Клэнси Том. Оперативный центр - Военные действия

   Махмуд закончил молитву, но с колен не поднимался, Тихим и скорбным голосом он произнес:
   - Почему ты, Валид? Ты был нашим лидером, ты был нашей душой.
   - Махмуд, - негромко сказал Ибрагим, - скоро сюда придут патрули. Пора уходить.
   - Ты должен был показать мне, как управлять вертолетом. Моя жизнь не так важна, как твоя. Кто теперь поведет людей?
   - Махмуд! - настойчиво позвал Ибрагим. - Пожалуйста! Ты поведешь нас. Он дал тебе кольцо.
   - Да, - кивнул Махмуд, - Такова была его предсмертная воля. Нам еще многое предстоит сделать.
   Никогда в жизни Ибрагим не слышал столько горечи и гнева в голосе брата. До него вдруг дошло, что Валид добился еще одной цели, Он зажег ненависть к врагам в сердцах своих солдат.
   Махмуд поднялся с колен, Ибрагим вручил ему "парабеллум" и револьвер тридцать восьмого калибра.
   - Спасибо, брат, - произнес Махмуд.
   - Хасан говорит, - спокойно сказал Ибрагим, - что до наступления темноты мы успеем добраться до Санлиурфы. Если надо, можем спрятаться в горах. Или захватим какую-нибудь машину. Здесь недалеко проходит дорога. ,
   Махмуд повернулся к стоящему на почтительном расстоянии Хасану.
   - Мы не будем прятаться, - жестко произнес он. - Иди вперед, Хасан. И да укажет Святой пророк путь к нашему дому... и к домам наших врагов.
   Глава 14
   Понедельник, шесть часов двадцать девять минут вечера Огюзли, Турция
   Прежде чем отправиться на Ближний Восток, Майк Роджерс сделал то, что делал всегда, выезжая на новое место службы. Он перечитал всю доступную о данном регионе литературу. Больше всего Майка интересовало, что говорили об этом народе другие солдаты. Ему доводилось участвовать в операциях "Щит пустыни" и "Буря в пустыне". Тогда он прочел "Семь столбов мудрости" Лоренса, а также книгу журналиста Лоуэлла Томаса "В Аравии с Лоренсом". В обеих книгах высказывалась точка зрения одного и того же человека. На этот раз Майк перечитал воспоминания генерала Шарля, а также антологию о пустынях. В ней ему попалась одна фраза; принадлежала она Лоренсу, но не Т. Е. Лоренсу, разведчику, а английскому писателю Д. X. Лоренсу. Он писал, что пустыня - это "извечно никем не завоеванная земля". Роджерсу фраза очень понравилась.
   Как и полярными районами, пустыней можно только воспользоваться. Владеть ею нельзя. В отличие от крайнего севера и юга, где всегда много льда и под ногами находится относительно твердая почва, пустыня капризна. Она то закипает, то успокаивается. Пустыня взрывается бешеным ветром и в следующее мгновение затихает. Сюда надо брать не только воду и шатры, но и веру, Сюда не прилетают, как в Арктику или Антарктику, чтобы углубиться на милю-две, пофотографировать, взять пробы и уехать. С древнейших времен повелось, что пришедший в пустыню должен ее пересечь. В этих выжженных солнцем местах, где земля потрескалась от жары, а расстояние меряют не в милях, а в ярдах, человеку, помимо выдержки, нужна еще и удача.
   Благодаря радио и автомобилям пересечение турецкой пустыни сейчас уже не считается рискованным и опасным делом, каким оно было еще в начале века. Между тем здесь до сих пор оставались места, где не ступала нога человека. Проехав полчаса на заднем сиденье мотоцикла полковника Седена, Роджерс отметил, что даже полчища насекомых поредели, а потом и вовсе исчезли.
   Генерал наклонился и посмотрел на приборную доску. Расположенный рядом с тахометром компас указывал, что они едут в направлении, где в последний раз видели вертолет. Роджерс взглянул на часы. Минут через двадцать они должны быть на месте.
