Страница:
— Значит так, воины, вот версия для баек у костра: ты, Витя, совместно со своими друзьями, ВТРОЁМ, освободили Тараса из лап бандитской шайки. Скажете о том, что бандиты все перепились и вообще: круче вас только горы, — я повернулся к раненому: парень имел усталый вид, но был в сознании — Тарас ты всё понял?
— Да, Антон, я… — пришлось напомнить:
— Меня НЕ БЫЛО, парень: тебя вытащил Витя и его хлопцы. Понял? — парень кивнул, но как-то упрямо на меня глянул:
— Но я добро помню, Антон. — Ух, упрямый пацан! Помнит он…
— Да сколько угодно помни. Не трепись только. — Повернулся к остальным:
— Витя, как придёшь, подойди к Волку, скажи: Антон ждёт его у входа в нору Сидоровича. Дальше сами, ребята. Позаботьтесь о раненом. Общий привет.
Парни подхватили раненого, и пошли к «тошниловке» (там, помимо ресторации, был какой-то врачеватель: то ли бывший хирург, то ли зубной врач, но больше вылечил, чем угробил. Скорее всего, поэтому до сих пор жив), а Витя гордо возглавил колонну. Я же обошёл деревню вдоль забора справа и оказался у входа в «отель» Сидоровича. Снизу струился жёлтый и какой-то родной, свет электрической стоваттной лампочки. Усталости почти не было: привычная и любимая работа принесла с собой хорошее настроение. Подошёл Волк, мы пожали друг другу руки. Всегда могу определить характер человека по силе рукопожатия: если оно вялое — человек так себе; если давящее — скорее всего напористый и хамоватый задира; а если как сейчас — твёрдое но вместе с тем осторожно-деликатное, с таким мужиком можно идти в разведку. Волк начал без обиняков с благодарностей:
— Антон, спасибо тебе, выручил. Угнали бы пацана на Свалку, а «бычки» долго не живут. Сами бы мы его вряд ли отбили. — Но меня интересовало другое, и я поинтересовался:
— «Бычки», это вроде рабов и отмычек. Я всё правильно понимаю?
— Да. — Видно было, что тема не на шутку волновала собеседника — бандосы ловят неопытных одиночек, иногда целые группы. Кроме того тут у нас бродят стрингеры. Журналисты, лезущие в запретную зону, далеко от мест подконтрольных вменяемым группировкам и военным. Просто дураки — экстремалы чуть ли не со всего мира. Думают нервы себе пощекотать, вот и отлавливают их бандиты и пользуют, перепродают как скот. За не шибко побитого или свежего пленника, дают до пяти тысяч рублей… — Волк со злостью сплюнул в сторону.
— Ясно. Бизнес прибыльный одним словом… — Волк вскинулся:
— Прибыльный?! Да… Это же ЛЮДИ… — Я успокаивающе поднял руку раскрытой ладонью вверх в защитном жесте:
— Когда сказал «прибыльный», я не сказал, что одобряю. Извини, брат, просто голос у меня такой… Невыразительный что ли. Ты вот о чём подумай: зачем бандитам отлавливать «бычка» на Кордоне, ведь скорее всего у них карточки беженцев и они мирно прошли через блокпост под виадуком. «Бычок» перетащил им оружие через радиоактивную насыпь и на обратный заход у них имелся и ещё один такой же носильщик. Я не переоцениваю ум уголовников, но по опыту общения там, в мире, знаю, что народ это по-своему изобретательный. Они пришли сюда за чем-то, или за кем-то ещё. А Тараса взяли от жадности или по форс-мажору. Им не зачем светиться с оружием. Не зачем шуметь. Да ещё и под носом у военных. Подумай об этом на досуге и дай знать тем, кому это интересно. Думаю, тот контейнер и его содержимое, подобно камню, брошенному в воду… От него уже идут круги и хорошо, если они не превратятся в цунами.
Волк задумался, потом кивнул, соглашаясь, толи со мной, толи с какими-то своими соображениями.
— Лады. Я скажу… Да! — Он почти уже повернулся, чтобы уйти но полез в карман — Вот возьми, это артефакт «Медуза», вроде как от пуль бережёт, только фонит чуток. Это не оплата, просто знак признательности. Ещё раз спасибо тебе за Тараса, он брат моей жены, родня как-никак. — И вложив мне в руку небольшую коробочку с латунно поблёскивающим артефактом, слабо просвечивающим, сквозь матовую крышку контейнера, пошёл в сторону стоянки новичков.
Я спустился в бункер, кивнул Сидоровичу. Прошёл к себе в комнату, рассортировал трофеи по трём ящичкам в шкафу. Потом занялся оружием. Уход за личным оружием — моя слабость, вроде медитации для буддистов, только реально помогает в жизни. Сначала пистолет (осмотр глушителя удивил — износ нулевой), потом автомат. Заново снарядил магазин к пистолету, вогнал в рукоять, дослал патрон, поставил на предохранитель и убрал в кобуру. Затем занялся автоматом: отсоединил и снарядил заново тот магазин, что был в нем, передернул затвор, выбросив патрон; разобрал и смазал сам ствол. Не торопясь, собрал его и присоединил магазин; дослал патрон и поставил на предохранитель. Пока занимался оружием, поспел чаёк. Листья уже все опустились на дно кружки и по комнате поплыл аромат безопасности (ну как я его себе понимаю): запах оружейной смазки смешивался с ароматом чая, брезента и кожи. Смакуя каждый глоток, распечатал ещё один армейский рацион, с расстановкой поел. Мыслей в голове не было никаких, только одни отголоски минувшего боя и чувство удовлетворения оттого, что всё прошло, практически так, как задумывалось и эта охота не последняя.
Меня удивляли окружающие люди — они видели главную опасность где угодно: в аномалиях, мутировавших животных, очагах радиоактивности и напрочь не замечали самой главной угрозы своей жизни. Угрозы исходящей от себе подобных. На мой взгляд, реальность была проще: аномалию можно обойти, зверя можно убить или перехитрить, радиоактивное пятно тоже не причинит вреда, если о нём знаешь. Но вот люди… Эти дадут фору любой аномалии или кровососу, поскольку смертоноснее первых и умнее вторых. Зверь, даже самый хитрый и коварный, это всего лишь зверь: изучи его повадки, научись добывать и вот — он тебе уже не опасен, так же думаю и с аномалиями: обходи их стороной, изучи особенности и они сами на тебя не полезут. С человеком всё хуже: этот нападёт без причины, а если захочешь его обойти, примет за слабость и тогда ещё вернее нападёт. Зная это и внимательно относясь к окружающим, только так тут можно жить.
