Страница:
— Нет!
Фрейдер попытался подняться. Тириус ударил его ногой в лицо, и палач упал навзничь. Второй стражник отступил назад. В мгновение ока ишвен бросился на него и нанес ему яростный удар. Лезвие вошло в грудь, ломая ребра, раздирая легкие. Кровь хлынула на помост. Варвар поднял голову. К нему бежали другие стражники, а таинственного спасителя и след простыл: Тириус даже не знал, с какой стороны была выпущена стрела.
Освобождать руки было некогда. Тириус спрыгнул с помоста. Один из солдат бросился ему наперерез. Ишвен скрючился, а потом, как дикий кот, бросился на стражника и одним ударом отрубил тому голову. Убийство превратилось в необходимость. Убийство ради спасения собственной жизни.
Все происходило с невероятной быстротой.
Зрители окаменели. Гвардейцы Императора заряжали арбалеты.
Тириус бросился бежать. Сам не зная почему, он не стал убивать Фрейдера.
Перед ним вырос другой солдат. В его глазах читался страх. Он уже видел, как ишвен умеет убивать. Зачем ему умирать? В последний момент он отступил в сторону и повалился на бок. Топор дикаря просвистел в миллиметре от него.
Толпа была в полном смятении. Зрители в панике расступались, давая дорогу беглецу. Тириус сумел быстро пробраться сквозь толпу. За несколько дней в заточении он нисколько не растерял свою силу и свою ловкость. А страх в его сердце уступил место ярости.
Однако нужно было спешить. Ишвен бросился в первую попавшуюся улицу — переулок Потайных ходов. Люди по-прежнему расступались перед ним. Несколько вооруженных арбалетами гвардейцев бросились за ним, но стрелять не решались, чтобы не попасть в случайного прохожего. Обернувшись, Тириус с размаху налетел на лоток торговца фруктами, но тут же поднялся. Он вдруг вспомнил о Полонии. Где он теперь, помнит ли о своем обещании?
Ишвен продолжал бежать. Теперь путь был свободен. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ставню, в нескольких шагах от него. Послышались ругательства. Игравший в ручье ребенок при виде его упал на спину. Какая-то женщина перевернула амфору. Тириус отпрыгнул в сторону и помчался еще быстрее.
Вскоре он выбежал на другую площадь. С того места, где он очутился, открывался роскошный вид. Бриллиантовые воды озера Меланхолии переливались под солнцем, а вдалеке до самого горизонта тянулся лабиринт каньонов — симфония охры и зелени.
— Кто вы?
Из полумрака вышел человек в длинной кремовой тоге. По его аккуратно приглаженным полуседым волосам было видно, что он уже не молод. В руке у него была кочерга.
— Вас кто-то преследует, — сказал он, глядя на варвара.
— Я… я сейчас уйду, — ответил Тириус.
— Вы бежали из тюрьмы? Нет, — продолжал тот, качая головой, — значит… Наверное, за вашу голову назначена награда.
Тириус Бархан вскочил на ноги. Он был на голову выше хозяина дома.
— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал. Я не прошу вас поверить мне. Только дайте мне спокойно уйти.
— Будем рассуждать здраво, — улыбнулся человек в тоге, осторожно прислоняя кочергу к бортику фонтана. — Вы успеете отправить меня на тот свет раньше, чем я успею закричать. А умирать мне совсем не хочется. В чем вас обвиняют?
В голосе этого человека было что-то странным образом успокаивающее. Тириус решил довериться ему — в конце концов, терять ему было нечего.
— В прелюбодеянии.
— Ах вот как.
— С женой Императора. Но я невиновен.
Губы человека тронула чуть заметная улыбка.
— Значит, это вы.
— Что?
— Я слышал об этом. Вы — козел отпущения.
— Я…
— Идите за мной.
Человек знаком велел Тириусу следовать за ним. Сначала ишвен заколебался, затем повиновался. Хозяин дома явно что-то знал.
— Идите же, — повторил он.
Тириус пошел за хозяином. Терраса шла вокруг всего дома, и вскоре взору Тириуса открылся другой вид. Теперь он смотрел на юг и видел почти весь город — кишащую людьми громаду, мираж, выросший из ничего по воле человека. Налево — величественная арка Золотого Моста, маленькие бойницы, грохот разбивающейся об него воды. Дальше — другие мосты, приютившиеся на склонах холмов виллы с охровыми и светло-серыми крышами. Направо — клочки тумана, плывущие над пастбищами, и могучие горы с покрытыми снегом вершинами — Вечные горы, преграда, которую еще никому не удавалось преодолеть.
— Красивый вид, правда?
Тириус молча кивнул. Вдалеке к небесам тянулись золоченые шпили императорского дворца, внушительная глыба донжона, своды и колокольни, а еще дальше виднелись массивные ворота города и окружающая его двойная стена с зубцами и высокими сторожевыми башнями.
Человек указал на большое полукруглое здание.
— Сенат, — сказал он просто. — Я там работаю.
Крепко держась за парапет, Тириус посмотрел на хозяина со смесью недоверия и восхищения.
— Вы сенатор?
Тот покачал головой.
— Нет, я всего лишь скриб, — ответил он.
— Всего лишь скриб, — повторил ишвен, который знал, какими привилегиями пользуются представители этой профессии в столице.
— Меня зовут Андроний, — объявил человек в тоге, улыбаясь солнцу. — Я слышал о вас. Собственно, мне известно, что вы невиновны. Не знаю, как вам удалось убежать, но считайте, что вам очень повезло. Я состою в партии противников императорского режима — то есть нынешнего режима. Противников Императора и всей его клики.
Тириус Бархан судорожно сглотнул. Что он мог ответить — он, верой и правдой десять лет служивший Полонию? Конечно же, он не мог не знать, какой чудовищной репутацией пользовались члены императорской фамилии — жестокие и порочные прожигатели жизни, которые много веков правили этим городом, и никто кроме одиноких сестер монастыря Скорбящей Матери не осмеливался оспорить их право на власть. Был ли Полоний лучше других? Ишвену хотелось так думать. Особенно теперь.
— Идемте, — сказал Андроний. — Пойдемте в дом, там вы мне все расскажете.
Тириус вслед за хозяином вошел в дом. Роскошный мрамор, дорогие ткани, обшитые ценными породами дерева стены — дом богатого человека, каких в этой части города было еще множество.
