– Почему ты его назвал покойником?
   – Его песенка спета. Я же с Дракулой в тюрьме сидел. Он много чего мне рассказал. В том числе и про тайник Шустрого.
   – Больше ему не с кем позвиздеть было? – Рашид усмехнулся. – Да, складно поешь. Жить, наверное, хочется?
   – Очень хочется.
   – А зря.
   – Тебе лично какая выгода от моей смерти? Денег заплатят? Так я могу отвалить в десять раз больше,
   – Ишь ты, богатенький Буратино!
   – Можешь смеяться, но я знаю, где находится тайник. Без меня вам его не найти. Да и поздно будет искать, когда Санитар приедет. Он ведь меня про то же самое начнет расспрашивать. Сколько я продержусь? Может, час. А может, и нескольких минут не вытерплю, если у него специалисты классные окажутся. Развязать язык можно любому…
   – А что мешает нам проделать то же самое?
   – А ты сумеешь? Во-первых, меня надо представить Санитару в товарном виде, иначе он быстро смекнет, чего вы от меня добивались, и возьмется за вас. Во-вторых, никто из вас по настоящему пытать не умеет, и полчаса я как-нибудь продержусь. Просто из вредности.
   – Товарный вид, говоришь, можем испортить? Я прострелю тебе оба колена и скажу, что ты пытался бежать.
   – Боль в коленях я вытерплю. Не, ребята, если хотите немного разбогатеть, то надо договариваться со мной. Здесь и сейчас. Сколько вы зашибаете в месяц? Пару тонн баков? Меньше? Думаю, намного меньше. А у Шустрого одних драгоценностей закопано на четверть лимона.
   – Что ты предлагаешь?
   – А что тут можно предложить? Я показываю тайник, вы меня отпускаете. Я возьму немного, десяти зеленых косарей мне хватит. Остальное – ваше. Сами решите, как поделить. Санитару загнете, что у меня оказались сообщники, которые ворвались в дом уже после того, как ты ему позвонил. Освободили меня, забрали ценности и смылись.
   – Думаешь, Санитар такой дурак, что купится на это фуфло?
   – Думаю, что за такие деньги можно постараться его убедить.
   – Рашид, не верь ему, – сказал автоматчик. – Разве не видишь, что он полную херню порет?
   – Все, что я говорю, легко можно проверить, – сказал Артур прежде, чем Рашид ответил напарнику. – Чего вы теряете? Второго шанса не будет. Кстати, на месте Санитара я бы и вас здесь замочил, вместе со мной.
   – Какой ему в этом резон?
   – Чтобы спокойно положить все бабки себе в карман. Если с вами не поделится, то вы станете трепаться об увиденном. А если поделится – все равно не будете молчать. Всегда ведь кажется, что могли бы отвалить гонорар и побольше. Зачем ему ваши длинные языки?
   – Складно поешь, – усмехнувшись, повторил Рашид, придвигаясь ближе к Артуру.
   – Жить захочешь – и не такому научишься.
   – А ты не боишься, что мы бабки возьмем, а отпускать тебя не станем? Зачем нам твой длинный язык? Ведь ты, если еще раз попадешься, молчать не станешь. Все про нас Санитару выложишь. Не боишься, что я в спину выстрелю, когда ты уходить станешь?
   – Не, не боюсь.
   – Почему?
   – А ты не выстрелишь.
   – Как? Не выстрелю? Ха-ха-ха, не выстрелю! Наверное, постыжусь! Ха-ха-ха…
   Рашид смеялся совершенно искренне. Даже слезы на глазах проступили. Не выстрелит! Действительно, не выстрелит. Постесняется. Лежит тут, связанный и отмудоханный, и имеет наглость утверждать, что его не пристрелят. Да ведь он уже покойник! Пусть пока заочный, но покойник. Ладно, покойникам много позволено, так что пусть поговорит. Напоследок…
   – Рашид! – Автоматчик не мог увидеть руки Артура, но инстинктивно почуял опасность.
