Так вот где она, городская силовая установка, подумал он. Все электрические генераторы мало чем отличаются друг от друга, независимо от того, кто их строил и что приводит их в движение. Машины в первом здании были электрическими генераторами, в этом не приходилось сомневаться. Они были колоссальны, хотя Крюгер и не мог с уверенностью определить, достаточно ли они велики, чтобы питать целый город. Их огромные якоря были установлены на вертикальных осях, а источник механической энергии располагался, видимо, под грунтом. Сообразив это, Крюгер торопливо принялся искать, и вскоре его поиски увенчались успехом: он нашел наклонный ход, который, как он и ожидал, вел куда-то вниз.
Но ход этот был слишком узкий и низкий. Крюгеру пришлось бы ползти на четвереньках, а уклон был крутой. Даже если бы ему и удалось благополучно спуститься, обратный путь оказался бы очень трудным, а то и вовсе невозможным, ибо скат был покрыт гладким металлом, не дающим почти никакого трения. Дар находился в еще худшем положении; размеры хода мешали ему меньше, зато впервые его когти оказались менее пригодными для передвижения, чем башмаки Крюгера. В конце концов Крюгер решил, что осторожность — основа доблести, и отложил осмотр подземного этажа напоследок.
Время шло, осмотр прочих зданий оказался захватывающе интересным. В них размещалось самое разноообразное техническое оборудование; к разочарованию Крюгера, вся эта техника была слишком громоздкой, чтобы что-нибудь можно было взять с собой, но сомнений больше не оставалось: строители города принадлежали к необычайно высокоразвитой цивилизации. Генераторы и моторы, краны и механические станки рассказали все самое важное, что нужно было знать об этом народе, за одним, впрочем, исключением: что вынудило его уйти, покинуть свой город и свои машины? Будь это война, здесь все было бы разрушено; после эпидемии должны были остаться хоть какие-то скелеты, если только жители не были существами, подобными моллюскам. Крюгер вырос на Земле в первое десятилетие межзвездных перелетов, он готов был предположить все что угодно, но и ему не по душе была мысль о разумных моллюсках.
А кроме того, все здесь противоречило одно другому: наполовину затонувший город, покинутый, верно, столетия назад, — и в то же время лишь тонкий слой пыли на машинах, мостовые без единой травинки, прямые, без трещин стены с полностью сохранившейся облицовкой, прочная каменная кладка, за которой, видимо, тщательно следили до самого недавнего времени… Да и машины выглядели так, словно стоит их только вычистить и подвести к ним энергию, как они тут же заработают!
Возможно, когда-нибудь эти здания послужат настоящей школой, в которой любой компетентный археолог сможет узнать об их создателях практически все что угодно; кстати, один из домов почти наверняка был настоящей школой. В нем находился великолепный рельефный макет двух вулканов, города между ними, залива — хоть уровень воды не был обозначен совершенно — и гигантской ямы, возле которой стояло само это здание. Вдобавок имелись и модели многих машин, установленных в других зданиях. Наши исследователи провели бы в этом здании, вероятно, многие часы, если бы не одно обстоятельство.
Здесь тоже оказался ход, ведущий вниз с первого и единственного этажа; на сей раз он был достаточно велик и позволял Дару пройти, не сгибаясь. Уклон здесь тоже был не такой крутой, как в предыдущем случае, и пол оказался шероховатым, так что когти аборигена без труда могли отыскать в нем опору. Наконец, ход этот вел к яме. Сообразив все это, исследователи, не тратя времени попусту, двинулись вперед по отлогому спуску.
Специального освещения не было, но и рассеянного света вполне хватало. Некоторое время туннель тянулся без ответвлений; затем стали попадаться боковые проходы. Судя по эху, они вели в пустые помещения, но там было слишком темно и разглядеть что-нибудь не представлялось возможным. Неожиданно далеко впереди забрезжил слабый свет.
Впрочем, они не успели по-настоящему осознать это явление. В тот самый момент, когда Дар уловил свечение, позади раздался свистящий рев и их настигла внезапная волна жара. Они ринулись вперед — и тотчас рев смолк и жар исчез. Слабый ток воздуха, который они все время ощущали своими спинами, вынес на них облако пара и повлек его дальше по туннелю.
— Что за чертовщина?! — вырвалось у Крюгера.
— Опять гейзер? — Дар скорее спрашивал, чем отвечал.
— Очень уж кратковременный…
И Крюгер осторожно двинулся назад, к источнику рева и жара, готовый в случае необходимости тут же повернуться и бежать по направлению к яме.
Так и случилось. Все повторилось снова. После нескольких попыток им стало ясно, что бьющие поперек туннеля струи раскаленного пара включаются всякий раз в тот момент, когда кто-нибудь давит своим весом на участок пола ярдах в десяти от сопел, извергающих пар.
— Весьма интересно, — заключил Крюгер. — Скажи спасибо, что они установили эту штуку в целях предупреждения. Им ничего бы не стоило поставить реле прямо под этими распроклятыми трубами.
— Мне кажется, они стремились к тому, чтобы никто не мог выйти отсюда наружу, — добавил Дар. — Им было безразлично, попадет ли кто-нибудь или что-нибудь снаружи сюда. Мне чрезвычайно интересно, что может оказаться на выходе из туннеля. Твой нож при тебе, Нильс?
— Разумеется. И я готов следовать за тобою, о Робин Гуд!
Зарядив арбалет и выставил его перед собой, маленький абьерменец зашагал под уклон, навстречу свету. Крюгер двинулся следом. И хотя оба они понимали, что весь этот шум помешал им проникнуть в кратер незамеченными, никто из них не высказывал этого соображения вслух.
Но ход этот был слишком узкий и низкий. Крюгеру пришлось бы ползти на четвереньках, а уклон был крутой. Даже если бы ему и удалось благополучно спуститься, обратный путь оказался бы очень трудным, а то и вовсе невозможным, ибо скат был покрыт гладким металлом, не дающим почти никакого трения. Дар находился в еще худшем положении; размеры хода мешали ему меньше, зато впервые его когти оказались менее пригодными для передвижения, чем башмаки Крюгера. В конце концов Крюгер решил, что осторожность — основа доблести, и отложил осмотр подземного этажа напоследок.
