Страница:
- Ну, Максик! - сказал профессор. - Почему ты так расплакался? Я ведь с тобой, я всегда с тобой! Тебе плохой сон приснился? Максик широко раскрыл глаза. На его ресницах ещё висели слезинки. Но он видел над собой озабоченное лицо Йокуса. Он вдыхал запах ландышей и знал, что сидит в цветочном горшке на балконе своего номера. И всё опять было хорошо.
Глава 13
Это был всего лишь сон. Разговор об изобретателе застёжки-"молиии". Отчаянные ребята и закадычные друзья
- Правда, это был только сон? - Маленький Человек облегчённо вздохнул. Словно камешек с его души свалился. - Ох, Йокус, милый, какое счастье, что ты меня опять узнаёшь! - Я тебя не узнавал? Ну знаешь ли... - Да, это потому, что я очень вырос, - объяснил Максик. - Я был такого же роста, как все мальчишки моих лет. Но, кроме того, я был ещё и маленький, как теперь, и торчал в твоём кармане. - Значит, ты был и Макс и Максик одновременно? Здорово! Маленький Человек рассмеялся. Правда, в горле всё ещё стоял комок. Но Максик знал, что скоро ему опять станет весело. - Пожалуйста, возьми меня в руки, - сказал он. - Тогда мне не будет страшно. - Кстати, на балконе довольно холодно, - заметил Йокус и вынул его из цветочного горшка. - Искупайся в мыльнице - и марш в спичечную коробку. Перед сном ты мне расскажешь, что тебе приснилось. - Всё-всё-всё? - Да, всё-всё-всё. От начала до конца. Потому что сон - дело хитрое. Вдруг Йокус испугался: - Ты не голоден? Или ты во сне ел сосиски? - Нет, - ответил Максик, - сон был совсем без еды. Но всё равно я сыт. При свете ночника Максик рассказал свой сон. Всё до последней мелочи. О доброй фрау Хольцер и о том, как она чихала. О профессоре Ваксмуте, который оказался взаправдашним волшебником и превратил Максика сначала в великана, а после в обыкновенного школьника. Потом он рассказал о драке с мальчишкой с соломенными волосами. И о тумбах с глупыми афишами... О цирке, о директоре Громовержце и наезднике Рысаковском. И наконец, о том страхе, который он пережил, когда к ним подошёл Йокус с Маленьким Человеком в кармане и даже не узнал его - настоящего Максика. Йокус молчал довольно долго. Потом откашлялся и сказал: - Вот видишь. Сон всё и выдал. Ты мечтал стать обыкновенным мальчишкой, вместо того чтобы оставаться самим собой. Максик кивнул печально: - Мечтал уже давно. Только никому не рассказывал. Даже тебе. Хотя я тебе всегда всё рассказываю. - И вот, когда ты вырос, тебе стало жутко! - Ага, - подтвердил Максик смущённо. - Ты как-то говорил, что надо кем-то быть и что-то уметь. А тут я вдруг стал никем и ничего не умел. Когда я рассказал директору и Рысаковскому, что умею развязывать шнурки, они смеялись надо мной. - Просто ты стал большим, как все. Все умеют расшнуровывать ботинки. Но только один Маленький Человек делает так, что никто ничего не замечает. - Это совсем немного, - сказал Максик. - Немного, - подтвердил Йокус. - Но всё же лучше, чем ничего. Ибо кто на свете может много? Вот, например, некто, сидя в тюрьме, изобретает застёжку-"молнию". Теперь она чуть ли не на каждом чемодане или костюме. Итак, изобретена застёжка-"молния". Это много? Максик внимательно слушал профессора... - Или другой пример. Кто-то пробегает стометровку на десятую долю секунды быстрее, чем все остальные спринтеры во всех частях света, - сказал Йокус, - и люди в восторге забрасывают шапками стадион. Но я своей шапки не сниму. Установлен новый рекорд? Хорошо. Я тоже радуюсь и хлопаю в ладоши. Но много ли это? - Может быть, это и немного, - заметил Маленький Человек, - но что же больше? И что вообще тогда "много"? - Предотвратить войну, - ответил Йокус. - Победить голод. Избавить человечество от болезней, которые считались до сих пор неизлечимыми. - Но ведь этого мы с тобой не можем, - заметил Максик. Йокус кивнул: - Не можем. И очень жаль. С нашим искусством много не сделаешь. Мы можем добиться лишь двух вещей: удивить и развеселить людей. У нас нет повода зазнаваться. И тем не менее завтра все газеты сойдут из-за нас с ума. - Ты так думаешь? - Да, я в этом уверен, малыш. Завтра будет чёрт знает что твориться. А теперь - спать. Утро вечера мудренее. Йокус положил голову на подушку. - По-моему, я ещё совсем не устал, - заявил Маленький Человек. - Глубокоуважаемый господин Пихельштей-нер, - обратился к нему профессор, - Я был бы вам чрезвычайно признателен, если б вы не сочли за труд задуть свечу. Максик засмеялся и выключил свет. - Значит, я опять маленький, - пробормотал он в темноте. - Но когда ты рядом, мне это нравится. - Спи, пожалуйста. - А правда, мы с тобой отчаянные ребята? - подумал вслух Максик. - Да, - пробурчал задремавший Йокус. - Отчаянные ребята и закадычные друзья. А теперь пора спать. - Закадычные - это от слова "закат", да? - спросил Маленький Человек. - Нет, от слова "кадык". Сколько раз тебе говорить, что пора спать! сердитым голосом сказал профессор и так громко зевнул, что даже ландыши на балконе услышали. - Я уже сплю! - сказал Маленький Человек и закрыл глаза и рот. Не берусь утверждать, заснул ли он сразу, потому что, во-первых, в комнате было очень темно, а во-вторых, меня там не было.
