Акулов вздохнул. Недоработка следователя, прошляпившего отправку документов, обошлась чертовски дорого. Почему так произошло? Лень, пьянство, непрофессионализм? Обычное раздолбайство, благодаря которому страна и движется особым, ни на что не похожим путем? Одна жизнь загублена, одна висит на волоске. Скорее всего, ничего хорошего не произойдет и с третьей, Светланиной, – если, конечно, ее действительно похитили, а не бегает она вместе с дружком по городу, водя за нос ментов.
– Я могу еще чем-нибудь помочь? – прервал молчание тюремный оперативник.
– Информацией.
– Все, что было, я рассказал. – Он развел руки, почувствовал неуместность этого жеста в деловом разговоре и поджал губы. – Никто ведь специально по Заварову меня работать не просил. Сам понимаешь, в первую очередь приходится заниматься теми, за кого походатайствовали, а на остальных иной раз просто времени не остается. Если б заранее знать! Кстати, мужики! Только сейчас вспомнил: к Заварову дважды приезжал кто-то из ваших.
– Кто?
– Сейчас посмотрю. – Оперативник раскрыл ежедневник, быстро отыскал нужную страницу. – Вот! Борисов, замначальника 13-го. Может, Заваров ему что-то сказал? Со мной Борисов, правда, в контакт не входил…
– И здесь его уши торчат!
– А что такое? – Тюремный сыщик насторожился, переводя взгляд с Акулова, у которого вырвалось эмоциональное замечание, на уравновешенного Волгина. – Что-то не так?
– Если эта тварь снова приедет, спусти ее с лестницы. Или, еще лучше, закрой в самой беспредельной «хате» и выброси ключ.
– Хм… Не понял я вас, мужики, ну да ладно. Боюсь, что больше помочь ничем не могу. Само собой, как только появится что-нибудь новое, я отзвонюсь.
– Спасибо. Скажи, столовая у вас еще работает?
– Работает, но качество там стало не очень. Да и цены подросли. Лично я туда давно не хожу.
– А мы, наверное, заглянем. Когда еще случай представится? Пока. Удачи!
– И вам того же…
Когда вышли в коридор, Андрей сказал Сергею:
– По-моему, не врет. Тебе как показалось?
– Нормальный мужик.
– Нормальный. Только курит многовато. Ты. обратил внимание на сигареты? Твой «житан» по сравнению с ними – дешевка. И все здесь такие. До «честерфилда» и «винстона» мало кто опускается, я уж не говорю про свой «беломор». Ничего не поделаешь, давние традиции в сочетании с местной спецификой. А мужик действительно порядочный. Я про него слышал, еще когда сидел. О! Помяни черта, так он сразу появится. Мой опер канает…
Навстречу «убойщикам», переваливаясь на коротеньких ножках, грузно топал полненький краснолицый майор, как и все на этом этаже, одетый в зеленую форму внутренней службы. Одной рукой он прижимал к боку папку с бумагами, другой массировал шею. Выглядел майор серьезно озабоченным.
– Не иначе как нагоняй у шефа получил, – прокомментировал Акулов и шагнул так, чтобы перегородить дорогу своему бывшему «куму». – Добрый день, товарищ капитан! Поздравляю с присвоением очередного специального звания май…
– Акулов? – Оперативник остановился и поступил несколько странно. Сильнее придавил локтем папку, отступил вправо и посмотрел за спину. – Камера «два-один-семь»?
– Так точно. Акулов Андрей Витальевич, семьдесят первого года рождения, статья…
– Прекрати. – Майор поморщился, явно раздумывая, здороваться с бывшим подопечным за руку или повременить. – По делам заскочил?
Они все-таки обменялись рукопожатием.
– По делам.
– Значит, восстановился?
– Так меня никто и не увольнял. Просто дали возможность отдохнуть, поразмышлять о своем поведении. Как только одумался и снова стал хорошим, меня сразу освободили.
Майор снова поморщился. То ли нервничал, то ли просто фуражка была тесна.
– Если память не изменяет, на суде тебя не оправдали, «дослед» назначили. Закончилось чем-нибудь?
– Не-а, ничем. Дело в горпрокуратуре валяется, футболят от одного следака к другому. Все руки не доходят заехать туда и разобраться конкретно.
– Ничего, когда-нибудь прекратят. Ты свои вопросы здесь решил? Заезжай, звони, если что-то потребуется. Счастливо!
Прощаясь, майор руки не подал. Скорее всего, постеснялся. Может быть, Акулова. А может – начальника оперчасти, вышедшего из туалета в конце коридора.
– По большому счету зла от него я не видел, – делился воспоминаниями Акулов, пока они спускались по лестнице и шли через внутренний тюремный двор от одного административного корпуса к другому. – Но и что-то хорошее он делал редко. Безвольный какой-то, во всем начальника слушается, чуть что не ясно – сразу бежит советоваться. Нельзя сказать, что для нашей системы он человек лишний, но своей должности явно не соответствует. Ему бы в паспортном столе каком-нибудь сидеть…
– СИЗО уже давно к нашей системе не относится.
– Перестань! Министру нужно было чем-то себя проявить, вот и сочинили эту канитель с передачей тюрем юстиции. По сути все осталось прежним, по крайней мере для зеков. Разве что ментам тяжелее стало работать. Как и бывает всегда от грандиозных пертурбаций. Стоп, заворачивай! Пришли. У нас это будет считаться как: поздним завтраком или ранним обедом?
– Рассчитываешь сегодня еще где-то пожрать? Молись, чтобы это не оказалось единственным обедом на ближайшие несколько суток.
– Тоже верно. Хотя я, в принципе, оптимист.
– А я вот слишком хорошо информирован, чтобы быть оптимистом. Здравый смысл и хорошая милицейская практика мне подсказывают, что попасть домой удастся очень не скоро. Чего будем брать?
– Шампанского. И креветок.
Выбор блюд в столовой был небольшим, порции – минимальны, но и стоило такое удовольствие копейки. Солянка, пара котлет с макаронами, компот и сладкая булочка обошлись в шестнадцать рублей.
– Осколки тоталитарной системы, – вздохнул Андрей, отыскивая свободный стол в основательно заполненном зале, – Проклятое наследие коммунистического режима. Такие цены остались только в тюрьме и в кабаках для господ депутатов.
