Кинг Карен. Бегство из-под венца

   – Ну что вы, с моей стороны было бы непростительным принуждать его.
   Но Лидия уже смотрела на Виктора.
   – Думаю, вам следует проводить леди Хелену к ужину, милорд.
   – Вы почти не ели за обедом, – пробормотал Виктор.
   – Я боялась уронить что-нибудь на платье, – объяснила Лидия.
   Значит, он смотрел на нее во время обеда? Леди Хелена покраснела.
   – Наряд действительно ошеломляющий, мисс Хамилтон. Где вы его заказывали?
   Виктор вздрогнул, взмолившись про себя, чтобы Лидия промолчала. Хотя если ее возмутило и обидело, что он приобрел для нее платье, то почему она его надела?
   – Простите, не знаю. Я одолжила платье и собираюсь вернуть его владельцу.
   Неудовлетворенная ответом, леди Хелена едва заметно покачала головой. Прищурившись, она окинула Лидию взглядом зеленых глаз. Платье отлично пригнано и подходило по длине; без сомнения, его сшили специально для Лидии, отличавшейся высоким ростом.
   «Как, черт побери, это понимать? – рассуждал Виктор. – Лидия надела платье только на этот бал, а потом вернет его? Это сигнал, что она не станет моей любовницей?» Господи, он и так это знал. В глубине души Виктор совсем не хотел, чтобы Лидия приняла его опрометчивое предложение.
   – Вы красавица, – тихо сказал он.
   Когда Лидия и леди Хелена одновременно взглянули на него, он понял, что выдал себя.
   Обе девушки потупились. Кто-то похлопал Виктора по руке. Он резко повернулся, потащив за собой леди Хелену, которая цеплялась за него, как утопающий за соломинку.
   Леди Пенелопа посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
   – Вы не потанцуете со мной?
   Ну уж нет, с ней он не станет танцевать.
   – Извините, но я обещал этот танец мисс Хамилтон.
   – О, я освобождаю вас от ваших обязательств, – быстро проговорила Лидия.
   – Тогда я танцую с вами следующий танец.
   Виктор так долго смотрел ей в глаза, что Лидия поняла, что он не примет отказа. Всем, вероятно, стало ясно, что он хочет большего, чем танец.
   – Могу я проводить вас к вашей матери, леди Хелена?
   Леди Пенелопа взяла его под руку.
   – Что это значит, Уэдмонт? Блондинка, брюнетка и рыжая – вы коллекционируете красивых женщин? – спросил подошедший к ним изысканно одетый мужчина.
   Виктор взглянул на мужа своей сводной сестры:
   – Где моя… ваша жена Маргарет?
   – Мегги? – Уильям Бедфорд покраснел и пожал плечами. – Где-то внизу. Она принесла яйца, – сказал он таким тоном, будто это все объясняло.
   Это действительно многое объясняло.
   – Потанцуйте с одной из дам, Уилл. Простите меня, леди, я должен ненадолго отлучиться.
   Виктор покинул разросшуюся группу. Если пахнет значительным состоянием, женщины слетаются, как мотыльки на огонек.
   К покинутым красавицам сквозь толпу бесцеремонно пробирались американские гости.
   – Кажется, вас оставили, миледи. Разрешите пригласить вас на танец? – поклонился Пенелопе Оскар.
   Понимая, что должен уйти, Виктор бросил отчаянный взгляд на Лидию. Ему не дадут поговорить с ней без помех. И когда вокруг столько народу, это будет не тот разговор, которого он хотел.
   Лидия смотрела вслед Виктору. Означал ли его долгий взгляд, что она должна последовать за ним? Она вновь с интересом посмотрела на леди Хелену.
   Вокруг Виктора всегда толпятся женщины? И кто такая Маргарет? Куда ни повернись, рядом с именем Виктора всегда упоминалась какая-нибудь дама.
   Краем глаза Лидия заметила, что у двери Виктора подстерегла Эмилия. Она положила ладонь на руку Виктора, ее белая перчатка резко выделялась на его черном рукаве. Похоже, он словно магнит притягивает всех женщин в этом зале.
