Клэр Дафна. Потаенные узы любви

   Зандро застал их в самый неподходящий момент – наутро после бурно проведенной ночи. По всей квартире, в которой, надо признаться, царил ужасный беспорядок, валялись спящие люди. Никто еще не пришел в себя. Вытащив Рико из постели, несмотря на протестующие крики Лии, Зандро безжалостно растряс спящих и выволок их на улицу, а затем пригвоздил Рико к месту негодующим взглядом и поинтересовался, какого черта тот делает и когда собирается вернуться домой.
   – Ты утверждаешь, что вы с Рико не… употребляли?..
   Лия неловко пробормотала:
   – Иногда. Время от времени. Но не героин или что-нибудь в этом роде. – Лия даже не знала, какой наркотик был тогда в моде. Более уверенно она добавила: – Как бы там ни было, теперь я стараюсь не принимать даже аспирин.
   В пристальном взгляде Зандро сквозило недоверие.
   – Ты можешь поклясться в этом, положа руку на сердце?
   – Да! – горячо ответила Лия. – У меня есть, ребенок, о котором надо заботиться.
   – Ты не задумывалась об этом, когда после смерти Рико я нашел тебя в том сыром клоповнике.
   Лия спокойно сказала:
   – То было неподходящее место для ребенка. Если бы я не понимала этого, то не позволила бы тебе забрать у меня сына.
   – Я не забирал его! Я привез вас обоих в дом Рико. Ты могла бы остаться, если бы…
   Несколько подростков на велосипедах съехали с дороги и понеслись прямо на них. Зандро быстро притянул Лию к себе, когда один из мальчишек едва не врезался в нее.
   – Смотри, куда едешь! – сердито крикнул он, хотя маневр был, вероятно, намеренным – подросток хотел порисоваться.
   Не обратив на окрик никакого внимания, мальчишка нажал на педали и устремился за своими товарищами к пляжу, где все они, гикая и улюлюкая, свалились на песок, когда колеса велосипедов застряли на небольшом песчаном подъеме.
   Зандро хмуро посмотрел им вслед и отпустил Лию.
   – Все в порядке?
   – Да, не волнуйся.
   Она все еще ощущала тепло его пальцев. Бросив на нее быстрый взгляд, Зандро коротко сказал:
   – Пойду поплаваю.
   Круто повернувшись, он пошел по траве к пляжу.
   Лия медленно побрела по белому песку. Полотенце Зандро валялось на берегу. Он уже по талию вошел в воду и, когда она остановилась, поднырнул под большую волну с белым пенящимся гребнем.
   Прошло не менее минуты, прежде чем Лия увидела, что его голова появилась на другой стороне буруна. С силой выбрасывая руки из воды, он поплыл быстрым кролем.
   Скинув парусиновые туфли без каблуков, Лия пошла по плотному песку в направлении противоположном тому, где резвились юные велосипедисты.
   Пляж был длинным, широким и удивительно безлюдным. В сезон отдыха, подумала она, он будет заполнен отдыхающими.
   Подняв разбитую ракушку, Лия бросила ее в воду, потом остановилась, чтобы полюбоваться кружевным обрывком розовых водорослей, подтолкнула ногой кусочек дерева, прибитого к берегу, и поспешно отпрянула от прыгающих насекомых, которых она побеспокоила.
 
   Пройдя довольно далеко, Лия повернула назад и увидела, что Зандро вышел из воды и, подтянув колени, сидит на полотенце, глядя в ее сторону, прикрыв рукой глаза от солнца.
   Это смутило ее, потому что поднялся порывистый ветерок и юбка облепила ей бедра.
   Когда Лия приблизилась, Зандро поднялся и обернул полотенце вокруг талии.
   – Нагулялась? – поинтересовался он.
   – Да. Ты ждал меня? В этом не было необходимости.
