Страница:
Не только обременительные заботы
К счастью трудности, усеивающие путь арбитра, полностью и даже с лихвой компенсируются удовольствием, которое он получает от судейства. Прежде всего я имею в виду человеческий аспект — заниматься своим любимым делом вместе с коллегами, разделяющими с тобой те же увлечения, т.е. с арбитрами твоей секции или с группой арбитров, относящихся к той же категории, которые делятся своим опытом и с которыми ты переживаешь приятные минуты. Я не преувеличиваю, когда говорю, что миру арбитров, взаимосвязанному миру, присущи единство, солидарность и открытость.
Я знаю, что найду поддержку в самый сложный момент моей карьеры.
Мир арбитров может принимать членов из других обществ, оказывая им посильную помощь, даже не зная их, лишь бы они принадлежали к AIA. Думаю, немного найдется ассоциаций, в которых существовал бы такой же сильный дух взаимосвязи и общности. Естественно, большое удовлетворение я получаю от собственных, личных, результатов. Хорошая работоспособность, хорошие данные, старание делать хорошо то, чем ты занимаешься, в полной мере вознаграждают за все лишения. При всем этом достичь успехов в судействе очень и очень трудно. Согласно статистике, максимального уровня достигают немногие. В настоящее время в Италии активной деятельностью занимаются 25 тысяч человек, и только 35 человек судят в сериях А и В. Столь низкий процент не может удовлетворять статистически оцениваемым потребностям, он в большей мере отвечает словам песни «один из тысячи может это делать…» Большое удовольствие арбитры получают от так называемых малых чемпионатов — молодежных, они понимают, что твой труд помогает ребятам играть в футбол и, может быть, поможет некоторым из них вырасти в мастеров экстракласса. Вероятно, нелегко объяснить, и еще труднее понять, что речь идет, я уверен в этом, о изумительном, глубоком чувстве удовлетворения от своей работы. Я не сравниваю деятельность футбольных арбитров с добровольной службой, но все же некоторую аналогию можно провести.
Молодежный спорт — это появление нового здорового поколения с верными принципами, и то, что в нашей стране возникла тенденция к тому, чтобы сделать спорт массовым, вызывает еще более глубокое чувство удовлетворения.
Совершенно ясно, что чувство удовлетворения от своей выполненной работы возникает тогда, когда мастерство и удача позволяют переходить в более высокие категории и принимать участие во все более важных соревнованиях и чемпионатах, в которых уровень игры очень высок. В деятельности арбитра, продвигающегося «по инстанциям», без сомнения, присутствует элемент соперничества. И это правильно, когда, в стремлении хорошо выполнить работу приходится приносить что-то в жертву, ведь появляется возможность для достижения определенных уровней. Конечно, не всем это удается, существует жесткая форма отбора, основанная на конкурентоспособности. Арбитр испытывает глубокое чувство удовлетворения, когда он оказывается в числе первых, считается мастером своего дела и всегда входит в число избранных для судейства самых важных матчей.
Итоги… предварительные
Если бы я попытался подвести баланс негативных и положительных сторон моей 25-летней работы как арбитра, я бы сказал, что вторые во много раз превосходят первые, несмотря на многие трудности в прошлом. В настоящее время разрыв кажется более глубоким, особенно если иногда на память приходит вопрос «но кто тебя подтолкнул на это?» Бывают моменты, когда, вспоминая неприятные случаи, понимаешь, что, несмотря на все усилия подготовиться к матчу как можно лучше, тебя все равно жестоко критикуют за то, что по телевизору показали что-то такое, чего ты не мог увидеть. И появляется желание оставить все: хотите смотреть по телевизору? Что ж, смотрите телевизор…Но, в общем, не всякому человеку сопутствовала удача добиться таких вершин, как мне, и испытать чувство огромного удовлетворения, о котором трудно рассказать и которое трудно объяснить. Возможность соприкасаться с миром великих чемпионов, близко видеть их, вместе с ними прожить матч — это же фантастика; это говорю я, человек, который собирал коллекцию фигурок Панини еще до университета…
Однако я не уверен в том, что, если бы я не получал удовлетворения от работы в последние годы, я бы бросил судить на более низких уровнях. Могу сказать, что перед отъездом в Японию на Кубок Мира я судил последний матч в детских соревнованиях в Ливорно. Меня привлекает все то, что я делаю, и чтобы делать это, я чем-то жертвую. Или, лучше сказать, я делаю выбор главным образом с профессиональной точки зрения, т.е. выбор, который оставляет мне время и возможности, чтобы заниматься арбитражной деятельностью, да еще в целях подготовки.