   – Мисс Хамилтон, – сказала леди Хелена, – вы не передадите несколько слов своему брату?
   Лидия кивнула.
   Леди Хелена едва заметно наклонила голову и отошла от разросшейся группы молодых мужчин и женщин. Лидия последовала за ней.
   – Вы не скажете… – Леди Хелена закусила губу. – Скажите ему, что он мне нужен. Мне надо поговорить с ним.
   Лидия пристально смотрела на Хелену. Так ей нужен Тревор? Или ей нужно поговорить с ним? В любом случае Лидия была разочарована.
   – Если это разобьет ему сердце, вам не следует с ним говорить.
   Лидия оставила девушку, сознавая, что отчасти ее враждебное отношение к Хелене вызвано тем, что Хелена на виду у всех цеплялась за Виктора и танцевала с ним вальс. Ей, дочери графа Кейна, это было позволено, но оказалось совершенно неприличным для Лидии, которая могла стать лишь его любовницей.
   Лидии хотелось, чтобы Виктор смотрел только на нее. Господи, да это же ревность! Сердце ее застучало быстрее, спазм перехватил горло.
   Когда Виктор улыбался ей, весь мир словно расцветал, солнце и луна сияли лишь для нее одной, а звезды на небе нашептывали ей волшебную сказку.
   О Боже, предупреждение Тревора запоздало.
   Она влюбилась в Виктора.
 
   Задетая упреком Лидии, леди Хелена прикрыла глаза и собрала все свое самообладание. Что ж, как непослушная дочь, она заслуживала наказания, особенно учитывая вынашиваемые ею планы. Но она не позволит Тревору снова покинуть Англию, так и не узнав о ее чувствах.
   Она оглядела бальный зал. Лорда Уэдмонта нигде не было видно. Хелена пожала плечами. Находиться рядом о ним и постоянно поощрять его ухаживания требовало от нее всей силы воли, которой она обладала. Виктор смотрел на нее так, словно давал ей понять, что Хелене н е хватает живости ума и глубины эмоций. Она чувствовала себя пустой, скучной и не могла придумать ничего, что хоть чуть-чуть заинтересовало бы его. Да она и не испытывала к этому никакой душевной склонности.
   Ей пришлось вцепиться в его руку, чтобы удержаться от желания сбежать.
   Только рядом с Тревором Хелена оживала и чувствовала себя в безопасности.
   Он стоял в дальнем углу зала, рядом с музыкантами. Из-за высокого роста и широких плеч его ни с кем нельзя было спутать. Ей хотелось прильнуть к нему и впитать хоть немного его силы и уверенности, хотя такое желание совсем не подходит для бального зала. Но то, что ей действительно хотелось бы сделать, на балу неосуществимо.
   Хелена прошла по залу, раскланиваясь со знакомыми, и наконец добралась до Тревора. При каждом шаге ее тело отзывалось волной жара. От страха и предвкушения у нее перехватило горло. Подойдя совсем близко, она с трудом прошептала:
   – Тревор.
   Он повернулся и взглянул поверх нее. Хелена покусывала нижнюю губу. Только когда Тревор посмотрел на ее рот, она сообразила, что делает. Прежде она не проявляла нетерпения, гримаса ожидания никогда не появлялась на ее спокойном лице. Хелена взяла себя в руки, но тут же вспомнила его поцелуи под проливным дождем. Все подробности мгновенно ожили в памяти.
   – Вы хотите попросить меня проводить вас к столу?
   – Нет, я… я думала о другом.
   Как заставить его понять ее чувства, разделить с ней радость ее пробуждения к жизни, повторить то, что случилось в парке, и пойти дальше? Опустив ресницы, Хелена пыталась подобрать слова, чтобы увлечь, соблазнить его, слова, которые можно было бы произнести вслух.
   – Я была бы рада, если бы вы проводили меня к ужину, но я сижу рядом с Уэдмонтом, поэтому это его право и обязанность. – Она взглянула через плечо. – Не знаю, правда, куда он пропал.
