Легировать (фр.) - сгущать рыбный бульон путем добавления муки, яиц и т. д.
Лимонная кислота - бесцветные или слегка желтоватые кристаллы, получаемые биохимическим путем с
помощью плесневых грибов.
Льезон - яично-сливочная смесь.
Льезонить (фр.) - покрывать продукт маслом, сливками или взбитым яйцом.
Мутовка - лопаточка, палочка с кружком или спиралью на конце для взбалтывания или взбивания яичных белков, сливок и жидкого теста.
Мускатный цвет, мускатный орех - пряности, получаемые из плодов мускатного дерева.
Оливки и маслины - плоды оливкового дерева Оливки - недозрелые плоды, маслины - крупные продолговатые темно-коричневые плоды.
Откинуть - выложить продукт из воды на решето или дуршлаг, чтобы стекла вода.
Оттяжка - раствор яичных белков, используемый для осветления готовых рыбных бульонов.
Панировать - обсыпать рыбу сухарями, мукой, тертым сыром и т. д. для последующего обжаривания.
Паровая рыба-рыба, приготовленная на пару. Для приготовления ее используют рыбный котел с решеткой.
Пассерование - разновидность жарения, когда продукт нагревают до 110-120 градусов перед основной тепловой обработкой. Пассеруют в основном петрушку, сельдерей, морковь, репчатый лук.
Паштет - тонко измельченный продукт, используемый для приготовления бутербродов или как холодное блюдо.
Припускание - варка продукта в небольшом количестве жидкости или в собственном соку.
Провансаль (фр.) - соус майонез, приготовленный из рафинированного и дезодорированного масла горчицы, яичных желтков и уксуса.
Рассольник - кисловато-солоноватый суп, приготовленный на мясном или рыбном бульоне с солеными огурцами.
Рашпер (рашпор) - решетка для жарения рыбы на углях.
Рулет - изделие из рубленого мяса (рыбы) с начинкой, имеющее форму батона.
Сотейник - сковорода с прямыми боками, употребляемая для приготовления жаркого и других блюд.
Тельное - рубленые изделия (котлеты, биточки, зразы) из рыбы.
Тефтели - шарики диаметром 3 сантиметра, приготовляемые из котлетной массы с добавлением мелко рубленного пассерованного лука.
Тузлук- рассол, в котором солят рыбу.
Уха - жидкое рыбное блюдо.
Фритюр (фр.) -жир, нагретый до 190 градусов, в котором жарят рыбу, картофель, лук, мучные изделия.
Холодник - жидкое блюдо из свекольного кваса с добавлением рыбы и зелени.
Шалфей - верхушки и бутоны многолетнего растения семейства губоцветных. Применяют в рыбной кухне в виде порошка при отваривании жирной рыбы.
Шафран - рыльца цветков шафрана - многолетнего растения семейства ирисовых. Используется как тонкая приправа в блюдах из тушеной и отварной рыбы.
Шпигование рыбы - вдавливание кусочков масла или тонких ломтиков шпика в надрезы, сделанные острием ножа в спинной части рыбы.
Шпинат - травянистое растение, листья которого употребляются для приготовления рыбных супов и соусов.
Таблица массы и меры некоторых продуктов
Масса, г
Продукты
Стакан
столовая ложка
чайная ложка
1 штука
Мука и крупа
Мука пшеничная
165
25
10
Мука картофельная
200
30
10
Рис
230
25
Сухари панировочные
125
15
5
Фасоль
220
Молоко и молочные продукты
Масло животное (топленое)
245
20
5
Сметана
250
25
10
Молоко цельное
240
20
Сливочное масло
25
10
Овощи
Картофель средний
_
100
Морковь средняя
75
Лук средний
100
Редька
200
Огурец средний
100
Свекла
150
Томат-паста
30
10
10
Томат-пюре
220
25
8
Петрушка
50
Другие продукты
Сахарный песок
200
25
10
Растительное масло
240
20
5
Соль
325
30
10
Уксус 3-х процентный
250
15
5
Перевод старинных русских мер в метрические 1 фунт - 400 граммов, золотник - 4,2 грамма, 1 доля - 44,4 мг
СРОКИ ХРАНЕНИЯ РЫБНЫХ ПРОДУКТОВ
Существуют строго определенные сроки хранения рыбных продуктов в домашнем холодильнике Вот некоторые из них (продолжи тельность хранения указана в часах)
Рыбный фарш 6
Рыбные котлеты 12
Котлеты, жаренные до 24
Рыбные непанированные полуфабрикаты 36
Панировочные полуфабрикаты 24
Студень или заливное 12
Жареная рыба 36
Рыба горячего копчения 72
Сельдь рубленая 12
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ВАРКИ НЕКОТОРЫХ ПРОДУКТОВ (в мин.) С МОМЕНТА ЗАКИПАНИЯ
Макаронные изделия 15-20
Рис 20
Капуста квашеная тушеная 25-30
Капуста белокочанная свежая 20-25
Овощи пассерованные 10-12
Свекла тушеная 10-12
Картофель 20-25
Шпинат 5-7
РЫБАЦКИЕ
БАЙКИ И РАССКАЗЫ
ЧАСТЬ 3
ЕРШИНОЕ НАШЕСТВИЕ
Это случилось в начале сентября. Пошел с ведрами на рассвете за водой - баньку задумал истопить, смотрю, за кушелевским мостом на корточках кто-то. На самом бережку. Сидит-сидит, чего высиживает?
Занятно мне стало. Наносил воды, удочку в руки, банку с червями в карман, пристроился на своем берегу, напротив того рыбака, наблюдаю. Вот он руку к удилищу, напрягся - клюет, значит. Тут я его узнал - отставной майор Катин, любитель донной ловли - неразговорчивый, нелюдимый с виду человек. Подсекает, вытаскивает какую-то рыбину - ясно, не плотву. Снимая с крючка, косится в мою сторону. Чего, мол, пришел мешать. Наживил червяка, снова забросил с руки, метров эдак на двадцать от берега, в самую глубину - она здесь метров пять. Мальчишки летом с десяти метрового моста ныряют, дна не достают.
Я тоже донку соорудил, поплавок к самому наконечнику сдвинул, грузик ходячий нацепил. Не клюет. Катин одну рыбину с крючка, другую, а мой поплавок, как говорится, ни гу-гу. Оставил свою удочку без присмотра, одолел на перекате речку, к Катину подошел, стою молча, наблюдаю. В это мгновение у него в очередной раз клюет, и он вытаскивает... большущего ерша. Да, да, ерша. Странно, они никогда не ловились в черте города...
Перебрался уныло на свой берег, дождался, пока Катин, вдоволь натаскав ершей, пошел домой, занял его место. Нет клева, прекратился. Так не солоно хлебавши и остался. А вечером Катин снова за мостом, на этом месте объявился. Выуживает ершей как ни в чем не бывало... До темноты сидел. Утром, гляжу, ловит опять. Так часто удилищем взмахивает-за-видки берут. За видки берут, но не сядешь же рядом, рыбацкий устав не позволяет.
