Кейн Андреа. Замок мечты [Замок грез]

   — Брэден… не надо… — шепотом попросила она, но, почувствовав, что он не внемлет просьбе, попыталась оттолкнуть его. Она извивалась под ним, повторяя с дрожью в голосе свою мольбу.
   Брэден почувствовал ее сопротивление и поднял голову. Его сознание мутилось от острого желания, его пальцы были всего в нескольких дюймах от вожделенного пристанища. И все же что-то подсказало ему, что он должен остановиться. Не до конца понимая себя, он подчинился этому приказу.
   — Пожалуйста, — шептала Касси, слезы катились по ее лицу. — Не делай этого. — И она произнесла именно то, чего Брэден ни в коем случае не хотел услышать от нее. — Я боюсь.
   Брэден ощутил укол совести в сердце. Он задумчиво посмотрел на Касси, в ее красивое, перепуганное лицо, досада на себя и отвращение к себе охватили его.
   — Касси, — пробормотал он, нерешительно протягивая руку к ее щеке. Слава Богу, она не вздрогнула. Он не знал, что он сделал бы с собой, если бы это случилось.
   В напряженной тишине он прикрыл ее колени, помог ей водрузить на место лиф. Затем встал и поднял ее.
   — Пойдем домой. — Его тон был резок, он не оставлял возможности возразить.
   — Но наш пикник… — Она сказала первое, что пришло ей в голову.
   — В другой раз, — сухо ответил он. — Эта игра мне разонравилась.
   И Касси поняла, что он имеет в виду не только пикник.

Глава 12

   Солнце било прямо в глаза, и Касси заставила себя проснуться. Скоро и Маргарет будет здесь, захлопочет вокруг нее, помогая одеться для урока верховой езды, который вошел в привычку у нее, начиная с прошлой недели. Эти занятия были единственной вещью, на которой она позволяла себе сосредоточиться… после того события у ручья… когда Брэден последний раз обнимал ее.
   Каждый проходящий день увеличивал пропасть между ними, нагнетал напряженность, отнимал надежду. Брэден редко оставался дома. А когда оставался, был сух и холоден, пропадая в своем кабинете или в конюшне, встречаясь только с деловыми партнерами, общаясь лишь с лошадьми и Чарлзом. Каждый раз, когда они сталкивались или когда Касси пыталась перехватить его взгляд, она чувствовала его гнев. В его глазах были упрек, досада и страдание. И она не знала, как это поправить.
   Сказать по правде, ей, привыкшей к скандалам и побоям, было просто невдомек, как можно развеять эту тихую, подспудно сгущающуюся тревогу и напряженность в их отношениях. Она чувствовала, что какая-то черная тень, что-то необъяснимое и необратимое пролегло между ними, резко изменив порядок вещей.
   Дверь распахнулась, и жизнерадостная, беспокойная Маргарет вплыла в спальню.
   — Доброе утро, ваша светлость, — поприветствовала она свою госпожу, устремляясь к окну, чтобы отдернуть занавески и впустить лучистый солнечный свет в спальню.
   — Привет, Маргарет, — ответила ей девушка, садясь на постели и слабо улыбаясь в ответ.
   Маргарет вгляделась в бледное лицо Касси и нахмурилась.
   — Вам опять снились кошмары? — обеспокоенная видом хозяйки, спросила она ее.
   Касси покачала головой:
   — Да нет, Маргарет. Просто плохо спала.
   Действительно, Касси почти не удавалось заснуть на протяжении уже нескольких ночей. Уже было неплохо, если ей удавалось вздремнуть за ночь хоть несколько часов, но дважды на этой неделе ее будили кошмары. В те дни, когда Брэден отсутствовал в Шербурге, не кто иной, как Маргарет успокаивала ее, не спрашивая ни о чем, поглаживая ее по голове и мурлыча тихую песенку, пока озноб ужаса не оставлял Касси. Касси восхищалась ее жизненной силой и была благодарна за трогательную заботу.
   Но разве могла Маргарет заменить Брэдена?
