Страница:
* * *
Полин, сидя на полу розовой с золотом спальни, увлеченно разбирала гору свертков и шляпных коробок. При виде Дамона она призывно улыбнулась– Ты как раз вовремя! Посмотри, что я купила! Все утро провела в модных магазинах и столько всего приобрела! – Встав, она приложила к плечам длинное одеяние, напоминавшее тонкую золотую паутину. – Взгляни, дорогой! Правда, это что-то вроде украшения, которое следует носить поверх чехла или другого платья, но я решила надевать его, только когда мы остаемся вдвоем.
Полин накинула на себя сверкающую ткань, вместе с тем развязав ленты скользнувшего на пол пеньюара, и осталась почти обнаженной. Сквозь золотистый газ просвечивали темный треугольник между бедрами и коричневые изюминки сосков. Бархатистые глаза женщины возбужденно блеснули. Чувственно облизывая губы острым язычком, Полин медленно направилась к Дамону.
– Возьми меня, – пробормотала она. – Мы целую вечность не были вместе.
Дамон бесстрастно смотрел на женщину, не в силах поверить, что та, что еще совсем недавно возбуждала в нем безудержную страсть, сейчас вызывает едва ли не отвращение.
– Я пришел не за этим, – отрезал он, не делая попытки обнять Полин, хотя та мурлыкала и ластилась к нему. – Нам надо поговорить.
– Да… потом.
Она поймала его руку и попыталась положить себе на грудь. Но Дамон резко отстранился.
– Назови имя своего доктора, того, кто подтвердил, что ты беременна.
Возбуждение Полин мгновенно испарилось. Глаза испуганно забегали.
– Зачем тебе?
– Как его зовут? – сухо повторил Дамон. Полин подошла к постели, бросилась на толстое парчовое покрывало и с кошачьей грацией принялась обводить пальчиком узоры.
– Доктор Чеймберс. Старый доверенный врач, который пользовал всю мою семью,
– Я хочу встретиться с ним.
– Очень мило с твоей стороны, дорогой, так волноваться за меня, но не вижу нужды…
– Ты сама договоришься с ним или лучше я? Женщина побагровела, то ли от гнева, то ли от смущения.
– Кажется, ты в чем-то обвиняешь меня? Все еще не веришь, что я сказала правду насчет ребенка?
– Эта «случайная» беременность весьма тебе на руку, – холодно заметил Дамон. – Не находишь, что пора кончать эти игры?
– О каких играх идет…
– Можно подумать, ты не знаешь, – процедил мужчина.
Полин, отчаявшись заманить его в постель, вскочила:
– Не смей говорить со мной в подобном тоне!
– А я требую, чтобы ты устроила мне встречу с доктором Чеймберсом!
– Он тебе не слуга и не обязан выполнять твои приказы! Как, впрочем, и я!
– А мне казалось, я немало заплатил за эту привилегию!
Взвизгнув от ярости, Полин швырнула в Дамона вышитой золотом подушкой, но промахнулась.
– Веди себя прилично в моем доме! Не я виновата, что забеременела или что тебе успели навязать жену, которая сбежала от вашей семейки! Кстати, ты так и не нашел ее?
– Вряд ли это тебя касается. – Я имею право знать, родится ли мой ребенок в законном браке!
– А я уже сказал, что позабочусь о нем и о тебе. И сдержу обещание!
– Что-то я не слышала ни слова о женитьбе!
– Когда-то отец принудил меня вступить в брак по расчету, и будь я проклят, если позволю кому бы то ни было еще раз проделать со мной такое,
– Значит, с тобой жестоко поступили?! – завопила Полин. – А что говорить обо мне?! Ты соблазнил меня, наградил ребенком и теперь, по всей видимости, бросаешь без зазрения совести…
– Язык не поворачивается назвать тебя невинным созданием, – с сардонической усмешкой перебил Дамон, вспомнив, как неустанно преследовала его Полин, на какие ухищрения и уловки пускалась, чтобы залучить его в постель. И теперь изображает из себя поруганную девственницу?! – Ты богатая вдова, которая, если верить слухам, еще при жизни мужа не отказывала себе в плотских утехах. Я не первый твой покровитель и, видит Бог, отнюдь не последний.
