Кинг Стивен. Необходимые вещи

   - Прости, мамочка.
   - Что за навес?
   - Зеленый.
   - Парусиновый или алюминиевый?
   Брайан, чей отец торговал отделочными материалами в фирме Дика Перри Обшивка и Двери в Южном Париже, прекрасно понимал о чем речь, но если бы этот навес был выполнен из тех материалов, которые назвала мать, он вряд ли вообще обратил бы на него внимание. Алюминию и парусине грош цена, половина населения Касл Рок вывешивает такие над своими окнами.
   - Ни то, ни другое, - сказал он. - Это какая-то дорогая ткань. Полотно, думаю. И выступает наружу так, что тень оказывается прямо под ним. Круглый, вот такой. - Он показал руками аккуратно, чтобы не разлить молоко, обведя полукруг. - А на краю название написано. Потрясающе, честное слово.
   - Ну, черт меня дери!
   Именно этой фразой Кора чаще всего выражала самые крайние чувства, охватившие ее, возбуждение или возмущение. Брайан сделал предусмотрительный шаг назад на тот случай, если чувство возникло последнее.
   - Как ты думаешь, мама, что это такое? Может быть, ресторан?
   - Понятия не имею. - Она потянулась к телефону. Для этого надо было отодвинуть кошку Шипучку, газету с программой телевидения и банку с диетической колой. - Но что-нибудь вульгарное, - это наверняка.
   - Мам, а что значит нужные вещи? Может быть это... - Не мешай мне, Брайан, видишь, мамочка занята. В хлебнице есть слоеные языки, возьми, если хочешь, но только один, а то аппетит испортишь.
   Она уже набирала номер телефона Майры. И минуту спустя они с превеликим энтузиазмом обсуждали зеленый навес.
   Брайан языка не хотел (он очень любил свою маму, но при виде ее вечно жующих челюстей частенько терял аппетит) он сел за кухонный стол, открыл учебник математики и принялся решать заданные на дом задачи. Он был очень способным и трудолюбивым мальчиком, а математика оказалась единственным предметом, по которому он сегодня не успел приготовить задание в школе. Методично передвигая точки в десятичной дроби, а затем производя действие деления, он прислушивался к разговору, который вела по телефону мама. В который раз она говорила Майре, как они приобретут еще один магазин, торгующий пузырьками из-под столетней давности духов и фотографиями чьих-то никому не нужных родственников, и какой это стыд и позор, и как только такие вещи продают и покупают. Слишком много развелось людей, говорила Кора, у которых девиз всей жизни "сделал дело, убегай смело". Когда она говорила о навесе, можно было подумать, что кто-то вознамерился ее обидеть и чрезвычайно в этом преуспел.
   Наверное, она предполагала, ей должны были доложить, думал Брайан водя карандашом, отбрасывая и округляя. Точно, так и есть. Ее мучило любопытство, это, во-первых. А на ее любопытство положили, это, во-вторых. Такая комбинация ее может до инфаркта довести. Ладно, скоро она все узнает. А когда это случится, может быть, она и с ним поделится величайшей тайной. А если она снова будет очень занята, тогда он сам поймет из одного из ее послеполуденных телефонных переговоров с Майрой.
   Но вышло так, что Брайан получил кучу сведений о Нужных Вещах раньше, чем его собственная мать или кто-либо другой в Касл Рок.
   2
   
   Он едва ли вспомнил бы весь путь от школы до дому в тот день, накануне открытия нового магазина; он был погружен в мечты, о которых не рассказал бы и под самыми страшными пытками - жги его раскаленными углями или напусти ядовитого паука. В этих мечтах он предложил мисс Рэтклифф пойти с ним на Окружную Ярмарку и она дала согласие.
   "Спасибо тебе, Брайан, - говорит мисс Рэтклифф, и он видит, как в ее синих глазах сверкают слезы благодарности, а глаза из синих превращаются в темно-лиловые, совсем как предгрозовое небо. - Я последнее время... мне очень грустно. Видишь ли, я рассталась со своей любовью".