– Я думаю, это не случайное совпадение.
А здесь, как я посмотрю, в основном «залетные» питаются? Следаки с адвокатами да свободные художники наподобие нас?
– Почему? Местные тоже захаживают. Рановато еще…
Управившись с первым блюдом, заговорили о деле.
– Если я не ошибаюсь, Дракулу твой знакомый упаковал? – спросил Андрей. – Сдается мне, что надо ехать к нему на поклон.
Чувствую, он должен что-то знать.
– Знать-то он знает. Вот захочет ли с нами делится?
Четверо зеков, сопровождаемые спецназовцем в черной шапочке-маске, пронесли в подсобку мешки с сахаром. Акулов углядел знакомого: Петька!
Один из арестантов обернулся, начал искать взглядом кричавшего, но цепочка продолжала движение, и он исчез за дверьми кладовой прежде, чем Андрей сумел привлечь его внимание.
Акулов коротко матюгнулся. Потом развернулся к Сергею:
– Пожалуйста, не смотри с таким сочувствием. Я в полном порядке, и прошлое меня не беспокоит.
11. Заваров.
– Кайфовый шпалер! Где взял?
Старший из троицы – невысокий, жилистый, с «ежиком» жестких черных волос, на висках и в лобной части обильно прореженных сединой, разрядил оружие. Поставил затвор на задержку, с видом знатока осмотрел ствол, потом вогнал магазин обратно в рукоять и щелкнул предохранителем.
– «Стар»! Хороших бабок стоит! Не «мокрый»? Чего молчишь, чучело?
Приблизившись, он ударил Заварова под ребра рукой, в которой было зажато оружие.
Защититься было трудно, веревка врезалась в запястья сведенных за спину рук, и от боли в печени Артур согнулся. Тут же получил коленом в пах и, уже падая, локтем промеж лопаток.
– Отдохни малость. – Старший улыбнулся и отошел к столу.
Допрос проходил в помещении, которое Заваров охарактеризовал как нечто среднее между прихожей и столовой.
На обеденном столе, покрытом белой клеенкой, были разложены его вещи.
Старший положил пистолет и взял ключи от «мерседеса»:
– Где тачка?
Сначала Артур не ответил. Лежал молча, стараясь перебороть боль и оценить ситуацию. Безвыходных положений не бывает. Эти трое, судя по внешности и навыкам мордобоя, спортсмены, но не охранники и не специалисты-боевики. В своих силах уверены на двести процентов, подвоха не ожидают. По крайней мере, от связанного человека, валяющегося на полу. Привыкли драться по правилам или же без всяких правил демонстрировать удары на беззащитных. Двое, очевидно, борцы. Третий, выряженный в милицейскую форму, скорее всего поклонник восточных видов рукопашного боя. Он – самый опасный. Не потому, что может пробить «вертушку» по верхнему уровню или сокрушить головой кирпичную кладку. Единственный из всех, он не расслабился после задержания Артура. Близко не подходил, смотрел спокойно и настороженно, помалкивал, автомат с плеча не снимал и даже на предохранитель не поставил, только что развернул стволом вниз. С оружием, однако, обращается не очень умело. Брезентовый ремень отрегулировал неверно, руки держит неправильно. Как результат – даже если не растеряется, то неминуемо промедлит с выстрелом, потратив несколько секунд на то, чтобы вскинуть АКСУ и прицелиться.
Старшего звали Рашидом. Артур не мог понять, кличка это или настоящее имя. Если отталкиваться от внешности, то он вполне мог оказаться мусульманином. А мог и не оказаться. Очень необычная внешность, приметная и безликая одновременно. Пока смотришь, кажется, что забыть невозможно. Стоит отвлечься – и не подобрать слов, чтобы описать черты его лица.
Рашид стал подходить. Последний метр он одолел подскоком и залудил ногой в грудную клетку Артура:
– Н-на! Как тебе это нравится?
Артуру, естественно, не понравилось. Он постарался изобразить невыносимую боль, которой на самом деле не чувствовал, успев сгруппироваться и подготовиться.
– Последний раз спрашиваю, где бросил тачку? Отвечай, пока башку не оторвали. Ну!
В доме их трое и, скорее всего, никого больше поблизости нет. Разве что водитель кемарит в машине, припаркованной в каком-нибудь укромном месте. Возможно, но вряд ли. Ему бы наверняка позвонили, сообщили о пленении разыскиваемого. А звонили только Санитару. Когда он сюда доберется? Скорее всего, главный контрразведчик Дракулы находится в городе. Даже если он спешно бросит все дела и помчится, раздаривая гаишникам стольники баксов, минут сорок это займет. Рассчитывать можно на тридцать, из которых пять уже истекли.
– Малой! Займись. – Рашид, внезапно утерявший интерес к пыткам, уступил место помощнику.
«Мент» продолжал держаться особняком.
Заваров дал себя немножко поколотить. Покричал, похрипел, поелозил по грязному полу и позакатьввал глаза. Всерьез досталось лишь однажды, когда проморгал тычок в солнечное сплетение. Это самое опасное – не заметить. Именно такие удары оказываются нокаутирующими. А коли успел засечь «выстреливший» кулак, то, считай, на треть, а то и больше, силу удара понизил. Если, конечно, противник не обладает массой слона и техникой Джеки Чана.
Малой такой техникой не обладал. Работал усердно, но малорезультативно. Сравниться с «дедами», которые учили молодого Заварова в дивизии ВДВ, или с «чехами», которых приходилось давить в рукопашной, он не мог. Не мог, хотя, видать, старался. Санитар, наверное, предупредил, что гость, дожидаться которого поставлена засада, человек бывалый, нюхнувший войны. Малой, который закосил армию по медицинской справке с диагнозом «7Б», хотел самоутвердиться. Доказать, что он круче десантника. Одним словом, старался на совесть. Даже слюна из угла рта стала капать.
– Хватит! – истошно взвыл Артур, когда Малой притормозил, чтобы утереть слюну рукавом. – Я все расскажу!
– Говори, – кивнул Рашид, делая Малому знак немного уняться. – Ну, где «точила»?
– Там стоит… Улица Невская, дом сорок восемь.
– Что, ближе было не подъехать?
– Зачем светиться? Я же не знал, кто здесь может быть.