– Подлый ублюдок, – прошипела женщина. – Убирайся! Вон из моего дома! Говорить такие гадости матери своего младенца!
Дамой издевательски поклонился и поспешил оставить благоухающую приторными духами комнату, не переставая поражаться, какой дьявол подтолкнул его связаться с этой особой.
Вспомнив, что хотел встретиться с управляющими двух загородных поместий, Дамон сел в карету и приказал кучеру везти его домой. Не стоит заставлять их ждать. Маркиз Савидж по праву гордился своей пунктуальностью – качеством, которым не мог похвастаться его одержимый пороками отец. Но хотя он старался думать о делах, досадные мысли о Полин не давали покоя. Дамон доверял интуиции, которая подсказывала, что ребенок – просто очередная попытка поймать его в сети брака… Но что, если Полин сказала правду?
Он неловко поежился. Другие мужчины весьма спокойно относились к появлению побочных детей и даже подшучивали над этим, но только не он. Ни один малыш, пусть и рожденный вне брака, не должен расти без любви и заботы.
Тихо застонав, Дамон прикрыл глаза. – Она наверняка лжет, – с надеждой пробормотал он. – И конечно, не беременна!
Дверь открыл дворецкий, с сообщением, что управляющие уже ждут в библиотеке.
– Прекрасно, – кивнул Дамон. – Велите подать чай и сандвичи. Думаю, беседа займет немало времени.
– Да, милорд, но… – Дворецкий показал на маленький серебряный поднос, где лежала запечатанная записка. – Может, вам лучше сначала прочесть это? Недавно принес посыльный и, кажется, очень торопился.
Дамон сломал криво поставленную печать и, сразу узнав каракули младшего брата, пробежал глазами письмо.
«Дамон, боюсь, на сей раз я попал в настоящий переплет. Ввязался в дуэль, назначенную к тому же на завтра. Пожалуйста, будь моим секундантом. Кроме того, мне очень нужен твой совет. Прошу, срочно приезжай в Уорикшир и спаси шкуру своего глупого брата. Уильям».
Дамон, вне себя от тревоги, машинально скомкал листок. Он привык к бесчисленным приключениям Уильяма, но до такого дело еще не доходило.
– Господи, Уилл, что ты натворил? – мрачно прохрипел он. – Черт возьми, мой братец, должно быть, единственный человек в Англии, кто еще не знает, что дуэли вышли из моды!
Подняв голову, маркиз заметил искорки сочувствия в обычно непроницаемом взгляде дворецкого.
– Очередная проделка Уильяма, – проворчал Дамон. – Его вызвали на дуэль.
Дворецкий не выказал ни малейшего удивления. Похождения младшего Савиджа не были ни для кого секретом.
– Что прикажете, милорд?
– Передайте управляющим, что меня вызвали по срочному делу. Я встречусь с ними в следующий понедельник. И сейчас напишу письмо, а вы немедленно пошлите лакея отнести его на Сомерсет-стрит, в дом миссис Джессики Уэнтуорт.
Прохладный сентябрьский ветерок шевелил листья деревьев в крохотном садике за домом Джулии. Рассеянно откинув со лба волосы и жадно вдохнув запахи мяты и душистых трав, девушка в сотый раз перечитала листок, исписанный незнакомым почерком.
"Дорогая Джулия!
Как ни печально, мы не сможем встретиться сегодня. Я должен срочно ехать в Уорикшир, чтобы уладить неотложное дело, касающееся моего брата, Уильяма. По возвращении в Лондон я сразу же навещу тебя.
Твой Дамон".