   Избавляться от пут Заварова учил в армии старший прапорщик Бойко. Маленький, сухощавый, прошедший множество «горячих точек» как на пространствах СНГ, так и в дальнем зарубежье. Настоящий «пес войны», фанатично преданный своему делу и совершенно не походящий на образ громилы-десантника, укоренившийся в массовом сознании. После развала Союза присягать на верность Украине не стал, остался в армии российской, хотя на малой исторической родине ему предлагали должности чуть ли не генеральские. В период первой чеченской кампании маленького прапорщика трижды представляли к званию Героя, и все три раза бумаги возвращались из Москвы, покрытые отказными резолюциями «в связи с недостаточностью подвигов». За несколько дней до вторжения боевиков в Дагестан, в конце июля 1999 года, прапорщика из армии выгнали. Нашли формальный предлог и уволили, закрыв глаза на прошлые заслуги и ту пользу, которую он мог еще принести, – в реальной боевой обстановке этот невзрачный с виду профессионал мог заменить пару взводов новобранцев. Интересно, где он сейчас?
   …Старший прапорщик Бойко учил на совесть. А вот Малой вязать узлы не умел. Может, и показывали ему когда-то, как это делается, но настоящей практики неудачливому бандиту недоставало. На ком он мог тренироваться? Все жертвы, которые попадались Малому, были настолько деморализованы самим фактом «наезда», что о сопротивлении не помышляли.
   Рашид продолжал смеяться. Услышав окрик «мента», стал оборачиваться, кулаком вытирая выступившие слезы.
   – Ты слышал, да? Я не выстрелю, ха-ха-ха! Прикольный парень. Нет, ты слышал, как он сказал? А ну, повтори!
   – Ты не выстрелишь, – медленно повторил Заваров, и это были последние слова, которые в своей жизни услышал Рашид.
   Левой рукой, ухватившись за ворот, Артур дернул его на себя, а двумя пальцами правой ударил в ничем не прикрытое солнечное сплетение. В следующую секунду – автоматчик еще не успел ничего осознать, – движением рук вверх и налево свернул Рашиду шею.
   Рукоятка «макара» торчала у бандита из-за пояса брюк. Заваров выхватил пистолет, одним пальцем опустил предохранитель и взвел курок. Последнее было, в принципе, лишним. Он не сомневался, что попадет, даже выстрелив «самовзводом», но время позволяло сделать себе маленькую поблажку.
   Ряженый мент шарахнулся к стенке, судорожно лапая автомат за деревянное цевье, чтобы развернуть ствол в горизонтальное положение.
   Артур нажал спусковой крючок дважды. Первая пуль «наколола» цель, поразив бандита в правое плечо. Второй выстрел оказался смертельным. Под носом автоматчика, словно лопнувший нарыв, появилась красно-черная точка. Тело отшвырнуло назад, а на стене, в том месте, рядом с которым он только что находился, остался треугольный, медленно оплывающий книзу мазок из крови, мозгового вещества и осколков костей свода черепа. Автоматчик упал на спину, но даже в таком положении было заметно, что от затылка у него мало что осталось.
   Отбросив труп Рашида, Заваров вскочил.
   Про только что убитых людей он не думал. Время раскаяться и пожалеть о содеянном придет позже, если придет вообще. Сейчас он находился в бою, где ставками являлись его жизнь и благополучие любимого человека.
   С пистолетом в руке Заваров дообследовал дом. Как он и предполагал, никого больше не оказалось. Задвинул щеколду входной двери и пошел в ту комнату, где довелось нарваться на засаду, когда услышал нарастающий шум автомобильного мотора.