Глава 14
Слава в первую половину дня. Телефонные звонки. Первый посетитель директор Грозоветтер. Деньги не главное дело, но важней* шее из второстепенных. Крольчиха в чужом цилиндре. Заголовки и слухи
Следующий день навсегда остался в их памяти. Максик проснулся знаменитостью. Главный швейцар гостиницы, который за сорок лет службы приобрёл не только солидное плоскостопие, но и солидный опыт, уже в девять утра объявил телефонисткам: - Небывалый успех, поверьте мне, барышни. Паренёк прославится, как Пизанская башня. Попомните мои слова. Девушки захихикали, прикрыв ладошками телефонные трубки. Но времени посмеяться в этот день у них совсем не оставалось. Вызовы следовали один за другим, Весь мир жаждал побеседовать с Маленьким Человеком. Особенно какая-то настойчивая дама. Она интересовалась, женат ли Маленький Человек. - Я его вчера видела в цирке, и он меня совершенно очаровал, - объяснила она. - К сожалению, - ответила телефонистка, - он уже шесть лет состоит женихом наследной принцессы Австралии. - Чего он найдёт в этой Австралии, кроме кенгуру? - раздражённо спросила женщина. - То ли дело я. У меня магазин детской одежды. Конечно, не все звонки были такими дурацкими. Но ведь и дельные разговоры отнимают много сил и времени. Девушки на коммутаторе и швейцар чуть не падали от усталости. Тем временем Йокус и Максик сидели на балконе и уютно завтракали. - Не облизывай ложку от варенья, - сделал ему замечание профессор. - Мне теперь можно! - уверенно возразил Максик. - Когда человек так знаменит, ему всё можно. - Странное у тебя представление о знаменитостях, - сказал Йокус. Обе голубки сидели в ящике для цветов, а крольчиха Альба высунула голову за балконную решётку. Для всех троих сей славный день ничем не отличался от обычного. Маленький Человек хитро улыбнулся. - Минна, Эмма и Альба, - сосчитал он. - Не хватает лишь Розы. В этот момент в дверь три раза постучали, и вошёл первый посетитель. Но это не была Роза Марципан. Посетителем оказался директор цирка Грозоветтер. В одной руке он держал цилиндр, в другой - пачку утренних газет. - Успех сенсационный, - задыхающимся голосом произнес директор и тяжело опустился на стул. - Хотя пресса и не присутствовала на представлении, она безумствует: перед гостиницей толпятся любопытные. Лифтёр сбился с ног, официант отбился от рук, а швейцар потерял голову. Максик смеялся, а Йокус быстро пробежал первые короткие сообщения о колоссальном успехе - своём и Максика. - Лавина катится, - отметил он удовлетворённо. - Да к тому же ещё в гору, - добавил Грозоветтер. - Жалко, что нам придётся расстаться. - И он печально опустил глаза. - Что-о-о? - удивлённо протянул Маленький Человек. - Я этого не понимаю. Грозоветтер обвёл перчаткой вокруг цилиндра. - Вот господин профессор - тот, вероятно, меня понимает. - Да, - буркнул Йокус и кивнул головой. - Сегодня ночью я не сомкнул глаз, - сказал Грозоветтер и сунул цилиндр под стул. - Всё считал и подсчитывал. И знаете, никак не выходит. Наш цирк не балаган, а солидное заведение, снискавшее уважение публики и собратьев по ремеслу. Но вы оба со вчерашнего дня - мировой экстра-класс, а этого я оплатить не в силах. Йокус заметил: - Но вы же ещё не знаете наших требований. - Не знаю. Но я не вчера родился... Я знаю, какие суммы вам теперь предложат. Конкурировать мне не под силу. Я солидный предприниматель. Другой директор на моём месте, возможно, подумал бы: "Мне одним этим номером обеспечен полный сбор. Даже если я выставлю на улицу семью Бамбус..." - Нет! - крикнул Максик. - Или если я продам слонов в зоопарк. - Нет! - крикнул Максик. - Или если я уволю глотателей огня и трёх сестёр Марципан... - Нет! Ни за что! - возмущённо кричал Максик. - Этого вы не должны делать! - Я и не сделаю! - с достоинством ответил директор Грозоветтер. - И именно по этой причине нам придётся с вами расстаться. Йокус сказал: - Выкладывайте-ка на стол ваши карты! Сколько вы можете нам платить? - В четыре раза больше, чем сейчас. Но другие предложат вам в десять раз больше. - Нет, - возразил Йокус. - В двадцать раз. Я этой ночью тоже занимался подсчётами. Вы, глубокоуважаемый господин директор, можете нам платить больше, чем в четырёхкратном размере, не закладывая при этом в ломбард цилиндра и слонов. - Сколько же? - В пятикратном! На лице Грозоветтера появилась вымученная улыбка. - В таком случае мне придётся отказаться от моих любимых сигар. - Ну, положим, этому не поверит даже ваш поставщик! - Он-то конечно! - устало усмехнулся директор. - Ты всё понял, Максик? - спросил Йокус. - Но прежде чем отвечать, отложи в сторону ложку. Максик отложил в сторону ложку с вареньем. Потом он сказал: - Я всё понял. В другом месте мы могли бы заработать в пять раз больше, чем у директора Громовержца, то есть Грозоветтера. Да и то только, если он бросит курить. - Какой смышлёный малыш! - заметил директор. - Что нам теперь делать? - спросил Йокус. - Остаться у директора Грозоветтера? Или ради большого жалованья перейти в другой цирк? Обдумай это как следует. Речь идёт о больших деньгах, а деньги на дороге не валяются. Максик наморщил лоб. - Ты сам знаешь, чего ты хочешь? - Знаю. - Ну и я знаю, - заявил Маленький Человек. - Я хочу остаться у господина директора Грозоветтера. Он принял на работу в цирк моих родителей и вообще был очень добр ко мне. Как родной дядя. - Браво! - сказал Йокус. - Значит, мы едины в нашем решении. - Он обратился к директору цирка: - Решение принято единогласно. Мы останемся у вас. - О! - прошептал Грозоветтер. - Вот это я называю благородством. - И он растроганно провёл рукой по глазам.
- Подробности обсудим после обеда, - сказал, улыбаясь, Йокус. - Для меня и для моего партнёра деньги, как вы, вероятно, успели заметить, не главное дело в жизни, но всё же... - Но всё же?.. - с любопытством перебил его Максик. - Но всё же важнейшее из второстепенных, - закончил старший партнёр, Директор слегка поклонился. - Ну конечно же, господин профессор. Конечно! Разрешите мне сообщить представителям печати и радио, что вы остаётесь у меня? Йокус кивнул: - Пожалуйста, дорогой мой! Грозоветтер вскочил со стула: - Тогда я побежал. Он вынул из-под стула свой цилиндр и от радости надел его набекрень. Но цилиндр словно с ума спятил - он переваливался с боку на бок. - Что это значит? - спросил ошарашенный директор и сорвал с головы цилиндр. Из цилиндра выпрыгнула белая крольчиха Альба. Она до смерти перепугалась и быстро поскакала в комнату к своей корзинке. - Ай-ай-ай! - Йокус погрозил господину Грозоветтеру пальцем. - Это нечестно! Альбе нечего делать в чужих цилиндрах! Директор рассмеялся и, в свою очередь, погрозил пальцем. - Говорите это не мне, а вашему кролику. И, придерживая на ходу свой живот, директор побежал что есть духу. Он спешил скорей преподнести редакциям, агентствам печати и радио ещё не успевшую остыть новость о том, какое счастье свалилось на голову, а точнее, на купол его цирка. Уже через несколько часов читатели в городе узнали важное известие. Бульварные листки поместили его на первой полосе. Огромные заголовки гласили:
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК остаётся у "Стильке"
ВЕРНОСТЬ, НЕСМОТРЯ НА НЕВИДАННЫЙ УСПЕХ. ГРОЗОВЕТТЕР ПОБЕДИЛ КОНКУРЕНТОВ. ФОКУСНИК И ЕГО АССИСТЕНТ ПРОДЛИЛИ КОНТРАКТ.
