В это время в центре площади появился королевский посланник и дунул в лур.
   – Слушайте все! Слушайте все! Горожане и гости иноземные! Большие состязания в ловкости и отваге состоятся сейчас на Поле для Игр. Иноземные гости могут принять участие в состязаниях, назвав свое имя Распорядителю Игр. Все остальные приглашаются в качестве зрителей!
   Загремели литавры, и толпа хлынула к Полю для Игр, унося, словно отливное течение, Лейва, Ульва и Эфну. Они очутились с той стороны поля, где находился королевский шатер, и услышали крик толпы:
   – Королева Тюра! Королева Тюра!
   Они успели вытянуть шеи и увидели, как прекрасная дама в атласном наряде ярко-красного цвета с золотым убором на голове идет к королевскому трону в сопровождении двух красивых молодых женщин, про которых принцесса Эфна сказала, что это сестры короля – Астрид, жена Эрлинга Ярла, и незамужняя Ингеборг.
   Рядом с королевой уселась группа придворных в роскошных нарядах. Эфна перечислила их по именам: Эрлинг Ярл, муж Астрид, Хьяртан Олавссон, епископ Сигурд и Холлфред Готландский, скальд. В последнем Лейв, невольно улыбнувшись, признал того самого юного поэта, которого он запрятал в сундук Норны.
   В следующее мгновение четыре лура возвестили о приближении короля Норвегии, великого Олава Трюгвассона. Пока народ бурно выражал восторг, Лейв и Ульв смотрели, как их величавый враг в хорошем настроении садится на резной трон рядом с королевой.
   Наблюдая за королем, Лейв силился понять, как такой веселый великан мог быть жестоким монархом, причинившем столько зла своему народу и угрожающим смертью жителям далекой Исландии и Гренландии, если они не отрекутся от древних богов. Воистину, в нем должны уживаться два разных человека под одной личиной! Но Лейв тут же забыл о короле – он увидел Норну в плаще и платье зеленого цвета, отделанных золотой каймой в сопровождении Стагбранда и Вульфрика. Они заняли места по левую руку от королевы. Как она ослепительно красива! Дочь ярла затмила королеву и сестер короля подобно луне, затмевающей звезды. Он жаждал поймать ее взгляд и получить улыбку в знак привета. Он отдал бы все, чтобы оказаться на месте мрачной скотины Вульфрика, который прославился тем, что мастерски разбивает человеческие головы! Впрочем здоровяку недолго владеть ею. Этой ночью Лейв похитит девушку и доставит на свой корабль. А завтра к этому часу они уже будут держать путь на запад.
   Громкие звуки рога прервали размышления Лейва – они возвестили о начале атлетических состязаний. Поле быстро заполнили команды легконогих бегунов, прыгунов в длину и высоту, единоборствующими парами; каждый стремился заслужить одобрение короля. Лейв видел, с каким восторгом Норна приветствовала победителей. Если бы он только мог участвовать в играх! Он заткнул бы всех за пояс и сам заслужил ее рукоплескания. Видно, и Ульву не терпится вступить в поединок, чтобы иметь возможность показать своей принцессе, какой он сильный.
   Старик Хеллбор провел все утро возле входа в палатку атлетов, вызывая каждого выходящего оттуда участника на смертный бой. Но воины только насмехались над ним и уходили один за другим на поле. В конце концов огорченный Хеллбор прихромал к палатке, где торговали пивом, и обрел в нем забвение.
   Следующими состязались воины. Вновь прибывшие могли принять участие, назвав свои имена главному распорядителю игр.
   – Победитель каждого состязания, – выкрикивал он, – будет иметь честь защищать свое звание в поединке с самим королем, Олавом Трюгвассоном, самым могучим воином всего Севера!
   – Клянусь Тором, – сказал Лейв, – ногу бы отдал, лишь бы встретиться с конунгом Олавом в поединке. Может, я и не одолел бы его, но смог бы показать хороший бой.