   Выглянул в окно и разглядел знакомый «мерседес». Малой! Зря он обернулся так быстро…
   …Спустя пятнадцать минут Артур покинул дом. Совесть его не мучила, но напряжение не отпускало. Главное – добраться до города, разминувшись с Санитаром. Как он поступит, обнаружив трупы своих людей? Пустится в погоню. Может попытаться захватить мать в заложники. Необходимо ее срочно эвакуировать. Она может перебраться к своему другу, который давно предлагал выйти за него замуж. Его адрес Санитар вычислить не сможет. К тому же этот друг достаточно влиятелен, чтобы защитить и себя, и свою женщину. Проблема состоит в том, как объяснить матери необходимость срочной эвакуации. Впрочем, с учетом событий последних месяцев она не станет задавать много вопросов. Надо позвонить ей с первого попавшегося телефона, дать краткие указания. Объясниться подробно можно будет и позже. Решив дело с матерью, надо ехать к Светлане. Напрасно не связался с нею вчера. Поддался суевериям, побоялся отпугнуть удачу. А так сейчас она уже ждала бы его, готовая к отъезду. Впрочем, Светлана всегда была легка на подъем. Хочется верить, что не подведет и теперь. Главное – Санитару про нее ничего не известно. Этот палач не преминул бы ее похитить, рассчитывая использовать в дальнейшем как живца для подготовки ловушки.
   С пригорка на выезде из поселка шоссе просматривалось на несколько километров вперед. Заваров грустно чертыхнулся, разглядев серебристый джип, торопящийся ему навстречу. Никогда раньше этой машины видеть не приходилось, но он не сомневался в том, что она принадлежит Санитару или кому-то из его ближайших подручных. Каких-то трех минут не хватило! Будь они в его распоряжении, можно было бы избежать встречи, свернув на грунтовку, проложенную через лес и фермерские поля.
   Заваров развернул «мерседес» и погнал обратно в поселок. С такого расстояния бандиты не могли опознать адвокатскую тачку и уж тем более рассмотреть сидящего за рулем человека, но при «лобовой» встрече узнавание было бы неминуемым.
   Съехал с шоссе, покрутился по узким неасфальтированным улочкам и остановился. Мотор глушить не стал. Сидел, переводя взгляд с зеркала на часы. А если они обратили внимание на странное поведение «мерседеса» и сейчас кружат поблизости? Уйти, используя скоростные ресурсы машины, вряд ли удастся. Не такой уж он хороший водитель, да и местность здесь такова, что ездовые качества внедорожника одержат верх над достоинствами немецкого седана. Мимоходом подумал про Трубоукладчикова. Каково ему лежать в багажнике? Подумал и забыл. Самочувствие адвоката волновало сейчас Артура в последнюю очередь. Разве что воспользоваться его мобильником, позвонить Светлане и матери. Нет, лучше не рисковать, потерпеть до первого таксофона.
   Время тянулось невыносимо медленно. Где сейчас джип? Уже должен был миновать пригорок. Значит, через минуту-другую можно покинуть укрытие. А если ошибся в предположениях и шарахнулся от «посторонней» машины?
   Три трупа. Три мертвеца и один полудохлый в багажнике. Не слишком ли высокая плата? Плата за что? За деньги? Или за свое будущее? Если за будущее – то нет, не слишком. Праведниками покойные не были, и убил он их лишь потому, что иного выхода не было. У всех у них, конечно, остались родственники и жены, которые станут тосковать и лить слезы. Все верно, все так. Но, расправившись с криминальной троицей, он спас жизнь и здоровье многим неведомым людям, вполне возможно – ни в чем не повинным, порядочным и добрым, которым через какое-то время непременно довелось бы соприкоснуться с деятельностью этих бандитов. Все как на войне. Там тоже приходилось убивать конкретных лиц ради спасения лиц абстрактных.