   Он повернулся в сторону подростков. Бросив велосипеды на песок, они сидели и курили, хотя еще явно не достигли возраста, позволяющего легально покупать сигареты. Вероятно, в этом отношении австралийское законодательство весьма схоже с новозеландским.
   – Я бы не оставил тебя на пляже, пока они здесь.
   – Но ведь это дети.
   Лия надела туфли, и он заметил:
   – Здесь не всегда безопасно ходить босиком. Летом появляются жалящие медузы. И не исключено, что за линией прилива в песке есть ядовитая разновидность морских ершей.
   В Новой Зеландии они с Ники смогут спокойно ходить по песку. Надо признаться, что там медузы тоже встречаются, попадаются даже акулы, которые иногда заставляют купальщиков спешно бросаться на берег, но они редко причиняют беспокойство. А уж ядовитых морских ершей там не увидишь.
   Они перешли через дорогу, и Лия подумала, не намеренно ли Зандро загораживает от нее панель, набирая код, чтобы открыть ворота.
   Его недоверие вызвало у нее раздражение. Мелкий укол среди других досадных неприятностей, которые ей приходится выносить с тех пор, как она вошла в дом Брунеллески.
   Но ради Ники ей придется смириться с ними.
   Войдя в дом, она прошла в свою ванную, чтобы смыть песок с ног и расчесать спутанные волосы. Прогулка освежила ее, и она с удовольствием вспоминала прохладный ветерок, который должен был помочь ей освободиться от сомнений, но, как ни странно, Лия чувствовала себя в большем замешательстве, чем прежде.
 
   Одевая перед ужином Ники, Барбара спросила, не хочет ли он поцеловать маму, и на этот раз мальчик охотно подставил Лии щечку, похожую на лепесток цветка, – гладкую и душистую.
   За ужином Доменико был холодно вежлив. Он даже спросил, понравилась ли ей утренняя прогулка в парке.
   – Да, – ответила Лия. – Жаль, что вас там не было.
   Почтенный джентльмен бросил на нее пронзительный взгляд и нахмурил седые брови.
   – Я должен был заняться другими делами, – сказал он. Затем, взглянув на жену, неохотно добавил: – Может быть, завтра.
   Миссис Брунеллески одобрительно улыбнулась. Очевидно, она знает путь к сердцу мужа – если оно есть у него.
   Если бы старших Брунеллески удалось убедить отпустить внука, они смогли бы уговорить Зандро. Доменико уже не молод, но он мужчина и по отношению к Барбаре ведет себя так, как многие пожилые джентльмены – с вежливым признанием ее женственности. Несмотря на отталкивающий характер, он, возможно, все еще не равнодушен к привлекательным женщинам.
   Любые средства хороши…
   – Буду с нетерпением ждать, когда вы присоединитесь к нам. Я уверена, что Ники скучает без вас, – улыбнулась она.
   На его лице отразилось удивление, возможно, некоторое подозрение. Не переборщила ли она? У Зандро тоже скептический вид, он смотрит на нее с неприязненным блеском в глазах.
   Поддавшись озорному порыву, она улыбнулась и ему – намеренно ослепительной улыбкой.
   Но эффект был совсем не такой, как она ожидала. Он прищурил глаза, и его лицо приобрело холодное непроницаемое выражение.
    Ну и пусть, всех не очаруешь. Лия отвернулась от него и принялась есть.
 
   На следующий день, когда они с Барбарой повели Ники в парк, Доменико присоединился к ним. Он наблюдал, как она качает малыша на качелях, ловит его у подножья горки и помогает Барбаре учить его строить замок из песка. В детском лепете Ники иногда слышалось узнаваемое слово.
   Время от времени слабая улыбка смягчала суровое лицо Доменико. По пути домой Лия пошла рядом с ним.
   – Спасибо, – тихо сказала она, – что вы так хорошо заботитесь о Ники.
   Доменико не смог скрыть удивления.
   – Он мой внук.
   – Я думала, что вы не захотите признать его, так как он… родился вне брака.