– Умненький мальчик. Малой! Сбегай, проверь.
Малому уходить не хотелось. Оставив Заварова, он подошел к шефу, зашептал что-то на ухо, но тот отрицательно покачал головой и повторил приказание.
– Ключи не забудь! Кстати, Артур, чья тачка?
– Моя.
– Наглеешь…
Входная дверь за Малым захлопнулась. Запирать ее не стали.
Заваров назвал ложный адрес, воспользовавшись названием, которое запомнил совершенно случайно. Есть ли там дом с таким номером, он не знал. Улица располагалась в центре поселка, начиналась от магазина. Пешком до нее минут десять. Еще три уйдет на то, чтобы все осмотреть, выматериться и понять, что никакого «мерседеса» нет и в помине. Обратно – бегом. Итого – чистых десять минут. Шестьсот секунд. Вагон времени! Можно успеть заминировать и подорвать вражеский штаб. Захватить ценного «языка». Вырезать парочку часовых на важном объекте.
Главное – настроиться. Убедить себя, что это в самом деле нужно.
Заваров продолжал лежать, пряча взгляд от Рашида. Боялся, что тот увидит глаза и прочитает в них свою судьбу. Судьба играет человеком… Рашида она коварно подставила. Инструктируя засаду, Санитар допустил оплошность, прямо-таки позорную для человека с его опытом и репутацией. Надо было или сказать людям правду, или запустить правдоподобную легенду. Занятый множеством проблем, которые навалились в последнее время, он лопухнулся и не сделал ни того, ни другого.
После ареста Дракулы оставшуюся на свободе часть группировки периодически лихорадило. Лидерство Санитара признавали не все. Некоторые роптали открыто, другие затаились, выжидая удобный момент. Рашид относился ко второй категории. Он считал, что его давно затирают. «По сроку службы» и личностным качествам Рашид должен был занимать какую-нибудь сладкую должность, но продолжал прозябать среди низших чинов, рискуя наравне с обычными «торпедами» и зарабатывая лишь немногим больше, чем они. Рашид молчал, но искал случая, чтобы сорвать банк и уйти.
Задание Санитара насторожило. Почему этот десантник должен непременно прийти в дом Шустрого? Что он здесь хочет найти? Санитар этого не объяснил. Напомнил об осторожности, заставил повторить наставления о том, где прятаться и как производить захват, и укатил разруливать другие темы. Находясь по существу на нелегальном положении, он продолжал совать нос во все дела группировки, стремился удержать все нити в своих руках.
Рашид не один раз подумывал, не сдать ли его ментам. Останавливало лишь отсутствие уверенности в том, что контрразведчика смогут приземлить надолго, и убежденность в его способностях вычислять ренегатов. Одного, повинного в аресте Дракулы, он уже вычислил, и бедняга третью неделю кормил рыб на дне Черного озера…
…Санитар уехал, а Рашид призадумался. О ненадежности Шустрого, о том, что тот будто бы спелся с ментами, давно ходили такие слухи. Верить им было опасно, поскольку Шустрый иногда выполнял крайне деликатные поручения Дракулы, требовавшие нестандартных ходов и маскировки под приличного человека. Не верить было глупо, поскольку дыма без огня, как всем известно, не бывает. Немало говорилось также и о «заначке» Шустрого. Якобы много лет назад, приняв участие в каком-то разбойном налете, он «скрысил» большую часть прибыли. Она и легла в основу этой «заначки», которая с течением времени округлилась до суммы со многими нулями, – доходы Гольмана, даже официальные, известные всей братве, всегда значительно превосходили его траты.
Итог, подведенный Рашидом после часа интенсивной умственной деятельности, выглядел куце. Он состоял из двух пунктов. Первый – песенка Шустрого спета. Второй – тут что-то не так.
Своими выводами Рашид ни с кем делиться не стал. Куда спешить? Будет хлеб – будет и песня. Сперва нужно задержать парашютиста.
Задержание прошло на «ура».
Сплавив Малого, который запросто мог быть стукачом Санитара, Рашид азартно потер руки.
Наступал момент истины.
– Ты зачем сюда пришел, падла? – ласково спросил он, присаживаясь рядом с Артуром на корточки.
– Вон туда, сыночек, пойдешь. Потом направо.
– Понял, не дурак.
С географией поселка Малой был незнаком. Более того, он вообще плохо ориентировался на местности, за исключением прямоугольных асфальтово-бетонных кварталов родного города, в котором прожил, никуда не выезжая, все свои двадцать два года. Спортсмена из него не получилось – угробив на тренировки почти десять лет, дальше второго разряда по вольной борьбе он так и не поднялся. Пришлось переквалифицироваться в бандиты, но и на этой стезе ожидала непруха.
Время шло, но деньги, похоже, не любили Малого, обходили его стороной. Сверстники уже по несколько иномарок успели раскокать, сделать в своих гнездах «евроремонт», прокатиться по миру, шокируя бюргеров и «макаронников» размахом русской души. Некоторых уже похоронили: кого-то закатали в бочки с цементом, кого-то уложили в лакированные гробы стоимостью в тысячи долларов, красиво, с чувством помянули. «Вспомним покойного! Всю свою жизнь, от первого крика и до контрольного выстрела, он прожил правильным пацаном… Заодно, чтобы еще раз не вставать, выпьем и за присутствующих здесь дам!» Малому дьявольски не везло. Ни прибылей, ни почестей посмертных. Постылая коммуналка, убогий быт, изредка расцвеченный посиделками в кабаках, ширевом и проститутками. Непонятные, порой весьма рискованные задания. Рашид, не говоря о боссах повыше, относился к нему как к пушечному мясу. Обидно, да? Конечно, незначительность места в иерархии группировки сберегла от ареста. Но, может быть, в тюрьме было бы лучше? Малой знал множество пацанов, которые «поднялись» именно после того, как отсидели в СИЗО, прошли этапы и лагеря. Оставшись на свободе, первое время он очень радовался. Три дня бухал и ширялся – небольшие дозы и крепкое пока здоровье позволяли сочетать наркотик с алкоголем, – потом сходил поставил в церкви свечку. Рассчитывал, что уж теперь-то, когда РУБОП прошелся по группировке частым гребнем и кадровый вопрос встал очень остро, его заметят, повысят из рядовых до хотя бы сержантов. Ни черта не изменилось! Как был «шестеркой», так и остался. Скажи такое кто-нибудь ему в лицо, и Малой бы кинулся в драку, но наедине с собой он оценивал собственный статус реально.
