Страница:
Однако время шло, народ постепенно отваливался, обзаводясь семьями и детьми, и… в один прекрасный день я вдруг осознала, что осталась совершенно одна. Все перешли в формат семейных посиделок, где разговоры вертелись вокруг детей, пеленок, колясок, а позже и школы, работы мужей, своей работы, куда бы съездить так, чтобы дешевле обошлось для всей семьи, ну и так далее. Меня перестали приглашать, ибо я оставалась единственной незамужней, а незанятых знакомых мужского пола у подруг-друзей тоже к тому времени не осталось. Да, я откровенно скучала на таких встречах. С личной жизнью не складывалось. Меня все время что-то не устраивало в кавалерах: один много требовал, пытаясь сделать из меня образцовую домохозяйку, другой скучный, хотя по первым свиданиям вроде и ничего показался, третий мешал заниматься своими делами за ноутом, нудя над ухом, что я мало внимания ему уделяю, четвертый, прилипнув к дивану и телевизору, сопротивлялся попыткам куда-то выйти, развеяться. Подружки называли меня привередой и пугали, что так и останусь одна, без мужа и детей. М-да… дети – это больное, но вот рожать от кого попало я не хотела. Чтобы потом остаться одной с ребенком на руках, нет уж, увольте. Сначала найду того, кто будет меня полностью устраивать, а потом уже подумаю о детях. Такой у меня характер, ненавижу, когда ограничивают мою свободу и принуждают делать то, что мне не нравится.
Я держалась, пока мне не стукнуло тридцать. Делала вид, что все хорошо, упорно находила варианты развлечения в одиночку, улыбалась, хотя внутри… внутри что-то потихоньку засыпало, словно моторчик, который двигал меня по жизни, начал замедляться. А в свою днюху, которую праздновала одна в баре, в окружении полузнакомых полупьяных личностей, что-то щелкнуло внутри, и осознание, что вокруг меня уже давно образовался вакуум, накатило с такой силой, что я еле успела добраться до дома. И вот там прорвало: я проревела полночи, умирая от жалости к себе и от ужаса, что действительно останусь старой девой. Потом успокоилась, проспалась и, придя в себя, составила программу-минимум на ближайшее время. Найти удобного мужчину, выйти за него замуж и наконец родить уже. Материнский инстинкт настолько срывал крышу, что я не могла нормально смотреть на беременных на улице…
Сказано – сделано. Я упорная, и если что-то решила, то выполняю задуманное. Написала требования к тому, кого согласна терпеть рядом, встретилась с единственной на тот момент подружкой, с которой более-менее регулярно общались, несмотря на ее супруга и двоих девочек-близняшек, и обрисовала ей задачу. Она сначала ржала, потом погрустнела и спросила, а как же чувства. Признаться, с чувствами загвоздочка вышла: я могла на короткое время поддаться страсти, которая быстро проходила при более близком знакомстве, а серьезно меня еще никто не смог зацепить, так, чтобы думать только о нем, и сердце бы замирало. В общем получилось, что где-то через полгода после моего дня рождения на моем пальце появилось кольцо, в паспорте поменялась фамилия, а рядом оказался человек, который был для меня удобен во всех отношениях. В первую очередь тем, что ухитрился влюбиться в меня – по крайней мере, он так говорил, – и как следствие, терпел все мои закидоны. Не настаивал на обязательном ведении домашнего хозяйства и готовке, не требовал уделять ему все мое свободное время и мог весь вечер просидеть, уткнувшись в комп – он айтишником был, постоянно варганил какие-то проги и ковырялся в Сети. Нет, иногда мы конечно же вместе куда-то ходили, с друзьями встречались, и с ним даже бывало забавно и весело.
И вроде бы наладилось все, старые друзья снова стали приглашать, потому как я теперь была с мужем и не отсвечивала на семейных посиделках одиноким видом и тоской в глазах. Но… Не то, все не то. В глубине души я понимала, что возврата к старой веселой жизни не будет, что надо самой меняться и успокаиваться, в конце концов, я же о ребенке мечтала! Однако время шло, а я не решалась отказаться от средств защиты и попробовать забеременеть. Такой вот парадокс, очень хотелось, и все-таки что-то останавливало. Жизнь превратилась в череду дней, похожих друг на друга, и только иногда бывали всплески, когда я себя за шкирку куда-нибудь вытаскивала. В последние несколько месяцев опять одна, муж отрываться от компа категорически не желал. Мой внутренний моторчик заглох окончательно, и я ощутила себя мухой в янтаре. Вроде что-то делаю, куда-то хожу, с кем-то общаюсь, но… без толку, будто и не я это. Рутина серых будней засасывала почище трясины.
Покинув опостылевший офис, поплелась домой, с грустью думая, что впереди еще один вечер с ноутом на коленках и ощущением одиночества, несмотря на присутствие мужа. Даже зайти в любимое кафе и выпить кофе не хотелось, погода мерзопакостная стояла, и тянуло под теплый плед, а там впасть в спячку до весны. Мысли вяло шевелились в голове, ноги несли к остановке, через переход с дурацким светофором, в котором совершенно непонятная система включения зеленого. То стоишь, пока не околеешь, дожидаясь сигнала, то едва ступишь на «зебру», как уже красный. С неба сыпалась мокрая гадость, температура колебалась около нуля, в общем, позднеосенняя погодка под стать моему настроению. Нет, так нельзя, надо, надо что-то менять в жизни. Может, мужа, насмешливо прошептал внутренний голос. Или любовника завести… Для души, как говорится. Но где хорошего найдешь, а просто секс, для здоровья, я получала и дома. Нет, решено, на выходных серьезно засяду за размышления о дальнейшей жизни. Почему не завтра? Так завтра всего лишь четверг, а я по будням не способна конструктивно мыслить. Ссутулившись, засунув руки в карманы и погрузившись в полусонное оцепенение, я бросила рассеянный взгляд по сторонам – вроде машин не видно, можно идти и начхать на светофор. Хотя там зеленый таки горел.
