Страница:
Огр шагал первым. К полудню они вступят во владения его племени. А к сумеркам могут достичь родных пещер. Когда он вошел под полог плачущего леса, гром, примчавшийся издалека, отразился от гор, как будто звал его домой.
Магнам топал рядом.
– Ты не один, – сказал он мягко.
Тол’чак промолчал, но эти простые слова странным образом успокоили его. Ждет их впереди опасность или нет, но он был рад, что его товарищи с ним.
Обнаружив оленью тропу, шедшую в нужном направлении, огр повел отряд вниз. Тропа вилась по крутому склону, ноги скользили по грязи и мокрой хвое. Шагать приходилось медленно, придерживаясь за ветки деревьев и кусты, чтобы не упасть.
– А где Фардейл? – проворчал Джеррик. – Пора бы ему возвратиться и показать нам дорогу поудобнее.
Тол’чак нахмурился. Волк возвращался время от времени, предупреждая их о препятствиях или показывая, где лучше переправиться через реку или ручей. Но в это утро Фардейл не появлялся. А день уже приближался к полудню. Никогда он не отсутствовал так долго.
– Наверное, гоняется за кроликами, – сказал Магнам. – А о нас позабыл.
Несмотря на легкий тон приятеля, Тол’чак уловил в его голосе беспокойство. Достигнув дна долины, они пошли медленнее. Быстрый ручей, раздувшийся от ливней, преградил им путь. Тол’чак указал на упавшее дерево, лежавшее поперек бурного потока.
– Мы можем перейти по нему. Думаю, Фардейл уже на том берегу.
Перебравшись через ручей, они вошли в более густой лес, темный ельник. Отсюда начинался крутой подъем, а за этими последними горами лежали земли огров.
Тол’чак молился, чтобы Фардейл не совался туда в одиночку. Волчье мясо считалось изысканным кушаньем среди его народа, а теплые шкуры высоко ценились при обмене. Не очень верилось, правда, что много огров будут бродить под дождем. В такую мерзкую погоду они предпочитали сидеть в сухих пещерах, греясь у жарких костров. И все-таки где же Фардейл?
Яркая молния разорвала полуденный полумрак, разветвляясь, словно паутина. Почти сразу же за ней ударил гром, с ревом прокатившись по склону. Ему ответил вой, полный злобы и страха.
Тол’чак, узнавший зов их спутника, застыл на месте.
– Фардейл… – проговорила Мама Фреда.
Тамринк обернул хвост вокруг шеи старухи и съежился.
Гром затихал, а вой, напротив, становился громче, наполняясь огненной яростью.
К нему присоединились новые звуки – грубые выкрики, будто кто-то дробил валуны.
Магнам глянул на Тол’чака.
– Огры, – ответил тот на немой вопрос д’варфа и, повернувшись к склону, добавил: – Отряд охотников.
За тысячи лиг от них, во влажных джунглях на нижних склонах Клыка Юга, Джастон услыхал яростный крик зверя. Завывание заглушило и кваканье лягушек, и жужжание жаждущих крови мух. Он замер на тропе и огляделся. С одной стороны, зов, казалось, пришел издалека, но с другой – близко, как стук собственного сердца. Он прищурился, вглядываясь в заросли. С гряды, на которой он стоял, просматривались во все стороны болота, укутанные привычным туманом.
Там простирались Топкие Земли, его родной дом. Он происходил из болотников – выживавших среди трясин и хлябей. Одевался Джастон в серые кожаные бриджи и накидку из шкуры крок’ана такого же цвета. Как бы ни хотелось ему вернуться домой, но важное задание гнало вперед.
Когда он повернулся к Клыку, странное завывание повторилось, эхом отражаясь от камней. Даже голоса джунглей притихли. Несмотря на близость звуков, Джастона не оставляло чувство, что зверь находится где-то далеко. Озадаченный охотник по давней привычке потер шрамы на левой стороне лица.
– Большая собачка вырвалась на свободу, – произнес голос у его ноги.
– Это всего лишь эхо Клыка играет с нами в загадки, – Джастон мельком глянул на маленького мальчика и погладил его по голове.
– Собачка потерялась?
– С ней все в порядке, – улыбнулся болотник.
Удовлетворившись, по всей видимости, ответом, мальчик сунул в рот большой палец. Черноволосый малыш в домотканой одежде выглядел не старше пяти зим, но на самом деле не исполнилось еще и двух недель, как болотная ведьма Касса Дар слепила из мха, лишайника и липкой грязи маленького голема, а потом вдохнула в него жизнь.
Джастон, поддернув повыше заплечный мешок, продолжил подъем по оленьей тропе. Вой, казалось, преследовал его, кусая за пятки. Он вновь остановился. Что же здесь не так?
– Касса, ты меня слышишь? – повернулся он к мальчику.
Голем пошевелил бровями, почесал ухо, будто ему туда забрался жук.
– Касса?
– Я тебя слышу, любимый, – вдруг произнес малыш совершенно другим голосом.
Эти звуки согрели Джастону сердцу. Если закрыть глаза, то можно было предположить, что Касса Дар находится рядом. Даже ее запах, похоже, разлился по сырому и холодному лесу – сладкий и изменчивый аромат луноцвета. И как этот цветок, она была столь же прекрасна, как и смертоносна, поскольку являлась могучей стихийной ведьмой.
– Что у тебя? – спросила Касса через голема.
Когда-то ведьма проходила обучение в страшной касте убийц в замке Дракк, куда ее отправили ее соплеменники-д’варфы. Но нападение Темного Властелина привязало ее к землям рядом с цитаделью, взамен подарив долголетие и мастерство в искусстве отравления. Соединенная узами с землей, она не могла отправиться в путешествие вместе с Джастоном. Им пришлось разлучиться. Но ведьма послала с ним немного своей магии, заключенной в болотном ребенке.
– Ты слышишь вой? – спросил Джастон.
Мальчик помотал головой, прислушиваясь. Приставив ладонь к уху, медленно повернулся по кругу.
– Древесный волк, – через некоторое время сказала Касса Дар.
– Здесь? – удивился охотник.
Эти хищники в здешних землях не водились.
– Нет. – Голем остановился. – Ты правильно поступил, что позвал меня.
– Не понимаю.
Дитя посмотрело на него, и Джастон ощутил пристальный взгляд ведьмы.
– Вой доносится от Клыка Севера.
– Но это же тысяча лиг отсюда!
– Да, – кивнул мальчик. – Но ведь ты узнаешь голос?
Болотник по-прежнему ничего не понимал.
– Прислушайся… Только не ушами, а сердцем.
Джастон нахмурился, но не посмел ослушаться женщины, которую любил. Позволив векам опуститься, он глубоко вздохнул. Вой окутал его, заполняя все чувства.
