Страница:
«Рамблер» и Россия
Калинин долго рассказывает о том, каким успешным оказался проект «Рамблер-ICQ», как «Рамблер» пытается катализировать расширение каналов в Интернет, как помог МГУ с беспроводной связью…Причины такой странной благотворительности лежат на поверхности.
— Да все же этим занимаются, — говорит Денис. — Тот же «Яндекс» запустил «Яндекс.Тарифы». Они пытаются привлечь внимание людей к тому, что совершенно необязательно платить за каждый килобайт Интернета — наверняка у вас в регионе, городе есть провайдер, которому можно заплатить за фиксированное подключение и пользоваться Интернетом безгранично. По России ведь люди до сих пор считают каждый килобайт, да еще и перепроверяют все по десять раз. А это очень мешает нам развиваться. Если вы посмотрите на код первой страницы «Рамблера» или «Яндекса», то увидите, что мы считаем каждый килобайт.
— Вот очень наглядная история, — говорит Алексей Беляев. — Давеча заходит менеджер и говорит: «Зябко, однако. А давай вместо „Прогулки по Москве“ в московской региональной линейке повесим иконку и текущую температуру». Приходим к специалистам. Они говорят: «Что?! Еще одну иконку?! Еще один TCP-коннект на открытие? Нет уж. Ты пока строчечку ручками напиши, а иконку мы ставить не будем». И это Москва. И я не могу обвинить наших специалистов, не могу сказать, что они сумасшедшие. У них есть четкая статистическая картинка, по которой видно, как и насколько мы можем нагрузить страницу, чтобы не отпугнуть посетителей.
— Всякое бывает, — кивает Калинин. — Проблема в том, что до сих пор стоимость подключения к Интернету в регионах высока. Нам нужно выходить за Москву, а это тяжело. Тяжело потому, что региональные провайдеры пытаются играть на непрозрачности этого бизнеса и выставляют Интернет как что-то суперновое и супердорогое. Хотя это должна быть абсолютно доступная среда. Когда у нас холодильники и микроволновые печи через Интернет продаются, уже нельзя говорить, что это новая технология. Это уже не роскошь, а средство передвижения.
В этот момент наши собеседники вспоминают о собственном дата-центре «Рамблер», построенном неподалеку от головного офиса.
— Один из лучших, если не лучший в Москве, — довольно говорит Калинин. — Мы очень довольны. Очень серьезный проект. Строили мы его в первую очередь для себя, но пока достроили, то выяснилось, что большая часть стоек уже продана клиентам и что в Москве огромный спрос на эту услугу. Недостаток площадок ощущается и еще долго будет ощущаться. Обслуживающая структура не поспевает за ростом Интернета, и скоро эти проблемы будут очевидны всем. Нет планирования. Вот Москва знает, что будет с ее транспортной системой через год или через пять лет…
Присутствующие гораздо меньше уверены в прозорливости городских властей.
— Я имею в виду, — поправляется Калинин, — что власти понимают: запуск ста новых автобусов не сводится к покупке сотни машин и их заправке бензином. Очевидно, что нужно еще построить автопарк, нанять водителей, наладить систему оплаты, придумать тарифы. К сожалению, в интернет-отрасли — а растет она гораздо быстрее транспортной, до ста процентов в год — такого понимания нет. Для того чтобы человек мог утром зайти в Интернет и посмотреть последние новости, нужно серьезно вложиться: поддерживать работу серверов, каналов, операторов. Сделать так, чтобы у нас Интернет работал, у пользователя Интернет работал и в точке связи, где мы соединяемся с операторами, тоже все работало. К сожалению, судя по майскому «затемнению», внимания этим вопросам уделяется мало. Потому что упали точки обмена трафиком, которые в принципе не должны были упасть. Невозможная ситуация.
Но вы-то не можете на это повлиять…
— Мы — индустрия — должны на это влиять. А если вспомнить, что Интернет в последнее время не сводится к вебу, что это база для телефонии, служебной связи, совершения сделок… Надо понимать, что отрасль должна заботиться о собственной безопасности.
Подвернувшейся к слову IP-телефонией «Рамблер» заниматься пока не планирует. Калинин признается, что какие-то наработки есть, но выводить их на рынок невозможно из-за несовершенной правовой базы.
— Интернет начинает входить в те отрасли, которые очень жестко регулируются. А у нас нет ни одного официального определения Интернета. У нас есть какие-то странные термины — «сети передачи данных», «телематические услуги», в последнее время какие-то мультисервисные сети появились. Но это больше похоже на уход от ответа, чем на решение вопроса.
Может, это и к лучшему?
— Нет, как раз наоборот. Это к лучшему, когда вы хотите поставить ларек на рынке. А когда хочется построить что-то серьезное — дом, магазин, — нужна определенность. Нужна уверенность, что завтра не придут и не скажут: «Мы тут все перерешили. Сносим». Хочется определенности и понимания. Ситуация усугубляется, когда начинается взаимодействие с регулируемыми отраслями. Та же IP-телефония — действительно дешевле и лучше. Но отсутствует правовое поле. То же самое с платежами.
