Страница:
– А кто не слышал? Ну и жизнь у него! Крейвен знаком с самыми богатыми и могущественными людьми Англии. Он легенда! Самый важный человек в Англии… не считая, конечно, короля.
Лили рассмеялась:
– Я бы так не сказала. Будь Дерек здесь, он бы наверняка объяснил, что при нынешнем порядке вещей он Лишь крохотная капля в огромном море. Однако у него довольно приятное игорное заведение.
– В школе мы с ребятами много мечтали, что когда-нибудь пойдем к Крейвену, будем играть в карты и встречаться там с женщинами. Конечно, это будет не скоро. Но когда-нибудь мы там повеселимся… – Генри тоскливо вздохнул и замолчал.
– Почему когда-нибудь? – тихо спросила Лили. – Почему не сейчас?
Мальчик изумленно уставился на нее:
– Да меня даже не пустят на порог! В моем возрасте…
– Естественно, двенадцатилетнего мальчика никогда не впустят внутрь, – согласилась Лили. – Дерек придерживается очень строгих правил на этот счет. Но он сделает все, что я попрошу. Если бы ты был со мной, ты мог бы своими глазами взглянуть на игорные залы, отведать блюда французской кухни и познакомиться с одной или двумя девушками. – Она озорно усмехнулась. – Даже смог бы пожать руку Дереку – он утверждает, что его рукопожатие приносит удачу.
– Да вы шутите!.. – недоверчиво протянул Генри, но его синие глаза загорелись надеждой.
– Я? Езжай со мной в Лондон и проверь. А твоему брату мы, разумеется, ничего не скажем. Только тебе придется спрятаться в моей карете. – Она подмигнула ему. – Поехали к Крейвену, Генри. Обещаю, это будет самым настоящим приключением.
– Алекс убьет меня!
– Да, он рассердится. Не сомневаюсь в этом ни минуты.
– Но он не побьет меня, – задумчиво проговорил Генри. – Особенно после тех издевательств, что я терпел в этой чертовой школе…
– Тогда чего тебе бояться?
На лице мальчика появилась ликующая улыбка:
– Ничего!
– Итак, по местам! – со смехом скомандовала Лили и шепотом добавила:
– Постарайся, чтобы никто, в том числе и кучер, тебя не видел. Ты даже не представляешь, как я буду разочарована, если тебя поймают…
Отныне не будет споров, недоразумений, глупых выходок. Алекс продолжал надеяться, что с минуты на минуту к нему вернется хладнокровие.
Охваченный угрызениями совести, он понимал, что надо навестить Пенелопу. Его пьяная вспышка ярости напугала ее. Поднимаясь по лестнице, Алекс поклялся себе, что с этого дня он станет олицетворением терпения. Он сделает все возможное, чтобы доставить удовольствие Пенелопе. Алекс представил себе их будущую семейную жизнь – долгую, размеренную, предсказуемую. Его губы тронула едва заметная улыбка. Любой согласится, что женитьба на Пенелопе – правильный шаг.
Подойдя к ее комнате, он услышал душераздирающие рыдания и голос, такой живой и страстный, что ему на секунду показалось, будто это Лили. Но голос был мягче и выше, чем у Лили.
– Я люблю его, мама… – всхлипывала Пенелопа. – Я всегда буду любить Закари! Если бы я была такая же храбрая, как Лили, я бы вернулась к нему и ничто не остановило бы меня!
– Ну что ты, что ты! – увещевала Тотти. – Не говори так! Будь благоразумной, дорогая. Ты станешь леди Рейфорд и навсегда обеспечишь свое будущее – и будущее своей семьи. Мы с отцом желаем тебе только добра, так же как и лорд Рейфорд.
– С-сомневаюсь, – сквозь рыдания возразила Пенелопа.
– Я была права, – продолжала Тотти. – Во всем виновата твоя сестра. Тебе известно, что я всем сердцем люблю Вильгемину, но она не успокоится, пока не сделает несчастными всех вокруг. Мы должны извиниться перед лордом Рей-фордом. Это воспитанный, уравновешенный человек… с трудом верится, что Лили могла довести его до такого состояния! Нельзя было оставлять ее здесь.
– Она права во всем! – воскликнула Пенелопа. – Она знает, как мы с Закари любим друг друга… Ах, если бы я не была такой робкой…
Алекс пошел прочь от двери. Его руки сами собой сжались в кулаки, на лице играла усмешка. Он бы с радостью обвинил во всем Лили, как это сделала Тотти, но не мог. Вся вина лежала на нем, и исходила она из его внезапно утраченной власти над собой, из пробудившегося желания завладеть тем, что он никогда не будет иметь.
– Генри! – наконец перебила его Лили. Выдавив из себя улыбку, она процедила сквозь зубы:
– У меня сложилось впечатление, будто ты пытаешься убедить меня в чем-то. Не в том ли, что твой брат вовсе не бессердечный негодяй, каким он кажется на самом деле?
– Да, в этом, – признался Генри, потрясенный ее проницательностью. – Точно! О, мне известно, каким иногда бывает Алекс, но он отличный парень! Хоть убейте, если это не так!..
Лили не удержалась от смеха:
– Дорогой мой, не имеет значения, что я думаю о твоем брате!
– Но если бы вы знали Алекса, хорошо знали его, он бы вам понравился. Ужасно!
– Я вообще не хочу ничего знать о нем. С меня достаточно!
– Я рассказывал вам о щенке, которого он подарил мне на Рождество, когда мне было семь лет?..
– Генри, зачем ты так настойчиво пытаешься пробудить во мне добрые чувства к своему брату?
Генри улыбнулся и опустил глаза. Казалось, он тщательно обдумывает ответ.
– Вы же хотите помешать Алексу жениться на Пенелопе, так?
Лили смутилась. Очевидно, она совершила ту же ошибку, что и все взрослые, недооценив ум ребенка. Генри очень проницательный мальчик. Естественно, он быстро разобрался во всем и понял, какие отношения складываются между его братом и Лоусонами.
– Почему ты так решил? – осведомилась Лили.
– Вы, взрослые, очень громко спорите, – ответил Генри. – Да и слуги судачат.
– Ты будешь сожалеть, если мне удастся расстроить свадьбу?
Мальчик покачал головой:
– О, Пенелопа хорошая. Лучше других девушек. Но Алекс не любит ее. Так, как любил…
– Каролину, – подсказала ему Лили. Каждый раз, когда кто-то упоминал это имя, в ее душе поднималось очень неприятное чувство. Ну что такого особенного было в этой распрекрасной Каролине, если Алекс до сих пор сходит по ней с ума? – Генри, ты помнишь ее?
