— Я же тебе сказал: давай мне все подряд, все, что у тебя есть.
— Ладно, не горячись, — осадил его Конран, снова глубоко вдохнул и продолжал:
— В общем, мы проследили жизненный путь Клайнера до начала 70-х годов. Затем он перешел в фирму поменьше — «Фляйш фармасютикалс» — и там, по-видимому, продолжал свои изыскания. Здесь-то и начинается самое интересное. В 1973 году фирмой "Фляйш заинтересовалось правительство Восточной Германии, поскольку эта фирма разработала новое средство, которое, по всей видимости, таило возможности для использования в военных целях. На этом след обрывается, так как, видимо, были приняты самые серьезные меры для того, чтобы сохранить секретность информации.
Все вроде сходится, подумал Карни. Наркотик, вызывающий рост природной агрессивности, наверняка рассматривался как средство, которое может быть использовано в военных целях. А восточные немцы, вне всяких сомнений, выступали в роли посредников для тех, кто был их истинным хозяином, — Советов. В то время «холодная война» была в полном разгаре.
— У тебя есть еще что-нибудь по Клайнеру после этого времени?
— Абсолютно ни слова, — признал Конран. — Он будто испарился с лица земли. Остается предположить, что он пересек Берлинскую стену в восточном направлении.
Это не вписывалось в общую картину, противоречило логике развития событий, решил Карни. С чего бы это закоренелый фашист захочет работать на левый режим? Правда, есть еще и такой вариант — ему ничего другого не оставалось делать, его лишили права выбора.
— В общем, это все, что у меня есть по Клайнеру, — продолжал тем временем Конран. — Вполне возможно, его уже нет в живых. Однако ко всей этой истории есть небольшой постскриптум, который может тебя заинтересовать. Три года назад фирма «Фляйш фармасютикал» столкнулась с серьезными финансовыми затруднениями. Ее купил некий финансовый консорциум, который прибрал к рукам все ее активы, включая все патенты на новые лекарственные препараты. В роли покупателя выступила немецкая компания, но она — дочерняя компания британской корпорации — «Транс-Юроп холдингс», а ее председатель никто иной, как Сесил Харгривс.
Это имя Карни уже где-то слышал, но пришлось крепко задуматься, чтобы вспомнить.
— Харгривс... Это не тот ли мужик, который в середине 80-х начал кампанию под лозунгом «Британия или ничего»? — переспросил Карни своего собеседника.
В трубке раздался довольный смешок.
— Он и есть. Националист, каких поискать. Правее не бывает. Интересно, не правда ли?
Да, это действительно была интересная новость. Весьма любопытная. Казалось, сага проделала полный круг и вернулась на прежнее место. Да и время вроде совпадало. Во всяком случае, именно тогда произошли первые вспышки насилия в Европе, что накрепко увязывало формулу, изобретенную Дитрихом Клайнером, с богатым и могущественным человеком, исповедующим крайне правые взгляды.
Ну а куда дальше потянется ниточка — пока можно было только предполагать.
15
16
— Ладно, не горячись, — осадил его Конран, снова глубоко вдохнул и продолжал:
— В общем, мы проследили жизненный путь Клайнера до начала 70-х годов. Затем он перешел в фирму поменьше — «Фляйш фармасютикалс» — и там, по-видимому, продолжал свои изыскания. Здесь-то и начинается самое интересное. В 1973 году фирмой "Фляйш заинтересовалось правительство Восточной Германии, поскольку эта фирма разработала новое средство, которое, по всей видимости, таило возможности для использования в военных целях. На этом след обрывается, так как, видимо, были приняты самые серьезные меры для того, чтобы сохранить секретность информации.
Все вроде сходится, подумал Карни. Наркотик, вызывающий рост природной агрессивности, наверняка рассматривался как средство, которое может быть использовано в военных целях. А восточные немцы, вне всяких сомнений, выступали в роли посредников для тех, кто был их истинным хозяином, — Советов. В то время «холодная война» была в полном разгаре.
— У тебя есть еще что-нибудь по Клайнеру после этого времени?
— Абсолютно ни слова, — признал Конран. — Он будто испарился с лица земли. Остается предположить, что он пересек Берлинскую стену в восточном направлении.
Это не вписывалось в общую картину, противоречило логике развития событий, решил Карни. С чего бы это закоренелый фашист захочет работать на левый режим? Правда, есть еще и такой вариант — ему ничего другого не оставалось делать, его лишили права выбора.
— В общем, это все, что у меня есть по Клайнеру, — продолжал тем временем Конран. — Вполне возможно, его уже нет в живых. Однако ко всей этой истории есть небольшой постскриптум, который может тебя заинтересовать. Три года назад фирма «Фляйш фармасютикал» столкнулась с серьезными финансовыми затруднениями. Ее купил некий финансовый консорциум, который прибрал к рукам все ее активы, включая все патенты на новые лекарственные препараты. В роли покупателя выступила немецкая компания, но она — дочерняя компания британской корпорации — «Транс-Юроп холдингс», а ее председатель никто иной, как Сесил Харгривс.
Это имя Карни уже где-то слышал, но пришлось крепко задуматься, чтобы вспомнить.
— Харгривс... Это не тот ли мужик, который в середине 80-х начал кампанию под лозунгом «Британия или ничего»? — переспросил Карни своего собеседника.
В трубке раздался довольный смешок.
— Он и есть. Националист, каких поискать. Правее не бывает. Интересно, не правда ли?
Да, это действительно была интересная новость. Весьма любопытная. Казалось, сага проделала полный круг и вернулась на прежнее место. Да и время вроде совпадало. Во всяком случае, именно тогда произошли первые вспышки насилия в Европе, что накрепко увязывало формулу, изобретенную Дитрихом Клайнером, с богатым и могущественным человеком, исповедующим крайне правые взгляды.
Ну а куда дальше потянется ниточка — пока можно было только предполагать.
15
К тому времени, когда Уинстон, Красавчик и Майк Питерс вошли в квартиру Карни в среду вечером, сбылась угроза террористов и произошел взрыв еще в одном пабе. Как и предыдущий, он входил в сеть фирмы «Консолитейтед брюериз», назывался «Принц Альберт» и был расположен в сердце лондонского Сити недалеко от Бишофсгейта. Его постоянными посетителями были бизнесмены, служащие государственных учреждений и секретарши. Взрыв раздался в шесть часов вечера, когда бар был забит до отказа людьми, заскочившими туда выпить после работы.