   — Может, вам принести завтрак в постель, ваша светлость? — спросила Маргарет с затаенной надеждой.
   Касси вздохнула. Она знала, что служанку очень тревожит отсутствие у нее аппетита и ее бессонница. Эта пожилая женщина хлопотала над ней, как мать, Касси уже четырнадцать лет не знала такой заботы. Она была и рада этой трогательной опеке, и смущалась ее.
   — Не нужно, Маргарет. Я подумала, что было бы неплохо сегодня спуститься к завтраку.
   В этом поступке уже был смысл, потому что широкая улыбка разлилась морщинками радости по лицу пожилой женщины.
   — Отличная мысль! Вам надо выйти на люди, провести хоть немного времени с мужем… — она осеклась, заметив, как потухло лицо Касси. Маргарет, как никто другой, знала о том, что происходит между молодыми супругами. Пусть девушка и не делилась с ней своей печалью, чувства ее и огорчения были перед Маргарет, как на ладони, и то, что герцог не навещает Касси в ее спальне, не было для нее секретом. Она иногда едва сдерживалась, чтобы не высказать его светлости, что негоже так обходиться с молодой женой, но вовремя прикусывала язык, отчасти понимая, что не ее ума это дело, отчасти чувствуя, что не все тут так просто, как кажется на первый взгляд. Все, что творилось неладного между господами, только они сами и могли поправить.
   Получасом позже, умытая и наряженная, Касси спускалась в парадную столовую Шербурга. В дверях она остановилась, в очередной раз почувствовав холодок между лопаток от величины и величественности этого зала. Старинные, явно очень дорогие скульптуры выглядывали из-за колонн, которые вздымались к высокому, золоченому потолку и хрустальным люстрам. А в дальнем конце в беломраморном камине шевелились языки горячего пламени, рассыпая золотые отблески. Взгляд Касси упал на массивный и широкий резной стол красного дерева и на стулья, добротные и внушающие почтение. Подобострастные лакеи бегали вокруг стола, подавая пышущие жаром и источающие чудесный аромат блюда лорду Сирилу Шеффилду, сосредоточенно поглощавшему свой завтрак, и его светлости, герцогу Шербургскому, восседающему во главе стола, спрятавшись за свежим номером «Тайме».
   Завидев входящую Касси, Сирил встал из-за стола, в удивлении подняв темные брови.
   — Доброе утро, Кассандра, — произнес он. — Счастлив видеть, что вы решили разделить с нами трапезу.
   Касси улыбнулась:
   — Доброе утро, Сирил. Я решила, что пора наконец справиться со своей ленью и вставать в разумный час.
   Брэден неторопливо сложил газету и также поднялся.
   — Доброе утро, Брэден, — мягко сказала Касси. И вновь она увидела, как растерянность и горечь мелькнули в его глазах, тут же растаявшие в обычной непроницательности.
   — Доброе утро, Касси. — Он не мог скрыть радости при ее появлении, выдав свои чувства легкой, едва заметной дрожью в голосе. Нет, ничего не изменилось с того знаменательного дня у ручья, ему не удалось ни отказаться от принятого однажды решения, ни избавиться от пыла души.
   Он видел ее мягкий, вопросительный взгляд с дальнего конца стола, и неожиданно для себя вдруг почувствовал, что его охватывает гнев. Чего она добивается от него? Черт возьми, она не малое дитя. Не может же она не понимать, что она делает с ним.
   До злополучного пикника Брэден считал, что только его порочная сущность в ответе за муки неудовлетворенной страсти, и только ее обвинял, когда не мог сдержать себя. Но тот день все перевернул в его душе. Там, у ручья, он понял, что никогда до этого истинная страсть не посещала его сердце, и там же, к вящему своему удивлению, почувствовал, что Касси откликается на его порыв с равным нетерпением. Он ласкал ее, и в ее глазах не было и тени страха и отвращения. Она просила его — какое там! — она требовала продолжать. Конечно, не словами, но ее стоны, ее движения, отклик ее тела красноречиво говорили за нее. Он чувствовал эту мольбу, теряя рассудок, он упивался ею. Никогда еще ни одна из женщин не влекла его к себе так беззаветно, безрассудно и отчаянно. Он как школьник, незадумываясь о последствиях, ринулся напролом, очертя голову, ощущая лишь крайнюю нужду освободиться в глубине ее тела, обманываясь ее опьяняющим восторгом.