   – Понятно. – Лицо Тревора помрачнело. «Что ему понятно?» – недоумевала Хелена.
   – Сам не знаю, с чего я взял, что на этот раз все должно быть иначе, – резко сказал Тревор и повернулся к ней спиной.
   Хелена смотрела на его широкие плечи, ей хотелось прижаться к нему, запустить руки под его сюртук, под рубашку… Огонь бушевал в ее сердце, хотя она понимала, что разочаровала Тревора.
   – Я так скучаю по дождю, – тихо проговорила она. Тревор медленно повернулся к ней, лицо его было напряжено.
   – Дождь – это не вся жизнь.
   – Да, я понимаю. – При воспоминании о том, что произошло под проливным дождем, Хелена вспыхнула. – Можем мы просто спокойно поговорить? Мне надо кое-что сказать вам.
   – Что же?
   – Я не могу говорить здесь. – Хелена оглянулась, чтобы проверить, не мог ли кто-нибудь слышать ее, – разговор становился опасным.
   Тревор тронул ее за руку, и волна радости всколыхнулась в ней от этого простого прикосновения.
   – Осторожнее. У вас такой вид, словно вы собираетесь украсть кусок хлеба в лавке булочника.
   – Я никогда не была у булочника, – сказала Хелена.
   – И чрезвычайно этим гордитесь.
   Она нахмурилась. Так Тревор считает ее гордячкой уже Потому, что она никогда не была в булочной?
   – Поскольку мы все встретились здесь, поиски майора Шеридана оказались успешными, – сменила тему Хелена. – Я познакомилась с вашей сестрой. Она очень похожа на вас. Прелестная девушка.
   – Майор Шеридан соединил нас, но отказался принять вознаграждение за работу.
   Хелена вздрогнула, представив себе, с каким презрением отнеслась бы ее мать к любому, кто осмелился бы при ней упомянуть о деньгах. Ее родители считали вульгарным обсуждать подобные темы на балу.
   – Не думаю, что он делал это ради вознаграждения. Я рада, что все обошлось без происшествий.
   «Без скандала», – хотела сказать она.
   – Как здоровье вашего отца?
   – Все также, во всяком случае, не хуже. – Хелена повернулась, отыскивая глазами мать.
   – Боитесь, как бы не заметили, что вы разговариваете со мной?
   Она снова повернулась к нему. Он скрестил на груди руки. Вряд ли мать стала бы отчитывать Хелену за разговор с Тревором, но ей бы это не понравилось.
   – Да, – машинально ответила Хелена и тут же поправилась: – Нет.
   Она опустила глаза, чувствуя, как запылали щеки. Предостережение Лидии о разбитом сердце Тревора не выходило у нее из головы и придавало смелости для осуществления задуманного.
   – Вы не зайдете ко мне вечером? Когда слуги лягут спать, я поставлю свечу на окно в библиотеке. Я впущу вас в дом, и мы спокойно поговорим.
   Тревор издал протестующий возглас. Хелена взглянула на него и увидела на его лице выражение ужаса.
   – Нет, – отрывисто произнес он.
   Всякая надежда оставила Хелену, она почувствовала себя опустошенной, измученной и униженной. Если она ошиблась в его намерениях, пусть земля разверзнется у нее под ногами и поглотит ее.
   – Хелена, – послышался резкий голос матери.
   Она обернулась и увидела, что на лице матери застыло страдальческое выражение. О Господи, неужели мама все слышала?
 
   Виктор спустился в цокольный этаж, где его сводная сестра усердно трудилась на кухне, повязав передник поверх бального платья. Он схватил её за руку и вытащил из комнаты, на ходу развязывая тесемки фартука.
   – Что ты здесь делаешь?
   – Я…я принесла яйца для суфле. Им нужна помощь. – Она жестом указала в сторону кухни.
   Фелисити, наверное, обиделась бы, узнай она, что ее вышколенным слугам нужна помощь. Без сомнения, прекрасный шеф-повар, которого она переманила из знаменитого клуба, мог и сам справиться с суфле.