   "Я помогу вам забыть его, - говорит Брайан, и голос его звучит уверенно и в то же время нежно. - Но мне бы хотелось, чтобы вы называли меня... Брай".
   "Спасибо, - шепотом повторяет она и наклоняется так близко, что он вдыхает аромат ее духов, тонкий и сладостный, как запах полевых цветов. - Спасибо... Брай. И с этих пор, по крайней мере этим вечером, мы будем с тобой просто мальчиком и девочкой, а не учеником и учительницей, и ты можешь называть меня... Сэлли".
   Он берет ее руки в свои. Заглядывает в глаза. "Я не ребенок, говорит он. - Я помогу тебе забыть его... Сэлли".
   Она как будто потрясена таким глубоким пониманием, таким неожиданным проявлением мужественности. Пусть ему всего лишь одиннадцать, думает она, но он настоящий мужчина, не то, что Лестер. Она стискивает его пальцы. Их лица сближаются... ближе... еще ближе...
   "Нет, - шепчет она и глаза ее теперь так близко и так широко распахнуты, что он вот-вот утонет в них. - Ты не должен, Брай, так нельзя..."
   "Можно, крошка", - говорит он и прижимается губами к ее губам.
   Проходит минута, две, она отнимает свои губы и нежно шепчет...
   - Эй, парень, раскрой зенки, не видишь, куда прешь?!
   Вырванный из своих грез, Брайан увидел, что чуть не попал под грузовичок Святоши Хью.
   - Прошу прощения, мистер Святоша, - рычит Брайан и лицо его багровеет от ярости. Кто такой этот Хью, чтобы орать на него? Он работал в Департаменте Общественного Труда и считался самым отъявленным грубияном в Касл Рок. Брайан, прищурившись, смотрел на него в упор. Если только Хью откроет дверцу грузовика, чтобы вылезти, он тут же вскочит на свой велосипед и понесется по Мэйн Стрит с такой скоростью, что только его и видели. Нет никакой охоты проводить целый месяц на больничной койке лишь из-за того, что он размечтался, как пойдет вместе с мисс Рэтклифф на Окружную Ярмарку.
   Но у Святоши Хью в этот момент содержимое выпитой бутылки пива уже бултыхалось где-то ближе к выходу, а Хэнк Вильямс Младший пел по радио "Я люблю тебя, я хочу тебя", - поэтому он решил, что не стоит себя утруждать выбиванием какашек из этого пацаненка в такой превосходный день, во вторник.
   - Гляди в оба, - только и сказал он, свернув головку второй бутылке и отхлебнув из горлышка. Но взгляд у него при этом был грозный. - В следующий раз и не подумаю тормозить, раздавлю как козявку. Вот тогда узнаешь, сопля зеленая.
   Он завел мотор и умчался. Брайан почувствовал непреодолимое (но, к счастью, кратковременное) желание крикнуть ему вслед мамино любимое "Ну, черт меня дери!", - но он только дождался, пока оранжевый, дорожно- ремонтный грузовик свернет на Линден Стрит, и пошел дальше. Мечты о мисс Рэтклифф, увы! были рассеяны до конца дня. Святоша Хью снова вернул его к реальности. Никакой ссоры на самом деле у мисс Рэтклифф с ее женихом Лестером Праттом не было; она по-прежнему носила на пальце небольшое обручальное колечко с бриллиантом и по-прежнему ездила на синем "мустанге" Лестера, пока ее собственный автомобиль находился в ремонте.
   Не далее как вчера вечером Брайан видел мисс Рэтклифф и мистера Пратта. Они и их друзья расклеивали листовки насчет игральных костей и дьявола по всем телефонным будкам. И еще они распевали гимны. Правда, католики пришли сразу после того, как они закончили работу, и все сорвали. В общем-то это забавно, некотором роде... но будь Брайан постарше, он бы сумел уберечь листовки, которые мисс Рэтклифф расклеивала своими святыми руками.