   – В нем течет кровь моего сына. И моя.
   – Но если у вас появятся законнорожденные внуки…
   Доменико стукнул тростью об землю. Его глаза под густыми бровями негодующе сверкнули.
   – Ты думаешь, что мы отречемся от ребенка Рико?
   – Зандро – старший…
   – Когда Зандро женится, он усыновит Ники. Так он сказал.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Лия в изумлении открыла рот. Затем закрыла его, подавив целую бурю чувств – возмущение, страх, шок.
   – Он не может сделать это! – воскликнула Лия. – Ему… ему потребуется разрешение матери Ники. А я никогда не дам его!
   Ее повышенный голос привлек внимание Барбары и Ники, на круглом личике которого появилось неуверенное выражение. В смятении Лия улыбнулась ему, и малыш ответил ей улыбкой, продемонстрировав несколько маленьких белых зубов. Всю оставшуюся часть дня Лия кипела возмущением, и, несмотря на то, что манеры Доменико заметно смягчились, когда он присоединился к ней и миссис Брунеллески за ужином, ей было трудно поддерживать вежливый разговор.
   В конце концов, она скрылась в своей комнате, легла на кровать и сделала несколько расслабляющих упражнений.
   Они не помогли. Мысли вертелись у нее в голове, как маленькое животное, загнанное в клетку. Она чувствовала пожатие холодеющей безжизненной руки, видела умоляющие зеленые глаза, в которых отражалась ее собственная мучительная любовь.
   – Я клянусь тебе… Да, да, конечно, я воспитаю его так, как ты хочешь. Я не позволю, чтобы они погубили жизнь и твоего сына.
   Когда Лия услышала, что машина Зандро въезжает в гараж, она поднялась и посмотрелась в зеркало на туалетном столике. Увидев бледное лицо и растрепанные волосы, она быстро причесалась и в качестве оборонительного средства мазнула по губам помадой. Если у нее будет вид женщины, только что вставшей с постели, это не придаст ей уверенности, когда она остановит Зандро, чтобы поговорить с ним.
   Но он не появился, и, проведя несколько минут в пустом холле, она вышла из дома через заднюю дверь, где не было кодового замка, и некоторое время слонялась по саду, не испытывая желания искать Зандро и расспрашивать кого-нибудь, где его можно найти. Вероятно, он пошел в свою комнату, чтобы переодеться, и она не услышала его шагов.
   Может быть, он снова пойдет плавать. Лия повернула к дому и направилась на пляж.
   Зандро не было видно, хотя она, защитив рукой глаза от солнца, напряженно всматривалась в море.
   Порывы ветра поднимали в воздух песчинки и несли по небу темные облака, непрерывно наползавшие на солнце. Потирая руки, покрывшиеся гусиной кожей, Лия пожалела, что не взяла с собой легкий свитер. Лето еще не наступило, и хотя в Квинсленде было теплее, чем в Окленде, небольшие похолодания не были здесь редкостью.
   Поросший травой берег нависал над песком, образуя небольшое углубление, закрытое от ветра, и она устроилась в нем, съежившись и обхватив руками поднятые колени. Дома море всегда действовало на нее успокаивающе. Бесконечные волны, накатываясь на берег, разбивались о прибрежные скалы и, прежде чем отхлынуть назад, чтобы набрать силу в глубинах океана и снова устремиться вперед, дюйм за дюймом точили камни, превращая их в песчинки.
   Выполнить обещание, данное умирающему человеку, – священная обязанность. Лия упрямо сжала губы и собралась с духом, чтобы преодолеть возникшие колебания.
   Рико, конечно, знал свою семью и то, на что она способна. Лия должна забрать Ники, прежде чем Брунеллески погубят жизнь ребенка так, как они погубили жизнь его отца.
   И не только его. Охваченная невыразимой печалью, она опустила голову на руки. Жгучие слезы выступили у нее на глазах.