– Он тебя ищет…
Внезапно охотник догадался. Вернее, ощутил всем телом.
– Фардейл, – выдохнул он. – Оборотень.
Он открыл глаза, наконец-то поняв, кто и почему его зовет. Когда-то они странствовали вместе с волком и вместе спасались от щупалец крылатого чудища.
– Ваша прежняя дружба открыла путь. Это свойство пиков-близнецов, связанных магией.
– Клыки… – пробормотал он.
Касса Дар рассказывала об этих горах, двух средоточиях дикой стихийной магии земли. Поток силы из Клыка Юга поддерживал ведьму и ее болото. Месяц назад она ощутила ослабление магии, которое не являлось частью всеобщего недуга, затронувшего всех магов-стихийников. Эта внезапная потеря показалась более резкой. В отличие от прочих стихийников жизнь Кассы Дар была напрямую привязана к магии земли.
Следовательно, она тоже ослабела.
Джастон не мог позволить себе сидеть сложа руки. Потому-то две недели назад он самостоятельно отправился в путь, чтобы выяснить, кто или что повинно в уменьшении потока магии от Клыка. И, если получится, разрушить затор, препятствующий ей.
– Значит, Фардейл на Клыке Севера, – болотник смерил взглядом гору.
– Элена говорила, – кивнул малыш, – что меняющий обличья, огр и еще несколько соратников отправились на родину огра.
Голос волка вдруг стал тоньше.
– Судя по звукам, они в беде, – сказал Джастон, крепче сжимая руку болотного дитя.
– Иди на вой, – распорядилась Касса через голема. – Найди, откуда он доносится. Нельзя разрывать возникшую связь. Только сильные чувства могут связать Клыки, – ребенок зашагал по тропе, таща охотника следом. – Может быть, мы распахнем двери в том месте.
– Распахнем двери? Это как?
– Несколько веков я прожила в тени Клыка Юга, – пояснила ведьма. – А книгохранилища замка Дракк содержат сведения из более далекого прошлого. Много-много лет люди верили, что эту гору посещают призраки. Есть и свидетельства, и просто сказки, но их много. Звучат бестелесные голоса, призрачные видения появляются и исчезают. Только маги Аласеи знали правду. Если есть сильная связь и возникает крайняя необходимость, между двумя пиками могут быть открыты двери.
– И ты знаешь, как это сделать?
– Нет, – голос Кассы затихал. – Я сейчас иду в книгохранилище, чтобы поискать ответ, но мне трудно заниматься двумя делами одновременно. Так что бери дитя и постарайся все-таки разыскать Фардейла. Когда найдешь, позови меня.
– Погоди! Я вообще-то направился сюда, чтобы отыскать нечто, что ослабляет магию Клыка Юга…
– Оборотню грозит непосредственная опасность, а мне пока еще нет.
– Но…
– Я думаю, ты не случайно услыхал зов волка, – голос стал еще глуше.
– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Джастон.
– Я читала о Клыках и помню, что обе стороны должны испытывать потребность услышать друг друга, – раздраженно ответила Касса Дар. – Ты не мог знать, что Фардейл в опасности. Но у тебя была собственная глубокая нужда. Не исключено, что ваши желания каким-то образом взаимосвязаны. Ты ищешь ответ, а у Фардейла может быть ключ к разгадке. Иди к нему, и не только для того, чтобы спасти меняющего обличья, но и меня. – Джастон ошеломленно замер. – Торопись, пока не разорвалась связь! Отыщи волка!
– Я попробую…
Болотник повернулся и прислушался к гуляющему среди скал эху. Звук, казалось, шел со всех сторон.
Он сосредоточенно изучал джунгли, и полуденная жара давила на него, словно мокрое шерстяное одеяло. Солнечный свет проникал сквозь буйный полог леса, окрашивая кроны в изумрудный свет.
«Отыщи волка»…
Знать бы, откуда начинать.
– Я хочу собачку, – мальчик дернул его за руку.
Джастон последовал за проводником. У созданий болотной ведьмы имелись зачатки собственных желаний, но они исходили от Кассы Дар. Просто разум голема изменил ее приказ на свой лад.
– Я люблю собачек. Собачке страшно. Я заберу ее себе, – дитя зашагало напрямую через сплетение лиан.
Охотник доверился слуху ребенка. Ведь он создан при помощи магии, вдруг ему удастся скорее найти источник звуков.
Они карабкались по крутому склону, хватаясь за ветки и лианы, чтобы подниматься быстрее.
– Сюда, собачка, собачка… – повторял малыш, словно заклинание, продираясь через подлесок.
Вот и очередная гряда. В лощине прямо под ними блестело в солнечном свете озерцо со стоячей водой. Несколько лягушек скакнули с илистых берегов, подняв рябь на поверхности.
– Собачка хочет пить! – ткнул вниз пальцем ребенок.
Джастон напрягал слух. Завывание перешло в рычание и предупреждающее тявканье. Звуки доносились из этой низины.
– Покажи мне! – попросил Джастон.
– Я заберу себе собачку, – кивнул голем с детской непосредственностью.
Он прыгнул вперед и заскользил по склону, увлекая охотника за собой.
В мгновение ока они достигли озерца, заросшего по краям травой. В прозрачной воде лениво шевелили плавниками несколько рыб. Услыхав незваных гостей, лягушки сварливо заквакали, раздувая пузыри. А вверху ярко сияло солнце, дробясь на озерной глади.
Посмотрев на свое отражение, Джастон нахмурился. И что теперь? Голос Фардейла поднимался от поверхности водоема, будто туман, а потом стих.
– Касса? – испуганно выкрикнул болотник.
Мальчик бродил неподалеку, ища под кустами потерявшуюся собачку, но внезапно выпрямился, как кукла, которую дернули за ниточку.
– Джастон, – сказал он голосом Кассы Дар. – Кровь.
Как будто это короткое слово все объясняло.
– Кровь?
– Согласно старинным свиткам, – кивнул мальчик. Голос его стал монотонным, будто он читал. – Используя меру крови, те, кто связан, могут открыть путь между Клыками в случае крайней необходимости, согласно своему желанию.
– И как все это понимать?
– У тебя и Фардейла есть связь. Ты спас жизнь оборотня, создав тем самым духовные узы между вами. Именно поэтому его зов дошел до тебя. Но чтобы открыть двери и перенести тело, требуется немного субстанции, которая придаст силу заклинанию. И эта субстанция – твоя кровь.
– Но вой прекратился, – Джастон уставился на водоем.
– Все равно попытайся… Заклинание продержится недолго!
Нахмурившись, охотник вытащил кинжал из ножен.
– Сколько крови?
Мальчик молчал, но лицо его скривилось.
– Сколько? – повторил мужчина, приближая острие клинка к предплечью.