Это было кровавое месиво. В тот вечер, а может быть, и уже никогда, по меньшей мере двенадцати пассажирам пригородных поездов не доведется ждать вечерней электрички.
Опять, как и в прошлый раз, террористы использовали ручную гранату, но иным способом. На этот раз никакой топорной работы и мины-ловушки. Гранату забросили из гранатомета из проезжавшего мимо автомобиля, и она влетела через окно первого этажа. Последний инцидент служил жутким напоминанием того, что террористы были способны раздобыть самое современное оружие.
К тому же они повысили сумму выкупа — с трех до четырех сотен фунтов стерлингов. Они снова позвонили в службу новостей Би-би-си и предупредили, что сумма будет увеличиваться ровно на одну сотню тысяч каждый день, пока выкуп не будет выплачен полностью.
Уинстон разлегся на диване Карни, пока Красавчик и Майк Питерс переносили в квартиру картонные коробки из «ренджровера», на котором они прибыли из Херефорда. Карни подозрительно посматривал на растущую в углу груду коробок. Его квартира начинала напоминать склад.
— Насколько могу судить, вы с собой не берете много вещей в дорогу, — заметил он Уинстону.
В ответ великан с Барбадоса лишь пожал плечами.
— Нам нужно место в Лондоне, где мы могли бы оставить свое снаряжение, — пояснил он. — Я был уверен, что ты не станешь возражать.
— Снаряжение? — переспросил Карни. У него были свои соображения на этот счет, и он не удержался, подошел к одной из коробок, открыл и стал изучать ее содержимое. Его начальные подозрения были необоснованны. Его квартиру превращали не в склад, а в арсенал. Он мельком взглянул на содержимое пары других коробок и не поверил своим глазам, когда осознал, какую громаду оружия захватили с собой солдаты САС. Винтовки, гранаты, запасные обоймы. Среди прочих вещей Карни разглядел и нечто, что для его непривычного глаза смотрелось как гранатомет.
Он бросил на Уинстона негодующий взгляд.
— Боже праведный! Вы что, ожидаете, что дом обложат со всех сторон и мы окажемся в осаде?
Уинстон сразу же посерьезнел.
— Нам требуется точка, где мы можем быстренько вооружиться, и сделать это в одном месте, — объяснил он. — Ты же видишь, такой багаж вряд ли примут в камеру хранения на вокзале Ватерлоо, а мы не можем бродить по лондонским улицам и выглядеть как статисты из фильма о похождениях Рэмбо. В общем, мы подумали, что твоя хата подойдет нам как нельзя лучше.
Карни неохотно согласился.
— Так или иначе, мне придется подыскать веские причины, чтобы объяснить свое поведение, если приходский священник заскочит ко мне на чашку чая, — сказал он с грустной улыбкой.
В этот момент Красавчик внес последнюю коробку. Взглянув на Уинстона, невинно поинтересовался:
— Куда прикажете положить пластиковую взрывчатку, босс?
С не менее невинным видом Уинстон ответил:
— Пока можешь бросить, где тебе вздумается.
Красавчик воспринял его слова буквально и выпустил из рук тяжелую коробку, которая шумно грохнулась на пол. От этого звука у Карни сердце ушло в пятки.
Подметив его испуг, Красавчик поспешил успокоить хозяина квартиры:
— Не боись. С этой штукой ничего не может случиться, пока нет детонатора.
Переубедить Карни было нелегко. Окинув взглядом гостиную, заваленную грудами коробок с оружием, боеприпасами и взрывчаткой, он обратился к гостям с вопросом:
— Зачем вам так много? Вас же всего трое. Или я чего-то не понимаю?
В ответ Уинстон рассмеялся.
— Черт меня побери, парень, я забыл тебе сказать, что все это предназначено не только для нас, а для всего отряда. Мне, конечно, нужно было тебе сразу все объяснить.
Карни понял, что сморозил глупость.
— Ты действительно мне этого не говорил, — сказал он миролюбиво и покачал головой.
Уинстон посерьезнел.
— Как бы то ни было, судя по тому, как разворачиваются события, все это нам может понадобиться, — признал он. — Мы же не знаем, что пустит в ход противник. По-видимому, ты слышал, что во время последнего нападения они использовали гранатомет?
Карни кивнул с мрачным видом.
— Да, слышал. Хотелось бы знать, какую еще гадость они нам приготовили.
Майк Питерс ободряюще ухмыльнулся.
— У них нет ничего такого, чего бы не было у нас, — заверил он. — У нас есть свои козыри.
Он залез в одну из коробок и вытащил оттуда короткоствольный небольшой автомат, выглядевший не только компактным, но и внушающим уважение.
— К примеру, вот эти красавцы. Великолепно выглядит, не правда ли?
У Карни вертелось на языке другое прилагательное. Ему казалось, что автомат имеет мало общего с красотой и служит одной цели — убивать людей быстро и наповал.
— А что это вообще такое? — поинтересовался он, поскольку впервые видел такое оружие.
— Особая модификация «хеклер-и-кох» МР5, — пояснил Питерс. — Предназначено специально для борьбы с террористами. Достаточно короткий, чтобы можно спрятать в отделении для перчаток автомобиля или под мышкой, если понадобится. Короче говоря, эту малютку можно взять с собой, куда бы ты ни шел.
— Но в дискотеку, боюсь, не получится, — возразил Карни. Ему представилась ничего хорошего не предвещающая картина пары молодых парней, входящих в клуб «У Нормы Джин» с оружием, которым похвалялись в третьей серии фильма "Отряд «Дельта».
— Да, к сожалению, в клуб не получится, — согласился Питерс, и в его голосе прозвучало сожаление, но он тут же просветлел. Приоткрыв полу куртки, он продемонстрировал скорострельный пистолет — 9-миллиметровый «браунинг», рукоятка которого торчала из специальной кобуры под мышкой.
— В этом случае вынужден положиться на старую добрую пукалку.
Уинстон, сохранявший до того момента полную невозмутимость, решил применить власть.
