Страница:
Софи Кинселла
Минни шопоголик
Игровая группа «Тик-так»
Олд Барн
Спенс-Хилл, 4
Оксшотт
Суррей
Миссис Ребекке Брендон
«Сосны»
Элтон-роуд, 43
Оксшотт
Суррей
1 сентября 2005 года
Уважаемая миссис Брендон,
Мы были рады видеть Вас и Минни вчера. Не сомневаемся, ей понравилось на нашей веселой детской площадке, где царит непринужденная атмосфера, и надеемся, Вы посетите нас на следующей неделе.
С наилучшими пожеланиями,
Тери Эшли, игровой менеджер
P. S. Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за незначительного инцидента с разбрызганной краской. Мы привыкли к детям и в любой момент можем перекрасить стену.
Игровая группа «Тик-так»
Олд Барн
Спенс-Хилл, 4
Оксшотт
Суррей
Миссис Ребекке Брендон
«Сосны»
Элтон-роуд, 43
Оксшотт
Суррей
4 октября 2005 года
Уважаемая миссис Брендон,
Всего несколько конфиденциальных соображений насчет Минни.
Она очаровательный ребенок, очень живой и веселый. Однако ей стоит усвоить, что нельзя надевать все игровые костюмчики каждый день и что туфельки принцессы не годятся для игр на улице. Возможно, мы обсудим это на предстоящем утреннике для родителей и детей.
С наилучшими пожеланиями,
Тери Эшли, игровой менеджер
P. S. Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за незначительного инцидента с клеем. Мы привыкли к детям и можем в любой момент заново покрыть стол лаком.
Игровая группа «Тик-так»
Олд Барн
Спенс-Хилл, 4
Оксшотт
Суррей
Миссис Ребекке Брендон
«Сосны»
Элтон-роуд, 43
Оксшотт
Суррей
9 ноября 2005 года
Уважаемая миссис Брендон,
Спасибо Вам за Ваше письмо. Я рад, что Вы с нетерпением ожидаете утренника для родителей и детей. К сожалению, для взрослых не предусмотрены специальные костюмы, как и возможность «обменяться одеждой с другими родителями», как Вы предлагаете.
Рад сообщить, что Минни стала более активной на детской площадке и проводит много времени в нашем новом уголке «Магазин».
С наилучшими пожеланиями,
Тери Эшли, игровой менеджер
P. S. Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за незначительного инцидента с чернилами. Мы привыкли к детям, и миссис Сопер может в любой момент заново покрасить волосы.
1
Так. Без паники. Я тут главная. Я, Ребекка Брендон (урожденная Блумвуд), взрослая. Я, а не моя двухлетняя дочь.
Только не уверена, что она в курсе.
– Минни, солнышко, отдай мне пони. – Стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и убедительно, как у Нянюшки Сью из телика.
– По-о-о-о-о-они. – Минни еще крепче вцепляется в игрушку.
– Никаких пони.
– Мой! – истерично вопит она. – Мо-о-о-о-ой пон-и-и-и-и-и!
Черт. У меня в руках миллион пакетов с покупками, я обливаюсь потом. Только истерики мне и не хватало.
Все шло так хорошо. Я обежала торговый центр и купила абсолютно все, до последней мелочи, из рождественского списка. Мы с Минни топали к «Пещере Санта-Клауса», и я лишь на минуточку притормозила у кукольного домика. И тут Минни сцапала с витрины игрушечного пони и наотрез отказалась поставить его обратно. И я окунулась в пони-кризис.
Плывущая мимо мамочка в обтягивающих джинсах «Джей Бренд» с безупречно одетой дочкой учиняет мне «мамашин обзор». Меня передергивает. После появления Минни я поняла, что «мамашин обзор» даже круче, чем «манхэттенский». При «мамашином» одним взглядом оценивается не только стоимость твоей одежды с точностью до пенни. Черта с два. Тут учитывается одежда ребенка, марка коляски, сумка для подгузников, то, чем ты его кормишь, а также улыбается ли твое чадо, злится или визжит.
Понятно, что за одну секунду усечь все это затруднительно, но поверьте мне, мамаши способны и не на такое.
Одежда Минни наверняка получает высший балл (платье: эксклюзив от Дэнни Ковитца, пальтишко: Рэйчел Райли, туфельки: «Бэби Диор»), К Минни надежно пристегнуты детские вожжи (кожаные, от Билла Эмберга, очень клевые, их фотография была в «Бог»), Но вместо того, чтобы ангельски улыбаться, как девочка из журнала, Минни натягивает эти самые вожжи, словно бык, рвущийся на арену. Бровки яростно нахмурены, щечки пламенеют, и она набирает в легкие воздух, готовая снова взреветь.
– Минни! – Я отпускаю вожжи и обнимаю ее, чтобы она почувствовала себя спокойно и уверенно, – так советует Нянюшка Сью в своей книге «Укрощение малышей с трудным характером». Я купила ее на днях и пролистала. Просто из любопытства. Нельзя сказать, что у меня с Минни проблемы или типа того. Она вовсе не трудный ребенок. И не «непослушная и капризная», как сподобилась заявить тупая учительница из детской музыкальной группы. (Что она понимает? Она даже не умеет толком играть на треугольнике.)
Просто Минни… настойчивая. У нее обо всем свое мнение. Скажем, о джинсах (она их не наденет) или о моркови (она не возьмет ее в рот). А сейчас она твердо убеждена, что должна получить игрушечного пони.
– Минни, дорогая, я тебя очень люблю, – воркую я, – и буду очень, очень счастлива, если ты отдашь мне пони. Вот так, дай его мамочке… – Почти получилось. Еще чуть-чуть – и игрушка у меня.
Ха. Родительские навыки. Их у меня не отнять. Не могу удержаться и оглядываюсь, желая выяснить, видит ли кто, как ловко я справляюсь с ребенком.
– Мо-о-о-о-о-ой! – Минни выхватывает пони у меня из рук и убегает в глубь магазина.
– Минни! МИННИ! – захожусь я в крике.
Подхватив пакеты, во всю прыть несусь за Минни. Она тем временем успела исчезнуть в отделе «Экшнмэн»[1]. Господи, не понимаю, и зачем только мы тренируем всех этих спортсменов для Олимпийских игр. Можно просто послать туда команду карапузов.
Догнав дочь, я пыхчу как паровоз. Надо бы все-таки заняться послеродовыми упражнениями.