   Брайан вспомнил ее темно-синие глаза, длинные стройные как у танцовщицы ноги и ощутил то мрачное предчувствие, которое его всегда посещало, когда он вспоминал, что наступит январь, и она поменяет имя Сэлли Рэтклифф, такое замечательно нежное, на Сэлли Пратт. Когда Брайан произносил это сочетание вслух или мысленно, ему сразу представлялась толстая тетка, падающая со ступенек короткого и крутого лестничного пролета.
   "И все-таки, - думал Брайан, поднимая велосипед на другой тротуар и направляясь вниз по Мэйн Стрит, - может быть, она еще передумает. Не так уж это невозможно. А Лестер Пратт может попасть в автомобильную катастрофу или у него образуется опухоль мозга, или что-нибудь вроде этого. А то вдруг окажется, что он наркоман, а мисс Рэтклифф ни за что не выйдет замуж за наркомана".
   Такие мысли приносили некоторое призрачное умиротворение, но никоим образом не могли изменить тот факт, что появление Святоши Хью прервало мечты на самой высшей точке (он целовал мисс Рэтклифф и уже почти дотронулся до ее правой груди, а происходило это все в Тоннеле Любви на ярмарке). Нет, идея, конечно, была безумная одиннадцатилетний мальчишка ведет свою учительницу на Окружную Ярмарку. Мисс Рэтклифф, конечно, очень хороша, но ведь и очень стара. Она как-то сама говорила ребятам, которые берут у нее уроки речи, что в ноябре ей исполнится двадцать четыре.
   Итак, Брайан аккуратно свернул свои мечты, как сворачивают внимательно прочитанный и очень ценный документ, и положил их на заднюю полку своего сознания, туда, где им положено храниться. Он уже занес ногу, чтобы сесть на велосипед и остаток пути проехать...
   Но в это время он как раз проходил мимо нового магазина и его внимание привлекло объявление. Он задержался и прочитал:
   ГРАНДИОЗНОЕ ОТКРЫТИЕ!
   ПРЕМЬЕРА - 9 ОКТЯБРЯ!
   ПРИВОДИТЕ СВОИХ ДРУЗЕЙ И ЗНАКОМЫХ!
   Вот именно этого текста, который он уже видел раньше, больше не было. Вместо него висела маленькая табличка и на ней красными буквами по белому было написано:
   ОТКРЫТО
   Вот только это и было написано:
   ОТКРЫТО
   Брайан стоял, не сходя с места, зажав между ног велосипед, и чувствовал, как сердце его начинает биться чуть быстрее обычного.
   Ты ведь не зайдешь туда, правда? - спрашивал он себя. То есть, если даже он действительно открылся на день раньше, ты все равно туда не зайдешь, так или нет? А почему, собственно, не зайти? - продолжался разговор. Ну... потому, что витрина все еще забелена, а дверь зашторена. И если ты туда пойдешь, с тобой все, что угодно может случиться. Все, что угодно.
   Конечно. Например, владельцем этого магазина может оказаться Норман Бэйтс [Герой фильмов ужасов (прим. пер.).] или кто-нибудь вроде него, переоденется в платье собственной матери и будет резать своих клиентов. То- о-оч-но!
   Слушай, забудь об этом, говорила часть его сознания, но говорила как- то не слишком уверенно, как будто безнадежно. Как интересно?
   А потом вдруг Брайан подумал как скажет об этом маме. Как он скажет? А вот так, между прочим: "Кстати, ма, насчет этого нового магазина Нужные Вещи. Так вот, он открылся на день раньше. Я зашел и посмотрел там все".
   Она тогда как нажмет кнопку на дистанционном управлении! Как вырубит звук! Это уж можете поверить. Уж она будет его слушать во все уши!
   Эта мысль победила все остальные. Он подставил опору под колеса велосипеда, медленно вошел в тень навеса и ему показалось, что там градусов на десять прохладнее.