Малыш покачал головой.
– Не знаю. Мера… Это все, что говорят свитки.
Джастон вздохнул. Мера… Это могла быть капля, а мог быть и бочонок. Он решительно полоснул клинком по предплечью. Боль пронзила руку, а кровь закапала в озерцо, растекаясь пленкой по поверхности воды.
Любопытные рыбки подплыли поближе.
Болотное дитя встало на колени у кромки воды.
– Здесь должна быть дверь. Зеркальные поверхности обладают силой, – Голем повернулся к Джастону. – Но, кажется, когда вой смолк, магический канал распался. Мы опоздали.
– А может, надо больше крови? – охотник вытянул руку, отказываясь сдаваться. Он сжал кулак, усиливая кровотечение.
– Джастон, не расходуй понапрасну…
Где-то за грядой, окружающей лощину, послышался новый вой. Но не волчий. Другие голоса ответили этому первому, душераздирающему. Они доносились со всех сторон.
– Нюхачи… – вскочил ребенок. – Их, наверное, привлек зов волка.
Джастон сглотнул комок в горле. «Или они учуяли запах крови…» Всем охотникам были знакомы эти здоровенные лесные хищники с синюшной кожей, будто бы состоящие из зубов и мускулов, настоящие акулы джунглей. Он прислушался к крикам. Стая… Не меньше восьми или девяти зверей.
Он опустил руку, оставив попытку помочь Фардейлу. Тут своя драка на носу. Выхватив меч здоровой рукой, он придвинул болотное дитя поближе к себе.
Охотничьи кличи стаи перешли в какофонию. Нюхачи часто голосили, чтобы напугать добычу. И их уловка, похоже, сработала.
– Джастон, используй мой яд, чтобы отравить лезвие меча! – Мальчик отступил и распахнул безрукавку на груди. – Ударь сюда!
– Я не могу! – Охотник поднял брови.
– Дитя не чувствует боли. Помни – он всего лишь мох и болотная грязь.
Джастон все еще колебался.
– У него моя сущность, – умоляла Касса Дар. – Он весь из отравы. Используй его, чтобы напоить ядом свой клинок.
Крики приближались. Шорох и хруст лиан предупреждал, что враг заходит и с тыла. Джастон приставил конец меча к груди мальчика.
Дитя с беззаботным любопытством притронулось к клинку.
– Острый, – пробормотал мальчик собственным голосом.
Пока болотник раздумывал, глядя в доверчивые синие глаза, за его плечом раздалось рычание, перешедшее в неистовый вой. Ребенок и мужчина оглянулись одновременно. Звуки шли прямо из водоема у их ног.
И это снова был волк.
Гладкая поверхность озерца мерцала, разбежались кто куда любопытные рыбы. На их месте возникла поразительная картина: древесный волк присел на задние лапы, оскалив клыки.
Фардейл!
Позади волка виднелся отряд огров, вооруженных дубинами и длинными загнутыми костями. В глазах охотников, ясно различимых на дне водоема, горела жажда крови.
– Джастон! – вдруг воскликнул мальчик голосом Кассы.
Стремительно развернувшись, охотник заметил огромную тварь, подобравшуюся на расстояние прыжка. Голая кожа напоминала цветом хороший кровоподтек. Широкие ноздри жадно раздувались, впитывая запах крови и страха. Черные глазки изучали добычу холодно и беспристрастно. Мясистые губы приподнялись, обнажая ряд острых зубов.
Со всех сторон слышались шорохи и вскрики других нюхачей, скулящих от голода. Но здесь стоял исполненный безмолвной угрозы вожак – тот, кто должен был убить.
Не выдав себя ни движением, ни звуком, вожак стаи прыгнул с места. Кто бы мог ожидать такой прыти от внешне неповоротливого существа?
Джастон выставил клинок перед собой. Некогда было мазать ядом острие. Отшатнувшись вместе с ребенком, цепляющимся за его штанину, от зверя, охотник поскользнулся на грязи, покрывавшей берег. Рука с мечом дрогнула…
Здоровенная туша нюхача ударила человека в грудь. Острые когти вспороли плечо. Когда Джастон падал в воду, вожак стаи издал клич торжества и смерти.
Тол’чак взбежал на верхушку горной гряды, опережая друзей. Чтобы не утратить надежду спасти Фардейла, следовало торопиться.
Оказавшись наверху, он завертел головой, пытаясь услыхать хоть какой-то зов волка. Но Фардейл хранил зловещее молчание. Волк обернулся человеком? Убежал? Тол’чак сомневался в таком исходе. Оборотень больше всего полагался на волчье тело и старался оставаться в нем.
Огр затаил дыхание, напрягая слух. Он доверял мастерству меняющего обличья, но вместе с тем знал, что такое охота воинов его племени. Когда они повисали на хвосте у жертвы, то не отступали, умело загоняя ее в засаду.
И вот теперь эта тишина…
– Ты его видишь? – проорал снизу Магнам.
Д’варф поднимался с Мамой Фредой и Джерриком, стараясь выбирать участки тропы поровнее.
Отчаявшись, Тол’чак уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут пронзительный вой пронесся над нагорьем. Фардейл! Звук доносился из-за соседнего пригорка. Огр не стал ждать спутников. Он прыжками понесся вдоль гряды, по голым гранитным скалам, спеша на зов.
Камень стал скользким от дождя. У противоположного склона Тол’чак потерял равновесие и скатился по предательской скале. С гневным криком он слетел с обрыва и плюхнулся в середину ручья, раздувшегося от непогоды. Сердито зарычав, он увидел, что угодил в настоящую ловушку.
Шестеро огров толпились на одном берегу ручья. Фардейл припал к земле на другом. Его загнали к отвесным утесам, не давая надежды на спасение.
Поскольку огры отшатнулись, удивленные падением Тол’чака, он успел выбраться из ручья на берег к Фардейлу.
– Оставьте этого волка мне! – проревел он на родном наречии.
Один из охотников вышел вперед. Его руки не уступали толщиной древесным стволам, а дубина напоминала бревно. Он обнажил желтые сточенные клыки.
– Пойди сам поищи себе мясо!
Чтобы придать своим словам вес, он постучал дубиной по земле. Его товарищи одобрительно заворчали.
Гигант-огр был незнаком Тол’чаку, но он узнал рисунок из шрамов на мускулистом предплечье. Клан Ку’укла – один из самых диких и жестоких. Когда-то они воевали с кланом Тол’чака, и тогда погиб его отец.
Спутники вожака подступали ближе – могучие, покрытые множеством шрамов. Их глаза пылали жаждой крови.
– Прочь с дороги или умрешь! – предупредил главарь.