В этот вечер - перед вторым выступлением Маленького Человека - у цирка толпилось и толкалось больше ста тысяч человек!
Глава 15
Второе представление и вторая сенсация: Максик в роли лётчика. Архив "Стильке". Предложение из Голливуда. Переписка с деревней Пихельштейн. Королевский подарок из королевства Бреганзона
Сто тысяч человек! На девяносто восемь тысяч больше, чем вмещал цирк. Они тотчас же приступили к осаде кассы предварительной продажи билетов, и уже через два часа билеты на все дни были проданы, хотя цирку "Стильке" предстояло ещё сорок дней оставаться в городе, а билеты подорожали на целую Марку! Три специальные автомашины отвезли ночью деньги в несгораемые шкафы городского банка. "Бережёного бог бережёт", - рассуждал директор Грозоветтер. Само же представление было новым триумфом для "Большого вора и Маленького Человека". Дяди из телевидения явились со своими аппаратами. Повсюду торчали фотографы с камерами. Иностранные корреспонденты сидели, раскрыв глаза и блокноты. Для остальных артистов этот вечер, несмотря на полный сбор, не был столь уж приятным. Ведь все они понимали, что нетерпеливые зрители вместе с прессой и почётными гостями ждут только Йокуса и Максика. Я не ошибся - почётные гости действительно присутствовали: обербургомистр с золотой цепочкой на шее, два его заместителя, председатель городской палаты, городские советники, американский генеральный консул, три директора банка, целый рой кинопродюссеров, главных режиссёров и главных редакторов и даже один ректор университета, который в последний раз был в цирке сорок лет тому назад! Поднялась круговая решётка. Йокус представил изумлённой толпе своего маленького помощника и тут же объявил о следующей сенсации. - Сейчас, - воскликнул он, - Маленький Человек на спине своей приятельницы - голубки Эммы - полетит к куполу и, совершив над нашими головами круговой полёт, опустится ко мне на руку! Так оно и случилось. Оркестр молчал. Не только потому, что так было задумано. Всё равно от волнения музыканты не смогли бы извлечь из своих инструментов ни единого звука. И только два живых существа не испытывали во время этого необыкновенного полёта и тени страха - Эмма и Максик. Он держался правой рукой за голубой шёлковый бант, который Йокус перед полётом самым тщательным образом завязал вокруг Эмминой шеи. Эмма стартовала в полном спокойствии: круто, по спирали набирая высоту, она достигла купола, три раза облетела вокруг него и, наконец, словно маленький белый планёр, плавными, изящными виражами стала опускаться всё ниже и ниже, пока не приземлилась на вытянутую ладонь профессора. Никогда прежде эта рука так сильно не дрожала. И весь цирк облегчённо вздохнул, как очнувшийся от глубокого обморока великан. В гардеробе Йокус тихо сказал: - Нельзя было разрешать тебе этот полёт. Ни за что и никогда! - Это было так чудесно! - воскликнул Максик. - Спасибо, что разрешил! Обе голубки сидели на зеркале в гардеробе, прижавшись друг к другу, и ворковали. Маленький Человек потирал руки. - Знаешь, о чём они говорят? Эмма рассказывает о полёте, а Минна ей завидует. Причём абсолютно напрасно! - Почему же? - Потому что завтра очередь Минны! Вдаваться во все детали этого всемирного успеха я, естественно, не могу. Впрочем, за подробностями можно обращаться непосредственно в архив "Стиль-ке". Заведующий архивом Куниберт Клейншмидт добросовестно собрал и разложил по порядку все фотографии, сообщения, интервью, письма и отклики. Он довольно охотно отвечает на вежливые запросы (только не забудьте приложить почтовую марку для ответа!). Разумеется, в журналах появились целые фотосерии, частью цветные. Французский еженедельник "Пари-матч" воспроизвёл на обложке цветную фотографию Максика, стоящего на ладони Йокуса. Миллионы людей наблюдали по телевизору, как Максик выдёргивал украдкой шнурки из ботинок обербургомистра. Американский журнал "Лайф" предложил Маленькому Человеку сто тысяч долларов за право первой публикации его воспоминаний. Кинокомпания "Метро-Голдвин-Майер" приступила к переговорам о создании широкоэкранного фильма с Макси-ком и профессором в главных ролях. Спичечный концерн запросил лицензию на этикетки для спичечных коробок с надписью: "Маленький Человек даёт прикурить". Что-то Йокус разрешал. От чего-то наотрез, по крайней мере временно, отказывался. - Но ведь на этот голливудский фильм мы могли бы согласиться, - сказал Максик. Профессор покачал головой: - Не горит. Когда-нибудь позднее. Всему своё время. Всё же кое-что мне придётся рассказать вам подробнее. Например, историю с письмом из деревни Пихельштейн, которое однажды получил Максик. Вот текст письма:
Дорогой и многоуважаемый Макс Пихельштейнер! На днях мы восхищались тобой по телевидению. Мы - это хозяин "Голубого гуся" и телевизора, а также остальные тридцать восемь семейств Пихельштейна. Зрелище было в высшей степени замечательное, и мы очень гордились тобой и твоим мастерством. Все мы хорошо знали твоих родителей до того, как они покинули нашу деревню, а ты вылитый Пихельштейнер. Ты гораздо меньше ростом, но зато ты больше похож на родителей, чем они сами на себя. Мы все сразу воскликнули, что ты настоящий Пихельштейнер, и выпили за твоё здоровье. Это было празднично и незабываемо. Мы следили за тобой, пока у нас не закружились головы, и по этой причине единогласно решили избрать тебя почётным членом нашего Гимнастического союза, коим, да будет тебе известно, ты отныне являешься. Надеемся, что для тебя это такая же радость, как для нас - честь. Нашему самому Маленькому Человеку и величайшему гимнасту трёхкратное: "Смелость, свежесть, сила, слава!" Твой Фердинанд Пихельштейнер. 1-й председатель и 1-й инструктор Гимнастического союза Пихельштейн (Г. С. 1872).
