Кондулуков Сергей. 90 тысяч лет до нашей эры

   Нам-Ур испытующе и тревожно взглянул на Крука, рядом с ним стояли люди его племени, стоял и длинный Варр.
   А-А громко и отчаянно закричал Нам-Ур и, преодолевая нестерпимую боль от горящей земли, больно жгущей ему пятки, оскалив зубы в страшной улыбке, побежал вместе с людьми своего племени на храпящий от страха табун
   И красивые гордые животные, кося своими большими влажными глазами, подгоняемые ревущей чёрной людской массой, вооружённой острыми копьями, которыми они их больно кололи в широко раздутые бока, побежали навстречу своей смерти. А там их ждала коварная вода, которая, хлюпая и пузырясь, готовилась принимать свои жертвы.
   Зажатая, храпящим от страха, табуном рыжая кобылица бежала вместе со всеми. Её пышный хвост стлался по ветру.
   И-и! И-и! громко призывно и тревожно заржал чёрный как смоль жеребец.
   Рыжая кобылица повернула свою красивую голову. И-и! вновь заржал жеребец.
   Но у неё уже не было сил повернуть назад.
   И-и! И-и! громко призывно и тревожно заржала она.
   И-и! громко и тревожно отозвался чёрный как смоль жеребец.
   И-и! вновь тревожно заржала она.
   Бешено поводя своими красивыми большими глазами, жеребец вскинулся на задние ноги и рванулся в степь.
   Куда-а! Громко и грубо крикнул кто-то из людей Нам-Ура, пытаясь осадить его, - Куда-а !
   Но жеребец опрокинул своей широкой грудью одного, второго, третьего,
   чуть не растоптал своими копытами четвертого и помчался вперёд по тлеющей земле.
   Едкий дым больно щипал его чувствительные ноздри, его атласные бока мгновенно покрылись толстым серым слоем пепла. Было трудно дышать. Жар жёг его. Но огонь жизни, бушевавший в нём, был сильнее.
   Пробежав ещё немного, он ощутил живительное прикосновение сухой холодной травы, его тонкие чуткие ноздри вдохнули свежий холодный воздух. И-и! радостно и в то же время печально, ведь он потерял подругу, заржал жеребец. И помчался навстречу могучему Ву.
   Инстинкт подсказал лошадям заветную тропинку и они неожиданно для Нам-Ура быстро пробежали по ней и скрылись из виду.
   Лишь одна молодая кобылица оступилась, и раздавшаяся трясина с радостью приняла свою жертву.
   "Ушли!- с досадой вскрикнул Нам-Ур и с силой вонзил копьё в землю, ушли", - повторил он, и на его грубом, словно высеченном из камня, лице заблестели капельки непрошенных слёз.
   -Нам-Ур! - окликнул его запыхавшийся Крук, - у нас будет мясо, у нас будет много мяса.
   -Крук лжёт!- и Нам-Ур сурово посмотрел на него.
   -У нас будет много мяса! - и Крук, улыбнувшись Нам-Уру, положил широкую ладонь ему на плечо, -впереди обрыв и лошади неминуемо сломают там себе ноги.
   А они в своём быстром отчаянном беге летели навстречу своей смерти.
   Первой упала в овраг молодая ярко-рыжая кобылица. Нелепо кувыркнувшись в воздухе, она даже не успела жалобно заржать и бесформенным кроваво-рыжим пятном распласталась на его дне.
   За ней полетели другие лошади. Кобылица ещё хрипло дышала, когда вторая лошадь, упала на неё и переломала ей хребет.
   Но не все лошади скатились в овраг. Внезапная гибель рыжей кобылицы прервала их стремительный бег. В нерешительности они остановились, а затем побежали назад.
   Но куда им было бежать? С правой стороны их нежные бока царапала скалистая гряда, с левой поджидала отвратительно хлюпающая пучина, на изумрудно-зелёной поверхности, которой осталась только голова, отчаянно барахтающийся кобылицы.