Ловил он с неделю, потом исчез. Я обрадовался, утречком за мост, забросил не одну - аж две донки. Как раз там, где он ловил. Два часа высидел без толку-ни разу не клюнуло Вдобавок зацеп на одной донке, леску пришлось обрывать. Попробовал вечером - то же самое. Самолюбие заело утром другого дня прихожу. Не выловил же Катин всех ершей до одного! Пустое дело, поплавок, как вкопанный стоит, не шевельнется. Неделю подождал, опять прихожу с удочкой за мост, и опять разочарование.
...Встретил по зиме Катина, разговорились.
- Что же вы тогда ловить прекратили, за мостом-то?
- Наловился, охоту сбил.
- А я пробовал, пробовал - ни одной поклевки.
- Да ну? - удивляется.- А на что ловил?
- На червя, как и вы.
- Червь червю разница,- поясняет.- Я на навоз
ничка, а ты, должно быть, на белого, на огородника.
Ерш - он по обыкновению не разборчив - и на того
клюет, и на другого, а этот капризный оказался.
Я на белого пробовал - ни одного не взял.
- Там сроду ерши не водились,- говорю.
- Что верно, то верно. Случайно подвернулись.
Плотву ловил, а тесто кончилось - на червя забросил.
Клюнуло - ба, ерш. Ну и пошло-поехало. Килограм
мов десять выловил, дома воем завыли - чистить
их одна морока. Ну, я и перестал ходить за мост.
С тех пор минуло немало лет. Не единожды по осени приходил я с удочкой, на то место, пробовал ловить ерша на червя-навозника. Ни разу удачи не было. Вот и думаю: отчего бы это случилось в тот год ершиное нашествие, какая такая метаморфоза в реке произошла. Может, повторится?.. Или лукавил Катин, оставил тайну при себе?
НОРМАЛЕК
По выходным в летнюю пору десятки машин и мотоциклов рвутся за пределы нашего городка. Добрая половина пассажиров - рыболовы всех возрастов. Всяк, согреваясь тайным, сладостно дурманящим мысли и сердце ожиданием удачи, нацелился на заветное местечко. Выбор немаленький. Кто на озера - Луч а некое, Бросно, Жуковское, Корости некое, Тороповс-кое, Ореховское, Ямское, Охватское... Кто на речушки - Волкоту, Жукопу, Сударевку, Нетесьму, Торопу... Чем-чем, а озерами и реками западные районы Тверской области богаты.
Впрочем, не все рыбаки отправляются в дальнюю дорогу. Наиболее терпеливые, изощренные остаются. Они уверены, что и здесь, на берегах Западной Двины, можно быть с уловом. Да еще каким!
- Знаешь,- рассказывает двоюродный брат Нико
лай,- ходил на днях к железнодорожному мосту,
на донку ловил...
- Удачно?
- Но-ормалек,- равнодушно протягивает он.
Двадцать четыре штуки.
- Чего двадцать четыре? - спрашиваю я.
- Плотва,- Николай сосредоточенно затягивается
сигаретой.- Хорошая плотва. О-от такие лапти,
показывает руками.- От четырехсот до шестисот грам
мов.
- А где ловил-то, где?
- На старых своих местах. Третий ручей пройдешь,
и-как раз напротив дома, где Иголкины живут,
в кусточках, значит...
Я не знаю, где этот дом, но знаю: Николай
не лукавит. Если лукавит, то самую малость. Ну,
скажем, не двадцать четыре плотицы поймал, а во
семь или десять. И не по четыреста-шестьсот, а по
сто пятьдесят-двести граммов... Собственно, какое это
имеет значение? Немало голавлей, плотвы, ельцов
переловлено им у железнодорожного моста - сам ви
вывал добычу, серебристых красавцев.
Место это на окраине городка очень живописное. Спокойная, задумчивая река, метров тридцати шириной, обрамлена с берегов зарослями ольхи и черемухи. Весной глянешь с моста - разливается белое кипение. В зарослях кое-где неприметные тропки. Там, где они выходят к реке,- клевые места, но рыбачить здесь без сноровки - значит, не единожды пережить расстройство из-за оборванной лески. Зацепить за нависающие ветки ничего не стоит.
Вдохновленный рассказом Николая, под вечерок налаживаю донку с "ходячим" грузом, разминаю ломоть свежего хлеба для насадки и спустя полчаса выбираюсь на бугорок между двух ольховых деревьев. Бугорок весь истоптан, усыпан окурками, перед ним в воде рогульки - значит, место выбрано верное, можно разматывать донку. Длиной она не более десяти метров, леска - ноль три. Складываю леску кольцами, насаживаю на крючок вязкий кругляшок и забрасываю осторожно с руки. Легло хорошо, остается ждать. В голове пульсирует навязчивая мысль про двадцать четыре плотицы от четырехсот до шестисот граммов. Сколько это? Килограммов восемь, десять... Загнул, кажется, братишка. Но чем черт не шутит?
Истекло несколько минут, мощная поклевка сотрясает поплавок. Я не успел среагировать, жду ее повторения, а в душе сомнение - наверняка крючок голый. Так и есть. Забрасываю, и вновь поплавок заходится резкой, прерывистой дробью. Подсекаю, но неудачно. Насадки как ни бывало. Клюет почти беспрестанно, с интервалом в две-три минуты, однако все подсечки безрезультатны. Исподволь одолевает чувство досады. Ведь лавливал же, лавливал на хлеб и на донную удочку плотву. Помнится, на куровских перекатах попадались экземпляры до килограмма. Давненько было, но ведь было!
Слышу, шуршит за спиной листва, потрескивают сухие ветки, оглядываюсь-незнакомый мужчина в соломенной шляпе, рубашке-безрукавке. Остановился, чешет локоть.
- Крапивой обжагалился,- словно оправдываясь,
говорит негромко.- Ну как, клюет?
- Клюет, да не подсечь,- жалуюсь, в очередной
раз вытаскивая из воды голый крючок.
- Не горячись, не горячись, дозволь повести, потом
и подсекай,- дает он совет.- На что ловишь-то?
- На хлеб.
- Э-э, браток, ничего не выйдет,- сокрушенно
разводит руки незнакомец.- Это она раньше на хлеб
брала, сейчас хитрая стала. Разгонится, носом его
сшибет - вот тебе и все. Сейчас на шитика надо.
На, возьми несколько,- достает из-под куста консервную
банку, наполненную водой.- Вчерась оставил, целехонь
ки, должно быть.
Шитиком в наших краях называют ручейника. Добывать его нехитрое дело опустил с вечера в воду ветку, утром, глядишь - несколько черненьких палочек пристанет. С виду палочки, на самом деле панцири, которыми охраняет себя ручейник от речных хищников. Расколупаешь панцирь, под ним - нежный белый червячок. Насаживать его надо аккуратно, под нижнюю часть черненькой твердой головки. Тогда ручейник останется естественно упругим, будет шевелиться в воде.
