Клюкина Ольга. Улыбка бешеной собаки

   - Все ясно, но прежде, чем вам объяснить, мне нужно кое-что проверить, сопоставить факты, - придумал он хорошую отговорку. - А то чего я зря буду трепаться? Нужно, чтобы все было четко, без промашки... Я вам завтра все расскажу.
   - Завтра... - недоверчиво протянул Ледик, думая о том, что совсем скоро уже наступит ночь, и ему придется остаться наедине со всеми своими жуткими предположениями и болезненными фантазиями.
   - А ты вон как вцепился, горло даже поцарапал, - сказал Кир, нащупывая у себя на горле свежую царапину.
   Этот Ледик вообще не умел драться, а только царапался и щипался, словно девчонка.
   Кир вдруг добродушно улыбнулся:
   - Смотри, Олька, ты сегодня ложись спать от этого типа подальше, в другой комнате. А то он, может быть, тоже в какого-нибудь вампира теперь у нас превратился. Набросится ещё на вас с бабой Симой среди ночи, и давай кровь высасывать.
   Ледик тоже нервно рассмеялся такой шутке.
   Ребята медленно побрели по направлению к прибрежному поселку - пора было расходиться по домам.
   - А я вот что вам скажу - он что-то там прячет, - вдруг проговорила Олька.
   - Ты чего? - не понял сразу Кир.
   - Старик в домике что-то, или кого-то прячет, это факт. Разве вы сами не заметили? Стоило хоть кому-нибудь сунуть нос к нему за дверь, как он сразу же становился совсем невменяемым, вообще голову начинал терять. Сначала нам ружьем угрожал, а теперь вот даже и собачку свою не пожалел. Бедная собачка, даже если она и эта самая...ирринья. все равно. Тут что-то не то. А ты, Кир, прав - милицию, или вообще кого-то из взрослых в это дело лучше не впутывать. Только все зря испортят. Слишком темная история.
   - Да, черная, - печальным эхом отозвался Ледик.
   - Я сказала - темная, - строго поправила его Олька. - Не нагоняй зря тоску, а то и без того...как-то не по себе.
   - Я же говорил, что все из-за меня. Потому что притягиваю. Предупреждал ведь. Но я ведь тоже не виноват.
   - А я что-то в последнее время по рыбалке прикололся, - помолчав, сказал
   Кир, при этом незаметно в темноте дернув Ольку за край куртки. Сегодня рыбу не получилось ловить - завтра получится...
   Олька сразу поняла, что Кир имел в виду, но для порядка тут же принялась отказываться.
   - Да ну, если судить по закату, завтра дождь будет...Да уже сейчас что-то такое начинает накрапывать, и ветер...Нет, за мной лучше не заходи.
   И Олька незаметно тоже дернула Кира за карман трико, давая понять, что прекрасно поняла его мысль и полностью разделяет план с утра пораньше потихоньку проверить "своего" старичка. Но пойти туда лучше все-таки без Ледика, который только и умеет, что наводить напрасную панику.
   Или, наоборот, предупреждать об опасности?
   Кто знает, кто знает...
   ГЛАВА ПЯТАЯ. КАВАКО - ВОДНЫЙ ОБОРОТЕНЬ.
   Утро выдалось пасмурным, сереньким.
   Ночью пролился мелкий дождик, и когда Олька, услышав тихий свист Кира, выбежала из дома, и случайно задела за ветку вишни, на неё вылился сверху целый поток воды. Бр-р-р, вода попала ей даже за шиворот!
   Получились одновременно и зарядка, и бег - точнее, побег из-под зоркого ока бабы Симы, плюс бодрящие, водные процедуры.
   Но как только Олька и Кир торопливо, стараясь держаться поближе к забору, отошли от калитки, то услышали, что их кто-то окликает и догоняет. Как ни странно, но это был Ледик.
   Он так торопился, что не взял с собой теплой одежды, и даже не успел как следует завязать свой хвостик, и его белобрысые волосы свисали до плеч, и делали его особенно похожим на девчонку.
   Кир сердито смотрел, как москвич подбегал к ним на своих тонких ножках, то и дело прихрамывая на скаку, и презрительно сплюнул в траву.
   Кто бы только знал, как ему надоел весь этот детский сад, и необходимость общаться с Олькиным стоюродным родственником!
   - Тебе чего не спится? - спросил Кир, когда Ледик, запыхавшись, остановился рядом.
   - Я тоже. Хочу. С ва-ва-вами, - выговорил Ледик, с трудом справляясь с зевотой, и дрожа от холода.
   - Куда это - с нами?
   - Куда вы - туда и я, - пояснил Ледик простодушно. - Вы, вроде, вчера на рыбалку собрались. А мне с вами везде нравится.
   Олька строго посмотрела на братца.
   - Вот что, тебе сегодня лучше не злить бабу Симу. Слышал, как она меня вчера ругала, что я тебя на речку взяла, а ты, оказывается, ещё и плавать к тому же не умеешь. Пригрозила, что скоро тебя назад в Москву к мамочке и папочке отправит.
   - Не раньше, чем через месяц. Это она так просто. Они сейчас в Египте, родители, только через месяц вернутся, так что никуда наша бабушка не денется.
   - Ты только о себе думаешь, эгоист! - возмутилась Олька. - Тогда баба
   Сима меня домой отправит... У тебя-то нет младшей сестры, ты не знаешь, что это такое её везде за собой водить...
   - А я все равно с вами.
   - Вот упрямый, заладил! А мы тебя звали, что ли? - начал возмущаться Кир.
   Он тоже терпеть не мог таких откровенных прилипал. Сам Кир был человеком гордым, и никогда бы вот так ни за кем не побежал без особого приглашения.
   Но Ледик словно бы никого не услышал, и уходить назад все равно не собирался.
   Он смотрел на Ольку большими, умоляющими глазами, и тяжело вздыхал.
   - Всю ночь, что ли, не спал? - улыбнулась Олька. - Нас караулил?
   - Не спал, - подтвердил Ледик. - Никак не мог заснуть. Нет уж, лучше я с вами буду рыбу ловить. А бабушке я записку написал, что мы скоро вернемся.
   - А ты в этом так уверен, что скоро вернемся? - усмехнулся Кир. - А если снова какие-нибудь вампиры, дьяволы?
   Кир и Олька незаметно, со значением переглянулись между собой.
   Делать было нечего - приходилось тащить с собой на разведку и москвича.
   - Смотри, только потом не говори, что ты не хотел идти, - сказал Кир.
   Сам сказал: куда мы - туда и ты. Пока ещё не поздно вернуться. Как бы потом плакать не пришлось.
   Они двинулись по направлению к реке, и Ледик, стараясь не отставать, молча пошел рядом с ребятами. Кир тоже ничего не говорил, и сейчас это означало молчаливое согласие снова взять в компанию третьего.
   Конечно, без этого Ледика было бы гораздо лучше, но Кир успел уже убедиться, что троюродный братец Ольки хотя бы не был абсолютным нытиком. Молчал бы побольше, и не сочинял всяких глупостей - тогда совсем было бы хорошо.
   Кир взглянул на бледное, возбужденное лицо Ледика, и спросил покровительственным тоном:
   - А чего не спал - то? Небось, про старика с собакой вспомнил, и сразу же всю кровать от страха обмочил...
   - Наверное, нога сильно болела? - участливо спросила Олька, несколько смягчая насмешливый тон товарища.
   - Да нет, нога заживает. А про старика думал, это и правда, помолчав, проговорил Ледик. - Даже заснуть никак от этих мыслей не мог. Понять хочется. А все равно - ничего пока не понятно. Не знаю, как вам, а я что-то совсем запутался.
   - Это точно. Не понятно. Пока. - отозвалась Олька.
   Кир только пожал плечами.
   Он не желал признаваться вслух, что ему история со стариком тоже никак не давала покоя. Все же Кир был вовсе не из таких людей, чтобы из-за кого-то всю ночь таращиться в потолок, и воображать черт знает что.
   Нужно было не рассуждать, а действовать. И теперь Кир в общих чертах рассказал Ольке, что вчера, наскоро перекусив, и выслушав привычное выступление матери, он ещё успел быстренько сбегать в клуб, где проходила дискотека, и отыскать там Лешку, чтобы кое-что у него разузнать. Все же Лешка полчаса изучал документы странного дедушки. Может быть, запомнил, как его зовут? Или хотя бы из какой он приехал деревни.
   - Почему это не запомнил? Я все запомнил? - даже несколько обиделся на такой вопрос Лешка. Знаешь, какая у меня память? Алмаз! Нет, это глаз алмаз, а память, как стеклышко...
   Лешка уже успел выпить пива, и начал слегка заговариваться. Наконец, поднял вверх указательный палец, и сообщил, что старика по документом звали не иначе, как Иваном Сергеевичем Петровым.
   Имя оказалось простым, поэтому он его сразу же и запомнил.
   Впрочем, вполне возможно, что имя у деда было - Сергей Петрович Иванов. Нет, скорее даже так - Петр Иванович Сергеев.
   Ну, в общем, что-то в русском духе - простое и приятное.
   - Вот вспомнил, теперь точно: Иван Иванович Иванов. Именно так дедушку и звали. Я ведь даже печать на свет как следует проглядел, - похвалился Лешка.
   - А деревня?
   - Ивановка, конечно. Тьфу ты, или Петровка...
   - Петровка тридцать восемь - это улица в Москве, по телевизору ещё такой фильм недавно показывали, - усомнился Кир. - Наверное, ты её запомнил.
   После такого никчемного и долгого разговора Кир по пути домой свернул к пляжу, немного посидел на берегу, пожег спички.
   Он всегда успокаивался, когда глядел на ночную воду и далекие огни на противоположном берегу.
   На темнеющем неподалеку заболоченном острове вдруг тоже мигнул нетвердый огонек. Странно как-то...Кир подумал, что ни один нормальный рыбак не стал бы устраиваться на ночлег среди болотных кочек, в компании тучи комаров.
   Олька бурно отреагировала на рассказ Кира про разговор в духе "диско".
   - Еще бы: Иван Иванович Иванов! - воскликнула она. - Все понятно когда человек не хочет называться настоящим именем, то он всегда обзывает себя Иваном Ивановичем Ивановым, Степаном Степановичем Степановым, или Василием Васильевичем Васильевым. Знаем мы такие штучки. Но лично мне это ни о чем не говорит. А твой Лешка - лопух, от него вообще никакой пользы не дождешься. Ни на кого нельзя надеяться, только на себя. Хотя этот Водяной как пить дать какой-нибудь преступный элемент.
   - Как ты его сейчас назвала? - вскинул голову Ледик. - Ну, старика этого?
   - Водяной...Он какой-то весь был мокрый. Фу, ужасно противный.
   - Не просто водяной. Он - кавако, - вдруг многозначительно произнес Ледик.
   - А ты чего у нас вдруг заквакал? К дождю, что ли? - засмеялся Кир.
   И несколько раз передразнил, очень похоже изображая кваканье лягушек:
   - Ква-кв-а-а, ква-а-а...
   Кир почему-то никак не мог расстаться с детской привычкой к передразниванию, и спохватывался, что это в его возрасте выглядит совершенно не солидно, но только после того, когда гавканье, хрюканье, кваканье или мяуканье уже вырывались у Кира наружу.
   Но Ледик остановился, и посмотрел на товарища совершенно серьезно.
   - Да нет же, я не квакал, а сказал - кавако. Это такие японские гоблины, злые божества пресноводных рек, которые пожирают людей, и вообще много чего вытворяют нехорошего. Чаще всего они являются к людям в виде старых обезьян с морщинистой кожей, или стариков. Кстати, вы заметили, что этот старичок был чем-то как раз похож на обезьяну - сам маленький, руки длинные...Но это я так, к слову. В порядке полезной информации.
   - Ну, ты даешь! Неужели тебя в твоей восточной школе и этому тоже учат? - удивилась Олька. - Я бы тоже так хотела.
   - Что ты болтаешь? Какая у нас тут Япония, а? Ты же на Волгу приехал, балда китайская. Или ты совсем спятил? - рассердился почему-то Кир.
   - Оборотни не знают границ, и они везде одинаковые, - уверенно пояснил Ледик. - Вот только называются по-разному: у нас - Водяные, у них - Кавако, но суть от этого не меняется. Кстати, у японских кавако есть одно главное отличие: на черепах у этих тварей, в волосах имеется маленькая невидимая воронка, которая все время наполнена речной водой - при помощи воды поддерживается их жизненная сила. А вы заметили, что с этого старика, сколько бы раз мы его не видели, почему-то тоже вода ручьями лилась, и в сапогах хлюпало? Верный признак, что он - кавако, только здешний. Ну, а по-нашему - Водяной.
   Выслушав новое, оригинальное известие Кир пришел про себя в тихую ярость.
   Нет, это уже было как-то слишком - через край, через воронку.
   - Это ты ночью, что ли, удумал? - спросил он угрюмо. - Про твоих квак?
   - Ночью. Ну, да.
   - Нет такого слова - "удумал", - поправила Олька.
   - А по-другому и не скажешь.
   Мальчишки как раз стояли напротив друг друга под большим, раскидистым вязом, и вдруг Кир отпрянул на шаг в сторону, а потом ловко подпрыгнул вверх, и потряс на Ледика мокрую ветку, так что на того пролился целый водопад холодной воды.
   Причем сам Кир успел отскочить в сторону, и остался совершенно сухим.
   - Что, мокро? Ква-ва-ва, - снова передразнил москвича Кир. - Смотри, у тебя самого в голове вон воронка - вода через край уже выливается...
   Ледик стоял под деревом совершенно мокрый, печальный, и не говорил ни слова.
   - Но их и правда так зовут по-японски: кавако, - повторил он тихо и настойчиво. - Разве я виноват?
   - Ну ты и дурак, все-таки, иногда бываешь, Кир, - высказалась вместо троюродного брата Олька. - Тоже гоблин, только приволжский. Я тебя порой просто не узнаю. И что теперь будем делать? Видишь, ребенок из-за тебя мокрый совсем, дрожит от холода. Домой, что ли, из-за тебя возвращаться?
   Ясно было, что если он будет продолжать в том же духе, Олька может всерьез обидеться за брата, и прямо сейчас вернуться назад домой. А потом ещё целую неделю с Киром не разговаривать. Это было бы все-таки слишком... - Как ты не поймешь? Ледик сейчас просто выдвигает предположения, накидывает разные версии - это называется мозговой атакой, - сказала девочка. - Лично я ничего смешного в этом вообще не нахожу. Чтобы докопаться до истины, знаешь, сколько всяких попутных версий приходится перебирать? А у тебя самого, раз ты у нас такой умный, есть какое-нибудь объяснение случаю с собакой? Ну, мы тебя слушаем? Ты же сказал, что сегодня расскажешь.
   Кир смутился - что он мог сказать такого особенного?
   - Да...злодей какой-то старый, - пробормотал Кир. - Сумасшедший совсем.
   - Ого, оригинальная версия! - насмешливо заметила Олька. - Невменяемый дедушка со своей бешеной собакой сбежал из дурдома - так и запишем в протоколе. Правда, для сумасшедшего, слепого, глухого, и немощного старикашки он вел себя что-то слишком резво, ты не находишь? Когда ему было нужно - и видел, и слышал, а когда не нужно - ну, просто вылитый слепой и глухой. Вот только заметь, умный ты наш, что этот сумасшедший на порог своего домика так никого и не пустил, и тайну свою от нас четко сохранил...
   - Ну...похоже на то, - нехотя согласился Кир, который уже жалел о своей детской выходке.
   Но как всегда - уже после того, как что-нибудь натворил.
   Олька умела убедить его в чем угодно - наверное, она обладала особым талантом воздействовать на мозги Кира, и заставлять их шевелиться гораздо шустрее и в нужном направлении.
   - А теперь извинись перед человеком, - закончила свою речь Олька, показывая рукой на мокрого Ледика, который уже вышел из-под дерева, надеясь побыстрее обсохнуть на проблеснувшем сквозь тучи солнышке.
   - Да не нужно, - сказал Ледик. - Я - ничего. Пусть как будет.
   - Нет - надо!
   Снова назревал конфликт.
   Олька прекрасно знала, что для Кира нет ничего труднее, чем выговорить вслух слова извинений, или каких-нибудь признаний. Но Кир нашел выход.
   Он зашел под дерево, и молча потряс над собой ветку, окатывая и себя тоже холодным душем с таким выражением лица, словно бы находился в бане. Даже ни разу не поморщился.
   - Хорошо искупнулся, - сказал Кир удовлетворенно, двигаясь дальше по направлению к реке. - Норамалек.
   Отмщенный Ледик чему-то тихо улыбался, и хотя сильнее всех дрожал от холода, но не подумал возвращаться назад, несмотря на то, что с неба снова посыпался неприятный, мелкий дождик.
   Олька посмотрела на небо, и натянула на голову капюшон вездесущей джинсовой куртки. Ледик сорвал возле дороги широкий лист лопуха, и теперь нес его над своей головой, наподобие зеленого зонта, который хотя бы немного защищал от холодных капель дождя. А Кир, наоборот, снял рубашку, разделся до пояса, и всем стало заметно, как красиво отлетали дождинки от его гладких, загорелых плеч.
   И особенно это было заметно идущей рядом с ним Ольке.
   Во-первых, Киру приятно было лишний раз покрасоваться перед ребятами своими накаченными мускулами.
   Ребята дошли до пляжа, и сразу же свернули в камыши, к "своему" месту.
   Вода в дождливую погоду казалась особенно теплой, и шлепать по отмели босиком было довольно приятно. Даже Ледик, и тот перестал отстукивать зубами чечетку.
   Удочки оказались на прежнем месте - они лежали в кустах, слегка присыпанные травой, там, где дети их припрятали накануне.
   Лодки старика возле коряги уже не было. Зато на песке виднелся след от её носа, слегка размытый сверху дождем, но ещё совсем свежий.
   - Уплыл, - коротко сказал Кир, рассмотрев этот след. - Совсем недавно. Может быть - только что.
   И впрямь, дождь ещё не успел смыть вмятину на песке.
   - Наверное, минут пятнадцать назад, - подтвердила Олька, любящая во всем точность.
   Ей нравилось время от времени строить из себя настоящего профессионала сыскного дела.
   - Уехал только что, значит, и вернется не сразу...
   Кир внимательно поглядел на Ольку, а потом продолжил свою мысль:
   - Тут пока сквозь камыши к пойме продерешься, минут пятнадцать пройдет. И потом сразу же слышно будет, когда вернется.
   - Пошли, - кивнула Олька.
   Ледик по своей городской привычке сидел на берегу на корточках, и с задумчивым видом смотрел на круги на воде, которые оставлял дождик, как будто силился их все до одного пересчитать. Но скорее всего, он просто думал о чем-то своем.
   - Пузырей нет на воде, значит, дождик скоро закончится, - сказала Олька. - И следы ещё можно будет почитать. А ты, Ледик, пока тут посиди хочешь с удочкой, а если боишься - в кустах. На стреме. Если что - сразу свистнешь...Я тебе свой свисток на время дам.
   - Вы что - туда? - сразу же вскочил с места Ледик.
   - Да мы быстренько, только кое-что проверить, уточнить.
   - Я с вами.
   - Ну уж нет, тебе там точно нечего делать, - начала было Олька, но Ледик её перебил.
   - Надо всем вместе. Никогда нельзя по-одному, я точно знаю, что в таком деле нельзя по-одиночке. Я с вами. Пусть даже туда, где...собака.
   Серые глаза Ледика при упоминании про собаку сразу же сделались большими от страха, и Олька тоже невольно почувствовала, как у неё по спине пробежали холодные мурашки, словно за шиворот снова попала вода, хотя она теперь была неплохо упакована под капюшоном.
   Девочка внимательно посмотрела на Ледика, и поняла, что оставлять его одного на берегу тоже было никак нельзя. Пожалуй, ещё даже опасней, чем взять с собой. Троюродный братец со своими феноменальными способностями мог запросто притянуть к себе из реки ещё какую-нибудь нечисть.
   А вдруг он просто куда-нибудь исчезнет, бесследно пропадет?
   Что тогда Олька скажет бабе Симе, и вообще - как потом его искать? Все, что угодно - но только не это.
   ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗОЛОТАЯ НИТОЧКА.
   - Ладно, и правда - пойдемте все втроем, как вчера, - сказала Олька, чутко прислушиваясь на всякий случай к звукам в камышах. - Чем больше глаз - тем больше шансов, что мы все-таки что-нибудь обнаружим, эдакое... Как говорится, одна голова - хорошо, а три...
   - А три обычно бывает у драконов, - уже весело добавил Ледик. - Не даром же они сильнее всех.
   Кир приложил палец к губам, показывая, что ребятам пора прекращать напрасную болтовню, и первым двинулся по направлению к бывшей турбазе "Осинка".
   На крайний случай в кармане у Кира имелся охотничий нож, и теперь он чувствовал себя более уверенно.
   Припугнуть старика, если что, было не так уж и сложно. Разумеется, если этот дед - и вправду не оборотень с воронкой на макушке. Но тогда нужно просто быстро перевернуть этого коротышку вверх ногами, и потрясти как следует, чтобы вся его живительная влага вылилась на землю.
   На всякий случай Кир запланировал про себя и такой приемчик, если вдруг ничего другое не даст нужного результата.
   - Нужно идти след в след, чтобы не затаптывать другие следы, встречные, - проговорила Олька, которая шла, низко опустив голову, и вглядываясь в мокрую дорожную глину.
   Неожиданно Олька остановилась, и тихо, по-мальчишески присвистнула:
   - Ба, глядите - тут как будто остановились двое. Вот ещё следы от кроссовок. И кроссовки почти такие же, как у меня.
   Олька приложила свою ногу к земле - следок оказался немного покороче.
   - Тридцать пятый, или даже тридцать четвертый размер. Интересно, но потом до самой реки он шел один...
   - Ничего не понятно, - пробормотал Кир. - Раздвоился, он, что ли?
   И посмотрел на Ледика - что тот снова скажет новенького про вампиров, привидения, или теперь про каких-нибудь двойников?
   Но Ледик ничего не сказал, и лишь тихонько вздохнул.
   После ледяного душа он про себя решил, что ему следует вообще держать язык за зубами, и не высказывать вслух своих мыслей. Точнее так - говорить, только когда его об этом напрямую попросят, захотят посоветоваться по какому-нибудь затруднительному, конкретному вопросу. А в остальное время молчать, как рыба.
   Увы, он должен был навсегда оставаться наедине со своими страхами, и только молчать.
   Наконец, то и дело похрустывая под ногами прошлогодними желудями (по идее, турбаза должна называться не "Осинкой", а какими-нибудь "Дубками"), дети крадучись подошли к знакомому домику. Место, где лежало мертвое тело собаки, было кое-как, наскоро присыпано землей и прелыми листьями. Из-под листьев выглядывал черный, пушистый хвост бедного, убитого животного.
   Убийца даже не потрудился отвязать пристреленную им собаку от ржавой цепи, при помощи которой овчарка была прикована к толстому стволу дерева.
   Другой конец цепи теперь уводил в неведомое подземное царство мертвых.
   Рядом в землю был воткнут знакомый уже кол, вероятно, для отметины места захоронения "Сатаны".
   Ледик взглянул на небрежно сооруженный холмик, и чуть было не потерял от страха сознание - неожиданно ему показалось, что собачий хвост слегка пошевелился, и на могилке начала потихоньку осыпаться земля.
   Создалось ощущение, что собака вот-вот может встать, чтобы отомстить за свою невинную гибель. Ледик был вторым после хозяина, в кого "Сатана" имела полные основания снова запустить свои острые клыки.
   Но потом мальчик догадался, что он испугался всего-навсего просто порыва ветерка, который пошевелил на холмике листья, и теребил шерсть на собачьем хвосте.
   Кир первым вошел в домик, и убедился, что там действительно никого не было.
   Мало того, внутри домика не оказалось вообще никаких вещей, кроме подстилок из травы и камыша, да каких-то старых веников по углам из пучков полыни. Считается, что полынь отгоняет комаров, и мать Кира тоже обычно вывешивала такие веники у себя в сенях.
   Было похоже, что старик спешно и навсегда покинул хибару, оставив после себя мелкий сор в виде обрывков газет, папиросных окурков, рыбьей шелухи.
   Впрочем, теперь невозможно было понять, что тут было разбросано ещё до появления загадочного деда прежними обитателями "Осинки", многочисленными рыбаками и бомжами, а какие предметы помогли бы хоть что-то рассказать про неведомого Ивана Ивановича Иванова.
   Кир первым делом оглядел маленькую, темную комнатку без окон за камышовой дверью. Его по-прежнему не оставляло впечатление, что тогда, когда он в первый и единственный раз сумел заглянуть в домик, в дальнем уголке, за приоткрытой дверью, кто-то вздохнул и пошевелился.
   По-крайней мере, Кир хорошо помнил, что там мелькнуло что-то белое. И ещё - неприятный запах больницы, который сейчас совершенно выветрился и исчез.
   Но теперь маленькая темная комната, больше похожая на клетку, была совершенно пуста. Правда, подстилка из камыша и полыни здесь оказалась почему-то более влажной, можно даже сказать - мокрой, и пружинисто зачавкала, когда Кир на неё наступил.
   "Интересно, кого старик держал в таком болоте?" - недовольно подумал Кир.
   Впрочем, в домике при желании могло разместиться и пять человек, и десять - как теперь узнаешь, кто тут совсем недавно гостил и скрывался? А самое главное - зачем, от кого?
   Кир достал из кармана спички, и внимательно осмотрел подстилку, а потом ещё как следует прощупал её руками. Ничего...В углах тоже было пусто.
   Мальчик собрался уже было уходить, когда под ногой у него что-то еле слышно хрустнуло. Нагнувшись, и снова посветив себе спичкой, Кир разглядел мелкие, острые осколки от какой-то ампулы.
   К сожалению, тонкое стекло очень сильно раскрошилось, и Кир не смог прочитать названия лекарства, и определить на нюх, что там содержалось раньше. Но Кир почему-то с первой же секунды не сомневался, что эта ампула была из-под морфия.
   Ну конечно - здесь прятались наркоманы!
   Да и старик, похоже, тоже находился все время под кайфом - по-крайней мере, тогда его странное поведение можно было хоть как-то объяснить.
   Наверное, именно поэтому он и не хотел, чтобы кто-то, а тем более сотрудник милиции, вошли и обнаружили его притон.
   Но, с другой стороны, Кир прежде никогда не слышал, чтобы наркотиками баловались древние старики, тут получалась какая-то несостыковочка...
   Кир подозвал Ольку, и шепетом поделился с ней своей находкой, и попутными соображениями. Олька тоже деловито обнюхала осколки, попыталась вычитать на них хоть какие-то буквы, но у нее, разумеется, ничего не получилось.
   Потом она опустилась на колени, и принялась сантиметр за сантиметром прощупывать подстилку, но уже через некоторое время выпрямилась и лишь разочарованно развела руками.
   Больше не удалось отыскать ничего интересного. Пустые гвозди на стенах, сырой, затхлый дух заброшенного дома, куда, казалось бы, сто лет не ступала нога человека.
   Трудно было поверить, что не далее, как вчера, в этих самых стенах ютились какие-то загадочные личности, что-то делали, разговаривали, а сегодня с утра спешно удалились, практически не оставив после себя никаких следов.
   Адью, Иван Иванович Иванов! Или - Петр Петрович Петрович.