   И вдруг она отстраняется от него. Почему? Она испугалась тебя, ответила ему его совесть. Ты последний подлец, если позволяешь себе гневаться, когда твой удел — винить себя и раскаиваться. Он уперся руками в колени, прислушиваясь к беседе Касси и Сирила. Маленькими ложечками они деликатно поедали яйца всмятку и были добродушны и дружелюбны.
   Красота ее губительна. Она источник желаний. Тело ее без изъяна. И он, как зеленый юнец, трепещет при одном воспоминании о ее прелестях. Только малую толику этого жемчужного эля впил в себя его воспламененный взгляд, лишь пригоршню драгоценностей зачерпнули его ладони. Главный клад остался в таинственных недрах, манящий и непостижимый.
   Господи, как он хочет ее. Он поглощен только этим, он не в состоянии трезво рассуждать. И это бесит его.
   Но мало того, признаться честно, ему нужно, чтобы и она возжелала его, чтобы сама бросилась в его объятия, слилась с ним в экстазе и поселилась в его сердце. Он понял это, и это потрясло его. А пока ему остается лишь ждать и гадать, какое из чувств Касси возьмет верх — страх или желание.
   — Брэден, вы сегодня уезжаете из Шербурга? — спросила Касси, повернув к нему глаза цвета утреннего моря.
   Брэден сложил газету и положил ее рядом с тарелкой.
   — Да, в самом деле, мне нужно предупредить Чарлза сделать некоторые приготовления. Поутру мы планируем отправиться в Лондон.
   — Зачем? — Подумай Касси хоть минуту, она не стала бы задавать такого глупого вопроса. От Чарлза она слышала, что на этой неделе в Таттерселе будет проводиться аукцион.
   Брэден заметил разочарование Касси, и у него потеплело на душе.
   — Мы с Чарлзом обязательно должны быть там, а кроме того, мне нужно провести переговоры с членами жокей-клуба. Мы думаем купить несколько земельных участков в Ньюмаркете. — Он улыбнулся подробности собственных объяснений. — Это лишь на несколько дней, ma petite. К концу недели я уже буду дома.
   Касси кивнула, негодуя на свою несдержанность. Она чуть не попросила его остаться! Она приосанилась и ответила:
   — О да, конечно. Я все прекрасно понимаю. Со мной все будет в полном порядке.
   Сирил откашлялся, напоминая о своем присутствии. Ему явно хотелось разрядить обстановку.
   — Я возьму на себя заботу о Кассандре, пока тебя не будет, — заверил он племянника.
   — Я был уверен в твоей отзывчивости. — Брэден допил остывший чай и встал из-за стола. — Я с легким сердцем могу покинуть этот дом на несколько дней.
   — Вы найдете возможность повидаться со мной до вашего отъезда? — На этот раз Касси удалось выдержать ровный тон.
   — Я обязательно увижусь с вами вечером перед сном, — и вышел из комнаты.
   Касси вспыхнула. Сирил должен быть слепым и глухим, чтобы не сообразить, что они живут раздельно, не так, как пристало мужу и жене.
   Но если он и сообразил, то не подал виду, спокойно продолжил завтрак и милую беседу.
   — Кстати, как вам нравятся уроки верховой езды? Касси удивленно посмотрела на него:
   — Я не знала, что вы осведомлены о моих занятиях с Чарлзом.
   Он улыбнулся, тщательно промокая рот льняной салфеткой.
   — Я видел вас вместе вчера. Вы произвели на меня впечатление своими успехами. Не вы ли мне говорили, что совсем не умеете ездить верхом?
   Касси проницательно посмотрела на него.
   — Все правильно, я так говорила. И Чарлз учит меня держаться в седле. Кроме того, лошади в Шербурге просто великолепны.