   Пора! Заваров вывел «мерседес» из укрытия, осторожно подъехал к шоссейке. Пусто. Если он не ошибся в расчетах, джип сейчас должен подъезжать к даче Шустрого. Сколько времени бандитам потребуется на то, чтобы оценить обстановку, организовать преследование по дороге и перехват на подступах к городу? По виду трупов определят, что убийца не мог уйти далеко и есть шанс его прихватить, а значит, примут все возможные меры. Значит, «мерседес» придется бросить на половине пути и дальше выбираться на попутках.
   Такие трудности не пугают. Это, можно сказать, рабочие моменты. Лишь бы с близкими ничего не случилось. Капельку везения – и все образуется. Ведь должно же когда-нибудь ему повезти…

12. Санитар.

Среда, 18 октября
   Звонок Рашида поступил, когда заместитель Дракулы был очень занят. Лично отправиться в Мартышкино он никак не мог и поручил щекотливую миссию своему наиболее квалифицированному помощнику, бывшему армейскому офицеру по прозвищу Соболь.
   Соболь взял с собой двоих бойцов, бросил в джип Шустрого, приведенного в бессознательное состояние при помощи инъекции успокоительного препарата, и помчался в дачный поселок.
   Санитар наблюдал за их отъездом из окна своего кабинета в административном здании одной полузаброшенной промзоны. У Соболя все должно было получиться как надо. До сих пор он не провалил ни одного поручения, Санитар был им очень доволен и верил, что вырастил достойного ученика.
   Серебристый внедорожник уехал, а вскоре засобирался и Санитар. Специалист по коррупции и собственной безопасности ОПГ не оставался подолгу на одном месте. Даже ночевал каждый раз в новой квартире. Жизнь на нелегальном положении изматывает, сказывается и на здоровье, и на состоянии дел. Санитар готовился к тому, чтобы через некоторое время сдаться властям. Конкретную дату этого судьбоносного дня контрразведчик пока не брался назначить. До его наступления было необходимо уничтожить все улики и нейтрализовать всех свидетелей, способных дать на него показания. Сделать так, чтобы уйти из камеры через три дня, и не на подписку о невыезде, а вчистую, без предъявления каких-либо обвинений. Санитар всегда был крайне осторожен, но за прошедшие годы огрехов поднакопилось, так что в руках оперативников и следаков были кое-какие материалы, которыми его могли реально прижать. Тот же Шустрый немало наговорил, да и некоторые другие преподнесли сюрпризы. Впрочем, как бы легаши ни пучились, а через некоторое время эти материалы неминуемо превратятся в бесполезные бумажки. В памятник упущенной удаче и нереализованным возможностям. В монумент непрофессионализма. Вот тогда он и сдастся.
   Санитар закрыл кабинет и вышел во двор промышленной зоны. В салоне микроавтобуса «шевроле» его дожидались несколько человек, коротая время за игрой в карты. В «мирное» время Санитар крайне редко пользовался охраной, теперь же пришлось изменить привычкам. Противостоять бойцам СОБРа его люди вряд ли могли, но в условиях смутной эпохи опасность могла подстерегать не только со стороны оперов. Слишком многие в группировке приняли в штыки его старшинство. Слишком многие, как выяснилось, готовы были претендовать на временно освободившееся командирское кресло. С самыми наглыми была проведена разъяснительная работа, остальные затаились без понуканий. По-видимому, все как будто устаканилось, вернулось на круги своя. Но Санитар слишком хорошо знал, какие процессы бродят внутри ОПГ, какие страсти бушуют. До подлинного примирения было еще далеко. Приходилось много работать, чтобы быть готовым к любому удару, от «стука» в РУБОП о его местонахождении до снайперского выстрела или взрывчатки в моторном отсеке машины.
   По городу Санитар теперь передвигался на «Волге»-такси. Не так комфортно, как в привычном БМВ, но зато практически незаметно. Часто ли милиция тормозит и проверяет таксомоторы? А докопаться до его «бомбы» считал своим долгом каждый гаишник, не говоря о том, что она была хорошо известна как в криминальном мире, так и в отделенном от него условной чертой стане блюстителей правопорядка. В микроавтобусе «шевроле», сопровождающем такси при перемещениях Санитара, были сконцентрированы как всякая хитроумная аппаратура, так и несколько решительных бойцов.
