Страница:
– Мэри превзошла себя. Когда вас нет, она, наверное, тренируется на Фреде?
– И ему это явно идет впрок.
Взгляд Джейда снова стал непроницаемым, в голосе слышалась только холодая ирония.
Когда-то давно, еще подростком, Лия видела по телевизору исторический фильм, в котором главный герой дрался на дуэли со злодеем. Тогда ее поразила игра актера, которому удалось передать возбуждение и боевой задор человека, встретившего достойного противника. И сейчас она сама испытывала похожие чувства: решимость, скорее безрассудную, чем имеющую под собой реальную основу, и возбуждение. Но Лия понимала, что не должна идти на поводу у своего возбуждения, потому что оно приведет ее только к неизбежному унижению. Подняв голову, она резко сменила тему:
– Здесь очень приятная обстановка для обеда.
– Моя мать – неисправимый романтик, – насмешливо заметил Джейд, но Лия уловила в его тоне нежность любящего сына. – Она создает романтические уголки повсюду, где только можно, и этот, кстати, один из ее любимых.
– Кажется, она в наших краях законодатель моды. Средиземноморский стиль стал очень популярным.
– Средиземноморский стиль у нее в крови. Она выросла на небольшом островке недалеко от Родоса и на всю жизнь сохранила в себе его частичку.
Лия кивнула и просто сказала:
– Я ее понимаю.
– Поэтому ты не хочешь продавать «Санта-Розу», даже если не собираешься здесь жить? Потому что для тебя это дом?
Проницательность Джейда ошеломила Лию, она не раз думала о том, как тяжело будет расстаться с «Санта-Розой».
– Д-да.
– Где вы жили с родителями?
Лия поднесла к губам бокал с вином, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями. Сделав глоток, она тихо сказала:
– На нашей яхте, она называлась «Чайка». Джейд тоже поднес ко рту бокал, но не сразу проглотил вино, наслаждаясь букетом. Все это время он неотрывно смотрел в глаза Лие, и это придало простому действию волнующе-эротичный оттенок. Лию захлестнула горячая волна, все чувства пришли в смятение. Сосредоточенно уставившись в свой бокал с золотистой жидкостью, она затараторила:
– Мы ходили на яхте по всему Тихому океану, отец не мог жить на одном месте, он был по натуре бродягой.
– Чем он зарабатывал на жизнь?
– Делал фотографии и продавал их в разные журналы. – Лия сделала небольшой глоток вина. – У него вышло даже два фотоальбома. Он был талантливым фотографом. От нескольких человек я слышала, что его фотографии словно позволили им побывать в тех местах, о которых они всю жизнь мечтали, да так и не собрались воплотить свои мечты в жизнь.
– Интересное у тебя было детство, – заметил Джейд, по-прежнему не сводя с нее глаз. – А как же ты училась?
– В основном со мной занимались родители. – Лия поставила бокал на стол. – А если мы задерживались в каком-то месте достаточно долго, то есть больше недели, то я ходила в школу Путешествия по разным странам помогли мне освоить языки – если очень захочешь пообщаться, выучишь любой язык, даже самый сложный Джейд усмехнулся.
– Ты, наверное, мечтала пожить в настоящем доме?
Лия посмотрела на него немного испуганно.
– Как ты догадался?
– По-моему, все дети устроены примерно одинаково. Мы по меньшей мере раз в год ездили к родителям моей матери в Грецию, а по дороге или на обратном пути заглядывали в Рим, в Лиссабон или еще в какое-нибудь экзотическое место, однако каждое лето мне хотелось пожить на берегу моря в доме, похожем на дома моих друзей. – Джейд оглянулся и посмотрел в просвет между деревьями, растущими на границе участков. – Или на коттедж твоей двоюродной бабушки. Когда отец купил это место, я был просто счастлив, но, увидев дом, впал в уныние – он оказался таким же, как остальные наши дома!
Лия рассмеялась. Помолчав, Джейд медленно добавил:
– Я слышал от Дороти, что твои родители погибли на море.
– Да, яхта попала в жестокий шторм. Это было первое путешествие, в которое они не взяли меня. Я иногда думаю, что они что-то предчувствовали.
– Предчувствовали, но тем не менее вышли в море? – В голосе Джейда отчетливо слышалось осуждение. – По-моему, это называется безответственностью. Им следовало думать не только о своих приключениях, но и о дочери.
Лия покачала головой.
– Никому не дано предвидеть будущее. Мои родители просто не были созданы для оседлой жизни, рано или поздно нечто подобное могло случиться.
– А еще меня удивляет поведение так называемых социальных работников, людей, которые по долгу службы должны были знать, кому доверяют воспитание сироты. Я лично не доверил бы заботам Шерил Моррис даже морскую свинку.
Глядя на его суровое лицо, Лия подумала, что не завидует тому, кто перейдет дорогу Джейду Маршаллу. Ее кольнула неприятная мысль, что в данный момент она сама оказалась в положении его делового противника.
– Откуда ты так много знаешь о Шерил?
– Перед обедом я говорил по телефону с частным детективом, который навел о ней справки по моему распоряжению. Если исходить из того, что ни ты, ни Дороти не имеете отношения к мошенничеству, единственной подозреваемой остается Шерил Моррис.
– Д-да, пожалуй.
– Ты знала, что она вышла замуж? – спокойно спросил Джейд.
Лия подняла на него взгляд.
– Нет!
В последних лучах заходящего солнца застывшее лицо Джейда напоминало золотую маску безжалостного языческого божества.
– Кажется, за некоего Юджина Льюиса. Лию охватила безотчетная паника, она выронила вилку и услышала звон металла о фарфор. На несколько мгновений повисла напряженная тишина, затем ее нарушило тихое поскрипывание, и на террасу вышла Мэри, катившая перед собой сервировочный столик на колесиках. Никогда еще Лия так не радовалась появлению экономки.
– Как обед? – поинтересовалась Мэри, деловито собирая тарелки со стола.
– На комплименты напрашиваетесь? – с улыбкой спросил Джейд.
– Женщины, тем более кухарки, любят, когда их хвалят.
– Обед был как всегда восхитителен, спасибо.
– Я бы оценила его в пятнадцать баллов по десятибалльной шкале, – сказала Лия. Ее голос звучал чуть выше обычного, но, к счастью, никто этого заметил.
Мэри просияла.
– Погодите, вы еще не пробовали вот это!
– Что-то новенькое? – оживился Джейд. На створках раковины морского гребешка лежали розовые ломтики лососины, а гарнир к ним Мэри подобрала очень необычный – спагетти, обильно сдобренные азиатскими и итальянскими пряностями.
