Страница:
Почему у него такой потерянный голос? Джейн быстро подняла глаза:
— Фредди, ведь вы по-прежнему хотите жениться на мне?
— Жениться на вас? — переспросил он и внезапно расхохотался. — В последние несколько месяцев я действительно не желал ничего другого. Вы делаете меня счастливейшим из людей!
Джейн не понравился этот смех, но ведь поэты так непредсказуемы в проявлении своих чувств! Она улыбнулась и вздохнула, вновь прижимаясь щекой к его коленям.
— Я так счастлива! — Радость разливалась по ее телу. — И постараюсь сделать все, чтобы вы всегда были счастливы со мной.
Стоя в гостиной рядом с миссис Улльстри, Торп оцепенело смотрел на Джейн. Фредди только что объявил об их помолвке, и лицо ее светилось неподдельным счастьем. Торп же чувствовал свинцовую тяжесть в голове и дрожь во всем теле — в руках, ногах, груди, в каждом напряженном и обнаженном нерве…
— Что за чертовщина?! — пробормотал он.
— В самом деле, удивительно! — возбужденно воскликнула миссис Улльстри. — Я знала, что Джейн хочет выйти замуж за Фредди, но думала, что женится-то он на мисс Хартуорт.
Торп едва слушал ее. Ему было наплевать, на ком Уэйнгров хотел или не хотел жениться. Имело значение лишь то, что Джейн решила выйти за него. Она не должна была так близко к сердцу принимать идиотскую виньетку миссис Ньюстед! Не должна! Но, глядя, как крепко держится Джейн за руку Фредди Уэйнгрова, Торп понимал: Софи Ньюстед добилась своего.
Ночью он ворочался без сна, зная, что она не придет, и все-таки продолжая надеяться. Когда же Джейн не откликнулась на его записку с просьбой встретиться в лабиринте, Торп понял, что дело плохо. А он так много хотел сказать ей! Собирался убедить в том, что следует выбросить из головы эту историю с ключом на фиолетовой ленточке. Пропади он пропадом, этот чертов ключ! Главное — они могли бы быть вместе. Долго. Очень-очень долго. Залог тому — его чувства, которых он никогда прежде не испытывал. Его влюбленность. Торп знал, что Джейн тоже любит его, хочет быть с ним — он ни секунды не сомневался в этом. И тем не менее она бросила его и приняла предложение Фредди — в самую последнюю минуту. Неужели она такая дура, что готова разрушить их счастье из-за идиотских проделок мстительной миссис Ньюстед?!
Тем временем Джейн, раскрасневшаяся и смеющаяся, принимала поздравления от леди Сомеркоут и ее гостей, а Торп все стоял, словно пригвожденный к полу, между камином и миссис Улльстри.
— Какая досада! — шепнула миссис Улльстри, наклоняясь к нему поближе. — Я всегда думала, что вы с миссис Амбергейт составите прекрасную пару. Никогда еще не видела людей, которые так подходили бы друг другу, как вы и наша Джейн Амбергейт. Она же — настоящая амазонка! Стреляет, скачет без устали верхом, фехтует… Но, похоже, вы проморгали. Мне жаль вас, Торп. Искренне жаль.
Торп хмуро повернулся к ней.
— Составить пару? — переспросил он дрогнувшим голосом. — Что вы имеете в виду? Эта женщина явно не в своем уме! Он никогда не назовет любовницу своей женой!
Но миссис Улльстри, подлив своими словами масла в огонь, уже отошла: улыбаясь во весь рот, она спешила присоединиться к гостям, желающим счастья Джейн и Фредди.
А Торп почувствовал вдруг, что комната поплыла перед его глазами. Он потерял представление о времени. Неясные фигуры двигались в густом тумане, затянувшем зеленую гостиную. Все казалось размытым. Все, кроме Джейн, крепко прижавшейся к руке Фредди…
«А она на самом деле выглядит счастливой!» — растерянно подумал Торп.
Но как это может быть?! Как она может быть счастлива с кем-то другим, не с ним?
Джейн выходит замуж…
Джейн не будет рядом с ним в Европе, они не поплывут на шхуне по Средиземному морю, спасаясь от пиратов — охотников за выкупом.
Джейн!
Торп почувствовал головокружение и тошноту. Никак не удавалось вздохнуть. Невидимый ураган бушевал в нем, разбивая сердце, оставляя лишь черепки от его надежд, от прекрасно придуманных планов.
Джейн…
О, Боже, что он натворил?!
Внезапно до его руки кто-то дотронулся. Торп обернулся и увидел сияющие голубые глаза, ямочки на щеках, счастливую, победную улыбку.
— Вы — мой! — глубоко вздохнув, шепнула ему миссис Ньюстед, затем рассыпала серебряные горошинки смеха и отошла прочь.
До застывшего сознания Торпа не сразу дошел смысл сказанных ею слов. А когда дошел — новый порыв урагана пригнул его к земле. В ушах свистел ветер, проливной дождь застилал глаза, мешая смотреть.
— Похоже, мы попались, — раздался рядом с ним мужской голос, от звука которого ураган немного стих.
— О чем вы, Даффилд? — Торпу казалось, что он слышит себя откуда-то со стороны.
— Если я правильно понял миссис Ньюстед, вы обещали жениться на ней, если вам не удастся до отъезда сделать миссис Амбергёйт своей любовницей.
Торп в ужасе уставился на него. Так, значит, полковник обо всем знал!
— Вы не могли об этом забыть, приятель! — раздраженно воскликнул Даффилд. — Думаю, вам известен характер миссис Ньюстед. Вы прекрасно знали, что она не остановится ни перед чем, разыграет все свои козырные карты до последней, лишь бы только отвоевать вас у миссис Амбергейт. Знали, Торп, знали — не такой вы дурачок, чтобы не знать этого!
— Я не думал, что все получится именно так, — механически ответил Торп. — А должен был бы… Господи, каким же я был мальчишкой!
— Сейчас не время бить себя в грудь и посыпать голову пеплом. Важно другое — что вы намерены делать дальше?
— Не знаю. — Торп качнул головой. — Я до сих пор не могу поверить, что Джейн действительно выходит за Фредди!
— Привет от раздутого самомнения! — с досадой пробормотал Даффилд.
На Торпа внезапно накатила ярость:
— Я надеюсь, вы немедленно возьмете свои слова назад! Мы же не в пивнушке!
— Нет, не возьму, приятель. Как я понимаю, вам нужна хорошая взбучка. О чем вы думали?! Что не родилась еще женщина, для которой собственная семья, безопасность и комфорт важнее, чем удовольствие от посещения твоей постели? Ха!
Торп в гневе уставился на Даффилда:
— Меня еще никогда так не оскорбляли!