   Она не стала сдерживать их. Здесь ее никто не видит, никому нет дела до нее, а она подавляет свои чувства с тех пор, как приехала. И даже задолго до этого.
   Все исчезло в нахлынувших на нее воспоминаниях – счастливых и горьких, полных печали и гнева, вызванного бессмысленно растраченной молодой жизнью, трагедией ребенка, лишившегося отца и матери, слепой непреклонностью его семьи.
   Когда слезы, наконец, иссякли, она еще долго сидела, чувствуя себя опустошенной и вялой.
   – Лия! – раздался вдруг резкий возглас Зандро рядом с ней.
   Она бросила на него быстрый взгляд – мокрые плавки, обтягивающие узкие бедра, мокрая от соленой морской воды грудь – и отвела покрасневшие от слез глаза, наклонив голову.
   Слишком поздно. Зандро опустился на одно колено, толстое белое полотенце упало на песок. Он протянул руку и, взяв Лию за подбородок, заставил посмотреть на себя.
   – Ты плачешь, – растерянно вырвалось у него.
   – Нет! – Она резко дернула подбородком и упрямым немигающим взглядом уставилась на море у него за спиной.
   Большим пальцем он провел по ее щеке, где еще не успел высохнуть след, оставленный слезой.
   – Плакала.
   На этот раз она не стала отрицать.
   – По Рико? – с удивлением спросил Зандро.
   – Ты не веришь, что я могла любить твоего брата? Он был очень милый. – В отличие от тебя, добавила она про себя и поняла, что от Зандро не ускользнула ее невысказанная мысль. В ней снова вспыхнул гнев, усилившийся от чувства унижения. Он застал ее в слезах и увидел проявление слабости, которую она упорно старалась скрыть от него.
   – Я знаю, – резко произнес Зандро, и Лия заметила, что в его глазах промелькнуло выражение боли.
   Зандро, должно быть, все-таки любил брата. Он разыскал его в Сиднее и попытался, как казалось семье, направить на путь истины.
   – Ты просто не понимал его, – сказала она.
   Зандро враждебно посмотрел на нее.
   – Хочешь сказать, что ты его понимала?
   Лия не смогла сдержать горячности.
   – Неужели ты не видел, что своими требованиями вы с отцом еще больше отдаляли его от себя? Что он не был создан для деловой жизни?
   – Он не подходил ни для какой жизни, – отрубил Зандро. – Моя мать баловала его, и отец не останавливал ее. Рико так и не научился брать на себя ответственность – ни за себя, ни за кого-либо другого. Возможно, для Ники даже лучше, что его отца больше нет.
   Ее возмущенный возглас заставил Зандро замолчать.
   – Как ты можешь говорить это о своем собственном брате! – вскричала Лия. – Неужели ты рад, что он умер?
   Несомненно, сейчас Зандро проявил свою подлинную сущность – ту, о которой говорил когда-то Рико. Нельзя, чтобы ее одурачила другая, более гуманная сторона его характера.
   Зандро побледнел и резко сказал:
   – Нет, конечно. Но, если бы Рико продолжал свой образ жизни, его сыну пришлось бы хуже, чем сейчас.
   – Деньги – это не все.
   Зандро сделал нетерпеливый жест.
   – Не о деньгах речь. Я знаю, что для ребенка есть другие, более важные вещи.
   – Такие, как его мать! – Напоминание о том, что он сделал с ней, помогло ее гневу перерасти в ярость.
   Казалось, эти слова заставили Зандро сдержаться.
   – Это зависит от того, – медленно сказал он, испытующе и даже озадаченно глядя на нее, – какая она мать.
   – Которая любила – любит его! – вызывающе сказала Лия. – Которая даже отдала его тебе, когда ей казалось, что это единственный способ обеспечить ему приличное будущее. Которая ради него вырвала бы из груди свое сердце. И она сделалаэто.