Занятый невеселыми мыслями, Малой окончательно заблудился. Куда сказала идти эта старая карга? Направо или налево?
Малой свернул налево и оказался в тупике. На сгоревшем домишке сохранилась табличка: «Ладожская, 77». В голове что-то щелкнуло, вспомнились школьные карты и глобус. Ладожская! Значит, и Невская где-то поблизости. Или наоборот?
Малой хотел выйти из тупика, когда заметил машину. Белый «мерседес» стоял на обочине, среди кустов и деревьев, и старался выглядеть скромно, как будто стеснялся собственной роскоши и хотел прикинуться «Жигулями». Тачка Трубоукладчикова была известна братве, и Малой удивился. Какого хрена этот законник здесь сшивается? К любовнице заскочил? Так его дело протирать штаны в кабинете и отмазывать пацанов от закона, а не болтаться по злачным местам.
Вот ведь дятел какой!
Малой подошел ближе, заглянул в салон. Пусто, двери заперты, на консоли мигает индикатор сигнализации. Интересное кино получается!
Скрючившийся в багажнике адвокат затаил дыхание. Услышав шаги, он попытался определить, вернулся это Заваров или нелегкая принесла кого-то похуже.
Малой и помыслить не мог, что его отправили искать именно эту машину. Без всякой мысли, чисто ради прикола, он вытащил связку трофейных ключей и надавил кнопочку на брелоке.
«Мерседес» мигнул фарами и пискнул. Запорные кнопки передних дверей выдвинулись из гнезд.
– Ну ни хера себе фишки!
Пораженный Малой огляделся по сторонам, как мелкий воришка, решивший «рвануть» магнитолу. Сунул правую руку в разрез куртки, нащупал рукоятку «макара». Палец машинально опустил флажок предохранителя.
Вокруг все было спокойно, но тут Трубоукладчиков бесшумно, но продуктивно испортил воздух. В замкнутом пространстве багажного отделения стало нечем дышать. Конструкторы автомашины старались предусмотреть все, чтобы облегчить ее владельцу жизнь, но подобного варианта не предусмотрели.
До Малого наконец дошло.
– Оба-на! – сказал он громко. – Неужели этот хрен Веника завалил?
Вениамин Яковлевич напряг слух, но ничего разобрать не мог. Может, и к лучшему для себя.
Малой сел за руль. Мягко чпокнув, закрылась дверь. В салоне пахло автомобильным дезодорантом, таким же, какой использовал в своем внедорожнике Санитар. По мнению Малого, «дезик» имел аромат бешеных бабок и власти. Хотя – это у Санитара реальная власть. А адвокат так, на подхвате работает. Кому он может приказать?
Малой поиграл кнопочками стеклоподъемников и управления зеркал, врубил «компакт» с отечественной попсой.
«Не бей любовь об пол, это ведь тебе не баскетбол», – донеслось из динамиков, и Малой, включая зажигание, пожал плечами. Почему же не бить? Иной раз можно и об пол, коли по-другому не понимают…
Водила из него был хреновый. На то, чтобы развернуться, ушло почти две минуты. Еще столько же он соображал, куда ехать дальше. Удивительно, но сообразил верно. Поехал.
У дома Шустрого он оказался быстрее, чем истекли десять минут, на которые рассчитывал Артур.
«Текила-любовь», – пропел Валерий Меладзе, и тут Малой не мог не согласиться. Естественно, под водочку телку легче уговорить. С этого, собственно, и надо начинать, а уже после, если не бросит ломаться, – за волосы и об стол. Или об пол, хотя обычно лень наклоняться.
Малой заехал на участок и поставил «мерседес» рядом с домом. С сожалением выключил двигатель. Когда еще будет шанс посидеть за рулем такой иномарки? А может, если адвоката больше нет в живых, тачка отойдет к нему? Вряд ли. Если не Рашид, то кто-нибудь другой перехватит трофей. Ну и хрен с ними со всеми! Все равно денег на бензин не напасешься.
«Так вот она какая, сука-любовь», – придушенно констатировал певец с изощренным псевдонимом, и Малой выключил CD-плейер, согласно кивнув. В точку замечено! А то все несут про какие-то чувства, про, блин, Ромео с ненаглядной Джульеттой.
Запирать машину он не стал. Кого бояться? Выйдя, захлопнул дверцу, вздохнул и подошел к крыльцу. Прежде чем подняться, в последний раз посмотрел на машину. Будет и на нашей улице праздник! Надо только слегка подождать. Как говорится, ранняя птичка получит червячка, а второй мышке достанется сыр.
Праздник не состоялся, но Малому повезло, он умер мгновенно.
Миновав сени, распахнул дверь в прихожую. Успел заметить распростертые тела товарищей, и в этот момент все погасло. Тело не успело рухнуть на пол, когда освобожденная душа уже рванулась ввысь.
Артур метнул нож с трех метров, и клинок по самую рукоятку вошел в шею Малого. Почти как на окраине Гудермеса чуть больше года назад…
Справиться с бандитами получилось проще, чем он мог надеяться.
– Ты зачем сюда пришел, падла? – спросил Рашид.
Автоматчик держался за его спиной таким образом, чтобы шеф не перекрыл линию возможного огня. Укороченный «калаш» продолжал висеть на плече стволом вниз. Нет, не успеть ему выстрелить, когда начнется потеха…
– А тебя не предупредили? Использовали втемную, да?
– Вопросы задаю я! – взвизгнул Рашид и ударил ребром ладони по горлу.
Больно, но не смертельно. Отдышавшись, Заваров ответил:
– За деньгами, естественно. Что еще здесь можно найти?
Рашид придвинулся ближе:
– Спереть, значит, хотел?
– Хотел. А что делать? Бабки всем нужны. А y Шустрого их много. Намного больше, чем ему нужно. Зачем покойнику деньги?
Оценивая услышанное, Рашид обернулся к «менту». Тот смотрел равнодушно. Возможно, вообще не поверил словам Заварова, посчитал их банальной уловкой, чтобы протянуть время и попытаться освободиться, распылив внимание и посеяв раздор между соратниками. Уловка, что и говорить, стара как мир, но до сих пор эффективна. Сколько тысяч человек в разные эпохи в разных странах мира расстались с жизнями, поддавшись на нее?