Вместо постскриптума в самом низу страницы Чернели еще несколько слов, по-видимому, добавленных после долгих раздумий:
«Я ничуть не жалею о том, что случилось между нами. Надеюсь, и ты чувствуешь то же самое».
Расстроенная сухим, почти официальным тоном, Джулия озабоченно свела брови. Наверное, последней строчкой он хотел немного ободрить ее, но Джулия сама не понимала, что ощущает – досаду или облегчение. Она уже хотела отбросить письмо, но вместо этого почему-то прижала его к груди.
Лорд Уильям Савидж. Деверь, которого она ни разу не видела. Интересно, действительно ли молодой человек попал в передрягу или Дамон изобрел благовидный предлог, чтобы отделаться от нее? Несмотря на уверения в обратном, он, вполне возможно, досадует, что провел с ней ночь. Любой воспитанный мужчина постарался бы убедить случайную любовницу, что счастлив оказанной милостью, пусть это и вопиющая ложь.
Покраснев от смущения и стыда, Джулия нерешительно вздохнула. Что, если она не угодила ему в постели, показалась наивной и неуклюжей по сравнению с роковой женщиной, леди Аштон? Но она в самом деле неопытна в делах любви! Вероятно, он разочарован или попросту посмеялся над ней! Ведь Дамон ожидал встретить искушенную женщину, а нашел неловкую нескладную девственницу.
Джулия поморщилась. О чем она только думает? Ей следует как можно скорее добиться признания брака недействительным. Сейчас самое главное в ее жизни – карьера и независимость! Этот сильный властный человек уничтожит ее как личность. Пожалуй, даже к лучшему, что она ему не понравилась, – в этом случае он без лишних уговоров согласится окончательно разорвать их отношения.
Бледно-золотистые стены герцогского Замка, безмятежно возвышавшегося над бескрайними полями, ничем не выдавали нависшей над Савиджами угрозы. Садилось солнце, бросая длинные тени на землю и отражаясь сверканием сотен крохотных бриллиантов в высоких окнах с мелкими переплетами.
Дамон прожил здесь большую часть своей жизни, пожертвовав столичными развлечениями, чтобы провести с матерью последние отведенные ей на земле годы. Она умирала в страданиях, и Дамон терзался ее болью. Он живо вспомнил, как часто, Отрываясь от книги, которую читал вслух, ловил на себе встревоженный взгляд матери.
– Позаботься об отце и брате, – умоляла она. – Им понадобится твоя защита и помощь. Без тебя они погибнут!
И все пять лет после ее кончины Дамон ни на миг не забывал о своем обещании, хотя это давалось ему нелегко.
Пройдя широким шагом через холл, Дамон очутился в просторной гостиной, где и обнаружил брата, растянувшегося на диване с бокалом бренди в руках. Судя по налитым кровью глазам и растерзанному виду, Уильям, должно быть, весь день провел в этой позе, заливая горе спиртным, и успел расправиться не с одной бутылкой.
– Господи, как я рад, что ты здесь! – охнул он, пытаясь встать. – Ужасно боялся, что ты решишь остаться в Лондоне и бросишь меня на произвол судьбы!
– Ну уж нет! – сухо усмехнулся Дамон, хотя в глазах светилась снисходительная любовь к брату. – Слишком много в тебя вложено!
Подвинувшись, чтобы освободить ему место, Уильям прерывисто вздохнул:
– Я никогда еще не дрался на дуэли. Не хотелось бы начинать!
– А тебе никто и не позволит, – заверил Дамон. – Что сказал отец?
– От него постарались скрыть. Он и без того на волосок от смерти, а если узнает, уж точно отправится на тот свет.
Дамон упрямо тряхнул головой:
– Несмотря на то что отец абсолютно не умеет вести дела, его нельзя назвать глупцом! Он скорее предпочтет знать правду, чем оставаться в счастливом неведении.