— Я всего лишь поднес вам к носу зеркало. Надеюсь, вы не собираетесь бросать мне вызов? Для вас — как, впрочем, и для меня — сейчас главная проблема в другом: нам надо напрячь мозги и придумать, как продержаться еще хоть день. Соображаете, милорд?
Под пристальным взглядом Даффилда Торп невольно расправил плечи и постарался взять себя в руки.
— Мои мозги… — пробормотал он. — Господи, вы правы. Где были мои мозги?! Как никогда раньше, я понимаю, каким был заносчивым дураком. Да еще заключил идиотское пари с женщиной, которую вы любите…
— В чужих руках ломоть всегда больше, а женщина — желаннее, — цинично заметил Даффилд.
Торп обернулся к Джейн и увидел, как крепко ее пальчики вцепились в руку Фредди. Да, она твердо решила выйти замуж за этого человека. Отныне, куда бы Уэйнгров ни направился, она будет рядом с ним. Всегда.
О, дьявол! Что же ему теперь делать?!
— Чуть полегче, Джейн, — наклонившись совсем близко, шепнул Фредди.
Джейн посмотрела на своего жениха и удивленно улыбнулась:
— О чем вы?
— О моей руке. Вы держите ее слегка… хм-м… крепковато.
Джейн смущенно опустила глаза:
— О, простите! Я так взволнована…
Фредди улыбнулся в ответ, и Джейн вновь обратила внимание на его плотно сомкнутые губы. За последний час она не раз отмечала про себя, как натужно, через силу он улыбается. Это определенно не был страх перед ней — от этого страха Фредди давно избавился. Он уверенно шел рядом с Джейн, и не было заметно никаких признаков его прежней нелепой робости. Но что же тогда?!
Когда с ним подошла с поздравлениями и пожеланиями миссис Улльстри, Джейн снова отметила, как напрягся и застыл Фредди. Сама же она, пока звучали восторженные слова, получила небольшую передышку и оглянулась по сторонам.
«Все в порядке, — твердила она себе. — Все решено. У меня на сердце легко…»
Она снова взяла Фредди под руку и в этот миг заметила Генриетту, сидевшую у противоположной стены, на софе рядом с камином. Перед софой стояли, беседуя, мистер Улльстри и лорд Сомеркоут, так что Гетти было почти не видно за ними. И Джейн внезапно поняла, что она прячется.
Очевидно, Гетти спряталась инстинктивно, не желая быть замеченной. И в самом деле — на лице ее отражались одиночество и боль, слезы туманили глаза. Она была очень несчастна и так хотела, чтобы хоть кто-нибудь разделил с ней ее боль! Но с кем она могла поделиться своим горем?
Гетти, не отрываясь, смотрела на Фредди. Джейн тоже взглянула на него и поняла, что никогда не видела у Фредди такого лица — он казался воплощенным страданием.
Гетти не удержалась и ахнула. Фредди обернулся на ее вздох, увидел Гетти, и на ее глаза навернулись слезы. Он без слов, взглядом, заговорил с ней, и это был разговор двух одиноких сердец.
Наблюдая за ними, Джейн прокручивала в памяти весь день, начиная с момента, когда неожиданно столкнулась с Гетти, выходя из своей спальни. Как густо та покраснела, когда Джейн спросила, не знает ли она, где может быть Фредди! И как поначалу ответила, что не знает, а потом вдруг сказала правду — что он в библиотеке…
Джейн перевела взгляд на Фредди и вздрогнула, вспомнив, как он вел себя в библиотеке. Как он вскочил с кресла, когда она вошла, — сияющий, радостный, открытый. И как угасла в его глазах радость, когда он рассмотрел — кто перед ним…
Какой же дурой она была, что не сумела понять: он в этот момент был не удивлен, нет. Он был крайне разочарован!
— Ох, Фредди, — пробормотала она. — Почему вы мне ничего не сказали?
Как ни странно, Фредди сразу понял ее.
— Сам… Сам не знаю, — тихо ответил он. — Но это не имеет значения. У меня есть обязанности перед вами, и я их исполню.
Джейн неожиданно рассмеялась, но это был невеселый смех.
— Ох, драгоценный мой! — взволнованно произнесла она. — Это я себе снова и снова клянусь исполнять обязанности по отношению к вам…
Фредди озадаченно нахмурился. Джейн не сомневалась, что истинный смысл ее слов остался ему непонятен. Она снова рассмеялась, и в это время всех пригласили к обеду. Джейн пожелала Фредди приятного аппетита и заметила, что это его последний холостяцкий обед.
— Вы хотите обвенчаться как можно скорее? — озабоченно спросил он.
Джейн опять усмехнулась:
— Пожалуй, нет…
Может быть, следовало бы сразу отпустить птичку на волю, однако Джейн не стала этого делать. Может, в силу своей испорченности, а может, потому, что ее снова начала раздражать глупость Фредди, но Джейн решила, что ничего не случится, если он еще ночку пробудет в роли жениха. 3Пусть порадуется!
А завтра, перед отъездом из Чаллестона, она все ему скажет. Пока же ей оставалось наслаждаться комичностью и нелепостью ситуации…
15
— Фредди, ведь вы по-прежнему хотите жениться на мне?
— Жениться на вас? — переспросил он и внезапно расхохотался. — В последние несколько месяцев я действительно не желал ничего другого. Вы делаете меня счастливейшим из людей!
Джейн не понравился этот смех, но ведь поэты так непредсказуемы в проявлении своих чувств! Она улыбнулась и вздохнула, вновь прижимаясь щекой к его коленям.
— Я так счастлива! — Радость разливалась по ее телу. — И постараюсь сделать все, чтобы вы всегда были счастливы со мной.
Стоя в гостиной рядом с миссис Улльстри, Торп оцепенело смотрел на Джейн. Фредди только что объявил об их помолвке, и лицо ее светилось неподдельным счастьем. Торп же чувствовал свинцовую тяжесть в голове и дрожь во всем теле — в руках, ногах, груди, в каждом напряженном и обнаженном нерве…
— Что за чертовщина?! — пробормотал он.
— В самом деле, удивительно! — возбужденно воскликнула миссис Улльстри. — Я знала, что Джейн хочет выйти замуж за Фредди, но думала, что женится-то он на мисс Хартуорт.
Торп едва слушал ее. Ему было наплевать, на ком Уэйнгров хотел или не хотел жениться. Имело значение лишь то, что Джейн решила выйти за него. Она не должна была так близко к сердцу принимать идиотскую виньетку миссис Ньюстед! Не должна! Но, глядя, как крепко держится Джейн за руку Фредди Уэйнгрова, Торп понимал: Софи Ньюстед добилась своего.