— Ни под каким предлогом, рядовой Питерс, — сказал он тихо и твердо. — Никто тебе не разрешит взять с собой огнестрельное оружие, когда идешь в общественное место. Перед нами поставлена задача произвести разведку, не более того, и ты это накрепко запомни.
Не только Питерс, но и Красавчик был явно раздосадован этим сообщением, и он-то не стал скрывать свои чувства.
— Послушайте, босс, неужели вы намерены выпускать нас голенькими?
На лице молодого солдата читалось неподдельное разочарование, как показалось Карни, но он еще не понимал, что солдаты САС крайне неохотно ввязывались в любую ситуацию безоружными и предпочитали иметь при себе во всех случаях хотя бы кинжал. Такой была полковая традиция, а отказ от нее считался дурной приметой.
Однако Уинстон был непреклонен. Ему было наплевать на традиции и суеверия.
— Никакого огнестрельного оружия, — отрезал он, высвободился из объятий мягкой софы и подошел к одной из закрытых коробок. — Впрочем, на мальчиков из церковного хора вы вряд ли будете смахивать, — добавил он и вынул из коробки пару продолговатых пластиковых приборов размером чуть больше пульта дистанционного управления для телевизора. — У вас на вооружении будут «скорпионы» — электронное устройство, способное ошеломить противника. Пользоваться только при чрезвычайных обстоятельствах.
Карни эта штука сразу же понравилась, и он протянул руку, чтобы присмотреться к ней поближе. Уинстон передал ему прибор, и Карни стал его внимательно изучать. Он и впрямь был похож на пульт дистанционного управления, но на нем не было кнопок. Сверху виднелись три рычажка, а сбоку — кругляш регулировки. В передней части была встроена полупрозрачная хребтообразная пластиковая панелька, напомнившая Карни внешнюю часть вспышки фотоаппарата. Но самой заметной деталью черного ящичка, во всех иных отношениях ничем не примечательного, были острые блестящие металлические усики, торчавшие впереди с двух боков, как рога.
— Что это за штука и как она работает? — спросил Карни.
Уинстон пояснил с усмешкой:
— В принципе это усовершенствованная модель прибора, который придумали в Соединенных Штатах и вот уж несколько лет успешно продают тем, кто хотел бы обезопасить себя от нападения уличных хулиганов и мелких грабителей. В нашей стране эта штука запрещена, хотя одно время говорили, что неплохо бы передать их на вооружение полиции. Откровенно говоря, мы все выжидали случая, чтобы испытать их в действии.
Карни доводилось прежде слышать о таких приборах, но видеть случилось впервые.
— А ты уверен, что они действуют?
Уинстон утвердительно кивнул.
— Еще как работают! При полном заряде этот зверек способен выдать электрошок силой 40 — 50 тысяч вольт, а этого хватит, чтобы остановить или частично парализовать среднего человека по крайней мере на 45 секунд.
— А убить они могут?
Уинстон пожал плечами.
— При определенных условиях — да, и это одна из причин, почему они запрещены в нашей стране. Думаю, опасность угрожает людям со слабым сердцем и эпилептикам. Ну и, конечно, наверняка погибнет человек с вживленным стимулятором сердечной деятельности.
Карни взвесил «скорпион» в руке.
— Я так понял, что нужно уколоть противника усиками и потом послать сигнал?
Уинстон согласно кивнул.
— В основном так, но у этой модели есть парочка своих особенностей. Во-первых, из нее можно выстрелить под действием сжиженного газа небольшой металлической стрелой на пять метров. Так что можно нейтрализовать противника на расстоянии до того, как он до тебя доберется. — С этими словами он указал на пластиковую панельку. — Во-вторых, встроена вспышка ослепительного света в качестве дополнительного механизма обороны. Ее можно регулировать и выдать либо одну вспышку, либо пульсирующий свет с эффектом радиации. В любом случае противник на несколько секунд ослепнет, если свет попадет ему в глаза. Естественно, наилучшие результаты достигаются в темноте.
После паузы Уинстон пред ожил:
— Если хочешь, я тебе продемонстрирую.
Он покрутил кругляш сбоку. Прибор издал легкое жужжание, как если бы стал подзаряжаться. Тогда Уинстон внезапно, без предупреждения сунул прибор в лицо Карни и сдвинул рычажок.
Перед глазами Карни возник ослепляющий белый шар, который тотчас же сменила кромешная тьма. Фигура Уинстона просматривалась, как на негативе фотопленки, и он стал похож на снежного человека. Затем темнота уступила место красноватой прозрачной пелене, в которой плясали, как пьяные бабочки, черные пятна.
Карни полностью утратил всякую ориентировку. Душа как бы рассталась с телом, и его охватили чувства ужаса и беспомощности. Голос Уинстона доносился как будто с другого конца могилы.
— Сейчас ты полностью беспомощен, — внушал ему Уинстон, — и я могу с тобой сделать все, что захочу.
Спорить не приходилось. Карни крепко зажмурил глаза и стал трясти головой, чтобы прогнать наваждение и прочистить зрение. Через несколько секунд вернулась ясность ума, но зрение Карни обрел лишь спустя целую минуту. Он сердито посмотрел на Уинстона и пожаловался:
— Я у тебя просто спросил, как эта штука работает, и не предлагал себя в качестве подопытного кролика.
Уинстона явно не мучили угрызения совести.
— Будем считать, что ты получил первый урок в ходе общей подготовки, — сказал он. — Если тебе когда-нибудь придется использовать этот прибор, нужно закрыть глаза или смотреть в другую сторону до того, как сдвинешь рычажок. — После паузы усмехнулся и спросил: — Ну, и что тебя еще интересует?
Карни ответил с улыбкой:
— У меня такое впечатление, что любопытство мне противопоказано.
Зрение восстановилось настолько, что он сумел взглянуть на часы и понять, что время приближалось к десяти вечера.
— Мне кажется, — сказал он, — пора двигаться.
Уинстон кивнул и, указав пальцем на расставленные по всей комнате коробки, предложил:
— Вначале уберем куда-нибудь все имущество, а потом двинемся. — Взглянув на Карни, спросил: — Куда предлагаешь это девать?
В ответ Карни мог только беспомощно пожать плечами.