   Ульв покачал головой.
   – Конечно, ты ничего не потеряешь, если не считать возлюбленной, дружины и собственной жизни, когда назовешь себя.
   Лейв из последних сил сдерживал себя, но когда до него донеслись хвастливые речи Вульфрика, адресованные Норне, дескать, сейчас она убедится, кто лучше всех, страстное желание поставить этого парня на колени заставило забыть доводы рассудка. Уж он покажет этому петуху-задире, кто здесь лучший!
   – Ульв, будь, что будет, но я должен поставить на место этого чурбана!
   Теперь и Ульв разгорячился.
   – Ладно! Я буду участвовать в играх вместе с тобой. А вместо собственных имен назовем имена наших мечей.
   Побратим в очередной раз поступил мужественно, подумал Лейв. Ульв попросил Эфну ждать и никуда не уходить с того места; опустив забрала, оба направились к Главному Распорядителю Игр.
 

14. КОРОЛЬ ВЫЗЫВАЕТ ПОБЕДИТЕЛЯ

   В шатре, где воины переодевались, Лейв и Ульв оказались среди молодых атлетов, знаменитых своею силой и ловкостью. Каждый из участников был победителем подобных состязаний страны или округа, откуда он прибыл. Многие нанимались гребцами, чтобы использовать многочасовую греблю для накачки мышц, и, действительно, их мускулы напоминали стальные тросы. Однако, воодушевления ни у кого не ощущалось. Озадаченный такой унылостью, Лейв спросил о причине у скуластого финна, прислонившегося к одной из опор шатра.
   – Король Олав собирается вызывать на поединок победителей, – проворчал парень. – А выйти против него значит потерять только что завоеванное звание.
   – Почему, разве нет надежды победить короля?
   – Что? Где вы проспали последние четыре года? – насмешливо спросил Данэч Датчанин, высокий блондин, стоявший справа от Лейва. – Разве вам неизвестно, что Олав – самый сильный и ловкий из всех мужчин? Что он способен колоть и разить обеими руками с одинаковой силой? И метать два копья одновременно?
   – Нет, зато я слышал, что король широко прославился своей жестокостью, – сказал Лейв.
   Датчанин нахмурился.
   – Олав жесток, если только его разгневать. Обычно он весел и добродушен.
   Тем временем, опрометчивое замечание Лейва привлекло к нему внимание Вульфрика. У него сразу возникла глубокая антипатия к Лейву, и он поинтересовался у Распорядителя Игр, как имя этого юнца. Обнаружив его в списке как «Кусающий До Костей, из Исландии», он задержался у выхода, чтобы взглянуть на сына Эрика еще раз. Теперь он убедился, что где-то видел его раньше. Подозрительный Вульфрик решил, что этот исландец и есть таинственный гость Норны.
   С тем Вульфрик и ушел: ему и не снилось, что этот чужестранец мог оказаться тем самым наглым язычником, который прогнал его из Гренландии прошлым летом.
   Когда Лейв с Ульвом вышли из шатра, то увидели, что площадку перед королевским троном очистили, а стенды с мишенями для состязаний в стрельбе из лука, в метании копья и топориков, расположили так, чтобы каждый результат был виден судьям. Участники состязания в метании из пращи уже крутили пращи вокруг головы и пускали камни в полет с изумительной меткостью. Лейв понял, что, если он хочет состязаться в стрельбе из лука и бросании топорика, не худо бы иметь собственное боевое оружие. К счастью, двое из его дружины оказались поблизости, и он послал их на корабль за оружием для себя и Ульва.
   Состязание в метании копья выиграл Сигват Черный, но дальше произошло то, чего и опасался Сигват, – король Олав перекрыл его результат.