– Да, отлично. Хотя тогда я был мальчишкой.
– А теперь ты достиг преклонного возраста… Сколько тебе, одиннадцать? Двенадцать?
– Двенадцать, – улыбнулся Генри. – А знаете, вы очень похожи на нее. Только красивее. И старше.
– Ну-ну, – усмехнулась Лили, – никак не пойму, обидеться на тебя или принять твои слова за комплимент? Расскажи, как ты относился к ней.
– Она нравилась мне. Каролина была жизнерадостной девчонкой. В отличие от вас она никогда не доводила Алекса. И умела рассмешить его. А сейчас он почти никогда не смеется.
– Жаль, – рассеянно произнесла Лили, вспомнив, как улыбнулся Алекс, когда они играли в карты. Улыбка была быстрой, но ослепительной.
– Вы собираетесь выйти за Дерека Крейвена? – робко спросил Генри, притворяясь равнодушным.
– О Боже, нет!
– Вы могли бы выйти за Алекса после того, как избавитесь от Пенелопы.
Лили от души рассмеялась:
– Избавиться от нее? Господи, послушать тебя, так я намерена утопить ее в Темзе! Во-первых, мой дорогой, я вообще никогда ни за кого не выйду. А во-вторых, твой брат мне даже не нравится.
– Но разве я не рассказывал вам, что в детстве ужасно боялся темноты, а Алекс приходил ко мне и…
– Генри! – предостерегающе проговорила Лили.
– Ну дайте мне закончить эту историю, – настаивал мальчик.
Лили со стоном положила голову на сафьяновую подушку, а Генри продолжил свое повествование о добродетелях Алекса Рейфорда.
– Ладно, ладно! – наконец сказал Дерек, гневно блестя зелеными глазами. – Ставьте колонны, вешайте серебряные сваги <Ткань, задрапированная полукругом.> на стены, но тогда я поступлю по-своему с девицами.
– Покрасите их в белый цвет и замотаете простынями, чтобы они походили на статуи? – язвительно осведомился Уорти. – И что же они будут делать весь вечер?
– Стоять на своих роскошных пьедесталах!
– Они не смогут стоять неподвижно больше десяти минут.
– Они будут делать то, за что я им плачу!
– Мистер Крейвен! – обычно спокойный голос Уорти зазвенел от негодования. – Даже если бы ваша идея была осуществима – а это отнюдь не так, – дом бы выглядел кричащим и жутким, что не соответствует хорошо известным стандартам клуба.
Дерек нахмурился:
– Что, черт побери, вы имеете в виду?
– Он имеет в виду, – раздался позади них веселый голос Лили, – что твой дом будет выглядеть безвкусно и вульгарно.
Хмурое лицо Дерека смягчилось, и он повернулся к Лили. Одетая в бледно-сиреневое платье с серебряной вышивкой, она напоминала карамельку. Дерек подхватил ее на руки и закружился с ней по комнате.
– А вот и наша мисс Цыганочка наконец-то вернулась из деревни! – воскликнул он. – Ну как, Вулвертон понес заслуженное наказание?
– Нет, – ответила Лили, подняв глаза к небу. – Но все еще впереди. – Знакомая атмосфера клуба действовала на нее успокаивающе, и она, облегченно переведя дух, огляделась по сторонам. – Уорти, красавчик, как вы тут без меня?
Уорти, невысокий, в очках, улыбнулся:
– Всего лишь сносно. А вы, мисс Лоусон, выглядите как всегда потрясающе. Прикажете подать вам что-нибудь?
– Нет-нет! – отказалась Лили. – Месье Лабарж захочет, чтобы я отведала все его пудинги и пироги, приготовленные за последние дни.
– Тебе это не повредит, – отметил Дерек. – Ты совсем стала птичкой-невеличкой. Пойдем! – Он обнял ее за худенькие плечи и отвел в угол. – У тебя жуткий вид, – добавил он.
– Кажется, сегодня все так считают, – сухо проговорила Лили.
От пристального взгляда Дерека не укрылся ни лихорадочный румянец на ее щеках, ни плотно сжатые губы.
– В чем дело, милая?
– Вулвертон просто невозможен, – ответила Лили. – Я перехожу в наступление.
– В наступление? – повторил Дерек, не спуская с Лили внимательного взгляда.
– Для начала я похитила его младшего брата.
– Что? – Дерек посмотрел, куда указывала Лили, и в дальнем конце комнаты увидел красивого светловолосого мальчугана, который озирался по сторонам, с восхищением разглядывая роскошную обстановку. – Хвеликий Боже! – изумленно выдохнул он.
– Великий, – поправила его Лили. – Я устроила ловушку Вулвертону. А Генри – наживка. – В ее взгляде сквозил вызов.
– На этот раз у тебя получилось, – тихо произнес Дерек, но таким тоном, что у Лили мурашки побежали по спине.
– Я хочу, чтобы ты взял Генри к себе, Дерек. Ради меня. Только на одну ночь.
Дружелюбия Крейвена как не бывало. Его взгляд стал холодным как лед.
– Я никогда не пущу детей в свой клуб!
– Генри такой ангел! У тебя не будет с ним хлопот.
– Нет.
– Ну хотя бы пойди и поздоровайся с ним, – взмолилась Лили.
– Нет!
– Пожалуйста, Дерек. – Она потянула его за руку. – Генри так радовался возможности познакомиться с тобой! Он считает тебя самым важным лицом в Англии после короля.
Дерек прищурился.
– Пожалуйста, – вкрадчиво проговорила Лили.
– Ладно, – наконец согласился он. – Я поздороваюсь с ним – и чтоб его ноги здесь больше не было.
– Спасибо. – Лили одобрительно похлопала его по руке. Бормоча что-то себе под нос, Дерек позволил ей подвести себя к ожидавшему Генри.
– Мистер Крейвен, – сказала Лили, – я хотела бы представить вам лорда Генри Рейфорда, младшего брата графа Вулвертона.
Растянув губы в своей самой учтивой улыбке, которую он обычно приберегал для особ королевской крови, Дерек любезно поклонился Генри:
– Добро пожаловать в клуб Крейвена, милорд.
– Здесь даже лучше, чем я представлял! – воскликнул Генри и, схватив руку Дерека, с чувством затряс ее. – Потрясающе! Здорово!
Он принялся обследовать зал, как любопытный щенок. Его маленькая рука нырнула в бочонок с фишками для криббиджа, потом скользнула по изящным спинкам стульев в стиле ампир. Наконец он почтительно, словно это был алтарь, приблизился к игорному столу.