Но у Лии совсем пропал аппетит, от волнения ее даже слегка поташнивало, и, глядя на соблазнительное кушанье, она задавалась вопросом, сможет ли хотя бы ради приличия проглотить пару кусочков.
Пожелав приятного аппетита, Мэри удалилась. Лия взяла с тарелки хрустящий листик салата, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы.
– Мэри – замечательная повариха.
– Не спорю.
Неужели он снова заговорит о Шерил? Нет – если в ее силах этому помешать!
– И ты воспринимаешь все это как должное.
– Что именно я воспринимаю как должное? – неспешно поинтересовался Джейд.
В его тоне слышалось предостережение, но Лия не собиралась отступать.
– Да все, что отличает богачей от простых граждан. Вышколенный персонал, этот дом – другие могут только мечтать о таком особняке, а ты пользуешься им лишь несколько недель в году, вертолет, который доставит тебя в любую точку над головами бедняг, простаивающих в пробках на дорогах.
Лия замолчала, чтобы перевести дух.
– Ну-ну, продолжай, – вкрадчиво произнес Джейд.
Была не была, двум смертям не бывать! Лия решилась.
– Даже потеря этих ста двадцати тысяч долларов для тебя не более чем мелкая неприятность. Я подозреваю, что тебя беспокоят не столько сами деньги, сколько факт, что кто-то обвел тебя вокруг пальца!
– Можешь в этом не сомневаться, – непринужденно, словно они вели светскую беседу, заметил Джейд. – И, смею тебя уверить, я найду мошенника, кем бы он ни был, и не успокоюсь, пока он не заплатит за все сполна.
На Лию словно холодом дохнуло.
Джейд поднял бокал.
– Все, что у меня есть, заработано моим трудом и трудом моих родителей. В первые годы после замужества мама сама руководила офисом и не могла себе позволить завести ребенка до тех пор, пока фирма прочно не встала на ноги. Когда отец умер, она продала все, что у нее было, – драгоценности, коллекцию живописи, все дома, кроме этого, чтобы удержать бизнес на плаву.
– Я этого не знала, – глухо пробормотала Лия.
– Конечно, удача тоже сыграла роль в успехе Маршаллов, но мы все упорно трудились. Вот почему я не считаю сто двадцать тысяч долларов мелочью. К тому же я ненавижу воров. Я слишком много работал, а моя мать слишком многим пожертвовала, чтобы я мог легко отдать свои деньги какому-то мошеннику.
– Да, я тебя понимаю, – тихо сказала Лия. Джейд откинулся на спинку стула и насмешливо улыбнулся.
– Интересно, как можно быть пуританкой, имея такие губы, как у тебя: мягкие, нежные, алые – сплошное обещание и невинная провокация? Скажи, Лия, ты никогда не испытывала искушения ослабить свой жесточайший самоконтроль?
Его голос самой природой создан для того, чтобы соблазнять, в растерянности подумала Лия. Глубокий, уверенный, обманчиво мягкий, с легкой хрипотцой. Когда он обращает свое недюжинное обаяние на меня, у меня возникает непреодолимое желание покориться. Но, если я покорюсь, в конце концов меня ждут унижение и ужас.
Нападай, мысленно приказала себе Лия. Она подалась вперед и спросила медоточивым голоском:
– Ты брал уроки обольщения или владеешь этим мастерством с рождения?
Джейд тоже наклонился над столом, и их лица оказались в каких-нибудь пяти дюймах одно от другого. Инстинкт самосохранения приказывал Лие отстраниться, но она упрямо не двигалась с места. Серые глаза держали ее в плену, глядя на нее в упор с таким выражением, что Лия невольно сравнила Джейда с пиратом. В его взгляде она прочла решимость, от которой в ее голове зазвенел сигнал тревоги.
– Твои прекрасные губки созданы не для насмешек, а совсем для другого, – тихо сказал Джейд и поцеловал ее.
Лия попыталась замотать головой, но поздно. В то же мгновение, когда его губы коснулись ее губ, ее ослепила огненная вспышка желания, в которой сгорели остатки здравого смысла. Уверенный, требовательный рот Джейда лишил ее силы воли и способности мыслить, и то и другое отступило под натиском желания. И, хотя она старалась заглушить в себе этот первобытный голод, когда Джейд отстранился, с ее губ слетел тихий вздох разочарования.
– Да, – согласился Джейд с ее безмолвным признанием.
Его голос прозвучал нетвердо. Положив ладонь на стол, он быстро встал, обошел вокруг стола, приблизился к Лие И, подняв со стула, привлек ее к себе. Все еще ошеломленная, Лия молча посмотрела в его лицо, скованное напряжением. Потом Джейд улыбнулся, и у Лии закружилась голова. Он склонился над ней и снова поцеловал в губы, затем коснулся губами полуприкрытых век. Когда Лия запрокинула голову, молча признавая поражение, его губы нашли чувствительную ямку под подбородком. Наплыв новых ощущений ошеломил Лию и испугал даже больше, чем вырвавшаяся на свободу чувственность, от которой ее кровь чуть ли не вскипала. Лия вдруг поняла, что отныне запах жасмина всегда будет ассоциироваться у нее с Джейдом и с его поцелуями. На несколько секунд она расслабилась в его объятиях и даже начала надеяться, что наконец освободилась от давнего страха. Но уже в следующую секунду ужас, дотянувшийся из прошлого, вонзил в нее свои когти. Лия издала низкий сдавленный стон и стала вырываться.
Джейд немедленно отпустил ее. Лия пошатнулась и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стол. Пальцы стали настолько чувствительными, что тонкий лен скатерти показался ей жестким и колючим.
Джейд смотрел на нее без улыбки, взгляд стал настороженным.
– Я все пытаюсь понять, когда же твои губы выполнят обещания, которые так щедро расточают. Может быть, однажды ты доверишься мне настолько, что расскажешь, в чем дело.
Лия неестественно выпрямилась.
– Нет!
– Но почему? – Голос Джейда прозвучал мягко, почти нежно.
Она опустила взгляд и стала смотреть на колеблющееся пламя свечи. Сумерки сгущались, и пламя становилось все ярче.
– Потому что мне нечего тебе рассказать, – пробормотала она деревянным голосом.
Потому что, если она расскажет Джейду правду, он станет ее жалеть, а жалость – совсем не то чувство, которое ей хотелось у него вызвать.
Некоторое время оба молчали, Лия по-прежнему смотрела на свечу. Джейд первым нарушил молчание, и на этот раз в его голосе не осталось мягкости, в нем зазвенел металл.
– Точнее, ничего, что бы ты хотела рассказать мне?
Лия лихорадочно придумывала ответ.