Скриб предложил ишвену занять место на обитом темным шелком диване. Налил ему чаю. Тириусу было не по себе. За все эти годы он так и не смог привыкнуть к азенатскому уюту. Напряженно выпрямив спину, даже не утерев пыль со лба, он с тревогой смотрел вокруг себя. В ушах у него до сих пор стоял шум погони. Он чудом избежал смерти, и теперь его, наверное, ищут все стражники города: многие десятки посланников несутся по городу, выкрикивая его приметы. Он знал, что уйти из города ему не дадут. Как же ему выбраться из Дат-Лахана?
— О чем вы думаете?
— О том, что мне нужно как можно скорее отсюда уйти. Но я не знаю, как это сделать.
— Уйти? Но куда?
— Не знаю. За пределами города я никого не знаю.
— А ваш клан?
Тириус грустно покачал головой.
— Тогда оставайтесь тут.
— Это невозможно, — ответил ишвен.
— Почему?
— Если меня найдут, меня тут же убьют.
Азенат вздохнул и сделал маленький глоток чая.
— Я знаю, что вы невиновны.
— Вы это уже говорили.
— Так вы больше ничего не расскажете?
Ишвен покачал головой. Он обещал своему господину никому не рассказывать об их тайне, и даже смерть не заставила бы его изменить этой клятве.
— Хорошо, не буду настаивать.
Мужчины поднялись.
— Вы спасли мне жизнь, — сказал ишвен, пристально глядя на хозяина дома. — Я буду вам благодарен всю жизнь.
— Не говорите глупостей. Я просто впустил вас в мой дом, вот и все. Кто знает? При других обстоятельствах, возможно, я бы вас выдал.
Тириус Бархан прищурился. Два пылающих сапфира…
— Шучу, — улыбнулся азенат. — Уж этого можете не бояться.
Ишвен немного расслабился.
— Я должен уехать из города.
— Вам виднее.
— Вы и так уже много для меня сделали, — продолжал Тириус.
— Буду с вами откровенен, — ответил скриб. — Я ни капельки не верю в вашу историю. Я хочу сказать: я знаю, что вы сбежали, и знаю, что вы тот, за кого себя выдаете. Но я уверен, что вы что-то от меня скрываете. На вас хотели возложить ответственность за преступление, которое совершил кто-то другой. И вы знаете, кто этот другой. Я неправ?
Ишвен не ответил.
Андроний был прав. Но Тириус ни за что бы не предал своего господина. Он пожертвовал собой ради Полония, потому что Полоний был братом Императора и он должен был во всем ему подчиняться. Он сделал это, потому что полностью доверял ему. «Будет суд, тебя признают виновным, — объяснял ему Полоний. — Но я устрою тебе побег. Император болен, он протянет недолго. Когда он умрет, на трон взойду я. После этого ты сможешь вернуться. И клянусь тебе всем самым святым, Тириус: я озолочу тебя».
— Да уж, — пожимая плечами, вздохнул скриб. — Упорное молчание туземцев.
— Андроний.
— Да?
— Можно мне остаться у вас до темноты?
— Разумеется. Можете оставаться, сколько хотите. И взгляните на меня хорошенько: вы можете мне довериться.
Тириус грустно покачал головой.
Хозяин дома с разочарованным видом поправил волосы, вернулся на террасу и стал смотреть вдаль. В кулуарах сената много говорили об этом деле. Жена Императора рядом с каким-то ишвеном! Да кто в это поверит? И вот главный герой этой истории перелезает через ограду его виллы и оказывается в его доме. Странные штуки порой выкидывает судьба, подумал скриб. Ишвен наверняка хранит секреты невероятной важности. Андроний мог бы попробовать выведать их у него, он мог бы его шантажировать или просто подкупить. Раньше, наверное, он бы попытался. Но теперь он знал, что не сделает ничего подобного. В свои пятьдесят семь лет он чувствовал себя все более и более усталым, и хитросплетения борьбы за власть давно уже перестали его интересовать.
Вернувшись в дом, Андроний увидел, что молодой ишвен задремал. Напряжение последних часов разом спало. Пожав плечами, азенат направился в погреб, положил в большую керамическую чашу фруктов, а на блюдо три больших куска копченого мяса и поставил все это на пол перед спящим беглецом. «У тебя впереди вся жизнь, — подумал он. — Ты прав. Уходи, беги из этого города. Тебе здесь больше не место».
Через час Тириус резко проснулся. Азенат сидел перед ним в широком плетеном кресле и смотрел в потолок.
— О, Великий Дух, — пробормотал ишвен. — Я, кажется, задремал. Сколько я проспал?
— Меньше, чем нужно.
Тириус встал и увидел еду.
— Ешь, — сказал скриб. — Тебе нужно набраться сил.
Он стал называть его на «ты». Ишвен кивнул и впился зубами в кусок мяса. Он проглотил половину фруктов и вытер губы тыльной стороной ладони. Андроний принес ему воды. Тириус посмотрел на него с благодарностью.
— Зачем вы все это делаете?
— А почему мне этого не делать? — ответил азенат. — Ты, похоже, честный малый. В твоем положении большинство людей пошли бы на убийство.
— Мне приходилось убивать, — простодушно ответил Тириус.
— Из страха или из необходимости?
— Из необходимости. Наверное.
— Это не одно и то же.
Они беседовали еще долго. Он говорили о своей жизни и о своих верованиях. Говорили об Изгнании, о смерти Единственного, о его воскресении и о том, что заставляет людей брать свою судьбу в свои руки.
— Вы действительно думаете, что ваш бог до сих пор жив? — спросил ишвен. — Вы думаете, что Император — ваш бог?
— Я так не думаю, — сказал Андроний. — Император такой же человек, как и другие. Он смертен. Он совершает ошибки. Но он тайна, неподвластная нашему пониманию.
Тириус Бархан провел рукой себе по затылку, по тому месту, где еще недавно была его косичка. Бог азенатов: убитый своим народом, но воскресший и вернувшийся под видом человека. По крайней мере, так они говорили. Ишвену было трудно это понять: он сам верил в Анархана, сына мира, Великого Духа, к которому после смерти отправляются души людей. Но никогда в жизни ему бы не пришло в голову, что бога можно потрогать.
— Может, монахини и правы, — сказал Андроний. — Иногда мне кажется, что это так. Они чтят лишь память о нашем боге.
— Скорбящая Матерь, — прошептал Тириус.