Позже, занялся трофейными КПК, перенёс к себе в память рабочие контакты покойных, координаты тайников и схронов, рабочие частоты и позывные занёс в память сканера (если имя или позывной всплывёт, сканер автоматически эту частоту подхватит и я буду в курсе разговора; в некоторых случаях даже пеленг возьму). Сами КПК уничтожил, а флеш-карты положил в пустой контейнер для артефактов (я накупил их много, кроме того они экранируют любой из известных видов излучений, мало ли что) и прибрал в шкаф. Глянул на часы: 19:26. Ладно, пора пойти на воздух, посижу у костра, пообщаюсь с людьми, да и трофейные стволы надо пристроить (ни ружьё ни АК74М, ни уж тем более «макарка» [24], мне были ни к чему).
У бочки, с вечно горящим костром внутри, полукругом сидело пять человек, ещё трое бесцельно слонялись вокруг. Волк стоял чуть в стороне у стены самой высокой хаты в деревне. Я знакомой дорогой направился к оружейнику. Несмотря на поздний час Михаил Анатольевич встретил меня самолично. Оружейный барон чистил ствол моего бывшего карабина М4. Занятие его настолько увлекло, что мне невольно открылся кусочек истинной сущности этого человека: такая любовь сквозила во всех его движениях и выражении лица, что было ясно, что является для Цвирни радостью всей жизни. Он любил оружие и по-моему страсть эта перевешивала в нём торговца, что не редкость среди увлекающихся чем-либо очень серьёзно, людей. В моём случае это было хорошо; можно не опасаться некондиционного ствола или ненадёжных боеприпасов. Теперь я практически был уверен: этот конкретный торговец, может содрать три шкуры, но траченный или негодный товар он не продаёт. Играл, по-прежнему «The Doors», только на этот раз, я попал на композицию «Touch me». Цвирня поднял на меня взгляд, внимательно присмотревшись, поприветствовал:
— А-а! Доброго вечера, молодой человек! Таки я очень рад видеть вас невредимым и, я вижу не пустым. — Мельком глянув на мои трофеи быстро добавил — Сразу говорю: больше я ограбить себя не дам, я уже прямо отсюда вижу, что АК сильно траченный, а вот ружьишко… Ну давайте поглядим… — Михаил Анатольевич буквально выхватил у меня SPAS, на свет была извлечена отвёртка, карабин был в мановение ока собран и убран в недра под прилавком и уже через пять секунд, трофейное ружьё было разобрано на составляющие. Оружейник бормотал нечто невразумительное и понятное ему одному. Потом так же быстро собрал ружьё, небрежно осмотрел АК74М (всё в порядке, молодой человек, этот поц, что пользовался «калашом», просто не ценит… не оценил свою жизнь. Что стоило смазать машинку хотя бы раз в квартал!..), оставив его в разобранном виде и поднял на меня глаза:
— За всё дам три тысячи и ни копейки сверх того. — Это уже была наглость.
— Четыре и я добавлю вот это. — Я выложил на стол «ПМ». Но торговец даже глазом не моргнул. А «макарку» просто проигнорировал.
— Три двести и это Вы меня опять грабите и подсовываете мне этот булыжник! — Он ткнул пальцем в «ПМ» — Имейте совесть, молодой человек, этот шпалер даже кинуть удачно не получится, не то, что выстрелить из него и не приведи боже, кого-нибудь напугать звуком. Вот у меня больное сердце, но я даже не моргаю, когда услышу. Какой-то уркаган, колол им орехи, а Вы требуете цену!.. — Со стариком стоило торговаться, чтобы только послушать этот диалог. Продолжим:
— Три восемьсот и это только потому, что такой мастер как Вы сможет заставить даже этот пугач довести до кондиции. — Видно было, что оружейнику понравилась моя вполне искренняя оценка, его способностей. Но старик стоял насмерть:
— Три триста пятьдесят и Вы таки не будете иметь сегодня спокойного сна, если у вас есть капля совести. Грабить и обманывать старого Цвирню в его же собственном доме?! Да меня засмеют мальчишки за тем смешным забором: я не смогу составить им конкуренцию в продаже краденых колпаков с машин! — Ладно, старый лис. Время уже позднее и развлечений, по-моему, хватит:
— Три с полтиной и остановимся на этом. И не забывайте: я же эти железки не на дороге нашёл… — старик снова перебил меня, но видимо остался доволен сделкой и как бы нехотя согласился:
— Да слышал я уже, слышал. Нет сомнений, Вы, молодой человек, поступили правильно, оставшись так сказать за скобками. Но когда я вижу профессионала, таки я могу узнать его по поступкам: эти шлемазлы, что поют о геройствах там, у костра могли так же спокойно уже прогуливаться в желудках у слепых собак. Я имел дело с биндюжниками, так и я вам вот что скажу на это: те трое мальчиков на верху даже не напугали бы серьёзных людей вроде Витали «Стеклореза» и отморозка вроде Чудры. Может быть, их бы тихо разоружили и переправили на Свалку. Осторожнее, молодой человек, Вы познакомились с серьёзными проблемами, а басни новичков не убедят того, кто сделал заказ бригаде «Стеклореза», что случилось чудо. У нас хоть и заповедные места, но некоторые чудеса не случаются даже здесь. — А быстро расходятся новости, однако.
— Благодарю за предупреждение, Михаил Анатольевич. Я учту ваши замечания во время э… следующих мероприятий. В связи с изменившимся моим материальным положением, хотелось бы продолжить разговор об АЕК 973, и мне нужен армейский БЗК вроде СКАД-а [25], желательно «десятки». Сколько это мне будет стоить? — оружейник возвёл очи горе и, произведя какие-то свои вычисления, выдал:
— Того, что Вы сняли с биндюжников не хватит: СКАД-ы довольно редкая штука. Но, учитывая намечающуюся перспективу, предлагаю сделку. Я достаю вам всё, что Вы запросили, а Вы приносите мне «гаусс». Причём сначала я достаю вам «машинку» и костюм, а Вы приносите мне «гаусс» после получения заказанного снаряжения. Вот «флешка», здесь примерные данные по характеристикам винтовки, примерный состав и оснащение разведгрупп военных у которых этот ствол может быть, а также пакет настроек на служебные радиочастоты здешней группировки военных. Запустите инсталлятор и настройки пропишутся в скан-программу вашего ПДА. — Рисковый мужик, я же могу просто не вернуться: то, что Цвирня назвал «гаусс» это прототип оружия нового поколения. До меня только слухи долетали, в «интернете» было крайне мало информации. Данный ствол, это электромагнитная винтовка, по слухам её создали для военных — сталкеров, как снайперку (бьёт на пять километров, причём практически по прямой, специальные боеприпасы прошивают на вылет с заявленной дистанции любую бронезащиту пехотинца). И обретается данный девайс только в двух местах: в Тёмной долине и на Радаре и если первое место спорно по времени обнаружения группы вояк-сталкеров (бродить придётся очень долго, даже если искать умеючи), то к Радару вообще лучше не соваться: там заправляет группировка под названием «Монолит» (странные ребята — поклоняются некоему одноимённому артефакту, а всем подходящим на выстрел из того же «гаусса», выписывают свинцовую пилюлю). Но кажется, я знаю как мне добыть винтовку. Нужно только всё обдумать.