Беру от незнакомца несколько, насаживаю одного, забрасываю. Следует мгновенная поклевка, подсекаю, но опять безуспешно.
- Не горячись, не горячись,- утешительно повторя
ет мужчина.
Наконец повезло, ощущаю на крючке тяжесть. Не то чтобы тяжело тащить, но все же... Увы, попалась не плотвица "от четырехсот до шестисот"средненький елечик. Говорят, их очень мало осталось в реке после того, как выпустили "какую-то химию".
- Хулигашка,- комментирует мужчина, покури
вая.- Ельцы-то нахальнее, чем плотва, нажористее.
Но как смеркаться начнет, перестанут.- С этими
словами исчезает в зарослях.
Наплывают полегоньку сумерки, а вместе с ними тишина, в которой каждый звук далеко слышен. Мычат коровы на окраине городка, побрехивают собаки, доносится музыка с танцплощадки. Я не спускаю глаз с поплавка. Он невозмутимо спокоен. Почему не клюет, почему? Там, в черной глубине, словно услышаны в сей миг импульсы моей души. Точно угадываю время подсечки. Удочка изгибается дугой, в пылу азарта забываю об осторожности, верхняя часть лески зависает на суку. И тогда вскакиваю в воду, зачерпывая ее в сапоги, лихорадочно тащу
рыбину на берег прямо за леску. Крупная, с золотистым отливом и крупной чешуей плотвица судорожно глотает воздух на сыром от росы песке. Бросаю ее дрожащими от волнения руками в подсачек. Совсем стемнело, когда, обжигая крапивой щеки, выбираюсь из кустов, бреду набитой тропинкой к дому. Ага, вспыхивает у воды огонек сигареты, узнаю по светлой шляпе мужчину, который давал мне доброжелательные советы.
- Ну как?
Он молча поднимает подсачек, в нем четыре крупные плотвицы.
- Раньше ловил, где ты,- говорит.- Там оно склад
нее будет, но и тут вроде ничего. Ну, а у тебя?
интересуется.
В подсачке у меня тоже четыре плотвицы и еще маленький елец.
- Нормалек,- вспоминаю понравившееся слово, ус
лышанное от Николая.
- Я ж говорил, на шитика ловчей, браток,
продолжает незнакомец.- Человек хитреет и рыба
тоже...
У самого дома обламываю несколько веток от ивового деревца, опускаю в воду. Знаю: утром понадобятся шитики, чтобы получился "нормалек".
КТО КОГО ПЕРЕТЯНЕТ
Возвращался рейсовым сережинским автобусом из леса. Грибников среди пассажиров большинство. Корзины полны подосиновиков, волнушек, черных груздей. Впрочем, не все испытывали удачу в лесу. На стек-линских росстанях подсели двое со спиннингами. Плотные, прокуренные, с обветренными лицами мужики, производили впечатление бывалых рыболовов. Интересуюсь, как ловилось.
- На перетягах трех язей зацепили,- говорит
один.- По кило и больше.
Ближние попутчики включаются в разговор:
- Разве язей на спинниг ловят?
- Ловят, ежели на донку...
- Ежели на донку, то оно, конечно...
- А перетяг - это как? Это кто кого перетянет, да?
Рыбаки с саркастической улыбкой переглядываются,
не участвуя в разговоре и, несомненно, ощущая свое психологическое превосходство. Они знают, что такое перетяг. К тому же им повезло.
Я тоже знаю, что такое перетяг. Это ловля верховой рыбы на реке вдвоем. Один со спиннингом - на левом берегу, другой, тоже со спиннингом на правом. Катушки соединены единой леской, протянувшейся над водой, на ней несколько поводков с наживкой. Обычно кузнечики или стрекозки. Перетяг хорошо особенно на песчаных и галечных перекатах, в устьях рек, где любят обитать язи и голавли. Как правило, один из рыбаков наиболее активен, играет поводками, чтобы наживка то касалась воды, то поднималась. Он же делает подсечки, а напарник лишь отпускает или подтягивает по необходимости леску, меняет наживку, снимает рыбу - т. е. выполняет черновую работу. Чтобы никому не обидно и в равной мере испытать вдохновение, роль "игрока" и "под-секалыцика" лучше выполнять по очереди.
Ныне перетяг в здешних местах не в моде - рыбы стало мешьше. Случается, на двинских порогах ни одной не поймаешь. К тому же берега заросли - вымочишься в воде, исцарапаешь лицо и руки... Мой совет - хочется испробовать перетяг в деле, не искушайте судьбу, выбирайте или чистое и высокое местечко за деревушкой Ерохино на Западной Двине, или речку Волкоту возле деревни Семчинки, что в Пеновском районе. Год назад на Волкоте нам повезло.
...Солнце проклюнулось. Холодные лучи его сочатся между стволов деревьев, серебря росу на лугу. Рыба начала играть, мы с напарником художником Валовым изготовились "к бою". Леревожу его, никогда прежде не ловившего, на перетяг, на лодке на противоположный берег! Поднимаемся вверх по реке, туда, где Вол кота вытекает из Тороповского озера. В устье часто играет крупная рыба, но ловить ее на удочку - бесполезное дело. Будет поклевывать плюха, окушки, плотва, а язи... язи гуляют возле поплавка и не клюют. Слишком осторожный у них нрав.
Играем поводками, насадку обдирает уклейка. Нескольких поймали, но это такая мелочовка - разве что коту. Мой приятель и от этого в восторге.
- Погоди, подсеку,- просит он.
Я не возражаю, мелочь ловить не хочется. Уходить, однако, не спешим, Неискушенный впадет в раздражение, начнет суетиться в поисках более удачливого места, вымотается, снасти оборвет и поедет домой без улова. Но я знаю, научен горьким опытом: спешить не следует.
Солнце осторожно поднимается над лесом, становится жарче, и в это мгновение чувствую: на реке происходят перемены. Ага, забулькала, завихрилась вода там, где касаются поверхности насаженные на крючки кузнечики. Мой напарник, заметив это, весь внимание. Вот дзенькнуло сильно по одному поводку, крючок на нем голый. Спустя несколько секунд поклевка повторилась, другой поводок утопило в воду, повело. Валов, как и договаривались, делает подсечку, и язек граммов на триста, играя серебристыми боками на солнце, двигается вместе с леской к берегу. Это уже кое-что по сравнению с десятком худосочных, костистых уклеек.
Валов, пока я насаживаю кузнечиков, курит, потом истово крутит катушку, выводя поводки на центр речки. Теперь "играю" я. Поклевка следует сразу на два крючка, две плотвицы становятся нашей добычей.
- Странно, почему плотва берет, как верховая
рыба?- удивляется Валов.
Что удивительного? Бывает, окунище хватит на перетяг или даже небольшая щучка. Но где язи? Мы настойчиво "играем" насадкой, однако проходит около часа, прежде чем леску сотрясает резкий рывок крупной рыбы. Поводок почти до основания уходит в глубину. Делаю подсечку, но поводок остается в воде - большая рыбина терзает его, испытывая на прочность, ходит кругами.