Ночью он ворочался без сна, зная, что она не придет, и все-таки продолжая надеяться. Когда же Джейн не откликнулась на его записку с просьбой встретиться в лабиринте, Торп понял, что дело плохо. А он так много хотел сказать ей! Собирался убедить в том, что следует выбросить из головы эту историю с ключом на фиолетовой ленточке. Пропади он пропадом, этот чертов ключ! Главное — они могли бы быть вместе. Долго. Очень-очень долго. Залог тому — его чувства, которых он никогда прежде не испытывал. Его влюбленность. Торп знал, что Джейн тоже любит его, хочет быть с ним — он ни секунды не сомневался в этом. И тем не менее она бросила его и приняла предложение Фредди — в самую последнюю минуту. Неужели она такая дура, что готова разрушить их счастье из-за идиотских проделок мстительной миссис Ньюстед?!
Тем временем Джейн, раскрасневшаяся и смеющаяся, принимала поздравления от леди Сомеркоут и ее гостей, а Торп все стоял, словно пригвожденный к полу, между камином и миссис Улльстри.
— Какая досада! — шепнула миссис Улльстри, наклоняясь к нему поближе. — Я всегда думала, что вы с миссис Амбергейт составите прекрасную пару. Никогда еще не видела людей, которые так подходили бы друг другу, как вы и наша Джейн Амбергейт. Она же — настоящая амазонка! Стреляет, скачет без устали верхом, фехтует… Но, похоже, вы проморгали. Мне жаль вас, Торп. Искренне жаль.
Торп хмуро повернулся к ней.
— Составить пару? — переспросил он дрогнувшим голосом. — Что вы имеете в виду? Эта женщина явно не в своем уме! Он никогда не назовет любовницу своей женой!
Но миссис Улльстри, подлив своими словами масла в огонь, уже отошла: улыбаясь во весь рот, она спешила присоединиться к гостям, желающим счастья Джейн и Фредди.
А Торп почувствовал вдруг, что комната поплыла перед его глазами. Он потерял представление о времени. Неясные фигуры двигались в густом тумане, затянувшем зеленую гостиную. Все казалось размытым. Все, кроме Джейн, крепко прижавшейся к руке Фредди…
«А она на самом деле выглядит счастливой!» — растерянно подумал Торп.
Но как это может быть?! Как она может быть счастлива с кем-то другим, не с ним?
Джейн выходит замуж…
Джейн не будет рядом с ним в Европе, они не поплывут на шхуне по Средиземному морю, спасаясь от пиратов — охотников за выкупом.
Джейн!
Торп почувствовал головокружение и тошноту. Никак не удавалось вздохнуть. Невидимый ураган бушевал в нем, разбивая сердце, оставляя лишь черепки от его надежд, от прекрасно придуманных планов.
Джейн…
О, Боже, что он натворил?!
Внезапно до его руки кто-то дотронулся. Торп обернулся и увидел сияющие голубые глаза, ямочки на щеках, счастливую, победную улыбку.
— Вы — мой! — глубоко вздохнув, шепнула ему миссис Ньюстед, затем рассыпала серебряные горошинки смеха и отошла прочь.
До застывшего сознания Торпа не сразу дошел смысл сказанных ею слов. А когда дошел — новый порыв урагана пригнул его к земле. В ушах свистел ветер, проливной дождь застилал глаза, мешая смотреть.
— Похоже, мы попались, — раздался рядом с ним мужской голос, от звука которого ураган немного стих.
— О чем вы, Даффилд? — Торпу казалось, что он слышит себя откуда-то со стороны.
— Если я правильно понял миссис Ньюстед, вы обещали жениться на ней, если вам не удастся до отъезда сделать миссис Амбергёйт своей любовницей.
Торп в ужасе уставился на него. Так, значит, полковник обо всем знал!
— Вы не могли об этом забыть, приятель! — раздраженно воскликнул Даффилд. — Думаю, вам известен характер миссис Ньюстед. Вы прекрасно знали, что она не остановится ни перед чем, разыграет все свои козырные карты до последней, лишь бы только отвоевать вас у миссис Амбергейт. Знали, Торп, знали — не такой вы дурачок, чтобы не знать этого!
— Я не думал, что все получится именно так, — механически ответил Торп. — А должен был бы… Господи, каким же я был мальчишкой!
— Сейчас не время бить себя в грудь и посыпать голову пеплом. Важно другое — что вы намерены делать дальше?
— Не знаю. — Торп качнул головой. — Я до сих пор не могу поверить, что Джейн действительно выходит за Фредди!
— Привет от раздутого самомнения! — с досадой пробормотал Даффилд.
На Торпа внезапно накатила ярость:
— Я надеюсь, вы немедленно возьмете свои слова назад! Мы же не в пивнушке!
— Нет, не возьму, приятель. Как я понимаю, вам нужна хорошая взбучка. О чем вы думали?! Что не родилась еще женщина, для которой собственная семья, безопасность и комфорт важнее, чем удовольствие от посещения твоей постели? Ха!
Торп в гневе уставился на Даффилда:
— Меня еще никогда так не оскорбляли!
— Я всего лишь поднес вам к носу зеркало. Надеюсь, вы не собираетесь бросать мне вызов? Для вас — как, впрочем, и для меня — сейчас главная проблема в другом: нам надо напрячь мозги и придумать, как продержаться еще хоть день. Соображаете, милорд?
Под пристальным взглядом Даффилда Торп невольно расправил плечи и постарался взять себя в руки.
— Мои мозги… — пробормотал он. — Господи, вы правы. Где были мои мозги?! Как никогда раньше, я понимаю, каким был заносчивым дураком. Да еще заключил идиотское пари с женщиной, которую вы любите…
— В чужих руках ломоть всегда больше, а женщина — желаннее, — цинично заметил Даффилд.
Торп обернулся к Джейн и увидел, как крепко ее пальчики вцепились в руку Фредди. Да, она твердо решила выйти замуж за этого человека. Отныне, куда бы Уэйнгров ни направился, она будет рядом с ним. Всегда.
О, дьявол! Что же ему теперь делать?!
— Чуть полегче, Джейн, — наклонившись совсем близко, шепнул Фредди.
Джейн посмотрела на своего жениха и удивленно улыбнулась:
— О чем вы?
— О моей руке. Вы держите ее слегка… хм-м… крепковато.
Джейн смущенно опустила глаза:
— О, простите! Я так взволнована…
Фредди улыбнулся в ответ, и Джейн вновь обратила внимание на его плотно сомкнутые губы. За последний час она не раз отмечала про себя, как натужно, через силу он улыбается. Это определенно не был страх перед ней — от этого страха Фредди давно избавился. Он уверенно шел рядом с Джейн, и не было заметно никаких признаков его прежней нелепой робости. Но что же тогда?!