— Согласен, Михаил Анатольевич. Когда можно будет получить оружие и снаряжение? — Оружейный барон нисколько не удивился, видимо он уже давно просчитал мою реакцию и возможные риски:
— К сожалению, только через семь дней. Но ни вы, ни я ведь не сильно торопимся, верно? У нас довольно интересные места: гуляйте, знакомьтесь, а через неделю и приступим. — Разумно, кроме того, чтобы осуществить мой план нужно так и так понюхать местный воздух. Подождём.
— Согласен. Думаю, оставшееся время мы оба проведём с пользой. Доброй ночи, Михаил Анатольевич. — старый оружейник кивнул:
— А вам доброй охоты. — И мы обменялись крепким рукопожатием. Потом, я вышел на поверхность и присел у костра, на старое сидение от УАЗа служившее чем-то вроде скамейки, чтобы не застудить чего-нибудь (сидеть на земле — последнее дело если в этом нет необходимости). Мне надо подумать. А глядя в пламя костра в бочке, это делать гораздо комфортнее.
План, в общих чертах у меня уже был готов, но требовалось насыщение каркаса, конкретной информацией, а её нужно собирать весьма осторожно: второго шанса не будет, это к гадалке не ходи. Но возможность непременно отыщется. Вариант пойти рейдом во владения «монолитовцев» отпадал сразу: территория не изучена, толком осмотреться мне там не дадут, вычислят и загонят как дурную дичь. Наиболее приемлемым было бы отбить искомое у военных сталкеров: насколько я понял, они ходят как группами (до взвода [26]) так и «тройками», если дело касается разведки каких-то особо мутных мест Зоны отчуждения. Подловить такую малочисленную группу, если взяться умеючи, вполне реально. Другое дело, что нужно хотя бы примерно владеть информацией о маршрутах и зонах ответственности таких подразделений. Иначе, можно годами бродить и не встретиться, расходясь друг у друга под носом. Но и успех гарантированно может случиться, только если точно знать куда, когда и по какому маршруту пойдут такие специальные ребята. Встречный бой наобум, сразу закончится не в мою пользу, если я не приготовлю воякам пару сюрпризов ил и если не найду себе напарника. Нет, напарник среди этих любителей авторской песни и «запахов тайги», для такого скользкого предприятия вроде моего, вряд ли сыщется. Пока придётся рассчитывать только на свои силы.
План был таков: нужно заставить вояк выслать в определённое место зоны одну или несколько небольших разведгрупп. Я подлавливаю одну из них и, прихватив «гаусс», возвращаюсь с победой (если сработать не «в лоб», а «по лбу», то точно вернусь). Само собой, за мной они не пойдут: нужна приманка. Что-нибудь важное… Или кто-нибудь. Вот, например, знаю, что каждое воскресение некий «УАЗ», возит майора из штаба группировки на «блок» под виадуком. Скорее всего, майор собирает дань с прапорщика Дичка, личность на Кордоне легендарно известную своими паранормальными способностями в области личного досмотра беженцев следующих как в глубь Зоны, так и прочь из неё. Взимает налог с прибылей прапора, самолично, майор не по живости характера. В таком деле посредники — лишний повод для беспокойства. Этим надо воспользоваться: майор — лицо в штабе группировки не последнее. На нём, как стало ясно из обрывков разговоров местных старожилов, сходятся все нити по переброске конфиската за пределы зоны по линии вояк. Что составляет конкуренцию местным барыгам вроде Сидоровича и Цвирни. Конечно, устранение майора, ничего не даст, так как на его место придёт кто-то другой и время, и деньги, затраченные на исполнение коррупционера, пропадут зазря. Но вот искать такого человека, да ещё и с собранным урожаем, непременно станут.
Таким образом, вырисовывалась следующий план операции: во-первых, захватить майора во время инспекции на блокпост. Тут всё просто: «уазик» с майором прибывает на «блок» ближе к вечеру. Тут всегда практически сумерки, так что задача упрощается. Я бью гарнизон (от пяти до восьми человек, пятеро из которых, будут дрыхнуть в вагончике), встречаю машину с майором в прикиде часового, устраняю охранника исполняющего смежные функции водителя, беру майора в плен и ухожу с ним, сначала на Свалку, а там и до Тёмной долины недалеко. Во-вторых, прячусь и оборудую ловушку: даю майору возможность бежать и подать сигнал бедствия (ну вроде я понял кто он такой, испугался и отпустил его). Само собой, вертушку за ним пришлют, но сначала, дадут знать командам вояк-сталкеров находящихся где-нибудь поблизости. Я их засекаю и жду. Далее по обстановке, но думаю, что сколько бы групп там не бродило, близко окажется только одна или две. Кроме винтовки, мне ничего не надо, поэтому шанс уйти с добычей есть и довольно не хилый. Рисково, конечно, но когда было иначе?.. Нужно обзавестись парой полезных вещей, чтобы вояки очень сильно удивились, понаблюдать за процессом «сбора средств», чтобы выяснить примерную хронологию событий и можно работать.