   Но, взявшись за большую старинного фасона медную дверную ручку, он вдруг подумал, что, может быть, объявление - ошибка. Его скорее всего приготовили на завтрашний день, а кто-нибудь случайно перевернул табличку текстом наружу. Из-за штор не доносилось ни, звука, казалось, там все вымерло.
   Но уж раз он зашел так далеко, отступать некуда, и Брайан слегка повернул ручку... а она тут же поддалась. Защелка вышла из паза, и дверь магазина Нужные Вещи открылась.
   3
   
   Внутри было сумрачно, но не темно. Брайан заметил, что установлены лампы дневного света (один из видов работ, которые выполняла Компания Обшивка и Двери Дика Перри), но горели только некоторые из них. Они освещали несколько стеклянных ящиков, расставленных по всему большому валу. Но ящики по большей части были пусты. Лампы высвечивали только немногие, в которых что-то лежало.
   Пол, голый и деревянный в бытность Недвижимости и Страхования Западного Мэна, теперь был по всей площади от стены до стены покрыт толстым ковром цвета бургундского. Стены выкрашены белой краской и похожи своей поверхностью на яичную скорлупу. Призрачный свет, такой же белый, как и стены, сочился из замазанного витринного окна.
   И все же это ошибка, думал Брайан. Они даже товар еще не завезли. Кто бы ни повесил табличку ОТКРЫТО, сделал это по случайности и так же случайно оставил незапертой дверь. При таких обстоятельствах приличнее всего было бы выйти, закрыть за собой дверь, сесть на велосипед и поехать своей дорогой.
   Но уходить ему совсем не хотелось. Он ведь уже находился внутри. Он все видел собственными глазами. Мама будет с ним весь вечер разговаривать, когда узнает об этом. Но самое невероятное было в том, что он не понимал, что именно он видит. Там было полдюжины предметов в витринных ящиках, и лучи света были направлены непосредственно на них - нечто вроде выставки- продажи - но что именно выставлялось на продажу он определить был не в состоянии. Правда, он мог вполне определенно сказать, чего он тут не видел: никелированных кроватей и старых телефонов.
   - Алло... - неуверенно произнес он продолжая стоять на пороге. Есть здесь кто-нибудь?
   Он уже собирался покинуть эту чертовщину и захлопнуть за собой дверь, но в этот момент на его оклик отозвался голос:
   - Я здесь.
   Высокая фигура - на первый взгляд показалось невероятно высокая появилась в дверном проеме за одной из коробок. Проем был задрапирован темного цвета бархатной гардиной. В одно мгновение Брайана охватил чудовищный страх. Но тут луч света от одной из ламп пролился на лицо пришельца и страх Брайана улетучился. Человек был пожилой, и лицо у него оказалось добрым. Он смотрел на Брайана с интересом и дружелюбием.
   - Дверь была незаперта, - начал Брайан, - и я подумал...
   - Конечно, незаперта, - сказал высоченный старик. - Я решил провести нечто вроде генеральной репетиции. Вы мой первый посетитель. Входите, друг мой. Входите без страха и умножьте счастливое состояние души, которое вы принесли с собой.
   Он улыбнулся и протянул руку. Улыбка оказалась заразительной. Брайан мгновенно почувствовал необъяснимое расположение к владельцу Нужных Вещей. Для того, чтобы пожать протянутую стариком руку, ему пришлось переступить порог и войти внутрь, и он сделал это без доли сомнения. Дверь за его спиной захлопнулась и замкнулась сама по себе. Брайан этого не заметил. Он был в этот момент слишком занят, разглядывал глаза высокого человека, а глаза эти оказались такого же темно-синего цвета, как у мисс Рэтклифф. Они вполне могли быть отцом и дочерью.
   Пожатие старика оказалось крепким и уверенным, но не болезненным. И в то же время было в нем что-то не совсем приятное. Нечто... приторное. Даже слишком, пожалуй.
   - Очень рад познакомиться, - сказал Брайан. Темно-синие глаза казались подвешенными к лицу старика, словно привокзальные фонари под колпаками.