Максик так обрадовался этому несколько беспомощному письму, что обратился к Розе Марципан со следующей просьбой: - Знаешь что? Я хочу сразу же ответить этому Фердинанду. Можно, я тебе продиктую письмо, а сам сяду на пишущую машинку? Девушка, помогавшая Йокусу в разборке корреспонденции, сказала: - Диктуй, дружок! Роза вставила в машинку чистый лист бумаги, посадила Маленького Человека верхом на каретку и объявила: - Я вся внимание. Максик продиктовал ей благодарственное письмо Фердинанду Пихельштейнеру. Роза стучала на машинке, а Максик катался справа налево, пока не раздавался сигнальный звоночек. Потом Роза передвигала каретку вместе с сидевшим на ней Максиком до отказа вправо, и катание начиналось сызнова. Как раз в ту минуту, когда он диктовал последнюю фразу: "Ваш благодарный Максик Пихельштей-нер, артист", в комнату вошёл Йокус. Он только что закончил в холле переговоры с представителем Нюрнбергской игрушечной фабрики. Он сказал, входя в номер: - Рабочий день кончился, господа! Сейчас мы будем пить кофе с яблочным пирогом! Роза собралась было вынуть бумагу из машинки, но Максик взволнованно закричал: - Пожалуйста, не вынимай! Осталось совсем немножечко. Очень важное! И он продиктовал ещё несколько фраз, не имевших ни малейшего отношения к почётному членству Гимнастического союза:
Так как все Пихельштейнеры очень маленькие, то возможно, что в Пихельштейне найдётся девочка моего возраста и одного со мной роста. Если такая девочка у вас есть, я был бы очень счастлив. Йокус, мой самый лучший друг, наверняка позволит мне пригласить её к нам в гости, чтобы она пожила у нас подольше...
- И, конечно, вместе с родителями, - вставил Йокус. И Маленький Человек продиктовал:
Конечно, вместе с родителями. А если у вас в Пихельштейне нет такой маленькой девочки, а есть только мальчик, то это будет почти так же здорово. Хотя, конечно, девочка всё же лучше, потому что ведь я сам мальчик. Чего мне иногда не хватает, так это друга моего роста.
Попутно я должен упомянуть ещё об одном важном письме. Отправителем его был король государства Бреганзона - Билеам. В его королевстве, а также и за границей короля прозвали Билеам Симпатичный. Все, кто с ним знаком, утверждают, что этого ещё мало. По-настоящему, мол, его следует называть Билеам Самый Лучший. На голове он носит золотую корону и чёрную шляпу, причём и то и другое разом. Украшенная драгоценными камнями, корона пришита к полям шляпы, и получилось совсем не так плохо. Но хватит о шляпных делах.
Короче, король Билеам тоже прислал письмо. Он писал, что и он, и королева, и наследный принц, и принцесса - все они в восторге от телевизионной передачи. Он выражал надежду, что у цирка скоро начнутся отпуска и тогда Маленький Человек вместе с профессором немедленно и непременно приедет к ним в Бреганзону, где им уже отведены покои в королевском дворце. И принцесса Юдифь и принц Орам - десятилетний наследник престола - с нетерпением ждут их приезда. Но для начала дети опустошили свои копилки и выслали Маленькому Человеку подарок, который, как они надеялись, его порадует. ...Уже два дня спустя прибыли два больших ящика с надписью: "Королевский подарок". И это не было преувеличением. В одном ящике помещалась целая игрушечная квартира: столовая, спальня, кухня с электрической плитой и ванная с холодной и горячей водой. Маленькие лампочки, баки для воды, запасные батарейки - ничего не забыли!
Во втором ящике был большой низкий стол, на котором удобно размещались все четыре комнаты. Роза и Йокус чуть не выбросили вместе со стружками маленький целлофановый мешочек. А это было бы очень жалко, потому что в нём была спрятана узкая шёлковая лестница, которая прикреплялась к столу: по ней Максик мог взбираться на стол в свою роскошную квартиру. Он это и сделал, как только квартиру установили на столе. Он даже поджарил на плите в малюсенькой сковородке кусочек говяжьего филе, который вместе с каплей масла и мелко накрошенным луком принёс ему официант. Все, в том числе и официант, попробовали мясо, и всем оно очень понравилось. Всем, кроме Максика. Потому что ему ничего не досталось.
После представления в цирке Максик выкупался в собственной ванне и сказал Йокусу, наблюдавшему за этой процедурой: - Совсем другое дело. Не то что эта дурацкая мыльница... Потом он улёгся в своей роскошной мягкой кровати, сладко потянулся и пробормотал: - Совсем другое дело! Не то что спичечная коробка... Но на следующее утро он лежал в своей старой спичечной коробке на ночном столике Йокуса. - Вот тебе на! - сказал Йокус, - В чём дело? Максик смущённо улыбнулся: - Я ночью перебрался сюда. - А почему? - Знаешь, спичечная коробка - это совсем другое дело!
Глава 16
Маленький Человек у собственной плиты. Слава утомляет. Й слава усыпляет. Второе письмо из Пихельштейна. Нюрнбергская игрушка. Об одной популярной песенке. Страшное открытие Йокуса. Пропал Максик!
Подарок короля Билеама и его наследников оказался, что называется, ценной находкой для журналистов. Они со своими фотоаппаратами толпились в номере, щёлкали изо всех сил и дарили миру новые снимки с роскошными заголовками: "Маленький Человек в фартуке и в поварском колпаке у собственной плиты", "Маленький Человек после обеда в качалке", "Маленький Человек перед маленькой книжной полкой с маленькими книжками", "Маленький Человек в своей новой кровати", "Маленький Человек впервые в жизни принимает ванну", "Маленький Человек демонстрирует голубям Минне и Эмме свои покои" и так далее, и так без конца. Наконец, эти деятели, с фотокамерами вместо глаз и вспышками вместо мыслей, удалились, а Максик в отчаянии три раза подряд воскликнул: - Почему я не невидимка? - Слава утомляет, - заметил Йокус. - Это уж так полагается. А кроме того, мы наклеим все фотографии в альбом и пошлём его в Бреганзону. Король и маленькие королята наверняка ему обрадуются. - Так мы и сделаем, - сказал Маленький Человек. - Но приглашение придётся пока отклонить, Слава утомляет. Надев свой тренировочный костюм, он целый час путешествовал по Вольдемару. Потом улёгся в свою спичечную коробку, широко зевнул и, засыпая, пробормотал: - Слава усыпляет! Через несколько дней Максик получил второе письмо из Пихельштейна. Фердинанд Пихельштей-нер, первый председатель Гимнастического союза, писал глубокоуважаемому почётному члену того же союза, что в их деревне нет ни девочки, ни мальчика Максикиного роста. Правда, многие молодые семьи странствуют по свету.