– Вот ты ему и скажи. Я не могу обрушить на голову умирающего такое известие.
Дамон, выразительно подняв глаза к небу, взял у брата бокал.
– Немедленно прекрати пить! – велел он. – Не хватало еще, чтобы ты набрался в такое время!
Он поискал глазами ближайший столик и, не найдя, сам с наслаждением осушил бокал, смакуя маслянистую жидкость.
– Но это мой бренди! – негодующе взвился Уильям.
Дамон невозмутимо усмехнулся:
– Надо же мне освежиться после тяжелой поездки. Ну? Может, наконец откроешь рот и связно объяснишь, кого ты оскорбил? У меня на этот вечер были совсем другие, куда более приятные планы, в которые не входило возиться с тобой!
– Клянусь, сам не знаю, как это вышло! – вскричал Уильям, рассеянно приглаживая темные волосы. – Сущие пустяки! Прошлой ночью я поехал на бал к Уайвиллам, ничего особенного, скромные сельские развлечения. Танцевал вальс с малышкой Сибил и не успел опомниться, как ее брат Джордж бросает мне вызов!
Он, очевидно, многого недоговаривал, но Дамону не составило труда обо всем догадаться. Уайвиллы, богатые и титулованные землевладельцы, были известны своей вспыльчивостью и дурным нравом. Насколько он мог припомнить, Сибил всего лет шестнадцать-семнадцать, и любое оскорбление, нанесенное ей, будет расценено как смертельный удар фамильной чести.
– Что ты наделал, Уилл? – угрожающе осведомился он.
– Подумаешь, всего один поцелуй! И из-за этого рисковать своей головой?! Признаться, мы с Джорджем никогда не ладили! Подозреваю, он попросту шпионил за нами, чтобы найти предлог вызвать меня на дуэль. Злобный ублюдок!
– Прежде чем сыпать оскорблениями, – резко перебил Дамон, – следует поговорить со старым лордом Уайвиллом. Он правит своим семейством железной рукой, и Джордж, кроме него, никого не послушает.
В голубых глазах Уильяма блеснула надежда.
– Может, поговоришь с ним, Дамон? Если бы ты убедил Джорджа отказаться от дуэли…
– Перво-наперво я хочу знать правду. Ты действительно только поцеловал Сибил? Уилл воровато отвел взгляд.
– Да… в основном.
– Черт возьми, Уилл, – взорвался Дамон, – неужели тебе мало трактирных служанок и шлюх? Нет, понадобилось обесчестить скромную девушку из приличной семьи!
– Никто ее не бесчестил! Она сама весь вечер не сводила с меня молящих глаз и буквально напрашивалась на поцелуй, а когда я снизошел до нее, повисла у меня на шее! Но в этот момент из кустов выскочил Джордж и набросился на меня как безумный!
– А Сибил, боясь упреков и осуждения, разыграла оскорбленную невинность и заявила, что ты заманил ее в сад и попытался соблазнить.
Уильям энергично закивал:
– Да-да, вот именно! И не смотри на меня так, словно сам никогда не флиртовал с молоденькими хорошенькими простушками! Черт возьми, да в моем возрасте ты, должно быть, и не такое выделывал!
– В твоем возрасте я из кожи вон лез, чтобы не дать семье потонуть в море долгов! Я просто не мог позволить себе тратить время на девушек вроде Сибил Уайвилл!
Уильям, словно обороняясь, скрестил руки на груди.
– Может, я и не святой, но не такой подлец, как некоторые! – пробурчал он.
– Более подходящий фамильный девиз для Савиджей трудно придумать, – горько усмехнулся Дамон.
Умывшись и переодевшись, он отправился в поместье Уайвиллов, расположенное всего в нескольких милях от замка. Несмотря на огромное богатство, Уайвиллы жили в довольно скромном особняке, почти не видном за березовой рощицей и зарослями кустов рододендрона.