– Вы играете? – спросил Дерек, которого несколько смягчил энтузиазм мальчика.
– Не очень хорошо. Но мисс Лоусон обучает меня. – Генри восторженно покачал головой. – Даже не верится, что я здесь! В клубе Крейвена. На этот дом, наверное, ушла чертова прорва денег! – Он устремил на Дерека благоговейный взгляд. – Вы удивительный человек! Только гений способен на такое.
– Гений? – хмыкнул Дерек. – Вовсе нет.
– Но вы действительно гений! – настаивал Генри. – Как представлю, что вы начали с нуля и достигли таких высот… Клуб Крейвена самый знаменитый в Лондоне. Голову даю на отсечение – вы гений! Мы с ребятами в школе всегда восхищались вами. Никто из живущих на земле не сравнится с вами!
Это уж слишком, подумала Лили.
Что же касается Дерека, то его расположение к мальчику росло с каждой минутой.
– У этого парнишки отнюдь не куриные мозги! – так и сияя от удовольствия, обратился он к Лили.
– Я просто повторяю то, что говорят все, – честно признался Генри.
Неожиданно Дерек хлопнул его по плечу.
– Блестит, как новенькая монета, – заявил он. – Хороший парень. Пошли со мной, озорник! Я хочу познакомить тебя с самыми красивыми девицами.
– Нет, Дерек, – предупредила его Лили. – Никаких женщин, выпивки и игры в кости. Его брат свернет мне шею.
Дерек посмотрел на Генри с плутоватой усмешкой:
– Она что, думает, у нас тут монастырь? – Он потащил Генри за собой, продолжая говорить наставительным тоном:
– У меня лучшие девицы в Англии. Они ни разу никого не наградили триппером или другими болезнями…
Лили и Уорти обменялись удрученными взглядами.
– Мальчик ему понравился, – отметил Уорти.
– Уорти, проследите, чтобы с Генри ничего не случилось. Не спускайте с него глаз. Он может часами развлекать себя картами. Убедитесь, что его не растлили и не навредили ему каким-нибудь другим образом.
– Конечно, – заверил ее секретарь. – Когда бы вы хотели забрать его?
– Завтра утром, – задумчиво ответила Лили. Уорти почтительно подставил ей локоть.
– Я провожу вас до кареты, мисс Лоусон.
Лили взяла его под руку.
– Сейчас лорд Рейфорд, наверное, сходит с ума, разыскивая Генри.
– Вы оставили ему записку? – как бы между прочим осведомился Уорти.
– Нет, но граф не дурак, он очень скоро вычислит, где может оказаться Генри. К ночи Рейфорд будет в Лондоне. А я встречу его во всеоружии.
Одобрял ее Уорти или нет, он оставался, как всегда, невозмутимым:
– Могу ли я чем-то помочь?
– Если случайно он окажется здесь раньше, направьте его ко мне. А Генри ему не показывайте, иначе весь мой план рухнет.
– Мисс Лоусон, – уважительно проговорил секретарь, – я считаю вас отважнейшей из всех женщин…
– О, ну что вы!
– …но в полной ли мере вы отдаете себе отчет в своих действиях?
– Конечно. – Лили беспечно улыбнулась. – Я намерена преподать лорду Александеру Рейфорду урок, который он никогда не забудет!
Поздним вечером четверка лошадей замедлила свой бег перед особняком на Гросвенор-сквер. Алекс выпрыгнул из фаэтона прежде, чем кучер осадил лошадей, и, взбежав по ступенькам дома номер тридцать восемь, кулаком забарабанил в дверь. На пороге появился высокий бородатый дворецкий. Этот человек производил неизгладимое впечатление. Он был преисполнен чувства собственного достоинства, казалось даже, что на его плечи накинута невидимая мантия, его бесстрастное лицо так и излучало величие.
– Добрый вечер, лорд Рейфорд. Мисс Лоусон ожидает вас.
– Где мой брат? – Не дожидаясь ответа, Алекс ворвался в дом. – Генри! – загремел он так, что задрожали стены.
– Лорд Рейфорд, – вежливо проговорил дворецкий, – если вы пройдете сюда…
– А мой брат? – рявкнул Алекс. – Где он? – Не в силах следовать такой же спокойной поступью, как дворецкий, он ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. – Генри! Генри, я оторву тебе голову! А что касается мисс Лоусон… с ее стороны было бы мудро сесть на свою метлу и улететь, прежде чем я доберусь до нее!
Когда Алекс был в холле, примыкавшем к площадке второго этажа, до него долетел спокойный голос Лили:
– Вулвертон, вы, видимо, решили, что, выгнав меня из своего дома, получили право врываться в мой!
Алекс распахнул ближайшую к нему дверь и обнаружил, что гостиная пуста.
– Где вы?
Он услышал смех, сводивший его с ума.
– В своей спальне.
– Где Генри?
– Откуда я знаю? Да прекратите вопить, Вулвертон! Даже раненый медведь так не орет.
Алекс метнулся к следующей двери. Это была спальня. Он успел заметить буковую мебель с позолотой и зеленые шелковые шторы, прежде чем получил удар по голове. Ошеломленный, он со стоном рухнул на ковер. Его сознание помутилось, глаза заволокло черным туманом, и он, сжав руками голову, растянулся на ковре.
Лили опустила руку, в которой все еще держала бутылку. Она стояла над Алексом, испуганная и торжествующая одновременно. Алекс напоминал поверженного тигра, его золотистые волосы четко выделялись на фоне яркого ковра.
– Бертон! – позвала она. – Немедленно идите сюда. – Бертон, помогите мне перенести лорда Рейфорда на кровать.
Дворецкий вошел в спальню и замер. Его взгляд заметался от обернутой полотенцем бутылки в руке Лили к распростертому на полу телу Алекса и обратно. Его самообладание впервые дало трещину, хотя он и был свидетелем многочисленных выходок Лили. Наконец ему удалось справиться со своим лицом и вернуть ему привычную бесстрастность.
– Да, мисс, – сказал он и перекинул тяжелое тело Алекса через плечо.
– Осторожно, не сделайте ему больно! – встревожилась Лили. – Я имею в виду… больнее, чем я уже сделала.
Отдуваясь и пыхтя, Бертон положил Алекса на кровать и, выпрямившись, привел в порядок свою внешность; сначала одернул ливрею, затем тщательно распределил на лысой макушке длинную седую прядь.
– Что-нибудь еще, мисс Лоусон?
– Да, – ответила Лили, сев рядом с Алексом. – Веревки.
– Веревки, – без всякого выражения повторил Бертон.