– Джейд, я знаю, мы… – пролепетала она, между нами…
– Ты знаешь, что я тебя хочу, – безжалостно уточнил он.
– Но почему, Джейд? Я видела фотографии женщин, с которыми ты встречаешься. Между ними и мной – пропасть. – Гордость заставила Лию поднять голову. – Мужчина, который встречается с Ланой Батлер, даже не посмотрит в мою сторону… без тайных помыслов.
Его взгляд пронзал ее насквозь, как серебристый стальной клинок.
– Не знаю, какой дурак или подонок привил тебе комплекс неполноценности, вероятно, тот же, кто заставил тебя бояться собственной сексуальности, но я тебя честно предупреждаю: я тебя хочу и это не имеет никакого отношения к «Санта-Розе».
Лия застыла, глядя на Джейда широко раскрытыми глазами. Он снова улыбнулся и дотронулся пальцем до бешено бьющейся жилки у нее на шее.
– И ты тоже меня хочешь, спорить бесполезно. – Он сделал шаг назад. – Несмотря на то что, едва дело заходит чуть дальше поцелуев, ты бежишь от меня, как испуганный кролик. Когда-нибудь ты расскажешь мне, в чем причина.
Никогда! Пытаясь взять себя в руки, Лия ухитрилась пожать плечами. Паника еще не до конца прошла, мысли путались, но после слов Джейда ее воображение стало рисовать картины того, как все могло быть, если бы… Какой поэт сказал, что «если бы» – самые грустные слова?
Лия снова села и уставилась в тарелку, словно в кулинарном шедевре Мэри было ее спасение.
– Не отрицаю, ты очень привлекателен, – сказала она как можно спокойнее, одновременно пытаясь заглушить ноющую боль желания, которая никогда не проходила совсем, лишь становилась слабее, чтобы снова усилиться. – Но три года назад я поняла, что нас объединяет только физическое влечение. Тогда я не хотела заводить с тобой любовную интрижку и с тех пор не передумала.
Сумерки быстро сгущались, Джейд стоял в нескольких футах от Лии, пламя свечи отбрасывало колеблющиеся отблески на его чеканный профиль, придавая его смуглой коже бронзовый оттенок. Лие подумалось, что он похож на воина-варвара, человека из крови и стали.
– Вот, значит, почему ты сбежала? Потому что думала, что между нами нет ничего общего?
– Да.
Это было ложью только отчасти. Не глядя на Джейда, Лия подцепила вилкой ломтик лосося, но рука так сильно дрожала, что она выронила прибор. В тишине, нарушаемой лишь приглушенным шелестом волн, звон вилки показался оглушительным.
– Не будешь ли любезна объяснить кое-что поподробнее? – предложил Джейд с убийственной вежливостью.
Лия уловила в его голосе недоверие.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, – отрывисто проговорила она. – Ни тогда, ни сейчас я не хочу играть в Золушку и Прекрасного принца. Тем более что, когда все закончится, я должна буду вернуться к своим грязным кастрюлям.
– Знаешь, что, на мой взгляд, самое интересное в этой истории? То, что принцу было совершенно безразлично, кто его избранница – знатная дама или горничная. Он приказал, чтобы хрустальный башмачок примерила каждая женщина в королевстве, независимо от социального положения.
Об этом Лия как-то не задумывалась и не могла себе позволить размышлять над этим сейчас.
– Джейд, давай начистоту. Три года назад я вовсе не разбила твое сердце. Буквально через месяц колонки светских сплетен пестрели твоими фотографиями в обнимку с ослепительной красоткой, Амандой… как бишь ее там.
Еще не успев закрыть рот, Лия пожалела о своих словах, но поздно. Джейд улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами, подошел к столу и сел. Темная аура опасности, окружавшая его, казалось, слегка поблекла. Все еще улыбаясь, он спокойно сказал:
– Просто Амандой. Ешь. Мэри старалась вовсю, а ты смотришь на тарелку, как на змеиное гнездо. Успокойся и расслабься, ты выразилась достаточно ясно. Я не набрасываюсь на женщин в моем доме, так что ты можешь чувствовать себя в безопасности в своем маленьком коконе.
– «В моем доме». Ты хоть знаешь, как надменно это прозвучало? Джейд усмехнулся.
– Гены! Не забывай, что я наполовину грек. И не думай, что это пустые слова, я сказал именно то, что хотел сказать. Я обеими руками за честность и откровенность, но я также уверен, что мужчина – по природе своей охотник, а женщина – его естественная добыча, он преследует ее до тех пор, пока она его не примет или не отвергнет. Так уж распорядилась природа.
Хотя в его глазах плясали насмешливые огоньки, Лия поняла, что Джейд не шутит.
– Однако я сторонник равноправия полов, так что, если ты пожелаешь выступить в роли охотника, я не против, – закончил он.
Огорошенная Лия не знала, смеяться или плакать.
– Если ты наполовину грек, это еще не повод вести себя как напыщенный индюк.
Джейд вдруг расхохотался. К такой реакции Лия оказалась не готова. Откровенное признание Джейда, что он рассматривает ее как добычу, заставило Лию насторожиться, но, как ни странно, его смех почти успокоил панику, вызванную словами. Но прежде, чем она успела что-то сказать, он бесстрастно заметил:
– Надеюсь, эмоции не помешают тебе спокойно обдумать мое предложение.
– Какое еще предложение? – удивилась Лия.
– То, которое я намерен сделать. Теперь, когда я понял, как много значит для тебя «Санта-Роза», я согласен, что тебе было бы обидно ее потерять. Думаю, мы можем прийти к какому-то соглашению, устраивающему нас обоих. Конечно, о том, чтобы жить в коттедже, и речи быть не может, его придется снести.
Сначала угрозы, затем посулы, что дальше? Нет, что бы ни случилось, думала Лия, «Санта-Роза» для меня потеряна. Я дала Дороти обещание и, выполнив его, уеду и больше не вернусь. Лию обуревали противоречивые чувства: горечь, боль и одновременно неудовлетворенность.
– Мне от тебя ничего не нужно, – заявила она, – когда-нибудь у меня будет дом, но я добьюсь этого сама.
Джейд окинул ее взглядом, от которого у Лии сердце ушло в пятки, и загадочно сказал:
– Что ж, ты и сейчас можешь этого добиться. Лия вспыхнула и процедила сквозь зубы:
– Только не таким способом. Последние лучи солнца угасли, и на землю опустилась ночь.
– Не знаю, что ты подумала, но я вовсе не предлагаю тебе в качестве оплаты лечь со мной в постель. У меня нет необходимости платить женщинам за секс. – Он устало вздохнул, как взрослый, вразумляющий ребенка. – А теперь ешь, а не то Мэри подумает, что тебе не понравилась ее стряпня.