Пока я размышлял, к костру подошли мои недавние напарники, по «миссии спасения». Вид у хлопцев был залихвацкий, все трое изрядно пошатывались и громко, перебивая друг друга, что-то говорили. Однако их предводитель Витя, был не сильно пьян. И у меня появилось сильное желание показательно начистить ему его нахальное табло. Но, от импульсов и нервического поведения, меня избавили двенадцать лет службы, в разных не слишком безопасных для жизни местах, и я решил посмотреть, куда ведёт этот след, как говорила пантера Багира из киплинговской сказки. Витя, тем временем, подошёл ко мне и делая страшно секретное выражение лица, предложил «пойти обсудить одно дело с глазу на глаз». От чего же не пойти, тем более, что нечто подобное я ожидал и лучше уж это произойдет сейчас. Мы отошли от костра, перешли дорогу и спустились в подвал «Тошниловки». Восемь столиков без скатертей, но с набором «солонка-перечница» на грязноватых салфетках. Пять ламп в обрамлении жестяных абажуров давали приемлемое освещение. Справа от входа бар с батареей бутылок и ловким кавказцем за стойкой, пара подавальщиц-официанток неопределённого возраста, разносили заказы двум десяткам людей, объединенным в две устойчивые застольные компании. Было как-то надрывно весело. Ребята пропивали и проедали вырученные за хабар рублики и делали это с душой. Я их понимаю: завтра может наступить не для всех, поэтому пусть всё случится сегодня и будет это «всё» как можно ярче и громче, пусть даже потом, в похмелье многое и забудется навсегда. И позже, выжившие после очередного рейда в Зону, будут по крупицам восстанавливать события сегодняшнего вечера, кто что запомнил, попутно помянув глотком-другим того, кто больше за стол уже не сядет никогда.
Крайний столик у стены, почти возле самой стойки был свободен, мы с Витей присели на табуреты, выполненные в народном стиле (резные узоры с жар-птицами). Почти сразу подошла подавальщица, довольно миловидная женщина лет сорока, с усталым осунувшимся лицом, в мелких чертах которого сквозило одно лишь желание: «как сменюсь — сразу спать». Поинтересовалась с неистребимым и вполне естественным тут малороссийским говорком, что нам подать. Есть не хотелось, чай как тут, так и повсеместно на Украине, напиток не популярный, поэтому я спросил бутылку тёмного пива и солёных сухариков, а вот мой собеседник напротив, заказал триста грамм водки и кучу всякого. Я не заметил у него трофейного МП, а с бандосов они много взять не могли, поэтому вывод был очевиден: ствол Витя загнал и теперь пропивает дивиденды. Я приготовился слушать и предводитель молодняка, меня не разочаровал. Повёл он свой сказ из далека, изложил мне свою краткую биографию. Причину, по которой оказался в Зоне отчуждения и с гордостью поведал аж о трёх рейдах на Свалку и в Тёмную долину, «скромно» упомянув о дюжине «заваленных» бандитов и одном самолично убитом кровососе. Врал парень вдохновенно. Местами приходилось прикладывать довольно серьёзные усилия, чтобы не рассмеяться. В конце монолога, так и ни разу, не прерванного мною (в таких случаях лучше не перебивать — пусть человек выговорится и, не наблюдая твоей реакции, пойдёт на второй (третий…) заход. Такой приём серьёзно снижает уверенность оппонента), Виктор сделал самоочевидный вывод:
— С-слуш-шай, Антон, я — опытный бродяга. Ты, я эт-т-то понял сразу, мужик э…
— Тоже опытный — подсказал я. Витя радостно закивал головой:
— Верно. Так я к чему веду: ты да я… Да друганы мои… Составим команду и п-п… пойдём Зону потрошить. А потом свой клан создадим — он ошалело выпучил мутные зелёные глаза, видимо даже поразившись открывающимся перспективам — Ну, как тебе предложение?
— Нет. — Я поднял ладонь, дабы пресечь возражения пьяного новичка. — Более того, ни в трезвом, ни тем паче в таком виде, больше ко мне не подходи. У нас разные дороги Витя. Я сам по себе, и напарники мне не нужны. Ты кушай… — Я одним долгим глотком, допил пиво, оставил деньги за выпитое и чаевые усталой подавальщице, поднявшись из-за стола, пошёл наверх. Ещё о многом нужно было подумать, а этот балбес, меня с самого начала раздражал. Надо завязывать с беседами — А мне пора, дел много ещё. Бывай здоров. На прощание прими совет: не ходи ты «Зону потрошить», она сделает это с тобой много раньше. А если всё-таки пойдёшь, не бери пацанов зелёных с собой. Не отягощай карму.
Теперь, вариантов действия у Вити, было два: первый — попытаться затеять со мной драку прямо здесь. Его куража должно было на это хватить. Закончилось бы всё довольно быстро, но привлекло ко мне ненужное внимание; второй вариант — он выходит вслед за мной, договаривается с друзьями и они пытаются уже коллективно. Второй вариант, был предпочтительнее, но Витиных друзей валить не хотелось: всегда испытывал некое подобие сочувствия к слабым, подпадающим под чужое влияние людям. Но… Управлять ходом событий мне надоело, при любом раскладе, им ничего не светило: ни вместе, ни по отдельности. Витя не напал, значит, вариант номер два. Подождём. Пора и на боковую, пока есть возможность спать в нормальной кровати…
Сон был тем видом жизнедеятельности, который я не люблю более всего: бесцельное времяпрепровождение, когда можно заняться чем-то полезным и нужным. Но без него — никак. С течением жизни, стал замечать, что сон даётся каждому человеку для разных целей: кто-то просто отдыхает, кто-то прячется от действительности и всяческих жизненных перипетий, кто-то с помощью толкований пытается приоткрыть «покровы грядущего» так сказать и т.д. Для себя я вывел иную закономерность: в моём случае, сон нужен для того, чтобы запущенный во время бодрствования механизм жизни провернулся без моего участия. Таким образом, судьба даёт человеку понять, что есть моменты, когда он либо не нужен, либо нежелателен ей в активном состоянии. Возможно, именно поэтому я никогда не помню снов или просто их не вижу. А когда применяешь методику «волчьего» сна, то грёзы исключены в принципе. Заблуждаются те, кто видит сон человека моей профессии, как некую череду кошмаров с вереницами трупов врагов, тянущих ко мне оставшиеся конечности и грозящие своему погубителю вечными карами. Или посещение павших друзей, говорящих о смысле жизни и всяком таком задушевном. Нет, конечно: были и враги, отправленные мной в страну вечной охоты и друзья, которые, так или иначе, проскочили за грань небытия раньше меня. Но духи врагов видимо не желали со мной повторной встречи, а друзья на то и друзья, чтобы не будить близкого человека на отдыхе. Думаю, что когда придёт мой черёд, и я к ним присоединюсь, мы без суеты займёмся чем-нибудь тамошним, потусторонним. А до тех пор они, скорее всего, ждут, что со своими заморочками я разберусь самостоятельно. Что у меня обычно неплохо и получается.
Утро было полно сюрпризов. В лагере новичков было непривычно оживлённо, для 5:30 АМ. Были слышны крики и беготня, да и ПДА пару раз завибрировал. Я не спешил подниматься на верх и пожелав Сидоровичу доброго утра, начал притворять первую часть моего плана в жизнь.