- Тяни! Чего медлишь?! - орет благим матом с
другого берега напарник.
Я не медлю, тащу. Черт возьми! Вдруг леска идет ходко, легко выпрямляется над водой. Поводок, на котором сидел язь, болтается без крючка. С досады мы с Валовым бросаем спиннинги, высмаливаем по "Беломорине", уже без настроения привязываю крючок на злополучный поводок. Продолжаем ловить без особой надежды. Но вновь мощно клюет, поводок стремительно уходит в сторону. Я лихорадочно кручу катушку, стараясь ни на мгновение не дать рыбе свободного хода. Ведь я знаю, почему ушел предыдущий язь: дал послабление, сделал секундный перерыв, этого было достаточно, чтобы язь оборвал леску.
Соображаю, как же мне протащить добычу сквозь прибрежные водоросли. Они явно создают фактор риска. Поводок влетает в траву, внутри у меня холодеет. Язь запутывает леску в осоке. Я не выдерживаю, кидаюсь в воду, подбираюсь к поводку - там мне уже по горло, беру леску в руку, подтягиваю осторожно к себе. Нет, рыба не сошла, она еще здесь, удача еще возможна. Приподнимаю леску, пытаясь выпростать поводок из воды, чтобы язь хватанул воздуху и ослаб, но... вновь проклятая, необычайная легкость ощущается в леске. Язь уходит. Огромный, килограмма на два. Уходит под самым носом. Я едва не плачу. Валов бессильно падает на спину, в отчаянии трясет ногами.
Вылезаю на берег, весь мокрый. Привязываю но
вый крючок заместо оборванного, насаживаю кузнечика,
размышляя: поводки-то слабоваты, надо леску ноль три
заменить на более толстую.
Теперь я подсекаю, ладно,- просит напарник.
- Если будет чего.
Интересно, повторится ли столь сильная поклевка?
Повторилась. Валов, как ни в чем ни бывало, крутит катушку, спокойненько выволакивая к своим ногам килограммового красавца. Без слов бросает его в кошелку, насаживает кузнечика. Теперь я накручиваю катушку, выводя поводки на заветное местечко, по клева нет. Неожиданно налетел шквалистый ветер, принес тучу, заморосил въедливый, почти осенний дождь. Вопреки всему мы ловим еще долго. Нас согревает пусть маленькая, но удача. Нас согревает мысль, что удача может повториться. Увы, чудеса на рыбалке случаются редко. Возвращаемся под дождем на росстани, в маленькой будчонке два часа дожидаемся автобуса. Пассажиры, увидев в садке язей, интересуются:
- На Волкоте, да?
- На Волкоте,- степенно говорит Валов.
- На перетяг, да?
- На перетяг.
- И кто ж кого перетянул?
- А черт его знает,- улыбается Валов.
Я-то знаю, перетянул он. Попробуйте ловить на перетяг. Может, вам повезет больше.
ДНИ ОКУНЕВОГО ХОДА
Дом мой стоит на берегу, в десятке метров от воды. Река в этом месте тиха, задумчива, на берегу высокие липы - их отец привез со станции Грустынька и посадил, когда мне исполнилось пять лет. Кажется, выйди с удочкой, забрось в заводь у мосточков, сразу последует поклевка. Нет, давно ушла вместе с детством эта пора. ПФмню, скажет мама: сынок, полови рыбки за час пару щучек зацеплю на живца, а сейчас полдня, бывает, простоишь уклейкой не разживешься.
Но случаются чудные дни, в которые словно возвращаешься в детство, к былым роскошным рыбалкам. Это дни окуневого хода, когда окунь, нагуляв жирку в реке, собирается в стаи и идет вверх по течению в Бобровецкое озеро. Не проворонишь - будешь с уловом. Особливо, если ловить не на червя, а на живца - мелкую рыбешку, называемую в наших краях быстряшкой, или на пескарика. Водятся быст-ряшки чаще всего в устьях ручьев - их в Западную Двину впадет великое множество, а пескарики на песчаных отмелях рядом с быстрым течением.
Дни окуневого хода - истинный праздник для рыбака, благодарение за все его предыдущие неудачи и огорчения. Впрочем, проворонить их немудрено, ибо в каждый год они не совпадают. Ждешь, что пойдет с 25 августа, а прошел, оказывается, 18-го или наоборот. Так что в эту пору здешние рыбаки то и дело спрашивают друг у друга: "Ну что, не идет еще?"
Нынче я, кажется, не опоздал.
- Пошел горбач-то,- позвонил мне давнишний приятель.
Утром другого дня накопал баночку червей, накачал
старенькую, всю в заплатах резиновую "двухместку",
положил в нее чиненую-перечиненную телескопическую
удочку, бидончик для живцов, термос с крепким
чаем, пару бутербродов, сунул в карман запасные
крючки и грузила и отправился.
Туман довольно густой, от реки тянет холодом, по ней медленно плывут опавшие листья, на берегах алеют рябиновые гроздья - осень скоро. Настроение бодрое, но повод испортить его не заставил ждать Пескарики за Кушелевским мостом не клевали, хоть ты тресни. Больше часа потратил зря. Что ж, придется ловить на червя.
Причаливаю напротив газозаправочной станции - здесь в реку впадает ручей, перед ним большая, вся в кувшинках и ряске заводь. Делаю первый заброс - почти мгновенно следует характерная для окуня поклевка, поплавок неукротимо идет в сторону. Подсекаю, не давая рыбе заглотить червя. Намучаешься выдирать крючок из ее нутра. Затем еще один горбач становится моей добычей. Начало внушает оптимизм, однако он быстро улетучился. Незаметно подкрадывается привычный для этого времени года дождь - сыплется, словно манная крупа, сквозь ситечко Обычно в скоротечный дождь клев не прекращается, но обловил заводь вдоль и поперек - поклевок больше нет. Пробую ловить быстряшек в устье - без толку.
Плыву вниз по течению. По берегам привлекательные заводи, особенно справа, но в кустах притаился рыбак в длинном плаще. Делать тут нечего, пусть ловит спокойненько. Меня манит Ко-шелевка - местечко километрах в шести ниже Андреа-поля. Когда-то окунь там водился в изобилии, сейчас его значительно меньше, но счастливчикам везло и в последние годы.
Вот и Кошелевка Яркая зелень сосняка перемежается желтизной увядших берез. Прибрежная местность на левом берегу представляет собой ровное, похожее на стадион плато. Заякоряюсь перед заводью. Поклевок нет. Меняю червя, меняю "пору"- бесполезно. Неужели дождь все испортил? На часах лишь половина девятого. Спускаюсь немного ниже, забрасываю под бережок. И... началось! Вытаскиваю окуня граммов на сто пятьдесят, за ним другого, третьего., четырнадцатого! Примерно за полчаса набил полкошелки, прежде чем клев угас.