– Пусть это прозвучит как банальность, но я не такая, – бесстрашно заявила Лия.
Она не стала уточнять, что дело даже не в высоких моральных принципах, а в том, что ей становится дурно от одной только мысли о сексе.
Джейд сел напротив нее.
– Я помню, никаких грязных пошлых интрижек. Может, у тебя есть мужчина? – Его тон был до оскорбительного небрежен.
Прошла секунда, другая, а Лия все медлила с ответом. Наконец она нашлась:
– Это тебя не касается.
– Касается – коль скоро ты страстно отвечаешь на мои поцелуи.
Лия повозила вилкой по тарелке.
– Это всего лишь физическое влечение, – возразила она, радуясь, что в полумраке не видно, как она покраснела. – Честно говоря, я думала, ты достаточно искушен, чтобы понимать, как мало это значит.
– О да, я-то понимаю, но понимаешь ли ты? Лия поджала губы.
– Ешь, Лия. Думаю, нам лучше до конца обеда придерживаться нейтральных тем. Как тебе последний Венецианский кинофестиваль?
Глава 8
– И ему это явно идет впрок.
Взгляд Джейда снова стал непроницаемым, в голосе слышалась только холодая ирония.
Когда-то давно, еще подростком, Лия видела по телевизору исторический фильм, в котором главный герой дрался на дуэли со злодеем. Тогда ее поразила игра актера, которому удалось передать возбуждение и боевой задор человека, встретившего достойного противника. И сейчас она сама испытывала похожие чувства: решимость, скорее безрассудную, чем имеющую под собой реальную основу, и возбуждение. Но Лия понимала, что не должна идти на поводу у своего возбуждения, потому что оно приведет ее только к неизбежному унижению. Подняв голову, она резко сменила тему:
– Здесь очень приятная обстановка для обеда.
– Моя мать – неисправимый романтик, – насмешливо заметил Джейд, но Лия уловила в его тоне нежность любящего сына. – Она создает романтические уголки повсюду, где только можно, и этот, кстати, один из ее любимых.
– Кажется, она в наших краях законодатель моды. Средиземноморский стиль стал очень популярным.
– Средиземноморский стиль у нее в крови. Она выросла на небольшом островке недалеко от Родоса и на всю жизнь сохранила в себе его частичку.
Лия кивнула и просто сказала:
– Я ее понимаю.
– Поэтому ты не хочешь продавать «Санта-Розу», даже если не собираешься здесь жить? Потому что для тебя это дом?
Проницательность Джейда ошеломила Лию, она не раз думала о том, как тяжело будет расстаться с «Санта-Розой».
– Д-да.
– Где вы жили с родителями?
Лия поднесла к губам бокал с вином, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями. Сделав глоток, она тихо сказала:
– На нашей яхте, она называлась «Чайка». Джейд тоже поднес ко рту бокал, но не сразу проглотил вино, наслаждаясь букетом. Все это время он неотрывно смотрел в глаза Лие, и это придало простому действию волнующе-эротичный оттенок. Лию захлестнула горячая волна, все чувства пришли в смятение. Сосредоточенно уставившись в свой бокал с золотистой жидкостью, она затараторила:
– Мы ходили на яхте по всему Тихому океану, отец не мог жить на одном месте, он был по натуре бродягой.
– Чем он зарабатывал на жизнь?
– Делал фотографии и продавал их в разные журналы. – Лия сделала небольшой глоток вина. – У него вышло даже два фотоальбома. Он был талантливым фотографом. От нескольких человек я слышала, что его фотографии словно позволили им побывать в тех местах, о которых они всю жизнь мечтали, да так и не собрались воплотить свои мечты в жизнь.
– Интересное у тебя было детство, – заметил Джейд, по-прежнему не сводя с нее глаз. – А как же ты училась?
– В основном со мной занимались родители. – Лия поставила бокал на стол. – А если мы задерживались в каком-то месте достаточно долго, то есть больше недели, то я ходила в школу Путешествия по разным странам помогли мне освоить языки – если очень захочешь пообщаться, выучишь любой язык, даже самый сложный Джейд усмехнулся.
– Ты, наверное, мечтала пожить в настоящем доме?
Лия посмотрела на него немного испуганно.
– Как ты догадался?
– По-моему, все дети устроены примерно одинаково. Мы по меньшей мере раз в год ездили к родителям моей матери в Грецию, а по дороге или на обратном пути заглядывали в Рим, в Лиссабон или еще в какое-нибудь экзотическое место, однако каждое лето мне хотелось пожить на берегу моря в доме, похожем на дома моих друзей. – Джейд оглянулся и посмотрел в просвет между деревьями, растущими на границе участков. – Или на коттедж твоей двоюродной бабушки. Когда отец купил это место, я был просто счастлив, но, увидев дом, впал в уныние – он оказался таким же, как остальные наши дома!
Лия рассмеялась. Помолчав, Джейд медленно добавил:
– Я слышал от Дороти, что твои родители погибли на море.
– Да, яхта попала в жестокий шторм. Это было первое путешествие, в которое они не взяли меня. Я иногда думаю, что они что-то предчувствовали.
– Предчувствовали, но тем не менее вышли в море? – В голосе Джейда отчетливо слышалось осуждение. – По-моему, это называется безответственностью. Им следовало думать не только о своих приключениях, но и о дочери.
Лия покачала головой.
– Никому не дано предвидеть будущее. Мои родители просто не были созданы для оседлой жизни, рано или поздно нечто подобное могло случиться.
– А еще меня удивляет поведение так называемых социальных работников, людей, которые по долгу службы должны были знать, кому доверяют воспитание сироты. Я лично не доверил бы заботам Шерил Моррис даже морскую свинку.
Глядя на его суровое лицо, Лия подумала, что не завидует тому, кто перейдет дорогу Джейду Маршаллу. Ее кольнула неприятная мысль, что в данный момент она сама оказалась в положении его делового противника.
– Откуда ты так много знаешь о Шерил?
– Перед обедом я говорил по телефону с частным детективом, который навел о ней справки по моему распоряжению. Если исходить из того, что ни ты, ни Дороти не имеете отношения к мошенничеству, единственной подозреваемой остается Шерил Моррис.
– Д-да, пожалуй.
– Ты знала, что она вышла замуж? – спокойно спросил Джейд.
Лия подняла на него взгляд.
– Нет!
В последних лучах заходящего солнца застывшее лицо Джейда напоминало золотую маску безжалостного языческого божества.