Глава 13
Это был всего лишь сон. Разговор об изобретателе застёжки-"молиии". Отчаянные ребята и закадычные друзья
- Правда, это был только сон? - Маленький Человек облегчённо вздохнул. Словно камешек с его души свалился. - Ох, Йокус, милый, какое счастье, что ты меня опять узнаёшь! - Я тебя не узнавал? Ну знаешь ли... - Да, это потому, что я очень вырос, - объяснил Максик. - Я был такого же роста, как все мальчишки моих лет. Но, кроме того, я был ещё и маленький, как теперь, и торчал в твоём кармане. - Значит, ты был и Макс и Максик одновременно? Здорово! Маленький Человек рассмеялся. Правда, в горле всё ещё стоял комок. Но Максик знал, что скоро ему опять станет весело. - Пожалуйста, возьми меня в руки, - сказал он. - Тогда мне не будет страшно. - Кстати, на балконе довольно холодно, - заметил Йокус и вынул его из цветочного горшка. - Искупайся в мыльнице - и марш в спичечную коробку. Перед сном ты мне расскажешь, что тебе приснилось. - Всё-всё-всё? - Да, всё-всё-всё. От начала до конца. Потому что сон - дело хитрое. Вдруг Йокус испугался: - Ты не голоден? Или ты во сне ел сосиски? - Нет, - ответил Максик, - сон был совсем без еды. Но всё равно я сыт. При свете ночника Максик рассказал свой сон. Всё до последней мелочи. О доброй фрау Хольцер и о том, как она чихала. О профессоре Ваксмуте, который оказался взаправдашним волшебником и превратил Максика сначала в великана, а после в обыкновенного школьника. Потом он рассказал о драке с мальчишкой с соломенными волосами. И о тумбах с глупыми афишами... О цирке, о директоре Громовержце и наезднике Рысаковском. И наконец, о том страхе, который он пережил, когда к ним подошёл Йокус с Маленьким Человеком в кармане и даже не узнал его - настоящего Максика. Йокус молчал довольно долго. Потом откашлялся и сказал: - Вот видишь. Сон всё и выдал. Ты мечтал стать обыкновенным мальчишкой, вместо того чтобы оставаться самим собой. Максик кивнул печально: - Мечтал уже давно. Только никому не рассказывал. Даже тебе. Хотя я тебе всегда всё рассказываю. - И вот, когда ты вырос, тебе стало жутко! - Ага, - подтвердил Максик смущённо. - Ты как-то говорил, что надо кем-то быть и что-то уметь. А тут я вдруг стал никем и ничего не умел. Когда я рассказал директору и Рысаковскому, что умею развязывать шнурки, они смеялись надо мной. - Просто ты стал большим, как все. Все умеют расшнуровывать ботинки. Но только один Маленький Человек делает так, что никто ничего не замечает. - Это совсем немного, - сказал Максик. - Немного, - подтвердил Йокус. - Но всё же лучше, чем ничего. Ибо кто на свете может много? Вот, например, некто, сидя в тюрьме, изобретает застёжку-"молнию". Теперь она чуть ли не на каждом чемодане или костюме. Итак, изобретена застёжка-"молния". Это много? Максик внимательно слушал профессора... - Или другой пример. Кто-то пробегает стометровку на десятую долю секунды быстрее, чем все остальные спринтеры во всех частях света, - сказал Йокус, - и люди в восторге забрасывают шапками стадион. Но я своей шапки не сниму. Установлен новый рекорд? Хорошо. Я тоже радуюсь и хлопаю в ладоши. Но много ли это? - Может быть, это и немного, - заметил Маленький Человек, - но что же больше? И что вообще тогда "много"? - Предотвратить войну, - ответил Йокус. - Победить голод. Избавить человечество от болезней, которые считались до сих пор неизлечимыми. - Но ведь этого мы с тобой не можем, - заметил Максик. Йокус кивнул: - Не можем. И очень жаль. С нашим искусством много не сделаешь. Мы можем добиться лишь двух вещей: удивить и развеселить людей. У нас нет повода зазнаваться. И тем не менее завтра все газеты сойдут из-за нас с ума. - Ты так думаешь? - Да, я в этом уверен, малыш. Завтра будет чёрт знает что твориться. А теперь - спать. Утро вечера мудренее. Йокус положил голову на подушку. - По-моему, я ещё совсем не устал, - заявил Маленький Человек. - Глубокоуважаемый господин Пихельштей-нер, - обратился к нему профессор, - Я был бы вам чрезвычайно признателен, если б вы не сочли за труд задуть свечу. Максик засмеялся и выключил свет. - Значит, я опять маленький, - пробормотал он в темноте. - Но когда ты рядом, мне это нравится. - Спи, пожалуйста. - А правда, мы с тобой отчаянные ребята? - подумал вслух Максик. - Да, - пробурчал задремавший Йокус. - Отчаянные ребята и закадычные друзья. А теперь пора спать. - Закадычные - это от слова "закат", да? - спросил Маленький Человек. - Нет, от слова "кадык". Сколько раз тебе говорить, что пора спать! сердитым голосом сказал профессор и так громко зевнул, что даже ландыши на балконе услышали. - Я уже сплю! - сказал Маленький Человек и закрыл глаза и рот. Не берусь утверждать, заснул ли он сразу, потому что, во-первых, в комнате было очень темно, а во-вторых, меня там не было.