Лимонная кислота - бесцветные или слегка желтоватые кристаллы, получаемые биохимическим путем с
помощью плесневых грибов.
Льезон - яично-сливочная смесь.
Льезонить (фр.) - покрывать продукт маслом, сливками или взбитым яйцом.
Мутовка - лопаточка, палочка с кружком или спиралью на конце для взбалтывания или взбивания яичных белков, сливок и жидкого теста.
Мускатный цвет, мускатный орех - пряности, получаемые из плодов мускатного дерева.
Оливки и маслины - плоды оливкового дерева Оливки - недозрелые плоды, маслины - крупные продолговатые темно-коричневые плоды.
Откинуть - выложить продукт из воды на решето или дуршлаг, чтобы стекла вода.
Оттяжка - раствор яичных белков, используемый для осветления готовых рыбных бульонов.
Панировать - обсыпать рыбу сухарями, мукой, тертым сыром и т. д. для последующего обжаривания.
Паровая рыба-рыба, приготовленная на пару. Для приготовления ее используют рыбный котел с решеткой.
Пассерование - разновидность жарения, когда продукт нагревают до 110-120 градусов перед основной тепловой обработкой. Пассеруют в основном петрушку, сельдерей, морковь, репчатый лук.
Паштет - тонко измельченный продукт, используемый для приготовления бутербродов или как холодное блюдо.
Припускание - варка продукта в небольшом количестве жидкости или в собственном соку.
Провансаль (фр.) - соус майонез, приготовленный из рафинированного и дезодорированного масла горчицы, яичных желтков и уксуса.
Рассольник - кисловато-солоноватый суп, приготовленный на мясном или рыбном бульоне с солеными огурцами.
Рашпер (рашпор) - решетка для жарения рыбы на углях.
Рулет - изделие из рубленого мяса (рыбы) с начинкой, имеющее форму батона.
Сотейник - сковорода с прямыми боками, употребляемая для приготовления жаркого и других блюд.
Тельное - рубленые изделия (котлеты, биточки, зразы) из рыбы.
Тефтели - шарики диаметром 3 сантиметра, приготовляемые из котлетной массы с добавлением мелко рубленного пассерованного лука.
Тузлук- рассол, в котором солят рыбу.
Уха - жидкое рыбное блюдо.
Фритюр (фр.) -жир, нагретый до 190 градусов, в котором жарят рыбу, картофель, лук, мучные изделия.
Холодник - жидкое блюдо из свекольного кваса с добавлением рыбы и зелени.
Шалфей - верхушки и бутоны многолетнего растения семейства губоцветных. Применяют в рыбной кухне в виде порошка при отваривании жирной рыбы.
Шафран - рыльца цветков шафрана - многолетнего растения семейства ирисовых. Используется как тонкая приправа в блюдах из тушеной и отварной рыбы.
Шпигование рыбы - вдавливание кусочков масла или тонких ломтиков шпика в надрезы, сделанные острием ножа в спинной части рыбы.
Шпинат - травянистое растение, листья которого употребляются для приготовления рыбных супов и соусов.
Таблица массы и меры некоторых продуктов
Масса, г
Продукты
Стакан
столовая ложка
чайная ложка
1 штука
Мука и крупа
Мука пшеничная
165
25
10
Мука картофельная
200
30
10
Рис
230
25
Сухари панировочные
125
15
5
Фасоль
220
Молоко и молочные продукты
Масло животное (топленое)
245
20
5
Сметана
250
25
10
Молоко цельное
240
20
Сливочное масло
25
10
Овощи
Картофель средний
_
100
Морковь средняя
75
Лук средний
100
Редька
200
Огурец средний
100
Свекла
150
Томат-паста
30
10
10
Томат-пюре
220
25
8
Петрушка
50
Другие продукты
Сахарный песок
200
25
10
Растительное масло
240
20
5
Соль
325
30
10
Уксус 3-х процентный
250
15
5
Перевод старинных русских мер в метрические 1 фунт - 400 граммов, золотник - 4,2 грамма, 1 доля - 44,4 мг
СРОКИ ХРАНЕНИЯ РЫБНЫХ ПРОДУКТОВ
Существуют строго определенные сроки хранения рыбных продуктов в домашнем холодильнике Вот некоторые из них (продолжи тельность хранения указана в часах)
Рыбный фарш 6
Рыбные котлеты 12
Котлеты, жаренные до 24
Рыбные непанированные полуфабрикаты 36
Панировочные полуфабрикаты 24
Студень или заливное 12
Жареная рыба 36
Рыба горячего копчения 72
Сельдь рубленая 12
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ВАРКИ НЕКОТОРЫХ ПРОДУКТОВ (в мин.) С МОМЕНТА ЗАКИПАНИЯ
Макаронные изделия 15-20
Рис 20
Капуста квашеная тушеная 25-30
Капуста белокочанная свежая 20-25
Овощи пассерованные 10-12
Свекла тушеная 10-12
Картофель 20-25
Шпинат 5-7
РЫБАЦКИЕ
БАЙКИ И РАССКАЗЫ
ЧАСТЬ 3
ЕРШИНОЕ НАШЕСТВИЕ
Это случилось в начале сентября. Пошел с ведрами на рассвете за водой - баньку задумал истопить, смотрю, за кушелевским мостом на корточках кто-то. На самом бережку. Сидит-сидит, чего высиживает?
Занятно мне стало. Наносил воды, удочку в руки, банку с червями в карман, пристроился на своем берегу, напротив того рыбака, наблюдаю. Вот он руку к удилищу, напрягся - клюет, значит. Тут я его узнал - отставной майор Катин, любитель донной ловли - неразговорчивый, нелюдимый с виду человек. Подсекает, вытаскивает какую-то рыбину - ясно, не плотву. Снимая с крючка, косится в мою сторону. Чего, мол, пришел мешать. Наживил червяка, снова забросил с руки, метров эдак на двадцать от берега, в самую глубину - она здесь метров пять. Мальчишки летом с десяти метрового моста ныряют, дна не достают.
Я тоже донку соорудил, поплавок к самому наконечнику сдвинул, грузик ходячий нацепил. Не клюет. Катин одну рыбину с крючка, другую, а мой поплавок, как говорится, ни гу-гу. Оставил свою удочку без присмотра, одолел на перекате речку, к Катину подошел, стою молча, наблюдаю. В это мгновение у него в очередной раз клюет, и он вытаскивает... большущего ерша. Да, да, ерша. Странно, они никогда не ловились в черте города...
Перебрался уныло на свой берег, дождался, пока Катин, вдоволь натаскав ершей, пошел домой, занял его место. Нет клева, прекратился. Так не солоно хлебавши и остался. А вечером Катин снова за мостом, на этом месте объявился. Выуживает ершей как ни в чем не бывало... До темноты сидел. Утром, гляжу, ловит опять. Так часто удилищем взмахивает-за-видки берут. За видки берут, но не сядешь же рядом, рыбацкий устав не позволяет.