Время шло, осмотр прочих зданий оказался захватывающе интересным. В них размещалось самое разноообразное техническое оборудование; к разочарованию Крюгера, вся эта техника была слишком громоздкой, чтобы что-нибудь можно было взять с собой, но сомнений больше не оставалось: строители города принадлежали к необычайно высокоразвитой цивилизации. Генераторы и моторы, краны и механические станки рассказали все самое важное, что нужно было знать об этом народе, за одним, впрочем, исключением: что вынудило его уйти, покинуть свой город и свои машины? Будь это война, здесь все было бы разрушено; после эпидемии должны были остаться хоть какие-то скелеты, если только жители не были существами, подобными моллюскам. Крюгер вырос на Земле в первое десятилетие межзвездных перелетов, он готов был предположить все что угодно, но и ему не по душе была мысль о разумных моллюсках.
А кроме того, все здесь противоречило одно другому: наполовину затонувший город, покинутый, верно, столетия назад, — и в то же время лишь тонкий слой пыли на машинах, мостовые без единой травинки, прямые, без трещин стены с полностью сохранившейся облицовкой, прочная каменная кладка, за которой, видимо, тщательно следили до самого недавнего времени… Да и машины выглядели так, словно стоит их только вычистить и подвести к ним энергию, как они тут же заработают!
Возможно, когда-нибудь эти здания послужат настоящей школой, в которой любой компетентный археолог сможет узнать об их создателях практически все что угодно; кстати, один из домов почти наверняка был настоящей школой. В нем находился великолепный рельефный макет двух вулканов, города между ними, залива — хоть уровень воды не был обозначен совершенно — и гигантской ямы, возле которой стояло само это здание. Вдобавок имелись и модели многих машин, установленных в других зданиях. Наши исследователи провели бы в этом здании, вероятно, многие часы, если бы не одно обстоятельство.
Здесь тоже оказался ход, ведущий вниз с первого и единственного этажа; на сей раз он был достаточно велик и позволял Дару пройти, не сгибаясь. Уклон здесь тоже был не такой крутой, как в предыдущем случае, и пол оказался шероховатым, так что когти аборигена без труда могли отыскать в нем опору. Наконец, ход этот вел к яме. Сообразив все это, исследователи, не тратя времени попусту, двинулись вперед по отлогому спуску.
Специального освещения не было, но и рассеянного света вполне хватало. Некоторое время туннель тянулся без ответвлений; затем стали попадаться боковые проходы. Судя по эху, они вели в пустые помещения, но там было слишком темно и разглядеть что-нибудь не представлялось возможным. Неожиданно далеко впереди забрезжил слабый свет.
Впрочем, они не успели по-настоящему осознать это явление. В тот самый момент, когда Дар уловил свечение, позади раздался свистящий рев и их настигла внезапная волна жара. Они ринулись вперед — и тотчас рев смолк и жар исчез. Слабый ток воздуха, который они все время ощущали своими спинами, вынес на них облако пара и повлек его дальше по туннелю.
— Что за чертовщина?! — вырвалось у Крюгера.
— Опять гейзер? — Дар скорее спрашивал, чем отвечал.
— Очень уж кратковременный…
И Крюгер осторожно двинулся назад, к источнику рева и жара, готовый в случае необходимости тут же повернуться и бежать по направлению к яме.
Так и случилось. Все повторилось снова. После нескольких попыток им стало ясно, что бьющие поперек туннеля струи раскаленного пара включаются всякий раз в тот момент, когда кто-нибудь давит своим весом на участок пола ярдах в десяти от сопел, извергающих пар.
— Весьма интересно, — заключил Крюгер. — Скажи спасибо, что они установили эту штуку в целях предупреждения. Им ничего бы не стоило поставить реле прямо под этими распроклятыми трубами.
— Мне кажется, они стремились к тому, чтобы никто не мог выйти отсюда наружу, — добавил Дар. — Им было безразлично, попадет ли кто-нибудь или что-нибудь снаружи сюда. Мне чрезвычайно интересно, что может оказаться на выходе из туннеля. Твой нож при тебе, Нильс?
— Разумеется. И я готов следовать за тобою, о Робин Гуд!
Зарядив арбалет и выставил его перед собой, маленький абьерменец зашагал под уклон, навстречу свету. Крюгер двинулся следом. И хотя оба они понимали, что весь этот шум помешал им проникнуть в кратер незамеченными, никто из них не высказывал этого соображения вслух.
7. Техника
Им не стоило беспокоиться. Они были даже разочарованы, когда после часа поисков на дне кратера им пришлось сделать вывод, что на этом ограниченном участке нет ни одного живого существа крупнее белки. Справедливости ради следует отметить, что при этом они ощутили облегчение, но, с другой стороны, назначение ловушки в туннеле представлялось теперь еще более непонятным. Они обсудили этот вопрос, пока отдыхали у водоема и ели дичину, которую добыл Дар.
— То, что мы не нашли здесь ничего живого, по-моему, вполне естественно, — заметил Крюгер. — Ведь город-то покинут. Но можно было ожидать, что здесь найдется хотя бы какой-нибудь скелет.
Дар поковырял когтем глинистую почву.
— Не уверен. Долго не держатся даже те кости, с которых начисто объедено все мясо, а уж кости, на которых осталось много мяса, исчезают совсем быстро. И все же можно рассчитывать, что в этих берлогах в стене, которые мы видели сверху, сохранились какие-нибудь следы обитания.
Эти «берлоги» они уже обследовали — в пустых бетонных пещерах не оказалось ни обитателей, ни другого выхода из кратера.
Крюгер был склонен посидеть и порассуждать о том, какое назначение мог иметь кратер в те дни, когда город был обитаем, но Дар подходил к вопросу с сугубо практической стороны.
— Сейчас нам неважно, кого они здесь держали: плохих соплеменников или плохих животных, — произнес он. — Беда в том, что здесь застряли мы. С голоду мы не погибнем: есть и пища и вода. Но мне осталось жить не так уж много лет, и я не желаю провести их в этом месте, да и книги мои далеко. Не лучше ли подумать, как нам отсюда выбраться?