Ну есть же «Яндекс.Деньги», например.
— Это PayCash. И вспомните, через что им пришлось пройти, чтобы продукт хоть как-то заработал: получили специальное разрешение от Центробанка, специальное разрешение от Минфина. У них на это много лет ушло.
— И потом, что значит «специальное»? — добавляет Беляев. — Это значит, что в любой момент может внезапно все отмениться. Сегодня работало, а завтра новый закон написали, который это недвусмысленно запрещает.
— Точно, — соглашается Калинин, — речь идет не об одном акте. Отсутствует система.
Но вы же — вместе с другими интернет-компаниями — консультируете российское правительство. Это к каким-то конкретным результатом привело?
— Нет. Процесс идет все лучше и лучше, но конкретных результатов пока нет. И, возвращаясь к теме платежей, тут ситуация такая. У людей есть деньги. Для того чтобы люди могли заплатить, приходится придумывать всякие «костыли». И пока у нас нет системы правовых актов — так все и будет находиться в подвешенном состоянии.
— Тут еще вот какая штука, — добавляет Алексей Беляев. — С «костылями» две проблемы. Первая: как построить юридически безупречную схему? И вторая: на их распространение нужны средства. Попробуйте напечатать карточку «Компьютерра.ру» и отправиться с ней в сети распространения таких карт. Как вы думаете, сколько с вас попытаются содрать только за то, чтобы ваша карта стояла рядом с остальными? Тридцать процентов номинала. Есть другой вариант. Это федеральные мобильные операторы и крупные провайдеры. Проблема с ними ровно та же самая, что они не сумасшедшие. После того как они все построили, они совершенно не готовы отдавать эти деньги — нам ли, нашим партнерам, — просто за то, что мы такие хорошие к ним пришли. На любые «посторонние» платежи они добавляют пятьдесят процентов наценки (сейчас, кажется, упало до сорока процентов). Если вы хотите принимать оплату через провайдера, то стоить эта услуга будет в полтора раза дороже. Как я понимаю, ребята практически открыто говорят: «Мы не хотим, чтобы вы пользовались остатками на счетах наших клиентов». Что ж, разумно. Они построили эту схему, а тут вдруг приходит некто и говорит: «Давайте мы с вашего счета деньги будем снимать».
Поэтому такие варианты работать по-настоящему не будут. И это заметно снижает потенциальный объем рынка. А поскольку к цене этот рынок очень чувствителен, то остаются либо наличные курьеру (приемлемо для продажи товаров, но не подходит для продажи услуг), либо банковские карты. Сейчас у нас, по данным «Комкон-2», треть всех пользователей Интернета имеет пластиковую банковскую карту. Если довести этот показатель, скажем, до шестидесяти, то и банковский пластик может стать распространенным и при этом вполне законным средством платежа.
Рамблер и 400 000 000 долларов
Мы уже выяснили, что по отношению к последним технологиям «Рамблер» занимает скорее выжидательную позицию.— Всегда есть компании, которые занимаются рискованным бизнесом, — поясняет Калинин, — но «Рамблеру» есть что терять. Если рынок действительно станет нам интересен, дешевле будет купить специализированную компанию, которая на этом рынке работает, или организовать партнерство с ней. Пусть лучше рискованными сегментами занимаются специализированные фирмы, чем мы будем учиться на своих ошибках. Вот мы недавно запускали магазин. Но мы же не сумасшедшие, чтобы запускать его самостоятельно. Если бы сами туда полезли, наверняка шею бы себе сломали раз пятьдесят. А так взяли хорошую систему, где все налажено. Можно приделать ее к себе и начать работу.
У Алексея Беляева есть и дополнительное, «экологическое» объяснение.
— Это еще и социальная ответственность «Рамблера» перед бизнесом. Что означает приход «Рамблера» на некий рынок? Это значит, что «Рамблер» что-то поправит. И не факт, что поправит «к вящей славе божией». Мы допускаем, что в неких бизнесах можем вести себя как слон в посудной лавке. И это еще одна причина, почему нам проще взаимодействовать с партнерами, а потом уже, научившись у партнера, интегрировать это в свой бизнес.
А у вас нет ощущения некоторой неповоротливости? Большая компания, решения принимаются долго, идете по проторенной другими колее?
— Большая компания? — хмыкает Калинин. — Откуда ж она большая? Сто человек с небольшим. На четыреста миллионов долларов.
ТЕМА НОМЕРА: Яндекс. Сегодня.
Авторы: Сергей Леонов, Владимир Гуриев
«Яндекс» перестал помещаться в старом офисе на Вавилова и переезжает. Даже наша встреча с руководителями компании поначалу была назначена на новом месте, но в последний момент Андрей Себрант предложил экскурсию в новый офис отложить.