   Ей показалось, что Зандро колеблется. Внезапно Лия осознала, как близко он находится от нее: она могла различить даже небольшой оттенок в черных как смоль глазах там, где радужная оболочка сливается со зрачком. Зандро моргнул, и длинные густые ресницы на мгновение скрыли его глаза. Затем он снова бросил на нее пронизывающий насквозь взгляд.
   – В то время ты не произвела на меня такого впечатления. – Не отводя глаз от ее лица, он склонил голову набок, как будто воссоздавая в памяти картины прошлого.
   Ощущая неловкость, Лия убрала руки с коленей и поменяла положение. Набравшись смелости, она агрессивно заявила:
   – Твой отец сказал, что ты намереваешься усыновить Ники.
   Зандро снова моргнул и пожал плечами, на которых еще не просохла морская вода.
   – Предположим, что я женюсь. Усыновление охранит его интересы, если у меня будут другие дети. Оно даст ему равные с ними права.
   – На твое состояние? – презрительно осведомилась Лия.
   Зандро снова пожал плечами.
   – На него тоже. И на все, что связано с тем, что он член семьи.
   Он нахмурил черные брови и с раздражением произнес:
   – Никто не будет принуждать его. Конечно, у него будет шанс участвовать в деле, если он захочет.
   – Но с Рико так не было.
   Зандро нахмурился сильнее.
   – Рико получал все, что хотел. Ему требовалась самодисциплина, но к ней-то его как раз и не приучили. С Ники все будет по-другому.
   Похолодев, Лия сказала:
   – Ты хочешь сказать, что будешь бить его, чтобы добиться повиновения? – И добавила яростно: – Через мой труп!
   Эти слова напомнили ей трагические обстоятельства, которые привели к данной ситуации. Ненавидя себя за то, что не может сдержать слез, она начала подниматься на ноги. Ей нужно уйти отсюда, чтобы не видеть Зандро. В одиночестве предаться горю, которое охватило ее с новой силой.
   Сыпучий песок не давал девушке встать, и Зандро потянулся к ней. Его темные волосы были гладко приглажены, и резкие черты лица казались высеченными из камня. Широкая грудная клетка мерно поднималась и опускалась. В нем было мощное мужское начало, вызвавшее у нее противоположные чувства – пробудившееся желание, которое ужаснуло ее, гнев на себя и на Зандро, стыд и панику.
   Лия попыталась кулаками оттолкнуть его, но неподвижная грудь поддалась ей не больше, чем стена. Ярость возобладала над всеми другими чувствами; глядя в его мрачное, суровое лицо и настороженные глаза, Лия попыталась ударить его, но он быстро увернулся. Зандро железной хваткой схватил ее за запястье и, несмотря на отчаянное сопротивление, опрокинул Лию на спину и, перебросив ногу через ее колени, прижал спиной к песку.
   – Я ни разу пальцем не тронул Ники, – угрожающим тоном заявил Зандро. – И никогда не трону. Есть другие способы приучить ребенка к дисциплине. Я не верю в физическое воздействие. Ты удовлетворена?
   – Очевидно, твои принципы не распространяются на женщин! – гневно воскликнула Лия, возмущенно глядя на него.
   Она с удовлетворением заметила, как у него на лице появилось виноватое выражение, словно он только что понял, что опрокинул ее на песок. Отпустив Лию, Зандро сел на корточки и запустил руку в свои влажные волосы.
   – Я погорячился, – признался он.
   – И я должна поверить, что подобное не произойдет с Ники?
   – Но я же не причинил тебе боли, так ведь? – возразил Зандро. – Это ты пыталась ударить меня.
   – То была самозащита! Ты не имел права хватать меня.
   – Мне не нравится, что ты изображаешь меня истязателем детей. – Выражение его лица снова изменилось, и он пронзил ее взглядом. – Неужели ты вообразила, что я наброшусь на тебя?
   Лия не знала, какие намерения были у него, и понимала только то, что он сильно напугал ее.