— Можете поставить все это, где найдете место, — сказал он, начиная привыкать к тому, что его квартира завалена оружием и боеприпасами. В общем, стал походить на своих товарищей по оружию. — Только одно условие — найдите место подальше от моей кровати. Иначе буду страдать бессонницей.
Это было кровавое месиво. В тот вечер, а может быть, и уже никогда, по меньшей мере двенадцати пассажирам пригородных поездов не доведется ждать вечерней электрички.
Опять, как и в прошлый раз, террористы использовали ручную гранату, но иным способом. На этот раз никакой топорной работы и мины-ловушки. Гранату забросили из гранатомета из проезжавшего мимо автомобиля, и она влетела через окно первого этажа. Последний инцидент служил жутким напоминанием того, что террористы были способны раздобыть самое современное оружие.
К тому же они повысили сумму выкупа — с трех до четырех сотен фунтов стерлингов. Они снова позвонили в службу новостей Би-би-си и предупредили, что сумма будет увеличиваться ровно на одну сотню тысяч каждый день, пока выкуп не будет выплачен полностью.
Уинстон разлегся на диване Карни, пока Красавчик и Майк Питерс переносили в квартиру картонные коробки из «ренджровера», на котором они прибыли из Херефорда. Карни подозрительно посматривал на растущую в углу груду коробок. Его квартира начинала напоминать склад.
— Насколько могу судить, вы с собой не берете много вещей в дорогу, — заметил он Уинстону.
В ответ великан с Барбадоса лишь пожал плечами.
— Нам нужно место в Лондоне, где мы могли бы оставить свое снаряжение, — пояснил он. — Я был уверен, что ты не станешь возражать.
— Снаряжение? — переспросил Карни. У него были свои соображения на этот счет, и он не удержался, подошел к одной из коробок, открыл и стал изучать ее содержимое. Его начальные подозрения были необоснованны. Его квартиру превращали не в склад, а в арсенал. Он мельком взглянул на содержимое пары других коробок и не поверил своим глазам, когда осознал, какую громаду оружия захватили с собой солдаты САС. Винтовки, гранаты, запасные обоймы. Среди прочих вещей Карни разглядел и нечто, что для его непривычного глаза смотрелось как гранатомет.
Он бросил на Уинстона негодующий взгляд.
— Боже праведный! Вы что, ожидаете, что дом обложат со всех сторон и мы окажемся в осаде?
Уинстон сразу же посерьезнел.
— Нам требуется точка, где мы можем быстренько вооружиться, и сделать это в одном месте, — объяснил он. — Ты же видишь, такой багаж вряд ли примут в камеру хранения на вокзале Ватерлоо, а мы не можем бродить по лондонским улицам и выглядеть как статисты из фильма о похождениях Рэмбо. В общем, мы подумали, что твоя хата подойдет нам как нельзя лучше.
Карни неохотно согласился.
— Так или иначе, мне придется подыскать веские причины, чтобы объяснить свое поведение, если приходский священник заскочит ко мне на чашку чая, — сказал он с грустной улыбкой.
В этот момент Красавчик внес последнюю коробку. Взглянув на Уинстона, невинно поинтересовался:
— Куда прикажете положить пластиковую взрывчатку, босс?
С не менее невинным видом Уинстон ответил:
— Пока можешь бросить, где тебе вздумается.
Красавчик воспринял его слова буквально и выпустил из рук тяжелую коробку, которая шумно грохнулась на пол. От этого звука у Карни сердце ушло в пятки.
Подметив его испуг, Красавчик поспешил успокоить хозяина квартиры:
— Не боись. С этой штукой ничего не может случиться, пока нет детонатора.
Переубедить Карни было нелегко. Окинув взглядом гостиную, заваленную грудами коробок с оружием, боеприпасами и взрывчаткой, он обратился к гостям с вопросом:
— Зачем вам так много? Вас же всего трое. Или я чего-то не понимаю?
В ответ Уинстон рассмеялся.
— Черт меня побери, парень, я забыл тебе сказать, что все это предназначено не только для нас, а для всего отряда. Мне, конечно, нужно было тебе сразу все объяснить.
Карни понял, что сморозил глупость.
— Ты действительно мне этого не говорил, — сказал он миролюбиво и покачал головой.
Уинстон посерьезнел.
— Как бы то ни было, судя по тому, как разворачиваются события, все это нам может понадобиться, — признал он. — Мы же не знаем, что пустит в ход противник. По-видимому, ты слышал, что во время последнего нападения они использовали гранатомет?
Карни кивнул с мрачным видом.
— Да, слышал. Хотелось бы знать, какую еще гадость они нам приготовили.
Майк Питерс ободряюще ухмыльнулся.
— У них нет ничего такого, чего бы не было у нас, — заверил он. — У нас есть свои козыри.
Он залез в одну из коробок и вытащил оттуда короткоствольный небольшой автомат, выглядевший не только компактным, но и внушающим уважение.
— К примеру, вот эти красавцы. Великолепно выглядит, не правда ли?
У Карни вертелось на языке другое прилагательное. Ему казалось, что автомат имеет мало общего с красотой и служит одной цели — убивать людей быстро и наповал.
— А что это вообще такое? — поинтересовался он, поскольку впервые видел такое оружие.
— Особая модификация «хеклер-и-кох» МР5, — пояснил Питерс. — Предназначено специально для борьбы с террористами. Достаточно короткий, чтобы можно спрятать в отделении для перчаток автомобиля или под мышкой, если понадобится. Короче говоря, эту малютку можно взять с собой, куда бы ты ни шел.
— Но в дискотеку, боюсь, не получится, — возразил Карни. Ему представилась ничего хорошего не предвещающая картина пары молодых парней, входящих в клуб «У Нормы Джин» с оружием, которым похвалялись в третьей серии фильма "Отряд «Дельта».
— Да, к сожалению, в клуб не получится, — согласился Питерс, и в его голосе прозвучало сожаление, но он тут же просветлел. Приоткрыв полу куртки, он продемонстрировал скорострельный пистолет — 9-миллиметровый «браунинг», рукоятка которого торчала из специальной кобуры под мышкой.
— В этом случае вынужден положиться на старую добрую пукалку.
Уинстон, сохранявший до того момента полную невозмутимость, решил применить власть.