— Да что там смотреть? Что вы, переезда никогда не видели? И вам ничего интересного, и нам неудобно. Давайте лучше здесь. А в новый офис мы всех отдельно пригласим, когда с переездом разберемся.
Здесь так здесь. В большой переговорной три человека из «Яндекса» — директор по технологиям Илья Сегалович, директор по спецпроектам Андрей Себрант и генеральный директор Аркадий Волож — рассказывают нам о настоящем и будущем компании. Интересно, что по многим вопросам их точки зрения если не расходятся, то уж как минимум дополняют друг друга. А временами шум стоит такой, что при расшифровке аудиозаписи и не разобрать ничего. Лучше всего слышно Сегаловича и Себранта, чья голова время от времени выныривает из-за экрана ноутбука. Волож большей частью стоит у подоконника и вообще, кажется, предпочитает голос не повышать.
Противостояние оптимизаторов и поисковых сервисов мы с Ильей Сегаловичем первый раз обсуждали в 2002 году («КТ» #467). Правда, не знаю, насколько уместен глагол «обсуждали» — я-то в основном слушал, а Илья с жаром рассказывал, как «Яндекс» пытается бороться с этим злом. За прошедшие четыре года изменилось многое. Сообщество оптимизаторов структурировалось, разделившись на тех, кто понял, что ссориться с поисковиками себе дороже, и «соблюдает правила игры» (другими словами, относительно честно пытается пользоваться особенностями поисковых машин, не прибегая к запрещенным приемам), и всех остальных. Всех остальных Илья по-прежнему недолюбливает, а вот с первой категорией оптимизаторов «Яндекс» пытается жить в мире и согласии, исходя из того, что качественная оптимизация индексированию только помогает.
— Вот мы показываем рекламу в ответ на пользовательский запрос, — говорит Себрант, — но это же только кусочек всей коммуникации. Сначала вы должны поймать человека, который сделал близкий запрос. Потом — показать рекламу, которая ему интересна. И не разочаровать его, когда он кликнул на ссылку и попал на рекламируемый сайт. И в этом смысле грамотная оптимизация сайта под поисковую рекламу практически эквивалентна оптимизации релевантности с точки зрения «Яндекса».
— Хороший сайт должен быть не только хорошо нарисован, но и хорошо виден в Интернете, — добавляет Волож. — Если Интернет — это город, а поиск — въездные ворота, то логично, если улицы сходятся к этим воротам. Структура города должна подстраиваться под них, и это нормально, когда дома стоят вдоль улиц, а не поперек.
— Недовольные клиенты иногда обвиняют нас в том, что мы их обманываем, — снова Себрант. — Мол, все мы сделали правильно, CTR большой, а покупателей нет. Заходишь к такому на сайт и понимаешь — правда не купят. Невозможно купить, сайт так сделан. А если бы с этим сайтом поработал хороший оптимизатор, то, глядишь, и реклама работала бы лучше.
У Сегаловича на сей счет особое мнение.
— Отношение к оптимизаторам в целом нисколько не смягчилось. Люди, которые занимаются баном, банят, как и раньше. Больше того, сегодня у них появились более совершенные автоматические инструменты…
(Себрант: Сережу Петренко взяли директором украинского «Яндекса». О какой нелюбви к оптимизаторам вы говорите?!)
…но при этом мир перестал быть черно-белым. Границу ведь провести почти невозможно. Многие, условно говоря, нормальные люди используют способы раскрутки, которым трудно дать однозначную этическую оценку. Мы с этим фактом примирились, приняли, так сказать, к сведению.
Насколько эффективна сегодняшняя технология оптимизации под «Яндекс»? Хорошо работает?
— Работает. Но мы делаем так, чтобы «черные методы» работали похуже.
— Украинский офис работает по двум направлениям, — рассказывает Аркадий Волож, — Во-первых, они там развивают портал (сервисы на Украине и в России одни и те же, но сама домашняя страничка yandex.ua преднастроена на украинскую аудиторию). Во-вторых, на них лежит работа с рекламодателями.
— Офис нужен, чтобы принимать гривны — и делать это корректно с точки зрения украинского законодательства и удобно с точки зрения украинского рекламодателя, — поясняет Андрей Себрант. — Кроме того, тонкая настройка сервисов для Украины из Москвы невозможна. Мы не способны оценить, насколько адекватен контент, а Петренко живет там, читает местную прессу, чувствует медиапространство. Простой пример: в проекте «Города» появилась Украина. Мы для начала решили сделать пять городов, но как их правильно выбрать, находясь в Москве? Как узнать, чем гордятся жители, скажем, Луганска и почему они часто ищут в «Яндексе» завод «Линос» или Стаханова? Таких вопросов возникает множество. И без помощи Сережи сделать проект, за который нам не стыдно перед украинцами, было бы трудно.