— Пожалуй, — признался Крюгер. — Но все же, если бы мы знали, кого здесь держали, мы бы лучше представляли себе, с чего начать… Если бы знать, что это клетка для льва, нам бы по крайней мере было известно, что ее запоры предназначены для львов. А так…
— А так нам известно все про эти запоры, как ты их называешь. Стоит нам подняться по этому туннелю, как становится жарко. Я не очень ясно представляю себе, что случится, если я попаду под этот кипяток, но я склонен полагать, что Учителя не зря предостерегали меня от подобной опасности. И, как я заметил, даже тебе, хотя ты и не боишься огня, не очень-то хочется подставлять себя под эти трубы с паром.
— Ты прав. Я не боюсь огня, которым могу управлять, но тут совсем другое дело. Впрочем, погоди-ка… ты только что сказал… Когда мы шагаем по этому туннелю, мы наступаем на пусковую панель пола… Но ведь она расположена не прямо перед соплами? И она не подходит к ним слишком близко, иначе мы с тобой были бы сейчас в волдырях с головы до ног. Может, стоит попытаться перебежать через участок пола, который включает клапаны?
Дар усомнился.
— Что-то уж слишком просто, — сказал он. — Получается, будто здесь держали кого-то, кто просто боялся шума? Ведь если ты прав, больше бояться ему было нечего.
— А быть может, так оно и было, — возразил Крюгер. — Во всяком случае, рискнем.
На сей раз, когда они ступили на роковую панель пола, рев пара их не испугал. Крюгер, пока мог, двигался вперед, навстречу вихрям горячего газа, но затем вынужден был остановиться. Струи пара извергались из сопел на одной стороне коридора и, как правило, исчезали в более широких отдушинах на противоположной стороне. Клочья дымящегося тумана обволакивали Дара и Крюгера, но воздуха для дыхания хватало, и они стояли окутанные горячими облаками, и минуту за минутой выжидали на краю этого фонтана смерти.
В конце концов Крюгер был вынужден признать, что Дар оказался прав. Они стояли гораздо ближе к месту извержения, чем в тот момент, когда пар забил впервые, но теперь струи пара фонтанами устремлялись ввысь. Видимо, устройство было сложнее, чем полагал Крюгер.
Не исключено было и другое объяснение, но Крюгер не хотел на нем останавливаться. Он не знал, пришло ли оно в голову Дару, и не стал его об этом спрашивать, когда они вернулись на берег водоема.
— Как ты думаешь, годится эта ловушка для небольших животных, которых мы ели? — после долгого молчания спросил Дар.
— Понятия не имею, — сказал Крюгер. — И не вижу, чем это нам поможет, если это и так.
— Я тоже сначала так думал, но потом ты сказал одну вещь, и я стал вычислять, какой нужен вес, чтобы включить этот клапан. Мы уже убедились, что наш общий вес включает клапан; я думаю, твой вес отдельно тоже включает, но мы не знаем, включается ли клапан только от моего веса, и если да, то какой минимальный вес заставляет устройство срабатывать?
— Если его включает и твой вес, что нам толку знать все остальное?
— Но ведь нет никакой необходимости наваливаться всем весом на одно место. Можно уложить на пол ветки и бревна, так что мы…
Крюгер вскочил; заканчивать эту фразу не было нужды. На сей раз Дар двинулся вверх по туннелю первым, Крюгер следовал за ним на расстоянии нескольких шагов.
Рев пара оповестил их, что реле сработало. Крюгер замер на месте, и Дар, пятясь, вернулся к нему. Рев прекратился. Не оставалось сомнений: клапан включил именно Дар. Определить точное положение спусковой панели в темноте прохода было трудно. Дар долго переступал вперед и назад, пока наконец не нащупал край чувствительного участка с точностью до дюйма. После этого он обратился к своему спутнику:
— Нильс, если ты сходишь обратно на открытое место и отыщешь несколько обломков камня различного веса, мы сможем узнать чувствительность этого реле. Я останусь здесь и отмечу место.
— Ладно. — Крюгер понимал, что на уме у малыша, и повиновался без лишних слов.
Через пять минут он вернулся, держа в руках обломки лавы весом килограммов на двадцать — приблизительно столько же, сколько весил Дар. Они принялись накладывать камень за камнем на чувствительный участок пола и через несколько минут рева и тишины, сменявших друг друга, установили, что механизм действительно приводится в движение тяжестью и что требуется около пяти килограммов, чтобы открыть клапаны. Далее они выяснили, что эти пять килограммов действуют по всей ширине коридора на участке длиной по крайней мере футов в тридцать. Оказалось также, что простое разбрасывание камней по поверхности участка ни к чему не приводит, но, как только общий вес достигал пяти килограммов, пар начинал бить.
— Можно еще попробовать перебросить мост, — заметил Дар.
— Слишком много возни, — отозвался Крюгер с некоторой безнадежностью. — Ведь у нас всего два ножа, когда мы с этим управимся?
— Если ты сможешь придумать что-нибудь другое, я буду рад. А если нет, давай работать.
Как это нередко случалось, возразить Дару было трудно, и исследователи вернулись под открытое небо искать подходящий материал.
К сожалению, доводы Крюгера тоже были весьма резонны. У них было всего два ножа, и оба не слишком тяжелые. Как и на любой другой планете, деревья на Абьермене самые различные, но среди них нет ни одного с древесиной достаточно мягкой, чтобы его можно было повалить при помощи кинжальчика за полчаса и даже за полдня. Путешественники надеялись найти дерево достаточно толстое, чтобы оно не прогибалось под их тяжестью, и в то же время достаточно тонкое, чтобы его можно было срезать и перетащить. Роща на дне кратера была не очень велика, и они могли бы удовлетвориться меньшим, чем им хотелось: ни один из них не запомнил подходящего ствола во время осмотра местности накануне — тогда они думали совсем о другом.
Крюгер был по-прежнему настроен скептически. И не то, чтобы он был так уж ленив, но мысль атаковать с ножиком даже не слишком толстый ствол ему не улыбалась. Вероятно, именно подобные ситуации служили толчком к большей части открытий и изобретений за последние полмиллиона лет. Неудивительно, что во время поисков голова юноши была занята совсем другим. И неудивительно также, что некоторые факты, давно уже разложенные по полочкам в кладовой его памяти, вдруг слились воедино. Видимо, так рождаются идеи.