Глава 14
Слава в первую половину дня. Телефонные звонки. Первый посетитель директор Грозоветтер. Деньги не главное дело, но важней* шее из второстепенных. Крольчиха в чужом цилиндре. Заголовки и слухи
Следующий день навсегда остался в их памяти. Максик проснулся знаменитостью. Главный швейцар гостиницы, который за сорок лет службы приобрёл не только солидное плоскостопие, но и солидный опыт, уже в девять утра объявил телефонисткам: - Небывалый успех, поверьте мне, барышни. Паренёк прославится, как Пизанская башня. Попомните мои слова. Девушки захихикали, прикрыв ладошками телефонные трубки. Но времени посмеяться в этот день у них совсем не оставалось. Вызовы следовали один за другим, Весь мир жаждал побеседовать с Маленьким Человеком. Особенно какая-то настойчивая дама. Она интересовалась, женат ли Маленький Человек. - Я его вчера видела в цирке, и он меня совершенно очаровал, - объяснила она. - К сожалению, - ответила телефонистка, - он уже шесть лет состоит женихом наследной принцессы Австралии. - Чего он найдёт в этой Австралии, кроме кенгуру? - раздражённо спросила женщина. - То ли дело я. У меня магазин детской одежды. Конечно, не все звонки были такими дурацкими. Но ведь и дельные разговоры отнимают много сил и времени. Девушки на коммутаторе и швейцар чуть не падали от усталости. Тем временем Йокус и Максик сидели на балконе и уютно завтракали. - Не облизывай ложку от варенья, - сделал ему замечание профессор. - Мне теперь можно! - уверенно возразил Максик. - Когда человек так знаменит, ему всё можно. - Странное у тебя представление о знаменитостях, - сказал Йокус. Обе голубки сидели в ящике для цветов, а крольчиха Альба высунула голову за балконную решётку. Для всех троих сей славный день ничем не отличался от обычного. Маленький Человек хитро улыбнулся. - Минна, Эмма и Альба, - сосчитал он. - Не хватает лишь Розы. В этот момент в дверь три раза постучали, и вошёл первый посетитель. Но это не была Роза Марципан. Посетителем оказался директор цирка Грозоветтер. В одной руке он держал цилиндр, в другой - пачку утренних газет. - Успех сенсационный, - задыхающимся голосом произнес директор и тяжело опустился на стул. - Хотя пресса и не присутствовала на представлении, она безумствует: перед гостиницей толпятся любопытные. Лифтёр сбился с ног, официант отбился от рук, а швейцар потерял голову. Максик смеялся, а Йокус быстро пробежал первые короткие сообщения о колоссальном успехе - своём и Максика. - Лавина катится, - отметил он удовлетворённо. - Да к тому же ещё в гору, - добавил Грозоветтер. - Жалко, что нам придётся расстаться. - И он печально опустил глаза. - Что-о-о? - удивлённо протянул Маленький Человек. - Я этого не понимаю. Грозоветтер обвёл перчаткой вокруг цилиндра. - Вот господин профессор - тот, вероятно, меня понимает. - Да, - буркнул Йокус и кивнул головой. - Сегодня ночью я не сомкнул глаз, - сказал Грозоветтер и сунул цилиндр под стул. - Всё считал и подсчитывал. И знаете, никак не выходит. Наш цирк не балаган, а солидное заведение, снискавшее уважение публики и собратьев по ремеслу. Но вы оба со вчерашнего дня - мировой экстра-класс, а этого я оплатить не в силах. Йокус заметил: - Но вы же ещё не знаете наших требований. - Не знаю. Но я не вчера родился... Я знаю, какие суммы вам теперь предложат. Конкурировать мне не под силу. Я солидный предприниматель. Другой директор на моём месте, возможно, подумал бы: "Мне одним этим номером обеспечен полный сбор. Даже если я выставлю на улицу семью Бамбус..." - Нет! - крикнул Максик. - Или если я продам слонов в зоопарк. - Нет! - крикнул Максик. - Или если я уволю глотателей огня и трёх сестёр Марципан... - Нет! Ни за что! - возмущённо кричал Максик. - Этого вы не должны делать! - Я и не сделаю! - с достоинством ответил директор Грозоветтер. - И именно по этой причине нам придётся с вами расстаться. Йокус сказал: - Выкладывайте-ка на стол ваши карты! Сколько вы можете нам платить? - В четыре раза больше, чем сейчас. Но другие предложат вам в десять раз больше. - Нет, - возразил Йокус. - В двадцать раз. Я этой ночью тоже занимался подсчётами. Вы, глубокоуважаемый господин директор, можете нам платить больше, чем в четырёхкратном размере, не закладывая при этом в ломбард цилиндра и слонов. - Сколько же? - В пятикратном! На лице Грозоветтера появилась вымученная улыбка. - В таком случае мне придётся отказаться от моих любимых сигар. - Ну, положим, этому не поверит даже ваш поставщик! - Он-то конечно! - устало усмехнулся директор. - Ты всё понял, Максик? - спросил Йокус. - Но прежде чем отвечать, отложи в сторону ложку. Максик отложил в сторону ложку с вареньем. Потом он сказал: - Я всё понял. В другом месте мы могли бы заработать в пять раз больше, чем у директора Громовержца, то есть Грозоветтера. Да и то только, если он бросит курить. - Какой смышлёный малыш! - заметил директор. - Что нам теперь делать? - спросил Йокус. - Остаться у директора Грозоветтера? Или ради большого жалованья перейти в другой цирк? Обдумай это как следует. Речь идёт о больших деньгах, а деньги на дороге не валяются. Максик наморщил лоб. - Ты сам знаешь, чего ты хочешь? - Знаю. - Ну и я знаю, - заявил Маленький Человек. - Я хочу остаться у господина директора Грозоветтера. Он принял на работу в цирк моих родителей и вообще был очень добр ко мне. Как родной дядя. - Браво! - сказал Йокус. - Значит, мы едины в нашем решении. - Он обратился к директору цирка: - Решение принято единогласно. Мы останемся у вас. - О! - прошептал Грозоветтер. - Вот это я называю благородством. - И он растроганно провёл рукой по глазам.
- Подробности обсудим после обеда, - сказал, улыбаясь, Йокус. - Для меня и для моего партнёра деньги, как вы, вероятно, успели заметить, не главное дело в жизни, но всё же... - Но всё же?.. - с любопытством перебил его Максик. - Но всё же важнейшее из второстепенных, - закончил старший партнёр, Директор слегка поклонился. - Ну конечно же, господин профессор. Конечно! Разрешите мне сообщить представителям печати и радио, что вы остаётесь у меня? Йокус кивнул: - Пожалуйста, дорогой мой! Грозоветтер вскочил со стула: - Тогда я побежал. Он вынул из-под стула свой цилиндр и от радости надел его набекрень. Но цилиндр словно с ума спятил - он переваливался с боку на бок. - Что это значит? - спросил ошарашенный директор и сорвал с головы цилиндр. Из цилиндра выпрыгнула белая крольчиха Альба. Она до смерти перепугалась и быстро поскакала в комнату к своей корзинке. - Ай-ай-ай! - Йокус погрозил господину Грозоветтеру пальцем. - Это нечестно! Альбе нечего делать в чужих цилиндрах! Директор рассмеялся и, в свою очередь, погрозил пальцем. - Говорите это не мне, а вашему кролику. И, придерживая на ходу свой живот, директор побежал что есть духу. Он спешил скорей преподнести редакциям, агентствам печати и радио ещё не успевшую остыть новость о том, какое счастье свалилось на голову, а точнее, на купол его цирка. Уже через несколько часов читатели в городе узнали важное известие. Бульварные листки поместили его на первой полосе. Огромные заголовки гласили:
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК остаётся у "Стильке"
ВЕРНОСТЬ, НЕСМОТРЯ НА НЕВИДАННЫЙ УСПЕХ. ГРОЗОВЕТТЕР ПОБЕДИЛ КОНКУРЕНТОВ. ФОКУСНИК И ЕГО АССИСТЕНТ ПРОДЛИЛИ КОНТРАКТ.