Отступив к Фардейлу, Тол’чак выпрямился в полный рост. Увидев его ровную спину, охотники попятились. Он уже успел позабыть, сколько ненависти и отвращения вызывал среди соплеменников.
И только предводитель не сдвинулся с места. Не испуг, а узнавание промелькнуло в его поросячьих глазках.
– Тот-кто-ходит-как-человек, – прорычал он. – Тол’чак Изгнанный, сын Лен’чака из клана Токтала. – Огр сплюнул в ручей, словно имя противника осквернило ему рот.
Тол’чак вздрогнул. Он не думал, что его опознают так быстро.
Могучие мышцы вожака напряглись. Приняв позу вызова и готовности к драке, он выкрикнул:
– Ты проклят! Как ты посмел показаться здесь снова?! Твоя голова украсит наши пещеры!
С ревом он прыгнул в ручей, дав знаком своим спутникам заходить с боков. Они неотвратимо приближались.
Безоружный Тол’чак прибег к единственному средству защиты, каким обладал. Сунув руку в сумку, он вытащил алый кристалл и поднял его над головой.
Шесть пар глаз уставились на него.
– Сердце-камень! – воскликнул один из охотников.
– Сердце нашего народа! – подхватил Тол’чак. Однажды камень защитил его от воинов этого же клана. Он молил Добрую Матушку, чтобы уловка сработала вторично. – Я пришел, чтобы вернуть его Триаде! Не смейте становиться у меня на пути!
Огры помельче замешкались, но вожак не сдавался.
– Подделка… Или украл! – пророкотал он.
Но как только великан попытался выбраться из ручья, новый крик прокатился над горами – пронзительный вопль другого хищника. Все замерли, настороженно затаив дыхание. Вожак застыл в ручье, и вода обтекала его могучие ноги, будто валуны.
С всплеском и брызгами из ручья вылетели какие-то тела.
Тол’чак испуганно отпрыгнул назад. Зверь ужасного вида выкатился на дальний берег, оказавшись в окружении огров. Чудище вскочило на когтистые лапы, яростно рыча и роняя капли слюны. Нюхач! Он рванулся к ближайшему охотнику, нацелившись тому клыками в горло.
Затем из ручья выкатились еще двое. Взрослый мужчина и мальчик. Они оказались у ближнего к Тол’чаку берега, прямо под ногами вожака огров.
Истекающий кровью человек оттолкнул в сторону малыша, чудом избежав нацеленной в них дубины. Взлетели брызги там, где она соприкоснулась с водой, теряя скорость.
– Демоны! – взревел огр.
Фардейл кинулся на помощь людям. Мужчина встретил волка без страха.
– Рад видеть тебя, Фардейл!
Они медленно пятились к берегу.
Тол’чак никак не мог понять, откуда они взялись. Да к тому же вновь прибывшие знакомы с оборотнем… Что это за волшебство такое?
Малыш распахнул на груди жилетку:
– Быстрее, пока двери открыты… Но я чувствую, как они закрываются!
К ужасу Тол’чака, мужчина вонзил меч в грудь ребенка. От прикосновения стали дитя рассыпалось, оставив после себя кучку мокрого бурьяна. Травинки соскользнули с лезвия, и послышался шепот:
– Возвращайся ко мне…
– Обязательно, любовь моя.
Только теперь Тол’чак опознал исполосованное шрамами лицо. Джастон-болотник. Как он сумел тут очутиться?
Гигант-вожак вновь двинулся к волку и человеку. Тол’чак стряхнул оцепенение и поспешил на помощь. Но Джастон опередил всех, изящным движением нырнув под удар и уколов огра в сгиб локтя.
Великан яростно взревел и нанес удар дубиной. Болотник отпрыгнул, но поскользнулся на мокром валуне и упал.
Фардейл кинулся между ними, пытаясь защитить растерявшегося друга. Тол’чак бежал туда же.
Но их вмешательство не потребовалось.
Вожак застыл на мгновение, пошатываясь, а затем с громким всплеском рухнул в ручей. Его шкура вокруг небольшой ранки почернела и вспухла.
– Яд, – все еще лежа в воде, пояснил Джастон.
На противоположном берегу охотники наконец-то забили дубинами нюхача, но двое из огров не подавали признаков жизни. Оставшиеся отступали к лесу.
Перед тем как убежать, один из них горестно простонал:
– Драг’нок!
Тол’чак поглядел на мертвого гиганта и поежился. Он знал, кем был Драг’нок, и пришел в отчаяние. Убитый Джастоном вожак – глава всего клана Ку’укла. Его смерть не останется незамеченной. Убежавшие растрезвонят о ней, и вскоре заговорят барабаны войны.
Фардейл подошел к Джастону и приветливо его обнюхал. Болотник почесал волка за ухом.
– Я тоже рад тебя видеть, Фардейл.
Огр повернулся лицом к горам, сжимая в кулаке кристалл. Он пришел сюда, чтобы вернуть исцеленное Сердце своему народу, подарить ему надежду и мир. А вместо этого положил начало войне и кровопролитию.
Его имя, как и имя Клятвоотступника, должно быть навеки проклято.
Глава 6
Магнам топал рядом.
– Ты не один, – сказал он мягко.
Тол’чак промолчал, но эти простые слова странным образом успокоили его. Ждет их впереди опасность или нет, но он был рад, что его товарищи с ним.
Обнаружив оленью тропу, шедшую в нужном направлении, огр повел отряд вниз. Тропа вилась по крутому склону, ноги скользили по грязи и мокрой хвое. Шагать приходилось медленно, придерживаясь за ветки деревьев и кусты, чтобы не упасть.
– А где Фардейл? – проворчал Джеррик. – Пора бы ему возвратиться и показать нам дорогу поудобнее.
Тол’чак нахмурился. Волк возвращался время от времени, предупреждая их о препятствиях или показывая, где лучше переправиться через реку или ручей. Но в это утро Фардейл не появлялся. А день уже приближался к полудню. Никогда он не отсутствовал так долго.
– Наверное, гоняется за кроликами, – сказал Магнам. – А о нас позабыл.
Несмотря на легкий тон приятеля, Тол’чак уловил в его голосе беспокойство. Достигнув дна долины, они пошли медленнее. Быстрый ручей, раздувшийся от ливней, преградил им путь. Тол’чак указал на упавшее дерево, лежавшее поперек бурного потока.
– Мы можем перейти по нему. Думаю, Фардейл уже на том берегу.
Перебравшись через ручей, они вошли в более густой лес, темный ельник. Отсюда начинался крутой подъем, а за этими последними горами лежали земли огров.
Тол’чак молился, чтобы Фардейл не совался туда в одиночку. Волчье мясо считалось изысканным кушаньем среди его народа, а теплые шкуры высоко ценились при обмене. Не очень верилось, правда, что много огров будут бродить под дождем. В такую мерзкую погоду они предпочитали сидеть в сухих пещерах, греясь у жарких костров. И все-таки где же Фардейл?