— Послушай, Дар, — сказал он неожиданно. — Раз город покинут и силовые установки, несомненно, выключены, откуда же берется пар? Я могу себе представить, что сохранилось и все еще действует простое устройство из рычага и клапана, но как насчет энергии?
— Пара вокруг много, — отозвался Дар. — Верно, им не пришлось копать слишком глубоко, чтобы добраться до огня, который питает эти вулканы или дает горячую воду жителям деревни.
Лицо Крюгера вытянулось, когда он понял, что до этого он мог бы додуматься и сам.
— Все равно, — сказал он, — по-моему, запас пара там ограничен. Давай наложим на спусковую панель камней и попробуем подождать, пока эта штука не истощится.
— Пару вышло уже довольно много, — сказал Дар с сомнением, — но что-то не видно признаков истощения. А впрочем, можно попытаться. Пусть груз лежит там, это нам не помешает. Пошли.
— Вдвоем идти незачем. Я скоро вернусь.
Крюгер возвратился в туннель и принялся катить один из обломков, которые они оставили на полу, по направлению к ловушке до тех пор, пока рев не оповестил его, что дело сделано; менее чем через две минуты он вновь присоединился к Дару.
По иронии судьбы, единственное дерево, которое подходило для их целей, оказалось от туннеля дальше всего. Но жаловаться было бесполезно, и они, вооружась своими маленькими ножами, приступили к работе. Древесина была помягче, чем у сосны, но все равно понадобилось немало времени, чтобы перепилить десятидюймовый ствол такими «инструментами». Прежде чем дерево рухнуло, они несколько раз отдыхали и сделали перерыв, чтобы поохотиться и поесть.
Крона дерева напоминала многослойный зонтик, причем между слоями было расстояние до четырех-пяти футов. По замыслу друзей, на стволе следовало оставить несколько сучьев из самого нижнего слоя и из слоя, ближайшего к вершине, — они должны были служить «ножками», которые будут удерживать ствол на весу над грунтом. Поначалу Крюгеру казалось, что работа займет целую вечность, но решимость и приобретенные навыки дали свои плоды, и через каких-нибудь двое-трое земных суток мост был готов. Оставалось только перетащить его к туннелю. Все это время рев пара не затихал ни на секунду; чтобы убедиться в том, что устройство действует исправно, не было даже нужды подниматься в туннель. Если звук и ослабевал, то это происходило так постепенно, что они за работой этого не замечали. И вдруг рев прекратился.
Это случилось как раз в тот момент, когда они начали тащить бревно к туннелю. Секунду эхо шипящего рева еще металось между стенами кратера, а затем наступила тишина. Крюгер и Дар поглядели друг на друга, а потом, ни слова не говоря, помчались к входу.
Дар добежал первым, хотя ноги у него были короче; подлесок на пути почти не мешал ему, тогда как Крюгеру с трудом приходилось продираться. По полу туннеля струилась горячая вода, видимо от пара, который на протяжении последних часов конденсировался на стенах и потолке. Дышать удавалось только благодаря сквозняку в кратере, видимость была слабая — в облаках тумана можно было видеть всего на расстоянии нескольких шагов. С трудом продвигались они вперед, по мере того как ветер разгонял пелену тумана, и наконец дошли до груды камней, оставленных неподалеку от спусковой панели. Дар намеревался двигаться дальше, но Крюгер удержал его.
— Постой минутку, давай-ка посмотрим, на месте ли камень, который я положил на панель. Может, его смыло потоком, он ведь был не очень тяжелый.
Как казалось Дару, чтобы сдвинуть с места шестикилограммовый булыжник, потребовалось бы что-нибудь посильнее этих струек, но он все же послушался Нильса. Через несколько секунд они убедились, что камень по-прежнему лежит на месте; очевидно, реле все еще находилось под давлением и извержение прекратилось по какой-то другой причине. Несколько неуверенно Крюгер двинулся вперед и остановился рядом с камнем. Ничего не произошло. Какое-то время Нильс и Дар задумчиво глядели друг на друга, думая об одном и том же.
Никто из них не знал тонкостей устройства, управляющего подачей пара. Оно могло быть оборудовано различными предохранителями, которые выключают его незадолго до полного истощения источника, и эти предохранители, возможно, перекрывались другими реле — на всякий случай. Беда в том, что его создатели не были ни людьми, ни, насколько можно судить, соплеменниками Дара; просто невозможно было догадаться, какое устройство они могли счесть целесообразным.
— Мне кажется, есть только один способ все выяснить, Дар. Лучше, если я пойду первым; я, вероятно, смогу выдержать небольшую порцию пара, если эта штука заработает, а вот что она сделает с тобой, неизвестно, если судить по тому, что говорили твои Учителя.
— Все это так, но мой вес меньше. Может, лучше, если вперед пойду я?
— А что толку? Если она не сработает от тебя, мы все равно не будем знать, сработает ли она от меня. Нет, ты оставайся и будь готов лететь ко мне со всех ног, если мне удастся пройти.
Дар не стал спорить и только помог своему великану-спутнику убедиться, что немногие вещи, которые тот нес на себе, пригнаны и привязаны достаточно надежно — никому из них не хотелось возвращаться, случись что-нибудь уронить. Когда с этим было покончено, Крюгер не стал терять времени; он бросился бежать вверх по туннелю со всей скоростью, на которую был способен.
Дар смотрел ему вслед, пока не уверился, что Нильс пробежал далеко за линию сопел; тогда побежал и он. Он нагнал Крюгера у выхода из туннеля, но они не остановились до тех пор, пока не выскочили из здания, в котором начинался проход. Ни звука не слышалось позади, как ни прислушивался Крюгер. Постепенно он отдышался и наконец произнес:
— Кажется, все в порядке. Что будем делать дальше? На беседу с этим Учителем там, в деревне, мы опоздали чуть ли не на полгода. Как ты полагаешь, сумеем мы убедить его, что наше опоздание было случайным, чтобы он не сердился на нас и отдал твои книги?
Дар подумал. Даже ему начали надоедать все эти отговорки на его просьбы вернуть книги. Поэтому слова Крюгера показались ему вполне справедливыми. Дар был достаточно честен, чтобы признаться самому себе: их опоздание не было таким уж случайным, им следовало вернуться в деревню задолго до того, как они попали в западню в кратере.