   Виктор стащил фартук через голову Маргарет и бросил его лакею. Затем повел сестру вверх по лестнице, туда, где играла музыка.
   – Твое место в бальном зале.
   Он оглядел Маргарет, ее взъерошенный вид заставил его нахмуриться.
   Потянув за собой сестру, Виктор спустился на один марш лестницы, шагнул в коридор и втолкнул Маргарет в комнату. Она высвободила руку из его цепких пальцев.
   – Сядь, я поправлю тебе волосы.
   Виктор вытащил носовой платок и довольно грубо вытер ее вспотевшее лицо. Маргарет смотрела на него так, словно он обезумел. Наверное, так оно и было.
   – Что ты делаешь?
   – Будь я проклят, если позволю своей единственной сестре – во всяком случае, единственной, о которой знаю, – работать на кухне, поскольку она не считает себя достойной появиться на балу.
   Устроившись в кресле у туалетного столика, Маргарет не сводила с Виктора глаз.
   – Я не принадлежу к этому кругу.
   – Меня совершенно не заботит, что ты разводила птицу и продавала яйца, чтобы избежать бедности. Меня не волнует, кто твоя мать. В твоих жилах течет кровь двенадцати графов, твой муж – джентльмен. Тебе не нужно, повязав платок, кормить кур. Найми слуг.
   Приводя в порядок ее прическу, Виктор продолжал наставлять сестру. Ее густые темные волосы вились от природы – как у него самого, Кипа и Реджииы, – и Виктору достаточно было лишь намотать прядь на палец, чтобы придать локонам нужную форму.
   Его дочь и Маргарет, с их темными глазами и разлетом бровей, были очень похожи. И стоило только взглянуть на Маргарет, чтобы представить, какой красавицей станет Реджина.
   – Ты сама выбрала эту жизнь, Диана Маргарет Бартлетт Бедфорд. Ты хотела стать леди, так что будь ею. И, ради Бога, скажи мужу, чтобы он перестал называть тебя Мегги.
   Виктор посмотрел на ее скромное бальное платье и покачал головой. Нужно купить ей приличные туалеты или по крайней мере пристыдить ее разряженного мужа, чтобы он стал уделять гардеробу жены больше внимания.
   Маргарет смотрела на сводного брата, растаяв от его внезапного внимания.
   – Если тебе понадобится помощь, тебе достаточно лишь взглянуть на меня или Кина. Я понимаю, что мы не можем публично назвать тебя своей сестрой, но мы твои братья и всегда встанем на твою защиту.
   Она крепко обняла Виктора.
   Он неловко похлопал ее по спине:
   – Пойдем, пока ты не помяла платье.
   – Я не гожусь для этого общества, – прошептала Маргарет, сдаваясь.
   Виктор повел ее в бальный зал. Поправив последний локон и окинув взглядом головку сестры, он остался доволен проделанной работой. Сквозь распахнутые двери зала Виктор увидел Лидию. Она замерла, насторожившись, как это делает лань в лесу, услышав неожиданный хруст ветки. Когда она увидела Виктора под руку с незнакомкой, в ее больших голубых глазах отразилось страдание.
   Господи, он снова причинил ей боль.
   Лидия прижала ладонь к левому плечу, мучительно напоминая Виктору о нанесенной им ране. Он увлек девушку в свой мир и не дал ничего, кроме боли. Ясно как божий день, что он погубил ее. Виктор знал, что должен совершить единственно верный поступок – уйти с ее дороги.
   И все же он шел к ней, словно больше никого вокруг не было. В дверях он заметил Эмилию.
   Лидия резко отвернулась и направилась к танцующим. Эмилия оказалась как раз на ее пути.
   – Ленард? – не веря своим глазам, воскликнула Эмилия, побелев как полотно. – О Господи, вы – Ленард?!
   Черт возьми, многие ли ее услышали?

Глава 17

   Лидия смотрела на Эмилию и думала, сколько еще скверного произойдет в этот вечер. Несколько голов повернулись к ним на возглас «Ленард?».