Дамон, с подходящим к случаю скорбным выражением лица, велел дворецкому передать лорду Уайвиллу уверения в его совершеннейшем почтении и спросить, не примет ли хозяин дома гостя. Слуга мгновенно исчез с тем, чтобы вновь возникнуть через несколько минут и провести Дамона в библиотеку.
Лорд Уайвилл, тучный мужчина, не намного старше отца Дамона, герцога Фредерика Лидза, сидел в большом кожаном кресле, вытянув ноги к каминной решетке. Дамон хорошо знал этого честолюбивого надменного человека, безгранично гордившегося детьми. Сибил была его единственной дочерью, и лорд Уайвилл не скрывал, что постарается найти для нее блестящую партию – герцога или на худой конец графа – с состоянием столь же впечатляющим, как и чистота крови. Дамон, во всяком случае, сильно сомневался, что такой вертопрах, как Уильям, станет желанным зятем для Уайвилла.
При виде маркиза старик взмахнул пухлой рукой, приглашая визитера присесть. Причудливые отблески пламени плясали на его лысеющей голове.
– Савидж! – воскликнул он низким глубоким голосом, удивительным для такого толстячка коротышки. – Вижу, этот наглый негодяй, ваш братец, бросился к вам за помощью и защитой! Ну что ж, на сей раз у вас ничего не выйдет! Он должен ответить за свой бесчестный поступок!
– Искренне разделяю ваши чувства, сэр, – тяжело вздохнул Дамон. – По всей видимости, Уильям действительно зашел слишком далеко. Однако прошу вас остановить это безумие, хотя бы ради ваших детей. Джордж откажет брату в удовлетворении, если вы попросите.
– С чего бы это? – процедил Уайвилл, раздраженно поджав губы. – Моя девочка, такая невинная и чистая, опозорена, ее репутация погублена…
– Единственным поцелуем? – удивился Дамон, подняв брови. – Вы не преувеличиваете? Красивая девушка… сад в лунном сиянии… всякий поймет, что Уильям потерял голову.
– А какого черта он потащил ее в этот самый сад, да еще в моем собственном доме, позвольте спросить?!
– Вы правы, и даю слово, Уильям постарается заслужить ваше прощение, если убедите Джорджа отказаться от дуэли. Возможно, мы с вами сумеем как-то договориться. Вы, как и я, не хотите ссоры между нашими семьями. Более того, если поединок все-таки состоится, доброе имя Сибил серьезно пострадает. Незначительное, хотя и неприятное происшествие, которое назавтра все забудут, легко раздуть в настоящий скандал. Подумайте о злых языках, – убеждал Дамон, не сводя глаз с лица Уайвилла и с удовольствием отмечая, что, кажется, достиг цели. Если о его дочери начнут сплетничать, прощай мечты о выгодном браке!
– Какого рода договор вы имеете в виду? – настороженно осведомился Уайвилл. Дамон немного поколебался.
– Это зависит от вас. Не лучше ли уладить дело миром? Что, если Уильям сделает предложение Сибил?
Признаться, Дамон ничем не рисковал – Уайвилл бы слишком амбициозен, чтобы выдать дочь за младшего Савиджа.
– Нет! – воскликнул старик так горячо, что двойной подбородок затрясся. – Ваш брат не тот человек, которого я хотел бы видеть мужем моей крошки, и к тому же беден, как церковная мышь. – Он на секунду призадумался, но тут же хитро ухмыльнулся:
– Однако, кажется, я нашел выход.
– В самом деле? – учтиво отозвался Дамон.
– Честь Уайвиллов не потерпит урона, если вы женитесь на Сибил.
Дамон был так ошарашен, что от неожиданности потерял дар речи. Пришлось старательно откашляться, прежде чем язык наконец ему повиновался.
– Я польщен, – хрипло выдавил маркиз.
– Прекрасно! Не будем терять времени! Я немедленно позову Сибил, и вы в моем присутствии сделаете ей предложение.