Когда с ним подошла с поздравлениями и пожеланиями миссис Улльстри, Джейн снова отметила, как напрягся и застыл Фредди. Сама же она, пока звучали восторженные слова, получила небольшую передышку и оглянулась по сторонам.
«Все в порядке, — твердила она себе. — Все решено. У меня на сердце легко…»
Она снова взяла Фредди под руку и в этот миг заметила Генриетту, сидевшую у противоположной стены, на софе рядом с камином. Перед софой стояли, беседуя, мистер Улльстри и лорд Сомеркоут, так что Гетти было почти не видно за ними. И Джейн внезапно поняла, что она прячется.
Очевидно, Гетти спряталась инстинктивно, не желая быть замеченной. И в самом деле — на лице ее отражались одиночество и боль, слезы туманили глаза. Она была очень несчастна и так хотела, чтобы хоть кто-нибудь разделил с ней ее боль! Но с кем она могла поделиться своим горем?
Гетти, не отрываясь, смотрела на Фредди. Джейн тоже взглянула на него и поняла, что никогда не видела у Фредди такого лица — он казался воплощенным страданием.
Гетти не удержалась и ахнула. Фредди обернулся на ее вздох, увидел Гетти, и на ее глаза навернулись слезы. Он без слов, взглядом, заговорил с ней, и это был разговор двух одиноких сердец.
Наблюдая за ними, Джейн прокручивала в памяти весь день, начиная с момента, когда неожиданно столкнулась с Гетти, выходя из своей спальни. Как густо та покраснела, когда Джейн спросила, не знает ли она, где может быть Фредди! И как поначалу ответила, что не знает, а потом вдруг сказала правду — что он в библиотеке…
Джейн перевела взгляд на Фредди и вздрогнула, вспомнив, как он вел себя в библиотеке. Как он вскочил с кресла, когда она вошла, — сияющий, радостный, открытый. И как угасла в его глазах радость, когда он рассмотрел — кто перед ним…
Какой же дурой она была, что не сумела понять: он в этот момент был не удивлен, нет. Он был крайне разочарован!
— Ох, Фредди, — пробормотала она. — Почему вы мне ничего не сказали?
Как ни странно, Фредди сразу понял ее.
— Сам… Сам не знаю, — тихо ответил он. — Но это не имеет значения. У меня есть обязанности перед вами, и я их исполню.
Джейн неожиданно рассмеялась, но это был невеселый смех.
— Ох, драгоценный мой! — взволнованно произнесла она. — Это я себе снова и снова клянусь исполнять обязанности по отношению к вам…
Фредди озадаченно нахмурился. Джейн не сомневалась, что истинный смысл ее слов остался ему непонятен. Она снова рассмеялась, и в это время всех пригласили к обеду. Джейн пожелала Фредди приятного аппетита и заметила, что это его последний холостяцкий обед.
— Вы хотите обвенчаться как можно скорее? — озабоченно спросил он.
Джейн опять усмехнулась:
— Пожалуй, нет…
Может быть, следовало бы сразу отпустить птичку на волю, однако Джейн не стала этого делать. Может, в силу своей испорченности, а может, потому, что ее снова начала раздражать глупость Фредди, но Джейн решила, что ничего не случится, если он еще ночку пробудет в роли жениха. 3Пусть порадуется!
А завтра, перед отъездом из Чаллестона, она все ему скажет. Пока же ей оставалось наслаждаться комичностью и нелепостью ситуации…
15
Проснувшись на следующее утро, Джейн начала с легким сердцем готовиться к отъезду из Чаллестона. Она иронично посмеивалась над всем, что с ней здесь произошло. Напевала песенки, звучавшие в музыкальной гостиной вчера вечером. Старалась не думать о возвращении в Кент и о возне с продажей Вудкок-Хилла. О том, что вскоре лишится всего, даже своих любимых украшений — последнего, что у нее оставалось после попыток Эдварда обыграть судьбу.
Ее планы рухнули с треском — все до одного. Ну и пусть! Она была даже рада этому. Джейн знала, что, если бы в конце концов сдалась на уговоры Торпа и стала его любовницей, ей все равно не удалось бы приспособиться к той жизни, какую он предназначал для нее. Свобода для Джейн была понятием принципиальным и перевешивала даже самые горячие чувства. Она хотела сама держать вожжи в руках, и поэтому было бы величайшей глупостью — стать его любовницей. Да и вообще любовницей кого бы то ни было…
Конечно, кто-то мог бы сказать, что она была любовницей Торпа эти две недели. Но, по мнению самой Джейн, она избежала этой унизительной роли, потому что не приняла от него ни копейки.
И пусть миссис Ньюстед, закатывая свои самые самые голубенькие глазки, говорит, что Джейн перешла границы дозволенного. Если кто-то и перешел границы, так это Торп! Он совершил поступок, недостойный джентльмена. И Джейн уже никогда не поверит, что его светлость лорд Торп сможет измениться, никогда не купится на его уловки и не станет очередной его жертвой!
На постели лежали два самых раскрытых чемодана, готовые принять в свое чрево дюжины нижних юбок, шелковых чулок, вышитых вручную подвязок, разноцветных туфель — кожаных и шелковых. А также радужный ком перчаток, застежки, броши, кружева ручной вязки, шелковые и полотняные лифы, корсеты — одним словом, все то, что верой и правдой служило Джейн в последние бурные недели.
Разумеется, укладкой должна была заниматься Вэнджи, но она очень просила отпустить ее на саму пару часов: сегодня ей предстояло подвести черту под собственным чаллестонским приключением. При этом Вэнджи точно знала, что, в последний раз спустившись вниз по широкой лестнице, она покинет Чаллестон без всякого сожаления. Джейн даже позавидовала своей горничной…
Она скатала последнюю пару чулок, уложила рядом с тщательно свернутым корсетом из самого китового уса и подошла к окну. На подъездной дорожке уже стояли четыре дорожных экипажа, украшенных длинными свежими ветками плюща и белыми, желтыми, красными розами, искусно сплетенными в причудливые гирлянды.
Близился час отъезда.
Джейн прижала руку к животу, преодолевая внезапно подступившую дурноту.
Все кончено!
Но, что бы ни случилось, она не станет гувернанткой или компаньонкой одной из выживших из ума старух, которые, как мухи, засидели всевозможные водные курорты. Нет, ни за что — лучше умереть с голода!
Джейн прикрыла глаза, чтобы успокоиться. У нее сейчас была одна забота — поговорить с Фредди и поставить его в известность о том, что не сможет выйти за него замуж.
Когда большая часть вещей была уложена, Джейн решила, что дальше Вэнджи и сама справится. Перед отъездом все должны были собраться в зеленой гостиной, но время еще оставалось, и ей вдруг захотелось напоследок прогуляться по саду, побыть среди цветов. Может быть, их волшебный аромат сделает слаще и ее собственную жизнь?