– Кажется, за некоего Юджина Льюиса. Лию охватила безотчетная паника, она выронила вилку и услышала звон металла о фарфор. На несколько мгновений повисла напряженная тишина, затем ее нарушило тихое поскрипывание, и на террасу вышла Мэри, катившая перед собой сервировочный столик на колесиках. Никогда еще Лия так не радовалась появлению экономки.
– Как обед? – поинтересовалась Мэри, деловито собирая тарелки со стола.
– На комплименты напрашиваетесь? – с улыбкой спросил Джейд.
– Женщины, тем более кухарки, любят, когда их хвалят.
– Обед был как всегда восхитителен, спасибо.
– Я бы оценила его в пятнадцать баллов по десятибалльной шкале, – сказала Лия. Ее голос звучал чуть выше обычного, но, к счастью, никто этого заметил.
Мэри просияла.
– Погодите, вы еще не пробовали вот это!
– Что-то новенькое? – оживился Джейд. На створках раковины морского гребешка лежали розовые ломтики лососины, а гарнир к ним Мэри подобрала очень необычный – спагетти, обильно сдобренные азиатскими и итальянскими пряностями.
Но у Лии совсем пропал аппетит, от волнения ее даже слегка поташнивало, и, глядя на соблазнительное кушанье, она задавалась вопросом, сможет ли хотя бы ради приличия проглотить пару кусочков.
Пожелав приятного аппетита, Мэри удалилась. Лия взяла с тарелки хрустящий листик салата, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы.
– Мэри – замечательная повариха.
– Не спорю.
Неужели он снова заговорит о Шерил? Нет – если в ее силах этому помешать!
– И ты воспринимаешь все это как должное.
– Что именно я воспринимаю как должное? – неспешно поинтересовался Джейд.
В его тоне слышалось предостережение, но Лия не собиралась отступать.
– Да все, что отличает богачей от простых граждан. Вышколенный персонал, этот дом – другие могут только мечтать о таком особняке, а ты пользуешься им лишь несколько недель в году, вертолет, который доставит тебя в любую точку над головами бедняг, простаивающих в пробках на дорогах.
Лия замолчала, чтобы перевести дух.
– Ну-ну, продолжай, – вкрадчиво произнес Джейд.
Была не была, двум смертям не бывать! Лия решилась.
– Даже потеря этих ста двадцати тысяч долларов для тебя не более чем мелкая неприятность. Я подозреваю, что тебя беспокоят не столько сами деньги, сколько факт, что кто-то обвел тебя вокруг пальца!
– Можешь в этом не сомневаться, – непринужденно, словно они вели светскую беседу, заметил Джейд. – И, смею тебя уверить, я найду мошенника, кем бы он ни был, и не успокоюсь, пока он не заплатит за все сполна.
На Лию словно холодом дохнуло.
Джейд поднял бокал.
– Все, что у меня есть, заработано моим трудом и трудом моих родителей. В первые годы после замужества мама сама руководила офисом и не могла себе позволить завести ребенка до тех пор, пока фирма прочно не встала на ноги. Когда отец умер, она продала все, что у нее было, – драгоценности, коллекцию живописи, все дома, кроме этого, чтобы удержать бизнес на плаву.
– Я этого не знала, – глухо пробормотала Лия.
– Конечно, удача тоже сыграла роль в успехе Маршаллов, но мы все упорно трудились. Вот почему я не считаю сто двадцать тысяч долларов мелочью. К тому же я ненавижу воров. Я слишком много работал, а моя мать слишком многим пожертвовала, чтобы я мог легко отдать свои деньги какому-то мошеннику.
– Да, я тебя понимаю, – тихо сказала Лия. Джейд откинулся на спинку стула и насмешливо улыбнулся.
– Интересно, как можно быть пуританкой, имея такие губы, как у тебя: мягкие, нежные, алые – сплошное обещание и невинная провокация? Скажи, Лия, ты никогда не испытывала искушения ослабить свой жесточайший самоконтроль?
Его голос самой природой создан для того, чтобы соблазнять, в растерянности подумала Лия. Глубокий, уверенный, обманчиво мягкий, с легкой хрипотцой. Когда он обращает свое недюжинное обаяние на меня, у меня возникает непреодолимое желание покориться. Но, если я покорюсь, в конце концов меня ждут унижение и ужас.
Нападай, мысленно приказала себе Лия. Она подалась вперед и спросила медоточивым голоском:
– Ты брал уроки обольщения или владеешь этим мастерством с рождения?
Джейд тоже наклонился над столом, и их лица оказались в каких-нибудь пяти дюймах одно от другого. Инстинкт самосохранения приказывал Лие отстраниться, но она упрямо не двигалась с места. Серые глаза держали ее в плену, глядя на нее в упор с таким выражением, что Лия невольно сравнила Джейда с пиратом. В его взгляде она прочла решимость, от которой в ее голове зазвенел сигнал тревоги.
– Твои прекрасные губки созданы не для насмешек, а совсем для другого, – тихо сказал Джейд и поцеловал ее.
Лия попыталась замотать головой, но поздно. В то же мгновение, когда его губы коснулись ее губ, ее ослепила огненная вспышка желания, в которой сгорели остатки здравого смысла. Уверенный, требовательный рот Джейда лишил ее силы воли и способности мыслить, и то и другое отступило под натиском желания. И, хотя она старалась заглушить в себе этот первобытный голод, когда Джейд отстранился, с ее губ слетел тихий вздох разочарования.
– Да, – согласился Джейд с ее безмолвным признанием.
Его голос прозвучал нетвердо. Положив ладонь на стол, он быстро встал, обошел вокруг стола, приблизился к Лие И, подняв со стула, привлек ее к себе. Все еще ошеломленная, Лия молча посмотрела в его лицо, скованное напряжением. Потом Джейд улыбнулся, и у Лии закружилась голова. Он склонился над ней и снова поцеловал в губы, затем коснулся губами полуприкрытых век. Когда Лия запрокинула голову, молча признавая поражение, его губы нашли чувствительную ямку под подбородком. Наплыв новых ощущений ошеломил Лию и испугал даже больше, чем вырвавшаяся на свободу чувственность, от которой ее кровь чуть ли не вскипала. Лия вдруг поняла, что отныне запах жасмина всегда будет ассоциироваться у нее с Джейдом и с его поцелуями. На несколько секунд она расслабилась в его объятиях и даже начала надеяться, что наконец освободилась от давнего страха. Но уже в следующую секунду ужас, дотянувшийся из прошлого, вонзил в нее свои когти. Лия издала низкий сдавленный стон и стала вырываться.
Джейд немедленно отпустил ее. Лия пошатнулась и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стол. Пальцы стали настолько чувствительными, что тонкий лен скатерти показался ей жестким и колючим.