   А навстречу им бежали двуногие звери. Они были страшнее волков, от которых лошади не раз спасались в стремительном беге.
   Оскалив белые зубы в своей страшной улыбке, выставив впереди себя острые палки и зажав в своих руках огонь, они весело смотрели на них, но не было в их глазах пощады.
   Последняя лошадь, пытавшаяся прорваться сквозь частокол копий, осталась лежать на дне оврага.
   "Духи всё-таки помогли нам"! - вздохнул Нам-Ур и вытер усталой рукой вспотевший лоб, - но нужно торопиться. Скоро-скоро уйдёт на покой могучий Ву и тогда станет темно. А коварная одноглазая Мун вряд ли поможет. Наоборот, её жёлтый глаз ещё больше запутает нас".
   -Нам-Ур! - обрыв очень отвесный и подошедший Крук испытующе и тревожно взглянул на него. Нам-Ур подошёл к краю обрыва, и его сердце тревожно забилось.
   По высоте он был не очень большой, Пляшущая Гора, у которой раньше жило племя Нам-Ура, была куда выше. Но обрыв был абсолютно отвесный, а из его стены, словно большие клыки, выпирали острые камни.
   "Он проглотит любого, кто осмелится спуститься в его бездну", - с тоской подумал Нам-Ур.
   -Ка пойдёт к обрыву и принесёт племени мясо.
   Невысокий коренастый юноша его племени смело посмотрел в глаза Нам-Уру.
   -Ка!? и Нам-Ур с улыбкой посмотрел на него.
   -Ка пойдёт к обрыву и принесёт племени мясо, - вновь повторил юноша.
   Затаив дыхание, все мужчины племени следили за отчаянным смельчаком.
   Вот он, ловко и достаточно быстро, хватаясь за острые камни, выпирающие из его стен, спустился на его дно.
   Вот он встал.
   Последняя лошадь, свалившаяся на дно оврага, была ещё жива.
   Она тяжело и хрипло дышала, у ней были переломаны передние ноги.
   Но огонь жизни, бушевавший в ней, оказался сильнее, к тому же она очень боялась подходившего двуногого зверя.
   Жалобно заржав, она тяжело поднялась, и, хромая поскакала прочь.
   Ка не стал её преследовать.
   "Мяса будет много"! - подумал он, и его сердце радостно забилось.
   В воздухе просвистел каменный топор - длинный острый камень, привязанный сухожилиями оленя к его берцовой кости и упал неподалеку от Ка.
   Ка поднял голову к небу. На него в закатных лучах солнца, улыбаясь, смотрел Нам-Ур.
   "У племени будет еда, много еды - подумал Ка и, подняв топор, стал отрубать заднюю часть погибшей лошади. Затем он разрубил её на несколько частей. Выбрав самый большой и самый сочный кусок, он тщательно привязал его к себе сухожилиями зайца и стал карабкаться наверх.
   Он был почти уже на самом верху, когда один из камней, на который оперся Ка, предательски зашатался а затем, поднимая тучи пыли, полетел вниз. Его рука скользнула в пустоту. И теряя равновесие, Ка полетел вслед за камнем. На какое- то мгновение, на какое-то упоительное, сладостное мгновение он испытал радость полёта, почувствовал себя птицей. А затем его тело, негромко шлёпнувшись, навечно осталось лежать на дне оврага.
   "Овраг коварен, а зубы его гнилы, - с тоской и отчаянием подумал Нам-Ур, - но кто же принесёт племени еду?"
   Блум пойдёт в овраг и Блум начал готовиться к опасному спуску.
   Нет, Блум мне нужен подумал Нам-Ур жирный болтливый Пру мутит воду в племени словно серая водяная крыса. Нет Блум мне нужен.
   Нам-Ур жестом остановил Блума.
   Вперёд выступил Варр.
   Он сильно отличался от людей племени Нам-Ура.
   Высокий широкоплечий он был на голову выше их.
   Давно это было. Тогда племя, в котором правил отец Нам-Ура встретило на своём пути странных людей.