   – Это общественное место, – возразила она, не желая, чтобы он почувствовал удовлетворение от мысли, что ему не составило бы труда одолеть ее.
   – И ты считаешь, что кто-нибудь спас бы тебя? – презрительно осведомился Зандро. – С такими наивными взглядами недалеко до беды.
   – Ты думаешь, что у тебя есть Богом данное право физически удерживать женщину, которая хочет уйти от тебя?
   – Нет, – отрубил он. – Прежде в этом не было необходимости.
   От его самонадеянности и высокомерия у нее на мгновение перехватило дыхание.
   – Какой ты везучий! – Лия снова начала подниматься. – Теперь ты позволишь мне уйти?
   Зандро тоже поднялся и вместе с ней направился к дому.
   – Я не это имел в виду, – жестким непререкаемым тоном заговорил он. – Ни одна женщина никогда не бросала мне такого обвинения, не дав возможности опровергнуть его несостоятельность. Я такого не потерплю.
   Лия изо всех сил старалась восстановить душевное равновесие и избавиться от присутствия Зандро, которое странно тревожило ее. Она почти забыла, кто первый начал пререкаться.
   – В любом случае это несущественно, потому что тебе не удастся усыновить Ники. Я никогда не дам согласия.
   Она смерила Зандро враждебным взглядом и удивилась, заметив насмешливую искорку в его глазах.
   Зандро открыл ворота и зашагал рядом с Лией по подъездной аллее.
   – Прежде всего, мы должны думать о благополучии Ники, Лия, – заметил он.
   – Я и так о нем думаю!
   – Ты уверена? – Они подходили к дому, и, когда она посмотрела на Зандро, от нее не ускользнуло, что он любуется благородным великолепием своего жилища. – Ты все еще хочешь забрать его из дома, где он счастлив и находится в безопасности?
   – Ники еще ребенок. Он забудет, – уверенным тоном сказала она, пытаясь заглушить свои недавние колебания.
   Зандро стиснул зубы.
   – Ты этого хочешь? Чтобы он забыл семью своего отца? Бабушку и дедушку, которые приняли его почти с момента рождения, заботились о нем… и которые любят его? Подумай, что ты сделаешь с ним, – настойчиво добавил он.
   Они подошли к широким каменным ступенькам, и он легонько взял ее под руку. Должно быть, это был машинальный жест вежливости, но его прикосновение горячей волной отозвалось во всем ее теле.
   Вероятно, у некоторых мужчин сексуальный заряд настолько силен, что ни одна женщина не может не почувствовать его. Это не имеет ничего общего с любовью или даже чувством симпатии. Лия невзлюбила Алессандро Брунеллески задолго до того, как познакомилась с ним. Несмотря на страх, который старший брат внушал Рико, он, очевидно, любил его, но Лия никогда не могла понять почему. Все, что Рико рассказывал о Зандро, характеризовало его как черствого, корыстного, невероятно высокомерного человека, слишком гордого, с чересчур жесткими моральными устоями.
   И то, как Зандро относился к ней до и после смерти Рико, только укрепило ее в этом мнении. Стремясь заставить Лию отказаться от Ники, он прибег к убеждению и принуждению. Неужели он надеется, что это снова удастся ему?
   Зандро набрал код на парадной двери и пропустил Лию вперед.
   – Почему ты так смотришь на меня? – удивленно подняв брови, спросил он.
   В проницательности ему не откажешь. Он знает, какие кнопки нажимать. Ворота, двери… и люди. Для него нет большой разницы.
   Лия пожала плечами.
   – Не понимаю, о чем ты.
   – А я думаю, что понимаешь.
   Когда она проходила мимо, Зандро остановил ее, положив руку ей на плечо. Груди Лии коснулись его голой груди, и она отшатнулась.
   Он убрал руку, но что-то удерживало Лию на месте; возможно, его странный взгляд, как будто Зандро прежде никогда не видел ее, а теперь перед ним предстало то, чего он не ожидал.