Технологически преднастройка уаndex.ua делается почти так же, как обычные региональные настройки для городов России. Вся разработка по-прежнему ведется в Москве, и планов расширить штат программистов за счет украинских разработчиков у компании, судя по всему, пока нет. Справляются и сами — никаких сложностей с включением украинской морфологии у «Яндекса» не возникло.
— Да просто лицензировали словарь и все, — разводит руками Илья Сегалович, но уже следующий вопрос заставляет его задуматься.
А другие языки добавлять планируете?
Сегалович смотрит на Себранта. Себрант смотрит на Воложа. Волож пожимает плечами и улыбается.
— Не знаю.
Казахстан?
— Казахстана не будет, — отрицательно качает головой Сегалович, — нет машинных морфологий хороших.
— Наш бизнес состоит из двух частей. Первая — это оказание услуг онлайн-аудитории в 20 млн. человек. Вторая — работа с десятками тысяч рекламодателей. Иными словами, есть портал, построенный вокруг поиска, и есть бизнес, заключающийся в правильном нацеливании правильных рекламодателей на правильную аудиторию. Правильным средством для этого опять же оказался поиск.
По поиску в портале вся статистика открыта. Шестьдесят процентов пользователей Интернета пользуется поиском на «Яндексе» (еще 20 процентов у «Рамблера», по шесть процентов у Google и Mail.ru). От контекстной рекламы, которая завязана на услугу поиска, мы получаем порядка 80 процентов всех доходов. Остальное это баннеры и всякая мелочевка типа продажи ПО — «Спамообороны» и «Яндекс.Сервер». По сравнению с другими порталами баннеры для нас — сравнительно небольшая часть дохода, но, возможно, в этом году что-то изменится. Большие рекламодатели — в частности, Video International — собираются в этом году прийти в Интернет. Если это произойдет, то рынок будет расти не только за счет контекста, как сейчас, но и за счет медийной рекламы. И через год-два доля Интернет-рекламы от рекламного рынка будет не два процента, как сейчас, а четыре.
«Яндекс.Деньги» не считаем?
— А там нулевой доход. Не совсем, конечно, ноль, но так… Внизу, на радарах. «Яндекс.Деньги» растут очень быстро, но пока потребляют все, что зарабатывают.
Введение веб-интерфейса благотворно повлияло на популярность проекта?
— Дааааааааа! — Это Себрант на минутку оторвался от ноутбука и включился в разговор.
— Введение веб-интерфейса расширило аудиторию «Яндекс.Денег» за счет офисных людей, — кивает Волож. — До этого нашей платежной системой пользовались в основном веб-мастеры, гики, люди, которые в Интернете давно. А сейчас пришли простые офисные сидельцы. Теперь им удобно. Сдвиг виден по тому, как сместились платежи. Раньше пользователи платили либо за интернет-услуги (хостинг, к примеру), либо друг другу. Сейчас же пошли и коммунальные платежи, и телефон. Изменилась и средняя сумма платежа — у пользователей «новой волны» она меньше.
Действующие лица те же.
Сегалович: Наша задача — обеспечить пользователю идеальную подборку ссылок на его запрос, как мы его пониманием. То есть все упирается в уровень понимания запроса. А это понимание обусловлено не только текстом, но и контекстом запроса. Например, география пользователя или тематический класс, к которому этот запрос относится по ассоциациям запроса других пользователей.
Вот классический пример. Человек вводит в строку поиска слово «жизнь». Что выдавать? Что он ожидает увидеть?
«КТ»: Да какая разница? Все равно понятно, что этот человек — идиот.
Сегалович: Вы почти угадали. Но этот запрос можно понять. Оказывается, люди так ищут газету «Жизнь».
«КТ»: А нет опасности, что вы додумаете что-то не то?
Сегалович: Конечно, есть. Но это статистический процесс, и мы обязаны давать лучшую аппроксимацию, чем сейчас. Наша задача — как можно точнее (с помощью статистики, лингвистики, понимания запроса на уровне технологии отвечания на вопросы) понимать, что именно человек спросил, и максимально точно ответить на его запрос.
«КТ»: А вообще, с поисковым движком много работы? Или все основные задачи уже решены и теперь идет подкрутка?
Волож: (бледнеет от возмущения) Да вы что, это же главный проект компании…
Сегалович: Работы море. Во-первых, мы должны лучше научиться распознавать истинную ценность информации и лучше отличать оптимизированные страницы от неоптимизированных. Кроме того, идет работа с ядром, улучшение базовой функциональности. Мы видим, что и где можно улучшить. Мы хотим, чтобы качество ответов повышалось, и мы знаем, где мы плохо отвечаем.
«КТ»: Это где, например?
Сегалович смотрит на Воложа. Волож смотрит на Себранта. Себрант смотрит в ноутбук.