Яркая молния разорвала полуденный полумрак, разветвляясь, словно паутина. Почти сразу же за ней ударил гром, с ревом прокатившись по склону. Ему ответил вой, полный злобы и страха.
Тол’чак, узнавший зов их спутника, застыл на месте.
– Фардейл… – проговорила Мама Фреда.
Тамринк обернул хвост вокруг шеи старухи и съежился.
Гром затихал, а вой, напротив, становился громче, наполняясь огненной яростью.
К нему присоединились новые звуки – грубые выкрики, будто кто-то дробил валуны.
Магнам глянул на Тол’чака.
– Огры, – ответил тот на немой вопрос д’варфа и, повернувшись к склону, добавил: – Отряд охотников.
За тысячи лиг от них, во влажных джунглях на нижних склонах Клыка Юга, Джастон услыхал яростный крик зверя. Завывание заглушило и кваканье лягушек, и жужжание жаждущих крови мух. Он замер на тропе и огляделся. С одной стороны, зов, казалось, пришел издалека, но с другой – близко, как стук собственного сердца. Он прищурился, вглядываясь в заросли. С гряды, на которой он стоял, просматривались во все стороны болота, укутанные привычным туманом.
Там простирались Топкие Земли, его родной дом. Он происходил из болотников – выживавших среди трясин и хлябей. Одевался Джастон в серые кожаные бриджи и накидку из шкуры крок’ана такого же цвета. Как бы ни хотелось ему вернуться домой, но важное задание гнало вперед.
Когда он повернулся к Клыку, странное завывание повторилось, эхом отражаясь от камней. Даже голоса джунглей притихли. Несмотря на близость звуков, Джастона не оставляло чувство, что зверь находится где-то далеко. Озадаченный охотник по давней привычке потер шрамы на левой стороне лица.
– Большая собачка вырвалась на свободу, – произнес голос у его ноги.
– Это всего лишь эхо Клыка играет с нами в загадки, – Джастон мельком глянул на маленького мальчика и погладил его по голове.
– Собачка потерялась?
– С ней все в порядке, – улыбнулся болотник.
Удовлетворившись, по всей видимости, ответом, мальчик сунул в рот большой палец. Черноволосый малыш в домотканой одежде выглядел не старше пяти зим, но на самом деле не исполнилось еще и двух недель, как болотная ведьма Касса Дар слепила из мха, лишайника и липкой грязи маленького голема, а потом вдохнула в него жизнь.
Джастон, поддернув повыше заплечный мешок, продолжил подъем по оленьей тропе. Вой, казалось, преследовал его, кусая за пятки. Он вновь остановился. Что же здесь не так?
– Касса, ты меня слышишь? – повернулся он к мальчику.
Голем пошевелил бровями, почесал ухо, будто ему туда забрался жук.
– Касса?
– Я тебя слышу, любимый, – вдруг произнес малыш совершенно другим голосом.
Эти звуки согрели Джастону сердцу. Если закрыть глаза, то можно было предположить, что Касса Дар находится рядом. Даже ее запах, похоже, разлился по сырому и холодному лесу – сладкий и изменчивый аромат луноцвета. И как этот цветок, она была столь же прекрасна, как и смертоносна, поскольку являлась могучей стихийной ведьмой.
– Что у тебя? – спросила Касса через голема.
Когда-то ведьма проходила обучение в страшной касте убийц в замке Дракк, куда ее отправили ее соплеменники-д’варфы. Но нападение Темного Властелина привязало ее к землям рядом с цитаделью, взамен подарив долголетие и мастерство в искусстве отравления. Соединенная узами с землей, она не могла отправиться в путешествие вместе с Джастоном. Им пришлось разлучиться. Но ведьма послала с ним немного своей магии, заключенной в болотном ребенке.
– Ты слышишь вой? – спросил Джастон.
Мальчик помотал головой, прислушиваясь. Приставив ладонь к уху, медленно повернулся по кругу.
– Древесный волк, – через некоторое время сказала Касса Дар.
– Здесь? – удивился охотник.
Эти хищники в здешних землях не водились.
– Нет. – Голем остановился. – Ты правильно поступил, что позвал меня.
– Не понимаю.
Дитя посмотрело на него, и Джастон ощутил пристальный взгляд ведьмы.
– Вой доносится от Клыка Севера.
– Но это же тысяча лиг отсюда!
– Да, – кивнул мальчик. – Но ведь ты узнаешь голос?
Болотник по-прежнему ничего не понимал.
– Прислушайся… Только не ушами, а сердцем.
Джастон нахмурился, но не посмел ослушаться женщины, которую любил. Позволив векам опуститься, он глубоко вздохнул. Вой окутал его, заполняя все чувства.
– Он тебя ищет…
Внезапно охотник догадался. Вернее, ощутил всем телом.
– Фардейл, – выдохнул он. – Оборотень.
Он открыл глаза, наконец-то поняв, кто и почему его зовет. Когда-то они странствовали вместе с волком и вместе спасались от щупалец крылатого чудища.
– Ваша прежняя дружба открыла путь. Это свойство пиков-близнецов, связанных магией.
– Клыки… – пробормотал он.
Касса Дар рассказывала об этих горах, двух средоточиях дикой стихийной магии земли. Поток силы из Клыка Юга поддерживал ведьму и ее болото. Месяц назад она ощутила ослабление магии, которое не являлось частью всеобщего недуга, затронувшего всех магов-стихийников. Эта внезапная потеря показалась более резкой. В отличие от прочих стихийников жизнь Кассы Дар была напрямую привязана к магии земли.
Следовательно, она тоже ослабела.
Джастон не мог позволить себе сидеть сложа руки. Потому-то две недели назад он самостоятельно отправился в путь, чтобы выяснить, кто или что повинно в уменьшении потока магии от Клыка. И, если получится, разрушить затор, препятствующий ей.
– Значит, Фардейл на Клыке Севера, – болотник смерил взглядом гору.
– Элена говорила, – кивнул малыш, – что меняющий обличья, огр и еще несколько соратников отправились на родину огра.
Голос волка вдруг стал тоньше.
– Судя по звукам, они в беде, – сказал Джастон, крепче сжимая руку болотного дитя.
– Иди на вой, – распорядилась Касса через голема. – Найди, откуда он доносится. Нельзя разрывать возникшую связь. Только сильные чувства могут связать Клыки, – ребенок зашагал по тропе, таща охотника следом. – Может быть, мы распахнем двери в том месте.
– Распахнем двери? Это как?