Ловил он с неделю, потом исчез. Я обрадовался, утречком за мост, забросил не одну - аж две донки. Как раз там, где он ловил. Два часа высидел без толку-ни разу не клюнуло Вдобавок зацеп на одной донке, леску пришлось обрывать. Попробовал вечером - то же самое. Самолюбие заело утром другого дня прихожу. Не выловил же Катин всех ершей до одного! Пустое дело, поплавок, как вкопанный стоит, не шевельнется. Неделю подождал, опять прихожу с удочкой за мост, и опять разочарование.
...Встретил по зиме Катина, разговорились.
- Что же вы тогда ловить прекратили, за мостом-то?
- Наловился, охоту сбил.
- А я пробовал, пробовал - ни одной поклевки.
- Да ну? - удивляется.- А на что ловил?
- На червя, как и вы.
- Червь червю разница,- поясняет.- Я на навоз
ничка, а ты, должно быть, на белого, на огородника.
Ерш - он по обыкновению не разборчив - и на того
клюет, и на другого, а этот капризный оказался.
Я на белого пробовал - ни одного не взял.
- Там сроду ерши не водились,- говорю.
- Что верно, то верно. Случайно подвернулись.
Плотву ловил, а тесто кончилось - на червя забросил.
Клюнуло - ба, ерш. Ну и пошло-поехало. Килограм
мов десять выловил, дома воем завыли - чистить
их одна морока. Ну, я и перестал ходить за мост.
С тех пор минуло немало лет. Не единожды по осени приходил я с удочкой, на то место, пробовал ловить ерша на червя-навозника. Ни разу удачи не было. Вот и думаю: отчего бы это случилось в тот год ершиное нашествие, какая такая метаморфоза в реке произошла. Может, повторится?.. Или лукавил Катин, оставил тайну при себе?
НОРМАЛЕК
По выходным в летнюю пору десятки машин и мотоциклов рвутся за пределы нашего городка. Добрая половина пассажиров - рыболовы всех возрастов. Всяк, согреваясь тайным, сладостно дурманящим мысли и сердце ожиданием удачи, нацелился на заветное местечко. Выбор немаленький. Кто на озера - Луч а некое, Бросно, Жуковское, Корости некое, Тороповс-кое, Ореховское, Ямское, Охватское... Кто на речушки - Волкоту, Жукопу, Сударевку, Нетесьму, Торопу... Чем-чем, а озерами и реками западные районы Тверской области богаты.
Впрочем, не все рыбаки отправляются в дальнюю дорогу. Наиболее терпеливые, изощренные остаются. Они уверены, что и здесь, на берегах Западной Двины, можно быть с уловом. Да еще каким!
- Знаешь,- рассказывает двоюродный брат Нико
лай,- ходил на днях к железнодорожному мосту,
на донку ловил...
- Удачно?
- Но-ормалек,- равнодушно протягивает он.
Двадцать четыре штуки.
- Чего двадцать четыре? - спрашиваю я.
- Плотва,- Николай сосредоточенно затягивается
сигаретой.- Хорошая плотва. О-от такие лапти,
показывает руками.- От четырехсот до шестисот грам
мов.
- А где ловил-то, где?
- На старых своих местах. Третий ручей пройдешь,
и-как раз напротив дома, где Иголкины живут,
в кусточках, значит...
Я не знаю, где этот дом, но знаю: Николай
не лукавит. Если лукавит, то самую малость. Ну,
скажем, не двадцать четыре плотицы поймал, а во
семь или десять. И не по четыреста-шестьсот, а по
сто пятьдесят-двести граммов... Собственно, какое это
имеет значение? Немало голавлей, плотвы, ельцов
переловлено им у железнодорожного моста - сам ви
вывал добычу, серебристых красавцев.
Место это на окраине городка очень живописное. Спокойная, задумчивая река, метров тридцати шириной, обрамлена с берегов зарослями ольхи и черемухи. Весной глянешь с моста - разливается белое кипение. В зарослях кое-где неприметные тропки. Там, где они выходят к реке,- клевые места, но рыбачить здесь без сноровки - значит, не единожды пережить расстройство из-за оборванной лески. Зацепить за нависающие ветки ничего не стоит.
Вдохновленный рассказом Николая, под вечерок налаживаю донку с "ходячим" грузом, разминаю ломоть свежего хлеба для насадки и спустя полчаса выбираюсь на бугорок между двух ольховых деревьев. Бугорок весь истоптан, усыпан окурками, перед ним в воде рогульки - значит, место выбрано верное, можно разматывать донку. Длиной она не более десяти метров, леска - ноль три. Складываю леску кольцами, насаживаю на крючок вязкий кругляшок и забрасываю осторожно с руки. Легло хорошо, остается ждать. В голове пульсирует навязчивая мысль про двадцать четыре плотицы от четырехсот до шестисот граммов. Сколько это? Килограммов восемь, десять... Загнул, кажется, братишка. Но чем черт не шутит?
Истекло несколько минут, мощная поклевка сотрясает поплавок. Я не успел среагировать, жду ее повторения, а в душе сомнение - наверняка крючок голый. Так и есть. Забрасываю, и вновь поплавок заходится резкой, прерывистой дробью. Подсекаю, но неудачно. Насадки как ни бывало. Клюет почти беспрестанно, с интервалом в две-три минуты, однако все подсечки безрезультатны. Исподволь одолевает чувство досады. Ведь лавливал же, лавливал на хлеб и на донную удочку плотву. Помнится, на куровских перекатах попадались экземпляры до килограмма. Давненько было, но ведь было!
Слышу, шуршит за спиной листва, потрескивают сухие ветки, оглядываюсь-незнакомый мужчина в соломенной шляпе, рубашке-безрукавке. Остановился, чешет локоть.
- Крапивой обжагалился,- словно оправдываясь,
говорит негромко.- Ну как, клюет?
- Клюет, да не подсечь,- жалуюсь, в очередной
раз вытаскивая из воды голый крючок.
- Не горячись, не горячись, дозволь повести, потом
и подсекай,- дает он совет.- На что ловишь-то?
- На хлеб.
- Э-э, браток, ничего не выйдет,- сокрушенно
разводит руки незнакомец.- Это она раньше на хлеб
брала, сейчас хитрая стала. Разгонится, носом его
сшибет - вот тебе и все. Сейчас на шитика надо.
На, возьми несколько,- достает из-под куста консервную
банку, наполненную водой.- Вчерась оставил, целехонь
ки, должно быть.
Шитиком в наших краях называют ручейника. Добывать его нехитрое дело опустил с вечера в воду ветку, утром, глядишь - несколько черненьких палочек пристанет. С виду палочки, на самом деле панцири, которыми охраняет себя ручейник от речных хищников. Расколупаешь панцирь, под ним - нежный белый червячок. Насаживать его надо аккуратно, под нижнюю часть черненькой твердой головки. Тогда ручейник останется естественно упругим, будет шевелиться в воде.