Джейд смотрел на нее без улыбки, взгляд стал настороженным.
– Я все пытаюсь понять, когда же твои губы выполнят обещания, которые так щедро расточают. Может быть, однажды ты доверишься мне настолько, что расскажешь, в чем дело.
Лия неестественно выпрямилась.
– Нет!
– Но почему? – Голос Джейда прозвучал мягко, почти нежно.
Она опустила взгляд и стала смотреть на колеблющееся пламя свечи. Сумерки сгущались, и пламя становилось все ярче.
– Потому что мне нечего тебе рассказать, – пробормотала она деревянным голосом.
Потому что, если она расскажет Джейду правду, он станет ее жалеть, а жалость – совсем не то чувство, которое ей хотелось у него вызвать.
Некоторое время оба молчали, Лия по-прежнему смотрела на свечу. Джейд первым нарушил молчание, и на этот раз в его голосе не осталось мягкости, в нем зазвенел металл.
– Точнее, ничего, что бы ты хотела рассказать мне?
Лия лихорадочно придумывала ответ.
– Джейд, я знаю, мы… – пролепетала она, между нами…
– Ты знаешь, что я тебя хочу, – безжалостно уточнил он.
– Но почему, Джейд? Я видела фотографии женщин, с которыми ты встречаешься. Между ними и мной – пропасть. – Гордость заставила Лию поднять голову. – Мужчина, который встречается с Ланой Батлер, даже не посмотрит в мою сторону… без тайных помыслов.
Его взгляд пронзал ее насквозь, как серебристый стальной клинок.
– Не знаю, какой дурак или подонок привил тебе комплекс неполноценности, вероятно, тот же, кто заставил тебя бояться собственной сексуальности, но я тебя честно предупреждаю: я тебя хочу и это не имеет никакого отношения к «Санта-Розе».
Лия застыла, глядя на Джейда широко раскрытыми глазами. Он снова улыбнулся и дотронулся пальцем до бешено бьющейся жилки у нее на шее.
– И ты тоже меня хочешь, спорить бесполезно. – Он сделал шаг назад. – Несмотря на то что, едва дело заходит чуть дальше поцелуев, ты бежишь от меня, как испуганный кролик. Когда-нибудь ты расскажешь мне, в чем причина.
Никогда! Пытаясь взять себя в руки, Лия ухитрилась пожать плечами. Паника еще не до конца прошла, мысли путались, но после слов Джейда ее воображение стало рисовать картины того, как все могло быть, если бы… Какой поэт сказал, что «если бы» – самые грустные слова?
Лия снова села и уставилась в тарелку, словно в кулинарном шедевре Мэри было ее спасение.
– Не отрицаю, ты очень привлекателен, – сказала она как можно спокойнее, одновременно пытаясь заглушить ноющую боль желания, которая никогда не проходила совсем, лишь становилась слабее, чтобы снова усилиться. – Но три года назад я поняла, что нас объединяет только физическое влечение. Тогда я не хотела заводить с тобой любовную интрижку и с тех пор не передумала.
Сумерки быстро сгущались, Джейд стоял в нескольких футах от Лии, пламя свечи отбрасывало колеблющиеся отблески на его чеканный профиль, придавая его смуглой коже бронзовый оттенок. Лие подумалось, что он похож на воина-варвара, человека из крови и стали.
– Вот, значит, почему ты сбежала? Потому что думала, что между нами нет ничего общего?
– Да.
Это было ложью только отчасти. Не глядя на Джейда, Лия подцепила вилкой ломтик лосося, но рука так сильно дрожала, что она выронила прибор. В тишине, нарушаемой лишь приглушенным шелестом волн, звон вилки показался оглушительным.
– Не будешь ли любезна объяснить кое-что поподробнее? – предложил Джейд с убийственной вежливостью.
Лия уловила в его голосе недоверие.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, – отрывисто проговорила она. – Ни тогда, ни сейчас я не хочу играть в Золушку и Прекрасного принца. Тем более что, когда все закончится, я должна буду вернуться к своим грязным кастрюлям.
– Знаешь, что, на мой взгляд, самое интересное в этой истории? То, что принцу было совершенно безразлично, кто его избранница – знатная дама или горничная. Он приказал, чтобы хрустальный башмачок примерила каждая женщина в королевстве, независимо от социального положения.
Об этом Лия как-то не задумывалась и не могла себе позволить размышлять над этим сейчас.
– Джейд, давай начистоту. Три года назад я вовсе не разбила твое сердце. Буквально через месяц колонки светских сплетен пестрели твоими фотографиями в обнимку с ослепительной красоткой, Амандой… как бишь ее там.
Еще не успев закрыть рот, Лия пожалела о своих словах, но поздно. Джейд улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами, подошел к столу и сел. Темная аура опасности, окружавшая его, казалось, слегка поблекла. Все еще улыбаясь, он спокойно сказал:
– Просто Амандой. Ешь. Мэри старалась вовсю, а ты смотришь на тарелку, как на змеиное гнездо. Успокойся и расслабься, ты выразилась достаточно ясно. Я не набрасываюсь на женщин в моем доме, так что ты можешь чувствовать себя в безопасности в своем маленьком коконе.
– «В моем доме». Ты хоть знаешь, как надменно это прозвучало? Джейд усмехнулся.
– Гены! Не забывай, что я наполовину грек. И не думай, что это пустые слова, я сказал именно то, что хотел сказать. Я обеими руками за честность и откровенность, но я также уверен, что мужчина – по природе своей охотник, а женщина – его естественная добыча, он преследует ее до тех пор, пока она его не примет или не отвергнет. Так уж распорядилась природа.
Хотя в его глазах плясали насмешливые огоньки, Лия поняла, что Джейд не шутит.
– Однако я сторонник равноправия полов, так что, если ты пожелаешь выступить в роли охотника, я не против, – закончил он.
Огорошенная Лия не знала, смеяться или плакать.
– Если ты наполовину грек, это еще не повод вести себя как напыщенный индюк.
Джейд вдруг расхохотался. К такой реакции Лия оказалась не готова. Откровенное признание Джейда, что он рассматривает ее как добычу, заставило Лию насторожиться, но, как ни странно, его смех почти успокоил панику, вызванную словами. Но прежде, чем она успела что-то сказать, он бесстрастно заметил:
– Надеюсь, эмоции не помешают тебе спокойно обдумать мое предложение.
– Какое еще предложение? – удивилась Лия.
– То, которое я намерен сделать. Теперь, когда я понял, как много значит для тебя «Санта-Роза», я согласен, что тебе было бы обидно ее потерять. Думаю, мы можем прийти к какому-то соглашению, устраивающему нас обоих. Конечно, о том, чтобы жить в коттедже, и речи быть не может, его придется снести.