На Джейн было дорожное темно-зеленое шелковое платье с высоким воротом, отороченным розовым кружевом, и длинные розовые нитяные перчатки. На каштановых волосах, завитых в мелкие, легкие, словно дым, локоны, — соломенная шляпка с зеленым шелковым кантом и оборкой из розовых кружев.
Джейн неторопливо шла по дорожке, ведущей к пасеке. Чем ближе она подходила к покрытым соломенными корзинами ульям, тем слышнее становилось озабоченное гудение их обитателей. С некоторой опаской обогнув пасеку, Джейн прошла к дальнему концу сада, где лишь живая изгородь отделяла цветник от привольно пасущихся на склоне холма красных ланей. Здесь она остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на дом и сад.
Внезапно она увидела лорда Торпа, который задумчиво стоял у входа в тисовый лабиринт.
Сердце дрогнуло в груди Джейн. Она представила, что сейчас он начнет снова уговаривать ее, и от этого ноги сразу стали ватными. Как ни убеждала себя Джейн, что сама виновата во всем, что с ней произошло, она чувствовала ненависть к этому человеку. Она не могла простить ему, что он так и не полюбил ее настолько, чтобы предложить ей свое имя. Он смог предложить ей только свое тело…
Стараясь остаться незамеченной, Джейн поспешила по тропинке к дому. Главное — избежать встречи с ним с глазу на глаз. Если она успеет вернуться домой, то там он ей будет не страшен. Но Торп очень скоро заметил Джейн и устремился к ней, срезая путь по диагонали и лавируя среди клумб. Он, очевидно, рассчитывал преградить ей путь, но не успел. Джейн побежала, чувствуя за спиной его дыхание. Теперь их разделяло всего несколько шагов.
— Ну, хватит! — Она внезапно остановилась и повернулась к Торпу. — Вы когда-нибудь оставите меня в покое? Что бы вы ни сказали, это не изменит моего решения! Я никогда не прощу вам вашего предательства. И, уж конечно, я не намерена ехать с вами ни в какое любовное путешествие по Европе.
Торп криво ухмыльнулся.
— Любовное путешествие? — переспросил он. — Джейн, вы не представляете, что творится сейчас у меня в душе! Я знаю, как вы рассержены, но оставьте мне хотя бы надежду! Ведь всего несколько дней назад вы говорили, что любите меня.
— Я ошибалась. Просто в какой-то момент поверила, что вы сможете полюбить меня. Но вы не можете! Не можете! А поэтому и я не могу — верить вам и любить вас. Я презираю вас! Вы для меня больше не существуете!
Внезапно Джейн разрыдалась — бурно, громко. О, как ей не хотелось показывать ему своего страдания! Но — увы! — ее сердце не выдержало, и боль выплеснулась наружу обильными потоками слез. Она отвернулась, вытащила платок из кармана платья и, закрыв им лицо, тут же почувствовала прикосновение Тор-па. Он мгновенно нашел крошечный кусочек обнаженной кожи на локте Джейн — между краем рукава и длинной розовой перчаткой.
— Никогда не думал, что сделаю вам так больно, — прошептал он.
— Тем не менее — сделали. И не мне первой! Или вы полагаете, что всем вашим женщинам было наплевать, когда вы их соблазняли, а потом бросали? Вы что, и впрямь никогда не задумывались над этим?
— Не задумывался, — откровенно признался он. — Очевидно, все дело в том, что я никогда раньше не знал, что такое настоящая любовь. И сейчас не могу поверить, что вы разлюбили меня.
— Мои нежные чувства к вам перемешались с такой ненавистью, что могу сказать вполне определенно только одно — я никогда больше не буду вашей! Виньетка миссис Ньюстед открыла для меня будущее, уготованное женщине, которую соблазняют, но не уважают. Мне не нужно такое будущее!
Торп осторожно повернул Джейн лицом к себе и взял за руки.
— Посмотрите на меня, Джейн, — попросил он, и Джейн, подняв голову, выдержала его взгляд. — Я никогда не встречал такой красивой женщины!
Он принялся покрывать поцелуями ее губы, шею, плечи. Его губы коснулись ее щек, носа, нежно прижались к губам. Слезы с новой силой хлынули из глаз Джейн: она вспомнила их последнюю ночь. Они с Торпом так прекрасно подходят друг другу! Ну почему он не может просто полюбить ее?! Какая жалость! От сознания невозможности их любви, их брака, их семьи Джейн словно заледенела. Поцелуи Торпа больше не дразнили ее и не зажигали. Она чувствовала странное безразличие и пустоту.
Торп сразу понял, что что-то изменилось.
— В чем дело? — удивленно пробормотал он, отстранившись.
Джейн не ответила. Вместо этого она освободилась из его рук, повернулась и не спеша пошла прочь, вытирая на ходу со щек остатки соленой влаги.
— Джейн! — окликнул ее Торп.
Но она не обернулась. Она знала, что его чары не имеют больше власти над ней, и вернулась в дом с высоко поднятой головой.
Все общество собралось в зеленой гостиной, не хватало только Фредди и Генриетты, которые еще не спустились. Джейн обратила внимание, что гости леди Сомеркоут выглядят мрачными, как никогда. Счастливой и беззаботной казалась только миссис Ньюстед, которая весело щебетала что-то хозяйке дома.
Джейн боялась, что ей не удастся избежать еще каких-либо объяснений с Торпом, но опасения оказались напрасными — он был мрачен, хмур и не смотрел в ее сторону. Зато когда к нему подошла миссис Ньюстед и начала что-то говорить, он ответил так резко, словно хотел выплеснуть все раздражение, накопившееся в нем. Джейн не разбирала слов, но голоса их становились все более напряженными. В спор оказался втянутым и проходивший мимо полковник Даффилд.
Леди Сомеркоут подошла к Джейн:
— Как вы думаете, что у них случилось? И чем все это может кончиться?
На хозяйке было шелковое платье цвета лаванды, с глубоким декольте, пожалуй, слишком смелым для дневного наряда, но зато в самом восхитительном свете представлявшим глазу прелести леди Сомеркоут. Она была без шляпки, с бриллиантовой диадемой на пепельных локонах.
Джейн нахмурилась и тряхнула головой:
— Не представляю. Но думаю, что каждый сейчас получит сполна.
Она посмотрела в огорченные глаза леди Сомеркоут и поняла, что была несправедливо резка.
— Простите, я сегодня слишком раздражена, — в голосе Джейн слышалось раскаяние. — Я больше не буду, обещаю вам.
— Вы выглядите не очень-то счастливой для женщины, собирающейся замуж, — заметила графиня.
Джейн набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:
— Я не выхожу за Фредди! Это невозможно, потому что он любит Генриетту.
— Вы уверены в этом? — изумленно спросила леди Сомеркоут.