— Ни под каким предлогом, рядовой Питерс, — сказал он тихо и твердо. — Никто тебе не разрешит взять с собой огнестрельное оружие, когда идешь в общественное место. Перед нами поставлена задача произвести разведку, не более того, и ты это накрепко запомни.
Не только Питерс, но и Красавчик был явно раздосадован этим сообщением, и он-то не стал скрывать свои чувства.
— Послушайте, босс, неужели вы намерены выпускать нас голенькими?
На лице молодого солдата читалось неподдельное разочарование, как показалось Карни, но он еще не понимал, что солдаты САС крайне неохотно ввязывались в любую ситуацию безоружными и предпочитали иметь при себе во всех случаях хотя бы кинжал. Такой была полковая традиция, а отказ от нее считался дурной приметой.
Однако Уинстон был непреклонен. Ему было наплевать на традиции и суеверия.
— Никакого огнестрельного оружия, — отрезал он, высвободился из объятий мягкой софы и подошел к одной из закрытых коробок. — Впрочем, на мальчиков из церковного хора вы вряд ли будете смахивать, — добавил он и вынул из коробки пару продолговатых пластиковых приборов размером чуть больше пульта дистанционного управления для телевизора. — У вас на вооружении будут «скорпионы» — электронное устройство, способное ошеломить противника. Пользоваться только при чрезвычайных обстоятельствах.
Карни эта штука сразу же понравилась, и он протянул руку, чтобы присмотреться к ней поближе. Уинстон передал ему прибор, и Карни стал его внимательно изучать. Он и впрямь был похож на пульт дистанционного управления, но на нем не было кнопок. Сверху виднелись три рычажка, а сбоку — кругляш регулировки. В передней части была встроена полупрозрачная хребтообразная пластиковая панелька, напомнившая Карни внешнюю часть вспышки фотоаппарата. Но самой заметной деталью черного ящичка, во всех иных отношениях ничем не примечательного, были острые блестящие металлические усики, торчавшие впереди с двух боков, как рога.
— Что это за штука и как она работает? — спросил Карни.
Уинстон пояснил с усмешкой:
— В принципе это усовершенствованная модель прибора, который придумали в Соединенных Штатах и вот уж несколько лет успешно продают тем, кто хотел бы обезопасить себя от нападения уличных хулиганов и мелких грабителей. В нашей стране эта штука запрещена, хотя одно время говорили, что неплохо бы передать их на вооружение полиции. Откровенно говоря, мы все выжидали случая, чтобы испытать их в действии.
Карни доводилось прежде слышать о таких приборах, но видеть случилось впервые.
— А ты уверен, что они действуют?
Уинстон утвердительно кивнул.
— Еще как работают! При полном заряде этот зверек способен выдать электрошок силой 40 — 50 тысяч вольт, а этого хватит, чтобы остановить или частично парализовать среднего человека по крайней мере на 45 секунд.
— А убить они могут?
Уинстон пожал плечами.
— При определенных условиях — да, и это одна из причин, почему они запрещены в нашей стране. Думаю, опасность угрожает людям со слабым сердцем и эпилептикам. Ну и, конечно, наверняка погибнет человек с вживленным стимулятором сердечной деятельности.
Карни взвесил «скорпион» в руке.
— Я так понял, что нужно уколоть противника усиками и потом послать сигнал?
Уинстон согласно кивнул.
— В основном так, но у этой модели есть парочка своих особенностей. Во-первых, из нее можно выстрелить под действием сжиженного газа небольшой металлической стрелой на пять метров. Так что можно нейтрализовать противника на расстоянии до того, как он до тебя доберется. — С этими словами он указал на пластиковую панельку. — Во-вторых, встроена вспышка ослепительного света в качестве дополнительного механизма обороны. Ее можно регулировать и выдать либо одну вспышку, либо пульсирующий свет с эффектом радиации. В любом случае противник на несколько секунд ослепнет, если свет попадет ему в глаза. Естественно, наилучшие результаты достигаются в темноте.
После паузы Уинстон пред ожил:
— Если хочешь, я тебе продемонстрирую.
Он покрутил кругляш сбоку. Прибор издал легкое жужжание, как если бы стал подзаряжаться. Тогда Уинстон внезапно, без предупреждения сунул прибор в лицо Карни и сдвинул рычажок.
Перед глазами Карни возник ослепляющий белый шар, который тотчас же сменила кромешная тьма. Фигура Уинстона просматривалась, как на негативе фотопленки, и он стал похож на снежного человека. Затем темнота уступила место красноватой прозрачной пелене, в которой плясали, как пьяные бабочки, черные пятна.
Карни полностью утратил всякую ориентировку. Душа как бы рассталась с телом, и его охватили чувства ужаса и беспомощности. Голос Уинстона доносился как будто с другого конца могилы.
— Сейчас ты полностью беспомощен, — внушал ему Уинстон, — и я могу с тобой сделать все, что захочу.
Спорить не приходилось. Карни крепко зажмурил глаза и стал трясти головой, чтобы прогнать наваждение и прочистить зрение. Через несколько секунд вернулась ясность ума, но зрение Карни обрел лишь спустя целую минуту. Он сердито посмотрел на Уинстона и пожаловался:
— Я у тебя просто спросил, как эта штука работает, и не предлагал себя в качестве подопытного кролика.
Уинстона явно не мучили угрызения совести.
— Будем считать, что ты получил первый урок в ходе общей подготовки, — сказал он. — Если тебе когда-нибудь придется использовать этот прибор, нужно закрыть глаза или смотреть в другую сторону до того, как сдвинешь рычажок. — После паузы усмехнулся и спросил: — Ну, и что тебя еще интересует?
Карни ответил с улыбкой:
— У меня такое впечатление, что любопытство мне противопоказано.
Зрение восстановилось настолько, что он сумел взглянуть на часы и понять, что время приближалось к десяти вечера.
— Мне кажется, — сказал он, — пора двигаться.
Уинстон кивнул и, указав пальцем на расставленные по всей комнате коробки, предложил:
— Вначале уберем куда-нибудь все имущество, а потом двинемся. — Взглянув на Карни, спросил: — Куда предлагаешь это девать?
В ответ Карни мог только беспомощно пожать плечами.