Несомненно, если бы я не пользовался преимуществом арбитража, мои вылазки могли бы мне помешать; например, могло случиться, что у меня не было бы ни времени, ни желания продолжать судить матчи детских лет.
В основе моего профессионального выбора того или иного матча низких категорий всегда лежало желание быть арбитром. То, что я делаю, мне нравится, и теперь я могу говорить, что мой выбор всегда был правильным. И этому есть доказательство: каждый раз, когда я вынужден сидеть на запасной скамейке, т.е., когда я не получаю назначения на матч, поскольку существует очередность, я не прыгаю от радости.
Структура ассоциации арбитров
По структуре Итальянская ассоциация арбитров является одним из самых передовых объединений в мире, о чем можно судить хотя бы по тому вниманию, которое она уделяет малозаметным видам деятельности. Каждой секцией руководят председатель и правление, занимающиеся управлением местных чемпионатов, молодежных и любительских. Деятельность различных секций координируют региональные советы, работа которых контролируется национальным комитетом. Ассоциативная техническая деятельность различных обществ регулируется рядом комиссий, которые следят за проведением чемпионатов и заботятся о росте и отборе арбитров для «перевода» из одной категории в другую, пользуясь оценкой наблюдателей.Карьера арбитров
Арбитр начинает свою деятельность с молодежных чемпионатов под присмотром наблюдателей, и комиссия, руководящая чемпионатом на основании отчетов и указаний, получаемых от них, предлагает перевести его в другую категорию. Оценки наблюдателей никогда не бывают холодными и сухими в виде табелей успеваемости: «годен» или «не годен». Для роста арбитра большое значение имеет общение после матча, когда наблюдатель появляется в раздевалке и начинает беседу о матче, о том, что он увидел.
Для совершенствования очень важно, чтобы разговор велся доброжелательно и конструктивно. Подобный метод используется и на высших уровнях, и на международных соревнованиях, хотя, честно говоря, для более опытных арбитров он заключается в проверке, в хорошей ли они форме и как интерпретируют матч. Как я уже говорил, собранные различными комиссиями оценки наблюдателей служат критерием для отбора арбитров в следующую категорию, и на каждой ступени отбор заметно ужесточается. К примеру, из 80 арбитров серии С в конце чемпионата в серию В переводят 4 человека, всего 5% — это свидетельствует о том, как трудно добиться перевода в более высокую серию. Речь, таким образом, идет о тщательном, суровом и продуманном отборе, что нормально. Ошибки, конечно, бывают; например, когда хороший арбитр, продвигаясь вверх по ступеням, теряет часть своего потенциала. Но я убежден, что тот, кто легко теряет что-то из завоеванного им самим, то это его вина, а не вина того, кто его оценивает. Если у кого-то есть возможность выплыть на поверхность, он это делает. Он может потерять год, но рано или поздно ему удастся успешно развить свою карьеру.
Профессия — арбитр
Один из проблемных вопросов в деятельности арбитров заключается в оплате его труда.Это касается в основном только арбитров профессионального футбола серий А и В, но об этом следует поговорить.
Итальянская футбольная федерация (ИФФ) и Итальянская ассоциация арбитров пришли к выводу, что, чтобы быть адекватными требованиям профессионального футбола, арбитры должны заниматься подготовкой к матчам все свободное время, в ущерб своей главной профессии. Время, затрачиваемое на подготовку в качестве хобби, прошло. Впрочем, для меня хобби — это приятное времяпрепровождение, когда можно развлечься и расслабиться, почитать книгу, поиграть в гольф, сходить на рыбалку, но ни в коем случае не судейство матчей в серии А. И если бы я был президентом клуба, или игроком, или техником, мне не понравилось бы, если бы я узнал, что кто-то, выполняя столь важную задачу в матче, делает это только в качестве хобби.