— Абсолютно. Для меня все было кончено еще вчера вечером, когда я узнала о его истинных чувствах. Увы, я такая безнравственная, что заставила его мучиться до сегодняшнего утра… Кстати, вы не видели Фредди? Мне нужно поговорить с ним и окончательно освободить его от забот обо мне.
Леди Сомеркоут покачала головой:
— Нет, но думаю, что он скоро появится. Ох, Джейн, мне так жаль…
Джейн легко повела плечами:
— Не сердитесь, что испортила вам последний день праздника. Я хочу, чтобы вы знали: я провела здесь прекрасные дни и очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали.
Леди Сомеркоут некоторое время о чем-то сосредоточенно размышляла, потом взяла Джейн под руку и повела к камину. Очевидно, она собиралась сказать ей нечто важное и не хотела, чтобы им помешали.
Загородив Джейн от своих гостей, графиня прошептала:
— Дорогая моя, я все обдумала. Вам вовсе не нужно покидать Чаллестон! Если хотите, можете оставаться здесь. На сколько вам будет угодно. Навсегда.
— Нет, что за глупости! — жарко шепнула в ответ Джейн. — Вы и так достаточно сделали для меня. Дали столько возможностей… Я сама виновата, что упустила их.
— Но, может быть, вы еще передумаете? Фредди пока еще считает себя вашим женихом, а он — человек слова.
— Я не стану женить его на себе, зная, что его сердце отдано другой! Я все-таки не такая подлая…
— Да, конечно, вы не такая! Ох, милая Джейн!..
В этот момент до них долетел серебристый смех миссис Ньюстед. Джейн взглянула через плечо и обнаружила, что в группе спорщиков произошли перемены. На лице миссис Ньюстед был написан триумф победительницы. Она прошептала что-то на ухо лорду Торпу и опустила руку в карман его сюртука. Торп, уловив это движение, с негодованием отбросил ее руку. Затем круто развернулся и вышел из комнаты.
Джейн предположила, что миссис Ньюстед объявила Торпу о его проигрыше, и подумала, что на самом деле Торп такой же игрок, как и Эдвард Амбергейт. Разве страсть к всевозможным пари так уж отличается от страсти к картам?
Помня, что леди Сомеркоут продолжает ломать голову над устройством ее дел, Джейн вновь обратилась к ней:
— Не беспокойтесь обо мне, я справлюсь со своими проблемами. Скажите лучше, сумел ли лорд Сомеркоут разгадать ваше инкогнито?
— Пока нет, — шепотом ответила графиня. — Но очень скоро я все ему расскажу. Как только гости рассядутся по экипажам, я спрошу его, какой костюм мне надеть сегодня ночью.
Джейн рассмеялась.
— Буду считать оставшиеся минуты, — шепнула она. — Просто не терпится увидеть его лицо в этот момент!
— Боюсь только, не упал бы он в обморок…
— Ну, что вы! Я думаю, он будет очень счастлив.
Леди Сомеркоут внимательно посмотрела на своего супруга, который наблюдал издали за их разговором с какой-то неясной тревогой.
Графиня послала мужу воздушный поцелуй, на который тот ответил слабой улыбкой. Было видно, что граф о чем-то напряженно размышляет.
Миссис Улльстри извинилась перед джентльменами и отошла к камину, присоединившись к Джейн и графине. На ней было широкое платье из вишневого шелка с белой накидкой, темно-русые локоны прикрывала шляпка из жатого красного шелка. Она была явно огорчена предстоящим расставанием. Кроме того, миссис Улльстри всегда укачивало в экипаже, и, хотя она храбрилась, Джейн видела, какой страх вызывает у нее путешествие до самого Хэмпшира.
— Интересно, о чем воркует вон та парочка? — шепнула миссис Улльстри, глазами указывая на миссис Ньюстед и полковника, стоящих у окна, за которым виднелись готовые к путешествию экипажи. Миссис Ньюстед хмурилась, внимательно вслушиваясь в то, что говорил ей полковник.
Миссис Улльстри покачала головой:
— Она будет законченной дурой, если не примет его предложения!
— Вы думаете, он делает ей предложение? — удивилась Джейн.
— Ну, конечно, моя дорогая! Это сразу видно.
Внезапно по всей гостиной разнесся пронзительный голос миссис Ньюстед:
— Индия?!
Джейн подняла брови и вопросительно взглянула на миссис Улльстри: об Индии говорилось в виньетке. Та утвердительно кивнула.
— Полковник признался мне, что решил вернуться на службу и его посылают в Индию.
— Миссис Ньюстед не поедет! — категорично заявила Джейн. — Она не раз при мне говорила, что Лондон — единственное место на Земле, где она может жить.
— А я думаю, что ей и в Индии будет совсем неплохо, — заметила леди Сомеркоут.
— Ни капельки не расстроюсь, если она уедет, — добавила миссис Улльстри. — Она вечно занята всевозможными интригами, и лишнее тому подтверждение — та виньетка, которую она разыграла здесь в четверг. На счастье, хоть она и стремится постоянно делать зло, у нее это не всегда получается. Я слышала, что в Индии такая жара, что человеку становится не до злых проделок: все его силы уходят на то, чтобы понукать слуг поэнергичнее работать опахалами из пальмовых веток.
Ее планы рухнули с треском — все до одного. Ну и пусть! Она была даже рада этому. Джейн знала, что, если бы в конце концов сдалась на уговоры Торпа и стала его любовницей, ей все равно не удалось бы приспособиться к той жизни, какую он предназначал для нее. Свобода для Джейн была понятием принципиальным и перевешивала даже самые горячие чувства. Она хотела сама держать вожжи в руках, и поэтому было бы величайшей глупостью — стать его любовницей. Да и вообще любовницей кого бы то ни было…
Конечно, кто-то мог бы сказать, что она была любовницей Торпа эти две недели. Но, по мнению самой Джейн, она избежала этой унизительной роли, потому что не приняла от него ни копейки.
И пусть миссис Ньюстед, закатывая свои самые самые голубенькие глазки, говорит, что Джейн перешла границы дозволенного. Если кто-то и перешел границы, так это Торп! Он совершил поступок, недостойный джентльмена. И Джейн уже никогда не поверит, что его светлость лорд Торп сможет измениться, никогда не купится на его уловки и не станет очередной его жертвой!
На постели лежали два самых раскрытых чемодана, готовые принять в свое чрево дюжины нижних юбок, шелковых чулок, вышитых вручную подвязок, разноцветных туфель — кожаных и шелковых. А также радужный ком перчаток, застежки, броши, кружева ручной вязки, шелковые и полотняные лифы, корсеты — одним словом, все то, что верой и правдой служило Джейн в последние бурные недели.