– Я могу еще чем-нибудь помочь? – прервал молчание тюремный оперативник.
– Информацией.
– Все, что было, я рассказал. – Он развел руки, почувствовал неуместность этого жеста в деловом разговоре и поджал губы. – Никто ведь специально по Заварову меня работать не просил. Сам понимаешь, в первую очередь приходится заниматься теми, за кого походатайствовали, а на остальных иной раз просто времени не остается. Если б заранее знать! Кстати, мужики! Только сейчас вспомнил: к Заварову дважды приезжал кто-то из ваших.
– Кто?
– Сейчас посмотрю. – Оперативник раскрыл ежедневник, быстро отыскал нужную страницу. – Вот! Борисов, замначальника 13-го. Может, Заваров ему что-то сказал? Со мной Борисов, правда, в контакт не входил…
– И здесь его уши торчат!
– А что такое? – Тюремный сыщик насторожился, переводя взгляд с Акулова, у которого вырвалось эмоциональное замечание, на уравновешенного Волгина. – Что-то не так?
– Если эта тварь снова приедет, спусти ее с лестницы. Или, еще лучше, закрой в самой беспредельной «хате» и выброси ключ.
– Хм… Не понял я вас, мужики, ну да ладно. Боюсь, что больше помочь ничем не могу. Само собой, как только появится что-нибудь новое, я отзвонюсь.
– Спасибо. Скажи, столовая у вас еще работает?
– Работает, но качество там стало не очень. Да и цены подросли. Лично я туда давно не хожу.
– А мы, наверное, заглянем. Когда еще случай представится? Пока. Удачи!
– И вам того же…
Когда вышли в коридор, Андрей сказал Сергею:
– По-моему, не врет. Тебе как показалось?
– Нормальный мужик.
– Нормальный. Только курит многовато. Ты. обратил внимание на сигареты? Твой «житан» по сравнению с ними – дешевка. И все здесь такие. До «честерфилда» и «винстона» мало кто опускается, я уж не говорю про свой «беломор». Ничего не поделаешь, давние традиции в сочетании с местной спецификой. А мужик действительно порядочный. Я про него слышал, еще когда сидел. О! Помяни черта, так он сразу появится. Мой опер канает…
Навстречу «убойщикам», переваливаясь на коротеньких ножках, грузно топал полненький краснолицый майор, как и все на этом этаже, одетый в зеленую форму внутренней службы. Одной рукой он прижимал к боку папку с бумагами, другой массировал шею. Выглядел майор серьезно озабоченным.
– Не иначе как нагоняй у шефа получил, – прокомментировал Акулов и шагнул так, чтобы перегородить дорогу своему бывшему «куму». – Добрый день, товарищ капитан! Поздравляю с присвоением очередного специального звания май…
– Акулов? – Оперативник остановился и поступил несколько странно. Сильнее придавил локтем папку, отступил вправо и посмотрел за спину. – Камера «два-один-семь»?
– Так точно. Акулов Андрей Витальевич, семьдесят первого года рождения, статья…
– Прекрати. – Майор поморщился, явно раздумывая, здороваться с бывшим подопечным за руку или повременить. – По делам заскочил?
Они все-таки обменялись рукопожатием.
– По делам.
– Значит, восстановился?
– Так меня никто и не увольнял. Просто дали возможность отдохнуть, поразмышлять о своем поведении. Как только одумался и снова стал хорошим, меня сразу освободили.
Майор снова поморщился. То ли нервничал, то ли просто фуражка была тесна.
– Если память не изменяет, на суде тебя не оправдали, «дослед» назначили. Закончилось чем-нибудь?
– Не-а, ничем. Дело в горпрокуратуре валяется, футболят от одного следака к другому. Все руки не доходят заехать туда и разобраться конкретно.
– Ничего, когда-нибудь прекратят. Ты свои вопросы здесь решил? Заезжай, звони, если что-то потребуется. Счастливо!
Прощаясь, майор руки не подал. Скорее всего, постеснялся. Может быть, Акулова. А может – начальника оперчасти, вышедшего из туалета в конце коридора.
– По большому счету зла от него я не видел, – делился воспоминаниями Акулов, пока они спускались по лестнице и шли через внутренний тюремный двор от одного административного корпуса к другому. – Но и что-то хорошее он делал редко. Безвольный какой-то, во всем начальника слушается, чуть что не ясно – сразу бежит советоваться. Нельзя сказать, что для нашей системы он человек лишний, но своей должности явно не соответствует. Ему бы в паспортном столе каком-нибудь сидеть…
– СИЗО уже давно к нашей системе не относится.
– Перестань! Министру нужно было чем-то себя проявить, вот и сочинили эту канитель с передачей тюрем юстиции. По сути все осталось прежним, по крайней мере для зеков. Разве что ментам тяжелее стало работать. Как и бывает всегда от грандиозных пертурбаций. Стоп, заворачивай! Пришли. У нас это будет считаться как: поздним завтраком или ранним обедом?
– Рассчитываешь сегодня еще где-то пожрать? Молись, чтобы это не оказалось единственным обедом на ближайшие несколько суток.
– Тоже верно. Хотя я, в принципе, оптимист.
– А я вот слишком хорошо информирован, чтобы быть оптимистом. Здравый смысл и хорошая милицейская практика мне подсказывают, что попасть домой удастся очень не скоро. Чего будем брать?
– Шампанского. И креветок.
Выбор блюд в столовой был небольшим, порции – минимальны, но и стоило такое удовольствие копейки. Солянка, пара котлет с макаронами, компот и сладкая булочка обошлись в шестнадцать рублей.
– Осколки тоталитарной системы, – вздохнул Андрей, отыскивая свободный стол в основательно заполненном зале, – Проклятое наследие коммунистического режима. Такие цены остались только в тюрьме и в кабаках для господ депутатов.
– Я думаю, это не случайное совпадение.
А здесь, как я посмотрю, в основном «залетные» питаются? Следаки с адвокатами да свободные художники наподобие нас?
– Почему? Местные тоже захаживают. Рановато еще…
Управившись с первым блюдом, заговорили о деле.