— Можете поставить все это, где найдете место, — сказал он, начиная привыкать к тому, что его квартира завалена оружием и боеприпасами. В общем, стал походить на своих товарищей по оружию. — Только одно условие — найдите место подальше от моей кровати. Иначе буду страдать бессонницей.
16
Следуя указаниям Карни, Уинстон запарковал «ренджровер» у кромки тротуара в двухстах ярдах от входа в клуб «У Нормы Джин». Он выключил зажигание и фары, потом повернулся к Красавчику и Майку Питерсу, сидевшим на заднем сиденье.
— Так, приехали. Вы оба проинструктированы и знаете, что делать. Войдете как завсегдатаи и постарайтесь пообщаться с народом. Вы любите красивую жизнь, но при нужде можете постоять за себя. Посмотрите, что там происходит, но не забывайтесь и не тяните время. — После паузы добавил с легкой улыбкой: — Да, чуть не забыл. Если наутро проснетесь в чужой постели, не забывайте, что встречаемся у Карни в десять часов утра без опозданий.
— А чем, интересно, вы будете заняты, пока мы приложим все старания, чтобы не провести время слишком хорошо? — поинтересовался Красавчик.
Уинстон ответил с усмешкой:
— Ничем особенным. Как обычно, прошвырнемся по нашим великосветским знакомым и нанесем пару визитов сановным приятелям. Мы с Карни посетим нашего богатого и влиятельного друга Харгривса, хотя он нас, правда, не ждет.
— Прекрасно, не забудьте передать привет от нас, босс, — в тон ему заметил Питерс и открыл дверь машины. Вслед за ним выпрыгнул на тротуар и Красавчик. Они пошли вверх по улице по направлению к ночному клубу.
Уинстон не сразу включил зажигание, а пошарил рукой под сиденьем и вытащил оттуда «браунинг» в наплечной кобуре. Со словами: «Снаряжайся, пока я не забыл», — он бросил оружие на колени Карни.
Карни удивленно взглянул на пистолет, а потом перевел взгляд на Уинстона.
— Ты же говорил, что оружия с собой брать не будем, — укоризненно сказал он.
Уинстон не стал возражать, но по его лицу было видно, что им предстоит серьезная работа.
— Правильно говоришь, но не забывай, что они пошли на танцы, а у нас иные заботы.
Уинстон уверенно вел «ренджровер» по длинной усаженной по обе стороны деревьями дорожке, которая шла к частному дому Сесиля Харгривса в элитном районе Борэмвуд.
— Впечатляет, не правда ли? — обратился он к Карни с кривой усмешкой.
Карни не ответил, внимательно изучая импозантное здание, похожее на современную крепость, за высокими железными воротами в конце дороги. Несколько сот ярдов отделяли его от массивной глухой стены высотой в десять футов, а поверху стены на восемнадцать дюймов ощерилась острыми иглами колючая проволока, через которую, по-видимому, был пропущен электрический ток. Харгривс явно не жаловал непрошеных гостей.
Уинстон притормозил и остановил машину перед воротами.
— А теперь что будем делать? — спросил он.
Вопрос был к месту, и Карни попытался найти на него ответ, перебирая в уме прочие меры предосторожности, принятые хозяином для защиты дома и прилегающей местности. Все было под контролем, как подобает любому заведению, где есть что скрывать от посторонних. Не вызывало сомнений, что об их приезде обитателям уже известно. Еще раньше Карни заметил ряды прожекторов, установленных между деревьями вдоль всей подъездной дороги, которые никто и не пытался упрятать подальше от глаз. Он также насчитал по меньшей мере четыре телекамеры, скрытые высоко в ветвях. Картину завершали два широкоугольных монитора, видневшихся наверху массивных ворот. Изучив их повнимательнее, Карни пришел к выводу, что они представляют собой часть всеобъемлющей и многофункциональной системы безопасности, оснащенной самыми современными приборами и позволяющей обозревать окрестности в цветном изображении днем и ночью с помощью инфракрасных лучей. Мониторы на воротах, к примеру, были полностью автоматизированы и способны вести круговое наблюдение и по вертикали, так что уйти от их присмотра представлялось невозможным. Горевшие на них красные огоньки индикаторов свидетельствовали о том, что приборы действовали. Нельзя было приблизиться к воротам и остаться незамеченным.
Повернувшись к Уинстону, Карни наконец смог ответить на его вопрос:
— Судя по всему, большого выбора у нас нет. Нам остается только постучать в дверь и спросить, не хочет ли Сесил выйти на улицу поиграть с нами.
Он открыл дверь «ренджровера» и вышел наружу. Как только он ступил на дорогу, зажегся свет и Карни оказался в центре луча прожектора. Скорее всего, тот приводился в действие температурой человеческого тела. Харгривс явно не скупился, когда шла речь о системе его безопасности. Перед тем как сделать новый шаг, Карни остановился, поджидая, когда к нему присоединится Уинстон.
Нажимать на кнопку звонка, встроенную в столб ворот справа, не пришлось. Из динамика, расположенного над кнопкой, проскрипел хриплый голос:
— Кто вы и что вам надо? Незваных гостей здесь не принимают.
Карни вынул из кармана полицейское удостоверение и поднял его над головой так, чтобы его можно было рассмотреть с помощью телекамеры.
— Полиция. Мы хотели бы повидаться с господином Харгривсом.
После некоторого замешательства из динамика донеслось:
— У вас есть ордер на обыск? Если нет, убирайтесь ко всем чертям, и можете вернуться, когда у вас будет ордер.
Система внутренней связи издала щелчок и замолкла.
— Ну что ж, ответ мы получили, — подытожил Уинстон. — Наш Сесил явно не расположен к играм.
— Вынужден с тобой согласиться, — признал Карни, пожав плечами. — Боюсь, нам ничего не остается, как вернуться домой.
С этими словами он пошел назад к машине.
Уинстон последовал за ним и собирался уже что-то сказать, когда Карни упредил его взглядом. Он влез в машину и закрыл дверь, прежде чем обратиться к своему товарищу.
— Мне кажется, — прошептал Карни, — что все пространство у ворот не только просматривается, но и прослушивается.
— Ну и что теперь будем делать? — спросил Уинстон, приглушив голос.
В ответ Карни процедил сквозь зубы:
— Раз уж Харгривс отказывается выйти к нам, мне думается, у нас только один выход — придется самим к нему пройти. Вопрос лишь в том, как это сделать? Это местечко упаковано почище, чем форт Нокс, где американцы хранят свой золотой запас.