– Отдай мне пони! – Я пытаюсь завладеть дурацкой лошадью, но Минни вцепилась в нее словно клещ.
– Мой пон-и-и-и-и! – Карие глазки сверкают упрямством. Иногда она становится так похожа на своего отца, что я вздрагиваю.
Кстати говоря, а где Люк? Мы же собирались делать рождественские покупки вместе. Всей семьей. Но он испарился час назад, пробормотав, что ему надо куда-то позвонить, и с тех пор я его не видела. Сидит, наверное, где-нибудь с газетой и потягивает капучино как цивилизованный человек. Вечно так.
– Минни, мы не будем его покупать, – чеканю я своим самым твердым голосом. – У тебя полно игрушек, и пони тебе не нужен.
Женщина с всклокоченными темными волосами, толкающая коляску с двойняшками, одобрительно кивает мне. Не могу удержаться и устраиваю ей «мамашин обзор». Она из тех мамочек, что носят «кроки» с носками грубой домашней вязки. (Зачем так делать? Зачем?)
– Чудовищно, верно? – кривится она. – Эти пони стоят сорок фунтов! Мои ребятишки их даже и просить не станут, – добавляет она, глядя на двух мальчиков, смирно сидящих в коляске и сосущих большие пальцы. – Стоит им уступить – и все, это начало конца. Своих-то я хорошо воспитала.
Выпендрежница.
– Точно, – с достоинством отзываюсь я. – Не могу с вами не согласиться.
– Некоторые родители просто купили бы игрушку, чтобы утихомирить своего ребенка. Никакой дисциплины. Отвратительно.
– Ужасно, – киваю я и словно ненароком протягиваю руку, но Минни ловко уворачивается. Проклятье.
– Самая большая ошибка – идти у них на поводу. – Женщина сверлит Минни взглядом. – Этим-то мы их и портим.
– Ну, я никогда не иду на поводу у моей дочери, – оживляюсь я. – Минни, пони ты не получишь. И точка.
– Пон-и-и-и-и-и! – Вопли Минни сменяются душераздирающими всхлипываниями. Ну и актриса же она. (Вся в мою мамочку.)
– Удачи. – Женщина разворачивает коляску. – Счастливого Рождества.
– Минни, хватит! – яростно шиплю я, как только женщина скрывается из виду. – Ты позоришь нас обеих! Зачем тебе вообще этот идиотский пони?
– Пон-и-и-и-и-и-и! – Она прижимает пони к себе, словно это давно пропавший любимец, которого продали на базаре в пятистах милях от дома, и он только что приковылял обратно на ферму, весь израненный, чтобы поприветствовать хозяйку радостным ржанием.
– Это просто дурацкая игрушка, – стою я на своем. – Что в ней такого хорошего?
Хм. Вообще-то… он действительно ничего. Из натурального дерева, белого цвета, весь в блестящих звездочках, мордочка разрисована вручную и такая симпатичная. И красные колесики.
– Тебе совсем не нужен пони, Минни. – Мой голос звучит гораздо менее убедительно. Господи, седло! Это что, натуральная кожа? Уздечка с застежками совсем как настоящая, а грива сделана из конского волоса. И к нему прилагается набор щеточек.
Сорок фунтов совсем не дорого. Я кручу маленькое красное колесико, и оно вертится просто идеально. У Минни еще нет игрушечного пони. Явный пробел.
Это не значит, что я ей поддамся.
– Его можно завести. – Оглядываюсь и вижу, что к нам приближается пожилая продавщица. – Ключ в подставке. Вот он.
Она поворачивает ключ, и мы с Минни зачарованно глазеем на пони – он поднимается и опускается под звяканье музыки, словно карусельная лошадка.
О господи! Я просто влюблена в этого пони.
– На него специальная рождественская цена – сорок фунтов, – добавляет продавщица. – Обычно мы продаем их за семьдесят. Ручная работа, из Швеции.
Скидка почти пятьдесят процентов! Так и знала, что совсем недорого. Разве я этого не говорила?
– Он тебе нравится, верно, малышка? – Продавщица улыбается Минни, и та расцветает в ответ, забыв о своих бедах. Не хочу хвастаться, но дочурка выглядит такой очаровательной в своем красном пальтишке, с темными хвостиками и ямочками на щеках. – Будете его покупать?
– Я… э…
Ну же, Бекки. Скажи «нет». Будь образцовой мамой. Уматывай отсюда.
Я снова глажу гриву пони. Он просто потрясающий. Посмотрите только на его милую мордочку. Пони – это оригинально, правда? Он никогда не надоест. Это классика. Это как жакет от «Шанель», только игрушка.
Кстати, ведь на носу Рождество. И распродажа. Кто знает, неожиданно приходит мне в голову, вдруг Минни станет знаменитой наездницей. И этот игрушечный пони подтолкнет к тому, чтобы ее талант расцвел. Я представляю, как моя двадцатилетная дочь стоит в красном жакете рядом с роскошной лошадью, она только что победила на Олимпийских играх, и говорит в камеру: «Все началось на Рождество. Я получила подарок, который изменил мою жизнь…»
Мой мозг работает, словно компьютер, анализирующий ДНК. Нужно изловчиться и сделать одновременно следующее: 1. Не поддаться на шантаж Минни. 2. Остаться хорошей матерью. 3. Купить пони.
Срочно нужно отыскать умное и неожиданное решение. Вроде тех, за которые Люк отваливает своим консультантам кучи денег…
И тут меня осеняет. Совершенно гениальная идея. И почему только я раньше не догадалась? Я достаю телефон и пишу Люку.
Я поворачиваюсь к Минни, гордая собой, и провозглашаю:
– Послушай, дорогая, я не стану покупать тебе этого пони, потому что уже сказала «нет». Но ты сама можешь купить его на собственные карманные деньги. Правда, здорово?
Минни разглядывает меня с недоверием. Будем считать, что молчание – знак согласия.
– Поскольку ты раньше ничего не тратила, у тебя накопились деньги за два года. Этого достаточно. Видишь, как полезно экономить? – добавляю я нравоучительно. – Весело, правда?
Мы идем к кассе, и меня распирает от самодовольства. Вот это, я понимаю, ответственный подход к воспитанию ребенка. Я с ранних лет знакомлю дочь с принципами финансового планирования. Да я могу стать телевизионным гуру! Руководство Супер-Бекки для финансово ответственных родителей. В каждом выпуске на мне будут новые сапожки…
– Тележа.