Чтобы арбитры имели достаточно времени, ИФФ по соглашению с ФИФА и УЕФА решила время для подготовки арбитров возмещать материально, что, впрочем, Итальянской федерации по сравнению с федерациями других стран, в которых футбол не имел большого экономического значения, было сделать гораздо легче. С ростом влияния футбола увеличивалась и зарплата арбитрам. За первым этапом (1) — охватившим период между концом 80-х и началом 90-х гг., последовал второй этап (2) — начавшийся 4 года назад.
Суммируя, периоды стажировок, сборов, тренировок в течение года с тренерами, а также время, которое нам требуется, чтобы находиться в распоряжении ИФФ, последняя разработала систему компенсации, основанную отчасти на ежегодных премиях и отчасти на жетонах для каждого матча, проведенного арбитром, отличавшихся в зависимости от серий, в которых судил арбитр: А, В или С. Если исходить из средней величины зарплаты в Италии, то доход арбитра, часто судившего в серии А, колебался от среднего до высокого, но он был совсем мизерным, если отнести его к средней величине вознаграждений в области нашей деятельности, т.е. к миру футбола.
Чтобы правильно оценить проблему, следует еще немного порассуждать. В настоящее время судейство на уровне профессионального футбола вынуждает прибегать к очень важному, порой радикальному выбору профессий после окончания судейской карьеры. Многим из нас приходится выбирать виды деятельности, которыми мы не занимались раньше, например работу страхового агента, консультанта по финансовым вопросам профессионального, юридического или налогового характера. Популярность, конечно, может в отдельных случаях помочь, но если человек лишен возможности получения другой профессии, особенно в решающий период жизни, когда происходит рост карьеры и намечается профессиональное будущее, ведь период от 20 до 45 лет совпадает с арбитражной деятельностью на высшем уровне и занимает все свободное время.
Когда арбитр в 45 лет после 10-15 лет активной.работы в серии А прекращает судить, ясно, что он с трудом может достичь успехов в других профессиях, так как другие люди за те же 10-15 лет накопили богатый опыт и отлично знают свое дело.
Оценка материального ущерба сделана не только в пределах компенсации за потерю времени в настоящее время, но также для возмещения того, чего в будущем мы не сумеем добиться, не имея возможности хорошо зарабатывать.
Очень важно то, что деятельность арбитра требует много времени для подготовки. Больше уже не встретишь арбитра, который работает в офисе всю неделю, дважды тренируется вечером в течение недели, а затем в воскресенье идет судить матч. Теперь достаточно одной недели, чтобы потренироваться чуть похуже, чем обычно, потому что у тебя легкий грипп, который в воскресенье не почувствуется. Возможно, даже удастся отсудить хорошо, но с самого начала матча ты почувствуешь, что готов не на 100%. Как футболисты делают все, чтобы выйти на поле, залечив какую-то травму или грипп, так делаю и я, потому что отказываться от матча никому не хочется. К счастью, у меня очень хорошая реакция на лекарства, и поэтому заболевание гриппом за несколько дней до матча для меня не создает проблем. Кроме того, я могу попросить помощи у «врача арбитров серии А», у доктора Анджело Пицци, который, так же как и я, из Виареджо, и который не раз ставил меня на ноги в рекордно короткий срок. Но тогда возникает вопрос, какая же разница между арбитром серии А и футболистом-профессионалом? Очень небольшая, честно говоря, это, возможно, лишь вопрос формального статуса. Арбитр международного масштаба, который судит матчи за границей в течение недели и в Италии в конце недели, не может уделять много времени другой деятельности. Для подтверждения сказанного привожу пример: при подготовке к чемпионату проводятся в среднем около 25 стажировок по три дня каждая в Коверчиано, 15-дневные сборы в Спортилии, затем в среднем 25 соревнований в чемпионате по два дня каждое — и получается примерно 130 дней: к этому следует добавить десяток международных матчей по три дня на каждую командировку. Итак, 170 дней на каждый чемпионат вдали от дома. Если еще учесть обязательные тренировки, то на другую деятельность почти не остается времени.