– Лорд Уайвилл, мне нужно кое в чем признаться.
Создавшаяся ситуация сильно напоминала сцену из водевиля, и Дамон с трудом подавил предательский смех, угрожавший испортить дело.
– Сибил – прелестная девушка, и при других обстоятельствах…
– Но… – подсказал Уайвилл, насупясь. В эту минуту он, как никогда, походил на свирепого бульдога.
– Я не могу жениться на вашей дочери.
– Почему?
– Я уже женат.
Воцарилось напряженное молчание, прерываемое лишь негромким потрескиванием поленьев. Мужчины задумчиво смотрели на пляшущие языки пламени. Уайвилл не знал, что и думать. Неужели Савидж пытается вывернуться?
– Я впервые слышу об этом, – недоверчиво пробурчал он наконец.
– Моя женитьба до сих пор держалась в секрете.
– Кто она?
– Дочь лорда Харгейта, Джулия.
– Харгейт… – повторил старик, покачивая головой. – Я слышал, отец то ли отослал ее в какую-то школу в Европе, то ли отправил в монастырь. И что же случилось на самом деле? Все это время вы прятали ее у себя на чердаке или в подземелье?
– Нет.
– В таком случае почему…
– Боюсь, что не могу объяснить подробнее, сэр.
У лорда Уайвилла был такой вид, словно он потерпел величайшее в жизни крушение надежд. Однако надо признать, он с честью выдержал удар судьбы.
– Печально. Моя Сибил была бы вам прекрасной женой!
Дамон с деланным сожалением вздохнул:
– Вы совершенно правы, лорд Уайвилл. Но что делать с Уильямом?
Старик раздраженно отмахнулся:
– Я скажу Джорджу, что дуэль не состоится. Будем считать, что вы у меня в долгу. И не сомневайтесь, в один прекрасный день придется заплатить.
Дамон едва слышно облегченно вздохнул.
– Премного благодарен, сэр. Ну а пока постараюсь отослать Уильяма из Уорикшира, чтобы не нагнетать обстановку.
– Неплохо придумано
Мужчины сердечно попрощались, и Дамон поспешил уйти. Открывая дверь, он услышал, как Уайвилл бормочет себе под нос:
– Харгейт… Да никакая его дочка в подметки не годится моей Сибил!
Сообщив Уильяму приятную новость, Дамон с вожделением посмотрел наверх. Хорошо бы сейчас подняться к себе и лечь спать! После такого суматошного дня ему не мешает отдохнуть и как следует все обдумать. Впрочем, есть еще одно дело, скорее обязанность, от которой никак нельзя уклониться.
Дамон расправил плечи и решительно направился в отцовские покои, втайне надеясь, что герцог уже спит. Однако из-под двери спальни пробивался свет. Мерный женский голос читал отрывок из романа.
Маркиз тихо постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел. Хотя отец перенес несколько ударов и правая сторона тела осталась частично парализованной, он сохранил ясный ум, жизнелюбие и энергию. Красивый мужчина, из тех, кого называют светскими повесами, производил впечатление человека, сполна насладившегося удовольствиями и развлечениями, который ни на минуту не пожалел о прожитой жизни. Герцог до сих пор любил вспоминать прошлые безумства и кутежи с многочисленными друзьями, часто навещавшими больного и грустившими об ушедшей юности.
Облокотившись на гору подушек, с чашкой теплого молока в руке, герцог довольно улыбался. Трудно было сказать, что в эту минуту больше привлекает его – интересная книга или хорошенькая молодая сиделка. Девушка запнулась, и герцог выжидающе поднял глаза.
– Я тебя ждал, – с трудом выговорил он-язык плохо повиновался ему. – Почему… не пришел раньше?
– Надо было кое-что уладить, – пояснил Дамон и, помедлив, мрачно добавил – неприятности с Уильямом.