В этот вечер - перед вторым выступлением Маленького Человека - у цирка толпилось и толкалось больше ста тысяч человек!
Глава 15
Второе представление и вторая сенсация: Максик в роли лётчика. Архив "Стильке". Предложение из Голливуда. Переписка с деревней Пихельштейн. Королевский подарок из королевства Бреганзона
Сто тысяч человек! На девяносто восемь тысяч больше, чем вмещал цирк. Они тотчас же приступили к осаде кассы предварительной продажи билетов, и уже через два часа билеты на все дни были проданы, хотя цирку "Стильке" предстояло ещё сорок дней оставаться в городе, а билеты подорожали на целую Марку! Три специальные автомашины отвезли ночью деньги в несгораемые шкафы городского банка. "Бережёного бог бережёт", - рассуждал директор Грозоветтер. Само же представление было новым триумфом для "Большого вора и Маленького Человека". Дяди из телевидения явились со своими аппаратами. Повсюду торчали фотографы с камерами. Иностранные корреспонденты сидели, раскрыв глаза и блокноты. Для остальных артистов этот вечер, несмотря на полный сбор, не был столь уж приятным. Ведь все они понимали, что нетерпеливые зрители вместе с прессой и почётными гостями ждут только Йокуса и Максика. Я не ошибся - почётные гости действительно присутствовали: обербургомистр с золотой цепочкой на шее, два его заместителя, председатель городской палаты, городские советники, американский генеральный консул, три директора банка, целый рой кинопродюссеров, главных режиссёров и главных редакторов и даже один ректор университета, который в последний раз был в цирке сорок лет тому назад! Поднялась круговая решётка. Йокус представил изумлённой толпе своего маленького помощника и тут же объявил о следующей сенсации. - Сейчас, - воскликнул он, - Маленький Человек на спине своей приятельницы - голубки Эммы - полетит к куполу и, совершив над нашими головами круговой полёт, опустится ко мне на руку! Так оно и случилось. Оркестр молчал. Не только потому, что так было задумано. Всё равно от волнения музыканты не смогли бы извлечь из своих инструментов ни единого звука. И только два живых существа не испытывали во время этого необыкновенного полёта и тени страха - Эмма и Максик. Он держался правой рукой за голубой шёлковый бант, который Йокус перед полётом самым тщательным образом завязал вокруг Эмминой шеи. Эмма стартовала в полном спокойствии: круто, по спирали набирая высоту, она достигла купола, три раза облетела вокруг него и, наконец, словно маленький белый планёр, плавными, изящными виражами стала опускаться всё ниже и ниже, пока не приземлилась на вытянутую ладонь профессора. Никогда прежде эта рука так сильно не дрожала. И весь цирк облегчённо вздохнул, как очнувшийся от глубокого обморока великан. В гардеробе Йокус тихо сказал: - Нельзя было разрешать тебе этот полёт. Ни за что и никогда! - Это было так чудесно! - воскликнул Максик. - Спасибо, что разрешил! Обе голубки сидели на зеркале в гардеробе, прижавшись друг к другу, и ворковали. Маленький Человек потирал руки. - Знаешь, о чём они говорят? Эмма рассказывает о полёте, а Минна ей завидует. Причём абсолютно напрасно! - Почему же? - Потому что завтра очередь Минны! Вдаваться во все детали этого всемирного успеха я, естественно, не могу. Впрочем, за подробностями можно обращаться непосредственно в архив "Стиль-ке". Заведующий архивом Куниберт Клейншмидт добросовестно собрал и разложил по порядку все фотографии, сообщения, интервью, письма и отклики. Он довольно охотно отвечает на вежливые запросы (только не забудьте приложить почтовую марку для ответа!). Разумеется, в журналах появились целые фотосерии, частью цветные. Французский еженедельник "Пари-матч" воспроизвёл на обложке цветную фотографию Максика, стоящего на ладони Йокуса. Миллионы людей наблюдали по телевизору, как Максик выдёргивал украдкой шнурки из ботинок обербургомистра. Американский журнал "Лайф" предложил Маленькому Человеку сто тысяч долларов за право первой публикации его воспоминаний. Кинокомпания "Метро-Голдвин-Майер" приступила к переговорам о создании широкоэкранного фильма с Макси-ком и профессором в главных ролях. Спичечный концерн запросил лицензию на этикетки для спичечных коробок с надписью: "Маленький Человек даёт прикурить". Что-то Йокус разрешал. От чего-то наотрез, по крайней мере временно, отказывался. - Но ведь на этот голливудский фильм мы могли бы согласиться, - сказал Максик. Профессор покачал головой: - Не горит. Когда-нибудь позднее. Всему своё время. Всё же кое-что мне придётся рассказать вам подробнее. Например, историю с письмом из деревни Пихельштейн, которое однажды получил Максик. Вот текст письма:
Дорогой и многоуважаемый Макс Пихельштейнер! На днях мы восхищались тобой по телевидению. Мы - это хозяин "Голубого гуся" и телевизора, а также остальные тридцать восемь семейств Пихельштейна. Зрелище было в высшей степени замечательное, и мы очень гордились тобой и твоим мастерством. Все мы хорошо знали твоих родителей до того, как они покинули нашу деревню, а ты вылитый Пихельштейнер. Ты гораздо меньше ростом, но зато ты больше похож на родителей, чем они сами на себя. Мы все сразу воскликнули, что ты настоящий Пихельштейнер, и выпили за твоё здоровье. Это было празднично и незабываемо. Мы следили за тобой, пока у нас не закружились головы, и по этой причине единогласно решили избрать тебя почётным членом нашего Гимнастического союза, коим, да будет тебе известно, ты отныне являешься. Надеемся, что для тебя это такая же радость, как для нас - честь. Нашему самому Маленькому Человеку и величайшему гимнасту трёхкратное: "Смелость, свежесть, сила, слава!" Твой Фердинанд Пихельштейнер. 1-й председатель и 1-й инструктор Гимнастического союза Пихельштейн (Г. С. 1872).