Разумеется, укладкой должна была заниматься Вэнджи, но она очень просила отпустить ее на саму пару часов: сегодня ей предстояло подвести черту под собственным чаллестонским приключением. При этом Вэнджи точно знала, что, в последний раз спустившись вниз по широкой лестнице, она покинет Чаллестон без всякого сожаления. Джейн даже позавидовала своей горничной…
Она скатала последнюю пару чулок, уложила рядом с тщательно свернутым корсетом из самого китового уса и подошла к окну. На подъездной дорожке уже стояли четыре дорожных экипажа, украшенных длинными свежими ветками плюща и белыми, желтыми, красными розами, искусно сплетенными в причудливые гирлянды.
Близился час отъезда.
Джейн прижала руку к животу, преодолевая внезапно подступившую дурноту.
Все кончено!
Но, что бы ни случилось, она не станет гувернанткой или компаньонкой одной из выживших из ума старух, которые, как мухи, засидели всевозможные водные курорты. Нет, ни за что — лучше умереть с голода!
Джейн прикрыла глаза, чтобы успокоиться. У нее сейчас была одна забота — поговорить с Фредди и поставить его в известность о том, что не сможет выйти за него замуж.
Когда большая часть вещей была уложена, Джейн решила, что дальше Вэнджи и сама справится. Перед отъездом все должны были собраться в зеленой гостиной, но время еще оставалось, и ей вдруг захотелось напоследок прогуляться по саду, побыть среди цветов. Может быть, их волшебный аромат сделает слаще и ее собственную жизнь?
На Джейн было дорожное темно-зеленое шелковое платье с высоким воротом, отороченным розовым кружевом, и длинные розовые нитяные перчатки. На каштановых волосах, завитых в мелкие, легкие, словно дым, локоны, — соломенная шляпка с зеленым шелковым кантом и оборкой из розовых кружев.
Джейн неторопливо шла по дорожке, ведущей к пасеке. Чем ближе она подходила к покрытым соломенными корзинами ульям, тем слышнее становилось озабоченное гудение их обитателей. С некоторой опаской обогнув пасеку, Джейн прошла к дальнему концу сада, где лишь живая изгородь отделяла цветник от привольно пасущихся на склоне холма красных ланей. Здесь она остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на дом и сад.
Внезапно она увидела лорда Торпа, который задумчиво стоял у входа в тисовый лабиринт.
Сердце дрогнуло в груди Джейн. Она представила, что сейчас он начнет снова уговаривать ее, и от этого ноги сразу стали ватными. Как ни убеждала себя Джейн, что сама виновата во всем, что с ней произошло, она чувствовала ненависть к этому человеку. Она не могла простить ему, что он так и не полюбил ее настолько, чтобы предложить ей свое имя. Он смог предложить ей только свое тело…
Стараясь остаться незамеченной, Джейн поспешила по тропинке к дому. Главное — избежать встречи с ним с глазу на глаз. Если она успеет вернуться домой, то там он ей будет не страшен. Но Торп очень скоро заметил Джейн и устремился к ней, срезая путь по диагонали и лавируя среди клумб. Он, очевидно, рассчитывал преградить ей путь, но не успел. Джейн побежала, чувствуя за спиной его дыхание. Теперь их разделяло всего несколько шагов.
— Ну, хватит! — Она внезапно остановилась и повернулась к Торпу. — Вы когда-нибудь оставите меня в покое? Что бы вы ни сказали, это не изменит моего решения! Я никогда не прощу вам вашего предательства. И, уж конечно, я не намерена ехать с вами ни в какое любовное путешествие по Европе.
Торп криво ухмыльнулся.
— Любовное путешествие? — переспросил он. — Джейн, вы не представляете, что творится сейчас у меня в душе! Я знаю, как вы рассержены, но оставьте мне хотя бы надежду! Ведь всего несколько дней назад вы говорили, что любите меня.
— Я ошибалась. Просто в какой-то момент поверила, что вы сможете полюбить меня. Но вы не можете! Не можете! А поэтому и я не могу — верить вам и любить вас. Я презираю вас! Вы для меня больше не существуете!
Внезапно Джейн разрыдалась — бурно, громко. О, как ей не хотелось показывать ему своего страдания! Но — увы! — ее сердце не выдержало, и боль выплеснулась наружу обильными потоками слез. Она отвернулась, вытащила платок из кармана платья и, закрыв им лицо, тут же почувствовала прикосновение Тор-па. Он мгновенно нашел крошечный кусочек обнаженной кожи на локте Джейн — между краем рукава и длинной розовой перчаткой.
— Никогда не думал, что сделаю вам так больно, — прошептал он.
— Тем не менее — сделали. И не мне первой! Или вы полагаете, что всем вашим женщинам было наплевать, когда вы их соблазняли, а потом бросали? Вы что, и впрямь никогда не задумывались над этим?
— Не задумывался, — откровенно признался он. — Очевидно, все дело в том, что я никогда раньше не знал, что такое настоящая любовь. И сейчас не могу поверить, что вы разлюбили меня.
— Мои нежные чувства к вам перемешались с такой ненавистью, что могу сказать вполне определенно только одно — я никогда больше не буду вашей! Виньетка миссис Ньюстед открыла для меня будущее, уготованное женщине, которую соблазняют, но не уважают. Мне не нужно такое будущее!
Торп осторожно повернул Джейн лицом к себе и взял за руки.
— Посмотрите на меня, Джейн, — попросил он, и Джейн, подняв голову, выдержала его взгляд. — Я никогда не встречал такой красивой женщины!
Он принялся покрывать поцелуями ее губы, шею, плечи. Его губы коснулись ее щек, носа, нежно прижались к губам. Слезы с новой силой хлынули из глаз Джейн: она вспомнила их последнюю ночь. Они с Торпом так прекрасно подходят друг другу! Ну почему он не может просто полюбить ее?! Какая жалость! От сознания невозможности их любви, их брака, их семьи Джейн словно заледенела. Поцелуи Торпа больше не дразнили ее и не зажигали. Она чувствовала странное безразличие и пустоту.
Торп сразу понял, что что-то изменилось.
— В чем дело? — удивленно пробормотал он, отстранившись.
Джейн не ответила. Вместо этого она освободилась из его рук, повернулась и не спеша пошла прочь, вытирая на ходу со щек остатки соленой влаги.
— Джейн! — окликнул ее Торп.
Но она не обернулась. Она знала, что его чары не имеют больше власти над ней, и вернулась в дом с высоко поднятой головой.
Все общество собралось в зеленой гостиной, не хватало только Фредди и Генриетты, которые еще не спустились. Джейн обратила внимание, что гости леди Сомеркоут выглядят мрачными, как никогда. Счастливой и беззаботной казалась только миссис Ньюстед, которая весело щебетала что-то хозяйке дома.