– Чтобы связать его, естественно. Нельзя же, чтобы он сбежал, правда? Да, и побыстрее, Бертон! Он может скоро прийти в себя. – Она задумчиво посмотрела на пленника. – Кажется, нам следует снять с него сюртук и сапоги…
– Мисс Лоусон?
– Да? – Она подняла на него свои миндалевидные глаза. Бертон судорожно сглотнул.
– Позвольте спросить, как долго граф будет гостить у нас?
– О, всего одну ночь! Отправьте его фаэтон на задний двор и устройте кучера.
– Слушаюсь, мисс.
Бертон отправился на поиски веревок, а Лили склонилась над великаном, лежавшим на ее кровати.
Неожиданно ее поразил собственный поступок. Алекс не шевелился. С закрытыми глазами он казался юным и беззащитным. Его пушистые ресницы отбрасывали тени на щеки. Без привычной угрюмости он выглядел таким… невинным.
– Я должна была сделать это, – с раскаянием произнесла Лили. – Должна…
Она провела рукой по его светлым взъерошенным волосам.
Чтобы ему было удобнее, Лили развязала черный галстук. Шелк еще хранил тепло его кожи. Продолжая внимательно разглядывать Алекса, она расстегнула жилет и верхние пуговицы на белой батистовой сорочке.
Когда пальцы коснулись его шеи, ее охватил сладостный трепет.
Растерявшись, она дотронулась до его щеки, провела пальцем вдоль губ. Отросшая за день щетина делала его подбородок чуть шершавым. Ни один падший ангел не наделен таким неотразимым сочетанием темного и светлого. Лили обратила внимание на то, что даже сейчас в его лице сохранялся отпечаток минувшего дня. Слишком много выпивки и слишком мало сна. И давняя скорбь, наложившая неизгладимую тень на его черты.
– Мы в некотором роде похожи, ты и я, – пробормотала она. – Оба горды, вспыльчивы, упрямы. Ты бы сдвинул гору, чтобы заполучить желаемое… но ты, мой бедный грубиян, даже не знаешь, где эта гора…
Лили с улыбкой вспомнила, как он выбросил ее чемодан из окна спальни.
Поддавшись внезапному порыву, она наклонилась и осторожно прижалась губами к его губам, теплым и неподвижным. В памяти всплыл другой поцелуй, страстный, неистовый.
Выпрямившись, Лили долго смотрела на Алекса, прежде чем прошептала:
– Проснись, спящий красавец. Пора тебе узнать, на что я способна.
– Ну вот, – прозвучал тихий голос. – Теперь все будет хорошо.
Алекс поднял отяжелевшие веки и увидел над собой женское лицо. Наверное, ему снова снится Лили, решил он, потому что у женщины были такие же, как у Лили, глаза цвета имбирного пряника, такие же губы, изогнутые в обезоруживающей улыбке. Он почувствовал прикосновение ее нежных пальцев.
– Проклятие, – пробормотал он. – Вы вечно будете преследовать меня?
Ее улыбка стала шире.
– Это полностью зависит от вас, милорд. Не двигайтесь, а то свалите лед. Ваша бедная голова. Я старалась бить как можно слабее. Но нужно было ударить достаточно сильно, чтобы второго раза не понадобилось.
– Ч-что? – неуверенно произнес Алекс.
– Я ударила вас по голове.
Алекс заморгал, начиная понимать, что это не сон, и вспомнил, как ворвался в ее дом, вошел в комнату… и получил удар по голове. Он чертыхнулся себе под нос. Лили сидела по-турецки рядом с ним. А он лежал на кровати. Лили была спокойна и заботлива, но во взгляде ее светилось торжество, и в мозгу Алекса набатом зазвучало предостережение.
– Генри…
– Не тревожьтесь, с ним все в порядке. В полном порядке. – Лили ободряюще улыбнулась. – Он проведет ночь у моего друга.
– У какого друга? – требовательным тоном осведомился Алекс. – С кем?
В глазах Лили промелькнуло беспокойство.
– Не делайте поспешных выводов. Если бы у меня было хоть малейшее сомнение в благополучии Генри, я бы никогда…
Алекс попытался сесть.
– Скажите, у кого он!
– У Дерека Крейвена.
– У этого мошенника, у этого мерзавца из преисподней, который окружает себя шлюхами и ворами…
– С Дереком Генри в абсолютной безопасности, кля…
Лили замолчала на полуслове и, ахнув, спрыгнула с кровати, когда Алекс с воплем «Ах ты, мерзавка!» ринулся на нее. Однако ему помешали веревки на запястьях и щиколотках, которыми он был привязан к кровати. Не сразу сообразив, что с ним, он посмотрел сначала вправо, потом влево, а когда понял, то похолодел. Но в следующее мгновение он начал вырываться, да с такой яростью, что массивная кровать сотрясалась и скрипела. Он сражался с путами, как дикий зверь, впервые познавший заточение в клетке. Лили с тревогой наблюдала за ним. Она успокоилась, когда убедилась, что прочная кровать выдержит жестокое испытание.
Наконец Алекс оставил бесплодные попытки освободиться. Он затих, и только его грудь учащенно вздымалась и опускалась.
– Зачем? – спросил он. – Зачем?
Лили снова села на кровать и с улыбкой, чуть менее уверенной, чем прежде, посмотрела на Алекса. Несмотря на победу, ей было неприятно видеть его привязанным. Это выглядело неестественно. И путы уже успели натереть ему запястья – она заметила красные круги под веревками.
Лили рассмеялась:
– Я бы так не сказала. Будь Дерек здесь, он бы наверняка объяснил, что при нынешнем порядке вещей он Лишь крохотная капля в огромном море. Однако у него довольно приятное игорное заведение.
– В школе мы с ребятами много мечтали, что когда-нибудь пойдем к Крейвену, будем играть в карты и встречаться там с женщинами. Конечно, это будет не скоро. Но когда-нибудь мы там повеселимся… – Генри тоскливо вздохнул и замолчал.
– Почему когда-нибудь? – тихо спросила Лили. – Почему не сейчас?
Мальчик изумленно уставился на нее:
– Да меня даже не пустят на порог! В моем возрасте…
– Естественно, двенадцатилетнего мальчика никогда не впустят внутрь, – согласилась Лили. – Дерек придерживается очень строгих правил на этот счет. Но он сделает все, что я попрошу. Если бы ты был со мной, ты мог бы своими глазами взглянуть на игорные залы, отведать блюда французской кухни и познакомиться с одной или двумя девушками. – Она озорно усмехнулась. – Даже смог бы пожать руку Дереку – он утверждает, что его рукопожатие приносит удачу.