   Началось состязание в метании топориков, к этому времени оружие Лейва и Ульва доставили с корабля, и Вульфрик расправился со всеми участниками. Первым выступил против него Ульв и проиграл. Пришел черед Лейва. Он поднял голову, чтобы убедиться, следит ли за ними Норна, и встретил устремленный на него горящий нетерпением взгляд. Лейв понял, что она хочет его победы. От радости он на секунду закрыл глаза, давая знать, что понял ее. Эта дерзость вызвала у Череподробителя такой гнев, что во время броска рука его дрогнула. Вместо того, чтобы попасть в яблочко, как это ему удавалось прежде, он промахнулся на ширину ладони.
   Лейв вогнал лезвие в самый центр мишени, став победителем состязания с первого броска. Со всех сторон донеслись приветственные выкрики в адрес «Кусающего До Костей». Принцесса Эфна, поднявшись на цыпочки, от радости выкрикнула свое одобрение так громко, что привлекла внимание Норны. Этот эпизод напомнил ей о коварстве Лейва, и Норна заледенела от ревности.
   Поэтому, когда исландец поднял голову, рассчитывая на одобрение своей возлюбленной, он встретил холодный суровый взгляд, который мгновенно убил его радость и гордость. Норна отвернулась. Лейв стоял как громом пораженный. Накануне вечером она льнула к нему, целовала и почти согласилась на побег вместе с ним. Всего лишь мгновение назад ее глаза, казалось, излучали любовь. А теперь, когда он победил, у нее такой безразличный вид, словно они чужие. Чем он мог огорчить ее?
   – Король! Король! – крикнул кто-то возле уха Лейва и вывел его из столбняка. – Король Олав идет соревноваться за свой титул.
   Неужели это правда? Раньше, чем он надеялся, ему предстоит сразиться с христианским королем. Как бы он радовался этому испытанию всего лишь несколько минут назад. А теперь ему безразлично, выиграет он или проиграет. Впрочем, Норна могла притвориться, чтобы он не очень задирал нос или из страха выдать его. В любом случае, сын Эрика должен постараться опозорить короля, бросившего вызов Тору.
   – Тебе бросать первому, победитель, – произнес низкий веселый голос справа. Держа в руках топор, ему улыбался Олав. Оказалось, что король выше, чем он, ростом и очень молод.
   – Да, конунг, – вежливо ответил Лейв. Поскольку Ульв успел сунуть ему в руки топор, он больше ни на что не отвлекался. И снова сын Эрика бросал уверенно, и снова лезвие топора вошло в самый центр, снова ревела от восторга толпа, и Олав громче всех.
   Теперь приготовился бросать король.
   – Похоже, улучшить такой результат дело безнадежное, – сказал он, – Все же я посмотрю, что можно сделать.
   Первенство Лейва было таким же недолгим, как и Сигвата. Мгновение – и вот уже все приветствуют великого Олава. Его топор расщепил рукоятку оружия Лейва, выбил его лезвие и сам вошел в центр мишени. Лейв искренне присоединился к рукоплесканиям. Теперь он надеялся, что Норна не следила за ними, хотя проверять не стал.
   Состязания в стрельбе из лука проводились на отдаленном от трона участке поля. После первого выстрела в команде лучников осталось три человека – Лейв, Ульв и Вульфрик.
   После второго выстрела Лейв с Ульвом обошли Череподробителя, что вызвало бурю проклятий последнего. В конце концов Лейву удалось выиграть, но только со второго выстрела. Когда объявили о его победе, сын Эрика едва осмелился посмотреть в сторону Норны, правда, на этот раз он мог не сдерживать себя. Даже с такого расстояния ему удалось разглядеть, что она рукоплещет ему. Лейв порадовался. Правда, вид у нее спокойный, и она не улыбается. Все-таки дочь ярла следила за ним и, кажется, радуется, что он победил.
   И снова король, теперь уже с луком в руке, направился к нему.
   – Велико твое искусство, воин, – сказал он одобрительно.– Теперь посмотрим, превосходит ли оно мое. Давай отойдем на двадцать шагов подальше.