Сейчас просматривается тенденция к приданию профессионального характера деятельности арбитра, и по-другому, видимо, не будет. Необходимость в улучшении системы подготовки ведет к тому, что появляется такая фигура, как футбольный арбитр-профессионал. Быть профессионалом — значит иметь возможность выполнять свою работу в лучших условиях, оптимально готовиться к ней, но ошибки могут быть у всех.
Я не знаю, когда и будет ли вообще установлен формальный статус, но гораздо важнее тот факт, что мы находимся в условиях, в которых мы можем вести себя как профессионалы; все футбольные организации осознали необходимость инвестирования в подготовку арбитров. Но внимания заслуживают не только арбитры элиты, арбитры сегодняшнего дня. Необходимы затраты на образование и профессиональную подготовку будущих арбитров, особенно молодежи, которую не мешало бы воспитывать подобно тому, как это делается в интернатах футбольных клубов, где растут будущие чемпионы.
VI. Мой частный мир
Детство под знаком футбола
Я испытываю определенное волнение, начиная новую главу книги с описания моей истории и частной жизни по «канонической» формуле, но лучшего начала я не нахожу. Итак, моя история.
Я родился в Болонье \3 февраля 1960 г. под знаком Водолея, мои родители происходили из провинции Болонья: мать родилась на границе с Романьей, в Имоле, а отец в холмистой апеннинской местности между Болоньей и Моденой. Моя мать много лет учительствовала в начальной школе, а отец служил в министерстве обороны. Поскольку оба работали, до детского сада я много времени провел с «тетей Биче», старой синьорой, которая присматривала за мной и кормила сначала макаронами, а потом мясом, но уже тогда я предпочитал макароны.
Когда мне не было еще шести лет, родители решили отдать меня в подготовительную школу; таким образом с пяти с половиной лет я начал посещать школу при институте монахинь в качестве «экстерна». В те времена 5-летних детей не принимали ни в начальную школу, ни в частные школы, официально признанные государством, каковым и являлось заведение монахинь Святой Анны в Болонье. В общем, я был настоящим «нарушителем» закона, и на время посещений школы инспекторами монахини меня прятали, что мне особого удовольствия не доставляло.
Потом, сдав экзамен, я поступил в начальную школу как частный ученик, где учился на законном основании, как и все записавшиеся. О тех годах у меня остались смутные воспоминания, но иногда бывают очень яркие проблески: например, я хорошо помню, как монахиня щипала меня за щеки или драла за уши, если я делал ошибки, причем все этого боялись. Или, например, я помню день, когда я вынужден был есть за обедом блюдо из капусты, приготовленное матерью, не знаю почему, на сковороде: каждый ребенок приносил с собой в школу еду. Запах капусты и сейчас вызывает у меня отвращение.
Или еще вспоминается день, в начальной школе, когда меня спрятали на складе среди мебели и продержали там целое утро из-за посещения школы руководительницей кружка начального образования. Менее туманны мои воспоминания о бесконечных играх в футбол на так называемом маленьком поле, представлявшем собой небольшое пространство за приходской церковью, на котором были сооружены двое ворот. Собственно поле находилось за нашим домом, и, когда позволяло время, мы играли после полудня до самой темноты.
Домой я возвращался весь в поту, и постоянно получал от матери хороший нагоняй, особенно сильный, если потом я простужался. Лишь спустя несколько лет мы поняли, что причиной тех многочисленных насморков была аллергия ко многим вещам, а не пот, но нагоняи матери продолжались еще долго. Я так свыкся со своим полем, что, когда мы переехали в другой дом, находившийся от старого на расстоянии 700-800 м, мне показалось, что мы поменяли город: мне было тогда около 9 лет или чуть больше. Но, к счастью, горе длилось недолго. Вскоре нашелся «другой стадион», даже лучше старого, а с ним пришли и новые друзья. Скорее, можно даже говорить о преимуществе: образовались две команды и соревнования оказались гораздо интереснее. Футбол оставался любимым занятием даже тогда, когда из-за дождя, снега или холода поле было «непроходимым».