– Да вы шутите!.. – недоверчиво протянул Генри, но его синие глаза загорелись надеждой.
– Я? Езжай со мной в Лондон и проверь. А твоему брату мы, разумеется, ничего не скажем. Только тебе придется спрятаться в моей карете. – Она подмигнула ему. – Поехали к Крейвену, Генри. Обещаю, это будет самым настоящим приключением.
– Алекс убьет меня!
– Да, он рассердится. Не сомневаюсь в этом ни минуты.
– Но он не побьет меня, – задумчиво проговорил Генри. – Особенно после тех издевательств, что я терпел в этой чертовой школе…
– Тогда чего тебе бояться?
На лице мальчика появилась ликующая улыбка:
– Ничего!
– Итак, по местам! – со смехом скомандовала Лили и шепотом добавила:
– Постарайся, чтобы никто, в том числе и кучер, тебя не видел. Ты даже не представляешь, как я буду разочарована, если тебя поймают…
* * *
Она уехала. Алекс стоял у окна библиотеки, глядя вслед карете, удалявшейся по аллее. Однако ожидаемое облегчение не наступало. Наоборот, в его душе постепенно образовывалась пустота. Он рыскал по дому, как тигр по клетке, словно пытаясь освободиться от чего-то… от чего-то… если бы знать, от чего именно! В доме стояла неестественная тишина, такая же, что и всегда… до ее приезда.Отныне не будет споров, недоразумений, глупых выходок. Алекс продолжал надеяться, что с минуты на минуту к нему вернется хладнокровие.
Охваченный угрызениями совести, он понимал, что надо навестить Пенелопу. Его пьяная вспышка ярости напугала ее. Поднимаясь по лестнице, Алекс поклялся себе, что с этого дня он станет олицетворением терпения. Он сделает все возможное, чтобы доставить удовольствие Пенелопе. Алекс представил себе их будущую семейную жизнь – долгую, размеренную, предсказуемую. Его губы тронула едва заметная улыбка. Любой согласится, что женитьба на Пенелопе – правильный шаг.
Подойдя к ее комнате, он услышал душераздирающие рыдания и голос, такой живой и страстный, что ему на секунду показалось, будто это Лили. Но голос был мягче и выше, чем у Лили.
– Я люблю его, мама… – всхлипывала Пенелопа. – Я всегда буду любить Закари! Если бы я была такая же храбрая, как Лили, я бы вернулась к нему и ничто не остановило бы меня!
– Ну что ты, что ты! – увещевала Тотти. – Не говори так! Будь благоразумной, дорогая. Ты станешь леди Рейфорд и навсегда обеспечишь свое будущее – и будущее своей семьи. Мы с отцом желаем тебе только добра, так же как и лорд Рейфорд.
– С-сомневаюсь, – сквозь рыдания возразила Пенелопа.
– Я была права, – продолжала Тотти. – Во всем виновата твоя сестра. Тебе известно, что я всем сердцем люблю Вильгемину, но она не успокоится, пока не сделает несчастными всех вокруг. Мы должны извиниться перед лордом Рей-фордом. Это воспитанный, уравновешенный человек… с трудом верится, что Лили могла довести его до такого состояния! Нельзя было оставлять ее здесь.
– Она права во всем! – воскликнула Пенелопа. – Она знает, как мы с Закари любим друг друга… Ах, если бы я не была такой робкой…
Алекс пошел прочь от двери. Его руки сами собой сжались в кулаки, на лице играла усмешка. Он бы с радостью обвинил во всем Лили, как это сделала Тотти, но не мог. Вся вина лежала на нем, и исходила она из его внезапно утраченной власти над собой, из пробудившегося желания завладеть тем, что он никогда не будет иметь.
* * *
Весь путь до Лондона Генри неутомимо перечислял все бескорыстные и самоотверженные поступки старшего брата. Лили не оставалось ничего иного, как слушать его, и она призвала на помощь всю свою выдержку, которая, как потом выяснилось, оказалась безграничной. Генри сидел напротив и рассказывал, как Алекс снимал его с дерева, когда он забрался слишком высоко, как Алекс учил его плавать в озере. Он в подробностях описал бесконечные вечера, когда они играли в солдатиков и Алекс помогал ему находить кратчайший путь к победе…– Генри! – наконец перебила его Лили. Выдавив из себя улыбку, она процедила сквозь зубы:
– У меня сложилось впечатление, будто ты пытаешься убедить меня в чем-то. Не в том ли, что твой брат вовсе не бессердечный негодяй, каким он кажется на самом деле?
– Да, в этом, – признался Генри, потрясенный ее проницательностью. – Точно! О, мне известно, каким иногда бывает Алекс, но он отличный парень! Хоть убейте, если это не так!..
Лили не удержалась от смеха:
– Дорогой мой, не имеет значения, что я думаю о твоем брате!
– Но если бы вы знали Алекса, хорошо знали его, он бы вам понравился. Ужасно!
– Я вообще не хочу ничего знать о нем. С меня достаточно!
– Я рассказывал вам о щенке, которого он подарил мне на Рождество, когда мне было семь лет?..
– Генри, зачем ты так настойчиво пытаешься пробудить во мне добрые чувства к своему брату?
Генри улыбнулся и опустил глаза. Казалось, он тщательно обдумывает ответ.
– Вы же хотите помешать Алексу жениться на Пенелопе, так?
Лили смутилась. Очевидно, она совершила ту же ошибку, что и все взрослые, недооценив ум ребенка. Генри очень проницательный мальчик. Естественно, он быстро разобрался во всем и понял, какие отношения складываются между его братом и Лоусонами.
– Почему ты так решил? – осведомилась Лили.
– Вы, взрослые, очень громко спорите, – ответил Генри. – Да и слуги судачат.
– Ты будешь сожалеть, если мне удастся расстроить свадьбу?
Мальчик покачал головой:
– О, Пенелопа хорошая. Лучше других девушек. Но Алекс не любит ее. Так, как любил…
– Каролину, – подсказала ему Лили. Каждый раз, когда кто-то упоминал это имя, в ее душе поднималось очень неприятное чувство. Ну что такого особенного было в этой распрекрасной Каролине, если Алекс до сих пор сходит по ней с ума? – Генри, ты помнишь ее?
– Да, отлично. Хотя тогда я был мальчишкой.
– А теперь ты достиг преклонного возраста… Сколько тебе, одиннадцать? Двенадцать?
– Двенадцать, – улыбнулся Генри. – А знаете, вы очень похожи на нее. Только красивее. И старше.