— Сидорович, а скажи мне, сколько стоит у тебя некий артефакт «крикун»? — торговец поднял на меня безразличное лицо опытного игрока в покер:
— Да, Антон, я… — пришлось напомнить:
— Меня НЕ БЫЛО, парень: тебя вытащил Витя и его хлопцы. Понял? — парень кивнул, но как-то упрямо на меня глянул:
— Но я добро помню, Антон. — Ух, упрямый пацан! Помнит он…
— Да сколько угодно помни. Не трепись только. — Повернулся к остальным:
— Витя, как придёшь, подойди к Волку, скажи: Антон ждёт его у входа в нору Сидоровича. Дальше сами, ребята. Позаботьтесь о раненом. Общий привет.
Парни подхватили раненого, и пошли к «тошниловке» (там, помимо ресторации, был какой-то врачеватель: то ли бывший хирург, то ли зубной врач, но больше вылечил, чем угробил. Скорее всего, поэтому до сих пор жив), а Витя гордо возглавил колонну. Я же обошёл деревню вдоль забора справа и оказался у входа в «отель» Сидоровича. Снизу струился жёлтый и какой-то родной, свет электрической стоваттной лампочки. Усталости почти не было: привычная и любимая работа принесла с собой хорошее настроение. Подошёл Волк, мы пожали друг другу руки. Всегда могу определить характер человека по силе рукопожатия: если оно вялое — человек так себе; если давящее — скорее всего напористый и хамоватый задира; а если как сейчас — твёрдое но вместе с тем осторожно-деликатное, с таким мужиком можно идти в разведку. Волк начал без обиняков с благодарностей:
— Антон, спасибо тебе, выручил. Угнали бы пацана на Свалку, а «бычки» долго не живут. Сами бы мы его вряд ли отбили. — Но меня интересовало другое, и я поинтересовался:
— «Бычки», это вроде рабов и отмычек. Я всё правильно понимаю?
— Да. — Видно было, что тема не на шутку волновала собеседника — бандосы ловят неопытных одиночек, иногда целые группы. Кроме того тут у нас бродят стрингеры. Журналисты, лезущие в запретную зону, далеко от мест подконтрольных вменяемым группировкам и военным. Просто дураки — экстремалы чуть ли не со всего мира. Думают нервы себе пощекотать, вот и отлавливают их бандиты и пользуют, перепродают как скот. За не шибко побитого или свежего пленника, дают до пяти тысяч рублей… — Волк со злостью сплюнул в сторону.
— Ясно. Бизнес прибыльный одним словом… — Волк вскинулся:
— Прибыльный?! Да… Это же ЛЮДИ… — Я успокаивающе поднял руку раскрытой ладонью вверх в защитном жесте:
— Когда сказал «прибыльный», я не сказал, что одобряю. Извини, брат, просто голос у меня такой… Невыразительный что ли. Ты вот о чём подумай: зачем бандитам отлавливать «бычка» на Кордоне, ведь скорее всего у них карточки беженцев и они мирно прошли через блокпост под виадуком. «Бычок» перетащил им оружие через радиоактивную насыпь и на обратный заход у них имелся и ещё один такой же носильщик. Я не переоцениваю ум уголовников, но по опыту общения там, в мире, знаю, что народ это по-своему изобретательный. Они пришли сюда за чем-то, или за кем-то ещё. А Тараса взяли от жадности или по форс-мажору. Им не зачем светиться с оружием. Не зачем шуметь. Да ещё и под носом у военных. Подумай об этом на досуге и дай знать тем, кому это интересно. Думаю, тот контейнер и его содержимое, подобно камню, брошенному в воду… От него уже идут круги и хорошо, если они не превратятся в цунами.
Волк задумался, потом кивнул, соглашаясь, толи со мной, толи с какими-то своими соображениями.
— Лады. Я скажу… Да! — Он почти уже повернулся, чтобы уйти но полез в карман — Вот возьми, это артефакт «Медуза», вроде как от пуль бережёт, только фонит чуток. Это не оплата, просто знак признательности. Ещё раз спасибо тебе за Тараса, он брат моей жены, родня как-никак. — И вложив мне в руку небольшую коробочку с латунно поблёскивающим артефактом, слабо просвечивающим, сквозь матовую крышку контейнера, пошёл в сторону стоянки новичков.
Я спустился в бункер, кивнул Сидоровичу. Прошёл к себе в комнату, рассортировал трофеи по трём ящичкам в шкафу. Потом занялся оружием. Уход за личным оружием — моя слабость, вроде медитации для буддистов, только реально помогает в жизни. Сначала пистолет (осмотр глушителя удивил — износ нулевой), потом автомат. Заново снарядил магазин к пистолету, вогнал в рукоять, дослал патрон, поставил на предохранитель и убрал в кобуру. Затем занялся автоматом: отсоединил и снарядил заново тот магазин, что был в нем, передернул затвор, выбросив патрон; разобрал и смазал сам ствол. Не торопясь, собрал его и присоединил магазин; дослал патрон и поставил на предохранитель. Пока занимался оружием, поспел чаёк. Листья уже все опустились на дно кружки и по комнате поплыл аромат безопасности (ну как я его себе понимаю): запах оружейной смазки смешивался с ароматом чая, брезента и кожи. Смакуя каждый глоток, распечатал ещё один армейский рацион, с расстановкой поел. Мыслей в голове не было никаких, только одни отголоски минувшего боя и чувство удовлетворения оттого, что всё прошло, практически так, как задумывалось и эта охота не последняя.
Меня удивляли окружающие люди — они видели главную опасность где угодно: в аномалиях, мутировавших животных, очагах радиоактивности и напрочь не замечали самой главной угрозы своей жизни. Угрозы исходящей от себе подобных. На мой взгляд, реальность была проще: аномалию можно обойти, зверя можно убить или перехитрить, радиоактивное пятно тоже не причинит вреда, если о нём знаешь. Но вот люди… Эти дадут фору любой аномалии или кровососу, поскольку смертоноснее первых и умнее вторых. Зверь, даже самый хитрый и коварный, это всего лишь зверь: изучи его повадки, научись добывать и вот — он тебе уже не опасен, так же думаю и с аномалиями: обходи их стороной, изучи особенности и они сами на тебя не полезут. С человеком всё хуже: этот нападёт без причины, а если захочешь его обойти, примет за слабость и тогда ещё вернее нападёт. Зная это и внимательно относясь к окружающим, только так тут можно жить.