Сначала угрозы, затем посулы, что дальше? Нет, что бы ни случилось, думала Лия, «Санта-Роза» для меня потеряна. Я дала Дороти обещание и, выполнив его, уеду и больше не вернусь. Лию обуревали противоречивые чувства: горечь, боль и одновременно неудовлетворенность.
– Мне от тебя ничего не нужно, – заявила она, – когда-нибудь у меня будет дом, но я добьюсь этого сама.
Джейд окинул ее взглядом, от которого у Лии сердце ушло в пятки, и загадочно сказал:
– Что ж, ты и сейчас можешь этого добиться. Лия вспыхнула и процедила сквозь зубы:
– Только не таким способом. Последние лучи солнца угасли, и на землю опустилась ночь.
– Не знаю, что ты подумала, но я вовсе не предлагаю тебе в качестве оплаты лечь со мной в постель. У меня нет необходимости платить женщинам за секс. – Он устало вздохнул, как взрослый, вразумляющий ребенка. – А теперь ешь, а не то Мэри подумает, что тебе не понравилась ее стряпня.
– Пусть это прозвучит как банальность, но я не такая, – бесстрашно заявила Лия.
Она не стала уточнять, что дело даже не в высоких моральных принципах, а в том, что ей становится дурно от одной только мысли о сексе.
Джейд сел напротив нее.
– Я помню, никаких грязных пошлых интрижек. Может, у тебя есть мужчина? – Его тон был до оскорбительного небрежен.
Прошла секунда, другая, а Лия все медлила с ответом. Наконец она нашлась:
– Это тебя не касается.
– Касается – коль скоро ты страстно отвечаешь на мои поцелуи.
Лия повозила вилкой по тарелке.
– Это всего лишь физическое влечение, – возразила она, радуясь, что в полумраке не видно, как она покраснела. – Честно говоря, я думала, ты достаточно искушен, чтобы понимать, как мало это значит.
– О да, я-то понимаю, но понимаешь ли ты? Лия поджала губы.
– Ешь, Лия. Думаю, нам лучше до конца обеда придерживаться нейтральных тем. Как тебе последний Венецианский кинофестиваль?
Глава 8
На следующий день после завтрака Джейд повез Лию на стройку. Сидя на переднем сиденье, она посмотрела вдаль и настороженно спросила:
– Разве эта дорога ведет не в бухту Брикса?
– Именно туда.
– В детстве я часто там гуляла.
У Лии заныло сердце, но она сказала себе, что расстраиваться глупо, жизнь не стоит на месте, самые красивые бухты постепенно застраиваются, а Джейд известен своей деловой сметкой, естественно, что он должен быть в числе первых.
– Сколько домов там построено?
– Пять.
Лия снова удивилась, на этот раз – приятно.
– Но ведь там хватило бы места для гораздо большего количества домов.
– Да, другие застройщики предлагали поделить прибрежный участок на двадцать частей, – бесстрастно сообщил Джейд. Лия промолчала, и он продолжил:
– Но мои архитекторы решили, что инфраструктура не выдержит больше пяти участков. Дорога слишком узкая, а расширять ее будет чересчур дорого, овчинка выделки не стоит. К тому же излишняя плотность застройки плохо отразится на природе. – Он бросил быстрый взгляд на Лию и снова сосредоточился на дороге. – Я согласился, что пяти домов достаточно.
Когда они добрались до места, Лия не могла не признать, что нанятые Джейдом архитекторы блестяще справились с работой. Холм, мысом выдающийся в море, защищал глубокую бухту со сверкающим белым песком от океанских ветров. Почти достроенные дома живописно расположились между пляжем и дорогой, причем расстояния между ними были спланированы очень удачно – так, чтобы обеспечить уединение, но без разобщенности.
Джейд зашагал вдоль берега, время от времени останавливаясь, чтобы сделать какие-то пометки в блокноте. Лия шла рядом, радуясь, что ее глаза скрыты за стеклами темных очков. Если утром Джейд предстал перед ней в облике приятного компаньона, то сейчас он превратился в жесткого бизнесмена, в того самого Джейда Маршалла, который сумел создать могущественную корпорацию и управляет ею железной рукой.
Пройдя примерно половину пути, Джейд закрыл блокнот, спрятал его в карман и, повернувшись к Лие, пояснил:
– Эти сады не должны страдать от засухи. – Он посмотрел на сухие склоны. – Осенью, когда начнутся дожди, на холме будут высажены деревья местных пород, нам удалось раздобыть в ботаническом саду семена растений, которые росли здесь с незапамятных времен.
– Но ведь первые несколько лет за ними нужно ухаживать…
– Мы устанавливаем временную ирригационную систему. Через двести лет этот мыс будет выглядеть точно так же, как во времена, когда европейцы впервые вступили на эту землю.
– Это будет чудесно!
– Кажется, ты удивлена? – В голосе Джейда слышалась насмешка. – Ты, вероятно, думала, что я разровняю весь участок и сплошь застрою его домами?
Лия не ответила. Наклонившись, она попыталась вытащить сухую травинку, попавшую в босоножку. Когда это не удалось, она, балансируя на одной ноге, разулась и вытряхнула травинку.
Джейд непринужденно взял ее за руку, помогая удержать равновесие.
– Не то чтобы я очень удивилась. – Избавившись от травинки, Лия снова обулась и высвободила руку из руки Джейда. – Но, согласись, у большинства застройщиков забота о сохранении природы ограничивается чисто символическими жестами. Посадят несколько пальм и думают, что долг выполнен.
– Я не большинство.
– Вижу. Эти дома выглядят… – Лия задумалась, подбирая определение, – уместно, они гармонируют с пейзажем. – Помолчав, она тихо спросила:
– Ты планируешь сделать нечто подобное в «Санта-Розе»?
– Нет, не планирую. – Голос Джейда прозвучал подчеркнуто вежливо. – А чем тебе не нравится то, что мы сделали здесь?
Лия поняла, что придется говорить начистоту.
– Не могу сказать, что мне это не нравится. Просто бухта больше нравилась мне незастроенной. Что, конечно, глупо.
– Скорее наивно, – уточнил Джейд все тем же вежливым тоном. – Земля была выставлена на продажу, если бы ее купил не я, а кто-то другой, то застроил бы ее по-своему.
– Да, я знаю….
– Чтобы сохранить прибрежные земли в неприкосновенности, тебе бы нужно работать в органах местного управления и изменить всю систему. Пока фермеры вынуждены продавать землю, чтобы платить налоги и проценты по ссудам, побережье будет застраиваться.