— Интересно, почему жители деревни не пришли за нами? — спросил он неожиданно. — Они ведь знали, где мы находимся, и, уж конечно, давно могли бы нас отыскать.
— Справедливое замечание, но я пока не знаю, как на него ответить. Вряд ли их испугал пар; они привыкли к гейзерам.
— А вдруг они знали, что мы попались в ловушку, и решили нас там оставить? Поисковый отряд мог услышать шум пара издалека, а чтобы проверить, там ли мы, им стоило только заглянуть через край кратера.
— Вполне возможно… Правда, ловушка настолько проста, из нее так легко выбраться, что вряд ли они могли предположить, будто мы останемся в ней навсегда. А если так, здесь кругом должны были бы установить стражу, они бы нас наверняка встретили прямо на выходе.
— Возможно, и был страж, да только один, который не знал, что этот шум может что-то обозначать… Они ведь могут предполагать, что источник пара неистощим; я бы на их месте именно так и думал. И он, видимо, только сейчас кинулся за подкреплением. Как-никак я вооружен, и он, верно, решил, что не стоит пытаться задержать нас в одиночку.
— Все это проверить очень трудно… разве что остаться и посмотреть, не появится ли здесь кто. Так как, будем ждать?
— Я думаю — нет. — Дар отвечал, все еще преодолевая внутреннее сопротивление. — Вероятно, ты во всем прав. Мы и так потеряли много времени, а у меня осталось всего шестнадцать лет. Давай-ка снова двинемся к Ледяной Крепости и будем надеяться, что еще успеем вернуться сюда с подкреплением и отобрать книги.
— Такое решение меня устраивает… и всегда устраивало. Мне надоела эта парилка; готов поклясться, что здесь с каждым годом становится все жарче. Пошли, и побыстрее.
Так они и сделали, и вскоре вулкан и город остались позади.
Идти берегом по плотному, слежавшемуся песку оказалось довольно легко, хотя полоса пляжа была очень узкой: у Абьермена не было достаточно массивной луны, которая вызывала бы заметные приливы, а те, что вызывались Тииром, здесь, по соседству с полюсом, можно было не принимать во внимание. Крюгер выразил опасение, не оставляют ли они на песке слишком отчетливые следы, но Дар напомнил ему, что, находясь в плену, они столько о себе порассказали, что их возможным преследователям и без следов известно, куда они направляются. Быстрота, только быстрота могла выручить беглецов.
В лесах, подступавших к побережью, было множество зверья, но ни одно животное, казалось, не выказывало перед путешественниками особого страха. Время от времени арбалет Дара сшибал очередную жертву, которую они тут же разделывали и поедали либо на ходу, либо на привалах перед сном.
Раз-другой в глубине материка мелькали верхушки вулканических сопок, но лишь однажды вулкан преградил им дорогу; пришлось затратить несколько часов, чтобы перебраться через небольшое поле лавы, некогда извергнутой в океан.
Побережье позади просматривалось на несколько миль, и время от времени Дар выворачивал назад один глаз, но видел только диких животных, совершенно равнодушных к путникам.
Так они шли и шли. Жара, как в парной, чередовалась с теплыми дождями, которые их ничуть не освежали. Изредка Крюгер останавливался, чтобы искупаться; и хотя вода в океане тоже была теплой, ему становилось легче, и он чувствовал, что игра стоила свеч. Впрочем, купался он лишь тогда, когда Дар собирался отдохнуть — сам абьерменец в купаниях не нуждался и вообще, кажется, не думал ни о чем, кроме как о времени, которое они тратят в пути.
У них не было возможности точно измерять пройденное расстояние, и даже Дар не мог с уверенностью сказать, когда же появятся желанные острова, но в конце концов они их увидели. Дар с облегчением вздохнул, когда вдали на горизонте показался первый маленький горбик.
— Идти пятнадцать лет. Мы еще успеем.
Возможно, его уверенность и была излишне преувеличенной, но Крюгер представления не имел о масштабах карт, которые видел, и потому не знал, что цепь островов, по которой Дар собирался перебраться через океан, тянулась миль на восемьсот, и еще столько же миль отделяли последний из них от точки назначения на краю ледяной шапки. Он принял на веру заявление аборигена и только спросил:
— Как мы будем перебираться по воде?
— Поплывем, — ответил Дар Лан Ан, и он имел в виду именно то, что сказал.
Крюгер встревожился, и последующие часы отнюдь не уменьшили его тревоги. Он уже не сомневался, что Дар намерен совершить путешествие на плоту, ибо плот был единственным средством передвижения, которое они могли соорудить с помощью своих инструментов. Признаться, эта перспектива его не воодушевляла, а ведь он еще не знал, какое расстояние им предстоит покрыть. Материала для парусов не было; впрочем, когда Нильс упомянул о парусах и когда ему наконец удалось объяснить, что это такое, Дар сказал, что ветер все равно будет встречный. Им придется грести.
— А что, ветер никогда не меняется? — в смятении спросил Крюгер. От мысли, что это громоздкое сооружение, которое они возводили собственными руками на берегу, им же и придется двигать, ему стало не по себе.
— Очень редко.
— Откуда ты знаешь?
— Я летал этим маршрутом всю свою жизнь, а тот кто не знает воздушных течений, не может водить планер.
— Но ты же говорил, что через эту цепь островов ваши планеры обычно держат путь к Ледяной Крепости, — неожиданно заметил Крюгер.
— То, что мы не нашли здесь ничего живого, по-моему, вполне естественно, — заметил Крюгер. — Ведь город-то покинут. Но можно было ожидать, что здесь найдется хотя бы какой-нибудь скелет.
Дар поковырял когтем глинистую почву.
— Не уверен. Долго не держатся даже те кости, с которых начисто объедено все мясо, а уж кости, на которых осталось много мяса, исчезают совсем быстро. И все же можно рассчитывать, что в этих берлогах в стене, которые мы видели сверху, сохранились какие-нибудь следы обитания.
Эти «берлоги» они уже обследовали — в пустых бетонных пещерах не оказалось ни обитателей, ни другого выхода из кратера.