   Мысленно давая себе клятву заставить Норну гордиться им, Лейв вслед за Олавом отступил назад. Король стрелял первым и поразил мишень ближе к краю. Лейв послал стрелу и угодил ближе к центру. Когда Олав сделал второй выстрел, всем показалось настолько очевидным, что он попал в яблочко, что и он, и Лейв, а за ними и все остальные поспешили через поле посмотреть.
   Раздались одобрительные выкрики – стрела короля вонзилась в дюйме от центральной точки.
   – Знатный выстрел, конунг! – воскликнул Лейв. – Мне бесполезно пытаться превзойти его.
   – Если ты сдаешься, то теряешь звание лучшего! – заявил Олав.
   Лейв уже был готов примириться с этим, когда почувствовал на себе чей-то взгляд и повернулся к павильону. Норна, забывшая в этот момент о существовании Эфны, кивала ему, призывая повторить попытку. Вновь воспряв духом, он повернулся к королю.
   – Нельзя упускать свой шанс, конунг. Я прошу Вас подождать меня здесь, я выстрелю еще раз.
   Приняв боевую стойку, Лейв обратился к богу Тюру за помощью.
   Потом сделал глубокий вздох и выстрелил без страха и волнения. Рев изумленного восторга заставил его побежать к мишени. Ведомая богом стрела вонзилась в самое яблочко. Теперь королю придется сдаваться. Лейв быстро понял, что Олав далек от восторга. В раздражении, что приветствуют превосходство какого-то иноземца над ним, и не желая сдаваться, король крикнул:
   – Теперь давай испытаем себя на хладнокровность, не уступает ли она нашей ловкости. Кольцо с моего пальца будет лежать на голове «Шлема Дровосека». С такого же расстояния мы будет целиться в него. И ты будешь стрелять первым.
   Лейв побледнел.
   – Не буду я целиться в голову побратима. Я могу убить его.
   Король рассердился.
   – Ты должен стрелять, если я приказываю… или распрощаешься с жизнью.
   Ульв произнес неторопливо и спокойно:
   – Не волнуйся за меня. Каждый живет так долго, как это угодно богам.
   Зная, каким жестоким Олав становится в гневе, Лейв обернулся к Ульву.
   – Если я соглашусь стрелять в кольцо, обещаешь стоять твердо и не дрогнуть?
   Ульв хладнокровно кивнул.
   – Тогда пусть король встанет рядом с тобой, – сказал Лейв, – чтобы видеть, попал ли я в кольцо.
   – Нет, – сказал Олав, – рядом будет стоять Вульфрик Череподробитель. Это будет подходящим испытанием для него. Я пойду с тобой, Меткий Стрелок, чтобы выбрать для тебя позицию.
   Ульв спокойно занял место перед мишенью, снял шлем и положил кольцо короля на гриву волнистых черных волос. Вульфрик стоял в двух ярдах от него, но явно трясся от страха. Норна, королева и все дамы дрожали от возбуждения. Неужели им придется увидеть, как этот бесстрашный молодой человек на их глазах будет поражен стрелой? Эфна в отчаянии ломала руки. Неужели ей суждено потерять любимого господина, которого она только что обрела? Поймав его взгляд, она улыбнулась сквозь слезы.
   И снова, следуя за королем к своему месту, Лейв обратился за помощью к богу Тюру и обещал ему новые приношения. Вставляя стрелу и натягивая тетиву, он тайно сотворил знак молота Тора на ее наконечнике. Если бы он мог достойно почтить своих Богов! Как он ненавидел этого бессердечного короля, который втянул его в это испытание. Лейв должен победить – ради Норны, которая следит за ним и всем видом показывает, что верит в него. Да! Он должен доказать этому Олаву…
   По кивку короля Лейв встал в боевую стойку. Расстояние было таким большим, что ему не видно было кольца, он поймал золотой отблеск сверкнувшего ободка и по этому тонкому лучу спокойно послал стрелу. Резкий звук отпущенной тетивы – быстро и точно летит его стрела. Ульв, должно быть, слышит ее нарастающий свист, но не моргнул, не дрогнул.