– Несколько веков я прожила в тени Клыка Юга, – пояснила ведьма. – А книгохранилища замка Дракк содержат сведения из более далекого прошлого. Много-много лет люди верили, что эту гору посещают призраки. Есть и свидетельства, и просто сказки, но их много. Звучат бестелесные голоса, призрачные видения появляются и исчезают. Только маги Аласеи знали правду. Если есть сильная связь и возникает крайняя необходимость, между двумя пиками могут быть открыты двери.
– И ты знаешь, как это сделать?
– Нет, – голос Кассы затихал. – Я сейчас иду в книгохранилище, чтобы поискать ответ, но мне трудно заниматься двумя делами одновременно. Так что бери дитя и постарайся все-таки разыскать Фардейла. Когда найдешь, позови меня.
– Погоди! Я вообще-то направился сюда, чтобы отыскать нечто, что ослабляет магию Клыка Юга…
– Оборотню грозит непосредственная опасность, а мне пока еще нет.
– Но…
– Я думаю, ты не случайно услыхал зов волка, – голос стал еще глуше.
– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Джастон.
– Я читала о Клыках и помню, что обе стороны должны испытывать потребность услышать друг друга, – раздраженно ответила Касса Дар. – Ты не мог знать, что Фардейл в опасности. Но у тебя была собственная глубокая нужда. Не исключено, что ваши желания каким-то образом взаимосвязаны. Ты ищешь ответ, а у Фардейла может быть ключ к разгадке. Иди к нему, и не только для того, чтобы спасти меняющего обличья, но и меня. – Джастон ошеломленно замер. – Торопись, пока не разорвалась связь! Отыщи волка!
– Я попробую…
Болотник повернулся и прислушался к гуляющему среди скал эху. Звук, казалось, шел со всех сторон.
Он сосредоточенно изучал джунгли, и полуденная жара давила на него, словно мокрое шерстяное одеяло. Солнечный свет проникал сквозь буйный полог леса, окрашивая кроны в изумрудный свет.
«Отыщи волка»…
Знать бы, откуда начинать.
– Я хочу собачку, – мальчик дернул его за руку.
Джастон последовал за проводником. У созданий болотной ведьмы имелись зачатки собственных желаний, но они исходили от Кассы Дар. Просто разум голема изменил ее приказ на свой лад.
– Я люблю собачек. Собачке страшно. Я заберу ее себе, – дитя зашагало напрямую через сплетение лиан.
Охотник доверился слуху ребенка. Ведь он создан при помощи магии, вдруг ему удастся скорее найти источник звуков.
Они карабкались по крутому склону, хватаясь за ветки и лианы, чтобы подниматься быстрее.
– Сюда, собачка, собачка… – повторял малыш, словно заклинание, продираясь через подлесок.
Вот и очередная гряда. В лощине прямо под ними блестело в солнечном свете озерцо со стоячей водой. Несколько лягушек скакнули с илистых берегов, подняв рябь на поверхности.
– Собачка хочет пить! – ткнул вниз пальцем ребенок.
Джастон напрягал слух. Завывание перешло в рычание и предупреждающее тявканье. Звуки доносились из этой низины.
– Покажи мне! – попросил Джастон.
– Я заберу себе собачку, – кивнул голем с детской непосредственностью.
Он прыгнул вперед и заскользил по склону, увлекая охотника за собой.
В мгновение ока они достигли озерца, заросшего по краям травой. В прозрачной воде лениво шевелили плавниками несколько рыб. Услыхав незваных гостей, лягушки сварливо заквакали, раздувая пузыри. А вверху ярко сияло солнце, дробясь на озерной глади.
Посмотрев на свое отражение, Джастон нахмурился. И что теперь? Голос Фардейла поднимался от поверхности водоема, будто туман, а потом стих.
– Касса? – испуганно выкрикнул болотник.
Мальчик бродил неподалеку, ища под кустами потерявшуюся собачку, но внезапно выпрямился, как кукла, которую дернули за ниточку.
– Джастон, – сказал он голосом Кассы Дар. – Кровь.
Как будто это короткое слово все объясняло.
– Кровь?
– Согласно старинным свиткам, – кивнул мальчик. Голос его стал монотонным, будто он читал. – Используя меру крови, те, кто связан, могут открыть путь между Клыками в случае крайней необходимости, согласно своему желанию.
– И как все это понимать?
– У тебя и Фардейла есть связь. Ты спас жизнь оборотня, создав тем самым духовные узы между вами. Именно поэтому его зов дошел до тебя. Но чтобы открыть двери и перенести тело, требуется немного субстанции, которая придаст силу заклинанию. И эта субстанция – твоя кровь.
– Но вой прекратился, – Джастон уставился на водоем.
– Все равно попытайся… Заклинание продержится недолго!
Нахмурившись, охотник вытащил кинжал из ножен.
– Сколько крови?
Мальчик молчал, но лицо его скривилось.
– Сколько? – повторил мужчина, приближая острие клинка к предплечью.
Малыш покачал головой.
– Не знаю. Мера… Это все, что говорят свитки.
Джастон вздохнул. Мера… Это могла быть капля, а мог быть и бочонок. Он решительно полоснул клинком по предплечью. Боль пронзила руку, а кровь закапала в озерцо, растекаясь пленкой по поверхности воды.
Любопытные рыбки подплыли поближе.
Болотное дитя встало на колени у кромки воды.
– Здесь должна быть дверь. Зеркальные поверхности обладают силой, – Голем повернулся к Джастону. – Но, кажется, когда вой смолк, магический канал распался. Мы опоздали.
– А может, надо больше крови? – охотник вытянул руку, отказываясь сдаваться. Он сжал кулак, усиливая кровотечение.
– Джастон, не расходуй понапрасну…
Где-то за грядой, окружающей лощину, послышался новый вой. Но не волчий. Другие голоса ответили этому первому, душераздирающему. Они доносились со всех сторон.
– Нюхачи… – вскочил ребенок. – Их, наверное, привлек зов волка.
Джастон сглотнул комок в горле. «Или они учуяли запах крови…» Всем охотникам были знакомы эти здоровенные лесные хищники с синюшной кожей, будто бы состоящие из зубов и мускулов, настоящие акулы джунглей. Он прислушался к крикам. Стая… Не меньше восьми или девяти зверей.
Он опустил руку, оставив попытку помочь Фардейлу. Тут своя драка на носу. Выхватив меч здоровой рукой, он придвинул болотное дитя поближе к себе.
Охотничьи кличи стаи перешли в какофонию. Нюхачи часто голосили, чтобы напугать добычу. И их уловка, похоже, сработала.
– Джастон, используй мой яд, чтобы отравить лезвие меча! – Мальчик отступил и распахнул безрукавку на груди. – Ударь сюда!
– Я не могу! – Охотник поднял брови.
– Дитя не чувствует боли. Помни – он всего лишь мох и болотная грязь.