– Ну-ну, – усмехнулась Лили, – никак не пойму, обидеться на тебя или принять твои слова за комплимент? Расскажи, как ты относился к ней.
– Она нравилась мне. Каролина была жизнерадостной девчонкой. В отличие от вас она никогда не доводила Алекса. И умела рассмешить его. А сейчас он почти никогда не смеется.
– Жаль, – рассеянно произнесла Лили, вспомнив, как улыбнулся Алекс, когда они играли в карты. Улыбка была быстрой, но ослепительной.
– Вы собираетесь выйти за Дерека Крейвена? – робко спросил Генри, притворяясь равнодушным.
– О Боже, нет!
– Вы могли бы выйти за Алекса после того, как избавитесь от Пенелопы.
Лили от души рассмеялась:
– Избавиться от нее? Господи, послушать тебя, так я намерена утопить ее в Темзе! Во-первых, мой дорогой, я вообще никогда ни за кого не выйду. А во-вторых, твой брат мне даже не нравится.
– Но разве я не рассказывал вам, что в детстве ужасно боялся темноты, а Алекс приходил ко мне и…
– Генри! – предостерегающе проговорила Лили.
– Ну дайте мне закончить эту историю, – настаивал мальчик.
Лили со стоном положила голову на сафьяновую подушку, а Генри продолжил свое повествование о добродетелях Алекса Рейфорда.
* * *
Дерек и Уорти склонились над столом в главном игорном зале. Перед ними лежала кипа бумаг и записей, касающихся предстоящего маскарада. Дом решено было украсить в стиле древнеримского храма – это единственное, что не вызвало у них споров. Дерек хотел, чтобы бал отразил грандиозность римской цивилизации времен расцвета, но уже накануне упадка. К сожалению, их с Уорти взгляды на то, как достичь этой цели, не совпадали.– Ладно, ладно! – наконец сказал Дерек, гневно блестя зелеными глазами. – Ставьте колонны, вешайте серебряные сваги <Ткань, задрапированная полукругом.> на стены, но тогда я поступлю по-своему с девицами.
– Покрасите их в белый цвет и замотаете простынями, чтобы они походили на статуи? – язвительно осведомился Уорти. – И что же они будут делать весь вечер?
– Стоять на своих роскошных пьедесталах!
– Они не смогут стоять неподвижно больше десяти минут.
– Они будут делать то, за что я им плачу!
– Мистер Крейвен! – обычно спокойный голос Уорти зазвенел от негодования. – Даже если бы ваша идея была осуществима – а это отнюдь не так, – дом бы выглядел кричащим и жутким, что не соответствует хорошо известным стандартам клуба.
Дерек нахмурился:
– Что, черт побери, вы имеете в виду?
– Он имеет в виду, – раздался позади них веселый голос Лили, – что твой дом будет выглядеть безвкусно и вульгарно.
Хмурое лицо Дерека смягчилось, и он повернулся к Лили. Одетая в бледно-сиреневое платье с серебряной вышивкой, она напоминала карамельку. Дерек подхватил ее на руки и закружился с ней по комнате.
– А вот и наша мисс Цыганочка наконец-то вернулась из деревни! – воскликнул он. – Ну как, Вулвертон понес заслуженное наказание?
– Нет, – ответила Лили, подняв глаза к небу. – Но все еще впереди. – Знакомая атмосфера клуба действовала на нее успокаивающе, и она, облегченно переведя дух, огляделась по сторонам. – Уорти, красавчик, как вы тут без меня?
Уорти, невысокий, в очках, улыбнулся:
– Всего лишь сносно. А вы, мисс Лоусон, выглядите как всегда потрясающе. Прикажете подать вам что-нибудь?
– Нет-нет! – отказалась Лили. – Месье Лабарж захочет, чтобы я отведала все его пудинги и пироги, приготовленные за последние дни.
– Тебе это не повредит, – отметил Дерек. – Ты совсем стала птичкой-невеличкой. Пойдем! – Он обнял ее за худенькие плечи и отвел в угол. – У тебя жуткий вид, – добавил он.
– Кажется, сегодня все так считают, – сухо проговорила Лили.
От пристального взгляда Дерека не укрылся ни лихорадочный румянец на ее щеках, ни плотно сжатые губы.
– В чем дело, милая?
– Вулвертон просто невозможен, – ответила Лили. – Я перехожу в наступление.
– В наступление? – повторил Дерек, не спуская с Лили внимательного взгляда.
– Для начала я похитила его младшего брата.
– Что? – Дерек посмотрел, куда указывала Лили, и в дальнем конце комнаты увидел красивого светловолосого мальчугана, который озирался по сторонам, с восхищением разглядывая роскошную обстановку. – Хвеликий Боже! – изумленно выдохнул он.
– Великий, – поправила его Лили. – Я устроила ловушку Вулвертону. А Генри – наживка. – В ее взгляде сквозил вызов.
– На этот раз у тебя получилось, – тихо произнес Дерек, но таким тоном, что у Лили мурашки побежали по спине.
– Я хочу, чтобы ты взял Генри к себе, Дерек. Ради меня. Только на одну ночь.
Дружелюбия Крейвена как не бывало. Его взгляд стал холодным как лед.
– Я никогда не пущу детей в свой клуб!
– Генри такой ангел! У тебя не будет с ним хлопот.
– Нет.
– Ну хотя бы пойди и поздоровайся с ним, – взмолилась Лили.
– Нет!
– Пожалуйста, Дерек. – Она потянула его за руку. – Генри так радовался возможности познакомиться с тобой! Он считает тебя самым важным лицом в Англии после короля.
Дерек прищурился.
– Пожалуйста, – вкрадчиво проговорила Лили.
– Ладно, – наконец согласился он. – Я поздороваюсь с ним – и чтоб его ноги здесь больше не было.
– Спасибо. – Лили одобрительно похлопала его по руке. Бормоча что-то себе под нос, Дерек позволил ей подвести себя к ожидавшему Генри.
– Мистер Крейвен, – сказала Лили, – я хотела бы представить вам лорда Генри Рейфорда, младшего брата графа Вулвертона.
Растянув губы в своей самой учтивой улыбке, которую он обычно приберегал для особ королевской крови, Дерек любезно поклонился Генри:
– Добро пожаловать в клуб Крейвена, милорд.
– Здесь даже лучше, чем я представлял! – воскликнул Генри и, схватив руку Дерека, с чувством затряс ее. – Потрясающе! Здорово!
Он принялся обследовать зал, как любопытный щенок. Его маленькая рука нырнула в бочонок с фишками для криббиджа, потом скользнула по изящным спинкам стульев в стиле ампир. Наконец он почтительно, словно это был алтарь, приблизился к игорному столу.
