Страница:
Но как быть мне, ведь «живец» на кирпич не среагирует, только на человека или… Вынул из кармашка на поясе, индивидуальный пакет, порезал пополам и, приспустив комбез, отворил небольшую ранку на плече, тут же поднеся к ней вторую половину бинта. Равномерно надавливая на рану, смочил кровью, скатал в шарик. Засыпал ранку антисептиком и заклеил пластырем.
Мне приходилось поделывать такой фокус только один раз, на учениях. Когда необходимо было стряхнуть группу преследователей условного противника. Дело было летом и я осматриваясь, обнаружил, что зашёл на охотничью территорию рыси. Коллеги из батальона разведки внутренних войск очень настойчиво не желали меня отпускать (по легенде, я был ушедшим в побег уголовником). Я просто оставил рядом с логовом зверя кровавый кусок тряпки и зашёл в тыл группе преследователей, сделал петлю и ушёл в сторону. Рысь, почуяв у логова кровь, пошла по моему следу и ещё две ночи подряд донимала моих коллег порванными рюкзаками и испорченными ботинками. Не решаясь открыто напасть на людей с оружием, зверь просто решил напакостить, чтобы заставить людей уйти. Пока мои преследователи занимались зверем, я благополучно оторвался и вышел в точку условной эвакуации.
Но здесь может и не получиться: зверь несомненно умнее природного явления. А ограниченность функций иногда срабатывает на пользу владельцу: ловушка может реагировать на живой разум, а не на кусок кровавой тряпки. Скатав шарик, я изловчился и бросил его в центр аномалии. Сначала, ничего не происходило, но вот комочек приподнялся над полом и быстро вращаясь, истаял в воздухе. Чёрт, а как узнать, что сектанты узнали, что…
Это был лишний вопрос, счётчик радиации тревожно застрекотал, стены коридора и сама дверь, бледно засветились неоново-синим светом. Ждать. Ждать и не двигаться! Заработал сканер: один короткий пакетный сигнал. Источник находился ЗА ДВЕРЬЮ. Намёк понял, погасив фонарь, я выбрался из-под лестницы и глянул на часового: всё было без изменений, сидел и осматривал сектор прямо перед собой.
Снова пройдя на второй этаж, я проверил крепление и спустился по верёвке вниз. Теперь, уже не спеша, пошёл вдоль границы «кругловки». Нужно было найти место для НП и посмотреть, что получится. Особых иллюзий я не питал: возможно сектанты просто посмотрят и обнаружив засаду, решат отложить встречу на время Выброса. В этом случае, придётся идти напролом: амеры могут затаиться в здании, а я и так буду мёртв. Если «Монолит» никого не отправит в течение часа, войду в здание, и проложу себе дорогу к галерее. Шансов мало. Но они есть. А вот против выброса, они точно близки к абсолютному нулю.
НП выбрал на юго-западном склоне холма, в ста двадцати метрах от здания. Сам холм, как и трое его братьев поросли густыми зарослями шиповника, поэтому с тыла я себя немного прикрыл, поставив на всякий случай пару растяжек. Положив автомат рядом и достав монокуляр, я принялся ждать, попутно изучая обстановку. Ого! Снайпер разместился на верхнем перекрытии галереи, замаскировавшись в куче палой листвы и строительного мусора. Камуфляж позиции был на «пять» из пяти возможных, но ствол обмотанный тряпками, всё же можно было увидеть. Пулемётчик сидел на плоской крыше главного здания, оборудовав себе позицию среди бетонных конструкций. Очень удачно покрывая две трети оборонительной сферы. Непонятно, почему снайпер не выбрал позицию в лесу; кто бы ни напал на отряд, вычислит стрелка после второго же выстрела. Ладно, подождём пока с вопросами.
Прошло двадцать минут, но всё оставалось по прежнему. Стало совсем темно, но вдруг облака рассеялись и показался ненормально огромный диск Луны. Ласковый, серебристый свет, как на негативе, высветил здание, деревья близкого уже Ржавого леса и… Тени. Со стороны третьего аванпоста сектантов двигались тени. Даже если бы у бойцов «Монолита» был адаптивный камуфляж, такого эффекта достигнуть бы не удалось: в лунном свете я отчётливо наблюдал выход на позиции для штурма очень страной боевой группы. Виден был только неясный силуэт с нечёткими границами, но сами движения говорили, что это именно камуфляж. Только какой-то новый. Всего я насчитал девять бойцов, трое пошли с фронтальной стороны здания, трое двинули влево. Ещё одна тройка рассыпалась, и бойцы заняли позиции на склонах холмов, а один из них, ловко взобрался на кряжистое, толстенное дерево. Снайперы.
Уверенность штурмующих впечатляла: не тратя времени на обходные манёвры и разведку, сектанты (рубь за сто это они) просто шли напролом. Я отключил сканер: ребята скоро включат глушилку, чтобы затруднить координирование действий противника, а я не хочу повредить уши — вой будет страшный.
Первым заметил нападавших пулемётчик наёмников, но ему удалось только передёрнуть затвор: там где было его тело, образовалось кровавое месиво. Не знаю, что за боеприпасы были у снайперов «Монолита» и, что это было за оружие, но от человека осталось не много. И всё это без единого звука: обычный шум ветра, чей-то вой вдалеке, треск сучьев…
Потом, почти одновременно, в двух местах левого и правого крыла здания, на уровне второго и третьего этажа, взбухли и опали вниз бетонные плиты наружной стены. На этот раз я уловил еле слышный стрёкот. В ответ раздался только один выстрел с перекрытия галереи: снайпер наёмников или увидел какую-то цель, или просто запаниковал. И тут же разделил судьбу пулемётчика, только на сей раз огонь вёлся с двух сторон и от тела осталось ещё меньше. Из вестибюля ударил автомат часового, но тут же, захлебнувшись, умолк. Видимо его хозяин, разделил участь своих товарищей. Потом послышалась спорадическая пальба внутри здания, но через пару мгновений всё стихло. Чистая работа, хотя исполнители были просто лучше вооружены. Будь их даже втрое больше, но вооружись они чем-нибудь обычным, такой лобовой штурм закончился бы для них плачевно: командир наёмников расположился грамотно и выбить его оттуда, даже при неожиданном нападении, было трудновато.