   — Что есть то есть, — согласился с ней Сирил, — И я уверен, что Брэдена очень тронет ваше внимание к выездке. Его лошади очень много значат для него.
   — Я знаю. — Она улыбнулась. — И мне понятно почему. Они умеют любить, они отзывчивые и ласковые.
   Сирил оценивающе склонил голову набок.
   — Но они бывают и гордыми, и порывистыми, особенно если наездник неопытный. Прошу вас, будьте осторожнее. Я не хочу, чтобы вы расшиблись.
   Касси оттолкнулась спиной от стула и встала.
   — Спасибо вам, Сирил, — с теплотой в голосе ответила она ему, — я тронута вашим беспокойством. Обещаю, я буду очень осторожна, особенно на крутых поворотах.
   Он засмеялся.
   — Вот и хорошо. А теперь бегите, вам пора переодеться для урока. У нас еще будет много времени, чтобы потешить себя приятной беседой. Ведь Брэден поручил мне не давать вам скучать.
   Он проводил ее взглядом и порадовался тому, что услышал. Принимая во внимание то, как складываются отношения между племянником и его женой, он с легкостью справится со своей задачей.
   Касси бросилась на кровать. Глаза ее были полны слез. Ну сколько могут продолжаться эти бессонные ночи? Она вымотана до предела, ее телу нужен отдых, но беспокойство, бесконечные переживания и тревоги не дают ей уснуть.
   Через закрытую дверь, которая разделяла их с Брэденом спальни, она слышала, как он глубоким, бархатистым баритоном отдает Хардингу последние распоряжения. Вспомнив, что Брэден оставляет Шербург, Касси почувствовала бесконечное одиночество. Она уже не владеет собой, она привязалась к этому человеку, как ни к кому и никогда до этого. Чтобы жить, ей уже просто необходимы его нежность, его прикосновения. Это приводило ее в смятение.
   Ей невольно вспомнился их пикник. Она была в его объятиях, она позволяла ему ласкать себя, становилась податливой, молила его не останавливаться, изнемогая в мучительном самоотречении. Зная себя, зная то, что ей пришлось пережить, как могла она позволить кому бы то ни было получить над собой такую власть?
   Касси крепко зажмурилась. Обратной дороги нет. Она любит мужа, и пусть рушится небо и мир проваливается в тартарары, она связана с ним навек и не отступит от своего решения: она добьется его любви.
   Но ведь он завтра уезжает, подумала Касси, съежилась, и задрожала. Похоже, она заболевала одиночеством, словно простудой.
   Измученная, она заснула.
   Ей снилась ночь. Она одна… она идет… прохладный ветер остужает ей голову. В воздухе разлит приторный запах сирени. Тишина окутывает ее, густая, таинственная. И вдруг темноту прорезает окрик. Это приказ. Кто-то зашевелился там, зашуршал, она слышит тяжелые шаги. До чего же холодно! Голова болит какой-то саднящей, жгучей болью, ядовитая, приторная тошнота поднимается к горлу. Она вот-вот взорвется. Она несется, сломя голову. У нее не осталось надежды. Она знает, что не сможет убежать. Отчаянный крик прорезает мрак ночи. Она слышит рык зверя, вставшего на задние лапы, он оборачивается к ней и надвигается. Она падает… ниже, глубже и глубже, в бездонную бесконечную темноту. Дикий хохот чудовища врывается в уши, раскалывает ее голову. Оно довольно, потому что она мертва.
   Кто-то окликнул ее и схватил сзади за плечи, кто-то потащил ее из липких объятий мрака. Касси отчаянно забилась в сердитых решительных руках, к ней вернулась способность слышать, и первое, что она услышала, были ее собственное хриплое дыхание и горькие рыдания.
   — Касси! Не надо так махать руками! Я не причиню тебе вреда! Милая, это же я, Брэден. Просыпайся сейчас же!
   Касси подчинилась приказу и открыла глаза. Не понимая, где она и что с ней происходит, она растерянно оглядела спальню. Наконец ее взгляд остановился на его лице.