Крюгер был склонен посидеть и порассуждать о том, какое назначение мог иметь кратер в те дни, когда город был обитаем, но Дар подходил к вопросу с сугубо практической стороны.
— Сейчас нам неважно, кого они здесь держали: плохих соплеменников или плохих животных, — произнес он. — Беда в том, что здесь застряли мы. С голоду мы не погибнем: есть и пища и вода. Но мне осталось жить не так уж много лет, и я не желаю провести их в этом месте, да и книги мои далеко. Не лучше ли подумать, как нам отсюда выбраться?
— Пожалуй, — признался Крюгер. — Но все же, если бы мы знали, кого здесь держали, мы бы лучше представляли себе, с чего начать… Если бы знать, что это клетка для льва, нам бы по крайней мере было известно, что ее запоры предназначены для львов. А так…
— А так нам известно все про эти запоры, как ты их называешь. Стоит нам подняться по этому туннелю, как становится жарко. Я не очень ясно представляю себе, что случится, если я попаду под этот кипяток, но я склонен полагать, что Учителя не зря предостерегали меня от подобной опасности. И, как я заметил, даже тебе, хотя ты и не боишься огня, не очень-то хочется подставлять себя под эти трубы с паром.
— Ты прав. Я не боюсь огня, которым могу управлять, но тут совсем другое дело. Впрочем, погоди-ка… ты только что сказал… Когда мы шагаем по этому туннелю, мы наступаем на пусковую панель пола… Но ведь она расположена не прямо перед соплами? И она не подходит к ним слишком близко, иначе мы с тобой были бы сейчас в волдырях с головы до ног. Может, стоит попытаться перебежать через участок пола, который включает клапаны?
Дар усомнился.
— Что-то уж слишком просто, — сказал он. — Получается, будто здесь держали кого-то, кто просто боялся шума? Ведь если ты прав, больше бояться ему было нечего.
— А быть может, так оно и было, — возразил Крюгер. — Во всяком случае, рискнем.
На сей раз, когда они ступили на роковую панель пола, рев пара их не испугал. Крюгер, пока мог, двигался вперед, навстречу вихрям горячего газа, но затем вынужден был остановиться. Струи пара извергались из сопел на одной стороне коридора и, как правило, исчезали в более широких отдушинах на противоположной стороне. Клочья дымящегося тумана обволакивали Дара и Крюгера, но воздуха для дыхания хватало, и они стояли окутанные горячими облаками, и минуту за минутой выжидали на краю этого фонтана смерти.
В конце концов Крюгер был вынужден признать, что Дар оказался прав. Они стояли гораздо ближе к месту извержения, чем в тот момент, когда пар забил впервые, но теперь струи пара фонтанами устремлялись ввысь. Видимо, устройство было сложнее, чем полагал Крюгер.
Не исключено было и другое объяснение, но Крюгер не хотел на нем останавливаться. Он не знал, пришло ли оно в голову Дару, и не стал его об этом спрашивать, когда они вернулись на берег водоема.
— Как ты думаешь, годится эта ловушка для небольших животных, которых мы ели? — после долгого молчания спросил Дар.
— Понятия не имею, — сказал Крюгер. — И не вижу, чем это нам поможет, если это и так.
— Я тоже сначала так думал, но потом ты сказал одну вещь, и я стал вычислять, какой нужен вес, чтобы включить этот клапан. Мы уже убедились, что наш общий вес включает клапан; я думаю, твой вес отдельно тоже включает, но мы не знаем, включается ли клапан только от моего веса, и если да, то какой минимальный вес заставляет устройство срабатывать?
— Если его включает и твой вес, что нам толку знать все остальное?
— Но ведь нет никакой необходимости наваливаться всем весом на одно место. Можно уложить на пол ветки и бревна, так что мы…
Крюгер вскочил; заканчивать эту фразу не было нужды. На сей раз Дар двинулся вверх по туннелю первым, Крюгер следовал за ним на расстоянии нескольких шагов.
Рев пара оповестил их, что реле сработало. Крюгер замер на месте, и Дар, пятясь, вернулся к нему. Рев прекратился. Не оставалось сомнений: клапан включил именно Дар. Определить точное положение спусковой панели в темноте прохода было трудно. Дар долго переступал вперед и назад, пока наконец не нащупал край чувствительного участка с точностью до дюйма. После этого он обратился к своему спутнику:
— Нильс, если ты сходишь обратно на открытое место и отыщешь несколько обломков камня различного веса, мы сможем узнать чувствительность этого реле. Я останусь здесь и отмечу место.
— Ладно. — Крюгер понимал, что на уме у малыша, и повиновался без лишних слов.
Через пять минут он вернулся, держа в руках обломки лавы весом килограммов на двадцать — приблизительно столько же, сколько весил Дар. Они принялись накладывать камень за камнем на чувствительный участок пола и через несколько минут рева и тишины, сменявших друг друга, установили, что механизм действительно приводится в движение тяжестью и что требуется около пяти килограммов, чтобы открыть клапаны. Далее они выяснили, что эти пять килограммов действуют по всей ширине коридора на участке длиной по крайней мере футов в тридцать. Оказалось также, что простое разбрасывание камней по поверхности участка ни к чему не приводит, но, как только общий вес достигал пяти килограммов, пар начинал бить.
— Можно еще попробовать перебросить мост, — заметил Дар.
— Слишком много возни, — отозвался Крюгер с некоторой безнадежностью. — Ведь у нас всего два ножа, когда мы с этим управимся?
— Если ты сможешь придумать что-нибудь другое, я буду рад. А если нет, давай работать.
Как это нередко случалось, возразить Дару было трудно, и исследователи вернулись под открытое небо искать подходящий материал.
К сожалению, доводы Крюгера тоже были весьма резонны. У них было всего два ножа, и оба не слишком тяжелые. Как и на любой другой планете, деревья на Абьермене самые различные, но среди них нет ни одного с древесиной достаточно мягкой, чтобы его можно было повалить при помощи кинжальчика за полчаса и даже за полдня. Путешественники надеялись найти дерево достаточно толстое, чтобы оно не прогибалось под их тяжестью, и в то же время достаточно тонкое, чтобы его можно было срезать и перетащить. Роща на дне кратера была не очень велика, и они могли бы удовлетвориться меньшим, чем им хотелось: ни один из них не запомнил подходящего ствола во время осмотра местности накануне — тогда они думали совсем о другом.