– Если я не ошибаюсь, Дракулу твой знакомый упаковал? – спросил Андрей. – Сдается мне, что надо ехать к нему на поклон.
Чувствую, он должен что-то знать.
– Знать-то он знает. Вот захочет ли с нами делится?
Четверо зеков, сопровождаемые спецназовцем в черной шапочке-маске, пронесли в подсобку мешки с сахаром. Акулов углядел знакомого: Петька!
Один из арестантов обернулся, начал искать взглядом кричавшего, но цепочка продолжала движение, и он исчез за дверьми кладовой прежде, чем Андрей сумел привлечь его внимание.
Акулов коротко матюгнулся. Потом развернулся к Сергею:
– Пожалуйста, не смотри с таким сочувствием. Я в полном порядке, и прошлое меня не беспокоит.
11. Заваров.
Среда, 18 октября
Артура обыскали. Сперва внимание бандитов привлек пистолет:– Кайфовый шпалер! Где взял?
Старший из троицы – невысокий, жилистый, с «ежиком» жестких черных волос, на висках и в лобной части обильно прореженных сединой, разрядил оружие. Поставил затвор на задержку, с видом знатока осмотрел ствол, потом вогнал магазин обратно в рукоять и щелкнул предохранителем.
– «Стар»! Хороших бабок стоит! Не «мокрый»? Чего молчишь, чучело?
Приблизившись, он ударил Заварова под ребра рукой, в которой было зажато оружие.
Защититься было трудно, веревка врезалась в запястья сведенных за спину рук, и от боли в печени Артур согнулся. Тут же получил коленом в пах и, уже падая, локтем промеж лопаток.
– Отдохни малость. – Старший улыбнулся и отошел к столу.
Допрос проходил в помещении, которое Заваров охарактеризовал как нечто среднее между прихожей и столовой.
На обеденном столе, покрытом белой клеенкой, были разложены его вещи.
Старший положил пистолет и взял ключи от «мерседеса»:
– Где тачка?
Сначала Артур не ответил. Лежал молча, стараясь перебороть боль и оценить ситуацию. Безвыходных положений не бывает. Эти трое, судя по внешности и навыкам мордобоя, спортсмены, но не охранники и не специалисты-боевики. В своих силах уверены на двести процентов, подвоха не ожидают. По крайней мере, от связанного человека, валяющегося на полу. Привыкли драться по правилам или же без всяких правил демонстрировать удары на беззащитных. Двое, очевидно, борцы. Третий, выряженный в милицейскую форму, скорее всего поклонник восточных видов рукопашного боя. Он – самый опасный. Не потому, что может пробить «вертушку» по верхнему уровню или сокрушить головой кирпичную кладку. Единственный из всех, он не расслабился после задержания Артура. Близко не подходил, смотрел спокойно и настороженно, помалкивал, автомат с плеча не снимал и даже на предохранитель не поставил, только что развернул стволом вниз. С оружием, однако, обращается не очень умело. Брезентовый ремень отрегулировал неверно, руки держит неправильно. Как результат – даже если не растеряется, то неминуемо промедлит с выстрелом, потратив несколько секунд на то, чтобы вскинуть АКСУ и прицелиться.
Старшего звали Рашидом. Артур не мог понять, кличка это или настоящее имя. Если отталкиваться от внешности, то он вполне мог оказаться мусульманином. А мог и не оказаться. Очень необычная внешность, приметная и безликая одновременно. Пока смотришь, кажется, что забыть невозможно. Стоит отвлечься – и не подобрать слов, чтобы описать черты его лица.
Рашид стал подходить. Последний метр он одолел подскоком и залудил ногой в грудную клетку Артура:
– Н-на! Как тебе это нравится?
Артуру, естественно, не понравилось. Он постарался изобразить невыносимую боль, которой на самом деле не чувствовал, успев сгруппироваться и подготовиться.
– Последний раз спрашиваю, где бросил тачку? Отвечай, пока башку не оторвали. Ну!
В доме их трое и, скорее всего, никого больше поблизости нет. Разве что водитель кемарит в машине, припаркованной в каком-нибудь укромном месте. Возможно, но вряд ли. Ему бы наверняка позвонили, сообщили о пленении разыскиваемого. А звонили только Санитару. Когда он сюда доберется? Скорее всего, главный контрразведчик Дракулы находится в городе. Даже если он спешно бросит все дела и помчится, раздаривая гаишникам стольники баксов, минут сорок это займет. Рассчитывать можно на тридцать, из которых пять уже истекли.
– Малой! Займись. – Рашид, внезапно утерявший интерес к пыткам, уступил место помощнику.
«Мент» продолжал держаться особняком.
Заваров дал себя немножко поколотить. Покричал, похрипел, поелозил по грязному полу и позакатьввал глаза. Всерьез досталось лишь однажды, когда проморгал тычок в солнечное сплетение. Это самое опасное – не заметить. Именно такие удары оказываются нокаутирующими. А коли успел засечь «выстреливший» кулак, то, считай, на треть, а то и больше, силу удара понизил. Если, конечно, противник не обладает массой слона и техникой Джеки Чана.
Малой такой техникой не обладал. Работал усердно, но малорезультативно. Сравниться с «дедами», которые учили молодого Заварова в дивизии ВДВ, или с «чехами», которых приходилось давить в рукопашной, он не мог. Не мог, хотя, видать, старался. Санитар, наверное, предупредил, что гость, дожидаться которого поставлена засада, человек бывалый, нюхнувший войны. Малой, который закосил армию по медицинской справке с диагнозом «7Б», хотел самоутвердиться. Доказать, что он круче десантника. Одним словом, старался на совесть. Даже слюна из угла рта стала капать.
– Хватит! – истошно взвыл Артур, когда Малой притормозил, чтобы утереть слюну рукавом. – Я все расскажу!
– Говори, – кивнул Рашид, делая Малому знак немного уняться. – Ну, где «точила»?
– Там стоит… Улица Невская, дом сорок восемь.
– Что, ближе было не подъехать?
– Зачем светиться? Я же не знал, кто здесь может быть.
– Умненький мальчик. Малой! Сбегай, проверь.
Малому уходить не хотелось. Оставив Заварова, он подошел к шефу, зашептал что-то на ухо, но тот отрицательно покачал головой и повторил приказание.
– Ключи не забудь! Кстати, Артур, чья тачка?
– Моя.
– Наглеешь…
Входная дверь за Малым захлопнулась. Запирать ее не стали.
Заваров назвал ложный адрес, воспользовавшись названием, которое запомнил совершенно случайно. Есть ли там дом с таким номером, он не знал. Улица располагалась в центре поселка, начиналась от магазина. Пешком до нее минут десять. Еще три уйдет на то, чтобы все осмотреть, выматериться и понять, что никакого «мерседеса» нет и в помине. Обратно – бегом. Итого – чистых десять минут. Шестьсот секунд. Вагон времени! Можно успеть заминировать и подорвать вражеский штаб. Захватить ценного «языка». Вырезать парочку часовых на важном объекте.
Главное – настроиться. Убедить себя, что это в самом деле нужно.
Заваров продолжал лежать, пряча взгляд от Рашида. Боялся, что тот увидит глаза и прочитает в них свою судьбу. Судьба играет человеком… Рашида она коварно подставила. Инструктируя засаду, Санитар допустил оплошность, прямо-таки позорную для человека с его опытом и репутацией. Надо было или сказать людям правду, или запустить правдоподобную легенду. Занятый множеством проблем, которые навалились в последнее время, он лопухнулся и не сделал ни того, ни другого.
После ареста Дракулы оставшуюся на свободе часть группировки периодически лихорадило. Лидерство Санитара признавали не все. Некоторые роптали открыто, другие затаились, выжидая удобный момент. Рашид относился ко второй категории. Он считал, что его давно затирают. «По сроку службы» и личностным качествам Рашид должен был занимать какую-нибудь сладкую должность, но продолжал прозябать среди низших чинов, рискуя наравне с обычными «торпедами» и зарабатывая лишь немногим больше, чем они. Рашид молчал, но искал случая, чтобы сорвать банк и уйти.
Задание Санитара насторожило. Почему этот десантник должен непременно прийти в дом Шустрого? Что он здесь хочет найти? Санитар этого не объяснил. Напомнил об осторожности, заставил повторить наставления о том, где прятаться и как производить захват, и укатил разруливать другие темы. Находясь по существу на нелегальном положении, он продолжал совать нос во все дела группировки, стремился удержать все нити в своих руках.
Рашид не один раз подумывал, не сдать ли его ментам. Останавливало лишь отсутствие уверенности в том, что контрразведчика смогут приземлить надолго, и убежденность в его способностях вычислять ренегатов. Одного, повинного в аресте Дракулы, он уже вычислил, и бедняга третью неделю кормил рыб на дне Черного озера…
…Санитар уехал, а Рашид призадумался. О ненадежности Шустрого, о том, что тот будто бы спелся с ментами, давно ходили такие слухи. Верить им было опасно, поскольку Шустрый иногда выполнял крайне деликатные поручения Дракулы, требовавшие нестандартных ходов и маскировки под приличного человека. Не верить было глупо, поскольку дыма без огня, как всем известно, не бывает. Немало говорилось также и о «заначке» Шустрого. Якобы много лет назад, приняв участие в каком-то разбойном налете, он «скрысил» большую часть прибыли. Она и легла в основу этой «заначки», которая с течением времени округлилась до суммы со многими нулями, – доходы Гольмана, даже официальные, известные всей братве, всегда значительно превосходили его траты.
Итог, подведенный Рашидом после часа интенсивной умственной деятельности, выглядел куце. Он состоял из двух пунктов. Первый – песенка Шустрого спета. Второй – тут что-то не так.
Своими выводами Рашид ни с кем делиться не стал. Куда спешить? Будет хлеб – будет и песня. Сперва нужно задержать парашютиста.
Задержание прошло на «ура».
Сплавив Малого, который запросто мог быть стукачом Санитара, Рашид азартно потер руки.
Наступал момент истины.
– Ты зачем сюда пришел, падла? – ласково спросил он, присаживаясь рядом с Артуром на корточки.
* * *
– Эй, бабка, где тут у вас улица Невская?– Вон туда, сыночек, пойдешь. Потом направо.
– Понял, не дурак.
С географией поселка Малой был незнаком. Более того, он вообще плохо ориентировался на местности, за исключением прямоугольных асфальтово-бетонных кварталов родного города, в котором прожил, никуда не выезжая, все свои двадцать два года. Спортсмена из него не получилось – угробив на тренировки почти десять лет, дальше второго разряда по вольной борьбе он так и не поднялся. Пришлось переквалифицироваться в бандиты, но и на этой стезе ожидала непруха.
Время шло, но деньги, похоже, не любили Малого, обходили его стороной. Сверстники уже по несколько иномарок успели раскокать, сделать в своих гнездах «евроремонт», прокатиться по миру, шокируя бюргеров и «макаронников» размахом русской души. Некоторых уже похоронили: кого-то закатали в бочки с цементом, кого-то уложили в лакированные гробы стоимостью в тысячи долларов, красиво, с чувством помянули. «Вспомним покойного! Всю свою жизнь, от первого крика и до контрольного выстрела, он прожил правильным пацаном… Заодно, чтобы еще раз не вставать, выпьем и за присутствующих здесь дам!» Малому дьявольски не везло. Ни прибылей, ни почестей посмертных. Постылая коммуналка, убогий быт, изредка расцвеченный посиделками в кабаках, ширевом и проститутками. Непонятные, порой весьма рискованные задания. Рашид, не говоря о боссах повыше, относился к нему как к пушечному мясу. Обидно, да? Конечно, незначительность места в иерархии группировки сберегла от ареста. Но, может быть, в тюрьме было бы лучше? Малой знал множество пацанов, которые «поднялись» именно после того, как отсидели в СИЗО, прошли этапы и лагеря. Оставшись на свободе, первое время он очень радовался. Три дня бухал и ширялся – небольшие дозы и крепкое пока здоровье позволяли сочетать наркотик с алкоголем, – потом сходил поставил в церкви свечку. Рассчитывал, что уж теперь-то, когда РУБОП прошелся по группировке частым гребнем и кадровый вопрос встал очень остро, его заметят, повысят из рядовых до хотя бы сержантов. Ни черта не изменилось! Как был «шестеркой», так и остался. Скажи такое кто-нибудь ему в лицо, и Малой бы кинулся в драку, но наедине с собой он оценивал собственный статус реально.
Занятый невеселыми мыслями, Малой окончательно заблудился. Куда сказала идти эта старая карга? Направо или налево?
Малой свернул налево и оказался в тупике. На сгоревшем домишке сохранилась табличка: «Ладожская, 77». В голове что-то щелкнуло, вспомнились школьные карты и глобус. Ладожская! Значит, и Невская где-то поблизости. Или наоборот?
Малой хотел выйти из тупика, когда заметил машину. Белый «мерседес» стоял на обочине, среди кустов и деревьев, и старался выглядеть скромно, как будто стеснялся собственной роскоши и хотел прикинуться «Жигулями». Тачка Трубоукладчикова была известна братве, и Малой удивился. Какого хрена этот законник здесь сшивается? К любовнице заскочил? Так его дело протирать штаны в кабинете и отмазывать пацанов от закона, а не болтаться по злачным местам.
Вот ведь дятел какой!
Малой подошел ближе, заглянул в салон. Пусто, двери заперты, на консоли мигает индикатор сигнализации. Интересное кино получается!
Скрючившийся в багажнике адвокат затаил дыхание. Услышав шаги, он попытался определить, вернулся это Заваров или нелегкая принесла кого-то похуже.
Малой и помыслить не мог, что его отправили искать именно эту машину. Без всякой мысли, чисто ради прикола, он вытащил связку трофейных ключей и надавил кнопочку на брелоке.
«Мерседес» мигнул фарами и пискнул. Запорные кнопки передних дверей выдвинулись из гнезд.
– Ну ни хера себе фишки!
Пораженный Малой огляделся по сторонам, как мелкий воришка, решивший «рвануть» магнитолу. Сунул правую руку в разрез куртки, нащупал рукоятку «макара». Палец машинально опустил флажок предохранителя.
Вокруг все было спокойно, но тут Трубоукладчиков бесшумно, но продуктивно испортил воздух. В замкнутом пространстве багажного отделения стало нечем дышать. Конструкторы автомашины старались предусмотреть все, чтобы облегчить ее владельцу жизнь, но подобного варианта не предусмотрели.
До Малого наконец дошло.
– Оба-на! – сказал он громко. – Неужели этот хрен Веника завалил?
Вениамин Яковлевич напряг слух, но ничего разобрать не мог. Может, и к лучшему для себя.
Малой сел за руль. Мягко чпокнув, закрылась дверь. В салоне пахло автомобильным дезодорантом, таким же, какой использовал в своем внедорожнике Санитар. По мнению Малого, «дезик» имел аромат бешеных бабок и власти. Хотя – это у Санитара реальная власть. А адвокат так, на подхвате работает. Кому он может приказать?
Малой поиграл кнопочками стеклоподъемников и управления зеркал, врубил «компакт» с отечественной попсой.
«Не бей любовь об пол, это ведь тебе не баскетбол», – донеслось из динамиков, и Малой, включая зажигание, пожал плечами. Почему же не бить? Иной раз можно и об пол, коли по-другому не понимают…
Водила из него был хреновый. На то, чтобы развернуться, ушло почти две минуты. Еще столько же он соображал, куда ехать дальше. Удивительно, но сообразил верно. Поехал.
У дома Шустрого он оказался быстрее, чем истекли десять минут, на которые рассчитывал Артур.
«Текила-любовь», – пропел Валерий Меладзе, и тут Малой не мог не согласиться. Естественно, под водочку телку легче уговорить. С этого, собственно, и надо начинать, а уже после, если не бросит ломаться, – за волосы и об стол. Или об пол, хотя обычно лень наклоняться.
Малой заехал на участок и поставил «мерседес» рядом с домом. С сожалением выключил двигатель. Когда еще будет шанс посидеть за рулем такой иномарки? А может, если адвоката больше нет в живых, тачка отойдет к нему? Вряд ли. Если не Рашид, то кто-нибудь другой перехватит трофей. Ну и хрен с ними со всеми! Все равно денег на бензин не напасешься.
«Так вот она какая, сука-любовь», – придушенно констатировал певец с изощренным псевдонимом, и Малой выключил CD-плейер, согласно кивнув. В точку замечено! А то все несут про какие-то чувства, про, блин, Ромео с ненаглядной Джульеттой.
Запирать машину он не стал. Кого бояться? Выйдя, захлопнул дверцу, вздохнул и подошел к крыльцу. Прежде чем подняться, в последний раз посмотрел на машину. Будет и на нашей улице праздник! Надо только слегка подождать. Как говорится, ранняя птичка получит червячка, а второй мышке достанется сыр.
Праздник не состоялся, но Малому повезло, он умер мгновенно.
Миновав сени, распахнул дверь в прихожую. Успел заметить распростертые тела товарищей, и в этот момент все погасло. Тело не успело рухнуть на пол, когда освобожденная душа уже рванулась ввысь.
Артур метнул нож с трех метров, и клинок по самую рукоятку вошел в шею Малого. Почти как на окраине Гудермеса чуть больше года назад…
Справиться с бандитами получилось проще, чем он мог надеяться.
– Ты зачем сюда пришел, падла? – спросил Рашид.
Автоматчик держался за его спиной таким образом, чтобы шеф не перекрыл линию возможного огня. Укороченный «калаш» продолжал висеть на плече стволом вниз. Нет, не успеть ему выстрелить, когда начнется потеха…
– А тебя не предупредили? Использовали втемную, да?
– Вопросы задаю я! – взвизгнул Рашид и ударил ребром ладони по горлу.
Больно, но не смертельно. Отдышавшись, Заваров ответил:
– За деньгами, естественно. Что еще здесь можно найти?
Рашид придвинулся ближе:
– Спереть, значит, хотел?
– Хотел. А что делать? Бабки всем нужны. А y Шустрого их много. Намного больше, чем ему нужно. Зачем покойнику деньги?
Оценивая услышанное, Рашид обернулся к «менту». Тот смотрел равнодушно. Возможно, вообще не поверил словам Заварова, посчитал их банальной уловкой, чтобы протянуть время и попытаться освободиться, распылив внимание и посеяв раздор между соратниками. Уловка, что и говорить, стара как мир, но до сих пор эффективна. Сколько тысяч человек в разные эпохи в разных странах мира расстались с жизнями, поддавшись на нее?