   Атмосфера между ними сгустилась, насыщенная невидимым напряжением.
   – Что тебе нужно, Лия? – задал он странный для этого момента вопрос. Низкий бархатный голос зачаровывал.
   Она моргнула, пытаясь рассеять завладевшее ею наваждение.
   – Ты знаешь, что мне нужно. Ники. Мой сын.
   – Нет, – прозвучал резкий, безапелляционный ответ.
   Конечно, на легкую победу она не рассчитывала. Но в течение нескольких последних секунд неуловимое изменение произошло в их отношениях, какой-то новый множитель появился в уравнении. Зандро увидел что-то в ее взгляде, и в его потемневших глазах вспыхнул огонек.
   – Я попытаюсь найти решение, – сказал он.
   Уступка? Подачка? Или пустое обещание?
   – Право на посещение? – спросила Лия. – Я уже сказала тебе, что этого недостаточно.
   Зандро раздраженно переступил с ноги на ногу, засунул руки в карманы и отошел от двери, позволив девушке вырваться из невидимой сети, которая на мгновение окутала их.
   – Дай мне время, Лия. Положение слишком сложное, чтобы можно было найти выход за пару дней.
 
   Уик-энд Барбара проводила вне дома, поэтому в субботу Ники завтракал вместе с семьей в оранжерее, куда Зандро внес его высокий стульчик.
   Миссис Брунеллески усадила малыша, и Зандро отодвинул стулья для нее и Лии.
   – Сегодня утром ты похожа на солнце, Лия, – заметил он, бросив взгляд на ее платье без рукавов с рисунком из крупных подсолнухов.
   – Я подумала, что Ники понравится, – объяснила она.
   Легкая улыбка появилась на губах Зандро, когда он сел на стул рядом с Ники.
   – Оно тебе к лицу.
   Он может быть неотразим, когда захочет. Напомнив себе, что у него, несомненно, есть какой-то скрытый мотив для того, чтобы расточать ей комплименты, Лия сдержанно произнесла:
   – Я бы хотела покормить его.
   Зандро улыбнулся шире, как будто его позабавило, что она умышленно проигнорировала комплимент.
   – Ну, конечно, – сказал он. – Только Ники очень самостоятельный.
   Так оно и оказалось, и вскоре Лия поняла, почему малыш не обедает вместе со всеми каждый день.
   После еды она вытерла со стола и понесла Ники наверх, чтобы умыть и переодеть его. В этот момент Зандро в теннисных шортах и с ракеткой в руке спускался по лестнице.
   Он остановился у стены, чтобы дать ей пройти, хотя лестница была достаточно широкой, и Лия вполне могла обойтись без этого проявления вежливости.
   – Не уходите из дома, пока я не приду, – предупредил он.
   – Я не собираюсь похищать его, – возразила она. – К тому же ты, вероятно, уже приказал своим слугам остановить меня, если я сделаю такую попытку.
   Зандро не ответил, но она почувствовала, что он проводил ее взглядом.
   Как только она умыла и переодела Ники, они спустились в сад и провели утро с бабушкой; даже Доменико присоединился к ним на некоторое время, углубившись в субботний выпуск газеты.
   Когда они вернулись в дом, чтобы пообедать, Зандро вышел к столу в светлых брюках и легкой рубашке. Влажные после душа волосы были зачесаны назад, подчеркивая резкие черты лица с твердым решительным подбородком и прямым носом.
   Зандро поразительно привлекателен – даже Рико не мог сравниться с ним. Во всех отношениях он вырос в тени старшего брата – менее одаренный, не обладавший уверенностью в себе и своем месте в мире. Неудивительно, что Рико пришлось бежать, устраивать свою жизнь вдали от более сильного, умного и самоуверенного брата, так похожего на их отца. Отца, в честь которого Рико, несмотря на разрыв, назвал своего сына.