Я возвращаюсь на землю и обнаруживаю, что Минни бросила пони и ухватилась за розовый пластиковый ужас. Это тележка Винни из мультика. Где она ее откопала?
– Тележа? – Она с надеждой поднимает на меня глаза.
Что?
– Нам не нужна тележка, дорогая. – Я вся терпение. – Ты хотела пони. Очень симпатичного пони. Помнишь?
Минни взирает на деревянное животное с полным равнодушием.
– Тележа.
– Пони! – Я поднимаю лошадку с пола.
Какое разочарование. Как она может быть такой непостоянной? Это тоже бабушкино наследство.
– Тележа!
– Пони! – кричу я громче, чем намеревалась, и трясу гривой перед ее носом. – Я хочу пон-и-и-и-и-и…
И тут я чувствую затылком чей-то сверлящий взгляд. Оборачиваюсь и вижу женщину с мальчиками-близнецами. Она стоит в нескольких ярдах и уличающе щурится.
– Я считаю… – Торопливо опускаю пони, мои щеки пылают. – Да, вполне можно сделать покупку на карманные деньги. Основы финансового планирования. Сегодня мы узнали, что сначала надо сэкономить, а потом можно и потратиться, верно, дорогая? Минни готова отдать все свои карманные деньги за пони, и это очень хороший выбор…
– Я нашла еще одного! – Как из-под земли снова появляется продавщица, она запыхалась, в руках у нее пыльная коробка. – Он лежал на складе, и они составляли пару, видите…
Существует еще один пони?
Она вынимает его, а я тем временем ловлю ртом воздух. Пони темно-синий, как ночное небо, грива черная, он усеян звездочками, а колесики золотые. Совершенно обалденный. И так подходит к первому. Боже, мы должны заполучить их обоих. Просто обязаны.
Женщина с коляской и глазами-сверлами никуда не уходит. Сгинь!
– Жаль, малышка, что ты уже спустила все свои карманные деньги, верно? – Напряженная злая улыбка выдает, что она никогда не радуется и не занимается сексом. По некоторым людям это сразу видно.
– Да, похоже, так оно и есть. – Я с ней предельно вежлива. – Тут возникает проблема. И ее надо решить. – Я какое-то время усиленно размышляю, а потом обращаюсь к Минни: – Солнышко, это твой второй важный урок по финансовому планированию. Иногда, когда нам выпадает возможность изумительной, уникальной сделки, можно сделать исключение из правил. Это называется «ловить момент».
– Вы собираетесь купить его? – В голосе мамаши явное недоверие.
А ей-то какое дело? Господи, вечно эти мамашки суют нос куда не следует. Как только у вас появляется ребенок, вы словно тут же превращаетесь в раздел интернет-сайта, озаглавленный «Место для ваших грубых и обидных комментариев».
– Разумеется, я не собираюсь покупать его. – В моем тоне появляются металлические нотки. – Она потратит на него свои карманные деньги. Лапонька, – я наклоняюсь и стараюсь завладеть вниманием Минни, – если ты заплатишь за второго пони из собственного кармана из расчета пятьдесят пенсов в неделю, то на это уйдет… шестьдесят недель. Тебе придется взять кредит. Он называется «овердрафт», – излагаю я с максимальной доступностью. – То есть ты потратишь все карманные деньги, полагающиеся тебе к трем с половиной годам. Согласна?
Минни слегка сбита с толку. Ну и что? Я сама пребывала в замешательстве, когда брала свой первый кредит. Опыт приходит со временем.
– Мы все уладили. – Одаряю продавщицу сияющей улыбкой и протягиваю ей «Визу». – Мы берем обоих пони, спасибо. Видишь, дорогая? – обращаюсь я к Минни. – Мы с тобой сегодня усвоили такой вот урок: никогда не сдавайся, если тебе действительно чего-то хочется. Пусть все выглядит безнадежно, но выход обязательно найдется.
Чувствую законную гордость, ведь я приняла мудрое решение. К этому и сводится воспитание. Надо учить ребенка постигать законы жизни.
– Знаешь, однажды я с блеском вышла из затруднительного положения, – щебечу я, набирая пин-код. – Как-то я углядела сапоги «Дольче и Гаооана» с девяностопроцентной скидкой! Только на моей карте не было ни пенни. Но разве я спасовала? Нет. Никогда!
Минни слушает меня так жадно, словно я рассказываю ей сказку про трех медведей.
– Я обошла всю квартиру, порылась в карманах и сумочках, набрала много маленьких монеток… и догадайся, чем все кончилось? – Я делаю эффектную паузу. – У меня оказалось достаточно денег! И я смогла купить сапоги! Ура!
Минни хлопает в ладоши, и, к моей радости, близнецы тоже начинают бурно выражать свой восторг.
– Хотите выслушать еще одну историю? – ликую я. – Хотите узнать про распродажу образцов в Милане? Однажды я шла по улице и вдруг увидела таинственный знак. – Я выразительно таращусь на мамашу близнецов. – И как вы думаете, что там было написано?
– Какая-нибудь чушь. – Женщина вцепляется в ручку коляски. – Хватит, пора домой.
– Слушать! – требует один из мальчишек.
– Не будем мы ничего слушать. Вы чокнутая, – бросает она мне через плечо. – И удивляться нечего, что у вас такой избалованный ребенок. Туфельки у нее от Гуччи, да?
Избалованная?
Кровь бросается мне в лицо, я застываю в шоке. Минни вовсе не избалованная! И «Гуччи» не делает таких туфелек.
– Она не избалованная!
Но женщина уже скрылась за витриной с Почтальоном Пэтом[3]. Я, разумеется, не побегу за ней с криком: «Мой ребенок хотя бы не сидит целыми днями в коляске, сунув палец в рот! И кстати, вам не приходило в голову вытереть им носы?»
Не стану показывать Минни подобный пример.
– Вперед, Минни! – стараюсь успокоиться я. – Пошли к Санта-Клаусу. Это развеселит нас.
Только не уверена, что она в курсе.
– Минни, солнышко, отдай мне пони. – Стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и убедительно, как у Нянюшки Сью из телика.
– По-о-о-о-о-они. – Минни еще крепче вцепляется в игрушку.
– Никаких пони.
