ученик мясника учится резать свиней, жарить колбасу и делать студень. - Верно. - А потом ученик, если он только прилежный, становится подмастерьем. Значит, и я когда-нибудь стану подмастерьем? - Не исключено. - А если я... - начал Максик. - Стоп! - крикнул профессор. - А мастером ты хочешь стать? Маленький Человек покачал головой: - Я хочу кусочек ананасного торта. Пожалуй, это всё, что мне нужно для счастья. - Ты маленький обжора, - сказал профессор и заказал по телефону порцию ананасного торта, а для себя - рюмку коньяка. Потом он сел в своё пёстрое кресло и стал объяснять: - Случай действительно сложный. Ученик булочника учится делать то, что умеет делать его учитель - булочник. Ученик жестянщика учится делать то, что умеет делать жестянщик. - А ученик мясника... - О нём мы не будем говорить. - Почему? - спросил Максик. - А то тебе захочется жареной колбасы, - ответил Йокус. - Лучше остановимся на жестянщике. - Хорошо. Значит, я буду учиться тому, что ты уже умеешь, - сказал Маленький Человек. - Но ведь этому я никак не смогу научиться! Ну как я смогу проглотить двадцать больших лезвий, а потом вытянуть их за нитку изо рта? Или, например, где мне взять такого маленького кролика, чтобы он уместился в моём цилиндре? Разве что в стране лилипутов, но ведь такой страны на самом деле нет! И потом, игральные карты, твоя волшебная палочка и букеты цветов и сигареты - всё это для меня слишком большие вещи. Профессор кивнул! - Я тебе уже говорил: случай сложный. Все ученики в мире учатся тому, что умеет делать их учитель, - будь то ученик булочника, или жестянщика, или портного, или сапожника... - Или мясника, - добавил Максик и захихикал. - Да, и он тоже, - подтвердил Йокус. - Ты же будешь единственным в мире учеником, который будет учиться тому, что твой учитель не умеет и не может делать. - Но ты можешь всё! - Разве я могу спать в спичечной коробке? Или летать верхом на Минне по комнате? - Ты прав. Этого ты не можешь. - Или могу я, например, - продолжал профессор, - высунуться из кармана? Могу я по занавеске взобраться на карниз? Или пролезть сквозь замочную скважину? - Нет, не можешь! Ой, сколько ты всего, оказывается, не можешь! Вот здорово! - Здорово или нет, - продолжал профессор, - но это так. Ты ученик фокусника, а я твой учитель, и я научу тебя вещам, которых сам делать не могу. На этом месте их прервали. В комнату вошёл официант. Он принёс коньяк и порцию ананасного торта. При этом он чуть не сбил с ног манекен. - Вот те на! - воскликнул он. - Это ещё кто такой? - Это красавец Вольдемар, - представил его Йокус. - Наш дальний родственник. - Красивый малый! - сказал официант. - А фамилия у него есть? - Фамилия его Чурбанн, - очень серьёзно ответил Максик. - Вольдемар Чурбанн. - Чего только не насмотришься в гостиницах! - заметил официант. Он отвесил манекену поклон и, сказав: - Желаю приятно провести время в Берлине, господин Чурбанн! - вышел из номера. Когда профессор выпил свой коньяк, а Максик, орудуя крошечной серебряной вилочкой, отломал кусочек ананасного торта, у них начались занятия. - Недавно ты наблюдал, как я обвёл вокруг пальца директора Хинкельдея, начал урок профессор. - Наблюдать-то я наблюдал, да ровным счётом ничего не видел. Даже вот номер с очками. Я их заметил уже на твоём носу. - А хочешь знать, как я этому научился? Ведь когда-то я тоже был учеником и должен был долго-долго тренироваться. - На чём? - На манекене, одетом в синий костюм. - Правда? И на таком же красивом, как Вольдемар? - Вольдемар куда красивее, - признался профессор. - Но мы не позволим этой сногсшибательной красоте сбить нас с толку. Кроме того, если ты каждый день будешь лазить по нему вверх и вниз, он, пожалуй, не покажется тебе таким прекрасным? - Что ты сказал? - испуганно спросил Максик. - Каждый день лазить вверх и вниз? - Да, сынок. От воротника до башмаков и от башмаков до галстука. Сверху вниз и снизу вверх, в карманы и из карманов. Проворно и быстро, как белка, и бесшумно, как муравей в тапочках. В общем, научишься. Ведь вы, Пихельштейнеры, знаменитые гимнасты. - Йокус, а для чего мне надо этому учиться? - Для того, чтобы ты мог помогать мне в цирке. Я буду приглашать в манеж очень достойных джентльменов и дурачить их ещё искуснее, чем делал это до сих пор. - Тогда ты и я... нет, тогда я и ты... нет, опять не то... тогда мы с тобой будем шайкой разбойников. - Вот именно. - Ты атаман. А я кто? - А ты - Невидимка Верхолаз. Маленький Человек потирал руки. Он это часто делал, когда чему-нибудь очень радовался. - Это годится для песни! - крикнул он. И тут же запел: - "Я Невидимка Верхолаз... на Вольдемара влез сейчас..." - Ну, а дальше? - А дальше твоя очередь. - Хорошо, - сказал профессор и запел: - "А после я и Йокус покажем... в цирке..." - "Фокус"! - заорал Максик. - Теперь давай ещё раз с самого начала. Только как можно громче! Профессор поднял руки, как дирижёр, и взмахнул ими, давая знак вступить. Они заорали в обе глотки:
- Я - Невидимка Верхолаз... На Вольдемара влез сейчас. А после я и Йокус Покажем в цирке фокус.