— Да, Скорбящая Матерь. Душа Единственного. Для них человек — это всего лишь человек.
— И я с ними согласен, — сказал ишвен.
— Кто знает, где истина?
Через некоторое время азенат и ишвен поднялись. За окном темнело. Тириус вышел на террасу и бросил взгляд на горящий тысячами огней Дат-Лахан.
— Пора, — сказал он.
Он обернулся и взял руки Андрония в свои.
— Я никогда не забуду вашей доброты.
— Да не оставит тебя Великий Дух.
— Анархан.
— Анархан.
— Ступай, — сказал скриб. — Я покажу тебе выход.
Но как выбраться из города?
Ишвен прекрасно понимал, что все выходы из города тщательно охраняются и что его без труда опознают, несмотря на плащ с капюшоном: уж очень высокого он был роста. Оставался единственный выход — перелезть через двойную городскую стену. В некоторых местах крыши домов были достаточно высокими, так что вполне можно было попробовать — нужно только раздобыть веревку. Но ведь стены две , а между стенами — сады и каналы, где часто прогуливаются стражники. Перепрыгнуть с одной стены на другую невозможно — такое не под силу даже Тириусу. Нет, придется идти через сады и…
Он покачал головой. Он чувствовал, как его потихоньку охватывает тихая ярость. Он попытался было ее заглушить, но это было нелегко. Полоний выполнил только в точности то, что обещал. И теперь Тириус, который спас ему жизнь, должен сам выбираться из этого проклятого места, и никто не придет к нему на помощь.
На какое-то мгновение ишвену показалось, что разумнее всего вернуться в императорский дворец и разыскать брата Императора. Но это было глупо. Никто не захочет его слушать, и он шага не успеет пройти, как его схватят, а может, даже и сразу убьют.
Весь город ищет его.
Не сознавая, куда идет, Тириус вышел на площадь Мечей, одну из самых больших площадей города. На ней толпился народ. Тириус тотчас развернулся и пошел назад. Поздно: в дальнем конце переулка, по которому он только что пришел, появился гвардейский патруль. Тириус спокойно продолжил путь. Если он побежит, ему конец.
— Эй!
Группа гвардейцев ускорила шаг. Четверо, максимум пятеро. Ишвен закусил губу и пошел вперед как ни в чем не бывало.
— Эй, ты! Стой!
Он застыл на месте и стал подсчитывать свои шансы. Гвардейцы узнают его, несмотря на капюшон. Но если он побежит, они поднимут тревогу. Снова начнется погоня и на этот раз толпа не даст ему уйти. Тириус медленно развернулся и направился к патрульным.
Их было четверо, на поясе у них были мечи. Они были одеты в кожаные жилеты, но все казались новичками. Ишвен умел отличить доблестного воина.
— Подойди поближе, — рявкнул главный гвардеец.
У Тириуса в руках ничего не было. Он остановился в нескольких шагах от гвардейцев.
— Сними капюшон.
— Уже поздно, — вздохнул ишвен. — Там, на другой стороне площади, напали на человека. Вы разве не слышали?
— Не валяй дурака, — сказал другой гвардеец.
— Идите за мной, — не моргнув глазом, сказал Тириус.
Он отвернулся и сунул руку под плащ.
Начальник стражи был совсем рядом. Несколько шагов, одно быстрое движение руки… В мгновение ока ишвен выхватил кинжал и развернулся. Для одного из гвардейцев все было кончено: смертельно раненный, он упал на землю, так не успев поднести руку к поясу. Тириус отпрыгнул в сторону. Двое из солдат успели обнажить оружие. Третьего Тириус отбросил к стене сильнейшим ударом ноги в солнечное сплетение. Потом варвар с ловкостью дикой кошки припал к земле. Он схватил меч у первого из нападавших и вскочил на ноги в тот самый момент, когда его почти настиг меч другого гвардейца. Он размахнулся и ответил апперкотом в лицо. Стражник замер, потом повалился на землю. Последний солдат, который еще держался на ногах, помедлил при виде надвигающегося ишвена. Он вдруг забыл все, чему его учили. Тириус крутанул в воздухе меч, и противник отступил. «Отпускать его нельзя», — подумал варвар. Он собирался броситься за ним, когда один троих солдат — тот, которого он свалил на землю ударом ноги — достал из-за пояса маленький медный рожок и дунул в него.
Ишвен замер, после чего поспешил назад.
Трое гвардейцев, немного приободрившись, бросились за ним. Шансов поймать его у них не было. Тириус во весь опор несся к площади Мечей. В углу площади появился еще один отряд. Ишвен бросился в противоположную сторону и побежал по поперечной улице. Гвардейцы были довольно близко. В тишине раздался еще один звук рожка. На этот раз сигнал тревоги услышат все.
Из окон стали выглядывать. Мужчины и женщины выходили на балконы, на террасы. Тириус стал проклинать себя за то, что убил не всех гвардейцев. Он снова позволил чувствам возобладать над разумом. «Я не виновен, — снова и снова повторял он. — Я не виновен».
Это мог бы подтвердить еще один человек, но тот для него больше ничего не сделает. Это Тириус хорошо понимал.
Он остановился на секунду, чтобы перевести дух.
Потом снова бросился бежать.
В голове пронеслась мысль. Это безумие, но вариантов у него не так уж много: можно спрятаться в городе и дождаться окончания поисков, а после этого убежать. А можно убежать сейчас. Несмотря на риск.
За ним неслось не меньше дюжины гвардейцев, но он прекрасно бегал, да к тому же, в отличие от них, на нем не было тяжелого оружия, затрудняющего движения. Улица вела к бедным кварталам нижней части города. Тириус не раздумывая побежал по ней — так быстро, что чуть не переломал себе все кости. Теперь за ним несся целый патрульный отряд. Хорошо хоть, что темно: несколько выпущенных из арбалета стрел просвистели у него под ухом, чуть-чуть его не задев.
«О Анархан, помоги мне».
Он был уже близок к цели. Вдалеке виднелся величественный силуэт Золотого Моста, как прекрасный мираж посреди мрака. Ишвен повернул налево, но тут же понял, что попал в тупик. Пришлось развернуться и бежать обратно. Патруль был уже совсем близко. Он, как тигр, бросился на гвардейцев, сбил с ног одного из них, наугад нанес удар кулаком в гущу людей и продолжил свой безумный бег. На этот раз гвардейцы почти наступали ему на пятки. Стиснув зубы, Тириус Бархан снова увидел, как выпущенная из арбалета стрела вонзается в вывеску. Он отскочил в сторону.
Мост был уже совсем близко. Его охраняла другая группа гвардейцев.
— На помощь! — закричал ишвен, размахивая руками. — На помощь! Они убили несколько солдат!
Гвардейцы на мосту недоверчиво переглянулись и повернулись к преследователям Тириуса.
— Что?
Ишвен взлетел по каменным ступенькам, не переставая кричать.
— Эти люди! Их нужно задержать. Это заговор, заговор!
Один из гвардейцев, ничего не понимая, вышел ему навстречу.
— Заговор? — повторил он с сомнением. — А что…
Ударом кулака в низ живота Тириус заставил его замолчать. Вышедший вслед за ним второй гвардеец тут же выхватил оружие. Варвар бросился на него, отразил его атаку и невероятной силы ударом отрубил сжимавшую меч руку. Человек со стоном рухнул на землю. Тириус стукнул его ногой в лицо и продолжил бег. По дозорному пути к нему неслись другие солдаты. Ишвен огляделся. В этом положении выбора у него не было. Подтянувшись на одной руке, он взобрался на стену и быстрым шагом двинулся вперед.
— Держите его! — раздался крик. — Теперь ему не уйти.
Внизу — воды реки, которая текла под мостом и с остервенением бросилась в озеро Меланхолии, поднимая вихри белой пены. Ишвен замер и медленно опустил глаза. Это безумие. За всю историю человечества такого еще не делал никто. Что будет с тобой там, внизу, когда темные воды сомкнутся над тобой? Чтобы избежать еще одной стрелы из арбалета, пришлось припасть к земле. Дальше он полз на четвереньках. Ему навстречу бежали десятки вооруженных людей, и столько же подпирало сзади. На этот раз все кончено. Ишвен рывком распрямился. А потом, не обращая внимания на крики и бряцание оружия гвардейцев Императора, слегка помотал головой и, как во сне, бросился в пустоту.
Он помотал головой, вытаращил глаза. Позади него был нескончаемый скалистый берег и яростный грохот водопада — рядом с ними он чувствовал себя песчинкой. Вокруг него, насколько хватало взгляда — темная вода — рядом с ним пенящаяся, дальше же — спокойная, озаренная лунным светом гладь. Пятнадцать лет назад он учился в этом озере плавать. Кто бы мог подумать, что однажды это спасет ему жизнь!
Он был еще слишком близко к берегу, чтобы видеть огни города. Но он знал, что на этой высоте гвардейцы Императора не могут его видеть и уж точно не могут его схватить. Несколько сильных движений рук, и он уже довольно далеко от водопада. Сердце его билось уже не так часто. На секунду он остановился, чтобы полюбоваться высившейся перед ним громадой скал. Ущелья. Речушки. Леса — страна Тысячи Каньонов. Начинается новая жизнь.
Полчаса спустя ишвен вышел к маленькой каменистой бухте и на несколько минут растянулся на гальке, чтобы собраться с силами. У него не осталось ничего, ничего кроме набедренной повязки. Некоторое время он смотрел на звезды. Какая странная, непредсказуемая штука жизнь! Он сел, машинально потер ободранные щиколотки, провел рукой по волосам и вспомнил, что у него больше нет косички. Что же ему теперь делать? Гвардейцы наверняка продолжают его искать. Оставаться тут опасно.
Наполовину обсохнув, он поднялся, растер затекшие плечи и отошел от бухты. Он никого тут не знал. Его родная деревня находилась отсюда за тысячи километров, да к тому же ее давно уже разрушили — это он знал точно. Ни родных. Ни друзей. Один в целом мире. Только он и Великий Дух.
Он глубоко вздохнул и, помогая себе руками, вскарабкался на вершину возвышавшегося перед ним небольшого холма. За долгие годы цивилизованной жизни подошвы его ног стали более нежными. Теперь он ходил босиком как азенат — при каждом шаге кривясь от боли. Он пошел по узкой тропинке вдоль озера, постепенно забывая про боль. Но города было еще не видно — слишком низко.
Добрую половину ночи он шел по извилистым овражкам, шедшим вдоль Южной дороги. Мелкие грызуны разбегались при его приближении, змеи отползали в сторону; к счастью, светила почти полная луна, и поэтому было довольно хорошо видно. Ишвен стремился отойти как можно дальше от Дат-Лахана. Становилось все холоднее, а укрыться от холода в ожидании восхода солнца было негде. «Значит, идти», — подумал Тириус.
Он прошел почти пять километров, когда вдруг услышал стук копыт и спрятался в овраге. Звук явно доносился с дороги. По звуку он определил, что преследователей было около полудюжины. Если сейчас его найдут — голым, стучащим зубами от холода — это будет конец. Интересно, сколько они будут его искать. Следы, которые он мог оставить на песке, уже наверняка смел ветер. Когда взойдет солнце, ничего не будет видно. Можно считать, что ему повезло.
Перед самым восходом солнца он вернулся к Южной дороге, перешел ее и устремился на штурм невысоких скал, которые вели к плато. Когда солнце взошло и осветило каньоны и озеро, он был уже там. Его глазам постепенно открывалось потрясающее зрелище. Он находился в самом сердце настоящего лабиринта из каменных кружев, зубчатых вершин, обтесанных временем и стихией. Несколько коршунов вились в небе в поисках отбившейся от стада добычи. Ишвен приметил небольшую пещеру, забрался в нее и в тот же миг уснул.
Фрейдер попытался подняться. Тириус ударил его ногой в лицо, и палач упал навзничь. Второй стражник отступил назад. В мгновение ока ишвен бросился на него и нанес ему яростный удар. Лезвие вошло в грудь, ломая ребра, раздирая легкие. Кровь хлынула на помост. Варвар поднял голову. К нему бежали другие стражники, а таинственного спасителя и след простыл: Тириус даже не знал, с какой стороны была выпущена стрела.
Освобождать руки было некогда. Тириус спрыгнул с помоста. Один из солдат бросился ему наперерез. Ишвен скрючился, а потом, как дикий кот, бросился на стражника и одним ударом отрубил тому голову. Убийство превратилось в необходимость. Убийство ради спасения собственной жизни.
Все происходило с невероятной быстротой.
Зрители окаменели. Гвардейцы Императора заряжали арбалеты.
Тириус бросился бежать. Сам не зная почему, он не стал убивать Фрейдера.
Перед ним вырос другой солдат. В его глазах читался страх. Он уже видел, как ишвен умеет убивать. Зачем ему умирать? В последний момент он отступил в сторону и повалился на бок. Топор дикаря просвистел в миллиметре от него.
Толпа была в полном смятении. Зрители в панике расступались, давая дорогу беглецу. Тириус сумел быстро пробраться сквозь толпу. За несколько дней в заточении он нисколько не растерял свою силу и свою ловкость. А страх в его сердце уступил место ярости.
Однако нужно было спешить. Ишвен бросился в первую попавшуюся улицу — переулок Потайных ходов. Люди по-прежнему расступались перед ним. Несколько вооруженных арбалетами гвардейцев бросились за ним, но стрелять не решались, чтобы не попасть в случайного прохожего. Обернувшись, Тириус с размаху налетел на лоток торговца фруктами, но тут же поднялся. Он вдруг вспомнил о Полонии. Где он теперь, помнит ли о своем обещании?
Ишвен продолжал бежать. Теперь путь был свободен. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ставню, в нескольких шагах от него. Послышались ругательства. Игравший в ручье ребенок при виде его упал на спину. Какая-то женщина перевернула амфору. Тириус отпрыгнул в сторону и помчался еще быстрее.
Вскоре он выбежал на другую площадь. С того места, где он очутился, открывался роскошный вид. Бриллиантовые воды озера Меланхолии переливались под солнцем, а вдалеке до самого горизонта тянулся лабиринт каньонов — симфония охры и зелени.
* * *
Тириус бегом пересек площадь и исчез в лабиринте переулков, который уходил влево, к верхней части города — туда, где начинались богатые кварталы. Он бросился в тупик, перемахнул через невысокий каменный парапет и оказался на террасе богатого купеческого дома. Он так запыхался, что упал на землю. Совсем рядом с домом послышался звук шагов его преследователей, потом все стихло. Ишвен вздохнул с облегчением. Прямо перед ним тихо журчала вода в небольшом изящном фонтане, украшенном фигурами весталок.— Кто вы?
Из полумрака вышел человек в длинной кремовой тоге. По его аккуратно приглаженным полуседым волосам было видно, что он уже не молод. В руке у него была кочерга.
— Вас кто-то преследует, — сказал он, глядя на варвара.
— Я… я сейчас уйду, — ответил Тириус.
— Вы бежали из тюрьмы? Нет, — продолжал тот, качая головой, — значит… Наверное, за вашу голову назначена награда.
Тириус Бархан вскочил на ноги. Он был на голову выше хозяина дома.
— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал. Я не прошу вас поверить мне. Только дайте мне спокойно уйти.
— Будем рассуждать здраво, — улыбнулся человек в тоге, осторожно прислоняя кочергу к бортику фонтана. — Вы успеете отправить меня на тот свет раньше, чем я успею закричать. А умирать мне совсем не хочется. В чем вас обвиняют?
В голосе этого человека было что-то странным образом успокаивающее. Тириус решил довериться ему — в конце концов, терять ему было нечего.
— В прелюбодеянии.
— Ах вот как.
— С женой Императора. Но я невиновен.
Губы человека тронула чуть заметная улыбка.
— Значит, это вы.
— Что?
— Я слышал об этом. Вы — козел отпущения.
— Я…
— Идите за мной.
Человек знаком велел Тириусу следовать за ним. Сначала ишвен заколебался, затем повиновался. Хозяин дома явно что-то знал.
— Идите же, — повторил он.
Тириус пошел за хозяином. Терраса шла вокруг всего дома, и вскоре взору Тириуса открылся другой вид. Теперь он смотрел на юг и видел почти весь город — кишащую людьми громаду, мираж, выросший из ничего по воле человека. Налево — величественная арка Золотого Моста, маленькие бойницы, грохот разбивающейся об него воды. Дальше — другие мосты, приютившиеся на склонах холмов виллы с охровыми и светло-серыми крышами. Направо — клочки тумана, плывущие над пастбищами, и могучие горы с покрытыми снегом вершинами — Вечные горы, преграда, которую еще никому не удавалось преодолеть.
— Красивый вид, правда?
Тириус молча кивнул. Вдалеке к небесам тянулись золоченые шпили императорского дворца, внушительная глыба донжона, своды и колокольни, а еще дальше виднелись массивные ворота города и окружающая его двойная стена с зубцами и высокими сторожевыми башнями.
Человек указал на большое полукруглое здание.
— Сенат, — сказал он просто. — Я там работаю.
Крепко держась за парапет, Тириус посмотрел на хозяина со смесью недоверия и восхищения.
— Вы сенатор?
Тот покачал головой.
— Нет, я всего лишь скриб, — ответил он.
— Всего лишь скриб, — повторил ишвен, который знал, какими привилегиями пользуются представители этой профессии в столице.
— Меня зовут Андроний, — объявил человек в тоге, улыбаясь солнцу. — Я слышал о вас. Собственно, мне известно, что вы невиновны. Не знаю, как вам удалось убежать, но считайте, что вам очень повезло. Я состою в партии противников императорского режима — то есть нынешнего режима. Противников Императора и всей его клики.
Тириус Бархан судорожно сглотнул. Что он мог ответить — он, верой и правдой десять лет служивший Полонию? Конечно же, он не мог не знать, какой чудовищной репутацией пользовались члены императорской фамилии — жестокие и порочные прожигатели жизни, которые много веков правили этим городом, и никто кроме одиноких сестер монастыря Скорбящей Матери не осмеливался оспорить их право на власть. Был ли Полоний лучше других? Ишвену хотелось так думать. Особенно теперь.
— Идемте, — сказал Андроний. — Пойдемте в дом, там вы мне все расскажете.
Тириус вслед за хозяином вошел в дом. Роскошный мрамор, дорогие ткани, обшитые ценными породами дерева стены — дом богатого человека, каких в этой части города было еще множество.
Скриб предложил ишвену занять место на обитом темным шелком диване. Налил ему чаю. Тириусу было не по себе. За все эти годы он так и не смог привыкнуть к азенатскому уюту. Напряженно выпрямив спину, даже не утерев пыль со лба, он с тревогой смотрел вокруг себя. В ушах у него до сих пор стоял шум погони. Он чудом избежал смерти, и теперь его, наверное, ищут все стражники города: многие десятки посланников несутся по городу, выкрикивая его приметы. Он знал, что уйти из города ему не дадут. Как же ему выбраться из Дат-Лахана?
— О чем вы думаете?
— О том, что мне нужно как можно скорее отсюда уйти. Но я не знаю, как это сделать.
— Уйти? Но куда?
— Не знаю. За пределами города я никого не знаю.
— А ваш клан?
Тириус грустно покачал головой.
— Тогда оставайтесь тут.
— Это невозможно, — ответил ишвен.
— Почему?
— Если меня найдут, меня тут же убьют.
Азенат вздохнул и сделал маленький глоток чая.
— Я знаю, что вы невиновны.
— Вы это уже говорили.
— Так вы больше ничего не расскажете?
Ишвен покачал головой. Он обещал своему господину никому не рассказывать об их тайне, и даже смерть не заставила бы его изменить этой клятве.
— Хорошо, не буду настаивать.
Мужчины поднялись.
— Вы спасли мне жизнь, — сказал ишвен, пристально глядя на хозяина дома. — Я буду вам благодарен всю жизнь.
— Не говорите глупостей. Я просто впустил вас в мой дом, вот и все. Кто знает? При других обстоятельствах, возможно, я бы вас выдал.
Тириус Бархан прищурился. Два пылающих сапфира…
— Шучу, — улыбнулся азенат. — Уж этого можете не бояться.
Ишвен немного расслабился.
— Я должен уехать из города.
— Вам виднее.
— Вы и так уже много для меня сделали, — продолжал Тириус.
— Буду с вами откровенен, — ответил скриб. — Я ни капельки не верю в вашу историю. Я хочу сказать: я знаю, что вы сбежали, и знаю, что вы тот, за кого себя выдаете. Но я уверен, что вы что-то от меня скрываете. На вас хотели возложить ответственность за преступление, которое совершил кто-то другой. И вы знаете, кто этот другой. Я неправ?
Ишвен не ответил.
Андроний был прав. Но Тириус ни за что бы не предал своего господина. Он пожертвовал собой ради Полония, потому что Полоний был братом Императора и он должен был во всем ему подчиняться. Он сделал это, потому что полностью доверял ему. «Будет суд, тебя признают виновным, — объяснял ему Полоний. — Но я устрою тебе побег. Император болен, он протянет недолго. Когда он умрет, на трон взойду я. После этого ты сможешь вернуться. И клянусь тебе всем самым святым, Тириус: я озолочу тебя».
— Да уж, — пожимая плечами, вздохнул скриб. — Упорное молчание туземцев.
— Андроний.
— Да?
— Можно мне остаться у вас до темноты?
— Разумеется. Можете оставаться, сколько хотите. И взгляните на меня хорошенько: вы можете мне довериться.
Тириус грустно покачал головой.
Хозяин дома с разочарованным видом поправил волосы, вернулся на террасу и стал смотреть вдаль. В кулуарах сената много говорили об этом деле. Жена Императора рядом с каким-то ишвеном! Да кто в это поверит? И вот главный герой этой истории перелезает через ограду его виллы и оказывается в его доме. Странные штуки порой выкидывает судьба, подумал скриб. Ишвен наверняка хранит секреты невероятной важности. Андроний мог бы попробовать выведать их у него, он мог бы его шантажировать или просто подкупить. Раньше, наверное, он бы попытался. Но теперь он знал, что не сделает ничего подобного. В свои пятьдесят семь лет он чувствовал себя все более и более усталым, и хитросплетения борьбы за власть давно уже перестали его интересовать.
Вернувшись в дом, Андроний увидел, что молодой ишвен задремал. Напряжение последних часов разом спало. Пожав плечами, азенат направился в погреб, положил в большую керамическую чашу фруктов, а на блюдо три больших куска копченого мяса и поставил все это на пол перед спящим беглецом. «У тебя впереди вся жизнь, — подумал он. — Ты прав. Уходи, беги из этого города. Тебе здесь больше не место».
Через час Тириус резко проснулся. Азенат сидел перед ним в широком плетеном кресле и смотрел в потолок.
— О, Великий Дух, — пробормотал ишвен. — Я, кажется, задремал. Сколько я проспал?
— Меньше, чем нужно.
Тириус встал и увидел еду.
— Ешь, — сказал скриб. — Тебе нужно набраться сил.
Он стал называть его на «ты». Ишвен кивнул и впился зубами в кусок мяса. Он проглотил половину фруктов и вытер губы тыльной стороной ладони. Андроний принес ему воды. Тириус посмотрел на него с благодарностью.
— Зачем вы все это делаете?
— А почему мне этого не делать? — ответил азенат. — Ты, похоже, честный малый. В твоем положении большинство людей пошли бы на убийство.
— Мне приходилось убивать, — простодушно ответил Тириус.
— Из страха или из необходимости?
— Из необходимости. Наверное.
— Это не одно и то же.
Они беседовали еще долго. Он говорили о своей жизни и о своих верованиях. Говорили об Изгнании, о смерти Единственного, о его воскресении и о том, что заставляет людей брать свою судьбу в свои руки.
— Вы действительно думаете, что ваш бог до сих пор жив? — спросил ишвен. — Вы думаете, что Император — ваш бог?
— Я так не думаю, — сказал Андроний. — Император такой же человек, как и другие. Он смертен. Он совершает ошибки. Но он тайна, неподвластная нашему пониманию.
Тириус Бархан провел рукой себе по затылку, по тому месту, где еще недавно была его косичка. Бог азенатов: убитый своим народом, но воскресший и вернувшийся под видом человека. По крайней мере, так они говорили. Ишвену было трудно это понять: он сам верил в Анархана, сына мира, Великого Духа, к которому после смерти отправляются души людей. Но никогда в жизни ему бы не пришло в голову, что бога можно потрогать.
— Может, монахини и правы, — сказал Андроний. — Иногда мне кажется, что это так. Они чтят лишь память о нашем боге.
— Скорбящая Матерь, — прошептал Тириус.
— Да, Скорбящая Матерь. Душа Единственного. Для них человек — это всего лишь человек.
— И я с ними согласен, — сказал ишвен.
— Кто знает, где истина?
Через некоторое время азенат и ишвен поднялись. За окном темнело. Тириус вышел на террасу и бросил взгляд на горящий тысячами огней Дат-Лахан.
— Пора, — сказал он.
Он обернулся и взял руки Андрония в свои.
— Я никогда не забуду вашей доброты.
— Да не оставит тебя Великий Дух.
— Анархан.
— Анархан.
— Ступай, — сказал скриб. — Я покажу тебе выход.
* * *
Тириус вышел на цыпочках, не оборачиваясь. Он поднял глаза к небу и увидел бескрайний небесный свод, диск луны, тысячи звезд. Вокруг никого не было. Андроний дал ему теплый плащ с капюшоном и полотняный мешок с едой. Кроме того, он дал ему кинжал и пояс, за который его заткнуть.Но как выбраться из города?
Ишвен прекрасно понимал, что все выходы из города тщательно охраняются и что его без труда опознают, несмотря на плащ с капюшоном: уж очень высокого он был роста. Оставался единственный выход — перелезть через двойную городскую стену. В некоторых местах крыши домов были достаточно высокими, так что вполне можно было попробовать — нужно только раздобыть веревку. Но ведь стены две , а между стенами — сады и каналы, где часто прогуливаются стражники. Перепрыгнуть с одной стены на другую невозможно — такое не под силу даже Тириусу. Нет, придется идти через сады и…
Он покачал головой. Он чувствовал, как его потихоньку охватывает тихая ярость. Он попытался было ее заглушить, но это было нелегко. Полоний выполнил только в точности то, что обещал. И теперь Тириус, который спас ему жизнь, должен сам выбираться из этого проклятого места, и никто не придет к нему на помощь.
На какое-то мгновение ишвену показалось, что разумнее всего вернуться в императорский дворец и разыскать брата Императора. Но это было глупо. Никто не захочет его слушать, и он шага не успеет пройти, как его схватят, а может, даже и сразу убьют.
Весь город ищет его.
Не сознавая, куда идет, Тириус вышел на площадь Мечей, одну из самых больших площадей города. На ней толпился народ. Тириус тотчас развернулся и пошел назад. Поздно: в дальнем конце переулка, по которому он только что пришел, появился гвардейский патруль. Тириус спокойно продолжил путь. Если он побежит, ему конец.
— Эй!
Группа гвардейцев ускорила шаг. Четверо, максимум пятеро. Ишвен закусил губу и пошел вперед как ни в чем не бывало.
— Эй, ты! Стой!
Он застыл на месте и стал подсчитывать свои шансы. Гвардейцы узнают его, несмотря на капюшон. Но если он побежит, они поднимут тревогу. Снова начнется погоня и на этот раз толпа не даст ему уйти. Тириус медленно развернулся и направился к патрульным.
Их было четверо, на поясе у них были мечи. Они были одеты в кожаные жилеты, но все казались новичками. Ишвен умел отличить доблестного воина.
— Подойди поближе, — рявкнул главный гвардеец.
У Тириуса в руках ничего не было. Он остановился в нескольких шагах от гвардейцев.
— Сними капюшон.
— Уже поздно, — вздохнул ишвен. — Там, на другой стороне площади, напали на человека. Вы разве не слышали?
— Не валяй дурака, — сказал другой гвардеец.
— Идите за мной, — не моргнув глазом, сказал Тириус.
Он отвернулся и сунул руку под плащ.
Начальник стражи был совсем рядом. Несколько шагов, одно быстрое движение руки… В мгновение ока ишвен выхватил кинжал и развернулся. Для одного из гвардейцев все было кончено: смертельно раненный, он упал на землю, так не успев поднести руку к поясу. Тириус отпрыгнул в сторону. Двое из солдат успели обнажить оружие. Третьего Тириус отбросил к стене сильнейшим ударом ноги в солнечное сплетение. Потом варвар с ловкостью дикой кошки припал к земле. Он схватил меч у первого из нападавших и вскочил на ноги в тот самый момент, когда его почти настиг меч другого гвардейца. Он размахнулся и ответил апперкотом в лицо. Стражник замер, потом повалился на землю. Последний солдат, который еще держался на ногах, помедлил при виде надвигающегося ишвена. Он вдруг забыл все, чему его учили. Тириус крутанул в воздухе меч, и противник отступил. «Отпускать его нельзя», — подумал варвар. Он собирался броситься за ним, когда один троих солдат — тот, которого он свалил на землю ударом ноги — достал из-за пояса маленький медный рожок и дунул в него.
Ишвен замер, после чего поспешил назад.
Трое гвардейцев, немного приободрившись, бросились за ним. Шансов поймать его у них не было. Тириус во весь опор несся к площади Мечей. В углу площади появился еще один отряд. Ишвен бросился в противоположную сторону и побежал по поперечной улице. Гвардейцы были довольно близко. В тишине раздался еще один звук рожка. На этот раз сигнал тревоги услышат все.
Из окон стали выглядывать. Мужчины и женщины выходили на балконы, на террасы. Тириус стал проклинать себя за то, что убил не всех гвардейцев. Он снова позволил чувствам возобладать над разумом. «Я не виновен, — снова и снова повторял он. — Я не виновен».
Это мог бы подтвердить еще один человек, но тот для него больше ничего не сделает. Это Тириус хорошо понимал.
Он остановился на секунду, чтобы перевести дух.
Потом снова бросился бежать.
В голове пронеслась мысль. Это безумие, но вариантов у него не так уж много: можно спрятаться в городе и дождаться окончания поисков, а после этого убежать. А можно убежать сейчас. Несмотря на риск.
За ним неслось не меньше дюжины гвардейцев, но он прекрасно бегал, да к тому же, в отличие от них, на нем не было тяжелого оружия, затрудняющего движения. Улица вела к бедным кварталам нижней части города. Тириус не раздумывая побежал по ней — так быстро, что чуть не переломал себе все кости. Теперь за ним несся целый патрульный отряд. Хорошо хоть, что темно: несколько выпущенных из арбалета стрел просвистели у него под ухом, чуть-чуть его не задев.
«О Анархан, помоги мне».
Он был уже близок к цели. Вдалеке виднелся величественный силуэт Золотого Моста, как прекрасный мираж посреди мрака. Ишвен повернул налево, но тут же понял, что попал в тупик. Пришлось развернуться и бежать обратно. Патруль был уже совсем близко. Он, как тигр, бросился на гвардейцев, сбил с ног одного из них, наугад нанес удар кулаком в гущу людей и продолжил свой безумный бег. На этот раз гвардейцы почти наступали ему на пятки. Стиснув зубы, Тириус Бархан снова увидел, как выпущенная из арбалета стрела вонзается в вывеску. Он отскочил в сторону.
Мост был уже совсем близко. Его охраняла другая группа гвардейцев.
— На помощь! — закричал ишвен, размахивая руками. — На помощь! Они убили несколько солдат!
Гвардейцы на мосту недоверчиво переглянулись и повернулись к преследователям Тириуса.
— Что?
Ишвен взлетел по каменным ступенькам, не переставая кричать.
— Эти люди! Их нужно задержать. Это заговор, заговор!
Один из гвардейцев, ничего не понимая, вышел ему навстречу.
— Заговор? — повторил он с сомнением. — А что…
Ударом кулака в низ живота Тириус заставил его замолчать. Вышедший вслед за ним второй гвардеец тут же выхватил оружие. Варвар бросился на него, отразил его атаку и невероятной силы ударом отрубил сжимавшую меч руку. Человек со стоном рухнул на землю. Тириус стукнул его ногой в лицо и продолжил бег. По дозорному пути к нему неслись другие солдаты. Ишвен огляделся. В этом положении выбора у него не было. Подтянувшись на одной руке, он взобрался на стену и быстрым шагом двинулся вперед.
— Держите его! — раздался крик. — Теперь ему не уйти.
Внизу — воды реки, которая текла под мостом и с остервенением бросилась в озеро Меланхолии, поднимая вихри белой пены. Ишвен замер и медленно опустил глаза. Это безумие. За всю историю человечества такого еще не делал никто. Что будет с тобой там, внизу, когда темные воды сомкнутся над тобой? Чтобы избежать еще одной стрелы из арбалета, пришлось припасть к земле. Дальше он полз на четвереньках. Ему навстречу бежали десятки вооруженных людей, и столько же подпирало сзади. На этот раз все кончено. Ишвен рывком распрямился. А потом, не обращая внимания на крики и бряцание оружия гвардейцев Императора, слегка помотал головой и, как во сне, бросился в пустоту.
* * *
Тириус Бархан пролетел не меньше ста шагов, прежде чем коснулся воды. Его тело пронеслось вдоль всего водопада, так что он ощутил его ледяное дыхание, услышал рычание его прозрачных вод. Он отбросил меч, набрал в легкие побольше воздуха и вручил свою жизнь Великому Духу. Поверхность озера была твердой, как камень, но он вошел в нее одним махом, с руками по швам. В тот же миг его подхватил водоворот. Ремешок на его котомке развязался, и его убогие пожитки навсегда исчезли в стремнине. Будь что будет — а что еще остается? С широко открытыми глазами он опускался все ниже и ниже. Несколько раз его перевернуло, как тряпичную куклу. Он сильно оттолкнулся ногами от дна и попытался отдалиться от водопада. Перед ним был еще один водоворот. Он замер и отдался течению. Невидимая сила потянула его вперед. Он снова заработал руками и ногами, и вскоре опасность осталась позади. Когда вода вокруг него немного успокоилась, он снова вынырнул наружу.Он помотал головой, вытаращил глаза. Позади него был нескончаемый скалистый берег и яростный грохот водопада — рядом с ними он чувствовал себя песчинкой. Вокруг него, насколько хватало взгляда — темная вода — рядом с ним пенящаяся, дальше же — спокойная, озаренная лунным светом гладь. Пятнадцать лет назад он учился в этом озере плавать. Кто бы мог подумать, что однажды это спасет ему жизнь!
Он был еще слишком близко к берегу, чтобы видеть огни города. Но он знал, что на этой высоте гвардейцы Императора не могут его видеть и уж точно не могут его схватить. Несколько сильных движений рук, и он уже довольно далеко от водопада. Сердце его билось уже не так часто. На секунду он остановился, чтобы полюбоваться высившейся перед ним громадой скал. Ущелья. Речушки. Леса — страна Тысячи Каньонов. Начинается новая жизнь.
Полчаса спустя ишвен вышел к маленькой каменистой бухте и на несколько минут растянулся на гальке, чтобы собраться с силами. У него не осталось ничего, ничего кроме набедренной повязки. Некоторое время он смотрел на звезды. Какая странная, непредсказуемая штука жизнь! Он сел, машинально потер ободранные щиколотки, провел рукой по волосам и вспомнил, что у него больше нет косички. Что же ему теперь делать? Гвардейцы наверняка продолжают его искать. Оставаться тут опасно.
Наполовину обсохнув, он поднялся, растер затекшие плечи и отошел от бухты. Он никого тут не знал. Его родная деревня находилась отсюда за тысячи километров, да к тому же ее давно уже разрушили — это он знал точно. Ни родных. Ни друзей. Один в целом мире. Только он и Великий Дух.
Он глубоко вздохнул и, помогая себе руками, вскарабкался на вершину возвышавшегося перед ним небольшого холма. За долгие годы цивилизованной жизни подошвы его ног стали более нежными. Теперь он ходил босиком как азенат — при каждом шаге кривясь от боли. Он пошел по узкой тропинке вдоль озера, постепенно забывая про боль. Но города было еще не видно — слишком низко.
Добрую половину ночи он шел по извилистым овражкам, шедшим вдоль Южной дороги. Мелкие грызуны разбегались при его приближении, змеи отползали в сторону; к счастью, светила почти полная луна, и поэтому было довольно хорошо видно. Ишвен стремился отойти как можно дальше от Дат-Лахана. Становилось все холоднее, а укрыться от холода в ожидании восхода солнца было негде. «Значит, идти», — подумал Тириус.
Он прошел почти пять километров, когда вдруг услышал стук копыт и спрятался в овраге. Звук явно доносился с дороги. По звуку он определил, что преследователей было около полудюжины. Если сейчас его найдут — голым, стучащим зубами от холода — это будет конец. Интересно, сколько они будут его искать. Следы, которые он мог оставить на песке, уже наверняка смел ветер. Когда взойдет солнце, ничего не будет видно. Можно считать, что ему повезло.
Перед самым восходом солнца он вернулся к Южной дороге, перешел ее и устремился на штурм невысоких скал, которые вели к плато. Когда солнце взошло и осветило каньоны и озеро, он был уже там. Его глазам постепенно открывалось потрясающее зрелище. Он находился в самом сердце настоящего лабиринта из каменных кружев, зубчатых вершин, обтесанных временем и стихией. Несколько коршунов вились в небе в поисках отбившейся от стада добычи. Ишвен приметил небольшую пещеру, забрался в нее и в тот же миг уснул.