   - Я тоже несказанно рад нашему знакомству, - сказал он, и вот таким образом Брайан Раск познакомился с владельцем магазина Нужные Вещи раньше всех в городе Касл Рок.
   4
   
   - Меня зовут Лилэнд Гонт, - сказал старик. - А вас?
   - Брайан. Брайан Раск.
   - Прекрасно, мистер Раск. Поскольку вы мой первый покупатель, я считаю своим долгом установить для вас самую низкую цену на все, что бы вам ни приглянулось.
   - Очень вам благодарен, - сказал Брайан, - но боюсь, едва ли смогу что-нибудь приобрести в таком магазине, как ваш. Во-первых, я получу очередную выплату содержания не раньше пятницы, а, во-вторых... - он растерянно огляделся по сторонам, - мне кажется, что ваш товар еще не поступил.
   Гонт расплылся в улыбке. Зубы у него были кривые и казались совсем желтыми в тусклом освещении, но все же его улыбка понравилась Брайану. Он, помимо своей воли, ответил на нее.
   - Вы абсолютно правы, - сказал Лилэнд Гонт. - Большая часть моего товара, как вы изволили выразиться, поступит не раньше вечера. И все же кое-что любопытное у меня и теперь найдется. Взгляните, мистер Раск, и, может быть, если даже ничего не приобретете, хотя бы выразите свое мнение. Кроме того, у вас наверняка есть мама. Ну, конечно, такой приятный молодой человек, каким являетесь вы, не может быть сиротой. Разве не так?
   Не в силах согнать с лица улыбку, Брайан кивнул.
   - Верно. Моя мама сейчас дома.
   И вдруг ему пришла в голову блестящая мысль.
   - Хотите, я приведу ее?
   Но в тот момент, когда это предложение слетело с его губ, он уже об этом пожалел. Ему вовсе не хотелось тащить сюда мать. Завтра мистер Лилэнд Гонт будет принадлежать всему городу. Завтра мама вместе со своей распрекрасной Майрой Иванс нападут на него как тигрицы, да и все остальные дамы Касл Рок не будут стоять в сторонке. Брайан подумал о том, что мистер Лилэнд Гонт уже не будет казаться таким странным и непохожим на других к концу месяца, да какой там, к концу недели. Но теперь он остается таким, какой он есть, и всецело принадлежит ему, Брайану Раску, и Брайану вовсе не хотелось терять эту привилегию.
   И поэтому он был невероятно доволен, когда мистер Гонт поднял руку (пальцы у него были очень тонкие, и очень длинные, Брайан даже заметил, что указательный и средний почти одной длины) и отрицательно покачал головой.
   - Ни в коем случае, - сказал он. - Именно этого мне бы совсем не хотелось. Ведь она наверняка привела бы с собой подругу, не так ли?
   - Да, наверняка, - пробормотал Брайан, вспомнив о Майре.
   - А может быть, двух подруг, а то и трех. Не стоит, Брайан, ... можно, я буду вас так называть?
   - Конечно! - Брайан был невероятно рад такому взаимопониманию.
   - Благодарю. А вы называйте меня мистером Гонтом, только потому, что я гораздо старше, а ни в коем случае не потому, что лучше вас. Согласны?
   - Согласен, - Брайан не совсем понял слова насчет "лучше" и "старше", но ему ужасно нравилась сама манера вести разговор, присущая старику. И глаза у него... что за глаза?! Брайан не в силах был оторвать от них взгляда.
   - Ну вот и ладненько, - мистер Гонт потер друг о друга свои длиннющие руки, произведя при этом некоторое шуршание. Это шуршание, производимое ладонями мистера Гонта, Брайана чуть с ума не свело, так оно было похоже на змеиное шипение - вот-вот высунет свой ядовитый язык и укусят. - Вы можете рассказать своей маме все, что увидели и показать то, что купили, если, конечно, купите...
   Брайан хотел было сообщить мистеру Гонту, что карман его оттягивает огромная сумма в девяносто один цент, но передумал.