   Громкий крик радости прозвучал в толпе. Счастливый, что видит Ульва по-прежнему в живых, Лейв наперегонки с королем помчался к нему. Когда они подбежали, Ульв показал на стрелу. Проскочив над самой макушкой его головы, стрела подцепила кольцо и пригвоздила его к мишени. Олав стал искренне поздравлять его, но заметил кровь, струйкой стекавшую на лоб Ульва. Стрела прошла так низко над головой, что глубоко разрезала кожу на голове.
   – Пустяки, – говорил Ульв, отбиваясь от женщин.
   – Эта рана оставит почетный шрам, – сказал король, сердечно пожимая руку Ульва. – К тому же она избавляет тебя от лицезрения моей стрелы. Я найду другого мужественного человека, который займет твое место, когда буду стрелять я. Он обернулся, оглядывая толпу. – Вульфрик! Куда делся Череподробитель?
   Оказалось, никто не заметил, как хитрого датчанина и след простыл. Ярл Стагбранд тоже исчез. Епископ Сигурд незаметно наклонился к королю.
   – Почему бы не удостоить чести победителя испытать свои нервы. Он не откажется, раз стреляете вы.
   – Неплохая идея! – Олав обернулся к Лейву. – Что скажешь, исландец? Согласен подержать кольцо на своей голове?
   – Да, король. – Лейв мгновенно заступил на место Ульва перед мишенью.
   Его не привлекало это суровое испытание, так как он почти не верил, что король попадет в кольцо с такого расстояния, но отказаться значило проявить себя трусом. Под впечатлением от его мужественного поступка, Олав направился к исходной позиции.
   Теперь пришел черед Норны мучиться от страха. Несмотря на ревность к Эфне, она была очарована ловкостью, достойным поведением и смелостью этого прекрасного язычника. Теперь, если он будет убит, жизнь ее окончательно опустеет. Но что она может сделать, чтобы спасти его? Если попросить короля не стрелять, он только посмеется над ней, а просить Лейва отказаться – немыслимо.
   Чтобы положить на голову кольцо, Лейву пришлось снять шлем, правда, опознать его было некому – Вульфрик, из страха быть убитым неверно пущенной стрелой, уволок Стагбранда в шатер, где распивали пиво, под предлогом выяснить мнение ярла об этом «Кусающем До Костей». Когда Лейв положил кольцо на голову, то понял, что испытывал Ульв и какое мужество он проявил в роли живой мишени. Даже если стрела Олава поразит его в глаз или в горло, он умрет почетной смертью – от руки короля. А Норна увидит, как отважно он идет на смерть.
   Заняв ту же позицию, с которой Лейв стрелял в Ульва, король Олав вложил стрелу на тетиву. Тщательно целясь в макушку Лейва, он так натянул тетиву, что концы лука почти сошлись.
   Лейв задержал дыхание и устремил неподвижный взгляд на короля. Спокойно ждал он крылатую стрелу, что просвистит над его головой … либо застрянет в его теле.
   Только прежде, чем отпустить стрелу, Олав вдруг откинулся назад и пустил ее в небо. Мощным взрывом одобрения этому благородному поступку прозвучали рукоплескания зрителей. Тогда король прошествовал к Лейву и протянул ему руку.
   – Человек такого мужества заслуживает права на жизнь. Я признаю, что в меткости уступаю тебе!