Маленький Человек восторженно захлопал в ладоши. - Пожалуйста, споём ещё три или четыре раза. Очень хорошая песня получилась! И они пели и пели до тех пор, пока в комнату не постучал официант. Он спросил озабоченно, не заболел ли кто из них или, не дай бог, оба сразу. - Нет, мы совсем здоровы! - крикнул Маленький Человек. - Мы просто спятили, - объяснил профессор. Они медленно пропели ему свою песню, а потом спели её уже втроём. Позднее в комнату вошла горничная. Она была ещё больше взволнована, чем официант. Но её тоже быстро успокоили. Теперь они уже пели вчетвером. Получилось что-то вроде концерта. Только немножечко хуже.
Вечером Максик, потягиваясь и зевая в своей спичечной коробке, сказал: - Значит, это был первый день моего обучения. - Да, и притом самый лёгкий, - добавил профессор. - С завтрашнего дня мы начнём работать. Потушите-ка свет, Невидимка Верхолаз. - Слушаюсь, господин атаман! Максик выключил свет. В окно светила луна. Красавец Вольдемар стоя спал посреди комнаты. Голубки Минна и Эмма устроились рядышком на его деревянной макушке. Конечно, это было не так удобно, как на шкафу, но зато что-то новое! Профессор захрапел. А Маленький Человек тихонько напевал про себя:
А после я и Йокус Покажем в цирке фокус.
На этом месте глаза его стали слипаться.
Глава 8
"Максик-альпинист". Перепутанные фраки. Три сестры Марципан. Что такое батут? Галопинский - фокусник на коне. Йокус фон Покус отказывается выступить
Каждое утро они несколько часов посвящали тренировкам. После занятий Маленький Человек купался в крышке от мыльницы. Они тренировались во всех городах, куда цирк "Стильке" приезжал на гастроли. В пути манекен лежал в багажной сетке, и нужно было следить за тем, чтобы Вольдемар из неё не вывалился. Они никогда не ездили в вагонах, принадлежащих цирку, в вагонах, которые прицеплялись к одному или нескольким товарным составам: тут был вагон-ресторан, вагон с лошадьми и с клетками, в которых рычали хищники, вагон с шатром и с проводами для тысячи электрических лампочек, вагон с музыкальными инструментами, отопительной системой, трапециями, канатами, плакатами, вывесками, костюмами, коврами, стульями, тумбами, бамбуковыми штангами, кассами, сторожами, бухгалтершами и слесарями, монтёрами и инструментами, сеном и соломой, а также вагон для директора Грозоветтера, и его жены, и его четырёх дочерей, и двух сыновей, и зятьёв, и невесток, и семи внуков, и... и... и... вот я и запутался... О чём, бишь, это я рассказывал? Ах, вспомнил! Они путешествовали не с цирком, а только в скором поезде. И жили они не в вагонах, а в гостиницах. - Я очень люблю цирк, - говорил он. - Но только тогда, когда в нём полно зрителей. Кроме того, я люблю жизнь и хорошую погоду. - И меня! - крикнул Максик во всё горло. - Тебя, - нежно сказал Йокус, - я люблю даже на целый сантиметр больше, чем хорошую погоду. Полгода спустя Маленький Человек взбирался на красавца Вольдемара, как альпинист на Альпы или на горы Саксонской Швейцарии. Только с той разницей, что он не был привязан канатом. Это было опасно. Ведь по сравнению с ним манекен был таким же огромным, как для нас высотный дом. К счастью, Максик совсем не боялся высоты. Так, например, он легко взбирался по брюкам вверх, потом нырял под пиджак, добегал по поясу до подтяжек, подтягивался на них до середины, потом одним прыжком перебирался к галстуку и по его изнанке, как по ущелью, карабкался до узла. После короткой передышки на галстучном узле он соскакивал на лацкан и с его петлицы съезжал прямо во внутренний карман пиджака. Я рассказал вам лишь об одном из его удивительных восхождений. О других я вам не буду подробно рассказывать: вы ведь знаете, что каждое моё слово чистейшая правда. Я не буду также уточнять, зачем и почему Максик каждый день взбирался на Вольдемара. Сам Максик хорошо знал зачем. Но ни с кем не говорил об этом. Что же касается красавца Вольдемара, то и тот, конечно, тоже знал, в чём дело. Но куклы, в том числе и большие куклы - манекены, умеют хранить секреты.