Сегалович: Ну, если в общем виде, то мы когда-то первыми стали аккуратно искать по всем словоформам. И концептуально это очень правильная вещь, которая работает у нас почти в неизменном виде уже много лет. Но иногда ее полезно отключать. Мы умеем это делать, но не на уровне ядра. Вот вам одно направление. На уровне ядра будем также работать над поддержкой многоязычности, постараемся реализовать возможность включения в запрос не только букв, но и специальных символов. Кроме того… (Воложу) Мы это не анонсировали еще, да?
Далее следует бурный обмен междометиями и жестами, которые должны пояснить собеседнику, какое именно «это» имеется в виду. Через минуту Волож, воспользовавшись знанием лингвистики и глубоким пониманием контекста, пожимает плечами: мол, сам решай. Сегалович решает ответить, но полезной информации в его ответе чуть больше, чем на среднестатистическом дорвее.
Сегалович: У нас на новостях справа есть колоночка, в которую выводятся имена людей, упомянутых в сюжетах. В общем, в этом направлении будем работать.
Себрант: Расскажи лучше про географию.
Сегалович: Речь вот о чем. Мы в ближайшее время собираемся включить более детальный географический каталогизатор. Нынешний основан только на каталоге, а мы уже научились распознавать сайты и страницы на лету — исходя из IP-адреса, содержания страниц и других факторов. Благодаря этой технологии мы резко увеличим полноту локализованного поиска — текущий алгоритм все же сильно сужает спектр сайтов, доступных для регионального поиска. Объем информации увеличится в разы. Кроме того, география будет помогать отвечать на запрос, который, по нашим представлениям, является географически локализованным. Если человек ищет компьютер в Санкт-Петербурге…
Волож: (перебивает) …то мы будем выдачу немножко подстраивать.
Сегалович: Это тонкий вопрос, будем ли мы подстраивать выдачу. Но это качественно новый уровень продвижения в регионы. У нас, конечно, есть «Яндекс.Города», но это поверхностная локализация. А теперь вся база будет промаркирована посайтно, постранично — что к какому региону относится.
Волож: И если для заграничных сайтов регион — это Россия, то для нас регион — это, скажем, Новосибирская область.
Сегалович: Плюс работа с тематической классификацией. Более глубокое понимание, к какой теме относится сайт. И использование этого понимания при формировании выдачи. В общем, работы много. С «Картинками» работа идет, будем делать новую версию. Поправим, например, ранжирование, на «Картинках» оно пока не очень хорошее.
«КТ»: А насколько это все востребовано? Есть же масса людей, которые днюют и ночуют на одном портале, потому что на нем есть все, что им нужно для жизни.
Сегалович: У меня ощущение, что человек — исключительно требовательное существо. Лично я жутко недоволен «Яндексом». Я к нему отношусь одновременно и с любовью, и с ненавистью, и мне очень стыдно за огромное количество недоработок и недоделок.
— Есть любимые, но больные дети, — первым отвечает Илья.
Это, например, кто?
— Ну, например, «Открытки», — печально произносит Себрант.
Илья Сегалович называет «Закладки» и «Народ».
— Но и до них дойдут руки, — философски замечает Волож.
Закладки, кстати, жалко. Идея ведь верная, что блистательно доказал несколько лет спустя del.icio.us.
— Да, любимые, — соглашается Сегалович, — да, жалко.
Аркадий Волож, еще минуту назад хладнокровно комментировавший естественный отбор, благодаря которому выживают лишь самые сильные и востребованные сервисы, неожиданно с какой-то ностальгией произносит: «2001 год. Хороший сервис».
— Модель была неправильная, как мы теперь понимаем, — говорит Сегалович. — Там нет тегов и круга друзей. Но я надеюсь, что мы сделаем revival.
— Мы потихонечку, — вступает Волож. — Руки-то у нас доходят до всего, но «только Аллах может все, и даже Аллах не может все сразу». Главный вопрос, который решается на еженедельных менеджерских встречах, — что мы НЕ делаем. Мы растем очень быстро, у нас уже работает больше трехсот человек, но все равно не успеваем.
«Поиск по блогам и форумам», по мнению присутствующих, — это любимый и здоровый ребенок. Довольно оригинальное на первый взгляд решение — объединить поиск по блогам с поиском по форумам — вызвано тем, что в «Яндексе» особых различий между блогами и форумами не делают: «Первое сообщение форума ничем не отличается от первого сообщения в комьюнити» (Сегалович); «Форумы и блоги — это почти один формат» (Волож). Еще один довод в пользу объединенной индексации — полезность форумов: «Сообщество ru_seo на порядки менее интересно форума на Search-Engines.ru» (Себрант).
— По-хорошему, нужно индексировать все, включая комментарии, что в блогах мы делать пока не умеем, — говорит Сегалович, — но при поиске следует понимать разную ценность разных частей — очевидно ведь, что первое сообщение форума важнее всех остальных. Форумы отдают RSS так, как они его отдают, и отрезать первое сообщение от остальных трудно. Но мы уже умеем искать отдельно по форумам и отдельно по блогам (это появится в ближайшей версии). Они у нас не в одной куче, это только так кажется.