   Они были такие же высокие и широкоплечие как и Варр, но были абсолютно голыми а их тело покрывали черные густые и жёсткие волосы, гораздо гуще чем людей племени Нам-Ура. Странные люди почти не умели говорить. Из их глоток порой лишь вырывались нечленораздельные звуки.
   В руках у мужчин были только большие дубины. Поэтому племя Ур-Нама без труда победило их. Всех их перебили, а затем съели. Вожак племени могучий Ур-Нам съел ещё сырую печень поверженного вожака, странного племени, чтобы быть таким же сильным и высоким как он, но маленькую девочку и мальчика он из жалости, внезапно кольнувшей его грубое сердце, он почему-то оставил.
   Много раз появлялся на небе могучий Ву, щедро разбрасывая свои лучи по Земле, даря радость и тепло всем на ней живущим. Много раз появлялась на небе коварная одноглазая Мун, прежде чем мальчик превратился в стройного красивого юношу, а девочка из неуклюжего подростка в длинноногую красивую девушку.
   Они даже научились немного разговаривать на языке племени Нам-Ура.
   А затем девушка пропала. Долго её искал безутешный Варр. Говорят, что её кости, потом нашли у берлоги свирепого хозяина здешних мест большого бурого медведя. С тех пор огонь жизни начал гаснуть в глазах Варра. Ни одна девушка племени обращала свои горячие взоры, на ширукую грудь Варра, на его длинные сильные руки. Ни одна девушка прижималась своим гибким горячим телом к его телу в холодные зимнии ночи, чтобы согреть его своим теплом. Но племя, к которому принадлежал Варр вырождалось и Огонь жизни давно покинул его. Он с грустью смотрел на всё своими большими умными глазами и чувствовал, что дни его уже сочтены.
   -Ва-р-р пойдёт к обрыву с трудом выговаривая своё имя вновь произнёс он.
   -Хорошо Варр произнёс Нам-Ур, - но овраг коварен, а зубы его гнилы.Нужно нарезать много полосок, чтобы сделать одну большую веревку. Но из чего их сделать?
   Блум с готовностью скинул свою одежду.
   Нет, Блум - покачал головой Нам-Ур. Злые духи залетели в пустую голову Нам-Ура иначе бы он не послал на гибель Ка. Нет Блум. И Нам-Ур скинул с себя медвежью шкуру- символ власти и могущества племени.
   Достав рог оленя, с вставленной в него острой каменной пластиной, он не спеша, принялся разрезать шкуру.
   Мужчины племени напряжённо смотрели на него.
   Надо торопиться с тоской думал Нам-Ур. Могучий Ву скоро уйдёт на покой, и тогда лошади могут стать лёгкой добычей стервятников, или хищных волков.
   Но разрезанную на полоски одежду Нам-Ура нужно было ещё связать и Нам-Ур привлёк к этому делу всех мужчин своего племени. Один только широкоплечий Браг отказался.
   Браг не слабая болтливая женщина, чтобы вязать тонкие полоски надменно сказал он.
   Сурово посмотрел на него Нам-Ур
   Солнце уже заходило и его последние лучи освещали небольшую кучку людей, стоящих на краю глубокого оврага.
   Попробуй Варр и Нам-Ур протянул ему веревку.
   Варр взял кожаную веревку и легонько потянул её концы, проверяя прочны ли узлы.
   Не так Варр. И Нам-Ур взяв веревку потянул её с такой силой, что от напряжения у него вздулись вены на лбу. Так он проверил каждый узел.
   Затем он обратил взор свой к заходящему солнцу простёр руки и произнёс.
   Могучий Ву, могучие добрые духи- помогите племени Нам-Ура идти трудной тропой жизни
   Несколько секунд он стоял так и смотрел до боли в глазах на заходящее солнце.
   Затем он обернулся к Варру
   Варр может идти к оврагу сказал Нам-Ур.
   Несколько самых здоровых и молодых мужчин его племени взяли веревку в свои сильные грубые руки.