…Я почти дошла до середины дороги, когда это случилось. Откуда ни возьмись, из-за снежной пелены выскочила отчаянно визжащая тормозами машина. Успела заметить перекошенное от страха лицо водителя, и почему-то показалось, он судорожно жмет на тормоза, но дорога скользкая от мокрого снега, и его усилия бесполезны. На меня напал ступор, с остановки доносились истеричные крики невольных свидетелей, но я слышала их словно сквозь вату. Время замедлилось, секунды тяжело падали вместе со снежинками, отсчитывая последние мгновения моего сознания. Машина приближалась. Я медленно-медленно почему-то сделала шаг вперед, вместо того чтобы побежать обратно к тротуару. Дальше все снова пошло с нормальной скоростью, но только меня уже ничего спасти, похоже, не могло. Бампер ударил в коленки, да с такой силой, что тело отбросило. Боль пронзила аж до пояса – хана ногам, мелькнула мысль. Ходить уже не буду. Странно, все случилось так быстро, а для меня мгновения растянулись, как горячая карамель. Упала я на железное ограждение посередине разделительной полосы, и последнее, что отпечаталось в памяти – отчетливый хруст. Похоже, моего позвоночника.
Не было ни туннеля, ни ангелов с крылышками, а просто темнота и пустота. Значит, я жива, может, в коме, если мыслить получается. Тело ломит… Тело?! О счастье, я его чувствую! Значит, хрустнул не позвоночник. Или все-таки он? Надо набраться мужества и открыть глаза, посмотреть, что же вокруг творится. Открыла. Мм… Захотелось тут же их закрыть. Комната не походила на белую больничную палату, или это была очень дорогая частная клиника, где апартаменты для больных метров по тридцать квадратных и вместо коек широченные антикварные кровати с резными столбиками по углам и балдахином. На краю сидел какой-то дородный темноволосый мужчина, с тревогой и облегчением смотревший на меня. Лицо его, круглое, с явной склонностью чуть что наливаться краской, отчего-то сразу не понравилось, хотя откровенным уродом мужик не был. Ни разу не доктор, по крайней мере, доктора не носят рубашек с пышными кружевными воротниками и манжетами, и бархатных курток – или как эта одежка тут называлась? – с вышивкой серебряной нитью. Чуть поодаль стоял еще один мужчина, одетый скромнее, и почему-то выражение его лица мне очень не понравилось.
– Я в больнице, да? – Э-э… а с чего это у меня такой голос странный? Вроде не мой совершенно. Такой хриплый и слишком низкий, раньше нормальный был, обычный.
Мозг трусливо отказался выдавать варианты. Решила пока списать на стресс от аварии и красочные, реалистичные глюки от обезболивающих и прочей химии. На лице сидевшего брюнета появилась улыбка – наверное, ее можно было назвать доброжелательной. Правда, с большой натяжкой. Подозрения зашевелились с прежней силой, ибо взгляд мужика остался настороженным и ни разу не дружелюбным.
– Нет, деточка, ты дома. – Он поправил одеяло заботливым жестом. Ой, а зачем голос-то такой приторный? И прикасаться к моей руке не надо, неприятно же. У меня аж скулы свело, но вот следующие слова убили напрочь все желание язвить со страху. – Как ты себя чувствуешь, Эрин?
Что за фигня, это он мне? Где это дома? И что за странное имя?! Паника грозила накрыть огромной волной, лишая способности трезво мыслить, апатию последних недель как рукой сняло. Адреналин промчался по венам огненным шквалом, меня разве что не тряхнуло, как от удара током. Сознание отчаянно цеплялось за объяснение нереальности происходящего, хотя покрывало под пальцами слишком уж явно ощущалось, как настоящее, нос щекотали незнакомые запахи, и косые лучи света из окна по-настоящему грели лицо.
– Меня зовут… – Оп. А вот этого я не ожидала. Собственное имя упорно не хотело даваться, хотя я помнила прекрасно и переход, и машину, и болезненный удар. Зажмурившись, тряхнула головой, паника уже выла милицейской сиреной, грозя перейти в откровенный ужас и вылиться истерикой. – Что случилось?! Почему я не помню свое имя? Где я вообще, черт возьми, нахожусь?! – М-да, все-таки истерика.
Пришлось стиснуть зубы и дать себе мысленного подзатыльника. Поздравляю, кумушка, по ходу ты записалась в очередные попаданки, как презрительно и небрежно называют героинь, которых самым разным макаром заносит во всякие сказки. Пора признать и не прятаться трусливо за попытками придумать правдоподобное объяснение происходящему. Сначала мысль полетела по стандартному сценарию: найти способ вернуться. И сразу обозначить границы: мир спасать не собираюсь, опасные штуковины и артефакты искать и уничтожать – тем более, выходить замуж за всяких плохих парней с целью перевоспитать их – тоже, как и за хороших. Начиталась, знаю, что это чревато неприятностями и опасными для жизни приключениями. Я не Зена и вряд ли обладаю какими-то опупенными скрытыми способностями к магии, так что никаких квестов по уничтожению злых колдунов и укрощению заносчивых эльфов, принцев, королевичей или, упаси боже, орков! Еще надо убедиться, действительно ли оказалась в другом мире, вдруг я все-таки лежу в коме под капельницей и ловлю красочные и очень правдоподобные глюки… И почему эта фраза так знакома? Да потому что каждая вторая попаданка пытается свято себя в этом уверить… Мамочки!
Мужчины между тем переговорили, после чего брюнет пожелал мне выздоровления и покинул спальню. Немного поспешно, насколько успела заметить, и настороженность из его взгляда так и не пропала. Я приподнялась на локтях и заявила чрезвычайно раздраженным голосом – неожиданно вышло шипение, как у рассерженной кошки:
– Уважаемый, меня просветят насчет происходящего или как?!
Неизвестный сел рядом и взял за руку.
– Видишь ли, девочка, – он с сочувствием посмотрел на меня, – ты умерла где-то в своем мире.
Неподдельная печаль в его голосе не оставила сомнений, мужик не шутил. Как умерла?.. Господи, не может быть! Это… Это мой персональный ад, что ли? Потому что интуиция ехидно сообщала, что на рай ни разу не похоже. Значит, дороги назад нет?.. Из моего горла вырвался пронзительный вопль:
– Не-э-эт!