– Мой! – истерично вопит она. – Мо-о-о-о-ой пон-и-и-и-и-и!
Черт. У меня в руках миллион пакетов с покупками, я обливаюсь потом. Только истерики мне и не хватало.
Все шло так хорошо. Я обежала торговый центр и купила абсолютно все, до последней мелочи, из рождественского списка. Мы с Минни топали к «Пещере Санта-Клауса», и я лишь на минуточку притормозила у кукольного домика. И тут Минни сцапала с витрины игрушечного пони и наотрез отказалась поставить его обратно. И я окунулась в пони-кризис.
Плывущая мимо мамочка в обтягивающих джинсах «Джей Бренд» с безупречно одетой дочкой учиняет мне «мамашин обзор». Меня передергивает. После появления Минни я поняла, что «мамашин обзор» даже круче, чем «манхэттенский». При «мамашином» одним взглядом оценивается не только стоимость твоей одежды с точностью до пенни. Черта с два. Тут учитывается одежда ребенка, марка коляски, сумка для подгузников, то, чем ты его кормишь, а также улыбается ли твое чадо, злится или визжит.
Понятно, что за одну секунду усечь все это затруднительно, но поверьте мне, мамаши способны и не на такое.
Одежда Минни наверняка получает высший балл (платье: эксклюзив от Дэнни Ковитца, пальтишко: Рэйчел Райли, туфельки: «Бэби Диор»), К Минни надежно пристегнуты детские вожжи (кожаные, от Билла Эмберга, очень клевые, их фотография была в «Бог»), Но вместо того, чтобы ангельски улыбаться, как девочка из журнала, Минни натягивает эти самые вожжи, словно бык, рвущийся на арену. Бровки яростно нахмурены, щечки пламенеют, и она набирает в легкие воздух, готовая снова взреветь.
– Минни! – Я отпускаю вожжи и обнимаю ее, чтобы она почувствовала себя спокойно и уверенно, – так советует Нянюшка Сью в своей книге «Укрощение малышей с трудным характером». Я купила ее на днях и пролистала. Просто из любопытства. Нельзя сказать, что у меня с Минни проблемы или типа того. Она вовсе не трудный ребенок. И не «непослушная и капризная», как сподобилась заявить тупая учительница из детской музыкальной группы. (Что она понимает? Она даже не умеет толком играть на треугольнике.)
Просто Минни… настойчивая. У нее обо всем свое мнение. Скажем, о джинсах (она их не наденет) или о моркови (она не возьмет ее в рот). А сейчас она твердо убеждена, что должна получить игрушечного пони.
– Минни, дорогая, я тебя очень люблю, – воркую я, – и буду очень, очень счастлива, если ты отдашь мне пони. Вот так, дай его мамочке… – Почти получилось. Еще чуть-чуть – и игрушка у меня.
Ха. Родительские навыки. Их у меня не отнять. Не могу удержаться и оглядываюсь, желая выяснить, видит ли кто, как ловко я справляюсь с ребенком.
– Мо-о-о-о-о-ой! – Минни выхватывает пони у меня из рук и убегает в глубь магазина.
– Минни! МИННИ! – захожусь я в крике.
Подхватив пакеты, во всю прыть несусь за Минни. Она тем временем успела исчезнуть в отделе «Экшнмэн»[1]. Господи, не понимаю, и зачем только мы тренируем всех этих спортсменов для Олимпийских игр. Можно просто послать туда команду карапузов.
Догнав дочь, я пыхчу как паровоз. Надо бы все-таки заняться послеродовыми упражнениями.
– Отдай мне пони! – Я пытаюсь завладеть дурацкой лошадью, но Минни вцепилась в нее словно клещ.
– Мой пон-и-и-и-и! – Карие глазки сверкают упрямством. Иногда она становится так похожа на своего отца, что я вздрагиваю.
Кстати говоря, а где Люк? Мы же собирались делать рождественские покупки вместе. Всей семьей. Но он испарился час назад, пробормотав, что ему надо куда-то позвонить, и с тех пор я его не видела. Сидит, наверное, где-нибудь с газетой и потягивает капучино как цивилизованный человек. Вечно так.
– Минни, мы не будем его покупать, – чеканю я своим самым твердым голосом. – У тебя полно игрушек, и пони тебе не нужен.
Женщина с всклокоченными темными волосами, толкающая коляску с двойняшками, одобрительно кивает мне. Не могу удержаться и устраиваю ей «мамашин обзор». Она из тех мамочек, что носят «кроки» с носками грубой домашней вязки. (Зачем так делать? Зачем?)
– Чудовищно, верно? – кривится она. – Эти пони стоят сорок фунтов! Мои ребятишки их даже и просить не станут, – добавляет она, глядя на двух мальчиков, смирно сидящих в коляске и сосущих большие пальцы. – Стоит им уступить – и все, это начало конца. Своих-то я хорошо воспитала.
Выпендрежница.
– Точно, – с достоинством отзываюсь я. – Не могу с вами не согласиться.
– Некоторые родители просто купили бы игрушку, чтобы утихомирить своего ребенка. Никакой дисциплины. Отвратительно.
– Ужасно, – киваю я и словно ненароком протягиваю руку, но Минни ловко уворачивается. Проклятье.
– Самая большая ошибка – идти у них на поводу. – Женщина сверлит Минни взглядом. – Этим-то мы их и портим.
– Ну, я никогда не иду на поводу у моей дочери, – оживляюсь я. – Минни, пони ты не получишь. И точка.
– Пон-и-и-и-и-и! – Вопли Минни сменяются душераздирающими всхлипываниями. Ну и актриса же она. (Вся в мою мамочку.)
– Удачи. – Женщина разворачивает коляску. – Счастливого Рождества.
– Минни, хватит! – яростно шиплю я, как только женщина скрывается из виду. – Ты позоришь нас обеих! Зачем тебе вообще этот идиотский пони?
– Пон-и-и-и-и-и-и! – Она прижимает пони к себе, словно это давно пропавший любимец, которого продали на базаре в пятистах милях от дома, и он только что приковылял обратно на ферму, весь израненный, чтобы поприветствовать хозяйку радостным ржанием.
– Это просто дурацкая игрушка, – стою я на своем. – Что в ней такого хорошего?
Хм. Вообще-то… он действительно ничего. Из натурального дерева, белого цвета, весь в блестящих звездочках, мордочка разрисована вручную и такая симпатичная. И красные колесики.
– Тебе совсем не нужен пони, Минни. – Мой голос звучит гораздо менее убедительно. Господи, седло! Это что, натуральная кожа? Уздечка с застежками совсем как настоящая, а грива сделана из конского волоса. И к нему прилагается набор щеточек.
Сорок фунтов совсем не дорого. Я кручу маленькое красное колесико, и оно вертится просто идеально. У Минни еще нет игрушечного пони. Явный пробел.
Это не значит, что я ей поддамся.
– Его можно завести. – Оглядываюсь и вижу, что к нам приближается пожилая продавщица. – Ключ в подставке. Вот он.
Она поворачивает ключ, и мы с Минни зачарованно глазеем на пони – он поднимается и опускается под звяканье музыки, словно карусельная лошадка.
О господи! Я просто влюблена в этого пони.
– На него специальная рождественская цена – сорок фунтов, – добавляет продавщица. – Обычно мы продаем их за семьдесят. Ручная работа, из Швеции.
Скидка почти пятьдесят процентов! Так и знала, что совсем недорого. Разве я этого не говорила?
– Он тебе нравится, верно, малышка? – Продавщица улыбается Минни, и та расцветает в ответ, забыв о своих бедах. Не хочу хвастаться, но дочурка выглядит такой очаровательной в своем красном пальтишке, с темными хвостиками и ямочками на щеках. – Будете его покупать?
– Я… э…
Ну же, Бекки. Скажи «нет». Будь образцовой мамой. Уматывай отсюда.
Я снова глажу гриву пони. Он просто потрясающий. Посмотрите только на его милую мордочку. Пони – это оригинально, правда? Он никогда не надоест. Это классика. Это как жакет от «Шанель», только игрушка.
Кстати, ведь на носу Рождество. И распродажа. Кто знает, неожиданно приходит мне в голову, вдруг Минни станет знаменитой наездницей. И этот игрушечный пони подтолкнет к тому, чтобы ее талант расцвел. Я представляю, как моя двадцатилетная дочь стоит в красном жакете рядом с роскошной лошадью, она только что победила на Олимпийских играх, и говорит в камеру: «Все началось на Рождество. Я получила подарок, который изменил мою жизнь…»
Мой мозг работает, словно компьютер, анализирующий ДНК. Нужно изловчиться и сделать одновременно следующее: 1. Не поддаться на шантаж Минни. 2. Остаться хорошей матерью. 3. Купить пони.
Срочно нужно отыскать умное и неожиданное решение. Вроде тех, за которые Люк отваливает своим консультантам кучи денег…
И тут меня осеняет. Совершенно гениальная идея. И почему только я раньше не догадалась? Я достаю телефон и пишу Люку.
Люк! У меня отличная мысль. Нужно выдавать Минни карманные деньги.Тут же прилетает ответ:
Зачем?Энергично набиваю:
Чтобы она делала покупки, конечно. Нужно разбираться в финансах с детства. Прочитала в статье. Помогает развитию ответственности.Минуту спустя ответ от Люка:
А нельзя просто купить ей ФТ?[2]Быстро жму на кнопки телефона:
Не смешно! Два фунта в неделю?И тут же:
Чокнулась? Хватит 10 пенсов.Я с негодованием пялюсь на экран телефона. Десять пенсов? Да он просто скупердяй. Что малышка сможет себе позволить на такую сумму? На десять пенсов в неделю пони мы не купим. Так, вот мой ответ:
50 пенсов в неделю. Среднее по стране. (Он не удосужится проверить.) Ты где? Пора к Санте!
Ладно. Скоро буду.Ура! Я убираю телефон и быстро подсчитываю в уме. Пятьдесят пенсов в неделю за два года составит пятьдесят два фунта. Проще некуда. Господи, и почему я раньше не додумалась до карманных денег? Класс! Перед нашим шопингом открываются новые горизонты.
Я поворачиваюсь к Минни, гордая собой, и провозглашаю:
– Послушай, дорогая, я не стану покупать тебе этого пони, потому что уже сказала «нет». Но ты сама можешь купить его на собственные карманные деньги. Правда, здорово?
Минни разглядывает меня с недоверием. Будем считать, что молчание – знак согласия.
– Поскольку ты раньше ничего не тратила, у тебя накопились деньги за два года. Этого достаточно. Видишь, как полезно экономить? – добавляю я нравоучительно. – Весело, правда?
Мы идем к кассе, и меня распирает от самодовольства. Вот это, я понимаю, ответственный подход к воспитанию ребенка. Я с ранних лет знакомлю дочь с принципами финансового планирования. Да я могу стать телевизионным гуру! Руководство Супер-Бекки для финансово ответственных родителей. В каждом выпуске на мне будут новые сапожки…
– Тележа.
Я возвращаюсь на землю и обнаруживаю, что Минни бросила пони и ухватилась за розовый пластиковый ужас. Это тележка Винни из мультика. Где она ее откопала?
– Тележа? – Она с надеждой поднимает на меня глаза.
Что?
– Нам не нужна тележка, дорогая. – Я вся терпение. – Ты хотела пони. Очень симпатичного пони. Помнишь?
Минни взирает на деревянное животное с полным равнодушием.
– Тележа.
– Пони! – Я поднимаю лошадку с пола.
Какое разочарование. Как она может быть такой непостоянной? Это тоже бабушкино наследство.
– Тележа!
– Пони! – кричу я громче, чем намеревалась, и трясу гривой перед ее носом. – Я хочу пон-и-и-и-и-и…
И тут я чувствую затылком чей-то сверлящий взгляд. Оборачиваюсь и вижу женщину с мальчиками-близнецами. Она стоит в нескольких ярдах и уличающе щурится.
– Я считаю… – Торопливо опускаю пони, мои щеки пылают. – Да, вполне можно сделать покупку на карманные деньги. Основы финансового планирования. Сегодня мы узнали, что сначала надо сэкономить, а потом можно и потратиться, верно, дорогая? Минни готова отдать все свои карманные деньги за пони, и это очень хороший выбор…
– Я нашла еще одного! – Как из-под земли снова появляется продавщица, она запыхалась, в руках у нее пыльная коробка. – Он лежал на складе, и они составляли пару, видите…
Существует еще один пони?
Она вынимает его, а я тем временем ловлю ртом воздух. Пони темно-синий, как ночное небо, грива черная, он усеян звездочками, а колесики золотые. Совершенно обалденный. И так подходит к первому. Боже, мы должны заполучить их обоих. Просто обязаны.
Женщина с коляской и глазами-сверлами никуда не уходит. Сгинь!
– Жаль, малышка, что ты уже спустила все свои карманные деньги, верно? – Напряженная злая улыбка выдает, что она никогда не радуется и не занимается сексом. По некоторым людям это сразу видно.
– Да, похоже, так оно и есть. – Я с ней предельно вежлива. – Тут возникает проблема. И ее надо решить. – Я какое-то время усиленно размышляю, а потом обращаюсь к Минни: – Солнышко, это твой второй важный урок по финансовому планированию. Иногда, когда нам выпадает возможность изумительной, уникальной сделки, можно сделать исключение из правил. Это называется «ловить момент».
– Вы собираетесь купить его? – В голосе мамаши явное недоверие.
А ей-то какое дело? Господи, вечно эти мамашки суют нос куда не следует. Как только у вас появляется ребенок, вы словно тут же превращаетесь в раздел интернет-сайта, озаглавленный «Место для ваших грубых и обидных комментариев».
– Разумеется, я не собираюсь покупать его. – В моем тоне появляются металлические нотки. – Она потратит на него свои карманные деньги. Лапонька, – я наклоняюсь и стараюсь завладеть вниманием Минни, – если ты заплатишь за второго пони из собственного кармана из расчета пятьдесят пенсов в неделю, то на это уйдет… шестьдесят недель. Тебе придется взять кредит. Он называется «овердрафт», – излагаю я с максимальной доступностью. – То есть ты потратишь все карманные деньги, полагающиеся тебе к трем с половиной годам. Согласна?
Минни слегка сбита с толку. Ну и что? Я сама пребывала в замешательстве, когда брала свой первый кредит. Опыт приходит со временем.
– Мы все уладили. – Одаряю продавщицу сияющей улыбкой и протягиваю ей «Визу». – Мы берем обоих пони, спасибо. Видишь, дорогая? – обращаюсь я к Минни. – Мы с тобой сегодня усвоили такой вот урок: никогда не сдавайся, если тебе действительно чего-то хочется. Пусть все выглядит безнадежно, но выход обязательно найдется.
Чувствую законную гордость, ведь я приняла мудрое решение. К этому и сводится воспитание. Надо учить ребенка постигать законы жизни.
– Знаешь, однажды я с блеском вышла из затруднительного положения, – щебечу я, набирая пин-код. – Как-то я углядела сапоги «Дольче и Гаооана» с девяностопроцентной скидкой! Только на моей карте не было ни пенни. Но разве я спасовала? Нет. Никогда!
Минни слушает меня так жадно, словно я рассказываю ей сказку про трех медведей.
– Я обошла всю квартиру, порылась в карманах и сумочках, набрала много маленьких монеток… и догадайся, чем все кончилось? – Я делаю эффектную паузу. – У меня оказалось достаточно денег! И я смогла купить сапоги! Ура!
Минни хлопает в ладоши, и, к моей радости, близнецы тоже начинают бурно выражать свой восторг.
– Хотите выслушать еще одну историю? – ликую я. – Хотите узнать про распродажу образцов в Милане? Однажды я шла по улице и вдруг увидела таинственный знак. – Я выразительно таращусь на мамашу близнецов. – И как вы думаете, что там было написано?
– Какая-нибудь чушь. – Женщина вцепляется в ручку коляски. – Хватит, пора домой.
– Слушать! – требует один из мальчишек.
– Не будем мы ничего слушать. Вы чокнутая, – бросает она мне через плечо. – И удивляться нечего, что у вас такой избалованный ребенок. Туфельки у нее от Гуччи, да?
Избалованная?
Кровь бросается мне в лицо, я застываю в шоке. Минни вовсе не избалованная! И «Гуччи» не делает таких туфелек.
– Она не избалованная!
Но женщина уже скрылась за витриной с Почтальоном Пэтом[3]. Я, разумеется, не побегу за ней с криком: «Мой ребенок хотя бы не сидит целыми днями в коляске, сунув палец в рот! И кстати, вам не приходило в голову вытереть им носы?»
Не стану показывать Минни подобный пример.
– Вперед, Минни! – стараюсь успокоиться я. – Пошли к Санта-Клаусу. Это развеселит нас.
2
Нет, никакая Минни не избалованная. Ни капельки!
Ладно, у нее случаются небольшие капризы. А у кого не случаются? Но она не избалованная. Я бы это знала. Я же ее мама.
Но все же по пути к «Пещере Санта-Клауса» я пребываю в смятении. Как можно быть такой подлой? Да еще в рождественский сочельник.
– Покажи всем, какая ты послушная, солнышко, – бормочу я Минни. – Побудь ангелочком перед Санта-Клаусом, хорошо?
Радио исторгает «Джингл беллз», и я чуть взбадриваюсь. Обожаю Рождество.
– Посмотри, Минни! – волнуюсь я. – Посмотри на северного оленя! Взгляни на подарки!
Вот сани и два оленя в натуральную величину, искусственный снег и много девушек, одетых эльфами, их зеленые костюмчики – это что-то новенькое. У входа в пещеру моргаю от удивления при виде эльфа с загорелой ложбинкой между грудей. Неужели в наши дни Санта-Клаус находит себе эльфов в гламурных модельных агентствах? И уместны ли у эльфа фиолетовые акриловые ногти?
– Веселого Рождества! – улыбается девушка и ставит штамп на билете. – Обязательно подойдите к нашему Рождественскому Колодцу Желаний и оставьте в нем свою просьбу на Рождество. Санта-Клаус их потом прочитает!
– Ты слышала, Минни? Мы можем загадать желание! – Я смотрю на Минни, но она молчит, испуганно таращась на эльфа.
Видите? Она ведет себя безупречно.
– Бекки! Я здесь!
Поворачиваюсь и отыскиваю глазами маму. Она уже стоит в очереди, на ней нарядный мерцающий шарф, и она держит за ручку коляску Минни, набитую пакетами и свертками.
– Санта-Клаус только что пошел попить чайку, – сообщает мама. – У нас в запасе полчаса. Дедушка отправился за дисками для видеокамеры, а Дженис – за рождественскими открытками.
Дженис – мамина соседка. Она покупает рождественские открытки за полцены в сочельник, заполняет их первого января и весь оставшийся год хранит в ящике. Она называет это «опережать время».
– Дорогая, хочешь посмотреть на мой подарок Джесс? – Мама роется в сумочке и, волнуясь, показывает мне деревянный ящичек. – Как думаешь, годится?
Джесс – моя сестра. Вернее, наполовину сестра. Через несколько дней она прибудет из Чили, и мы устроим для них с Томом второе Рождество – с индейкой, подарками и всем таким прочим! Том – бойфренд Джесс. Он – единственный сын Дженис и Мартина, я знаю его с пеленок, и он очень…
Он действительно…
Неважно. Главное, они любят друг друга. А вечно потные руки Тома в Чили – сущий пустяк, согласны?
Их приезд – нечто фантастичное, особенно потому, что мы наконец-то, наконец-то сможем крестить Минни. Джесс будет крестной мамой. Но я понимаю, почему моя мама на грани нервного срыва. Для Джесс трудно подобрать подарок. Она не одобряет ничего нового, или дорогого, или пластикового, или с консервантами, или преподносимого не в упаковке из пеньки.
– Вот что я купила. – Мама открывает крышку ящичка, и я любуюсь шеренгой шикарных стеклянных бутылочек, переложенных соломой. – Это гель для душа, – быстро поясняет она. – Не для ванны, боже упаси. Нам не нужна еще одна Третья мировая война.
Когда в прошлый раз Джесс гостила у нас, случился небольшой дипломатический конфликт. Мы праздновали ее день рождения, и Дженис подарила ей пену для ванны. И Джесс разразилась десятиминутной лекцией на тему, какая прорва воды уходит на ванну, как это нелепо – одержимость чистотой, надо, мол, просто раз в неделю принимать пятиминутный душ, как это делают они с Томом.
А Дженис и Мартин тогда только-только установили джакузи.
– Что скажешь? – вопрошает мама.
– Даже не знаю. – Я вчитываюсь в мелкий текст на этикетке. – Там есть какие-нибудь добавки? Производитель этого геля не эксплуатирует людей?
– Ох, дорогая, сейчас ни за что нельзя поручиться. – Мама с опаской смотрит на коробку, словно в ней ядерное оружие. – Здесь написано «натуральный продукт». И это хорошо, правда?
– Думаю, все будет в порядке, – киваю я, – только не признавайся, что купила в торговом центре. Скажи, заказала в независимом кооперативе.
– Хорошая идея. – Мамино лицо светлеет. – И заверну его в газету! А ты ей что подаришь?
– Коврик для йоги, соткан вручную крестьянкой из Гватемалы, – со скрытым торжеством говорю я. – Вырученные деньги идут на финансирование деревенского хозяйства, к тому же он сделан из пластика от старых компьютеров.
– Бекки! – Мамин взгляд полон обожания. – 1де ты откопала такое чудо?
– О… провела масштабный поиск. – Я беззаботно дергаю плечом, не собираясь признаваться, что набрала в Google «зеленый натуральный подарок вторсырье экология чечевица упаковка».
– Лож-ество! Лож-ЕСТВО! – Минни яростно тянет меня за руку, и я пугаюсь, вдруг она оторвет ее.
– Сходи с Минни к Колодцу Желаний, – предлагает мама. – А я постою в очереди.
Пристраиваю своих пони в коляске рядом с мамиными пакетами и веду Минни к Колодцу Желаний. Он окружен искусственными серебристыми березками, на ветвях сидят феи, и если бы не истошный детский визг, то все это смотрелось бы волшебно.
Открытки, на которых можно написать желание, лежат на фальшивом пеньке. Беру одну открытку и вручаю Минни фломастер.
Боже, я помню, как писала письма Санта-Клаусу в детстве. Они получались длинными и прочувствованными, с рисунками и картинками, вырезанными из каталогов, – на случай, если Санта придет в замешательство.
Две девочки лет десяти опускают свои открытки, хихикая и перешептываясь, и меня охватывает ностальгия. Я обязана участвовать в этом!
«Дорогой Санта-Клаус, – быстро пишу я на открытке. – Это снова Бекки». Останавливаюсь, ненадолго задумываюсь, а затем торопливо корябаю.
У меня всего три желания. Я же не какая-нибудь жадина.
Минни честно покрывает каракулями всю открытку, ее руки и нос уже испачканы фломастером.
– Не сомневаюсь, Санта-Клаус поймет, чего ты хочешь, – нежно говорю я, забирая у нее фломастер. – Давай опустим наши открытки.
Одну за другой я роняю их в колодец. Сверху, кружась, падают маленькие снежинки, из динамика льется мелодия «Зимней страны чудес», и я вдруг чувствую себя так по-рождественски. Не могу удержаться, закрываю глаза, сжимаю ручонку Минни и желаю, чтобы все исполнилось. Никогда не знаешь…
– Бекки? – Низкий голос врывается в мои мысли, и я открываю глаза. Перед нами стоит Люк. Темные волосы и синий пиджак припорошены искусственным снегом, во взгляде удивление. Я слишком поздно понимаю, что, зажмурившись, страстно шептала: «Пожалуйста… пожалуйста…»
– Ой! Привет. Я просто…
– Разговаривала с Санта-Клаусом?
– Не смеши меня. – Я слегка нервничаю, но быстро обретаю чувство собственного достоинства. – Кстати говоря, где ты был?
Ладно, у нее случаются небольшие капризы. А у кого не случаются? Но она не избалованная. Я бы это знала. Я же ее мама.
Но все же по пути к «Пещере Санта-Клауса» я пребываю в смятении. Как можно быть такой подлой? Да еще в рождественский сочельник.
– Покажи всем, какая ты послушная, солнышко, – бормочу я Минни. – Побудь ангелочком перед Санта-Клаусом, хорошо?
Радио исторгает «Джингл беллз», и я чуть взбадриваюсь. Обожаю Рождество.
– Посмотри, Минни! – волнуюсь я. – Посмотри на северного оленя! Взгляни на подарки!
Вот сани и два оленя в натуральную величину, искусственный снег и много девушек, одетых эльфами, их зеленые костюмчики – это что-то новенькое. У входа в пещеру моргаю от удивления при виде эльфа с загорелой ложбинкой между грудей. Неужели в наши дни Санта-Клаус находит себе эльфов в гламурных модельных агентствах? И уместны ли у эльфа фиолетовые акриловые ногти?
– Веселого Рождества! – улыбается девушка и ставит штамп на билете. – Обязательно подойдите к нашему Рождественскому Колодцу Желаний и оставьте в нем свою просьбу на Рождество. Санта-Клаус их потом прочитает!
– Ты слышала, Минни? Мы можем загадать желание! – Я смотрю на Минни, но она молчит, испуганно таращась на эльфа.
Видите? Она ведет себя безупречно.
– Бекки! Я здесь!
Поворачиваюсь и отыскиваю глазами маму. Она уже стоит в очереди, на ней нарядный мерцающий шарф, и она держит за ручку коляску Минни, набитую пакетами и свертками.
– Санта-Клаус только что пошел попить чайку, – сообщает мама. – У нас в запасе полчаса. Дедушка отправился за дисками для видеокамеры, а Дженис – за рождественскими открытками.
Дженис – мамина соседка. Она покупает рождественские открытки за полцены в сочельник, заполняет их первого января и весь оставшийся год хранит в ящике. Она называет это «опережать время».
– Дорогая, хочешь посмотреть на мой подарок Джесс? – Мама роется в сумочке и, волнуясь, показывает мне деревянный ящичек. – Как думаешь, годится?
Джесс – моя сестра. Вернее, наполовину сестра. Через несколько дней она прибудет из Чили, и мы устроим для них с Томом второе Рождество – с индейкой, подарками и всем таким прочим! Том – бойфренд Джесс. Он – единственный сын Дженис и Мартина, я знаю его с пеленок, и он очень…
Он действительно…
Неважно. Главное, они любят друг друга. А вечно потные руки Тома в Чили – сущий пустяк, согласны?
Их приезд – нечто фантастичное, особенно потому, что мы наконец-то, наконец-то сможем крестить Минни. Джесс будет крестной мамой. Но я понимаю, почему моя мама на грани нервного срыва. Для Джесс трудно подобрать подарок. Она не одобряет ничего нового, или дорогого, или пластикового, или с консервантами, или преподносимого не в упаковке из пеньки.
– Вот что я купила. – Мама открывает крышку ящичка, и я любуюсь шеренгой шикарных стеклянных бутылочек, переложенных соломой. – Это гель для душа, – быстро поясняет она. – Не для ванны, боже упаси. Нам не нужна еще одна Третья мировая война.
Когда в прошлый раз Джесс гостила у нас, случился небольшой дипломатический конфликт. Мы праздновали ее день рождения, и Дженис подарила ей пену для ванны. И Джесс разразилась десятиминутной лекцией на тему, какая прорва воды уходит на ванну, как это нелепо – одержимость чистотой, надо, мол, просто раз в неделю принимать пятиминутный душ, как это делают они с Томом.
А Дженис и Мартин тогда только-только установили джакузи.
– Что скажешь? – вопрошает мама.
– Даже не знаю. – Я вчитываюсь в мелкий текст на этикетке. – Там есть какие-нибудь добавки? Производитель этого геля не эксплуатирует людей?
– Ох, дорогая, сейчас ни за что нельзя поручиться. – Мама с опаской смотрит на коробку, словно в ней ядерное оружие. – Здесь написано «натуральный продукт». И это хорошо, правда?
– Думаю, все будет в порядке, – киваю я, – только не признавайся, что купила в торговом центре. Скажи, заказала в независимом кооперативе.
– Хорошая идея. – Мамино лицо светлеет. – И заверну его в газету! А ты ей что подаришь?
– Коврик для йоги, соткан вручную крестьянкой из Гватемалы, – со скрытым торжеством говорю я. – Вырученные деньги идут на финансирование деревенского хозяйства, к тому же он сделан из пластика от старых компьютеров.
– Бекки! – Мамин взгляд полон обожания. – 1де ты откопала такое чудо?
– О… провела масштабный поиск. – Я беззаботно дергаю плечом, не собираясь признаваться, что набрала в Google «зеленый натуральный подарок вторсырье экология чечевица упаковка».
– Лож-ество! Лож-ЕСТВО! – Минни яростно тянет меня за руку, и я пугаюсь, вдруг она оторвет ее.
– Сходи с Минни к Колодцу Желаний, – предлагает мама. – А я постою в очереди.
Пристраиваю своих пони в коляске рядом с мамиными пакетами и веду Минни к Колодцу Желаний. Он окружен искусственными серебристыми березками, на ветвях сидят феи, и если бы не истошный детский визг, то все это смотрелось бы волшебно.
Открытки, на которых можно написать желание, лежат на фальшивом пеньке. Беру одну открытку и вручаю Минни фломастер.
Боже, я помню, как писала письма Санта-Клаусу в детстве. Они получались длинными и прочувствованными, с рисунками и картинками, вырезанными из каталогов, – на случай, если Санта придет в замешательство.
Две девочки лет десяти опускают свои открытки, хихикая и перешептываясь, и меня охватывает ностальгия. Я обязана участвовать в этом!
«Дорогой Санта-Клаус, – быстро пишу я на открытке. – Это снова Бекки». Останавливаюсь, ненадолго задумываюсь, а затем торопливо корябаю.
У меня всего три желания. Я же не какая-нибудь жадина.
Минни честно покрывает каракулями всю открытку, ее руки и нос уже испачканы фломастером.
– Не сомневаюсь, Санта-Клаус поймет, чего ты хочешь, – нежно говорю я, забирая у нее фломастер. – Давай опустим наши открытки.
Одну за другой я роняю их в колодец. Сверху, кружась, падают маленькие снежинки, из динамика льется мелодия «Зимней страны чудес», и я вдруг чувствую себя так по-рождественски. Не могу удержаться, закрываю глаза, сжимаю ручонку Минни и желаю, чтобы все исполнилось. Никогда не знаешь…
– Бекки? – Низкий голос врывается в мои мысли, и я открываю глаза. Перед нами стоит Люк. Темные волосы и синий пиджак припорошены искусственным снегом, во взгляде удивление. Я слишком поздно понимаю, что, зажмурившись, страстно шептала: «Пожалуйста… пожалуйста…»
– Ой! Привет. Я просто…
– Разговаривала с Санта-Клаусом?
– Не смеши меня. – Я слегка нервничаю, но быстро обретаю чувство собственного достоинства. – Кстати говоря, где ты был?