   Быстро спустился на дно оврага Варр.
   Быстро отрезал острой пластиной кусок мяса, привязал его к себе, с сожалением посмотрел на бездыханное тело Ка и убедившись, что ему уже нечем нельзя помочь, стал подыматься наверх.
   Нам-Ур невольно залюбовался его движениями.
   Варр лезет как дикая большая кошка о которых ему рассказывал отец, и которых он никогда не видел, подумал он.
   Несколько раз подымался и спускался на дно оврага Варр. Движения его стали медленнее и менее ловкими.
   Раз он даже чуть не сорвался. Его рука вместо раскачивающийся в наступающей темноте верёвки ухватила пустоту.
   На мгновение он замер и неминуемо бы полетел вниз если бы с какой-то непостижимой змеиной ловкостью он не изогнулся почти пополам поймал верёвку, несколько секунд повисел на ней, тяжело переводя дыхание, а затем упорно полез вверх.
   Варр устал а у племени Нам-Ура много еды- сказал ему Нам-Ур, когда он поднялся наверх.
   Варр тяжело посмотрел на него.
   Племени Нам-Ура нужна еда, нужно много еды, сказал он и снова полез вниз.
   И ещё несколько раз спускался на дно оврага и поднимался отважный Варр.
   Наконец силы покинули его. И он почти в полной темноте упал к ногам Нам-Ура.
   От страшного напряжения у него пошла из ушей кровь.
   Варр отважный воин и сильный мужчина произнёс Нам-Ур унесите его.
   Коварная Мун хитро смотрела на него своим жёлтым глазом, внизу в кромешной темноте завывали волки.
   Вспыхнула одна искра, затем вторая третья и через некоторое время языки разгоревшегося пламени стали жадно лизать берёзовые дрова отгоняя темноту.
   Потянуло ароматным дымком.
   Но благодатный сон не шёл к Нам-Уру, члены его были напряжены.
   Его мозг сверлила одна мысль. Нужно сохранить еду. Иначе его племя погибнет голодной смертью.
   В кромешной темноте послышался громкий детский плач и широкая ладонь легла на плечо Нам-Ура.
   Нам-Ур устало обернулся. На него глядел улыбающийся воин его племени.
   Мы пришли Нам-Ур сказал он и показал рукой на детей испуганно схвативших своих матерей за складки шкур.
   Хорошо Крав устало сказал Нам-Ур. Костёр горит ярко еды у племени много. Но сначала накормите Варра женщин и детей.
   Пру тоже хочет есть-донеслось из темноты
   Пру не женщина и не слабый ребёнок устало обернулся Нам-Ур- Пру подождёт.
   Колдун поглядел на него полными ненависти глазами.
   Крав и Тху должны охранять еду превозмогая свинцовую усталость сковавшую ему веки-сказал Нам-Ур сказал и тут же заснул.
   **********************************************************************
   Тихо потрескивает костёр в ночи. Спит усталое племя. Но не спят Крав и Тху. Зорко всматриваются они в предательскую темноту ночи, горящую тысячами зеленых огоньков.
   Но это горят не огоньки. Это горят волчьи глаза.
   Почуяв запах мяса, множество сбежалось их из ночной степи. И теперь настороженно они следят за каждым движением людей. Некоторые наиболее нетерпеливые начали свою протяжную тоскливую песню.
   Противно на сердце Тху. Хоть его рука сжимает быстрое копьё с каменным наконечником, но разве совладать ему с разъярённой стаей. А волчье кольцо становится совсем близко.
   Вот Тху в полуметре от себя почуял осторожное злое дыхание и наугад ткнул своим копьём в темноту.
   Раздался жалобный визг и на минуту волки отступили. Но только на минуту. В следующее мгновение самый сильный и наглый из них прыгнул на грудь Тху. Но Тху не зевал его быстрое копьё достало цель.
   Следующий был похитрее. Лишь только на мгновение, только на одно краткое мгновение, которое достаточно было, чтобы переступить с ноги на ногу, Тху ослабил бдительность. Но этого мгновения оказалось достаточным. Ещё один матёрый волк взвился в воздух и тяжело упал на грудь Тху.
   Коренастый Тху устоял, но его тело тысячами острых игл пронзила больволк начал царапать ему своими когтями грудь. На мгновение Тху остолбенел. Последнее что он смог увидеть это близко, совсем близко умные волчьи глаза - горящие холодным злым светом. В следующее мгновение хищник перекусил ему горло.
   Нелепо взмахнув руками, Тху тяжело упал на землю. Крав не зевал. Его копьё пригвоздило к земле и этого хищника. Но волки, казалось, обезумели от этого сытного дразнящего запаха.
   Не обращая никакого внимания на отчаянно размахивающего копьём Крава, один за другим они неслышной серой тенью проскальзывали к горе лошадиного мяса, которая таяла буквально на глазах и растворялись в серых предрассветных сумерках степи.
   Через несколько минут всё было кончено. От запасов племени осталась лишь маленькая жалкая кучка мяса.
   Несколько волков корчились в предсмертной агонии. А рядом с ними захлёбываясь кровавыми пузырями тяжело хрипел Тху. Его быстро оттащили в сторону взволнованные женщины.
   Глава 4
   Рассвет застал страшную картину.
   Беспорядочно накиданные трупы волков, около которых сидел Крав. От потрясшего его горя он даже не мог говорить. Обхватив сильными руками свою большую голову, которая за одну ночь стала белой как снег, он раскачивался и мычал что-то нечленораздельное.
   С потухшими взорами бродили по стоянке дети, и женщины. От еды, которой вчера было так много сейчас осталось лишь несколько кусков уже начавшего разлагаться мяса.
   Чтобы оно окончательно не сгнило Хранитель Огня разжёг большой костёр и теперь острой каменной пластинкой вставленной в рог оленя разрезал его на тонкие полоски, готовясь подвесить их над ярко пылающим костром.
   В глубокой задумчивости повернув голову к холодному осеннему солнцу сидел Нам-Ур.
   Нам-Ур тронул его за плечо один из воинов в овраге осталось ещё много мяса.
   Нам-Ур исподлобья взглянул на него.
   Кфу храбрый воин и сильный мужчина наконец медленно произнёс он, но даже он ничего не сможет поделать с разъярённой стаей волков и стервятников. Они уже доедают наше мясо. Нам-Ур встал и медленно подошёл к оврагу.
   Ожесточённо хрипя, лязгая челюстями, волки вырывали друг у друга куски мяса, оставшиеся от погибшего табуна. Часть они в драке свалили в реку, которая протекала неподалёку и теперь по ней плыли со вздувшимися животами трупы лошадей, распространяя непереносимое зловоние. Другую часть со злобным клёкотом растаскивали стервятники, повисшие чёрной тучей над погибшим табуном.
   Всё же Нам-Ур отдал приказ чтобы сплели ещё одну веревку и теперь несколько сильных мужчин разрезав шкуры вязали своими грубыми пальцами тонкие кожаные полоски.
   Остальные, углубившись в ближайший лес, торопливо рубили каменными топорами деревья. Срубив несколько молодых осинок и берёз, они острыми каменными пластинами, стали отсекать у них ветки и заострять комли. Заострённые комли они обжигали на костре, до тех пор пока они не почернели. Другие мужчины племени острыми берёзовыми кольями долбили сырую землю. Работа была не из лёгких от напряжения у них на лбу выступили крупные капли пота. Но нужно было торопиться. Небо было серым и хмурым. Такими же большими и грубыми как у мужчин пальцами женщины проделывали в шкурах каменным сверлом отверстия, а затем сшивали их большими костяными иглами. Нитками им служили кишки и сухожилия мелких животных.
   С громкими гортанными криками мужчины стали поднимать стволы деревьев, устанавливая их острыми комлями в только что вырытые ямы. Образовался большой конус, который они стали покрывать сшитыми шкурами.
   Могучий Ву спрятался в свою хижину - решил Нам-Ур и пошёл к тому месту, где женщины хлопатали около раненого Тху.
   Рана оказалась не опасной хотя и глубокой, острые зубы волка не достали до сонной артерии. Жена Тху промыла его отваром из березового гриба чаги, который ей дала заботливая Олле и теперь Тху спокойно смотрел в серое холодное небо. Отважный воин и сильный мужчина Тху с благодарностью подумал Нам-Ур если бы не он, у племени не было бы и этой еды.
   Когда и вторая верёвка была готова несколько самых сильных воинов племени Нам-Ура спустились на дно оврага.
   Стервятники с отвратительным криком поднялись в воздух, на миг заслоняя небо, но волки не хотели отдавать своей добычи.
   Вздыбив на загривке шерсть, напружинив лапы и оскалив зубы они приготовились к обороне. Злобно рыча они смотрели на людей.
   Но людей нельзя было испугать. Перед ними была еда. Это был их последний шанс.
   Без еды не было жизни. И сейчас они стали зверьми ещё большими и коварными чем волки.
   С кривой усмешкой из под больших лохматых бровей смотрел на них Блум. Он тоже спустился на дно оврага. Ну, подойди поближе глупый старый волк- думал он- и Блум проткнёт твою шкуру своим острым копьём, размозжит твою голову своей большой дубиной. Боль от утраты Ли жгла его сердце невыносимым огнём.
   Но волки вели себя на этот раз осторожно. Злобно рыча, они рыли лапами землю, но нападать на людей не спешили.
   И тогда люди побежали на волков. Зажав в своих грубых сильных руках, кто копьё, а кто тяжёлую дубину они плотной чёрной массой неотвратимо надвигались на них.
   Но перед волками была еда много еды и они не хотели её отдавать.
   Вот один из мужчин добежал до них и поднял свою дубину для удара.
   В то же мгновение, словно подчиняясь невидимому приказу, два волка серыми молниями взвились в воздух.
   Один из них вцепился ему в руку, а другой впился своими острыми зубами в шею.
   Дубина дрогнула в его руках, острая боль в прокушенной руке пронзила его тело с головы до ног и, увлекаемый волчьими телами он стал медленно клониться к земле.
   Ещё одна серая молния мелькнула в воздухе и ударила его в грудь.
   Не в силах больше сопротивляться охотник тяжело упал на влажную землю.
   Урча и хрипя, волки с ожесточением стали рвать его плоть
   Пошёл крупный холодный дождь и земля сразу раскисла. Но люди и волки уже не обращали на него никакого внимания. Скользя и падая, стараясь удержаться на раскисшей мокрой земле, они слились в какую- то бесформенную массу беспорядочно барахтающихся тел. Время от времени из этой хрипящей, орущей массы показывалась сильная рука с дубиной или копьём и тогда ещё один волк падал на мокрую землю с распоротым брюхом или с разможённой головой. Но иногда хищники облепляли серым клубком тело отважного охотника и горе было тому, если рядом стоящий не приходил на помощь, тогда он был обречён.
   Блум сражался вместе со всеми. В самом начале схватки на него кинулся волк. Но ему удалось стряхнуть его с себя и размозжить тяжёлой дубиной ему голову.
   Воспользоваться копьём он уже не мог. От сильного удара Блума оно вошло волку глубоко под рёбра и в горячке боя Блум так и не смог вытащить его.
   Теперь он размахивал тяжёлой дубиной, чувствуя как тоненьким ручейком смешиваясь с дождевой водой стекает с его левого плеча кровь, волк всё же задел его.
   Главное не упасть стиснув зубы думал он. Если упаду мне конец.
   Постепенно накал боя стал ослабевать. Люди всё же начали побеждать волков.
   Теперь чаще стали слышаться глухие удары их дубин, после которых головы волков трескались, как гнилой орех.
   Поняв, что людей им не одолеть волки отступили. Самые отчаянные из них пытались урвать куски мяса, вернее то, что осталось от него. Перемолотое людскими ногами, смешанное с грязью оно сейчас представляло неприглядное зрелище.
   Наконец последний волк покинул поле боя. И люди смогли перевести дух, но лишь ненадолго
   Пока оно окончательно не разложилось, мясо нужно было поднять.
   Несколько мужчин занялись свежеванием волков. Резко пахнущее свежее мясо тоже было едой. Они острыми кремневыми пластинами взрезали им шкуру на груди, предварительно отделив тело от головы, затем сдирали и тут же заворачивали в небольшие тюки. Другие каменными ножами и топорами резали и рубили остатки лошадиного мяса на куски. Затем начался подъем.
   Нам-Ур стоял наверху оврага, порывистый злой ветер срывал с него накидку из шкур дикого козла, которую участливо дала ему одна из женщин племени, но он не торопился запахнуться. Наоборот он с радостью подставлял ему своё разгорячённое тело, свою разгорячённую голову. Одна мысль жгла и сверлила его мозг.
   Племя потеряло почти всю еду ....
   День, так и не успев вступить в свои права, медленно догорал. С неба сыпал густой холодный дождь.
   Мясо было поднято, и хлопотливые женщины племени складывали его под большими навесами, которые успели соорудить мужчины. Но какой ценой. Ещё один охотник стал жертвой коварного оврага. Сорвавшись и пролетев несколько метров он всё же сумел схватиться за мокрую кожаную верёвку.
   Но та, ожегши ему руки, затем их прорезала до кости и охотник, не выдержав страшной боли, с отчаянным криком полетел вниз.
   У других руки тоже представляли кровавые мозоли, и теперь женщины племени торопливо готовили отвар из берёзовых почек, которая дала им заботливая Олле.
   Нагрев в пламени костра камни, они затем осторожно двумя берцовыми костями лошадей ложили их в грубые деревянные чаши, наполненные водой. Скоро вода закипела и по всей большой хижине распространился ароматный пар.
   Один только Блум остался внизу. От потери крови у него кружилась голова и ослабели ноги.
   Нам-Ур подошёл к краю обрыва.
   -Блум не может подняться услушал он громкий крик Блума.
   -Блум должен подняться услышал он голос Нам-Ура.
   Обхватив верёвку, Блум сделал было попытку, но левая рука будто онемела.
   -Блум не может подняться, Блум останется в овраге отчаянно закричал он, чувствуя как по его жёсткой щетине ползут непрошеные слёзы.
   -Блум стал, как маленький ребёнок, услышал он сверху громкий голос Нам-Ура, но племя не оставит Блума и к ногам Блума полетела вторая кожаная верёвка, которую до этого подняли наверх.
   Затем Нам-Ур знаками показал, Блуму, что ему нужно обвязаться.
   Теряя остатки последних сил, Блум стал обвязываться.
   В кромешной темноте его с трудом подняли несколько молодых мужчин племени.
   Весело горел костёр в глубине хижины, тихо потрескивали в нём камни, когда они раскалятся, хлопотливые женщины племени положат на него большие куски мяса, затем будут осторожно переворачивать лопаткой сделаной из ключицы зайца, пока оно не покроется коричневой аппетитной корочкой, а это значит, что на сегодня племя будет обеспечено пищей и теплом.
   Весело горел костёр в глубине хижины, но невесело было на душе Нам-Ура.
   Сразу несколько капель из под плохо пригнанных шкур упало на его лицо.
   Надо будет завтра проводить дорогой отцов погибших воинов думал он. Так и не притроновшись к аппетитным кускам мяса он заснул.
   ***********************************************************************
   Осеннее солнце медленно вставало над пожухлой степью. Его неяркие лучи уже не могли согреть промокшую землю, и даже пар не курился над землёй.
   Стряхивая с себя остатки ночного сна, Нам-Ур тяжело вылез из хижины.
   Вопреки печальным ожиданиям Нам-Ура дождь, что уныло стучал всю ночь по худой крыше хижины, не принёс племени какого-либо ущерба.