Позже, занялся трофейными КПК, перенёс к себе в память рабочие контакты покойных, координаты тайников и схронов, рабочие частоты и позывные занёс в память сканера (если имя или позывной всплывёт, сканер автоматически эту частоту подхватит и я буду в курсе разговора; в некоторых случаях даже пеленг возьму). Сами КПК уничтожил, а флеш-карты положил в пустой контейнер для артефактов (я накупил их много, кроме того они экранируют любой из известных видов излучений, мало ли что) и прибрал в шкаф. Глянул на часы: 19:26. Ладно, пора пойти на воздух, посижу у костра, пообщаюсь с людьми, да и трофейные стволы надо пристроить (ни ружьё ни АК74М, ни уж тем более «макарка» [24], мне были ни к чему).
У бочки, с вечно горящим костром внутри, полукругом сидело пять человек, ещё трое бесцельно слонялись вокруг. Волк стоял чуть в стороне у стены самой высокой хаты в деревне. Я знакомой дорогой направился к оружейнику. Несмотря на поздний час Михаил Анатольевич встретил меня самолично. Оружейный барон чистил ствол моего бывшего карабина М4. Занятие его настолько увлекло, что мне невольно открылся кусочек истинной сущности этого человека: такая любовь сквозила во всех его движениях и выражении лица, что было ясно, что является для Цвирни радостью всей жизни. Он любил оружие и по-моему страсть эта перевешивала в нём торговца, что не редкость среди увлекающихся чем-либо очень серьёзно, людей. В моём случае это было хорошо; можно не опасаться некондиционного ствола или ненадёжных боеприпасов. Теперь я практически был уверен: этот конкретный торговец, может содрать три шкуры, но траченный или негодный товар он не продаёт. Играл, по-прежнему «The Doors», только на этот раз, я попал на композицию «Touch me». Цвирня поднял на меня взгляд, внимательно присмотревшись, поприветствовал:
— А-а! Доброго вечера, молодой человек! Таки я очень рад видеть вас невредимым и, я вижу не пустым. — Мельком глянув на мои трофеи быстро добавил — Сразу говорю: больше я ограбить себя не дам, я уже прямо отсюда вижу, что АК сильно траченный, а вот ружьишко… Ну давайте поглядим… — Михаил Анатольевич буквально выхватил у меня SPAS, на свет была извлечена отвёртка, карабин был в мановение ока собран и убран в недра под прилавком и уже через пять секунд, трофейное ружьё было разобрано на составляющие. Оружейник бормотал нечто невразумительное и понятное ему одному. Потом так же быстро собрал ружьё, небрежно осмотрел АК74М (всё в порядке, молодой человек, этот поц, что пользовался «калашом», просто не ценит… не оценил свою жизнь. Что стоило смазать машинку хотя бы раз в квартал!..), оставив его в разобранном виде и поднял на меня глаза:
— За всё дам три тысячи и ни копейки сверх того. — Это уже была наглость.
— Четыре и я добавлю вот это. — Я выложил на стол «ПМ». Но торговец даже глазом не моргнул. А «макарку» просто проигнорировал.
— Три двести и это Вы меня опять грабите и подсовываете мне этот булыжник! — Он ткнул пальцем в «ПМ» — Имейте совесть, молодой человек, этот шпалер даже кинуть удачно не получится, не то, что выстрелить из него и не приведи боже, кого-нибудь напугать звуком. Вот у меня больное сердце, но я даже не моргаю, когда услышу. Какой-то уркаган, колол им орехи, а Вы требуете цену!.. — Со стариком стоило торговаться, чтобы только послушать этот диалог. Продолжим:
— Три восемьсот и это только потому, что такой мастер как Вы сможет заставить даже этот пугач довести до кондиции. — Видно было, что оружейнику понравилась моя вполне искренняя оценка, его способностей. Но старик стоял насмерть:
— Три триста пятьдесят и Вы таки не будете иметь сегодня спокойного сна, если у вас есть капля совести. Грабить и обманывать старого Цвирню в его же собственном доме?! Да меня засмеют мальчишки за тем смешным забором: я не смогу составить им конкуренцию в продаже краденых колпаков с машин! — Ладно, старый лис. Время уже позднее и развлечений, по-моему, хватит:
— Три с полтиной и остановимся на этом. И не забывайте: я же эти железки не на дороге нашёл… — старик снова перебил меня, но видимо остался доволен сделкой и как бы нехотя согласился:
— Да слышал я уже, слышал. Нет сомнений, Вы, молодой человек, поступили правильно, оставшись так сказать за скобками. Но когда я вижу профессионала, таки я могу узнать его по поступкам: эти шлемазлы, что поют о геройствах там, у костра могли так же спокойно уже прогуливаться в желудках у слепых собак. Я имел дело с биндюжниками, так и я вам вот что скажу на это: те трое мальчиков на верху даже не напугали бы серьёзных людей вроде Витали «Стеклореза» и отморозка вроде Чудры. Может быть, их бы тихо разоружили и переправили на Свалку. Осторожнее, молодой человек, Вы познакомились с серьёзными проблемами, а басни новичков не убедят того, кто сделал заказ бригаде «Стеклореза», что случилось чудо. У нас хоть и заповедные места, но некоторые чудеса не случаются даже здесь. — А быстро расходятся новости, однако.
— Благодарю за предупреждение, Михаил Анатольевич. Я учту ваши замечания во время э… следующих мероприятий. В связи с изменившимся моим материальным положением, хотелось бы продолжить разговор об АЕК 973, и мне нужен армейский БЗК вроде СКАД-а [25], желательно «десятки». Сколько это мне будет стоить? — оружейник возвёл очи горе и, произведя какие-то свои вычисления, выдал:
— Того, что Вы сняли с биндюжников не хватит: СКАД-ы довольно редкая штука. Но, учитывая намечающуюся перспективу, предлагаю сделку. Я достаю вам всё, что Вы запросили, а Вы приносите мне «гаусс». Причём сначала я достаю вам «машинку» и костюм, а Вы приносите мне «гаусс» после получения заказанного снаряжения. Вот «флешка», здесь примерные данные по характеристикам винтовки, примерный состав и оснащение разведгрупп военных у которых этот ствол может быть, а также пакет настроек на служебные радиочастоты здешней группировки военных. Запустите инсталлятор и настройки пропишутся в скан-программу вашего ПДА. — Рисковый мужик, я же могу просто не вернуться: то, что Цвирня назвал «гаусс» это прототип оружия нового поколения. До меня только слухи долетали, в «интернете» было крайне мало информации. Данный ствол, это электромагнитная винтовка, по слухам её создали для военных — сталкеров, как снайперку (бьёт на пять километров, причём практически по прямой, специальные боеприпасы прошивают на вылет с заявленной дистанции любую бронезащиту пехотинца). И обретается данный девайс только в двух местах: в Тёмной долине и на Радаре и если первое место спорно по времени обнаружения группы вояк-сталкеров (бродить придётся очень долго, даже если искать умеючи), то к Радару вообще лучше не соваться: там заправляет группировка под названием «Монолит» (странные ребята — поклоняются некоему одноимённому артефакту, а всем подходящим на выстрел из того же «гаусса», выписывают свинцовую пилюлю). Но кажется, я знаю как мне добыть винтовку. Нужно только всё обдумать.