Форумы и блоги отделены от «большого робота», потому что важный признак, объединяющий форумы и блоги и четко отделяющий их от всего остального, — это время. Даже выдача на запрос по умолчанию сортируется по времени.
«Яндекс» перестал помещаться в старом офисе на Вавилова и переезжает. Даже наша встреча с руководителями компании поначалу была назначена на новом месте, но в последний момент Андрей Себрант предложил экскурсию в новый офис отложить.
— Да что там смотреть? Что вы, переезда никогда не видели? И вам ничего интересного, и нам неудобно. Давайте лучше здесь. А в новый офис мы всех отдельно пригласим, когда с переездом разберемся.
Здесь так здесь. В большой переговорной три человека из «Яндекса» — директор по технологиям Илья Сегалович, директор по спецпроектам Андрей Себрант и генеральный директор Аркадий Волож — рассказывают нам о настоящем и будущем компании. Интересно, что по многим вопросам их точки зрения если не расходятся, то уж как минимум дополняют друг друга. А временами шум стоит такой, что при расшифровке аудиозаписи и не разобрать ничего. Лучше всего слышно Сегаловича и Себранта, чья голова время от времени выныривает из-за экрана ноутбука. Волож большей частью стоит у подоконника и вообще, кажется, предпочитает голос не повышать.
Яндекс.Оптимизация
— Вот мы показываем рекламу в ответ на пользовательский запрос, — говорит Себрант, — но это же только кусочек всей коммуникации. Сначала вы должны поймать человека, который сделал близкий запрос. Потом — показать рекламу, которая ему интересна. И не разочаровать его, когда он кликнул на ссылку и попал на рекламируемый сайт. И в этом смысле грамотная оптимизация сайта под поисковую рекламу практически эквивалентна оптимизации релевантности с точки зрения «Яндекса».
— Хороший сайт должен быть не только хорошо нарисован, но и хорошо виден в Интернете, — добавляет Волож. — Если Интернет — это город, а поиск — въездные ворота, то логично, если улицы сходятся к этим воротам. Структура города должна подстраиваться под них, и это нормально, когда дома стоят вдоль улиц, а не поперек.
— Недовольные клиенты иногда обвиняют нас в том, что мы их обманываем, — снова Себрант. — Мол, все мы сделали правильно, CTR большой, а покупателей нет. Заходишь к такому на сайт и понимаешь — правда не купят. Невозможно купить, сайт так сделан. А если бы с этим сайтом поработал хороший оптимизатор, то, глядишь, и реклама работала бы лучше.
У Сегаловича на сей счет особое мнение.
— Отношение к оптимизаторам в целом нисколько не смягчилось. Люди, которые занимаются баном, банят, как и раньше. Больше того, сегодня у них появились более совершенные автоматические инструменты…
(Себрант: Сережу Петренко взяли директором украинского «Яндекса». О какой нелюбви к оптимизаторам вы говорите?!)
…но при этом мир перестал быть черно-белым. Границу ведь провести почти невозможно. Многие, условно говоря, нормальные люди используют способы раскрутки, которым трудно дать однозначную этическую оценку. Мы с этим фактом примирились, приняли, так сказать, к сведению.
Насколько эффективна сегодняшняя технология оптимизации под «Яндекс»? Хорошо работает?
— Работает. Но мы делаем так, чтобы «черные методы» работали похуже.
Яндекс.Украина
Нынешний директор «Яндекс.Украина» Сергей Петренко действительно известен прежде всего как оптимизатор и главный редактор сайта SearchEngines.ru.— Украинский офис работает по двум направлениям, — рассказывает Аркадий Волож, — Во-первых, они там развивают портал (сервисы на Украине и в России одни и те же, но сама домашняя страничка yandex.ua преднастроена на украинскую аудиторию). Во-вторых, на них лежит работа с рекламодателями.
— Офис нужен, чтобы принимать гривны — и делать это корректно с точки зрения украинского законодательства и удобно с точки зрения украинского рекламодателя, — поясняет Андрей Себрант. — Кроме того, тонкая настройка сервисов для Украины из Москвы невозможна. Мы не способны оценить, насколько адекватен контент, а Петренко живет там, читает местную прессу, чувствует медиапространство. Простой пример: в проекте «Города» появилась Украина. Мы для начала решили сделать пять городов, но как их правильно выбрать, находясь в Москве? Как узнать, чем гордятся жители, скажем, Луганска и почему они часто ищут в «Яндексе» завод «Линос» или Стаханова? Таких вопросов возникает множество. И без помощи Сережи сделать проект, за который нам не стыдно перед украинцами, было бы трудно.