Крюгер был по-прежнему настроен скептически. И не то, чтобы он был так уж ленив, но мысль атаковать с ножиком даже не слишком толстый ствол ему не улыбалась. Вероятно, именно подобные ситуации служили толчком к большей части открытий и изобретений за последние полмиллиона лет. Неудивительно, что во время поисков голова юноши была занята совсем другим. И неудивительно также, что некоторые факты, давно уже разложенные по полочкам в кладовой его памяти, вдруг слились воедино. Видимо, так рождаются идеи.
— Послушай, Дар, — сказал он неожиданно. — Раз город покинут и силовые установки, несомненно, выключены, откуда же берется пар? Я могу себе представить, что сохранилось и все еще действует простое устройство из рычага и клапана, но как насчет энергии?
— Пара вокруг много, — отозвался Дар. — Верно, им не пришлось копать слишком глубоко, чтобы добраться до огня, который питает эти вулканы или дает горячую воду жителям деревни.
Лицо Крюгера вытянулось, когда он понял, что до этого он мог бы додуматься и сам.
— Все равно, — сказал он, — по-моему, запас пара там ограничен. Давай наложим на спусковую панель камней и попробуем подождать, пока эта штука не истощится.
— Пару вышло уже довольно много, — сказал Дар с сомнением, — но что-то не видно признаков истощения. А впрочем, можно попытаться. Пусть груз лежит там, это нам не помешает. Пошли.
— Вдвоем идти незачем. Я скоро вернусь.
Крюгер возвратился в туннель и принялся катить один из обломков, которые они оставили на полу, по направлению к ловушке до тех пор, пока рев не оповестил его, что дело сделано; менее чем через две минуты он вновь присоединился к Дару.
По иронии судьбы, единственное дерево, которое подходило для их целей, оказалось от туннеля дальше всего. Но жаловаться было бесполезно, и они, вооружась своими маленькими ножами, приступили к работе. Древесина была помягче, чем у сосны, но все равно понадобилось немало времени, чтобы перепилить десятидюймовый ствол такими «инструментами». Прежде чем дерево рухнуло, они несколько раз отдыхали и сделали перерыв, чтобы поохотиться и поесть.
Крона дерева напоминала многослойный зонтик, причем между слоями было расстояние до четырех-пяти футов. По замыслу друзей, на стволе следовало оставить несколько сучьев из самого нижнего слоя и из слоя, ближайшего к вершине, — они должны были служить «ножками», которые будут удерживать ствол на весу над грунтом. Поначалу Крюгеру казалось, что работа займет целую вечность, но решимость и приобретенные навыки дали свои плоды, и через каких-нибудь двое-трое земных суток мост был готов. Оставалось только перетащить его к туннелю. Все это время рев пара не затихал ни на секунду; чтобы убедиться в том, что устройство действует исправно, не было даже нужды подниматься в туннель. Если звук и ослабевал, то это происходило так постепенно, что они за работой этого не замечали. И вдруг рев прекратился.
Это случилось как раз в тот момент, когда они начали тащить бревно к туннелю. Секунду эхо шипящего рева еще металось между стенами кратера, а затем наступила тишина. Крюгер и Дар поглядели друг на друга, а потом, ни слова не говоря, помчались к входу.
Дар добежал первым, хотя ноги у него были короче; подлесок на пути почти не мешал ему, тогда как Крюгеру с трудом приходилось продираться. По полу туннеля струилась горячая вода, видимо от пара, который на протяжении последних часов конденсировался на стенах и потолке. Дышать удавалось только благодаря сквозняку в кратере, видимость была слабая — в облаках тумана можно было видеть всего на расстоянии нескольких шагов. С трудом продвигались они вперед, по мере того как ветер разгонял пелену тумана, и наконец дошли до груды камней, оставленных неподалеку от спусковой панели. Дар намеревался двигаться дальше, но Крюгер удержал его.
— Постой минутку, давай-ка посмотрим, на месте ли камень, который я положил на панель. Может, его смыло потоком, он ведь был не очень тяжелый.
Как казалось Дару, чтобы сдвинуть с места шестикилограммовый булыжник, потребовалось бы что-нибудь посильнее этих струек, но он все же послушался Нильса. Через несколько секунд они убедились, что камень по-прежнему лежит на месте; очевидно, реле все еще находилось под давлением и извержение прекратилось по какой-то другой причине. Несколько неуверенно Крюгер двинулся вперед и остановился рядом с камнем. Ничего не произошло. Какое-то время Нильс и Дар задумчиво глядели друг на друга, думая об одном и том же.
Никто из них не знал тонкостей устройства, управляющего подачей пара. Оно могло быть оборудовано различными предохранителями, которые выключают его незадолго до полного истощения источника, и эти предохранители, возможно, перекрывались другими реле — на всякий случай. Беда в том, что его создатели не были ни людьми, ни, насколько можно судить, соплеменниками Дара; просто невозможно было догадаться, какое устройство они могли счесть целесообразным.
— Мне кажется, есть только один способ все выяснить, Дар. Лучше, если я пойду первым; я, вероятно, смогу выдержать небольшую порцию пара, если эта штука заработает, а вот что она сделает с тобой, неизвестно, если судить по тому, что говорили твои Учителя.
— Все это так, но мой вес меньше. Может, лучше, если вперед пойду я?
— А что толку? Если она не сработает от тебя, мы все равно не будем знать, сработает ли она от меня. Нет, ты оставайся и будь готов лететь ко мне со всех ног, если мне удастся пройти.
Дар не стал спорить и только помог своему великану-спутнику убедиться, что немногие вещи, которые тот нес на себе, пригнаны и привязаны достаточно надежно — никому из них не хотелось возвращаться, случись что-нибудь уронить. Когда с этим было покончено, Крюгер не стал терять времени; он бросился бежать вверх по туннелю со всей скоростью, на которую был способен.