   Солнце опускалось за далекие холмы, Багровый закат стремительно угасал. Спустя несколько минут на небе загорелись бесчисленные звезды.
   Полковник Седен обернулся.
   - Приближаемся к равнине. Дальше пойдут грунтовые дороги. Движения по ним почти нет, но ям и ухабов меньше.
   Это были первые слова, которые произнес Седен с момента отъезда.
   - Хотите верьте, хотите нет, - добавил турецкий полковник, - но перед рассветом температура опускается до нулевой. А с октября по май дороги закрыты из-за снега!
   Мотоцикл полез в гору, и Седен переключил скорость. Роджерс смотрел, как прыгает по дороге мощный луч света. Снова появились камни, кустарник, в отдалении угадывались холмы.
   - По этой дороге, - крикнул Седен, - мы доедем до самого...
   Тело полковника дернулось вправо за мгновение до того, как Роджерс услышал выстрел. Седен откинулся назад, сбив Роджерса с сиденья. Генерал упал на дорогу и по инерции прокатился еще несколько футов. Седен некоторое время пытался удержаться в седле, после чего завалился вместе с мотоциклом.
   Правый бок Роджерса горел, рука и нога кровоточили после удара о камни. Фара лежащего мотоцикла светила в обратном направлении. Седен не шевелился.
   - Полковник? - негромко позвал Роджерс.
   Седен не отвечал, Превозмогая боль, Майк пополз к раненому - хотел оттащить его с дороги. Но прежде чем он успел дотянуться до турка, ствол пистолета уперся ему в затылок.
   Роджерс застыл. Двое неизвестных, стуча ботинками, подошли к Седену. Турок пошевелился, Его разоружили и уволокли. Стоящий за спиной Роджерса человек резко дернул генерала за воротник. Затем пленных потащили в темноту.
   Человек с пистолетом о чем-то спросил Роджерса по-арабски.
   - Не понимаю, - ответил генерал. Страха в его голосе не ощущалось. Судя по всему, они попали к террористам. Люди этого сорта не любят трусов и отказываются с ними разговаривать.
   - Американец?
   - Да. - Роджерс обернулся, чтобы взглянуть на неизвестного.
   Тот позвал своего напарника - вроде бы по имени Хасан, - пытавшегося завести мотоцикл. Это был узколицый человек с высокими скулами, глубоко посаженными глазами и вьющимися волосами до плеч. Подбежав, он тут же принялся обыскивать Роджерса. Ствол пистолета по-прежнему упирался в шею генерала. В кармане брюк пленного Хасан обнаружил бумажник, а в нагрудных карманах куртки паспорт и сотовый телефон,
   По документам Роджерс значился как Карлтон Найт, сотрудник исследовательского отдела Американского музея естественной истории из Нью-Йорка. Если повезет, эти люди ему поверят. Седен был одет в форму полковника турецкой службы безопасности. Роджерс подумал, что не мешает запастись уважительной причиной - как он оказался в такой компании.
   Ради личной безопасности, решил Роджерс. В конце концов, напали же на него эти люди!
   С учетом всех обстоятельств генерал сомневался, стоило ли вообще выдавать себя за американца. Религиозные фанатики пристрелят его, не колеблясь.
   Роджерс был уверен только в одном: их мотоцикл был первым транспортным средством, которое повстречалось этим людям за сегодняшний день. А поскольку впереди случилось наводнение, больше скорее всего машин не будет. Похоже, эти парни решили воспользоваться ситуацией.
   Хасан зажег зажигалку и прочел данные паспорта.
   - На-айт, - по слогам произнес он, после чего взглянул на Роджерса. Куда едете?
   - Я приехал в Турцию изучить состояние реки Евфрат, - ответил Роджерс. На плотине случилась авария, и мне необходимо осмотреть район. Я должен оценить размеры экологического и экономического ущерба.
   - Этот с тобой? - Хасан показал на полковника.
   - Да. Турки опасались за мою безопасность. Хасан перевел разговор стоящему позади человеку со злыми глазами, которого называли Махмуд. Третий перевязывал рану Седена.
   Махмуд что-то произнес, и Хасан кивнул.
   - Где ваш лагерь?
   - На западе. В Газиантепе. - РОЦ находился на юго-востоке.
   Хасан усмехнулся.
   - В мотоцикле не хватит бензина на такое расстояние. Где лагерь?
   - Говорю вам, в Газиантепе, - повторил Роджерс, - Мы оставили канистру на заправочной станции. Хотели забрать ее на обратном пути. - Хасан не был турком, и Роджерс надеялся, что он не знает, есть ли в том направлении заправка.
   Хасан и Махмуд о чем-то переговорили. Затем Хасан произнес:
   - Какой номер твоего лагеря ? - Он щелкнул крышкой телефона и осветил зажигалкой кнопки набора, Хасан смотрел на Роджерса и ждал.
   Внешне генерал оставался спокойным. Между тем сердце его бешено колотилось, а мозг лихорадочно перебирал варианты. Главной его целью было уберечь РОЦ. Если он откажется назвать номер, террористы решат, что он не тот, за кого себя выдает. С другой стороны, они не убили полковника Седена, хотя видели, кто он такой. Похоже, их решили взять в качестве заложников, по крайней мере до того момента, пока террористы не выберутся из Турции.
   - Простите, - сказал Роджерс, - но я не знаю номера. Они должны сами мне позвонить.
   Хасан подошел ближе и поднес зажигалку к груди Роджерса. Потом медленно ее поднял и, когда пламя начало жечь подбородок, спросил:
   - А ты не врешь?
   Роджерс заставил себя расслабиться. Огонь лизал ему шею. Все, кто побывал во Вьетнаме, прошли курс элементарных пыток. Вьетнамцы применяли побои, прижигание сигаретами, пытки электрическим током, заставляли по несколько дней стоять по колено в воде и скручивали руки за спиной у привязанного к столбу человека. Сотрудники специальных служб проходили все это на тренировках. Главное - не напрягаться. Напряженное тело испытывает боль гораздо острее. К тому же напряжение непроизвольно концентрирует внимание на болевой точке. Офицеров учили считать про себя, делить боль на терпимые отрезки от трех до пяти секунд и приучать себя к мысли, что это еще не конец.
   Боль усиливалась. Роджерс закрыл глаза и принялся считать.
   - Говори правду! - потребовал Хасан.
   - Это... правда, - выдавил Роджерс.
   Махмуд что-то резко сказал Хасану, тот потушил зажигалку и усмехнулся. Швырнув телефон Махмуду, Хасан отошел к полковнику Седену и опустился на колени рядом с турком. Раскурив сигарету, он прижал горящий конец к подбородку полковника. Седен резко Дернулся.
   Хасан зажал ему рот и сказал что-то по-турецки. Седен отчаянно замотал головой. Тогда Хасан прижал сигарету к мочке левого уха. Турок снова вскрикнул и попытался оттолкнуть его руку.
   Неожиданно Махмуд что-то опять выкрикнул. Молодой террорист приблизился, и между ними завязался негромкий разговор.
   Роджерс хотел обернуться и посмотреть, что происходит, но Махмуд резко ткнул его стволом в затылок. Шею пронзила нестерпимая боль. Пикнул сотовый телефон. Очевидно, Хасан нажал какую-то кнопку. Зачем?
   В следующую секунду генерал все понял. Под одной из кнопок значилось "Повтор вызова". Последний раз Роджерс звонил в лагерь. Теперь туда звонил Махмуд.
   Хасан стоял на расстоянии одного фута. Роджерс слышал гудки и в оцепенении ждал, кто поднимет трубку. Надо же было допустить такую глупость...
   - Алло?
   Это была Мэри Роуз, Похоже, Хасан удивился, услышав женский голос. Он молчал, а Роджерс молил Бога, чтобы она отключилась. Он подумал, не крикнуть ли, чтобы они сворачивали РОЦ, но потом сообразил, что они все равно не успеют, а его и Селена тут же прикончат.
   - Алло?
   Только не говори ничего больше, заклинал про себя Роджерс. Ради Бога, Мэри Роуз, не говори больше ни слова...