– Вы играете? – спросил Дерек, которого несколько смягчил энтузиазм мальчика.
– Не очень хорошо. Но мисс Лоусон обучает меня. – Генри восторженно покачал головой. – Даже не верится, что я здесь! В клубе Крейвена. На этот дом, наверное, ушла чертова прорва денег! – Он устремил на Дерека благоговейный взгляд. – Вы удивительный человек! Только гений способен на такое.
– Гений? – хмыкнул Дерек. – Вовсе нет.
– Но вы действительно гений! – настаивал Генри. – Как представлю, что вы начали с нуля и достигли таких высот… Клуб Крейвена самый знаменитый в Лондоне. Голову даю на отсечение – вы гений! Мы с ребятами в школе всегда восхищались вами. Никто из живущих на земле не сравнится с вами!
Это уж слишком, подумала Лили.
Что же касается Дерека, то его расположение к мальчику росло с каждой минутой.
– У этого парнишки отнюдь не куриные мозги! – так и сияя от удовольствия, обратился он к Лили.
– Я просто повторяю то, что говорят все, – честно признался Генри.
Неожиданно Дерек хлопнул его по плечу.
– Блестит, как новенькая монета, – заявил он. – Хороший парень. Пошли со мной, озорник! Я хочу познакомить тебя с самыми красивыми девицами.
– Нет, Дерек, – предупредила его Лили. – Никаких женщин, выпивки и игры в кости. Его брат свернет мне шею.
Дерек посмотрел на Генри с плутоватой усмешкой:
– Она что, думает, у нас тут монастырь? – Он потащил Генри за собой, продолжая говорить наставительным тоном:
– У меня лучшие девицы в Англии. Они ни разу никого не наградили триппером или другими болезнями…
Лили и Уорти обменялись удрученными взглядами.
– Мальчик ему понравился, – отметил Уорти.
– Уорти, проследите, чтобы с Генри ничего не случилось. Не спускайте с него глаз. Он может часами развлекать себя картами. Убедитесь, что его не растлили и не навредили ему каким-нибудь другим образом.
– Конечно, – заверил ее секретарь. – Когда бы вы хотели забрать его?
– Завтра утром, – задумчиво ответила Лили. Уорти почтительно подставил ей локоть.
– Я провожу вас до кареты, мисс Лоусон.
Лили взяла его под руку.
– Сейчас лорд Рейфорд, наверное, сходит с ума, разыскивая Генри.
– Вы оставили ему записку? – как бы между прочим осведомился Уорти.
– Нет, но граф не дурак, он очень скоро вычислит, где может оказаться Генри. К ночи Рейфорд будет в Лондоне. А я встречу его во всеоружии.
Одобрял ее Уорти или нет, он оставался, как всегда, невозмутимым:
– Могу ли я чем-то помочь?
– Если случайно он окажется здесь раньше, направьте его ко мне. А Генри ему не показывайте, иначе весь мой план рухнет.
– Мисс Лоусон, – уважительно проговорил секретарь, – я считаю вас отважнейшей из всех женщин…
– О, ну что вы!
– …но в полной ли мере вы отдаете себе отчет в своих действиях?
– Конечно. – Лили беспечно улыбнулась. – Я намерена преподать лорду Александеру Рейфорду урок, который он никогда не забудет!
* * *
Когда хватились Генри и начали его искать, одна из горничных вспомнила, что видела, как молодой хозяин беседовал с мисс Лоусон незадолго до ее отъезда. На вернувшегося из Лондона кучера обрушился град вопросов, что привело его в крайнее замешательство. Он заявил, что не видел, как мистер Генри забирался в карету или выходил из нее. Однако Генри, бойкий, как большинство мальчишек его возраста, вполне мог пробраться незамеченным. Алекс не сомневался, что его брат с Лили. Эта бестия увезла Генри, чтобы вынудить его приехать в Лондон. Что ж, он поедет и разнесет город по кирпичику! Алекс предвкушал, как доберется до Лили и заставит ее пожалеть о том дне, когда она решила встать у него на пути.Поздним вечером четверка лошадей замедлила свой бег перед особняком на Гросвенор-сквер. Алекс выпрыгнул из фаэтона прежде, чем кучер осадил лошадей, и, взбежав по ступенькам дома номер тридцать восемь, кулаком забарабанил в дверь. На пороге появился высокий бородатый дворецкий. Этот человек производил неизгладимое впечатление. Он был преисполнен чувства собственного достоинства, казалось даже, что на его плечи накинута невидимая мантия, его бесстрастное лицо так и излучало величие.
– Добрый вечер, лорд Рейфорд. Мисс Лоусон ожидает вас.
– Где мой брат? – Не дожидаясь ответа, Алекс ворвался в дом. – Генри! – загремел он так, что задрожали стены.
– Лорд Рейфорд, – вежливо проговорил дворецкий, – если вы пройдете сюда…
– А мой брат? – рявкнул Алекс. – Где он? – Не в силах следовать такой же спокойной поступью, как дворецкий, он ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. – Генри! Генри, я оторву тебе голову! А что касается мисс Лоусон… с ее стороны было бы мудро сесть на свою метлу и улететь, прежде чем я доберусь до нее!
Когда Алекс был в холле, примыкавшем к площадке второго этажа, до него долетел спокойный голос Лили:
– Вулвертон, вы, видимо, решили, что, выгнав меня из своего дома, получили право врываться в мой!
Алекс распахнул ближайшую к нему дверь и обнаружил, что гостиная пуста.
– Где вы?
Он услышал смех, сводивший его с ума.
– В своей спальне.
– Где Генри?
– Откуда я знаю? Да прекратите вопить, Вулвертон! Даже раненый медведь так не орет.
Алекс метнулся к следующей двери. Это была спальня. Он успел заметить буковую мебель с позолотой и зеленые шелковые шторы, прежде чем получил удар по голове. Ошеломленный, он со стоном рухнул на ковер. Его сознание помутилось, глаза заволокло черным туманом, и он, сжав руками голову, растянулся на ковре.
Лили опустила руку, в которой все еще держала бутылку. Она стояла над Алексом, испуганная и торжествующая одновременно. Алекс напоминал поверженного тигра, его золотистые волосы четко выделялись на фоне яркого ковра.
– Бертон! – позвала она. – Немедленно идите сюда. – Бертон, помогите мне перенести лорда Рейфорда на кровать.