   – Софи вас не предупредила? – мягко проговорила Лидия.
   Но это прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос. Эмилия была явно потрясена, узнав ее.
   Прижав руку к сердцу, Эмилия не сводила глаз с Лидии, разглядывая ее, словно диковину.
   – Наверное, лучше спуститься вниз, – подошел к ней Виктор.
   Эмилия переключила внимание на него.
   – Почему ты мне не сказал? – требовательно произнесла она.
   Казалось, Лидия Эмилию больше не интересовала, но в ее голосе слышались обида и боль, ей казалось, что ее предали.
   Виктор схватил Эмилию за руку и вытащил из бального зала в коридор.
   – Мне и в голову не приходило, что ты можешь при всех устроить сцену. Я, как тебе известно, умею хранить тайны, которые могут вызвать скандал, – уже от двери донесся голос Виктора.
   Потом они пошли по коридору, и голоса стали едва слышны. Виктор обнял Эмилию за плечи и наклонился к ней.
 
   Лидия прижала руку к раненому плечу, разболевшемуся после танцев. Вид Виктора, склонившегося к Эмилии, вызвал новую боль, тисками икавшую сердце. Все красивые женщины слетались к нему, как пчелы на мед. С чего она взяла, что он испытывает к ней особенные чувства? Она слишком высокая, слишком худая и слишком радикально мыслит.
   Если ей повезет, то к концу вечера он вспомнит о ее существовании. Лидия окинула взглядом толпу веселящихся гостей, из которых она мало кого знала.
   Лидия чувствовала себя лишней, и не только потому, что она американка, но и из-за того, что не понимала здешней жизни. В другом конце зала Тревор разговаривал с леди Хеленой. Оскар танцевал с леди Пенелопой. Лидия видела, как ее бывший жених рассыпается в льстивых комплиментах, улыбается и распускает хвост перед английской вдовушкой, точно так же, как поступал когда-то с ней.
   Если отказ Лидии и задел его чувства, Оскар не подавал виду. Разумеется, Лидия понимала, что Оскар по-прежнему считает, что они поженятся, когда она образумится, пока же он не хотел терять времени даром.
   Глядя на его попытки обольстить английскую красавицу, Лидия почти жалела бывшего жениха. Если Оскар рассчитывает таким образом добиться благосклонности леди Пенелопы, то он ошибается. Молодую вдову позабавит грубая лесть Оскара, но она хочет, чтобы обручальное кольцо на палец ей надел только Виктор, и никто другой.
   Джеймса буквально загнала в угол немолодая дама в тюрбане, украшенном страусовыми перьями. Всякий раз, когда она кивала головой, перья едва не задевали Джеймса по носу. Лидия избегала самого старшего из своих братьев, поскольку по его виду было понятно, что он считает поведение Виктора неподобающим для будущего мужа своей сестры.
   Музыканты закончили мелодию, и танцующие остановились. Взглянув через плечо в открытую дверь, Лидия заметила, как Виктор в коридоре поцеловал Эмилию в лоб. Этот поцелуй вряд ли мог вызвать ревность, но глаза Лидии все равно наполнились слезами.
   Ей необходимо знать, испытывает ли к ней Виктор какие-то чувства или он просто хотел соблазнить ее, пока она жила в его доме.
   Лидия скользнула за пальму в кадке, стоявшую рядом с дверью. Ей хотелось бежать, закрыв глаза, но куда? В какую сторону? Убегая от проблем, их не решишь. Они все равно будут продолжать преследовать ее.
   – Ждете меня?
   Лидия открыла глаза. Виктор, отведя в сторону лист пальмы, весело смотрел на нее.
   Что ж, назвался груздем, полезай в кузов.
   – Я думала, что спряталась.
   – За этим растением не укроешься. К тому же это мне надо прятаться. – Виктор протянул руку. – Надеюсь, это мой танец?
   Лидия смотрела на него, сознавая, что прячется от правды. Ее клятва перестать спасаться бегством от проблем ничего не значила. Она покачала головой и заложила руки за спину.
   – Вы не хотите взять меня за руку?