   – Едем, – приказал Санитар, и в этот момент на связь вышел помощник.
   Соболь еще не успел начать говорить, как Санитар почувствовал неладное. В сердце кольнуло, он сунул руку в разрез пиджака и помассировал грудь.
   – Что?
   – Все наши очень сильно заболели. Клетка пуста.
   – Деньги?
   – Пропали.
   Время для принятия решения Санитару не требовалось:
   – Все оставь как есть и дуй сюда. Только прибери лишние тяжести. – Контрразведчик имел в виду оружие и другой компромат, который мог находиться при убитых. – Заболели недавно?
   – Меньше часа прошло.
   – Я отправлю кого-нибудь прочесать трассу. – Оба понимали, что результата это мероприятие не принесет; следующая фраза решила судьбу Шустрого. – Грузом распорядись, как мы и планировали. Поимпровизируй немного.
   Выключив телефон, Санитар энергично выругался.
   Шустрого планировали «списать» за отход от линии партии, выразившийся в «крысятничестве» и стукачестве. Было задумано несколько вариантов. Шустрого задержали, накачали наркотиками и допросили, а после удерживали в подвале, ожидая развития событий. Санитар предполагал, что беглый десантник заявится на дачу за кубышкой ссучившегося бандита. Ее, эту кубышку, приватизировать не успели. Сперва боялись спугнуть Шустрого. Позже, когда он уже сидел под замком и можно было действовать смело, под рукой не оказалось нужных людей. Соболь со своей группой был занят другим важным делом, а поручить конфискацию и траспортировку такой суммы денег и «камушков» Рашиду или другому боевику его типа Санитар не рискнул. Он рассчитывал, что засада повяжет Заварова; разговаривать с парашютистом, по сути, не о чем, можно сразу мочить. Привезти Шустрого и завалить сразу обоих, инсценировав гибель в обоюдной перестрелке. Наверняка менты, оценив масштабы личностей погибших, не стали бы копать глубоко, согласились бы признать предложенную версию и закрыть дело в связи со смертью лиц, которым должно быть предъявлено обвинение. Если бы Заваров не объявился, конец Шустрого не был бы таким романтичным. Скорее всего, нож под лопатку и купание с гирями на ногах. Или могила на заброшенном кладбище. Случившийся вариант не был предусмотрен…
   – По машинам! Ну, чего расселись? – рявкнул Санитар, усаживаясь в такси.
   – Куда ехать, шеф? – спросил водитель.
   – Пока прямо.
   Полистав записную книжку, Санитар нашел адрес Светланы…
   Девушку привезли в «общаковую» квартиру, ближайшую к ее дому. Хата была скудно обставлена, но хорошо укреплена. Железная дверь, решетки на окнах. Стены и пол покрыты шумопоглощающим материалом.
   – Ее связать? – деловито спросил боец по прозвищу Диабет; он занес Светлану в квартиру и бросил на тахту.
   – Зачем? Она никуда не денется. Покури пока, оставь нас вдвоем.
   Диабет вышел, плотно затворив дверь. Санитар поставил посреди комнаты стул, растормошил Свету и приказал:
   – Садись.
   Поджав ноги, она осталась на тахте, лишь придвинулась ближе к стенке.
   Санитар отрицательно покачал головой:
   – Садись.
   Он говорил тихо и спокойно, и от этого было еще страшнее. Сразу чувствовалось: ему не надо кричать и браниться, распаляя себя, чтобы перерезать недругу горло. Ткнет ножом и уйдет, никем не замеченный. Даже не обернется посмотреть, чисто ли выполнена работа.
   – Кто вы?
   – Тебе этого лучше не знать.