Беру от незнакомца несколько, насаживаю одного, забрасываю. Следует мгновенная поклевка, подсекаю, но опять безуспешно.
- Не горячись, не горячись,- утешительно повторя
ет мужчина.
Наконец повезло, ощущаю на крючке тяжесть. Не то чтобы тяжело тащить, но все же... Увы, попалась не плотвица "от четырехсот до шестисот"средненький елечик. Говорят, их очень мало осталось в реке после того, как выпустили "какую-то химию".
- Хулигашка,- комментирует мужчина, покури
вая.- Ельцы-то нахальнее, чем плотва, нажористее.
Но как смеркаться начнет, перестанут.- С этими
словами исчезает в зарослях.
Наплывают полегоньку сумерки, а вместе с ними тишина, в которой каждый звук далеко слышен. Мычат коровы на окраине городка, побрехивают собаки, доносится музыка с танцплощадки. Я не спускаю глаз с поплавка. Он невозмутимо спокоен. Почему не клюет, почему? Там, в черной глубине, словно услышаны в сей миг импульсы моей души. Точно угадываю время подсечки. Удочка изгибается дугой, в пылу азарта забываю об осторожности, верхняя часть лески зависает на суку. И тогда вскакиваю в воду, зачерпывая ее в сапоги, лихорадочно тащу
рыбину на берег прямо за леску. Крупная, с золотистым отливом и крупной чешуей плотвица судорожно глотает воздух на сыром от росы песке. Бросаю ее дрожащими от волнения руками в подсачек. Совсем стемнело, когда, обжигая крапивой щеки, выбираюсь из кустов, бреду набитой тропинкой к дому. Ага, вспыхивает у воды огонек сигареты, узнаю по светлой шляпе мужчину, который давал мне доброжелательные советы.
- Ну как?
Он молча поднимает подсачек, в нем четыре крупные плотвицы.
- Раньше ловил, где ты,- говорит.- Там оно склад
нее будет, но и тут вроде ничего. Ну, а у тебя?
интересуется.
В подсачке у меня тоже четыре плотвицы и еще маленький елец.
- Нормалек,- вспоминаю понравившееся слово, ус
лышанное от Николая.
- Я ж говорил, на шитика ловчей, браток,
продолжает незнакомец.- Человек хитреет и рыба
тоже...
У самого дома обламываю несколько веток от ивового деревца, опускаю в воду. Знаю: утром понадобятся шитики, чтобы получился "нормалек".
КТО КОГО ПЕРЕТЯНЕТ
Возвращался рейсовым сережинским автобусом из леса. Грибников среди пассажиров большинство. Корзины полны подосиновиков, волнушек, черных груздей. Впрочем, не все испытывали удачу в лесу. На стек-линских росстанях подсели двое со спиннингами. Плотные, прокуренные, с обветренными лицами мужики, производили впечатление бывалых рыболовов. Интересуюсь, как ловилось.
- На перетягах трех язей зацепили,- говорит
один.- По кило и больше.
Ближние попутчики включаются в разговор:
- Разве язей на спинниг ловят?
- Ловят, ежели на донку...
- Ежели на донку, то оно, конечно...
- А перетяг - это как? Это кто кого перетянет, да?
Рыбаки с саркастической улыбкой переглядываются,
не участвуя в разговоре и, несомненно, ощущая свое психологическое превосходство. Они знают, что такое перетяг. К тому же им повезло.
Я тоже знаю, что такое перетяг. Это ловля верховой рыбы на реке вдвоем. Один со спиннингом - на левом берегу, другой, тоже со спиннингом на правом. Катушки соединены единой леской, протянувшейся над водой, на ней несколько поводков с наживкой. Обычно кузнечики или стрекозки. Перетяг хорошо особенно на песчаных и галечных перекатах, в устьях рек, где любят обитать язи и голавли. Как правило, один из рыбаков наиболее активен, играет поводками, чтобы наживка то касалась воды, то поднималась. Он же делает подсечки, а напарник лишь отпускает или подтягивает по необходимости леску, меняет наживку, снимает рыбу - т. е. выполняет черновую работу. Чтобы никому не обидно и в равной мере испытать вдохновение, роль "игрока" и "под-секалыцика" лучше выполнять по очереди.
Ныне перетяг в здешних местах не в моде - рыбы стало мешьше. Случается, на двинских порогах ни одной не поймаешь. К тому же берега заросли - вымочишься в воде, исцарапаешь лицо и руки... Мой совет - хочется испробовать перетяг в деле, не искушайте судьбу, выбирайте или чистое и высокое местечко за деревушкой Ерохино на Западной Двине, или речку Волкоту возле деревни Семчинки, что в Пеновском районе. Год назад на Волкоте нам повезло.
...Солнце проклюнулось. Холодные лучи его сочатся между стволов деревьев, серебря росу на лугу. Рыба начала играть, мы с напарником художником Валовым изготовились "к бою". Леревожу его, никогда прежде не ловившего, на перетяг, на лодке на противоположный берег! Поднимаемся вверх по реке, туда, где Вол кота вытекает из Тороповского озера. В устье часто играет крупная рыба, но ловить ее на удочку - бесполезное дело. Будет поклевывать плюха, окушки, плотва, а язи... язи гуляют возле поплавка и не клюют. Слишком осторожный у них нрав.
Играем поводками, насадку обдирает уклейка. Нескольких поймали, но это такая мелочовка - разве что коту. Мой приятель и от этого в восторге.
- Погоди, подсеку,- просит он.
Я не возражаю, мелочь ловить не хочется. Уходить, однако, не спешим, Неискушенный впадет в раздражение, начнет суетиться в поисках более удачливого места, вымотается, снасти оборвет и поедет домой без улова. Но я знаю, научен горьким опытом: спешить не следует.
Солнце осторожно поднимается над лесом, становится жарче, и в это мгновение чувствую: на реке происходят перемены. Ага, забулькала, завихрилась вода там, где касаются поверхности насаженные на крючки кузнечики. Мой напарник, заметив это, весь внимание. Вот дзенькнуло сильно по одному поводку, крючок на нем голый. Спустя несколько секунд поклевка повторилась, другой поводок утопило в воду, повело. Валов, как и договаривались, делает подсечку, и язек граммов на триста, играя серебристыми боками на солнце, двигается вместе с леской к берегу. Это уже кое-что по сравнению с десятком худосочных, костистых уклеек.
Валов, пока я насаживаю кузнечиков, курит, потом истово крутит катушку, выводя поводки на центр речки. Теперь "играю" я. Поклевка следует сразу на два крючка, две плотвицы становятся нашей добычей.
- Странно, почему плотва берет, как верховая
рыба?- удивляется Валов.
Что удивительного? Бывает, окунище хватит на перетяг или даже небольшая щучка. Но где язи? Мы настойчиво "играем" насадкой, однако проходит около часа, прежде чем леску сотрясает резкий рывок крупной рыбы. Поводок почти до основания уходит в глубину. Делаю подсечку, но поводок остается в воде - большая рыбина терзает его, испытывая на прочность, ходит кругами.