   Задохнувшись от волнения, Лейв не мог говорить, а лишь крепко пожал руку королю. Обрадованные Норна и остальные женщины перевели дыхание. Королева Тюра, преисполненная уважением к «Кусающему До Костей», потребовала от короля взять его себе в телохранители. Но Холлфред Скальд, который потратил большую часть дня, присматриваясь к «Кусающему До Костей», теперь окончательно убедился, что он и есть тот чужестранец, который запихнул его в сундук Норны и тем самым унизил в ее глазах. Он быстро сообщил Вульфрику о своих подозрениях. Громила мрачно выслушал его.
   – Прими мою благодарность. Я все равно поклялся убить мерзавца. А теперь убью его с большим удовольствием.
   – Тогда нужно поспешить, – сказал скальд. – Любой мужчина, который врывается в спальню к девушке и посягает на ее честь, заслуживает смерти.
   Игры на открытом воздухе подошли к концу. Вечером того же дня в королевских палатах скальды будут состязаться в сочинении сложных вис, искусстве рассказывания саг и игре на арфе. Победителей ждет награда! Тому, кто сможет обыграть его в шахматы, король Олав подарит драгоценные доспехи!
   Только король собрался в замок, как услышал громкую брань и остановился. Оказалось, что кипящий от ревности Череподробитель оскорбляет героя дня.
   – В единоборстве «спина-к-спине» ты бы имел жалкий вид, – глумился Вульфрик над Лейвом. – Я вызываю тебя на поединок здесь и сейчас!
   Уже начинало смеркаться, но Лейв принял вызов. Он никогда не слышал о таком изуверском виде единоборства и не знал, что громила преуспел именно в нем. Но даже если б знал, что Вульфрик убил пятерых во время состязания, он все равно принял бы вызов, так как радовался возможности схватиться с чурбаном на глазах у Норны.
   Норна знала, что Вульфрик вызывал только тех, кого собирался убить, и что ловкость его в этом виде единоборства была так же велика, как и его хитрость. Действительно, оттого и пошло его прозвище, что он разбивал головы соперникам в честной или не совсем честной, как считало большинство, схватке. На сердце у Норны становилось все тревожнее, пока она шла за королем и придворными к участку, заросшему травой, где возбужденные зрители уже окружили борцов.
   Распорядитель игр готовил Вульфрика и Лейва к новому поединку: обнажил их до пояса, привязал спиной друг к другу широким кожаным ремнем, а затем дал каждому в правую руку кость от передней коровьей ноги. Вульфрик схватил запястье правой руки Лейва левой рукой, а Лейву подсказали, что он должен схватить и не выпускать из левой руки запястье правой руки Вульфрика. Игра состояла в том, чтобы вырвать вооруженную костью руку из захвата, сбить костяной дубиной шлем и колотить противника по голове до потери сознания, чтобы он не успел освободить свою руку с дубиной, и оглушить в свою очередь. Лейв заметил тревожный взгляд Норны, поэтому поплотнее надвинул шлем и зажал руку Вульфрика мертвой хваткой. Эфна обратила внимание, какие они разные – тело Череподробителя почти сплошь заросло волосами, в то время как у «Кусающего До Костей» кожа светлая и гладкая, как у мальчика.
   По сигналу короля оба борца начали энергично изворачиваться, чтобы освободить правую руку. Вначале вспыхнули румянцем их лица, потом от напряжения покраснели торсы, сильные мышцы напряглись и вздулись, мощные грудные клетки ходили ходуном, дыхание участилось. По силе они были почти равны, и Вульфрик понял, что наконец встретил достойного противника. Неожиданным выкрутасом, которым он давно овладел в совершенстве, ему удалось освободить руку, сбить с Лейва шлем и сильно ударить его по голове над левым ухом.
   Наполовину оглушенный, Лейв снова захватил руку Вульфрика, высвободил свою и сбил его шлем. Второй удар он нанести не успел, противник вырвал руку и парировал удар. Вульфрик бил с такой точностью, будто у него были глаза на затылке. Лейв тоже несколько раз врезал громиле.
   Теперь, когда открылись светлые волосы Лейва и можно было разглядеть его лицо, у Стагбранда возникло чувство, что он определенно видел молодого воина раньше… Но где? Во имя всех святых, неужели в Гренландии, тогда это, возможно, сын Эрика Рыжего! Правда, абсолютной уверенности у него не было.
   Убедившись, что это скорее испытание на выносливость, Лейв порадовался своей молодости. Но злобный Вульфрик запустил руку в карман своих штанов и сжал рукоять кинжала, который он спрятал там на случай, если не удастся забить соперника дубиной. Когда ему вновь удастся освободить руку, он всадит кинжал в спину «Кусающего До Костей», а потом выронит кинжал в траву, и все подумают, что он убил его дубиной.
   Что касается Лейва, то теперь ему казался понятным основной принцип единоборства, и он решил управиться с Череподробителем до конца второго раунда.
   Вновь и вновь блестящие от пота тела участников поединка напрягались, привязанные спина к спине, извивались и изворачивались. С головы до пояса они были в крови, смешанной с потом. Вдруг одновременно соперники высвободили руки с дубиной и сшибли друг у друга шлемы. Вместо того, чтобы обрушить на голову Лейва град ударов, распалившийся датчанин переложил дубинку в левую руку и выхватил беспощадный клинок. Но за каждым его движением следила Норна.
   – Пригнись, Лейв! Пригнись! – пронзительно крикнула она.– Он заколет тебя!
   Ее крик прозвучал вовремя. Лейв только успел наклониться вперед, как Вульфрик ударил кинжалом ему в спину. Получив рану, но не смертельную, Лейв выпрямился и в гневе нанес удар по челюсти Вульфрика, от которого тот осел, поник, насколько позволял ремень, и уронил голову на грудь.
   Толпа ревела от восторга и рукоплескала Лейву. Исландец вновь доказал право на звание лучшего. На самом деле его триумф уже не имел значения. Невольный крик Норны спас ему жизнь, но одновременно подверг смертельной опасности. Назвав его по имени, она выдала Лейва королю как изгоя и язычника, отцу как грабителя его замка, Вульфрику как соперника в любви. Пока Ульв торопился отвязать Лейва от противника, находившегося в бессознательном состоянии, а слуга хлопотал вокруг Вульфрика, между королем, Стагбрандом, Холлфредом и епископом состоялся горячий разговор. Раздираемая противоречивыми чувствами облегчения и тревоги, Норна послала двух рабов принести воды для победителя. Затем она помогла Ульву довести истекающего кровью оглушенного Лейва сквозь толпу до ближайшего шатра.
   Пока его дружинники оттесняли толпящихся у входа, Лейв через силу улыбнулся Норне.
   – Ты спасла мне жизнь, милая. Прими мою любовь и благодарность.
   Норна улыбнулась в ответ и осторожно вытерла кровь с его разгоряченного лба.
   – Я поступила опрометчиво. Назвав твое имя, я обрекла тебя на гибель!
   – Забудь свои страхи. Судьбой предопределено, что я буду жить, пока не совершу назначенное мне путешествие на запад.
   В этот момент хмурый Колгрим, начальник стражи короля Олава, и двадцать рослых воинов возникли из ночной тьмы и окружили их. Грубый голос Колгрима произнес:
   – Лейв Эрикссон, грабитель, язычник, изгой, тебя надлежит препроводить на суд Олава Трюгвассона, конунга Норвегии, властителя Оркнейских и Шетлендских островов.
   В полной уверенности, что король послал за доблестным воином, дабы приговорить его к казни, Норна застонала, но Лейв сохранил невозмутимость.
   – Самая любимая, не бойся за меня. Теперь, когда я убедился в твоей любви, никто, даже христианский король, не сможет лишить меня жизни.
   Спокойный благодаря вере своих предков, Лейв привлек девушку к себе и прижался губами к ее губам. Потом он нежно отстранил ее и ушел со стражниками, а за ними на расстоянии следовали Ульв с дружинниками.