   Под взглядом Санитара Света перебралась с тахты на стул. Села, натянув подол халатика на колени.
   – Молодец.
   Бесшумно ступая по ковролину, Санитар пересек комнату и занял место в глубоком велюровом кресле. Расстегнул пиджак, из внутреннего кармана достал очки в золотистой оправе и специальную тряпочку, которой тщательно протер линзы. Надел очки и, сложив руки на животе в замок, закинул ногу на ногу.
   – Раздевайся.
   – Что?
   – Разденься. Трусы можешь оставить. Или ты без трусов?
   – Я… Я не буду! – Света еще сильнее потянула коротенький подол халата. Санитар серьезно кивнул:
   – Можешь и отказаться, но я бы рекомендовал тебе выполнить мое приказание. Ты ведь понимаешь, что твоего согласия никто здесь не спрашивает? Я крикну ребят и предоставлю им свободу действий, а сам пойду выпить кофе. За пять минут они с тебя не только снимут халат… Потом я приду, и мы продолжим наш разговор. Всякий раз, когда ты будешь упрямиться, я стану уходить на кухню. Ненадолго! На три-пять минут. Ненадолго, но часто. Ты будешь ждать моего возвращения, потому что только я буду в силах тебе помочь. И будешь бояться моих отлучек. Ты ответишь на все мои вопросы, но во что для тебя это выльется? Был бы смысл упрямиться, если бы кто-то мог прийти тебе на помощь. Но никто не придет. Ни одна живая душа, за исключением моих ребят, не знает, где ты находишься. А даже если среди моих и есть предатель, то сейчас он не сможет никому про тебя сообщить, я принял необходимые меры. Как видишь, я предельно откровенен. Спешить нам некуда, мы можем потратить на тебя и час, и сутки, и неделю…
   – Что вам надо?
   – Я тебе сказал. Раздевайся.
   Света хотела расплакаться, но не могла. Как не могла перегрызть глотку Санитара, чтобы вырваться на свободу, или хлопнуться в обморок, чтобы хоть таким способом уйти от реальности. Пусть они делают, что хотят. Раз она не в силах противостоять, то хотя бы не будет чувствовать их надругательств… Глядя на своего мучителя расширенными сухими глазами, Света медленно расстегнула пуговицы.
   – Снимай. Я тебе обещаю, что если разговор получится нормальный, с тобой ничего не случится, – подбодрил Санитар, и девушка медленно, не вставая с кресла, стянула с себя халат. – Молодец! Теперь брось его подальше. Смелее, он не порвется. Я тебе куплю потом новый… У тебя красивая грудь!
   Света поспешно прикрылась ладонями.
   – Одобряю вкус Артура. – Санитар поощрительно улыбнулся. – Только сидеть так не надо. Положи руки ладонями вниз на бедра. И спинку выпрями. Вот, правильно! Теперь поговорим… Видишь ли, Света, мне нужен Артур. Могу сказать сразу, что ничего плохого мы ему делать не собираемся. Пусть отдаст деньги, которые украл у нас, и валит на все четыре стороны. С тобой вместе. Я даже готов оставить вам на обзаведение хозяйством тысяч пятьдесят из этой суммы. Тысяч, естественно, долларов.
   – Артур? – Света была поражена. – Господи, но он ведь в тюрьме!
   – Нет, девочка, он давно на свободе.
   – Да что вы говорите такое!
   Светлана вдруг почувствовала облегчение. Эти люди просто все перепутали! Она дернула руками, намереваясь снова прикрыться, но замерла, остановленная страшным голосом Санитара:
   – Сидеть.
   Молча он вглядывался в ее лицо. Когда минутная стрелка трижды обежала круг по циферблату, сказал, опустив взгляд с лица на грудь:
   – Нет, Артур на свободе. Его освободили вчера.
   – Как освободили?
   – По ошибке.
   – Не может быть… Вы все врете!