   - ...она расскажет своим друзьям, - продолжал старик, - а те своим... вы понимаете о чем я, Брайан? Вы будете для меня рекламой гораздо лучшей, чем та, которую может дать местная газета. Это будет даже эффективнее, чем если бы вы ходили по улицам города с бутербродным плакатом [Двусторонний плакат, который перебрасывается через плечи и висит одной стороной на груди, другой - на спине (прим, пер.).], а я бы вам деньги за это платил.
   - Ну, раз вы так считаете... - Брайан не имел представления, что такое бутербродный плакат, но решил, что никто и никогда в жизни не заставит его ходить с подобной штуковиной. - С удовольствием посмотрю, что тут у вас есть.
   Хоть тут и не на что смотреть, подумал он, но был слишком хорошо воспитан, чтобы произнести это вслух.
   - Ну, так смотри, - мистер Гонт широким гостеприимным жестом обвел свои стеклянные коробки. Только тут Брайан заметил, что старик одет в длиннополый красный бархатный пиджак, и подумал, что это, наверное, смокинг, про который он читал в рассказах о Шерлоке Холмсе. Мистер Гонт выглядел в нем очень подтянуто и опрятно. - Добро пожаловать, Брайан.
   Брайан медленным шагом двинулся к ящику, ближайшему от двери, и на полпути оглянулся, не сомневаясь, что мистер Гонт следует за ним по пятам, но тот по-прежнему стоял у входа и с кривой усмешкой смотрел ему вслед. Как будто рылся в мозгу у Брайана и обнаружил там недовольство по поводу того, чтобы хозяин ходил за ним хвостом, пока он будет осматривать товар. Большинство хозяев магазинов всегда так поступают, как будто боятся, что ты что-нибудь стибришь или сломаешь, или и то, и Другое.
   - Не торопитесь, Брайан, - говорил тем временем мистер Гонт. Делать покупки - очень приятное занятие, когда не надо торопиться и, наоборот, чрезвычайно раздражает, когда времени в обрез.
   - Вы, вероятно, иностранец? - спросил Брайан. Его заинтересовали некоторые обороты его речи, типа "делать покупки" и "в обрез" и напомнили ему одного толстого дурака, ведущего телевизионной программы "Шедевры театрального искусства", которую иногда смотрела мама, когда в программе сообщали, что спектакль будет о любви. - Я из Эйкрона, сообщил Гонт.
   - Это в Англии?
   - Это в штате Огайо, - мрачным тоном объяснил он, но тут же обнажил в улыбке свои крепкие неровные зубы.
   Брайану стало так смешно, как бывало, когда он смотрел по телеку какие-нибудь юмористические передачи типа "Улыбнитесь". И вообще вся эта история больше смахивала на телевизионное шоу, с оттенком мистики, но отнюдь не страшное. Он расхохотался вслух.
   И тут же испугался, что мистер Гонт сочтет его грубияном (скорее всего оттого, что мама вечно ругала его за грубость, так что в результате Брайану стало казаться, что он существует в огромной, невидимой но крепкой, паутине гигантского паука, имя которому "этикет"), но старик рассмеялся вслед за ним. И вот они так от души смеялись дуэтом, и мало-помалу Брайан стал приходить к выводу, что никогда у него еще не было такого интересного и приятного дня, каким должен был стать нынешний.
   - Продолжайте свой осмотр, - сказал мистер Гонт, махнув рукой, мы с вами потом обменяемся впечатлениями.
   И Брайан продолжил. В коробке, которая, по его мнению, была достаточно объемной, чтобы выставить напоказ экспонатов двадцать, а то и тридцать, лежало всего пять предметов. Одним из них была трубка. Вторым - фотография Элвиса Пресли в его излюбленном белом спортивном костюме с изображением тигра на спине и в красном шарфе. Король, как его называла мама Брайана, держал у самых своих пухлых губ микрофон. Третьим предметом была камера Поляроид. Четвертым - отшлифованный камень с углублением в самой середине, сверкающей кристаллическими осколками. Пятый предмет - кусок деревяшки - был размером не более указательного пальца Брайана. Он кивнул на кристалл.