– Опять? – Герцогу всегда очень нравилось слушать о похождениях младшего сына: очевидно, он считал, что именно Уильям пошел в него. – Расскажи. – Он жестом велел сиделке удалиться.
Дождавшись ухода девушки, Дамон сел рядом с кроватью.
– Вы хорошо выглядите, – заметил он.
– И чувствую себя неплохо.
Фредерик сунул руку под подушку, извлек серебряную флягу и сдобрил молоко щедрой порцией бренди.
– Вы ничуть не изменились, – неодобрительно покачал головой Дамон, когда отец протянул ему фляжку. Герцог, казалось, искренне разочарованный отказом сына, пожал плечами.
– И ты, впрочем, тоже.
Залпом осушив чашку, он с удовольствием облизал губы.
– Так что насчет Уильяма? Дамон постарался как можно суше и бесстрастнее изложить события последних двух дней. Как и ожидалось, лорд Фредерик пришел в полный восторг. Сначала он казался слегка недовольным, но постепенно лицо осветилось совершенно неуместной гордостью.
– Глупый, распущенный мальчишка, – хмыкнул он, – с повадками подзаборного кота!
– Что совсем неудивительно, учитывая, что вы столько лет подавали ему достойный пример!
– А… старая песня, – пренебрежительно бросил Фредерик, взмахнув чашкой. – Пытаешься свалить вину на меня?
Дамона всегда бесили безответственность отца, его полнейшее нежелание отвечать за свои поступки.
– Меня тревожит, что Уильям идет по вашим стопам, – пробормотал он. – Те же пагубные пристрастия к женщинам и игре.
– И что с того? Что с ним случится?
– Ничего, если не считать, что какой-нибудь ревнивый муж или брат решит отомстить и попросту убьет его на дуэли. В крайнем случае промотает все свое состояние – сущие пустяки, не правда ли?
Отец с раздражающим безразличием смотрел на сына.
– Стоит ли волноваться из-за долгов? Рано или поздно деньги все равно появятся, о чем тут тревожиться?
– Кому это лучше знать, как не мне, – с едким сарказмом хмыкнул Дамон. – Восемнадцать лет назад вы без всякого труда раздобыли целое состояние, не так ли? Довели семью до разорения и предоставили лорду Харгейту идеальную возможность спасти вас, предложив огромное приданое. И всего-то навсего понадобилось женить семилетнего сына на его дочери, которая в ту пору сама едва вышла из пеленок!
Фредерик невозмутимо отставил пустую чашку.
– Ты можешь порицать меня за что угодно, включая проделки Уильяма и собственное разочарование в жизни. И в самом деле, я никак не могу считаться идеальным отцом. Но говоря по правде, Я исполнил свой долг, найдя для тебя прекрасную партию. К чему терзаться мыслями о прошлом, вместо того чтобы глядеть в будущее?
– Верно, только у меня ушли годы, чтобы разобраться в том хаосе, в который вы ввергли семью, в теперь приходится еще и нянчиться с Уильямом, и поверьте, мне это чертовски надоело!
– А мне почему-то кажется, что тебе это даже нравится, – мягко возразил герцог. – Позволяет осознавать себя выше других, самостоятельно распоряжаться своей жизнью и в то же время быть достойным главой семейства, чего никак нельзя сказать обо мне и уж тем более об Уильяме. –Широко зевнув, он поудобнее устроился на подушках. – Бедняжка Джулия! Помоги ей Бог, если, конечно, сумеешь ее отыскать. Боюсь, ни одна жена не покажется тебе достаточно узколобой пуританкой в вопросах морали, даже если она происходит из Харгейтов.
Дамон открыл было рот, чтобы возразить, но внезапно оцепенел. В ушах зазвенел голос Джулии:
«Между нами ничего не может быть… Я никогда не стану той женщиной, которая тебе нужна… Ты потребуешь, чтобы я поступилась всем, ради чего так усердно трудилась…»