Технологически преднастройка уаndex.ua делается почти так же, как обычные региональные настройки для городов России. Вся разработка по-прежнему ведется в Москве, и планов расширить штат программистов за счет украинских разработчиков у компании, судя по всему, пока нет. Справляются и сами — никаких сложностей с включением украинской морфологии у «Яндекса» не возникло.
— Да просто лицензировали словарь и все, — разводит руками Илья Сегалович, но уже следующий вопрос заставляет его задуматься.
А другие языки добавлять планируете?
Сегалович смотрит на Себранта. Себрант смотрит на Воложа. Волож пожимает плечами и улыбается.
— Не знаю.
Казахстан?
— Казахстана не будет, — отрицательно качает головой Сегалович, — нет машинных морфологий хороших.
Яндекс.Деньги
Непосредственно о бизнес-составляющей «Яндекса» рассказывает, естественно, Аркадий Волож.— Наш бизнес состоит из двух частей. Первая — это оказание услуг онлайн-аудитории в 20 млн. человек. Вторая — работа с десятками тысяч рекламодателей. Иными словами, есть портал, построенный вокруг поиска, и есть бизнес, заключающийся в правильном нацеливании правильных рекламодателей на правильную аудиторию. Правильным средством для этого опять же оказался поиск.
По поиску в портале вся статистика открыта. Шестьдесят процентов пользователей Интернета пользуется поиском на «Яндексе» (еще 20 процентов у «Рамблера», по шесть процентов у Google и Mail.ru). От контекстной рекламы, которая завязана на услугу поиска, мы получаем порядка 80 процентов всех доходов. Остальное это баннеры и всякая мелочевка типа продажи ПО — «Спамообороны» и «Яндекс.Сервер». По сравнению с другими порталами баннеры для нас — сравнительно небольшая часть дохода, но, возможно, в этом году что-то изменится. Большие рекламодатели — в частности, Video International — собираются в этом году прийти в Интернет. Если это произойдет, то рынок будет расти не только за счет контекста, как сейчас, но и за счет медийной рекламы. И через год-два доля Интернет-рекламы от рекламного рынка будет не два процента, как сейчас, а четыре.
«Яндекс.Деньги» не считаем?
— А там нулевой доход. Не совсем, конечно, ноль, но так… Внизу, на радарах. «Яндекс.Деньги» растут очень быстро, но пока потребляют все, что зарабатывают.
Введение веб-интерфейса благотворно повлияло на популярность проекта?
— Дааааааааа! — Это Себрант на минутку оторвался от ноутбука и включился в разговор.
— Введение веб-интерфейса расширило аудиторию «Яндекс.Денег» за счет офисных людей, — кивает Волож. — До этого нашей платежной системой пользовались в основном веб-мастеры, гики, люди, которые в Интернете давно. А сейчас пришли простые офисные сидельцы. Теперь им удобно. Сдвиг виден по тому, как сместились платежи. Раньше пользователи платили либо за интернет-услуги (хостинг, к примеру), либо друг другу. Сейчас же пошли и коммунальные платежи, и телефон. Изменилась и средняя сумма платежа — у пользователей «новой волны» она меньше.
Яндекс.Поиск
Место действия: большая переговорная в старом офисе «Яндекса».Действующие лица те же.
Сегалович: Наша задача — обеспечить пользователю идеальную подборку ссылок на его запрос, как мы его пониманием. То есть все упирается в уровень понимания запроса. А это понимание обусловлено не только текстом, но и контекстом запроса. Например, география пользователя или тематический класс, к которому этот запрос относится по ассоциациям запроса других пользователей.
Вот классический пример. Человек вводит в строку поиска слово «жизнь». Что выдавать? Что он ожидает увидеть?
«КТ»: Да какая разница? Все равно понятно, что этот человек — идиот.
Сегалович: Вы почти угадали. Но этот запрос можно понять. Оказывается, люди так ищут газету «Жизнь».
«КТ»: А нет опасности, что вы додумаете что-то не то?
Сегалович: Конечно, есть. Но это статистический процесс, и мы обязаны давать лучшую аппроксимацию, чем сейчас. Наша задача — как можно точнее (с помощью статистики, лингвистики, понимания запроса на уровне технологии отвечания на вопросы) понимать, что именно человек спросил, и максимально точно ответить на его запрос.
«КТ»: А вообще, с поисковым движком много работы? Или все основные задачи уже решены и теперь идет подкрутка?
Волож: (бледнеет от возмущения) Да вы что, это же главный проект компании…
Сегалович: Работы море. Во-первых, мы должны лучше научиться распознавать истинную ценность информации и лучше отличать оптимизированные страницы от неоптимизированных. Кроме того, идет работа с ядром, улучшение базовой функциональности. Мы видим, что и где можно улучшить. Мы хотим, чтобы качество ответов повышалось, и мы знаем, где мы плохо отвечаем.
«КТ»: Это где, например?
Сегалович смотрит на Воложа. Волож смотрит на Себранта. Себрант смотрит в ноутбук.