— Согласен, Михаил Анатольевич. Когда можно будет получить оружие и снаряжение? — Оружейный барон нисколько не удивился, видимо он уже давно просчитал мою реакцию и возможные риски:
— К сожалению, только через семь дней. Но ни вы, ни я ведь не сильно торопимся, верно? У нас довольно интересные места: гуляйте, знакомьтесь, а через неделю и приступим. — Разумно, кроме того, чтобы осуществить мой план нужно так и так понюхать местный воздух. Подождём.
— Согласен. Думаю, оставшееся время мы оба проведём с пользой. Доброй ночи, Михаил Анатольевич. — старый оружейник кивнул:
— А вам доброй охоты. — И мы обменялись крепким рукопожатием. Потом, я вышел на поверхность и присел у костра, на старое сидение от УАЗа служившее чем-то вроде скамейки, чтобы не застудить чего-нибудь (сидеть на земле — последнее дело если в этом нет необходимости). Мне надо подумать. А глядя в пламя костра в бочке, это делать гораздо комфортнее.
План, в общих чертах у меня уже был готов, но требовалось насыщение каркаса, конкретной информацией, а её нужно собирать весьма осторожно: второго шанса не будет, это к гадалке не ходи. Но возможность непременно отыщется. Вариант пойти рейдом во владения «монолитовцев» отпадал сразу: территория не изучена, толком осмотреться мне там не дадут, вычислят и загонят как дурную дичь. Наиболее приемлемым было бы отбить искомое у военных сталкеров: насколько я понял, они ходят как группами (до взвода [26]) так и «тройками», если дело касается разведки каких-то особо мутных мест Зоны отчуждения. Подловить такую малочисленную группу, если взяться умеючи, вполне реально. Другое дело, что нужно хотя бы примерно владеть информацией о маршрутах и зонах ответственности таких подразделений. Иначе, можно годами бродить и не встретиться, расходясь друг у друга под носом. Но и успех гарантированно может случиться, только если точно знать куда, когда и по какому маршруту пойдут такие специальные ребята. Встречный бой наобум, сразу закончится не в мою пользу, если я не приготовлю воякам пару сюрпризов ил и если не найду себе напарника. Нет, напарник среди этих любителей авторской песни и «запахов тайги», для такого скользкого предприятия вроде моего, вряд ли сыщется. Пока придётся рассчитывать только на свои силы.
План был таков: нужно заставить вояк выслать в определённое место зоны одну или несколько небольших разведгрупп. Я подлавливаю одну из них и, прихватив «гаусс», возвращаюсь с победой (если сработать не «в лоб», а «по лбу», то точно вернусь). Само собой, за мной они не пойдут: нужна приманка. Что-нибудь важное… Или кто-нибудь. Вот, например, знаю, что каждое воскресение некий «УАЗ», возит майора из штаба группировки на «блок» под виадуком. Скорее всего, майор собирает дань с прапорщика Дичка, личность на Кордоне легендарно известную своими паранормальными способностями в области личного досмотра беженцев следующих как в глубь Зоны, так и прочь из неё. Взимает налог с прибылей прапора, самолично, майор не по живости характера. В таком деле посредники — лишний повод для беспокойства. Этим надо воспользоваться: майор — лицо в штабе группировки не последнее. На нём, как стало ясно из обрывков разговоров местных старожилов, сходятся все нити по переброске конфиската за пределы зоны по линии вояк. Что составляет конкуренцию местным барыгам вроде Сидоровича и Цвирни. Конечно, устранение майора, ничего не даст, так как на его место придёт кто-то другой и время, и деньги, затраченные на исполнение коррупционера, пропадут зазря. Но вот искать такого человека, да ещё и с собранным урожаем, непременно станут.
Таким образом, вырисовывалась следующий план операции: во-первых, захватить майора во время инспекции на блокпост. Тут всё просто: «уазик» с майором прибывает на «блок» ближе к вечеру. Тут всегда практически сумерки, так что задача упрощается. Я бью гарнизон (от пяти до восьми человек, пятеро из которых, будут дрыхнуть в вагончике), встречаю машину с майором в прикиде часового, устраняю охранника исполняющего смежные функции водителя, беру майора в плен и ухожу с ним, сначала на Свалку, а там и до Тёмной долины недалеко. Во-вторых, прячусь и оборудую ловушку: даю майору возможность бежать и подать сигнал бедствия (ну вроде я понял кто он такой, испугался и отпустил его). Само собой, вертушку за ним пришлют, но сначала, дадут знать командам вояк-сталкеров находящихся где-нибудь поблизости. Я их засекаю и жду. Далее по обстановке, но думаю, что сколько бы групп там не бродило, близко окажется только одна или две. Кроме винтовки, мне ничего не надо, поэтому шанс уйти с добычей есть и довольно не хилый. Рисково, конечно, но когда было иначе?.. Нужно обзавестись парой полезных вещей, чтобы вояки очень сильно удивились, понаблюдать за процессом «сбора средств», чтобы выяснить примерную хронологию событий и можно работать.
Пока я размышлял, к костру подошли мои недавние напарники, по «миссии спасения». Вид у хлопцев был залихвацкий, все трое изрядно пошатывались и громко, перебивая друг друга, что-то говорили. Однако их предводитель Витя, был не сильно пьян. И у меня появилось сильное желание показательно начистить ему его нахальное табло. Но, от импульсов и нервического поведения, меня избавили двенадцать лет службы, в разных не слишком безопасных для жизни местах, и я решил посмотреть, куда ведёт этот след, как говорила пантера Багира из киплинговской сказки. Витя, тем временем, подошёл ко мне и делая страшно секретное выражение лица, предложил «пойти обсудить одно дело с глазу на глаз». От чего же не пойти, тем более, что нечто подобное я ожидал и лучше уж это произойдет сейчас. Мы отошли от костра, перешли дорогу и спустились в подвал «Тошниловки». Восемь столиков без скатертей, но с набором «солонка-перечница» на грязноватых салфетках. Пять ламп в обрамлении жестяных абажуров давали приемлемое освещение. Справа от входа бар с батареей бутылок и ловким кавказцем за стойкой, пара подавальщиц-официанток неопределённого возраста, разносили заказы двум десяткам людей, объединенным в две устойчивые застольные компании. Было как-то надрывно весело. Ребята пропивали и проедали вырученные за хабар рублики и делали это с душой. Я их понимаю: завтра может наступить не для всех, поэтому пусть всё случится сегодня и будет это «всё» как можно ярче и громче, пусть даже потом, в похмелье многое и забудется навсегда. И позже, выжившие после очередного рейда в Зону, будут по крупицам восстанавливать события сегодняшнего вечера, кто что запомнил, попутно помянув глотком-другим того, кто больше за стол уже не сядет никогда.