   - Генерал Роджерс, я вас не слышу, - сказала она. - Не знаю, слышите ли вы меня? Я кладу трубку.
   Хасан тоже отключился, с победной улыбкой сложил телефон и запихнул его в нагрудный карман Роджерса. Затем минуты две говорил с остальными, после чего торжествующе посмотрел на пленного.
   - Значит, генерал Роджерс? А я думал, вы ученый. Оказывается, американские военные вместе с турками ищут... А может, вы нас ищете, генерал? Хасан наклонился так близко, что едва не ткнулся носом в лицо Роджерса. - Так вот, вы нас нашли. А эта девушка, которая взяла трубку... Она ведь не в Газиантепе.
   - Вы ошибаетесь, - сказал Роджерс. - Она сидит в полицейском участке.
   - Между этим местом и Газиантепом высокие горы. Туда нельзя позвонить по такому телефону. Единственное возможное направление - юго-восток.
   - Это спутниковая связь, - солгал Роджерс. - Она осуществляется через любые горы.
   Стоящий за спиной Седена человек сказал что-то по-арабски. Хасан кивнул и прошипел:
   - Он говорит, что ты лжец. Для спутника нужно блюдце, тарелка. У нас нет на тебя времени. Мы идем в долину Бекаа.
   Араб сердито повернулся к тяжело дышащему после пытки полковнику Седену. Опустившись на колено, он снова зажег зажигалку. Роджерс разглядел в ее свете выражение лица полковника. Благослови его Господь, оно выражало непокорность.
   Хасан что-то спросил у Седена по-турецки. Полковник не ответил. Хасан запихнул в рот турка носовой платок, ухватил офицера за волосы и поднес зажигалку к ноздрям. Полковник задергался в судорогах. Кляп заглушал его крики. На этот раз Хасан не убрал огонь. Вопли Седена прорывались через платок, он извивался и сучил ногами, пытаясь вырваться на свободу.
   Хасан погасил пламя и вытащил кляп. Затем зашипел что-то прямо в ухо пленному.
   Полковник задыхался, руки и ноги его дрожали. По состоянию турка Роджерс видел, что Хасан его в ближайшие минуты "расколет". Во время любой пытки наступает момент, когда человек теряет над собой контроль. Воля Седена была сломлена, сейчас он думал только о том, как избежать дальнейших мучений.
   Хасан снова сунул платок в рот офицеру и на этот раз поднес зажигалку к его левой брови. Седен зажмурился, но Роджерс знал, что это не поможет.
   Пламя выжгло волосы на брови и поползло по лбу. Седен сдавался. Роджерс не хотел, чтобы он жил с чувством вины... если им суждено было выжить.
   - Хватит! - крикнул генерал. - Я буду говорить. Хасан выключил зажигалку и выпустил волосы полковника. Турок переломился пополам.
   - Чего вы хотите? - спросил американец. Какое-то время можно продержаться на увертках и хитростях.
   - Для начала, генерал, мы возьмем вас в качестве заложников, - сказал Хасан. - Однако нам надо кое-что еще.
   Роджерс не стал уточнять, чего именно хотели террористы. Все было ясно и так.
   - Я помогу вам выбраться из Турции, - сказал он. - Но к лагерю я вас не поведу.
   - Мы хорошо знаем эти места и найдем его сами, - уверенно ответил Хасан. - Только мы туда не пойдем. У твоих людей есть транспорт. Позвони и скажи, чтобы тебя забрали.
   - Не выйдет.
   Хасан подошел к генералу.
   - Теперь подумай. Махмуд и я подъедем к вашему лагерю на мотоцикле. Будет темно, мы переоденемся в вашу одежду. Как ты думаешь, остановят нас или нет?
   - Конечно. Мои люди несут дежурство круглосуточно.
   - Мы все равно окажемся слишком близко. Они не решатся стрелять первыми. А мы сделаем это не задумываясь.