Дворецкий вошел в спальню и замер. Его взгляд заметался от обернутой полотенцем бутылки в руке Лили к распростертому на полу телу Алекса и обратно. Его самообладание впервые дало трещину, хотя он и был свидетелем многочисленных выходок Лили. Наконец ему удалось справиться со своим лицом и вернуть ему привычную бесстрастность.
– Да, мисс, – сказал он и перекинул тяжелое тело Алекса через плечо.
– Осторожно, не сделайте ему больно! – встревожилась Лили. – Я имею в виду… больнее, чем я уже сделала.
Отдуваясь и пыхтя, Бертон положил Алекса на кровать и, выпрямившись, привел в порядок свою внешность; сначала одернул ливрею, затем тщательно распределил на лысой макушке длинную седую прядь.
– Что-нибудь еще, мисс Лоусон?
– Да, – ответила Лили, сев рядом с Алексом. – Веревки.
– Веревки, – без всякого выражения повторил Бертон.
– Чтобы связать его, естественно. Нельзя же, чтобы он сбежал, правда? Да, и побыстрее, Бертон! Он может скоро прийти в себя. – Она задумчиво посмотрела на пленника. – Кажется, нам следует снять с него сюртук и сапоги…
– Мисс Лоусон?
– Да? – Она подняла на него свои миндалевидные глаза. Бертон судорожно сглотнул.
– Позвольте спросить, как долго граф будет гостить у нас?
– О, всего одну ночь! Отправьте его фаэтон на задний двор и устройте кучера.
– Слушаюсь, мисс.
Бертон отправился на поиски веревок, а Лили склонилась над великаном, лежавшим на ее кровати.
Неожиданно ее поразил собственный поступок. Алекс не шевелился. С закрытыми глазами он казался юным и беззащитным. Его пушистые ресницы отбрасывали тени на щеки. Без привычной угрюмости он выглядел таким… невинным.
– Я должна была сделать это, – с раскаянием произнесла Лили. – Должна…
Она провела рукой по его светлым взъерошенным волосам.
Чтобы ему было удобнее, Лили развязала черный галстук. Шелк еще хранил тепло его кожи. Продолжая внимательно разглядывать Алекса, она расстегнула жилет и верхние пуговицы на белой батистовой сорочке.
Когда пальцы коснулись его шеи, ее охватил сладостный трепет.
Растерявшись, она дотронулась до его щеки, провела пальцем вдоль губ. Отросшая за день щетина делала его подбородок чуть шершавым. Ни один падший ангел не наделен таким неотразимым сочетанием темного и светлого. Лили обратила внимание на то, что даже сейчас в его лице сохранялся отпечаток минувшего дня. Слишком много выпивки и слишком мало сна. И давняя скорбь, наложившая неизгладимую тень на его черты.
– Мы в некотором роде похожи, ты и я, – пробормотала она. – Оба горды, вспыльчивы, упрямы. Ты бы сдвинул гору, чтобы заполучить желаемое… но ты, мой бедный грубиян, даже не знаешь, где эта гора…
Лили с улыбкой вспомнила, как он выбросил ее чемодан из окна спальни.
Поддавшись внезапному порыву, она наклонилась и осторожно прижалась губами к его губам, теплым и неподвижным. В памяти всплыл другой поцелуй, страстный, неистовый.
Выпрямившись, Лили долго смотрела на Алекса, прежде чем прошептала:
– Проснись, спящий красавец. Пора тебе узнать, на что я способна.
* * *
Алекс медленно выбирался из забытья, раздраженный тем, что рядом бьют в барабаны: бум… бум… Каждый удар отдавался у него в голове. Моргнув, он повернул раскалывающуюся голову и щекой ощутил успокаивающую прохладу.– Ну вот, – прозвучал тихий голос. – Теперь все будет хорошо.
Алекс поднял отяжелевшие веки и увидел над собой женское лицо. Наверное, ему снова снится Лили, решил он, потому что у женщины были такие же, как у Лили, глаза цвета имбирного пряника, такие же губы, изогнутые в обезоруживающей улыбке. Он почувствовал прикосновение ее нежных пальцев.
– Проклятие, – пробормотал он. – Вы вечно будете преследовать меня?
Ее улыбка стала шире.
– Это полностью зависит от вас, милорд. Не двигайтесь, а то свалите лед. Ваша бедная голова. Я старалась бить как можно слабее. Но нужно было ударить достаточно сильно, чтобы второго раза не понадобилось.
– Ч-что? – неуверенно произнес Алекс.
– Я ударила вас по голове.
Алекс заморгал, начиная понимать, что это не сон, и вспомнил, как ворвался в ее дом, вошел в комнату… и получил удар по голове. Он чертыхнулся себе под нос. Лили сидела по-турецки рядом с ним. А он лежал на кровати. Лили была спокойна и заботлива, но во взгляде ее светилось торжество, и в мозгу Алекса набатом зазвучало предостережение.
– Генри…
– Не тревожьтесь, с ним все в порядке. В полном порядке. – Лили ободряюще улыбнулась. – Он проведет ночь у моего друга.
– У какого друга? – требовательным тоном осведомился Алекс. – С кем?
В глазах Лили промелькнуло беспокойство.
– Не делайте поспешных выводов. Если бы у меня было хоть малейшее сомнение в благополучии Генри, я бы никогда…
Алекс попытался сесть.
– Скажите, у кого он!
– У Дерека Крейвена.
– У этого мошенника, у этого мерзавца из преисподней, который окружает себя шлюхами и ворами…
– С Дереком Генри в абсолютной безопасности, кля…
Лили замолчала на полуслове и, ахнув, спрыгнула с кровати, когда Алекс с воплем «Ах ты, мерзавка!» ринулся на нее. Однако ему помешали веревки на запястьях и щиколотках, которыми он был привязан к кровати. Не сразу сообразив, что с ним, он посмотрел сначала вправо, потом влево, а когда понял, то похолодел. Но в следующее мгновение он начал вырываться, да с такой яростью, что массивная кровать сотрясалась и скрипела. Он сражался с путами, как дикий зверь, впервые познавший заточение в клетке. Лили с тревогой наблюдала за ним. Она успокоилась, когда убедилась, что прочная кровать выдержит жестокое испытание.
Наконец Алекс оставил бесплодные попытки освободиться. Он затих, и только его грудь учащенно вздымалась и опускалась.
– Зачем? – спросил он. – Зачем?
Лили снова села на кровать и с улыбкой, чуть менее уверенной, чем прежде, посмотрела на Алекса. Несмотря на победу, ей было неприятно видеть его привязанным. Это выглядело неестественно. И путы уже успели натереть ему запястья – она заметила красные круги под веревками.