- Тяни! Чего медлишь?! - орет благим матом с
другого берега напарник.
Я не медлю, тащу. Черт возьми! Вдруг леска идет ходко, легко выпрямляется над водой. Поводок, на котором сидел язь, болтается без крючка. С досады мы с Валовым бросаем спиннинги, высмаливаем по "Беломорине", уже без настроения привязываю крючок на злополучный поводок. Продолжаем ловить без особой надежды. Но вновь мощно клюет, поводок стремительно уходит в сторону. Я лихорадочно кручу катушку, стараясь ни на мгновение не дать рыбе свободного хода. Ведь я знаю, почему ушел предыдущий язь: дал послабление, сделал секундный перерыв, этого было достаточно, чтобы язь оборвал леску.
Соображаю, как же мне протащить добычу сквозь прибрежные водоросли. Они явно создают фактор риска. Поводок влетает в траву, внутри у меня холодеет. Язь запутывает леску в осоке. Я не выдерживаю, кидаюсь в воду, подбираюсь к поводку - там мне уже по горло, беру леску в руку, подтягиваю осторожно к себе. Нет, рыба не сошла, она еще здесь, удача еще возможна. Приподнимаю леску, пытаясь выпростать поводок из воды, чтобы язь хватанул воздуху и ослаб, но... вновь проклятая, необычайная легкость ощущается в леске. Язь уходит. Огромный, килограмма на два. Уходит под самым носом. Я едва не плачу. Валов бессильно падает на спину, в отчаянии трясет ногами.
Вылезаю на берег, весь мокрый. Привязываю но
вый крючок заместо оборванного, насаживаю кузнечика,
размышляя: поводки-то слабоваты, надо леску ноль три
заменить на более толстую.
Теперь я подсекаю, ладно,- просит напарник.
- Если будет чего.
Интересно, повторится ли столь сильная поклевка?
Повторилась. Валов, как ни в чем ни бывало, крутит катушку, спокойненько выволакивая к своим ногам килограммового красавца. Без слов бросает его в кошелку, насаживает кузнечика. Теперь я накручиваю катушку, выводя поводки на заветное местечко, по клева нет. Неожиданно налетел шквалистый ветер, принес тучу, заморосил въедливый, почти осенний дождь. Вопреки всему мы ловим еще долго. Нас согревает пусть маленькая, но удача. Нас согревает мысль, что удача может повториться. Увы, чудеса на рыбалке случаются редко. Возвращаемся под дождем на росстани, в маленькой будчонке два часа дожидаемся автобуса. Пассажиры, увидев в садке язей, интересуются:
- На Волкоте, да?
- На Волкоте,- степенно говорит Валов.
- На перетяг, да?
- На перетяг.
- И кто ж кого перетянул?
- А черт его знает,- улыбается Валов.
Я-то знаю, перетянул он. Попробуйте ловить на перетяг. Может, вам повезет больше.
ДНИ ОКУНЕВОГО ХОДА
Дом мой стоит на берегу, в десятке метров от воды. Река в этом месте тиха, задумчива, на берегу высокие липы - их отец привез со станции Грустынька и посадил, когда мне исполнилось пять лет. Кажется, выйди с удочкой, забрось в заводь у мосточков, сразу последует поклевка. Нет, давно ушла вместе с детством эта пора. ПФмню, скажет мама: сынок, полови рыбки за час пару щучек зацеплю на живца, а сейчас полдня, бывает, простоишь уклейкой не разживешься.
Но случаются чудные дни, в которые словно возвращаешься в детство, к былым роскошным рыбалкам. Это дни окуневого хода, когда окунь, нагуляв жирку в реке, собирается в стаи и идет вверх по течению в Бобровецкое озеро. Не проворонишь - будешь с уловом. Особливо, если ловить не на червя, а на живца - мелкую рыбешку, называемую в наших краях быстряшкой, или на пескарика. Водятся быст-ряшки чаще всего в устьях ручьев - их в Западную Двину впадет великое множество, а пескарики на песчаных отмелях рядом с быстрым течением.
Дни окуневого хода - истинный праздник для рыбака, благодарение за все его предыдущие неудачи и огорчения. Впрочем, проворонить их немудрено, ибо в каждый год они не совпадают. Ждешь, что пойдет с 25 августа, а прошел, оказывается, 18-го или наоборот. Так что в эту пору здешние рыбаки то и дело спрашивают друг у друга: "Ну что, не идет еще?"
Нынче я, кажется, не опоздал.
- Пошел горбач-то,- позвонил мне давнишний приятель.
Утром другого дня накопал баночку червей, накачал
старенькую, всю в заплатах резиновую "двухместку",
положил в нее чиненую-перечиненную телескопическую
удочку, бидончик для живцов, термос с крепким
чаем, пару бутербродов, сунул в карман запасные
крючки и грузила и отправился.
Туман довольно густой, от реки тянет холодом, по ней медленно плывут опавшие листья, на берегах алеют рябиновые гроздья - осень скоро. Настроение бодрое, но повод испортить его не заставил ждать Пескарики за Кушелевским мостом не клевали, хоть ты тресни. Больше часа потратил зря. Что ж, придется ловить на червя.
Причаливаю напротив газозаправочной станции - здесь в реку впадает ручей, перед ним большая, вся в кувшинках и ряске заводь. Делаю первый заброс - почти мгновенно следует характерная для окуня поклевка, поплавок неукротимо идет в сторону. Подсекаю, не давая рыбе заглотить червя. Намучаешься выдирать крючок из ее нутра. Затем еще один горбач становится моей добычей. Начало внушает оптимизм, однако он быстро улетучился. Незаметно подкрадывается привычный для этого времени года дождь - сыплется, словно манная крупа, сквозь ситечко Обычно в скоротечный дождь клев не прекращается, но обловил заводь вдоль и поперек - поклевок больше нет. Пробую ловить быстряшек в устье - без толку.
Плыву вниз по течению. По берегам привлекательные заводи, особенно справа, но в кустах притаился рыбак в длинном плаще. Делать тут нечего, пусть ловит спокойненько. Меня манит Ко-шелевка - местечко километрах в шести ниже Андреа-поля. Когда-то окунь там водился в изобилии, сейчас его значительно меньше, но счастливчикам везло и в последние годы.
Вот и Кошелевка Яркая зелень сосняка перемежается желтизной увядших берез. Прибрежная местность на левом берегу представляет собой ровное, похожее на стадион плато. Заякоряюсь перед заводью. Поклевок нет. Меняю червя, меняю "пору"- бесполезно. Неужели дождь все испортил? На часах лишь половина девятого. Спускаюсь немного ниже, забрасываю под бережок. И... началось! Вытаскиваю окуня граммов на сто пятьдесят, за ним другого, третьего., четырнадцатого! Примерно за полчаса набил полкошелки, прежде чем клев угас.