Джейн боялась, что ей не удастся избежать еще каких-либо объяснений с Торпом, но опасения оказались напрасными — он был мрачен, хмур и не смотрел в ее сторону. Зато когда к нему подошла миссис Ньюстед и начала что-то говорить, он ответил так резко, словно хотел выплеснуть все раздражение, накопившееся в нем. Джейн не разбирала слов, но голоса их становились все более напряженными. В спор оказался втянутым и проходивший мимо полковник Даффилд.
Леди Сомеркоут подошла к Джейн:
— Как вы думаете, что у них случилось? И чем все это может кончиться?
На хозяйке было шелковое платье цвета лаванды, с глубоким декольте, пожалуй, слишком смелым для дневного наряда, но зато в самом восхитительном свете представлявшим глазу прелести леди Сомеркоут. Она была без шляпки, с бриллиантовой диадемой на пепельных локонах.
Джейн нахмурилась и тряхнула головой:
— Не представляю. Но думаю, что каждый сейчас получит сполна.
Она посмотрела в огорченные глаза леди Сомеркоут и поняла, что была несправедливо резка.
— Простите, я сегодня слишком раздражена, — в голосе Джейн слышалось раскаяние. — Я больше не буду, обещаю вам.
— Вы выглядите не очень-то счастливой для женщины, собирающейся замуж, — заметила графиня.
Джейн набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:
— Я не выхожу за Фредди! Это невозможно, потому что он любит Генриетту.
— Вы уверены в этом? — изумленно спросила леди Сомеркоут.
— Абсолютно. Для меня все было кончено еще вчера вечером, когда я узнала о его истинных чувствах. Увы, я такая безнравственная, что заставила его мучиться до сегодняшнего утра… Кстати, вы не видели Фредди? Мне нужно поговорить с ним и окончательно освободить его от забот обо мне.
Леди Сомеркоут покачала головой:
— Нет, но думаю, что он скоро появится. Ох, Джейн, мне так жаль…
Джейн легко повела плечами:
— Не сердитесь, что испортила вам последний день праздника. Я хочу, чтобы вы знали: я провела здесь прекрасные дни и очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали.
Леди Сомеркоут некоторое время о чем-то сосредоточенно размышляла, потом взяла Джейн под руку и повела к камину. Очевидно, она собиралась сказать ей нечто важное и не хотела, чтобы им помешали.
Загородив Джейн от своих гостей, графиня прошептала:
— Дорогая моя, я все обдумала. Вам вовсе не нужно покидать Чаллестон! Если хотите, можете оставаться здесь. На сколько вам будет угодно. Навсегда.
— Нет, что за глупости! — жарко шепнула в ответ Джейн. — Вы и так достаточно сделали для меня. Дали столько возможностей… Я сама виновата, что упустила их.
— Но, может быть, вы еще передумаете? Фредди пока еще считает себя вашим женихом, а он — человек слова.
— Я не стану женить его на себе, зная, что его сердце отдано другой! Я все-таки не такая подлая…
— Да, конечно, вы не такая! Ох, милая Джейн!..
В этот момент до них долетел серебристый смех миссис Ньюстед. Джейн взглянула через плечо и обнаружила, что в группе спорщиков произошли перемены. На лице миссис Ньюстед был написан триумф победительницы. Она прошептала что-то на ухо лорду Торпу и опустила руку в карман его сюртука. Торп, уловив это движение, с негодованием отбросил ее руку. Затем круто развернулся и вышел из комнаты.
Джейн предположила, что миссис Ньюстед объявила Торпу о его проигрыше, и подумала, что на самом деле Торп такой же игрок, как и Эдвард Амбергейт. Разве страсть к всевозможным пари так уж отличается от страсти к картам?
Помня, что леди Сомеркоут продолжает ломать голову над устройством ее дел, Джейн вновь обратилась к ней:
— Не беспокойтесь обо мне, я справлюсь со своими проблемами. Скажите лучше, сумел ли лорд Сомеркоут разгадать ваше инкогнито?
— Пока нет, — шепотом ответила графиня. — Но очень скоро я все ему расскажу. Как только гости рассядутся по экипажам, я спрошу его, какой костюм мне надеть сегодня ночью.
Джейн рассмеялась.
— Буду считать оставшиеся минуты, — шепнула она. — Просто не терпится увидеть его лицо в этот момент!
— Боюсь только, не упал бы он в обморок…
— Ну, что вы! Я думаю, он будет очень счастлив.
Леди Сомеркоут внимательно посмотрела на своего супруга, который наблюдал издали за их разговором с какой-то неясной тревогой.
Графиня послала мужу воздушный поцелуй, на который тот ответил слабой улыбкой. Было видно, что граф о чем-то напряженно размышляет.
Миссис Улльстри извинилась перед джентльменами и отошла к камину, присоединившись к Джейн и графине. На ней было широкое платье из вишневого шелка с белой накидкой, темно-русые локоны прикрывала шляпка из жатого красного шелка. Она была явно огорчена предстоящим расставанием. Кроме того, миссис Улльстри всегда укачивало в экипаже, и, хотя она храбрилась, Джейн видела, какой страх вызывает у нее путешествие до самого Хэмпшира.
— Интересно, о чем воркует вон та парочка? — шепнула миссис Улльстри, глазами указывая на миссис Ньюстед и полковника, стоящих у окна, за которым виднелись готовые к путешествию экипажи. Миссис Ньюстед хмурилась, внимательно вслушиваясь в то, что говорил ей полковник.
Миссис Улльстри покачала головой:
— Она будет законченной дурой, если не примет его предложения!
— Вы думаете, он делает ей предложение? — удивилась Джейн.
— Ну, конечно, моя дорогая! Это сразу видно.
Внезапно по всей гостиной разнесся пронзительный голос миссис Ньюстед:
— Индия?!
Джейн подняла брови и вопросительно взглянула на миссис Улльстри: об Индии говорилось в виньетке. Та утвердительно кивнула.
— Полковник признался мне, что решил вернуться на службу и его посылают в Индию.
— Миссис Ньюстед не поедет! — категорично заявила Джейн. — Она не раз при мне говорила, что Лондон — единственное место на Земле, где она может жить.
— А я думаю, что ей и в Индии будет совсем неплохо, — заметила леди Сомеркоут.
— Ни капельки не расстроюсь, если она уедет, — добавила миссис Улльстри. — Она вечно занята всевозможными интригами, и лишнее тому подтверждение — та виньетка, которую она разыграла здесь в четверг. На счастье, хоть она и стремится постоянно делать зло, у нее это не всегда получается. Я слышала, что в Индии такая жара, что человеку становится не до злых проделок: все его силы уходят на то, чтобы понукать слуг поэнергичнее работать опахалами из пальмовых веток.