ГЛАВА 23

   Они увидели его шагов за сто до того места, где договорились встретиться. Меч он держал в левой руке, а правая была сжата в кулак. Он произнес только одно слово:
   — Все.
   Фрейнард откликнулся первым:
   — Все? Что ты сделал, Грифон?
   — Узник свободен, а Д'Шай мертв.
   — Наконец-то, — прошипел Моргис. — Вот теперь мы оставим эту негостеприимную землю и вернемся в наше мирное Драконье царство.
   Грифон неожиданно для себя повеселел. «Мирное Драконье царство»! Неужели Моргис наконец-то научился шутить?
   Тройя, напротив, помрачнела:
   — Ты и вправду намерен туда вернуться?
   Грифон посмотрел ей в глаза, вложив в этот взгляд все, что не мог произнести вслух.
   — Пока нет. Я не вернусь, пока сам не увижу, как арамиты с позором бегут, как их Империя трещит по швам.
   Только сейчас он заметил отсутствие Хаггерта.
   — Что с ним?
   — Его убил Д'Рэк, — скорбно ответила Тройя, — но Повелитель Хаггерт успел нанести ему удар, а герцог Моргис завершил дело. — Она посмотрела ему в глаза. — Мы победили его, Грифон. Я хочу вернуться домой. — Мы вернемся. Теперь, когда волки-рейдеры изгнаны из Земель Мечты, мы можем это себе позволить. Все изумленно посмотрели на него.
   — Но этого не может быть! — недоверчиво воскликнул Фрейнард. — Они наверняка уже взяли Сирвэк Дрэгот! Их не остановишь!
   Грифон вернулся мыслями в подземную тюрьму. Он освободил узника, но это был еще не конец. В его сознании вновь зазвучал свободный и радостный голос.
   Я нарушил уже много запретов, старик; главное — не стал скрывать правду о твоем существовании. Если нарушить еще один, хуже не будет. Надеюсь, они поймут меня.
   — «Они?» — переспросил Грифон, но его собеседник продолжал:
   Волки-рейдеры никогда не завоюют Земли Мечты. Эти земли — последнее наследие того, кому я многим обязан. Свободная, никем не порабощенная Земля — в этом вся ее суть. Я избавлю ее от чумы арамитов — и скажу тебе последнюю, очень важную вещь. Это касается того, кого некогда звали Шейдерол…
   Все это теперь превратилось в воспоминания. Грифон вздохнул и, глядя на всех троих, ответил:
   — Скажем так: узник отблагодарил меня за спасение. Моргис и Тройя растерянно переглянулись. Фрейнард был бледен как смерть. Все ждали разъяснений, но птицелев явно не собирался ничего говорить.
   Он вспомнил одну вещь и подумал, что дракон имеет право знать ее.
   — Жаль, что тебя там не было, Моргис. Я уверен, тебе о многом захотелось бы спросить его.
   — Но почему? Что он такое? — Дракон дрожал. Они все дрожали от холода, стоя на одном месте. — Может, мы вернемся в Земли Мечты и там поговорим?
   — Как хочешь.
   Ворота появились мгновенно. Подобно узнику, они были сущностью Земель Мечты, и потому Грифон чувствовал их радость и благодарность — но и опасение, которое он, впрочем, быстро развеял.
   Ворота сияли еще ярче, чем в прошлый раз. Через распахнутые створки они увидели Сирвэк Дрэгот — невредимый, величественный и прекрасный. От разрушительной битвы не осталось и следа!
   Грифон услышал за спиной невнятное бормотание.
   — Что, Эйлин?
   — Ничего, Грифон. Это настоящее чудо, хотя чем дольше знаешь тебя, тем меньше удивляешься чудесам.
   — Это уж точно, — кивнул дракон. Грифон указал на Ворота:
   — Ты первый, Моргис.
   — Если ты думаешь, что я стану возражать, то сильно ошибаешься!
   Он шагнул к порталу, но Грифон придержал его за локоть:
   — Моргис! Этот узник… он сказал, что смертные зовут его Драконом Глубин.
   — Драконом Глубин?! — Моргис изумленно разинул рот, благоговейный ужас отразился на его лице. Для всех его сородичей Дракон Глубин был богом, вдохновителем всех побед, источником могущества драконьей расы. Грифон сильно сомневался в этом, но решил не делиться с герцогом своими соображениями.
   Моргис стоял как громом пораженный. Грифон рассмеялся, хотя в глубине души ему было совсем не весело.
   — Мы поговорим об этом, когда станет потеплей, ладно? — Он подтолкнул дракона к Воротам.
   Тройя не хотела идти без него. Грифон прижал ее к себе и прошептал:
   — Сон, навязанный мне лордом Петраком, — это мои собственные мечты, которые он извлек из моего подсознания. Если я вернусь, я расскажу тебе о них — может быть, это и твои мечты тоже?
   Тройя радостно улыбнулась, но тут же испуганно спросила:
   — Что значит «если вернешься»?
   Он ласково подтолкнул ее к Воротам — и тяжелые створки закрылись у нее за спиной. Сами же Ворота остались на месте.
   Фрейнард попятился и испуганно огляделся, точно в древних развалинах таились невидимые враги. Ветер взлохматил его спутанные волосы. Лицо капитана заострилось и приобрело хищные, лисьи очертания.
   — Что-то случилось, Грифон?
   Птицелев покачал головой:
   — Ничего. Я просто хотел поговорить с тобой наедине. До сих пор не могу простить себе, что ты оказался в лапах Д'Шая.
   — Но я остался жив.
   — И я очень этому рад. — Бывший правитель протянул правую руку. — Мне так приятно было тебя встретить…
   Фрейнард с улыбкой подал ему руку — и, вскрикнув, попытался отдернуть, но Грифон крепко сжимал его ладонь. Капитан упал на колени, корчась и извиваясь всем телом. Грифон смотрел на него сверху вниз, словно страшная хищная птица:
   — …и так печально вновь потерять. Я чуть было не забыл, что у тебя на каждый случай припасена хитрость.
   Грифон наконец отпустил: его руку. Глядевшее на него бородатое лицо все меньше напоминало Эйлина Фрейнарда. Оно быстро приобретало иные, знакомые черты.
   Д'Шай.
   — Как… как ты узнал?! — задохнулся волк-рейдер. Грифон вытянул вперед правую руку. На ладони была метка в виде пентаграммы — такая же, как на щеке Фрейнарда.
   — Этот знак — подарок нам обоим от старшего Хранителя. Он должен был стремительно состарить твое нынешнее тело, но чтобы ты не успел подыскать себе новое, а меня — уничтожить. Дракон Глубин рассказал мне об этом и слегка изменил этот знак. Это был его последний дар. Он отправился исправлять то, что невольно натворил.
   Глаза Д'Шая сверкнули злобой. Грифон печально покачал головой:
   — Твой повелитель больше не поможет тебе. Он давно уже тебя бросил. Попробуй обратиться к нему.
   Краска схлынула с надменного лица — Д'Шай понял, что стал смертным. Разрушитель не откликался, словно его не было вовсе!
   Грифон нагнулся, сгреб его за ворот и оторвал от земли. Глаза волка-рейдера были на волосок от хищного клюва.
   — Ты бледен, Шейдерол. Все кончено. Ты, конечно, можешь сказать, что тебя околдовали и силой вынудили стать тем, чем ты стал. Но я-то знаю правду. Ты скрывал свое истинное лицо от остальных Повелителей Стражи. Ты сам обратился к Разрушителю.
   Д'Шай потянулся за мечом. Грифон перехватил его запястье — и тут же понял, что это был ложный маневр. Даже в таком отчаянном положении Д'Шай не стал бы тянуться за длинным клинком, бесполезным на столь близком расстоянии.
   Из-за спины арамит выхватил кинжал. Грифон отпрянул — но теперь уже Д'Шай крепко сжимал его руку:
   — Я умру, но умрешь и ты!
   Грифон успел увернуться, и нож рассек только мышцы живота, не задев внутренности. Он инстинктивно впился когтями в грудь Д'Шая. Кровь брызнула фонтаном, Д'Шай выпустил его и упал на колени.
   Грифон выдернул нож. Он проклинал себя за приверженность к театральным сценам. Вечно чувства в нем брали верх над здравым смыслом. Д'Шай мог опять ускользнуть!
   — Грифон! — прохрипел Д'Шай и, опалив птицельва последним ненавидящим взглядом, рухнул к его ногам.
   Зажимая одной рукой рану, птицелев перевернул тело на спину. Он знал, что на этот раз Д'Шай действительно мертв. Подтверждением тому стала перевернутая пентаграмма на его щеке. Старший Хранитель, надо отдать ему должное, все-таки перехитрил своего врага, пусть даже после смерти.
   Сколько же раз Д'Шай обманывал смерть?
   — Ты украл еще одну жизнь, негодяй! — прошептал Грифон, глядя в ненавистное лицо.
   Из уважения к несчастному Эйлину Фрейнарду, заслужившему последние почести, птицелев подтащил тело к Воротам. Он не сразу попросил их открыться — ему нужно было перевести дыхание, собраться с мыслями. Грифон знал, что в Землях Мечты у него не будет на это времени.
   Он не вернется в Драконье царство, пока волки-рейдеры не будут разбиты. Арамиты не из тех, кто легко сдается. Они рождены сражаться и побеждать. Надеяться, что они по доброй воле сложат оружие, — безумие.
   И еще Грифон хотел побольше узнать о себе и о Землях Мечты. Он чувствовал, что между этим континентом и Драконьим царством протянута невидимая нить. На это намекал Дракон Глубин. Но всего не знал даже он.
   Но когда-нибудь он все-таки вернется. Там, за Восточными Морями, — его настоящий дом, теперь он понимал это. И если Тройя захочет отправиться с ним, он будет счастлив. Птицелев надеялся, что Моргис останется с ним в Землях Мечты, а потом они все вместе вернутся домой. Приятно видеть рядом знакомое лицо — пусть даже чешуйчатое и зубастое.
   Он поднял взгляд на Ворота. Бесстрастные глаза темных стражей в упор смотрели на него. Отвечая на безмолвную просьбу, тяжелые створки медленно отворились.
   Грифон подхватил на руки свою ношу и, преодолевая острую боль, шагнул прямо в объятия взволнованных друзей.
   Это еще не конец, подумал он, это только начало.
   Ворота закрылись и исчезли. Над зловещими руинами мертвого Кволарда носился ледяной ветер.

ГЛАВА 24

   На этот раз он был скован еще крепче. Он не мог дотянуться до внешнего мира, не мог позвать на помощь.
   Разрушитель отчаянно рвался из оков, но мысли его не проникали сквозь стены темницы. Темницы, в которую они вновь засадили его. С помощью Грифона и его проклятого ключа!
   Это нечестно! Я выиграл!
   Они не поняли его. Они никогда не понимали!
   Безумный страх охватил его. Эти оковы — навечно. Они сказали, что на этот раз не выпустят его.
   Но я же победил!
   Тишина была ему ответом. Он не слышал даже ветра, вечно воющего в развалинах Кволарда — страшного города, куда никто не придет по своей воле.
   Но я же победил! Я победил!
   Разве нет?