Джастон все еще колебался.
– У него моя сущность, – умоляла Касса Дар. – Он весь из отравы. Используй его, чтобы напоить ядом свой клинок.
Крики приближались. Шорох и хруст лиан предупреждал, что враг заходит и с тыла. Джастон приставил конец меча к груди мальчика.
Дитя с беззаботным любопытством притронулось к клинку.
– Острый, – пробормотал мальчик собственным голосом.
Пока болотник раздумывал, глядя в доверчивые синие глаза, за его плечом раздалось рычание, перешедшее в неистовый вой. Ребенок и мужчина оглянулись одновременно. Звуки шли прямо из водоема у их ног.
И это снова был волк.
Гладкая поверхность озерца мерцала, разбежались кто куда любопытные рыбы. На их месте возникла поразительная картина: древесный волк присел на задние лапы, оскалив клыки.
Фардейл!
Позади волка виднелся отряд огров, вооруженных дубинами и длинными загнутыми костями. В глазах охотников, ясно различимых на дне водоема, горела жажда крови.
– Джастон! – вдруг воскликнул мальчик голосом Кассы.
Стремительно развернувшись, охотник заметил огромную тварь, подобравшуюся на расстояние прыжка. Голая кожа напоминала цветом хороший кровоподтек. Широкие ноздри жадно раздувались, впитывая запах крови и страха. Черные глазки изучали добычу холодно и беспристрастно. Мясистые губы приподнялись, обнажая ряд острых зубов.
Со всех сторон слышались шорохи и вскрики других нюхачей, скулящих от голода. Но здесь стоял исполненный безмолвной угрозы вожак – тот, кто должен был убить.
Не выдав себя ни движением, ни звуком, вожак стаи прыгнул с места. Кто бы мог ожидать такой прыти от внешне неповоротливого существа?
Джастон выставил клинок перед собой. Некогда было мазать ядом острие. Отшатнувшись вместе с ребенком, цепляющимся за его штанину, от зверя, охотник поскользнулся на грязи, покрывавшей берег. Рука с мечом дрогнула…
Здоровенная туша нюхача ударила человека в грудь. Острые когти вспороли плечо. Когда Джастон падал в воду, вожак стаи издал клич торжества и смерти.
Тол’чак взбежал на верхушку горной гряды, опережая друзей. Чтобы не утратить надежду спасти Фардейла, следовало торопиться.
Оказавшись наверху, он завертел головой, пытаясь услыхать хоть какой-то зов волка. Но Фардейл хранил зловещее молчание. Волк обернулся человеком? Убежал? Тол’чак сомневался в таком исходе. Оборотень больше всего полагался на волчье тело и старался оставаться в нем.
Огр затаил дыхание, напрягая слух. Он доверял мастерству меняющего обличья, но вместе с тем знал, что такое охота воинов его племени. Когда они повисали на хвосте у жертвы, то не отступали, умело загоняя ее в засаду.
И вот теперь эта тишина…
– Ты его видишь? – проорал снизу Магнам.
Д’варф поднимался с Мамой Фредой и Джерриком, стараясь выбирать участки тропы поровнее.
Отчаявшись, Тол’чак уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут пронзительный вой пронесся над нагорьем. Фардейл! Звук доносился из-за соседнего пригорка. Огр не стал ждать спутников. Он прыжками понесся вдоль гряды, по голым гранитным скалам, спеша на зов.
Камень стал скользким от дождя. У противоположного склона Тол’чак потерял равновесие и скатился по предательской скале. С гневным криком он слетел с обрыва и плюхнулся в середину ручья, раздувшегося от непогоды. Сердито зарычав, он увидел, что угодил в настоящую ловушку.
Шестеро огров толпились на одном берегу ручья. Фардейл припал к земле на другом. Его загнали к отвесным утесам, не давая надежды на спасение.
Поскольку огры отшатнулись, удивленные падением Тол’чака, он успел выбраться из ручья на берег к Фардейлу.
– Оставьте этого волка мне! – проревел он на родном наречии.
Один из охотников вышел вперед. Его руки не уступали толщиной древесным стволам, а дубина напоминала бревно. Он обнажил желтые сточенные клыки.
– Пойди сам поищи себе мясо!
Чтобы придать своим словам вес, он постучал дубиной по земле. Его товарищи одобрительно заворчали.
Гигант-огр был незнаком Тол’чаку, но он узнал рисунок из шрамов на мускулистом предплечье. Клан Ку’укла – один из самых диких и жестоких. Когда-то они воевали с кланом Тол’чака, и тогда погиб его отец.
Спутники вожака подступали ближе – могучие, покрытые множеством шрамов. Их глаза пылали жаждой крови.
– Прочь с дороги или умрешь! – предупредил главарь.
Отступив к Фардейлу, Тол’чак выпрямился в полный рост. Увидев его ровную спину, охотники попятились. Он уже успел позабыть, сколько ненависти и отвращения вызывал среди соплеменников.
И только предводитель не сдвинулся с места. Не испуг, а узнавание промелькнуло в его поросячьих глазках.
– Тот-кто-ходит-как-человек, – прорычал он. – Тол’чак Изгнанный, сын Лен’чака из клана Токтала. – Огр сплюнул в ручей, словно имя противника осквернило ему рот.
Тол’чак вздрогнул. Он не думал, что его опознают так быстро.
Могучие мышцы вожака напряглись. Приняв позу вызова и готовности к драке, он выкрикнул:
– Ты проклят! Как ты посмел показаться здесь снова?! Твоя голова украсит наши пещеры!
С ревом он прыгнул в ручей, дав знаком своим спутникам заходить с боков. Они неотвратимо приближались.
Безоружный Тол’чак прибег к единственному средству защиты, каким обладал. Сунув руку в сумку, он вытащил алый кристалл и поднял его над головой.
Шесть пар глаз уставились на него.
– Сердце-камень! – воскликнул один из охотников.
– Сердце нашего народа! – подхватил Тол’чак. Однажды камень защитил его от воинов этого же клана. Он молил Добрую Матушку, чтобы уловка сработала вторично. – Я пришел, чтобы вернуть его Триаде! Не смейте становиться у меня на пути!
Огры помельче замешкались, но вожак не сдавался.
– Подделка… Или украл! – пророкотал он.
Но как только великан попытался выбраться из ручья, новый крик прокатился над горами – пронзительный вопль другого хищника. Все замерли, настороженно затаив дыхание. Вожак застыл в ручье, и вода обтекала его могучие ноги, будто валуны.
С всплеском и брызгами из ручья вылетели какие-то тела.