Кажется-таки истерика. Не каждый день, знаете ли, умираешь и вместо темноты или, на худой конец, ангелов с крылышками выясняешь, что попадаешь в другой мир. С неизвестными пока условиями жизни… Доктор что-то успокаивающе шептал, пока я захлебывалась рыданиями, пытаясь осознать всю глубину задницы, в которой оказалась. Нет, конечно, я мечтала о переменах, но… не о таких глобальных! И тем более не таким вот страшным способом. А может, это просто шутка? Как я тут жить буду, ведь, судя по антуражу, ни о телевизоре, ни тем более компьютере, телефоне и прочих благах цивилизации здесь слыхом не слыхивали! Чем мне тут заняться, чтобы не погибнуть со скуки? Ну не находить же приключения на собственную пятую точку, в самом деле! Я ни разу не технарь, чтобы привнести сюда полезные технические новинки, я не знаю, как устроены розетки, как можно из подручных средств сварганить аккумулятор или на коленке изобрести, блин, телефон! Я обычная среднестатистическая женщина!
Интуиция, с которой я никогда раньше не дружила, в этот раз решила дать о себе знать, заявив, что ни фига это все не шутка. Доктор оставался серьезен, как Сталин на съезде компартии. Он что-то там бормотал про переселение душ, что одна из нас по-любому умерла бы, и я еще и радоваться должна, что он спас меня вот таким странным способом. Прошло немало времени, пока я смогла связно говорить и мыслить, все же в голове с трудом укладывалось, что… я умерла? На самом деле умерла в родном мире? А как же… как же все там? Муж… переживать будет… Любит же. Родители… Сознание впало в шоковое состояние и застыло, словно под анестезией, эмоции схлынули, оставив пустоту.
– Это точно? Ты уверен? – в который раз спрашивала доктора, шмыгая распухшим носом.
Длинно вздохнув, он протянул коробочку с камнем.
– Положи под подушку, во сне увидишь свой мир, – пояснил он. – И что там происходит. Я зайду завтра, а лорду ЛасГаллену скажу, что тебе нужен покой и тишина.
– Кто он такой? – успела я задать вопрос, прежде чем доктор вышел.
– Отец лианоссе Эрианор, то есть твой теперь. – Мне бы удивиться, наверное, да к зеркалу подойти, посмотреть, как я тут выгляжу, но измученное сознание просто отказалось реагировать на новую порцию информации.
Как там Скарлетт О’Хара говорила? Правильно, подумаю об этом завтра. Словно только этого и дожидаясь, мозг послушно выполнил команду «спать», отключившись, едва я смежила веки. Потом, все потом…
Следующие несколько дней я пребывала в прострации, сидя на кровати, обхватив колени и уставившись перед собой невидящим взглядом. Никому не пожелаю видеть собственные похороны. Оказывается, друзья относились ко мне очень хорошо, судя по зареванным лицам. Родители… Пожалуй, это резануло сильнее всего, несмотря на то, что наши пути разошлись давно, и мы общались от силы пару раз в год, по телефону, на праздники. Они меня любили, и потерянное лицо мамы до конца жизни будет стоять у меня перед глазами. Черт, и мужа жалко до ужаса… Звенящая пустота в голове и полное отсутствие эмоций. Не хотелось вообще ничего. Видеть, как здоровый мужик молча плачет, глядя на гроб с моим телом, это, я скажу, не для слабонервных. Тот, кого доктор назвал моим отцом, кажется, несколько раз заходил и пробовал заговорить, но я просто не реагировала на него, глядя перед собой стеклянным взглядом. Не знаю, сколько продолжалось оцепенение, все когда-нибудь заканчивается. Сознание потихоньку отошло от шока, желудок возмущенно заявил, что хочет не просто есть, а жрать, и в больших количествах – средних размеров слон как раз подойдет, лучше два, – и питаться воздухом не намерен.
Ладно, поистерили и хватит. По крайней мере, когда прошел ужас от осознания, что я неизвестно где, да еще и, оказывается, умерла, в голове начали появляться полезные мысли. Например, в чьем я теле? Ибо в родном мире похоронили именно мою бренную тушку, это я отлично разглядела. Умерла? Ну… я же хотела перемен, хотела встряхнуться. Мне дали второй шанс, так надо его использовать по полной, да? И попытаться начать жизнь сначала, уже действительно с нуля, с чистого листа. Новый мир, новое тело, вообще все незнакомое. Информация – наше все, значит, надо ее добывать. Значит, познакомимся с изменившейся реальностью?
Я тряхнула головой и впервые осознанно посмотрела вокруг. Ничего так спальня, симпатичненькая. Приятные серебристо-кофейные тона, два больших окна с бархатными портьерами, мебель удобная, похожая на ту, которую наблюдала во дворцах-музеях в прошлой жизни. Изящный туалетный столик на гнутых ножках со множеством коробочек на нем. Кстати, о внешности. Сползла с кровати, медленно подошла к зеркалу и с опаской глянула на собственное отражение. А ну как в уродину запихнули? Если уж выпал второй шанс, как-то не хочется начинать его реализовывать на изначально невыгодных условиях. Увидев, кто отразился в серебристой поверхности, едва сдержала желание нервно захихикать.
Это кто, я, что ли?! Эх, точнее Эрианор ЛасГаллен, как назвал врач бывшую владелицу тела. Ну, что могу сказать… Если в своем мире красавицей себя не считала, всего лишь симпатичной, то отражение в зеркале… Да, девушка была красива, даже несмотря на необычную внешность. Начать с волос. Их цвет поверг в изумление, я долго и пристально разглядывала пряди на свету, с трудом веря, что это естественное, а не покрашенное. Преимущественно двух оттенков: темного янтаря с рыжим отливом и светло-светло-золотистого, мягкие и шелковистые, блестящие, в родном мире я такие видела только в рекламе. А еще они крупными локонами спускались чуть пониже попы, непривычно оттягивая голову – раньше я носила коротенький хвостик до лопаток. Красиво, ничего не скажешь.