Сегалович: Ну, если в общем виде, то мы когда-то первыми стали аккуратно искать по всем словоформам. И концептуально это очень правильная вещь, которая работает у нас почти в неизменном виде уже много лет. Но иногда ее полезно отключать. Мы умеем это делать, но не на уровне ядра. Вот вам одно направление. На уровне ядра будем также работать над поддержкой многоязычности, постараемся реализовать возможность включения в запрос не только букв, но и специальных символов. Кроме того… (Воложу) Мы это не анонсировали еще, да?
Далее следует бурный обмен междометиями и жестами, которые должны пояснить собеседнику, какое именно «это» имеется в виду. Через минуту Волож, воспользовавшись знанием лингвистики и глубоким пониманием контекста, пожимает плечами: мол, сам решай. Сегалович решает ответить, но полезной информации в его ответе чуть больше, чем на среднестатистическом дорвее.
Сегалович: У нас на новостях справа есть колоночка, в которую выводятся имена людей, упомянутых в сюжетах. В общем, в этом направлении будем работать.
Себрант: Расскажи лучше про географию.
Волож: (перебивает) …то мы будем выдачу немножко подстраивать.
Сегалович: Это тонкий вопрос, будем ли мы подстраивать выдачу. Но это качественно новый уровень продвижения в регионы. У нас, конечно, есть «Яндекс.Города», но это поверхностная локализация. А теперь вся база будет промаркирована посайтно, постранично — что к какому региону относится.
Волож: И если для заграничных сайтов регион — это Россия, то для нас регион — это, скажем, Новосибирская область.
Сегалович: Плюс работа с тематической классификацией. Более глубокое понимание, к какой теме относится сайт. И использование этого понимания при формировании выдачи. В общем, работы много. С «Картинками» работа идет, будем делать новую версию. Поправим, например, ранжирование, на «Картинках» оно пока не очень хорошее.
«КТ»: А насколько это все востребовано? Есть же масса людей, которые днюют и ночуют на одном портале, потому что на нем есть все, что им нужно для жизни.
Сегалович: У меня ощущение, что человек — исключительно требовательное существо. Лично я жутко недоволен «Яндексом». Я к нему отношусь одновременно и с любовью, и с ненавистью, и мне очень стыдно за огромное количество недоработок и недоделок.
Яндекс.Дети
Есть какие-то сервисы, которыми вы недовольны?— Есть любимые, но больные дети, — первым отвечает Илья.
Это, например, кто?
— Ну, например, «Открытки», — печально произносит Себрант.
Илья Сегалович называет «Закладки» и «Народ».
— Но и до них дойдут руки, — философски замечает Волож.
Закладки, кстати, жалко. Идея ведь верная, что блистательно доказал несколько лет спустя del.icio.us.
— Да, любимые, — соглашается Сегалович, — да, жалко.
Аркадий Волож, еще минуту назад хладнокровно комментировавший естественный отбор, благодаря которому выживают лишь самые сильные и востребованные сервисы, неожиданно с какой-то ностальгией произносит: «2001 год. Хороший сервис».
— Модель была неправильная, как мы теперь понимаем, — говорит Сегалович. — Там нет тегов и круга друзей. Но я надеюсь, что мы сделаем revival.
— Мы потихонечку, — вступает Волож. — Руки-то у нас доходят до всего, но «только Аллах может все, и даже Аллах не может все сразу». Главный вопрос, который решается на еженедельных менеджерских встречах, — что мы НЕ делаем. Мы растем очень быстро, у нас уже работает больше трехсот человек, но все равно не успеваем.
«Поиск по блогам и форумам», по мнению присутствующих, — это любимый и здоровый ребенок. Довольно оригинальное на первый взгляд решение — объединить поиск по блогам с поиском по форумам — вызвано тем, что в «Яндексе» особых различий между блогами и форумами не делают: «Первое сообщение форума ничем не отличается от первого сообщения в комьюнити» (Сегалович); «Форумы и блоги — это почти один формат» (Волож). Еще один довод в пользу объединенной индексации — полезность форумов: «Сообщество ru_seo на порядки менее интересно форума на Search-Engines.ru» (Себрант).
— По-хорошему, нужно индексировать все, включая комментарии, что в блогах мы делать пока не умеем, — говорит Сегалович, — но при поиске следует понимать разную ценность разных частей — очевидно ведь, что первое сообщение форума важнее всех остальных. Форумы отдают RSS так, как они его отдают, и отрезать первое сообщение от остальных трудно. Но мы уже умеем искать отдельно по форумам и отдельно по блогам (это появится в ближайшей версии). Они у нас не в одной куче, это только так кажется.
Форумы и блоги отделены от «большого робота», потому что важный признак, объединяющий форумы и блоги и четко отделяющий их от всего остального, — это время. Даже выдача на запрос по умолчанию сортируется по времени.