Матчи переносились под крышу и боролись за «территорию» — играли на полу в доме: из деталей «Лего» устанавливали две дверки и делали ряд команд из хлебных фигурок, а мяч из оловянной фольги, «ворота» укрепляли, чтобы не падали от каждого удара.
Организовывали мы также турниры на итальянский лад с матчами буквально «туда и обратно»: «дома» и «на выезде», где было трудно приспособиться к игровому полю, т.е. к полу, сделанному из другого материала. Каждый из нас выбирал для себя игроков, как на настоящем рынке, основываясь в большей степени на симпатии, чем на действительной славе или мастерстве. Помню, что один год в моей команде был тогдашний центральный нападающий из «Наполи» — Умиле, который спустя несколько лет назад как-то быстро исчез, не снискав славы; в нашем чемпионате он «забивал», конечно, намного больше голов, чем в серии А.
Переход в среднюю школу вначале оказался не совсем простым делом. Все мои друзья поступили в школу поближе к дому, а мои родители выбрали школу в центре города, и я чувствовал себя несколько отрезанным от друзей, от наших разговоров и вообще от их жизни. Но зато у меня появилась возможность познакомиться с новыми ребятами из разных уголков города, что впоследствии очень выручало.
На улице Уго Баси в пиццерии «Альтеро», до сих пор остающейся одной из самых популярных пиццерий Болоньи, была необычайно вкусная пицца, и часто я съедал по куску пиццы в полдник, перед тем как пойти в школу и после школы по пути домой.
После средней школы я был зачислен в лицей с научно-гуманитарным уклоном, в один из исторических институтов Болоньи. Здесь также не было никаких проблем, за исключением одной, когда был послан в третий раз на переэкзаменовку по итальянскому языку из-за неудовлетворительной оценки по письменной работе.
Преподавательница, знаменитейшая личность во всей школе, исповедовала крайне радикальные политические, близкие к ультра-левым, идеи, в то время как я думал диаметрально противоположно. Я до сих пор помню ее комментарий на мое выступление в классе по поводу проблемы преступности: «…ностальгия по дубинке и касторовому маслу»; ее оценка была 4. С того момента я понял, что из разных предлагаемых тем лучше выбирать темы по литературе. К сожалению, она меня «запомнила», и в тот год мне пришлось проводить лето, изучая итальянскую литературу, и писать на разные темы сочинения.
В лицее учеба не была моей главной целью, гораздо интереснее было ходить во время лекций по коридору и разговаривать с преподавателями, которые позволяли это делать. По утрам в субботу я смотрел традиционную передачу с лыжных гонок на Кубок Мира по портативному телевизору моего товарища, который в это время слушал в спортшколе лекцию о физическом воспитании.
Так, по пословице «максимальный доход при минимальных затратах» я закончил лицей и сдал экзамен на аттестат зрелости к удивлению всех и особенно родителей, с оценкой 48 из 60 баллов, что было намного выше, чем предполагалось.
Учеба и служба
При поступлении в университет у меня возникло много сомнений. Я до последнего момента подачи заявления все еще раздумывал, на какой факультет записаться: коммерческо-экономический или юридический. Мне нравились оба факультета как по типу обучения, так и по возможностям, открывавшимся в будущем. Лишь в последний день я записался на факультет экономики и коммерции. Если можно было бы вернуться назад, я, возможно, записался бы на юридический факультет. Получив первый диплом, я поступил и на этот факультет, на котором целый ряд сданных заранее экзаменов позволили бы сократить время на получение второго диплома. Но я уже начал работать, и честно сидеть вечерами дома за изучением предметов, чтобы уложиться в более короткие сроки, у меня не было очень большого желания.Пять лет университета, пять, потому что я в то время находился на военной службе, завершились получением диплома с оценкой 110 с отличием. Это были интересные и напряженные годы, в которые завязывались и крепли дружеские отношения, длящиеся до сих пор.