Уинстон лукаво улыбнулся.
— Всегда можно найти слабое место, — сказал он. — Остается только его отыскать. А если не получится, придется сделать.
Он включил зажигание и развернулся в обратную сторону, для чего пришлось подавать машину вперед и назад, а как только они отъехали, пространство у ворот вновь погрузилось в темноту: прожекторы автоматически погасли.
Это послужило сигналом к тому, чтобы перестать перешептываться. Карни расслабился и заговорил обычным голосом:
— Мне представляется, что нам остается лишь найти путь внутрь. Как только мы окажемся по ту сторону забора, ничего он с нами не сделает. Дежурный уже знает, что мы из полиции, и, скорее всего, доложит о нашем визите непосредственно Харгривсу. Чем бы он втайне ни занимался, во всех других отношениях он остается уважаемым человеком и фигурой, не безразличной для публики. Рисковать насилием на своей территории не станет.
Карни мыслил здраво, и спорить с ним не приходилось, рассудил Уинстон. Он включил передачу и направил машину на выход, бросив взгляд на спутника.
— Если ничего не имеешь против, — предложил, — давай воспользуемся случаем, чтобы осмотреть окрестности.
— Босс нам приказал провести время, как принято в высшем обществе.
Ему приходилось почти кричать, чтобы перекрыть грохот музыки.
— А ты наливаешься дерьмовым пивом, уподобившись китайскому кули.
В качестве примера он помахал перед носом Питерса банкой дорогого японского пива.
— В наши дни все нужно делать со вкусом.
На Питерса его слова не произвели должного впечатления.
— На мой вкус, — сказал он, — любое пиво с экзотическим названием — это все равно что моча девственницы.
На что Красавчик с чувством превосходства самодовольно возразил:
— Ты, приятель, просто отстал от жизни. Безнадежно отстал.
В ответ Питерс только пожал плечами и сделал большой глоток из своего бокала.
— А кому какое дело? — философски заметил он. — А ты от своего пива получаешь удовольствие?
Красавчик не сдержал улыбки.
— Ты прав, бродяга, на вкус — чистая моча девственницы. А эти подонки выкладывают за пинту по четыре фунта стерлингов.
Стойка бара располагалась на уровне бельэтажа над танцевальной площадкой, плотно забитой парами. Красавчик взглянул на вихляющуюся и содрогающуюся массу танцоров, прищурив глаза от вспышек света и пульсирующих лазерных лучей.
— Между прочим, — напомнил он Питерсу, — нам было велено общаться. Ты себе уже приглядел кого-нибудь?
Питерс окинул взглядом танцующих и показал на худощавую блондинку в паре с рыжеволосой полноватой девушкой.
— Я бы выбрал эту пару, — предложил он, — хотя твоя мне не очень нравится.
Красавчик мельком взглянул на девушек и, пожав плечами, меланхолично заметил:
— Блондинка недурна. Ну что ж, пойдем, что ли?
Оставив на стойке бара недопитый бокал, он целеустремленно зашагал вниз по ступеням, ведущим к танцевальной площадке. За ним последовал Питерс, почувствовавший себя неловко. Его опять надули. Но это не имело большого значения. Ведь они были на работе.
— Так, приехали. Вы оба проинструктированы и знаете, что делать. Войдете как завсегдатаи и постарайтесь пообщаться с народом. Вы любите красивую жизнь, но при нужде можете постоять за себя. Посмотрите, что там происходит, но не забывайтесь и не тяните время. — После паузы добавил с легкой улыбкой: — Да, чуть не забыл. Если наутро проснетесь в чужой постели, не забывайте, что встречаемся у Карни в десять часов утра без опозданий.
— А чем, интересно, вы будете заняты, пока мы приложим все старания, чтобы не провести время слишком хорошо? — поинтересовался Красавчик.
Уинстон ответил с усмешкой:
— Ничем особенным. Как обычно, прошвырнемся по нашим великосветским знакомым и нанесем пару визитов сановным приятелям. Мы с Карни посетим нашего богатого и влиятельного друга Харгривса, хотя он нас, правда, не ждет.
— Прекрасно, не забудьте передать привет от нас, босс, — в тон ему заметил Питерс и открыл дверь машины. Вслед за ним выпрыгнул на тротуар и Красавчик. Они пошли вверх по улице по направлению к ночному клубу.
Уинстон не сразу включил зажигание, а пошарил рукой под сиденьем и вытащил оттуда «браунинг» в наплечной кобуре. Со словами: «Снаряжайся, пока я не забыл», — он бросил оружие на колени Карни.
Карни удивленно взглянул на пистолет, а потом перевел взгляд на Уинстона.
— Ты же говорил, что оружия с собой брать не будем, — укоризненно сказал он.
Уинстон не стал возражать, но по его лицу было видно, что им предстоит серьезная работа.
— Правильно говоришь, но не забывай, что они пошли на танцы, а у нас иные заботы.
Уинстон уверенно вел «ренджровер» по длинной усаженной по обе стороны деревьями дорожке, которая шла к частному дому Сесиля Харгривса в элитном районе Борэмвуд.
— Впечатляет, не правда ли? — обратился он к Карни с кривой усмешкой.
Карни не ответил, внимательно изучая импозантное здание, похожее на современную крепость, за высокими железными воротами в конце дороги. Несколько сот ярдов отделяли его от массивной глухой стены высотой в десять футов, а поверху стены на восемнадцать дюймов ощерилась острыми иглами колючая проволока, через которую, по-видимому, был пропущен электрический ток. Харгривс явно не жаловал непрошеных гостей.
Уинстон притормозил и остановил машину перед воротами.
— А теперь что будем делать? — спросил он.