   Роджерс лихорадочно соображал. Отпетый сорвиголова рядовой Папшоу расстреляет любой подозрительный мотоцикл, а вот рядовая Девонн действительно растеряется. А если дежурить выпадет филу Катцену, Лоуэллу Коффи или Мэри Роуз Мохэли, они могут оказаться даже невооруженными. Роджерс не имел права рисковать их жизнями, тем более что РОЦ в любом случае будет захвачен,
   - Какие гарантии, что вы не убьете меня и полковника, после того как я позвоню?
   - Мы уже давно могли бы вас прикончить, - проворчал Хасан. - А потом позвонить в ваш лагерь и сказать, что нашли вас истекающими кровью и без сознания. Они бы сразу за вами отправились, генерал. Нам не нужны лишние трупы.
   - Хотите сказать, чем больше заложников, тем лучше?
   - Аллах терпелив и милосерден, - произнес Хасан. - Если вы нам поможете, мы поступим с вами хорошо.
   - В результате наводнения погибло много невинных людей и верующих, сказал Роджерс. - Где же было выше милосердие?
   - Верующие попали в рай, - ответил Хасан. - Остальные радовались тому, что жили на украденной у нас земле, Они пали жертвой своей жадности,
   - Не своей, - возразил Роджерс. - Виноватые в этом поколения давно умерли.
   - Как бы то ни было, - настойчиво повторил Хасан, - они остались здесь жить и, значит, должны умереть.
   Махмуд сказал что-то нетерпеливым и раздраженным тоном.
   - Махмуд прав, - кивнул головой Хасан. - Хватит болтать. Доставай телефон и звони. - Он сам вытащил аппарат и сунул его в руки Роджерса. - Нажми кнопку повторного набора. И не вздумай их предупредить. Это приведет к кровопролитию.
   Роджерс посмотрел на телефон.
   Мысль о том, что приходится подчиняться обыкновенному террористу, глубоко угнетала его. Не лучше ли разбить проклятый телефон и попытаться раскидать эту троицу? Что подумают подчиненные, когда узнают, что их генерал сдался? С другой стороны, если он с ними не справится, команда РОЦа обречена на неминуемую гибель.
   Роджерс тяжело вздохнул.
   - Быстро! - рявкнул Хасан.
   Генерал посмотрел на телефон. Потом медленно нажал на кнопку повторного вызова и поднес аппарат к уху.
   И в этот момент понял, что все, в чем он старался себя убедить, было чепухой. Никто не заставит его завлечь своих соотечественников в ловушку...
   Глава 15
   Понедельник, шесть часов пятьдесят восемь минут вечера Санлиурфа, Турция
   Лоуэлл Коффи дремал в водительском сиденье Регионального Оп-центра, когда раздался телефонный звонок. Он вздрогнул и некоторое время ошарашенно вертел аппарат в руках, прежде чем нажать нужную кнопку.
   - Мобильный исследовательский археологический центр, - сказал Коффи,
   - Бенедикт, это Карлтон Кунигит.
   Лоуэлл до конца не проснулся. Тем не менее узнал голос Майка Роджерса и сообразил, что его имя - не Бенедикт. По правде говоря, единственный Бенедикт, которого он знал, был Бенедикт Арнольд - предатель, пытавшийся сдать англичанам Вест-Пойнт во времена американской революции, Поскольку предрасположенность Роджерса к шуткам всегда оценивалась по нулевой шкале, у него, очевидно, имелись серьезные причины назвать собеседника Бенедиктом. К тому же он преднамеренно исказил собственный псевдоним, чего никогда не сделал бы без особой необходимости.
   На осмысление всех деталей неожиданного звонка ушло несколько мгновений, после чего юрист откликнулся;
   - Как вы там, мистер Кунигит?
   Одновременно Лоуэлл нажал на кнопку записи, высунул руку из окна и пощелкал пальцами. Фил Катцен и Мэри Роуз доедали купленного на рынке и зажаренного на костре цыпленка. Коффи жестом показал, что они должны подойти быстро и тихо. Сотрудники Оп-центра побросали бумажные тарелки и подбежали к фургону.
   - Что там у вас? - спросил Лоуэлл.
   - Неприятности, - откликнулся Роджерс. - Бенни, мы с полковником попали в аварию.
   - С вами все в порядке?