Лия кивнула.
– Здесь красиво, и с годами, наверное, будет еще лучше.
Джейд иронично улыбнулся. – Когда твоему тону недостает убежденности, всегда есть риск, что тебе не поверят.
– Ну хорошо, я согласна, бухта станет хорошим местом отдыха. – Лия постаралась придать голосу больше уверенности. – Дома не слишком бросаются в глаза и выстроены с учетом особенностей ландшафта. Архитекторы и дизайнеры неплохо поработали…
– Но ты не поселилась бы здесь, даже если бы тебе приплатили, – в тон ей подхватил Джейд, сам не понимая, зачем провоцирует ее.
Лия сверкнула глазами.
– Не приписывай мне то, чего я не говорила. Джейд посмотрел ей в глаза, стараясь не обращать внимания на шевельнувшееся желание. Он не понимал, что в Лие так заводит его: то ли сочетание черных волос и молочно-белой, почти прозрачной кожи, которая кажется еще светлее по контрасту с бездонными синими глазами и алым ртом, то ли походка – плавная, грациозная. Джейд мысленно выругался, спрашивая себя, что за бес его попутал дать слово, что в его доме Лия будет в безопасности.
– Разве эта дорога ведет не в бухту Брикса?
– Именно туда.
– В детстве я часто там гуляла.
У Лии заныло сердце, но она сказала себе, что расстраиваться глупо, жизнь не стоит на месте, самые красивые бухты постепенно застраиваются, а Джейд известен своей деловой сметкой, естественно, что он должен быть в числе первых.
– Сколько домов там построено?
– Пять.
Лия снова удивилась, на этот раз – приятно.
– Но ведь там хватило бы места для гораздо большего количества домов.
– Да, другие застройщики предлагали поделить прибрежный участок на двадцать частей, – бесстрастно сообщил Джейд. Лия промолчала, и он продолжил:
– Но мои архитекторы решили, что инфраструктура не выдержит больше пяти участков. Дорога слишком узкая, а расширять ее будет чересчур дорого, овчинка выделки не стоит. К тому же излишняя плотность застройки плохо отразится на природе. – Он бросил быстрый взгляд на Лию и снова сосредоточился на дороге. – Я согласился, что пяти домов достаточно.
Когда они добрались до места, Лия не могла не признать, что нанятые Джейдом архитекторы блестяще справились с работой. Холм, мысом выдающийся в море, защищал глубокую бухту со сверкающим белым песком от океанских ветров. Почти достроенные дома живописно расположились между пляжем и дорогой, причем расстояния между ними были спланированы очень удачно – так, чтобы обеспечить уединение, но без разобщенности.
Джейд зашагал вдоль берега, время от времени останавливаясь, чтобы сделать какие-то пометки в блокноте. Лия шла рядом, радуясь, что ее глаза скрыты за стеклами темных очков. Если утром Джейд предстал перед ней в облике приятного компаньона, то сейчас он превратился в жесткого бизнесмена, в того самого Джейда Маршалла, который сумел создать могущественную корпорацию и управляет ею железной рукой.
Пройдя примерно половину пути, Джейд закрыл блокнот, спрятал его в карман и, повернувшись к Лие, пояснил:
– Эти сады не должны страдать от засухи. – Он посмотрел на сухие склоны. – Осенью, когда начнутся дожди, на холме будут высажены деревья местных пород, нам удалось раздобыть в ботаническом саду семена растений, которые росли здесь с незапамятных времен.
– Но ведь первые несколько лет за ними нужно ухаживать…
– Мы устанавливаем временную ирригационную систему. Через двести лет этот мыс будет выглядеть точно так же, как во времена, когда европейцы впервые вступили на эту землю.
– Это будет чудесно!
– Кажется, ты удивлена? – В голосе Джейда слышалась насмешка. – Ты, вероятно, думала, что я разровняю весь участок и сплошь застрою его домами?
Лия не ответила. Наклонившись, она попыталась вытащить сухую травинку, попавшую в босоножку. Когда это не удалось, она, балансируя на одной ноге, разулась и вытряхнула травинку.
Джейд непринужденно взял ее за руку, помогая удержать равновесие.
– Не то чтобы я очень удивилась. – Избавившись от травинки, Лия снова обулась и высвободила руку из руки Джейда. – Но, согласись, у большинства застройщиков забота о сохранении природы ограничивается чисто символическими жестами. Посадят несколько пальм и думают, что долг выполнен.
– Я не большинство.
– Вижу. Эти дома выглядят… – Лия задумалась, подбирая определение, – уместно, они гармонируют с пейзажем. – Помолчав, она тихо спросила:
– Ты планируешь сделать нечто подобное в «Санта-Розе»?
– Нет, не планирую. – Голос Джейда прозвучал подчеркнуто вежливо. – А чем тебе не нравится то, что мы сделали здесь?
Лия поняла, что придется говорить начистоту.
– Не могу сказать, что мне это не нравится. Просто бухта больше нравилась мне незастроенной. Что, конечно, глупо.
– Скорее наивно, – уточнил Джейд все тем же вежливым тоном. – Земля была выставлена на продажу, если бы ее купил не я, а кто-то другой, то застроил бы ее по-своему.
– Да, я знаю….
– Чтобы сохранить прибрежные земли в неприкосновенности, тебе бы нужно работать в органах местного управления и изменить всю систему. Пока фермеры вынуждены продавать землю, чтобы платить налоги и проценты по ссудам, побережье будет застраиваться.
Лия кивнула.
– Здесь красиво, и с годами, наверное, будет еще лучше.
Джейд иронично улыбнулся. – Когда твоему тону недостает убежденности, всегда есть риск, что тебе не поверят.
– Ну хорошо, я согласна, бухта станет хорошим местом отдыха. – Лия постаралась придать голосу больше уверенности. – Дома не слишком бросаются в глаза и выстроены с учетом особенностей ландшафта. Архитекторы и дизайнеры неплохо поработали…
– Но ты не поселилась бы здесь, даже если бы тебе приплатили, – в тон ей подхватил Джейд, сам не понимая, зачем провоцирует ее.
Лия сверкнула глазами.
– Не приписывай мне то, чего я не говорила. Джейд посмотрел ей в глаза, стараясь не обращать внимания на шевельнувшееся желание. Он не понимал, что в Лие так заводит его: то ли сочетание черных волос и молочно-белой, почти прозрачной кожи, которая кажется еще светлее по контрасту с бездонными синими глазами и алым ртом, то ли походка – плавная, грациозная. Джейд мысленно выругался, спрашивая себя, что за бес его попутал дать слово, что в его доме Лия будет в безопасности.