Крайний столик у стены, почти возле самой стойки был свободен, мы с Витей присели на табуреты, выполненные в народном стиле (резные узоры с жар-птицами). Почти сразу подошла подавальщица, довольно миловидная женщина лет сорока, с усталым осунувшимся лицом, в мелких чертах которого сквозило одно лишь желание: «как сменюсь — сразу спать». Поинтересовалась с неистребимым и вполне естественным тут малороссийским говорком, что нам подать. Есть не хотелось, чай как тут, так и повсеместно на Украине, напиток не популярный, поэтому я спросил бутылку тёмного пива и солёных сухариков, а вот мой собеседник напротив, заказал триста грамм водки и кучу всякого. Я не заметил у него трофейного МП, а с бандосов они много взять не могли, поэтому вывод был очевиден: ствол Витя загнал и теперь пропивает дивиденды. Я приготовился слушать и предводитель молодняка, меня не разочаровал. Повёл он свой сказ из далека, изложил мне свою краткую биографию. Причину, по которой оказался в Зоне отчуждения и с гордостью поведал аж о трёх рейдах на Свалку и в Тёмную долину, «скромно» упомянув о дюжине «заваленных» бандитов и одном самолично убитом кровососе. Врал парень вдохновенно. Местами приходилось прикладывать довольно серьёзные усилия, чтобы не рассмеяться. В конце монолога, так и ни разу, не прерванного мною (в таких случаях лучше не перебивать — пусть человек выговорится и, не наблюдая твоей реакции, пойдёт на второй (третий…) заход. Такой приём серьёзно снижает уверенность оппонента), Виктор сделал самоочевидный вывод:
— С-слуш-шай, Антон, я — опытный бродяга. Ты, я эт-т-то понял сразу, мужик э…
— Тоже опытный — подсказал я. Витя радостно закивал головой:
— Верно. Так я к чему веду: ты да я… Да друганы мои… Составим команду и п-п… пойдём Зону потрошить. А потом свой клан создадим — он ошалело выпучил мутные зелёные глаза, видимо даже поразившись открывающимся перспективам — Ну, как тебе предложение?
— Нет. — Я поднял ладонь, дабы пресечь возражения пьяного новичка. — Более того, ни в трезвом, ни тем паче в таком виде, больше ко мне не подходи. У нас разные дороги Витя. Я сам по себе, и напарники мне не нужны. Ты кушай… — Я одним долгим глотком, допил пиво, оставил деньги за выпитое и чаевые усталой подавальщице, поднявшись из-за стола, пошёл наверх. Ещё о многом нужно было подумать, а этот балбес, меня с самого начала раздражал. Надо завязывать с беседами — А мне пора, дел много ещё. Бывай здоров. На прощание прими совет: не ходи ты «Зону потрошить», она сделает это с тобой много раньше. А если всё-таки пойдёшь, не бери пацанов зелёных с собой. Не отягощай карму.
Теперь, вариантов действия у Вити, было два: первый — попытаться затеять со мной драку прямо здесь. Его куража должно было на это хватить. Закончилось бы всё довольно быстро, но привлекло ко мне ненужное внимание; второй вариант — он выходит вслед за мной, договаривается с друзьями и они пытаются уже коллективно. Второй вариант, был предпочтительнее, но Витиных друзей валить не хотелось: всегда испытывал некое подобие сочувствия к слабым, подпадающим под чужое влияние людям. Но… Управлять ходом событий мне надоело, при любом раскладе, им ничего не светило: ни вместе, ни по отдельности. Витя не напал, значит, вариант номер два. Подождём. Пора и на боковую, пока есть возможность спать в нормальной кровати…
Сон был тем видом жизнедеятельности, который я не люблю более всего: бесцельное времяпрепровождение, когда можно заняться чем-то полезным и нужным. Но без него — никак. С течением жизни, стал замечать, что сон даётся каждому человеку для разных целей: кто-то просто отдыхает, кто-то прячется от действительности и всяческих жизненных перипетий, кто-то с помощью толкований пытается приоткрыть «покровы грядущего» так сказать и т.д. Для себя я вывел иную закономерность: в моём случае, сон нужен для того, чтобы запущенный во время бодрствования механизм жизни провернулся без моего участия. Таким образом, судьба даёт человеку понять, что есть моменты, когда он либо не нужен, либо нежелателен ей в активном состоянии. Возможно, именно поэтому я никогда не помню снов или просто их не вижу. А когда применяешь методику «волчьего» сна, то грёзы исключены в принципе. Заблуждаются те, кто видит сон человека моей профессии, как некую череду кошмаров с вереницами трупов врагов, тянущих ко мне оставшиеся конечности и грозящие своему погубителю вечными карами. Или посещение павших друзей, говорящих о смысле жизни и всяком таком задушевном. Нет, конечно: были и враги, отправленные мной в страну вечной охоты и друзья, которые, так или иначе, проскочили за грань небытия раньше меня. Но духи врагов видимо не желали со мной повторной встречи, а друзья на то и друзья, чтобы не будить близкого человека на отдыхе. Думаю, что когда придёт мой черёд, и я к ним присоединюсь, мы без суеты займёмся чем-нибудь тамошним, потусторонним. А до тех пор они, скорее всего, ждут, что со своими заморочками я разберусь самостоятельно. Что у меня обычно неплохо и получается.
Утро было полно сюрпризов. В лагере новичков было непривычно оживлённо, для 5:30 АМ. Были слышны крики и беготня, да и ПДА пару раз завибрировал. Я не спешил подниматься на верх и пожелав Сидоровичу доброго утра, начал притворять первую часть моего плана в жизнь.
— Сидорович, а скажи мне, сколько стоит у тебя некий артефакт «крикун»? — торговец поднял на меня безразличное лицо опытного игрока в покер: