Лаборатория Стива Поттера, образованная в 1999 году в Лос-Анджелесе (США), в настоящий момент располагается на факультете нейроинженерии Технологического института Джорджии в Атланте. За это время в лаборатории было построено несколько роботов, для управления которыми использовались сети из нескольких тысяч нейронов, выращенных на электродных подложках. Электроды фиксируют испускаемые нейронами (как правило, это корковые нейроны эмбрионов крысы) электрические импульсы и через усилитель передают на схемы, управляющие движением робота. Те же самые электроды используются и для обратной связи. Сигнал со встроенного в робот фотоэлемента через электродную матрицу поступает на нейроны. Реагируя на это воздействие, «мозг» робота отдает различные команды. Сегодня сотрудники лаборатории Поттера решают задачи и обратного свойства, вживляя животным электронные устройства, имитирующие работу некоторых областей мозга. Так, недавно на крысах были испытаны чипы, имитирующие функции гиппокампа — одной из наиболее изученных областей мозга, которая отвечает за запоминание новой информации. Параллельно с научной работой Стив Поттер активно занимается исследованиями художественных перспектив научного знания вообще и биомедицинских технологий в частности.
В таком виде проект был впервые реализован в 2001 году на международном фестивале ars Electronica в Линце (Австрия). Однако авторы задались вопросом: можно ли назвать подобное поведение робота «креативным»? Была придумана схема обратной связи — в более позднем воплощении этого проекта на выставке Biofeel в Институте современного искусства (Перт, Австралия, 2002) художники Гай Бен-Ари (Guy Ben-ary) и Йонат Цурр (Ionat Zurr) фотографировали посетителей и использовали их портреты в качестве информационной основы для возбуждения нейронов. Изображения сжимались до шестидесяти пиксельных мозаик и передавались в США, где каждый из шести десятков электродов оказывал раздражающее электрическое воздействие на нервные клетки крысы в соответствии с градацией серого на своем участке картинки. В результате двусторонний обмен данными (стимуляция и чтение нервных реакций) происходил каждые несколько секунд, а работа над одним рисунком (по версии авторов — портретом) продолжалась около получаса. В усовершенствованном виде робот был показан на нью-йоркской выставке «Робохудожники: смотр талантов» (2003) и «Кибер@рт» в Бильбао в 2004 году. Общую задачу проекта Стив Поттер сформулировал так: "Мы пытаемся создать сущность, которая со временем будет развиваться, учиться и выражать себя через искусство".
Понятно, что для всего мира Малевич — один из главных «художественных брэндов» ХХ века. И принять участие в поддержании этого брэнда — святая обязанность не только каждого художника, но и, как выясняется, каждой недокрысы-живописца. Тем более что есть и вполне логичное хайтековское обоснование писания самого «Черного квадрата». Ведь именно он является «альфой и омегой» любого компьютерного изображения (пиксельный квадратик). Именно он являет собой абстрактную неразложимую сущность всего, что мы видим вокруг (оцифровать можно все). Кому же еще поручить воспроизведение абстрактного, нечеловеческого НИЧТО, как не творческому НИКОМУ?
В последние годы мы стремительно движемся от цивилизации, основанной на манипулировании более или менее неодушевленными предметами, к цивилизации, основанной на порождении более или менее живых организмов. Поскольку эти создания будут в разной степени живыми и разумными, у нас сложатся качественно новые отношения с этими объектами, окружающей средой и жизнью вообще. Как мы будем к ним относиться? Какое место в жизни займут «полуживые» сущности? Как это повлияет на наши системы ценностей применительно к живым организмам, включая наши собственные тела и наши представления о самих себе? Очевидно, что круг вопросов, поднимаемых международным проектом MEaRT, очень широк. Может быть, именно соседство с «полуживыми» сделает наше общество более внимательным? Или все же нас ждут впереди новые формы воплощения жизни?