   — Брэден!
   Он кивнул, не разжимая крепкого объятия.
   — Да, хорошая моя, это я. Я с тобой.
   — Мне снился сон, — пробормотала она. Это было очевидно, но она хотела убедиться в этом, помочь реальности поскорее принять ее под свое теплое крыло. Брэден сел в ноги ее кровати, придерживая ее одной рукой, и убрал с ее лба пряди мокрых волос.
   — Да, так оно и было, — подтвердил он, пытаясь найти в ее глазах хоть малейший отблеск столь бурно пронесшегося над ней кошмара. Но там не было ничего подобного. — Касси, скажи мне, тебе часто снятся такие… сны?
   Она вздохнула и положила голову на его плечо. Попутно она отметила про себя, что на этот раз он оказался у нее в дневном костюме, а значит, сделала она вывод, он еще не ложился спать.
   — Когда как, — задумчиво ответила она. Воспоминание о кошмаре легкой тенью пробежало по ее лицу. — В первую неделю после того, как я поселилась в Шербурге, они почти перестали меня беспокоить. — Словно сама с собой принялась рассуждать Касси. — Но в последнее время стали чаще и еще ужаснее, чем раньше. Особенно после того, как приходил отец…
   — Он был здесь? — Брэден напрягся.
   Она тут же сообразила, что не стоило ему об этом говорить, но решила быть до конца правдивой. Она спрятала глаза, уткнулась в сильное мускулистое плечо Брэдена и уже оттуда продолжила:
   — Да, на следующий день после свадьбы…
   — Касси, черт возьми, — выругался он поверх ее волос, — почему ты сразу не сказала мне об этом?
   — Это не имело смысла. Ведь он не сделал мне ничего плохого. И с того дня больше не появлялся.
   Брэдену хотелось узнать все детали этого события, ему хотелось еще раз убедиться в том, что зло, которое несет в себе Роберт Грей, это не только грубость и бесцеремонность, и, даже если на лице Касси нет следов отцовского «внимания», это не значит, что душа ее на месте. Но учитывая плачевное состояние Касси, он воздержался от расспросов. Он знал достаточно, чтобы понять, — не может быть простым совпадением то, что кошмары Касси возобновились именно после того, как она удостоилась вновь лицезреть своего папашу. Есть тут какая-то связь.
   Гневный и огорченный, Брэден еще крепче обнял ее, желая защитить от всех напастей, а сам размышлял о том, что надо бы увеличить стражу по границам имения и у ворот Шербурга. Он переживал, что ему приходится на несколько дней оставить ее без присмотра.
   — Хорошо, милая, продолжай, — попросил он ее.
   Но она, все так же уткнувшись в рукав его рубашки, отчаянно замотала головой, явно не в состоянии выполнить его просьбу. Брэден печально вздохнул.
   — Кассандра, мы не можем и дальше не замечать того, что творится с тобой. Мы должны обсудить это.
   — Не сегодня.
   Он нахмурился, заслышав протест в ее голосе.
   — Когда же?
   Она отпрянула от него и пристально посмотрела в его светло-карие глаза. Они потемнели от тревоги за нее.
   — Когда ты вернешься. Обещаю. Но не теперь, прошу тебя. — Она задрожала. — Пожалуйста, не заставляй меня опять переживать это. Я не вынесу.
   — Ладно, ma petite. Мы не будем обсуждать это сейчас. Но, как только я вернусь…
   — Хорошо, — быстро согласилась она.
   Он посмотрел на нее долгим нежным взглядом. Затем решительно тряхнул головой.
   — Что же мне делать с тобой? — вполголоса произнес он.
   — Не отпускай меня, — она ухватилась за крепкое плечо, — пожалуйста, просто прижми меня к себе.
   Он притянул ее к себе, почувствовав новый прилив нежности, когда ее маленькое мягкое тело прильнуло к его мощной груди. Он мог что угодно говорить себе, но справиться с этим океаном чувств не мог. Он хотел стать бальзамом для ее израненного сердца, он хотел, чтобы она освободилась от горького прошлого и 5зарила мир своей улыбкой. Ничто не могло разрушить этого из желания любить ее, заботиться о ней желания, идущего из глубины его существа.