Наконец, я увидел нападавших без маскировки: все были одеты в тяжёлые экзоскелетные БЗК, со шлемами, полностью скрывающими лица. Оружие чем-то напоминало FN-2000, но было массивнее с толстым глухим кожухом ствола там, где у бельгийского автомата дульный срез, и более коротким, прямым, магазином. С холмов спустилась снайперская группа. Их оружие отличалось от относительно коротких автоматов остальных сектантов, наличием ещё более длинного ствола и массивным прицелом. А вот третий меня заинтересовал особо: его оружие, ещё не успело остыть и срез ствола слабо светился. Внешне, оружие напоминало компактный гранатомёт револьверного типа, но с более длинным стволом, с массивной нашлёпкой компенсатора. Наверное, это и был гранатомёт, с помощью которого были обрушены стены на этажах.
Покрутившись вокруг и ещё раз осмотрев здание, сектанты подтвердили одно из моих предположений. Четверо бойцов вынули из рюкзаков небольшие, с теннисный мячик величиной, контейнеры и методично покидали их по периметру здания и где-то внутри него. Пространство в тех местах, где «мячики» касались грунта, чуть подрагивало. Аномалии были заключены в контейнеры и использовались как простые мины. Оригинально. Потом все построились в колонну по одному и быстрой рысью направились в сторону аванпоста.
Как только все эти герои Зоны пробирались сквозь таких «обломов» к Исполнителю желаний, да ещё потом рассказывали об этом?.. Для меня стало очевидным: никто никуда не ходил. Это просто невозможно.
В картине минувшей стычки меня смущал ряд обстоятельств: почему снайпер расположился на галерее, если высокая линия деревьев перекрывала ему обзор, по крайней мере, по двум вероятным направлениям атаки. Логичнее было выбрать позицию там, где сидел я: возможно в этом случае динамика боя была бы иной. Другой вопрос: почему не сработало минное поле, а ведь оно было, просто обязано быть поставлено!
Я спустился по склону холма и осторожно приблизился к недостроенному зданию. Сектанты не стали убирать трупы или калечить оружие, равнодушно оставив всё, как было. Странности начались почти сразу: тяжёлые и массивные с виду бойцы «девятки» (так для простоты я про себя окрестил бойцов «Монолита») оставляли на земле очень неглубокие следы. Более того: я не обнаружил ни одной стреляной гильзы от «чудо-оружия» сектантов. Слышать про безгильзовый боеприпас мне приходилось, но конструкция была порочна в самой сути, так как пороховые боеприпасы забивали механизм, а ничего другого научная мысль в сколько-нибудь приемлемом варианте ещё не изобрела. Но факт остаётся фактом: гильз не было.
Так, значит вот как было: два выстрела из гранатомёта уничтожили четверых наёмников наповал (в той мешанине из останков ничего толком уже нельзя было разглядеть), после чего двое бойцов «девятки» вошли в вестибюль. Затаившийся часовой вскинул автомат, но выстрелить толком не успел: камуфляж сбил его с толку, мешая принять верное решение и короткая очередь, которую я слышал, прошила потолок вестибюля. Плотность огня по мишени была такова, что парня просто порвало в клочья — целой была только нижняя, начиная с пояса, половина остальное превратилось в мелкие ошметки, разбрызганные в радиусе пяти метров. Я подошёл к стене и достав нож, выковырял пулю из стены. Она засела весьма глубоко и была похожа на обычный шарик, приблизительно пятимиллиметрового диаметра, из какого-то твёрдого сплава, так как практически не деформировалась в момент соприкосновения с преградой. Я положил пулю в карман разгрузки — кто его знает, когда и что пригодится.
Так. Потом, бойцы стали зачищать здание, прочёсывая этаж за этажом, заглядывая в каждую комнату. В третьей от входа на третьем же этаже, комнате, их встретил, по-видимому, командир наёмников. В отличие от своего подчинённого в вестибюле, тот сразу открыл огонь (именно его я слышал даже с холма). Но его верный, по сути, ход результатов не дал: пули срикошетили от стен и … брони штурмующих. Я положил две смятые «в лепёшку», бронебойные «пятёрки» в тот же карман, что и сектантский снаряд. Раны командира были чуть менее страшны, нежели у его товарищей. Его просто разрубило очередью пополам. Стрелял только один сектант.
«Монолитовцы» не тронули ПДА: коммуникатор был весь заляпан кровью, но в приёмник карты памяти ни капли не попало. Я вынул её и скопировал содержимое себе, потом стёр содержимое с носителя и вставил обратно, придав устройству прежнее положение. С незащищёнными данными можно будет разобраться позднее, ну а с покриптованными попрошу повозиться какого-нибудь спеца.
Случившееся со снайпером я уже видел. Нет нужды смотреть на это снова, да ещё вблизи. Пройдя по галерее, я спустился вниз по верёвке. Подошвы мягко стукнулись о землю, устланную мокрым ковром из палых листьев и хвои. Я достиг Ржавого леса. Полдороги было за плечами. Я отстучал сообщение Одесситу, о том, что груз в безопасности и ориентировочно, через неделю, товар будет у него на складе. Подтверждения ожидаться не стал, сразу же оборвав соединение.
Выждав ещё полчаса, я отправился в путь. Теперь дорога была свободна и я надеялся, что удастся добраться до лесничего кордона раньше, чем меня накроет Выброс. Пути по ночному лесу я не опасался: Даша оставила мне подробный маршрут, по которому я миную охотничьи угодья химер, в хорошем темпе, часов за двенадцать выйду к их с отцом усадьбе.
Ощущения от леса были болезненные: от пожухлого кустарника до последней травинки, Ржавый лес был «не-мёртв». Жизненная сила деревьев ушла и затаилась где-то в сердцевине каждого ствола и глубоко в корнях. Почерневшие и местами перекрученные причудливым образом деревья, стояли как бы затаившись. В обычном лесу бывает нечто подобное, когда наступает зимняя стужа и стволы звенят от мороза. Кажется, что сама жизнь собирается где-то у корней и силится не поддаться холоду и смерти. Ресурсов обычно хватает, и потом, деревья мирно спят, навевая похожие ощущения на случайного путника, мешая охотиться и вообще что либо делать, стоит только на минутку остановиться и вслушаться в мерное дыхание деревьев.
Здесь было иначе: страх и беспокойство, казалось, навеки поселились в каждой травинке и, каждом кусте. Жизнь, загнанная в угол, из последних сил цеплялась за каждое деревце и… проигрывала. Медленная смерть уже поработила всё вокруг, но включился какой-то древний, самый потаённый механизм выживания и всё замерло не умирая, но и не возрождаясь новыми побегами и зелёным цветом. Лес стоял, не победивший страшную заразу, но и не побеждённый. Затаившийся, ждущий одному ему известного часа.