   - Это кусок застывшей лавы, да?
   - Вы очень образованный молодой человек, - похвалил Гонт. - Именно так. У меня есть этикетки к большинству из экспонатов, но они еще не распакованы, как впрочем и большая часть товара. Мне придется работать в поте лица, чтобы успеть к завтрашнему открытию.
   Но, судя по тону, его это обстоятельство вовсе не волновало, и он оставался на своем месте, не сдвинувшись с него ни на шаг, и вполне уверенный в себе.
   - А это что такое? - Брайан указал на деревяшку. Ему казался такой предмет достаточно странным даже для маленького провинциального магазина. Ему все больше и больше нравился Лилэнд Гонт, но с таким товаром он едва ли долго сможет продержаться в Касл Рок. Если уж вы решились заняться торговлей такими предметами, как трубки, фотографии Короля и куски дерева, вам надо это делать в Нью-Йорке, так считал Брайан... во всяком случае в этом его убедили многие просмотренные кинокартины.
   - А, это очень интересный предмет, - сказал мистер Гонт. Разрешите мне вам его показать. Он пересек комнату, обошел стеклянный ящик с обратной от Брайана стороны - и, достав из кармана брюк огромную связку ключей, выбрал из нее нужный, даже не удосужившись взглянуть. Открыв ящик, он осторожно вынул оттуда деревяшку. - Дайте вашу руку, Брайан.
   - А, может быть, не стоит? - с сомнением пробормотал он. Родившись и получив воспитание в городе, существовавшем за счет туризма, он побывал во многих сувенирных лавках и запомнил стишок, который там любили писать на ярлыках товара, наизусть:
   Подержите, если хотите
   Полюбуйтесь, - но набалуйтесь,
   А если разбили, - значит, купили.
   Он представил себе разгневанное мамино лицо, когда он сломает эту деревяшку, или, как там она называется, и сообщит, что она стоит пятьсот долларов, о чем не преминет доложить мистер Гонт с уже не столь дружелюбным выражением лица.
   - Почему не стоит? - брови старика удивленно поползли вверх и слились в одну прямую пушистую линию над переносицей.
   - Я очень неловкий, знаете ли.
   - Ерунда, - уверенно заявил мистер Гонт. - Мне приходилось встречать неловких юношей, вы не из той породы. - И он уронил деревяшку в подставленную ладонь Брайана. Брайан разглядывал странный предмет у себя в руке и не понимал, как он там очутился. Он не помнил, чтобы протягивал руку.
   На ощупь предмет не был похож на дерево, он скорее напоминал...
   - Как будто камень, - с сомнением произнес он вслух и поднял глаза на Гонта.
   - И дерево, и камень одновременно, - сказал старик. - Окаменевшее дерево.
   - Окаменевшее, - повторил Брайан и, пристально разглядывая предмет, осторожно провел по нему пальцем. Он был гладкий и заскорузлый одновременно. Прикосновение к нему было не слишком приятные. - Он, наверное, очень старый.
   - Более двух тысяч лет, - хмуро буркнул мистер Гонт.
   - Ничего себе! - воскликнул Брайан, подпрыгнул и чуть не выронил деревяшку. Тогда он крепко стиснул кулак, чтобы не позволить ей выпасть... и тут же почувствовал болезненную ломоту в суставах. Нет, не ломоту... а что? Как будто в глазах темнеет? сознание пропадает? Нет, гораздо хуже. Как будто часть его самого отделилась и умчалась в неизвестном направлении.
   Он видел, что мистер Гонт с интересом наблюдает за ним, и глаза его увеличиваются до размера блюдца. Но все же состояние прострации, охватившее Брайана, нельзя было назвать пугающим. Оно было скорее волнующим и уж гораздо более приятным, чем ощущение, появившееся от прикосновения к гладкой поверхности предмета.
   - Закройте, глаза, Брайан, - предложил мистер Гонт. - Закройте глаза и скажите мне, что вы чувствуете.