Максик так обрадовался этому несколько беспомощному письму, что обратился к Розе Марципан со следующей просьбой: - Знаешь что? Я хочу сразу же ответить этому Фердинанду. Можно, я тебе продиктую письмо, а сам сяду на пишущую машинку? Девушка, помогавшая Йокусу в разборке корреспонденции, сказала: - Диктуй, дружок! Роза вставила в машинку чистый лист бумаги, посадила Маленького Человека верхом на каретку и объявила: - Я вся внимание. Максик продиктовал ей благодарственное письмо Фердинанду Пихельштейнеру. Роза стучала на машинке, а Максик катался справа налево, пока не раздавался сигнальный звоночек. Потом Роза передвигала каретку вместе с сидевшим на ней Максиком до отказа вправо, и катание начиналось сызнова. Как раз в ту минуту, когда он диктовал последнюю фразу: "Ваш благодарный Максик Пихельштей-нер, артист", в комнату вошёл Йокус. Он только что закончил в холле переговоры с представителем Нюрнбергской игрушечной фабрики. Он сказал, входя в номер: - Рабочий день кончился, господа! Сейчас мы будем пить кофе с яблочным пирогом! Роза собралась было вынуть бумагу из машинки, но Максик взволнованно закричал: - Пожалуйста, не вынимай! Осталось совсем немножечко. Очень важное! И он продиктовал ещё несколько фраз, не имевших ни малейшего отношения к почётному членству Гимнастического союза:
Так как все Пихельштейнеры очень маленькие, то возможно, что в Пихельштейне найдётся девочка моего возраста и одного со мной роста. Если такая девочка у вас есть, я был бы очень счастлив. Йокус, мой самый лучший друг, наверняка позволит мне пригласить её к нам в гости, чтобы она пожила у нас подольше...
- И, конечно, вместе с родителями, - вставил Йокус. И Маленький Человек продиктовал:
Конечно, вместе с родителями. А если у вас в Пихельштейне нет такой маленькой девочки, а есть только мальчик, то это будет почти так же здорово. Хотя, конечно, девочка всё же лучше, потому что ведь я сам мальчик. Чего мне иногда не хватает, так это друга моего роста.
Попутно я должен упомянуть ещё об одном важном письме. Отправителем его был король государства Бреганзона - Билеам. В его королевстве, а также и за границей короля прозвали Билеам Симпатичный. Все, кто с ним знаком, утверждают, что этого ещё мало. По-настоящему, мол, его следует называть Билеам Самый Лучший. На голове он носит золотую корону и чёрную шляпу, причём и то и другое разом. Украшенная драгоценными камнями, корона пришита к полям шляпы, и получилось совсем не так плохо. Но хватит о шляпных делах.
Короче, король Билеам тоже прислал письмо. Он писал, что и он, и королева, и наследный принц, и принцесса - все они в восторге от телевизионной передачи. Он выражал надежду, что у цирка скоро начнутся отпуска и тогда Маленький Человек вместе с профессором немедленно и непременно приедет к ним в Бреганзону, где им уже отведены покои в королевском дворце. И принцесса Юдифь и принц Орам - десятилетний наследник престола - с нетерпением ждут их приезда. Но для начала дети опустошили свои копилки и выслали Маленькому Человеку подарок, который, как они надеялись, его порадует. ...Уже два дня спустя прибыли два больших ящика с надписью: "Королевский подарок". И это не было преувеличением. В одном ящике помещалась целая игрушечная квартира: столовая, спальня, кухня с электрической плитой и ванная с холодной и горячей водой. Маленькие лампочки, баки для воды, запасные батарейки - ничего не забыли!
Во втором ящике был большой низкий стол, на котором удобно размещались все четыре комнаты. Роза и Йокус чуть не выбросили вместе со стружками маленький целлофановый мешочек. А это было бы очень жалко, потому что в нём была спрятана узкая шёлковая лестница, которая прикреплялась к столу: по ней Максик мог взбираться на стол в свою роскошную квартиру. Он это и сделал, как только квартиру установили на столе. Он даже поджарил на плите в малюсенькой сковородке кусочек говяжьего филе, который вместе с каплей масла и мелко накрошенным луком принёс ему официант. Все, в том числе и официант, попробовали мясо, и всем оно очень понравилось. Всем, кроме Максика. Потому что ему ничего не досталось.
После представления в цирке Максик выкупался в собственной ванне и сказал Йокусу, наблюдавшему за этой процедурой: - Совсем другое дело. Не то что эта дурацкая мыльница... Потом он улёгся в своей роскошной мягкой кровати, сладко потянулся и пробормотал: - Совсем другое дело! Не то что спичечная коробка... Но на следующее утро он лежал в своей старой спичечной коробке на ночном столике Йокуса. - Вот тебе на! - сказал Йокус, - В чём дело? Максик смущённо улыбнулся: - Я ночью перебрался сюда. - А почему? - Знаешь, спичечная коробка - это совсем другое дело!
Глава 16
Маленький Человек у собственной плиты. Слава утомляет. Й слава усыпляет. Второе письмо из Пихельштейна. Нюрнбергская игрушка. Об одной популярной песенке. Страшное открытие Йокуса. Пропал Максик!
Подарок короля Билеама и его наследников оказался, что называется, ценной находкой для журналистов. Они со своими фотоаппаратами толпились в номере, щёлкали изо всех сил и дарили миру новые снимки с роскошными заголовками: "Маленький Человек в фартуке и в поварском колпаке у собственной плиты", "Маленький Человек после обеда в качалке", "Маленький Человек перед маленькой книжной полкой с маленькими книжками", "Маленький Человек в своей новой кровати", "Маленький Человек впервые в жизни принимает ванну", "Маленький Человек демонстрирует голубям Минне и Эмме свои покои" и так далее, и так без конца. Наконец, эти деятели, с фотокамерами вместо глаз и вспышками вместо мыслей, удалились, а Максик в отчаянии три раза подряд воскликнул: - Почему я не невидимка? - Слава утомляет, - заметил Йокус. - Это уж так полагается. А кроме того, мы наклеим все фотографии в альбом и пошлём его в Бреганзону. Король и маленькие королята наверняка ему обрадуются. - Так мы и сделаем, - сказал Маленький Человек. - Но приглашение придётся пока отклонить, Слава утомляет. Надев свой тренировочный костюм, он целый час путешествовал по Вольдемару. Потом улёгся в свою спичечную коробку, широко зевнул и, засыпая, пробормотал: - Слава усыпляет! Через несколько дней Максик получил второе письмо из Пихельштейна. Фердинанд Пихельштей-нер, первый председатель Гимнастического союза, писал глубокоуважаемому почётному члену того же союза, что в их деревне нет ни девочки, ни мальчика Максикиного роста. Правда, многие молодые семьи странствуют по свету.