Слежку я ощутил не сразу, но понял, что за мной идут. Можно сколько угодно сдерживать шаги и красться, но мелодию леса очень легко нарушить и если есть желание, фальшивая нотка всегда себя выдаст. Преследователей было трое или четверо и они встали на след около часа назад. Причин могло быть несколько: или это бандиты, потерявшие страх на столько, что забрались в опасную область, поискать приключений на свои не очень удачливые филейные части, или рейдеры одной из группировок, выходили из долгого поиска, стараясь найти убежище на время Выброса. Могло быть и хуже: сектанты могли выставить заслон в лесу, мне его удалось миновать, но след мой они всё же обнаружили и спешили свести знакомство. То, что это мог быть зверь, я исключил с самого начала: зверьё практически никогда не нарушит музыку леса так, чтобы это смог определить на слух человек, даже очень опытный. В искусстве маскировки, даже очень умелый «лесовик», не превзойдёт обычную куропатку, на которую пока не наступишь, не увидишь ну ни как.
Сменив направление, я ускорил шаг, стараясь обойти преследователей сначала по флангу, а затем выйти им в тыл. Так мы кружили, почти до четырёх часов утра: ребята описывали дуги за мной, не желая подставляться. Каким-то образом, они «читали» мои манёвры, сокращая дистанцию. Боя стало не избежать. Лучше встретить их не сильно уставшим, чтобы сохранить силы для манёвра…
Ву-уух! С треском раскололось пополам и рухнуло в полуметре слева от меня переломленное поперёк ствола старое дерево. Тут же, но уже с правой стороны вспухла от взрыва земля и меня мотнуло в противоположную сторону и шмякнуло о землю. Звука не было вообще: от близкого разрыва заложило уши и частично парализовало, выбив из лёгких весь воздух. Превозмогая себя, откатился под прикрытие поваленного огрызка дерева. Метров трёх длинной и поеденное всякими жучками, это была трухлявая, старая колода. Перекатившись в право, я выглянул из-за остатков корневища: так и есть — сектанты.
Четверо бойцов, не таясь, шли цепью, держа оружие стволами вниз. «Девятка», каким-то образом выследила меня. Скорее всего, если бы я не сунулся на место боя и не пошарил там в поисках истины, то ушёл бы чисто. Командир «девятки», был очень хитёр: показав, что все ушли, был оставлен наблюдатель, который меня и срисовал. Шаг разумный и так бы поступил я сам, не будь ограничен во времени и имея задачей патрулирование определённого района. Похоже, Выброс этим «унисолам», был не страшен или они относились к своей жизни столь пренебрежительно, что могли её разменять на мою без колебаний. Один из них, чуть приподнял оружие и перед моим носом взметнулся целый вал земли и листьев. Меня хотели взять живьём. Нет, граждане. Не дамся.
Вынув «сточетвёртый», я сменил позицию и привстав на колено уже с другого края дерева, дал две прицельных очереди по ближайшему противнику. Сектант дёрнулся (расстояние было метров сорок), но продолжал идти, «вернув» мне очередь. В падении, я успел дать очередь ему по ногам. Сектант рухнул и … Опершись о землю поднялся, хромая, продолжал идти вперёд! Его друзья поддержали друга огнём, разнося моё непрочное укрытие в мелкую пыль. Еле удалось перекатиться в заросли шиповника, а потом укрыться за другим деревом.
Тридцать метров… Вынул РГО и подкинул нападавшим, прямо под ноги. Взрыв и визг осколков почти слились в один долгий миг. Но ожидаемого результата не последовало. Вернее упал и не поднялся сразу, только один. Остальные просто чуть замедлили шаг, вновь согласованно ударив из всех стволов по моей позиции. Северный зверь писец уже скалил свою ехидную морду в приглашающей к знакомству ухмылке. Звон в ушах и солёный привкус крови во рту подсказывали, что я контужен и возможно получил небольшой осколок в правое плечо.
Двадцать метров… Бросил вторую гранату и кинулся наземь. Уже лучше, но РГО больше нет, а от «эфки» они уйдут. Несмотря на серьезные ранения от осколков двух моих гранат, сектанты в полном составе продолжали мерно идти вперёд, сохраняя двадцатиметровую дистанцию. Двое раненых мною, чуть отстали, но не переставали метко стрелять, укладывая очереди вокруг меня. Мельком глянув на карту, я понял, что меня отжимают к границе леса, видимо приготовив мне «тёплую» встречу, на территории подконтрольной сектантам. Вставив очередной магазин в автомат, я понял, что отступать больше нельзя и прицелился в голову ближайшему бойцу. Но что-то изменилось: за спинами сектантов мелькнула прозрачная фигура и один из бойцов лишился головы. Мгновенно оценив обстановку остальные трое повернулись назад. Дальнейшее, было почти неуловимо для глаза: новый противник сектантов, использовал их как прикрытие, не давая пускать в ход оружие. Вот ещё один боец остался без головы, а другой, мгновением позже, потерял правую руку и судорожно сжавшийся палец, нажал на спусковой крючок.
Помощь пришла, откуда не ждали: мой побратим, каким-то образом узнал о той хреновой ситуации, что начала складываться минут десять назад. В том, что это был Охотник, сомневаться не приходилось: жёлтые глаза кровососа — это его фирменный знак при нападении. Сектанты быстро сориентировались и в их руках появились пистолеты, чем-то напоминающие электродрель. О мощи нового оружия свидетельствовали дыры, диаметром сантиметров десять — пятнадцать, которые оставались в стволах деревьев, пробивая последние насквозь.
Нужно было вмешаться, сектанты уже разобрались в ситуации и видимо начали работать по заранее отработанному как раз на этот случай, плану. Их осталось всего двое, причём один, лишившись руки, просто чуть замедлился: кровь, по началу хлеставшая из обрубка мощной струёй, теперь не шла, а обрубок заполнила какая-то быстро застывшая жёлтая пена. Разойдясь друг от друга на пять метров, бойцы старались обойти кровососа с двух сторон и пока один отвлекал внимание мутанта, методично выпуская в него заряд за зарядом, второй достал из недр костюма небольшой комочек тонкой сетчатой ткани. Он хотел бросить сеть. Пользуясь тем, что все про меня забыли, я поднял автомат и выпустил прицельно очередь в пять выстрелов. С такого расстояния, у сектанта шансов не было. Но… Теперь я понял как работает защита бойца «девятки»: это был не какой-то прочный сплав или материал, это был артефакт. Или их удачно подобранное сочетание: все пули он не остановил, вспыхнуло слабое голубоватое свечение, вокруг места попадания и голова сектанта дёрнулась. Из пяти пуль к цели прорвалось только две. Но этого оказалось достаточно, чтобы тот выронил сеть, а в шлеме появилось два сквозных отверстия, быстро заполнившиеся кровью. Но одновременно с поворотом в мою сторону, боец выстрелил с другой руки. Мощный толчок в правую сторону груди отбросил меня назад и в глазах потемнело. Ну, здравствуй, писец. Вот и свиделись наконец-то…
2.1
Мне приходилось поделывать такой фокус только один раз, на учениях. Когда необходимо было стряхнуть группу преследователей условного противника. Дело было летом и я осматриваясь, обнаружил, что зашёл на охотничью территорию рыси. Коллеги из батальона разведки внутренних войск очень настойчиво не желали меня отпускать (по легенде, я был ушедшим в побег уголовником). Я просто оставил рядом с логовом зверя кровавый кусок тряпки и зашёл в тыл группе преследователей, сделал петлю и ушёл в сторону. Рысь, почуяв у логова кровь, пошла по моему следу и ещё две ночи подряд донимала моих коллег порванными рюкзаками и испорченными ботинками. Не решаясь открыто напасть на людей с оружием, зверь просто решил напакостить, чтобы заставить людей уйти. Пока мои преследователи занимались зверем, я благополучно оторвался и вышел в точку условной эвакуации.
Но здесь может и не получиться: зверь несомненно умнее природного явления. А ограниченность функций иногда срабатывает на пользу владельцу: ловушка может реагировать на живой разум, а не на кусок кровавой тряпки. Скатав шарик, я изловчился и бросил его в центр аномалии. Сначала, ничего не происходило, но вот комочек приподнялся над полом и быстро вращаясь, истаял в воздухе. Чёрт, а как узнать, что сектанты узнали, что…
Это был лишний вопрос, счётчик радиации тревожно застрекотал, стены коридора и сама дверь, бледно засветились неоново-синим светом. Ждать. Ждать и не двигаться! Заработал сканер: один короткий пакетный сигнал. Источник находился ЗА ДВЕРЬЮ. Намёк понял, погасив фонарь, я выбрался из-под лестницы и глянул на часового: всё было без изменений, сидел и осматривал сектор прямо перед собой.
Снова пройдя на второй этаж, я проверил крепление и спустился по верёвке вниз. Теперь, уже не спеша, пошёл вдоль границы «кругловки». Нужно было найти место для НП и посмотреть, что получится. Особых иллюзий я не питал: возможно сектанты просто посмотрят и обнаружив засаду, решат отложить встречу на время Выброса. В этом случае, придётся идти напролом: амеры могут затаиться в здании, а я и так буду мёртв. Если «Монолит» никого не отправит в течение часа, войду в здание, и проложу себе дорогу к галерее. Шансов мало. Но они есть. А вот против выброса, они точно близки к абсолютному нулю.
НП выбрал на юго-западном склоне холма, в ста двадцати метрах от здания. Сам холм, как и трое его братьев поросли густыми зарослями шиповника, поэтому с тыла я себя немного прикрыл, поставив на всякий случай пару растяжек. Положив автомат рядом и достав монокуляр, я принялся ждать, попутно изучая обстановку. Ого! Снайпер разместился на верхнем перекрытии галереи, замаскировавшись в куче палой листвы и строительного мусора. Камуфляж позиции был на «пять» из пяти возможных, но ствол обмотанный тряпками, всё же можно было увидеть. Пулемётчик сидел на плоской крыше главного здания, оборудовав себе позицию среди бетонных конструкций. Очень удачно покрывая две трети оборонительной сферы. Непонятно, почему снайпер не выбрал позицию в лесу; кто бы ни напал на отряд, вычислит стрелка после второго же выстрела. Ладно, подождём пока с вопросами.
Прошло двадцать минут, но всё оставалось по прежнему. Стало совсем темно, но вдруг облака рассеялись и показался ненормально огромный диск Луны. Ласковый, серебристый свет, как на негативе, высветил здание, деревья близкого уже Ржавого леса и… Тени. Со стороны третьего аванпоста сектантов двигались тени. Даже если бы у бойцов «Монолита» был адаптивный камуфляж, такого эффекта достигнуть бы не удалось: в лунном свете я отчётливо наблюдал выход на позиции для штурма очень страной боевой группы. Виден был только неясный силуэт с нечёткими границами, но сами движения говорили, что это именно камуфляж. Только какой-то новый. Всего я насчитал девять бойцов, трое пошли с фронтальной стороны здания, трое двинули влево. Ещё одна тройка рассыпалась, и бойцы заняли позиции на склонах холмов, а один из них, ловко взобрался на кряжистое, толстенное дерево. Снайперы.
Уверенность штурмующих впечатляла: не тратя времени на обходные манёвры и разведку, сектанты (рубь за сто это они) просто шли напролом. Я отключил сканер: ребята скоро включат глушилку, чтобы затруднить координирование действий противника, а я не хочу повредить уши — вой будет страшный.
Первым заметил нападавших пулемётчик наёмников, но ему удалось только передёрнуть затвор: там где было его тело, образовалось кровавое месиво. Не знаю, что за боеприпасы были у снайперов «Монолита» и, что это было за оружие, но от человека осталось не много. И всё это без единого звука: обычный шум ветра, чей-то вой вдалеке, треск сучьев…
Потом, почти одновременно, в двух местах левого и правого крыла здания, на уровне второго и третьего этажа, взбухли и опали вниз бетонные плиты наружной стены. На этот раз я уловил еле слышный стрёкот. В ответ раздался только один выстрел с перекрытия галереи: снайпер наёмников или увидел какую-то цель, или просто запаниковал. И тут же разделил судьбу пулемётчика, только на сей раз огонь вёлся с двух сторон и от тела осталось ещё меньше. Из вестибюля ударил автомат часового, но тут же, захлебнувшись, умолк. Видимо его хозяин, разделил участь своих товарищей. Потом послышалась спорадическая пальба внутри здания, но через пару мгновений всё стихло. Чистая работа, хотя исполнители были просто лучше вооружены. Будь их даже втрое больше, но вооружись они чем-нибудь обычным, такой лобовой штурм закончился бы для них плачевно: командир наёмников расположился грамотно и выбить его оттуда, даже при неожиданном нападении, было трудновато.
Наконец, я увидел нападавших без маскировки: все были одеты в тяжёлые экзоскелетные БЗК, со шлемами, полностью скрывающими лица. Оружие чем-то напоминало FN-2000, но было массивнее с толстым глухим кожухом ствола там, где у бельгийского автомата дульный срез, и более коротким, прямым, магазином. С холмов спустилась снайперская группа. Их оружие отличалось от относительно коротких автоматов остальных сектантов, наличием ещё более длинного ствола и массивным прицелом. А вот третий меня заинтересовал особо: его оружие, ещё не успело остыть и срез ствола слабо светился. Внешне, оружие напоминало компактный гранатомёт револьверного типа, но с более длинным стволом, с массивной нашлёпкой компенсатора. Наверное, это и был гранатомёт, с помощью которого были обрушены стены на этажах.
Покрутившись вокруг и ещё раз осмотрев здание, сектанты подтвердили одно из моих предположений. Четверо бойцов вынули из рюкзаков небольшие, с теннисный мячик величиной, контейнеры и методично покидали их по периметру здания и где-то внутри него. Пространство в тех местах, где «мячики» касались грунта, чуть подрагивало. Аномалии были заключены в контейнеры и использовались как простые мины. Оригинально. Потом все построились в колонну по одному и быстрой рысью направились в сторону аванпоста.
Как только все эти герои Зоны пробирались сквозь таких «обломов» к Исполнителю желаний, да ещё потом рассказывали об этом?.. Для меня стало очевидным: никто никуда не ходил. Это просто невозможно.
В картине минувшей стычки меня смущал ряд обстоятельств: почему снайпер расположился на галерее, если высокая линия деревьев перекрывала ему обзор, по крайней мере, по двум вероятным направлениям атаки. Логичнее было выбрать позицию там, где сидел я: возможно в этом случае динамика боя была бы иной. Другой вопрос: почему не сработало минное поле, а ведь оно было, просто обязано быть поставлено!
Я спустился по склону холма и осторожно приблизился к недостроенному зданию. Сектанты не стали убирать трупы или калечить оружие, равнодушно оставив всё, как было. Странности начались почти сразу: тяжёлые и массивные с виду бойцы «девятки» (так для простоты я про себя окрестил бойцов «Монолита») оставляли на земле очень неглубокие следы. Более того: я не обнаружил ни одной стреляной гильзы от «чудо-оружия» сектантов. Слышать про безгильзовый боеприпас мне приходилось, но конструкция была порочна в самой сути, так как пороховые боеприпасы забивали механизм, а ничего другого научная мысль в сколько-нибудь приемлемом варианте ещё не изобрела. Но факт остаётся фактом: гильз не было.
Так, значит вот как было: два выстрела из гранатомёта уничтожили четверых наёмников наповал (в той мешанине из останков ничего толком уже нельзя было разглядеть), после чего двое бойцов «девятки» вошли в вестибюль. Затаившийся часовой вскинул автомат, но выстрелить толком не успел: камуфляж сбил его с толку, мешая принять верное решение и короткая очередь, которую я слышал, прошила потолок вестибюля. Плотность огня по мишени была такова, что парня просто порвало в клочья — целой была только нижняя, начиная с пояса, половина остальное превратилось в мелкие ошметки, разбрызганные в радиусе пяти метров. Я подошёл к стене и достав нож, выковырял пулю из стены. Она засела весьма глубоко и была похожа на обычный шарик, приблизительно пятимиллиметрового диаметра, из какого-то твёрдого сплава, так как практически не деформировалась в момент соприкосновения с преградой. Я положил пулю в карман разгрузки — кто его знает, когда и что пригодится.
Так. Потом, бойцы стали зачищать здание, прочёсывая этаж за этажом, заглядывая в каждую комнату. В третьей от входа на третьем же этаже, комнате, их встретил, по-видимому, командир наёмников. В отличие от своего подчинённого в вестибюле, тот сразу открыл огонь (именно его я слышал даже с холма). Но его верный, по сути, ход результатов не дал: пули срикошетили от стен и … брони штурмующих. Я положил две смятые «в лепёшку», бронебойные «пятёрки» в тот же карман, что и сектантский снаряд. Раны командира были чуть менее страшны, нежели у его товарищей. Его просто разрубило очередью пополам. Стрелял только один сектант.
«Монолитовцы» не тронули ПДА: коммуникатор был весь заляпан кровью, но в приёмник карты памяти ни капли не попало. Я вынул её и скопировал содержимое себе, потом стёр содержимое с носителя и вставил обратно, придав устройству прежнее положение. С незащищёнными данными можно будет разобраться позднее, ну а с покриптованными попрошу повозиться какого-нибудь спеца.
Случившееся со снайпером я уже видел. Нет нужды смотреть на это снова, да ещё вблизи. Пройдя по галерее, я спустился вниз по верёвке. Подошвы мягко стукнулись о землю, устланную мокрым ковром из палых листьев и хвои. Я достиг Ржавого леса. Полдороги было за плечами. Я отстучал сообщение Одесситу, о том, что груз в безопасности и ориентировочно, через неделю, товар будет у него на складе. Подтверждения ожидаться не стал, сразу же оборвав соединение.
Выждав ещё полчаса, я отправился в путь. Теперь дорога была свободна и я надеялся, что удастся добраться до лесничего кордона раньше, чем меня накроет Выброс. Пути по ночному лесу я не опасался: Даша оставила мне подробный маршрут, по которому я миную охотничьи угодья химер, в хорошем темпе, часов за двенадцать выйду к их с отцом усадьбе.
Ощущения от леса были болезненные: от пожухлого кустарника до последней травинки, Ржавый лес был «не-мёртв». Жизненная сила деревьев ушла и затаилась где-то в сердцевине каждого ствола и глубоко в корнях. Почерневшие и местами перекрученные причудливым образом деревья, стояли как бы затаившись. В обычном лесу бывает нечто подобное, когда наступает зимняя стужа и стволы звенят от мороза. Кажется, что сама жизнь собирается где-то у корней и силится не поддаться холоду и смерти. Ресурсов обычно хватает, и потом, деревья мирно спят, навевая похожие ощущения на случайного путника, мешая охотиться и вообще что либо делать, стоит только на минутку остановиться и вслушаться в мерное дыхание деревьев.
Здесь было иначе: страх и беспокойство, казалось, навеки поселились в каждой травинке и, каждом кусте. Жизнь, загнанная в угол, из последних сил цеплялась за каждое деревце и… проигрывала. Медленная смерть уже поработила всё вокруг, но включился какой-то древний, самый потаённый механизм выживания и всё замерло не умирая, но и не возрождаясь новыми побегами и зелёным цветом. Лес стоял, не победивший страшную заразу, но и не побеждённый. Затаившийся, ждущий одному ему известного часа.
Слежку я ощутил не сразу, но понял, что за мной идут. Можно сколько угодно сдерживать шаги и красться, но мелодию леса очень легко нарушить и если есть желание, фальшивая нотка всегда себя выдаст. Преследователей было трое или четверо и они встали на след около часа назад. Причин могло быть несколько: или это бандиты, потерявшие страх на столько, что забрались в опасную область, поискать приключений на свои не очень удачливые филейные части, или рейдеры одной из группировок, выходили из долгого поиска, стараясь найти убежище на время Выброса. Могло быть и хуже: сектанты могли выставить заслон в лесу, мне его удалось миновать, но след мой они всё же обнаружили и спешили свести знакомство. То, что это мог быть зверь, я исключил с самого начала: зверьё практически никогда не нарушит музыку леса так, чтобы это смог определить на слух человек, даже очень опытный. В искусстве маскировки, даже очень умелый «лесовик», не превзойдёт обычную куропатку, на которую пока не наступишь, не увидишь ну ни как.
Сменив направление, я ускорил шаг, стараясь обойти преследователей сначала по флангу, а затем выйти им в тыл. Так мы кружили, почти до четырёх часов утра: ребята описывали дуги за мной, не желая подставляться. Каким-то образом, они «читали» мои манёвры, сокращая дистанцию. Боя стало не избежать. Лучше встретить их не сильно уставшим, чтобы сохранить силы для манёвра…
Ву-уух! С треском раскололось пополам и рухнуло в полуметре слева от меня переломленное поперёк ствола старое дерево. Тут же, но уже с правой стороны вспухла от взрыва земля и меня мотнуло в противоположную сторону и шмякнуло о землю. Звука не было вообще: от близкого разрыва заложило уши и частично парализовало, выбив из лёгких весь воздух. Превозмогая себя, откатился под прикрытие поваленного огрызка дерева. Метров трёх длинной и поеденное всякими жучками, это была трухлявая, старая колода. Перекатившись в право, я выглянул из-за остатков корневища: так и есть — сектанты.
Четверо бойцов, не таясь, шли цепью, держа оружие стволами вниз. «Девятка», каким-то образом выследила меня. Скорее всего, если бы я не сунулся на место боя и не пошарил там в поисках истины, то ушёл бы чисто. Командир «девятки», был очень хитёр: показав, что все ушли, был оставлен наблюдатель, который меня и срисовал. Шаг разумный и так бы поступил я сам, не будь ограничен во времени и имея задачей патрулирование определённого района. Похоже, Выброс этим «унисолам», был не страшен или они относились к своей жизни столь пренебрежительно, что могли её разменять на мою без колебаний. Один из них, чуть приподнял оружие и перед моим носом взметнулся целый вал земли и листьев. Меня хотели взять живьём. Нет, граждане. Не дамся.
Вынув «сточетвёртый», я сменил позицию и привстав на колено уже с другого края дерева, дал две прицельных очереди по ближайшему противнику. Сектант дёрнулся (расстояние было метров сорок), но продолжал идти, «вернув» мне очередь. В падении, я успел дать очередь ему по ногам. Сектант рухнул и … Опершись о землю поднялся, хромая, продолжал идти вперёд! Его друзья поддержали друга огнём, разнося моё непрочное укрытие в мелкую пыль. Еле удалось перекатиться в заросли шиповника, а потом укрыться за другим деревом.
Тридцать метров… Вынул РГО и подкинул нападавшим, прямо под ноги. Взрыв и визг осколков почти слились в один долгий миг. Но ожидаемого результата не последовало. Вернее упал и не поднялся сразу, только один. Остальные просто чуть замедлили шаг, вновь согласованно ударив из всех стволов по моей позиции. Северный зверь писец уже скалил свою ехидную морду в приглашающей к знакомству ухмылке. Звон в ушах и солёный привкус крови во рту подсказывали, что я контужен и возможно получил небольшой осколок в правое плечо.
Двадцать метров… Бросил вторую гранату и кинулся наземь. Уже лучше, но РГО больше нет, а от «эфки» они уйдут. Несмотря на серьезные ранения от осколков двух моих гранат, сектанты в полном составе продолжали мерно идти вперёд, сохраняя двадцатиметровую дистанцию. Двое раненых мною, чуть отстали, но не переставали метко стрелять, укладывая очереди вокруг меня. Мельком глянув на карту, я понял, что меня отжимают к границе леса, видимо приготовив мне «тёплую» встречу, на территории подконтрольной сектантам. Вставив очередной магазин в автомат, я понял, что отступать больше нельзя и прицелился в голову ближайшему бойцу. Но что-то изменилось: за спинами сектантов мелькнула прозрачная фигура и один из бойцов лишился головы. Мгновенно оценив обстановку остальные трое повернулись назад. Дальнейшее, было почти неуловимо для глаза: новый противник сектантов, использовал их как прикрытие, не давая пускать в ход оружие. Вот ещё один боец остался без головы, а другой, мгновением позже, потерял правую руку и судорожно сжавшийся палец, нажал на спусковой крючок.
Помощь пришла, откуда не ждали: мой побратим, каким-то образом узнал о той хреновой ситуации, что начала складываться минут десять назад. В том, что это был Охотник, сомневаться не приходилось: жёлтые глаза кровососа — это его фирменный знак при нападении. Сектанты быстро сориентировались и в их руках появились пистолеты, чем-то напоминающие электродрель. О мощи нового оружия свидетельствовали дыры, диаметром сантиметров десять — пятнадцать, которые оставались в стволах деревьев, пробивая последние насквозь.
Нужно было вмешаться, сектанты уже разобрались в ситуации и видимо начали работать по заранее отработанному как раз на этот случай, плану. Их осталось всего двое, причём один, лишившись руки, просто чуть замедлился: кровь, по началу хлеставшая из обрубка мощной струёй, теперь не шла, а обрубок заполнила какая-то быстро застывшая жёлтая пена. Разойдясь друг от друга на пять метров, бойцы старались обойти кровососа с двух сторон и пока один отвлекал внимание мутанта, методично выпуская в него заряд за зарядом, второй достал из недр костюма небольшой комочек тонкой сетчатой ткани. Он хотел бросить сеть. Пользуясь тем, что все про меня забыли, я поднял автомат и выпустил прицельно очередь в пять выстрелов. С такого расстояния, у сектанта шансов не было. Но… Теперь я понял как работает защита бойца «девятки»: это был не какой-то прочный сплав или материал, это был артефакт. Или их удачно подобранное сочетание: все пули он не остановил, вспыхнуло слабое голубоватое свечение, вокруг места попадания и голова сектанта дёрнулась. Из пяти пуль к цели прорвалось только две. Но этого оказалось достаточно, чтобы тот выронил сеть, а в шлеме появилось два сквозных отверстия, быстро заполнившиеся кровью. Но одновременно с поворотом в мою сторону, боец выстрелил с другой руки. Мощный толчок в правую сторону груди отбросил меня назад и в глазах потемнело. Ну, здравствуй, писец. Вот и свиделись наконец-то…
2.1
…Тьмы не было, как впрочем и света. Боль, страх и ярость схватки остались где-то там. В мире без полутонов и неясных фигур. Сначала я видел серое небо Зоны отчуждения, перечёркнутое ветвями мёртвых деревьев, потом серая пелена заволокла всё вокруг, окружив бархатным и холодным мраком. Жизнь закончилась. Приходило забвение.
При жизни, я никогда не видел снов и был чужд всякого рода мистике, но если бы хотел увидеть нечто, то явно не то, что мне показывали: Я видел цех… Нет зал, с пустыми бассейнами облицованными когда-то белым кафелем, сейчас отставшим и тусклым. Чуть выше, был большой, сферический объект, весь в круглых, равномерно рассыпанных по его поверхности отверстиях. Это был сердечник реактора, взорвавшегося энергоблока.
Я всё ещё находился в Зоне, душа, если она есть, видимо прикипела к этому месту, не желая отправляться ещё куда-то. Чуть на возвышении в стороне от сердечника была техническая ниша, размером с небольшую комнату. Там, на постаменте из какого-то красноватого камня, высился Монолит. Это был столб из желтовато-белого камня, похожего на некоторые виды кварцевых минералов, и напоминал кристалл, высотой метров десять и в пол-обхвата толщиною. Мягкий, желтоватый свет исходил от него. Так было не долго: вот в поле моего зрения, появился человек. Волоча в одной руке рюкзак, а в другой держа потёртый АКСУ, он подошёл к некоему дрожащему в воздухе образованию и, помедлив, вошёл в него. Голубая яркая вспышка и он уже на верхней галерее, балансируя на ржавом швеллере, перебрался на ту сторону, что вела к нише, в которой находился артефакт. Прошло совсем немного времени, и человек появился возле постамента, на котором стоял кристалл. Я услышал голос. Притворно-ласковый баритон, с южнорусским акцентом, сверлил мне мозг и заявлял, что знает, чего я хочу. Звал к себе, дабы исполнить любое моё желание… Но я его не слушал, сквозь слова назойливого голоса, слышалась тихая, печальная мелодия, напоминавшая мелодичный перезвон колокольчиков, шум прибоя, ласковый шелест зелёной листвы и звон детского смеха. Монолит пел. Неожиданно, мелодия стала словами… Нет, не совсем словами, но всё стало понятно: появившись здесь, кристалл стал общаться с людьми. Все они хотели разного и кристалл помогал, в точности исполняя сокровенные желания каждого просившего его о чём-то. Но, не все были довольны. Многие хотели невозможного, а некоторые просто опасного для себя и угрожавшего самому кристаллу. Таких он выгонял, но так было не долго. Пришли люди, обставившие кристалл непонятными приборами и он понял, что теперь не может делать так, как нужно. Люди заставили его исполнять их волю, но сломить до конца не смогли. Битва «не живого» и любопытных людей, продолжалась несколько лет, пока кристалл не вырвался, спровоцировав ещё более страшный взрыв, чем тот, что перенёс его в этот мир.
Но люди не сдавались: поняв, что кристалл разумен, они нашли способ подчинить его. Шаг за шагом они сканировали структуру кристалла и сейчас были как никогда близки к тому единственному кусочку, который поможет им взнуздать строптивый камень. Но вот пришёл человек, он уже был здесь и те же учёные почти сожгли его разум, заставив забыть о себе всё, но так и не сломили его волю и искалеченное сознание. Его выбросили как испорченную куклу, сочтя мёртвым или умирающим. В своём высокомерии, учёные допустили ошибку: кристалл инкапсулировал сознание человека направленным импульсом, принятым его мучителями за статические помехи.
Человека нашли и выходили те, кто знал тайну Монолита и хотел помешать учёным. И вот день настал. Человек вернулся. Примет ли человек своё предназначение и понесёт ли душу кристалла прочь отсюда, чтобы спасти его, спасти тех, кто хотел счастья?..
Человек снял покрытый шлем, овальное забрало которого было покрыто сетью трещин и посечено осколками. На измождённом, покрытом грязными разводами и трёхнедельной щетиной лице, лихорадочным и упрямым огнём горели глаза. Он вспомнил. Вспомнил как был здесь раньше, вспомнил как хотел спасти умирающего от неизлечимой болезни двоюродного брата и пришёл сюда за спасением. Спасение не было: его оглушили и бросили в подвал. Потом долгая череда наркотического угара и… Свет. Яркий, зеленоватый свет. И пустота. Из воспоминаний, только запись в ПДА и клеймо на руке… «S. T. A. L. K. E. R.». Было ли имя? Даже сейчас резкая боль отбрасывала назад, при попытке вспомнить его. Не сейчас. Позже. Рассчитаться. Стереть из мира живых и мёртвых эту свору «пытливых умов». Он примет Ношу. Он сделает так, как просит Монолит. Но нужно рассчитаться… Нужно достать их!..
Музыка камня, снова зазвучала в ответ: кристалл говорил, что укажет путь. Частица, которую человек заберёт с собой, будет оберегать его. Но только на короткое время. Человек должен спешить. Потом она уснёт и будет дремать, пока человек не вынесет его за пределы Круга.
Стало понятно, что камень просил вынести его из Зоны и положить в некий водоём, чтобы во сне перестроиться и залечить раны, нанесённые учёными. Он согласен. Пусть не долго. Пусть на короткое время, но он сквитается с мучителями и вынесет камень туда, куда тот просит.
Потом был бой. Неравная схватка с отборными бойцами, служащими учёным, живыми покойниками. Убив в них разум и оставив только рефлексы и некий набор функций, учёные заставили их служить себе. Таким должен был стать и он… Но не стал. Не покорился…
Дверь. За ней машинный зал и комната с автоклавами, заполненная зеленоватой жидкостью. И человек с ласковым голосом. Все его слова утонули в грохоте автоматных очередей. Кинув для верности гранату, Меченый, а это точно был он, вырвался через портал на поверхность. Серое небо и … Много, очень много врагов. Смерть сквозила из каждой щели, была по всюду и везде. Сумасшедшая скачка через порталы, которые открывал кристалл, помогая человеку уходить от погони. Что-то больно ударило в спину на последнем прыжке. Темнота. Покой и тишина…
При жизни, я никогда не видел снов и был чужд всякого рода мистике, но если бы хотел увидеть нечто, то явно не то, что мне показывали: Я видел цех… Нет зал, с пустыми бассейнами облицованными когда-то белым кафелем, сейчас отставшим и тусклым. Чуть выше, был большой, сферический объект, весь в круглых, равномерно рассыпанных по его поверхности отверстиях. Это был сердечник реактора, взорвавшегося энергоблока.
Я всё ещё находился в Зоне, душа, если она есть, видимо прикипела к этому месту, не желая отправляться ещё куда-то. Чуть на возвышении в стороне от сердечника была техническая ниша, размером с небольшую комнату. Там, на постаменте из какого-то красноватого камня, высился Монолит. Это был столб из желтовато-белого камня, похожего на некоторые виды кварцевых минералов, и напоминал кристалл, высотой метров десять и в пол-обхвата толщиною. Мягкий, желтоватый свет исходил от него. Так было не долго: вот в поле моего зрения, появился человек. Волоча в одной руке рюкзак, а в другой держа потёртый АКСУ, он подошёл к некоему дрожащему в воздухе образованию и, помедлив, вошёл в него. Голубая яркая вспышка и он уже на верхней галерее, балансируя на ржавом швеллере, перебрался на ту сторону, что вела к нише, в которой находился артефакт. Прошло совсем немного времени, и человек появился возле постамента, на котором стоял кристалл. Я услышал голос. Притворно-ласковый баритон, с южнорусским акцентом, сверлил мне мозг и заявлял, что знает, чего я хочу. Звал к себе, дабы исполнить любое моё желание… Но я его не слушал, сквозь слова назойливого голоса, слышалась тихая, печальная мелодия, напоминавшая мелодичный перезвон колокольчиков, шум прибоя, ласковый шелест зелёной листвы и звон детского смеха. Монолит пел. Неожиданно, мелодия стала словами… Нет, не совсем словами, но всё стало понятно: появившись здесь, кристалл стал общаться с людьми. Все они хотели разного и кристалл помогал, в точности исполняя сокровенные желания каждого просившего его о чём-то. Но, не все были довольны. Многие хотели невозможного, а некоторые просто опасного для себя и угрожавшего самому кристаллу. Таких он выгонял, но так было не долго. Пришли люди, обставившие кристалл непонятными приборами и он понял, что теперь не может делать так, как нужно. Люди заставили его исполнять их волю, но сломить до конца не смогли. Битва «не живого» и любопытных людей, продолжалась несколько лет, пока кристалл не вырвался, спровоцировав ещё более страшный взрыв, чем тот, что перенёс его в этот мир.
Но люди не сдавались: поняв, что кристалл разумен, они нашли способ подчинить его. Шаг за шагом они сканировали структуру кристалла и сейчас были как никогда близки к тому единственному кусочку, который поможет им взнуздать строптивый камень. Но вот пришёл человек, он уже был здесь и те же учёные почти сожгли его разум, заставив забыть о себе всё, но так и не сломили его волю и искалеченное сознание. Его выбросили как испорченную куклу, сочтя мёртвым или умирающим. В своём высокомерии, учёные допустили ошибку: кристалл инкапсулировал сознание человека направленным импульсом, принятым его мучителями за статические помехи.
Человека нашли и выходили те, кто знал тайну Монолита и хотел помешать учёным. И вот день настал. Человек вернулся. Примет ли человек своё предназначение и понесёт ли душу кристалла прочь отсюда, чтобы спасти его, спасти тех, кто хотел счастья?..
Человек снял покрытый шлем, овальное забрало которого было покрыто сетью трещин и посечено осколками. На измождённом, покрытом грязными разводами и трёхнедельной щетиной лице, лихорадочным и упрямым огнём горели глаза. Он вспомнил. Вспомнил как был здесь раньше, вспомнил как хотел спасти умирающего от неизлечимой болезни двоюродного брата и пришёл сюда за спасением. Спасение не было: его оглушили и бросили в подвал. Потом долгая череда наркотического угара и… Свет. Яркий, зеленоватый свет. И пустота. Из воспоминаний, только запись в ПДА и клеймо на руке… «S. T. A. L. K. E. R.». Было ли имя? Даже сейчас резкая боль отбрасывала назад, при попытке вспомнить его. Не сейчас. Позже. Рассчитаться. Стереть из мира живых и мёртвых эту свору «пытливых умов». Он примет Ношу. Он сделает так, как просит Монолит. Но нужно рассчитаться… Нужно достать их!..
Музыка камня, снова зазвучала в ответ: кристалл говорил, что укажет путь. Частица, которую человек заберёт с собой, будет оберегать его. Но только на короткое время. Человек должен спешить. Потом она уснёт и будет дремать, пока человек не вынесет его за пределы Круга.
Стало понятно, что камень просил вынести его из Зоны и положить в некий водоём, чтобы во сне перестроиться и залечить раны, нанесённые учёными. Он согласен. Пусть не долго. Пусть на короткое время, но он сквитается с мучителями и вынесет камень туда, куда тот просит.
Потом был бой. Неравная схватка с отборными бойцами, служащими учёным, живыми покойниками. Убив в них разум и оставив только рефлексы и некий набор функций, учёные заставили их служить себе. Таким должен был стать и он… Но не стал. Не покорился…
Дверь. За ней машинный зал и комната с автоклавами, заполненная зеленоватой жидкостью. И человек с ласковым голосом. Все его слова утонули в грохоте автоматных очередей. Кинув для верности гранату, Меченый, а это точно был он, вырвался через портал на поверхность. Серое небо и … Много, очень много врагов. Смерть сквозила из каждой щели, была по всюду и везде. Сумасшедшая скачка через порталы, которые открывал кристалл, помогая человеку уходить от погони. Что-то больно ударило в спину на последнем прыжке. Темнота. Покой и тишина…