   Неважно, хочет она или нет.
   — Мне не послышалось, ты назвал меня Кассандра? — пробормотала она сонным голосом у него из-под мышки. Ее замечание разрушило торжественный ход его мыслей, он улыбнулся.
   — Полагаю, что так, — он поцеловал ее в макушку.
   — Я буду скучать без тебя, — прошептала она едва слышно. Но Брэден расслышал.
   — Я тоже буду скучать, милая.
   Она подняла глаза. В них сквозило недоверие.
   — Ты? Последнее время ты был таким… я подумала… — Она смолкла.
   — Что ж, мы и это обсудим, когда я вернусь, — ответил он, укладывая ее на подушки. Он заметил тень у нее под глазами и нахмурился. — Не сегодня. Сейчас ты до последней степени измождена, а мне надо закончить сборы в дорогу. Я хочу, чтобы. ты поспала. Мы обязательно все обсудим — и плохие сны, и твоего отца, и твое поведение…
   — И твое, — прибавила она из-под одеяла. Он кивнул с легкой улыбкой:
   — И мое.
   — Брэден? — Она привстала, опершись на локти. — Посиди со мной, пока я не засну? Просто посиди… если тебе не трудно.
   Он сел обратно на краешек ее постели. Когда она так смотрит на меня, подумал он, она может просить луну с неба, и я в лепешку расшибусь, но достану.
   — Я посижу, — эхом повторил он, — пока ты не заснешь. Она потянулась к нему и, нежно поцеловав его в губы, сказала:
   — Большое спасибо. — И, подложив ладошку под щеку, как счастливый ребенок, закрыла глаза. Через несколько минут Кассандра уже спала.
   А Брэден смотрел на нее. Он гладил ее волосы — черный водопад, расплескавшийся по обнаженным плечам, по сорочке. Черные ресницы, как крылья бабочки, вздрагивали во сне, и кожа была гладкая, как ванильный крем, и прожилка пульсировала на виске. Он не встречал более грациозной женщины… и такой противоречивой. Он осторожно провел подушечкой большого пальца вдоль очертаний ее губ, по той полоске, где белизна кожи переходила в мягкую, чувственную ткань. Он чувствовал ее спокойное, ровное дыхание на своей руке. Но скоро, очень скоро он найдет корни этих противоречий. Так продолжаться не может; это приносит слишком много боли им обоим.
   Брэден поправил одеяло, укрыв им обнаженные плечи Касси, и встал. О, как тяготила его предстоящая разлука! Он не хотел оставлять ее одну даже на несколько дней. Но ехать надо. Надо ехать с Чарлзом в Лондон, где его ждут переговоры и торги. Да и вообще, убеждал он себя, она будет не одна. Сирил вызвался присмотреть за ней, дом полон слуг. А он использует этот повод, чтобы подумать об их с Касси отношениях.
   Брэден все объяснил себе, но беспокойство не оставляло его.

Глава 13

   — Это же просто нелепо, — заявила Касси. Она сидела в росистой траве, опершись на руки за спиной. — Я не видела его три года и перенесла это. Теперь он со мной; ну не здесь, уехал, но всего-то на четыре дня, а я не нахожу себе места, как полная дура. — Она блеснула глазами, обращаясь к безмолвствующему собеседнику. — Насколько же надо наплевательски относиться к себе, чтобы так изводиться. Разве могла я предположить, что любовь так подействует на меня? Я гораздо спокойнее относилась ко всему, когда ты был единственным мужчиной в моей жизни, мой дорогой Перси.
   Услышав свое имя, Перси счел, что от него ждут ответа. Он утвердительно визгнул и лизнул руку хозяйки.
   Касси встала и отряхнула подол розового утреннего платья.