   – Столько женщин сегодня делали это, что я хочу хоть чем-то отличаться от них, – ответила Лидия.
   – Вы совсем другая. – Виктор шагнул ближе, остановившись между пальмой и стеной. – Так вы не хотите танцевать или не хотите танцевать со мной?
   – Вы здесь ни при чем, – прошептала Лидия. Виктор был совсем близко, она вдыхала древесно-сандаловый, пряный аромат его одеколона и едва уловимый запах, присущий только ему. Лидия прижалась к стене, от внезапной слабости у нее подгибались колени.
   Его темные глаза не отрывались от нее. Виктор положил руку на ее плечо.
   – Рана беспокоит вас? Может быть, найти место, где вы сможете спокойно отдохнуть?
   Все ее обиды тут же растаяли.
   – Нет, спасибо, я прекрасно себя чувствую.
   Его взгляд опустился ниже, к вырезу лифа, открывавшему грудь.
   – Действительно прекрасно.
   Крепкими белыми зубами Виктор стащил перчатку с правой руки. Его пальцы коснулись ее кожи, чуть ниже украшенной бриллиантами ленты, охватывающей ее шею.
   У Лидии перехватило дыхание.
   – Нам нужно вернуться в зал, – сказал Виктор.
   – Не позволяйте мне задерживать вас.
   – Ах, дорогая, без вас этот зал покажется мне пустым.
   – Мне трудно в это поверить.
   Его пальцы скользнули ниже, по краю выреза.
   – Именно так. Всякий раз, когда мы разлучались, я искал вас взглядом, и если не смотрел на вас подолгу, то только потому, что ваше совершенство дурманит мне голову.
   Его прикосновения вызывали в ней бурю ощущений. По коже побежали мурашки, открытый лиф платья едва скрывал отвердевшие соски. Лидия шумно выдохнула, когда его рука коснулась выпуклости ее груди.
   Чувствуя, как дрожит его рука, Лидия сама содрогалась от внутреннего трепета в нетерпеливом ожидании продолжения ласки.
   – Скажите мне «нет», это опасно, – прошептал Виктор.
   – Я не боюсь.
   Он подался вперед и поцеловал ее, обеими руками обняв за шею и теснее прижимая к себе. Она ответила ему, проведя языком по его верхней губе. Его надежда ограничиться мимолетным поцелуем мгновенно растаяла от жаркой встречи их губ.
   Виктор прижался к ней всем телом, и лучше этого не было ничего на свете. Лидия упивалась этим моментом, ее ничуть не волновало, что это всего лишь украденный поцелуй в уголке за пальмой.
   От его самообладания ей хотелось кричать. Его руки все еще лежали на ее шее: левая рука по-прежнему в перчатке, правая поглаживает светлые завитки на ее затылке, отчего по всему телу разливается сладкая истома. Ей хотелось, чтобы его руки спустились к ее смелому декольте и еще ниже.
   Виктор оторвался от ее губ и отступил. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, темные глаза сверкали жадным блеском.
   Лидия положила ладони на его вздымавшуюся и опадавшую грудь, зачарованная этим ритмом, стуком его сердца, вдруг замедлившимся дыханием.
   Виктор бросил взгляд через плечо, потом посмотрел на нее:
   – Черт возьми, день за днем я оберегал ваше имя от скандала и чуть было сам все не испортил.
   – Украденный поцелуй вряд ли имеет большое значение.
   – Мне следовало проверить, известна ли Эмилии правда о вас.
   Холодок пробежал у Лидии по спине. Неужели он даже сейчас думает об Эмилии?
   – Она могла публично раскрыть вашу тайну и все испортить. – Виктор провел рукой по волосам. – Не знаю, слышал ли кто-нибудь, как она назвала вас…
   – Ленардом, – закончила его фразу Лидия.
   – Тише! – Слишком уж он печется о ее добром имени. Но ведь пошатнувшуюся репутацию всегда можно восстановить браком.
   Лидия убрала руки с его груди и прижала разгоряченные ладони к прохладной стене.