Вопрос был к месту, и Карни попытался найти на него ответ, перебирая в уме прочие меры предосторожности, принятые хозяином для защиты дома и прилегающей местности. Все было под контролем, как подобает любому заведению, где есть что скрывать от посторонних. Не вызывало сомнений, что об их приезде обитателям уже известно. Еще раньше Карни заметил ряды прожекторов, установленных между деревьями вдоль всей подъездной дороги, которые никто и не пытался упрятать подальше от глаз. Он также насчитал по меньшей мере четыре телекамеры, скрытые высоко в ветвях. Картину завершали два широкоугольных монитора, видневшихся наверху массивных ворот. Изучив их повнимательнее, Карни пришел к выводу, что они представляют собой часть всеобъемлющей и многофункциональной системы безопасности, оснащенной самыми современными приборами и позволяющей обозревать окрестности в цветном изображении днем и ночью с помощью инфракрасных лучей. Мониторы на воротах, к примеру, были полностью автоматизированы и способны вести круговое наблюдение и по вертикали, так что уйти от их присмотра представлялось невозможным. Горевшие на них красные огоньки индикаторов свидетельствовали о том, что приборы действовали. Нельзя было приблизиться к воротам и остаться незамеченным.
Повернувшись к Уинстону, Карни наконец смог ответить на его вопрос:
— Судя по всему, большого выбора у нас нет. Нам остается только постучать в дверь и спросить, не хочет ли Сесил выйти на улицу поиграть с нами.
Он открыл дверь «ренджровера» и вышел наружу. Как только он ступил на дорогу, зажегся свет и Карни оказался в центре луча прожектора. Скорее всего, тот приводился в действие температурой человеческого тела. Харгривс явно не скупился, когда шла речь о системе его безопасности. Перед тем как сделать новый шаг, Карни остановился, поджидая, когда к нему присоединится Уинстон.
Нажимать на кнопку звонка, встроенную в столб ворот справа, не пришлось. Из динамика, расположенного над кнопкой, проскрипел хриплый голос:
— Кто вы и что вам надо? Незваных гостей здесь не принимают.
Карни вынул из кармана полицейское удостоверение и поднял его над головой так, чтобы его можно было рассмотреть с помощью телекамеры.
— Полиция. Мы хотели бы повидаться с господином Харгривсом.
После некоторого замешательства из динамика донеслось:
— У вас есть ордер на обыск? Если нет, убирайтесь ко всем чертям, и можете вернуться, когда у вас будет ордер.
Система внутренней связи издала щелчок и замолкла.
— Ну что ж, ответ мы получили, — подытожил Уинстон. — Наш Сесил явно не расположен к играм.
— Вынужден с тобой согласиться, — признал Карни, пожав плечами. — Боюсь, нам ничего не остается, как вернуться домой.
С этими словами он пошел назад к машине.
Уинстон последовал за ним и собирался уже что-то сказать, когда Карни упредил его взглядом. Он влез в машину и закрыл дверь, прежде чем обратиться к своему товарищу.
— Мне кажется, — прошептал Карни, — что все пространство у ворот не только просматривается, но и прослушивается.
— Ну и что теперь будем делать? — спросил Уинстон, приглушив голос.
В ответ Карни процедил сквозь зубы:
— Раз уж Харгривс отказывается выйти к нам, мне думается, у нас только один выход — придется самим к нему пройти. Вопрос лишь в том, как это сделать? Это местечко упаковано почище, чем форт Нокс, где американцы хранят свой золотой запас.
Уинстон лукаво улыбнулся.
— Всегда можно найти слабое место, — сказал он. — Остается только его отыскать. А если не получится, придется сделать.
Он включил зажигание и развернулся в обратную сторону, для чего пришлось подавать машину вперед и назад, а как только они отъехали, пространство у ворот вновь погрузилось в темноту: прожекторы автоматически погасли.
Это послужило сигналом к тому, чтобы перестать перешептываться. Карни расслабился и заговорил обычным голосом:
— Мне представляется, что нам остается лишь найти путь внутрь. Как только мы окажемся по ту сторону забора, ничего он с нами не сделает. Дежурный уже знает, что мы из полиции, и, скорее всего, доложит о нашем визите непосредственно Харгривсу. Чем бы он втайне ни занимался, во всех других отношениях он остается уважаемым человеком и фигурой, не безразличной для публики. Рисковать насилием на своей территории не станет.
Карни мыслил здраво, и спорить с ним не приходилось, рассудил Уинстон. Он включил передачу и направил машину на выход, бросив взгляд на спутника.
— Если ничего не имеешь против, — предложил, — давай воспользуемся случаем, чтобы осмотреть окрестности.
* * *
Красавчик мотнул головой в сторону бокала с пивом в руке Питерса и напомнил:— Босс нам приказал провести время, как принято в высшем обществе.
Ему приходилось почти кричать, чтобы перекрыть грохот музыки.
— А ты наливаешься дерьмовым пивом, уподобившись китайскому кули.
В качестве примера он помахал перед носом Питерса банкой дорогого японского пива.
— В наши дни все нужно делать со вкусом.
На Питерса его слова не произвели должного впечатления.
— На мой вкус, — сказал он, — любое пиво с экзотическим названием — это все равно что моча девственницы.
На что Красавчик с чувством превосходства самодовольно возразил:
— Ты, приятель, просто отстал от жизни. Безнадежно отстал.
В ответ Питерс только пожал плечами и сделал большой глоток из своего бокала.
— А кому какое дело? — философски заметил он. — А ты от своего пива получаешь удовольствие?
Красавчик не сдержал улыбки.
— Ты прав, бродяга, на вкус — чистая моча девственницы. А эти подонки выкладывают за пинту по четыре фунта стерлингов.
Стойка бара располагалась на уровне бельэтажа над танцевальной площадкой, плотно забитой парами. Красавчик взглянул на вихляющуюся и содрогающуюся массу танцоров, прищурив глаза от вспышек света и пульсирующих лазерных лучей.
— Между прочим, — напомнил он Питерсу, — нам было велено общаться. Ты себе уже приглядел кого-нибудь?
Питерс окинул взглядом танцующих и показал на худощавую блондинку в паре с рыжеволосой полноватой девушкой.
— Я бы выбрал эту пару, — предложил он, — хотя твоя мне не очень нравится.
Красавчик мельком взглянул на девушек и, пожав плечами, меланхолично заметил:
— Блондинка недурна. Ну что ж, пойдем, что ли?
Оставив на стойке бара недопитый бокал, он целеустремленно зашагал вниз по ступеням, ведущим к танцевальной площадке. За ним последовал Питерс, почувствовавший себя неловко. Его опять надули. Но это не имело большого значения. Ведь они были на работе.