   — Мне приятно слышать, что ты не перечишь мне, мой добрый друг. — Она обхватила его шею руками. — И я очень благодарна тебе за то, как ты умеешь слушать. А сейчас мне пора идти.
   Она огляделась, внезапно охваченная тревожным чувством, будто кто-то наблюдает за ней. Но никого и ничего не было видно вокруг. Она нахмурилась, легкий холодок пробежал у нее между лопаток. Наверное, почудилось. Хрустнула ветка под чьей-то ногой, и она подпрыгнула, поворачиваясь в сторону звука. Но тут же напряжение схлынуло, она широко улыбнулась, заметив в отдалении маленькую коричневую точку, стремительно приближающуюся к ним.
   — Кстати, мне кажется, я вижу твоего папашу, он ищет тебя, — сообщила она Перси. — Так что тебе не придется скучать без меня!
   Перси повернулся в ту же сторону и, узнав родителя, сорвался с места со счастливым лаем. Касси порадовалась за своего любимца, наблюдая, как весело скачут собаки по лужайке. Перси нашел свое место в новых обстоятельствах. Теперь был ее черед.
   Полчаса спустя она, подтянутая, в элегантном костюме для верховой езды, уже подходила к конюшне.
   — Привет, Добсон, — поздоровалась она с озадаченным конюхом. С тех пор, как Чарлз уехал, герцогиня не показывалась в конюшне.
   — Э-э… доброе утро, ваша светлость, — ответил он с низким поклоном. — Я могу вам чем нибудь услужить?
   Касси кивнула:
   — Да, Добсон, можете. Я хочу, чтобы вы оседлали для меня Красотку.
   Добсон смешался:
   — Но, ваша светлость… — начал он. Касси отмахнулась от его возражений:
   — Я знаю, что вы собираетесь сказать, Добсон. Что Чарлза нет, что я не должна выезжать без него. Уверяю вас, я прекрасно управлюсь с Красоткой. Прошу вас, делайте, что вам велят.
   Добсон все еще нерешительно покачивал головой.
   — Нет, что вы, ваша светлость… я хотел сказать только, что Красотка слегка прихрамывает. — Увидев, что хозяйка огорчилась, он поспешно добавил: — Конечно, ничего серьезного, она просто запнулась. Не пройдет и пары дней, как она будет в полном порядке.
   Касси облегченно вздохнула.
   — Понятно. — Минуту она постояла в задумчивости, затем, озаренная новой идеей, вздернула подбородок и произнесла с вызовом: — Тогда оседлайте мне Урагана.
   Добсон застыл с разинутым ртом.
   — Урагана? — не поверил он своим ушам.
   — Да, Добсон, Урагана.
   — Извините меня, ваша светлость, может быть, я много себе позволяю, но я должен сказать вам, что езда на Красотке и езда на Урагане — это совершенно разные вещи.
   — Я знаю об этом, Добсон. — Голос Касси был ровным, а тон решительным. — А теперь, пожалуйста, выведите его.
   — Но я не думал, что сегодня он может понадобиться, я не готовил его к выезду. — Он не оставлял попыток помешать опасной прогулке.
   — Что ж, я подожду.
   Конюх понял, что решение герцогини изменить не удастся и, пожав плечами, удалился в конюшню.
   Касси была довольна собой. Наконец-то она самостоятельно приняла решение. И оно было совершенно верным. В конце концов, чем одна лошадь отличается от другой? Чарлз отличный учитель, а она хорошая ученица. Будь Чарлз здесь, она уверена, он одобрил бы ее решимость и сообразительность.
   Но прошло еще полчаса, и ее уверенность начала таять.
   Всякий раз, как она видела Брэдена верхом на Урагане, жеребец казался таким чутким, таким… управляемым. Но тут его будто подменили. Добсон поддержал стремя, Касси оказалась в седле и тут же поняла, что у нее будут серьезные проблемы. Горячему жеребцу не нравилось абсолютно все: как она держит повод, ее неуверенные команды, неуклюжая посадка. Но отступать было поздно, показав себя перед Добсоном столь властной и неустрашимой, Касси было неудобно покидать неуютное седло.