Пост-Содом и Пост-Гоморра
До недавнего времени считалось, что способность к воспроизводству является уникальным свойством живых организмов. За годы развития робонаук ученым удалось создать машины, способные свободно передвигаться, добывать пищу, реагировать на изменения в окружающей среде и формировать собственное представление о мире. Что действительно оставалось недоступным творцам «механической жизни», так это попытки организовать у неживых объектов хотя бы какое-то подобие метаболических процессов (обмен веществ, обеспечивающих рост, динамическую изменчивость и самовоспроизводство систем). Однако, похоже, с некоторых пор этим отличиям живого организма от жизнеподобной креатуры дан обратный отсчет.Несколько месяцев назад английский научный журнал Nature написал о группе молодых ученых под руководством Хода Липсона (Hod Lipson), профессора Корнельского университета, которые создали первую в мире модель робота, способного собиратьсебе подобных. Робот-репликатор может строить из имеющихся модулей новых роботов, изменять собственную конструкцию, выполняя запрограммированные задачи, и в перспективе будет способен сам себя ремонтировать. Пока самокопирующиеся роботы Липсона относительно просты. Они состоят из нескольких функциональных элементов-кубиков — строительных блоков, каждый из которых разделен по диагонали шарниром, позволяющим половинкам вращаться друг относительно друга. Блоки также снабжены электромагнитами и электронными контактами, с помощью которых они крепятся друг к другу. Главным элементом робота является его «центральная система управления» — имитация центральной нервной системы дождевых червей, позволяющей репликатору «представлять» весь проект расположения своих частей. После того как первый куб примагничивается к столу, его части в соответствии с инструкциями «нервной системы» поворачиваются и перемещаются, захватывая новые строительные блоки и выстраивая заранее заданную конфигурацию. Как только процесс самопостроения завершается, новый робот тут же принимается за воспроизведение своей копии — и так до тех пор, пока подача базовых элементов не будет прекращена. «Сейчас это только демонстрация идеи, — комментирует свои изыскания Ход Липсон в многочисленных интервью Washington Post, New York Times, Wall Street Journal, Scientific American. — Но за несколько лет мы создадим робота, который будет и приспосабливаться к окружающей среде, и размножаться», — обещает ученый.
Пока Липсон со товарищи бьется над тем, как обучить роботов «приспосабливаться и размножаться», уэльский художник французского происхождения Пол Гранжон (Paul Granjon) язвительно высказывается на горячую научную тему. Гранжон — специалист по low-tech-роботехнике, автор десятка персональных и множества коллективных выставок. Широкую международную известность два года назад ему принес авторский проект «Собачий робохвост». Нельзя сказать, что механическое приспособление, напоминающее корсет с собачим хвостом и искусственные уши-интерфейс, выглядят на профессоре Университета Уэльса достойно его ученой степени. Однако восторгу аудитории обычно не бывает предела, когда двухскоростной собачий робохвост, управляемый встроенными микрочипами, начинает бурно выражать эмоции своего хозяина, подобно хвосту соседского Тузика или Шарика…
Проекты Липсона и Гранжона заставляют задуматься. В свое время, в эпоху сексуального освобождения, повсеместно выдвигалось требование максимума сексуальности и минимума воспроизводства (эти лозунги составляют суть нынешнего поп-искусства).
Сегодня мечтой постбиологического общества можно было бы назвать прямо противоположное: максимум воспроизводства и как можно меньше секса (проект Липсона). Прежде тело являлось метафорой души, потом — метафорой пола. Сегодня тело не сопоставляется ни с чем, оно лишь место, где реализуется программирование. И это вполне логично: «Там, где живая форма больше не распоряжается собой, где перестают действовать правила генетической игры, механизмы начинают свое стремительное размножение» (Ж. Бодрийяр, «Прозрачность Зла»). Как нельзя лучше это иллюстрируется примерами из искусства и науки, ибо в том хаосе, который нынче царит в этих областях, можно прочитать нарушение тайного кода эстетики, подобно тому, как в беспорядке биологического характера можно прочесть нарушение кода генетического.
Заключение
Основной закон технологии, неоднократно озвученный философией и социологией ХХ века, гласит, что каждый новый шаг прогресса, рассматриваемый отдельно, кажется нам желательным, тогда как технологический процесс в целом — непрерывно сужает общую сферу свободы. Нельзя сказать, что представители технократических областей деятельности незнакомы с этим положением. Однако свойственный этим специалистам позитивизм (каждый ученый несет в себе модель будущего) по определению позволяет им надеяться на благоприятный исход дела. Что, собственно, и отличает ученых от, скажем, художников, работающих в области современных технологий. Ибо художники очень четко (и зрелищно) представляют последствия непрерывного созидания позитивного: если негативное порождает кризис и критику, то позитивное, возвеличенное до уровня гиперболы, порождает катастрофу.Автор выражает благодарность художникам, любезно предоставившим право на публикацию изображений в России, а также Калининградскому филиалуГЦСИза информационную поддержку.