   – Когда я вернусь в Бостон, все это не будет иметь никакого значения, – Виктор нахмурился:
   – Что вы собираетесь делать?
   У Лидии не было выбора. Она не сомневалась, что Джеймс выполнит свою угрозу и на виду у всех силой потащит ее на корабль.
   Да и ради чего ей оставаться? Чтобы стать любовницей Виктора, когда он женится на леди Хелене или леди Пенелопе? Если Тревор прав, то Виктор никогда не женится на простолюдинке вроде нее. Она бы согласилась стать его любовницей, но только если бы ей не пришлось его ни с кем делить. Для этого она чересчур самолюбива. Когда он обнимал Эмилию за талию, у Лидии разрывалось сердце.
   – Лидия. – Виктор положил руки ей на плечи. – Что вы намерены делать?
   – Мои братья приехали, чтобы забрать меня домой, – пожала она плечами.
   Виктор взглянул ей в лицо, потом опустил руки и медленно надел правую перчатку.
   – Да, пожалуй, так будет лучше.
   Она так мало для него значит? Она любит его, а он воспринимает ее отъезд как что-то незначительное! Но когда вокруг него порхают леди Хелена, леди Пенелопа, еще одна темноволосая дама, с которой он вышел из комнаты этажом ниже – кстати, что это за комната? – и даже Эмилия, с которой он грозил ее мужу заняться любовью, почему он должен выбрать высокую, не слишком женственную Лидию?
 
   Тревор пытался остановить леди Хелену, прежде чем она скажет слишком многое. Он мог ожидать этих слов, но все равно они застали его врасплох. Увидев приближающуюся графиню Кейн, Тревор даже не мог предостеречь Хелену, опасаясь, как бы ее мать не услышала его предупреждения.
   – Миледи, – поклонился он графине.
   Хелена повернулась и встала к нему спиной, так что он не видел ее лица. Тревор положил руку ей на талию. Хелена вздрогнула.
   – Все в порядке, мама?
   – Мы должны сейчас же уехать. – Побелевшее лицо графини исказила гримаса, было похоже, что ей нездоровится.
   Графиня явно что-то услышала. Но что именно? Тревор сильнее прижал руку, безмолвно поддерживая и приободряя Хелену.
   – Позвольте мне помочь вам и вызвать вашу карету.
   Графиня взглянула на него. Сначала ее взгляд был бесстрастным, потом в глазах мелькнул интерес.
   – Так это вы. – Она прижала одну руку ко рту, другую к животу. – Да, пожалуйста, – едва выговорила она.
   – Хелена, вызовите карету, и пусть принесут шаль, – распорядился Тревор.
   Он подтолкнул девушку вперед, а сам подхватил леди Кейн под локти и почти понес ее к двойным дверям.
   – Пожалуйста, простите мою фамильярность, мэм. – Леди Кейн тяжело привалилась к нему, и Тревор понял, что ей дурно. Ни в каком другом случае она не снизошла бы до его помощи. Но в шторм годится любая гавань.
   Опасаясь, что графиню сейчас стошнит, Тревор быстро вывел ее за дверь.
   – Если вам плохо, мэм, эта кадка с пальмой вполне подойдет, – тихо сказал он, подводя леди Кейн к кадке.
   И тут Тревор увидел за пальмой сестру и Уэдмонта, слившихся в страстном объятии. Боже правый, Виктор, кажется, положил руку ей на грудь?!
   – Лидия!
   Лидия прижалась к стене, а Уэдмонт отпрянул в сторону, когда леди Кейн наклонилась над кадкой.
   Графиня раскачивалась взад и вперед, на лбу у нее выступила испарина. Невероятным усилием воли ей удалось одолеть приступ тошноты, и леди Кейн наконец выпрямилась и открыла глаза.
   – Теперь я в полном порядке.
   О себе Тревор не мог этого сказать. Он готов был убить Уэдмонта. Но что он мог сделать? Он все еще поддерживал леди Кейн. Не мог же он бросить мать Хелены, даже зная, что она препятствует их отношениям. Он подал ей свой носовой платок.