   - Более или менее. Тем не менее я попрошу вас немедленно направить ко мне капитана Джона Хоукинса. Катцен и Мэри Роуз заскочили в фургон.
   - Обязательно передам капитану, - ответил Коффи, взглянул на Мэри Роуз и показал на компьютер, изобразив пальцами печатание.
   Мэри Роуз подняла большой палец и села за клавиатуру.
   - Где вы находитесь? - спросил Коффи. Он мог и не спрашивать. Мэри Роуз узнает это через несколько секунд при помощи аппаратуры Оп-центра. Коффи давал Роджерсу возможность передать как можно больше сопутствующей информации.
   - У вас есть под рукой карта "Три-терра"? Выходит, их разговор слушал понимающий английский язык человек. При этом он знал его не настолько хорошо, чтобы сообразить, что "терра", конечно, означает "террорист". И уж тем более этот тип не знал, кто такой Бенедикт Арнольд.
   Что же хочет сказать генерал, лихорадочно соображал Коффи. Неужели Бенедиктом оказался полковник Седен? Или Майк дает понять, что его самого вынудили сдать РОЦ? Как бы то ни было, ясно, что они попали в засаду и их удерживают трое террористов.
   - Карта готова, - сказал Коффи.
   - Отлично, - откликнулся Роджерс. - Мы проехали около четверти мили по грунтовой дороге. После первого подъема с восточной стороны есть холм. Видишь его?
   - Конечно.
   - Жду вас там,
   - Вам нужны лекарства? - спросил Коффи.
   - Захватите бинты. И стакан виски для полковника. Пожалуйста, поторопитесь, хорошо?
   Коффи знал, что Роджерс не пьет. Похоже, кто-то получил пулевое ранение.
   - Я вас понял, Карлтон. Уже выезжаем. - Коффи помолчал. - Вы уверены, что с вами все в порядке?
   - Надеюсь вас скоро увидеть, Бенни, - ответил Роджерс.
   Коффи отключился и повернулся к Катцену.
   - Вот что, - мрачно произнес он. - Майк и полковник захвачены в плен. Их удерживают три человека. По-английски они говорят плохо. Судя по всему, они прочитали его удостоверение и называют его Кунигит. Полковник ранен, и у Майка нет другого выхода, кроме как вызвать нас.
   - Похоже, они нарвались на группу, взорвавшую плотину Ататюрка, проворчал Катцен.
   - Слушайте, - перебила Мэри Роуз. - Капитан Джон Хоукинс!.. Так звали английского моряка, захваченного испанцами в Веракрусе в 1568 году.
   Катцен покачал головой.
   - Только Майк Роджерс знает такие вещи.
   Коффи пересел в кресло генерала.
   - Майк сказал, что они проехали около четверти мили по грунтовой дороге. Мэри Роуз, вы можете дать более подробный вид района?
   - Секунду.
   Спустя мгновение на экране появилась карта местности.
   - Они направлялись в сторону долины, пересекли пустыню... так... здесь! Она показала на участок, где начиналась грунтовая дорога. - Есть еще какая-нибудь информация?
   - Да, - ответил Коффи. - Они возле холма с восточной стороны после первого подъема.
   - Вижу, - откликнулась Мэри Роуз. Она уже вызвала рельефное изображение местности. - Точка имеет координаты "Е" по линии север - юг и "Н" по линии восток - запад. Я свяжусь с Национальным бюро аэрофотосъемки. Может быть, им удастся получить вид со спутника.
   - Предупрежу Папшоу и Девонн о том, что мы выезжаем, - сказал Катцен.
   Коффи кивнул. На экране появилась надпись: "Национальный центр по разрешению кризисных ситуаций". Так официально именовалось их учреждение, хотя никто в Оп-центре им не пользовался. Коффи ввел свой личный пароль, и перед ним возник список различных отделов. Коффи выбрал директора. Поступил запрос, с кем именно он хочет разговаривать в офисе директора отдела. Подобная процедура предназначалась для отсеивания хакеров, которым удавалось пробраться в систему до этого уровня.
   "Худ, Пол Дэвид".