В университете дни пролетали между лекциями в аудитории и работой в факультетской библиотеке «Биджави». Честно говоря, слово «работа» — звучит несколько преувеличенно, поскольку занятия вскоре оканчивались в небольшом буфете, где мы проводили время за видеоиграми или за разговорами. В конце концов, удалось прийти к некоторому компромиссу: поскольку библиотека занимала три этажа, на первый и второй мы приходили действительно заниматься и готовиться в экзаменам, а последний этаж становился настоящим местом встреч: сюда приходили больше поговорить, чем заниматься.
Как я уже говорил, я решил поступить на альтернативную службу и выбрал пожарную службу, не потому что мне было интересно, а только потому что я имел гарантию остаться в своем городе, не отрицаю, что для поступления потребовалась рекомендация, иначе я мог бы и не попасть на нее. После двухмесячных курсов в Риме меня направили в провинциальное подразделение Болоньи, в канцелярию командующего: престижное, особенно желанное назначение, при котором «приключенческие» увольнения чередовались с выездами на пожарных и санитарных машинах с воющими сиренами. Затем возникла проблема с коленкой, была сделана операция на мениске, и мое выздоровление должно было бы продлится до конца срока службы. Но увлечение судейством сыграло со мной злую шутку. Когда я почувствовал себя достаточно хорошо и возобновил тренировки, я начал думать о том, что уже близок момент, когда я смогу приступить к тому, чтобы судить матчи, но я не учел, что это может создать серьезные проблемы. К моему несчастью, один из отчетов о матче, который я судил, попал на глаза пожарнику, находившемуся на постоянной службе и решившему показать его командующему. Было бы странно, если бы подобная информация не повлекла за собой соответствующих оргвыводов. Мне прислали домой телеграмму, в которой предлагалось явиться на осмотр в военный госпиталь подразделения и получить подтверждение о выздоровлении от доверенного врача пожарной службы. Результат: справка о выздоровлении получена, и последовал перевод из канцелярии на службу в кухню. Я стал экспертом по очистке картофеля и «завоевал» стабильное участие во всех выездах на случаи пожара по любому звонку. К счастью, до отставки оставалось всего пара месяцев, но я с лихвой получил все, чего избегал во время выздоровления.
Все мысли о футболе
Футбол становился постоянной составляющей моей жизни. После бесконечных матчей на поле начальной школы я начал играть в команде приходской церкви «Орион»; правильнее сказать, сидеть на скамейке запасных. Играл я очень мало и испытывал сильное разочарование; только через много лет я взял небольшой реванш. Вместе с некоторыми товарищами по команде я отправился испытать судьбу в другое общество, в конце матча я услышал разговор двух подростков, игравших в той команде: «Возможно, мы нашли свободного защитника». Я был счастлив, играя в течение двух лет в качестве ведущего свободного защитника общества «Палла-вичини».В последний год игры за молодежную команду я услышал судьбоносный вопрос моего товарища по скамейке: «Существуют курсы для арбитров, почему бы нам не записаться?», и начиналась новая история…
До арбитра — болельщик
Помимо самой игры в футбол почти все мальчики переживали этап футбольной «болезни» на трибунах стадиона. Абонемент на игры любимой команды был самым желанным подарком года, и свой абонемент в Болонье я получил примерно в 10 лет. На стадион я ходил с одним моим ровесником и его отцом. Климат тогда был совсем другой, в те дни атмосфера и хореография сегодняшнего футбола были далеким светом. Но гораздо большим болельщиком я был не футбола, а баскетбола. Из-за наличия хороших баскетбольных команд в Болонье всегда наблюдалось соперничество между ними.
В отличие от подавляющего большинства моих друзей, болевших за богатую и идущую на первом месте команду «Виртус», я болел за «Фортитудо», в то время бедную команду, которая постоянно болталась между сериями А и В, А1 и А2. Бороться за звание чемпиона или за Кубок Италии она могла только в дерби — единственная возможность взять реванш.