Далее, глаза тоже двухцветные, по краю радужки серебристо-серые, а вокруг зрачка звездочка теплого орехового оттенка. Кожа светлая, на язык просилось сравнение с топленым молоком, хотя, на мой взгляд, можно и позагорать немного, щеки бледноваты. Или это после болезни предыдущей владелицы? В общем, черты лица мягкие, немного детские, губы припухлые и такого кораллового оттенка, никакой помады не нужно. Подведем итог. На мордашку смотреть приятно. Фигурка – ой, а ничего так, кстати, фигурка-то! Ростом Эрин не особо вышла, таких, как она, называли в моем мире миниатюрными. Но при этом тонкая ткань ночной рубашки обрисовывала приятные округлости размера так третьего – и, судя по всему, никаких лифчиков с эффектом пуш-ап тут не требовалось! Мои ладони невольно коснулись груди, и настроение резко пошло вверх. Нет, в прошлой жизни мои два с половиной устраивали – что имеем, тем гордимся, – и мысли о пластической операции никогда не забредали в голову. Но помечтать-то не вредно? А тут такой подарок неожиданный. Смотрим дальше. Талия тонкая, бедра и попа подтянутые, ни намека на целлюлит – да и откуда взяться ему, доктор говорил, прежней Эрин недавно только восемнадцать исполнилось. В общем, я рассматривала себя еще минут двадцать, то и дело трогая разноцветные пряди и проводя руками по изгибам фигурки. Пришла к выводу, что с такой внешностью жить, пожалуй, можно, хотя пока непонятно еще как, и отвернулась от зеркала.
Итак, в себя мы пришли. Двигаемся дальше, что там организм подсказывает насчет насущных нужд? Привести в порядок и питаться, поддерживаю всеми лапами. Да и переодеться бы. Ночнушка хоть и длинная, но из тонкого льна, и неизвестно, сколько я провалялась в постели, пока болела. Окинув спальню орлиным взором, обнаружила в углу две почти незаметные двери – как подсказывает логика, одна из них наверняка гардеробная, а вторая – санузел. Э-э. От последней мысли стало немного не по себе: как тут водопровод устроен, и вообще, существует ли он? Представив, как для справления естественных надобностей буду восседать на какой-нибудь ночной вазе в позе роденовского Мыслителя, срочно захотела питаться воздухом и цветочным нектаром. Про ванну и душ молчу… Уф, ну, пойдем исследовать.
Все оказалось не так плохо, как мнилось по всяким красочным описаниям трудностей попаданок в средневековом фэнтези. Оно почему-то основывается на нашей родной истории, где до подобия канализационной системы додумались только римляне, кажется, а остальные долго шли к этому благу цивилизации. А миры же разные бывают, и в большинстве из них еще и магия существует. Кстати, интересно, как тут с этим? При случае надо обязательно разведать.
Ванна стояла на небольшом возвышении, большая, вроде как медная, судя по цвету. Аккуратная дырочка слива несказанно порадовала – значит, есть канализация! И да, кран тоже имелся – вычурный, с ручками для горячей и холодной воды в виде бабочек, но узнаваемый. Я покрутила и с радостью подставила ладони под теплую струю. Ура, живем, можно нормально мыться! Хм, а где тут это самое, место задумчивости?.. Ополоснув лицо, я оглядела ванную комнату и сразу обнаружила ширму в углу. Ой нет, неужели ночной горшок?!
М-да. Конструкция, конечно, странная, но лучше, чем атрибут воспитания маленьких детей в моем мире. Что-то вроде стула со спинкой и дыркой на положенном месте, деликатно прикрытой деревянной крышкой. Рядом на подставке большой тазик с водой, понятно, для чего – систему автоматического слива тут вряд ли придумали. Осторожно потянула носом – амбре вроде не чувствуется, но это пока крышка прикрыта. Задержав дыхание, храбро подняла ее и одним глазом заглянула в недра конструкции. Ну интересно же! Там оказалось темно, и, я так поняла, продукты жизнедеятельности тут не задерживались, с запахом, видимо, как-то справляются, а подробности знать не хотелось. Работает и работает, и слава богу.
Разобравшись с благами местной цивилизации, я потопала в гардеробную, знакомиться с модой. В голове вихрем пронеслись шаблонные картинки пышных юбок, кринолинов, корсетов и прочих «радостей» несовременной женщины. Не, смотреть по телевизору красиво и интересно, но применять на себе… Желания не возникло. Я даже на собственную свадьбу отказалась натягивать броню свадебного платья, обошлась обычным коктейльным. Да и свадьба-то была – так, расписались, потом посидели в ресторане… Стоп. Это прошлое, не буду думать. Взялась за ручку и распахнула дверь – ну-с, и что тут у нас есть? Оказалось, много чего, и я с большим удовольствием с головой закопалась в ревизию шмоток. Ткани обалденные: мягкие, тонкие, все натуральные, никакой синтетики, конечно. Кружево напоминало паутинку, пальцы ласкали прохладный шелк и мягкий бархат, и захотелось немедленно примерить всю эту красоту. При изучении выяснилось, что платья имелись как со шнуровкой, так и с пуговичками, пресловутых кринолинов не увидела, а нижние юбки были, причем несколько видов – наверное, для разных фасонов. На каждый день с двойной оборкой по низу, и на ощупь похоже, что тут использовался местный аналог крахмала. Для торжественных выходов, видимо, следующий вариант – многослойные, из чего-то типа газа. Ну и дальше, на полочках, аккуратными стопками лежало белье. Загребущие ручки тут же потянулись исследовать, в чем местные барышни щеголяют под всей этой красотой.
Так. Корсет сразу в сторону, с такой фигуркой он мне на фиг не сдался. Мм, нижняя рубашка – на тоненьких лямочках, совсем воздушная, чуть ниже попы – миленько. Ой, какая прелесть! Я хищно прищурилась и цапнула пикантные шортики на завязочках, украшенные кружевом. Никаких чудовищных панталон, слава местным богам и портным! В этом можно ходить, без вопросов. Обязательные чулки, только вместо силиконовых полосок чудные подвязки, кружевные, шелковые, с вышивкой, украшенные камешками, наверняка драгоценными. В общем, моя женская душенька была довольна работой местных портных. Жить можно. И главное, вполне реально самой одеться, без всяких горничных. Облачившись в простенькое платье, я вернулась в спальню.
Дверь ожидаемо оказалась закрыта снаружи – значит, родитель Эрин в курсе, что в теле его дочери теперь чужая живет. Чудненько, надеюсь, мы с достопочтенным лордом договоримся не портить друг другу жизнь. Пусть по меркам этого мира выгляжу на восемнадцать, но на самом-то деле весь тридцатник стукнул, и даже с маленьким хвостиком. Я взрослая самостоятельная женщина и командовать собой не позволю, пусть даже у Кайла свое мнение на сей счет. Наслышана о неравноправии женщин во всяких феодальных обществах, но подчиняться и быть покорной овцой не собираюсь! Был у меня такой пунктик в характере, как только пытались заставить сделать то, чего я не хотела, меня намертво переклинивало, я шла в полный разнос, как несущийся на всех парах бронепоезд. Собственно, одно из основных качеств, которое не устраивало большинство моих кавалеров – свободу действий я отстаивала и ломать себя под кого-то не позволяла тоже. Что ж, я готова к общению, пожалуй. И наполнению желудка чем-нибудь вкусненьким, время как раз к позднему завтраку двигается, как показали часы. Быстренько заплела косу, бросила косой взгляд за окно – высокий забор, пара деревьев, крыши соседних домов, – и нашла глазами звонок.
Я держалась, пока мне не стукнуло тридцать. Делала вид, что все хорошо, упорно находила варианты развлечения в одиночку, улыбалась, хотя внутри… внутри что-то потихоньку засыпало, словно моторчик, который двигал меня по жизни, начал замедляться. А в свою днюху, которую праздновала одна в баре, в окружении полузнакомых полупьяных личностей, что-то щелкнуло внутри, и осознание, что вокруг меня уже давно образовался вакуум, накатило с такой силой, что я еле успела добраться до дома. И вот там прорвало: я проревела полночи, умирая от жалости к себе и от ужаса, что действительно останусь старой девой. Потом успокоилась, проспалась и, придя в себя, составила программу-минимум на ближайшее время. Найти удобного мужчину, выйти за него замуж и наконец родить уже. Материнский инстинкт настолько срывал крышу, что я не могла нормально смотреть на беременных на улице…
Сказано – сделано. Я упорная, и если что-то решила, то выполняю задуманное. Написала требования к тому, кого согласна терпеть рядом, встретилась с единственной на тот момент подружкой, с которой более-менее регулярно общались, несмотря на ее супруга и двоих девочек-близняшек, и обрисовала ей задачу. Она сначала ржала, потом погрустнела и спросила, а как же чувства. Признаться, с чувствами загвоздочка вышла: я могла на короткое время поддаться страсти, которая быстро проходила при более близком знакомстве, а серьезно меня еще никто не смог зацепить, так, чтобы думать только о нем, и сердце бы замирало. В общем получилось, что где-то через полгода после моего дня рождения на моем пальце появилось кольцо, в паспорте поменялась фамилия, а рядом оказался человек, который был для меня удобен во всех отношениях. В первую очередь тем, что ухитрился влюбиться в меня – по крайней мере, он так говорил, – и как следствие, терпел все мои закидоны. Не настаивал на обязательном ведении домашнего хозяйства и готовке, не требовал уделять ему все мое свободное время и мог весь вечер просидеть, уткнувшись в комп – он айтишником был, постоянно варганил какие-то проги и ковырялся в Сети. Нет, иногда мы конечно же вместе куда-то ходили, с друзьями встречались, и с ним даже бывало забавно и весело.
И вроде бы наладилось все, старые друзья снова стали приглашать, потому как я теперь была с мужем и не отсвечивала на семейных посиделках одиноким видом и тоской в глазах. Но… Не то, все не то. В глубине души я понимала, что возврата к старой веселой жизни не будет, что надо самой меняться и успокаиваться, в конце концов, я же о ребенке мечтала! Однако время шло, а я не решалась отказаться от средств защиты и попробовать забеременеть. Такой вот парадокс, очень хотелось, и все-таки что-то останавливало. Жизнь превратилась в череду дней, похожих друг на друга, и только иногда бывали всплески, когда я себя за шкирку куда-нибудь вытаскивала. В последние несколько месяцев опять одна, муж отрываться от компа категорически не желал. Мой внутренний моторчик заглох окончательно, и я ощутила себя мухой в янтаре. Вроде что-то делаю, куда-то хожу, с кем-то общаюсь, но… без толку, будто и не я это. Рутина серых будней засасывала почище трясины.
Покинув опостылевший офис, поплелась домой, с грустью думая, что впереди еще один вечер с ноутом на коленках и ощущением одиночества, несмотря на присутствие мужа. Даже зайти в любимое кафе и выпить кофе не хотелось, погода мерзопакостная стояла, и тянуло под теплый плед, а там впасть в спячку до весны. Мысли вяло шевелились в голове, ноги несли к остановке, через переход с дурацким светофором, в котором совершенно непонятная система включения зеленого. То стоишь, пока не околеешь, дожидаясь сигнала, то едва ступишь на «зебру», как уже красный. С неба сыпалась мокрая гадость, температура колебалась около нуля, в общем, позднеосенняя погодка под стать моему настроению. Нет, так нельзя, надо, надо что-то менять в жизни. Может, мужа, насмешливо прошептал внутренний голос. Или любовника завести… Для души, как говорится. Но где хорошего найдешь, а просто секс, для здоровья, я получала и дома. Нет, решено, на выходных серьезно засяду за размышления о дальнейшей жизни. Почему не завтра? Так завтра всего лишь четверг, а я по будням не способна конструктивно мыслить. Ссутулившись, засунув руки в карманы и погрузившись в полусонное оцепенение, я бросила рассеянный взгляд по сторонам – вроде машин не видно, можно идти и начхать на светофор. Хотя там зеленый таки горел.
…Я почти дошла до середины дороги, когда это случилось. Откуда ни возьмись, из-за снежной пелены выскочила отчаянно визжащая тормозами машина. Успела заметить перекошенное от страха лицо водителя, и почему-то показалось, он судорожно жмет на тормоза, но дорога скользкая от мокрого снега, и его усилия бесполезны. На меня напал ступор, с остановки доносились истеричные крики невольных свидетелей, но я слышала их словно сквозь вату. Время замедлилось, секунды тяжело падали вместе со снежинками, отсчитывая последние мгновения моего сознания. Машина приближалась. Я медленно-медленно почему-то сделала шаг вперед, вместо того чтобы побежать обратно к тротуару. Дальше все снова пошло с нормальной скоростью, но только меня уже ничего спасти, похоже, не могло. Бампер ударил в коленки, да с такой силой, что тело отбросило. Боль пронзила аж до пояса – хана ногам, мелькнула мысль. Ходить уже не буду. Странно, все случилось так быстро, а для меня мгновения растянулись, как горячая карамель. Упала я на железное ограждение посередине разделительной полосы, и последнее, что отпечаталось в памяти – отчетливый хруст. Похоже, моего позвоночника.
Не было ни туннеля, ни ангелов с крылышками, а просто темнота и пустота. Значит, я жива, может, в коме, если мыслить получается. Тело ломит… Тело?! О счастье, я его чувствую! Значит, хрустнул не позвоночник. Или все-таки он? Надо набраться мужества и открыть глаза, посмотреть, что же вокруг творится. Открыла. Мм… Захотелось тут же их закрыть. Комната не походила на белую больничную палату, или это была очень дорогая частная клиника, где апартаменты для больных метров по тридцать квадратных и вместо коек широченные антикварные кровати с резными столбиками по углам и балдахином. На краю сидел какой-то дородный темноволосый мужчина, с тревогой и облегчением смотревший на меня. Лицо его, круглое, с явной склонностью чуть что наливаться краской, отчего-то сразу не понравилось, хотя откровенным уродом мужик не был. Ни разу не доктор, по крайней мере, доктора не носят рубашек с пышными кружевными воротниками и манжетами, и бархатных курток – или как эта одежка тут называлась? – с вышивкой серебряной нитью. Чуть поодаль стоял еще один мужчина, одетый скромнее, и почему-то выражение его лица мне очень не понравилось.
– Я в больнице, да? – Э-э… а с чего это у меня такой голос странный? Вроде не мой совершенно. Такой хриплый и слишком низкий, раньше нормальный был, обычный.
Мозг трусливо отказался выдавать варианты. Решила пока списать на стресс от аварии и красочные, реалистичные глюки от обезболивающих и прочей химии. На лице сидевшего брюнета появилась улыбка – наверное, ее можно было назвать доброжелательной. Правда, с большой натяжкой. Подозрения зашевелились с прежней силой, ибо взгляд мужика остался настороженным и ни разу не дружелюбным.
– Нет, деточка, ты дома. – Он поправил одеяло заботливым жестом. Ой, а зачем голос-то такой приторный? И прикасаться к моей руке не надо, неприятно же. У меня аж скулы свело, но вот следующие слова убили напрочь все желание язвить со страху. – Как ты себя чувствуешь, Эрин?
Что за фигня, это он мне? Где это дома? И что за странное имя?! Паника грозила накрыть огромной волной, лишая способности трезво мыслить, апатию последних недель как рукой сняло. Адреналин промчался по венам огненным шквалом, меня разве что не тряхнуло, как от удара током. Сознание отчаянно цеплялось за объяснение нереальности происходящего, хотя покрывало под пальцами слишком уж явно ощущалось, как настоящее, нос щекотали незнакомые запахи, и косые лучи света из окна по-настоящему грели лицо.
– Меня зовут… – Оп. А вот этого я не ожидала. Собственное имя упорно не хотело даваться, хотя я помнила прекрасно и переход, и машину, и болезненный удар. Зажмурившись, тряхнула головой, паника уже выла милицейской сиреной, грозя перейти в откровенный ужас и вылиться истерикой. – Что случилось?! Почему я не помню свое имя? Где я вообще, черт возьми, нахожусь?! – М-да, все-таки истерика.
Пришлось стиснуть зубы и дать себе мысленного подзатыльника. Поздравляю, кумушка, по ходу ты записалась в очередные попаданки, как презрительно и небрежно называют героинь, которых самым разным макаром заносит во всякие сказки. Пора признать и не прятаться трусливо за попытками придумать правдоподобное объяснение происходящему. Сначала мысль полетела по стандартному сценарию: найти способ вернуться. И сразу обозначить границы: мир спасать не собираюсь, опасные штуковины и артефакты искать и уничтожать – тем более, выходить замуж за всяких плохих парней с целью перевоспитать их – тоже, как и за хороших. Начиталась, знаю, что это чревато неприятностями и опасными для жизни приключениями. Я не Зена и вряд ли обладаю какими-то опупенными скрытыми способностями к магии, так что никаких квестов по уничтожению злых колдунов и укрощению заносчивых эльфов, принцев, королевичей или, упаси боже, орков! Еще надо убедиться, действительно ли оказалась в другом мире, вдруг я все-таки лежу в коме под капельницей и ловлю красочные и очень правдоподобные глюки… И почему эта фраза так знакома? Да потому что каждая вторая попаданка пытается свято себя в этом уверить… Мамочки!
Мужчины между тем переговорили, после чего брюнет пожелал мне выздоровления и покинул спальню. Немного поспешно, насколько успела заметить, и настороженность из его взгляда так и не пропала. Я приподнялась на локтях и заявила чрезвычайно раздраженным голосом – неожиданно вышло шипение, как у рассерженной кошки:
– Уважаемый, меня просветят насчет происходящего или как?!
Неизвестный сел рядом и взял за руку.
– Видишь ли, девочка, – он с сочувствием посмотрел на меня, – ты умерла где-то в своем мире.
Неподдельная печаль в его голосе не оставила сомнений, мужик не шутил. Как умерла?.. Господи, не может быть! Это… Это мой персональный ад, что ли? Потому что интуиция ехидно сообщала, что на рай ни разу не похоже. Значит, дороги назад нет?.. Из моего горла вырвался пронзительный вопль:
– Не-э-эт!
Кажется-таки истерика. Не каждый день, знаете ли, умираешь и вместо темноты или, на худой конец, ангелов с крылышками выясняешь, что попадаешь в другой мир. С неизвестными пока условиями жизни… Доктор что-то успокаивающе шептал, пока я захлебывалась рыданиями, пытаясь осознать всю глубину задницы, в которой оказалась. Нет, конечно, я мечтала о переменах, но… не о таких глобальных! И тем более не таким вот страшным способом. А может, это просто шутка? Как я тут жить буду, ведь, судя по антуражу, ни о телевизоре, ни тем более компьютере, телефоне и прочих благах цивилизации здесь слыхом не слыхивали! Чем мне тут заняться, чтобы не погибнуть со скуки? Ну не находить же приключения на собственную пятую точку, в самом деле! Я ни разу не технарь, чтобы привнести сюда полезные технические новинки, я не знаю, как устроены розетки, как можно из подручных средств сварганить аккумулятор или на коленке изобрести, блин, телефон! Я обычная среднестатистическая женщина!
Интуиция, с которой я никогда раньше не дружила, в этот раз решила дать о себе знать, заявив, что ни фига это все не шутка. Доктор оставался серьезен, как Сталин на съезде компартии. Он что-то там бормотал про переселение душ, что одна из нас по-любому умерла бы, и я еще и радоваться должна, что он спас меня вот таким странным способом. Прошло немало времени, пока я смогла связно говорить и мыслить, все же в голове с трудом укладывалось, что… я умерла? На самом деле умерла в родном мире? А как же… как же все там? Муж… переживать будет… Любит же. Родители… Сознание впало в шоковое состояние и застыло, словно под анестезией, эмоции схлынули, оставив пустоту.
– Это точно? Ты уверен? – в который раз спрашивала доктора, шмыгая распухшим носом.
Длинно вздохнув, он протянул коробочку с камнем.
– Положи под подушку, во сне увидишь свой мир, – пояснил он. – И что там происходит. Я зайду завтра, а лорду ЛасГаллену скажу, что тебе нужен покой и тишина.
– Кто он такой? – успела я задать вопрос, прежде чем доктор вышел.
– Отец лианоссе Эрианор, то есть твой теперь. – Мне бы удивиться, наверное, да к зеркалу подойти, посмотреть, как я тут выгляжу, но измученное сознание просто отказалось реагировать на новую порцию информации.
Как там Скарлетт О’Хара говорила? Правильно, подумаю об этом завтра. Словно только этого и дожидаясь, мозг послушно выполнил команду «спать», отключившись, едва я смежила веки. Потом, все потом…
Следующие несколько дней я пребывала в прострации, сидя на кровати, обхватив колени и уставившись перед собой невидящим взглядом. Никому не пожелаю видеть собственные похороны. Оказывается, друзья относились ко мне очень хорошо, судя по зареванным лицам. Родители… Пожалуй, это резануло сильнее всего, несмотря на то, что наши пути разошлись давно, и мы общались от силы пару раз в год, по телефону, на праздники. Они меня любили, и потерянное лицо мамы до конца жизни будет стоять у меня перед глазами. Черт, и мужа жалко до ужаса… Звенящая пустота в голове и полное отсутствие эмоций. Не хотелось вообще ничего. Видеть, как здоровый мужик молча плачет, глядя на гроб с моим телом, это, я скажу, не для слабонервных. Тот, кого доктор назвал моим отцом, кажется, несколько раз заходил и пробовал заговорить, но я просто не реагировала на него, глядя перед собой стеклянным взглядом. Не знаю, сколько продолжалось оцепенение, все когда-нибудь заканчивается. Сознание потихоньку отошло от шока, желудок возмущенно заявил, что хочет не просто есть, а жрать, и в больших количествах – средних размеров слон как раз подойдет, лучше два, – и питаться воздухом не намерен.
Ладно, поистерили и хватит. По крайней мере, когда прошел ужас от осознания, что я неизвестно где, да еще и, оказывается, умерла, в голове начали появляться полезные мысли. Например, в чьем я теле? Ибо в родном мире похоронили именно мою бренную тушку, это я отлично разглядела. Умерла? Ну… я же хотела перемен, хотела встряхнуться. Мне дали второй шанс, так надо его использовать по полной, да? И попытаться начать жизнь сначала, уже действительно с нуля, с чистого листа. Новый мир, новое тело, вообще все незнакомое. Информация – наше все, значит, надо ее добывать. Значит, познакомимся с изменившейся реальностью?
Я тряхнула головой и впервые осознанно посмотрела вокруг. Ничего так спальня, симпатичненькая. Приятные серебристо-кофейные тона, два больших окна с бархатными портьерами, мебель удобная, похожая на ту, которую наблюдала во дворцах-музеях в прошлой жизни. Изящный туалетный столик на гнутых ножках со множеством коробочек на нем. Кстати, о внешности. Сползла с кровати, медленно подошла к зеркалу и с опаской глянула на собственное отражение. А ну как в уродину запихнули? Если уж выпал второй шанс, как-то не хочется начинать его реализовывать на изначально невыгодных условиях. Увидев, кто отразился в серебристой поверхности, едва сдержала желание нервно захихикать.
Это кто, я, что ли?! Эх, точнее Эрианор ЛасГаллен, как назвал врач бывшую владелицу тела. Ну, что могу сказать… Если в своем мире красавицей себя не считала, всего лишь симпатичной, то отражение в зеркале… Да, девушка была красива, даже несмотря на необычную внешность. Начать с волос. Их цвет поверг в изумление, я долго и пристально разглядывала пряди на свету, с трудом веря, что это естественное, а не покрашенное. Преимущественно двух оттенков: темного янтаря с рыжим отливом и светло-светло-золотистого, мягкие и шелковистые, блестящие, в родном мире я такие видела только в рекламе. А еще они крупными локонами спускались чуть пониже попы, непривычно оттягивая голову – раньше я носила коротенький хвостик до лопаток. Красиво, ничего не скажешь.
Далее, глаза тоже двухцветные, по краю радужки серебристо-серые, а вокруг зрачка звездочка теплого орехового оттенка. Кожа светлая, на язык просилось сравнение с топленым молоком, хотя, на мой взгляд, можно и позагорать немного, щеки бледноваты. Или это после болезни предыдущей владелицы? В общем, черты лица мягкие, немного детские, губы припухлые и такого кораллового оттенка, никакой помады не нужно. Подведем итог. На мордашку смотреть приятно. Фигурка – ой, а ничего так, кстати, фигурка-то! Ростом Эрин не особо вышла, таких, как она, называли в моем мире миниатюрными. Но при этом тонкая ткань ночной рубашки обрисовывала приятные округлости размера так третьего – и, судя по всему, никаких лифчиков с эффектом пуш-ап тут не требовалось! Мои ладони невольно коснулись груди, и настроение резко пошло вверх. Нет, в прошлой жизни мои два с половиной устраивали – что имеем, тем гордимся, – и мысли о пластической операции никогда не забредали в голову. Но помечтать-то не вредно? А тут такой подарок неожиданный. Смотрим дальше. Талия тонкая, бедра и попа подтянутые, ни намека на целлюлит – да и откуда взяться ему, доктор говорил, прежней Эрин недавно только восемнадцать исполнилось. В общем, я рассматривала себя еще минут двадцать, то и дело трогая разноцветные пряди и проводя руками по изгибам фигурки. Пришла к выводу, что с такой внешностью жить, пожалуй, можно, хотя пока непонятно еще как, и отвернулась от зеркала.
Итак, в себя мы пришли. Двигаемся дальше, что там организм подсказывает насчет насущных нужд? Привести в порядок и питаться, поддерживаю всеми лапами. Да и переодеться бы. Ночнушка хоть и длинная, но из тонкого льна, и неизвестно, сколько я провалялась в постели, пока болела. Окинув спальню орлиным взором, обнаружила в углу две почти незаметные двери – как подсказывает логика, одна из них наверняка гардеробная, а вторая – санузел. Э-э. От последней мысли стало немного не по себе: как тут водопровод устроен, и вообще, существует ли он? Представив, как для справления естественных надобностей буду восседать на какой-нибудь ночной вазе в позе роденовского Мыслителя, срочно захотела питаться воздухом и цветочным нектаром. Про ванну и душ молчу… Уф, ну, пойдем исследовать.
Все оказалось не так плохо, как мнилось по всяким красочным описаниям трудностей попаданок в средневековом фэнтези. Оно почему-то основывается на нашей родной истории, где до подобия канализационной системы додумались только римляне, кажется, а остальные долго шли к этому благу цивилизации. А миры же разные бывают, и в большинстве из них еще и магия существует. Кстати, интересно, как тут с этим? При случае надо обязательно разведать.
Ванна стояла на небольшом возвышении, большая, вроде как медная, судя по цвету. Аккуратная дырочка слива несказанно порадовала – значит, есть канализация! И да, кран тоже имелся – вычурный, с ручками для горячей и холодной воды в виде бабочек, но узнаваемый. Я покрутила и с радостью подставила ладони под теплую струю. Ура, живем, можно нормально мыться! Хм, а где тут это самое, место задумчивости?.. Ополоснув лицо, я оглядела ванную комнату и сразу обнаружила ширму в углу. Ой нет, неужели ночной горшок?!
М-да. Конструкция, конечно, странная, но лучше, чем атрибут воспитания маленьких детей в моем мире. Что-то вроде стула со спинкой и дыркой на положенном месте, деликатно прикрытой деревянной крышкой. Рядом на подставке большой тазик с водой, понятно, для чего – систему автоматического слива тут вряд ли придумали. Осторожно потянула носом – амбре вроде не чувствуется, но это пока крышка прикрыта. Задержав дыхание, храбро подняла ее и одним глазом заглянула в недра конструкции. Ну интересно же! Там оказалось темно, и, я так поняла, продукты жизнедеятельности тут не задерживались, с запахом, видимо, как-то справляются, а подробности знать не хотелось. Работает и работает, и слава богу.
Разобравшись с благами местной цивилизации, я потопала в гардеробную, знакомиться с модой. В голове вихрем пронеслись шаблонные картинки пышных юбок, кринолинов, корсетов и прочих «радостей» несовременной женщины. Не, смотреть по телевизору красиво и интересно, но применять на себе… Желания не возникло. Я даже на собственную свадьбу отказалась натягивать броню свадебного платья, обошлась обычным коктейльным. Да и свадьба-то была – так, расписались, потом посидели в ресторане… Стоп. Это прошлое, не буду думать. Взялась за ручку и распахнула дверь – ну-с, и что тут у нас есть? Оказалось, много чего, и я с большим удовольствием с головой закопалась в ревизию шмоток. Ткани обалденные: мягкие, тонкие, все натуральные, никакой синтетики, конечно. Кружево напоминало паутинку, пальцы ласкали прохладный шелк и мягкий бархат, и захотелось немедленно примерить всю эту красоту. При изучении выяснилось, что платья имелись как со шнуровкой, так и с пуговичками, пресловутых кринолинов не увидела, а нижние юбки были, причем несколько видов – наверное, для разных фасонов. На каждый день с двойной оборкой по низу, и на ощупь похоже, что тут использовался местный аналог крахмала. Для торжественных выходов, видимо, следующий вариант – многослойные, из чего-то типа газа. Ну и дальше, на полочках, аккуратными стопками лежало белье. Загребущие ручки тут же потянулись исследовать, в чем местные барышни щеголяют под всей этой красотой.
Так. Корсет сразу в сторону, с такой фигуркой он мне на фиг не сдался. Мм, нижняя рубашка – на тоненьких лямочках, совсем воздушная, чуть ниже попы – миленько. Ой, какая прелесть! Я хищно прищурилась и цапнула пикантные шортики на завязочках, украшенные кружевом. Никаких чудовищных панталон, слава местным богам и портным! В этом можно ходить, без вопросов. Обязательные чулки, только вместо силиконовых полосок чудные подвязки, кружевные, шелковые, с вышивкой, украшенные камешками, наверняка драгоценными. В общем, моя женская душенька была довольна работой местных портных. Жить можно. И главное, вполне реально самой одеться, без всяких горничных. Облачившись в простенькое платье, я вернулась в спальню.
Дверь ожидаемо оказалась закрыта снаружи – значит, родитель Эрин в курсе, что в теле его дочери теперь чужая живет. Чудненько, надеюсь, мы с достопочтенным лордом договоримся не портить друг другу жизнь. Пусть по меркам этого мира выгляжу на восемнадцать, но на самом-то деле весь тридцатник стукнул, и даже с маленьким хвостиком. Я взрослая самостоятельная женщина и командовать собой не позволю, пусть даже у Кайла свое мнение на сей счет. Наслышана о неравноправии женщин во всяких феодальных обществах, но подчиняться и быть покорной овцой не собираюсь! Был у меня такой пунктик в характере, как только пытались заставить сделать то, чего я не хотела, меня намертво переклинивало, я шла в полный разнос, как несущийся на всех парах бронепоезд. Собственно, одно из основных качеств, которое не устраивало большинство моих кавалеров – свободу действий я отстаивала и ломать себя под кого-то не позволяла тоже. Что ж, я готова к общению, пожалуй. И наполнению желудка чем-нибудь вкусненьким, время как раз к позднему завтраку двигается, как показали часы. Быстренько заплела косу, бросила косой взгляд за окно – высокий забор, пара деревьев, крыши соседних домов, – и нашла глазами звонок.