Дар смотрел ему вслед, пока не уверился, что Нильс пробежал далеко за линию сопел; тогда побежал и он. Он нагнал Крюгера у выхода из туннеля, но они не остановились до тех пор, пока не выскочили из здания, в котором начинался проход. Ни звука не слышалось позади, как ни прислушивался Крюгер. Постепенно он отдышался и наконец произнес:
— Кажется, все в порядке. Что будем делать дальше? На беседу с этим Учителем там, в деревне, мы опоздали чуть ли не на полгода. Как ты полагаешь, сумеем мы убедить его, что наше опоздание было случайным, чтобы он не сердился на нас и отдал твои книги?
Дар подумал. Даже ему начали надоедать все эти отговорки на его просьбы вернуть книги. Поэтому слова Крюгера показались ему вполне справедливыми. Дар был достаточно честен, чтобы признаться самому себе: их опоздание не было таким уж случайным, им следовало вернуться в деревню задолго до того, как они попали в западню в кратере.
— Интересно, почему жители деревни не пришли за нами? — спросил он неожиданно. — Они ведь знали, где мы находимся, и, уж конечно, давно могли бы нас отыскать.
— Справедливое замечание, но я пока не знаю, как на него ответить. Вряд ли их испугал пар; они привыкли к гейзерам.
— А вдруг они знали, что мы попались в ловушку, и решили нас там оставить? Поисковый отряд мог услышать шум пара издалека, а чтобы проверить, там ли мы, им стоило только заглянуть через край кратера.
— Вполне возможно… Правда, ловушка настолько проста, из нее так легко выбраться, что вряд ли они могли предположить, будто мы останемся в ней навсегда. А если так, здесь кругом должны были бы установить стражу, они бы нас наверняка встретили прямо на выходе.
— Возможно, и был страж, да только один, который не знал, что этот шум может что-то обозначать… Они ведь могут предполагать, что источник пара неистощим; я бы на их месте именно так и думал. И он, видимо, только сейчас кинулся за подкреплением. Как-никак я вооружен, и он, верно, решил, что не стоит пытаться задержать нас в одиночку.
— Все это проверить очень трудно… разве что остаться и посмотреть, не появится ли здесь кто. Так как, будем ждать?
— Я думаю — нет. — Дар отвечал, все еще преодолевая внутреннее сопротивление. — Вероятно, ты во всем прав. Мы и так потеряли много времени, а у меня осталось всего шестнадцать лет. Давай-ка снова двинемся к Ледяной Крепости и будем надеяться, что еще успеем вернуться сюда с подкреплением и отобрать книги.
— Такое решение меня устраивает… и всегда устраивало. Мне надоела эта парилка; готов поклясться, что здесь с каждым годом становится все жарче. Пошли, и побыстрее.
Так они и сделали, и вскоре вулкан и город остались позади.
Идти берегом по плотному, слежавшемуся песку оказалось довольно легко, хотя полоса пляжа была очень узкой: у Абьермена не было достаточно массивной луны, которая вызывала бы заметные приливы, а те, что вызывались Тииром, здесь, по соседству с полюсом, можно было не принимать во внимание. Крюгер выразил опасение, не оставляют ли они на песке слишком отчетливые следы, но Дар напомнил ему, что, находясь в плену, они столько о себе порассказали, что их возможным преследователям и без следов известно, куда они направляются. Быстрота, только быстрота могла выручить беглецов.
В лесах, подступавших к побережью, было множество зверья, но ни одно животное, казалось, не выказывало перед путешественниками особого страха. Время от времени арбалет Дара сшибал очередную жертву, которую они тут же разделывали и поедали либо на ходу, либо на привалах перед сном.
Раз-другой в глубине материка мелькали верхушки вулканических сопок, но лишь однажды вулкан преградил им дорогу; пришлось затратить несколько часов, чтобы перебраться через небольшое поле лавы, некогда извергнутой в океан.
Побережье позади просматривалось на несколько миль, и время от времени Дар выворачивал назад один глаз, но видел только диких животных, совершенно равнодушных к путникам.
Так они шли и шли. Жара, как в парной, чередовалась с теплыми дождями, которые их ничуть не освежали. Изредка Крюгер останавливался, чтобы искупаться; и хотя вода в океане тоже была теплой, ему становилось легче, и он чувствовал, что игра стоила свеч. Впрочем, купался он лишь тогда, когда Дар собирался отдохнуть — сам абьерменец в купаниях не нуждался и вообще, кажется, не думал ни о чем, кроме как о времени, которое они тратят в пути.
У них не было возможности точно измерять пройденное расстояние, и даже Дар не мог с уверенностью сказать, когда же появятся желанные острова, но в конце концов они их увидели. Дар с облегчением вздохнул, когда вдали на горизонте показался первый маленький горбик.
— Идти пятнадцать лет. Мы еще успеем.
Возможно, его уверенность и была излишне преувеличенной, но Крюгер представления не имел о масштабах карт, которые видел, и потому не знал, что цепь островов, по которой Дар собирался перебраться через океан, тянулась миль на восемьсот, и еще столько же миль отделяли последний из них от точки назначения на краю ледяной шапки. Он принял на веру заявление аборигена и только спросил:
— Как мы будем перебираться по воде?
— Поплывем, — ответил Дар Лан Ан, и он имел в виду именно то, что сказал.
Крюгер встревожился, и последующие часы отнюдь не уменьшили его тревоги. Он уже не сомневался, что Дар намерен совершить путешествие на плоту, ибо плот был единственным средством передвижения, которое они могли соорудить с помощью своих инструментов. Признаться, эта перспектива его не воодушевляла, а ведь он еще не знал, какое расстояние им предстоит покрыть. Материала для парусов не было; впрочем, когда Нильс упомянул о парусах и когда ему наконец удалось объяснить, что это такое, Дар сказал, что ветер все равно будет встречный. Им придется грести.
— А что, ветер никогда не меняется? — в смятении спросил Крюгер. От мысли, что это громоздкое сооружение, которое они возводили собственными руками на берегу, им же и придется двигать, ему стало не по себе.
— Очень редко.
— Откуда ты знаешь?
— Я летал этим маршрутом всю свою жизнь, а тот кто не знает воздушных течений, не может водить планер.
— Но ты же говорил, что через эту цепь островов ваши планеры обычно держат путь к Ледяной Крепости, — неожиданно заметил Крюгер.