Тол’чак испуганно отпрыгнул назад. Зверь ужасного вида выкатился на дальний берег, оказавшись в окружении огров. Чудище вскочило на когтистые лапы, яростно рыча и роняя капли слюны. Нюхач! Он рванулся к ближайшему охотнику, нацелившись тому клыками в горло.
Затем из ручья выкатились еще двое. Взрослый мужчина и мальчик. Они оказались у ближнего к Тол’чаку берега, прямо под ногами вожака огров.
Истекающий кровью человек оттолкнул в сторону малыша, чудом избежав нацеленной в них дубины. Взлетели брызги там, где она соприкоснулась с водой, теряя скорость.
– Демоны! – взревел огр.
Фардейл кинулся на помощь людям. Мужчина встретил волка без страха.
– Рад видеть тебя, Фардейл!
Они медленно пятились к берегу.
Тол’чак никак не мог понять, откуда они взялись. Да к тому же вновь прибывшие знакомы с оборотнем… Что это за волшебство такое?
Малыш распахнул на груди жилетку:
– Быстрее, пока двери открыты… Но я чувствую, как они закрываются!
К ужасу Тол’чака, мужчина вонзил меч в грудь ребенка. От прикосновения стали дитя рассыпалось, оставив после себя кучку мокрого бурьяна. Травинки соскользнули с лезвия, и послышался шепот:
– Возвращайся ко мне…
– Обязательно, любовь моя.
Только теперь Тол’чак опознал исполосованное шрамами лицо. Джастон-болотник. Как он сумел тут очутиться?
Гигант-вожак вновь двинулся к волку и человеку. Тол’чак стряхнул оцепенение и поспешил на помощь. Но Джастон опередил всех, изящным движением нырнув под удар и уколов огра в сгиб локтя.
Великан яростно взревел и нанес удар дубиной. Болотник отпрыгнул, но поскользнулся на мокром валуне и упал.
Фардейл кинулся между ними, пытаясь защитить растерявшегося друга. Тол’чак бежал туда же.
Но их вмешательство не потребовалось.
Вожак застыл на мгновение, пошатываясь, а затем с громким всплеском рухнул в ручей. Его шкура вокруг небольшой ранки почернела и вспухла.
– Яд, – все еще лежа в воде, пояснил Джастон.
На противоположном берегу охотники наконец-то забили дубинами нюхача, но двое из огров не подавали признаков жизни. Оставшиеся отступали к лесу.
Перед тем как убежать, один из них горестно простонал:
– Драг’нок!
Тол’чак поглядел на мертвого гиганта и поежился. Он знал, кем был Драг’нок, и пришел в отчаяние. Убитый Джастоном вожак – глава всего клана Ку’укла. Его смерть не останется незамеченной. Убежавшие растрезвонят о ней, и вскоре заговорят барабаны войны.
Фардейл подошел к Джастону и приветливо его обнюхал. Болотник почесал волка за ухом.
– Я тоже рад тебя видеть, Фардейл.
Огр повернулся лицом к горам, сжимая в кулаке кристалл. Он пришел сюда, чтобы вернуть исцеленное Сердце своему народу, подарить ему надежду и мир. А вместо этого положил начало войне и кровопролитию.
Его имя, как и имя Клятвоотступника, должно быть навеки проклято.
Глава 6
Могвид закричал, приходя в сознание. Острый сосновый дух и запах дождя ударили в его чувствительные ноздри, громкие звуки зазвенели в голове, яркий свет жалил глаза, словно иглы, а на языке ощущался вкус крови. Он поднял лицо – или морду? – от полуобглоданной тушки кролика.
С возгласом отвращения он отпрыгнул от кровавой трапезы. Край заходящего солнца едва выглядывал из-за гор, и Могвид наконец разобрался, что к чему. Он глянул на поздний ужин Фардейла, и его верхняя губа приподнялась в тихом рычании. Брат знал, что они вновь поменяются на закате, и нарочно сыграл с ним небольшую шутку. Послание и напоминание от близнеца…
«Будь ты проклят, брат! Не я обрек нас на эту участь!»
Он открыл себя дару, доступному изменяющим тела, коснувшись пылающих углей в сердце. Кости, мышцы, кожа отозвались на его приказание. Могвид вышел из волчьего тела, перейдя в более привычный облик. Запахи утратили силу, свет тоже стал приглушенным. Голоса больше не резали ухо.
– О! Кажется, Могвид вернулся, – заметил Магнам, склонившийся над грудой хвороста, приготовленного для костра. – Как спалось?
Оборотню потребовалось несколько мгновений, чтобы изменить звериный рык на человеческий голос.
– Это… это был неестественный сон… – выпалил он, ощущая Фардейла глубоко внутри себя.
Опять они с братом поменялись местами в темнице. В сумерки в узилище без решеток оказывался Фардейл. Какое-то время он мог только наблюдать, но не вмешиваться. В том потустороннем мире сон лишен сновидений. Поэтому переход из дремоты в осознанное состояние сопровождался болезненными ощущениями и встряской. Такой «сон» нельзя было назвать отдыхом.
Могвид огляделся, привыкая к новому состоянию. Отряд разбил лагерь в неглубокой пещере. Он нахмурился – не слишком-то хорошее убежище против дождя и ветра.
С возгласом отвращения он отпрыгнул от кровавой трапезы. Край заходящего солнца едва выглядывал из-за гор, и Могвид наконец разобрался, что к чему. Он глянул на поздний ужин Фардейла, и его верхняя губа приподнялась в тихом рычании. Брат знал, что они вновь поменяются на закате, и нарочно сыграл с ним небольшую шутку. Послание и напоминание от близнеца…
«Будь ты проклят, брат! Не я обрек нас на эту участь!»
Он открыл себя дару, доступному изменяющим тела, коснувшись пылающих углей в сердце. Кости, мышцы, кожа отозвались на его приказание. Могвид вышел из волчьего тела, перейдя в более привычный облик. Запахи утратили силу, свет тоже стал приглушенным. Голоса больше не резали ухо.
– О! Кажется, Могвид вернулся, – заметил Магнам, склонившийся над грудой хвороста, приготовленного для костра. – Как спалось?
Оборотню потребовалось несколько мгновений, чтобы изменить звериный рык на человеческий голос.
– Это… это был неестественный сон… – выпалил он, ощущая Фардейла глубоко внутри себя.
Опять они с братом поменялись местами в темнице. В сумерки в узилище без решеток оказывался Фардейл. Какое-то время он мог только наблюдать, но не вмешиваться. В том потустороннем мире сон лишен сновидений. Поэтому переход из дремоты в осознанное состояние сопровождался болезненными ощущениями и встряской. Такой «сон» нельзя было назвать отдыхом.
Могвид огляделся, привыкая к новому состоянию. Отряд разбил лагерь в неглубокой пещере. Он нахмурился – не слишком-то хорошее убежище против дождя и ветра.