   Механический голос попросил немного подождать. Спустя мгновение экран заполнило лицо Багза Бенета.
   - Здравствуйте, мистер Коффи, - произнес ой.
   - Багз, у нас возникли серьезные осложнения, - сказал Коффи. - Мне надо поговорить с Полом.
   - Я передам.
   Спустя несколько секунд Худ вышел на засекреченную цифровую связь.
   - Что произошло, Лоуэлл?
   - Только что позвонил Майк. Он в поле, - сообщил Коффи. - Судя по всему, нашел террористов, взорвавших дамбу. Похоже, они захватили его и полковника турецкой службы безопасности.
   - Подожди, - сказал Худ. Лицо его помрачнело, а голос заметно просел. - Я подключу Боба Херберта.
   Через некоторое время экран разделился пополам. Слева был Худ, справа Херберт. Редеющие волосы начальника разведки были растрепаны. Выглядел он еще мрачнее, чем Худ.
   - Говорите, Лоуэлл, - произнес он. - Чего хотят эти сволочи?
   - Не имею понятия, - ответил Коффи. - Предполагается, что мы сейчас же отправимся за Майком и турецким офицером.
   - Куда отправитесь? - спросил Херберт.
   - В поле.
   - Прямо сейчас?
   - Немедленно, - уточнил Коффи. - Майк подчеркнул, что это очень важно.
   - Где они находятся? - спросил Худ. .
   - В девяноста минутах езды к северу, - ответил Коффи, - Мэри Роуз связывается с Национальным бюро аэрофотосъемки, чтобы получить фотоснимки района.
   - Указывал ли Майк время, за которое вы должны туда добраться?
   - Нет, - сказал Коффи.
   - Выставляли ли террористы какие-либо требования? - спросил Худ. Например, что вы должны приехать на РОЦе?
   - Нет.
   - Знают ли они о РОЦе? - спросил Херберт.
   - Похоже, что нет.
   - Ладно. Уже хорошо, - проворчал Худ.
   - Извините, - вмешалась Мэри Роуз, отрываясь от своего экрана. - Стивен Вайенз говорит, что может сделать инфракрасную фотографию через две-три минуты. А 30-45-3 все еще поблизости.
   - Слава Богу. Пол, Боб, вы слышали?
   - Слышали, - проворчал Худ.
   - Лоуэлл, что еще сказал Майк? - настойчиво спросил Херберт.
   - Больше ничего. Мне показалось, что лично с ним все в порядке. Он спокойно передал мне информацию, упомянув о Бенедикте Арнольде и старом английском капитане, который попал в засаду. Другими словами, ясно дал понять, что говорит под давлением и нам следует быть максимально осторожными.
   - Этим идиотам нужны заложники, - пробормотал Херберт. - Во всяком случае, первыми они стрелять не станут.
   - Хотите сказать, что мы должны их вывезти? - спросил Лоуэлл.
   - Я просто перебираю факты, - ответил Херберт. - Будь моя воля, я бы своими руками перебил этих ублюдков. Но воля, к сожалению, не моя.
   - Готовы ли рядовые Папшоу и Девонн отправиться на задание? - спросил Худ.
   - Фил вводит их в курс дела, - ответил Коффи. - Как быть с турецкими властями? Если полковник не объявится, нам начнут звонить из службы безопасности.
   - Вы сами вели переговоры о нашей работе на их территории. Что, по-вашему, мы должны им сказать? - спросил Худ.
   - Зависит от того, что мы собираемся делать, - ответил Коффи. - Если мы откроем огонь, то нарушим сразу двадцать международных положений. А уж если кого-нибудь прикончим, неприятностей не миновать,
   - А если мы перестреляем террористов, которые взорвали плотину? - уточнил Худ.
   - Разделим славу с турецкой службой безопасности и будем героями.
   - Я попрошу Марту с ними связаться, - ., кивнул Худ.
   - Лоуэлл, - сказал Херберт, - Майк ничего им не обещал?
   - Вроде бы нет.
   - Полагаю, вы можете взять РОЦ, - продолжал Херберт. - Это позволит нам отслеживать ситуацию без спутников.