   Санитар равнодушно пожал плечами. Дальнейший разговор не представлял интереса, он уже узнал все, что хотел.
   – Не суетись. – Сняв очки, он вышел из комнаты.
   Диабет стоял в коридоре.
   – Меня сторожишь? – усмехнулся Санитар. – Боишься, девчонка меня укокошит и убежит? Правильно, начальство надо беречь. Она действительно не в курсе дела.
   – И что же нам теперь делать?
   – Ждать. Артур сам позвонит и попросит о встрече.
   – Куда позвонит?
   – Хорошо бы, чтоб в эту дверь. Но позвонит он, я думаю, на телефон. Соболь приехал?
   – На кухне.
   – Покарауль бабу. Только без глупостей… пока. Я скажу, когда будет можно. Иди, не стой тут без дела.
   Соболь сидел за кухонным столом и прихлебывал чай, заваренный в большой пивной кружке. При виде шефа хотел встать, но Санитар махнул рукой: сиди.
   – Что там?
   – Полный звиздец… – Соболь кратко обрисовал обстановку на месте происшествия.
   Пока он говорил, Санитар рассматривал привезенные им вещи убитых, разложенные на столе. Документы, бумажники, телефоны. Оружейный арсенал: один ПМ, пистолет иностранного производства, автомат.
   – На всякий случай я оставил Таракана присмотреть издалека за домом, – закончил Соболь свой рассказ.
   – Молодец. А это чья волына? – Санитар, не трогая пальцами, указал на «стар».
   – Черт его знает! Вроде у Рашида такая приблуда была… Или он только хотел ее купить? Я попробую узнать поточнее.
   – Узнай, но это не к спеху. Из записной книжки Санитар вырвал страницу, записал несколько адресов и телефонов:
   – Проверь. Артур может где-нибудь там объявиться, хотя и вряд ли. А я здесь подожду. Надеюсь, в течение часа он позвонит.
   Соболь отставил кружку с недопитым чаем, поднялся.
   – Это забери тоже. – Санитар кивнул на оставшееся без хозяев оружие. – Как глупо все получилось! Не думал я, что он таким прытким окажется.
   – Да не, шеф. Это наши лоханулись. Наверняка он их бабками Шустрого соблазнил, пообещал тайник сдать, если договорятся. Я бы парашютиста не упустил!
   – Что ж, тебе еще представится шанс.

13. Акулов и Волгин.

Четверг, 19 октября
   – Я не понимаю, Сергей! – деланно возмутился старший оперуполномоченный РУБОП Игорь Фадеев. – Если по понятиям разбираться, так это ты мне должен на своих коллег стучать. А у нас все время получается, что я тебя снабжаю информацией.
   В региональном управлении по борьбе с оргпрестулностыо существовал отдел, который занимался коррумпированными ментами, но Игорь, давний друг Волгина, отношения к нему не имел. В его обязанности входила разработка лидеров преступных группировок, и последним служебным достижением явился арест Дракулы с компаньонами.
   – Я тебе потом настучу, – сказал Волгин, кивая на Андрея. – Если захочешь. Не могу же я друга открыто закладывать, нарушение режима секретности получится.
   – Ага. И зайцев не спас, и перед ребятами неудобно получилось, – ухмыльнулся Фадеев, припомнив старый анекдот про деда Мазая, пришедшего к немцам просить лодку для спасения живности и пообещавшего взамен рассказать, где прячутся партизаны; лодку ему так и не дали. – Так что вас интересует?
   – Все.
   Разговор происходил в служебном кабинете Фадеева. Три на пять метров, одно окно, иссеченный трещинами потолок и скрипучая дверь. Обстановка, как и во многих других милицейских подразделениях, представляла собой конгломерат убогой канцелярской мебели, оставшейся в наследство от советского строя, и последних достижений научно-технической мысли, которые олицетворяли шикарный компьютер и музыкальный центр размером с небольшой шкаф.